Соль земли

Глава 16

В таких случаях не думаешь, у кого преимущество. Оно было явно не на моей стороне. И бежать некуда, значит, надо драться или умереть.

Но пока я наблюдал за тем, как они приближаются, у меня отпала охота умирать, и я даже не сознавал, что перевес сил, и немалый, на их стороне. Пришло время, когда это не имело для меня большого значения. Думал лишь о том, скольких возьму с собой, как мне надо передвигаться и в кого стрелять вначале.

Я искал Черного. Его прежде всего хотел увидеть у себя на мушке.

Джудит встала рядом со мной, и я знал, что она смотрит на меня.

— Флэган, — тихо сказала она.

— Да?

— Флэган, я люблю тебя.

Повернув голову, я посмотрел на нее.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я серьезно. — Только у нас осталось мало времени... Джудит, когда начнется перестрелка, не ввязывайся в нее, слышишь? Мне спокойнее, если я буду знать, что тебе ничто не грозит.

— Хорошо, — покорно согласилась она, и я ей поверил.

Они шли с винтовками на изготовку, собранные и сосредоточенные.

Я тщательно выбрал цели. Первый выстрел — доля секунды, чтобы переместить прицел. Скорее всего, после второго выстрела они увидят меня. Значит, нужно броситься на землю, перекатиться и выстрелить еще раз, прежде чем они поймают меня в рамки прицелов. Что потом? Зависит от точности их стрельбы и от того, пойдут ли они в атаку или предпочтут скрыться за деревьями.

По их поведению трудно было понять, обнаружили нас или нет, но они точно знали, что я где-то здесь, на склоне. Вначале я хотел выйти и открыть огонь, как только они подойдут на расстояние выстрела, но потом задумался.

Они приближались сверху и снизу. За нашими спинами был каньон, спуститься туда невозможно. Но под углом к склону пролегала небольшая, но достаточно глубокая, чтобы, пригнувшись, незаметно по ней пробежать, ложбинка, местами заросшая кустарником.

Если выскочу из нашего убежища и начну стрелять, то потом можно нырнуть в ложбинку и под ее прикрытием уйти наверх. Фетчены не могли ее сразу заметить. Если повезет, доберусь до нее и выйду там, где меня меньше всего ожидают.

Все это время я мысленно возвращался к Галлоуэю. Здравый смысл подсказывал мне, что, должно быть, он мертв, но сердце не хотело этому верить. Галлоуэя трудно убить.

Группа бандитов, поднимавшихся снизу, вышла на поляну. Взглянув наверх, я увидел растянувшуюся по склону цепочку тех, кто спускался вниз, но нижние и верхние еще не могли видеть друг друга.

— Я хочу быть с тобой, — прошептала Джудит.

Винтовкой я указал ей на ложбинку.

— Вон там, видишь? Если у нас есть путь к спасению, то только по ней. Когда я открою огонь, падай на землю и ползи туда. Дно заросло кустами, и Фетчены могли ее не заметить. Я побегу следом за тобой.

Время пришло.

С винчестером на изготовку я вышел из-за дерева. Джудит кинулась мимо меня, и я увидел, как она пробежала вверх по ложбинке и скоро скрылась. Я быстро сделал еще один шаг вперед, и в тот момент, когда меня увидели, поднес винтовку к плечу и поймал на мушку человека в серой форме конфедератов. Винтовка подпрыгнула, раздался грохот выстрела, но я уже переместил прицел. Мой расчет оказался верным. Второй выстрел прозвучал до того, как смолк звук первого, а затем, увертываясь от визжащих рядом пуль, я с разбегу нырнул в кусты.

Лицо царапали колючие ветки. Я упал, перекатился, встал и, пригнувшись, пробежал три шага, когда передо мной вдруг появился один из Фетченов с наведенной винтовкой. Времени прицеливаться не было, я выстрелил с бедра. Его пуля вошла в дерево и обдала меня щепками развороченной коры, но моя попала в цель. Он развернулся и рухнул замертво, а я сорвался с места и, хромая, побежал в гору. Дважды падал, один раз выронив винтовку, но подобрал ее и помчался дальше. Воздуха не хватало из-за подъема и большой высоты. Я поскользнулся и снова упал, слыша, как впереди в землю вонзаются пули, перекатился под густым кустом и прополз на другую его сторону.

