Соседи по планете Насекомые

Таракановые

Тараканы? Да кто же их не знает! Верно, знают многие. Но когда говорят о тараканах, почти всегда имеют в виду тех, которые жили и сейчас еще нередко живут в домах, — черных и рыжих. А многие ли знают, что существует по крайней мере 2500 видов тараканов. (Это по мнению одних ученых. По мнению других — чуть ли не вдвое больше.) И совсем уже немногие знают, что в очень далекие времена — 300, а то и 400 миллионов лет назад, когда на Земле не было ни птиц, ни зверей, а хозяйничали на ней гигантские амфибии, когда не существовало еще ни деревьев, ни цветов, а росли огромные папоротники и хвощи, ставшие затем каменным углем, уже бегали под их сенью тараканы. И те тараканы были похожи на современных. Вернее, конечно, современные мало изменились по сравнению с теми, которые жили в каменноугольный период. Даже нрав своих далеких предков унаследовали: климат в каменноугольный период был на Земле теплым и влажным, и сегодняшние тараканы предпочитают жить в зоне тропических лесов. Там живет примерно процентов восемьдесят представителей этого отряда. Именно там можно встретить самых красивых тараканов — ярко-оранжевых, или белых с черными пятнами на надкрыльях, или щеголей с длинными черно-красно-белыми усами. Именно там, в зоне тропических лесов, живут не только самые красивые, но и самые оригинальные тараканы, такие, например, как пещерный таракан — слепой и почти белый, никогда не покидающий пещер. Или тоже постоянно живущий в темноте (но не в пещерах, а в муравейниках) техасский муравьелюб. Он питается грибами, которые разводят муравьи-листорезы, вполне уживается с хозяевами и чувствует себя в муравейнике прекрасно. А когда там становится слишком много тараканов — ведь муравьелюбы и размножаются в муравейниках, — они начинают расселяться. Но покидают тараканы муравейник не пешком — слишком долго, хлопотно, опасно, да и новое пристанище надо искать. А найдешь — там может и своих нахлебников оказаться достаточно. Тараканы «нашли выход»: во время весеннего вылета муравьев забираются к ним на головы и путешествуют вместе с муравьями. Рано или поздно муравьи обоснуют новый муравейник, и тараканы окажутся в нем.

Техасский муравьелюб и его личинки живут в относительной безопасности. А личинки саравакского таракана с острова Калимонтано (Борнео), живущие по берегам рек и ручьев, часто подвергаются нападению многочисленных врагов. Вот и приспособились они при малейшей опасности прыгать в воду и прятаться на дне.

Впрочем, и взрослые тараканы хорошо плавают и тоже часто находят спасение в воде.

В нашей стране обитает примерно 50 видов тараканов, но и те, в основном, жители теплых краев. Именно там, в пустынях Средней Азии, водится самый крупный (до 5 сантиметров) из живущих у нас тараканов — черепашка Соссюра. Там же обосновался и египетский таракан. Назван он так потому, что, по предположениям некоторых ученых, попал к нам из Египта. Самцы этих тараканов, как и черепашка Соссюра, прекрасно летают, самки же — бескрылы.

Не летают и самки реликтового таракана — они тоже лишены крыльев. Реликты — это древние растения и животные, сохранившиеся в малоизмененном виде до наших дней и встречающиеся редко, к тому же только в каких-то отдельных местах. Тараканы, как ты знаешь, вообще мало изменились, но реликтовые, видимо, особенно похожи на своих далеких предков — жителей третичного периода.

Живет реликтовый таракан только на Дальнем Востоке, а его близкий родственник — только в некоторых районах Северной Америки.

Немало видов обитает в горах Средней Азии. Там можно встретить довольно крупного, совершенно бескрылого, но очень юркого таракана — каратавскую тартараблатту.

В степной зоне живет степной таракан — тоже теплолюбивое насекомое, а вот лапландский таракан приспособился к холодному климату и стал типичным обитателем лесотундровой зоны.

Ну и почти по всей стране, правда, в основном, в домах, живут черные и рыжие тараканы. Впрочем, эти тараканы могут жить не только в домах. Но лишь там, где тепло (например, в Крыму, на Кавказе, в Средней Азии). Избаловались в домах тараканы, совершенно не выносят холода. Недаром когда-то в деревнях был способ борьбы с тараканами — «вымораживание»: открывали окна и двери, остужали дом, и тараканы гибли: рыжий таракан температуру в — 5 градусов выдерживает лишь 30 минут, а при — 7 — проживет не больше минуты.

Тараканы — постоянные спутники человека (даже если и поселяются вне человеческого жилья, все равно поблизости от него — так легче, удобней, сытнее), и кажется, будто они жили рядом с человеком всегда. Однако это, конечно, не так. Но вот откуда и когда черный таракан пришел к нам, еще неясно, во всяком случае, ученые пока не пришли к единому мнению. Одни считают, что жил он в Западной Европе испокон веков, другие считают, что он — пришелец, но пришел очень давно, третьи убеждены, что попал черный таракан в Западную Европу из Азии всего 300 лет назад. Что же касается России, то здесь он известен уже по крайней мере несколько столетий. Во всяком случае, четыреста лет назад некий Таннер, живший в Москве при посольстве Королевства польского, писал, что в России есть ужасное животное «по названию каракан, которое не тревожит хозяев, но живьем заедает гостей».

Впрочем, не только тогда, но и много позже наш близкий сосед и нахлебник был таинственным и непонятным, его окружали легенды и поверья. Его считали и очень опасным и кровожадным, приписывали ему способности обогатить человека. Верили, что тараканы обладают и лечебным свойством. В частности, настойка из тараканов считалась в России прекрасным средством от водянки. Еще сравнительно недавно в России и в Западной Европе были очень популярными порошки из черных тараканов, которыми лечили от плеврита. А уж совсем недавно пошли в ход красные южно-американские тараканы: лет тридцать назад в Перу было официально объявлено, что настой из этих насекомых вылечивает воспаление легких. На Ямайке экстрактом из тараканов лечили язву желудка. Не обходили вниманием тараканов и в других странах. А нет ли тут наряду со вздорными измышлениями какой-то доли истины? Может быть, в организме этих насекомых содержатся какие-то антисептические вещества? Со временем наука это выяснит. А вот то, что тараканы не способны сделать человека богатым, ясно и без науки. Однако именно это поверье было особенно распространено и особенно живуче. Даже отправляясь на новые места, люди «на счастье» брали с собой тараканов. Например, переселенцы из центральной России, как сообщает профессор В. Н. Скалон, специально везли с собой в Сибирь и в Уссурийский край черных тараканов. И таким образом искусственно расселяли этих насекомых в местах, где их никогда не было.

С рыжим тараканом связано гораздо меньше легенд и поверий. Возможно, потому, что в Европу он попал гораздо позже своего черного родича — очевидно, лишь в XVIII веке. Однако в Европе он так быстро распространился и освоился, что во многих местах вытеснил черного. Рыжий таракан особенно распространился в Германии, и это дало основание К. Линнею даже назвать его «германским» («филодромия германика»).

Вскоре русские солдаты, возвращаясь в 1762–1763 годах домой после семилетней войны, завезли его и в Россию. Может быть, потому, что рыжий таракан попал к нам из Германии, его стали называть прусаком. Впрочем, на юге Германии он тоже называется прусаком, на западе страны его называют французским, а в восточных районах — русским.

Прусаки развиваются быстро — при благоприятных условиях за год может быть два поколения. Поэтому они и вытесняют черного, личинки которого развиваются гораздо медленнее — до четырех лет. Появившиеся на свет маленькие тараканчики очень шустрые и, в общем, похожи на родителей, разве что у них нет крыльев. И с первых же дней они становятся такими же неприятными и вредными соседями или квартирантами, как и их родители.

Термиты

Термиты — белого цвета насекомые — живут колониями, обществом. Поэтому их называют общественными насекомыми. Некоторые виды строят куполообразные или грибовидные «дома». Поэтому их называют иногда «белыми муравьями». Однако ничего общего с муравьями термиты не имеют. Если уж искать родственников термитов, то скорее можно обратиться к тараканам. Термиты, как и тараканы, существуют на земле сотни миллионов лет; как и тараканы, они сравнительно мало изменились за это время; как и тараканы, сохранили любовь к теплому климату, поэтому и живут, в основном, в жарких странах.

Правда, в отличие от тараканов они ведут скрытный, подземный образ жизни. Но раз в году — обычно это бывает весной — в термитнике наступает праздник: вскрываются стенки или купола и часть термитов выходит наружу, чтоб почетным эскортом проводить вылетающих крылатых сородичей — будущих основателей новых колоний, будущих «царей» и «цариц». Вылета термитов из гнезда ожидают и множество птиц и насекомоядные зверьки. Конечно, ожидают не для того, чтоб с почетом проводить «принцев» и «принцесс», а чтоб полакомиться ими.

В Африке и Южной Америке вылет термитов не безразличен и людям: жареные термиты — лакомство для африканцев и южноамериканцев. Но лакомство это сезонное, весеннее: в другое время добыть термитов нелегко — их подземные галереи или надземные дворцы такой прочности, что часто ни лопатой, ни ломом их не разрушить.

Однако сколько бы ни поедали термитов птицы и звери, сколько бы ни ловили их люди — в живых остается достаточно. Ведь вылетает такое количество насекомых, причем из всех термитников в округе одновременно, что издали кажется, будто к небу поднимаются густые столбы дыма.

У покинувших дом термитов большие, но слабые крылья, поэтому насекомые в полете полностью зависят от ветра, который иногда относит их на значительные расстояния от родного термитника.

Приземлившись, термиты с удовольствием избавятся от крыльев — отломают их по специальному шву — и начнут образовывать пары. Если поблизости окажется подходящее место, «молодожены» тут же начнут основывать колонию; если такого места поблизости от приземления не найдется, отправятся — теперь уже пешком — искать подходящее.

Поначалу принц и принцесса очень «демократичны», они все делают «собственными руками»: и роют норку, и ухаживают за яйцами, и выкармливают личинок, и заботятся о них. А как иначе, если на первых порах все их царство — лишь маленькая ямка. Но вот из отложенных яиц появляются первые «рабочие»-термиты, и у основателей колонии начинается другая жизнь.

Первые рабочие-термиты, едва — встав на ноги, немедленно приступают к своим обязанностям: они делают специальную камеру для царицы, которая немедленно начинает откладывать новые яйца, ухаживают за этими яйцами, кормят появившихся личинок, кормят саму царицу. Есть у рабочих и еще одна обязанность: в термитнике появляются «солдаты», которые из-за своих мощных и длинных челюстей не могут питаться самостоятельно, и рабочие-термиты кормят солдат. Но основная масса термитов все-таки занимается строительством.

Термитники очень разнообразны. В странах с жарким и влажным климатом термитники, как правило, — надземные сооружения. Они могут быть и совсем маленькими и гигантскими. В Индии, например, был найден разрушенный термитник, в котором свободно помещался слон! В сухих местах термитники почти незаметны — они уходят вглубь часто на десять и более метров. Однако какими бы термитники ни были — большими или маленькими, подземными или наземными, цилиндрическими или шаровидными, круглыми или грибовидными (их форма зависит от того, какой вид термитов строил их, а термитов более 2500 видов), — они всегда очень прочны и надежны.

Однако, несмотря на эту прочность и надежность, муравьи — особенно заклятые враги термитов — все-таки время от времени прорываются в термитники. Разведчики муравьев постоянно снуют вокруг, а так как термиты все время надстраивают термитник, то муравьи иногда обнаруживают свежую; еще не высохшую «кладку» в стене или надстройке термитника, и тогда вся масса муравьев устремляется в моментально проделанную брешь. Термиты яростно защищают свой дом, и неизвестно, кого больше гибнет в таких сражениях — нападающих или обороняющихся. Но известно, что муравьям почти никогда не удается добраться до апартаментов царицы: они находятся глубоко, к ним ведут очень запутанные ходы, в которых муравьи обязательно заблудятся, а главное, на подступах к этим апартаментам термиты сражаются особенно отважно. Поэтому самка почти всегда остается невредимой. А значит, любые потери в живой силе скоро будут восстановлены.

Плодовитость термитов нам с тобой уже известна: царица, превратившаяся в «родильную машину», давно перестала быть похожей на ту, которая основала термитник. Она увеличилась в десять раз, точнее, в десять раз увеличилось брюшко, набитое яичками, которые царица откладывает беспрерывно. Поэтому взамен погибших скоро появляются и новые солдаты и новые рабочие. Рабочих обычно больше — у некоторых видов в 1 0, а у некоторых в 80 раз. Это и понятно: солдаты защищают население термитника от муравьев, рабочие — от более страшного врага — голода (они ведь кормят всех), жары, сухости, воды и прочих неблагоприятных условий, к которым термиты очень чувствительны. Из-за этой чувствительности и выработались у термитов необыкновенные строительные «способности» и из-за этого, главным образом, стремятся термиты сделать свое жилище таким надежным.

Перед началом строительства (мы будем говорить не о первоначальном этапе, а о более позднем и более характерном, то есть о работах по увеличению и расширению термитника) через проделанное в куполе отверстие выходят солдаты и цепочкой располагаются вокруг строительной площадки. Можно предположить, что солдаты проверяют, нет ли опасности, и занимают круговую оборону на случай, если такая опасность появится. Правда, тут смущает одно обстоятельство: солдаты, как правило, слепые. Тогда, может быть, они «размечают» строительную площадку? На эту мысль наводит то, что рабочие начинают возводить стены на определенном и совершенно точно отмеренном расстоянии от цепи солдат. Чтобы проверить это предположение, ученые до того, как солдаты заняли круговую оборону, разделили строительную площадку толстым стальным листом, лишив таким образом термитов не только возможности разметить ее, но даже лишив их общения между собой. Однако эта акция не вызвала у термитов ни паники, ни растерянности, и они, как всегда, построили безупречное по форме сооружение, включив в него стальной лист. И как всегда, доставали влажную глину с глубины 10–12 метров (правда, эта глубина — далеко не предел: в Южной Африке термиты достают землю для строительства с глубины в 30–40 метров). Землю термиты приносят во рту, а в зобиках — воду. На строительной площадке землю, воду, слюну и полупереваренную древесную массу термит тщательно перемешивает, делает «кирпич» и лишь после этого укладывает его в стену.

Однако мало соорудить прочную крышу и стены — надо еще, чтоб за этими стенами и под этой крышей были подходящие условия существования: постоянная температура и влажность. Швейцарский ученый профессор М. Люшер, изучавший термитов на территории Берега Слоновой Кости, установил, что необходимая этим термитам влажность (98–99 процентов; даже при малейшем уменьшении влажности термиты гибнут) достигается благодаря постоянно, круглосуточно циркулирующим водоносам: с глубины почти в 40 метров они доставляют в термитник воду и поддерживают таким образом соответствующую влажность воздуха.

Но термитам ведь нужна не только влажность, нужен и кислород. А в наглухо замурованном термитнике, казалось бы, его не может быть. И тем не менее, благодаря сложной и остроумной системе вентиляции, свежий воздух непрерывно поступает в термитник.

Впрочем, и это еще не все. Так же, как специальные водоносы постоянно поддерживают влажность, так же и специальные «сантехники», работающие в этих вентиляционных каналах, постоянно поддерживают в термитнике оптимальную температуру и газообмен: в зависимости от погоды, времени года и даже времени суток они расширяют или суживают отверстия. При этом наиболее благоприятные условия создают в самом центре термитника, там, где расположены покои царицы. Как они на расстоянии 3–4 метров узнают об атмосферных условиях в покоях царицы — это тоже один из многих вопросов, на которые еще нет ответа.

Водоносы и строители, кормилицы и солдаты, сантехники и многие другие «профессии» имеются у термитов. И никто не сидит «сложа руки». А среди этого занятого народа слоняются без дела крылатые термиты — принцы и принцессы, — будущие основатели новых колоний. Поначалу, в ранней молодости, будущие цари и царицы ничем не отличаются от остальных. Но потом… Дело в том, что и рабочие, и солдаты — это, по сути дела, недоразвитые взрослые термиты, полуличинки, что ли. Совсем недавно установлено, что личинки слизывают какое-то вещество, выделяемое царицей, и это вещество тормозит их развитие, оставляет на всю жизнь полуличинками, полувзрослыми. Но так как каждый из членов огромной семьи не может лично прикоснуться к царице — представляешь, какое столпотворение было бы в ее апартаментах, если бы тысячи и тысячи термитов устремились бы туда! — они передают частички этого вещества друг другу. Неизвестно почему, это вещество одних делает солдатами, а других рабочими, но известно другое: в очень большом термитнике вещества этого хватает не всем — до окраин «государства» оно часто не доходит. И тогда там поднимается легкий «бунт»: некоторые термиты бросают свое основное дело — перестают строить или воевать, превращаются в самок и начинают откладывать яйца. Они не способны свергнуть царицу, не могут даже отправиться в полет, чтоб где-нибудь обосновать новый термитник — для этого они слишком короткокрылы, — но яички все-таки откладывают. И чем меньше будет поступать к ним этого вещества, выделяемого царицей, тем больше они будут откладывать яичек. Если же царица умрет, термитник лишится единого центра и превратится в объединение многих «государств». И во главе каждого «государства» будет стоять короткокрылая царица.

Термиты, как мы уже с тобой говорили в основном насекомые растительноядные. Они способны переваривать такую пищу, которую, кроме них да некоторых жуков и тараканов, не может усваивать ни одно насекомое. Лишь недавно люди разгадали эту загадку. Оказывается в кишечнике у термитов имеются специальные микробы, одноклеточные жгутиковые, которые помогают организму усваивать «несъедобную клетчатку». Благодаря этой особенности термиты в природе часто приносят пользу, уничтожая сухую древесину и другие растительные остатки. А пользу, которую они приносят, способствуя образованию почвы и обогащая ее, трудно переоценить. Но в то же время способность многих термитов питаться клетчаткой делает их очень опасными для людей: поселившись вблизи человека, термиты начинают уничтожать буквально все вокруг. А. Брем рассказал забавный эпизод об одном арабе, уснувшем вблизи термитника и проснувшемся совершенно голым: термиты съели всю его одежду. Однако эти насекомые не могут ждать, когда кто-то «подбросит» им еду. Знаменитый немецкий путешественник А. Гумбольд писал, что в Южной Америке почти невозможно найти книгу старше 50 лет — все уничтожается термитами. Но книги — это частные случаи. Термиты уничтожают целые поселения, заставляя людей переходить на новые места. В Индии ежегодный ущерб от термитов исчисляется в 280 миллионов рупий. В 1875 году на острове Святой Елены завезенные туда термиты полностью уничтожили город Джемстаун. Даже наши закаспийские и туркестанские термиты — менее «свирепые» и не такие многочисленные — способны нанести большой ущерб. Считают, что во время знаменитого ашхабадского землетрясения по крайней мере 25 процентов строений разрушилось потому, что были повреждены термитами.

Но может возникнуть естественный вопрос: если термиты действительно такие чувствительные, что их губит малейшее отклонение от нормы влажности, малейшее похолодание и даже яркий свет может погубить представителей некоторых видов, как же они добираются до еды, которой, кстати, им надо много и которая далеко не всегда находится поблизости? И тут вновь на помощь термитам приходит их строительное искусство: от термитника к нужному объекту (допустим, к дому или к столбу, на который «нацелились» термиты) быстро прокладывается хорошо оборудованный и безопасный тоннель. А сами стены дома или столб термиты «обрабатывают» изнутри, оставляя тонкий верхний слой, предохраняющий их от холода или яркого света.

В нашей стране термиты живут не только в Средней Азии — встречаются они и в Молдавии, на Кавказе, на юге Украины. Ведет себя этот термит, который называется среднеземноморским, сравнительно спокойно. Но кто знает, как он поведет себя дальше? Ведь мало кто предполагал, что термиты, случайно завезенные в Гамбург, принесут столько неприятностей. А они, освоившись и размножившись в этом городе (теплолюбивые насекомые нашли выход — живут в местах, где проходят трубы с горячей водой), принялись за дело: стали точить деревянные постройки, разрыхлять почву под фундаментами домов, проникать в сами дома и хозяйничать в квартирах.

Термитам была объявлена война, но полной победы, несмотря на все усилия, люди так и не смогли добиться.

А термиты уже орудуют в Париже, угрожая деревянным строениям, имеющим огромную историческую ценность, захватили почти всю Италию, совершая планомерные набеги на музеи, дворцы. Не пощадили они и папскую библиотеку в Ватикане, знаменитый Дворец Дожей в Венеции — уникальный памятник средневековья, орудуют и в соборе святого Марка, в Национальной библиотеке, разрушают один из самых знаменитых архитектурных памятников страны — собор, построенный в XIII веке в г. Сиена.

Трудно сказать, что в конце концов произойдет в городах, где орудуют термиты. Могут быть и очень тяжелые последствия — недаром же название этих насекомых происходит от греческого слова «термес», что значит «конец».

Богомоловые

Внешний облик, цвет, умение сидеть неподвижно — все, кажется, направлено на то, чтоб сделать это насекомое как можно менее заметным. Но кто хоть раз увидит его, уже не спутает ни с каким другим. И также просто догадается, почему Карл Линней дал ему научное имя «мантис религиоза», что значит «пророк божественный», и почему у нас оно называется богомолом.

В странах Азии и Африки богомолы очень почитались, да и сейчас почитаются: ведь вся поза, весь вид этого насекомого свидетельствует, что оно, воздев передние ноги и застыв неподвижно, молится. Считалось, что это «святое насекомое» может указать дорогу заблудившемуся путнику: куда направлены его поднятые ноги, туда и следует двигаться.

Но мы-то знаем, что означает эта поза и для чего богомол поднимает передние ноги. Застыв неподвижно и приготовив свое страшное оружие, он ждет. Он будто знает, что, рано или поздно, в пределах досягаемости появится муха или какое-нибудь другое насекомое. И тогда молниеносно выбрасываются вперед длинные передние ноги. Вся операция от «прицела» до захвата длится 0,05-0,08 секунды.

Богомол быстро расправляется с добычей и опять ждет, приготовив свое надежное оружие охоты. Передние ноги богомола снабжены большими острыми шипами, имеют глубокие выемки в бедрах, и голени вкладываются в них, по образному выражению профессора Ф. Н. Правдина, как лезвия в ручку перочинного ножа. Из таких зажимов не только мухе, но и более сильному насекомому не выбраться. Богомолы — очень прожорливые хищники. И если охота малоудачна, они могут без зазрения совести съесть своих же сородичей или самка съедает самца (самка всегда крупнее и сильнее: например, у обыкновенного богомола длина самки 5–8 сантиметров, а самца — 4–6 сантиметров). Нередки случаи, когда богомолы поедали ящериц, небольших лягушек. Крупные тропические виды иногда нападают даже на птиц, мышей, змей.

Богомолы — так называемые «подстерегающие хищники», или «засадники»: обычно они ждут, когда добыча появится поблизости, а некоторые даже приманивают ее, как, например, живущий в Индии листоногий богомол. Висит такой богомол вниз головой среди зеленой листвы, грудь его, расширенная как листок, — фиолетовая, ноги, тоже расширенные, — полосатые. Тут и человек-то примет его за цветок, не то что мухи.

Впрочем, подстерегают добычу не все: например, живущий в пустыне риветина или живущий там же богомол, названный за свою величину — 1,5 сантиметра — крошкой, преследуют добычу. Но тут уж положение «безвыходное»: в пустыне насекомых не так-то много, и если их ждать, можно от голода помереть. Правда, и другие богомолы могут незаметно подкрасться к добыче, но только на очень короткое расстояние.

