Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся

Хвостатые амфибии

Чтобы попасть в этот отряд, надо отвечать двум требованиям: быть амфибией и иметь хвост. Оказывается, таким требованиям отвечает не очень много животных — примерно 320 видов насчитывает отряд хвостатых амфибий. Все они благодаря хвосту довольно похожи друг на друга — имеют удлиненное веретенообразное тело и короткие ноги. При этом чем больше развит хвост, тем меньше развиты ноги. И ничего удивительного: ведь более двух третей, то есть примерно 200 видов, хвостатых амфибий прочно и постоянно связаны с водой. А в воде хвост играет гораздо большую роль, чем ноги.

У амфибий наземных ноги развиты хорошо, эти амфибии бегают, лазают, но и у них хвост подчас играет не последнюю роль — некоторые земноводные умудряются прыгать, отталкиваясь от земли хвостом, или цепляться им, лазая по деревьям.

Среди хвостатых амфибий есть и широко распространенные и редкие, живущие лишь в определенных, иногда очень ограниченных местах земного шара. Таких животных ученые называют эндемиками (от греческого слова «эндемос» — местный). Поскольку в дальнейшем мы не раз будем встречаться с эндемичными животными, следовало бы хоть вкратце сказать, что они собой представляют, или, точнее, выяснить, как появились эндемики.

Однако парадокс в том, что эндемики не появились, а наоборот — остались. Остались от прежней фауны. Когда-то (вовсе не обязательно очень давно) животные, которых мы сейчас называем эндемиками, были широко распространены. Но менялись условия существования, появлялись более приспособленные к этим условиям так называемые новые формы. А старые формы либо погибали, либо находили природные «крепости» и сохранились.

Иногда эндемиков называют «осколками прошедших эпох» или «узниками эволюции». Действительно, эволюция заперла их на маленьких «пятачках» и никуда с этих «пятачков» они не могут деться — всюду их ждет гибель. К таким «узникам эволюции» относится и гигантская, или исполинская, саламандра семейства Скрытножаберников.

Семейство Скрытножаберники. Лет двести назад на территории Германии были найдены кости какого-то необычного животного, похожие на кости огромного земноводного. Но люди не могли поверить, что существовали такие амфибии, и назвали находку останками «человека — свидетеля потопа».

Позже установили, что это кости гигантской саламандры, которая некогда была широко распространена по земному шару. Сейчас гигантская саламандра сохранилась только в Японии и некоторых районах Китая.

Впрочем, сохранилась лишь теоретически, практически же она и там почти полностью истреблена. Скоро, видимо, вообще перестанет существовать на нашей планете это самое крупное земноводное, достигающее полутора метров длины и 30–40 килограммов веса.

Предки гигантских саламандр, как и всех земноводных, вышли из воды и долгое время оставались наземными животными. Но потом по каким-то причинам вернулись в воду, прочно закрепились там и очень редко, лишь во время сильных дождей или разлива рек, выходят на сушу. По суше саламандра передвигается плохо. Впрочем, и в воде двигается она мало и неохотно. Обычно сидит где-нибудь среди коряг, подкарауливая добычу, и лишь изредка сама отправляется на охоту. Медленно бредет по дну, отыскивая лягушек, водных насекомых, ракообразных, дремлющих рыб. Еды такому гиганту надо много. Учитывая ночную активность саламандры, можно почти с полной уверенностью сказать, что отыскивает еду она не с помощью зрения. Большинство ученых считает, что у нее сильно развито обоняние.

Известно: чем холоднее вода, тем больше в ней кислорода. Исполинские саламандры живут в прохладной воде горных рек и подолгу могут оставаться на дне, используя принцип кожного дыхания. В аквариумах, где вода значительно теплее, а следовательно, и кислорода в ней содержится меньше, саламандра вынуждена несколько раз в час (примерно каждые 10–15 минут) подниматься на поверхность и заглатывать воздух.

Во многом похож и внешне и по образу жизни на исполинскую саламандру ее ближайший родственник — аллегаммский скрытножаберник, живущий в Северной Америке. Только он раза в два меньше: 60–70 сантиметров в длину.

Семейство Углозубы. Некоторое время назад в газетах и журналах стали появляться сенсационные сообщения: найденные в слоях вечной мерзлоты небольшие земноводные, которые, как считалось, пробыли там сотни, а возможно, и тысячи лет, оживали и даже делали попытки удрать от своих спасителей. Разобраться в этом феномене взялись сотрудники Института геофизики и физики минералов АН УССР. В июле 1972 года с глубины 11 метров было извлечено животное, возраст которого и решили определить. Но прежде чем определить возраст, животное надо было оживить.

И оно не только ожило, но и быстро освоилось в террариуме. Полгода наблюдали ученые за этим животным и убедились, что, несмотря на предполагаемый возраст и вполне реальное «оледенение», у него не наблюдалось никаких отклонений от нормы — и по внешности и по поведению это «ископаемое» ничем не отличалось от себе подобных, пойманных неподалеку от сибирских речек и ручьев. Применили радиоуглеродный метод исследования, позволяющий с точностью до 10–15 лет установить возраст. И вот получен ответ: «ископаемой» амфибии примерно 90 лет.

Конечно, любители сенсаций были разочарованы. Но ученым это открытие показалось очень интересным — ведь до сих пор еще ни одно существо не «оживало» почти через столетие! Однако не надо думать, что это «ископаемое» — какое-то неведомое таинственное животное. Жители Сибири и Камчатки, Сахалина и Курильских островов хорошо знают его, а образ жизни подробно изучил и описал еще в конце прошлого века известный русский ученый профессор?. Ф. Кащенко. Животное это называется сибирским углозубом.

Весною, едва сойдет снег, в мелких, прогреваемых солнцем лужах появляются углозубы, и тогда можно наблюдать довольно необычную картину — весенний брачный танец. Самка углозуба, зацепившись за какое-нибудь водное растение, танцует на месте, а самец или несколько самцов, то приближаясь, то отступая, медленно вращаются вокруг нее.

Ни летом, ни осенью этих танцев, или так называемых брачных игр, не увидишь, впрочем, как вообще не увидишь углозубов в воде. Быстро покончив с икрометанием, углозубы выбираются на берег и начинают вести сухопутный образ жизни. Правда, от воды далеко не уходят, но и в воду до следующей весны не забираются. Светлое время суток углозубы проводят в укрытии — под поваленными деревьями и камнями, а ночью выходят на охоту за насекомыми и другими мелкими беспозвоночными. Даже очень голодный углозуб не выйдет на охоту днем, а насильно вытащенный на яркий свет старается поскорее спрятаться в какое-нибудь убежище. Прямых солнечных лучей углозуб не переносит, и даже кратковременное пребывание на солнцепеке может погубить его. Зато холода он боится гораздо меньше других земноводных — даже нулевая температура не заставляет углозуба прятаться. На зимовку он отправляется, когда уже подступают настоящие сибирские морозы. Тогда он, а чаще всего они, потому что углозубы предпочитают зимовать компаниями по нескольку десятков штук, забираются в стволы полусгнивших деревьев, в ямки и трещины земли. Иногда трещины бывают глубокие, и углозубы попадают в область вечной мерзлоты. Трещины нередко заливаются осенней водой, заносятся песком и глиной, потом все это замерзает и прочно замуровывает углозуба не только на зиму, но и на многие годы. Вот таких-то замурованных амфибий и находили люди в ископаемом льду. Сейчас возраст этих пленников вечной мерзлоты выяснен. Но сам факт выживания в подобной ситуации удивителен.

Семиреченский лягушкозуб, в отличие от своего близкого родственника сибирского углозуба, предпочитает жить в воде. Он, как и углозуб, не переносит солнечных лучей и не боится холода. Да и как лягушкозуб может бояться холода, если живет в быстрых горных ручьях. Советский ученый В. Н. Шнитников, изучавший лягушкозубов, писал: «Являясь видом чисто горным, животное населяет ручьи с прозрачной ключевой водой, и ему, по-видимому, нужна только известная температура и чистота воды, так как размерами водоема он не стесняется, попадаясь в самых истоках ручейков в местах выхода ключика из земли». Ну, а температура ключевой воды, как известно, достаточно низкая.

Семиреченский лягушкозуб — эндемик, он живет только в одном месте на земном шаре.

Если для самого лягушкозуба важна лишь чистота и температура воды, то для его икринок важна еще и быстрота течения. Именно в бурных потоках старается он прикрепить к камням длинные и тонкие «мешки», наполненные икринками. Вода треплет эти мешки, бьет их о камни, и гибель икринок кажется неминуемой. Но это только кажется. Скорее они погибнут в стоячей или слабо текущей воде: яичкам лягушкозуба надо много кислорода, а его как раз больше всего в воде на стремнине. Что же касается ударов, икринкам они не страшны: надежная «упаковка» предохраняет их от повреждений.

Взрослому лягушкозубу нелегко приходится в бурных потоках, но природа снабдила его редким для земноводных приспособлением — когтями. Ими он цепляется за камни и удерживается на них.

Лягушкозубы — животные эндемические, их можно встретить лишь в одном месте земного шара — в горах Джунгарского Ала-Тау в юго-восточном Казахстане.

Семейство Амбистомовые. В 1865 году в парижском Ботаническом саду, где, кстати, несмотря на название этого «сада», занимались больше фауной, чем флорой, произошло событие, положившее конец многолетнему спору. Находившиеся в аквариуме аксолотли, животные сугубо водные, стали вдруг терять жабры, менять форму головы и тела, приобретать новую окраску. В конце концов они превратились в совершенно иных животных, известных ученым под названием амбистом.

Правда, кое-кто высказывал и раньше предположение, что такое возможно, что аксолотль и амбистома — одно и то же животное, лишь находящееся в разном состоянии: аксолотль — личинка, а амбистома — взрослая форма. Но этому мало кто верил. Во-первых, потому что слишком велик был авторитет Ж. Кювье, считавшего аксолотлей «постоянножаберными животными»; во-вторых, потому, что в Европе никому еще не удавалось наблюдать превращение аксолотлей в амбистом. (Родина их — Северная и Центральная Америка, там они живут в природе, а в Европу были завезены и содержались в аквариумах).

Но самое главное: если допустить, что аксолотль — недоразвитая амбистома, то почему же он размножается? Всем известно, что животное в личиночном или полуличиночном состоянии не может давать потомства. Ведь никто не видел, например, чтоб головастики воспроизводили себе подобных. А аксолотль воспроизводит, и довольно успешно.

Случай в парижском Ботаническом саду заставил ученых всерьез заняться аксолотлями, провести множество опытов над ними. Опыты показали, что при определенных условиях аксолотль действительно легко превращается в амбистому, причем удавалось и ускорить это превращение и замедлить, растянуть на месяцы и годы, приостановить превращение «на полпути» и так далее. В конце концов стало абсолютно ясно, что аксолотль — личинка амбистомы. Что же касается деторождения личинки, то ученым пришлось принять как факт этот зоологический феномен и назвать его «неотенией» (от греческих слов «неос» — юность и «тейно» — растягивать).

Ацтеки — древние жители Мексики, хорошо знавшие этих животных, — называли их «водяными чудовищами» — так по крайней мере немецкий ученый Г. Фрайтаг переводит слово «аксолотль». Советский ученый А. Г. Банников считает, что «аксолотль» означает «играющий в воде». Но в любом случае название подтверждает, что животное прочно связано с водой.

Действительно, в природе амбистома, будучи личинкой, то есть аксолотлем, живет в воде. По окончании личиночного периода аксолотль выбирается на сушу и превращается в амбистому. Но это происходит не всегда — некоторые из них остаются на всю жизнь в воде, остаются всю жизнь аксолотлями и производят себе подобных. «Предполагают, что непосредственной причиной, заставившей амбистому прибегнуть к неотении, послужило уничтожение человеком лесов в Мексике, — пишет советский ученый С. Мейн. — Уменьшилась подходящая для обитания взрослой амбистомы территория. Усилилась эрозия почвы, возросла крутизна берегов, и личинке стало трудно выходить на сушу. В этих условиях некоторые амбистомы были вынуждены оставаться аксолотлями…» Наблюдения подтверждают правильность такого предположения: аксолотли, живущие в мелких, хорошо прогреваемых водоемах, обязательно превращаются в амбистом, в то время как обитатели глубоких и холодных водоемов на всю жизнь остаются неотеническими личинками. Причем неотения у некоторых видов настолько прочно закрепилась, что в природе взрослых форм вообще не существует (или по крайней мере сейчас они неизвестны).

Советский ученый Е. Вермель еще в 30-х годах установила, что неотения является в конечном счете результатом недоразвитой щитовидной железы. Введение препарата щитовидной железы этим аксолотлям в лабораториях превращало личинок во взрослых животных, и люди получили возможность увидеть несуществующих в природе (но когда-то существовавших) амбистом.

Взрослые амбистомы хоть и живут на суше, но лишь во влажных местах и не удаляются от водоемов. Они проводят светлое время суток в убежищах — трещинах в почве, норах грызунов, углублениях под корнями деревьев, а ночью выходят на охоту за червями, насекомыми и прочими мелкими беспозвоночные ми. Впрочем, самая крупная из амбистом, достигающая 30 сантиметров в длину — тихоокеанская, — нападает даже на лягушек, мышей, землероек. Интересна она еще и тем, что прекрасно лазает по деревьям, а при испуге издает довольно громкий крик, похожий на лай собак.

Самая маленькая, не более 10 сантиметров, амбистома — кротовидная, прозванная так за то, что все время роется в земле или в лесной подстилке, отыскивая там еду. Чуть крупнее — олимпийская, а наиболее распространенная — тигровая, прозванная так за окраску: по темному фону разбросаны желтые пятна или полосы.

Однако самая интересная — мраморная амбистома. Она интересна тем, что почти совершенно не связана с водой, и яички откладывает в углубления, в ямки на земле или в дупла деревьев. Будто знает, что осенью или весной в ямки или дупла деревьев попадает вода, и из яичек выведутся личинки, которые тоже будут жить на суше.

Семейство Сиреновые. Это семейство не займет много места в нашем параде. Во-первых, потому, что очень малочисленно — состоит всего из трех видов: карликового, полосатого, или грязевого, и большого сирена. Во-вторых, потому, что о них до сих пор ученым очень мало известно. Но все-таки обойти это семейство нельзя: не так-то уж много земноводных, достигающих почти метра в длину. Правда, такова длина лишь большого сирена. Карликовый достигает 35 сантиметров, а грязевой — 15–20 сантиметров. Сирены интересны еще и тем, что имеют только две передние ноги, задних у них нет. Впрочем, они им и не очень-то нужны — сирены всю жизнь проводят в воде. Дышат они и жабрами, и легкими, поднимаясь для этого на поверхность и заглатывая воздух большими порциями.

Многие ученые считают сирен личинками, точнее, неотеническими личинками неизвестных саламандр. Они полностью утратили способность к метаморфозу в природе, до сих пор не удалось добиться этого и в лабораториях, и людям так и неизвестно, как должны выглядеть взрослые формы этих животных.

Семейство Протеи. Испокон веков жители горных и приморских областей, входящих теперь в состав Югославии, считали, что если начинаются сильные дожди, если разливаются реки и происходят другие стихийные бедствия — это рассердился дракон Ольм. И чем сильнее он сердится — тем сильнее дожди и наводнения. В 1791 году дракон, видимо, был особенно разгневан, потому что разбушевавшаяся стихия натворила много бед. И естественно, что когда разнесся слух о поимке страшного дракона, взглянуть на него пришло много людей.

«Дракон Ольм» действительно был страшным: безглазым, бесцветным, с маленькими ножками, щучьей головой и большими жабрами. Вот только величиной подкачал дракон — его змеинообразное тельце было не больше двадцати сантиметров в длину. К тому же в сети к рыбакам попалось несколько драконов, а по существовавшим поверьям Ольм — единственный повелитель многочисленных подземных пещер и рек Крайны, Далмации, Герцеговины. Местные жители решили сжечь опасные и зловредные существа. Но нашелся разумный человек, который предложил посадить «драконов» в бочку с водой и отправить «знающим людям».

Так ученым стало известно животное, получившее впоследствии название протей. Легенда о всесильном драконе Ольме была развеяна, но сам «дракон» оказался существом настолько загадочным, что до сих пор многие знаки вопроса рядом с его «именем» не сняты.

Ну, то, что у протея маленькие и слабые ноги — понятно: на суше он почти не бывает и ноги ему не очень-то нужны. То, что у него крошечные, к тому же спрятанные под кожей и поэтому практически бездействующие глазки — тоже особенно никого не удивило: живет это существо в вечном мраке — в пещерах или подземных реках — и зрение для него не имеет никакого значения. Видимо, поэтому и окраска дракона не играет никакой роли. Что же касается красноватого оттенка кожи, то он зависит от близко расположенных к поверхности кровеносных сосудов. Кстати, это тоже довольно любопытная черта у протеев: они имеют и жабры и легкие и благодаря такому расположению сосудов могут дышать кожей. Однако и легкие и жабры протеев, видимо, недостаточно развиты и по отдельности не могут обеспечить животное необходимым количеством кислорода. Вынутый из воды протей быстро погибает, но и в воде, лишенный возможности время от времени подниматься на поверхность, тоже долго не выдерживает.

Это все уже известно. А вот как размножается протей?

Лет через сто после поимки «дракона Ольма» было выяснено, что он откладывает яйца. А еще через два десятилетия доказано: протей рождает двух (именно двух!) живых детенышей. Но ведь такого в природе не бывает — животное либо откладывает яйца, либо рождает живых детенышей. Протей оказался исключением из этого правила. В 1912 году австрийский ученый П. Каммерер доказал: если температура воды ниже 15 градусов, протеи откладывают яйца, если выше — рождают живых детенышей. На этом можно было бы и закончить исследования, но вот совсем недавно французы захотели проверить — так ли уж прав Каммерер? И убедились — не прав. По их мнению, не температура играет роль в размножении протеев, а что-то другое. Что же? Это пока неизвестно.

Более двухсот лет изучают люди протеев, но многое еще неясно. Например, некоторые ученые считают, что протей — неотеническая личинка каких-то древних, вымерших саламандр. Но каких? Почему они утратили способность к метаморфозу? Почему взрослые животные давно перестали существовать на Земле, а их личинки остались?

Других ученых интересуют органы чувств протея: глазами он не пользуется, но быстро и безошибочно находит еду, когда ее бросают в аквариум. Что это — обоняние, особое осязание? А как объяснить такое явление: слепой протей-альбинос начинает менять окраску, темнеет, если его держать на свету (опыты показали, что за три года он становится совсем черным), и светлеет, если его поместить снова в темноту? Может быть, он имеет какое-то особое «кожное зрение»?

Некоторые ученые заняты вопросами поведения протеев: в частности, выясняют, что означают довольно громкие звуки, которые издают эти животные.

Наконец, нет еще окончательного ответа, почему протей живет только в очень ограниченном районе Европы и не имеет тут никаких родственников (в Европе всего один вид — европейский протей, он же знаменитый «дракон Ольм»), зато у него есть родственники в Западном полушарии: в Америке известны 5 видов протея.

В отличие от европейского они крупнее (до 35 см), не такие немощные и бледные, не боятся света, поэтому живут в прозрачных, чистых озерах (хотя и предпочитают днем отсиживаться в укрытиях), у них маленькие, но хорошо заметные и довольно крепкие ноги.

Семейство Настоящие саламандры. У этого существа зеленые волосы и человеческий нос, звериные зубы и большие жабры за ушами, длинные грубые руки, а вместо ног — хвост, как у дельфина. Оно постоянно держит в руках раковину и, трубя в нее, поднимает бурю на море, оно нападает на людей и животных, сражается с себе подобными чудовищами, топит корабли. Это тритон — один из отрицательных персонажей греческой мифологии. И совершенно непонятно, почему тритоном — именем мифического чудища — назвали симпатичное и безобидное животное. Разве только потому, что мифологический тритон и тритон-амфибия связаны с водой. Но и тут сравнение не очень точное — тритоны у древних греков постоянно жили в воде, на дне моря, во дворце бога морей Посейдона и прислуживали ему. А настоящие тритоны лишь 1–3 месяца проводят в воде, все же остальное время на суше.

Тритоны — животные очень распространенные: ученые считают, что наш обыкновенный тритон по численности лишь немногим уступает травяной и остромордой лягушкам. Только лягушек увидеть очень просто — они прыгают где хотят и когда хотят, тритоны же днем сидят в укрытии и выползают лишь ночью. Но разглядеть их, небольших, сантиметров 8–9, да еще бурых или темно-оливковых, на фоне земли, пожухлой травы, прошлогодних листьев просто невозможно.

Весной или в начале лета они приходят в водоемы (иногда для этого совершают довольно длительные путешествия) и начинают весенние игры — плавают парочками или группками. В это время их увидеть не сложно. Тритоны очень красивы в своем брачном весеннем наряде с высокими гребнями, которые у одних тянутся от затылка до кончика хвоста, у других только до его основания. По величине и красоте гребня да еще по величине самих тритонов можно отличить гребенчатого от обыкновенного: у обыкновенного гребень и больше и красивее. Зато через некоторое время у обыкновенного тритона это украшение исчезнет, а у гребенчатого останется.

Образ жизни гребенчатых и обыкновенных тритонов в основном схож: и тот и другой весенние и часть летних месяцев проводят в воде, а остальное время на суше. Оба — ночные животные, не любят света, солнца, не выносят жары. И тот и другой с наступлением холодов отправляются на зимовку (правда, гребенчатый менее чувствителен к холодам и может отправиться на зимовку позже). Оба вида предпочитают селиться в лесистых местах, хотя гребенчатого тритона можно изредка встретить и на открытых равнинах. Зато обыкновенный тритон, в отличие от гребенчатого, может менять окраску — становиться то более темным, то более светлым. Правда, нашему обыкновенному тритону в этом отношении далеко до американского зеленоватого: тот меняет не только окраску, но и строение кожи — на суше она у него пористая, ячеистая, а в воде становится гладкой. Изменения эти так велики, что ученые долгое время принимали найденных в воде и на суше тритонов за представителей разных видов.

Жизнь всех тритонов (а их примерно 20 видов) в принципе схожа; икру они откладывают в воде, в воде же развиваются и их личинки. Личинки, как и взрослые, — хищники, питаются насекомыми и другими мелкими беспозвоночными. Отличаются тритоны размерами и местами обитания: одни живут в горах, другие — в лесах, третьи легко селятся на открытых пространствах, хотя почти все предпочитают затененность и не любят прямых солнечных лучей. Есть у них и другие сходные и отличительные черты. Но почти у каждого имеется какое-то очень характерное отличие. Например, альпийский, а особенно малоазиатский тритоны славятся своей красотой, своей удивительной расцветкой. Нитеносный, или перепончатый, тритон отличается от своих родственников длинным нитевидным отростком на притупленном конце хвоста и плавательными перепонками между пальцами ног, что совсем не характерно для тритонов. Иглистый, или ребристый, тритон еще более оригинален: во-первых, он имеет 56 позвонков, во-вторых, концы его длинных и острых ребер, прорвав кожу, выступают наружу. Однако это не патология, а норма для тритона: концы ребер торчат из центра боковых бородавочек, причем расположены так точно, что считать это случайным проколом нельзя. Карпатский тритон характерен тем, что у него никогда, даже в брачный период, не бывает гребня.

Тритоны — наиболее распространенные и наиболее полезные (так как истребляют множество насекомых) представители семейства. Однако названо семейство по имени других его представителей — саламандр.

Саламандра «так холодна, что от прикосновения ее, как ото льда, гаснет огонь… Между всеми ядовитыми животными саламандра — самое зловредное. Другие животные ранят только отдельных людей и не убивают многих зараз… саламандра же может уничтожить целый народ, если только люди не остерегутся. Когда она ползет на дерево, то отравляет все плоды, и кто их поест — умирает, как от сильного холода. Даже если она тронет лапой доску, на которой месят тесто, то хлеб, испеченный из этого теста, бывает отравлен. Если она упадет в колодец, то вода делается ядовитой», так писал о саламандре Плиний. Правда, способность ее гасить огонь он подвергал сомнению, но во всем остальном не сомневался. И это была не собственная точка зрения Плиния и даже не мнение напуганных необычным видом этого животного отдельных людей. В Древнем Риме существовал закон, по которому человек, давший съесть другому человеку кусочек мяса саламандры, считался отравителем и карался смертью.

Представление о ядовитости саламандры жило очень долго, а в средние века на саламандр обратили внимание алхимики. Почему-то они решили, что в поисках «волшебного камня» им очень помогут саламандры, и проделывали с этими животными разные манипуляции: жгли и толкли, заливали различными препаратами и вываривали вместе со всякими снадобьями.

Кое-где и сейчас еще живет дурная слава саламандр. А между тем саламандры — это тоже тритоны. Во всяком случае, и в строении, и в образе жизни у них много общего. Например, и те и другие имеют на верхних и нижних челюстях зубы, у саламандр, как и у тритонов, есть веки, личинки и тех и других развиваются в воде. И те и другие не выносят сухости, света, прямых солнечных лучей. Однако у них и различий много. Саламандры меньше связаны с водой, проводят в ней меньше времени. Кавказская, очковая, лузитанская саламандры входят в воду лишь для того, чтобы отложить в ней икринки. (Правда, кавказская любит и полежать на мелководье, но в основном все-таки живет на суше). Эти саламандры скорее похожи на ящериц — они быстро бегают, хорошо прыгают и лазают, а кавказская при необходимости даже отбрасывает хвост (кстати, кавказская саламандра — эндемик, живет только в западном Закавказье и немногих прилегающих к нему районах Малой Азии).

Интересно, что эти саламандры (как, кстати, и другие наземные представители хвостатых амфибий) не хватают добычу зубами, подобно водным, а «стреляют» клейкими языками и втаскивают пойманных насекомых в рот.

Наиболее распространенная и, пожалуй, самая крупная (до 30 см) — пятнистая, или огненная, саламандра. Она не так проворна, как другие, очень боится сухости, поэтому днем выбирается из убежища только в ненастную погоду, за что получила на Карпатах прозвище «дождевая ящерица». Однако, несмотря на свою зависимость от влаги, в воде она проводит тоже не много времени: лишь в период брачных игр и рождения потомства (и то не всегда). Огненная саламандра не откладывает икру, а рождает детишек: зародыши развиваются в теле матери, и в воду попадают почти полностью оформившиеся личинки. Обычно у пятнистой, или огненной, саламандры их бывает 50–70.

Похожая на огненную, но значительно стройнее и меньше альпийская, или черная, саламандра — тоже живородок. Она рождает двух детенышей. Яиц у нее гораздо больше, но лишь в двух развиваются зародыши, остальные сливаются в общую массу, и этой массой питаются находящиеся в теле матери личинки. Развитие длится до 10 месяцев, и в воду личинки попадают уже совершенно взрослыми.

Мы уже говорили, что живорождение связано с суровыми условиями обитания. Именно в таких условиях находится черная саламандра: она живет в Альпах, часто на высоте 2–3 тысяч метров, а личинки ее попадают в ледяную воду высокогорных водоемов.

Кстати, выжить в таких условиях трудно не только личинкам, но и взрослым саламандрам. И вот у черной саламандры выработалась очень любопытная особенность — способность к терморегуляции. В клетках кожи у нее находится черный пигмент. Когда саламандра начинает мерзнуть, клетки кожи растягиваются, и благодаря этому черному пигменту саламандра темнеет. Темная же поверхность, как известно, лучше поглощает солнечные лучи. Когда температура тела повышается, клетки сокращаются, пигмент становится менее заметен, и саламандра светлеет. Это свойство спасает ее не только от охлаждения, но и от перегрева.

Семейство Безлегочные саламандры. Так как семейство это очень большое (в него входит более двух третей всех хвостатых амфибий), то, естественно, представители его очень разнообразны. Среди безлегочных саламандр есть виды, настолько прочно связанные с водой, что и часа не могут прожить без нее, есть и такие, которые к воде не испытывают такой тяги, есть красавцы и уроды, карлики и великаны. Но всех их объединяет одно — отсутствие легких.

В очень давние времена, когда амфибии выбрались на сушу, у них появились легкие. Потом у тех, кто вернулся в воду, легкие исчезли. Затем некоторым снова понадобилось выйти на берег, но вторично легкие приобрести не удалось. Пришлось приспосабливаться — учиться «дышать» кожей и через слизистую оболочку рта. Все это относится к амфибиям, входящим в семейство безлегочных саламандр.

По образу жизни безлегочных саламандр условно можно разбить на несколько групп. К одной группе относятся саламандры, живущие постоянно в воде. Типичный представитель этой группы — прибрежная саламандра.

Подземная саламандра тоже никогда не покидает водную стихию. Мало того, обычно у земноводных личинки развиваются в водоемах, а взрослые особи выходят на сушу. У подземной саламандры личинки развиваются в горных ручьях, а взрослые особи уходят в подземные водоемы, где теряют окраску — становятся бесцветными, глаза их зарастают кожей. Слепа, бесцветна, лишена пигментации и техасская слепая саламандра, или, как ее еще называют, ратбунов колодезный тритон, живущая в артезианских колодцах. Впрочем, тут полной ясности нет — многие ученые предполагают, что это не взрослая форма, а неотеническая личинка какого-то неизвестного вида. Может быть, когда-нибудь удастся найти и взрослое животное. Очевидно, далеко не все саламандры известны людям — ведь открыли же в 1939 году в штате Джорджия на глубине 70 метров совершенно новый вид саламандры. И вполне возможно, что группа саламандр, постоянно живущих в воде, еще пополнится.

Вторая условная группа безлегочных саламандр состоит из тех, кто живут на суше, но очень зависят от влажности. Не имея легких, они живут исключительно в сырых местах, прячутся под камнями, опавшими листьями, на берегах рек и ручьев. И только в дождливую погоду делают более или менее продолжительные вылазки. По поведению они — типичные земноводные: сами живут на суше, икру откладывают в воде, там же развиваются их личинки. Это, например, чернобрюхая — одна из самых крупных безлегочных саламандр, достигающая 20 сантиметров в длину, и четырехполосая, интересная тем, что, подобно ящерице, отбрасывает хвост.

А вот представители третьей группы почти совершенно не зависят от воды. К таким относятся наиболее распространенная в США темная саламандра и тюленевая, прозванная так за то, что ее морда напоминает миниатюрную тюленью мордочку, и одна из самых маленьких саламандр, так и называющаяся — крохотная, имеющая менее 5 сантиметров длины, и некоторые другие.

Конечно, и им нужна влага, но водоем вовсе не обязателен, его вполне заменят влажная лесная подстилка и сырая земля, мокрый мох или нечто подобное; конечно, и их личинки не могут обойтись без влаги, но и личинок вполне устроят слизистые выделения кого-нибудь из родителей или небольшое количество воды, оставшееся после дождя в ямках или трещинках почвы. Они могут довольствоваться сырой болотной кочкой или влажной травой. Однако наиболее сухопутная из всех безлегочных саламандр — аллигаторная. Она не только игнорирует воду, но и на земле не очень любит жить, а предпочитает большую часть жизни проводить на деревьях. Лазает она прекрасно — метров на двадцать может забраться по стволу дерева, если ей захочется попасть в приглянувшееся дупло. И делает она это без особого напряжения — мощный хвост и расширенные концы пальцев помогают ей взбираться даже на гладкие столбы, не говоря уж о шероховатых стволах деревьев. Впрочем, хвост помогает саламандре еще и бегать и даже прыгать, подталкивая ее, как пружина. Что же касается пальцев, концы которых покрыты густой сетью расположенных близко к поверхности сосудиков, то, как считают некоторые ученые, они служат дополнительным источником получения кислорода из воздуха — своеобразными оригинальными «жабрами».

Аллигаторная саламандра хорошо чувствует себя над землей, в дупле дерева. Там и достаточно влажно, и достаточно безопасно, там и потомство можно вывести.

А червевидные, или червеобразные, саламандры предпочитают жить под землей в норах грызунов или в собственных норах. Там тоже и влажно и безопасно.

Эти саламандры действительно по внешности, по поведению и по образу жизни похожи на змей или червей. У них совсем крошечные ножки, которые им почти не помогают двигаться. Поэтому движения саламандр напоминают движение змей или дождевых червей. Зато хвосты — сильные и гибкие — помогают крепко цепляться за неровности почвы или висеть на ветках вниз головой. Впрочем, это червеобразным саламандрам приходится делать не часто. Они предпочитают подземные галереи и «хорошее общество»: собираются по нескольку десятков и лежат, свернувшись кольцами. В дождь оживляются, активно ползают по поверхности, в жару забираются в норы как можно глубже.

Все безлегочные саламандры — а их известно сейчас почти две сотни видов — жители Западного полушария. В Восточном полушарии живет один или два вида саламандр, и встречаются они только в горах Северной Италии и на острове Сардиния. Европейская пещерная (или бурая пещерная) саламандра — так называемый троглофил, что в переводе значит «любитель пещер», — действительно предпочитает селиться в пещерах, но иногда может жить и в других местах, в то время как настоящие троглодиты — исключительно пещерные жители. Такие саламандры живут только в Америке.

Наши же, европейские, дни проводят в пещерах, ночью (а в дождь и днем) выходят на охоту. И хоть в их жизни немало любопытного — например, умение лазать по отвесным скалам или стенам пещеры, а в террариумах по отвесным стеклянным стенкам или способность прекрасно ориентироваться и даже охотиться в абсолютной темноте, — пожалуй, самое интересное — это их язык. У европейской пещерной саламандры язык не только подвижный, но и длинный: увидав насекомое, саламандра «стреляет» в него, выбрасывая при этом язык на 3–4 сантиметра, и молниеносно втягивает добычу в рот. И вся операция занимает у нее десятые доли секунды!

Бесхвостые амфибии

Наш парад бесхвостых земноводных откроют… хвостатые лягушки. Да, именно хвостатые. И совсем не по ошибке они попали в этот отряд.

Бесхвостых амфибий, по подсчетам одних ученых, примерно 1800 видов, по мнению других — в полтора раза больше — около 2600. Отличаются они друг от друга и величиной и местом обитания, образом жизни и некоторыми особенностями анатомического строения. Но отличия (внешние, конечно) гораздо менее заметны, чем сходство. Действительно, все представители бесхвостых амфибий очень похожи друг на друга. Как у хвостатых общее сходство определяется наличием хвоста, так у бесхвостых — главным образом задней парой ног, которые длиннее передних в 1,5–3 раза. Строение задних ног определило и способ передвижения, весьма характерный и свойственный почти всем бесхвостым амфибиям: в основном они передвигаются прыжками. А это, в свою очередь, во многом определило и внешность амфибий: широкая голова, переходящая непосредственно в широкое туловище и образующая вместе с ним плотную, клинообразную фигуру, хорошо приспособленную для прыжков.