На этот раз мне не удалось сделать и трех шагов. Бандиты брали меня в кольцо. Приподнявшись, нажал на спуск винтовки, в ответ затрещали выстрелы. У меня мелькнула шальная надежда, что в такой неразберихе они перестреляют друг друга.

Кто-то закричал, и стрельба стихла. Они перекликались между собой. Противник знал, где меня искать, однако я продолжал ползти по ложбине. Она здорово походила на оленью тропу.

Где-то наверху бухнула винтовка, кто-то закричал. Я сполз по мокрому валуну и оказался на песчаном дне высохшего ручья. Пробежав несколько шагов, упал, судорожно ловя воздух открытым ртом, легкие, казалось, разрывались на куски.

От страха я не чувствовал боли в ноге, но понял, что рана снова кровоточит. Кровь, смешанная с дождевой водой, хлюпала в мокасине.

Стрельба усиливалась. Наверное, Джудит пальнула в них откуда-то сверху. Плевать на кровотечение и адскую усталость! Оставаться здесь — верная смерть, я начал пробираться дальше. Голоса Фетченов раздавались со всех сторон.

Я протиснулся между двумя валунами и нос к носу столкнулся с одним из бандитов. Размахнулся прикладом, но удара не получилось. Он вцепился в винтовку и обеими руками потянул на себя. И тогда, изловчившись, я толкнул его прикладом со всей силы и пнул ногой. Бандит упал на спину, винчестер остался со мной. Он смотрел на меня глазами, полными ужаса. Но в такой ситуации — или ты, или тебя. Схватив двумя руками винтовку, я двинул ему прикладом в лицо.

Задержавшись, чтобы отдышаться, я заполнил магазин винтовки. В моем оружейном поясе патроны кончались, поэтому нагнулся и сорвал пояс с бандита.

Дождь лил как из ведра. Стрельба прекратилась. Я медленно двинулся вверх к хребту. Сухое русло местами заросло кустами, на нем скопилось много больших скальных обломков, отполированных талой водой и катящимися камнями.

В какой-то момент, продираясь сквозь кусты, я почувствовал приступ слабости и чуть не потерял сознание. Усилием воли я преодолел подкатившую дурноту и пополз дальше.

Теперь Фетчены остались сзади, закрывая путь вниз. Но даже если бы я и хотел вернуться, сил на это у меня не осталось. А они не спеша шли за мной, проверяя каждый куст, каждое нагромождение камней.

О том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Я мог лишь выпрямиться, подтянувшись на ветках кустов или оперевшись о скалу, сделать несколько шагов и опять упасть.

И вот надо мной показался хребет. Я увидел мокрые голые скалы, низкорослые кедры и стволы разбитых молнией сосен, столбами подпиравшие небо. Почувствовав на себе взгляд, обернулся — не более чем в пятидесяти футах стояли четыре бандита с винтовками, нацеленными на меня. В отчаянии я бросился в сторону, нажимая на спуск винчестера. Выстрелил, передернул затвор, снова выстрелил.

Вокруг в землю вонзились пули. Одна сбила с головы шляпу, и глаза залило кровью, другая выбила из рук винтовку. Схватив ее, я смахнул с глаз кровь, текущую из раны на голове, и увидел, что механизм искорежен пулей. Отбросив винчестер, выхватил револьвер. Каким-то чудом, кинувшись в сторону, попал под прикрытие скалы.

По руслу вниз бежал человек, но поскользнулся на мокрой земле и поехал на спине вниз, гоня перед собой вал мелких камней и накопившийся на дне мусор. Я выстрелил в упор, целясь в открытый ворот его рубашки. Он упал вперед. Я схватил его винтовку, но не удержал, и она загремела, кувыркаясь по скалам.

Наверху оглушительно зарявкали винтовки. Неужели обнаружили Джудит?

Я ждал, слыша, как вокруг свистят пули. Они стреляли наугад по скалам, не видя меня, но этим я скорее был обязан случаю, чем своему умению прятаться. После неожиданной смерти человека, соскользнувшего вниз, они стали осторожнее и не рисковали спускаться. Я получил передышку.