Богомолы — теплолюбивые насекомые, даже легкий морозец может погубить их. Не случайно в СССР, и то только на юге, живет лишь около 20 видов богомолов. Остальные — а сейчас известно около 2000 видов этих насекомых — обитают в тропиках или субтропиках. А вот яйца богомолов могут переносить морозы до 15–18 градусов. Возможно, потому, что родители откладывают яички в пенистые комочки, похожие на взбитые белки. Пенистая масса быстро затвердевает, и 100–300 яичек оказываются в относительной безопасности. Но, с другой стороны, капсулы эти становятся такими твердыми, что, кажется, появившиеся из яиц личинки навеки останутся замурованными: им ни за что не выбраться. Но проходит несколько месяцев, и стенки капсулы под действием особой жидкости, выделяемой личинками, настолько размягчаются [3], что весной личинки свободно вылезают сквозь эти стенки.

Личинки, крошечные и слабые, похожие на взрослых, только без крыльев, — такие же хищники, как и родители. Правда, поначалу они очень пугливы. Даже тли вызывают у личинок панический ужас, и они в испуге начинают отмахиваться передними ногами. При этом тля случайно накалывается на острый шип, и личинка ее съедает. Так постепенно она начинает питаться. Сначала тлями, а потом и более крупными насекомыми. К середине лета, когда личинка превращается во взрослое насекомое, на ее «счету» уже тысячи съеденных мух и тлей.

Палочники, или привиденьевые

Они появляются неожиданно и бесшумно, действительно как какие-то привидения. Есть у них еще одно прозвище — страшилки. И правда: появится неожиданно и бесшумно такое тридцатисантиметровое чудище — хоть кого напугает. Но палочники никого не намерены пугать. Наоборот, сами они очень пугливые существа и при малейшем намеке на опасность застывают, стараются сделаться невидимыми. Это им прекрасно удается. Еще бы: все тело вытянуто, ноги вытягиваются и складываются, головка, и без того маленькая, незаметная, становится еще незаметнее, потому что укладывается в специальные выемки на бедрах передних ног. А если учесть, что на туловище есть бугорки и шипики, напоминающие неровную поверхность дерева, и все это еще и окрашено точно под цвет того дерева, на котором находится палочник, то даже очень внимательные люди не отличат его от сучка.

Но этого палочнику мало. Кажется, он только и думает о том, как бы ему получше спрятаться, защититься, спастись. Поэтому, кроме подражания сухому сучку, как, например, гигантский индонезийский палочник, другие виды могут подражать травинке или ветке, куску коры или лишайнику, приспосабливаясь к тому растению, на котором находятся. Особенно отличается этим индийский палочник. Кроме того, при опасности испуганный палочник впадает в каталептическое состояние — застывает в одной позе, чаще всего опять-таки подражая сучку или травинке, — и тогда его можно сгибать, поворачивать, он не изменит позы, даже не пошевелится. Но если и это не поможет, палочник, чтоб спастись, готов отдать свои ноги, усики — они у него легко отрываются.

Некоторые виды палочников — такие, например, как майский, — имеют для защиты так называемую вспыхивающую окраску. Они хорошо летают и демонстрируют при этом яркие красные крылышки. А когда хищник погонится за ярким пятном, оно внезапно исчезает: палочник сел и прикрыл тусклыми верхними крыльями яркие нижние.

Другие палочники не летают, но маленькими красными крылышками, которые внезапно обнажают, подняв верхние, пытаются напугать врага. Наконец, некоторые от пассивной обороны и угроз могут переходить к довольно решительным действиям: у них на груди пара желез, которые вырабатывают слезоточивую жидкость. При опасности палочник выбрасывает ее на полметра.

Может быть, очень занятый своей безопасностью (хотя все эти хитрости и предосторожности далеко не всегда спасают палочника и нередко он становится добычей птиц и зверьков), он просто не имеет времени заняться своим потомством, и самка бросает яички куда попало? А может быть, это тоже очередная хитрость палочника — ведь яички мелкие, похожие на семена, авось их никто не заметит и не съест? Яички этих насекомых действительно невзрачные и непривлекательные. Но если рассмотреть их внимательно, можно заметить, что все они снабжены крышечкой, которую, появляясь на свет, выталкивает личинка.

Палочник — очень точное название, но лишь для части насекомых этого отряда. Потому что другие насекомые похожи не на палочки или сучки, а на листья, как, например, цейлонская листовидка. Похожи и по форме, и по окраске, и даже по «манере держаться»: висит такое насекомое на веточке, чуть-чуть покачивается и вращается, как сухой лист. Ни за что не догадаешься, что это — насекомое! Но отряд назван палочниковым, потому что похожих на палки или сучки гораздо больше. А всего в отряде более 2500 видов.

Палочники — жители тропиков и субтропиков. В нашей стране палочники живут лишь на Кавказе, в Средней Азии, Казахстане (6 видов) и один вид (уссурийский палочник) на Дальнем Востоке. Они не такие большие, как австралийские или южноазиатские, но тоже очень интересные.

Палочники — насекомые растительноядные, но так как они очень редко размножаются в больших количествах, то вреда практически не приносят.

Уховертки

У этого насекомого дурная слава. И настолько прочная, что даже именем своим весь отряд, в который входят 1200–1300 видов, обязан поверью, будто насекомые залезают в уши людей и люди глохнут. Французы называют это насекомое «проткни уши», немцы — «ушной червь», а в России оно зовется уховерткой. Конечно, это все выдумка, но даже те, кто и не верит выдумке, продолжают бояться уховерток. Еще бы: вон у нее какие страшные и острые клещи на конце брюшка! Как схватит, так, наверное, проколет палец насквозь! Но если набраться храбрости и позволить уховертке вцепиться в палец, то легко убедиться, что клещи уховерток слабенькие и способны лишь слегка ущипнуть. Если же они и служат насекомым для обороны, то отнюдь не против людей! Нет, клещи эти нужны уховертке для другого: изогнув брюшко так, что клещи оказываются впереди головы, насекомое придерживает ими добычу — мелких насекомых, чаще — какие-нибудь растительные остатки. Нужны клещи уховертке и для того, чтобы расправлять и «запаковывать» крылья. Мы уже говорили с тобой о том, что уховертки неплохо летают. Правда, летают несколько необычно — тело во время полета у них не в горизонтальном положении, как обычно у насекомых, а почти в вертикальном. Крылья у них тоже необычные; вернее, кажется, что крыльев у нее вообще нет — есть лишь очень коротенькие, непригодные для полета. Но под верхними крылышками спрятаны другие — длинные и широкие. А для того чтобы эти крылья удалось спрятать, уховертка сначала складывает их веером, потом еще два раза поперек. Замечательно упрятаны крылья уховертки — пожалуй, без помощи клещей их действительно не вытащишь!

Правда, вытаскивает уховертка крылья редко — летать она не любит. Предпочитает сидеть где-нибудь в укрытии — под камнем или поваленным деревом — и ждать темноты.

Ближе к осени самка уховертки находит в земле подходящее углубление или сама вырывает норку (иногда довольно глубокую — до 15 сантиметров), откладывает в ней яички и зимует вместе с яичками. А весной, когда появляются личинки, уховертка охраняет их, первое время держит при себе, в кучке, немедленно возвращая особенно шустрого, пытающегося убежать детеныша. Вообще уховертки заботливые мамаши. Один из видов уховерток не только охраняет свое потомство, но даже помогает ему появиться на свет: отложив яйцо, уховертка аккуратно сдирает с него кожицу и облизывает скрюченную личинку до тех пор, пока она не начинает двигаться. И так, переходя от одного яйца к другому, работает без перерыва 8–9 часов. А потом в течение нескольких дней согревает и даже кормит свое потомство.

Обыкновенная уховертка, которая встречается у нас, — жительница Европы. Но с помощью человека расселилась по всему миру — попала и в Америку и на Новую Гвинею, а в 1934 году — в Австралию. В наших краях уховертка может вредить цветочному или садовому хозяйству, а иногда картофелю. Но вред этот обычно невелик. А вот в Австралии и Северной Америке она стала серьезным вредителем.

В нашей стране обыкновенная уховертка живет всюду. Ее близкая родственница — прибрежная уховертка встречается во всем мире, но лишь вблизи воды. Образ жизни обоих видов схож. Также широко распространена и ведет похожий образ жизни малая уховертка. Она действительно малая — едва превышает полсантиметра. Но активна круглые сутки.

В Западной и Центральной Азии широко распространена азиатская уховертка, совершающая регулярные перелеты в горы, где проводит лето, и спускающаяся в долины и поймы рек, где откладывает яички.

Любопытна гвинейская пещерная уховертка — почти слепая и почти белого цвета: ведь живет она без солнца. Зато у нее очень длинные ноги и очень чувствительные усики, которые заменяют ей глаза.

Веснянки

В нашей стране живет по крайней мере 200 видов этих насекомых; всего в мире их более 2000, однако мало кто их видел: обычно взрослые сидят где-нибудь в прибрежной траве или кустах, сложив прозрачные нижние крылышки веером, а верхние, почти такие же прозрачные, — «домиком». Летают веснянки мало и неохотно. Если же вспугнуть насекомое, оно быстро убежит, и не успеешь понять, кто это. Многие люди, увидев веснянок, принимают их за жуков, хотя никакого отношения к жукам веснянки не имеют, они скорее уж родственники уховерткам. Личинка веснянки живет в воде, и ее тоже часто принимают не за того, кто она есть, — за личинку стрекозы, хотя и к стрекозам веснянка тоже не имеет никакого отношения. Достаточно внимательно посмотреть на личинку веснянки, чтобы понять, насколько отличается она от личинки стрекозы. У веснянки сильные зазубренные челюсти, длинные волосистые ноги. Она хорошо бегает по дну и прекрасно плавает, но все-таки предпочитает сидеть неподвижно, поджидая добычу. Перед линькой личинка покидает воду и уползает иногда довольно далеко от берега. Но куда бы она ни уползла, взрослое насекомое скоро прилетает обратно; самка принесет на конце брюшка яичко и опустит его в воду.

Свое название веснянки получили за то, что появляются очень рано, и хоть ведут достаточно скрытый образ жизни, натуралисты и любители природы заприметили их: ведь не так много насекомых, которые не боятся холодных весенних ночей, не страшатся внезапных заморозков.

Поденки

Чаще всего у нас встречается большая веснянка, в Западной Европе наиболее обычна головастая веснянка, а на Кавказе и в Крыму уже в феврале можно увидеть черную веснянку.

Веснянки не боятся не только холода, но и голода: взрослые насекомые вообще ничего не едят и живут за счет запасов, накопленных в организме личинками.

«Из воды появляется она. Покровы ее лопаются. Она сбрасывает их. Улетает прочь. Вновь линяет. Порхает по воздуху. Отыскивает себе пару. Откладывает яйца. Умирает. И все это успевает проделать за короткий срок жизни, в два или три часа». Так описал поденок знаменитый Ян Сваммердам — очень лаконично, точно и наглядно. Однако это описание нуждается в пояснениях и некоторых уточнениях. Многие виды поденок действительно живут несколько часов. Но не все — есть такие, что живут по нескольку дней и даже, как писал профессор Н. Н. Плавильщиков, экспериментально доказано, что могут жить и несколько недель.

Любопытна, но требует пояснения и фраза Сваммердама «Вновь линяет». Как же так: ведь поденка уже вывелась из личинки, даже улетела — и вдруг опять линяет! Будто зная, что ей жить очень немного, будто чувствуя, что надо торопиться, личинка превращается сначала как бы в полувзрослое насекомое: оно еще не сформировалось полностью, но уже летает. Летающая крылатая «полуличинка» еще раз линяет и после этого окончательно превращается во взрослое насекомое. И снова, словно понимая, что времени ему отпущено мало, насекомое проводит эту операцию очень быстро — в минуту-две. Надо торопиться, ведь еще предстоит найти пару и «потанцевать» над рекой. Танцуют поденки очень характерно: быстро махая крылышками, они взмывают вверх, застывают на мгновение и медленно парашютируют вниз. Потом снова и снова поднимаются и опускаются. Этот «танец» — брачный полет поденок, который можно наблюдать тихими теплыми вечерами. Будто ради него и родилась на свет поденка. Фактически это действительно так: потанцует, отложит яички и — все, больше ей делать нечего. Даже есть она не может: не только ротовые части у нее недоразвиты — у нее и кишечника-то нет, вместо него воздушный пузырь, который отчасти помогает поденкам держаться в воздухе.

Взрослые поденки похожи друг на друга, хотя их сейчас известно более 1500 видов. Зато личинки их такие разные, что можно было бы принять их за совершенно разных насекомых, если бы не характерные признаки: две, чаще три длинных хвостовых нити и трахейные жабры по бокам брюшка.

Еще больше, чем внешность, разнообразен образ жизни личинок: среди них есть растительноядные и хищные, есть живущие в норах и свободно ползающие по дну, зарывающиеся в ил и сидящие под камнями. Два-три года развивается поденка, чтоб в один прекрасный летний день покинуть воду, исполнить свой брачный танец, отложить яички и, прожив еще несколько часов или несколько дней, умереть.

Прямокрылые

Этот отряд насчитывает свыше 20 тысяч видов, распространенных почти по всему земному шару. Условия существования у представителей этого отряда очень разные, насекомые вынуждены приспосабливаться к условиям, что, в свою очередь, отражается на строении, положении, внешнем облике. Поэтому прямокрылые часто настолько отличаются друг от друга, что иногда непонятно, почему они входят в один отряд. Но, как бы ни отличались эти насекомые друг от друга, у них есть очень важные общие признаки.

У всех насекомых этого отряда удлиненное тело, характерные крылья, грызущий ротовой аппарат и сильные, длиннее остальных, задние ноги. Благодаря таким ногам они прекрасно прыгают, причем прыжки их очень характерные — наклонные. Прямокрылые прыгают обязательно, а если у какого-нибудь вида не прыгают взрослые, то прыгают личинки, или наоборот.

Признак этот настолько типичный и характерный, что некоторые энтомологи склонны даже называть отряд «сальтатория», что значит «прыгуны». Однако большинство ученых называют его «ортоптеры» — «прямокрылые». Так как второй признак — строение крыльев — еще более характерен.

К прямокрылым относится удивительное существо, оно «разговаривает» крыльями и слушает передними ногами, легко «отдает» врагу заднюю ногу, если это нужно, чтоб спастись, и распевает летом от зари до зари. Конечно, ты уже догадался, что речь идет о кузнечиках. Кузнечики — и наиболее типичные, и наиболее распространенные, и наиболее знакомые нам представители прямокрылых. Их чаще всего мы можем увидеть, хотя они ловко маскируются: зеленый — в зеленой траве, бурый — ближе к обочинам дорог. А кузнечики, живущие в жарких странах, маскируются не только под цвет окружающей их обстановки, но нередко по форме похожи на листья или лишайники, мох или палочки. Но все они — кузнечики, у них длинные сильные ноги, характерные крылья, у самок сзади «мечи» или «сабли» — яйцеклады, при помощи которых они откладывают яички в землю, в стебли растений или в листья.

Образ жизни многих кузнечиков похож на жизнь их зеленого собрата. Все они тоже «поют» при помощи крыльев, слушают передними ногами, хорошо прыгают. Кузнечики прыгают лишь в крайнем случае. Правда, если уж прыгнут, то высоко и спускаются как на парашюте — им помогают крылья. Но предпочитают все-таки бегать.

Спугнешь кузнечика — он быстро-быстро побежит по травинке, перескочит на другую, на третью, а там и исчезнет вовсе: зеленого на зеленом не очень-то увидишь. Окраска помогает кузнечику охотиться — ведь он хищник, питается другими насекомыми, хотя не прочь иногда полакомиться и растительной пищей. А вот родственник наших кузнечиков дыбка степная — тот исключительно хищник. Сидит в засаде и ждет добычу. Как богомол. Он даже и внешне похож немного на богомола. Но дыбка — кузнечик, причем самый крупный в нашей стране: длиной 6 и даже 8 сантиметров. Живет дыбка в степях, там, где тепло. Там же встречается и степной толстун — тоже крупный, до 7 сантиметров, кузнечик. К сожалению, сейчас этих насекомых осталось совсем мало — толстун может жить только в диких, нераспаханных степях.

А вот оранжерейного кузнечика ни в степях, ни на лугах, ни на полянах не встретишь: увидишь его лишь в оранжереях. Так уж получилось. В природе этот кузнечик живет в Центральном Китае. Маленький (примерно 1,5 сантиметра), он нелегально, вместе с растениями, попал в Европу и Америку и прижился в оранжереях. Нигде больше он не прижился бы: морозов не переносит. В оранжереях же, где растут тропические растения, всегда подходящая температура. Оранжерейный кузнечик приспособился к новой обстановке, и это помогло ему выжить. Кавказскому пещернику, наоборот, «привычная», неизменившаяся обстановка помогла не только выжить, но и выработать свой удивительный облик. Дело в том, что это насекомое, с усами, чуть ли не в четыре раза превышающими длину его тела, — представитель древней тропической фауны Кавказа. Все уже очень давно изменилось на Кавказе, совершенно иной стала природная обстановка, а пещерника это вроде бы и не коснулось: ведь там, где он живет — в пещерах, — все изменения в природе чувствуются гораздо меньше.

В нашей стране живет примерно 170 видов кузнечиков. Однако это — лишь небольшая часть многочисленного семейства. Около 70 процентов кузнечиков обитают в тропиках. Причем тропические кузнечики часто обладают необычной внешностью. Такие, например, как кузнечик-носорог, кузнечик-лист или кузнечик-лишайник, там не редкость.

Зеленых и бурых кузнечиков видели и слышали, наверное, все. А это насекомое, может быть, и не все видели, но слышали обязательно. Даже зимой иногда в доме раздается его громкое, звонкое стрекотание. Если заметить, откуда несется звук, и осторожно подобраться к этому месту, можно увидеть и самого певца. Он немного похож на кузнечика, но в то же время сильно отличается от него. Как следует рассмотреть певца трудно: домовый сверчок — а это он «поет» — очень чуткий и осторожный. Услышав любой подозрительный шорох он немедленно спрячется в какую-нибудь щель. Домовый сверчок — постоянный спутник человека. Его родственник, полевой сверчок, наоборот, живет вдали от человека в собственном доме-норке. Полевой сверчок — домосед. Но время от времени он вынужден обходить свои «владения». Они, правда, небольшие, но тем не менее каждый раз, уходя на прогулку, сверчок тщательно закупоривает вход в норку пучком травы: мало ли что — вдруг придется задержаться? А задержаться придется в том случае, если на участке окажется посторонний, то есть еще один сверчок. Тогда хозяин постарается его прогнать. Но пришельцы часто бывают очень нахальными и не уходят добровольно. Тут уж спор решить может только «дуэль». В «кодексе дуэлей» у сверчков сказано: потерявший в сражении ус немедленно покидает поле битвы. Поэтому сверчки в первую очередь стараются откусить друг у друга усы. Но иногда потерявший усы не отступает, и битва продолжается, теперь уже не на жизнь, а на смерть.

Победитель возвращается в свою норку (или захватывает норку побежденного) и снова будет сидеть целые дни у входа, распевая свои серенады.

И домовый, и полевой, и другие сверчки (их в нашей стране примерно 45 видов) в основном насекомые растительноядные, но лишь отдельные виды при массовом размножении могут вредить. А вот близкие родственники сверчков — медведки часто приносят вред.

Медведка — насекомое необычное. Она покрыта густой шерсткой, и у нее огромные «медвежьи» передние лапы. За эти «медвежьи» лапы да за бурую «шерсть» она и получила свое имя. Такие лапы нужны ей для того, чтоб рыться в земле, где она проводит большую часть жизни. В переводе с латинского на русский название медведка читается так: сверчок-крот. Ну, крот, понятно — роется в земле, а почему сверчок? Ведь ни стрекотать, ни прыгать она как будто не может. Нет, оказывается, стрекотать может, и даже самки медведок, в отличие от самок сверчков и кузнечиков, умеют «петь». Только поют они в темноте. Именно тогда выходят медведки из подземелья и стрекотаньем сообщают друг другу о своем существовании и местонахождении. Что касается прыганья, то тут действительно взрослые медведки не сильны. Зато их личинки — прекрасные прыгуны. А взрослые медведки — прекрасные пловцы, могут переплывать даже широкие реки. Умение плавать, как это ни странно, связано с подземным образом жизни насекомых: они часто селятся в пойменных лугах, которые во время паводков заливает вода, и, чтоб не утонуть, медведки волей-неволей вынуждены были приспособиться — научиться плавать. А теперь вернемся к вопросу о вреде, который могут приносить медведки.

Роясь под землей, медведки поедают попадающихся на пути насекомых и их личинки. Но одновременно медведки перегрызают или съедают корни диких и культурных растений. Особенно много растений они портят во время размножения, когда роют густую сеть ходов и устраивают маточные камеры для откладки яичек. Камеры эти довольно большие — до 10 сантиметров в диаметре. И не удивительно: ведь медведка откладывает до 600 яиц, и личинки первое время находятся в этих камерах.

Но если вред медведок относительно небольшой (разве что они появятся на огороде и начнут портить корнеплоды), то вред саранчи не вызывает никакого сомнения. О вреде саранчи мы уже достаточно говорили. Следует лишь добавить, что существует много видов саранчи, но наиболее опасны перелетная, марокканская, пустынная саранча, или схистоцерка, а также итальянский и туранский прус.

Но есть среди саранчовых и такие, которые не приносят ощутимого вреда. Зато посмотреть на них очень любопытно. Впрочем, некоторые сами себя показывают, причем очень настойчиво. Например, трескучая огневка. Она коричневая или темно-бурая, и ее не очень-то увидишь на опушке хвойного леса или в сухой траве. И сидела бы она спокойно. Так нет, обязательно выскочит из-под ног, да еще с треском, и покажет свои яркие красные крылья — будто огонек вспыхнет. Конечно, всякому захочется посмотреть на такое красивое насекомое, но не тут-то было — огневки и след простыл. Может быть, она и сидит где-то рядом, да ее теперь не увидишь. Вот если снова взлетит… Но и это не поможет: пока огневка в полете, видны ее красные яркие крылья; сядет, прикроет их верхними, бурыми, — и исчезнет.

(Вспомни палочников — некоторые тоже так спасаются.)

Такой же способ защиты и у голубокрылой и голубой кобылок.

Стрекозы

О стрекозах мы уже много говорили. И о том, что они прекрасные летуны, и что прожорливые хищники, что у них удивительные «многоглазые» глаза и, наконец, что их личинки — «живые ракеты». Это все правильно, однако правильно отчасти. Но начнем с того, что действительно правильно.

Да, стрекозы — прекрасные летуны. Мало того, известно, что стрекозы не только быстро летают (за это в народе прозвали их «чертовы иглы» и «небесные коньки»), но и, собираясь в огромные стаи, совершают многокилометровые перелеты. За последние 300 лет зарегистрировано 50 перелетов (а сколько не зарегистрировано? И ведь регистрируются лишь очень крупные). Так, например, в 1852 году в районе нынешнего Калининграда туча стрекоз летела непрерывно с 9 часов утра до позднего вечера и представляла сплошную массу высотой 3 и шириной 15 метров. Трижды — в 1859, 1914 и 1939 гг. — был зарегистрирован массовый лёт стрекоз над Ленинградом.

В 1947 году огромные стаи стрекоз появились над Ирландией. По мнению энтомологов, прилетели они с Пиренейского полуострова. (А это почти тысяча километров, да еще над морем.)

Гораздо чаще стрекозы совершают массовые перелеты на более короткие расстояния — на десятки, две-три сотни километров. У многих народов с этим явлением связаны и определенные поверья: одни считают, что массовый лёт стрекоз — предзнаменование несчастья, другие убеждены, что это — добрый признак.

До сих пор не выяснены все причины массовых перелетов. Но одна из причин, очевидно, заключается в поисках стрекозами новых мест обитания. Во всяком случае, именно умение быстро перелетать на большие расстояния помогает стрекозам заселять новые, необжитые ими водоемы, находить подходящие места для охоты далеко от водоемов и вовремя (когда наступает пора кладки яиц) возвращаться к воде.

Что касается быстроты и маневренности полета, то он тоже необходим стрекозам, так как действительно они очень прожорливы и постоянно голодны, а значит, постоянно охотятся. В пищу стрекозам годится любое насекомое — муха, и комар, и бабочка. Причем мелких насекомых они съедают на лету, чтоб не терять времени. Опыт показал, что стрекоза в неволе за один только час съела 40 мух. Вес съеденных за день стрекозой насекомых часто намного превосходит ее собственный.