Бесхвостые амфибии распространены почти по всему миру и живут в «двух стихиях» — в воде и на суше. У большинства личиночный период проходит в воде, остальная часть жизни — на суше. Некоторые виды всю жизнь остаются в воде, на сушу выходят редко и неохотно, другие, наоборот, игнорируют воду. И все-таки в той или иной степени вода необходима всем бесхвостым земноводным, но вода только пресная (соленая или солоноватая приемлема лишь для нескольких видов).

Среди сухопутных амфибий есть такие, которые предпочитают жить на деревьях (лазающие формы), и такие, которые много времени проводят в земле (роющие формы). Но разные места обитания и разный «уклад жизни» не повлияли на внешность бесхвостых земноводных, не смогли сколько-нибудь значительно изменить ее. Не случайно же всех бесхвостых земноводных часто называют просто лягушками. Даже люди, довольно близкие к природе, нередко путают (или объединяют) лягушек, жаб, квакш, чесночниц, жерлянок. Даже натуралисты иногда не знают, куда отнести то или иное животное. Но если спорят, к какому семейству отнести то или иное земноводное, то по поводу его принадлежности к отряду споров не бывает — слишком характерен этот отряд, слишком много у животных этого отряда общих признаков. И всеми этими признаками обладает хвостатая лягушка.

Семейство Гладконогие, или Хвостатые, лягушки. Да, хвост у них есть, но только у самцов, самки же почти бесхвосты (почти — потому что у них тоже есть хвостик, но очень маленький). Однако даже у самцов хвост «не настоящий»: не имеет сухожилий и костного скелета — только мускулы.

Живут хвостатые лягушки в некоторых районах США и Канады, в лесах, где имеются быстрые и холодные горные ручьи. Холода они не боятся и почти все время проводят в воде и даже на поверхность не высовываются, благо ледяная вода насыщена кислородом, а у этих лягушек кожа, пронизанная множеством кровеносных сосудов, является основным органом дыхания. Пищи в воде тоже достаточно, и лягушки ее без труда отыскивают, ползая по дну (именно ползая, так как плавают они очень редко и неохотно — у них даже перепонок между пальцами нет).

Гладконогие лягушки не «поют» — в горных потоках это бессмысленно: никто не услышит их «серенад». Да к тому же они — и самки и самцы — глухи (опять же: для чего нужен слух, если всю жизнь только и слышишь шум воды, перекрывающий все звуки?).

Хвостатые лягушки Америки описаны учеными во второй половине прошлого века. Но вообще о хвостатых лягушках люди узнали раньше — в середине девятнадцатого столетия в Новой Зеландии нашли первую такую лягушку (два других новозеландских вида были описаны в середине нашего века).

И американские хвостатые лягушки (голоноги), и новозеландские (лейопельмы) — родственники, относятся к одному семейству, хотя и многим отличаются друг от друга. Например, новозеландская лягушка небольшая — не более 3–4 сантиметров, американская значительно крупнее; американская — постоянный обитатель водоемов, новозеландская не очень тяготеет к воде. Но и тех и других ученые считают одними из самых древних земноводных. Впрочем, круглоязычных — тоже.

Семейство Круглоязычные. Одно из отличительных и даже уникальных черт бесхвостых земноводных — их язык. Не случайно же язык лягушек заинтересовал еще Аристотеля! Действительно, язык их необыкновенен и по своему строению, и по своему действию. Язык у всех животных, естественно, прикреплен задним концом, а передний конец свободен и может высовываться. А у бесхвостых амфибий — наоборот: язык прикреплен передним концом, а задний конец его свободен. Поэтому язык, допустим, лягушки или жабы не высовывается, а как бы выбрасывается. И выбрасывается с такой быстротой, что уследить за ним невозможно. О способах питания жаб ходили самые невероятные слухи, пока с помощью современной техники — специальной киносъемки — не удалось выяснить, как они ловят насекомых. Оказывается, язык «стреляет» (у крупных жаб на расстояние до 10 сантиметров), приклеивая к себе насекомое и втягивая его в рот. Операция эта длится обычно в среднем ¹/₁₅ долю секунды (у некоторых и гораздо быстрее). Промахи бывают редки.

Так вот, всего этого у представителей круглоязычных нет. У них толстый, малоподвижный язык, прикрепленный всей своей нижней частью и не имеющий отношения к охоте. Конечно, круглоязычные от голода не умирают — они ловят насекомых иначе. Но устройство языка у них настолько нетипично для бесхвостых земноводных, что из-за этого семейство, в которое входят такие, не очень похожие друг на друга амфибии, как жерлянки и жабы-повитухи, получило свое название.

Жерлянки — небольшие: краснобрюхая — от 4 до 6 сантиметров, желтобрюхая — чуть поменьше, длина большой жерлянки доходит до 7 сантиметров. Впрочем, это относится к самкам: самцы, как правило, мельче, но зато поплотнее, поэтому, несмотря на разницу в величине, вес у них одинаковый.

Краснобрюхая жерлянка, имеющая ярко-оранжевое с черными пятнами брюшко, живет и в Центральной, и в Восточной Европе, не очень страшась морозов, доходит до Урала, а в последнее время, по свидетельству некоторых наблюдателей, продвинулась и дальше на север.

Желтобрюхая, имеющая желтое брюшко, в нашей стране встречается главным образом на юге Украины — она более чувствительна к температуре. Зато если краснобрюхая «требует» относительно чистых водоемов, то желтобрюхая менее привередлива: ее находят и в водоемах, сильно загрязненных отходами нефти, и в соленых водоемах, и даже в сероводородных источниках.

Большая жерлянка живет в гористых районах Китая, а на Дальнем Востоке и в Корее живет близкий ей вид — дальневосточная жерлянка. Конечно, место обитания и прочие условия в большой степени определяют и образ жизни жерлянок. Но в принципе у всех он схож: жерлянки большую часть времени проводят в воде или около воды, в воде откладывают яички (икру), количество икринок у всех жерлянок относительно небольшое — от нескольких десятков до двух-трех сотен максимально. Головастиков можно увидеть и в начале лета, и в середине, потому что икру жерлянки откладывают в разное время. Но когда бы головастики ни появились, к осени они обязательно превратятся в маленьких жерляночек и вместе со взрослыми отправятся на зимовку — заберутся в норы грызунов или в ямы, под корни деревьев, а то и в погреба, если поблизости имеется человеческое жилье. Некоторые, правда, могут зазимовать и на дне водоемов.

Жерлянки — амфибии дневные, достаточно многочисленные, и увидеть их не очень сложно. При приближении человека они, конечно, стараются удрать, но это им редко удается — бегуны они неважные. Чаще бывает наоборот: почувствовав опасность, жерлянка останавливается, выгибается так, чтоб было видно ее горло, выворачивает наружу ладошки, а иногда даже переворачивается на спину, демонстрируя свое брюшко. И все для того, чтоб враг увидел яркие пятна на горле, ладошках, брюшке. Показывая эти пятна, жерлянка как бы говорит: «Не тронь, я — ядовитая, несъедобная». Жерлянка действительно ядовита (кстати, если будешь рассматривать ее, не наклоняйся низко — от испарений ядовитого секрета могут заболеть глаза), и многие животные не трогают ее. Однако яд жерлянки страшен далеко не всем — некоторые птицы, ужи, гадюки уничтожают немало этих земноводных. Но еще больше жерлянок гибнет от холода зимой, особенно в малоснежные зимы. Считается, что до года-двух доживает 1–2 % от общего числа появляющихся на свет жерлянок (хотя в неволе они живут гораздо дольше: известен случай, когда жерлянка прожила 30 лет).

Повитуха — двоюродная сестра жерлянок — по образу жизни сильно от них отличается. Но при опасности она тоже предупреждает о своей несъедобности, выгибаясь и демонстрируя свое брюшко. Правда, оно у повитухи не такое красное, да и ядовита повитуха гораздо меньше.

Жерлянки, как мы знаем, предпочитают проводить время в воде и любят свет. Повитуха — жительница суши, вода ей не нужна, света она тоже не любит. Настолько не любит, что все светлое время дня проводит в каких-нибудь щелях или норах, а если не находит подходящих — выкапывает сама. Причем роет задними ногами, продвигаясь задом наперед, и вырывает при этом довольно длинные, до 10 метров, галереи. Но самое интересное в жизни повитухи — ее забота о потомстве. За это она и имя свое получила — «повитуха», то есть повивальная бабка. Так когда-то называли женщин, принимавших роды и первое время заботившихся о младенцах. Название это дал жабе еще в 1778 году французский натуралист Демур, оно привилось, узаконилось, но оказалось не очень точным. Во-первых, заботу проявляет не самка, а самец. Во-вторых, заботится он лишь об икре, а головастики полностью предоставлены самим себе. Впрочем, в заботе головастики не нуждаются — выклевываются из икринок достаточно развитыми и вполне способными вести самостоятельную жизнь.

Сроки превращения головастиков во взрослых у амфибий вообще очень часто зависят от погоды и температуры воды. У повитух же — особенно: при неблагоприятных условиях развитие задерживается на несколько лет. За это время головастики становятся чуть ли не вдвое больше своих родителей. Правда, перед превращением во взрослую жабу они снова уменьшаются в размерах и выбираются на сушу уже нормальными.

Третий представитель этого семейства, участвующий в нашем параде, — дискоязычная лягушка. В отличие от своих кузин дискоязычная лягушка откладывает много икринок — до 6 тысяч.

Живет эта лягушка в Северо-Западной Африке и Юго-Западной Европе, где заселяет и гористые места, и равнины — ей все равно, была бы хоть какая-нибудь, пусть даже солоноватая, вода.

Семейство Липовые. Если за малоподвижный, не «лягушачий» язык жерлянок и ее близких родичей назвали круглоязычными, то представителей этого семейства следовало бы, наверное, назвать безъязычными: у них вообще нет языка. Зато у некоторых есть коготки, что для бесхвостых земноводных большая редкость. Не случайно немцы называют этих лягушек когтистыми. Но общепризнанное их название — шпорцевые лягушки.

Шпорцевых лягушек — несколько видов.

Самый распространенный — гладкая шпорцевая.

Пока эта лягушка сидит спокойно, ничего особенного вроде бы в ней и нет, кроме коготков, конечно. Ими лягушка хватает добычу, при помощи коготков запихивает ее в рот, а если добыча слишком велика, разрывает ее на части опять-таки с помощью тех же коготков.

Но вот лягушку что-то напугало, и она стала вдруг увеличиваться в размерах, надуваться. Через короткое время ее уже и не узнать — большая, круглая, гладкая, схватить, а тем более удержать ее невозможно — обязательно выскользнет. Да и вообще у многих пропадает охота иметь дело с таким странным существом. А лягушке только это и надо — ведь и надувается она для того, чтоб напугать врага, а если враг все-таки схватит ее — выскользнуть. Так она защищает себя. А свой род она защищает тем, что откладывает большое количество — до 15 тысяч — икринок, причем, в отличие от многих других земноводных, откладывающих икринки сразу по нескольку штук, а то и комком, шпорцевая лягушка каждую икринку в отдельности прикрепляет к какому-нибудь водному растению. Икринки мало заметны, да к тому же скоро — через 2–3 дня — из них выведутся головастики.

Головастики гладкой шпорцевой лягушки тоже не совсем обычные — держатся в воде вертикально, вниз головой, а на голове длинные, вытянутые вперед усы — осязательные нити. Очевидно, эти усы помогают головастику в мутной воде, где увидать ничего невозможно, находить добычу.

Развиваются головастики быстро и скоро превращаются в маленьких лягушат. Но на берег не вылезают и всю жизнь проводят в воде.

Самый крупный и самый знаменитый представитель этого семейства — пипа суринамская. Она хоть и называется суринамской, встречается не только в Суринаме (Гвиана), но и в бассейнах рек Ориноко и Амазонки, в Перу и в Бразилии. И всюду ее хорошо знают местные жители. Европейцы тоже знают ее давно — еще два столетия назад путешественники рассказывали о необыкновенном существе, у которого детишки рождаются прямо из спины. Конечно, самое замечательное у пипы — ее забота о потомстве (об этом мы уже говорили). Но и сама она достаточно интересна.

Живут пипы исключительно в воде и лишь во время разливов рек бродят по затопленным местам, уходя иногда довольно далеко от постоянного места обитания. Во время засухи, когда многие реки и водоемы мелеют и пересыхают, пипа сидит неподвижно в маленьких лужицах или канавках — ждет лучших времен. Но лучшие времена могут наступить не скоро, а есть надо постоянно. В мутной водичке не многое увидишь, тем более что у пипы глазки маленькие и вообще она подслеповата. Зато у нее на передних ногах очень тонкие и длинные пальцы, на которых находятся осязательные, очень чувствительные окончания нервов. Благодаря этим пальцам пипа, роясь в иле, легко отыскивает еду на ощупь.

Голос у пипы необычный — своеобразное «тиканье», которое лягушка издает с помощью трущихся друг о друга окостеневших пластинок, находящихся в гортани.

Внешность у пипы тоже примечательная: жаба эта плоская, как блин, довольно большая — более 20 сантиметров в длину, с треугольной головой и какими-то лоскутками кожи на морде. В общем не красавица. Настолько не красавица, что в странах, где живут эти лягушки, самое страшное оскорбление для женщины — прозвище «сеньора пипита». Но тем не менее это не мешает пипе быть, по замечанию Д. Даррелла, «самой интересной из всех амфибий на земле».

Семейство Чесночницы. Вот она сидит на лесной тропинке — желтобурая или серая, с гладкой кожей. Кто это — жаба, лягушка? По глазам видно, что это — чесночница. Потому что только у чесночниц зрачки вертикальные, а у лягушек и жаб — горизонтальные.

Но бывает — и в глаза животному заглядывать не надо, — довольно резкий и характерный запах подскажет, что это чесночница. Одни ученые считают, что запах появляется у чесночницы, когда она испытывает боль, другие — когда она только напугана. Но так или иначе, запах этот напоминает запах чеснока — отсюда и название животного.

А может случиться и такое: пока человек будет раздумывать, кто перед ним, животное исчезнет. Не убежит, не спрячется под кочку или в ямку, а исчезнет буквально на глазах, уйдет в землю. И гадать уже больше не надо — только чесночница способна в течение двух-трех минут задними ногами вырыть достаточно глубокую норку, чтоб спрятаться в ней. Впрочем, норки она роет не только для того, чтоб прятаться в случае опасности, а и в том случае, если не найдет подходящего убежища, в котором может провести светлую часть суток. На задних ногах у нее так называемый пяточный бугор — «лопата» — большие ороговевшие мозоли.

Вот так и живет чесночница — днем сидит в норе, ночью бродит в поисках еды. Но бродит только тогда, когда воздух достаточно влажен. Если воздух сухой, чесночница ни за что не вылезет из своего убежища, как бы ни была голодна. Но при всей своей любви к влаге, в воде чесночница проводит не много времени: отложит икру — длинные толстые слизистые шнуры, внутри которых заключены яички, — и на берег. А будущее потомство пусть само, как хочет, развивается. И потомство развивается само и как хочет. Вернее, как может, потому что развитие личинок и головастиков зависит от температуры воды. Если лето очень теплое, личинки к осени превратятся в юных чесночниц и на берегу проведут зиму (кстати, чесночницы, пожалуй, самые большие «сони» среди наших лягушек — спят дней двести в году). Если лето плохое, головастики превратятся во взрослых чесночниц только через год.

Развиваются головастики чесночниц дольше, чем других земноводных, — три — три с половиной месяца, а растут быстрее, увеличиваясь в день более чем на миллиметр. Иногда в водоемах можно увидеть головастиков-гигантов, достигающих чуть ли не восемнадцати сантиметров! Это при том, что их родители — не более 8-10 сантиметров. Но затем происходит обратный процесс: начиная превращаться во взрослую лягушку, головастик в то же время уменьшается в размерах.

Вопрос, где жить молодой чесночнице, решается на следующий год. Первую зиму молодая чесночница проводит вблизи водоема, зарывшись в землю. А уж весной начнет искать подходящее место для жительства. И главное условие для этого — мягкая земля: иначе как же закапываться в землю? А без этого наша чесночница обыкновенная, или, иначе, толстоголовая травянка, не может.

Другое дело — сирийская чесночница, живущая, кстати, не только в Сирии, но встречающаяся и у нас в Закавказье. Она не ищет мягкой земли, да и где ее в гористой местности найдешь! А закапываться ей тоже необходимо — вот и научилась сирийская чесночница рыть норы в твердых, глинистых, даже с каменистыми включениями, почвах, причем иногда эти норы бывают глубиной до 30 сантиметров.

У сирийских чесночниц тоже бывают головастики-гиганты, достигающие 14,5 сантиметра в длину при «росте» родителей в 5–7 сантиметров, и они тоже иногда за одно лето не успевают превратиться во взрослых лягушек. Нередко зимуют головастики и у кавказских крестовик — близких, но очень редких родственников чесночниц. Кавказские крестовки, прозванные так за то, что у самцов в определенное время года на спине образуется светлый рисунок в виде косого креста, — эндемики, «узники эволюции», и нигде, кроме Кавказских гор, их нет. Да и на самом Кавказе увидеть их не легко: во-первых, их мало, во-вторых, живут они довольно высоко, в-третьих, осторожны, пугливы и ведут ночной образ жизни. Есть у кавказской крестовки родственница в Южной Европе — пятнистая крестовка. Эта крестовка — тоже эндемик, но она распространена более широко и поэтому не представляет такого интереса, как кавказская.

А у чесночниц много родственников в разных частях света — и в Азии, и в Африке, и в Америке. Есть среди них и великаны — до 15 сантиметров в длину, есть и лилипуты — всего 1,5 сантиметра (самое маленькое земноводное из известных сейчас на Земле). Но все они, в общем, похожи друг на друга, и образ жизни их, в основном, тоже схож.

Семейство Жабы. «Это животное совершенно холодное и влажное, все отравленное, ужасное, противное и вредное. Когда животное это дразнят, то оно приходит в такой гнев, что если может, то брызгает на человека своими накожными выделениями или отравляет его своим ядовитым, вредным дыханием. Съеденная жаба вызывает смерть, дыхание ее и взгляд также вредны, от них человек бледнеет и обезображивается…» Но это еще не все! «Иногда случается, что по неосмотрительности вместе с водою или другими напитками проглатывают несколько яиц жаб или лягушек, и яйца превращаются в лягушек или жаб уже в желудке. Это ужасно!»

Приведенные слова принадлежат не какому-нибудь невежде или шарлатану — они принадлежат крупнейшему зоологу XVI века, человеку энциклопедических знаний и блестяще образованному ученому Конраду Геснеру, и написано это все было в его знаменитой, вышедшей в 1551 году «Истории зоологии», которой пользовались и современники Геснера, и люди, жившие много десятилетий спустя.

Ну, если так считал сам Геснер, то что же требовать от других его современников? И действительно, страх и брезгливость, стремление уничтожить или, в крайнем случае, уйти подальше от страшного и опасного животного жили в людях очень долго.

И много позже, как мы уже видели, это животное окружала пелена таинственности и недоброжелательства, его боялись, преследовали, уничтожали. «Даже натуралисты, не отступающие ни перед чем, всегда проявляли некоторое отвращение к ближайшему наблюдению жаб». Это написано уже не во времена Геснера, а почти в наше время, в начале XX века, известным французским натуралистом Арманом Лейрицем.

Мы не знаем, какую жабу — зеленую или серую — имел в виду Геснер, так как и та и другая живут в Европе, серая, правда, заходит дальше на север, зеленая — на юг. Зеленая легче переносит жару и меньше других амфибий боится сухости — она может переносить потерю влаги до 50 %, в то время как, например, для лягушки потеря 15 % уже смертельна. Тем не менее зеленые жабы, живущие в жарких и засушливых районах, впадают не только в зимнюю спячку, но и летом, в самые жаркие месяцы, залегают в норах, чтоб там переждать это неблагоприятное время.

Серые жабы в летнюю спячку не впадают — в жарких и засушливых районах они не живут. Не живут они и так высоко в горах, как зеленые, — серые выше 3 тысяч метров не поднимаются, зеленую видели даже на высоте 4 тысяч метров! Есть и другие отличия, но в основном жабы настолько схожи, что в природе бывают «смешанные браки» — помеси серых и зеленых жаб.

Люди малосведущие (а таких, к сожалению, большинство) часто путают лягушек и жаб. А отличить их легко даже визуально, не вдаваясь в какие-либо научные исследования. Сидящую жабу можно отличить «по посадке» — голова ее всегда ближе к земле, чем у лягушки. Так как большинство насекомых, на которых охотится жаба, бегает или ползает по земле, то она и смотрит в землю. А лягушка наоборот — охотится, в основном, за летающими насекомыми. И ее голова поднята вверх. Поэтому кажется, что у лягушек разница в длине передних и задних ног не такая большая, как у жаб. На самом же деле как раз наоборот: у жаб задние ноги не такие длинные, как у лягушек. Это сказывается и на «походке»: лягушки прыгают, отталкиваясь длинными и сильными задними ногами, а жабы делают короткие неуклюжие прыжочки, но и то редко. Обычно они ходят. Правда, при необходимости могут побежать рысью. Такое, однако, случается лишь в крайних случаях.

Жабы — животные ночные, днем их можно увидеть лишь во время дождя или сразу после него.

К воде жабы относятся без особого энтузиазма. Весной они, конечно, устремляются к воде, причем демонстрируют завидное постоянство: направляются в течение многих лет в родной водоем. Там оставляют икру, упакованную в длинные шнуры (у зеленых жаб в таких шнурах содержится до 13 тысяч икринок, у серых — раза в два меньше), и, выполнив свой долг, уходят на берег. Причем возвращаются на то место, откуда пришли в воду. Постоянство — «свойство характера» жаб. Так и живут они годы и десятилетия; считается, что «жабий век — сорок лет», то есть, теоретически, жаба может прожить четыре десятка лет. Но практически это редко случается: врагов у жабы очень много.

У головастиков жаб врагов тоже много — пожалуй, больше, чем у других земноводных: очень уж маленькими, беспомощными и беззащитными появляются они на свет. С ними справится даже тот, кто не одолеет головастиков лягушки. И спасает жаб от полного уничтожения большое количество личинок.

У зеленой жабы головастики осторожны и пугливы, у серой — менее пугливы, но удивительно «дружны»: и появляются из икринок почти все одновременно, и плавают все вместе большой стайкой, иногда плотно сбиваясь в широкую длинную ленту, и поворачивают одновременно, как по команде, и предупреждают друг друга в случае опасности (тогда дружная стайка молниеносно разбегается в разные стороны, но потом снова собирается вместе). Оскар Фриш, знаменитый австрийский ученый, открывший выделяемое кожей «вещество страха» у рыб и некоторых земноводных, установил, что головастики выделяют этот запах, не только получив какую-нибудь рану или царапину. Просто напуганные чем-то, они немедленно соответствующими запахами-сигналами «предупреждают» остальных.

Головастики жаб (особенно зеленой) растут быстро и через месяц-два превращаются в маленьких жабят.

На суше молодые жабочки очень беспомощны: ни защититься, ни удрать не могут (головастики хоть проворны). В это время жабы гибнут в огромных количествах, и не спасают их даже ядовитые железы.

Да, у жаб имеются ядовитые железы. И если взять жабу в руки, можно заметить беловатую маслянистую жидкость — выделение этих желез. Возможно, из-за этого когда-то и родилась легенда о страшном жабьем яде, а потом появилось поверье, будто от этой жидкости появляются бородавки. Конечно, все это — вымысел. Что же касается яда жаб, то у некоторых он действительно достаточно силен, чтоб отбить охоту нападать на них. Но ни отравить, ни убить этот яд не может. Несколько сильнее яд у зеленой жабы. Но и он никого не может погубить. Зато этот яд можно использовать в лечебных целях. Еще в 1904 году академик?. П. Кравцов открыл, что из яда жаб можно изготовлять лекарства для сердечных больных. Советский ученый В. И. Захаров установил, что яд жабы убивает паразитических червей и ускоряет заживление ран.

Но дело не только в том, что яд жаб совершенно безопасен для человека, но и в том, что эти животные никогда не пользуются им для нападения. У жаб нет ни зубов, ни каких-то приспособлений, с помощью которых яд можно было бы ввести в организм других животных. Мало того, ядовитые железы жаб (главные и самые крупные находятся позади головы) начинают действовать только тогда, когда жаба схвачена, когда ее стиснут или причинят ей боль. Если же жабу не трогают, она вообще никакого яда не выделяет. «Тот, кто по заблуждению или по непростительной шалости убивает столь полезное животное, только доказывает свою необразованность и свое невежество, о чем можно только сожалеть», — писал А. Брем.

У наших европейских серой и зеленой жаб большая родня — примерно 450 видов обитает на всех материках земного шара. Среди них есть и скромные, ничем не примечательные существа, есть и щеголи вроде ярко окрашенной австралийской лягушковидной жабы, есть и очень оригинальные животные. Например, пустынная жаба, живущая в Австралии. Она действительно живет в засушливых местах, где воды совсем мало, и пользуется малейшей возможностью, чтоб обеспечить себя необходимой влагой. Во время дождя она делает довольно большие запасы воды, набирая ее в специальные полости. При этом она надувается так, что с трудом забирается в свою глубокую норку, где обычно сидит, пережидая долгое трудное время. И пережидает, если ее не находят люди. Австралийские аборигены, кочующие по безводным пустыням, считают, что вода, запасенная этими жабами, вполне пригодна для питья. Во всяком случае, разыскав жабу, они используют эту воду.

Щеголи и оригиналы среди жаб есть и в Азии. Например, чернорубцовая, или малайская, жаба. Она не только ярко и разнообразно окрашена: у нее имеются роговые шипы, а на голове хорошо заметный гребень. Но больше всего жаб в Западном полушарии.

Едущему по прериям штата Миннесота бросаются в глаза высокие и широкие (до 60 сантиметров в высоту и до 12 метров в поперечнике) холмики. Происхождение их до сих пор остается не выясненным до конца, но многие ученые считают, что это работа дакотских жаб. Они зимуют в глубоких норах, которые сами роют, выбрасывая при этом большое количество земли.

Дакотская жаба часть жизни проводит в воде, часть — под землей, часть — на земле. А вот жабы, которые получили название листовых лягушек, живут только на деревьях, в крайнем случае — на кустах или на высоких травинках. У многих на лапах имеются специальные присоски. Некоторые все-таки откладывают яички в воде, но некоторым так, видимо, не хочется покидать деревья, что они и икру откладывают на листьях или в дуплах. Там и личинки вырастают. Конечно, и икринки, и личинки хоть какой-то влагой — росой, скопившейся на листьях, или дождевой водой — обеспечены.

Многие листовые лягушки ярко и красиво окрашены, и все-таки им не сравниться с рогаткой, или рогатой жабой. Рогатая жаба, кроме необычной окраски, имеет еще и настоящие рога — два довольно больших выроста на голове. Правда, красивая окраска мешает рогатке охотиться — делает ее очень уж заметной. И приходится жабе сидеть в норе и караулить добычу. Пробежит кто-то мимо — рогатка схватит, причем не только насекомое, но и лягушонка или мышонка — все годится в пищу прожорливой хищнице.

Но как ни оригинальна внешность рогатой жабы, ей далеко до носатой. Та, правда, не так ярко окрашена, но зато «фигура» у нее просто удивительная. Вообще-то осиной талией ни одна из жаб на свете не может похвастаться, но и яйцеобразной фигуры нет ни у кого, кроме носатой. Голова как бы вписана в овал яйца, и только часть ее вытянута и торчит отростком, наподобие большого носа. Ноги — пухлые, как вытянутые детские надувные шарики, а на этих ногах, да при такой фигуре, — кавалерийские шпоры! Но не для верховой езды нужны носатой жабе эти украшения на задних ногах, а для того, чтоб рыть землю — устраивать себе норы да добывать термитов, которыми она питается.

Бесхвостые земноводные — народ голосистый, и каждый распевает на свой лад. А кто не может петь — свистит. Таковы южноамериканские жабы-свистуны. Наиболее распространены усатый, глазчатый и пятипалый, который, кстати, шипит. У этих жаб много интересных «привычек»: одни любят воду, другие к ней равнодушны и строят на суше пенистые гнезда для своих потомков, третьи выводят потомство в ямках и ждут дождей, чтоб потомство уплыло с потоками воды в реки, а если дождей нет, прячут личинки под корнями деревьев. Но всем им далеко до псевдиуса, или удивительной лягушки. Она действительно удивляет. Не столько она, сколько ее личинка. Сама жабочка невелика — максимально сантиметров 6–7. А вот головастики ее достигают четверти метра в длину!

Когда такие головастики были впервые обнаружены, в ученом мире начался переполох! Трудно было представить, что «дети-гиганты» превращаются во «взрослых-лилипутов». Ученые даже готовы были предположить, что не головастики становятся лягушками, а маленькие лягушки, вырастая, превращаются в гигантов-головастиков. Это переворачивало все представления о происхождении амфибий. Было высказано мнение, что не амфибии произошли от рыб, а рыбы — от амфибий (лягушки превращаются в головастиков, а головастики — в рыб). Но в конце прошлого века все прояснилось. Американский натуралист Самуэль Гарман проследил превращение головастиков и установил, что перед началом метаморфоза они уменьшаются в несколько раз, затем превращаются в маленьких лягушечек, а те снова начинают расти, превращаясь в лягушек «нормального роста».

Это явление в науке получило название «личиночный гигантизм», и свойствен он, как теперь известно, многим амфибиям, правда, не в такой степени.

В Южной Америке живут крошечные — сантиметра в два — жабы-болотницы.

И все-таки самая знаменитая жаба Америки — ага. Считается, что она была открыта в 1758 году, но не ученые обратили на нее внимание, а первые поселенцы. И привлекла их эта жаба не столько размерами, сколько способностью ловить мышей. Фермеры Южного Техаса, очень страдавшие от грызунов, скоро заметили, что эти гиганты жабьего мира (величина их достигает 25 сантиметров) легко справляются с мышами, и «пригласили» их на помощь. Гиганты оказались прекрасными «домашними животными» — уживались с кошками и собаками и не уходили со двора. Правда, время от времени могучий инстинкт неудержимо звал их в воду, и тогда жабы расставались со своими хозяевами. Но те находили новых, благо ага — жаба не редкая. Хотя молодые жабочки очень слабенькие и беспомощные (новорожденная — чуть больше сантиметра) и многие гибнут именно в ранней «молодости», процент выживающих жаб довольно большой. Очевидно, от врагов агу спасает яд, который, к счастью, мешает любителям «лягушачьих лапок» употреблять эту жабу в пищу. Иначе она давно была бы истреблена, а поля и огороды лишились бы прекрасного защитника. Недаром жаб не только расселяют по стране, но и вывозят далеко за пределы Американского континента. Тысячи жаб были завезены на Гавайские острова, в Пуэрто-Рико и в другие места. И прекрасно себя там зарекомендовали.

Австралийцы тоже захотели иметь у себя таких помощников. В 1934 году около сотни жаб было доставлено в Австралию и выпущено в штате Квинсленд. Поначалу жабы повели себя прекрасно — как и на Гавайских островах, они быстро уничтожили вредящих рисовым посевам жуков, но затем остались без «работы». Конечно, насекомых в Австралии достаточно, но люди не учли энергии размножения жаб — ведь каждая может за год отложить до 10 тысяч икринок. На родине жабы не размножаются в угрожающих количествах — там у них немало естественных врагов. В Австралии же таких врагов нет, сдерживать размножение некому. И если не все десять тысяч «сыновей» и «дочерей» каждой жабы остаются жить, то, во всяком случае, выживает большой процент. Поэтому нет ничего удивительного в том, что через сорок пять лет после появления первых жаб в Австралии миллионы потомков этих гигантских земноводных — потомков той сотни, что была завезена в Австралию, — прыгают где им вздумается, собираются на улицах городов под фонарями, затрудняют движение транспорта и пешеходов.

Пока в основном жабы живут в штате Квинсленд — в другие штаты они еще не переселились — не смогли самостоятельно преодолеть засушливые зоны на границах штата. Но ведь есть люди, которые, сами того не желая, могут помочь жабам перебраться на другие места. Могут быть и «несчастные случаи». Сравнительно недавно во время перевозки из штата Квинсленд в город Дарвин сбежало восемнадцать жаб. Немедленно было принято правительственное постановление, объявляющее этих жаб «вне закона», за их поимку объявили награду. Жаб поймали. Но вскоре выяснилось, что в окрестностях города появилось еще несколько жаб, тоже сбежавших при перевозке. Их тоже поймали. Где же гарантия, что не сбежало еще несколько? Пусть даже одна из них отложит икринки в канаву или пруд. Через несколько лет это даст очень ощутимые результаты. Понимая это, власти Дарвина приняли решение постоянно контролировать все места, где могла бы обосноваться хоть одна жаба ага, по радио постоянно передаются записанные на пленку голоса самцов, которые могут выманить из укрытия самок, если таковые все-таки окажутся в районе города Дарвина, а в самом городе развешаны большие плакаты с изображением жаб и надписью: «Она разыскивается — живая или мертвая».

Если жабы начнут расселяться еще активнее, это будет очень тревожно. Их, конечно, начнут уничтожать; возможно, в горячке уничтожат всех. А ведь сама-?? жаба не виновата. Виноваты люди. Но так уж повелось — от безответственности людей страдают животные.

Оригинальные жабы и жабьи знаменитости есть и в Африке. Там вообще много жаб, и среди них лазающая ночная, живущая в Камеруне. У нее большие, хорошо заметные диски на пальцах, они позволяют ей ползать не только по листьям, но и уверенно передвигаться по совершенно гладкой поверхности, даже по стеклу. Ну, а если надо, она и прыгнет, да так, что ей и прыгуны-лягушки позавидуют.

И все-таки самые знаменитые жабы Африки (а может быть, и мира) — это живородящие жабы.

Об их открытии мы уже говорили. Можно добавить, что пока других живородящих бесхвостых амфибий открыть не удалось. Это — единственные, известные сейчас науке.

Семейство Квакши. Возможно, название это многочисленное (около 500 видов) семейство получило за «голосистость»: его представители квакают, крякают, кричат, поют, свистят и «лают», даже «рычат» и пищат. И многие, кто бывал на юге нашей страны, могли (или еще смогут) убедиться в этом. С темноты и до зари, на протяжении всего теплого времени года, раздается их громкое, похожее на утиное кряканье, «пение». В сентябре — октябре квакши перестают петь, забираются в укромные места — в щели, в дупла, под опавшие листья или на дно водоемов — и проводят там суровое время года. А в апреле, будто устав от молчания, грянет многоголосый хор самцов. Весной они поют у водоемов, где вскоре самки отложат яички и где дней через десять появятся головастики. Расти головастики будут долго, и лишь осенью, а то и на следующий год превратятся во взрослых лягушек. Но зато и вырастет за это время головастик порядком — станет чуть ли не в полтора раза больше родителей. Потом, правда, как это обычно бывает у бесхвостых земноводных, «придет в норму» — уменьшится сантиметров до четырех, то есть до размеров своих родителей.