Дождь становился все сильней. Ближе к вершине усилился ветер. Я закрыл глаза и дрожал от холода. Укрыться от ледяных потоков было негде: надо мной нависал лишь небольшой скальный уступ.

На ощупь отыскал оружие. Оба револьвера оказались на месте. Один я сразу же перезарядил. Прислушался, стараясь не стучать зубами. Уже сейчас ледяной ветер пронизывал насквозь. Что же будет ночью?

Бандитам тоже, видно, не фортило, и они где-то спрятались. Только дождь стучал по земле и камням. Найти укрытие во что бы то ни стало — вот что волновало меня теперь.

На уходящем вниз склоне, среди разбросанных валунов, росли худосочные редкие сосны, окруженные невысоким кустарником. Вверху укрыться было негде, но русло, по которому я полз, тянулось еще ярдов шестьдесят или чуть больше, заканчиваясь немного не доходя до вершины.

Если Фетчены хотели меня прикончить, им следовало лишь прекратить огонь и подождать, пока я выберусь на открытое пространство. Но где-то там, наверху, находилась Джудит, если ее не убили или не поймали. Поэтому я вылез из убежища, переполз через мокрый от дождя валун и пошел вдоль огромного старого упавшего дерева, чей ствол посерел от времени. Сделав шагов пятнадцать, остановился перевести дыхание и побороть поднимающуюся боль.

Я приближался к концу русла. Я мог спастись бегством, выбравшись на берег, но бежать я не мог. Но какое это имело теперь значение? Однако, чтобы перевалить через гребень, мне необходимо бежать! Дрожа, я лежал под холодным дождем и внимательно осматривал пространство, отделявшее меня от цели. Если повезет — всего тридцать шагов. Ждать не имело смысла. Я вскочил, опираясь на здоровую ногу, и меня пронзила острая боль, но я все же двинулся вперед. Перешел через гребень, упал за скалу, и тут-то появились Фетчены.

С ними стояла Джудит со связанными руками, грязная лапа одного из бандитов зажимала ей рот, чтобы она не предупредила меня. Фетченов оказалось шестеро, вперед вышли сам Черный и Колби Раффин.

Иногда человек действует не задумываясь. У меня не было времени размышлять. Я промок до костей, был грязен и зол, поэтому сделал то, чего никто не ожидал: выхватил револьвер.

Конечно же, они успели взять меня на прицел, но так упивались своей победой, что не сумели вовремя среагировать.

Я выхватил шестизарядник и открыл огонь с бедра, почти в тот же момент левой рукой выхватил из-за пояса кольт.

Цель выбирать не приходилось. Я выпустил пулю в того, кто стоял напротив меня, потом стал бить по скоплению противника, благо, что бандиты даже не попытались рассредоточиться. Джудит, пытаясь освободиться, резко оттолкнула руку Колби Раффина с револьвером.

Кто-то еще начал стрелять, и, уже падая, я увидел Галлоуэя, опирающегося на самодельный костыль. Его шестизарядник подпрыгивал в руке каждый раз, как из него рвалось пламя. А затем так же неожиданно, как началось, все закончилось. Зашуршали кусты, и наступила тишина. Я лежал лицом вниз на камнях, и в спину мне бил дождь. Когда я снова открыл глаза и осмотрелся, мне показалось, что прошло несколько часов.

Горел огонь в очаге, перед ним сидела Джудит. Я никогда не видел более приятной и успокаивающей картины. Отблески пламени освещали ее лицо, играли у нее в волосах.

Я лежал на кровати в какой-то хижине с низким потолком, на полу спали люди. Пахло кофе. Судя по количеству углей, мы были здесь довольно давно.

Я попытался нащупать револьвер и нашел его, но шорох привлек внимание Джудит. Она подошла ко мне:

— Ш-ш-ш! Все спят.

— Нам помог Галлоуэй? Это ведь он нас нашел? С ним все в порядке?

— Он ранен. В него попали три пули, кроме того, он сломал ногу. Здесь папа, Кэп и Мосс.

— Уокер?

— Умер. Его убили, Флэган.

— Черный?

— Сбежал. Ты попал в него, я видела. Он бросился в кусты, Флэган, и убежал.

— Это на него не похоже.