Не менее прожорлива и личинка стрекозы — та самая знаменитая «живая ракета». Но она еще знаменита и своим аппетитом — за день съедает по крайней мере вдвое больше, чем весит сама. Если учесть, что главным образом она поедает мелких водных насекомых, а сама личинка 5 сантиметров длины, то сколько же ей надо насекомых в день!

Все сказанное — истинная правда. Но относится это не ко всем видам стрекоз. Дозорщики-коромысла, бабки, плоские стрекозы — и летуны хорошие, и хищники прожорливые, и личинки у них «ракеты». Но ведь стрекоз более 3 тысяч видов, и они очень разные.

Вот у воды и над водой летают другие стрекозы: одни — темно-синие, другие — с металлически-бронзовыми крылышками. Летают слабо, еле-еле, скорее перепархивают с камышинки на камышинку. Таких уж никак не назовешь хорошими летунами. И хищники они вряд ли прожорливые — ну сколько насекомых может наловить такой летун? Нет, ни красоток, ни люток, ни стрелок не назовешь «чертовыми иглами». Да их так и не называют. За тонкий «стан», изящную «фигуру» и нежный, порхающий полет их прозвали в народе «барышнями» и «водяными девами». Личинки у этих барышень тоже не похожи на личинок стрекоз-летунов: они передвигаются не по «принципу ракеты», а при помощи длинных тонких хвостовых пластинок, которыми стрекозы пользуются примерно так же, как рыба хвостом. Кстати, пластинки служат им жабрами, и если кто-то схватит за эту нить, она отрывается, как хвост у ящерицы или нога у кузнечика, а после линьки вновь отрастает.

Но как бы ни отличались стрекозы друг от друга, сходства у них больше, чем различий. Огромные предки современных стрекоз — до 90 сантиметров в размахе крыльев и до 30 сантиметров в длину — летали еще в каменноугольном периоде. У всех стрекоз в основном одинаковое строение, похожий образ жизни: все они откладывают яички в воду и в воде живут их личинки. Ну, а различия — это уже частности. Например, крупные стрекозы откладывают свои яички прямо на воду или на какой-нибудь плавающий предмет, а мелкие заботливо пристраивают яички на растения. Некоторые виды люток откладывают яички на надводные части растений, из них выводятся так называемые предличинки. Они падают в воду и там уже продолжают свое развитие. Другие виды люток и стрелки — очень заботливые родители: самка, спускаясь по водным растениям, каждую минуту делает легкий надрез на стебле и за отогнутую чешуйку откладывает яичко. Иногда ей приходится трудиться под водой чуть ли не полчаса, и все время ее сопровождает самец, который почему-то считает своей обязанностью присутствовать при этом процессе.

Из яиц появляются личинки. Все личинки стрекоз хорошо плавают, но предпочитают ползать по дну. Видимо, так удобнее охотиться. А охотятся личинки стрекоз очень оригинально. Если понаблюдать за ними в мелком водоеме, то можно увидеть, как личинка вдруг выбросит «руку», равную примерно трети ее тела, и схватит добычу. «Рука» эта — сильно вытянутая нижняя губа. В спокойном состоянии губа сложена, и расширенный конец ее, на котором имеются два хватательных крючка, прикрывает, как маска, переднюю часть головы. Эта губа так и называется — «маска». У мелких стрекоз губа на конце заканчивается не расширением, а своеобразным ковшиком, приспособленным зачерпывать и процеживать ил, вылавливать из него мелких насекомых и прочую живность. В сложенном состоянии ковшик этот не прикрывает голову, как маска, а надевается, как шлем. Поэтому и называется черпательной или шлемообразной губой.

Трижды перезимовав и многократно перелиняв, личинка крупной стрекозы по какому-нибудь торчащему из воды предмету или травинке вылезет наружу и начнет обсыхать. При этом она будет сидеть обязательно головой вверх. Через некоторое время высохшая шкурка лопнет, и из нее начнет выбираться уже взрослая стрекоза. Она сбросит шкурку, как костюм, даже ножки вытащит, как из чулочек. Видимо, не легко ей это достается, потому что после «переодевания» измученная стрекоза будет отдыхать еще часов шесть.

У мелких стрекоз все это произойдет точно так же, но не через три года, а через один.

Высохнув и отдохнув, стрекоза расправит крылышки и отправится в свой первый полет. И первый полет у больших стрекоз будет таким, как если бы они уже всю жизнь летали, а маленькие стрекозы, сколько бы ни летали, все равно как следует не научатся этому, то есть каждый из видов будет вести себя так, как ему положено. А все вместе — уничтожать вредных насекомых — комаров, мух, слепней и оводов.

Равнокрылые хоботные

У насекомых может быть одна или две пары крыльев. Если имеются две пары, то в большинстве случаев одна отличается от другой длиной или плотностью. Но более чем у 30 тысяч видов насекомых крылья одинаковой плотности. Этих насекомых и объединили в один отряд — равнокрылых.

Есть и второй общий признак — хоботок, внутри которого острые и длинные (у некоторых видов длиннее всего тела) щетинки. Отсюда и второе название отряда — хоботные.

Хоботки — это видоизмененные губы, а щетинки — видоизмененные челюсти. Щетинки — тонкие и очень гибкие — заключены в трубочку-хоботок, как в футлярчик. Двигается в футлярчике щетинка свободно, а согнуться не может. Поэтому легко прокалывает кожицу растений.

Растения, точнее, их сок — единственная пища этих насекомых: ведь ни грызть, ни кусать они не могут.

Есть у хоботных и другие общие признаки, но часто видны они лишь при специальном и тщательном исследовании. А вот различия сразу бросаются в глаза. Действительно, насекомые отряда равнокрылых хоботных настолько разные, что систематики разбили их на несколько групп. К одной из таких групп-подотрядов относятся цикады — знаменитые певцы, о которых мы уже говорили в этой книге. Конечно, не все цикады такие певцы и не все издают звуки, по громкости не уступающие паровозным свисткам, как некоторые цикады, живущие в Индии и Южной Америке. Но поют всё-таки все.

Образ жизни разных видов цикад схож. Самка откладывает яички под кору веток или в черешки листьев; появившаяся личинка падает на землю и зарывается в нее, иногда довольно глубоко — на метр и больше. Живет личинка на корнях растений, а перед тем, как превратиться во взрослое насекомое, поднимается на поверхность. Но происходит это у разных цикад по-разному: у одних процесс развития длится два года, у других — четыре, а есть и такие, которые в стадии личинок находятся семнадцать лет.

Личинки не похожи на взрослых насекомых и отличаются друг от друга. А взрослые, в общем-то, похожи все. Только разных размеров. Например, живущая в Индонезии царственная или королевская цикада имеет длину 6,5 сантиметра и в размахе крыльев достигает 18 сантиметров. А заходящая довольно далеко на север горная цикада величиной всего 2 сантиметра. (Кстати, название «горная» — неудачное: эта цикада прекрасно живет и в равнинных лесах Украины, и на юге, и даже доходит до Костромы, где гор, как известно, тоже нет.)

Однако цикады — довольно редкие в нашей стране насекомые. Посуди сам: сейчас известно 1700 видов певчих цикад, а в нашей стране живет всего несколько видов. Кроме горной, наиболее известны дубовая и обыкновенная — обитатели южных лесов.

А вот так называемых цикадок в нашей стране гораздо больше. Это тоже цикады, но непоющие. И потому, что они маленькие, называются не цикадами, а цикадками. Цикадок на земле тоже много (более 1300 видов), и они тоже разные. Наиболее известны у нас, пожалуй, цикадки-пенницы.

Летом на травинках часто встречаются белые комочки, похожие на комочки пены. Если осторожно раздвинуть такой пенистый комочек, то внутри можно увидеть крошечное зеленоватое существо. Это личинка пенницы обыкновенной, а пена — ее дом, который личинка построила «собственными ногами». Да, в буквальном смысле собственными ногами! Воткнув хоботок в травинку, личинка пенницы высасывает сок растения, затем выпускает его, добавляет капельку воздуха и, быстро-быстро работая ножками, взбивает эту жидкость. Получается пенистая шапка, которая не падает с травинки, потому что личинка добавляет в пену еще и вязкое вещество. Конечно, такая шапка не очень надежная защита от врагов, но под ней все-таки безопасней, а главное, нет угрозы высохнуть на солнце и погибнуть.

Взрослые пенницы не нуждаются в подобной защите. Во-первых, их покров не такой нежный, как у личинок, во-вторых, они не сидят на месте неподвижно и от солнца укрываются в траве. А при опасности быстро удирают. Кто не видел, как выскакивают они из-под ног идущего по траве человека? Будто капельки брызг, разлетаются они во все стороны. Поймать такую цикадочку не просто. Но если все-таки удастся это сделать, она немедленно притворится мертвой. А другая еще и продемонстрирует свои «кровавые раны» — красные пятнышки на брюшке и надкрыльях. За это ее так и называют — пенница раненая.

В нашей стране живет много видов пенниц, но все-таки большинство — жительницы жарких стран. Там есть и такие, как, например, мадагаскарская пенница, которая выделяет столько жидкости, что однажды ввела в заблуждение даже знаменитого путешественника А. Ливингстона: он остановился под деревом, заселенным этими насекомыми, и решил, что стал свидетелем очередного африканского чуда — ливня при совершенно безоблачном небе!

Горбатки, тоже относящиеся к равнокрылым, всегда привлекали внимание и коллекционеров и ученых. Коллекционерам, конечно, очень хотелось бы иметь в коллекции таких удивительных насекомых, как, например, горбатки, живущие в Южной Америке, а специалистов занимает вопрос: зачем у них все эти фантастические выросты и гребни, шипы и горбики? Причем любопытно еще вот что: чем севернее обитает горбатка, тем она скромнее, тем меньше у нее всяческих «украшений».

Это же относится и к фонарницам. Тропические виды не только ярче окрашены, не только крупнее, что, в общем-то, типично для насекомых тропиков, но и основной признак, за который все семейство получило название — лобная часть головы, вытянутая в длинный конус, напоминающий какой-то фонарь — выражен у них гораздо ярче, отчетливее.

Если в группе цикадовых есть и карлики и великаны, то в другой группе прямокрылых одни лишь карлики. Самое крупное насекомое этого подотряда не более 6 миллиметров, а живущие у нас — еще меньше, не более 3 миллиметров. Может быть, потому, что насекомые эти маленькие и прыгают по листьям, их назвали листоблошками. Но это — не блошки. Внимательно рассматривая такое насекомое; можно увидеть, что оно похоже на цикадку. Осенью листоблошки откладывают крошечные, едва заметные невооруженным глазом, кучки оранжевых яичек. Весной из них появляются личинки, которые вгрызаются в почки яблони, сосут сок и тут же выделяют его. Иногда во время массового размножения листоблошек выделенного сока (густого и сладкого, как мед) так много, что он сплошь покрывает листья. За это листоблошек называют яблоневыми медвяницами или медяницами. Другие виды листоблошек живут и на груше, и на ольхе, тоже выделяют «мед» и называются соответственно грушевой или ольховой листоблошкой.

Но не надо путать выделения медяниц с «медовой росой». «Медовая роса» — выделения других насекомых, тоже из отряда равнокрылых хоботных, тоже очень маленьких, но совершенно иных. Это выделения тлей.

Мы уже говорили с тобой об американке филлоксере, губившей, да и сейчас губящей виноградники. Не меньший вред принесла и другая американка — кровяная тля, прозванная так за то, что малейшим прикосновением ее можно раздавить, и на длинных воскообразных нитях, покрывающих эту тлю, выступает красное «кровавое» пятно. Однако немалый вред приносят и наши европейские тли. Так, например, в садах вредит зеленая яблоневая тля (хоть она и названа яблоневой, вредит и груше, и боярышнику, и айве).

Есть тли, повреждающие огородные растения. К счастью, у них немало естественных врагов, к тому же человек научился помогать врагам тлей, даже переселять их и «приручать». Ты уже знаешь об этом. Но тля очень сильна своей численностью, своей способностью размножаться в огромных количествах. Поэтому, несмотря на все меры, она еще продолжает наносить вред диким и культурным растениям.

Сила тлей не только в способности размножаться в огромных количествах, но и в том, что у нее есть активные защитники. И не кто-нибудь, а те самые насекомые, которые нередко спасают большие участки леса от опасных гусениц, те самые, которых люди даже специально переселяют, чтоб сохранить леса. Короче говоря, это — муравьи. Да, вот так получается: верные, давние активные наши друзья муравьи, непримиримые ко многим вредителям леса, не только не трогают тлей, но охраняют их и защищают, растят и пестуют.

Тли, как известно, сосут сок растений. Но высасывают его гораздо больше, чем требуется им для еды. Поэтому большую часть сока тли выпускают, не успевая переварить. Выделения тлей иногда покрывают листья и стебли растений сплошной пленкой. (Вот это как раз и есть то самое, что в народе называется «медвяной росой».) Муравьи — большие любители «тлиного меда». Благодаря этому между ними и тлями за многие тысячелетия выработались определенные и очень сложные отношения: некоторые виды тлей и муравьев настолько сблизились, что первые превратились в «дойных коров», а вторые — в их «пастухов» и защитников. Обычно это бывает так: муравей-пастух подходит к тле, щекочет ее усиками, и та немедленно выделяет капельку сладкой жидкости. Муравей-пастух передает ее подоспевшему муравью-носильщику, который доставит «мед» в муравейник, и снова начинает «доить» тлю. В то же время пастух постоянно на страже, и если появится поблизости божья коровка или какой-то другой истребитель тлей — прогоняет их.

Однако некоторым муравьям этого мало, и они превратили тлей в настоящих «дойных коров», которых осенью загоняют в «хлев», а весной выпускают на «пастбище». И, что самое любопытное, тли принимают это как должное! Они не только не делают каких-то, пусть даже безнадежных попыток освободиться, не только не выражают протеста или недовольства, а наоборот: поджимают ножки, чтоб не цепляться за ветки, когда муравьи осенью волокут их в «стойла», а весной выносят на пастбище.

А когда на пастбище, то есть в колонии, обосновавшейся на какой-то ветке, тлей становится слишком много, муравьи расселяют их. Подхватив тлю, муравей отправляется с ней на соседнюю ветку или на соседнее дерево. Особенно большое значение такое расселение имеет для тлей, живущих на корнях растений: слабенькие насекомые не способны самостоятельно добраться до корней — слой земли для них непреодолимая преграда.

Для некоторых тлей, чтоб оградить их от непогоды или врагов, муравьи строят специальные «коровники»: над тем местом, где сидят на стеблях «коровы», возводят земляные крыши. Если же такая крыша будет кем-то разрушена и тли окажутся в опасности, муравьи, не думая о себе, в первую очередь бросаются спасать свое «стадо».

А за все это муравьи требуют от тлей лишь одного — «молока». И тли в изобилии снабжающих «молоком». Есть тли, которые за день выделяют жидкости во много раз больше, чем весят сами. Подсчитано, что сравнительно небольшая колония (20 тысяч особей) черного муравья-древоточца получает за лето около 6,5 килограмма тлиного «молока». Недаром же еще К. Линней назвал тлей «формикарум вакка» — «муравьиными коровами».

И, наконец, последняя группа отряда прямокрылых хоботных — насекомые, названные кокцидами или червецами и щитовками.

Малосведущий человек, увидав впервые самку-щитовку, усомнится не только в том, что это насекомое, но вообще поначалу не поверит, что перед ним живое существо. Действительно, круглый, совершенно неподвижный бугорок, окрашенный под цвет коры растения, на котором сидит. Скорее нарост какой-то, а не насекомое. Но щитовка — насекомое. И не всегда она сидит так и не всегда имеет такой цвет и форму. В личиночном состоянии щитовка настолько подвижна, что ее даже зовут «бродяжкой». Действительно, маленькие, проворные, длинноногие личинки, едва появившись на свет, быстро бегают, отыскивая подходящее для жительства место, а то и улетают, подхваченные ветром, далеко от мамаши. Опустившись на подходящее кормовое растение, личинка зацепляется ногами, прокалывает хоботком верхний слой растения и начинает питаться. Постепенно у нее исчезают ноги, усики, глаза. Меняется и форма тела — она становится круглой, выпуклой, спинной покров затвердевает или сверху образуется плотный восковой щит. И насекомое оказывается навек прикованным к месту. Там, под щитом или под плотным покровом, самка откладывает яички, там появляются личиночки, и оттуда отправляются они в свое первое и последнее путешествие.

Но все это относится к кокцидам-щитовкам. Кокцид, которые передвигаются, а яички таскают за собой в восковом мешочке, называют червецами. История энтомологии знает немало героических сражений с вредными насекомыми. Одно из таких сражений, где человек с честью вышел победителем (а такое бывает далеко не всегда), произошло в 1931 году в нашей стране, когда на цитрусовые растения напал привезенный случайно из Австралии желобчатый червец, или ицерия. Никакие меры не помогали, и все цитрусовые Черноморского побережья Кавказа были под угрозой. Но люди догадались привезти и сумели акклиматизировать естественного врага червеца, и вредитель был побежден.

Примерно такое же произошло с калифорнийской щитовкой, тоже случайно завезенной и тоже размножившейся в угрожающих количествах.

Впрочем, и местные виды немало вредят нашим фруктовым и плодовым деревьям. Это довольно крупные и подвижные червецы-фенакокки, устричные и запятовидные щитовки и другие.

Несмотря на то что практическое значение этих насекомых велико, они еще по-настоящему не изучены. Да и известны людям, очевидно, далеко не все прямокрылые.

Полужесткокрылые (клопы)

Вообще-то по целому ряду признаков полужесткокрылых можно объединить с равнокрылыми. Например, и те и другие — по сути дела, хоботные, у них колюще-сосущий ротовой аппарат, образовавшийся из видоизмененных губ и челюстей, и те и другие питаются соком: правда, равнокрылые — исключительно соком растений, многие полужесткокрылые пьют кровь животных, высасывают их соки. Но не строение ротового аппарата, и не способ питания, и не какие-то другие сходства в анатомическом строении оказались решающими при распределении насекомых по отрядам. Основным признаком этого отряда, давшего ему название, явились крылья. У всех клопов нижние крылья — тонкие и прозрачные, верхние у основания — из плотного хитина, а у вершины — тонкая перепоночка, натянутая на хорошо видимые жилки. Правда, у некоторых видов клопов крыльев нет: в процессе изменения условий жизни эти насекомые утратили крылья, как совершенно ненужные им (например, постельные клопы). Но у их предков они были.

Кстати, когда речь заходит о клопах, всегда в первую очередь вспоминают о постельных. И далеко не всякий знает, что и в поле, и в лесу живет множество клопов, не менее, а возможно, и более распространенных, чем постельные. И именно эти встречающиеся в природе клопы являются главными представителями многочисленного (до 30 тысяч видов) отряда клопов. Среди них есть и печально знаменитые, такие, например, как клопы-черепашки.

Насекомые эти действительно похожи на крошечных черепашек — кругленькие, коротконогие, покрытые хитиновым, выпуклым, как панцирь черепахи, щитом. Они кажутся очень милыми и добродушными. Но это впечатление сразу исчезнет, если человек попадет на поле, где похозяйничала черепашка, маврский или австрийский клопы. При массовом размножении они способны погубить огромное количество ячменя, ржи или пшеницы. Причем они не только снижают всхожесть злаков, не только угнетают растения, портят зерна, но даже мука, приготовленная из этих зерен, не годится в пищу.

Среди огородных вредителей хорошо известны горчичный, рапсовый, разукрашенный клопы. Кстати, многие клопы действительно ярко разукрашены. Окраска вместе с неприятным запахом, который выделяют эти клопы, служит как бы предупреждением тем, кто хочет полакомиться насекомыми: осторожно — несъедобны! Таков ярко окрашенный тощий клоп, которого можно встретить весной в лесу и где-нибудь на стенах домов, или красноклопы, которых часто называют «солдатиками». Часто встречаются огромные колонии этих насекомых, и тогда издали видно красное пятно на зеленой траве или на еще голой земле — красноклопы появляются ранней весной. И солдатики и тощие клопы в основном растительноядные. Но вреда не приносят. Не вредит нашему хозяйству и другой растительноядный клоп — краевик, так как питается, в основном, сорными растениями типа чертополоха. Наш краевик обыкновенный, пожалуй, не очень интересный объект для наблюдения, тем более что сильный и неприятный запах, который он издает, чувствуется даже издали. А вот его родственник, краевик-листовидка, живущий в Южной Америке, а у нас — в Крыму и на Кавказе, интересен многим.

Если этот клоп будет сидеть неподвижно, то почти невозможно отличить его от сухого, потрескавшегося листа — такова его форма и окраска. Но не только этим интересен клоп — он, оказывается, хороший родитель: самка откладывает на его спину яички, они застревают между многочисленными бугорками и шипами, и папаша носит их до тех пор, пока не появятся на свет личинки.

Вообще среди клопов немало хороших родителей. Самки некоторых видов клопов охраняют отложенные яички в течение 3–4 недель, не отлучаясь ни на минуту. И все это время они ничего не едят. А лесной, довольно обычный у нас клоп серая эласмуха не только охраняет яйца, находясь рядом, а, как курица, сидит на этих яйцах, прикрывая их своим телом. Таким же образом клоп охраняет и появившихся на свет личинок. А когда те, уже набрав некоторую силу, начинают ползать по листу, заботливо пасет их. Даже почти совершенно самостоятельные, успевшие дважды перелинять личинки собираются вокруг мамаши после прогулок по листу и еще долго остаются рядом, под ее опекой.

И все-таки один из видов клопов, живущих на Кубе, побил рекорд чадолюбия: самка кормит потомство соками своего тела. Молодые клопики, окружив мамашу, вонзают в нее свои хоботки и сосут кровь.

Если растительноядные клопы — активные вредители или нейтральны для нас, то среди хищников немало полезных. К таким относятся некоторые виды хищнецов. Они бывают часто необычной для клопов формы — например, среднеазиатский хищнец похож на крупного комара, а домашний — на паука. И тот и другой приносят пользу, истребляя мух.

Есть клопы, «специализирующиеся» на поедании тлей. С одной стороны, тли, казалось бы, легкая добыча: неподвижны и не способны оказать сопротивления, но, с другой стороны, как мы знаем, у тлей есть и надежные защитники — муравьи. Трудно пришлось бы этим клопам — муравьи шутить не любят! — если бы клопы не приспособились: внешностью они так напоминают муравьев, что их почти невозможно отличить. А чтоб еще больше усыпить бдительность «пастухов» и «стражников», клопы эти даже повадками, движениями подражают муравьям.

Хищные клопы живут не только на суше, их немало и в воде. И один из таких — клоп-гладыш.

Чаще всего в наших местах встречается обыкновенный гладыш — среднее, до полутора сантиметров длины, насекомое. Его не спутаешь ни с кем, потому что только гладыш плавает спиной вниз, а животом вверх. Конечно, плавает он так не ради оригинальности: иначе он не может. У гладыша все приспособлено для того, чтоб плавать «наоборот»: брюшко у него темное, а спина светлая, рыбы снизу не сразу увидят его на фоне светлого неба. Но такая странная манера не мешает гладышу прекрасно плавать, орудуя сильными волосатыми задними ногами. Иногда он как бы в задумчивости висит у поверхности, широко раскинув задние ноги. Но эта «задумчивость» обманчива: в любую секунду клоп может броситься на подходящую жертву. А подходит для еды гладышу почти все — смелый и прожорливый хищник нападает даже на мальков рыб. Мальков — а в день он может съесть (точнее, высосать) их с десяток — гладыш убивает моментально, вонзая в добычу свое отравленное жало. Кстати, укол гладыша болезнен и для человека (недаром немцы называют его «водяной пчелой»). Гладыш дышит атмосферным воздухом, время от времени поднимаясь на поверхность и пополняя его запасы. При желании и необходимости он может взлететь и, будучи хорошим летуном, совершает длительные воздушные прогулки.