Головастики растут и живут самостоятельно — родители в это время далеко от водоемов, — распевают, сидя на деревьях, свои «утиные» песни. Услышать такую песню легко, а вот отыскать певца почти невозможно. Во-первых, он маленький, во-вторых, поет ночью, в-третьих, среди листвы его разглядеть очень трудно, особенно если учесть, что певец этот — зеленый. Правда, не всегда. Квакши вообще-то бывают самых разных цветов: и желтые, и белые, и черные, и пятнистые. Квакши обладают удивительной способностью менять свою окраску, приспосабливаться к фону, на котором сидят. На зеленом листе они зеленые, а на бурой коре дерева — бурые. Оказывается, кожа этих лягушечек состоит из нескольких слоев, и в каждом слое клетки определенного цвета. Клетки эти имеют свойство сжиматься и растягиваться, а красящее вещество — пигмент — уменьшаться до невидимой точки или занимать всю клетку. Глаза квакши, сидящей на зеленом фоне, посылают в мозг определенные сигналы, мозг дает «команду» клеткам, и слой зеленых клеток растягивается — квакша становится зеленой. Перебралась она, скажем, на бурый фон — поступил новый сигнал и новая команда: зеленым клеткам сжаться до предела. Они сжимаются, и становятся видны клетки, в которых содержится бурый пигмент. И так далее. Квакша может менять окраску и в зависимости от того, на какой поверхности она сидит — на гладкой или шершавой. Тем не менее «и в совершенно одинаковых природных условиях можно одновременно встретить квакш совершенно различной окраски», пишет советский ученый М. Н. Денисов.

Так или иначе, все квакши могут менять окраску, а некоторые делают это настолько быстро, что даже названы изменчивыми.

Изменчивая квакша — жительница Нового Света. В Западном полушарии квакш особенно много, они очень разнообразны внешне, у них свои повадки и привычки, но по образу жизни многие похожи на наших, обыкновенных квакш. Такова изменчивая квакша, и королевская, и свистящая, прозванная так за свое пение, действительно напоминающее свист. Они все ярко окрашены, удивительно красивы, особенно южноамериканские жемчужная и двупятнистая квакши. Все они, как и квакша обыкновенная, живут, в основном, на деревьях, но икру откладывают в воду. Многие квакши могут без вреда для себя терять до 25 % влаги (а калифорнийская даже 35 %) и восполняют потери, погружаясь время от времени в воду. Поэтому в жаркую, сухую погоду квакши спускаются с деревьев и какое-то время проводят в водоемах.

Пища большинства квакш — насекомые: сидя на деревьях, лягушечки ловко выбрасывают длинный язычок и молниеносно втягивают в рот пролетающее мимо насекомое. Но есть и такие, которые прекрасно справляются с мышами, — например, доминиканская квакша, живущая на Кубе, Гаити и Багамских островах. И не удивительно: длина ее больше десяти сантиметров!

Вообще квакши по величине очень разнообразны — есть крошки меньше двух сантиметров, любопытные тем, что прыгают на 75 сантиметров, или такие малютки, как сернопятнистая квакша, прыгающая на полтора метра, хотя сама она не более трех сантиметров. А есть и великаны побольше доминиканской, например белая квакша, живущая в Австралии. Она ловит не только грызунов, но и ящериц, рыб, лягушек и даже птиц. Таких гигантов, пожалуй, в Новом Свете нет. Зато там есть «земноводные кенгуру» — сумчатые квакши. Вообще-то сумчатые — монополия Австралии (в Южной Америке их очень мало, на других континентах вовсе нет), но сумчатые земноводные почему-то оказались монополией именно Южной Америки. О них мы уже говорили — это карликовая, обыкновенная сумчатая квакша и некоторые другие виды, распространенные в Южной Америке.

Квакши Западного полушария отличаются чадолюбием. Ведь квакша-кузнец, устраивающая для своих потомков специальные бассейны, — тоже житель Аргентины и Бразилии, и квакша Гёльди, и филломедузы, устраивающие из листьев гнезда для того, чтоб отложить там икру, — тоже обитатели Южной Америки.

О филломедузах мы говорили в связи с их гнездами, но и сами они достаточно интересны.

Все или почти все квакши — прекрасные древолазы. Они не только хорошо лазают по веткам и листьям, не только легко поднимаются по гладкой и вертикальной поверхности, но и совершают такие головокружительные прыжки, что немало натуралистов считают их лучшими прыгунами среди животных. А некоторые еще и акробаты: например, двупятнистая кубинская квакша или красная квакша из Боливии способны целыми днями, уцепившись за ветки, висеть вниз головой.

И все это — способность лазать, прыгать, висеть — доступно квакшам благодаря дискообразным присоскам на пальцах. Когда квакша прижимает лапу к какой-нибудь поверхности, между этой поверхностью и диском образуется разреженное пространство. Одновременно выделяется клейкая жидкость, которая усиливает «цепкость» лап этих лягушек.

У филломедуз таких дисков нет. Нет и клейкой жидкости. Они надеются только на свои лапки. А лапки у филломедуз необыкновенные, редкие для амфибий — хватательные. Причем хватаются ими филломедузы так крепко, что скорее можно оторвать животному лапу, чем снять с ветки, если филломедуза добровольно не захочет ослабить хватку. Несмотря на такие совершенные конечности, двигаются филломедузы довольно странно: по ровному месту — «рысью», на вытянутых ногах, высоко над землей приподняв тело, а по деревьям — медленно, как слепые. Сначала филломедуза вытягивает вперед одну ногу и как бы ощупывает воздух. Нащупав подходящую веточку, крепко хватается за нее, подтягивает заднюю ногу, потом вытягивает вторую переднюю и подтягивает вторую заднюю. Укрепившись таким образом на веточке, она снова вытягивает переднюю ногу, и все повторяется сначала. Наблюдая со стороны за движением филломедузы, можно подумать, что чувствует она себя на дереве неуверенно. Но это только кажется: филломедузы — типичные древесницы, живут исключительно на деревьях и в воду добровольно никогда не пойдут. Если эта квакша случайно окажется в воде, она немедленно постарается из нее выбраться. Плавает филломедуза плохо в отличие от обыкновенных квакш, которые, несмотря на древесный образ жизни, чувствуют себя и в воде прекрасно.

Врагов у квакш, конечно, немало, а защищены они слабо — только способностью менять окраску. Но, как мы знаем, не все маскируются под цвет окружающего их фона — многие яркие и хорошо заметны. Можно было бы предположить, что яркая окраска — предупреждающая. Но о ядовитости квакш ничего не известно. Во всяком случае, пока установлено, что лишь доминиканская квакша имеет ядовитые железы. Зато если уж квакша маскируется, то маскируется как следует. Например, квакшу Геслери благодаря окраске и бородавочкам на коже очень легко принять за лишайник. Географическая квакша (названная так за то, что у нее на спине рисунок, несколько напоминающий карту), если сидит неподвижно, прижавшись к земле, настолько сливается с фоном, что даже внимательный наблюдатель не увидит ее среди листьев.

Двупятнистая квакша имеет и дневной наряд, и вечерний: днем она светлая и с рисунком, напоминающим полусухой лист, а ночью темнеет. «Умеет» темнеть и австралийская золотистая квакша. Но окраска ее зависит не от времени суток, а от места: на суше эта квакша зеленая с золотистыми пятнами, а в воде, причем почти моментально, становится совершенно черной.

У некоторых яркие пятна на спине и на ногах как бы разбивают контуры животного и тем самым ловко маскируют его.

Семейство Короткоголовые. Конечно, самый интересный представитель этого семейства — ринодерма Дарвина. Она долго приводила в изумление людей тем, что крошечные лягушата появляются изо рта отца. Лишь в 1935 году было окончательно выяснено, что это за загадочное явление, но по-прежнему маленькая — не более трех сантиметров — лягушечка продолжает интересовать натуралистов. Правда, не так-то легко увидеть ее — ведь живет ринодерма только в Чили, да и там лишь в горных ручьях. И редко выходит на сушу. Ринодерма — типичный водный житель: целые дни сидит в воде (притом довольно холодной — высоких температур она не переносит), выставив длинный мягкий «нос» — заостренный отросток на конце морды — и ждет добычу. Увидев подходящее насекомое, ринодерма с громким писком бросается на него и, поймав, снова усаживается в своей излюбленной позе — выставив нос. Когда ринодермы появляются на берегу, можно убедиться, что эти земноводные — настоящие щеголи. «Костюмы» у них не одинаковые — их окраска сильно варьируется.

Другие представители этого семейства — древолазы, обитатели лесов Коста-Рики, — полная противоположность ринодерме Дарвина. Они такие же миниатюрные и такие же щеголи — многие ярко окрашены, изящны, некоторые будто даже отлакированы. Еще схожи они чадолюбием: например, самец красящего древолаза в течение долгого времени караулит яички, отложенные самкой, а потом транспортирует к воде появившихся головастиков. Но взрослые древолазы в воде не живут и вообще относятся к ней отрицательно.

Древолазы — типичные древесники, на пальцах у них небольшие диски, которые помогают животным ловко лазать по деревьям.

Эти щеголи не такие безобидные, как их кузина ринодерма Дарвина, выделения их очень ядовиты. Например, один из древолазов — красящий — получил свое имя за то, что его выделения, попадая на кожу птиц, меняют цвет их оперения. Другой древолаз — пятнистый — считается самой ядовитой амфибией на Земле, его ядом местные жители смазывают концы стрел, делая их смертоносными. Утверждают, что один древолаз дает яд для 50 стрел. А само-то это «смертоносное существо» длиной в 4–5 сантиметров!

Семейство Веслоногие лягушки. Известный английский ученый Альфред Уоллес восемь лет провел на островах Малайского архипелага и, вернувшись в 1862 году на родину, привез около 125 500 различных животных, многие из которых науке ранее не были известны. Среди них «одно из самых редких и замечательных земноводных», как он сам определил, — летающую лягушку.

Конечно, у нее нет крыльев, и, конечно, она не летает в полном смысле этого слова. Но между пальцами передних и задних ног этой лягушки большие перепонки, благодаря которым она совершает прыжки-полеты длиной более 10 метров.

«Насколько я знаю, — писал Уоллес, — это — первый пример летающей лягушки. Он заслуживает самого широкого внимания, так как указывает на то обстоятельство, что изменчивость пальцев, которые уже приспособились к плаванию и лазанию, может приносить пользу земноводному еще и в том отношении, что дает ему возможность переноситься по воздуху».

Уоллес первый рассказал ученому миру о летающих лягушках, но открытая им и получившая впоследствии название борнеосской летающей лягушки — не единственный земноводный «летун». В Азии, Африке, на Мадагаскаре обитает около 400 видов веслоногих лягушек.

В горных районах Явы и Суматры живет яванская веслоногая лягушка — довольно крупная, до восьми сантиметров в длину, умеющая прыгать на десять — двенадцать метров. Она прыгает сверху и летит — планирует по косой. Планировать помогают ей и широкие перепонки между пальцами ног, и то, что при полете она сильно надувается — получается эдакий воздушный шарик. Сядет такой «воздушный шарик» на дерево и сразу исчезнет в листве — ловко поползет по веткам, потому что ноги веслоногой лягушки помогают ей не только планировать, но и хорошо лазать: на концах пальцев у нее диски-присоски.

Большинство веслоногих, в том числе и яванская, — типичные древесные лягушки, даже потомство свое выводят на деревьях, в комках пены. Некоторые веслоногие лягушки живут в воде, используя свои «весла» и по прямому назначению: они ими «гребут». Японская веслоногая лягушка, живущая в горных речках, имеет на лапах присоски: в быстро текущей воде, прыгая с камня на камень, она с их помощью удерживается.

Один из видов японской веслоногой лягушки знаменит своей заботой о потомстве — устраивает гнездо (мы об этом уже говорили). Многие знамениты своими песнями, точнее, своим пением.

Но сначала вообще о пении земноводных. Можно по-разному относиться к их голосам, но нельзя забывать, что голоса бесхвостых амфибий — первые живые звуки, раздавшиеся на нашей планете. И если вдумаемся, то придем к неожиданному, но неизбежному выводу: все остальные звуки — писк и крик, ржание и блеяние, рев и рычание — произошли от кваканья. Мало того, наша речь, в конечном итоге, тоже ведь произошла от первых звуков на Земле — от кваканья земноводных. Сотнями миллионов лет менялись и отшлифовывались звуки животных, но начало-то всему положили земноводные, их голоса!

На Земле, конечно, не было тишины — ревели ветры и гремел гром, грохотали горные обвалы и шумели водные потоки. Среди наступавшей иногда тишины слышался треск крыльев гигантских насекомых, но настоящие голоса зазвучали лишь тогда, когда появились земноводные. И вот уже много миллионов лет звучат они почти по всему земному шару. Конечно, голоса амфибий менялись так же, как менялись и сами амфибии. Мы не знаем, как звучали голоса первопроходцев суши, зато хорошо знаем, как звучат они сейчас.

Пение для лягушек, видимо, имеет большое значение — ведь многие самцы и самки не отличаются окраской или какими-то другими внешними признаками, и голос — единственный опознавательный знак. Обычно весной лягушки поют хором; у немцев даже существовало поверье, что в каждом пруду есть свой хормейстер — старая, мудрая лягушка, которая «задает тон». Странно, что до сравнительно недавнего времени в это верили даже некоторые натуралисты. Впрочем, до недавнего времени натуралисты (конечно, не все, но таких было немало) считали, что амфибии не способны услышать звуки, которые сами же производят. Сейчас доказано, что это не так. Стало известно, что лягушки не только слышат, но и имеют очень оригинальные, даже уникальные, только им свойственные, приспособления для улавливания звуков.

Известно, что звук в воде распространяется примерно раз в пять быстрее, чем в воздухе. У наземных животных органы слуха приспособлены к воздушной среде, а у водных — к водной. Но лягушки, во всяком случае многие, живут и в воде, и на суше. А некоторые проводят значительную часть жизни еще и в земле. В земле им тоже необходимо слышать какие-то звуки. И они слышат их, воспринимая как бы по трем звуковым каналам.

У бесхвостых амфибий (за исключением чесночниц и жерлянок) есть внутреннее ухо и барабанная перепонка. Этот аппарат вполне пригоден для восприятия звуков, распространяющихся в воздухе. Но лягушка воспринимает звуки, распространяющиеся и по земле. Воспринимает их костями и мышцами конечностей. Кости и мышцы конечностей передают мельчайшие колебания в кости черепа и через них во внутреннее ухо.

В воде же лягушка «слушает кожей»: звуки передаются по однородной среде — из воды через кровеносную систему в жидкость внутреннего уха.

Звуки для земноводных настолько важны, что многие амфибии стремятся сделать их как можно громче. Для этого у земноводных существуют специальные приспособления — резонаторы. У некоторых эти резонаторы хорошо видны — большие пузыри по бокам рта, как, например, у зеленых лягушек. У других резонатором служит раздувающееся горло, как у квакш (у североамериканской королевской квакши резонатор, раздуваясь, нередко бывает в три раза больше головы). Благодаря таким усилителям крики лягушек становятся настолько громкими, что могут свободно заглушать человеческую речь.

У многих амфибий голоса не очень приятные — мы уже говорили о «крикливых» квакшах с их резкими «песнями». Можно вспомнить и тигровую лягушку, голос которой похож на звук разрываемого полотна. Пятипалый свистун (хоть и зовется свистуном) шипит, как змея, а один из видов американских жаб обладает столь громким и зловещим голосом, что в свое время наводил ужас на американских колонистов: они принимали голоса жаб за воинственные крики индейцев.

Есть квакши, издающие крик, который, как пишет американский исследователь М. Дикерсон, «можно имитировать, ударяя два круглых камешка один о другой, сначала не часто, а потом все быстрее, и так раз 30–40».

Некоторые бесхвостые амфибии издают звуки, похожие на лай собаки, блеяние козы, зуммер полевого телефона.

Но немало амфибий обладает и приятными голосами. Так, например, очень мелодично «позванивает» повитуха, голос которой обычно сравнивают со звоном колокольчика. Считается хорошим певцом и зеленая жаба, а один восторженный натуралист сравнивал пение некоторых американских жаб с началом «Лунной сонаты» Бетховена. М. Дикерсон считал очень красивым пение некоторых квакш: «В них слышатся нотки удовлетворения, это скорее мурлыкание кошки, только более громкое». Пение других амфибий напоминает звон бубенчиков, звуки свирели и флейты. Арчи Карр считает, что «песни» амфибий выразительнее песен птиц.

Конечно, большое значение имеют склонности и вкусы людей: одним пение каких-то амфибий нравится, других оно раздражает. Но в отношении японской веслоногой лягушки, очевидно, разногласий нет — она признана лучшим певцом среди амфибий. В Японии существует немало любителей, которые держат дома этих лягушек и разбираются в лягушачьих «трелях» и «коленцах». Лягушек продают на рынках, причем особенно голосистые стоят очень дорого.

«Песни» амфибий связаны не только с брачным периодом — они имеют и другое значение: по голосам животные узнают представителей своего вида. Это очень важно, особенно весной, когда в водоемах собираются представители многих видов. Зрение в данном случае плохой помощник. Выручает голос.

Однако и этим не ограничивается значение «песен». Среди бесхвостых амфибий есть немало собственников, которые ревниво охраняют занятые ими участки. И о своем праве на захваченную территорию хозяин оповещает специальным, хорошо понятным всем сородичам, звуковым сигналом.

«Крик, оповещающий о бедствии, издается земноводными, например, когда их схватывает враг, — в особом тоне и с открытым ртом, — пишет современный французский ученый Реми Шовен. — Похоже, что эти сигналы доходят до сородичей. Во всяком случае, когда они его слышат, ритм их дыхания изменяется».

Дж. Хаксли и Л. Кох, много лет записывавшие и изучавшие голоса животных, и в том числе бесхвостых амфибий, считают, что их голоса, по крайней мере голоса многих, способны «выражать состояние гнева, беспокойства, страха».

Возможно, это относится и к японским веслоногим лягушкам, внутреннее состояние которых отражается на их пении; возможно, это относится и к другим удивительным и очень красивым певцам, живущим в Камеруне, — древесным банановым лягушкам, которые по вечерам собираются где-нибудь в одном месте и поют хором, приплясывая при этом и ударяя себя по мордочкам задними ногами. Их тоже иногда содержат в неволе ради «песен и плясок», хотя это далеко не безопасно — выделения кожи банановых лягушек очень ядовиты.

Среди веслоногих есть и такие, ноги которых не назовешь «веслами» даже при всем желании. Скорее их хочется назвать «руками»: пальцы посажены так, что могут сжиматься в кулачок. Это очень помогает им лазать, обхватывая тоненькие веточки и прочно на них держаться. Поэтому лягушек — так и назвали — хватающими. И ни с какими другими их не спутаешь, потому что только у них такие пальцы, такая вполне обезьянья манера лазать по деревьям.

Семейство Узкоротые. В 1900 году зоологам стала известна необыкновенная волосатая лягушка, пойманная в Габоне. Волосатая лягушка? Но вот факт! Найдена такая, причем ни на кого не похожая, не имеющая близких родственников. И ученые уже собирались открыть для этой волосатой лягушки специальный род, в котором был бы только один вид, но известный герпетолог Буланже категорически восстал против такой чести для волосатой лягушки и оказался прав. Вскоре было найдено еще несколько подобных лягушек и выяснено, что волосы имеются только у самцов, да и то не всегда, а лишь в брачный период. При более детальном исследовании установили, что это вообще не волосы, а тонкие и длинные кожные отростки, густо пронизанные кровеносными сосудиками. Они служат лягушкам для дополнительного дыхания — как бы увеличивают площадь кожи, через которую дышат амфибии. Правда, некоторые ученые, в том числе и крупный специалист по амфибиям швейцарец Ганс Хойсер, сомневаются в этом: волосатая лягушка живет в насыщенных кислородом реках и ручьях и вряд ли ей нужно «дополнительное дыхание». Но если этот вопрос в какой-то степени спорный, то существование у волосатой лягушки довольно близких родственников оказалось бесспорным. Их около двухсот видов, и все они объединены в семейство — узкоротые. Узкоротые лягушки живут и в Африке, и в Южной Америке, некоторые, такие, как обитатель Южной и Восточной Азии — украшенная лягушка, — довольно большие (до 8 см), хорошо лазают и живут, в основном, на деревьях, другие, как малый узкорот, живущий в Южной Африке, предпочитает все время проводить на земле, третьи, как, например, обитатель Северной Америки каролинка, роет норы и большую часть жизни проводит в них. Но все они, в отличие от волосатой, довольно плотные, некоторые, например каролинка, имеют яйцеобразную форму тела, другие, как украшенная лягушка, при опасности надуваются так, что становятся чуть ли не круглыми, третьи и в спокойном состоянии похожи на резиновые мячики. А главное, все они очень яркие и очень красивые.

Семейство Настоящие лягушки. Парад бесхвостых земноводных замыкает семейство лягушек. И чтобы предупредить разочарование («подумаешь, невидаль — лягушка!»), сразу вспомним слова великого американского писателя Марка Твена: «Лягушкам только образования не хватает, а так они на все способны». Конечно, замечание шутливое, но если вдуматься… Сейчас пытаются лягушек кое-чему научить — например, не брать какую-то пищу или прыгать в определенном направлении. В одних случаях умственные способности лягушки оказываются на высоте, в других — ученье ей дается трудновато, но результаты все-таки имеются. Так что она сейчас интересует не только физиологов, но и зоопсихологов. «Умственные способности» лягушек интересуют даже дельцов — их пытаются дрессировать, устраивают лягушачьи бега с препятствиями. Еще А. Врем отмечал, что лягушки, живущие в неволе, узнают своего хозяина и способны привязаться к нему. А может быть, они способны и на многое другое? Время покажет.

Но оставим «образование лягушек», которого им, действительно, «не хватает», и вспомним лучше, на что они способны. Мы уже об этом говорили и убедились, что, несмотря на примитивное во многом строение, бесхвостые земноводные не так уж плохо приспособились к существованию, а в ряде случаев «умеют» то, на что не способны другие животные. Это относится и к самым обычным и самым распространенным в Европе лягушкам — озерным и прудовым. Озерные и прудовые лягушки объединяются общим названием — зеленые. Они действительно зеленые, хотя бывают и темно-оливковые, и серые (у прудовой лягушки, правда, зеленый цвет ярче). Обе они — типичные жители водоемов и далеко от них обычно не уходят. Прудовая, правда, вдали от водоемов встречается, но лишь в исключительных случаях. Большую часть времени они проводят на берегу или в воде; озерная активна и днем и ночью, прудовая, за исключением весеннего периода, ночью спит на дне водоема.

Озерная — крупнее. Эта вообще самая крупная лягушка наших мест — достигает 17 сантиметров, при средней длине 12–15 сантиметров. Самки несколько крупнее самцов. Длина самок прудовых лягушек — максимум 10 сантиметров, самцы — значительно меньше.

Весной прудовые лягушки просыпаются раньше озерных, но икру мечут несколько позже. Обычно число икринок у прудовой не превышает 2–3 тысяч, в то время как у озерной их может быть и 2 и 12 тысяч. Головастики развиваются почти все лето, а если лето холодное — только к весне превратятся в лягушек. Тогда они выберутся на берег и в отличие от своих родителей первое время будут удаляться от водоемов метров на 30–40. Взрослые же лягушки дальше чем на 10 метров от воды не уходят, а обычно сидят на берегу на таком расстоянии, чтоб в случае опасности одним прыжком оказаться в воде. Прыгают озерные лягушки здорово — метра на два-три. Но, оказавшись в воде, тут же выскакивают из нее. Прудовая лягушка — не такой отличный прыгун, но тоже чуть что — прыгнет в воду и прячется на дно.

Несмотря на внешнее сходство и близкое родство, у них все-таки много различий. Например, озерная меньше боится холода и жары, чем прудовая, поэтому ее можно встретить и в более северных, и в более южных районах — в Средней Азии и на Кавказе, в некоторых местах Азии и Африки. Озерная лягушка может жить и в проточных водоемах с достаточно быстрым течением, в то время как прудовая предпочитает водоемы тихие, хорошо прогреваемые солнцем.

А вот у бурых лягушек «обязанности распределены» — остромордая встречается дальше к югу, травянистая проникает дальше на север. В средней же полосе они живут вместе, но, в отличие от зеленых, с водой связаны гораздо меньше. Если говорить точнее, то остромордые только в период размножения приходят к водоемам и на какое-то время остаются там, откладывая примерно от 500 до 3000 икринок; остальные дни проводят на суше, там же и зимуют, забираясь в ямы, норы грызунов, под кучи хвороста. Весной остромордые лягушки снова устремляются к воде, преодолевая большие расстояния, причем самцы приходят раньше и остаются у воды на более долгий срок, но все-таки ненадолго.

Выйдя на сушу, лягушки выбирают подходящий, обычно площадью 200–300 квадратных метров, участок, на котором охотятся и который охраняют от сородичей. Живут на нем до зимы. По этому участку они и кочуют, передвигаясь в сутки на несколько метров, хотя при желании и необходимости могли бы уйти далеко. Правда, если по каким-то причинам участок становится непригодным для жизни, остромордые лягушки способны перебираться на значительные расстояния. Они это и делают, но делают очень неохотно, лишь в случае крайней необходимости — по натуре они большие «домоседы».

Травяная лягушка внешне похожа на остромордую, но крупнее — до 10 сантиметров, в то время как остромордые не превышают восьми. Если внимательно посмотреть на травяную, можно заметить, что у нее тупая мордочка (не зря же ее сестра — остромордая). Она меньше, чем все остальные наши лягушки, боится холода, поэтому просыпается раньше других — едва сойдет лед. Зато более чувствительна к жаре и влажности воздуха: если и живет в степных зонах, то почти не отходит от водоемов, да и у нас в средней полосе почти не появляется днем, предпочитая проводить светлые часы суток в убежищах под поваленными деревьями, под опавшей листвой. Несмотря на свою «морозоустойчивость», тепло она все-таки любит и в холодные ночи малоактивна. А вот икра травянистых лягушек (откладывают они примерно от 600 до 1400 икринок) легко выдерживает низкую температуру, но не переносит даже относительно теплой воды. Видимо, зародыши травяной лягушки больше, чем зародыши других, нуждаются в кислороде.

Любопытно, что зеленые лягушки уживаются друг с другом, и если условия в водоеме подходящие для обоих видов, там можно встретить и озерную и прудовую одновременно. У бурых дело обстоит иначе: там, где живут остромордые, травяных почти нет, и наоборот: там, где много травяных, остромордые встречаются очень редко.

Зеленые лягушки более или менее постоянно сохраняют свою окраску. Бурые же изменчивы — приходится приспосабливаться к окружающей обстановке, а на суше обстановка изменяется гораздо сильнее, чем в воде или у воды. Поэтому остромордые и травянистые, постоянно сохраняя общий бурый тон, могут быть и светлее, и темнее, и совсем темными.

Озерная, прудовая, остромордая и травяная лягушки — наиболее распространенные в нашей стране виды бесхвостых земноводных. Среди других, менее распространенных — сибирская, живущая, кстати, не только в Сибири, но и в Казахстане, Киргизии, на Дальнем Востоке. Научное название этой лягушки необычно: «Обрызганная кровью». Такое название сибирская лягушка получила за то, что брюшко ее покрыто ярко-красными, «кровавыми» пятнами.

Закавказская лягушка (у этой название точное: живет в Закавказье и прилегающих районах) — не только вполне сухопутная (к воде подходит лишь в период икрометания), но и высокогорная жительница: встречается на высоте более 3 тысяч метров.

В средней и юго-западной Европе, а в нашей стране — в районе’ Карпат, живет прыткая, или проворная лягушка, отличающаяся удивительно длинными задними ногами. Благодаря таким ногам она может совершать трехметровые прыжки вверх и прыгать более чем на три метра в длину.

Однако все это — лишь маленькая часть семейства настоящих лягушек, в котором свыше 400 видов. Среди них есть и ничем не примечательные, и такие необычные, как, например, коротконогая лягушка, живущая в Индии, — это одна из немногих бесхвостых амфибий-вегетарианцев. Она питается только растениями и, как у всяких растительноядных животных, у нее очень длинный кишечник.

Мы, конечно, не можем увидеть на параде всех представителей этого семейства, но нильская лягушка должна перед нами пройти. Ведь это она — одна из немногих среди земноводных — почиталась когда-то в Древнем Египте, была божеством, ее мумифицировали и хоронили с подобающими почестями.

Не можем мы, хотя бы коротко, не познакомиться и с леопардовой лягушкой. Свое название она получила за красивую пятнистую окраску, а известность — за способность впитывать воду через кожу брюшка. Живет эта лягушка часто в сухих районах Северной и Центральной Америки и может без ущерба для себя терять до 35 % влаги. Пополняет она потерю в любом водоеме, в любой луже. Но может обходиться и без них. Ей достаточно влажного песка или сырой земли. Попав на песчаную почву, имеющую 20 % влажности, леопардовая лягушка, прижавшись к песку брюшком, через два дня полностью восстановит потерю влаги.

Замыкают парад бесхвостых амфибий лягушки-великаны — знаменитые голиаф и бык. Впрочем, голиаф стал знаменит сравнительно недавно — открыт и описан учеными лишь в начале нашего века. Слухи о громадной лягушке, обитающей по берегам камерунских рек и водопадов Рио-Муни, доходили до ученых и раньше, но как-то очень уж трудно было поверить в существование таких гигантов. А они ведь действительно гиганты: американский натуралист, путешественник и писатель Пауль Заль рассказывал о голиафах, длина которых — от кончика носа до кончика вытянутых лап — около метра, а вес превышает три килограмма. Даже если тут и есть какое-то преувеличение, то не очень большое.

Другая лягушка-великан меньше голиафа (от носа до кончика пальцев вытянутых задних лап — полметра). Она живет в водоемах Северной Америки, где часто можно слышать ее мощный голос. За этот голос она и названа лягушкой-быком или лягушкой-волом.

Безногие земноводные

Животные этого очень немногочисленного отряда распространены в тропических областях Америки, Африки, Азии. Сейчас известно около 60 видов безногих земноводных. Они в общем-то похожи друг на друга и внешне, и по образу жизни, поэтому объединены в одно семейство, которое названо семейством червя.

Семейство Червяги. Все представители этого отряда объединены в одно семейство. А в названии отряда и семейства отражены главные признаки этих амфибий: они не имеют ног и похожи на червей. Непосвященный человек, увидев червягу, может принять ее за гигантского червя. Но это все-таки не червь, а земноводное. Некоторые ученые считают, что эти амфибии весьма примитивны: ног нет, глаз — тоже (или почти нет), легкое — только одно, почки развиты слабо. К тому же эти амфибии еще и глухи.

Но зачем червягам ноги, если живут они в земле? По этой же причине не нужны им ни зрение, ни слух.

Зато необходимы какие-то другие приспособления, помогающие жить в земле. И такие приспособления есть. Во-первых, маленькая крепкая головка, которой червяга действует, пробуравливая в почве ходы. Во-вторых, длинное, гибкое тело, покрытое густой слизью, как нельзя лучше приспособленное протискиваться в эти ходы. А кольца, покрывающие тело (их может быть от 85 до 400), делают движение в подземных галереях еще увереннее.

Еду — различных насекомых, личинок, прочих беспозвоночных — червяги отыскивают тоже в земле. Для этого им служит специальный обонятельно-осязательный орган — щупальце, расположенное на голове. Как всем земноводным, влага червягам необходима, поэтому большинство червяг селится лишь во влажной почве. Однако будущему потомству этой влаги недостаточно, и родительницы, отложив несколько яиц, «насиживают» их — обвиваются вокруг кладки и караулят яйца весь период их развития. И не просто караулят: выделяя слизь, они постоянно увлажняют яички. Влага проникает сквозь оболочку, и к концу развития яички становятся в четыре раза больше, чем были в момент откладки. Вылупившиеся личинки на какое-то время попадают в воду, где заканчивают свое развитие, превращаются во взрослых червяг и навсегда покидают водоемы.

Правда, существуют и живородящие червяги.

К жизни в воде взрослые червяги настолько не приспособлены, что если окажутся в ней, погибнут. Впрочем, не все. Несколько видов — водные. Они никогда не выходят на сушу.

Некоторые червяги, живущие в земле, отыскивают там и поедают небольших змеек, а некоторые приспособились питаться термитами. И чтобы далеко не ходить за едой, поселяются прямо в термитниках. Ядовитые выделения кожи, видимо, спасают их от яростного нападения хозяев.

Жизнь червяг изучена неплохо, во всяком случае, основные признаки и основные черты поведения известны. И все-таки ученые не пришли еще к единому мнению по поводу этих амфибий. Одни считают их самыми примитивными, другие, напротив, опираясь на данные о строении их мозга, считают червяг наиболее высокоразвитыми среди всех остальных земноводных.

Черепахи

Наш парад пресмыкающихся открывают «танки». Или, если хочешь, «закованные в латы рыцари». Можно сказать о них и «живые блиндажи». Но как бы их ни назвали — каждый сразу догадается, что речь идет о черепахах. Их сразу узнаешь по самому характерному признаку — панцирю. По этому же панцирю узнаешь и что это за черепаха — Сухопутная, пресноводная или морская: у сухопутных черепах он высокий, куполообразный, бугорчатый, у пресноводных — плоский, гладкий, а у морских — обкатанный, имеет каплеобразную форму.

Вообще-то, может быть, и неправильно пускать черепах впереди всех пресмыкающихся — очень уж они неторопливы. Их медлительность даже вошла в поговорку. Но это относится далеко не ко всем черепахам. Морские, например, могут развивать в воде крейсерскую скорость — до 30 километров в час!

Однако дело не в скорости — пустили мы отряд черепах впереди всех из уважения к их «возрасту». Предполагается, что они могут дожить до двухсотлетнего возраста. Во всяком случае, история черепашьей геронтологии знает имена таких славных долгожителей, как Марион, обитающая на одном из островов Сейшельского архипелага в Индийском океане и имеющая за плечами примерно полтора столетия; как черепаха, живущая на острове Святой Елены и явившаяся свидетельницей последних дней изгнания Наполеона, и, наконец, знаменитая Ту Ималалиа. Эту черепаху из своих путешествий (1774 или 1777 гг.) привез с Галапагосов и подарил королю острова Тонга знаменитый путешественник Джеймс Кук. Черепаха пользовалась большим уважением на острове, ей присвоили звание вождя и отвели специальную резиденцию — дворец. Если учесть, что на остров черепаха была доставлена уже взрослой, а со времени путешествия Кука прошло 200 лет (несколько лет назад Ту Ималалиа была еще жива и, несмотря на потерю глаза, хорошо себя чувствовала), то дожила она до весьма почтенного возраста.