— Он трус, — с горечью настаивала она, — сколько бы ни выпендривался, в душе он трус.

— Не верю, — возразил я, глядя на нее с восторгом.

Однако Черного Джеймса Фетчена можно было назвать кем угодно, только не трусом. В нем слишком много ненависти. Он действительно бросился в кусты и убежал. Джудит не станет мне лгать. Но Черный не вышел из игры, и я не сомневался, что мы с ним еще встретимся.

Старая старательская хижина, в которой мы нашли приют, стояла на восточном склоне, не более чем в полмиле от того места, где произошел последний бой.

Мы отдыхали в ней полтора дня, ожидая, пока Эван Хокс и Том Шарп подгонят фургон через перевал Медано. Для нас соорудили носилки, в них мы и спустились с гор.

Через две недели я мог сидеть на крыльце фактории и смотреть на людей. Галлоуэй еще не вставал, но поправлялся. Костелло тоже болел, но выглядел уже лучше. Кэп и Мосс, старые волки, держались как всегда бодро.

Постепенно к нам стекались новости. Трое из банды Фетченов отправились обратно в Теннесси. Тайри убили в горах. Бандиты не нашли сокровищ Рейнольдса, как и многие другие до и после них. Они достали где-то карту, нашли ориентиры, но золото, видно, в землю ушло.

— Я видел четыре карты с пометками места, где зарыт клад Рейнольдса, — усмехнулся Шарп, расписывая историю поиска, — и все они разные.

В округе Фетченов никто не видел, но через несколько дней дошел слух, что они встали лагерем у Мраморной горы. Семеро получили ранения, по крайней мере один — тяжелое.

Галлоуэй хромал, все еще опираясь на костыль, который он срезал себе в лесу. Костелло рассказал, что произошло до того, как мы сюда попали.

К нему на ранчо приехали Фетчены, и он приветствовал их как гостей, хотя манеры и вид бандитов не внушали ему доверия. Они и вправду охотились за золотом Рейнольдса, а заодно хотели прикарманить и его ранчо вместе с Джудит.

Костелло имел свой план, как отыскать сокровища, и потратил на его осуществление какое-то время. Но ничего не найдя, занялся охотой на мустангов и скрещиванием их с лошадьми, приведенными с Востока. Потом к нему присоединился Том Шарп.

— Рейнольде и в самом деле закопал клад, — говорил Костелло, — но тому, кто его найдет, несказанно повезет, потому что обнаружить его можно лишь случайно. А карты — чепуха! Настоящая дезинформация.

— Горбатого могила исправит, — заметил Мосс Риардон. — В какой-то пещере на Мраморной горе тоже, говорят, спрятан клад. Спорю на что угодно, теперь Фетчены ищут его там.

Я не жалел себя во время стычки с бандитами и потерял много крови, так же как и Галлоуэй. И теперь, сидя на солнышке и размышляя, был счастлив первый раз в жизни. Я смотрел на высокие живописные горы, благодатные долины и жалел, что у меня здесь нет собственного ранчо. Так и сказал Галлоуэю:

— Давай поездим по этому краю, найдем уютное местечко, в холмах вдоволь воды, сочной травы, и осядем наконец.

Черный Джеймс Фетчен сейчас казался мне человеком из другого мира. Через неделю уже никто не упоминал ни о большой драке в горах, ни о ком-либо из банды. Последняя новость о них, которая дошла до нас, — Фетчены похоронили еще одного человека где-то на Виноградном ручье.

Аппетит вернулся ко мне, и меня потянуло к работе. Мы с Галлоуэем израсходовали почти всю наличность, у нас оставалось только оружие. Я сообщил об этом Тому Шарпу.

— Насчет этого не волнуйся, — ответил он. — Ешь, сколько захочешь. Банда причинила бы нам много горя, если бы вы с ней не расправились.

На следующее утро пришло известие об ограблении дилижанса по дороге на Аламосу.

Четверо в масках остановили карету и обобрали пассажиров. Но в этот раз золотого груза дилижанс не вез, а пассажиры оказались простыми работягами. Грабители получили всего шестьдесят пять долларов.