Среди хищных водяных клопов особенно интересен водяной скорпион. На скорпиона он похож отдаленно, зато на сгнивший старый лист похож очень. Лежит этот лист на дне или где-нибудь в подводных зарослях — кто на него обратит внимание? А клопу только это и надо: окажется рядом мелкое насекомое или малек — молниеносно выбрасываются вперед длинные, наподобие огромных челюстей, ноги и хватают добычу. Пожалуй, только в этом случае и делает быстрые движения водяной скорпион. Все остальное он делает медленно: и ползает по дну, и поднимается по стеблю растения на поверхность, чтоб подышать воздухом. Впрочем, на поверхность он не поднимается — выставляет из воды свою длинную трубку (за эту трубку, похожую на жало скорпиона, плоское тело и напоминающие клешни передние ноги, клоп получил свое название) и дышит. Плавать водяной скорпион не умеет. А вот его тропический родственник белостоматида прекрасно плавает. Хорошо плавать ему необходимо, потому что основная добыча этого клопа — юркие рыбки, мальки и головастики. Одними насекомыми белостоматида не прокормится: сколько же нужно насекомых, чтоб насытиться десятисантиметровому — самому крупному среди клопов — великану? Белостоматида, как и некоторые другие клопы, — заботливый отец: самка пристраивает ему на спину яички, и он носит их до тех пор, пока не появятся личинки. Там яички в относительной безопасности: не многие отважатся напасть на этого великана. Пожалуй, главные враги белостоматид — люди. В Индии, в странах Юго-Восточной Азии жаренные в масле с приправами белостоматиды — лакомство.

В наших водоемах есть еще один замечательный клоп-хищник — ранатра. Это довольно длинное насекомое, сантиметров четырех, да «хвост» — дыхательная трубка — примерно такой же длины. Сама же ранатра немного толще спички. Передними ногами, похожими на ноги богомола, ранатра может схватить добычу, находящуюся в 2–3 сантиметрах от нее. Обычно ранатра сидит на каком-нибудь подводном растении вниз головой, выставив над водой кончик своей дыхательной трубки. И дышит, и подстерегает добычу.

Но все это клопы, которые охотятся под водой. Есть и надводные охотники — это водомерки. Стоит упасть какому-нибудь насекомому в воду, и сразу со всех сторон мчатся к нему водомерки. Сшибаются на ходу, часто затевают потасовки, а добычу тем временем утаскивают другие. Забавно наблюдать за дерущимися водомерками — кажется, вот-вот пойдут они ко дну. Но этого не происходит, да и не может произойти. Густые волоски на теле водомерки всегда окружены пузырьками воздуха, и, даже насильно погруженная под воду, она выскочит на поверхность как поплавок. Не «проваливаются» и ноги водомерки: они тоже окружены густыми волосками и смазаны жиром — будто в валенках она или в специальных ботиночках. Эти ботиночки позволяют насекомым скользить по поверхности, как на коньках, даже прыгать, если надо перескочить какое-нибудь препятствие на пути — веточку или щепочку — или спастись от подкрадывающегося снизу врага. Есть еще одно удивительное свойство у водомерок — они чувствуют малейшее колебание воды и для них это сигнал: упала добыча, надо спешить. И мчится водомерка во весь дух, подняв свои длинные передние ноги — они у нее приспособлены хватать добычу и драться с подружками ими тоже очень удобно.

Водомерки живут и в больших водоемах — там они бескрылы, и в маленьких лужицах — у этих водомерок крылья есть: ведь лужа может пересохнуть и надо будет искать другое жизненное пространство. А ноги, такие удобные для бега по воде, совершенно не приспособлены к путешествию по земле. Правда, на сушу водомерки выходят. Это случается осенью, когда они отправляются на зимовку: зимуют водомерки где-нибудь недалеко от воды, под отставшей корой пня или в сухом мху.

А вот сестры нашей водомерки — водомерки морские — на сушу никогда не выходят. Всю жизнь на воде. Крыльев у них нет: куда лететь, если вокруг море? Зато пловцы или бегуны они отличные — водомерок находили в тысяче километров от берега. И там, среди огромных волн, они чувствовали себя так же спокойно, как у тихих берегов.

Ну вот, наконец, мы подошли и к нашему знакомцу — постельному клопу. Клоп этот теперь распространен по всему миру, а сравнительно недавно многие народы не имели о нем никакого представления. Постельный клоп захватывал, завоевывал страны постепенно. Задолго до нашей эры его уже хорошо знали в Древней Греции и Риме, в другие же страны Европы он попал лишь в X веке, а в Англии, где сразу получил прозвище «ночного кошмара», вообще оказался только в XVI веке. В это же время он попал в Америку. А в Среднюю Азию постельный клоп пришел лишь в XIX веке — его занесли туда царские солдаты.

Постельные клопы типичные ночные насекомые. Только очень голодный клоп нападает на человека при свете. Но понятие «голодный клоп» — весьма относительное: эти насекомые могут обходиться без пищи по многу месяцев. Зато если уж нападают, жертве приходится плохо: самец за один раз выпивает столько же крови, сколько весит сам, самка — вдвое больше. Кусают и новорожденные клопики. Любопытно развитие этих насекомых. Едва появившись на свет, клоп уже способен прокалывать кожу человека, выделять в кровь слюну, которая вызывает жжение и зуд, способен быстро бегать (кстати, постельные клопы вообще хорошие бегуны — пробегают за минуту больше метра). Но в то же время новорожденные могут голодать до 2-х месяцев. (Даже гораздо меньший срок для многих других насекомых смертелен.) Голодая, клопики не растут, но, поев один раз, моментально увеличиваются в размерах.

Постельные клопы любят тепло: чем теплее, тем они активнее, тем больше у них аппетит, тем быстрее выходят из яичек личинки, тем скорее и личинки превращаются во взрослых насекомых. Но это не значит, что постельных клопов нет в природе. Они могут жить в гнездах скворцов, ласточек, голубей, кур. Так что понятие «постельный клоп» несколько условное.

Но все-таки в наших широтах основное их местообитание — дом человека. И человек — их главный «кормилец». С ним клопы переезжают на новые места, в новые жилища. И если попадают в подходящие условия, то есть находят места для кладки яиц и для собственного укрытия, — быстро размножаются.

Человек борется с клопами, борется успешно. Но насекомое это, к сожалению, очень плодовито, очень хорошо приспособлено к различным передрягам и жизненным бурям и до сих пор остается вредным и опасным спутником человека.

Верблюдки

Отряд верблюдок небольшой, но насекомые, входящие в него, иногда играют значительную роль в защите деревьев от короедов. А если это так, если верблюдки наши друзья, мы обязаны их знать, чтоб ненароком не погубить.

Верблюдку легко узнать по необычному профилю — она действительно своей передней частью немного напоминает вытянутую шею верблюда. Летают верблюдки слабо, ходят тоже медленно, зато тщательно осматривают ветки и сучья, выискивая и поедая гусениц и тлей. А личинки верблюдок наоборот — бегают быстро, обшаривают стволы, забираются в ходы короедов и поедают хозяев. Личинки настолько прожорливы, что могут, между прочим, съесть своего братишку или сестренку, если те окажутся меньше или слабее.

Поэтому обычно на одном дереве живет одна личинка; чем больше деревьев заселят верблюдки, тем лучше для деревьев.

Увидеть личинку нелегко — она окрашена под цвет коры дерева, на котором поселилась. Если же ты увидишь ее — не трогай, пусть живет. За два года жизни она сделает много полезного. А придет срок — выстроит она себе колыбельку под лесной подстилкой или в трещине коры и окуклится. Но очень уж непоседливое это насекомое — не терпится ей побегать. Другие куколки лежат неподвижно, а эта полежит недельки две, встанет на ножки (редкий случай — куколка на ножках!) и помчится по стволу. Потом, побегав, сбросит шкурку и превратится во взрослое насекомое. И уж не будет больше бегать, а станет медленно и спокойно обходить свои охотничьи угодья, не торопясь перелетать с ветки на ветку, слегка потрескивая прозрачными крылышками.

Сетчатокрылые

Летними вечерами часто можно видеть небольшое, слабо летающее насекомое с большими прозрачными крылышками. Если на его пути поставить руку — насекомое опустится на нее. Тогда его можно хорошо рассмотреть и легко понять, почему у него такие имена. А называется это насекомое флерницей или златоглазкой. Флер — тонкая прозрачная ткань. Отсюда — первое имя насекомого. Действительно, крылышки насекомого тонки и прозрачны, а само оно — нежное и легкое. Глаза у флерницы яркие, сверкающие и переливаются всеми цветами радуги. Но основной их тон — золотистый. Поэтому и названа златоглазкой. Если флерницу чуть-чуть сдавить, можно почувствовать довольно сильный неприятный запах.

Из-за этого насекомое не любят, а при случае кое-кто готов его прихлопнуть. И зря: флерница — безобидное и беззащитное насекомое, и запах — единственная ее защита. А насекомое это очень полезное.

Если увидишь где-нибудь на кустике колонию тлей, не охраняемую муравьями, то почти наверняка увидишь тут же странное существо с длинными серповидными челюстями, прикрытое, как правило, шкурками тлей. Это личинка флерницы. Едва появившись на свет из яичка (о том, как златоглазка откладывает яички, мы уже с тобой говорили), личинка сразу начинает «разбойничать». Пища ее — тли. Но, быстро хватая тлей своими челюстями, личинка не заглатывает их — у нее внекишечное пищеварение. Это значит: в ранку жертве она впрыскивает пищеварительный сок, затем втягивает через особые канальца размягченную пищу. А чтоб не потерять слишком много влаги и не погибнуть, «работая» по многу часов под палящим солнцем, личинка покрывает себя шкурками уничтоженных тлей.

Флерница — насекомое из отряда сетчатокрылых. Представители этого отряда (он насчитывает примерно 7000 видов) распространены по всему миру, и всех взрослых объединяет общий признак — сетчатые крылья. А личинок, кажется, не объединяет ничто — такие они разные и по внешнему виду и по образу жизни: многие из них живут на поверхности, другие в земле, а некоторые даже в воде. Но все они — активные хищники. К таким активным и очень сильным хищникам относится, например, личинка живущего у нас на Кавказе пальпара. Она настолько могуча, что нападает даже на довольно крупных жуков. В наших степях на юге живет сетчатокрылое насекомое аскалаф. Взрослое похоже на бабочку, а его личинка — на муравьиного льва, встречающегося на песках и в Подмосковье.

Взрослый муравьиный лев производит довольно странное впечатление. Он несколько напоминает стрекозу, хотя крылья складывает иначе. А уж полет у него совершенно не стрекозий — слабый, вялый, летает муравьиный лев даже хуже, чем лютки или стрелки. Да и вообще он не любит летать — предпочитает сидеть на травинках и веточках кустарника. Ну, в общем, львиного у него ничего нет! Но это у взрослого. А вот его личинка — другое дело. Где-нибудь в сухой земле или песке вырывает она себе воронкообразную ямку и зарывается на ее дне чуть ли не целиком. Только торчат мощные серповидные челюсти. Правда, для сражения или защиты такие челюсти не годятся, а вот для охоты просто незаменимы. Сидит личинка в ямке, ждет. Обычно ждать приходится недолго: хлопотливый муравьишка, не заметив ямки, сваливается в нее или, пробежав по краю, упадет вместе с осыпавшимися песчинками. А личинке только этого и надо: схватит челюстями, быстро высосет муравьишку — только шкурка останется — и ждет новую жертву. Посмотришь на такого охотника и поймешь, почему его назвали львом.

Личинка муравьиного льва не только подкарауливает насекомых. Если свалившийся в лунку муравей или какое-то другое мелкое насекомое случайно избежит смертоносных челюстей и попытается выбраться наружу, личинка начинает обстреливать беглеца. Сильным движением головы она посылает песчинки вслед удирающему. Причем «выстрелы» бывают довольно точными, и редкому насекомому удается спастись: «подстреленный», он падает на дно воронки и уж на этот раз не избежит челюстей личинки муравьиного льва.

Наблюдать за этой личинкой очень интересно. И не только за ее охотой, но и за тем, как она зарывается в песок (задним концом брюшка как бы вбуравливается в землю) и как вытаскивает из земли свое брюшко-гармошку. И еще много интересного можно увидеть, наблюдая за личинкой муравьиного льва.

Скорпионницы

Кто бывал в лесу ранней весной или зимой во время оттепели, возможно, видел небольших насекомых, похожих на длинноносых кузнечиков, лихо отплясывающих, совершающих огромные, раз в 50 превышающие длину их собственного тела, прыжки. Обстоятельства, точнее, вода, проникшая в мох, под которым зимуют эти насекомые, заставила их выбраться наружу. Еще холодно, но этим насекомым не страшны даже морозы. Недаром называются они зимние ледничники. Ледничники — насекомые из отряда скорпионниц. Такое название отряд получил благодаря одному из наиболее распространенных представителей отряда — скорпионовой мухе, или панорпе. А сама панорпа названа так потому, что длинное, у самцов расширяющееся на конце брюшко загнуто вверх, наподобие жала скорпиона. На самом же деле скорпионовы мухи — совершенно безобидные, питающиеся нектаром цветов насекомые. А вот другие насекомые этого отряда — биттаки, или комаровки, — те действительно хищники. Биттаки и правда похожи на комаров (отсюда и второе название), но ничего общего с кровососами не имеют. Висят биттаки где-нибудь на ветках или листьях, зацепившись одной или двумя ногами, и подкарауливают добычу — мелких насекомых. Появилось подходящее поблизости — бросок длинных задних ног, и насекомое поймано. Вот только и всего.

Яички скорпионницы откладывают в землю, там же, на земле под опавшими листьями, живут их похожие на гусениц личинки.

Жесткокрылые

Жесткокрылых, или жуков, на земле огромное количество — треть миллиона видов! Только в нашей стране их 20 тысяч видов, только в Подмосковье — более 5 тысяч. Ни один самый опытный энтомолог не способен как следует запомнить хотя бы только жуков Подмосковья. К тому же насекомые эти очень разные и по величине (есть жуки 0,25 миллиметра длиной, а есть 30 сантиметров), и по строению, и по образу жизни. И можно с трудом представить себе, что все они относятся к одному отряду. Или другое: можно только удивляться, что ученые объединили в одну группу крошек, весящих менее половины миллиграмма, и тридцатиграммовых тяжеловесов! Но у всех жуков есть очень важный признак — строение крыльев. Верхняя пара крыльев жесткая и служит как бы крышкой, прикрывая брюшко и тонкие нижние крылья. Иногда верхние сильно укорочены, и тогда нижние крылья лежат открыто или свернуты так, что прячутся под эти укороченные верхние. Иногда наоборот: жесткие крылья нормальные, а нижних нет совсем. В общем, в том или ином виде, но жесткие крылья присутствуют у всех жуков, и поэтому весь отряд получил название жесткокрылых.

Другая общая черта у жуков — их ротовой аппарат. Иногда челюсти жуков почти незаметны, иногда сильно разрастаются, образуя красивые блестящие ветвистые выросты (жуки-олени). Но каким бы ни был по величине или форме ротовой аппарат, у всех жуков он — грызущий.

Очень разнообразны у жесткокрылых и усики, состоящие из отдельных члеников. У некоторых усики тоненькие и длинные, они называются нитевидными. Если несколько последних члеников расширяются в виде плоских пластинок, это — пластинчатые усики, и их обладатели — пластинчатоусые жуки. У некоторых жуков последние членики на усах образуют округлые утолщения — булавы. Такие жуки называются булавоусами. Если же выросты или утолщения имеются на всех члениках, усы называются гребенчатыми, а сами жуки — гребенчатоусыми.

Однако какой бы формы усики ни были, они чаще всего состоят из 11 члеников.

Чтобы как-то облегчить ориентировку в мире жесткокрылых, ученые разбили жуков на два подотряда. В один из подотрядов входят плотоядные жуки, в другой — разноядные. Принимать парад жесткокрылых мы начнем с подотряда плотоядных.

Среди плотоядных, то есть хищников, один из наиболее известных у нас жуков — полевой скакун. Красивый жук и интересный. Свое прозвище он получил за то, что быстро бегает, а при необходимости взлетает. Пролетит немного, спустится, опять побежит, опять поднимется в воздух и опять побежит. В общем, скачет. Бегают так, спасаясь от врагов, и довольно распространенный у нас скакун-межняк и лесной скакун. Все они не очень крупные, до полутора сантиметров в длину, а вот житель Закавказья и Средней Азии мегацефал чуть ли не вдвое больше. Личинки скакунов тоже хищники. Только скакун бегает в поисках добычи, а личинка сидит у выхода из норки и ждет. Пробежит кто-нибудь мимо, личинка и схватит его длинными серповидными челюстями.

Скакуны, живущие в нашей стране, — полезные насекомые. Их сестры — жужелицы, за редким исключением, полезны еще больше.

Часто на полянах и в лесах можно встретить полевую жужелицу, в хвойных — лесную, или, как ее еще называют, садовую. Довольно обычна у нас и выпуклая жужелица. Она отличается формой тела и цветом надкрыльев, но у нее, как и у всех остальных жужелиц, мощные челюсти и длинные ноги. Добыча жужелиц — гусеницы, улитки, слизни. В поисках их жужелицы бегают всю ночь, пробегая иногда по два километра. Самая крупная жужелица — длина ее до 6,5 сантиметра — антия живет в пустынях Средней Азии, а самая знаменитая и необычайно полезная — пахучий красотел — на юге европейской части СССР, в Крыму. Красотел так активно истребляет гусениц лесных вредителей, особенно непарного шелкопряда, что его даже вывезли в Соединенные Штаты Америки, и он прекрасно трудится там, очищая леса и сады.

Пахучий красотел — насекомое теплолюбивое, а другой, правда немного меньших размеров, — бронзовый красотел — хорошо себя чувствует и в более северных районах нашей страны — например, под Ленинградом.

В степных районах живет жужелица-скарит, умеющая не только хорошо бегать, но и рыть глубокие норки.

Вообще жужелицы в нашей стране живут почти повсюду, и большинство их приносит пользу.

Но, как говорится, в семье не без урода. И в семье полезных жуков-жужелиц тоже есть такие — например, просяная и особенно хлебная жужелица. Жук этот выгрызает созревающие семена, а его личинка повреждает всходы озимых.

О жуке-бомбардире мы уже говорили. Но интересен не только сам жук. Интересна и его личинка: она паразитирует на других жуках — явление среди жужелиц очень редкое.

Много хищных жуков и среди водных жителей. Наиболее известный и прожорливый среди них — плавунец. В наших краях чаще всего встречается плавунец окаймленный — довольно крупный, слегка выпуклый сверху и снизу жук. Это настоящий разбойник. Никто из мелких обитателей водоема не может спастись от его стремительного преследования, никто не может справиться с ним.

Нападает плавунец не только на личинок поденок и стрекоз, ручейников и комаров, но и на головастиков, улиток, тритонов, лягушат и даже на мелких рыбешек.

Время от времени жук всплывает на поверхность и висит вниз головой — запасается воздухом, который хранит под надкрыльями.

В небольших водоемах у плавунцов почти нет врагов, но если все-таки кто-то посягнет на его безопасность, жук применяет химическое оружие — выпускает мутновато-белую жидкость.

Она настолько ядовита, что рыбки длиною 3–4 сантиметра погибали через час после того, как в аквариумную воду добавляли одну каплю этой жидкости.

Крупная, до 6 сантиметров, личинка плавунца, пожалуй, еще более прожорливый хищник. Экспериментально было проверено, что за сутки она может съесть полтора десятка мальков или полсотни головастиков. К тому же она настолько жадное существо, что хватает все без разбора. И, лишь схватив, проверяет, съедобно это или нет. Если нет — бросает, если съедобно — прокалывает челюстями кожу, вбрызгивает в ранку слюну, которая разжижает тело добычи, и высасывает свою жертву так, что остается одна шкурка.

Когда наступает время, личинка выползает из воды и зарывается в землю, а через некоторое время в земле появляется молодой жук. В земле он перезимует, а весной вылезет и… отправится в полет. Плавунцы прекрасно летают, и молодой жук имеет возможность выбрать подходящий водоем.

Впрочем, летают не только молодые жуки. И не только весной можно увидеть летающих плавунцов: опустошив водоем, плавунцы перелетают в новый и летом, причем, если нужно, преодолевают большие расстояния.

Попадая в рыбоводческие пруды, плавунцы могут наделать немало бед, но бороться с этими насекомыми очень трудно.

Родственник плавунца — полоскун — хоть и меньше, но тоже порядочный разбойник. Особенно свирепствует его личинка. Она либо «парит» в воде, расставив длинные волосатые ноги, либо мчится скачками, складываясь пополам и разгибаясь. Эта, в общем-то, не такая уж крупная личинка может за день погубить 10–15 мальков.

Лучшие пловцы среди жуков — пожалуй, знакомые нам вертячки. Мы уже говорили об удивительных глазах этого насекомого. Однако не только глазами интересен этот жук.

Наблюдая за вертячками, легко заметить, что плавают они кучно. Однако, очень быстро плавая, кружась, они не только не сталкиваются, но даже не касаются друг друга. Сначала это попытались объяснить их отличным зрением. Когда вертячки продемонстрировали свое умение плавать так же ловко и в темноте, и даже с заклеенными глазами, ученые задумались. Загадку вертячек первым разгадал немецкий биолог Фридрих Эггерс. Оказалось, дело не в глазах, а в усиках-антеннах. Эти антенны, покрытые мелкими и очень чувствительными волосками, вертячки во время движения не опускают вниз, в воду, и не поднимают вверх, в воздух. Они держат их как раз посредине, на грани воды и воздуха. Это дает жуку возможность чувствовать малейшие колебания воды — он реагирует на волны, высота которых 0,00000004 миллиметра. Такую сверхчувствительность даже трудно себе представить. А вертячка еще и не просто реагирует на волны — она отличает волны, образованные съедобным предметом (и тогда мчится к добыче) или несъедобным (тогда жук не реагирует на волны).

Но и это еще не все. Ведь, плавая, жук сам образует волны. Они бегут по воде впереди него и, наткнувшись на какое-то препятствие, возвращаются обратно. Получив такой сигнал, жук немедленно реагирует — изменяет направление, причем, как в этом легко убедиться, проделывает все виражи и повороты молниеносно.

Все это уже известно, и Ф. Эггерс убедительно доказал роль антенн в жизни вертячек: он повреждал усики, и вертячки становились совершенно беспомощными, теряли ориентировку, натыкались на различные предметы и друг на друга. Да, роль усиков и даже принцип их «работы» уже известны. Но вот каким образом вертячка отличает волны, образованные, допустим, упавшим листком, от волн, возникших от упавшей на воду мухи, совершенно непонятно. И каким образом жук отличает свои собственные волны, вернувшиеся к нему, от волн, образуемых другими вертячками, тоже неясно.

Это еще предстоит узнать.

Очень интересны и ноги вертячки. Передние ноги у жука длинные, ими он хватает добычу, средние и задние — гораздо короче и покрыты волосками. Волоски, когда нога идет вперед, «складываются», прижимаются к ноге, а когда идет назад — раздвигаются, как веера, и делают ногу значительно шире. Это помогает жучку не только молниеносно мчаться вперед, но и нырять, хотя покров его не смачивается водой, и, не будь у вертячки таких ног, вряд ли она бы смогла опуститься под воду.

Самый крупный жук, живущий в наших водах, — большой водолюб. Как ни странно, плавает он неважно, а некоторые виды водолюбов лишь ползают по водным растениям. Жуки эти питаются растительной пищей, иногда — мелкими насекомыми. А личинки их — настоящие хищники.

Водолюбы — те, кто умеет плавать, — медленно передвигаются в воде, гребя задними ногами попеременно (плавунцы, например, одновременно), и время от времени поднимаются на поверхность. Но голову не выставляют, а выставляют усики. Капелька воздуха прилипает к усику, водолюб подгибает его и прижимает к груди. Грудь волосатая, воздух цепляется за волоски, и таким образом жук запасается воздухом. Поэтому в воде он кажется снизу серебряным.