Но дело все-таки не в отдельных черепахах-долгожительницах, а в «возрасте» всего их славного рода. Ученые считают, что черепахи — самый древний отряд из всех пресмыкающихся. Поэтому и предоставим им первое место.

У черепах много необычного. Самое необычное — их панцирь. Когда мы говорим о некоторых насекомых, что они одеты в панцирь (подразумевая плотный хитиновый покров), то иногда сравниваем их с бронированными, или броненосными, черепахами. А ведь это совсем неверно: у насекомых хитиновый покров — наружный скелет, а у черепах и скелет имеется, и панцирь.

Панцирь состоит из двух щитков — нижнего и верхнего, прочно соединенных или часто даже сросшихся между собой. Он играет огромную роль в жизни черепах, делая их малоуязвимыми для хищников и очень могучими. Например, некоторые виды черепах, несмотря на слабо развитую мускулатуру (только на ногах у черепах мышцы хорошо развиты), способны удерживать вес, в 200 раз превышающий собственный.

Конечно, панцирь создает и некоторые неудобства: например, черепахи не способны дышать как большинство животных — у них из-за панциря не может расширяться грудная клетка, и ребра неподвижны. Поэтому черепаха, подобно многим земноводным, не вдыхает воздух, а накачивает его в легкие. Правда, для этого у нее есть специальные мышцы. С их помощью черепаха делает глубокие вдохи и выдохи. Многие черепахи вообще приспособились получать кислород из воды, поэтому имеют возможность по нескольку часов находиться на дне водоемов. Мало того, последние исследования, как пишет А. Карр, показали, что некоторые черепахи вообще длительное время могут обходиться без кислорода.

Без еды черепахи тоже могут обходиться долго. Без воды — не все. Но некоторые могут. И кажется, что вообще любые невзгоды черепахи способны переносить довольно легко. Однако чего черепаха совершенно не переносит, так это холода. Поэтому в странах с холодным, даже с прохладным климатом, они не живут. Зато в жарких странах черепах много. Точнее, пока еще много. Ведь черепахам нужны определенные природные условия, определенная среда, хотя бы относительно мало испытывающая давление цивилизации. Таких мест на Земле становится все меньше и меньше. А охота на черепах, уничтожение их ради мяса, панцирей и яиц продолжается. И черепахи исчезают. Из 26 семейств, живших на Земле, сейчас осталось лишь 12. Одни семейства объединяют несколько десятков видов, другие — единичные виды. Всего же в отряд черепах входит около 250 видов.

Семейство Каймановые черепахи. Это семейство включает всего два вида — каймановую и грифовую черепах. И оба вида довольно схожи внешне, разве что грифовая крупнее (до полуметра длиной и до 60 кг весом, а каймановая в редких случаях достигает 30 кг). Конечно, есть и другие отличия, хорошо знакомые специалистам. Например, каймановая черепаха в отличие от других легко переносит низкие температуры. Хоть на зиму она и залегает в спячку, зарывшись в ил на дне водоема, ее не раз видели преспокойно плавающей в воде подо льдом. Отличается она и агрессивным характером — кусается и царапается, если ее берут в руки. При этом беззубыми, но имеющими острые роговые выступы челюстями и мощными, вооруженными крепкими когтями, лапами может нанести чувствительные ранения.

Каймановая черепаха, возможно, получила свое имя за довольно грозную внешность и агрессивный нрав, а грифовая, скорее всего, названа так за способ защиты. При опасности грифы выбрасывают струю едкой жидкости и этим отгоняют врага. Грифовая черепаха тоже выбрасывает струю жидкости, правда не из горла, как грифы, а с противоположной стороны. Это единственная защита у грифовой черепахи — пойманная, она только пугает, широко разевая рот. Правда, очень рассерженная, может и укусить.

Но это бывает редко.

Каймановая черепаха всеядна: ловит рыбу и других водных животных, отыскивает падаль, поедает и водоросли. Основная пища грифовой черепахи — рыбы. Но она не сидит в засаде и не гоняется за добычей, как каймановая. Она охотится очень оригинальным способом: ложится на дно, полузакопавшись в ил, широко разевает пасть и высовывает язык. Язык у нее длинный, тонкий и к тому же быстро «извивается», словно червяк. Рыба, конечно, бросается на червяка, а попадает в пасть черепахе.

Но и сама грифовая черепаха, как и ее родственница каймановая, попадают часто в сети, мясо этих черепах съедобно и пользуется популярностью в США. На юго-востоке обитает грифовая, в других районах — каймановая.

Семейство Большеголовые черепахи тоже невелико: оно представлено всего одним видом. Но зато каким! Не сразу и поверишь, что это черепаха. Сколько «лишнего» в ее внешности и в поведении! Не зря она называется большеголовой — голова у нее настолько большая, что не помещается под панцирем. Поэтому на голове имеется особый щиток, прикрывающий ее в случае надобности. Есть у этой черепахи и хвост. Вообще-то хвосты у черепах имеются, но, как правило, не очень длинные. А у большеголовой — длиннее самой черепахи. Хвост и ноги этой черепахи тоже не помещаются под щит и покрыты предохранительными пластинками.

Ведет себя эта черепаха тоже не так, как «положено»: в Южном Китае, Бирме, на Индокитайском полуострове, где она обитает, довольно жарко. И это не нравится большеголовой. Днем она предпочитает прятаться под камнями, а ночью выходит на охоту. Так как она хорошо плавает, то ловит рыбу в воде; так как хорошо лазает (может взбираться по крутым обрывам и даже по наклонным стволам деревьев) — легко отыскивает себе пищу на суше.

Большеголовых черепах с каждым годом становится все меньше и меньше: исчезают девственные леса, чистые ручьи и речки, а только в них и может жить эта черепаха. Размножается она тоже не очень активно — откладывает всего по два яйца. Если к тому же учесть, что на нее охотятся, особенно в Китае и Бирме, то почти с уверенностью можно сказать: большеголовая черепаха в опасности.

Семейство Пресноводные черепахи. Вообще-то и каймановые и большеголовые черепахи, о которых мы говорили, и мексиканские черепахи (их всего один вид, и живут они в Мексике, Гватемале, Гондурасе), и иловые черепахи (их 20 видов, и распространены они в Северной и Южной Америке) — все они жители пресноводных водоемов. Тем не менее ученые выделили в особое семейство пресноводных черепах, которое включает в себя 77 видов.

В Бангкоке есть знаменитый Черепаший Храм, окруженный многочисленными прудами. В них живет огромное количество черепах. Черепахи эти большие — до полуметра, но убежденные вегетарианцы. Их издавна почитали в этих местах, оберегали, разводили и даже храм назвали Черепашьим. А самих черепах назвали в честь храма храмовыми. Конечно, эти черепахи живут не только в прудах Черепашьего Храма — они живут в реках и болотах Индокитайского полуострова и считаются, пожалуй, одними из самых крупных черепах этого семейства. Но не самыми крупными. Батагур — черепахи, живущие также на этом полуострове, в Индии и на Суматре, в полтора раза длиннее — до 75 сантиметров. Черепаху батагур увидеть не легко — она почти все время проводит под водой, отыскивая там водные растения (Батагур, как и храмовая, — вегетарианка). Местные жители специализируются на собирании яиц этой черепахи. В период размножения, в феврале — марте, когда черепахи выходят на берег, чтоб отложить 30–60 крупных яиц (около 7 см в длину и до 90 г веса) их уже встречают сотни людей.

Несмотря на свою осторожность, и взрослые черепахи становятся часто добычей охотников: попадают в искусно расставленные верши, причем охотники заранее убирают вокруг водоросли, а в ловушки кладут любимую еду черепах.

Диадемовая черепаха — вторая или третья по величине в этом семействе — живет в глубоких водоемах со слабопроточной водой. Она пуглива, при малейшей опасности немедленно опускается на дно и зарывается в ил. Но это не спасает ее от людей: ловцы черепах ныряют вслед, нащупывают в мутной воде спрятавшуюся черепаху и вытаскивают на берег. Черепаха сильная, но почему-то не сопротивляется. Вообще это очень мирное существо: напуганная, рассерженная, даже столкнувшаяся со смертельной опасностью, она не делает попытки укусить. Откроет рот, вроде бы собирается укусить врага, но, если он не отступит, опять закроет и сдастся на милость победителя. Но человек-победитель не бывает к ней милостив.

У диадемовой черепахи панцирь гладкий. У других черепах этого семейства имеется посреди спины гребень, как, например, у довольно крупной (до 40 см) и очень красивой индийской кровельной черепахи. А у живущей в Индии, Бирме и на Шри Ланке чернобрюхой черепахи даже три гребня. Поэтому чернобрюхая называется еще и трехкилевой черепахой. Три киля, то есть три гребня, есть у черепахи, распространенной в Японии и Китае и названной китайской трехкилевой черепахой. У этой черепахи имеется любопытная особенность — к старости панцири их покрываются зелеными водорослями. Поэтому китайскую черепаху называют еще и «зеленоволосой» и считают символом долголетия.

Чаще всего в зоомагазинах и в любительских террариумах мы видим тускло окрашенных сухопутных черепашек. И далеко не все представляют себе, какие разнообразные и необыкновенные по окраске бывают черепахи. Существует целая группа видов, которые даже называются украшенными черепахами. Самые разнообразные вариации окраски, причем меняющейся с годами, и у флоридской, и у краснобрюхой, и у глазчатой, и у красноухой, и у некоторых других черепах, живущих в Северной и частично в Центральной Америке. Есть черепаха, которая названа расписной.

Одни черепахи замечательны своей окраской, другие интересны… колючками. Есть черепаха, по середине и краям щита которой проходит колючий гребень. Взять в руки такую черепаху так же трудно, как ежа. Не зря она названа колючей.

Еще одна черепаха стала знаменитой благодаря своей шее. Шея, конечно, есть у всех черепах, но такой, чтоб равнялась длине панциря, нет ни у кого, кроме нее. Поэтому название — длинношеяя черепаха — вполне справедливое и точное.

Шею этой черепахи, однако, можно увидеть не всегда, а только во время охоты. Тогда вдруг выбрасывается вперед, как пружина, ее шея, черепаха хватает добычу, и шея снова «складывается».

Все черепахи, о которых мы говорили, за исключением бугорчатой, живут исключительно в пресной воде. Бугорчатая может жить и в солоноватой. В солоноватой может жить и каспийская черепаха. Она хоть и называется каспийской, заселяет и Северо-Западную Африку, ну и, конечно, живет в районе Каспийского моря. Но не в самом море, а в реках, озерах, ручьях, даже в солоноватых заливах. Ее близкая родственница лесная черепаха, обитательница лесных угодий США и Канады, и в пресных водоемах жить не очень любит. Это настоящая лесная бродяжка. Она приходит в водоемы только во время размножения да на зимовки. А так бродит где придется — был бы лес.

Среди пресноводных черепах есть два вида, очень похожих друг на друга, будто сестры-близнецы. У обеих спинные и брюшные щиты скреплены лишь сухожильной связкой, обе почти одинаковых размеров, почти одинаковой раскраски и живут в одних и тех же местах — в озерах, прудах, болотистых заводях, просто в болотах. Только одна — в Западном полушарии (так и называется — американская болотная черепаха), другая — в Восточном (она называется европейской болотной, но встретить ее можно и в Турции, и в Иране, и на Кавказе). В Европе эту черепаху знают издавна: когда-то во время религиозных постов, когда запрещалось есть мясо, ели черепах; считалось, что черепахи, как и рыбы, — пища постная.

Теперь, конечно, никто постов не соблюдает и о болотной черепахе, как об источнике мяса, не думают. Да и меньше ее стало в Европе. Однако преобразование ландшафта — исчезновение излюбленных тихих водоемов — на болотных черепах повлияло меньше, чем, казалось бы, должно было повлиять. Правда, в густонаселенных районах она исчезла, зато появилась там, где раньше не жила, — во вновь образованных водохранилищах, в ирригационных сооружениях и так далее.

Одно время считалось, что болотная черепаха поедает рыбью молодь и наносит урон рыбному хозяйству и рыбоводству. Однако, как теперь установлено, основная пища болотных черепах — насекомые и другие членистоногие, черви и моллюски, которых черепахи добывают и на суше и в воде. «Рыба составляет незначительную часть рациона черепахи, поэтому болотную черепаху нельзя назвать вредной для рыбного хозяйства, — пишет профессор А. Г. Банников. — Кроме того, при всей ловкости черепахе обычно удается схватить лишь больную или раненую рыбу, а здоровая рыба почти всегда успевает увернуться от броска черепахи».

Это же можно сказать и про ее сестру — американскую болотную черепаху.

Семейство Сухопутные черепахи. Известный итальянский зоолог Франко Проспери так описал этих черепах: «Вид у них был необычный — вид существ, которые по какому-то капризу природы продолжают существовать в не предназначенную для них эпоху». А ведь не только видом своим эти черепахи похожи на существ из другой эпохи — они на самом деле такие и есть!

Когда-то, примерно 60 миллионов лет назад, гигантские черепахи были широко распространены по земному шару — жили в Европе, в Азии, в Америке. В Нью-Йорке хранится панцирь гигантской черепахи, которая, как считают ученые, весила не менее тонны. И это, очевидно, была не самая крупная из тех, что жили миллионы лет назад.

Постепенно гигантские черепахи стали исчезать с лица Земли — менялись условия существования, а к новым условиям гиганты не смогли, видимо, приспособиться: появлялись сильные и ловкие хищники.

На Галапагосах и на Маскаренских островах природные условия изменились меньше, чем в других местах земного шара, хищников там тоже по каким-то причинам не оказалось. И это помогло существам из другой эпохи выжить, сохраниться на планете до наших дней. Их мог наблюдать Чарлз Дарвин, который записал в своем дневнике: «Я находился под сильным впечатлением своеобразных южноафриканских ископаемых и реликтовых животных архипелага Галапагос».

Легендарный обитатель Галапагосов слоновая черепаха.

Ч. Дарвин оставил нам прекрасное описание гигантских черепах:

Американский писатель Герман Мелвилл, говоря о «неприступной живой броне», писал, что ни одно живое существо не «обладает такой крепостью, чтоб противостоять атакам времени», как гигантские черепахи. Да, атакам времени они противостояли, но атак людей не выдержали. Мы теперь знаем, как это было.

Такая же участь постигла и другую гигантскую черепаху, живущую на Мадагаскаре, Сейшельских и Маскаренских островах. Они были истреблены, как и галапагосские. А оставшимся на единственном острове — атолле Альдабара грозит голодная смерть: завезенные на остров козы уничтожают растительность, которой питаются черепахи, — и траву, и листья на нижних ветвях деревьев. «Поэтому бедные черепахи уже не могут дотянуться до листвы и в течение долгих месяцев засушливого периода питаются только теми листьями, которые падают иногда с деревьев», — пишет Ф. Проспери и делает очень печальный вывод: «Несмотря на все охраняющие черепах законы, час гибели этого вида уже пробил».

На Мадагаскаре уже нет гигантских черепах, точнее, сверх-гигантских, которые еще недавно там жили. Но достаточно крупные еще остались. Это — лучистые черепахи, прозванные так за ярко-желтые лучи, идущие по черному панцирю. Но и эти черепахи, видимо, обречены, если не будут приняты срочные меры по их спасению: из-за вкусного мяса их нещадно и бесконтрольно уничтожают.

Другие очень крупные черепахи, такие, как шпороносная и пантеровая, достигающие 70 сантиметров, живут в Африке.

Однако не надо думать, что все сухопутные черепахи — гиганты. Среди этого семейства есть действительно самые крупные представители черепах, но есть и самые мелкие. Вообще-то любопытно посмотреть на новорожденную черепаху-гиганта, когда она весит всего 70–80 граммов, и поставить малыша рядом с родителем, весящим 400 килограммов! Но малыш не долго остается такой мини-черепахой — ведь черепахи растут совсем не с черепашьей скоростью и малыши быстро набирают в росте и весе. А вот есть черепахи, которые и будучи взрослыми не больше новорожденных слоновых черепах. Там же, на Мадагаскаре, живет паучья черепаха, кругленькая, как яйцо, и величиной не более 10 сантиметров. Еще один лилипут черепашьего мира живет на Мадагаскаре — плоская черепаха.

Многие тропические черепахи ярко и причудливо окрашены, другие имеют весьма скромную окраску. К таким «скромным» относится встречающаяся у нас в Армении, Азербайджане, в Дагестане и на Черноморском побережье Кавказа средиземноморская черепаха. Красотой и величиной она не отличается, но есть у нее очень любопытная особенность: вернее, у детенышей этой черепахи. Как правило, черепашки, появившись из яиц, начинают сразу же самостоятельную жизнь, мало отличающуюся от жизни взрослых черепах. А у средиземноморской черепахи потомство ведет себя иначе.

За лето средиземноморская черепаха откладывает 16–18 яиц. Происходит это в июне — июле, и лежат яйца в земле до августа — сентября. Молодые черепашки появляются не в очень подходящее время, когда на пороге уже осень. Средиземноморская черепаха на зиму ложится в спячку. И молодым, видимо, тоже пришлось бы, едва выбравшись из яиц, готовиться к зимней спячке. Однако по многим причинам это и неудобно, и опасно. Чтобы не рисковать, молодые черепашки не вылезают из земли, а наоборот — зарываются глубже. Там и зимуют. За зиму чуть подрастут, и весной выберутся из земли: как бы второй раз родятся.

Средиземноморских черепах нередко держат в террариумах, в комнатах, в живых уголках. Но чаще всего держат там среднеазиатских, или степных, черепах. Сравнительно небольшие (в среднем — 20 сантиметров) и очень обычные в Средней Азии и Казахстане черепашки знакомы, наверное, всем. И покупают их все, кому надо или не надо, и держат дома как придется, не понимая, что черепаха — тоже живое существо, что ей нужны определенные условия, что нельзя держать ее круглый год в комнате: летом ей не хватает тепла и солнца, а зимой — прохлады. В комнатах тепло, черепаха же должна спать в относительно холодном месте. И бродит по комнатам полусонная черепаха, не ест ничего (а значит, и жира не накопит), подыскивает прохладное место, чтоб уснуть, да где ж найдешь его в квартире? И черепашка медленно умирает, хотя люди и кормят ее, и стараются создать ей все удобства.

В природе степная черепаха впадает не только в зимнюю, но и в летнюю спячку — в тех местах, где она живет, к середине лета растительность (а степные черепахи — растительноядные) выгорает, и, чтобы избежать голода, она впадает в спячку. Для этого черепахи роют норы — до метра глубиной. Осенью некоторые просыпаются, чтоб подкормиться, но для большинства важнее углубить нору, чтоб не погибнуть от морозов. Иногда норы их доходят до 2 метров глубины.

Молодые черепашки, выходя из яиц примерно в августе, как и средиземноморские, остаются зимовать в земле. А ранней весной и молодые, и взрослые выходят на поверхность, чтоб начать довольно бурный, но и сравнительно короткий период бодрствования.

Рытье глубоких нор для черепах — дело довольно сложное. Но только не для живущих на юге США и на севере Мексики в степных и пустынных местах черепах-гоферов, роющих норы двенадцатиметровой глубины. На зиму гоферы не залегают в спячку и изредка вылезают из своей норы. Гоферу в норе не скучно: полно квартирантов — и кролики, и крысы, и опоссумы, и даже еноты поселяются в ее хоромах. А один вид лягушек и один вид змей так и назвали гоферовыми за постоянную привязанность к жилищам черепахи. Черепаха никого не прогоняет и никого не трогает — она спокойная, добрая хозяйка, к тому же вегетарианка. Лишь иногда съест несколько насекомых для разнообразия своего рациона. Саму же эту черепаху ловят нещадно, и ловят, конечно же, люди. Ее мясо даже получило среди любителей название «джорджийский бекон» и «флоридский цыпленок». И, как всякая черепаха, к которой люди проявили кулинарный интерес, гофер становится малочисленным, а в некоторых местах почти совсем исчез.

Семейство Морские черепахи. Их четыре вида: зеленая, или суповая, метровой величины и 200 килограммов веса (наиболее крупные — почти полутораметровые и четырехсоткилограммовые), похожая на нее бисса (она мельче — сантиметров до 90), логгерхед, или головастая морская черепаха, мельче зеленой, но крупнее биссы, и, наконец, ридлея, или оливковая черепаха, — самая мелкая из морских черепах (хотя и она достигает 80 см). Живут эти черепахи почти во всех тропических морях и условно разделяются на тихоокеанских и атлантических. Но в принципе атлантические и тихоокеанские мало отличаются друг от друга, и судьба у них, к сожалению, тоже очень похожа.

Зеленая черепаха — о ней мы уже говорили — истребляется ради вкусного мяса, ради приготовления знаменитого черепашьего супа и даже имеет второе имя — суповая черепаха. Мясо биссы тоже пользуется популярностью, но главная причина охоты на эту черепаху — ее панцирь. Точнее, роговые пластинки панциря — «карей». И даже есть у нее второе имя — «настоящая каретта», то есть черепаха, дающая настоящие ценные роговые пластинки. В отличие от настоящей каретты биссы, логгерхеды не дают таких ценных пластинок, поэтому зовутся ложными кареттами. Мясо логгерхед, как и пластинки панциря, тоже не очень ценится, и можно было бы надеяться, что хоть ее оставят в покое. Но не тут-то было. На несчастье логгерхед, люди высоко оценили вкусовые качества их яиц. Изобретательные кулинары придумали множество блюд из яиц этих черепах, начиная от своеобразных конфет, кончая тоже очень своеобразными копчеными «сосисками». Кондитерские же изделия — торты, кексы, пирожные, печенье, в которые добавлены черепашьи яйца, особенно высоко ценятся гурманами и знатоками. Поэтому яйца логгерхед собирают в огромных количествах и местные жители, и специальные охотники, и сборщики яиц. Мало того, знатоки считают, что особенно ценны еще не отложенные яйца, извлеченные из яичников самки. Некоторые изысканные блюда готовятся из яиц, закопченных вместе с яйцеводами. Надо ли говорить, как такая добыча яиц влияет на численность этих черепах.

Наконец, ридлея. И на нее активно охотятся как в Атлантическом, так и в Тихом океане, и ее яйца собирают на побережьях Южной Азии и на западном побережье Центральной Америки.

На черепах охотятся всюду, даже если их мясо и не ценится гурманами и не вывозится в другие страны и на рынки больших городов — его употребляет в пищу местное население, им откармливают свиней, их панцири служат для поделок, даже если костяные пластинки и не такого высокого качества, как каретты биссы. И если, допустим, нашей среднеазиатской черепахе истребление пока не грозит, то многие другие в опасности. Это относится и к семейству Трехкоготных черепах, представители которого живут во многих странах с жарким климатом, и к семейству Поломедузовых, о которых писали в свое время известные исследователи и путешественники А. Гумбольдт и Г. Бейтс. По их подсчетам, в бассейнах рек Амазонки и Ориноко собиралось соответственно примерно по 50 и по 30 миллионов штук. Сейчас количество этих черепах сильно снизилось, однако истребление продолжается. Это относится, конечно, к матаматам, или бахромчатым, черепахам из семейства Змеиношейных. Правда, истребление этих черепах имеет другую причину — у них необычная внешность: длинная несуразная шея, треугольная голова с носом-хоботком и огромным, чуть ли не до самых ушей, ртом, а над ушами понуро отвисшие складки. Глазки — маленькие, выдвинутые вперед, панцирь тоже небольшой, зато кожа у матаматы будто с чужого плеча — свисает со всех сторон и по краям украшена какими-то фестончиками, бахромками, нитевидными выростами. Человеку притаившаяся матамата кажется кучей ветоши, чем она кажется рыбешкам — неизвестно, но они почему-то все время стараются отщипнуть болтающиеся кусочки кожи черепахи. А матамате только это и нужно: широко раскрыв рот, она сильно втягивает в себя воду, а вместе с нею все, что плавает поблизости, в том числе и рыбешек. Потом воду выпускает, а рыбешек заглатывает. Так черепаха может охотиться долго и будет продолжать охоту, даже когда ее желудок уже наполнен. В таком случае пойманные рыбки застрянут в горле черепахи, но это ее не смущает: пройдет какое-то время, пища переварится и «запасенная» заранее рыбка соскользнет в желудок.

Биссу уничтожают так же беспощадно, как и других морских черепах.

Странная, причудливая внешность помогает матамате охотиться, но нередко губит и ее саму: многие любители экзотических животным хотят завести у себя эту необычную черепаху. Но матамату очень не просто содержать в неволе. И деле не в том, что она много ест, а в то, что ест она только живую рыбу Схватив сгоряча мертвую рыбку, даже проглотив ее, матамата тут же выбросит ее обратно. А так как живых рыб достать можно не всегда, любители пытаются кормить черепаху уснувшей рыбой, надеясь что голод заставит матамату изменить свои привычки.

Но матамата не меняет привычек и погибает.

Еще хуже обстоит дело с кожистой, или бесщитковой, черепахой Это необыкновенная и единственная в своем роде черепаха. Необыкновенная потому, что не имеет главного признака черепах — костного панциря. Вместо него тело черепахи покрыто упругой, как резина кожей. Поэтому семейство называется Кожистые черепахи.

Отсутствие панциря повлекло за собой и иное внутреннее строение — например, позвоночник и ребра не срастаются с панцирем, как у других черепах. Необыкновенны эти черепахи еще и по своим размерам: они больше всех известных сейчас на земном шаре черепах — больше гигантских — и при двухметровой длине панциря достигают шестисот килограммов веса!

По суше таким великанам двигаться трудно. Лишь раз в год выходит на сушу самка, чтоб отложить яйца, а самец вообще, наверное, никогда не покидает воду.

Живут эти черепахи в Тихом и Атлантическом океанах, распространены широко, но нигде не встречаются в больших количествах.

Сбор яиц черепахи не ведется в массовом масштабе — слишком глубоко зарывает их кожистая черепаха, слишком плотно утрамбовывает, чтоб профессиональные сборщики яиц позволяли себе тратить время на поиски этих кладок — ведь кладки других черепах отыскать легко и достать просто. Специальных охот на этих черепах тоже не устраивают — не рентабельно, так как встречаются они поодиночке.

И тем не менее при каждом удобном случае охотники бьют этих черепах, чтоб вытопить из кожи жир — он хоть и не очень ценный, зато его много.

А то, что сама черепаха — большая ценность, охотников не интересует. И не спасает кожистых черепах ни подвижность, ни маневренность, ни мощные лапы и челюсти, которые они пускают в ход в случае необходимости.

А ведь кожистые черепахи — единственный вид на Земле!

Крокодилы

Слово «крокодил» — греческое. Родилось оно из слов «кроко», что по-гречески означает «камень», и «дило» — «червь». В общем, каменный червь. Греки, видимо, не очень хорошо представляли себе крокодилов, их образ жизни и места обитания — в Греции, как известно, крокодилы не водятся. Путешественники же, возможно, видели издали греющихся где-нибудь на каменных россыпях этих животных и решили, что живут они именно на камнях. Издали длинные, вытянутые туловища крокодилов действительно отдаленно напоминают каких-то гигантских червей.

Так, возможно, и появилось название крокодил.

Древние римляне не вдавались в такие тонкости — почему он каменный да еще червь? Их интересовало другое — способность крокодила «выступать» на арене цирка, сражаться с гладиаторами. В 58 году до нашей эры попробовали организовать такое зрелище — получилось. Римлянам понравились бои гладиаторов с крокодилами. Стали привозить крокодилов в Рим, благо не так далеко надо было отправляться за ними. Правда, при транспортных средствах того времени это было не легко, но чего не сделаешь ради эффектного зрелища!

Так что крокодилов европейцы узнали еще до нашей эры. Несколько позже Геродот познакомил европейцев с образом жизни крокодилов. Жителям Азии, Африки, Америки они были знакомы, конечно, гораздо раньше, и отношение к крокодилам было в разных странах разное. Где-то крокодилов обожествляли, где-то ненавидели и боялись, где-то активно охотились на них.

Ученые познакомились с крокодилами значительно позже, и история их изучения не изобилует какими-то удивительными открытиями и неожиданностями. Зоологи довольно быстро разобрались, что крокодилы — рептилии, жившие некогда на суше и примерно 150 миллионов лет назад снова вернувшиеся в воду. В воде крокодилы хорошо освоились, научились прекрасно плавать, нырять, оставаться долго под водой. У них появились специальные клапаны для ушных отверстий, глаза «приподнялись» таким образом, что крокодилы могут, оставаясь в воде, видеть, что делается на ее поверхности. Глаза их прекрасно видят и в воде. Правда, кое-что крокодилы, переселившись в воду, и утратили — например, слюнные железы, но так как они поедают добычу в воде, это потеря не существенная. Зато легкие и кровеносная система у них остались такими же, как у сугубо сухопутных животных. С одной стороны, это хорошо: на суше крокодилы проводят много времени, с другой — может быть, и не очень: ведь в воде крокодил тоже находится немало, даже спит в воде. Но едва начинает опускаться — просыпается и всплывает: под водой дышать все-таки не может, не отрегулировано у него дыхание.

Крокодилы кажутся неуклюжими и коротконогими, не способными быстро двигаться по суше. Но впечатление обманчиво — они выпрямляют ноги, поднимают тело сравнительно высоко над землей и бегут довольно проворно, каким-то особым стилем, эдаким своеобразным «крокодильим галопом», причем молодые нильские крокодилы могут развивать скорость до 12 километров в час.

Внешность крокодилов очень характерная: более или менее вытянутая морда, хвост обычно длиннее туловища, острые, довольно ровные зубы, которые меняются у него всю жизнь, и правильной формы роговые щитки, покрывающие тело, хвост и ноги. Таковы некоторые внешние признаки крокодилов. Внутреннее строение их довольно сложное; считается, что крокодилы — наиболее совершенные среди рептилий.

По целому ряду признаков внутреннего строения и по некоторым внешним отличиям крокодилы сгруппированы в три семейства. И пожалуй, наиболее любопытное — семейство Аллигаторы.

Арчи Карр рассказывал, что когда он впервые услышал голос аллигатора, то принял его сначала за отдаленный гром, затем решил, что где-то браконьеры глушат динамитом рыбу, и только когда к первому аллигатору подключились другие, он понял, что за «тяжелые пульсирующие звуки начали буквально сотрясать болото».

Это происходило весной, и аллигаторы «переговаривались» — возможно, самец «разговаривал» с самкой, живущей на его территории; возможно, он «говорил» с самцом, который нахально влез в чужие владения. В таком случае могло произойти сражение. И скорей всего, оно закончилось бы увечьями одного или обоих соперников. Если же самец «разговаривал» с самкой, то через какое-то время на берегу водоема или на каком-нибудь островке вырастет удивительное сооружение — довольно высокий холмик из травы, водорослей и прочего растительного материала. Соорудит его самка. Когда холм будет, по ее мнению, готов, она еще раз внимательно изучит свое творение, потом сделает в нем ямку и отложит; туда яйца (обычно их от 20 до 60). Затем закроет отверстие травой, выровняет и даже немного утрамбует это место. И начинается для самки самое трудное: сторожить свое сокровище. Сторожить не день, не два, а 60–70 дней, столько, сколько надо, чтобы из яиц появились крошечные крокодильчики. Все это время она почти не спит, ничего не ест: отойти нельзя, а еды рядом нет. Лишь иногда она позволяет себе отойти в тень, но так, чтобы не потерять из виду «инкубатор», или залезть на короткое время в воду. Но она сделает это лишь в том случае, если из воды будет видно гнездо. Если очень жарко, самка, окунувшись, быстро подходит к куче травы и останавливается над ней, так, чтобы капли стекали на траву, увлажняя ее. Как она узнаёт, когда требуется такое увлажнение, как она следит за температурой в «инкубаторе» и следит ли вообще — неизвестно. Но факт, что под ее неусыпным взором и надежной охраной через некоторое время появляются крокодильчики.

Забота мамаши не исчерпывается присмотром. У всех крокодилов, в том числе и у аллигаторов, детишки имеют так называемый яйцевый зуб — отросток на кончике мордочки, которым они разрывают скорлупу. Но, видимо, силенок у малышей не хватает или просто они на себя не надеются, во всяком случае, прежде чем появиться на свет, крокодильчики издают жалобные «квакающие» звуки, и мамаша немедленно спешит им на помощь. После этого она сопровождает малышей до водоема и остается там с ними. Обычно аллигаторы не так уж свирепы, а на суше вообще нападают крайне редко. Но в это время самка очень агрессивна. И ее можно понять: крошечные крокодильчики (весят они не больше 70–80 граммов) совершенно беспомощны, а врагов вокруг — бесчисленное количество. Достаточно сказать, что, несмотря на тщательную охрану гнезда, большая часть яиц в нем все-таки погибает. Появившиеся на свет молодые аллигаторы тоже гибнут в большом количестве: лишь 5 % доживает до зрелого возраста. Крокодильчиков уничтожают и хищники, и вараны, и птицы, а в воде — крупные рыбы и сами же сородичи — крокодилы. И это при том, что мамаша продолжает охранять потомство и в воде. И не месяц-два. Американский зоолог Роберт Чебрек, исследовавший более двух тысяч аллигаторов, установил, что полтора года держит самка детенышей при себе, предоставив им свою «яму».

«Ямы» в прудах или болотах — замечательное и очень полезное «изобретение» аллигаторов.

Если крокодилы живут в прудах, они поддерживают в них образцовый порядок — уничтожают ненужную растительность, убирают со дна излишнюю грязь, ил, доставая его мордой и выбрасывая на берег. Если пруд мелеет, аллигаторы вырывают глубокие ямы и отсиживаются там. А заодно помогают спастись и многим другим водным животным, которым пришлось бы плохо во время таких засух и обмеления водоемов. Американский ученый Роберт Байндайнер считает, что огромная заслуга аллигаторов в том, что в таких прудах или ямах они, кроме лягушек, черепах, улиток, спасают большое количество гамбузий — истребителей личинок комаров. «Без помощи аллигатора гамбузия быстро погибла бы, а комары размножились. Против последних можно было бы, конечно, применить побольше пестицидов, но это привело бы к гибели птиц, что, в свою очередь, привело бы к разросшимся роям других насекомых, опустошающих поля».