Через два дня произошло еще одно ограбление. Оно принесло бандитам около четырехсот долларов. Их, говорили, было шестеро. Пассажир, оказавшийся свидетелем предыдущего ограбления, подтвердил, что его совершили те же самые люди. Один из бандитов скакал на гнедом коне с белой отметиной на носу. Это описание напомнило мне Расса Менарда.

Я не сидел сиднем, накапливая силы, потому что не привык бездельничать. Отдыхая, я сплел для Шарпа поводья из сыромятной кожи, подшил седло, кое-что поправил по мелочам в его конюшне.

Костелло уехал к себе на ранчо. Дом его сожгли, даже сено не пожалели, всех лошадей угнали.

Галлоуэй стал носить два револьвера, один из них он засовывал за пояс.

Затем произошло ограбление около Замковой скалы, расположенной к северу от нашей долины. Пополз слух, что Черный Фетчен убил человека в Жестяной Кружке, процветающем лагере старателей.

Мы с Галлоуэем почти поправились и помогли Тому Шарпу собрать стадо в несколько десятков голов и перегнать скот в Уолсенберг. Городок гудел как растревоженный улей. Здесь только и говорили о банде Фетченов.

В те дни мы с Галлоуэем почти не расставались. Знали, что последняя стычка с Черным — впереди. Но когда ее ожидать?

По рекомендации Родригеса и Шарпа Костелло нанял двух новых ковбоев. Один из них мексиканец Вальдес, крутой парень и отличный стрелок, работал вместе с Китом Карсоном, другого звали Фрэнк Уайт, он был помощником шерифа в Канзасе. Оба хорошо знали дело и надежно защищали интересы своего ранчеро.

Однажды вместе с Джудит мы поехали на прогулку. Наши кони бежали рядом.

— Флэган, я боюсь за вас с Галлоуэем, — сказала она серьезно и подняла на меня полные тревоги глаза. — Будьте осторожны. Черный что-то задумал.

— Не забивай глупостями свою хорошенькую головку. Нас голыми руками не возьмешь.

— Ты ведь тоже считаешь, что он скоро вернется?

Есть люди, которые, оберегая женщин, стараются не говорить им правды, но я за свою короткую жизнь обнаружил, что женщины прекрасно держатся в самых тяжелых ситуациях, и не имеет смысла притворяться или лгать им. В любом случае они скоро разгадают ложь. А вранье мне вообще претило.

— Вернется, — честно ответил я на ее вопрос. — Он не трус, Джудит. И хочет дожить до того момента, когда убьет Галлоуэя и меня. По-моему, он просто ждет подходящего случая.

К этому времени мы с Галлоуэем перебрались в хижину на перевале Пасс-Крик, построили корраль, починили крышу и запаслись припасами, купленными в кредит в фактории. Иногда охотились в горах, изредка пытаясь намыть золото в окрестных ручьях. Не имея особых забот, много беседовали, уезжать не лежала душа. Поблизости все еще бродил Черный Фетчен... и, конечно же, мне не хотелось расставаться с Джудит.

Мы даже строили какие-то планы, но у нас не было ни денег, ни возможности быстро их заработать.

Эван Хокс продал стадо и отправился обратно в Техас. Он очень переживал потерю сына, но старался этого не показывать.

Час расплаты наступил неожиданно.

В один прекрасный день к хижине подъехали двое — невысокий плотный мужчина, а с ним крупный и бородатый. Одеты по-городскому, они носили не сапоги, а ботинки на шнурках.

Лично мне такие не нравятся, однако коротышка сразу перешел к делу:

— Вы Сэкетты? Флэган и Галлоуэй? Говорят, вы расправились с бандой Фетченов и выкурили ее отсюда? Я еду дилижансом в Дюранго, мне нужны телохранители.

— Телохранители? — спросил я.

— Я повезу двадцать тысяч золотом, и, хотя умею пользоваться револьвером, кто знает, что случится в дороге. А мы с партнером не ганфайтеры. По сорок долларов каждому, если прогуляетесь с нами до Дюранго.

Сорок долларов — месячная зарплата классного ковбоя, а нам следовало только прокатиться на мягких диванах дилижанса, оберегая мистера Фрэда Воэна с его деньгами от нежелательных встреч. Партнер представился нам как Рид Гриффин.

Мы взялись за работу.