Весной, в мае, самка начинает откладывать яички. Дело это у водолюбов не простое. Сначала надо найти какой-нибудь подходящий плавающий предмет — палочку или листочек. Самка прижимает его к груди, выпуская одновременно беловатую паутинку, и из этой паутинки ткет полотнище. Долго и сложно работает она, но в конце концов сооружает мешок и оказывается внутри этого мешка. Там самка начинает откладывать яички и, постепенно наполняя мешок, вылезает. Когда кладка закончена, а на дне мешка лежат 50–60 яичек, самка пристраивает крышечку, плетет длинный плотный конус-мачту, и получается настоящий корабль. Ни утонуть, ни перевернуться он не может: яички лежат на самом дне и лодочка устойчива, как знаменитая игрушка ванька-встанька. Недели через 2–3 в лодочке появятся пассажиры — личинки. Немного окрепнув, они разрушают борта лодочки и оказываются в воде.

Водолюбы, хоть и живут в воде и кое в чем похожи на плавунцов или вертячек, относятся к другому подотряду жесткокрылых — к разноядным жукам. К этому подотряду относятся и все остальные жуки, о которых мы с тобой будем говорить дальше.

Тебе, наверное, приходилось видеть небольшого, яркого, с металлическим отливом, коренастого жучка, который быстро бегает на коротких сильных ножках, но падает «замертво», едва протянешь к нему руку. Это так называемый трупник. Однако по названию еще нельзя судить о «специальности» жука. Трупник из семейства карапузиков. Все карапузики — хищники. Их добыча — личинки мух. Личинок всегда много на падали, вот жуки там и ползают, отчего и получили имя «трупники».

Не оправдывает своего названия и четырехточечный мертвоед — он тоже хищник и целыми днями ползает по ветвям, отыскивая яички, гусениц или взрослых насекомых. Это же относится и к черному матовому мертвоеду, который приспособился кое-где вредить огородным культурам.

«Репутацию» семейства поддерживают в первую очередь черный могильщик — самый крупный (до 3 сантиметров) из семейства мертвоедов и другой активный санитар природы — красногрудый мертвоед, тоже, как и черный могильщик, обычный в наших местах.

Польза могильщика очевидна, и о ней люди знали уже давно. Давно, со времен Фабра, известно и об их удивительном чутье. Но вот лет сорок назад, точнее, в 1933 году люди узнали очень любопытные подробности семейной жизни жуков — узнали, какие они заботливые родители.

Представь себе такую картину. Мертвый зверек, которого ты видел на опушке, входя в лес, вдруг исчез: возвращаясь из лесу, ты не увидел его. Куда же он делся? Оказывается, его похоронили могильщики. Всего несколько часов понадобилось жукам, чтоб опустить трупик в ямку глубиной 8 — 10 сантиметров и зарыть ее. Но что это были за часы! Ни малейшего перерыва, ни минуты отдыха. Жуки работали как одержимые, работали дружно и самоотверженно. Но вот трупик зверька зарыт, и тут между жуками начинается борьба, которая заканчивается тем, что самая сильная самка прогоняет самцов (если они находились тут же), других самок и остается одна. Тогда она снова принимается за работу. На этот раз она трудится под землей: вокруг погребенного животного делает ходы — основной и боковые — и замуровывает в стенки боковых ходов яички. Теперь, казалось бы, можно и отдохнуть. Ничего подобного! Надо подготовить еду личинкам. Проделав в трупике небольшие углубления, самка начинает отрыгивать в них пищеварительный сок. Дней пять занимается жучиха этим делом, потом вдруг бросает все и начинает лихорадочно чистить ходы, убирать мельчайшие камешки, соринки, палочки — в общем, все, что может хоть как-то помешать будущему потомству. Его еще нет, личинки еще не выбрались из яиц, а жучиха уже «разговаривает» с ними: каждый раз, проползая мимо того места, где замурованы яички, она издает негромкое стрекотание.

Наконец появляются личинки. Они сразу направляются к трупику, который уже под влиянием пищеварительного сока жучихи в значительной степени переварился. Однако самостоятельно есть личинки еще не желают: зачем трудиться, если рядом такая заботливая мамаша? Жучиха действительно очень заботливая — каждой личинке она вкладывает в рот еду. И так без перерыва по многу часов работает она — ведь личинок несколько десятков. Немного повзрослев и набрав в весе — благодаря материнской заботе они за 6 часов удваивают свой вес, — личинки начинают питаться самостоятельно. Через две недели они окуклятся, а еще через две недели превратятся в молодых жуков.

В заботах мамаши они уже давно не нуждаются. Да ее и нет рядом — она уже готовится к воспитанию нового поколения.

Мы с тобой говорили, что у некоторых жуков почти исчезли жесткие надкрылья или, во всяком случае, стали очень короткими. Ярким примером тому могут служить жуки-стафилины. Жесткие крылья у них очень короткие, поэтому нижние, чтоб поместиться под ними, сложены в несколько раз вдоль и поперек. Это характерный признак всего семейства, так же как манера при беге (а жуки эти хорошо бегают) загибать брюшко вверх. Самый крупный (до 3 сантиметров) и самый красивый — стафилин, живущий в наших краях, мохнатый. Но он довольно редко встречается. Гораздо чаще можно увидеть серого и великолепного стафилинов, а по берегам прудов и ручьев быстро бегают очень яркие и красивые синекрылы.

Но не стоит без надобности ловить синекрылов — кровь их довольно ядовита и, попав на кожу, может вызвать ожог. Да и вообще не надо ловить этих жуков — они полезные хищники, истребляющие многих вредителей.

Есть в природе очень любопытные насекомые, которых мы не увидим ни в лесу, ни в поле, ни где-либо еще. И не потому, что их там нет — они есть, но увидеть их почти невозможно: самый крупный из них — не больше 1 миллиметра, а вообще, как правило, их величина — 0,3–0,4 миллиметра. Это жучки-перистокрылки.

Перистокрылка — один из самых маленьких жуков (если вообще не самое маленькое насекомое) в мире; а жук-олень — один из самых крупных среди насекомых нашей страны (длина тела самца вместе с «рогами» достигает 7,5 сантиметра). Взглянув на него, сразу поймешь, почему ему дано такое имя. На этого жука просто посмотреть и то интересно. А если повезет, можешь увидеть удивительную картину. Закованный в свои хитиновые латы, вооруженные длинными пиками-рогами, жуки устраивают настоящие сражения. Поднявшись на передние ноги, буквально встав на дыбы, они бросаются друг на друга. Иногда такой бой кончается вполне благополучно, иногда — тяжелыми травмами сражающихся.

Жук-олень очень крупный, а личинка его — громадная, она развивается 5 лет и достигает почти четырнадцатисантиметровой длины!

Если у нашего жука-оленя причудливая внешность, то что же говорить о его родственнике — рогаче Гранта, живущем в лесах Чили!

Жук-олень — насекомое довольно редкое, а вот обыкновенный навозник встречается часто. Обычно под кучкой конского навоза эти жуки выкапывают глубокую (иногда до 60 сантиметров) норку, набивают ее навозом и откладывают в навоз яички. Личинка обеспечена едой на год. А когда кончается еда, личинка окукливается, и в середине лета появится на свет новый жук. Ну, а как же знаменитые шары, которые катают навозники? Да, шары есть, но далеко не у всех навозников. Есть они, например, у жителей южных районов европейской части нашей страны — лунных копров. Но они не скатывают, а лепят шары, точнее, груши (действительно комки эти грушевидной формы) в норках. Там же самка откладывает в эти груши яички и там же сидит, бдительно оберегая потомство. А шары катает тоже распространенный в наших степных районах священный скарабей. «Шесть или семь тысячелетий необыкновенный шарокат заставляет говорить о себе», — писал Фабр.

Если бы только заставлял говорить! А то ведь и поклонялись скарабею в Древнем Египте, вырезали его изображение на стенах храмов, делали золотых и серебряных жуков, украшенных драгоценными камнями. Способности жуков скатывать большие, по сравнению с ним самим, шары, его сила (сам жук весит 2–3 грамма, а шар — до 40!), его упорство и трудолюбие давно удивляли и восхищали людей. Жрецы же объявили жука священным, потому что, как они утверждали, из грязи и отбросов это насекомое создает новую жизнь. В действительности же шар из навоза нужен жуку для того, чтоб обеспечить личинку (а иногда и себя самого) едой. Закатив шар в норку, жук изменяет его форму — превращает в грушу — и в узкую часть откладывает яички, из которых вскоре появляются личинки.

Личинки не всех навозников выкармливаются на навозе. Жуки-кравчики, например, заготавливают для своего будущего потомства силос. Сначала в глубокой (до метра) норке самки откладывают яички, затем оба родителя набивают норку зеленой массой, плотно утрамбовывают ее и закупоривают отверстие. Зеленая масса скоро начинает бродить, образуется силос, который, видимо, очень питателен. Во всяком случае, личинки кравчика растут не год, как у многих других навозников, а 3–5 недель. Правда, появившиеся из этих личинок жуки еще несколько месяцев проводят в земле и вылезают только весной следующего года.

Кравчики — жители Средней Азии. В европейской части СССР на юге встречается лишь обыкновенный кравчик.

Майский жук, он же майский хрущ, известен очень многим. И внешность его знакома, и вред, который он приносит, обгрызая листья деревьев, и как вредит его толстая, согнутая в дугу белая личинка, живущая в земле и подгрызающая корни растений, — это все известно. Мы уже говорили о «тайне полета» майского жука, который не дает покоя авиаконструкторам. Легко догадаться, почему этот жук назван майским: в мае он появляется на юге средней полосы. Можно его увидеть и позже — лёт майского жука продолжается от 20 до 40 дней. Близкий родственник майского — июльский, или мраморный хрущ, встречается в южных районах европейской части СССР. Иногда он встречается и в средней полосе, но только на хорошо прогретых песках.

Вредителей надо «знать в лицо». Поэтому стоит познакомиться с жуками, объединенными в семейство кузек, особенно с такими, как кузька хлебный и кузька-крестоносец, названный так за крестообразный рисунок на надкрыльях. Летом, в жаркую погоду, кузька хлебный летает над полями, то и дело присаживаясь, просовывая свою головку между чешуйками колоса и выедая мягкие зерна. На голове у него имеется что-то вроде лопаточки, чтоб легче раздвигать чешуйку. Он не только ест зерна, но и выбрасывает на землю те, которые ему кажутся слишком твердыми. Таким образом, этот наглый жучок за свою жизнь может уничтожить 9-10 колосьев. А если жуков много?

Один из самых примечательных жуков нашей фауны — жук-носорог. Более удачного названия, чем дано этому жуку, и не придумаешь. И дело не только в том, что у него действительно есть рог, а в том, что всем своим обликом жук напоминает могучее африканское животное — и походкой и «броней». Взглянув на такого жука, сразу определишь его возраст — 5-й год. Тут нет никакой хитрости: личинка жука большая, до 8 сантиметров, развивается четыре года, а жук живет одно лето. Наш жук-носорог довольно крупный, достигает 4 сантиметров длины. Но он — малютка по сравнению со своими тропическими родственниками. Большинство носорогов — жители тропиков. В Южной Америке обитает гигантский носорог актеон, достигающий 10 сантиметров и имеющий чуть ли не двухсантиметровый рог. Там же, в тропической Америке, живет геркулес, имеющий длину, правда вместе с рогом, 15,5 сантиметра.

В тропиках Африканского континента живет еще один жук-великан, достигающий одиннадцати сантиметров в длину. Имя его — голиаф. Голиаф — родовое название жука, которое подчеркивает его основные черты — величину и силу. Но у него есть еще одна особенность, отраженная в родовом названии — Мелеатра. Так звали мифологического героя Древней Греции, знаменитого бегуна. Жук-голиаф, несмотря на свою массивность, оказывается, отличается еще и резвостью!

Голиаф — родственник не носорогов, а других, тоже хорошо известных у нас жуков — бронзовок.

Удивительное зрелище — летающая бронзовка! Жук то сверкает в лучах солнца, как драгоценный камень, то переливается всеми цветами радуги, то вспыхивает, как огонек, то вдруг становится огненно-ярким, как кусочек раскаленного металла. Если посмотреть на спокойно сидящего жука в пасмурную погоду, то, как это ни странно, окраска его покажется довольно тусклой. Вдруг выглянуло солнце, жук взлетел и снова стал ярким, сверкающим. Оказывается, яркость и удивительные переливы зависят от преломляющихся в микропокрове насекомого лучей.

Это так называемая оптическая окраска, свойственная обычно бабочкам, в меньшей степени — стрекозам и довольно редкая у жуков.

Наши бронзовки чаще всего встречаются на цветах. Там их можно рассмотреть — они не очень пугливы и не торопятся улетать. Но если захотят, сделают это в одно мгновение. Обычно жуки, прежде чем взлететь, поднимают надкрылья, а некоторые заранее расправляют нижние крылья. Бронзовке ничего этого не надо: по бокам надкрылий у нее есть особые выемки-вырезки, в которые она быстро просовывает нижние крылья и взлетает, не поднимая верхних. Такое устройство не только дает возможность быстро подняться в воздух, но и помогает хорошо летать: жесткие крылья не торчат вверх и не затрудняют полет.

Большинство бронзовок — жители тропиков. В нашей стране живет лишь несколько десятков видов этих жуков. Наиболее распространенные у нас — золотистая и медная бронзовки. Практического вреда они не приносят, а радости своей красотой любителям природы доставляют немало.

К сожалению, среди этих жуков есть и такой, который не может вызывать наших симпатий. Хотя он маленький, мохнатенький и имя у него такое славное — оленка, а вот поди ж ты — вредитель, объедает цветы яблонь и груш.

А вот другой жук, тоже хорошо нам знакомый, — вредитель типичный. Впрочем, не он сам, а его личинка. Жук этот довольно забавный: если его положить на спину, то через мгновение раздастся щелчок, и жук сильно подпрыгнет вверх, перевернется и станет на ножки. За это и прозвали жуков щелкунами. Подпрыгивает жук потому, что на переднегруди у него есть особый отросток, который в спокойном состоянии входит в ямку среднегруди. Упав на спину, жук сильно выгибается, отросток выскакивает из своего ложа, и жук получает толчок. Сами жуки тоже питаются растительной пищей, но главный вред приносят их личинки, которых называют проволочниками или проволочными червями. Культурным растениям вредит личинка посевного щелкуна.

Живет у нас и другой вид — краснокрылый щелкун. Личинка его развивается в гнилой древесине и вреда не приносит. В тропических лесах Америки живет знаменитый «кукухо», или огненный щелкун, светящийся жук. Свет его настолько силен, что несколько таких насекомых, посаженных в банку, могут даже служить фонарем. Этим пользовались первые европейцы, поселившиеся в Южной Америке, когда у них не было свечей. А индейцы, если им ночью надо идти через джунгли, укрепляют на ногах, поближе к земле, ярко светящихся жуков и таким образом освещают себе дорогу.

Долгое время люди не могли понять, как и почему светятся насекомые, потом решили, что свет дают особые микроорганизмы, и лишь сравнительно недавно у насекомых был обнаружен люцеферин — «производитель света». Имеется у насекомых и другое вещество — люцефероза, катализатор, который позволяет люцеферину соединяться с кислородом. От этого соединения люцеферин окисляется и начинает светиться.

Если дотронуться до ярко «горящего» жучка, он окажется, против ожидания, холодным. Против ожидания потому, что все привыкли: свет обычно дает тепло. Горящая лампочка всегда нагревается… Да, обычная электрическая лампочка действительно сильно нагревается, потому что в ней лишь 3 процента энергии преобразуется в свет, а 97 — в тепло. А у светящихся насекомых 96 процентов энергии преобразуется в свет. Вот почему они холодные.

Если в тропических лесах живет много светящихся насекомых, то в наших лесах средней полосы живет лишь один вид — большой светляк, или «иванов червь», прозванный так потому, что самка его похожа скорее на червяка, чем на жука. Самец же — жук типичный, хорошо летает, разыскивает зеленый фонарик самки и летит на его свет.

Не только среди светляков, но — мы это уже знаем — и среди многих других насекомых наиболее красивые представители обитают в жарком климате. Это же относится и к златкам, блестящим, с металлическим отливом жукам. Но и в наших лесах живут представители этого семейства — большая сосновая златка и двупятнистая узкотелая златка. Личинки и той и другой живут в древесине и поэтому вредят деревьям. Повреждает корни растений и зверобойная златка. Но она уничтожает зверобой — опасный сорняк — и поэтому считается полезной. Ее вывезли даже в Америку, чтоб уничтожить этот сорняк, попавший туда из Европы и сильно распространившийся.

Златки очень чувствительны к теплу: в пасмурную погоду они неподвижно сидят на стволах деревьев.

Но стоит пригреть солнышку — они оживляются и начинают быстро бегать по коре. Зайдет за тучу солнышко — и златки снова замирают.

Суеверные люди часто пугаются странных звуков, вдруг раздающихся в их доме, — будто где-то тикают часы. «Часы смерти» говорили в таких случаях и ждали несчастья. И беда приходила, только совсем другая: оказывалось, что старинный шкаф или уникальный стол испорчен — все внутри стенок или ножек превращено в труху, и лишь снаружи предметы выглядели как новенькие. Это работа маленьких жучков, которые называются точильщиками. В наших домах, портя мебель, стены, карнизы, живут обыкновенные точильщики, а в книгах и чучелах, продуктах и сухарях живут хлебные точильщики. Свое черное дело они делают молча, тихо, а когда им надо сообщить о своем местонахождении подруге, стучат головкой о стенки прогрызенных ими ходов. Причем стучать, и стучать очень ритмично, жук может долго, пока не услышит подруга. Вот эти звуки и прозвали «часами смерти».

Между прочим, сам жук очень ловко притворяется мертвым. Стоит жука напугать — он поджимает усики, лапки и падает. Упавшего жучка трудно отыскать, а сам он будет лежать неподвижно до тех пор, пока опасность не минует.

Еще лучше притворяется другой жук, который тоже часто встречается в наших жилищах. За свое умение притворяться он назван притворяшкой, а за то, что таскает запасы, сделанные человеком, назван вором.

Страх у суеверных людей вызывает еще один жук, довольно обычный на юге. Он любит жить в погребах, подвалах, под половицами, поэтому часто встречается в деревянных домах. Мы уже говорили о нем в первой части — это медляк-вещатель.

Кроме вещателя, в степных районах часто можно встретить широкогрудого и степного медляков. Они черного цвета (хотя в семействе чернотелок, куда относится медляк, есть и разноцветные и даже белые жуки), у всех у них на конце брюшка хорошо заметные «хвостики».

Жуки эти неторопливы, спокойны, будто знают, что им некого и нечего бояться, что на случай опасности они имеют надежное химическое оружие. И действительно: чуть что — жук «становится на голову», высоко поднимает кончик брюшка, а на конце «хвостика» появляется капелька жидкости. Она так сильно пахнет, что уже одно это отпугивает врагов. Если же все-таки кто-то рискнет схватить чернотелку — убедится, что жидкость эта не только пахучая, но и очень едкая.

Еще более едкая жидкость у дальних родственников медляков — жуков нарывников и маек: попав на кожу, она вызывает нарывы и ожоги, а введенная в организм животного, даже крупного, может убить его. Поэтому у нарывников врагов не много (разве что ежи и куры, на которых яд жуков не действует), зато сами они, точнее, их личинки — опасные враги саранчи. Проникая в так называемые кубышки, яйцекладки саранчи, крошечные личинки нарывников поедают яйца и часто будущим армиям саранчи наносят большие потери. Кроме того, люди научились использовать ядовитую кровь нарывников — из этих жуков изготовляют так называемый «нарывный пластырь», применяемый при лечении некоторых заболеваний.

За все это можно было бы простить нарывникам их ядовитость, но, к сожалению, личинки некоторых видов паразитируют в гнездах пчел.

А вот жучок, у которого тоже ядовитая кровь, но о котором никто не скажет дурного слова. Мало того, его все любят, ласково называют «солнышком», а у древних славян даже существовал культ этого жучка. Жучок для них олицетворял богиню солнца, дарующую свет, урожай, жизнь, покровительствующую браку. Немцы верили, что эти жучки — дети богини дождя, солнца и плодородия Фреи, чехи считали, что найти этого жучка на дороге — хорошая примета, а французы были убеждены, что амулет с изображением такого жучка охраняет детей от несчастий. Жучки эти могут быть и желтыми с черными точками, и черные с красными или оранжевыми пятнышками, и красными с черными точками. Ну конечно же, это божья коровка! В мире их около 3 тысяч видов, в нашей стране примерно 160.

О родолии мы уже говорили. И о жуке линдоре тоже. Оба они — знаменитые переселенцы, прекрасно освоившиеся в нашей стране.

И все-таки среди жуков божьих коровок наиболее известна семиточечная коровка — грозный истребитель тлей. Сама она может съесть несколько десятков тлей в день, а ее личинка — шустрая, темная в оранжевых пятнах «пиявочка» — за время своего развития съедает не менее 1000 взрослых тлей или 3000 их личинок.

Если осторожно взять в руки жучка, можно увидеть, как на сочленениях ножек выступят маленькие капельки жидкости — это его ядовитая кровь. Птицы и насекомоядные зверьки не трогают коровок. Если же раз попробуют, то воспоминание о неприятном ощущении сохранят на всю жизнь.

Во второй половине лета божьи коровки собираются в стаи и отправляются на зимовки. Почему они улетают, чем места их зимовок лучше мест, где они живут летом, пока неизвестно.

Жуки, входящие в семейство усачей, названы так потому, что все без исключения имеют довольно длинные усы, а у некоторых видов они даже в несколько раз длиннее самого жука. Впрочем, длинные усы — не очень точный признак, если к нему не добавить, что жуки этого семейства «умеют» их носить по-особому: никогда не поджимают под себя, а всегда гордо держат либо за спиной, либо раздвинутыми в стороны.

Есть у усачей и второе название — дровосеки. Оно дано этим жукам за то, что личинки их, как правило, развиваются в древесине, питаются ею, разрушают деревья, столбы и доски на складах, сваи и многое другое.

Сейчас известно более 15 тысяч видов самых разнообразных дровосеков. Но особенно крупные дровосеки в жарких странах. Например, в Австралии живет длиннорукий дровосек-арлекин. Он интересен не только своей величиной (до 8 сантиметров), но главным образом передними ногами, которые достигают иногда 20 сантиметров в длину. Трудно жуку ползать, трудно перебираться с ветки на ветку, особенно с дерева на дерево. Но арлекин приспособился: когда ему требуется перебраться на другое дерево, он цепляется передними ногами за ветку и начинает раскачиваться. Раскачивается все сильнее и сильнее, потом вдруг отцепляется и перебрасывает свое тело на соседнее дерево. Прямо как цирковой акробат, перелетающий с трапеции на трапецию!

Если арлекин знаменит своими ногами, то яванская батоцера — своими усами: они у нее отрастают сантиметров на 20, а у некоторых щеголей усы еще длиннее.

Но, пожалуй, самый знаменитый жук — южноамериканский дровосек-титан. Это самый крупный в мире жук, достигающий 18 сантиметров в длину. У него есть родственник — дровосек реликтовый, причем родственник очень близкий, хотя и живет далеко от дебрей Южной Америки — на Дальнем Востоке.

В нашей средней полосе, в Сибири и на юге страны живут и повреждают хвойные деревья черный сосновый усач, черный еловый усач и бурый еловый дровосек. Большой дубовый усач и похожий окраской на осу полосатый дубовый клит вредят лиственным. А личинки серого длинноусого дровосека, у которого усы в 4–5 раз длиннее тела, могут развиваться в 25 породах деревьев. Подсолнечнику вредит подсолнечниковый усач, а в домах повреждает рамы и доски пола, балки и перекрытия домовый усач.

