Сорочиный куст

Глава 1. Чистюля и его вдова.

Время в деревне Верхние Кислицы Тульской области Заболотского района текло медленно, как самогон через змеевик, который гонит здешняя почтальонка.

Все местные называли эту бодрую, округлую формами женщину с тонкими, почти агрессивными чертами лица и длинными крашеными хной волосами, которые она обычно завивала на бигуди, «тётя Юля», тем самым выказывая ей уважение. Будет не лишним с моей стороны отметить, что уважать тётю Юлю было за что! Судите сами:

она единственная во всей деревни, кто торговала самогоном. Нет! Гнали-то его ВСЕ, за исключением грудных младенцев и безногого ветерана Великой Отечественной войны Архипа Петровича. НО вот ТОРГОВАТЬ никто не решался, так как и днем, и ночью стучали в окна покупатели, большинство из которых были люди неплатежеспособные, «Дай в долг! Я с получки верну, ну вот те крест!» – говорили они гораздо чаще, чем, допустим, «Спасибо!» или «Здравствуйте!». И тётя Юля давала (и не только самогон), ну как тут не зауважать такую бабу! Золото, а не баба!

В свои 46 тётя Юля прибывала в положении одинокой, бездетной вдовы. Муж её, Коля Ковальчук, всю свою сознательную жизнь промышлял разбоями и грабежами, за то и был четырежды судим. Пятой судимости, которая на этот раз грозила рецидивисту за вооруженный налет на автозаправку (ту, что находится на трассе Тула – Заболотск), ему удалось избежать. Нет! Вы не подумайте чего дурного, правоохранительные органы вычислили и задержали тогда всех троих нападавших, включая Колю.

Нашли его в лесополосе в 15 километрах от Верхних Кислиц, но предстать перед судом он никак не мог, потому как с проломленным в двух местах черепом это никак невозможно!

Как выяснилось в ходе следствия, Ковальчук был убит подельниками в драке за добычу. Этим обстоятельством, сказать по правде, мало кто был сильно огорчен. Вот скажи любому: «Колю Ковальчука убили!» Никто поначалу и не поймет, о ком идет речь, так как все звали его «Чистюля». Такую кличку он получил, то ли за то, что на деле вычищал карманы и кошельки своих жертв до кристальной чистоты, не оставляя там и ржавого гвоздя, то ли за то, что имел привычку по два раза в день мыть полы, да притом в воду добавлял не стиральный порошок или хлорку, а шампунь для волос! Неизвестно, в какой из тюрем привили Коле такую тягу к чистоте, да и неважно это теперь, ведь вот уже без малого 11 лет, как захоронен он на местном кладбище.

Тётю Юлю – почтальонку называли даже старички, они очень ждали её визита, так как именно из её рук получали пенсию, а ещё иногда письма от повзрослевших детей, которые, закончив школу, уезжали из этих одержимых летаргией мест в районный центр, а то и в Тулу!

Однако деревню, несмотря на такие обстоятельства, нельзя было назвать вымирающей, так как вот курьез! Но городские жители, прельщенные необычайным размахом простора, почти первозданной живописностью природы и чистым воздухом, с удовольствием покупали дома у мигрирующих жителей.

Так что весной и летом деревню будто бы кто-то застилал скатертью-самобранкой – иномарки, черные и могучие, как драконы, мчались сюда по бездорожью. Параллельно с «голодным» урчанием моторов они издавали звуки иностранных песен, салоны их были обтянуты дорогой кожей и облицованы лакированным деревом. Вот в таких-то уютных утробах и доставляли эти рукотворные чудища своих господ-дачников в Верхние Кислицы. Вот об одном из таких приезжих и пойдет речь в следующей главе.

Да и как о нем умолчать-то??? Ежели ТАКАЯ история темная приключилась с беднягой! Ох, не приведи Господь! Глава

Глава 2. Вернусь с добычей!

– Все взял, ничего не забыл, документы тоже с собой, не переживай! Да и на ружье разрешение – всё в бумажнике… Ну, как доберусь, позвоню!

– Который час на твоих?

– Половина десятого…

– Ну часа через полтора в Кислицах уже чай буду пить из самовара…

– Конечно, вы с Семёном исключительно чай только и пьете… Сильно не гони, пожалуйста, ладно?

– Угу…

– Марат! Может быть, не поедешь?

– Как не поеду! Марин, ну ты чего??? Я еле-еле отпросился с работы! Вся страна на неделе гудит на «майские», а мне всего два отгула дали! Там Кулёчкин меня заждался, уже два раза звонил утром, говорит, Бекасов в этом году тьма-тьмущая! Стаями летят, охота будет как в тире! Марат оживленно жестикулировал для пущей убедительности: «Бах!», «Бах!» Сцепил он ладони, а указательные и большие пальцы выпрямил, изображая пистолет. «А потом уууу… и гух!!!» Он раскинул прямые руки в стороны и наглядно продемонстрировал жене, как падает подстреленная дичь. Марина засмеялась: «Житин, ты больше на самолет похож!» Сказала она, и это была правда, широкоплечий и мускулистый Марат 31 года отличался отменным здоровьем, в своей смене среди всех коллег-инкассаторов был самым рослым, а уж о его выдержке стоит ли говорить? «Ты как сейф железный!» Часто восклицали друзья в адрес Житина, так они его и прозвали «Наш Сейф».

– Нет, ты не понимаешь, я не против! Отдохнуть тоже надо, конечно, НО… Как-то на душе муторно у меня, неспокойно…

– Не начинай, малыш! Что неспокойно-то? Сегодня какое число? Вот! 30-го я 2-го вернусь как раз к праздничному столу, да еще и с добычей! Я и мамонта подстрелить могу! Хороший у тебя муж, а? Ну скажи, хорош я?

– Я серьезно тебе говорю, мне сегодня ночью сон такой странный приснился… Видела я большую стаю сорок на какой-то свалке, а у одной из них в клюве была твоя цепочка с крестиком, я точно узнала, это твой крестик с белым золотом… И туман… Я тебе говорю, к худу сон был… Не уезжай, пожалуйста!

– Ооо! Сороки – это птицы! А птицы – к удачной охоте!

– Что ты как ребенок! Давай поедем все вместе?

– Что вы там делать будете? Кулёчкин звонил, говорит, электричество у них вырубило! Да и холодно еще, шашлыков не пожарить, в речке не искупаться, на охоту все вместе пойдем? Вы ж с Алиной не амазонки у меня! Мариш, а может, ты ревнуешь, а? Марат перевернул ее тоненькую руку ладонью вверх и указательным пальцем стал водить по белой коже, вырисовывая круг и дурашливо приговаривал: «Сорока-белобока! Кашку варила! Деток кормила, этому дала, этому дала!» Потом обнял за талию и поцеловал…

– Да ну причем тут ревность???

