Сопротивление

Глава 3

Остаток ужина пролетает в мгновение ока. Стоунхарт не пытается завести разговор, да я и не настаиваю.

Мне нужно подумать.

"Он врет" - шепчет мне голос разума. Он не владеет Корфу Консалтинг. Он сказал это, чтобы запутать меня.

Но что, если нет? Что если он на самом деле говорит правду?

Это пугает меня. Если Стоунхарт говорит правду, он открывает дверь для множества возможностей и вопросов. Например: Как долго он наблюдал за мной?

Его советы и предложения выглядят так, будто похищение не было спонтанным. Такое ощущение, словно его планировали длительное время. Опять же, почему? Как? Какой интерес я могу представлять для такого человека, как Стоунхарт?

Я не поверю, что я просто случайная девушка, с которой он решил это сделать. Не после его насмешливого увольнения. Стоунхарт не тот человек, который полагается на волю случая.

Украдкой смотрю на него. Его мышцы челюсти сжимаются каждый раз, когда он откусывает от своей еды. Рукава его рубашки закатаны, показывая его сильные, накачанные руки. Он не замечает того, что я смотрю на него. Если же всё таки наоборот, он просто не хочет этого признавать.

Я смотрю на красивые черты его лица. Кто бы мог подумать, что за этой маской скрывается монстр?

Он холодный. Расчетливый. Властолюбивый. Все эти черты помогли ему добиться успеха в жизни.

Эти черты также делают его грозным противником.

Его глаза вспыхивают. Я тут же отвожу взгляд.

Кто он? Кем на самом деле является Стоунхарт? Его существование окутано тайной.

Думаю, я знаю, каким он был в детстве, хотя. Он рассказал мне историю: О нем не заботились и игнорировали, чего нельзя сказать о его братьях. Он ненавидел своего отца.

Такое воспитание превратило его в монстра? Когда он рассказал мне историю о своем детстве, звучало так, будто его совсем не любили.

Вопреки себе, вопреки всему, я испытываю нежные чувства к маленькому мальчику, которым он когда-то был. Мои собственные отношения с матерью были разрушены спустя несколько лет после того, как она начала пить. Однако, это не значит, что у меня нет приятных воспоминаний о ней.

Мы всегда были бедными, всегда в движении, и все же, когда я была маленькой девочкой, мы всегда были друг с другом.

Я помню, как она читала мне. Мои любимые воспоминания. Я до сих пор слышу её нежный голос, переносящий меня в другой мир. Мир, где нет нищеты.

На минуту я теряюсь. Становится грустно.

Увижу ли я маму снова? Много лет я винила её за то, что разрушила наши отношения. Я винила её за всё, что пошло не так.

Но теперь я понимаю, что вела себя, как эгоистка. Я никогда не брала на себя ответственность за то, что случилось. Я была так сосредоточена на том, чтобы преуспеть в школе и усердно работать, чтобы создать свою собственную жизнь, что забыла про нее.

Я никогда не думала о том, как должно быть трудно быть на её месте: одна с маленькой девочкой без образования. Она всегда стремилась всем угодить, что стала подстилкой для ужасных мужиков, которые охотились на неуверенных женщин.

Пол был - мне больно это осознавать - единственным, кто не относился к ней таким образом. Я не испытывала к нему привязанности, поскольку он просто-напросто игрорировал меня. Но первые дни, проведенные в темноте, позволили вспомнить истину: однажды он спас меня.

Неудивительно, что маме было больно, когда они расстались. Я так и не узнала почему. Из-за этого она начала пить и приводить всех этих парней-неудачников. Вот тогда-то наши отношения и испортились.

И все же, до этого она была хорошей матерью. Я никогда не ценила её.

А сейчас не знаю, увижу ли я её снова.

Эти мысли навевают грусть. Последнее её воспоминание обо мне - ужасная драка, в которой я хватаю свою сумку и выбегаю из дома.

Прошло почти пять лет с тех пор, как я в последний раз разговаривала с ней. Подавляю вздох. Такое ощущение, будто вся жизнь. И теперь, в моем нынешнем затруднительном положении пройдет еще пять, по крайней мере, до того, как я увижу её снова. Если, конечно, Стоунхарт позволит.

Я заставляю себя прекратить двигаться в этом направлении. Жалость к себе не поможет. Нужно направить все свои внутренние силы, чтобы высвободиться из этой ситуации.

- Лилли, - голос Стоунхарта возвращает меня обратно. - Ты совсем не притронулась к еде.

- Да?

Я даже не осознала этого. Было слишком много всего.

- Думаю, я просто не очень голодна.

- Ешь, - говорит он. - Помнишь пункт в договоре о формах твоего тела? Ешь.

Поднимаю вилку и начинаю есть. Аппетита нет, но не думаю, что стоит спорить.

***

После обеда я нахожусь в ванной одна. Стоунхарт сказал мне пойти помыться. Вернувшись с ужина, я обнаружила полную ванну горячей воды. Сажусь.

Он сказал, что у меня есть несколько часов до того, как он придет за мной.

Полагаю, это лучшее место, чтобы провести время. Странно, но я начала думать о солярии и всех смежных комнатах, как "моих".