Личинки усачей очень выносливы, способны долго оставаться без еды или довольствоваться совершенно, казалось бы, малоподходящей пищей. Кроме того, личинки еще и очень сильные: они не только способны вгрызаться даже в твердую древесину, они могут прогрызть даже свинцовый лист, если он встретится им на пути и будет мешать.

Не все усачи вредные. Например, ребристая регия скорее приносит пользу, чем вред: она живет в сильно сгнившей древесине и, перерабатывая ее, превращая в органические вещества, обогащает почву. Но большинство усачей все-таки опасные вредители.

Много вредных жуков и среди листоедов. В отличие от дровосеков они повреждают не древесину, а, как это уже ясно из названия, листья.

Листоеды, как правило, небольшие, очень разнообразные по внешности жучки. Они бывают плоскими, округлыми, вытянутыми, ярко окрашенными или тусклыми, гладкими или украшенными множеством выростов и шипов. И образ жизни у них очень разный. Невозможно рассказать даже о самых главных вредителях, так как из 25 тысяч листоедов вредят очень многие. Достаточно сказать, что печально знаменитый колорадский жук — листоед. Взрослые листоеды выгрызают в листьях дырки, личинки обычно съедают лист целиком, оставляя лишь толстые жилки — «скелетируют лист». И взрослые листоеды, и их личинки очень часто живут открыто. При опасности одни быстро падают на землю и этим спасаются, других спасает от врагов ядовитая кровь или неприятный запах. Но не все листоеды едят листья — личинки некоторых живут в почве и повреждают корни растений. А есть даже такие листоеды, личинки которых живут в воде.

Наиболее обычные у нас листоеды — осиновый, живущий на осине, и ольховый — живущий на ольхе. Тополевый — тоже обычный — может жить и на осине и на тополе. Листоедов можно увидеть не только на лиственных деревьях — многие питаются и хвоей, как, например, желтый сосновый скрытноглав.

Среди листоедов есть очень мелкие по размерам, но очень значительные вредители огородных и полевых культур. Называются эти жучки за свои маленькие размеры и способность прыгать блошками. Если блошек много — а при массовом размножении весной на одном еще слабом растении оказывается по 50-200 жучков, — они могут полностью уничтожить рассаду капусты или ботву на больших участках. Особенно вредны светлоногая, волнистая, синяя, гречишная, южная, западная блошки, капустный и хреновый листоеды.

Самое многочисленное семейство не только среди жуков, но и вообще среди насекомых — это долгоносики, их более 35 тысяч видов. Как правило, это мелкие жучки (лишь в тропиках есть крупные), с вытянутой передней частью головы, так называемой головотрубкой. Долгоносиков называют еще и слониками, так как это головотрубка немного похожа на хобот крошечного слоника. Обычно хоботок короче туловища, но у некоторых видов бывает очень длинным, чуть ли не в три раза длиннее самого жука. Среди долгоносиков есть и ничем не примечательные виды, есть и очень любопытные, есть безвредные, есть и серьезные вредители. Личинки некоторых видов слоников живут в земле, других — в тканях растений, а есть и такие, как личинки водяного слоника, которые живут в стеблях водных растений.

Сам жучок спокойно расхаживает по воде: лапки его, как и все туловище, покрыты водоотталкивающими волосками, и жук не только не тонет — даже не намокает. Если самке требуется опуститься под воду, чтобы отложить яички на стебле растения, она крепко цепляется лапками за этот стебель и ползет по нему вниз. Но стоит жучку отцепиться от стебля, его с силой выбросит на поверхность.

Березовый трубковерт — тоже очень оригинальный жук, ставший знаменитым благодаря своему домику, точнее, строительству этого домика.

Люди долго не могли понять, как удается маленькому жучку справиться с довольно большим листом и за короткий срок свернуть его в трубку. Ведь лист упругий, свернуть его не под силу и значительно более крупному жуку. А главное, как удается трубковерту, ничем не закрепляя, сохранить лист в свернутом положении?

На первый вопрос ответ нашелся довольно быстро: жук подгрызает жилки на листе и ждет, когда лист немного подвянет, тогда он становится не очень упругим и не слишком сопротивляется, когда его свертывают; но, свернутый, он все-таки немедленно развернулся бы. Почему же не разворачивается?

С помощью специальных расчетов, прибегнув к высшей математике, люди в конце концов поняли, что извилистый надрез, который делает жук, прежде чем свернуть лист, — уникальный: он позволяет обеим половинкам листа оставаться в свернутом положении.

Сделав трубку-сигару, жучок откладывает внутри ее яички. И закупоривает домик с обеих сторон.

Через какое-то время из яиц выведутся личинки и будут питаться листом-домиком. Даже если лист упадет с дерева раньше времени, личинки не пропадут: они все равно обеспечены едой.

Обеспечивает едой свое будущее потомство и желудевый слоник. У самки этих долгоносиков очень длинный — равный длине тела — хоботок-головотрубка. Изогнувшись, держась лишь на задних ножках, жук ставит хоботок вертикально и начинает бурить желудь. Бурение продолжается часов 6–7, а нередко и 8. Иногда во время работы задние ножки жучка соскальзывают, и слоник повисает на воткнутом в желудь хоботке. Но такое происходит, конечно, далеко не всегда. Обычно в результате упорного труда жук высверливает в желуде сравнительно глубокую скважинку, в которую и откладывает яички. Появившаяся личинка будет питаться мякотью желудя.

Бурит орех, чтоб отложить внутрь яичко, и самка орехового плодожила. Личинки этих жучков — виновницы «червивых орехов», которых в некоторые годы бывает очень много.

Личинка большого соснового слоника деревьям не вредит — она развивается под корой пней, зато взрослые жуки, выгрызая большие участки коры, могут губить молодые деревца.

Много вредных долгоносиков и на полях. Так, например, опасный вредитель сахарной свеклы — свекловичный долгоносик; взрослые жуки питаются зеленой частью растений, личинки, живущие в почве, повреждают корни.

В садах один из активных вредителей — яблоневый долгоносик-цветоед. Уже из названия этого жука ясно, чем он опасен. В садах можно встретить и маленького синего слоника-букарку, который, кроме яблонь вредит сливовым и грушевым деревьям, и слоника-казарку, который вредит еще и вишне, и черешне, и персику. На лугах особенно опасен клеверный долгоносик-семеед.

Опасный вредитель зерна в хранилищах — амбарный долгоносик. Утратив связь с дикой природой, он прочно обосновался в зернохранилищах, где нашел для себя богатое «поле деятельности»: взрослые жуки питаются зерном ячменя, ржи, пшеницы, кукурузы, гречихи. Личинки тоже питаются зернами, причем самка откладывает по одному яичку на зерно, заражая до 300 зерен.

Амбарный долгоносик вместе с зерном распространился по всему шару, и этих жуков можно встретить в зернохранилищах любой части света. А вот самый крупный из всех долгоносиков, пальмовый, достигающий 5 сантиметров в длину, живет только в тропиках.

Очень близки к слоникам другие вредители — жуки-короеды. Иногда на ели можно видеть множество мелких отверстий — будто кто-то выстрелил в ствол дробью. Это ходы одного из наиболее типичных для наших мест короеда-типографа. Похожие отметины на березе оставляет другой типичный короед — березовый заболонник.

Короеды живут и развиваются под корой дерева. Правда, проникнуть туда им бывает нелегко: сок, а у хвойных — смола, нередко губит нападающих на дерево жучков. Но если дерево ослаблено, например, засухой или другими вредителями, короеды уже без труда проникают в ствол.

Если понаблюдать за деревом, испещренным отверстиями, то можно увидеть и самого хозяина этих ходов: через некоторое время он покажется. Пятясь задом, он выталкивает в отверстие опилки — буровую муку. Причем для этого у многих короедов имеется специальное приспособление на конце брюшка — так называемая тачка.

Долгое время считалось, что личинки питаются именно этой «мукой», хотя еще лет сто пятьдесят назад заметили: стенки ходов короедов покрыты каким-то белым налетом, похожим на плесневые грибы. Но лишь недавно выяснили, что это за грибы, поняли, откуда они берутся в ходах короедов и для чего они нужны жукам. Оказывается, покидая родное гнездо, самка берет с собой некоторое количество грибных спор и хранит их в особых карманчиках. Очутившись на новом месте, жучиха «высеивает» грибы, поливая их специальной, богатой жирами и белками, жидкостью, чтоб грибы хорошо разрастались. Вот этими грибами и питаются жуки и их личинки. Но, посеяв грибы, самка не прекращает заботиться о них — она время от времени удобряет «почву» той же специальной жидкостью, проветривает помещение, поддерживает необходимую грибам температуру, то затыкая, то открывая входные отверстия.

Короедов разных видов много. Одни живут действительно под корой, другие вгрызаются в древесину. Как правило, все эти жучки небольших размеров, но вред они приносят большой. Особенно в период массового размножения. Достаточно сказать, что несколько короедов могут погубить дерево.

В нашей стране, кроме типографа и березового заболонника, часто встречается короед-микрограф, большой ильмовый заболонник и хвойный древесник. А большой лесной садовник повреждает не только древесину, но и обгрызает хвою деревьев.

Ручейники

Хоть они и называются ручейниками, встретить их можно не только в ручьях, но и по берегам рек, и по берегам озер — в общем, у любого пресноводного водоема. Там, где-нибудь в прибрежных зарослях, сидит, сложив крылья домиком, небольшая «бабочка». Но как раз по крыльям-то и можно определить, что это не бабочка: у бабочек на крыльях чешуйки, а у ручейников — волоски. Вспугнутые, эти насекомые взлетают, но полет у них слабый, вялый. Ручейники вообще пассивные насекомые, ничего не едят, не пьют. Кажется, главная цель их жизни — отложить в воду «икру» — студенистые комочки, мало похожие на яички насекомых. Из этих яичек выведутся личинки, которых и разглядеть-то как следует нельзя: едва появившись на свет, личинка у большинства ручейников сразу надевает на себя паутинный чехлик, выстилает его внутри шелковинками, а снаружи начинает инкрустировать имеющимся «под рукой» материалом — песчинками или частичками растений, камешками и щепочками. Так и прочнее домик и меньше заметен на дне. В этом домике личинка будет жить всю жизнь, то есть год или два, пока не превратится во взрослое насекомое; вместе с домиком, таская его за собой, она всю свою жизнь путешествует по дну водоема. По мере роста личинка будет надстраивать свой домик, в случае опасности — прятаться в нем, затыкая большой и крепкой головой входное отверстие.

В наших водоемах средней полосы чаще других встречается ручейник стенофил. Его домик легко узнать по нависающему над входом капюшончику. А личинку ручейника апатании легко узнать потому, что домик ее изогнут и напоминает рог. Довольно оригинальный домик у личинки моланны — трубочка, а под ней что-то вроде щита или крыльев. Причем трубочка и щит сделаны из разного материала: трубочка — из более крупных, щит — из более мелких песчинок. Личинку фриганеи найти не просто: она живет только в густых подводных зарослях. Там она строит себе «деревянный» домик, причем строит из квадратных дощечек — аккуратно нарезанных частичек растений. В отличие от других ручейников, фриганеи строят довольно большие (во всяком случае могут в них свободно двигаться) домики с двумя выходами.

Большинство личинок ручейников — хищники, но все добывают еду примитивным способом. А вот гидропсихида, живущая в больших реках, делает прямоугольную ловчую сеть из паутинок, а сама сидит в паутинном чехлике и ждет добычу.

Очень необычен американский улиточный ручейник, названный так за то, что домик его похож на раковину улитки. Так похож, что даже специалисты не сразу разберутся — домик ли это улитки или жилище ручейника.

Среди ручейников есть и такие «оригиналы», которые не выносят воды. Настолько не выносят, что личинки, живущие в лесной подстилке, забираются на стволы деревьев, если подстилка намокает.

Такие ручейники называются сухопутными.

Чешуекрылые

Чешуекрылые, или бабочки, — второй по числу видов (после жуков) отряд насекомых. Сейчас в этом отряде насчитывается примерно 140 тысяч видов. Конечно, они очень разнообразны и по величине, и по окраске, и по образу жизни, и по месту и роли их в природе. И все-таки сходства между собой у разных бабочек больше, чем у жуков. Увидав бабочку, почти всегда скажешь, что она принадлежит к отряду чешуекрылых. Потому что почти у всех этих бабочек, за редким исключением, крылья покрыты плотно лежащими чешуйками. Это тот признак отряда, по которому он и наименован.

Чешуйки на крыльях бабочек имеют огромное значение в жизни насекомых. Мы уже говорили, что они необходимы для полета, а их окраска важна для маскировки, для предупреждения врагов (если бабочка несъедобна или ядовита), важна для продолжения рода (по окраске иногда бабочки узнают или находят друг друга); чешуйки выполняют и еще множество очень важных функций, уже известных людям и еще неизвестных.

Чешуйки расположены правильными рядами поперек крыла, концы их обращены к его боковому краю, а основания прикрыты концами предыдущего ряда, вроде черепиц на крыше. Сама чешуйка — это мешочек с прозрачными, часто ребристыми стенками. Внутри мешочка находится крошечная капелька пигмента — красящего вещества, от чего и зависит рисунок на крыльях или их окраска. Кроме пигмента, на окраску крыльев влияют и стенки чешуйки. Сами стенки неодинаковые, и свет преломляется, проходя через них, тоже неодинаково. Отсюда многообразие и игра красок на крыльях бабочек. Правда, есть немало бабочек, у которых в чешуйках почти отсутствует красящее вещество. И тем не менее их крылья часто бывают яркими и переливающимися, сверкающими всеми цветами радуги. Это лучи света преломляются в чешуйках и создают тот оптический эффект, о котором мы с тобой говорили в связи с бронзовками.

Вторым главным признаком бабочек является устройство их ротового аппарата. Правда, есть бабочки, у которых ротовой аппарат отсутствует — такие бабочки во взрослом состоянии ничего не едят и живут запасами, накопленными гусеницами. Но у подавляющего большинства чешуекрылых мягкий и гибкий хоботок. Его длина зависит от глубины чашечки цветов, на которых бабочки питаются. Иногда хоботки совсем короткие, иногда длинные, до 35 сантиметров, как, например, у одного из видов мадагаскарского бражника. Хоботок сворачивается и распрямляется.

Гусеницы — это личинки бабочек. Как правило, они имеют червеобразную форму, три пары настоящих, расчлененных, и пять пар ложных, нечленистых, ножек. Гусеницы в большинстве своем — прожорливые растительноядные существа, поэтому у них мощный грызущий ротовой аппарат. На нижней губе многих гусениц есть железы, выпускающие специальную, быстро затвердевающую на воздухе жидкость. Этими паутинными нитями гусеницы скрепляют листья, ткут из них коконы, спускаются на них с ветвей деревьев, делают паутинные гнезда.

Гусеницы в конце своего развития превращаются в куколок. Куколки разных бабочек отличаются величиной и цветом, но все имеют яйцевидную форму, почти все неподвижны — только могут судорожно вертеть брюшком — и покрыты плотной оболочкой. У дневных бабочек куколка без кокона и висит вниз головой (висячая) или привязана вверх головой, как бы подпоясана (она так и называется — подпоясанная).

Ночные бабочки, за исключением бражников, окукливаются в коконах.

О многих сторонах жизни самих бабочек, о их роли в жизни всей планеты и о загадках, которые они задают людям, мы с тобой уже говорили. Теперь давай познакомимся с некоторыми представителями чешуекрылых. И начнем это знакомство с бабочек, которые получили название чехлоносок, или мешочниц. Свое название эти бабочки получили за то, что гусеница их живет в специальном паутинном, замаскированном сверху частичками растений или мелкими песчинками мешочке. Этот чехлик гусеница всюду таскает за собой, в нем и окукливается. Весной где-нибудь на стволе дерева или на заборе можно увидеть такой мешочек. Если он маленький, значит, в нем самка, побольше — самец. В наших краях живет психея, или мешочница обыкновенная. У нее, как и у многих мешочниц, самцы и самки очень непохожи друг на друга: самец — настоящая бабочка, способная хорошо летать, у самки же не только крыльев — даже ног нет, и она, похожая на червячка, всю жизнь проводит в чехлике. Правда, не у всех мешочниц самки так отличаются от самцов — у некоторых видов крылаты оба пола.

Когда говорят о моли, большинство людей представляет себе тех самых бабочек, которые иногда летают в наших квартирах. Действительно, многие знают этих бабочек. Но, зная об их существовании и представляя в общих чертах облик этих бабочек, люди совершенно не имеют понятия об их жизни. Например, увидев летающую по комнате бабочку, люди обязательно стараются прихлопнуть ее. Еще бы! Ведь это она портит одежду и мебель! И не знают, что сама бабочка ничего не портит — у нее даже рта нет. А вред приносят очень прожорливые гусенички моли, которые питаются волосами, шерстью, рогом, кожей, перьями и тому подобными несъедобными для нас вещами. В организме гусениц моли есть бактерии, которые помогают ей усваивать мертвый белок и особые ферменты, так же как нам слюна и желудочный сок помогают усваивать хлеб или мясо. Все это относится к нашим «домашним» молям — мебельной, платяной, шубной. Названия этих бабочек не соответствуют действительности: платяная моль может вредить мебели, так же как шубная — платью, и наоборот. Но так или иначе — они вредны. И очень. В отчете текстильной промышленности Англии сообщалось, что комнатные моли в этой стране ежегодно съедают 3500 тонн шерстяных тканей!

Моли сейчас с помощью человека расселились по всему земному шару. И так как живут они в квартирах, то климат для них почти не имеет значения.

А вот другие моли расселяются самостоятельно, причем даже «сменили специальность». Это в первую очередь грибная моль. Называется она так потому, что ее гусеница питается грибами-трутовиками.

Вернее было бы сказать — питались, так как все больше и больше этих бабочек переселяются из леса в зернохранилища и сейчас уже о грибной моли говорят как о серьезном амбарном вредителе.

Другая моль, тоже развивавшаяся на грибах, уже настолько прочно вошла в число амбарных вредителей, что утратила свое прежнее имя и стала называться зерновой молью. Самка зерновой моли откладывает более 100 яичек, из которых через полторы-две недели появляются гусенички. Каждая гусеничка за период своего развития повреждает до 30 зерен. Такой вред приносит только одна бабочка. А сколько их может быть в одном зернохранилище?!

Моли — бабочки невзрачные. И увидишь такую бабочку — не обратишь на нее внимания. А вот на эту бабочку внимание обратишь обязательно — очень уж она броско окрашена. К тому же она медленно ползает по травинкам, будто хочет, чтоб ее заметили. Летает она тоже медленно и тяжело. Вообще бабочка летать не любит — потревоженная, она падает на землю и Притворяется мертвой. Впрочем, при опасности она не только падает на землю, но и выпускает капельку сильно пахнущей жидкости — будто специально для того, чтоб птицы лучше разглядели и крепче запомнили ее, бабочка ярко и пестро раскрашена и охотно показывает всем свою окраску. Называются такие бабочки пестрянками. В средней полосе нашей страны наиболее типична таволговая, клеверная и глазчатая пестрянки.

Бывает, среди лета увидишь оголенную, будто наступила уже поздняя осень, дубовую рощу. Грустная, мрачная картина. И трудно представить себе, что это «дело рук» небольшой бабочки, дубовой листовертки, вернее — ее гусениц. Правда, такое встречается не часто, лишь в годы массового размножения этой бабочки. В обычные же годы о присутствии дубовой листовертки расскажут склеенные паутинкой и объеденные пучки листьев.

Но свертывают листья далеко не все гусеницы бабочек этого семейства. Яблонная плодожорка откладывает яички на листья деревьев, а отродившаяся гусеничка вгрызается в яблоко, делает его «червивым». Причем одна гусеница может испортить несколько яблок.

В хвойных лесах листоверткам, казалось бы, делать нечего (что сворачивать-то?), но тем не менее и там достаточно этих бабочек — концевой, смоляной, почковой, побеговьюнковой, листоверток, гусеницы которых серьезные вредители молодых деревьев.

Иногда на лугах мы можем увидеть небольшую яркую бабочку с шелковистыми крылышками. Бабочка весело перелетает с травинки на травинку и всем своим видом как бы говорит, что она совершенно безобидное насекомое. Да, может быть, эта бабочка и безобидна, но десятки ее сестер, объединенных в семейство огневок, приносят колоссальный вред. Причем трудно даже найти место, где бы не жили эти бабочки, точнее, их гусеницы. Даже в воде приспособились жить гусеницы болотной телорезной и подводной огневок, даже в масле и сале могут жить и живут гусеницы жировой огневки и даже в ульях, поедая воск, живут гусеницы пчелиной огневки. Но все-таки наибольший вред приносят огневки, живущие на полях. К таким относится луговой мотылек, гусеницы которого питаются растениями, относящимися к 35 семействам.

Мы уже говорили, о том, какое огромное потомство может дать одна бабочка лугового мотылька. Если же происходит массовое размножение этого насекомого и человек бессилен что-либо сделать, чтоб помешать этому, бабочка наносит огромный ущерб.

Большой вред подсолнечникам приносит и подсолнечная метлица, кукурузе — кукурузный мотылек, а в амбарах, складах, элеваторах вредят мучные и мельничные огневки.

Если огневок люди стремятся уничтожить за то, что они опасные вредители, то парусники, или кавалеры, страдают от людей из-за своей красоты. Бабочки эти действительно очень хороши, особенно тропические. Самка новогвинейской бабочки райской орнитоптеры имеет в размахе крыльев 18 сантиметров, живущий там же парусник Улисса не только одна из самых крупных, но, пожалуй, самая красивая бабочка в мире. Наши парусники и мельче и скромнее окрашены, но тоже очень красивы. Например, махаон. Его легко узнать по длинным отросткам на задних крыльях — типичным признаком кавалеров, за что эта бабочка в народе названа «ласточкиным хвостом». Впрочем, есть кавалеры и «бесхвостые». К ним принадлежит аполлон — красивая крупная бабочка, к сожалению встречающаяся у нас все реже и реже. И ведь исчезает она не потому, что ее уничтожают птицы. Напротив, птицы избегают иметь с ней дело — бабочка для них несъедобная. Об этом предупреждает сам аполлон: при опасности он падает на спину, демонстрируя свои яркие красные пятна. А для пущей убедительности скребет лапками и издает какой-то шипящий звук. Нет, дело не в птицах и насекомоядных зверьках, которые тоже не трогают аполлона. Дело в людях, которые ловят — просто не могут пройти мимо! — этих красивых бабочек, губят их совершенно бесцельно, так же, кстати, как и махаонов, которые тоже становятся все более редкими в нашей средней полосе.

Бабочки семейства белянок действительно белые. Но это у нас, где наиболее типичные представители этого семейства — капустницы, репницы, брюквенницы, боярышницы.

Так уж получилось: сначала ученые познакомились действительно с белыми бабочками и дали название всему семейству. А уж потом, изучая тропических животных, нашли бабочек, родственных нашим белянкам. И среди них оказались зеленые и даже черные.

Впрочем, и наши белянки не все такие уж белые. Например, самка крушинницы очень светлая, с чуть зеленоватым отливом, зато самец — ярко-желтый, за что и получила эта бабочка второе имя — лимонница. По-разному выглядят и зорьки (авроры): самка с белыми, самец с наполовину оранжевыми крыльями. Типичный представитель белянок — капустница нередко наносит значительный вред капусте. Причем молодые гусенички капустницы соскабливают лишь кожицу и мякоть с листа, подросшие делают в листе дырки, а взрослые съедают весь лист, оставляя лишь самые толстые жилки. Боярышницы, точнее, ее гусеницы — тоже вредители. И питаются не только боярышником, как можно было бы заключить из названия. Они вредят и яблоням, и грушам, и сливам, и черешням.