Марат чувствовал, что жена начинает раздражаться. Странно, Марина, обычно сдержанная, тонкая во всем, в фигуре, в манерах, в голосе, никогда не была особо капризной. Ни рождение доченьки, что нарекли Алиной, ни 10 лет совместной, не всегда обеспеченной супружеской жизни не украли у его Былиночки врожденного обаяния. Ревнивицей ее тоже не назовешь, еще бы при такой должности – диктор новостей! Правда, на местном, тульском ТВ, но это не меняет сути дела – мало кто из мужчин может похвастаться, что его жену показывают по телевизору! Житин очень гордился супругой, потому и поводов для ревности не было. (Ну почти… не было! Причем тут тот случай… И она не знает ничего… А тогда? Это когда? Ой, что вспомнила! Это вообще год назад было! Молчи! Молчи, я тебе сказал!) Прошу прощения за сбивчивый текст, это мужская совесть заговорила, как всегда, не вовремя. Так о чем это я? Ах да! В общем, отказываться от поездки сейф не собирался, тем более из-за каких-то там бабских снов! Марина была женщиной неглупой и, поняв, что намерения мужа тверды, оставила идею отговорить его, только тихо произнесла: «Пока, родной!» И уж совсем не к месту спросила: «Ты крест надел?» Хотя те, кому хватит терпения прочесть следующую главу, поймут, что вопрос ее был вполне оправдан…

Глава 3. Ах! Если бы не конфискация.

Можете себе представить небо, расшитое брильянтами звезд, одна крупнее другой. Да притом, что небо это населяли исключительно псы, они лаяли и выли, гремели цепями и пустыми мисками… Других звуков никто не издавал, да и было ли кому издавать их? Никого здесь нет… А даже если и есть, то он прячется хитро и умело. А почему прячется? Зачем молчит? Человек ли это, зверь? Так ловко прятаться можно, только имея злой умысел, это я вам точно говорю! Понятно, что этот кто-то (если он вообще существует) вступил в преступный сговор с тьмой, иначе зачем ночь разлили на землю? Кто опрокинул Господню чернильницу? Теперь где небо? Где земля, поди разбери! Хотя присмотритесь, что это там вдали свет? Ну точно свет! Желтый электрический, и звук мотора, слышите? Так и есть, автомобиль, «Мерседес» – внедорожник, коль машина едет, значит, земля там, где и положено ей быть, соответственно, и небо тоже. Уже хорошо… И все же какая это часть земли? Кто и куда ведет авто? Почему так темно? Батюшки мои! Да это ж Житин – глаза серые с прищуром, коротко стриженный, в свитере цвета хаки, ну точно Марат! Значит, дело происходит в Верхних Кислицах, он сюда на дичь поохотиться приехал, так и есть! Видите, у дома участкового здешнего тормознул, друзья они с Семёном Кулёчкиным армейские, вместе служили в ракетных войсках, потом вместе в милиции работали, но Марат уволился еще в начале 90-х и поселился в Туле, а Семён – молодец! Как говорится, где родился, там и пригодился! Старший лейтенант! Вот какой красавчик, правда, немного набрал в весе, что при его среднем росте весьма заметно, да и щеки поросли густой черной щетиной… Ой! Что-то он сегодня не в форме, ну, не в том смысле, что в гражданском, а в смысле, что не совсем трезв… А так от него же жена ушла! Сказала: «Тебе уже за тридцать, ты всё старлей!» О том и шла застольная беседа двух друзей: – А что она хотела, а, Сейф? И вот эту заразу Верой зовут! Да какая она Вера, если в мужа родного не верит? Я ей сказал: в Москву скоро на повышение пойду! А… Она не верит! Ну какая она Вера! Она ЗАРАЗА! Ты не знаешь, есть такое имя женское – Зараза? – Нет! Нету… Даздраперма есть… – Даз-дар-пе-ма! Тьфу ты! Язык сломаешь… Нет, моя зараза! – Да что ты раскис, Кулёк??? Что, ты бабу себе не найдешь? Зачем она тебе, училка, всё со своими книжечками да тетрадками… Скукотища! Моя вон хоть в телевизоре каждый день! Баля-баля! Надоела – вырубил! Ну, в смысле телик выключить можно, а домой приходит тихая такая… Хочешь, я ей скажу, она тебя с подружкой какой сведет? Ну нет так нет… Кстати, тут 8-й канал ловит? – Ага, ловит! Здесь только Тузик блох ловит! Да и трансформатор накрылся, или ты думаешь, что я свечки зажженные для романтики на стол поставил? – О! Я что-то сглупил… – Ты, брат, сглупил еще больше, когда только две бутылки взял! Да еще и этого своего коньяка, который на клопах они его там во Франции своей настаивают. – Я подумал, у тебя есть… – Ну знаешь ли, я тебе что, оборотень какой в погонах, чтобы больше трех литров гнать! – И что, мы уже ВСЁ выпили?

– Ну, как все…Всё, что осталось…Майские праздники, сам понимаешь поиздержался я порядком… А завтра, нам что на «сухую» охотится? Дичи, прорва, в этом году! Я тебе, такую охоту устрою! Только, на сухую это не резон, прицел дрожать будет!

– Так давай докупим, не вопрос! Где тут ближайший круглосуточный?

– В Туле!

Это ж в 120 километрах! А поближе нигде нет?

– Почему нет! Есть! У тёти Юли, только тут дело такое, к нам на днях начальство из района понаехало, ну и пришлось конфискацию всего алкогольного имущества производить, я сам лично принимал участие в операции, и точно тебе говорю, у нее больше нету! Это теперь только как автобусы начнут ходить, так она в район выберется за сахаром, да потом, пока сварит, короче, месяца полтора Кислицы будут сухой закон блюсти, это я тебе как представитель власти заявляю!

– Ладно тебе, Стёп! Чего разошелся, не на митинги… Так вы всю деревню обезалкоголили, что ль?

– Э! Нет, но нам с тобой здесь, кроме тёти Юли, никто не даст!

– Это почему? У меня есть деньги, я могу купить…

– Это ты у себя там, в Туле, можешь… А тут ты человек чужой, да еще и на такой тачке, вон и башка лысая – народ решит, что бандюга…

– Ну а ты?

– Что я? Я тоже…

– Что тоже?

– Я – участковый! А вдруг опять на спецзадании! Кисляки – люди бдительные… Так что мне тоже никто не даст, тем более в полвторого ночи…

– Давай тогда расходиться, что ль? Завтра придумаем, что делать…

– Вот, Марат, слушаю я тебя и не узнаю! Ты с тех пор, как в город переехал, совсем того… Уже не тот Сейф, с которым мы в самоволку бегали, ох, не тот!

– Это еще почему??? Это ты, Кулёк, неправ! Где эта твоя тётя Юля живет? Я сейчас поеду, и она мне даст!

– В 5-м доме, возле котельной, только напрасно стараешься, я тебе говорю, нету у нее!!!