Мои мысли всё еще рассеяны. Сегодняшний разговор за ужином не был откровенным, скорее неудобным.

Как долго Стоунхарт управлял моей жизнью? Зачем?

Должна же быть причина садистских наклонностей человека. Если он действительно планировал всё это, чтобы заполучить меня в Калифорнии, то должно быть я важна для него. Правильно?

Его секретарь так и сказала. Но кто я для Стоунхарта? Стал бы кто-нибудь прилагать столько усилий для незнакомки?

Как бы я не старалась, мне не удается найти разгадку для этой головоломки.

Предположим, Стоунхарт действительно владеет Корфу Консалтинг, может ли быть такое, что все события, которые привели меня в Калифорнию, были подстроены им? Как долго работал этот план?

Мне неловко в этом признаваться, но чем больше я об этом думаю, тем более разумным мне это кажется.

Из-за летней стажировки мне пришлось покинуть Нью-Хейвен. Из-за годичного контакта мне пришлось взять академический отпуск. ЗилТех оставил меня без работы и дома. Короче говоря, вся эта цепочка событий позволила Стоунхарту похитить меня.

Если бы я была кем-то другим...если бы у меня была семья, дом, кто-то, на кого можно было бы положиться...тогда этого бы всего не было. Кто-то там мог бы искать меня. Но у меня нет этого "кто-то". Стоунхарт должно быть знал, что, если я пропаду, то меня никто не станет искать. Поэтому я стала идеальной жертвой.

Это также означает, что он чертовски много знает обо мне, чем я о нем. Я не случайная незнакомка. Я представляю собой конкретную цель.

Опять же я снова возвращаюсь к вопросу: Почему? Почему я? Что делает меня настолько особенной, чтобы попасть под радар Стоунхарта? Он не какой-то параноидальный шизофреник, не имеющий связь с внешним миром. Он является одним из самых успешных бизнесменов страны.

Если кто-нибудь узнает обо мне...это погубит его. Без сомнений.

Но, зная, что он накачал меня наркотиками, привел сюда и надел ошейник, он был уверен, что меня не найдут.

Мысль пугает меня. Я хочу бороться. Но как сражаться с врагом, который сильнее тебя в сто раз?

Всё, что происходит со мной, случается по воле Стоунхарта. Если он подстроил события, благодаря которым я здесь появилась, то он мастерски выполнил свою работу. Что он сказал о везении? Что это удел слабых? И он еще смеялся надо мной, когда я предположила, что везение привело меня сюда...

Человек говорит, что не верит в везение, и упрекает меня за такое предположение. Это еще раз подтверждает, что он плел эту паутину долгое время. Возможно я была в ловушке гораздо дольше, чем я себе представляла.

Вода становится теплой. Оглядываюсь вокруг и понимаю, что по-прежнему одна. Я что здесь уже настолько долго? Стоунхарт сказал подготовить себя для него. Но если бы он хотел меня, он бы уже пришел.

Смотрю на потолок, где я точно знаю есть камеры. Хорошо, что их не видно, так легче делать вид, будто их не существует.

Вытеревшись, я одеваю пушистый халат. Волосы заворачиваю в полотенце. В зеркале проверяю макияж и слегка подправляю.

Одно я понимаю точно: мне ни в коем случае нельзя, чтобы Стоунхарт был недоволен мной. Я уже решила, что не могу быть покорной. Но и неосмотрительной я тоже не могу быть. Остается единственный выход - навлечь как можно меньше гнева Стоунхарта. Если он планировал это так долго, то есть ли у меня вообще шанс?

Я тешу себя несбыточными мечтами, раз верю, что станет легче, когда я разузнаю о нем хоть что-то и буду использовать это против него. Ха! Проще верить, что в космосе можно дышать.

Я иду против одного из безжалостных бизнесменов страны.

Отчаяние. Что я могу сделать против него? Ничего. Есть ли у меня шанс? Ни одного.

Нет. Остановись.

Я не могу погрязнуть в жалости к себе. Я не могу сдаться. Разве сейчас положение не лучше, чем неделю назад? Да, ошейник по-прежнему на шее. Но теперь моя свобода не ограничивается одной колонной в солярии. Я вольна ходить, где захочу.

Никто не идеален. Я знаю это. И Стоунхарт, безусловно, тоже. Даже если он кажется бесстрастным монстром, он всё равно человек.

Я отказываюсь верить, что у него нет слабых сторон. Он обязательно совершит ошибку. И когда он это сделает...я буду атаковать

Он упомянул о мероприятии в конце месяца. И хочет, чтобы я была с ним. Это означает, что он будет вынужден подарить мне столько подарков, чтобы я могла пойти...и подарить мне возможность выйти на улицу. Возможность читать газеты, чтобы быть в курсе текущих событий. Доступ в интернет.

Контролируемый доступ в интернет, я бы сказала, но всё же. За эти тридцать коротких дней я могу быть в очень сильной позиции. И что такое тридцать дней по сравнению с пятилетним сроком контракта?

Теперь я знаю, что мне надо делать. Я должна заработать достаточно подарков, чтобы пойти с ним.