Ранней весной можно увидеть всем нам хорошо знакомую крапивницу. Откуда она взялась или когда успела вывестись из куколки? Оказывается, крапивница появилась еще в прошлом году, перезимовала где-то в щели или под отставшей корой, чтоб с первыми теплыми лучами солнца проснуться и украсить еще хмурую, неодетую весну. Зимуют и другие бабочки этого семейства — например, траурница, или антиопа. Перезимовавшую траурницу легко узнать по выгоревшим, почти белым каемкам по краям бархатисто-темных крыльев (обычно у траурниц эти полоски желтые). Бабочки-адмиралы, прозванные так за то, что поперек верхних и вдоль нижних крыльев у них красные полосы, как в старину ленты и лампасы у адмиралов, как мы знаем, — путешественницы. К этому же семейству нимфилад относятся и другие путешественницы — репейницы, или чертополоховки, и одна из самых наших красивых бабочек — дневной павлиний глаз.

Большая переливница — яркий пример оптической окраски: черно-бурая, с мелкими пятнышками, она вдруг вспыхнет ярким фиолетовым огнем, когда световые лучи преломляются в ее чешуйках.

Часто в наших лесах встречается бабочка, крылья которой отливают перламутром. Она так и называется — перламутровка. Похожая на нее шашечница хоть и в меньшей степени, но тоже обладает оптической окраской.

Все бабочки семейства нимфилад очень красивы, гусеницы их живут в основном на сорняках, так что не вредят, бабочки же очень украшают наши поля, леса, луга.

В тропиках живет знаменитая геликонида — очень красивая бабочка. Ее яркая окраска служит предупреждением для птиц: бабочка ядовита. Ну, а тех, кто не очень-то обращает внимания на окраску, геликонида предупреждает запахом, который чувствуется на расстоянии нескольких метров.

А как удивительна калима, о которой мы уже с тобой говорили, когда обсуждали вопросы маскировки!

Бабочки, относящиеся к сатирам, или бархатницам, обязательно имеют глазки на крылышках. Обрати внимание, такие глазки есть и у воловьего глаза, и у кофейной чернушки. Даже если у бабочки нет на крыльях чешуек, глазки все-таки обозначены, как, например, у южноамериканской бабочки-калитеры.

Летним солнечным днем на лугах, лесных опушках, полянах то вспыхивают, то гаснут голубые огоньки. Это летают голубянки — маленькие бабочки, у которых верхняя сторона крыльев голубая, а нижняя — темно-серая. Сядет бабочка, сложит крылышки — погаснет огонек, полетит — опять вспыхнет. Наиболее типичны у нас голубянка-икар и голубянка красивая. Но нередко там же можно увидеть и темно-бурых бабочек. Это тоже голубянки, но самки. Окраска у них совсем скромная.

Любопытно, что гусеницы некоторых видов голубянок, как и тли, выполняют роль «муравьиных коров». Причем одних муравьи находят и притаскивают в муравейник, помещают в «стойло», кормят и доят, другие сами появляются вблизи муравейника — родительница откладывает яички в непосредственной близости от него.

Гусенички в муравейнике окружены такой «любовью», что она распространяется даже и на ненужных муравьям (они не дают «молока») куколок.

Павлинеглазки — одни из самых крупных бабочек мира. Например, живущую в Индии, Индонезии, Индокитае бабочку атласа не поймаешь сачком: размах ее крыльев четверть метра! Другие крупные бабочки тоже живут в тропиках. У нас живет лишь несколько видов павлинеглазок, и среди них большой ночной павлиний глаз — самая крупная бабочка в Европе. Самка этой бабочки, когда летит, похожа на какую-то птицу или летучую мышь — размах ее крыльев до 15 сантиметров. Любопытно, что эта бабочка за всю свою жизнь ничего не ест — она живет за счет накопленных гусеницей жиров.

Все гусеницы павлинеглазок перед окукливанием плетут коконы, причем у некоторых паутинные нити настолько качественны, что имеют практическое значение. Так, например, китайская дубовая павлинеглазка используется для получения очень ценной нити, идущей на изготовление чесучи.

Если павлинеглазки — самые крупные бабочки, то бражники — самые лучшие летуны. Достаточно посмотреть на их крылья, похожие на крылья реактивных самолетов, чтоб понять это. Бражников иногда называют сфинксами за то, что их гусеницы при опасности принимают позы знаменитых египетских скульптур. Но слово «сфинкс» имеет и другое, образное значение: сфинкс — какая-то загадка. И к бражникам это относится в полной мере. Действительно, в жизни бражников много загадочного. Например, у большинства из них на задних крыльях яркие пятна. Зачем они? Считается, что этими пятнами бабочки отпугивают птиц, демонстрируя чьи-то «глаза». Но мы уже говорили, что некоторые ученые не согласны с этим. Загадкой для людей остается и полет бражников, и мощность их «мотора».

Некоторые бражники не садятся на цветы, соком которых питаются: слишком тяжелы бабочки, цветок их не выдержит. Поэтому они «висят» в воздухе, как вертолеты, опуская в цветок свой длинный хоботок-трубочку. Особенно интересен в этом отношении языкан обыкновенный, имеющий и второе, очень красивое имя — макроглосс!

Среди бражников особое место занимает так называемая «мертвая голова». Мы уже говорили о легендах, которые окружали эту бабочку. Но она давала повод к легендам не только странным рисунком на спине, за что и получила свое имя. Недавно английский натуралист Б. Шагрен опубликовал любопытную работу — сводку исследований этой бабочки за 200 с лишним лет. Причем даже не всей бабочки, а лишь одной ее «странности» — писка. Да, эта бабочка пищит. Надо ли говорить, какой суеверный страх вызывало это насекомое, имеющее на спине череп со скрещенными костями да еще производящее довольно громкий и резкий писк. Причем бабочка пищит и в полете, и тогда, когда сидит. При испуге она начинает пищать особенно громко. Еще Ян Сваммердам пытался установить механизм этого писка, но не смог. Р. Реомюр, долго и тщательно исследовавший все «звуковые аппараты» других насекомых — мух и кузнечиков, сверчков, жуков и цикад, — ничего подобного у этой бабочки не нашел. «Бабочки, во всяком случае, те, которых я знаю, — писал Реомюр, — самые безмолвные из всех животных. Если они и издают какой-либо звук, то лишь своими крылышками, да и то в полете. Эта же, когда ползет, издает звук… Мне удалось установить, что ни трение крылышек друг о друга, или о брюшко, или о грудь, ни трение суставов тут совершенно ни при чем».

В конце концов Реомюру пришлось предположить, хотя это шло вразрез с установившимися представлениями о насекомых, что звук у этой бабочки исходит «оттуда же, откуда обычно исходят подобные звуки», то есть из горла.

Это было предположение. И в течение многих десятилетий ученые пытались проверить его, выяснить в конце концов, как, каким образом или чем пищит эта бабочка.

Удалось это лишь в 1920 году английскому зоологу Преллу. Он открыл принципиальное устройство звукового аппарата «мертвой головы», а позднее другие ученые записали на сверхчувствительный магнитофон ее крик и изучили подробно. Оказалось, что эта бабочка — единственная в своем роде, имеющая особое устройство глотки. Когда бабочка «мертвая голова» втягивает пищу, глотка действует как насос; когда втягивает воздух — действует как меха, при этом дрожит и издает звук тоненькая пленка, находящаяся в зобе. Считали, что звук нужен бабочке, чтоб пугать врагов. Теперь установили, что она «воет» (за это ее иногда называют «волком»), чтоб обманывать пчел: «вой» похож на звук, издаваемый родившейся пчелиной маткой, и служит пропуском в улей, где бабочка набрасывается на мед.

Большинство бражников живет в Америке. На территории СССР обитает примерно 50 видов, но многие из них предпочитают теплый климат Крыма и Кавказа. У нас можно встретить летающих днем обыкновенного хоботника и похожую на шмеля жимолостную шмелевидку. В сумерках летают сиреневый, тополевый, молочайный, вьюнковый бражники. Изредка можно увидеть залетного гостя — олеандрового бражника, жителя юга.

Семейство пядениц получило свое название за странную «походку» гусениц. Гусеница эта не ползет, как все, а сначала подтягивает заднюю часть туловища, потом выбрасывает вперед переднюю, потом опять подтягивает заднюю и так далее, при этом она сгибается в дугу и производит впечатление меряющей пространство. В России когда-то существовала мера длины — пядь, расстояние от конца большого до конца указательного пальца. Мерили пядью примерно так, как ходят эти гусеницы. Поэтому гусеницы, а вместе с ними и бабочки получили название пядениц. И научное название — геометриды, или землемеры, — это семейство получило тоже благодаря «походке» гусениц.

Пяденицы — очень распространенные бабочки. В нашей стране, например, 12 процентов чешуекрылых — пяденицы. Некоторые из них, такие, как, скажем, сосновая, могут при массовом размножении принести большой вред. За последние сто лет было несколько массовых размножений сосновой пяденицы, причем каждая вспышка длилась по нескольку лет. Самая сильная была в 1940–1944 годах: она захватила почти всю территорию европейской части СССР.

Из самого названия этой бабочки видно, что специализируется она на хвойных деревьях. А вот зимняя пяденица, названная так за то, что бабочки появляются осенью, многоядна. Ее гусеницы повреждают до 100 пород деревьев — и в лесах и в садах.

Поздней осенью на стволах деревьев можно видеть странных длинноногих, бескрылых или почти бескрылых насекомых. Это самки пядениц. Вообще у многих видов пядениц самки очень непохожи на самцов. Но наиболее яркий пример — пяденица-обдирало. Когда наступает время, самка-обдирало быстро взбирается на верхушку дерева и откладывает там яички.

Бабочки семейства коконопрядов — довольно крупные, сильные, покрытые волосками. Но эти крупные бабочки всю жизнь ничего не едят. Зато гусеницы их едят и за себя и за них. Опасны они не только своей прожорливостью, но и тем, что живут и размножаются большими сообществами. Поэтому при массовом размножении приносят большой вред. Особенно опасны гусеницы соснового коконопряда — крупные, до 8 сантиметров, они способны при массовом размножении уничтожить сосну на больших площадях. Сибирский коконопряд тоже опасный вредитель лесов, широко распространенный в Сибири; кольчатый коконопряд, прозванный так потому, что яички свои откладывает в виде плотной широкой полосы, опоясывающей ветку или сучок, известен как вредитель лиственных пород деревьев. Особенно «прославился» он в 1941–1952 годах, уничтожив тысячи гектаров лесов и садов от Урала до Белоруссии.

Еще более громкую и столь же печальную известность имеют бабочки из семейства волнянок: непарный шелкопряд златогузки и монашенки.

О непарном шелкопряде мы уже достаточно говорили. Что же касается монашенок, то их гусеницы тоже многоядны, питаются и лиственными и хвойными деревьями, но чаще всего повреждают ель. В годы массового размножения монашенки очень опасны. Так, например, в середине прошлого века огромные лесные территории в Западной Европе были полностью опустошены гусеницами монашенок. О количестве этих гусениц в период массового размножения можно судить хотя бы по тому, что только в одном лесничестве было собрано примерно 150 миллионов яичек — это же 150 миллионов будущих прожорливых гусениц!

И наконец, златогузка, прозванная так за то, что на конце брюшка у нее пучок золотистых волосков, тоже многоядна и тоже в период массового размножения приносит большой вред.

Самое крупное семейство бабочек — совки, или совиноголовки. Сейчас уже известно более 30 тысяч видов совок, но эта цифра, очевидно, далеко не окончательная.

У всех совок благодаря густым волоскам, покрывающим их толстое брюшко, «мягкий полет». Гусеницы совок, как правило, очень прожорливы и при массовом размножении наносят огромный ущерб лесам, садам, полям. Так, например, гусеницы бабочки озимой совки в 1924 году только на Украине съели хлеба столько, что им можно было бы нагрузить железнодорожный состав длиной в 100 километров! Однако не только злаковыми питается гусеница озимой совки — она повреждает более 15 видов растений.

Из других совок сельскому хозяйству приносят вред капустная, совка-гамма и зерновая, повреждающая не только растения, но и уже собранное зерно. Для лесов особенно опасна сосновая совка, связанная исключительно с соснами.

Одна из самых больших бабочек в мире — южноамериканская агриппина — тоже относится к совкам.

Ленточницы — тоже совки, хотя и отличаются от остальных и по внешности и по образу жизни. Нижние крылья у них ярко-красные (красная ленточница), желтые (желтая ленточница), голубые (голубая ленточница). Но у всех поперек крыла широкая темная полоса-лента. Отсюда и название бабочек.

Большие, иногда до 10 сантиметров в длину, гусеницы этих бабочек практического вреда не приносят, потому что ленточницы не размножаются в таких огромных количествах, как многие другие совки.

Наш парад чешуекрылых закончат очень красивые бабочки, объединенные в семейство медведиц. Но на какую бы бабочку ты ни посмотрел, хотя бы на самых распространенных у нас медведиц — гебу, снежную или кровавую, — никаких, даже самых отдаленных «медвежьих» признаков у них не отыщешь. А вот гусеницы их — темно-бурые, с длинными густыми волосками — действительно напоминают крохотных мохнатых медвежат.

Вот медведицами и назвали всех бабочек этого семейства.

Перепончатокрылые

В этот отряд объединяются более 100 000 видов насекомых, у которых две пары прозрачных перепончатых крыльев, причем задняя пара меньше и при полете имеет подчиненное значение.

К перепончатокрылым относятся самые наши знаменитые насекомые, которых знают все, — пчелы, муравьи, осы. Это, в основном, полезные насекомые. Менее известны другие перепончатокрылые, которые приносят вред человеку, — пилильщики.

Да, самки некоторых пилильщиков действительно «пропиливают» стебель растения и откладывают в него яички. Появившаяся похожая на гусеницу личинка либо живет в стебле и питается тканями растения, либо выходит наружу. В любом случае растение повреждено. К особо опасным пилильщикам относят хлебного: самка хлебного пилильщика откладывает 35–50 яиц, по одному в стебель, и, таким образом, может погубить до полусотни растений! Серьезно вредят садовым культурам яблонный пилильщик, сливовый и вишневый: самки их откладывают яички в бутоны растений, появившиеся личинки питаются мякотью плодов и губят их.

К вредным перепончатокрылым относятся и насекомые, названные за длинный и мощный яйцеклад, имеющийся у самки, рогохвостами. Створки этого «рога» снабжены насечками, и самка, поочередно двигая створками, как бы выпиливает в стволе углубление. О том, как прочен этот «бур» и как ловко орудует им насекомое, можно судить хотя бы по тому, что ход глубиной в 2 сантиметра самка большого елового рогохвоста проделывает всего за 10 минут. В этот ход она опускает яичко. Появившаяся из яичка личинка, довольно крупная, с мощными челюстями, прогрызая ходы, будет сильно портить дерево. Но это еще полбеды. Отложив яичко, самка рогохвоста из специальной «сумки», находящейся около яйцеклада, выбрасывает в просверленный ход споры грибка, вызывающего красную гниль, которая обогащает пищу личинки витаминами. Так что дерево не только будет источено, но и поражено гнилью.

Однако не эти насекомые составляют основную массу перепончатокрылых. Помощники человека в борьбе с вредными насекомыми — многочисленные паразиты, в том числе и яйцееды — тоже перепончатокрылые, и мы уже достаточно говорили о них.

Летом этих насекомых можно увидеть всюду. А вот наездников, откладывающих яички в яички водных насекомых, так просто не увидишь. Они маленькие и далеко от воды не улетают. Это прествичии, живущие около воды и губящие таких опасных и сильных жуков, как плавунцы. Для того чтоб отыскать яйца плавунцов и отложить в них яички, прествичии иногда приходится находиться в воде по нескольку часов. Но прествичии все-таки сухопутные насекомые. А вот наездник-карафрактус почти не покидает воды. Он ловко приспособился плавать, используя для этого крылышки, которыми взмахивает, как веслами. Оба этих наездника — как почти все наездники — очень полезны. Я сказал — почти все, потому что, к сожалению, и среди наездников есть вредители. Это люцерновые и урюковые толстоножки, которые откладывают яички в завязи цветов, это и орехотворки, откладывающие свои яички в ткани листьев (главным образом дуба) и вызывающие болезненные наросты, так называемые «чернильные орешки», из которых когда-то действительно изготовляли чернила.

Но растительноядных среди перепончатокрылых мало. Большинство — паразиты или хищники. К хищникам относятся и одиночные осы. Отличить одиночных ос (их еще называют роющими) можно по небольшим бороздкам, образующим сразу за головой выступы вроде погончиков. Как правило, жалят нас пойманные одиночные осы очень слабо — их жало не меч, а скальпель: жало нужно не для обороны или нападения, а для хирургических операций. Ведь эти осы выкармливают своих личинок насекомыми, которых не убивают, а уколом в нервный узел парализуют, — мы уже говорили об этом. Поэтому даже такого великана среди ос, как сколия-гигант, бояться не надо. Сколия-гигант живет в более теплом климате (хотя иногда встречается и у нас), но чаще в наших краях можно встретить волосистую сколию.

Покрыты мелкими волосками и бескрылые немки, за что англичане называют их «бархатными муравьями», но это относится только к самкам — самцы немок прекрасно летают.

Большинство ос роют норки в земле или, как, например, большеголовая оса, устраивают их в гнилой древесине. А некоторые строят очень сложные гнезда. Например, стенная оса выгрызает в глинобитных стенах ход, служащий ее личинкам основным убежищем, а вынутую глину размачивает и из нее делает «коридор», иногда довольно длинный. Пилюльная оса для своих потомков делает «пилюльки» — глиняные кувшинчики, которые прячет под камни или подвешивает на травинках. В эти кувшинчики она откладывает яички, наполняет гусеничками и запечатывает. Но самое интересное гнездо у пелопея: он делает настоящую крепость из глины. Снаружи это сооружение не очень-то приглядно, но зато внутри — отполированные до блеска трубочки, в которых находятся личинки и заготовленные для них пауки. Личинки там и окукливаются, а появившийся взрослый пелопей прогрызает стенку и вылетает наружу.

Одиночные осы в основном полезные, а некоторые, такие, например, как носатый бембекс, которому, чтоб выкормить только одну личинку, надо 60 мух или 25 слепней, даже весьма полезен. Вредит только пчелиный волк, который выкармливает своих личинок медоносными пчелами. Любопытно, что, поймав и убив пчелу, он очень тщательно выдавливает весь мед и слизывает его, будто знает, что для личинки, находящейся в глубокой норке, — это яд.

Одиночных ос увидеть нелегко — обычно они стараются свои норки рыть в местах по возможности пустынных. Общественные же осы, напротив, и гнездо могут устроить поблизости от человеческого жилья, и в поисках еды залетать на террасы или даже в комнаты. Ос привлекают сочные фрукты, ягоды, варенье. Но если они не найдут этого, а увидят мясо — охотно начнут отщипывать от него кусочки, правда не для себя, а для личинок.

Взрослые осы — лакомки, питаются нектаром, сладким сиропом, соком. Личинок же выкармливают гусеницами, мухами, муравьями — в общем, любыми насекомыми, с которыми могут справиться. К свинине или, скажем, говядине личинки, конечно, не приучены, но не пренебрегут этим мясом, если получат его от взрослых.

Почему эти осы прозваны общественными — понятно. Достаточно хотя бы издали посмотреть на гнездо, где они живут большими семьями, «обществами». А почему они еще называются бумажными, станет ясно, если осенью взять в руки опустевшее гнездо: оно действительно бумажное.

Бумагу, как тебе, наверное, хорошо известно, делают из древесины, которую обрабатывают на специальных фабриках. Оса сама себе и заготовитель древесины, и фабрика. Сначала она отщипывает, соскабливает крошечные кусочки древесины — заготавливает сырье, потом перетирает ее во рту, пережевывает, смачивая слюной, добавляет воду, потом прессует. В конце концов образуется комочек, с которого оса снимает тоненькую стружку — полоски еще сырой, но уже настоящей бумаги. Из этой бумаги и строят осы дом.

Конечно, бумажное строение хоть и многослойное, но очень непрочное. Однако вряд ли найдется много желающих разрушить это гнездо: армия разъяренных ос немедленно станет на защиту своего жилища. А вот от колебаний температуры бумажные стены прекрасно защищают. В жару или в холод, даже во время заморозков, когда градусник показывает минус 5-10, в гнезде сохраняется 30 градусов тепла — наиболее подходящая для развития личинок температура.

Развитие у общественных ос и некоторые черты в их жизни сходны с термитами. Весной появляется перезимовавшая где-то в укрытии самка, строит примитивное маленькое гнездо, откладывает яички и выкармливает личинок. Из личинок появляются рабочие осы, которые тут же начинают надстраивать, увеличивать гнездо, а самка садится откладывать яйца. Дальше все делают рабочие осы — и увеличивают гнездо, и ухаживают за самкой и личинками, и кормят их пойманными и размельченными насекомыми, причем у каждой свое определенное дело. Самка почитается у ос так же, как и у всяких общественных насекомых, но тем не менее в случае ее гибели никакой трагедии не происходит — яйца начинают откладывать рабочие осы, которые отличаются от самки лишь величиной.

Все лето из личинок выходят только рабочие осы, а к осени появляются молодые самцы и самки. Перед наступлением холодов все рабочие осы, старая самка и молодые самцы погибают, а оплодотворенная молодая самка остается зимовать. И весной все начнется сначала.

Общественные осы похожи друг на друга, но, приглядевшись, можно убедиться, что у них разная окраска. Да и гнезда они делают в разных местах. Так, например, лесная оса подвешивает свое гнездо на ветках или на чердаках, германская рыжая и обыкновенная строят гнезда в земле, используя для этого норы грызунов.

Особняком стоят шершни — самые крупные из общественных ос. Они устраивают гнезда в дуплах, заброшенных скворечниках, обклеивают его «обоями» — бумагой своего собственного изготовления. Часто поселяются около пасек, ловят пчел и тем самым сильно вредят пчеловодству. Да и вообще насекомое это не очень приятное: укол его болезнен и может вызвать у человека сильное воспаление и повышение температуры.

О жизни пчел написано много книг. Будет написано еще немало, потому что это насекомое, наверное, никогда не перестанет занимать и удивлять человека. Ну посуди сам: медоносная пчела живет всего 4–5 недель, а сколько успевает сделать она за это время, сколькими профессиями успевает овладеть! Первые дни своей жизни пчела «работает» чистильщицей ячеек, через четыре дня становится нянькой, на восьмой — кормилицей личинок: в это время у нее хорошо развиты железы, вырабатывающие так называемое маточкино молоко. Затем у нее развиваются восковые железы, и она становится строительницей — строит соты, а попутно принимает нектар, перерабатывает и заполняет им ячейки. Одновременно она служит дворником — убирает и вентилирует улей, чистит прилетевших в улей подруг. А вот с 20-го дня своей жизни и до смерти пчела уже на самой почетной должности — сборщица меда. Она уже не опускается до прочих мелких дел: даже когда плохая погода и сборщица сидит в улье, то не принимает участия в делах улья, которых всегда много, а бездельничает. Зато в хорошую погоду работает на совесть: за день прилетает в улей до 60 раз, принося в зобике нектар. Чтоб наполнить зобик, надо посетить не менее 1500 цветков клевера. А чтоб собрать столовую ложку меда, надо облететь несколько миллионов цветков.

Принцип сбора нектара — основы будущего меда — не сложен: в венчик цветка опускается хоботок, действующий как насос, и зобик — временное хранилище нектара — быстро заполняется. Зобик снабжен особым клапаном, который препятствует попаданию нектара в желудок. Правда, можно на какое-то время открыть этот клапан. Но пчела никогда не позволит себе этого сделать!

Пока одни пчелы добывают нектар, другие заняты сбором пыльцы. Это занятие потруднее, но у пчел имеются прекрасные приспособления — корзиночки и особые щеточки на задних ногах. Быстро скатав шарики из пыльцы, пчелы транспортируют их в улей, где из этого сырья будет изготовлена «перга» — «тесто» для выкармливания личинок.