– Это у нее для тебя нету, а для меня найдется! Вот сиди тут и жди, чтобы всё по-честному было, и ты потом не спорил, что она именно МНЕ продала. Жди, я мигом вернусь…

Марат отсутствовал куда дольше, чем предполагалось изначально, потому как пытался приобрести самогон не только у тёти Юли, но и у всех жителей близлежащих домов. Но жители не шли на контакт…

Все усилия его были тщетны, как и говорил Семен. Хотя тётя Юля, заспанная, выставилась грудью в окно и грустно произнесла: «Ах, если бы не конфискация, неужели я бы тебе не дала!» И нецензурно высказавшись в адрес ментёнка-кулька, добавила: «Ты, голубок, в Нижние Кислицы езжай, это отсюда километров 15–20. Там у Игната спросишь, скажи, что от меня, он продаст. Живет он в хате-мазанке, она одна, там такая приметная».

Сейф вернулся в дом участкового понурый и раздосадованный не столько отсутствием самогона, сколько тем, что придется теперь выслушивать от друга фразы типа: «Ну я ж тебе говорил!» В этом Марат не ошибся, как только Сеня узнал, что гонец вернулся «пустой», так тут же воскликнул:

– А я тебе что говорил??? Ты чужак здесь теперь, ГОРОДСКОЙ! И деньги твои для наших людей – тьфу!!!

– Вот ё! Поехали!

– Куда???

– К Игнату, в Нижние Кислицы, у него точно самогон есть, мне тётя Юля сказала!

Тётя Юля не обманула Марата, она просто забыла упомянуть о том, что ту часть трассы Тула – Заботск, которая вела в Нижние Кислицы, не успели еще расчистить от деревьев, которые повалил в феврале ураганным ветром, и ехать придется в объезд!

Ну это не беда, это только ее начало… Беда случится в следующей главе..

Глава 4. Мерин сдох.

Давай вернемся, коль уж напрямки не проехать, в объезд, тут только одна дорога через ручей, а то как застрянем!

– Не боись, не застрянем! Под котом 200 лошадок! Это ж не машина – танк!

– Я тебе говорю, поворачивай назад!!!

– Ты чего орёшь, Кулёк? Приехали уж почти… Сейчас отоваримся, вернемся, покемарим чуток и на охоту, а если не купим ничего, то ты ведь сам потом канючить будешь!

– А ружье у тебя с собой?

– Конечно! А ты что думал, что я на твой табельный претендовать стану?

– Да нет, я говорю СЕЙЧАС ружье с собой???

– Ну да, в багажнике, а что?

– Заряжено?

– Нет, патроны вон в бардачке, а зачем ты спрашиваешь???

– Да я свой ствол сдаю, получаю только при патрулировании. Слушай, дай своё ружье посмотреть!

– На кой оно тебе?! «Иживка» у меня горизонталка 16-го калибра. Ты его уже видел!

– Я тебе русским языком говорю, останови машину, я ружье возьму!!!!

После этих слов джип и вправду прекратил движение, но не потому, что Марат решил выполнить странные требования своего друга, мотор просто заглох без всякой на то водительской воли или каких бы то ни было видимых причин.

Никогда такого не случалось, внедорожник «Мерседес» «Кубик», счастливым обладателем которого Марат стал меньше полугода назад. Машина, конечно, не с конвейера, но поломок никаких в ней нет, работала исправно, а тут вдруг движок сдох! Вся электроника, которой был нашпигован «мерин», вышла из строя мгновенно! Житин раз за разом проворачивал ключ зажигания в замке – безрезультатно! Он удивленно хмыкнул и выругался по-матушке, так, в принципе, реагирует почти каждый из нас, попадая в подобные ситуации, а вот поведение старшего лейтенанта адекватным можно было назвать с большой натяжкой.

Лицо его круглое, как блин, было обычно скудно на мимику – Семен улыбался редко, да и привычки хмурить лоб или вскидывать удивленно брови за ним не водилось. Он остроносый, с густыми черными бровями и глазами, будто у кота, недавно нализавшегося валерьянки. Вдруг переменился всем своим обликом! На лбу его заглавными буквами читалось отчетливое слово «УЖАС», ну это, конечно, метафорически выражаясь… Хотя сам страх был самый что ни на есть неподдельный. И, подчиняясь ему, Семен то выходил из машины, то снова плюхался в кабину: «Ну вот! Началось! Говорил я тебе! Дай сюда ключ, дай ключ, говорю, бля! Открой багажник! Дай мне ружье, критин!» – вопил он, обращаясь к Марату, на что тот твердым, но вполне спокойным голосом отвечал: «Ты чего, разбушевался, браток? Темноты боишься, что ли??? Сейчас поедем, коротнуло проводка, наверное, сейчас гляну и починю, а если нет, позвоним и помощь вызовем, а оружие тут ни при чем…».

– Места здесь нехорошие, гиблые места, мы тот трупы находим чаще, чем грибы!

– Ладно, возьми ружье, только угомонись!

Пока участковый расчехлял и заряжал оружие, Житин пытался разобраться в причинах поломки авто. Но сказать откровенно, ни те, ни другие действия никакой пользы друзьям не принесут…

Чем помочь им? Мобильник! Конечно же, только он может спасти бедолаг, нужно позвонить, и примчится Витька, тракторист, во всю прыть подсобит и притащит «комотозный» «Мерседес» в деревню! Ах! Что уж теперь говорить, говорить, если сотовые-то не работают! Нет, не то что связи нет или там «вызов только 112». И у Житина, и у Семена обе трубки не функционируют совсем. Что же это такое делается тут в Кислицах? Кажется, Кулёчкин догадывался, но о его предположениях можно узнать только лишь, прочтя следующую пятую по счету главу…гл. 5 Сорочиный куст.

Здешние, пейзажи как нельзя лучше располагают к тому, чтобы человек находился в постоянном напряжении нервов. Только и жди вот – вот появится из- за горизонта, вражья орда. Или НЛО приземлится окурат, на том поле, что за ручьем, или…Да! Мало ли какая чертовщина, может творится в такой – то глуши!

Да, еще к тому же мерзавец ветер, тогда в феврале, потрудился не хуже мастера – лесоруба, повалил деревья, и перекрыл тем самым авто трассу Тула – Заболотск… Кому, он хотел похвастать недюжинной силой своей? И почему, сник теперь? А ведь пригодилась бы сейчас, его удаль помог бы Житина и Семена вызволить, из этих мест, пока еще не поздно! Поможешь, а? Нет! Ветра здесь нет, а воздух какой – то наэлектризованный, густой, наполненный магнетизмом, вот и примагнитело Мерседес Марата не оторвешь, ну давай же Кулёчкин помоги другу, что ты ходишь кругами, вцепившись в ружье? Вот и Сейф, тоже задал старшему лейтенанту, вопрос из той же области:

–Что ты там бармочишь?

