Сон

26. Лея

Как говорил Пауло Коэльо, предательство - это удар, которого не ждёшь. А если сюда прибавить унижение от любимого человека и обвинение во всем тебя?

Задавались ли вы вопросом, как вам жить дальше, с той болью в душе, которую вы испытываете, и которая не даёт вам покоя? Впрочем, вполне возможно, что вы и сами кого-то предали.

Предательство бывает разное, но самое тяжёлое и самое жестокое, на мой взгляд - это получить удар от любви, когда эгоизм одного человека убивает самые светлые, чистые и искренние чувства другого. После такого, человек оказывается в глубоком нокауте, мир вокруг чернеет, в голове смятение, в душе тяжесть, а в сердце невыносимая, колющая боль. Я понимаю, что это неотъемлемая часть нашей жизни. Люди предавали, предают и, судя по всему, будут и впредь продолжать предавать друг друга. А раз так, то нужно научиться с этим жить.

Но в этом есть и плюсы, так как мы становимся мудрее, сильнее и уже не живём в тех иллюзиях, в которых жили раньше.

Но сказать легко, правда? Тяжелее это пережить.

- Алло?

- Лея, ты во сколько домой?

- Привет, Вик. Сразу, как заберут последнего малыша. Часам к семи. А что такое?

- У меня есть идея. Просто представь: ты, я, пицца и марвел. А? Как тебе идея? Олег даже не против, чтобы я осталась с ночёвкой. Помнишь, как в старые - добрые?

- Это замечательная идея! Только, давай лучше роллы? Что-то, как-то совсем пиццу не хочется.

- Ты не хочешь пиццу? Я точно с тобой разговариваю?

- Да точно - точно. Ну, всё. Не могу долго говорить.

- А... Он так и не объявлялся?

- Вика!

- Всё - всё. Молчу. До встречи. - кладу трубку и принимаюсь за работу. Как вы поняли, Вике я всё рассказала. Может, это и не правильно, но мне было необходимо это сделать. И не зря. Возможно, только благодаря ей, я пережила первые несколько дней.

- Я хочу про капитана Америку!

- Не-е-т! Нужно начинать сначала!

- А кто был сначала?

- Э-э...

- Ладно. Давай, ни тебе - ни мне. Врубаю железного человека.

- Давай. А я пока открою дверь. Заказ привезли. - я принимаю две коробки большой пиццы и направляюсь к Вике. - Мы же договаривались на роллы! Ты зачем пиццу заказала? Ещё и вонючую такую. Она с чем? С запахом изо рта по утрам?

- Воняет? Там твоя любимая с соусом песта и моя супер мясная. Лея? - Вика, как-то уж очень странно на меня смотрит.

- Что? Я виновата, что-ли? Может, там повар изменился и теперь их готовят не так, как раньше? Или ты, вместо сыра с плесенью, перепутала и заказала, пиццу с плесенью?

- Лея, это сетевая пиццерия. Даже если у них каждый день будут меняться повара, технология приготовления не изменится. - Вика с подозрением на меня смотрит и медленно открывает коробку. А меня, с каждым сантиметром, будто наизнанку выворачивает. Не выдерживаю и бегу в туалет кормить ихтиандра. Умываюсь и выхожу обратно. Да что ж это такое? Забегаю обратно.

- Лея, а скажи - ка мне, ты случаем не бухала вчера?

- С ума сошла? Я работаю с семи утра! С чего ты вообще это взяла?

- Ну, у меня был вариант, что у тебя, с большого будуна давление поднялось до семисот пятидесяти миллиметров рвотного столба. Но если нет, то...

- Ты в курсе, что рвотный рефлекс придумал инстинкт самосохранения? Я просто чувствую, что пицца испорчена. Точка.

- А скажи ещё вот что. Когда у тебя последний раз акация цвела?

- Чего?

- Месячные, говорю, когда были последний раз? У-у-у, что за тугодум? - и правда, когда? Делаю подсчёт и понимаю, что они должны были начаться, как минимум, неделю назад.

- Почему тугодум - то сразу? Я думала, что ты про акацию. А у меня её нет вообще. Я имею ввиду цветок. Но и месячных нет. Но это всё из-за нервов. Такое бывает, я читала. - а в уголках глаз, начинают скапливаться слезы. Что-то я в последнее время много реву. Нужно прекращать. А-то, вон, уже даже Вика решила, что я в запое. А все из-за опухших глаз!

- А - ну, собралась! Быстро, я сказала! Я не Лена! Я не сюськаюсь! У меня другие методы. Я сейчас выйду на пару минут, а ты, смотри мне, только попробуй пиццу выкинуть! - Вика разворачивается и выходит из квартиры. Че эт она злая такая? Что, теперь и поныть нельзя? Ладно, пореву ещё чуток, пока её нету. Подумаешь? Не Лена она! Как же мне Лены не хватает... У-у-у...

Судя, по хлопку двери - зашла Вика. Так, всё, слезы вытерла и на унитаз. Типа, сижу тут, дела делаю. Не докопаться!

- Пописала уже?

- Н-нет ещё. А че?

- На. Сюда писай.

- Зачем это туда? Я сюда хочу.

- Лея! Я сейчас Андрею как позвонЮ!

- НЕТ! Давай. Куда там писать? Знаю я, что ты задумала. Вот проверь и убедись, что я не беременна, а твоя пицца - испорчена.

- Ага! И плачешь ты, потому что вдруг поняла, что я плохая подруга. Давай. Я жду. - Вздыхаю и кладу тест в ёмкость. Один, два, три, четыре, пять. Достаю и... Какого?

- Ви-и-ик? А ты один только, что-ли купила?

- Чего орёшь? Я за дверью стояла. Нет. Ещё надо?

- Ага. - беру второй и он туда же.

- Вик, а...

- Что? Два врут, думаешь, третий правду скажет? - и машет им перед лицом. Выхватываю его и с трясущимися руками проделываю то же самое.

- Я бер... беременна? - Вика пристально смотрит, но молчит. - Мне нужно в больницу!

- Ты же не...

- Нет! Конечно нет! Если я беременна, то я буду только счастлива! Конечно же я его оставлю! Мне только нужно в этом точно убедиться.

- Ты ему скажешь?

- Нет.

- Он имеет право знать.

- Для чего? Для того, чтобы унизить меня в очередной раз, отправив на оборот? У него уже есть ребёнок от любимой женщины. А этот малыш, только мой.

- Неужели ты думаешь, что он на это способен?

- А я уже ничего не думаю. Ведь, как оказалось, я его совсем не знала.

Дальше вечер протекал за разговорами без железного человека, роллов и... пиццы. А на утро я отправилась в поликлинику.