Вот в таких ямах и живут со своими матерями маленькие крокодильчики. Впрочем, маленькие они только первое время — крокодилы вырастают быстро и растут всю жизнь. Только после 20–30 лет их рост сильно замедляется. К году-полутора они уже достигают метровой длины. Теперь уж никто, кроме человека, им не страшен, и они отправляются искать не обжитые еще аллигаторами места. Если находят — захватывают территорию по 20–40 гектаров и бдительно охраняют ее: самцы — от самцов, самки — от самок. Представителям другого пола границу территорий переходить разрешается. Правда, если пруд небольшой, в нем живет либо один взрослый аллигатор (самка или самец), либо самка с выводком, либо несколько молодых, еще не расселившихся крокодилов.

Аллигаторы не только очищают и углубляют «собственные» водоемы, они еще роют в них норы, причем довольно глубокие — до 6 метров — и отсиживаются в них при холодной погоде или прячутся в случае опасности.

Все это относится к так называемому миссисипскому аллигатору, живущему на юго-востоке США, — крупному, до 5 с лишним метров (правда, крупных осталось очень мало — истребили!), крокодилу и в большой степени к китайскому аллигатору — мелкому, примерно в полтора метра, живущему в Восточном Китае. Китайский отличается не только размерами, но и некоторыми внешними признаками и, естественно, теми особенностями, которые связаны с его величиной — питается небольшими животными, пуглив и неопасен для людей.

В семейство аллигаторов входят и кайманы, которых несколько видов: крокодиловый, черный, гладколобый, широкомордый. Все они — обитатели Центральной и Южной Америк.

Известный путешественник Ганс Шомбрук оставил нам очень любопытное описание охоты, вернее, методов охоты черных кайманов: «Чтоб увидеть, как кайманы хватают добычу, я часто бросал в воду птиц или крупных рыб, привязанных к куску дерева. Как только один из них замечал добычу, он медленно и бесшумно направлялся к ней, так что вода на поверхности не колыхалась. Подплыв довольно близко, он сгибал полукругом тело и хвостом сгонял к открытой пасти все предметы, находившиеся внутри полукруга… Рыба составляет обычную пищу кайманов, они убивают ее ударом хвоста и большею частью бросают вверх над водой и ловят пастью. Хлопанье челюстей и удары хвоста производят громкий шум, который особенно в тихие ночи слышен далеко кругом».

Семейство Настоящие крокодилы. Настоящий, «классический», тот, кого чаще всего рисуют художники, когда хотят изобразить крокодила вообще, о ком рассказывают больше всего всяких историй и легенд, тот, кому поклонялись и кого почитали, — это нильский, самый крупный из всех крокодилов. Местные жители рассказывают о крокодилах-гигантах, чуть ли не пятнадцатиметровой длины, но в это трудно поверить, хотя и не трудно понять рассказчиков: страшилище, уносившее немало жизней, коварный и ловкий в воде зверь наводил, да и сейчас кое-где по берегам Нила наводит ужас на людей, а у страха, как справедливо говорят, глаза велики. Что же касается истинных размеров, то в последнее время крокодилов более шести метров длиной не встречали. А. Врем пишет о десятиметровых крокодилах, хотя признается, что сам их не видел. Но ведь и шесть метров — совсем не мало. Особенно если зверь обладает могучим хвостом, способным сбить с ног крупную антилопу, мощными зубами (их у нильского крокодила несколько десятков) и могучими челюстями. Голодный крокодил хватает все, что съедобно — от небольших рыбешек и птиц до крупных животных, которых предварительно топит, затаскивая на глубокие места. Желудок крокодила способен переварить что угодно; как утверждает американский исследователь Гордон Гаскил, за несколько месяцев в желудках крокодилов растворяются железные наконечники копий и 15-сантиметровые металлические крючки.

Нильские крокодилы хоть и называются нильскими, распространены почти по всей Африке, живут на Мадагаскаре, Коморских и Сейшельских островах. И всюду ведут довольно схожий образ жизни. День проводят на берегу, ночь — в воде, в жару принимают водные процедуры, в прохладную погоду предпочитают отсиживаться на берегу. Любят лежать на мелководье, выставив «перископы»-глаза и следить за тем, что делается вокруг. Заметив добычу, крокодил, как стрела, выпущенная из лука, стремительно несется к жертве. Часто крокодилы подстерегают добычу у водопоя, нападают даже на таких крупных животных, как буйволы. Могут утащить в воду зазевавшегося слоненка, напасть на молодого бегемота. Между прочим, и слоны и бегемоты платят крокодилу за это лютой ненавистью и устраивают на него «облавы» при каждом удобном случае, когда крокодил случайно окажется вдали от воды. Иногда даже устраивают специальную охоту — отрезают крокодила от родной стихии и буквально затаптывают его. Правда, это относится ко взрослым крокодилам — малышей слоны и бегемоты не трогают: они слишком благородны, чтоб сражаться с 25-30-сантиметровыми существами, появившимися из скорлупок. Но у новорожденных крокодильчиков и без слонов врагов хватает. Поэтому самки нильских крокодилов, как и самки аллигаторов, не оставляют свое потомство без присмотра. Нильская крокодилиха не устраивает «инкубатора» из травы (это делает самка другого крокодила — гребнистого. Гнездо из листьев у нее возвышается на 7 метров и имеет метр в диаметре. При этом самка гребнистого крокодила умудряется как-то следить за температурой в «инкубаторе», поддерживать постоянно 32 градуса!). Самка нильского крокодила температуру не поддерживает, она лишь регулирует глубину ямки, куда откладывает свои яйца. Если гнездо делается в тени — ямка будет мельче, на солнце — глубже. Но, отложив яйца (в среднем 50–60), она остается их караулить и в течение всех 90 дней, пока в них развиваются зародыши и формируются маленькие крокодильчики, ничего не ест и не отходит от гнезда, чтобы быть на месте, если яйца окажутся в опасности, чтобы оказаться рядом, когда из яиц послышится отчаянное хрюканье, сообщающее матери, что ее потомство появилось на свет.

Откопав шустрых и бестолковых крокодильчиков, она, как утка, ведет их к воде. Некоторые ученые предполагают, что крокодилиха заранее подбирает подходящее местечко на мелководье, где достаточно густая растительность и где крокодильчики, оставаясь в течение шести недель под ее бдительным оком, будут в относительной безопасности. Правда, это не мешает и самой мамаше иногда сожрать чужих, случайно подвернувшихся детишек, а самцы — так те только и ищут для этого удобного момента, и нередко даже нападают на охраняющую малышей самку. Считают, что такого рода каннибализм объясняется не жадностью (или кровожадностью) крокодилов, а является механизмом регуляции численности этих рептилий: чем больше в каком-то месте крокодилов, тем чаще проявляется каннибализм.

Гребнистый крокодил не только строит гнездо-«инкубатор», но тоже какое-то время пестует свои чада. По размерам гребнистые часто не уступают нильским, название получили за гребни, проходящие по затылку. Это наиболее распространенный вид. Он живет в Южной и Юго-Восточной Азии, включая Индонезию. Не боясь соленой воды, гребнистый крокодил плавает в море, покрывая большие расстояния, заплывая даже в Австралию.

Нильский и гребнистый крокодилы — самые крупные из живущих сейчас на Земле настоящих крокодилов. Но есть все-таки крокодил покрупнее. Он относится к семейству Гавиалов, которое состоит всего из одного вида. Но зато какого! Если другие крокодилы отличаются друг от друга размерами или окраской, отсутствием или присутствием каких-то гребней, длиной или шириной морды, то у этого на узкой и длинной морде имеется еще и «открытый паспорт», по которому сразу узнаешь гавиала, — мягкий и довольно большой «комок».

Гавиалы — очень крупные крокодилы, часто достигающие семиметровой длины. Но людям они не страшны — питаются рыбой, мелкими птицами и зверьками. А тем, что поедают падаль и очищают воду, вообще приносят большую пользу.

О нравах крокодилов как будто существует единое и бескомпромиссное мнение. Знаменитый Гагенбек считает, что приручить этих рептилий нельзя никакими средствами. Джон Хартнер, прекрасный знаток животных, и в том числе крокодилов, утверждает: «Крокодил — единственное дикое животное, которое не делает различия между своей добычей и человеком». Барри Крамп, проведший много времени один на один с крокодилами, пишет: «Еще ни один человек не подружился с крокодилом. Можно вырастить его из яйца, кормить его, заботиться о нем всю жизнь. А потом он убьет тебя, потому что он крокодил, а крокодилы и люди отличаются друг от друга больше, чем жара от холода».

Можно привести еще немало подобных высказываний. И они справедливы. Но вот все чаще стали поступать сведения о «дружбе» людей с крокодилами. Они поступают из Верхней Вольты, из Танзании, из других стран. Они подтверждаются рассказами очевидцев, фотографиями и кинопленками. Люди купаются вместе с крокодилами, люди кормят крокодилов из рук, дети катаются на спинах крокодилов. Сами эти люди объясняют свою «дружбу» просто: мы, мол, в древнем родстве с крокодилами, мы происходим от них. Нас эти объяснения не могут, конечно, устроить. Однако все чаще мы узнаем и другие факты: крокодил дружит с ученым, воспитавшим его, слушается его, как собачонка дрессировщика, и выступает на арене без капроновой уздечки, которой обычно связывают пасть крокодила во время выступления (публике не видно, а дрессировщику спокойнее). И таких фактов, опровергающих укоренившееся мнение, становится все больше и больше. Может быть, крокодил способен изменить свой нрав? Или он вообще не такой уж страшный и свирепый? Или крокодил, вечно гонимый и преследуемый, «научился» понимать хорошее отношение и ценить его? Ведь крокодилы — животные. А животные многое способны понять и почувствовать!

Клювоголовые

В биологической систематике, как известно, существуют отряды — крупные единицы, объединяющие тоже достаточно крупные подразделения — семейства. Затем идут роды — более мелкие подразделения и, наконец, виды. В каждом отряде может быть и сотня, и тысяча родов, а уж видов — тысячи и десятки тысяч. Но все это не относится к клювоголовым: этот отряд состоит из одного семейства, а семейство — из одного рода, а род — из одного-единственного вида, который называется гаттерией, или туатарой, что в переводе с языка майори — коренного населения Новой Зеландии — означает «несущая шипы». Такая честь этому животному, которому, кстати, посвящен даже специальный биологический журнал «Туатара», выходящий в Новой Зеландии, оказана не случайно.

«Для человека непосвященного, — пишет Д. Даррелл, — туатара — попросту крупная, внушительного вида ящерица; на самом деле — и этим объясняется, почему натуралисты вроде меня не могут равнодушно смотреть на нее, — туатара вовсе не ящерица. Своим строением она настолько отличается от ящериц, что, когда туатару открыли, для нее учредили особый подкласс».

Первые сведения об этой ящерице привез еще Джеймс Кук, но ему не поверили. Впрочем, на то были основания. «Говорят, что в Новой Зеландии есть ящерицы громадной величины, — писал Кук, — что они бывают длиной в 2,6 метра и толщиной с человека, что они нападают порой на людей и съедают их». Однако и позже, уже в 30-е годы XIX века, когда немецкий путешественник и зоолог Диффенбах собрал о туатаре достаточно сведений и в дополнение к ним привез в Европу живую ящерицу, ученые все-таки не оценили ее по-настоящему. О том, что ящерица эта необыкновенная, да и вообще — не ящерица, узнали лишь через двадцать лет, когда английские зоологи подробно изучили ее и описали под именем гаттерии. Вот тогда-то и стало ясно, что ни в один из существующих отрядов гаттерия войти не может. Впоследствии, при более подробном изучении этого животного, стало еще очевиднее, что оно требует особого места в зоологической классификации. Ну, на самом деле, если это ящерица, то почему ребра у нее похожи на ребра крокодилов и птиц? Если она близка к крокодилам, то почему у нее сердце чем-то напоминает сердце рыб? Имеется немало и других черт, роднящих этих животных с представителями самых разных классов. В то же время у гаттерии есть и то, чего нет ни у кого, — например, ярко выраженный третий глаз, но нет каких-то органов, которые имеются у всех позвоночных животных. Наконец самое главное: когда сравнили скелет гаттерии со скелетами животных, обитавших на Земле примерно 200 миллионов лет назад, то убедились, что они принципиально ничем не отличаются друг от друга. А если и есть какие-то различия, то настолько ничтожные, что и говорить о них не имеет смысла. Значит, гаттерия, живущая сейчас на Земле, совершенно не изменилась в течение многих миллионов лет.

Мы часто говорим «живое ископаемое», как-то привыкли к такому определению. А ведь это — удивительное и еще трудно объяснимое явление.

Земля наша — планета отнюдь не спокойная и не отличается постоянством. За миллионы лет происходили катастрофы, менявшие «карту» планеты, — образовывались моря и океаны, горы и равнины, в то же время исчезали материки и буквально проваливались горные хребты. Хаос сменялся порядком, а порядок — снова хаосом. За это время менялся не только климат, но и состав воздуха на планете, не говоря уж о тех колоссальных изменениях, которые претерпел растительный и животный мир в целом и отдельные их представители в частности. И вот на фоне всего этого одно животное сохранилось в абсолютно «первозданном» виде. Правда, сохранилось относительно: планетарные катаклизмы гаттерия пережила, а вот «катаклизмы» цивилизации не выдержала. Когда поселенцы стали осваивать Новую Зеландию и близлежащие острова, для гаттерии наступили черные дни. И не столько потому, что ее уничтожали, — в принципе она никому особенно не мешала, а в пищу употребляли ее лишь аборигены. Нет, гаттерию погубили крысы, завезенные европейцами, и кошки, завезенные ими же для борьбы с крысами, одичавшие собаки и свиньи. Все они уничтожали либо яйца, либо молодых гаттерий (на взрослых нападали не всякие, так как у этих крупных, более полуметра, животных, кроме острых шипов, имеются и довольно острые зубы). Сильно повлияло на гаттерий и уничтожение растительности, к чему приложили руки люди, чему способствовали и многочисленные, бродящие без присмотра козы. Короче говоря, за несколько десятилетий человек сделал то, что природа не могла сделать за миллионы лет — почти полностью уничтожил гаттерий. Уже в 1867 году ученые начали проявлять серьезную тревогу за судьбу гаттерий — появились статьи, в которых говорилось о том, что скоро ее придется причислить к вымершим животным. Тревога была не напрасной — к тому времени в Новой Зеландии гаттерию уже полностью истребили, и сохранилась она лишь на нескольких мелких островах.

Возможно, она исчезла бы и там, если бы не был принят закон, охраняющий этих животных. Сейчас за убийство гаттерий строго наказывают, вывозить их запрещено даже в зоологические сады. Вот почему так понятен восторг Даррелла, получившего возможность увидеть этих животных в естественной обстановке.

«Мне они показались прекрасными, — пишет Даррелл, — основная окраска кожи зеленовато-бурая, с серовато-зелеными и зеленовато-желтыми пятнами и полосами. Вдоль спины, от головы до основания хвоста, тянется гребень (причем у самца он шире и выше, чем у самки), он состоит из маленьких треугольников белой кожи, полностью напоминающих бумагу. Хвост украшают твердые шипы такой же формы, но если они по цвету не отличаются от хвоста, то гребень будто только что прошел отбелку. Самцов отличает тяжелая царственная голова и огромные черные глаза — настолько большие, что они напоминают совиные».

Так же, как необычна внешность гаттерий, необычен и образ их жизни. Ученые считают, что гаттерия сохранилась на Земле потому, что Новая Зеландия рано обособилась от материка, что климат если и менялся, то не резко, что океанические катастрофы все-таки щадили в какой-то степени острова и (очень важная причина!) там не было хищников. Возможно, именно это обстоятельство наложило отпечаток на «темперамент» гаттерий: они флегматичны, малоподвижны, почти никогда никуда не торопятся. Даже родиться гаттерии не «торопятся» — яйца у них развиваются гораздо дольше, чем у других пресмыкающихся, и детеныши появляются из яиц лишь через 13–15 месяцев. А появившись на свет, тоже не «торопятся» — растут гаттерии очень медленно.

Есть у гаттерии и еще одно серьезное отличие от многих других пресмыкающихся — они активны при довольно низкой температуре: 6–8 градусов.

Гаттерии — животные, в основном, насекомоядные, но не пропустят они и червя, и зазевавшуюся ящерицу, и улитку. Предполагают, что гаттерии могут поедать яйца и птенцов буревестников. Вообще с этими птицами, точнее, с выяснением отношений гаттерий и буревестников дело обстоит довольно сложно. Большинство ученых считали и считают до сих пор, что гаттерии и гнездящиеся на тех же островах в глубоких норах буревестники ведут мирное сосуществование и часто занимают одни и те же норы. «Гаттерии… часто поселяются в норах буревестников, так что пресмыкающееся и птица нередко живут в одной норе, не причиняя друг другу никакого вреда», — сообщает советский ученый Н. Иорданский. Об этом же пишет и советский ученый В. Танасийчук, об этом свидетельствует Д. Даррелл и многие другие. Причем сообщают даже такие подробности: гаттерия, мол, в норе находится днем, когда буревестники отсутствуют, ночью же, когда буревестники возвращаются, гаттерии уходят на охоту. Но, видимо, это не совсем верно: ведь гаттерии впадают в зимнюю спячку и тогда почти не выходят из нор. Кроме того, не каждую ночь они уходят на охоту. Так что если они и занимают одну нору с буревестниками, то не «по расписанию», а могут находиться там одновременно. Но вот в последнее время стали поступать сведения, что рассказы о таком мирном идиллическом сожительстве не соответствуют действительности. В доказательство приводятся свидетельства ученых, видевших сражения гаттерий с буревестниками за право обладания норой, полусъеденных рептилиями птенцов буревестника и тому подобное. Однако большинство ученых не хотят отказываться от версии о мирном сосуществовании птиц и рептилий.

Чешуйчатые

Это очень большой отряд — он объединяет более тридцати семейств. Представители этих семейств по основным признакам (хотя часто понятным и известным лишь специалистам) близки друг другу. Но в то же время во многом очень отличаются. Поэтому и отряд разбит на несколько подотрядов — хамелеонов, ящериц, змей и амфисбен. С первого из них и начнем.

ПОДОТРЯД ХАМЕЛЕОНЫ. Что такое «хамелеон» знают, наверное, все — это слово стало нарицательным, и им называют человека, который часто и в зависимости от обстоятельств меняет свое мнение или поведение. А вот что из себя представляет настоящий хамелеон? Это животное, быстро меняющее окраску, приспособляющееся к фону, на котором находится, или к обстановке, в которую попало. Распространено мнение о способности хамелеона молниеносно менять окраску, «перекрашиваться» в любой цвет.

Да, хамелеон действительно меняет свою окраску. И действительно проделывает это довольно быстро, хотя и не молниеносно. Но «перекрашиваться» он может далеко не во всякий цвет. В клетках кожи хамелеона и в волокнистом ее слое имеются пигментные (то есть красящие) вещества темно-коричневого, желтого и красноватого цветов. В зависимости от того, какой пигмент группируется ближе к поверхности кожи, такого цвета и становится хамелеон. Он может быть и чисто желтого цвета, может стать и очень темным, почти черным. Так как красящие вещества сочетаются, причем в разных пропорциях, окраска хамелеона варьируется. Благодаря преломлению лучей света в особых кристаллах, находящихся в поверхностном слое кожи хамелеона, он часто имеет зеленоватую окраску. Кроме смены окраски, у хамелеона на общем меняющемся фоне могут появляться отдельные полосы или пятна. Как правило, хамелеон меняет цвет в зависимости от окружающего фона: то он зеленый, то бурый, то коричневый. Но хамелеон не станет ни голубым, ни нежнорозовым, если поместить его на соответствующий фон. У него нет таких пигментов — ведь хамелеоны в естественных условиях не попадают в необычную для них обстановку.

А природа не настолько расточительна, чтобы снабжать животных запасом красящих веществ, которые им никогда не пригодятся.

Надо еще учесть и то обстоятельство, что окраска у хамелеона меняется отнюдь не только для того, чтобы сделать его как можно менее заметным. Напротив, она может вдруг стать яркой и демаскировать животное. Считают, что хамелеон меняет окраску и будучи напуганным, и испытывая голод или жажду, а также под влиянием температуры, влажности, освещения. Видимо, есть немало неизвестных нам факторов, заставляющих хамелеона менять окраску. Английский зоолог Говард Уиб рассказал, как однажды во время поездки на Мадагаскар, в «штаб-квартиру» хамелеонов (там живет более половины из 90 известных сейчас людям видов хамелеонов), он увидал великолепно окрашенный экземпляр и поспешил в лагерь за аппаратом, заранее предвкушая удачу. Но каково было разочарование ученого, когда, притащив все оборудование, он обнаружил, что хамелеон стал совершенно черным — очевидно, от нервного возбуждения.

О другом подобном случае рассказывает Джой Адамсон. Одна исследовательница, чтоб продемонстрировать способность хамелеона менять окраску, помещала его в сосуды, покрытые разного цвета папиросной бумагой, но хамелеон не менял окраски. Исследовательница меняла температуру, пугала животное — хамелеон не реагировал и на это. Но когда рядом, в соседней клетке, поместили живую змею, хамелеон вдруг очень быстро потемнел.

Изменение окраски, хоть и не в такой ярко выраженной степени, вообще свойственно некоторым пресмыкающимся и земноводным (вспомним хотя бы квакш). А то, что действительно свойственно только хамелеонам, как-то и не очень изучено.

Например, необыкновенный язык. Известно, правда, что он у хамелеона длинный и служит для ловли насекомых. Но многим неизвестно, наверное, что он нередко бывает длиннее своего «хозяина». Язык хамелеона — удивительное и очень сложное приспособление. На конусообразной подъязычной косточке как бы надета плотно сжатая пружина, приводимая в действие специальными и довольно сильными мышцами, усиленными к тому же быстрым поступлением крови в сосуды языка. Язык вылетает с такой скоростью, что человеческий глаз не способен уследить за его движением. И не удивительно: язык хамелеона «выстреливается» за 0,04-0,05 секунды. Обратно, «нагруженный» добычей, он убирается гораздо медленнее — примерно за 0,2 секунды, но и этого человеческий глаз не видит. Тем более невозможно проследить, как хамелеон «хватает» добычу. Раньше считали, что муха или какое-то другое насекомое просто приклеивается к языку, благо он покрыт липкой слизью. Но последние исследования показали: на конце языка у хамелеона имеется утолщение — маленький цилиндрик с выемкой посередине. Ударяя по мухе, хамелеон создает между насекомым и молниеносно выгибающимся дном выемки своего рода вакуум, который не дает мухе оторваться. Если добыча крупная, два выроста — крошечных хоботка, имеющихся на краях, — как пинцетом схватывают ее и тоже удерживают довольно прочно. Считают, что таким образом хамелеон способен удержать вес до 50 граммов. Правда подобной тяжести хамелеону удерживать не приходится — добыча его, как правило, гораздо легче. Но, видимо, такой «запас прочности» ему зачем-то нужен.

Хамелеон не гоняется за добычей, а неподвижно сидит на ветке и бьет своим языком насекомых, пролетающих мимо. Редко «выстрел» бывает неудачным, а ведь для этого надо иметь очень точный глаз. У хамелеона глаза не только очень точные, но и необычно устроены. Они большие, а увидеть их невозможно — закрыты плотными «крышечками». В этих крышечках имеется только маленькое отверстие для зрачка. Отверстие смещается, и животное может смотреть в любом направлении; мало того, не поворачивая головы, хамелеон может видеть, что делается позади него, не поднимая головы, видеть, что делается над ним: глаза его поворачиваются на 180 градусов по горизонтали и на 90 — по вертикали. Но и это еще не все: глаза могут смотреть в любом направлении независимо один от другого. Например, один — вверх, а другой — назад; один может следить за приближающейся мухой, а другой — за подозрительным существом, притаившимся за деревом. Недаром у жителей Мадагаскара есть поговорка: «Действуй как хамелеон: смотри вперед, не забывай оглядываться назад и всегда будь начеку!»

Действительно, хамелеоны всегда начеку. Так по крайней мере кажется тем, кто наблюдает за их походкой, если, конечно, можно назвать походкой передвижение хамелеона. Сначала хамелеон передвигает вперед одну переднюю лапу. Утвердив ее на ветке, животное медлит, как бы раздумывая, что делать дальше, и наконец выдвигает вперед следующую лапу. Но никто не может предугадать, какая это будет лапа — вторая передняя или правая задняя или задняя левая. И снова пауза. Затем передвигается следующая нога. И так далее. Хамелеон двигается очень медленно, но зато так может двигаться долго и преодолевает, как ни странно, значительные расстояния. Большую роль в движении хамелеонов играет хвост — длинный и гибкий, способный обвиваться вокруг ветвей (только у некоторых видов миниатюрных хамелеончиков хвост на это не способен), он помогает и удерживаться на деревьях, и висеть в любом положении, на него можно опереться, освободить задние или передние лапы. Иногда движения хамелеонов по веткам или по земле прерываются «танцами». «Хамелеон на минуту совершенно замирает и только медленно вращает глазами. Затем он плавно поднимает в воздух одну переднюю и одну заднюю лапу и начинает ритмично раскачиваться вперед и назад. Сделав шаг и снова застыв на месте, хамелеон поднимает другую пару ног и повторяет все сначала. При этом хамелеон все время вращает своими большими выпуклыми глазами — вверх, вниз, вперед, назад» — так описывает танец хамелеонов Джеральд Даррелл. Для чего нужны эти танцы, еще не вполне ясно, но предполагают, что они как бы говорят встречному: «Вот как я танцую, значит, я твой родственник», или наоборот — показывает, что ничего общего со встречным не имеет и не может иметь. Эдакий «танец представления» или танец «опознавания». Видимо, для этой же цели служат и «рога», имеющиеся у некоторых видов хамелеонов. Правда, Ч. Дарвин считал, что они служат для драк, но кроме того, в ряде случаев и для опознавания родичей. Кстати, рога явственно видны только у самцов. У самок они почти не заметны.

Хамелеоны откладывают яйца, большей частью зарывая их в землю. У разных видов разное количество яиц — от 15 до 80. И развитие у разных видов продолжается по-разному — у одних 3 месяца, у других — 10. Но есть среди хамелеонов и так называемые яйцеживородящие. Это значит, что из отложенных ими яичек почти сейчас же, разорвав тонкую оболочку, появляются хамелеончики. Можно сказать иначе: мамаша рождает плотно спеленатых детенышей, которые очень быстро освобождаются от «пеленок». Джой Адамсон рассказывает, что хамелеониха, за которой она наблюдала, «отложила по кругу на расстоянии тридцати сантиметров один от другого тридцать шесть таких „пакетиков“. Прорывая тонкую оболочку, из пакетиков через несколько минут вылуплялись молодые особи и, еле передвигаясь, ползли по всей территории».

Другие хамелеонихи приклеивают свои «пакетики» к веткам и сучкам, и хамелеончики, выйдя на свет, сразу начинают лазать по деревьям.

Множество хамелеонов, как уже говорилось, живет на Мадагаскаре. Там живут и самые большие — более полуметра в длину, хамелеоны, и самые маленькие, в том числе и редкие виды, особенно малая брукезия, длина которой чуть больше четырех сантиметров. Есть много видов и в Африке и на прилегающих островах, один вид в Индии и в Шри Ланка, а один вид, который называют обыкновенный хамелеон, пробрался даже в Испанию.

Встречали этого обыкновенного хамелеона и у нас на Кавказе. Но, видимо, попал он туда случайно — приплыл на каком-нибудь пароходе безбилетным пассажиром.

Однажды хамелеон добрался даже до Ленинграда: спрятался в трюме парохода, везшего бананы. Некоторое время он скрывался в порту, пугая в темноте людей. Кое-кто даже пустил слух о «нечистой силе». Но эту «нечистую силу» быстро изловили, и незадачливый путешественник оказался в зоопарке.

ПОДОТРЯД ЯЩЕРИЦ. Подотряд ящериц состоит примерно из 3500 видов, объединенных в 20 семейств. И одно из самых крупных — семейство Настоящие ящерицы. Конечно, не следует делать вывод, что остальные ящерицы «ненастоящие». Просто ученые раньше всего узнали именно этих, а потом уж, открывая, изучая, классифицируя других, образовывали для них новые семейства и давали этим семействам названия. Вошедшие в семейство настоящих оставались как бы эталонами для всего подотряда ящериц.

Слово «ящерица» в русском языке очень древнее. Настолько древнее, что сейчас уже не могут точно восстановить его смысл, его значение. Ящерица происходит от слова «ящер». Это известно. А что значит ящер? Одни ученые считают, что оно произошло от слова «скора», означавшего в древнерусском языке «шкура» (отсюда произошли слова «скорлупа» и «скорняк»). Может быть, в народе издавна подметили, что эти существа линяют, меняют шкурки, и дали им такое название. Есть и другое объяснение: в древнерусском языке было слово «астр» — «быстрый». От него произошло, как полагают, «ястреб». Возможно, и «ящер» произошел от «астр», ведь к ящерицам определение «быстрая» вполне подходит. Если не ко всем, то ко многим. Недаром же одна из самых известных в Европе и Азии ящериц так и называется — прыткая. Возможно, прыткой она названа не столько потому, что быстро бегает (бегает действительно быстро, но не быстрее многих других), а потому, что делает это очень ловко — мгновенно, круто меняет направление, сбивая тем самым преследователя. А может быть, потому, что очень ловко охотится — молниеносно прыгает на жуков и кузнечиков, а мух хватает даже на лету. Мелких насекомых ящерица проглатывает сразу, крупных предварительно «обрабатывает»: очищает от твердых хитиновых пластинок, отрывает им крылья, затем разбивает, разминает добычу, изготовляя себе что-то вроде отбивной. Охотится прыткая ящерица по многу часов подряд, и сколько она за это время насекомых переловит, даже трудно сказать. Во всяком случае, ученые считают, что по своей полезной деятельности она не уступает такой птице, как садовая славка.

Прыткая ящерица, несмотря на свою ловкость и умение хорошо бегать, далеко от дома уходит редко: она очень осторожна и при любом подозрительном шорохе (слышат ящерицы хорошо) устремляется в свою норку. Но если это почему-либо не удастся, может залезть на дерево (любопытно, что взбирается по стволу всегда спиралеобразно), а в крайнем случае пожертвует хвостом.

Об «отрывающихся» хвостах ящериц, так называемой аутотомии, известно давно. А механизм этого явления выяснен сравнительно недавно. Оказывается, в хвостовых позвонках ящериц — как раз посредине этих позвонков — имеются особые хрящевые прокладки. Сами же позвонки окружены специальными мышцами. При определенных обстоятельствах мышцы резко сокращаются и разламывают позвонки как раз по одной из этих прокладок. Но вот когда, при каких обстоятельствах происходит такое сокращение?

Одно время считали, что отбрасывает ящерица хвост при механическом натяжении: потянули — и хвост обламывается (или ящерица сама «отпускает» его). Но оказывается, дело не в механическом натяжении, а в болезненных ощущениях. Если ящерицу даже сильно, но осторожно, не причиняя ей боли, тянуть за хвост (а в лабораториях проделывали множество опытов, определяя «прочность» прикрепления хвоста) — он останется на месте. Но если ящерица почувствует хоть малейшую боль — мышцы вокруг позвонков сработают, и хвост отломится.

Это относится, конечно, не только к прыткой, но и ко многим другим ящерицам. И у всех у них хвосты восстанавливаются — вырастают новые, правда, немного покороче и несколько другого цвета (строение чешуек на новом хвосте иное). А иногда, если хвост отламывается не полностью и старый остается, рядом с ним вырастает новый. Явление в природе достаточно необычное, тем не менее двухвостые ящерицы встречаются не так уж редко.

Прыткая ящерица зимует в земле, а в более теплых районах зиму проводит под отставшей корой деревьев или кучами хвороста. Весной откладывает в землю несколько яичек (от 6 до 16), из которых месяца через полтора-два выходят маленькие ящерки.

А вот другая ящерица, тоже очень широко распространенная и в Европе и в Азии, даже, пожалуй, шире, чем прыткая, рождает живых детенышей. Она так и называется — живородящая, или живородка.

Известный русский герпетолог А. М. Никольский так описывает процесс появления на свет детенышей этой ящерицы: «Перед наступлением родов самка делается беспокойной, скребет землю, загибает хвост на спину… и наконец вечером родит первого детеныша, обыкновенно сидящего еще в яйцевой оболочке; минуты через две появляется на свет второй, и так далее. После каждой кладки она делает несколько шагов вперед, так что детеныши ложатся в линию. Не позже чем через полчаса они вылезают из оболочек. Мать начинает бегать взад и вперед и никакой заботливости о своих детях не обнаруживает. Иногда она возвращается к месту кладки, но только лишь затем, чтоб съесть часть яйцевых оболочек. Детеныши первые дни своей жизни сидят в трещинах земли, свернувши хвост, и не выходят на поиски пищи».

Детеныши (они обычно темно-бурого, чаще — черного цвета) поначалу кажутся очень худенькими, но скоро «толстеют», к осени вырастают до 5–6 сантиметров и одновременно сильно светлеют, приобретают свойственный этому виду рисунок.

По образу жизни живородящие похожи на прытких, тоже живут в норах, но не роют их сами, а используют чужие или подходящие естественные углубления. В отличие от прытких, предпочитающих сухие места, живородящие охотнее селятся в более влажных. Воды они вообще мало боятся; прытких загоняет в убежище даже слабый дождик, живородки и при значительном дожде не всегда прячутся. Мало того, при опасности они могут прыгнуть в водоем и бежать по его дну или спрятаться в лежащий на дне ил.

Прыткие и живородящие ящерицы небольшие — первая не более 25 сантиметров, вторая — редко достигает 20 сантиметров в длину. А вот жемчужная, или украшенная, ящерица может достичь почти метровой длины. Правда, средний ее размер сантиметров 75–85, но ведь и это немало для ящерицы. Не удивительно, что при опасности она не всегда удирает и в битвах с кошками и собаками нередко выходит победительницей. Впрочем, и человеку она может нанести довольно сильные царапины своими острыми когтями и крепкими челюстями. Но с человеком она вступает в сражение лишь в крайнем случае, когда положение безвыходное. Обычно же при приближении людей она старается спрятаться в дупло, которое служит ей домом. Ящерица эта быстро бегает, прекрасно лазает по деревьям, даже прыгает. Живет на юге Европы и на северо-западе Африки.

Конечно, таких великанов из семейства настоящих ящериц в нашей стране нет. Самая крупная, пожалуй, трехлинейчатая, встречающаяся на Кавказе (до 40 см), и зеленая — тридцатисантиметровая, живут на юге Украины.