– Господи Иисусе Христе, Сын Божий, судити живых и мертвых, помилуй нас, грешных, прости…Прости, Господи…

– Ты чего молишься что ль?

– Страшно…Мне Марат….

– Хм, ты ж с ружьем и в кителе милицейском, кто ж тебя тронет! Ты ж – власть!

– Господи Боже милостивый только на твою волю уповаю…

Здесь, ОН растет вон…вон там….Шагов 30 от нас, вон даже виднеются ветки! Куст этот проклятуший Сорочиный!!! Господи помилуй мя…

– Кулёк, ты что умом тронулся???

– Да! Да! Я тебе про то и говорю бывала тут такое, что если кто попадал сюда ночью, находили того, только спустя 40 дней, ума лишенным, ну или вообще того..Труп! Ой, прости Боже нам грехи наши, да прости нам долги наши, так как мы прощаем должников наших, да не введи нас во искушение, да избави нас от лукавого….

– Это смотря с кем попасть, если с таким как ты точно свихнуться можно, это я охотно верю….Удивляюсь я тебе, Семен, Куст еще какой то приплел… Сам подумай какие 40 дней, если даже не светало еще! И часу наверное не прошло с тех пор как мы из Верхних Кислиц выехали….Что то у меня часы остановились, на твоих который час?

– Без десяти три, но они тоже стоят! Секундная стрелка не движется, понимаешь??? И тачка твоя, и телефоны ВСЕМУ КОЮК! Почему вся техника, разом вышла из строя, а умник???

– Ну…. С джипом всё в норме вроде…Ну…я не механик мало ли что там с сломалось…

– А телефон??? А часы???

– Так…Это…тоже вполне объяснимо, здесь наверное эта зона активных волн как их там…Забыл как они называются, но я по телеку слышал, в передачи «Аномалии Бермудского треугольника»

– А ну, раз так тогда конечно успокоил! А ничего, что там самолёты падают и корабли исчезают???? БерМудак ты блин!

– Вот и исчезни!!! И кончай курить, дышать не чем!

– Не чистое место, поверь!

– Слушай, ты угомонишься или тебя вырубить???

– Да, я не свихнулся, куст этот Сорочиный, говорят ведьмы с его веток себе метёлки вяжут! По сорок прутьев в каждой метле! А кто им помешает того с ума сводят!

– Ё! А я тут как дурак, тачку отремонтировать пытаюсь, а оказывается можно метелок навязать и улететь, что ж ты сразу не сказал?!

– Да, твою ж маму грубым образом! Чего ты ржешь??? Ты лучше слушай суда, говорят, что мол когда то давно, то ли в 30 толи еще раньше, ну голод тогда был…Так вот бабенка какая то из Верхних Кислиц, родила, а ребенка то куда девать? Кормить чем? Вот она его и закопала дитя под кустом! А сама на 40 день померла от «сухоты» Такой страшной смертью, будто с нее все соки высосали….А младенца потом грибники нашли живого в белую сорочку завернутую девочку…

С тех пор в эти места, самоубийц так и тянет! Вешаются они тут, то на деревьях, а бывало, что и на кусте этом прям. Господи, На Кресте пригвожденный за нас, Сын Бога Отца Нашего помилуй мя…. Прости!

– Ладно, ты тут пока шамань дальше, а я пойду к ручью руки помою вон весь в мазут перепачкался, только смотри не застрелись….

– Марат, я с тобой!

– Ну, пошли, только больше байки свои эти не трави, идолище ты поганое….

– Не буду.

Сеня и вправду, больше ничего такого не рассказывал, только тихо молился, а при мало – мальски громком шорохе, наставлял ружьё в ту сторону, откуда слышался звук.

Что обвиняете его в трусости? Смеетесь, над беднягой Кулёчкиным Конечно, Вам то не грозит пережить, то, чего натерпелся, , а вмести с ним и Марат в следующей главе….

Гл.6 Вот те крест….

Путь к ручью, от места их вынужденной стоянки, был не далек, но не прост, друзьям приходилось пробираться сквозь нередкие кустарники, по высокой траве. Марат шел первым, а Кулёчкин отставая всего, на пару шагов, то молился, то беспричинно сквернословил, теперь его голос звучал вперемешку, со звуком текущей воды в ручье, от того Житину было, как то не по себе, но не затыкать ведь, человека, коль у него такая реакция на стресс.

Но зато Кулек, был компанейским мужиком, и в застольных посиделках ему не было равных! Да к тому же умение Семена, «достать» все что угодно, где угодно и когда угодно, часто приводила окружающих в полное изумление! Что в армии, что в не очень сытые девяностые, что теперь, в общем Кулёк не был пуст НИКОГДА…А если учесть, то что парень он деревенского склада, а в деревни жадничать не принято, то можно назвать Семена добытчиком и кормильцем.

Вот и сейчас уже подобрал, он чего – то с земли, и нес предмет, который Марат не мог опознать, потому спросил:

– Что ты там тащишь?

– Котелок нашел!

– Зачем он тебе, пустой, лучше б ты колбаски нашел, есть охота уже…

– Воды наберем….

– Тоже дело….

– Ты крещеный?

– А как же! У меня мама верующая

– А крестик носишь, церковный?

– Мне Маринка, перед отъездом тоже всё про крестик, говорила, я надел. Она меня отговаривала ехать…

– Умная женщина, твоя Марина…

–Воду посвятить надо будет, ружье против не чистой силы вешь бесполезная…

– Ты что это серьезно говоришь????

– Вполне! Я молитву знаю специальную…Снимай крестик, он мне для обряда нужен…

– Сеня, ты болен! У тебя, что- то с нервами….Всё хорошо, ты успокойся главное не паниковать, все будет хорошо, брат…Мы выберемся в конце концов пешком пойдем… Не нервничай ты так

– Марат, дай мне крестик!

–Сеня я…

Но Сейф не успел досказать, начатую фразу, потому что друг наставил на него ружьё и завопил: «Снимай, крест!»

Марат, оценил обстановку – его товарищ явно не в себе, один приём и он будет лежать на земле, Руки бунтовщику можно связать брючным ремнем, оружие отнять, и Марат непременно поступил бы именно так, если бы чувствовал что чёкнутый Кулёк, представляет угрозу для общества, но так как кроме них двоих никого во круги не было, а у него самого, дрожащий от страха Семёнпусть даже вооруженный не вызывал никаких эмоций, кроме жалости, Житин решил пощадить психованного бедолагу.

И протягивая золотую цепочку с крестом, только что снятую с шеи, произнес как мог дружелюбно:

– Тихо…Тихо, братик не нервничай…Спокойно….На возьми…Вот молодец, опусти ружьё…Всё спокойно Сеня…Кроме, нас тут никого нет, а я не обижу тебя….

– Прости, Марат, я пытаюсь нас обоих спасти…

– Да, да, всё так правильно ты всё делаешь, не нервничай всё хорошо…

– Я в овраг, спускаться не буду, к ручью сам лезь, вот возьми котелок…

– Давай!

