Сотканные из времени (СИ)

Глава 40. Нейт

Как я убедил Сэма продать контрольный пакет акций «ERMAAS»? Правдой. Голой правдой, которую так тщательно скрывал Виктор. Были ли у Сэма причины мне не верить? Сотни.

Мы уложились в три минуты. Шон вывалил правду про монету FIDUCIA. Я подвел черту, предложив сумму вдвое больше, чем мог предложить кто-либо. Сэм обеспечил бы себе безбедное будущее на семь жизней вперед. И все его детям. И той самой соседке, что покупала ему мороженное. И так по кругу.

Сэма не волновали деньги. Никогда не волновали. Куда больше он заинтересовался ложью, что Виктор с Саидом решили ему скормить. Ни я, ни Кэтрин, ни Тайлер не были его проблемой и заботой. Но насколько холодным и равнодушным не позиционировал себя Сэм, он оставался человеком. И не стал допускать разрушение чужой жизни из-за амбиций и раздутого эго. С маленькой оговоркой: я становлюсь держателем контрольного пакета акций «ERMAAS» на месяц. После возвращаю ему обратно.

Когда Сэм предложил подписать все необходимые документы завтра, Шон вытащил из папки стопку бумаг. Даже я не сдержал ухмылки. Однако нам все равно пришло задержаться в Бостоне, потому что адвокат Сэма не выходил на связь.

Когда все документы были подписаны, а деньги переведены, мы рванули обратно в Болфорд. Сэм же направился на встречу с Саидом.

Машина Виктора стояла на парковке. Шон отправился со мной. Я мысленно уже был в университете и стирал с лица Виктора улыбочку. Распахнув двери, я успел заметить Кэтрин, но не смог посмотреть ей в глаза. Зато от глаз Виктора не мог оторваться.

— В кабинет.

Виктор обратил внимание на папку, но сохранил лицо. Он рявкнул на Кэтрин, требуя, чтобы она села в машину.

— Она пойдет с нами.

— Я не спрашивал мнение педофила.

— Благо среди нас его нет.

Мы могли бесконечно бодаться в коридор, к тому же, мне нечего было больше терять. Но Виктор Фокс так отчаянно боялся ударить в грязь лицом. Поэтому осталось лишь поджать губы и идти в сторону кабинета. Кэтрин молча шла рядом, соблюдая дистанцию. Я подавил порыв позвать ее и взять за руку. По одной проблеме за раз.

— Я не собираюсь тратить время на бесполезные разговоры, — рявкнул Виктор, как только закрылась дверь. — Если моя дочь не умеет держать язык за зубами, то повторю персонально: мы обо всем договорились. Но дай мне повод, и я немедленно обращусь в суд с заявлением.

— Или же закроешь свой рот и выслушаешь меня внимательно. Ты не подпишешь никакого соглашения с «ERMAAS» потому, что как минимум один из владельцев компании не даст своего согласия. К тому же, я буду покупать каждую фирму, в которую ты захочешь внедрить свою монету. Каждую. Будь то фургончик с мороженным или нефтяная вышка.

— Ты блефуешь.

— Убедись сам. — Я швырнул в него папку, любуясь, как краснота расползается по лицу. Он быстро пробежал глазами по строкам, раздуваясь, как воздушный шар. — Вы обманом убедили Сэма, я рассказал ему правду. Не поверишь, но в этой жизни существуют люди, приверженцы справедливости.

— Ты. — Виктор выразительно вскинул палец. — Гребанный педофил. И мне не составит труда доказать в суде этот факт.

Я криво ухмыльнулся. Вся напыщенность и тщеславие Фокса улетучивалось в открытое окно, тая под крупными хлопьями снега.

— Не пытайся взывать к моей совести за то, чего я не делал. И даже не думал. До восемнадцати лет я не смотрел в сторону Кэтрин, не думал о ней как о девушке и не пытался флиртовать. Я не испытывал к ней чувств. Не дожидался ее восемнадцатилетия. Хочешь навязать грязные мысли мне? Оставь их при себе. Ты жалок, Виктор. И я уничтожу все, что принадлежит тебе и все, что ты любишь. Через несколько дней, когда документы вступят силу, я займусь твоей монетой. Потащу ее на самое дно, а после выброшу со всех бирж. Она потерпит крушение быстрее, чем Титаник.

— Это не в твоей власти, — криво усмехнулся Виктор.

— Уверен? Достаточно маленького слуха и одного интервью, где я расскажу, как ты попытался вмешаться в «ERMAAS», и твой план с треском провалился. Начнутся волнения. Необдуманные поступки. Падение, которого ты так сильно боишься. Но куда интересней прессе будет услышать о другом проекте, упоминания о котором ты так тщательно стирал. Шон с удовольствием покопался в твоем дерьме, сверяя адреса транзакций, которые происходили внутри блокчейна FIDUCIA. Не сложно сложить два и два и понять, на чей кошелек в итоге поступали деньги. Но проект в итоге скамнулся, люди потеряли миллионы, и лишь один человек остался в плюсе. Как думаешь, сколько времени понадобиться инфлюенсерам, чтобы навести панику среди хомяков? Ставлю на один день. Волна снесет не только тебя, но и ударит по остальным. Ты спровоцируешь медвежий рынок и потеряешь доверие. И я могу продолжать озвучивать последствия до конца дня, но и этого достаточно, чтобы сообщить тебе о проигрыше.

С каждым словом Фокс бледнел. Он бессмысленно открывал и закрывал рот, не в силах подобрать более менее достойный ответ. Ужас, написанный на его лице, в купе с бисеринками пота, что медленно скатывались по коже, не могло не вызвать улыбку. Я сделал шаг к нему. Он отступил. Еще один шаг, и Виктор вжался в книжную полку.

— К счастью, мое молчание тебе по карману. Ты оставляешь в покое Кэтрин и Тайлера. И мы это задокументируем, ты же так любишь подписывать договора? Что касается фотографий: можешь вытереть ими свою задницу. Ты даже не успеешь добраться до суда, как подготовленный пресс-релиз будет выложен. Выбирай, Виктор: моя свобода или твоя жизнь.

Его нижняя губа задрожала. Я подошел к двери и открыл ее, впуская Шона с документами. Тот смирил Виктора хищным взглядом, вытащил из кармана ручку и протянул. Но Фокс достал свою, быстро пробежал глазами по строчкам и подписал.

— Я хочу поговорить с Кэтрин, — твердо заявил Виктор.

— Нам не о чем разговаривать, Виктор, — сипло ответила Кэтрин. — Убирайся из моей жизни.

Виктор закусил губу, яростно раздувая ноздри и, наконец-то, ушел. Шон вышел следом, оставляя нас наедине.

— Кто ты такой? — Ошарашено спросила Кэтрин, сложив руки на груди.

— В данный момент временный банкрот, — улыбнулся я, опираясь на стол. — Сколько выводов ты сделала, пока меня не было?

— Как минимум сотню, — с упреком произнесла она. — Ты мог бы меня предупредить.

Я сократил расстояние между нами и взял ее лицо в руки. В глазах блестели слезы, которые Кэтрин так старательно удерживала. Проведя подушечками пальцев по щеке, я выдохнул ей в губы.

— У всех есть недостатки.

— Больше так не делай.

— Отчитываешь, как ребенка.

Я наклонился и прижался к ее приоткрытым губам. Медленно провел языком, вызывая сладостный стон. Поцелуй вышел неторопливый, дразнящий и… свободный. Больше ничто не могло помешать нам быть вместе.

— Мистер Эндрюс, — прошептала она, сделав передышку. — Мы с Тайлером отчислены?

— Со скандалом.