Мы уже говорили о танцах пчел и об их необыкновенных глазах, об их способности подавать сигналы, «разговаривать», ориентироваться в пространстве и так далее. Люди продолжают изучать пчел и узнавать о них всё больше и больше. Но занимаются люди в основном теми пчелами, которые живут в ульях и которые стали, в общем-то, почти домашними. А ведь есть немало диких пчел, которые, как и осы, называются одиночными. Среди них имеются заботливые родители, строящие очень интересные дома. Например, пчела-коллетес роет глубокую норку, отводит отнорок, делает в ней камеру, смазывает стенки слюной, которая, застывая, становится похожей на целлофан, заполняет камеру едой — смесью пыльцы и нектара, а потом подвешивает к потолку яичко. Покончив с одной камерой, она делает следующий отнорок, потом еще и еще. Затем роет новое гнездо, и там происходит то же самое. Так она обеспечивает каждую личинку в отдельности.

В земле устраивают норы и андрены-овцы, и седые андрены, и галикты.

Пчелы-осмии устраивают гнезда внутри сухого тростника, а некоторые старательно выгрызают в ветках ежевики мягкую сердцевину.

Есть пчелы, делающие дома из цемента, вмазывая снаружи для прочности камешки. Вначале они строят квартирку, похожую на кувшинчик, наполняют ее медом и закрывают крышечкой. Сделав штук пятнадцать таких кувшинчиков, пчела возводит над ними общую крышу, и получается каменный многоквартирный дом. За это пчел и прозвали каменщиками. А вот других пчел назвали шерстобитами за то, что они «бреют» своими челюстями растения. Устраивая личинок внутри сухих стеблей тростника или ракиты, они устилают дно тонкой ватой, которую получают из волосков василька, и затыкают отверстия пробками, сделанными из более грубого материала — волосков коровяка.

Жизнь шмелей в какой-то степени похожа на жизнь общественных ос: у них тоже есть рабочие, тоже зимует лишь самка, которая весной является родоначальницей семьи, разрастающейся за лето до 100–200 членов.

Шмели питаются нектаром, поэтому посещают цветы и являются прекрасными опылителями, причем иногда даже «узкими специалистами». Например, благодаря особому устройству хоботка, клевер могут опылять только они. Но этого мало: оказывается, шмели, благодаря сильной грудной мускулатуре, могут повышать на 20–30 градусов температуру своего тела. Поэтому они меньше зависят от температуры окружающей среды и могут дальше, чем другие насекомые-опылители, проникать на север. А это очень важно для сельского хозяйства!

У нас чаще всего встречаются шмель полевой, садовый и краснозадый.

Муравьи, пожалуй, одни из немногих насекомых, которые, несмотря на разнообразие видов, довольно схожи между собой. У всех брюшко соединено с грудью тонкой «талией», и это характерный признак муравьев.

Чаще всего в наших лесах мы видим рыжего муравья, потому что именно он устраивает свои знаменитые «муравьиные кучи». Достаточно в лесах и родственников рыжего — бурых лесных и краснощеких муравьев. Однако видим мы их реже — они живут в земле. Но, пожалуй, больше всего в наших лесах черных садовых муравьев. Хоть они и называются садовыми, но живут всюду, делая свои гнезда в древесине. Много черных муравьев там, где много мертвых деревьев.

Почти не уступает по численности черному желтый садовый муравей. Однако увидеть его гораздо труднее: этот муравьишка предпочитает проводить жизнь под землей, там же находит он и еду. Пахучий муравей-древоточец — обитатель березовых и дубовых лесов — строит свои гнезда в дуплах, делая их из картона.

В Африке и тропической Азии живут муравьи, прозванные портными за то, что свои дома не строят, а сшивают из листьев в прямом смысле этого слова. Но прежде чем сшить края листа, их надо как-то сблизить. Казалось бы, для муравьев это непосильная задача — от края до края листа муравьишке не дотянуться. Да, одному, конечно, не дотянуться. Но, сцепившись друг с другом и образовав живую цепь, муравьи закидывают один ее конец на край листа, второй конец — на противоположный, постепенно стягивают их и удерживают в таком положении. В это время другие муравьи выносят из укрытий личинок, у которых имеются большие и хорошо развитые шелкоотделительные железы, и начинают шить, прикасая голову личинки то к одному, то к другому краю. Личинки выпускают паутину, и края листа быстро скрепляются.

Как видишь, живут муравьи не только в «муравьиных кучах», их гнезда разнообразны.

Но если бы муравьи ничего, кроме этих «куч», не умели сооружать, то и тогда их можно было бы считать одними из лучших строителей среди животных.

На первый взгляд кажется просто: муравьев сотни тысяч, каждый притащил по маленькой палочке, хвоинке, крошечной веточке — и куча готова! Но ведь это не просто куча, а дом, вернее даже — город с улицами и переулками, переходами и тупиками, апартаментами царицы и галереями, камерами для яичек и для личинок. И всюду должна быть определенная температура, влажность и свежий воздух! У муравьев нет ни обогревательных приборов, ни компрессорных установок, а в· их «городах» всегда легко дышится, всегда достаточно тепло и постоянно поддерживается нужная влажность. Да еще в разных частях города, даже в разных «помещениях» свой микроклимат!

Это — внутри. А снаружи тоже немало работы. Крышу, может быть, и не надо чинить, но перебирать те самые палочки, веточки, хвоинки, которые муравьи притащили, необходимо — иначе заведется плесень. Необходимы и капитальные работы — население постоянно увеличивается и надо все время расширять подземные границы города. Однако делать это следует, не нарушая основного плана..

Строители работают все лето от зари до зари, а весной все начинается сначала: под снегом муравейник осел, осыпались многие тоннели, разрушились водоотводные сооружения…. Все надо привести в порядок, сделать так, как было, да еще расширить город. Вот тебе и обыкновенная муравьиная куча!

Но какое бы жилище у муравьев ни было — в нем они никогда не живут одни. Мы уже говорили с тобой о тараканах-муравьелюбах. Так вот, таких «любителей» муравейников сейчас известно более двух тысяч. Среди них более тысячи видов разных жуков, более 80 видов клопов, около 30 видов бабочек, кроме того, в муравейниках живут различные пауки, осы, кузнечики, мухи, пчелы, клещи. По-разному ведут себя гости: одни оказываются очень полезны, другие безразличны к хозяевам, третьи опасны для них. И хозяева по-разному относятся к гостям: одних преследуют, на других не обращают внимания, третьих окружают заботой и вниманием.

Многие муравейники существуют десятки лет, а вот жилища кочевых муравьев, о которых мы уже говорили, существуют столько, сколько эти муравьи остаются на месте — три-четыре недели. Да и не жилища это вовсе, а скорее стойбища, бивуаки, походные лагеря, которые через короткое время они покинут и двинутся дальше. И все, кто не мог или не успел убежать, убраться с пути кочевых муравьев — от мелких насекомых до крупных зверей, — становятся их добычей.

Кочевые муравьи, как и многие другие, питаются животной пищей, в основном — насекомыми, но существует немало и растительноядных муравьев. Например, муравьи-жнецы. Они питаются семенами растений и нередко в своих муравейниках собирают десятки килограммов семян. Советский ученый профессор П. Мариковский установил, что муравьи-жнецы могут служить прекрасными указателями грунтовых вод. Дело в том, что камеры для хранения своих семенных запасов жнецы устраивают обязательно в тех местах, где имеются грунтовые воды, причем насекомые чувствуют их иногда на глубине 50 метров. Влага необходима муравьям: семена должны набухнуть, стать мягкими, перед тем как рабочие муравьи начнут их перетирать в челюстях, превращая в муку. В камерах же, расположенных над водоносным слоем, всегда влажно. Кстати, Мариковский установил еще, что семена, хранящиеся в муравьиных камерах, несмотря на влажность, не прорастают. А будучи извлеченными из кладовых, немедленно начинают расти. У муравьев есть способ затормозить развитие семян, они могут регулировать поступление кислорода в хранилища.

Растениями питаются и южноамериканские муравьи-листорезы. Они действительно срезают листья, иногда совершенно обнажая деревья. Но вред, наносимый муравьями, вполне компенсируется: они обогащают почву, заменяя тем самым дождевых червей, которых нет в Южной Америке. Листорезов за то, что они носят срезанные листочки, называют еще и зонтичными муравьями. Но скорее их можно было бы назвать «грибоводными». Ведь листья нужны не для еды, а для того, чтобы удобрять почву на грибных плантациях, которые они устраивают вокруг своих жилищ.

В наших домах часто появляются маленькие муравьи, так называемые домовые, хотя настоящее имя их — фараоновы муравьи. Считают, что родина фараоновых муравьев — Египет, но, очевидно, все-таки пришли они из тропической Африки, и расселились по свету, а так как любят тепло, то и живут в жилищах людей, особенно предпочитая дома с центральным отоплением.

Любят тепло и муравьи-фаэтончики. Длинноногие, с задранным вверх кончиком брюшка, они действительно немного похожи на старинные экипажи вроде фаэтонов. Фаэтончики — одни из лучших бегунов в мире насекомых.

Итак, муравьи умеют строить и шить, нянчить детей и собирать зерна, разводить грибы и доить тлей, отыскивать воду в пустыне и возводить дамбу высотой в три-четыре сантиметра, чтобы ходить по ней «не замочив ноги», если муравейник располагается в низине. Они обогревают муравейник, если в нем понизилась температура: греются на солнышке, а потом бегут в дом остывать и таким образом повышают температуру муравейника на 5 — 10 градусов. Они даже пьянствуют, хотя и муравьев этот порок приводит к гибели. Среди обитателей муравейника есть жук-лемехуза, выделяющий эфирные вещества. Слизывая их, муравьи пьянеют, а жук тем временем поедает их личинки. Муравьи же, вместо того чтоб дать отпор грабителю, всячески ухаживают за ним. И в конечном счете муравейник погибает.

Муравьи умеют подавать сигналы друг другу и ориентироваться по солнцу, и еще многое умеют они. Не умеют они лишь жить в одиночку. Даже в самых благоприятных условиях одинокий муравей скоро умирает. Вдвоем муравьи проживут несколько дольше. Но, чтобы жить, им нужна «компания» не меньше чем 10 особей. Почему — непонятно, как непонятно многое еще в жизни этих насекомых. Но люди рано или поздно выяснят тайны муравьев, ведь, как сказал Чарлз Дарвин, «мозг муравьев есть один из самых удивительных комплексов вещественных атомов, может быть удивительнее, чем мозг человека».

Двукрылые, или мухи

Хотя второе название отряда — мухи, это вовсе не значит, что он действительно состоит только из мух. Более 85 000 видов объединяет отряд двукрылых, причем видов очень разных и по форме и по образу жизни. Но у всех насекомых этого отряда есть общий и очень важный признак — только два развитых крыла. Это передние крылья. Задняя пара превратилась в незаметные подсобные придатки, так называемые жужжальца.

Учитывая многообразие двукрылых, легко понять, что и значение их в жизни человека очень различно. Среди них есть и опасные вредители сельскохозяйственных культур, и разносчики тяжелых заболеваний, и очень полезные для человека насекомые. Наш парад двукрылых откроют довольно оригинальные насекомые — долгоножки. Сколько раз мы видели это насекомое, столько же раз, наверное, пытались его прихлопнуть. Еще бы, такой огромный комарище! Если уж маленький кусает как следует, то уж этот, наверное, способен и литр крови выпить. И мало кто знает, что долгоножка — совершенно безобидное насекомое: ни укусить, ни ужалить не может. А спастись сама она может только благодаря своим ногам. Они у нее длинные, и если кто-то захочет схватить долгоножку — в первую очередь схватит за ногу. А долгоножка рванется, оставит ногу преследователю и улетит. Что ж, подобный способ защиты не так уж редок — вспомним, например, кузнечика или сенокосца.

Личинки долгоножек питаются мертвыми остатками растений и, перерабатывая их, приносят некоторую пользу. Правда, среди долгоножек есть и вредители, такие, например, как огородная, личинки которой подгрызают корни растений.

Если внимательно рассмотреть сидящую долгоножку, то легко определить, что она — не кровосос. У настоящих кровососов хорошо видно их страшное оружие — хоботок. Такого хоботка нет и у комаров-дергунов, прозванных так за то, что их личинка — красный «червячок», хорошо известный под названием мотыля, — как бы постоянно подергивается в воде. Второе имя этих комаров — звонцы. Так их назвали за то, что во время роения они издают явственный и довольно мелодичный звон.

Дергуны — полезные насекомые: их личинки служат основным кормом многим рыбам, да и сами личинки активно питаются микроорганизмами и очищают воду.

Мелодичный звон дергунов не спутаешь с пронзительным писком нашего обычного кровососа-пискуна. Зато самого пискуна можно легко спутать с еще более опасным комаром — анофелесом, или малярийным комаром. Отличить их можно по посадке: пискун, когда сидит спокойно, вытягивает туловище горизонтально, параллельно поверхности, на которой сидит, малярийный сидит как бы под углом, высоко подняв брюшко и заднюю пару ножек. Личинки же различаются по положению в воде: личинки малярийных комаров держатся горизонтально, пискунов — вертикально.

Мы уже говорили о том, что в СССР полностью уничтожена опасная болезнь — малярия. Но какие-то вопросы, связанные с этой болезнью, изучены еще не до конца. Уже известен возбудитель малярии — так называемый плазмодий, крохотный паразит, живущий в крови человека. Попадая в кровь, этот паразит вбуравливается в кровяной красный шарик и начинает пожирать его. Кровяной шарик — крошечный, но плазмодий во много раз меньше! Зато очень прожорливый — довольно быстро он съедает кровяной шарик и выходит наружу. Да не один: в своем обиталище он успел размножиться! Так как все плазмодии, находящиеся в крови человека, поставлены в одинаковые условия, то одновременно съедают шарики, в которых находятся, и одновременно покидают оставшуюся оболочку. В это время они выделяют ядовитые вещества, и тогда начинается у человека приступ малярии — озноб и повышение температуры. Через какое-то время паразиты вновь внедряются в кровяные шарики, и больной начинает чувствовать себя лучше. Потом следует очередной массовый выход плазмодиев из съеденных ими кровяных шариков. И человека опять лихорадит. Вот почему эта болезнь называлась раньше перемежающейся лихорадкой.

В организме человека примерно 25 биллионов красных кровяных шариков. Это, конечно, очень много. Но ведь и паразитов не мало. К тому же они и размножаются быстро, да еще и отравляют организм ядовитыми выделениями. Не удивительно, что эта болезнь так опасна и часто приводит к смерти.

Сейчас хорошо известно, какую роль в распространении болезни играет комар. Высасывая кровь больного человека, он вместе с нею поглощает плазмодий. Какое-то время паразиты находятся в желудке комара, прекрасно себя чувствуют и продолжают размножаться. А потом, вместе со слюной комара, которую насекомое вводит в ранку, плазмодий попадает в кровь здорового человека.

Однако почему только определенные комары, а не комары вообще разносят малярию, еще неизвестно!

Так или иначе, малярийный комар опасен и с ним ведется борьба во всем мире. В нашей стране малярийный комар почти полностью истреблен. Но другие комары еще продолжают досаждать людям.

Характерная черта комаров — очень слабые ноги. Подлетая к своей жертве, комар садится не сразу, а выбирает подходящее место. Потом спускается на все шесть ног и уже не может двинуться, а только вертит головой, приноравливаясь, куда бы вонзить свой удивительный — острый и прочный, при этом имеющий толщину всего в 0,055 миллиметра — стилет.

Но такой стилет имеется не у всех: из нескольких тысяч видов комаров, живущих в нашей стране, кровососов лишь 120 видов. Остальные комары «мирные».

Есть еще маленькие двукрылые существа, которых называют мокрецами. Их более 1000 видов, и почти все они — кровососы, нападающие на людей и домашних животных. И хоть по величине мокрецы значительно уступают комарам, по «жестокости» превосходят их. Мокрецы настолько кровожадны, что нападают на ящериц, лягушек и даже на насекомых. Особенно неприятен и опасен жгучий мокрец.

«Гнус» — понятие, хорошо известное в Сибири и на Севере. Оно означает совокупность разнообразных видов кровососущих насекомых. Это и комары, и мокрецы, это и мелкие мошки — очень назойливые кровососы. Иногда их бывает огромное количество: на квадратном сантиметре водной поверхности размещается до 200 личинок мошек. Особенно активны они на Севере.

A другой кровосос — москит — наоборот, активен только в теплых краях.

К «гнусу» относится и слепень — крупное насекомое с большими красивыми глазами. Странно: такое глазастое насекомое, а носит такое имя. Но получил слепень, как считают, свое имя за то, что, высасывая кровь, он ничего не слышит и не видит — в это время его можно взять руками.

Самка слепня высасывает до 200 миллиграммов крови за раз — столько же, сколько высасывают 70 комаров или 4000 мокрецов. И не удивительно, что даже при умеренном количестве слепней удой коров снижается на 10–15 процентов. К этому можно добавить, что свое нападение на животных каждая самка повторяет, как правило, 4–5 раз, вызывая при этом не только очень болезненные ощущения и значительные отеки, но и нередко распространяя такие серьезные заболевания, как туляремия и сибирская язва.

Слепней легко отличить по уплощенному телу, короткому колющему хоботку и ярким, переливающимся, особенно большим у самцов, глазам.

Всего слепней больше 3500 видов, но в нашей стране наиболее распространены бычий слепень, обыкновенный златоглазик и обыкновенная дождевка.

На цветах можно встретить довольно яркую муху с широким и плоским телом. Это — обыкновенная львинка. Львинки питаются цветочным соком. А вот мухи-ктыри — хищники. Кажется, у них все приспособлено для охоты: и очень зоркие глаза, и сильные крылья, и стремительный полет, и быстрота реакции, наконец, яд, который в мгновение убивает насекомое. И ктыри действительно полностью используют свои возможности, охотясь почти без перерыва и выходя победителем из схваток даже с такими крупными и хорошо вооруженными насекомыми, как жуки-скакуны, пчелы, осы.

Активный и прожорливый хищник и личинка ктыря, которая живет в почве, нападая на других личинок.

И все-таки ктыри по ловкости и быстроте полета уступают мухам-жужалам. Однако свою способность летать жужалы используют не для охоты — они питаются нектаром цветов. Может быть, так хорошо летать им помогают крылья, похожие на крылья реактивных самолетов. Но ведь они умеют и стоять неподвижно, как вертолеты, над цветами, в которые опускают длинные — у некоторых видов длиннее туловища — хоботки.

У нас наиболее распространены большое жужало и черная траурница, прозванная так за черные крылья.

Мухи-плясуны известны всем, хотя многие неверно называют их комариками-толкунчиками. Толкунчики действительно «пляшут» в воздухе. Эти танцы или пляски служат приметой предстоящей сухой погоды. «Комарики пляшут, радуются хорошей погоде», — говорили раньше, да и сейчас еще иногда говорят, наблюдая за пляской «комариков». Действительно, перед ненастьем, когда воздух влажен, эти насекомые не «пляшут»: тоненькие крылышки быстро набухают во влажном воздухе и не позволяют насекомым летать. Зато в хорошую погоду они «пляшут» без устали — им даже не мешают «сумки», в которых находятся мертвые мухи. Мухи-плясуны — хищники, причем самки особенно агрессивны. И вот самцы таскают с собой подношения — мало ли что может взбрести в голову капризной даме: ведь, проголодавшись, она не остановится и перед тем, чтобы сожрать своего кавалера.

Очень мирные с виду, но достаточно хищные на самом деле и мухи-зеленушки. Обычно они охотятся на лесных полянках, но есть зеленушки-водомерки, бегающие по поверхности воды. Они вполне достойные соперники водомерок-клопов.

Одним из самых ярких примеров подражательной окраски могут служить мухи-журчалки. Эти мухи настолько похожи на ос и шмелей, что птицы их совершенно не трогают. Разные виды журчалок ведут довольно схожий между собой образ жизни. А вот жизнь их личинок очень разнообразна.

Ты помнишь, мы уже говорили: когда-то существовала легенда, утверждающая, что пчелы рождаются из грязи. Виновницей этой легенды, видимо, была личинка обыкновенной пчеловидки — боченковидная, с длинной дыхательной трубкой-«хвостиком», за что ее прозвали «крыской». Живя в грязи, она дышит при помощи трубки, выставленной наружу. Пчеловидка настолько похожа на настоящую пчелу, что даже специалист с первого взгляда не определит, кто это — муха или пчела. Что же требовать от ученых прошлого, которые видели появление насекомых из грязи и не могли понять настоящих причин такого появления, не могли определить, что это за насекомое.

Похожая на осу журчалка-темностома пристраивает своих личинок в стволы мертвых деревьев, а личинки сирфов поселяются на капусте. Однако их интересует не сама капуста, а капустные тли. 200 тлей в день — такова норма одной личинки. Если учесть, что живет она на капусте 20 дней, а каждая муха откладывает по нескольку сот яичек (значит, столько же появляется личинок), то пользу сирфов трудно переоценить.

Личинки журчалок развиваются в смоле, и в шмелиных гнездах, и еще во многих самых неожиданных местах. Но пройдет время, и все они, уже превратившиеся во взрослых мух, похожие на пчел, ос и шмелей, снова возвратятся на лесные поляны.

Там же на цветах можно увидеть других мух, похожих на ос, но относящихся к семейству большеголовок. Они тоже питаются нектаром цветов, а личинки их — паразиты, развивающиеся в теле шмелей, пчел, ос. Наиболее типична для наших мест большеголовка желтоногая.

На лесной поляне или на опушке можно увидеть небольших черных или зеленых злаковых мух. Питаются они нектаром, и если бы их личинки развивались только на диких растениях, может быть, они не получили бы печальной известности. Но вся беда в том, что такие представители семейства злаковых мух, как шведская и зеленоглазка, — очень серьезные вредители пшеницы, ячменя, овса.

Из 80 тысяч видов двукрылых более 40 тысяч мух. А из этого количества ученые выделили примерно 3000 видов, которые объединили в семейство настоящих мух. Внешне они достаточно похожи друг на друга, и типичным представителем этого семейства может служить наша обычная и в то же время такая необычная комнатная муха. Мы уже достаточно много говорили об этой мухе. Можно лишь добавить, что комнатная муха представляет опасность для здоровья людей. А осенняя жигалка — это муха-кровосос (кстати, научное ее название — «острый рот»), прокалывая хоботком кожу и высасывая кровь, способствует распространению таких опасных болезней, как сибирская язва и туляремия.

Среди настоящих мух есть немало серьезных сельскохозяйственных вредителей. Уже само название насекомых — капустная, луковая, свекольная, озимая мухи — показывает, каким культурам они вредят.

К одним из очень серьезных вредителей относятся мухи, объединенные общим названием «оводы». Несмотря на то что сами мухи ничего не едят — они даже лишены ротового аппарата и живут всего несколько дней, — вред от их личинок колоссальный. Самки подкожных оводов откладывают яички под кожу животным, и появившиеся личинки вызывают у коров и лошадей, оленей и ослов язвы и незаживающие свищи на коже. Еще опаснее носоглоточные и овечьи оводы, приводящие к гибели животных.

Наш парад насекомых заканчивает большое семейство — 5000 видов — мух-тахин. Это тоже цветочные мухи, и они, так же как журчалки, все или почти все время стремятся проводить на цветах. Личинки же их, как правило, паразиты, что устраивает людей, потому что большинство паразитирует на опасных вредителях. Так, например, струмия откладывает на листьях до 5000 крошечных, почти невидимых простым глазом яичек. Гусеницы непарного шелкопряда проглатывают их вместе с пищей и через некоторое время погибают, уничтоженные появившимися из этих яичек личинками.

Золотистая фазия не ждет, пока хозяин проглотит яичко, она сама прицепляет яичко к насекомому — вредному клопу-черепашке, и клоп, таким образом, обречен.

Тахина-хрущеедка — ее «специальность» ясна из названия — не может в земле отыскать личинок хрущей, но по запаху она приблизительно определяет место, где они находятся, и откладывает яички именно в этом месте. А появившаяся личинка уже сама отыскивает в толще земли свою жертву.

Не менее полезны и другие тахины. Настолько полезны, что их активно переселяют в разные страны для борьбы с вредителями лесов и полей.