– Зачерпнул? Давай сюда!

– Да погоди, ты я еще руки не отмыл от мазута!

– Нет, мне воду передай, а потом хоть весь купайся..

– Да, на! На твой котелок….

– Не расплескивай!

Сейф, вторично спустился в овраг к воде, чтобы ополоснуть руки, потому, упустил Кулька из виду, но уже через пару минут ему пришлось об этом пожалеть, тот разразился вдруг оглушительным воплем, что там с ним? Марат бежал на звук и кричал:« Сеня! Сеня! Что случилось? Что с тобой???» Кулек только истошно голосил как раненый зверь катаясь по раскисшей земле, ружьё и котелок было брошены, Семен прижимал руки к груди и корчился от боли.

Увидев эту картину, Марат подбежал к другу помогая ему подняться он пытался узнать у него, что произошло:

– Ты чего? Ты что, сделал? Вставай, вставай…Да, вот так молодец! Тихо, тихо не плач, Что? Что произошло? Что ты наделал! А? Где ты так руки обжег? Ой! Ё! до кости почти!!! Тихо, тихо… Что это? Смола? Я нечего не понимаю, что ты говоришь…Не плач…Сейчас к машине пойдем там аптечка, сейчас перебинтуем…А ну покажи, ну покажи руки не бойся я только посмотрю…Ой и на лице тоже! Бля! Сеня, чем это тебя так?

– Крестом! Твоим…ААааааа! А потом его сорока унесла….

– Потерял цепочку? Да, ладно, ничего….Ничего…

Сейчас, погоди, брат я ружье прихвачу, вот…Теперь вот так пошли…Я держу тебя, пошли потехоньку….Сейчас перебинтуем…Где ты столько смолы взял? И чем нагрел ее?

– Это вода, вода в смолу превратилась…ууу! больно! Ой! Ой! Я крест в котелок опустил, начал молитву читать и закипела вода… Аааа! Больно, больно….

Марат очень испугался за Кулька, и всё же словам его не верил, и все еще пытался объяснить происходящее с рациональной точки зрения, он где то слышал, что у верующих людей при сильном стрессе на руках появляются стигматы, ну вот, а Кулёчкин как раз из таких….

Что ж может, быть, что Сейф мыслил верно, но удастся ли ему сохранить такую же ясность мышление в следующей главе?

Глава 7. Петля – не выход

Сложно найти человека, который выглядел бы более жалким, чем Семен Кулёчкин сейчас, в перемазанном грязью и смолой, на одежде его налипла трава и различный лесной сор, с волдырями на лице, на шее и ладонями, обожженными до кости, он всё также вопил, от боли, опершись на плече Марата, еле-еле перебирал ноги в берцах, которые изрядно отяжелели от налипшей грязи. Сквозь слёзы повторял:

– Вода в смолу превратилась и закипела! Больно руки… Бля, как же больно! Я крестик потерял, нашу единственную надежду на спасение потерял. Прости, друг! Прости! Аааа… Больно…

– Это жар у тебя просто, Сеня, бред… Сейчас вернемся к машине, перебинтуем руки тебе, и полегчает…

– А сорока эта, как начала крыльями бить и клевать меня, тварь… Ааааа! Я выстрелить не успел, она улетела с цепочкой в клюве… Сука! АААааа!

– Ничего, это не беда, на панели в машине иконки есть, возьмешь… А цепочка – дело наживное, я еще куплю, не переживай! Что смеешься?

– Куплю!!! Трупы по магазинам не ходят! А мы с тобой трупы!!! Уже сколько мы здесь, а всё не светает… Солнце где?

– Уж больно ты разговорчивый для трупа… А я есть хочу, значит, тоже живой… Осторожно, пригнись, тут ветки…

– Нет! Не выберемся мы… АААААаааа, нам конец… Нет выхода отсюда! Руки… Руки мои… Аааа… Куст этот не отпустит нас! Куст сорочий…

– Мы в 15 километрах от деревни, а не в пустыне какой, терпи… Терпи.

Тут будет уместным прервать повествование, так как дальше речь пойдет о вещах уж совсем не мыслимых: «Не может такого быть!», наверняка воскликнете Вы, и будете правы, ведь точно и достоверно известно, что не было в округе никого, кроме Житина и Кулёчкина, никого, ни одной живой души, ну разве что НЕУПОКОЕННЫЕ души были…

Их не бывает, да! Да, совершенно верно, Вы правы! Но понимаете в чем загвоздка, они-то не знают о том, что их не бывает, и поэтому они есть…

Ох! Как не сладко придется тому, кто пожелает в этом убедиться, Житину и Кулёчкину, вот довелось, пусть и не по собственной воле, но всё же…

А быть может, у Вас появилось тяга к приключениям? Так пожалуйте в Кислицы! Только крепко подумайте, готовы ли Вы увидеть то, что Вас там ожидает? Сможете ли пережить весь ужас, уготовленный для Вас нежитью проклятой?

Прежде чем что-либо ответить, гляньте-ка сюда! Да нет! Вон… Вон туда!

Видите труп повешенного на березе и еще один! И еще! И еще! Да тут на каждом дереве мертвецы с удавками на шеях! Причем тела их истлевшие, давно они здесь висят, но как такое возможно в наши дни, чтобы покойников никто не хоронил???

Да и Марат с Кулёчкиным никак не могли не заметить такого чудовищного зрелища, значит, ничего подобного тут не было еще полчаса назад, когда друзья только шли к ручью, обычный лес с растительностью типичной для среднерусских земель, темно, правда, восход нынче припозднился, но не настолько же, чтобы идти среди берез-виселиц, где в каждой веревке был висельник, кроме двух пустых петель, свисавших почти у самых лиц несчастных друзей, одна петля висела над кульком, а другая, следовательно, была уготована Житину.

Когда весь этот ужас предстал перед их глазами, сложно описать силу крика, которым разразились мужчины…

Сейф стал стрелять вверх, местность наполнилась дымом, запах пороха вместе с трупной вонью не давал нормально дышать, еще выстрел! И крик: «Помогите, люди!!! Люди, мы здесь ээээ!» Голос Житина был почти таким же громким, как звук выстрела…

Да вот он упал на спину и забился в конвульсиях от страха, подобно тому, как корчится в момент припадка эпилептик.

Марат пытался помочь другу подняться, если выбросить из контекста всю матершинную брань, которую он при этом произносил, то останется примерно следующее: «Вставай! Вставай! Ну давай же, бля! Поднимайся, блин, ты тяжелый такой, не дотащу я тебя! Бежим!»

В ответ ничего членораздельного сказано не было, и Сейфу приходилось буквально силой ставить Семена на ноги, но тот снова и снова падал! «Стой, стой же, ну что с тобой???» – кричал Житин, пока наконец не понял, что с другом случилось нечто, когда такая мысль посетила Марата, то его собственный страх как бы отошел на второй план, инкассатор хорошо умел контролировать эмоции.