Обычно ящерицы живут в лесах и на лугах или в пустынях и полупустынях. Но есть большая группа ящериц, которые не могут жить ни на песчаной почве, ни на почве, покрытой растительностью. Зато в горах, на скалах, на россыпях камней они чувствуют себя превосходно. Не зря же прозвали их скальными ящерицами. Они не только прекрасно бегают по камням, не только перепрыгивают довольно широкие трещины, но и прекрасно лазают вверх и вниз по отвесным скалам и стенам, за что прозваны еще и «стенными ящерицами». А. Врем считал, что это главная отличительная черта ящериц. «Вместо всяких ученых изысканий и кропотливого сравнения чешуй и щитков для определения этого животного, достаточно получить ответ только на один вопрос: была ли она поймана на отвесной стене».

Не будем спорить с Бремом, хотя он в данном случае неправ. Уже в наше время некоторые виды этих стенолазов помогли пересмотреть взгляды на партеногенез.

Партеногенез, в общем-то, явление хорошо знакомое биологам: давно известно, что некоторые беспозвоночные животные размножаются, откладывая неоплодотворенные яички, из которых выводится потомство. Среди позвоночных такого явления не только не наблюдалось, но и считалось, что оно невозможно. Но вот лет сорок назад два зоолога, собиравшие в горах Армении ящериц, обратили внимание, что среди ящериц, пойманных в районе озера Гок-Ча, совершенно отсутствуют самцы. Тогда такому явлению объяснения не нашли.

Через много лет занялся этим вопросом советский ученый И. С. Даревский. Он решил либо отыскать самцов скальных ящериц, либо доказать, что их в природе не существует. А если это действительно так, опрокидываются общепринятые представления о партеногенезе.

Самцов найти не удалось, несмотря на все старания. Тогда обратили внимание на самок.

В лабораторных условиях эти ящерицы отложили яички. Поскольку имелись одни самки, то яички, естественно, были неоплодотворенными. Тем не менее из них появились молодые ящерицы. При исследовании новорожденных выяснилось, что все они — самки. Молодые ящерицы подросли и сами отложили яички. Но и среди нового поколения не оказалось ни одного самца! Теоретически, казалось бы, такого быть не может, практически — факт был налицо. Мало того, при исследовании яиц ящериц на разных стадиях развития эмбрионов выяснилось, что в некоторых яйцах самцы зарождаются, но вскоре погибают. Природа как бы сама исключает самцов из видовой популяции этих ящериц.

Оставался «пустяк» — объяснить это удивительное явление. После долгих размышлений И. С. Даревский выдвинул такую гипотезу. Во времена четвертичного оледенения климат в горах Армении был гораздо суровее, чем сейчас. Область распространения скальных ящериц сильно сократилась. Они сохранились лишь в небольших районах, где климат и прочие условия оказались более или менее благоприятными. Однако малочисленность и распыленность оставшихся ящериц сильно затрудняли контакты и, в частности, нормальные встречи представителей разного пола. Это могло привести к полному исчезновению вида. Единственный выход, позволивший виду сохраниться, — приспособление к однополому размножению.

Открытие, сделанное с помощью скальных ящериц, имеет значение не только для герпетологии, но и для всей биологической науки в целом: оно проясняет еще одну сторону эволюционного учения.

Семейство настоящих ящериц довольно большое — кроме уже прошедших на нашем параде, можно сказать и о стройных, имеющих очень длинные хвосты (у некоторых в четыре раза длиннее туловища) долгохвостах, и о ящурках, и о полосатых, и о персидских ящерицах, и о многих других. Все они, в основном, очень схожи между собой и резко отличаются от представителей многих других семейств, в частности от семейства Цепколапых, или Гекконов. Если ящерицы, как правило, стройные и ловкие, то многие гекконы кажутся неуклюжими (хотя на самом деле это не так). У ящериц длинный хвост, у гекконов, как правило, короткий и толстый (хотя есть и исключения).

У ящериц имеются плотно прилегающие и хорошо защищающие кожу чешуйки, а среди гекконов лишь немногие виды имеют чешую наподобие рыбьей. У большинства же кожа тонкая, легко повреждаемая.

Римляне называли гекконов стеллионами — от слова «стелла» — звезда. Римский поэт Овидий в стихах объяснил происхождение такого названия: у некоторых гекконов на спине имеются белые пятнышки, отдаленно напоминающие маленькие звездочки.

Но, конечно, не эти пятнышки, и не кожа, и даже не хвосты или чешуйки самое интересное и самое характерное у гекконов, а их умение лазать как угодно и где угодно. Это умение намного превосходит способности даже самых ловких скальных ящериц. Гекконы не только ходят по отвесным стенам — они с такой же легкостью ходят по потолку, так же легко лазают по оконному стеклу. Люди не могли пройти мимо этого и тут же решили, что у гекконов имеются специальные присоски на лапах, а у тех, кто демонстрирует свое умение висеть на потолке с помощью одного только хвоста, видимо, имеются такие присоски и на хвосте. Иначе трудно было представить, как удаются геккону такие акробатические номера.

Только благодаря появлению электронного микроскопа и исследованию с его помощью конечностей геккона (увеличение было 35 000-кратное) удалось установить, что никаких присосок у него нет. Зато есть микроскопические щеточки, состоящие из еще более микроскопических волосков, которые в свою очередь заканчиваются своеобразными кисточками, а на конце каждого «волоска» этой кисточки имеется еще и чашечка. На одном только пальце стенного геккона таких щеточек насчитали более 200 миллионов. А сколько же тогда «волосков»?! Эти волоски охватывают самые мельчайшие неровности и позволяют гекконам удерживаться на любых вертикалях и горизонталях. У некоторых видов такие же щеточки имеются на кончике хвоста. Сила сцепления у этих «приспособлений» настолько велика, что позволяет гекконам висеть на кончике хвоста или на одном пальце.

Однако подобные «приспособления» есть не у всех: некоторые гекконы живут в пустынях, лазать им там некуда. Зато у них между пальцами имеются перепонки, помогающие передвигаться по песку. Кстати, различное строение пальцев гекконов дало основание систематикам разделить их на голопалых и тонкопалых, листопалых и вееропалых, круглопалых и так далее. Конечно, разнообразны не только пальцы гекконов. Очень различаются они и по величине: есть крупные, до 35 сантиметров, есть крошки — не более 3,5 сантиметра. Разные у гекконов и хвосты — круглые и овальные, лопатообразные и листовидные. И окрашены гекконы по-разному, и живут в разных местах — в пустыне, в горах, в лесах. Но образ жизни всех гекконов в основном схож: большинство из них светлое время суток проводит в убежищах и становится активным только с заходом солнца. О своем выходе на охоту многие гекконы сообщают громким чириканьем, писком или токованием (кстати, гекконы едва ли не единственные среди рептилий, обладающие настоящим голосом). Поэтому у гекконов много местных названий, родившихся благодаря звукоподражанию. Да и само слово «геккон» — подражание крику одного из наиболее распространенных в Африке видов. Гекконы животные не пугливые, часто приползают на свет: там удобнее ловить вьющихся вокруг ламп и фонарей насекомых, а то и вообще поселяются в жилище человека. Местные жители не прогоняют их и даже часто специально приносят в свои дома, зная, что гекконы уничтожают множество насекомых. В разные времена и у разных народов существовало множество легенд и поверий, связанных с гекконами. Большинство считало их очень опасными животными. Аристотель, например, утверждал, что для людей они опасны своим ядом, а для животных — тем, что влезают к ним в ноздри.

Плиний считал, что если геккона утопить в вине или умертвить в мази, то люди, употребляющие это вино или мазь, покроются веснушками. «Многие нарочно дают такую мазь красивым девушкам со злостным намерением уничтожить их красоту», — писал Плиний. Правда, тут же он предлагал и противоядие: яичный желток, смешанный с медом и щелоком.

Много позже — уже в XVII веке — Геснер писал, что гекконы «съедают свою кожу вследствие недоброжелательства к людям, чтоб не давать им возможности пользоваться этим прекрасным лекарством от падучей болезни… Говорят, — пишет далее Геснер, — что у стеллионов существует инстинктивная вражда к скорпионам, так что если они только увидят их, то сильно пугаются и покрываются потом. Поэтому гекконов варят в масле и получают лекарство, употребляемое против укусов скорпионов».

Считалось: зубы геккона так остры, что оставляют следы на стали, что слюна его ядовита, что одно лишь прикосновение этого животного смертельно. Ганс Шомбрук писал со слов американских индейцев: «Когда геккон упадет с потолка или с балки на голую кожу человека, то расширения на пальцах, содержащие яд, расправляются и впиваются в мясо, отчего происходит опухоль, причиняющая очень скорую смерть».

Конечно, сейчас отношение к гекконам изменилось, но кое-где все-таки их опасаются.

Мы уже говорили, что места обитания гекконов очень разнообразны. Например, сцинковые и гребнепалые гекконы живут в пустынях. Днем они отсиживаются в норках, а ночью отправляются на охоту. При этом они быстро бегают на выпрямленных ногах, высоко подняв над землей туловище, держа покрытый крупными чешуйками хвост «трубой». Хвост этот все время подрагивает, чешуйки трутся друг о друга, издавая легкий треск. Однако гекконы, как и многие ящерицы, легко расстаются при необходимости со своими хвостами.

Увидеть в темноте гекконов не легко, но утром по характерным, вытянутым в длинные цепочки «звездочкам» — следам можно определить, сколько же пробежал за ночь «геко». Иногда он проделывает довольно большой путь.

Сейчас известно более 600 видов гекконов. Но вполне вероятно, что существуют еще не известные науке гекконы. Ведь обнаружили же совсем недавно в Индонезии геккона, который, как предполагают, никогда не выходит из пещер.

Довольно причудливая внешность у лопастнохвостого геккона, обитающего на Индо-Малайском архипелаге, а мадагаскарский дневной геккон — пожалуй, один из самых красивых не только среди гекконов, но и среди ящериц вообще. А вот плоскохвостый геккон не только обладает причудливой внешностью, которая, как и лопастнохвостому, помогает искусно маскироваться (неподвижные эти гекконы совершенно не видны на стволе деревьев), но и летает. Летает, конечно, не по-настоящему, а благодаря широким складкам кожи, тянущимся вдоль всего тела, планирует, прыгая с дерева на дерево. Плоскохвостый геккон — щеголь: утром он надевает светлый костюм и носит его весь день, вечером «переодевается» в вечерний — темный с крапинками.

Все гекконы откладывают яички: одни — и таких большинство — в земле, другие — на стволах или в дуплах. Потомство у гекконов очень небольшое — максимум пятеро детишек.

Подавляющее число видов гекконов — обитатели тропиков и субтропиков. Лишь некоторые живут в Европе, в нашей стране — в Крыму, Южном Казахстане и на Кавказе.

Семейство Игуаны. Это семейство тоже очень многочисленное и разнообразное. Его представители различаются и по величине — есть почти двухметровые гиганты и есть десятисантиметровые крошки, — и по окраске, и по «одежде»: одни одеты в чешуйчатый наряд, причем чешуйки порой бывают очень причудливые, иногда даже покрыты шипами, другие имеют самые разнообразные кожные складки, а некоторые — еще и гребень, тянущийся вдоль всей спины и даже хвоста. Есть, конечно, и скромно «одетые» игуаны. Такие явственные различия, казалось бы, дают все основания поместить этих животных в разные отряды. Но для систематиков главными все-таки оказались не отличительные признаки, а общие. Вернее даже, один общий — строение зубов. Так как среди игуан есть и растительноядные и насекомоядные, то, естественно, и зубы по форме у них разные. Но их расположение, прикрепление к челюстям, влияние их на челюстные кости — все это и явилось тем общим определяющим признаком, по которому всех игуан объединили в одно семейство.

Игуан много — более 700 видов. Среди них и знаменитые василиски. Нет, не те легендарные существа, которые якобы появлялись из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой. Хотя, может быть, свое имя реальные ящерицы получили именно в память тех, легендарных: очень возможно, что ученые, впервые увидав живущих в Центральной Америке игуан, были так поражены их внешностью, что дали им имя василиска. Легендарные василиски обладали фантастической внешностью. Реальные ящерицы-василиски обладают кое-какими, почти фантастическими, свойствами. Например, они умеют бегать по воде.

Вот как описывает А. Карр этот бег: «Потеряв равновесие, он камнем упал в черную реку, сразу погрузился в воду, но через мгновение очутился на поверхности и побежал по воде. Передние лапы он нес перед собой, хвост изогнул кверху, а задними лапами молотил поверхность воды со скоростью пулемета. Быстрота шлепанья была столь значительна, что ящерица не тонула. Прежде чем мы успели сообразить, как она это делает, василиск достиг суши, взобрался на берег и юркнул сквозь ветки».

Игуаны, как правило, питаются насекомыми, а крупные виды — и небольшими позвоночными. Обычно в тех местах, где живут эти ящерицы, пищи достаточно. А вот перуанской игуане приходится часто голодать, хотя она и дополняет свой рацион растительной пищей. Дело в том, что она — горный, точнее, высокогорный житель. В Кордильерах, иногда на высоте 5 тысяч метров, где мало насекомых и небогата растительность, где даже летом выпадает снег, живет эта маленькая отважная ящерица. Трудно живет. И чтоб хоть как-то на первых порах уберечь детишек от трудностей, она не откладывает яйца, а рождает живых ящерят, точнее, зародыши весь процесс развития проходят в теле матери. Сами же родители — существа закаленные. Во всяком случае, умудряются оставаться активными при температуре тела в 1,5 градуса! Ни одна ящерица не способна даже пошевелиться при такой температуре, если вообще останется в живых. А перуанская изменчивая игуана не только живет, но еще и ползает. Едва проглянет солнце, игуана медленно выползает греться. И скоро температура ее тела повышается до 37 градусов. Зайдет солнце, снова станет холодно, но игуана в это время уже в своей норе. Там тоже прохладно, однако до следующего дня прожить можно. На другой день опять светит солнце — опять кратковременная солнечная ванна..

Одна из самых распространенных в Северной Америке — колючая игуана. Чешуя у нее прилегает не плотно, и на отстающем краешке есть небольшой шип, поэтому ящерица похожа на какой-то колючий плод. Заселяет колючая игуана не только пустынные районы, но и очень часто встречается в хорошо обжитых людьми местах, причем селится на каменных оградах и заборах. За это игуана получила даже свое второе имя — заборная.

Заборная игуана имеет любопытную привычку часто и низко «кланяться». Вообще-то кланяются почти все игуаны. Ученые считают, что это их опознавательный видовой знак: по поклону игуана узнает своих и отличает чужих. Поэтому у каждого вида свой особый «поклон». Так вот, у колючей, или заборной, игуаны поклон особенно низкий, причем, кланяясь, она приседает на передние ноги. Вид у нее в это время очень забавный.

В Центральной Америке живет зеленая игуана — самый крупный (до двух метров длины) представитель этого семейства. Многие местные жители усиленно охотятся на зеленую игуану — ловят ее волосяными петлями, бьют гарпунами, стреляют из ружей, даже специально натаскивают на нее собак. Кроме того, люди активно собирают считающиеся съедобными яйца зеленых игуан. А так как игуаны откладывают не так уж много яиц — максимум два — два с половиной десятка, то почти нет сомнений, что, если не будут приняты срочные и действенные меры, эта красивая и безобидная ящерица скоро исчезнет с лица Земли.

О том, как легко истребить игуан, свидетельствует пример морской игуаны.

Эти крупные — до полуметра — ящерицы живут лишь в одном месте на земном шаре — на Галапагосских островах. Впервые их подробно описал Чарлз Дарвин, заинтересовав этими игуанами многих натуралистов. Но к сожалению, заинтересовались ими и охотники, и промышленники. Игуан стали истреблять. Правда, не так интенсивно, как галапагосских черепах, но тем не менее довольно скоро количество их уменьшилось. Крысы и домашние животные, пожирающие яйца черепах, не пропускают кладки игуан, состоящие из 1–3 яиц. И хоть игуана закапывает свои яйца в глубокую ямку и, подобно зеленой черепахе, тщательно выравнивает место, где зарыты яйца, кладку это не спасает.

Игуаны — морские ящерицы. Они прекрасно плавают, ныряют, доставая со дна водоросли, которыми питаются. Но, заплывая далеко от берега, они тем не менее стараются скорее вернуться на сушу. Они не пугливы, доверчивы, что облегчает охоту на них (и, естественно, истребление).

Американский ученый Уильям Биб, желая проверить, насколько доверчивы эти животные и можно ли им привить чувство страха, поймал в силки ящерицу и стал подбрасывать ее в воздух. Затем отпустил. «Она отбежала на несколько метров, повернулась и посмотрела на меня. Без сопротивления дала снова поймать себя. Шесть раз я ловил ее, играл ею — и ничего, разве что стала ручнее после такого немилосердного обращения».

К огромному сожалению, на доверие животных люди часто отвечают так, как это делал английский капитан Дэвид Портер и его товарищи. В «Путевом дневнике» этого капитана, не раз посещавшего Галапагосы, есть такие строки: «В кустах мы, к нашему великому удивлению, обнаружили несметное множество огромных игуан… Вскоре мы, однако, поняли, что это самые безобидные в мире создания, и за несколько часов перебили дубинками сотни их».

Это лишь один эпизод. А сколько их было, кто может подсчитать? И нет ничего удивительного, что морские игуаны истреблены почти полностью и совершенно без всякого смысла. И не только морские, но и сухопутные — например, конолофы, живущие на Галапагосах (и только там!).

Сто с небольшим лет назад Ч. Дарвин писал о них: «Я не могу дать лучшего понятия о их многочисленности, как если скажу, что на острове Джеймс мы долгое время не могли найти подходящего места для разбивки палатки, так как все было занято их норами».

Однако уже в 1923 году У. Биб отмечал, что на большинстве островов Галапагосского архипелага конолофы встречаются редко. Лишь на одном острове они уцелели. Но во время второй мировой войны на этом острове была расквартирована американская воинская часть. Томящиеся от безделья солдаты развлекались, стреляя в любое живое существо. И, как свидетельствует И. Эйбель-Эйбесфельд, «остров наземных игуан подвергся опустошению».

К семейству игуан относится и рогатая, или жабовидная, ящерица — одна из самых необыкновенных рептилий. Почему эта ящерица названа рогатой, понять не трудно: на голове у нее настоящие рога. У одних видов, правда, небольшие, зато у других почти такой же величины, как сама голова. Уже одно это придает ящерице причудливый облик. А к рогам еще можно добавить беспорядочно разбросанные по всему телу разной формы пластинки, из которых торчат многочисленные шипы.

Эти ящерицы живут на юго-западе США и в Мексике, заселяют полупустынные местности и лесистые, солончаковые, каменистые равнины, даже поднимаются довольно высоко в горы.

Врагов у жабовидных ящериц, очевидно, не так уж много, во всяком случае не больше, чем у других видов. Но система защиты у них разработана так, что можно подумать, будто все только и делают, что преследуют этих ящериц.

Жабовидные ящерицы могут закапываться в землю. На песчаной почве они буквально ввинчиваются головой в песок. Если почва потверже, жаба прижимается к ней и, раскачиваясь из стороны в сторону, зацепляя краями своего тела какое-то количество песка, забрасывает его себе на спину. И через некоторое время скрывается в земле. Застигнутая врасплох, ящерица рассчитывает на свой маскирующий наряд и окраску. Если же все-таки ее обнаружат, пугает: поднимается высоко на ногах и ощетинивается — топорщит спинные чешуи, надувается и от всего этого становится в два раза больше. А для пущего страха открывает рот и издает шипящие звуки. Однако, если и это не поможет, ящерица стреляет… кровью. Из носа и из глаз на несколько сантиметров выбрызгиваются тоненькие струйки крови. Нет, от этого ящерица не погибает, даже не заболевает — это «предусмотрено»: безо всякого ущерба для здоровья у ящерицы очень быстро повышается кровяное давление в голове, резко сокращается крупный сосуд, и струйки крови летят в сторону врага.

Есть у нее еще одно любопытное свойство: эта ящерица никогда не пьет, а как бы впитывает воду через кожу.

Все игуаны — можно назвать еще и игуану-носорога, и аналиса-рыцаря, живущего на Кубе, и бразильского листоносого аналиса, и североамериканского красногорлого аналиса, и украшенного аналиса, и многих других, — все они жители Западного полушария. В Восточном их нет. В Восточном их как бы заменяет другое семейство — семейство Агамы.

Если посадить рядом определенную группу видов игуан и соответствующую им группу из семейства агам, то даже биолог, но не специалист по ящерицам, не поймет, в чем разница. Но специалисты все-таки разделили их, распределили по разным семействам, и определяющим в этом разделении было строение зубов.

Конечно, далеко не все агамы похожи на своих заокеанских родственников. И наоборот — не все игуаны похожи на агам. Например, в семействе агам нет таких эндемиков, как галапагосская игуана, но и среди игуан нет таких удивительных существ, как живущие в Юго-Восточной Азии летучие драконы.

Даже спокойно сидящая, эта ящерица производит довольно странное впечатление: средней величины (до 40 см), стройная, с длинным нитевидным хвостом, с большим ярко окрашенным мешком под горлом и такими же яркими и широкими складками и выростами вокруг шеи. Но вот ящерица чего-то испугалась или просто ей надоело сидеть на месте, и она побежала вверх по стволу, цепляясь длинными искривленными когтями на таких же длинных тонких пальцах. Добежала почти до вершины, остановилась и вдруг… в воздухе медленно поплыла удивительно яркая бабочка. Она пролетела метров 30, опустилась на ствол дерева, снова превратившись в ящерицу. И опять она будет сидеть или бегать по стволу, ловить насекомых и строго охранять свой участок от вторжения непрошеного родственника. А захочет — снова полетит. Для этого нужно только раздвинуть длинные реберные кости, которые называются ложными ребрами. Сидящий или бегающий дракончик складывает, прижимает эти ложные ребра, и вместе с ними опускается широкая кожистая складка по бокам его туловища. Захотел полететь — раздвинул ребра, кожистая складка натянулась, превратилась в довольно широкие крылья.

Ящерица не только планирует, пролетая до 30 метров, она еще, действуя хвостом, как рулем, может и управлять полетом.

Летучие драконы — единственные пресмыкающиеся, которые могут летать. Правда, полет этот не настоящий, его не сравнишь ни с птичьим, ни с полетом шестиногих. Но ведь другие и этого не могут!

В Индии, в Афганистане, в Индонезии, в Непале живут древние ящерицы, называющиеся калотами. Все они довольно крупные. Обыкновенный калот достигает 65 сантиметров. Но, в общем-то, такой величиной особенно никого не удивишь — есть ведь ящерицы и покрупнее. А вот менять окраску едва ли не лучше, чем хамелеон, умеют не всякие. Калоты могут.

Среди многочисленных представителей семейства агам есть и широко распространенные, такие, как, например, степная агама, населяющая степи и пустыни Средней Азии и Казахстана. Скромно окрашенная и, казалось бы, неприметная, она, возбуждаясь, может менять окраску и становиться очень яркой: самцы приобретают темносиний цвет, хвосты их становятся ярко-оранжевыми, а самки — голубовато-синими или зеленовато-желтыми с оранжевыми пятнами на спинах. Эти ящерицы быстро бегают на вытянутых ногах и, держа хвост на весу, хорошо лазают по деревьям и кустарникам, ловко взбираются по стенам построек. Так же необычна и агама колонистов, распространенная в Западной и Северо-Восточной Африке, очень красивое животное, выбравшее своим местом обитания человеческое жилье: «подобно воробью эти пресмыкающиеся связаны с жилищем людей», пишет немецкий зоолог Райхенов.

Но есть и редчайшие виды, такие, как агама Павловского — единственный экземпляр которой был найден в 1944 году.

Есть агамы — типичные горные жители. Например, кавказская, туркестанская, гималайская. В горах же встречается представитель этого семейства — тибетская круглоголовая.

Однако большинство круглоголовок предпочитает песчаные или каменистые пустыни. Это многочисленные и разнообразные по величине (от 8 до 25 см) ящерицы, имеющие крупную и закругленную спереди голову. У некоторых есть и дополнительные характерные признаки. Например, у жительницы песчаных пустынь Средней Азии и Казахстана ушастой круглоголовки довольно большие складки кожи, расположенные в уголках рта. «Нередко при сильном возбуждении она принимает устрашающую позу, при которой становится понятным истинное значение ее „ушей“, — пишет И. С. Даревский. — Широко расставив и распластав задние ноги, животное поднимает переднюю часть туловища и до предела раскрывает рот, слизистая оболочка которого наливается кровью и краснеет, равно как и расправившиеся в углах рта, отороченные зубцами складки кожи. Создается впечатление одной огромной, обращенной к врагу оскаленной пасти, по краям которой явственно выступают острые зубы животного. Ящерица сильно раздувает легкие, шипит, фыркает, быстро скручивает и разворачивает хвост, временами совершая прыжки в направлении опасности. В подобной позе она действительно выглядит довольно страшной..»

Не удовлетворившись угрозой, ящерица может и укусить, но это происходит не часто. Обычно при опасности она предпочитает удирать или зарываться в песок. Для этого она ложится, плотно прижимается к песку (обычно она бегает на вытянутых ногах, держа туловище высоко над землей) и начинает как бы выталкивать брюхом песок из-под себя, а краями тела, на котором имеются бугорчатые чешуйки, взрыхлять песок по бокам. Он осыпается на спину «утопающей» ящерицы, и очень скоро она полностью исчезает.

Там, где живет ушастая ящерица, обитает и одна из самых маленьких круглоголовок — песчаная. Она знаменита тем, что подает сигналы хвостом. Окрашенная под цвет песка, эта ящерица даже вблизи трудно различима. И чтоб заявить или сообщить о себе своим сородичам, она задирает хвостик (скручивать хвосты или приподнимать их на спину вообще свойственно круглоголовкам, но песчаной — особенно) и показывает всем его «изнанку». А она окрашена очень броско — в белые и черные цвета, как пограничный или километровый столб. Такой сигнал виден издалека.

Песчаная и ушастая круглоголовки, в общем-то, ведут довольно сходный образ жизни, продиктованный одинаковыми условиями в местах обитания. Однако и у них, и у других круглоголовок есть свои особенности и свои отличительные черты. Но пожалуй, одна из самых любопытных агам — плащеносная ящерица, живущая в Австралии.

Когда она сидит, особенного впечатления не производит. Но вот что-то напугало ящерицу — она приподнялась, и моментально вокруг ее головы образовался круглый и очень пестрый воротник диаметром примерно в 15 сантиметров. А посередине воротника — широко раскрытая зубастая пасть. Миновала опасность, ящерица успокоилась, и воротник исчез. Теперь он мягко спадает на спину действительно как плащ. Воротник или плащ — это широкая кожистая складка, которую поддерживают длинные выросты подъязычной кости. Открыла ящерица рот — плащ стал приподниматься, и чем больше ящерица будет открывать рот, тем туже будет натягиваться ее кожа.

В конце концов она превратится почти в круглый, обрамляющий голову воротник.

Однако не только воротником знаменита эта ящерица. Она хорошо бегает, но, в отличие от всех остальных ящериц, бегает не на четырех ногах, а на двух задних, держа тело почти вертикально. При этом передние ноги свободно свисают вниз, а хвост приподнят и служит своего рода балансиром. Ну прямо кенгуру в уменьшенном виде!

В Австралии живет еще одна замечательная ящерица, прозванная бородатой за то, что на горле и на боках головы у нее довольно длинные плоские шипы, немного напоминающие бороду.

На островах Юго-Восточной Азии живут парусные ящерицы. Эти рептилии как будто соревнуются между собой: если у одной есть плащ, у другой — борода, то третья решила обзавестись парусом — большим, до 10 сантиметров в высоту, кожистым гребнем, который поддерживается длинными отростками хвостовых позвонков. Это сооружение действительно похоже на парус. А уплощенное с боков тело немного напоминает корпус корабля. Но в море эти ящерицы не плавают. Они вообще идут в воду, да и то только в морскую, лишь в случае опасности.

Если уж продолжать разговор о «соревновании» ящериц, то надо сказать хоть несколько слов и о шипохвостах, живущих в африканских пустынях. Парусом они не обзавелись, плащами и бородами — тоже, зато у них имеются могучие хвосты, покрытые большими и острыми шипами. Хвосты настолько длинные, что при опасности ящерицы обороняются именно хвостами. Если учесть, что некоторые ящерицы достигают 75 сантиметров, то нетрудно представить себе и силу их ударов. Ну, может быть, человеку они и не очень страшны, но многие животные, даже крупные змеи, предпочитают не испытывать на себе силу хвоста ящерицы и остроту ее шипов.

И тем не менее шипы шипохвостов — ничто по сравнению с шипами молоха, жителя австралийских пустынь. Он весь от кончика носа до кончика хвоста, включая кончики ног, покрыт острыми шипами и шипиками. Если при этом учесть, что у него маленькая головка и широкое тело, мощные лапы и широкий тупой хвост, можно понять людей, давших этой ящерице имя легендарного божества, пожирающего всех и всё, которого так боялись древние греки. Однако ящерица-молох — совершенно безобидное существо, питающееся мелкими насекомыми, в основном муравьями. И шипы ей служат вовсе не для нападения, а для защиты от небольших животных — от крупных шипы не спасут.

Как все пустынные ящерицы, молох может долгое время жить без воды, но зато когда попадает к воде или во время дождя — напивается так, что в течение пяти минут становится на треть тяжелее. Причем «пьет» он кожей, которая впитывает влагу, как губка. И вот еще что очень любопытно: влага (молох может ее «высасывать» даже из мокрого песка, прижавшись к нему брюхом), проходя через кожу, не поступает непосредственно в организм, как считали раньше. Оказывается, в ороговевшей коже ящерицы есть тончайшие капилляры, по которым вода движется к голове и поступает в рот. Получается что-то вроде микроводопровода, расположенного в коже.

Итак, игуаны — жители Западного полушария, агамы — Восточного. А вот представители семейства Сцинковых широко распространены по всему земному шару.

Среди сцинковых есть и быстроногие, и безногие, живущие на земле и проводящие почти всю жизнь в земле, есть исключительно растительноядные, а есть и такие, которые питаются только червями или только термитами. Большинство, как и положено пресмыкающимся, откладывают яйца и не проявляют никакой заботы о потомстве, а некоторые, как североамериканский горный сцинк, примерные родители: охраняют яйца, обвив их своим телом, оставаясь в таком положении 2–3 недели. Другой вид сцинковых, тоже живущий в Северной Америке, переворачивает яички, облизывает их, помогает детишкам выбраться из яйцевой оболочки и поначалу даже кормит их. В общем, эти ящерицы очень разнообразны. Тем не менее ученые объединили их в одном семействе по характерному для всех этих ящериц признаку — строению и расположению чешуек. И возможно, непосвященный, даже внимательно рассматривая представителей этого семейства, не поймет, какое сходство между, допустим, австралийским короткохвостом, покрытым толстой бугристой чешуей, делающей его похожим на еловую шишку, и, скажем, синеязычным сцинком (действительно обладающим длинным синим языком и тоже живущим в Австралии и на близлежащих островах), покрытым мелкими, едва заметными чешуйками. Ученые считают их родственниками. Что ж, примем это как должное и полюбуемся лучше одним из самых крупных сцинков — черновисочной исполинской ящерицей, которая живет в Австралии и на индонезийских островах. Она, как и некоторые другие австралийские сцинки, рождает живых детенышей.

Впрочем, яйцеживорождение — не преимущество австралийских сцинков. Живущие в Африке, Азии, Центральной и Южной Америке сцинки, объединенные в группу под названием мабуи, тоже в большинстве своем рождают живых детенышей. В нашей стране, в Закавказье и Средней Азии, встречается один вид сцинков — золотистая мабуя.

А вот в Таджикистане и Киргизии, высоко в горах, поднимаясь чуть ли не до 4 тысяч метров, живет алайский гологлаз. Эта небольшая проворная ящерица отличается тем, что не имеет подвижных век. У всех ящериц такие веки есть, а у этих, как у змей, они прозрачные и срослись между собой. Получается что-то вроде постоянных очков, плотно прикрывающих глаза.

Гологлазы — ящерицы широко распространенные. В Узбекистане, Туркмении, Таджикистане живет азиатский гологлаз, а в Армении и Азербайджане — полосатый. Они тоже поднимаются довольно высоко в горы, но не так, как алайский.

В нашем параде, к сожалению, принимают участие далеко не все представители семейств. Даже не все семейства. Может быть, и надо было бы дать возможность пройти или пробежать хотя бы некоторым представителям таких интересных семейств, как Тейида, живущих исключительно в Западном полушарии и насчитывающих более двухсот видов, среди которых червеобразная ящерица, полностью утратившая конечности, и тега — большая, до метра длиной, ящерица. Возможно, должны были бы участвовать в параде и представители немногочисленного, но очень интересного семейства Поясохвостов, обитателей Южной Африки и Мадагаскара, — причудливые «щетинистые» или колючие, если можно их так назвать, ящерицы, среди которых наиболее известны поясохвосты обыкновенный, гигантский и малый. Они не участвуют в нашем параде просто потому, что продемонстрировать всех невозможно.

На очереди представители семейства Веретеницовых. И первым пройдет желтопузик. Он самый большой в семействе — до 120 сантиметров длины, и вид у него необычный. Из-за необычного вида погибло бесчисленное множество этих очень мирных и очень полезных животных. И все потому, что желтопузик — ящерица безногая. А для большинства людей существует лишь один признак раз без ног — значит, змея, а если змея, то обязательно опасная и должна быть уничтожена.

Желтопузик — не только мирное, но и очень доверчивое существо. Даже когда его начинают бить, он не старается уползти, как будто не верит, что люди могут его погубить. За что? Правда, в тех местах, где желтопузиков достаточно много, их не боятся, не трогают и даже иногда держат в домах, так как считается, что желтопузики — хорошие истребители грызунов. Желтопузики легко привыкают к дому, к людям, позволяют брать себя в руки и, даже очень рассерженные или испуганные, не пускают в ход свои сильные челюсти и острые зубы.

Живут желтопузики в Южной Европе и в Средней и Малой Азии, часто встречаются на Кавказе и в Крыму. А вот другая безногая ящерица, которую тоже часто принимают за змею и которая тоже очень страдает от этого, широко распространена почти во всей Европе. Это веретеница ломкая, или медяница. Веретено — палочка, с помощью которой когда-то пряли: притупленная с одного конца и заостренная с другого. Туловище этой ящерицы несколько похоже на эту палочку. Поэтому и назвали ее веретеницей. А ломкой — за то, что хвост у нее, как и у многих ящериц, очень «непрочный»: чуть что — и отламывается. Это единственная, хотя, правда, не очень надежная, защита веретеницы. Другие ящерицы, у которых обламываются хвосты, оставив эту «добычу» врагу, могут убежать, а веретеница бегать не способна — двигается медленно и даже при смертельной опасности не очень-то способна увеличить скорость.