– Не смотри, не смотри по сторонам, Сеня! Сеня! Ты меня слышишь? Сеня! Я тебе сейчас голову курткой накрою, ты забирайся ко мне на спину, и пойдем потихонечку… Нет, не снимай куртку с головы, ты понял меня? Ты понимаешь мои слова, Семен?

– Ууууу, мама… Мама… Боже!!! Аааааа… Мама!!! По-по-мо-ги-те… Аыыыы!

– Да не бойся, я это! Я! Хватайся за меня, вот молодец! Мы надышались чем-то, наверное, а может, это гипноз… Ничего, ничего… Даже если они нам не мерещатся, они ж мертвые, ничего нам не сделают, а патроны у тебя с собой?

– Ма-ма-ма-Мммм! Не надо… Я не хочу умирать…

– Нет, умирать не будем! Но к машине вернуться надо, руки тебе забинтовать и патроны взять…

Вот такими вот напуганные до полусмерти, очутятся ребята, очутятся в следующей главе, сами того не подозревая… Верхние Кислицы. гл. 8. Хочу доченьку откопать.

Кулёк был ОЧЕНЬ тяжелый, даже для Житина, которому по службе приходилось носить бронежилеты, вес которых порой достигал 9 кг. да и спец. пакеты с наличкой всегда были не малой тяжестью, но одно дело «мешки» с деньгами, и совсем другое ЖИВОЙ человек!

Да еще к тому же с такими ожогами на ладонях участковый не мог как следует уцепиться за друга, и то и дело сползал с его широкой спины.

Учтите при том, условие пути по которому приходилось пробираться Марату – почти кромешная тьма, а вокруг деревья с трупами висельников. Случалось, что истлевшие веревки рвались и тогда трупы падали на землю с мягким омерзительным звуком, будто освежеванные туши животных.

Не нужно также забывать о том, что деревья – виселицы росли густо, и нет – нет, да заденет Сейф холодное, разложившееся тело, от чего становилось так страшно, что не сказать словами. А вонь вызывала острое чувство тошноты у обоих путников.

КУЛЁЧКИН плакал навзрыд, призывая на помощь Бога и маму.

Сейф болтал всякую несусветную ерунду, мол, это на них повлияли такие особые, очень вредные, для мозга пары почвы, которыми они надышались и теперь им всё это чудится. Или, что кто- то воздействовал на них гипнотически. Не известно, верил ли он сам своим словам, но не время сейчас рассуждать, нужно выбираться, и он пришел, но к сожалению пока не в деревню, а к своему неисправному авто.

Увидав свой черный «Кубик» Марат, обрадовавшись, так, словно встретил старого знакомого, воскликнул: «Всё! Всё! Семен дошли, вот «мерен» тут же и стоит, Слава Богу! Разматывай голову, вот видишь? Всё! Пришли! Давай – ка, браток, на заднее сидение, я тебя полажу! Опачки! Вот, хорошо, лежи…Сейчас перебинтуемся, и полегчает, сапоги давай снять помогу, пусть ноги отдохнут не много и пройдет хворь твоя! Сейчас я аптечку принесу, лежи, лежи…»

Перед тем как, оказать Кульку обещанную мед. помощь, Житин, попробовал завести мотор, внедорожника и «привести в чувства» мобильники, толку нет!

Коли так, надо справляться своими силами и выводить Семена из шока, Житин перебинтовал болезному, ладони, потом стал капать валерьянку в одноразовый стаканчик, но после не долгих раздумий, слил ВСЕ спиртосодержащие настойки вместе и сказал Семену выпить всё до дна, тот так и сделал.

Похоже, что лекарства, подействовали на Кулька плодотворно, да и в кабине джипа создавалось, хоть и иллюзорное, но всё же устойчивое чувство защищенности, благоприятно повлиявшее на подорванную нервную систему старшего лейтенанта, и спустя некоторое время он снова обрел дар речи, хотя мысли его по прежнему не имели крепкой логической связи, такое состояние сродни, тому как чувствует себя человек после глубокого наркоза, но не смотря на этот факт Семену всё же хватила моральных сил зависти разговор, и обращаясь к Сейфу, (который тем временем перезаряжал оружие и пристегивал потронтажник к ремню) Кулек произнес:

– Дай, зажигалку!

– О! Брат, да я смотрю ты как огурчик! Молодец! Я ж не курю, у тебя в кителе она, наверное…

– Нету! А вот…Нашел!

– Почему не светает, Марат? Сколько мы уже здесь?

– Не знаю….

– Что происходит?

– Не знаю….

– Мы умрём?

– Ты гони от себя плохие мысли, и вообще не задумайся сейчас лучше лишний раз, над всем этим, а то рассудок только помутится опять…Вот в Кислицы прибудем там и рассуждать будем…

– Я боюсь! Мне страшно, ОЧЕНЬ страшно!

– Ты встать попробуй, уходить надо! Ну, давай, давай, давай! Молодец…ну, вот всё прошло, стоишь на своих ногах красава

– Чшшш! Вроде как воет кто – то, слышишь?

– Нет, больше на плач похоже….

– Верно, то ли баба, то ли ребенок…

– Мать твою! Опять, опять началось!!! Я больше не могу! Я с ума сойду! Я умру от страха, у меня сердце не выдержит!

– Звук совсем рядом с нами…

– Давай в машину!!! Давай садись и заблокируй дверцы, ты куда???

– Надо пойти посмотреть, вдруг женщина заблудилась, темень то не проглядная…Помочь надо человеку….

– Ты чего? Шойгу доморощенный, бля! Иди говорю ко мне в тачку!!!

– Как же женщина ведь плачет, пошли это рядом, глянем, что оно там и назад….

– Нет! Нет! Я боюсь!

– Я тоже, а представь какого бабе??? А может там и вообще ребенок мало ли! Не могу я сбежать ты пойми, у меня у самого дочки 10 лет только…

– Куда!!! Куда!!! Ружьё оставь мне!

– Ну, а как же я без оружия?

– Так там же баба, ты говоришь или дитя, что без ствола не справишься? А я боюсь, один….

– Ладно, хрен с тобой держи!

Метров через тридцать, Марат увидел того, кто так по звериному плакал, это и вправду была женщина она голая сидела в жиже на земле, сухая как гербарий, с распущенными волосами цвет которых нельзя было определить в темноте, она сидела под кустом и царапала землю, судя по тому, что из под ногтей ее сочилась кровь, занималась она этим здесь уже давно и усердно.

«Изнасиловали что ли», подумал Сейф и окликнул ее:

– Эй! Эй! Что с Вами? Что Вы тут сидите?

– Ой, как ты меня напугал, ты кто?