Весной веретеницу увидеть не трудно — проснувшись после спячки и пользуясь тем, что жаркие дни еще не наступили, она охотится и днем. А летом переходит на ночной образ жизни, проводя светлое время суток в устроенной ею самой норке или в каком-нибудь естественном убежище вроде кучи хвороста или гнилого пня. В этих же убежищах веретеницы и зимуют, собираясь иногда по нескольку десятков вместе.

Как и желтопузик, ящерица эта не боится людей, легко к ним привыкает и становится буквально ручной.

Однако не следует думать, что все представители этого семейства не имеют конечностей. Многие имеют достаточно хорошо развитые ноги и длинный цепкий хвост, прекрасно бегают и лазают по деревьям. Живут они и в Европе, и в Азии, и в Африке. В Австралии их нет.

Желтопузиков и веретениц не следует путать с действительно безногими ящерицами. Таких ящериц известно два вида, и они объединены в семейство Безногих ящериц. Живут на юго-западе США.

Семейство Ядозубы. У многих ящериц настолько причудливый вид, а некоторые еще, защищаясь или пугая врага, принимают такие необычные позы и так меняют окраску, что люди часто опасаются их, считают: такое существо обязательно должно обладать не только мощными зубами, но и каким-то страшным ядом. Некоторые ящерицы, особенно крупные, действительно могут нанести серьезные раны. Но никакого ядовитого аппарата ни у одной из представительниц трех с половиной тысячного подотряда не имеется. Кроме ядозубов. Есть такие ящерицы, которые бросают тень на все славное племя ящериц. У ядозубов, как и у змей, слюнные железы превратились в ядовырабатывающие. Но, в отличие от змей, у этих ящериц яд поступает не в каналы зубов, а в полость между нижней челюстью и нижней губой. И только потом, по специальным бороздкам, имеющимся на зубах, яд этот поднимается вверх. На верхних зубах тоже есть бороздки, зубы смачиваются ядом и тоже становятся ядовитыми. В общем, страшная ящерица. Опасна она даже для людей. А уж для мелких животных яд ее смертелен. Будто зная свою силу, ядозуб медленно и неторопливо двигается по земле или плавает в воде, спокойно лежит на открытых местах, показывая свою яркую ковровую расцветку, хорошо видную, легко запоминающуюся и служащую предупреждающим знаком для всех: «Осторожно: ядовито!»

К счастью, ядовитых ящериц всего два вида — жилатье и эскорпион. Оба вида распространены на юго-западе США, на побережье Калифорнийского залива и в некоторых районах Мексики. Жилатье достигает полуметра в длину (вместе с хвостом), эскарпион — чуть ли не метровой величины (учитывая хвост).

Семейство Вараны. Сейчас, пожалуй, это самое знаменитое семейство. И стало оно таким благодаря «комодским драконам», о которых мы уже говорили в первой части. Однако один вид, пусть даже такой громадный и такой знаменитый, как комодский, не может представлять все семейство. Поэтому, отдав должное комодским драконам, предоставим место на параде другим варанам.

Среди варанов не все такие гиганты, как «Дракон Комодо», есть и «лилипуты» (относительные, конечно), едва достигающие 20 сантиметров, но, в общем-то, это семейство крупных ящериц. Например, серый варан, живущий в нашей стране в песчаных пустынях республик Средней Азии, достигает 160 сантиметров и весит более двух с половиной килограммов. Эту ящерицу иногда называют сухопутным крокодилом, хотя сходство у них весьма отдаленное. Может быть, их как-то сближают только сила и прожорливость. Варан этот действительно сильный — держать сопротивляющегося варана в руках очень трудно и опасно: он бьет хвостом, а крупные зубы животного могут серьезно поранить.

Живя в пустынях, эта могучая ящерица совершает ежедневно обходы своего участка, который обычно довольно большой. Двигаясь каждый раз по одному маршруту, она поедает все, что попадается на пути, — от насекомых до ядовитых змей и молодых черепах или грызунов. Насытившись, варан отправляется в нору, которую либо роет сам, либо расширяет и углубляет до 4 метров нору какого-нибудь грызуна. Там он отдыхает, прячется от врагов (хотя практически, кроме человека, у него врагов нет), там, заткнув вход земляной пробкой, проводит в спячке и зимние месяцы.

Если серый варан — типичный житель суши, то полосатый варан, или кабарагойя, обитающий в Юго-Восточной Азии и на Зондских островах — животное в большой степени водное. Во всяком случае, в воде он проводит много времени и чувствует себя в ней, как в родной стихии. Даже яйца самка откладывает вблизи воды, правда в дуплах деревьев, по которым эти вараны, несмотря на свою двухметровую величину, лазают довольно ловко.

Полосатые вараны, как и все вараны вообще, — прожорливые хищники. Они поедают все, что им попадается и с чем они могут справиться, — лягушек и черепах, птиц и ящериц, крабов и рыб. Но больше всего — грызунов, и поэтому, хотя жертвами этих варанов становятся иногда и домашние животные, они считаются полезными.

По величине и по образу жизни на полосатого варана похож нильский. Он встречается в Африке всюду, где есть вода, так как тоже тесно с ней связан. Нильский варан любопытен, кроме всего, еще и тем, что очень оригинально обеспечивает безопасность своему потомству. Сам он часто нападает на молодых крокодильчиков, а уж яйца крокодилов при всяком удобном случае проглатывает целиком. И, будто зная, что и на его яйца найдется немало любителей, варан, точнее, самка варана откладывает их в термитнике. Откладка яиц совпадает с периодом дождей, когда стенки термитника размокают и самка варана может проделать в них необходимые отверстия. Отложив в них 40–60 яиц, вараниха предоставляет термитам заделывать бреши. Таким образом яйца оказываются надежно замурованными. А когда месяцев через 9-10 из яиц появляются маленькие варанчики, жидкость, которая находится в яйцах, размягчает стенки термитника. Баранчики делают в них отверстия и выбираются наружу.

В Шри Ланке, в Индии, Непале, Бирме живет бенгальский варан, тоже крупный (до 2 метров), но менее связанный с водой и часто обитающий вдали от водоемов.

А вот на острове Калимантан живет калимантанский безухий варан. Кое в чем он похож на других варанов, но во многом отличается от них — например, полным отсутствием наружного ушного отверстия (поэтому и прозван безухим). Ученые выделили его в особое семейство Безухих варанов. Люди знают об этом семействе пока еще очень мало, хотя безухие вараны известны науке уже более ста лет. Поначалу этого варана считали ядовитым и причисляли к родственникам ядозуба. Но потом поняли: нет, он не родственник ядозубов. А чей родственник? Неизвестно. Так же, как неизвестно еще многое. Ведь за сто лет едва ли три десятка этих ящериц попало в руки ученых. А в природе их долгое время не удавалось наблюдать ни одному натуралисту. Но вот в 1961 году вдруг выяснилось, что этот считавшийся редчайшим варан живет в достаточно большом количестве на севере острова и местным жителям он хорошо известен. Кое-что благодаря этому открытию прояснилось. Язык у безухих варанов втягивается в особый «футляр», как у змей, строение черепа тоже кое в чем сходно со змеиным черепом, змееобразная «походка» и некоторые другие признаки дают ученым основание считать, что современные змеи произошли от подобных безухих варанов. И это вызывает к безухим варанам особый интерес зоологов.

ПОДОТРЯД ЗМЕЙ. Если сказать, что «змея» — не настоящее имя этих пресмыкающихся, а лишь «псевдоним», поверит не всякий. Тем не менее это именно так. Когда-то у славянских народов было поверье: если произнесешь имя какого-нибудь страшного животного, оно обязательно явится и тогда могут произойти большие неприятности. А страшны были людям и волки и медведи, и лоси и змеи. И чтоб не «приманивать» их и не накликать всяческих бед, люди не произносили имен животных вслух. Но ведь как-то надо было называть их. И вот нашли выход — вместо волка говорили «серый», лося называли «сохатым». Потом некоторые животные вновь обрели свои собственные имена (волк, лось), а у некоторых, как, например, у медведей, остался на всю жизнь «псевдоним». Ведь когда-то медведь назывался «арктос» (отсюда и «Арктика» — страна медведей). Но хоть у медведя новое имя узаконилось, прежнее люди не забыли. А вот со змеями дело обстоит хуже. Видимо, люди так боялись этих существ, что даже много позже, когда уже никто не верил, что можно как-то «накликать» приход животного, произносить настоящее имя змей все-таки остерегались. И прочно забыли — сейчас неизвестно, как древние славяне называли по-настоящему змею, мы знаем только ее «ложное» имя — «змий», знаем, что произошло оно от слова «земь», то есть «земля», а еще точнее — это существо, ползающее по земле.

Казалось бы, отличить змей от всех других животных, в том числе и от пресмыкающихся, легко. Достаточно сказать, что они — существа безногие. Стоп! А разве ящерицы не бывают безногими? Вспомним хотя бы веретеницу. Ядовитые? Но ведь ядовиты не все змеи, а среди ящериц существуют и ядозубы. Ну, может быть, тогда отличительным признаком змей будут служить веки? У змей вместо подвижных век имеются прозрачные неподвижные «очки», прикрывающие глаза. Однако и среди ящериц есть гологлазы. Что же, какого-то основного признака, по которому можно было бы определить змей, не существует? Да, одного не существует, а имеется около тридцати признаков отличающих змей от ящериц. Каждый в отдельности может присутствовать у тех и у других. Например, у веретеницы, как и у змей, нет ног. Но по всем другим признакам она — ящерица, и отсутствие ног не является определяющим признаком. У змей нет подвижных век. У гологлаза их тоже нет. Зато есть все остальные признаки ящериц. Значит, и веки — не признак. Вот если бы было сочетание признаков — и отсутствие ног, и отсутствие подвижных век, и особое строение зубов, и чешуек, и так далее, мы могли бы сказать: да, это — змея. Или наоборот — это не змея, а ящерица, потому что при наличии ряда «змеиных» признаков их все-таки недостаточно. Впрочем, по поводу некоторых рептилий ученые не пришли к определенному выводу — отнести ли их к змеям или к ящерицам.

Но по поводу примерно 2700 видов рептилий выводы определенные сделаны: именно столько видов включает сейчас в себя подотряд змей. Одни змеи пользуются, заслуженно или незаслуженно, дурной славой, они широко известны, других знают немногие; одни изучены давно, другие открыты сравнительно недавно, и о жизни этих рептилий известно лишь немногое.

К змеям, пользующимся дурной, славой, в первую очередь относятся представители семейства Гадюковых, а среди них — наиболее знаменитая в Европе гадюка обыкновенная.

Не будем сейчас говорить о легендах и поверьях, окружающих гадюку, мы уже достаточно обсуждали этот вопрос, так же как достаточно говорили о степени ее опасности. В то же время нельзя отрицать, что гадюка — змея ядовитая и укус ее далеко не безопасен (хотя и не смертелен). Однако еще и еще раз хочется подчеркнуть: гадюки никогда сами не нападают на человека, стараются поскорее от него уползти. Мало того, они почти немедленно покидают свои исконные места обитания, если в этих местах появляется много людей, а тем более если начинает хоть как-то проявляться деятельность человека. Если же все-таки гадюке случится встретиться с человеком «лицом к лицу» — и тогда она не нападает, а сначала шипением, ложными выпадами попытается избежать стычки. Стоит человеку отступить — гадюка немедленно уползет. И только уж в самом крайнем случае пустит в ход свои ядовитые зубы.

Обыкновенная гадюка, как и большинство представителей этого семейства, флегматична и малоподвижна. Обитает она в лесах и лесостепях, на зарастающих гарях и по берегам водоемов, на болотах и лугах — в общем, всюду, где имеется вода, где можно укрыться от холода и зноя и где змей не беспокоят люди. У гадюк есть собственная территория площадью от 2 до 4 гектаров, на которой, как правило, они живут парами, охраняют территорию от пришельцев, и лишь иногда встречаются так называемые «змеиные очаги» — скопления змей. Да еще на зимовку змеи часто собираются в одном месте, по нескольку десятков. Происходит это, во-первых, из-за недостатка подходящих убежищ, а во-вторых, потому, что, собравшись в большой клубок, они в какой-то степени согревают друг друга. Любопытно, что, в отличие от многих холоднокровных животных, часто массами гибнущих в суровые зимы, гадюки почти всегда доживают до весны. И не только потому, что свои зимние убежища они устраивают ниже зоны промерзания, но и потому, что очень хорошо прогнозируют наступление холодов, даже временных. Никогда похолодание не застигает их врасплох — задолго до заморозков гадюки обосновываются на зимних квартирах.

В зимней спячке гадюки проводят примерно дней 180 и вылезают из убежищ ранней весной, когда еще далеко не всюду сошел снег. Директор Клязьминского лесничества В. Г. Барков рассказывал, что однажды весной на короткой лесной тропинке он насчитал больше сотни гадюк, греющихся в лучах весеннего солнца. Вообще у гадюк отношение к солнцу довольно сложное: греться они любят, но прямых солнечных лучей не выносят. Поэтому «загорают» лишь утром или в лучах заходящего солнца. Но бывает и такое: днем хвост и голова гадюки в тени, а брюшко выставлено на солнце. Оказывается, это не случайно: такая солнечная ванна помогает гадюке переваривать ночную добычу.

Днем гадюки не вылезают из своих убежищ, и только уж очень голодная змея отправится на охоту при дневном свете.

Основная пища молодых гадюк — насекомые. Взрослые поедают главным образом грызунов. Но насекомыми они тоже не пренебрегают. Особенно степные гадюки, в рационе которых шестиногие занимают значительное место.

Степная гадюка редко бывает более полуметра, в то время как обыкновенная достигает и метра в длину (средняя величина обыкновенной — 60 см). Питаются степные гадюки саранчовыми и мелкими грызунами. Как и обыкновенная, она никогда не нападает на людей, не преследует их и тем более не прыгает им навстречу, как это иногда рассказывают, — гадюки вообще не способны прыгать. Степная гадюка тоже активна только ночью. Но лишь в первую половину ночи, пока земля еще не остыла послед дневного зноя. Во вторую половину ночи, когда температура на поверхности падает, степная гадюка уходит в свое убежище. Но тем не менее днем ее можно увидеть чаще, чем обыкновенную гадюку, — она время от времени любит погреться на солнышке. При виде человека степная гадюка не торопится уйти, а прижимается к земле, полностью рассчитывая на свои маскирующий наряд. Почему она себя ведет именно так, станет ясно, если мы представим себе обстановку, в которой живут обыкновенная и степная гадюки. Обыкновенная чуть отползла — и нет ее, скрылась в траве, под корнями деревьев, под кучей хвороста. А куда деться степной, если вокруг все голо? Да сверху еще высматривают добычу хищные птицы. Единственное спасение — прижаться, замереть и стать невидимой. И это ей хорошо удается — на протяжении многих столетий «маскировочный халат» у степной гадюки «отработался» идеально.

Несколько более опасна кавказская гадюка и распространенная на юге асписовая. Однако от их укусов, так же как и от укусов крупной, до полутора метров, живущей в Армении и некоторых ближневосточных странах армянской гадюки, или гадюки Радде, страдают главным образом домашние животные. Укус этой змеи опасен, но кусает она редко и неохотно. Даже обороняясь, сначала пытается отпугнуть противника и лишь после этого пускает в ход зубы.

В Индии и Пакистане, Иране и Афганистане, в странах Средиземноморья, Алжире, Турции, Тунисе, Марокко живет крупная и мускулистая змея, которая называется там левантийской гадюкой. У нас в Закавказье и Средней Азии эта змея называется гюрзой, а иногда ее зовут «гробовой змеей». Яд гюрзы действительно сильнодействующий, а сама змея достаточно смелая, особенно если приходится защищать собственную жизнь. Но и она первая не нападает, а при встрече с человеком уползает или, свернувшись кольцами, ждет, и если человек не подходит, гюрза тут же скрывается. Но при внезапной встрече нападает молниеносно, не предупреждая ни позой, ни шипением.

Гюрза, в отличие от других гадюк, охотно поедает мелких птиц и птенцов. Для этого ей не только приходится взбираться на деревья, но и менять привычный для гадюк способ охоты.

Обычно гадюки, укусив какого-нибудь грызуна, тут же отпускают его, не тратя силы на то, чтоб удержать еще живого зверька. Они будто знают, что далеко он не уйдет.

И действительно, пробежав несколько метров, зверек падает, и змея легко отыскивает его. Но это возможно на земле. На дереве же иначе: если гюрза отпустит укушенную птицу, она пролетит несколько метров; но если даже сразу погибнет, все равно упадет на землю, и змее придется спускаться за ней с дерева. Поэтому гюрза, схватив птицу, держит ее в зубах до тех пор, пока та не затихает, а затем тут же проглатывает ее.

Голодная гюрза может напасть и на цыплят домашних птиц, причем в азарте охоты способна ворваться во двор, не смущаясь присутствием людей, и далеко не всегда отступит, если люди станут прогонять ее.

Однако, несмотря на опасность, которую гюрза представляет, и некоторый вред, который может принести, люди дорожат этими змеями — ведь они дают ценный яд, необходимый медицине. Еще более ценна в этом смысле цепочная гадюка, одна из наиболее обычных змей в Южной и Юго-Восточной Азии.

В Африке широко распространена шумящая гадюка, очень опасная тем, что имеет длинные — в 2–3 сантиметра зубы. Однако, как не раз отмечали путешественники, в странах, где водится шумящая гадюка, можно часто видеть и взрослых и детей, спокойно играющих с этой змеей. Изумленным путешественникам объясняли, что змеи не кусают играющих с ними, потому что состоят в родстве с людьми. На самом деле эти гадюки очень флегматичны, а в жаркое время — особенно. А кусают они вообще только в сильном раздражении. И то не сразу, а предварительно раздувают туловище и издают шипение.

Зато ночью шумящая гадюка нападает без предупреждения, особенно если ее заденут или наступят на нее, что в темноте происходит довольно часто.

Самая большая гадюка живет в Центральной Африке и называется габонской. Длина ее достигает двух метров, вес — восьми килограммов, и укус очень опасен. Но при этом габонская гадюка настолько добродушна, что не только позволяет брать себя в руки, но и разрешает тормошить себя и даже волочить за хвост. В общем, вывести ее из терпения, разозлить до такой степени, чтоб она набросилась на человека, почти невозможно. Конечно, объясняется такое поведение не добродушием, а ее флегматичностью.

Габонская — самая большая из гадюк, карликовая — самая маленькая (не больше 30 сантиметров), персидская (живет в Пакистане и Иране), очевидно, самая быстрая, спорная гадюка — наименее изученная из всех гадюк, а рогатая, возможно, самая «старая» из известных людям гадюк. Во всяком случае, ее хорошо знали еще в Древнем Египте.

Рогатая гадюка — жительница пустынь и сухих саванн. Эфа же хоть и называется песчаной, живет не только в пустынях или на песчаных почвах. И в Африке, и во многих азиатских странах, и в наших среднеазиатских республиках эфа встречается и на пустырях, и в сухом редколесье, и в долинах рек.

Там, на плотных почвах, след змеи не увидишь. Но если эфа живет в пустыне, на мягком песке, она всегда оставляет «автограф», причем весьма характерный: среди змей, живущих в нашей стране, только эфа двигается «боковым ходом».

Большинство змей движется прямо, совершая волнообразные движения, скользя и извиваясь при этом. Но некоторые змеи, особенно живущие в пустынях, двигаются иначе, они забрасывают вперед и вбок заднюю половину туловища, подтягивая к ней переднюю, при этом не касаются земли средней частью тела. Если змея таким образом движется по песку, где хорошо видны отпечатки, то след ее будет не прямым или волнообразным, а состоящим из косых черточек, расположенных под углом к направлению движения. Так двигается эфа, и след этот хорошо знают ловцы змей. Он подсказывает им, где искать змею, он и предупреждает, что надо быть осторожным. Эта сравнительно небольшая (немногим более полуметра) змея не только ядовита, но и, в отличие от остальных гадюк, подвижна, энергична и способна к молниеносному нападению. Правда, и она, прежде чем напасть, принимает угрожающую позу — свертывается в два полукольца и, все время двигая ими, издает характерное «шипение». При этом голова ее поднята, и в любую минуту змея готова атаковать. Реакция настолько быстрая, что даже опытные ловцы змей часто не сразу справляются с ей. Тем не менее эфа — желанная добыча: ее яд один из наиболее ценных в производстве лекарств и сывороток.

Все гадюки, о которых говорилось, живут и охотятся на земле (хотя и имеются исключения — например, гюрза), в земле у них норы и убежища. Однако в лесах тропической Африки есть немало гадюк, ведущих древесный образ жизни. Эти змеи более стройные, хвост — цепкий, помогающий лазать, чешуйки сильно ребристые, что тоже помогает лазанью, окраска, как правило, зеленая — под цвет листвы. Таковы шершавая гадюка, зеленая древесная и некоторые другие.

Есть гадюки, которые ведут подземный, роющий образ жизни и называются поэтому земляными. Водятся они в Африке — от саванн и пустынь до тропических лесов, но увидеть их достаточно трудно: все время они проводят в земле и выходят на поверхность только во время сильных дождей. Яд земляных гадюк сильнодействующий, особенно если учесть огромные зубы этих змей. Но люди страдают от их укусов, только когда случайно, во время рытья или вспашки земли, выбрасывают змей на поверхность.

Семейство гадюк насчитывает около 60 видов. Из них стоит еще упомянуть о живущих в Африке ромбической и зеленой жабьих гадюках, знаменитых тем, что их железы содержат очень большое количество яда.

Прежде чем перейти к другому семейству ядовитых змей, необходимо остановиться на одном вопросе, который давно сам собой напрашивается: как кусают змеи? Казалось бы, вопрос бессмысленный — кусают, как и все остальные кусающие животные. Оказывается, не так-то все просто. Ответить на этот вопрос удалось только с развитием кинотехники, благодаря специальным съемкам.

Дело в том, что зубы змей — длинные, чуть загнутые, в обычном состоянии лежат во рту параллельно нёбу. Когда змея открывает рот, они поднимаются, становятся почти перпендикулярно к нёбу. А дальше? Чтоб узнать, что произойдет дальше, одну из ядовитых змей раздразнили резиновым надутым шариком, и когда она бросилась на него, сняли происходящее на кинопленку.

Оказывается, у змей, благодаря подвижным челюстным костям, зубы могут выдвигаться вперед, становиться под прямым углом. И, атакуя, змея наносит удар, как кинжалом или копьем.

Правда, это относится не ко всем ядовитым змеям, а лишь к гадюкам, о которых мы говорили, и к ямкоголовым, о которых мы сейчас поговорим.

Семейство Ямкоголовых знаменито тем, что у них были найдены на морде непонятные ямки, которые оказались необыкновенными теплолокаторами — о них рассказывалось в первой части нашей книги. Эти теплолокаторы, видимо, произвели на людей такое впечатление (а возможно, ямки на морде), что все семейство назвали ямкоголовыми, хотя некоторые ученые до сих пор называют семейство гремучниками или по крайней мере считают, что так оно должно называться. В этом, конечно, есть резон, так как в него входят и гремучие змеи, но ведь погремушки имеются не у всех, ямки же на голове у всех 120 видов этого семейства, в том числе и у щитомордников.

Один из наиболее распространенных — Паллассов, или Обыкновенный, щитомордник живет в Иране, Афганистане, Корее, Китае, Монголии, а в нашей стране — в Средней Азии, на Дальнем Востоке, в Азербайджане. Это — ядовитая змея, укус ее довольно болезнен, и последствия его человек может чувствовать в течение недели. Однако ни осложнений, ни смертельных случаев от этого укуса не бывает. Сама змея — не агрессивная и никогда первая не нападает (сытую даже можно взять в руки), польза же от нее значительная, так как щитомордники — активные истребители грызунов. Это относится и к восточному (живущему на Дальнем Востоке, в Японии, Корее, Китае, где кстати, высоко ценится и его мясо), и к горному жителю — гималайскому щитоморднику (его находили на высоте чуть ли не в 5 тысяч метров), и к обитающему в Шри Ланке и в Индии горбоносому, у которого передняя часть морды приподнята, и к гладкому, живущему на островах Суматре и Яве и на Индокитайском полуострове. И к щитомордникам, обитающим в Западном полушарии.

Щитомордники — единственные ямкоголовые змеи, живущие в обоих полушариях. В Восточном их, правда, больше, в Северной Америке обитает лишь три вида.

Медноголовый, или мокассиновый, щитомордник — довольно крупный, часто более метра, — и весьма распространенный мексиканский — сухопутные змеи, а вот водный щитомордник, судя по названию, должен жить в воде. Но это не совсем так: он действительно хорошо плавает, ныряет, часто ловит в воде лягушек и рыб, устраивает в воде брачные игры и турниры, но живет все-таки на суше, правда предпочитая сырые места и близость воды.

Как и все щитомордники, водяной ядовит, укус его болезнен (но не смертельно опасен), яд его используется в медицине. В отличие от других змей этого рода, он не только прекрасно уживается в неволе, но и дает потомство.

Помимо истребления грызунов, водяной щитомордник полезен еще тем, что поедает падаль — служит своего рода санитаром. Правда, никто еще не производил оценки этой деятельности водяного щитомордника и не определил степени пользы, но сам факт говорит за себя.

Строение головы — резкий, обращенный острым концом вперед треугольник — определило название некоторых змей — копьеголовые. И самая крупная среди них — полутораметровая хабу, живущая в Японии. Ее родственники — горная куфия, которая обитает в Гималаях и на Индокитайском полуострове, и бамбуковая — жительница Индии, Пакистана, Непала. Все эти змеи ядовиты, но в разной степени опасны для человека (хотя укус ни одной из них не вызывает смерть). Если хабу в больших количествах встречается вблизи поселений (ее привлекает обилие крыс и мышей) и люди волей-неволей сталкиваются с ней часто, то горная куфия живет главным образом в безлюдных местах, нападает лишь в редких случаях, и то — обороняясь. Правда, она становится очень агрессивной и готова напасть на любого, кто позарится на ее яички, которые она самоотверженно охраняет.

Что же касается бамбуковой куфии (прозванной так за то, что целыми днями висит на ветвях бамбука), то она вообще кусает лишь тогда, когда ей причинят боль.

Но пожалуй, самая «добродушная» из всех куфий — храмовая. Будучи ядовитой, она тем не менее позволяет брать себя в руки (при условии деликатного обращения, конечно), и этим пользуются местные жители и священнослужители. Первые приносят их в свои дворы и поселяют там, считая, что присутствие куфии способствует семейному счастью, вторые же привозят змей на остров Пенанг и поселяют их в знаменитом Змеином храме.

Все эти копьеголовые змеи, или куфии, — жители Восточного полушария. В Западном есть свои копьеголовые змеи — ботропсы. Они крупнее и отнюдь не такие «добродушные». В частности кайсака, или лабария, достигающая 2,5 метра в длину, служила, как рассказывает легенда, орудием в войне индейских племен. По этой легенде еще в XIII веке индейцы племени араваков, чтоб отомстить своим врагам — индейцам-карибам, тайно завезли на Малые Антильские острова змей, где они не только прижились — размножились и стали бичом для местного населения, которое тогда составляли карибы.

Другую змею, полутораметровую жарараку обыкновенную, тоже, согласно легенде, завезли на Мартинику плантаторы в начале XIX века. Они считали, что присутствие змей на острове лишит возможности негров-невольников убегать от своих хозяев и скрываться в лесах. Действительно, жарарака погубила тысячи людей, не только скрывающихся в лесах, но и работающих на плантациях.

Однако ученые сомневаются в истинности версий о переселении змей. Они считают, что никто этих змей никуда не завозил. То, что лабария живет только на Мартинике, а жарарака лишь на одном из островов Малого Антильского архипелага — на острове Сент-Люсия, еще ничего не доказывает. Хоть эти острова и стоят достаточно далеко от берегов Южной Америки, змеи вполне могли попасть на них с материка на каком-нибудь вырванном ураганом и сброшенном в море дереве. Зоологи знают немало случаев, когда животные на каком-то плавающем предмете преодолевали и гораздо большие пространства.

Так или иначе, но змеи на этих островах живут и размножаются в огромных количествах. Опасность их стала так велика, что в конце прошлого века пришлось принимать решительные меры. Для начала завезли мангуст. Они оказались бессильными — у этих зверьков нет иммунитета к яду жарараки. Тогда привезли из Африки активных истребителей змей — птиц-секретарей. Однако и они оказались бесполезными: секретари охотятся лишь днем, а жарарака активна только ночью.

В 1902 году извержение вулкана Мон-Пеле чуть ли не две трети острова превратило в кладбище. Но на змей эта катастрофа не очень подействовала. Жарараки — самые многочисленные змеи в Бразилии, Уругвае, Парагвае. В Мексике такие же многочисленные змеи — урту.

Жарараки и урту довольно крупны, но тем не менее они карлики рядом с бушмейстером — очень красивым и довольно редким представителем семейства ямкоголовых. Длина бушмейстера — более трех с половиной метров, и многие змеепитомники хотели бы иметь у себя таких змей. Бразильский змеепитомник Бутантан снаряжал специальные экспедиции, но они не дали результатов — найти бушмейстеров не удалось. Эти змеи поступают в питомник лишь случайно и очень редко — в среднем раз в шесть лет.

Бушмейстер, конечно, змея знаменитая, но гремучие змеи знамениты больше. Они живут в США и Мексике, отдельные виды — в Канаде и Южной Америке. Они разные по величине: от сравнительно мелких — просяного и мексиканского карликового гремучников длиной в 50–60 сантиметров до великанов (ромбический гремучник достигает чуть ли не двух с половиной метров в длину). Но у всех у них есть погремушки или трещотки.

Вскоре посл?5 первой линьки у молодых гремучих змей кончик хвоста утолщается. Когда происходит следующая линька, кусочек кожи на хвосте из-за утолщения не может слезть и остается. После второй линьки появляется еще один, потом еще и еще. В течение жизни часть этих колец-колокольчиков змея теряет, но многие, частично надетые друг на друга, остаются и более или менее свободно болтаются. Выведенная из нормального состояния змея поднимает кончик хвоста и начинает быстро вибрировать им (кстати, это свойственно и щитоморднику — родственнику гремучей змеи, но у него нет погремушек). От вибрации все колечки трясутся и издают довольно громкий, слышный, как пишет Н. Дроздов, на расстоянии 30 метров, звук. «Очень трудно передать характер этого звука, — пишет далее Н. Дроздов, — однако… мы убедились, что он удивительно сходен со стрекотанием узкопленочного кинопроектора».

Звуковой сигнал служит предупреждением (конечно, не сознательным) тем, кто приближается к змее, и благодаря этому сигналу часто удается избежать столкновений. Естественно, что предупреждение адресуется тому, кого змея боится сама, иначе она не пришла бы в возбуждение. Грызунов же — главную свою добычу — гремучие змеи, конечно, не предупреждают заранее. Если же противник не учтет предупреждения, змея нападает, причем яд ее имеет очень сильное токсическое действие. Это относится и к полосатому гремучнику, и к ромбическому, и к техасскому, и к зеленому, но особенно к каскавеле, или страшному гремучнику, широко распространенному в Южной Америке и считающемуся одной из самых опасных и ядовитых змей. Недаром в Бутантане уделяют особое внимание изготовлению сывороток против укусов этих змей.

Сейчас количество гремучих, как, впрочем, и вообще змей, в Южной Америке значительно сократилось. А когда-то их было столько, что они внесли свою «лепту» даже в народный танец мексиканцев. Профессор Ф. Ф. Талызин, работавший некоторое время в Мексике, рассказывал, что в 1959 году, попав случайно на свадьбу в небольшом мексиканском селении, он обратил внимание на странные движения танцующих. «Танцуя румбу, кавалеры время от времени выбрасывали далеко вперед или вбок ногу, словно что-то давя каблуком… Такое резкое движение как-то не гармонировало с довольно спокойным танцем. Я попросил хозяина объяснить происхождение такого необычного па, поскольку румба — танец, появившийся впервые в Мексике. Он сообщил нам, что в прежние времена в стране обитало несметное количество гремучих змей, частенько докучавших танцорам неожиданным появлением. Заметив змею, кавалер, не прерывая танца, делал резкий выпад ногой в сторону, чтоб растоптать ногой голову ядовитого посетителя. Позже это довольно грациозное движение превратилось в неотъемлемую часть румбы. Само слово „румба“ означает „менять направление“».

Семейство Аспидовые. В это семейство входят самые опасные, то есть самые ядовитые змеи. Одна из таких — австралийская двухметровая тигровая змея. В Австралии, как известно, тигров нет, и к тиграм эта змея не может иметь никакого отношения. Очевидно, ученые дали ей такое имя за окраску — желтые полосы по черному фону. Считается, что тигровая — самая ядовитая из всех наземных змей: яда одной достаточно, чтобы убить 400 человек.

Под стать тигровой тайпан — самая крупная ядовитая змея Австралии. Причем очень агрессивная. К счастью для австралийцев, эта змея малочисленна, водится в безлюдных районах, и человек сталкивается с ней редко.

Третья очень опасная змея Австралии — смертельная. Хоть яд ее намного слабее, чем у тигровой и тайпана, свое мрачное название змея получила не зря. При виде человека она не удирает, а прижимается к земле, становится совершенно невидимой. И если человек, идущий по дороге, не заметит ее и случайно наступит — змея немедленно пускает в ход зубы. В Австралии среди местного населения существовало поверье, будто смертельная змея специально подкарауливает прохожих, чтоб укусить их. Примерно такое же поверье, связанное с королевской коброй, существовало в странах Юго-Восточной Азии: она, мол, подкарауливает людей, нападает на них безо всякой причины и даже упорно преследует.

Королевская кобра — самая крупная в мире ядовитая змея. Может быть, и название ее — «королевская» — дань уважения к величине — 3–4 в среднем и до 5,5 метра в исключительных случаях. А может быть, названа она так потому, что на голове у нее, позади затылка, расположено шесть щитков, отдаленно напоминающих корону. Но так или иначе, змея эта очень опасна: при укусе вводит в рану большое количество сильнодействующего яда. Однако использует змея свое страшное оружие только в двух случаях: либо защищаясь, либо охраняя свое будущее потомство. Дело в том, что королевские кобры — прекрасные родители. Прежде чем отложить яички, змея устраивает гнездо-«инкубатор»: сгребает листья в большую кучу, делает наверху углубление, в которое кладет яйца, закрывает его и ложится сверху. В таком случае кобра (или кобры, так как часто охраняют гнездо оба родителя) действительно атакует всех, кто приближается к гнезду. В другое время кусает, только защищаясь.

С индийской коброй мы уже знакомы: она является главным объектом поклонения в Индии и главным участником представлений уличных факиров и заклинателей. Почему именно кобра — понятно, если учесть ее манеру поведения. Опасная, ловкая змея, тем не менее нападает далеко не сразу. Прежде чем напасть, она высоко над землей поднимает переднюю треть туловища, свернув остальную часть в кольца, «раздувает» свой капюшон (разводит шейные ребра, которые натягивают кожу) и издает громкое шипение. Этого обычно бывает достаточно, чтоб противник, а тем более случайно наткнувшийся на кобру человек или зверь отступил. Но если враг не отступает, кобра все равно не сразу пускает в ход зубы, а делает «ложный выпад» — бьет врага головой, не открывая рта. И кусает, только если все это не подействует. На предупреждения уходит немало времени, и опытные факиры, работающие не с изуродованными змеями, хорошо зная их привычки, успевают поиграть со змеей и даже поцеловать ее, прежде чем та соберется укусить.

Когда кобра раздувает свой капюшон, на нем явственно становится виден рисунок — два светлых пятна, соединенные дугой. Кстати, рисунок — еще один признак миролюбивости кобры, это своего рода опознавательный знак, предупреждающий тех, кто вздумает напасть на кобру сзади.

Рисунок очень похож на очки, поэтому кобры эти зовутся еще и очковыми змеями. Однако далеко не у всех кобр на капюшоне изображены «очки» — у многих не два, а одно пятно, и такие называются «моноклевыми», а есть кобры, у которых вообще рисунок отсутствует, — например, у живущих в нашей стране среднеазиатских кобр.

Зубы у кобр короткие, поэтому они не способны наносить колющие молниеносные удары, а при укусе вцепляются, как собаки, и несколько раз сжимают челюсти, чтоб как можно глубже вонзить зубы и ввести яд. Но есть кобры, которым, чтоб защититься, не надо ни кусать, ни даже приближаться — они могут поразить врага на расстоянии двух метров. Этим «дальнобойным» оружием обладают черношейная и ошейниковая кобры, живущие в Африке, и индийская плюющая кобра. Долгое время считалось, что они действительно плюются ядом, однако теперь известно, что змеи эти, сокращая особые мускулы, выбрызгивают тончайшие струи яда из специального отверстия, находящегося на передней стенке зуба. Яд безопасен, если попадает на кожу, но может ослепить, если попадет в глаз. Поэтому, считают ученые, змеи инстинктивно целятся в глаза противника. Но как змеи наводят свое оружие, еще не выяснено. Пока известно только, что, почувствовав опасность, змея встает в свою типичную «позу угрозы», то есть раздувает капюшон, поднимает среднюю часть тела и шипит. Если на противника это не действует и он продолжает приближаться, кобра приоткрывает рот и мгновенно, через 0,07 секунды, производит «выстрел». А вся операция продолжается 0,3 секунды. Сильно рассерженная змея, как пишет зоолог Н. Дроздов, может сделать 28 «выстрелов» подряд.

Однако пользуется своим грозным оружием змея, как уже говорилось, лишь для обороны, то есть «стреляет» в крупных животных или человека, если почувствует опасность или просто испугается. Мелких животных, на которых кобра охотится, она всегда умерщвляет укусом.

В Африке, за исключением тропических лесов, живет гая, или египетская кобра, которую А. Брем называл самой знаменитой змеей на Земле. У древних египтян она носила имя «Ара» и изображалась на стенах храмов. Ее изображение было символом могущества и власти фараонов, о ней рассказывали самые невероятные истории. Однако это не мешало факирам и фокусникам во время уличных представлений проделывать с ней различные манипуляции.

Египетская, как и индийская, кобра перед нападением принимает характерную позу, но капюшон ее значительно меньше, а очкового рисунка нет вовсе.

Индийская, египетская и другие кобры, о которых мы упоминали, питаются, как правило, грызунами, земноводными, мелкими птицами. Однако не все. Например, королевская кобра питается почти исключительно своими сородичами — змеями, причем не делает различия между ядовитыми и неядовитыми. Это же относится и к крайтам (ленточному, обитающему в Индии, Бирме, Юго-Восточной Азии), индийскому (Индия, Шри Ланка), желтоголовому (Шри Ланка) и некоторым другим. Правда, когда не находится достаточно змей, ловят и поедают ящериц, лягушек, даже крупных насекомых.

При встрече с человеком крайты стараются поскорее скрыться; если это не удается, быстро сворачиваются и прячут голову. А ведь могли бы и защищаться: они ядовиты и яд их достаточно силен. Правда, о токсичности яда крайтов существуют разные мнения. Ученые считают, что он в три раза сильнее смертельной для человека дозы. А известный индийский герпетолог Р. Уайткер, утверждает, что яд крайтов вообще обладает самой высокой токсичностью среди змей Азии. В то же время советский академик С. Шварц писал, что «в противоположность утвердившимся представлениям, строго установленных фактов гибели человека от укусов крайта почти нет».

Если большинство кобр — типичные наземные животные, то египетская неплохо лазает по деревьям, а крайты предпочитают рыться в земле. Среди кобр есть и водные жители, такие, например, как кольчатая водяная кобра, есть и типичные древесные жители, такие, как мамбы и, в частности, черная мамба — самая крупная древесная ядовитая змея. Ее длина более 4 метров. Это не мешает ей ловко и быстро лазать по деревьям, стремительно нападать на птиц и мелких зверьков, мгновенно умерщвлять их и тут же на дереве съедать. Но еще больше приспособлены к древесному образу жизни (черная все-таки часто живет и на земле) ее родственники, менее крупные, но еще более ловкие и стройные — узкоголовая, западная, мамба Джемсона и некоторые другие.

Семейство Ужеобразные змеи. Конечно, при слове «уж» сразу возникает всем нам знакомая змея. Об этой змее известно, что она совсем не ядовита, что ее не следует путать с гадюкой. Уж имеет по бокам головы яркие пятна, по которым его сразу можно узнать. Только к этому надо добавить, что, кроме обыкновенного ужа, о котором мы чаще всего говорим, существует по крайней мере 1500 змей, которые относятся к семейству ужеобразных, то есть фактически тоже ужи. И многие из них совсем не похожи на известных нам. Настолько не похожи (и наоборот — похожи на аспидов или гадюк по внешнему виду), что кажется, будто они ошибочно попали в компанию ужей. Но это только кажется: ученые точно определяют признаки, по которым животное относится к тем или иным классификационным группам. Если в семействе ужей рядом с трехметровым великаном находится десятисантиметровый карлик, рядом с ярко раскрашенным щеголем — тусклое, одноцветное существо, рядом с отчаянным пловцом — сугубо сухопутный житель пустыни, который, возможно, в жизни своей не видел воды, рядом с совершенно безобидной змеей — довольно опасная, значит, у всех у них общее в строении скелета, имеется одно правое легкое (правда, у гадюк и некоторых других змей тоже нет левого легкого, но имеется расширенная трахея — «трахеальное легкое») и некоторые другие признаки. Разнообразие и многочисленность представителей семейства, их часто полярная несхожесть привели к необходимости ввести дополнительное деление на подсемейства. Одно из самых крупных подсемейств — настоящие ужи. С него мы и начнем парад ужей, а откроет его всем знакомый уж, который называется обыкновенным.

Его можно встретить всюду, где влажно, где есть вода. Правда, при встрече уж постарается уйти, но нередко он так сладко и крепко спит где-нибудь на солнышке, неподалеку от воды, что его можно хорошо рассмотреть. Если вести себя осторожно, можно увидеть, как уж охотится за лягушками (и даже наблюдать его «гипноз»), наблюдать, как он плавает, — плывущий уж хорошо заметен даже издали, так как оставляет за собой широкую и длинную полосу ряби. Испугавшись, он может нырнуть и долго оставаться под водой, но рано или поздно все-таки выберется на берег и, возможно, заберется на какое-нибудь дерево — ужи хорошо лазают. Но больше времени он все-таки проводит в воде или близ воды. Правда, если лето дождливое, он может уползти и далеко от водоема — в конечном итоге для него главное не вода, а влажность.

А вот его родственник — водяной уж — без воды, точнее, от воды — никуда. В то время как обыкновенный уж днем любит побродить по бережку, погреться на солнышке, слазать на дерево, водяной только к вечеру выбирается на сушу, чтоб где-нибудь под корнями деревьев или в каком-то другом подходящем убежище провести ночь. Водяные ужи больше, чем обыкновенные, любят тепло — живут там, где потеплее, и активны, только когда солнце достаточно согреет землю. В сумерках, ночью и рано утром водяные ужи теряют подвижность. Но днем в воде они очень активны.

И не удивительно: в отличие от обыкновенных ужей, они питаются только рыбой, а ведь ее поймать не просто.

Оба вида на зиму забираются в убежище; иногда в таких убежищах собирается по нескольку сот ужей, причем и обыкновенных и водяных.

Обыкновенный и водяной ужи окрашены в скромные тона, и рядом с ними тигровый уж выглядит просто красавцем. Впрочем, не только рядом с ними — он вообще считается одной из самых красивых змей в мире.

Тигровый уж живет в нашей стране на Дальнем Востоке и нередко пугает людей: он способен, как кобра, приподнимать переднюю часть тела, раздувать ее, демонстрируя при этом яркие пятна на шее.

На Дальнем Востоке живет и японский уж, которого тоже часто принимают за ядовитую змею и беспощадно уничтожают, хотя эта змея, питаясь насекомыми, приносит несомненную пользу.

В Южной Европе, Азии, Америке (за исключением Южной), а также на территории Советского Союза живут крупные представители ужиного племени, которые называются полозами. Самый крупный из них — желтобрюхий — достигает двух метров в длину и считается крупнейшей в Европе змеей. О желтобрюхом полозе рассказывают всякие небылицы — например, что он гоняется за людьми, душит их и куда-то уволакивает. Это выдумки, хотя желтобрюх действительно может неожиданно и безо всяких видимых причин напасть на человека. Однако серьезного вреда змея принести не может — ядовитых зубов у нее нет, укусы не сильные, да и отбросить змею, в конце концов, можно. Конечно, страшно, когда нападает такая громадина. И все же это не повод нещадно убивать желтобрюхов: эти змеи — активные истребители грызунов и даже таких крупных, как суслики.

Однако далеко не все полозы так агрессивны. Из восьми видов полозов, живущих в СССР, желтобрюхий да, пожалуй, еще живущий в пустынях Средней Азии пятнистый полоз агрессивны. Другие — например, оливковый — при встрече стараются удрать с такой стремительностью, что человек не успевает даже проследить за ними. Разноцветный полоз, как и оливковый, встречающийся в Закавказье и среднеазиатских республиках, вообще часто селится вблизи человека, устраиваясь даже на чердаках и огородах. При встрече, правда, старается убраться подальше, а будучи испуган или схвачен, может и укусить, причем слюна его, как пишет И. С. Даревский, обладает довольно сильными токсическими свойствами.

Перечисленные, так же как краснополосый и поперечнополосый, полозы живут не только в пределах СССР, но и в ряде азиатских и африканских стран. В Западном же полушарии наиболее известен черный полоз.

Но самый крупный представитель полозов живет в Юго-Восточной Азии. Называется он большеглазым и после удавов считается самой крупной среди неядовитых змей. Несмотря на свою величину — до 3, 5 метра, — эти змеи очень мирные, никогда не нападают на людей. И только в крайних случаях вынуждены пускать в ход свои зубы и использовать силу, при этом неизвестно, что опаснее — укус полоза или удар его головы.

Большеглазые полозы встречаются и в нашей стране, в одном из районов Средней Азии — в долине реки Мургаб.

Все полозы хорошо плавают и лазают по деревьям. Но особенно хорошо — довольно большая группа, которая получила название лазающих полозов. Эти полозы прочно связаны с деревьями: там проводят большую часть времени, там находят себе еду и нередко селятся в дуплах.

Все это относится и к типичному представителю лазающих змей — эскулапову полозу. Существует мнение, что именно он изображен вместе с Асклепием (Эскулапом у римлян) и именно он впоследствии стал символом медиков. Однако тут есть некоторое противоречие: считается, что в медицину (и в медицинскую символику в частности) змея вошла благодаря своему яду, эскулапов же полоз не ядовит.

Эскулапов полоз хорошо лазает по деревьям, имея для этого некоторые специфические приспособления (особое устройство брюшных щитков), однако, в отличие от других полозов этой группы, много времени проводит и на земле, охотясь и подкарауливая грызунов. Грызуны служат пищей многим лазающим полозам — узорчатому, широко распространенному в нашей стране, леопардовому (Крым, а вне пределов СССР — страны Средиземноморья), закавказскому (Кавказ и Закавказье, а также Турция). Все эти полозы, конечно, не упустят возможности разорить птичье гнездо и полакомиться яйцами или птенцами, но польза, приносимая ими, значительно перекрывает вред. Этого нельзя сказать о четырехполосом полозе. Он, правда, тоже ловит грызунов, но основная его пища — птицы, причем в поисках их он тщательно обследует все ветки и дупла, разоряет скворечники и дуплянки.

Особо следует остановиться на амурском полозе, или полозе Шренка. В общем-то, эта двухметровая змея, живущая на Дальнем Востоке, ведет себя, как и положено всем лазающим полозам. В меру поедает птичьи яйца и разоряет гнезда, больше ловит грызунов. Но у этого полоза есть любопытная особенность — он не боится людей. Вообще полозы довольно легко приручаются или, во всяком случае, хорошо уживаются в неволе. Амурский же полоз, в силу своей непугливости и, возможно, привязанности к месту, не только уживается в неволе, но и на воле часто селится совсем рядом с людьми — в деревнях, например. На Дальнем Востоке кое-где и сейчас еще живут во дворах, в сараях, свободно ползают по дому большие спокойные змеи, и там, где эти полозы приручены, ни мышей, ни крыс, ни каких-то других грызунов нет. Раньше такое явление было довольно обычным — полоз жил в доме или во дворе и прекрасно выполнял роль кошки.

Однако и лазающие полозы — еще не совсем «древесные жители». Другое дело древесные змеи, живущие в Индии, Индонезии и в Шри Ланка, и американские лесные ужи. А мадагаскарские лесные ужи настолько приспособились к жизни на деревьях, что даже «обзавелись» специальным маскирующим приспособлением — длинным выростом на конце морды, напоминающим и цветом и формой (даже вырезными краями) лист. Когда эта небольшая змея застынет неподвижно на дереве — даже и опытный глаз не отличит ее от сучка с болтающимся на нем листочком.

В лесу и на лугу, в горах и на опушках — всюду, где сухо, можно встретить красивую, блестящую, с металлическим отливом змею длиною немногим больше полуметра. При встрече она не пытается убежать, а свернется в тугой комок и спрячет голову. Уже по одной этой характерной черте можно узнать медянку — по сути дела тоже ужа, широко распространенного в нашей стране. Медянку многие считают ядовитой и опасной (может быть, потому, что, выведенная из терпения, она, освободив голову и переднюю часть туловища из кольца, делает в сторону противника «угрожающие выпады» и при этом шипит). Существует даже поверье, что укушенный медянкой человек умрет через столько часов, сколько лет он прожил. На самом же деле укусы медянки хоть и болезненны, но совершенно безвредны. Эти змеи часто гибнут только из-за невежества людей.

В Бразилии живет очень любопытный, совершенно безопасный для человека и очень грозный для ядовитых змей уж муссурена. На охоту он выходит ночью и прячется в засаде, обычно где-нибудь неподалеку от места, куда ядовитые змеи являются на водопой. Любимая добыча этого ужа — копьеголовая куфия, не только ядовитая, но и размерами часто не уступающая муссурене (хотя муссурена достигает почти двух с половиной метров длины). Однако ни ядовитость, ни размеры куфии не пугают муссурену: в борьбе она всегда выходит победительницей — добирается до головы куфии и, зажав ее зубами, поворачивает вокруг оси, как бы отвинчивая. Умертвив куфию, муссурена начинает заглатывать ее, причем, если добыча слишком велика, заглатывает частично. Постепенно заглоченная часть переваривается в желудке, и муссурена заглатывает остальную. Эта процедура может продолжаться много часов.

Наш парад очень затянется, даже если мы попробуем только посмотреть на всех представителей семейства ужеобразных. А ведь многие из них еще захотят и продемонстрировать кое-какие свои особенности. Например, американские роющие и афро-азиатские остромордые ужи захотят показать, как они закапываются, буквально ввинчиваясь в землю, используя в качестве бура головы; роговые змеи, живущие на юго-востоке США, захотят продемонстрировать, как они заботятся о потомстве, — вырывают большое удлиненное гнездо-нору, откладывают в нем яички и, обвивая кладку, не отходят от яичек до тех пор, пока не появятся маленькие змейки. Конечно, не упустят возможности показать свое искусство артистов и североамериканские свиноносые змеи: в случае опасности, когда не помогают ни выпады в сторону врага, ни открытая пасть, ни сильно расширенная шея и голова, ни громкое шипение, они «умирают». Причем не сразу — это было бы не убедительно. Как хорошие актеры, они очень правдоподобно имитируют предсмертные судороги, агонию, и только после этого замирают неподвижно. Их можно трогать, переворачивать — они не реагируют. Стоит опасности миновать — змея «оживает». Но тут же может снова «умереть» (спектакль повторится сначала и со всеми подробностями), если опять почувствует опасность.

Возможно, не отстанут от других и эйренисы. Люди их мало видят, так как эти змеи ведут ночной образ жизни, да и ночью много времени проводят в земле. Им нечего демонстрировать, но эйренисы, безусловно, захотят доложить, сколько насекомых, причем, в основном, вредных, они уничтожают (эйренисы живут в Турции, Иране, Ираке, Афганистане, а в нашей стране — в средне-азиатских и закавказских республиках).

Нет, со всеми настоящими ужами мы так и не сможем познакомиться — их слишком много. А ведь очереди ждут и ложные ужи.

Они причислены к ужам потому, что по многим признакам соответствуют «требованиям», предъявляемым к представителям этого семейства. Но, в отличие от настоящих ужей, у них имеются, хоть и не такие, как у аспидов или гадюк, ядовитые зубы. Расположены они тоже не как у всех ядовитых змей, а глубоко в горле, и яд поражает уже пойманное и частично запихнутое в рот животное. Поэтому большинство ложных ужей людям и крупным зверям не страшны, тем более что и яд их не очень токсичен.

Одна из наиболее распространенных в нашей стране, в южных областях и республиках (а за пределами СССР — в Южной Европе, Малой Азии, Северо-Восточной Африке) — обыкновенная ящеричная змея. Она довольно крупная — до 170 сантиметров, но увидеть ее нелегко: во-первых, это в основном сумеречное животное, а во-вторых, очень осторожное и подозрительное. Умея быстро бегать, она даже при малейшем подозрении на опасность мчится в любое подходящее убежище и выходит из него, только полностью убедившись, что никакой опасности вокруг нет. Хоть змея эта и называется ящеричной, ящерицы в ее рационе — не главная еда. Питается она грызунами и поедает очень много змей.

О другой змее из подсемейства ложных ужей, живущих в нашей стране, а именно о змее-стреле, существует поверье, будто она бросается на человека или на животное и со всего размаха пронзает сердце. О змеях рассказывают много небылиц, но такое лишь об одной. И рождена легенда благодаря умению змеи очень быстро двигаться. Действительно, словно стрела, выпущенная из лука, мчится она по земле — тонкая, стройная, упругая, с маленькой заостренной головой. Очень точно названа эта змея — стрелой. И непонятно — за быстрое движение или за внешность ее так назвали. Скорее и за то и за другое. Змея-стрела движется с такой скоростью, что человек не всегда может ее догнать. Но не для того, чтоб «пронзить сердце», мчится эта змея, а для того, чтоб самой спастись. Вся ее ловкость, все уменье направлены именно на это. Уйти, убежать, спрятаться в норку какого-нибудь грызуна, под камни, в трещину земли. Не окажется подходящего убежища под землей — с такой же стремительностью взберется она на дерево и затаится там, став совершенно невидимой благодаря своей окраске.

Может змея и прыгать — вверх сантиметров на 40, в длину — на полметра и больше. Но опять-таки не для того, чтоб пронзить чье-то сердце, а чтоб схватить зазевавшуюся ящерицу.

Стрела-змея спасается бегством, а вот мангровая змея (Индокитай, Филиппины, Малайский полуостров и Зондские острова) не удирает, а сразу переходит в наступление. Нет, человеку она причинить вреда не может, но многие не знают этого и боятся ее. И не только потому, что мангровая змея очень крупная — до 2,5 метра, но еще и потому, что она очень точно копирует кобру: так же свертывается, так же раздувает шею, так же поднимает голову.

Древесные змеи, несомненно, украсят парад пресмыкающихся: эти обитательницы Юго-Восточной Азии — одни из красивейших среди рептилий, а может быть, не только среди них. Но они еще и одни из самых оригинальных. Оригинальных по способу передвижения. Мы знаем летающих лягушек и летающих ящериц. О летающих змеях мы слышали только в сказках и легендах. Но вот появились перед нами древесные змеи, и мы убедились, что такие бывают в действительности. Ни крыльев, ни кожистых складок, ни каких-либо других приспособлений у них нет. И тем не менее они пролетают несколько десятков метров (если полет начался с достаточной высоты). Змея перед полетом туго свертывает свое тело, затем резко распрямляется и летит, планируя. Однако полет не был бы таким длинным и плавным, если бы не одна «хитрость» змеи: прыгнув с вершины дерева, она сильно сплющивает тело, втягивая живот, что, несомненно, помогает при полете.

Ну, если ложные ужи захотят демонстрировать свои способности, то, пожалуй, не отстанут от настоящих. Например, никто не может так «превращаться» в сучки и ветки, как тонкие, проводящие почти всю жизнь на деревьях плетевидные змеи — обитатели Южной и Юго-Восточной Азии. Никто так ловко, быстро и бесшумно не может лазать по деревьям, как южноамериканская бронзовая остроголовая змея, к тому же умеющая настолько «превращаться» в ветку лианы, что даже ввела в заблуждение известного специалиста по маскировке животных X. Котта.

«Только те, кто наблюдал их в естественном местопребывании, поймет, насколько изумительно сочетаются их внешность и инстинкты, создавая обманчивое сходство с зелеными побегами или мертвыми высохшими лианами, свободно извивающимися среди листьев», — пишет Котт. И далее признается, что для него «это было откровением в области покровительственной окраски».

Не менее ловко прячется и седая древесная змея, живущая в Южной и Тропической Африке. К тому же она, будучи обнаруженной, пугает врага — раздувает шею, высовывает длинный ярко-красный язык и демонстрирует неожиданно появляющиеся яркие пугающие пятна.

Многое еще «умеют» ложные ужи. И все-таки далеко им до таких «умельцев», как яичные змеи. Несмотря на то что змеи эти немногочисленны, их выделили в особое подсемейство — настолько они отличаются от настоящих и ложных ужей.

Зубов у этих змей почтой нет или они очень маленькие. Но если говорить о зубах образно, в переносном смысле, то у этих змей зубы находятся в… пищеводе. И, видимо, там им самое место. Дело в том, что эти небольшие и невзрачные змеи — утонченные гурманы, питающиеся исключительно птичьими яйцами. Причем они не высасывают их, а глотают целиком.

Некоторые полозы, о которых мы уже говорили, тоже проглатывают яйца. У них даже есть специальные приспособления, чтоб разрушать скорлупу: отростки позвонков, сильно выступающие в верхней стенке пищевода. Сокращая мышцы, полозы зажимают яйцо между этими отростками и давят его. Содержимое яйца остается в желудке, скорлупа выводится наружу.

У яичных змей приспособления для «вскрытия» яйца более совершенны. Правда, это тоже отростки позвонков, но они гораздо длиннее, проходят сквозь стенки пищевода и образуют так называемую «яичную пилу», легко вспарывающую скорлупу. У входа в желудок имеется особый клапан, который пропускает содержимое яйца и задерживает скорлупу. Затем мышцы пищевода, сокращаясь, собирают ее в комок, при этом формируя его так, что острые края скорлупы оказываются спрятанными внутрь комка и не царапают стенки пищевода и горла. Потом змея «выплевывает» комок и немедленно отправляется на поиски нового яйца. Она будто понимает, что скоро ее ожидает длительный пост: птицы ведь откладывают яйца не круглый год, а ничего другого яичная змея, даже будучи очень голодной, не ест.

Однако любопытна змея не только тем, как «разгрызает» яйцо и избавляется от скорлупы, но и тем, как она вообще справляется с яйцом: ведь оно часто больше головы змеи, а туловище этого гурмана чуть толще пальца взрослого человека. И тем не менее змея ловко справляется даже с таким крупным яйцом, как куриное. Змея обладает способностью необыкновенно широко раскрывать рот, как бы надвигая пасть на яйцо, а затем буквально натягивая себя на это яйцо.

Несмотря на то что змеи эти весьма малочисленны и распространены в Южной и Экваториальной Африке, о них издавна было известно в Европе (или, по крайней мере, о способе поглощения яиц). Во всяком случае, еще Плиний писал о том, что «змеи объедаются яйцами, и нужно удивляться их искусству, ибо они проглатывают яйца, если только пасть может схватить их, целиком и разбивают их в брюхе».

Не очень подробно, конечно, но достаточно точно и наглядно. Правда, Плиний и его современники приписывали такие способы пожирания яиц всем змеям, но толчок к этому дали все-таки, очевидно, сведения, полученные откуда-то о яичных змеях.

В Южной и Центральной Америке и в Азии живут толстоголовые змеи, тоже выделенные в отдельное подсемейство. Питаются исключительно моллюсками и слизнями, что доставляет им немало хлопот.

Наш парад заканчивают самые крупные представители не только подкласса змей, но и вообще всех рептилий — питоны и удавы. Семейство, в которое они входят, называется семейством Ложноногих змей.

Вообще-то никаких ног у них нет. Ни настоящих, ни ложных. Когда-то ноги были, и следы их сохранились в скелете. А на коже, в том месте, где когда-то были задние ноги, имеются два маленьких коготка.

У представителей этого семейства, в отличие от всех остальных змей, два легких, но правое длиннее левого.

Семейство ложноногих змей включает два подсемейства — питонов и удавов. У них много общего: они неядовиты, добычу умерщвляют, обвиваясь вокруг нее и сжимая своим телом. Питоны распространены только в Восточном полушарии, удавы же есть и в Западном.

Одним из самых знаменитых питонов считается, пожалуй, африканский иероглифовый. Он действительно будто расписан, разрисован замысловатыми иероглифами. Из-за этой красивой шкуры нещадно истребляли и сейчас еще кое-где истребляют змею, тем более что мясу и жиру питонов в некоторых местах приписывают целебные свойства.

В других районах Африки — напротив, питона не трогают: считают священным, ему поклоняются и даже возводят в честь него храмы.

Что же касается натуралистов, то, как это ни странно, они еще далеко не все знают об этих змеях. Даже величина их остается спорной — считается, что иероглифовые питоны в среднем имеют 3–5 метров в длину, максимум — 7. Но многие утверждают, что и 9 метров — далеко не предел. Неясно еще многое в размножении питонов, хотя известно, что питонихи — прекрасные мамаши: отложив яйца (по одним данным — полсотни, по другим — сотню и больше), они обвивают своим могучим телом кладку и не отпускают до тех пор, пока на свет не появятся маленькие питончики.

Однако что известно доподлинно — это добродушный нрав великана: если ему не приходится защищать свою жизнь или жизнь будущего потомства, никакой опасности иероглифовый питон для людей не представляет. Наоборот — при встрече он старается уйти или затаиться, благо его прекрасная расцветка дает возможность оставаться незамеченным.

В Африке живут еще два вида питонов — королевский и карликовый. Оба они — наглядный пример того, что далеко не все питоны великаны и силачи: первый не более полутора метров, второй — около метра.

Но если уж говорить о «классическом» питоне — питоне-великане, питоне-легенде, то нельзя не упомянуть о сетчатом. Его величина до сих пор остается спорной, и многие уверяют, что собственноручно измеряли чуть ли не двадцатиметровых питонов. Ученые подвергают эти свидетельства сомнениям (во всяком случае, никаких доказательств не сохранилось), но ведь и питон 10 метров длины — это не мало.

Сетчатые питоны живут в Азии, причем нередко селятся в довольно людных местах, но неудобства от близости людей не испытывают. Даже наоборот — никогда не упустят возможности утащить поросенка или курицу. Но это, конечно, не типично для сетчатого питона. И, будто понимая, что воровать нехорошо, он уходит подальше и в поисках добычи довольно ловко лазает по деревьям, подолгу оставаясь на них (если дерево выдержит такую многокилограммовую массу). Сетчатый питон любит принимать ванны — с удовольствием подолгу лежит в воде — и вообще ведет спокойный, размеренный и достаточно мирный образ жизни. И совершенно не подозревает, какие ужасы о нем рассказывают. Впрочем, рассказчиков можно понять: встреча с десятиметровой, даже вполне мирной змеей производит сильное впечатление, особенно если встреча неожиданная, — тут действительно можно перепугаться. Ну, а у страха, как известно, не только глаза велики, но и фантазия безудержна.

Как и все питоны, сетчатые — хорошие родители, точнее, самка — хорошая мамаша. Отложив яички, она согревает их своим телом, охраняет и выполняет роль «инкубатора».

Конечно, никому не приходило в голову поселить этого питона где-нибудь во дворе или в сарае. И заставить служить себе такую громадину. А вот тигровый питон, хоть и ненамного меньше сетчатого (до 8 метров), довольно часто живет в домах в Индии и в Шри Ланка, на Индокитайском полуострове и на некоторых островах. Красивый, спокойный, добродушный, он не только очищает жилища и надворные постройки от грызунов — он просто доставляет эстетическое удовольствие, когда спокойно лежит на солнышке посреди двора, как бы демонстрируя красивую расцветку, или не спеша уползает в тень.

В Австралии такую же функцию «мышелова» выполняет тоже очень красивый, но значительно меньших размеров (до 3 метров) ромбический питон.

Все питоны питаются в зависимости от своих размеров более или менее крупными зверьками, ящерицами, лягушками. Некоторые мелкие виды не брезгуют и насекомыми. А вот черный питон, живущий в Австралии, — специалист по змеям. Ест только их. Причем поедает всех, без разбора, в том числе и очень ядовитых, и любых размеров.

Удавы очень похожи на питонов. Отличаются от них разве что более стройным телом, некоторыми второстепенными признаками и тем, что не откладывают яйца, как питоны, а рождают живых, точнее, покрытых тоненькой пленкой, которая быстро сбрасывается, детенышей. Это называется яйцеживорождение. Оно свойственно многим змеям, в том числе и удавам, но не свойственно яйцекладущим питонам.

Среди удавов наиболее распространен обыкновенный. Он живет в Южной и Центральной Америке в самых разных местах — от густых лесов до речных долин, нередко встречается и в довольно обжитых местах.

Нельзя, говоря об удавах, пройти мимо удивительных свойств этих огромных и, казалось бы, совершенно равнодушных ко всему существ: они очень привыкают к людям.

Биологи знают, что не только питоны и удавы уживаются в неволе или рядом с людьми.

Мы уже говорили о том, что амурский полоз, например, выполняет роль мышелова и постоянно живет в домах или дворах. Но у питонов отношение к людям особое.

Как-то в печати появилось сообщение, что житель одного из индонезийских островов поймал маленького питончика, приручил его, и выросший питон стал верным другом и помощником крестьянина: забирался на кокосовую пальму и тряс ее, сбрасывая орехи. К этому сообщению специалисты отнеслись скептически: слишком слабо развит мозг у пресмыкающихся, чтобы их вообще можно было приручить. Что же касается, допустим, пребывания змей во дворах, то удерживает их там обилие пищи.

Но практика показывает иное. Прирученные удавы, которых, кстати, продают даже на базарах в Бразилии, настолько привязываются к людям, что могут уползать охотиться в другие места, если во дворе или в доме им не хватает еды, но неизменно возвращаются к своим хозяевам.

Конечно, добрые слова могут быть сказаны в адрес не всех удавов. Например, узкобрюхие удавы — они живут в Америке (тропическая, Южная, Центральная) — питаются, в основном, птицами, а любимая пища кубинского удава — летучие мыши. Тем не менее говорить об истреблении этих змей неразумно: неизвестно, что произойдет, если они будут исключены из сложившихся биоценозов, как повлияет на тех же птиц или летучих мышей нарушение равновесия.

Как и среди питонов, среди удавов есть и великаны, и лилипуты. Один из таких лилипутов живет на Кубе — он действительно крошка по сравнению не только с удавами и питонами, но и со многими другими змеями. Его длина не превышает 25 сантиметров. Другие удавы — побольше, но тоже редко превышают метр в длину. Их называют не удавами, а удавчиками. Таковы западный (Африка, Ближний Восток, Малая Азия, в СССР — Закавказье) и восточный, живущий в нашей стране в Средней Азии и Казахстане (за пределами страны — в Афганистане, Иране, Китае), таков и песчаный удавчик, тоже живущий в Средней Азии, и индийский (Индия, Пакистан). Все они питаются в основном грызунами.

Итак, наш парад змей подходит к концу, И замыкает его анаконда. О ней уже достаточно говорилось в этой книге. О ней еще продолжают спорить и рассказывать многочисленные легенды. Но то, что известно, не дает оснований считать ее сколько-нибудь опасной для человека. Многочисленные описания встреч с анакондой, особенно в ночное время, безусловно производят впечатление, и такие встречи могут напугать даже отважных людей. Но за все время, что ученые занимаются этой змеей, было зарегистрировано лишь несколько доподлинных случаев нападения анаконды на человека. Да и то произошло это при непонятных обстоятельствах.

К сожалению, дурная слава анаконды держится стойко и преследует ее постоянно.

А теперь рассмотри цветные таблицы.

На них ты увидишь тех земноводных и пресмыкающихся, о которых мы рассказали или только упомянули в этой книге.

Таблицы

Таблица 1

Таблица 2

Таблица 3

Таблица 4

Таблица 5

Таблица 6

Таблица 7

Таблица 8

Таблица 9

Таблица 10

Таблица 11

Таблица 12

Таблица 13

Таблица 14

Таблица 15

Таблица 16

Таблица 17

Таблица 18

Таблица 19

Таблица 20

Таблица 21

Таблица 22

Таблица 23

Таблица 24

Таблица 25

Таблица 26

Таблица 27

Таблица 28

Таблица 29

Таблица 30

Таблица 31

Таблица 32

Таблица 33

Таблица 34

Таблица 35

Таблица 36

Таблица 37

Таблица 38

Таблица 39