– Я…Я из Верхних Кислиц, мы тут с другом застряли, Вы не бойтесь я не причиню Вам вреда, пойдемте тут не далеко у меня машина, правда она заглохла…Но там теплее…

– Я тоже из Кислиц из Верхних, я есть хочу…

– Еды нет. Но мы с другом поможем Вам выбраться отсюда, он в Кислицах участковый, может быть Вы его знаете? Семен Кулёчкин!

– Нет, не знаю…

– Ну, в любом случае Вам нельзя здесь оставаться одной, пойдемте, не бойтесь, мы Вам поможем…

– Я не могу уйти! Я хочу, доченьку откопать свою, доченька моя здесь под этим кустом…Я ее так люблю, девочка, моя…Юленькой я ее наречь хотела…А потом, думаю, не прокормлю….Здесь, земелькой ее присыпала! Здесь! А теперь найти не могу…Ищу, ищу! У тебя случайно лопаты нет? Помоги мне доченьку откопать, Юленьку мою! Соскучилась я по ней шибко… Сердце то материнское не камень!!!!

От услышанного сердце самого Марата забилось, так будто ему стало тесно в грудной клетке и пожелало оно вырваться оттуда…

Сердце «Железного Сейфа» его доброе бедное, сердце выдержит ли оно? Ответа на этот вопрос нет! Нет, в этой главе, но ведь можно прочесть следующую…

Глава 9 Метла поганая

Некоторые ученые утверждают, что в момент крайней опасности, которая грозит человеку гибелью. Мозг его срабатывает так, что вся его жизнь от рождения до наступившего момента всплывает в памяти, это одна из составляющих инстинкта самосохранения, мозг как бы ищет способ избежать смерти. Ищет «ключ» к спасению. В случае с Житиным таким ключиком, как ни странно, стало именно то слово, которое твердила женщина-призрак: «ДОЧЕНЬКА». Сейфу казалось, что сердце его теперь издает вместо обыкновенных пульсаций вроде: «До-чень-ка! До-чень-ка! До-чень-ка!!!» «ПОЛИНА, доченька!» – произнес он еле-еле дыша… И память сработала молниеносно! Теперь вместо тьмы, проклятого куста и призрака перед глазами его всплывали совсем другие образы. Вот дали ему в руки крошечный сверток, и сверток этот дышит! Поздравляю, папаша! До этих пор не слышал мужчина этого слова в свой адрес, а теперь: «Папа, почитай мне сказку! Папочка, купи куклу! Папочка, я с тобой! Папа, я тебя люблю! Папа, пошли на речку! Папа, дай я тебя обниму! Папа, а ты сегодня пораньше с работы придешь? Папа, ты придешь??? Я иду! Я иду, доченька! Я иду, Алина!!! Я иду…» Вслух сказал Сейф и стал пятиться, не поворачиваясь спиной к призраку. Привидению же было, кажется, и вовсе безразлично происходящее вокруг, женщина-дух продолжала завывающе плакать и ковыряться в раскисшей земле под кустом… Тут бы Марату бежать, воспользовавшись такой нежданной удачей, но вдруг ветки куста зашевелились, из-за них появилась стройная фигура голой женщины с метлой в руках, она была явно не в себе и напоминала наркоманку в момент наркотического опьянения. Смеясь, не переставая, она посмотрела на ту, что искала дочь, и сказала с восторгом: «Метлы в этом году дивные получились! Ай да куст! Загляденье – веточки!» И вдруг перевела взор на Житина, который по-прежнему шептал как спасительное заклинание фразу: «Я иду! До-чень-ка! Я иду к тебе!» Эту фразу молодая ведьма, наверное, приняла на свой счет и ответила так: «Выметайся отсюда, душа христианская!» «Выметайся!» «Выметайся», – кричали ведьмы, которых было теперь бесчисленное множество, они выходили из-за Сорочиного куста и били Житина метлами, а после на тех же мётлах они взлетали вертикально вверх, всё больше и больше впадали в кураж и захлебывались от хохота! «Ма-рат! Ма-рат! Ты где??? Марат!!! Эээээй! Эээээй!» Это Кулёк, напуганный долгим отсутствием друга, стал выкликать его во всю мощь своего голоса, и Сейф побежал к нему. Как только Семен увидел того, кого звал, сразу наставил на него ружье, на всякий случай, но Марат не придал этому значения, только крикнул, не замедляя шаг: «БЕЖИМ!!!!» Страх – это знатный кнут для любого беглеца, вот и Житин с Кульком, ощущая его невидимые подкожные удары, мчались во всю прыть по направлению к Верхним Кислицам, и только тогда, когда неисправный автомобиль и ведьмы, и проклятый куст остались в приличном отдалении, Сеня упал наземь и, откашливаясь, сказал едва различимую из-за хрипа фразу: «Всё! Я не могу больше, еще ружье это чертово, блин!» «Давай… Его сюда… Понесу…» «Нет… Передохнем…» «Ага…» «Пить хочу…» «Я тоже…» «Фух! Бля! Фуххх, как я устал…» «Я тоже…» «Как ты думаешь, сколько еще идти?» «Километров 10–12, не меньше…» «Фууу! Ух! Ё!» «Вроде как развидняется уже?» «Да, кажется, зарево…» «Что это за грохот?» «Я не слышу, тебе показалось…» «Нет, у меня слух как у зверя! Это профессиональное, вот прислушайся!» «Точно грохот какой-то… Оттуда, со стороны лесополосы…» «Ружье держи наготове!» «Что-то знакомые такие звуки, и скрежет, и грохот… Где-то я это слышал уже… Тшшшш! Это телега! Телега и конский топот, я точно знаю!!!! Ура!!!! Ура!!! Мы спасены, ура! Дай-ка я тебя поцелую, брат!!!! Не слишком ли рано обрадовались путники? Действительно ли к ним приближался гужевой транспорт, не узнает об этом тот, кто поленится прочесть 10-ю главу…

Глава 10 Вальпургиева ночь

Кобылица имела редкий рябой окрас – черная, но с крупными белыми, будто родимыми, пятнами на правом и на левом боку.

Молодая и высокая на ногах, шаловливого, если не сказать буйного нрава, она затоптала бы всякого, преградившего ей путь, так как это сделали Семен и Марат, но трагедии на сей раз не случилось, друзьям повезло, ездовой свое дело знал и натянул вожжи так, что кобыла остановилась бы, даже будь у нее крылья.

Хозяин лошади, управлявший ею непосредственно из телеги, имел куда менее благородный вид, нежели его скотина.

Сутулый и сухопарый мужичонка в засаленной телогрейке прятал лицо, испещренное угрями, под приплюснутой кепкой.

Да еще к тому же имел уголовное прошлое (а быть может, и настоящее), о чем свидетельствовали не только синие наколки на его пальцах, но и тот особенный жаргон, на котором он разговаривал.

Подобные речевые обороты, конечно, не могут не покоробить степенью невежества своего, но вовсе исключить из повествования речь урки – значит лишить рассказ немалой доли достоверности, потому уж простите непутевого мужика, который больше чем за полвека жизни своей не научился разговаривать с людьми иначе, нежели: «Паскудники окаянные, куда черт несет под копыта!!! Забодай вас комар!!!» Друзья поспешили объяснить мужику, куда нес их черт, первым диалог начал вооруженный старлей:

– Слезай с телеги!!! Лошадь конфискуется, я – участковый!

– Чё ты базлаешь??? Жало прикуси, козёл легавый!!! Ствол убери!!! Опусти, говорю, «свисток» и срыгни отсюда, пока я тебя не мочканул!!!

– Ты чё сказал, подонок! Да я…

Тут Сейф почуял беду, отнял у Кулька ружье, несмотря на его хилые попытки оставить оружие при себе, и произнес, обращаясь к мужику на телеге:

– Отец, отец! Ты не серчай! Нам в деревню надо, в Верхние Кислицы, подбрось, мы заплатим по приезде! Застряли мы здесь… Понимаешь… Ну, напали на нас… Понимаешь? Помоги, будь другом!

– Ладно, запрыгивай в телегу, фраерок! Куда! Куда! Мента не возьму! У меня Сорока не железная, всякий мусор возить отказывается!!!

От таких оскорблений Сеня разразился матерной бранью в адрес обидчика, тот, наверное, пустил бы лошадь в галоп, но Житин по-прежнему стоял у нее на пути, с трудом угомонив Кулька, он опять обратился к владельцу гужевого транспорта:

– Нет! Нет! Как же он один тут, он мужик хороший, ну просто, понимаешь, стресс у него… Ну как тебе объяснить, шок, короче, помрет он тут один, а ты вот, на возьми, часы… Они, правда, не идут, но стоят больше тысячи долларов, золотые! Ну, правда, золотые! Бери, бери, это в рублях где-то тысяч тридцать пять…

– Ладно, бери и дружка своего, хрен с тобой! Друзья забрались в брычку, полную, мешков припорошенных грязной соломой, чем они были наполнены не известно, но мешков было не мало. Сейф сел рядом с вожжевым, а Кулёк, устроился, за их спинами и притих, толи потому, что знал, что, более ценных вещей не имеется и в случае, если мужик захочет его высадить, то подкупить его снова будет не чем, а Житин – дурак, не позволит завладеть лошадью силой, то ли просто потому, что смертельно устал, в любом случае старший лейтенант не принимал участье в беседе, которая завязалась меж попутчиком и Житиным:

– А быстрее нельзя?

– Нет! Бошки растрясем!

– Какие бошки? Здесь ночью опасно, будет лучше, если лошадь пустить в галоп!

– Ты не бухти, Вася, нет мазы Сороку мою запылять, не ссы, всё в ажуре!

– Быстрее бы… Светает уж почти…

– Да… А мне еще полы мыть…

– А ты чё такой шухерной? А? Давай лучше споем:

«Гоп-стоп, Зоя,

Кому давала стоя?

Начальнику конвоя,

Не выходя из строя!»

Но Житин, сею развеселую, с позволения сказать, песню не поддержал, петь ему не хотелось совсем, ему хотелось пустить Сороку во всю прыть, и надо сказать, что лошадь желала того же, но упёртый мужик никак не желал хоть чуть ослабить вожжи.

Сейф спросил раздраженно: «Который час?» Урка намека не понял и в ответ произнес: «Ночка хороша, бля, Вальпургиева ночка нынче…» Он явно хотел продолжить фразу, но тут вдруг лошадь фыркнула, раздался грохот, бричка сильно наклонилась на левый бок, все трое ездоков начали громко материться, после чего хозяин лошади пояснил: «Ё! Стопор вылетел, колесо укатилось, бля!»

И добавил, обращаясь к Кульку, который выглядел очень испуганным и клянчил у Житина ружье:

– Слышь, метнись! Притарань… А хотя ты вошкаться до синьки будешь, хиляк! Давай, фраерок, ты.

Под «фраерком», как вы понимаете, незнакомец подразумевал Марата, и тот, спрыгнув с телеги, побежал в ту сторону, куда покатилось колесо, предварительно всучив оружие в перебинтованные руки друга.

Вооруженный Кулек осмелел и, как только сейф скрылся во тьме, приставил двустволку к спине мужика, приказал: «Гони, гони, сука!!!»

Тот повернулся лицом к участковому и услужливо, но насмешливо произнес, снимая кепку: «Как скажешь, мент!»

Участковый выстрелил! Но что толку? Ведь под кепкой у ездового была дырявая голова, ну не в том смысле, что память плохая, а в самом прямом значении этих слов – пробитый окровавленный череп!

Ужас погнал старшего лейтенанта в сторону Житина, наверное, он по привычке, выработавшейся с годами, искал у сейфа защиты.

Но удастся ли Марату защитить друга и самому не сгинуть этой проклятой майской ночью? А быть может, в 11 уже наконец рассветет?

Глава 11 Чёртово колесо!

«Он, убил его!!!! Убил, мужика!!!» Подумал Сейф, услыхав выстрел «Иживки» теперь он оставил намеренье прикатить колЕсо назад к телеге и побежал туда, где, по его мнению, случилась трагедия.

Трагедия действительно имела место быть, о чем и поведал Кулёк, который бежал ему навстречу с криками:

– Чистюля! Чистюля – это был ЧИСТЮЛЯ!!!

– Кто стрелял??? Что случилось???

– Это Чистюля! Бесполезно в него стрелять!!!

– Ты чего наделал??? Ты застрелил его, что ли?

– Его уже убили давно, тут нашли с проломленной башкой!!!

Еще совсем недавно Сейф принял бы Семёна за душевнобольного, но после встречи с ведьмами в кустах, о которых, кстати, Марат так и не поведал другу, хочешь не хочешь, а словам Семена приходилось верить, а говорил он следующее:

– Это Чистюля – рецидивист, муж тёти Юли! Меня тогда только-только участковым назначили 11 лет назад, ему подельники тут башку проломили!!! Ты понимаешь или нет, 11 лет назад!!!

Старший лейтенант схватил Марата за полы куртки и начал трясти в истеричном припадке, Сейф не выдержал и ударил друга с правой руки в скулу своим свинцовым кулачищем, тот рухнул в грязь.

Марат тут же пожалел о том, что натворил, и подал руку сослуживцу с желанием помочь ему подняться, но тот сей жест проигнорировал и сам встал на ноги и вскинул оружие с криком: «Мразь, убью!!!»

На этот раз Кулёк говорил серьезно, но еще куда большая опасность для Сейфа пришла с другой стороны, а именно сзади!

Колесо, которое отвалилось от телеги, вдруг само собой покатилось, набирая бешеные обороты, оно сшибло с ног сначала Марата, а потом, проехав по его телу всей своей тяжестью, подлетело вверх и ударило участкового в лицо.