Легион проклятых. Союз трех

Дождь лил всю ночь. Марта так и не могла заснуть с тех пор, как остановилось ее сердце. Жуткий страх заполнял каждый уголок ее сознания, она хранила эту тайну, не доверяя никому. Только она и Малькольм знали. Девушка отдалилась от всех, не позволяя никому прикоснуться к ней, пожать руку, обнять. Так будет лучше для всех. Никто не должен знать. Рана еще кровоточила, яд крепко укоренился в ее теле. Девушка снова и снова меняла повязки, изучая след от ножа. Он стал больше или всегда таким был? Что, если это был не просто сон. Что он говорил? Почему так сложно вспомнить? Нужно заснуть, нужно снова увидеть его. Но как она узнает, если ничего не может запомнить из своих снов? В дверь тихо постучали. Марта молча посмотрела на просвет – Анна. Если не отвечать, она уйдет. Она каждую ночь приходит. Бедная Анна, ей тяжелее всех приходится. Марта стала избегать ее. Женщина снова постучала.

– Мисс Марта, откройте, я знаю, что вы не спите, – тихо сказала кухарка.

– Уходи, – ответила охотница, желая хоть как-то уважить сердобольную женщину.

– Позволь помочь тебе, дитя. Боль тебя гложет, ты гаснешь на глазах, впусти меня.

Марта встала с кровати и отошла подальше от двери, чтобы не поддаваться.

– Еще не время, Анна. Мы обсудим это после. Иди спать.

Женщина тяжело вздохнула и тихо ушла. Марта спрятала лицо в ладонях. Как же холодно, как страшно. Камин горел, не переставая, но ничто не могло согреть ее. Снова раздался тихий стук в дверь.

– Уходи, я же сказала, не время.

– Мадемуазель?

Узнав голос Чиро, девушка поспешила впустить юношу, чтобы никто не заметил его. Вампир в обители – это перебор даже по рамкам Марты.

– Ты сумасшедший! Как ты попал сюда? Тебя видели? – зачастила она, заперев за ним дверь.

– Я прошел мимо женщины, но она была слишком расстроена, чтобы заметить меня, – просто сказал Чиро. – У вас тут довольно жарковато.

– Да это… это из-за погоды. Что случилось?

Чиро посмотрел на нее печальным взглядом.

– Мы медлим. Мой отец страдает, это не дает мне спокойно ждать.

– Страдает?

– Его мучает боль.

– Его пытают? – чуть слышно спросила Марта, чувствуя жуткую слабость в коленях. Юноша взял ее ладонь и приложил к своей груди. Его сердце билось ровно, спокойно. Марта не успела выдернуть руку, поэтому просто испуганно ждала, когда же Чиро отшатнется от нее. Но он лишь произнес:

– Я не знаю. Мы должны найти его.

– Но как? Что мы можем сделать? – заламывая руки от волнения, спросила Марта.

Юноша вгляделся в ее глаза.

– Вы давно не спали.

– Я…я не могу. Не могу уснуть, – она отвела взгляд.

– Вас мучают боли? Вы бледны. Позвольте… – он протянул к ней руку.

– Нет, не нужно. Я в порядке, – Марта сделала шаг назад. Чиро с любопытством осматривал ее в полумраке комнаты. Отблески огня переливались в ее длинных волосах, просторная ночная рубашка скрывала фигуру.

– Я доверяю вам, доверьтесь и вы мне, мадемуазель. Что терзает вас?

Охотница медленно подошла к камину и подбросила еще дров, протянула ледяные руки к огню, тщетно пытаясь согреться.

– Мне страшно, Чиро. Мне так страшно, – чуть слышно проговорила она, не оборачиваясь. Вампир подошел ближе и взял ее за руку. Марта затравленно подняла глаза, ища ответа в бездонной небесной синеве. Чиро обнял ее. Девушка прижалась к нему, ища спасения. Он был таким уютным, таким… домашним. От него пахло чем-то своим, словно она сто лет его знала. Серебристо-седые локоны были аккуратно собраны лентой. Марта коснулась их рукой, запустив пальцы в мягкие волосы вампира, словно зачарованная следила, как они переливаются в свете огня.

– Я видела его. А потом мое сердце перестало биться.

– Вы отравлены. Это единственный способ исцелиться, – тихо успокоил ее вампир. – Поймите, вы носите проклятье. Примите его, как данность. Я помогу вам понять свою сущность.

– Но ведь я же… я охотница, Чиро. Я не вампир. Я не хочу быть мертвой.

– Посмотрите на меня, разве я мертв? – спросил он, улыбнувшись. – Я с полной уверенностью заявляю, что вы живее всех живых. Не стоит так бояться. Уверен, мой отец вернет вам то, что он отнял.

Марта отпрянула от него, удивленно хлопая глазами.

– Как ты узнал?

Вампир тепло улыбнулся ей.

– Ведь поэтому вы боитесь спать. Вам страшно, он причинил вам боль. Страх смерти не дает вам заснуть. Но послушайте меня, Марта, – он взял ее лицо в ладони и заглянул в испуганные янтарные глаза. – Он не желает вам зла. Мой отец любит вас. Всю свою жизнь он искал встречи с вами. Когда вы появились в его жизни, он стал сам на себя не похож. Он захотел жить.

– Но он зовет меня чужим именем, – сама не зная почему, призналась Марта.

– А какое имя принадлежит вам?

– Прекрати. Не нужно. Ты сам знаешь, что это запрещено. Я помогу тебе найти его, но не стану подвергать опасности всю обитель.

Чиро убрал руки и дал ей отойти.

– Поспите, мадемуазель. Я буду здесь. Постарайтесь запомнить все, что он вам скажет.

– Почему ты так уверен, что он скажет? Это всего лишь сон.

Вампир загадочно улыбнулся.

– Во снах гораздо больше реальности, чем вам казалось. Ведь вы сами хотите этого.

Марта присела на кровать. Чего же она хочет? Комната тонула в полумраке и тишине. Шаги вампира были беззвучны, он обошел кровать и положил руки ей на плечи.

– Я хочу, чтобы все это закончилось. Но ведь как раньше уже ничего не будет, да?

– Мы сами выбираем свой путь, – он склонился к ней и прошептал: – Спи.

«Это не сработает, я уже пробовала», – только успела подумать Марта, провалившись в глубокий сон.

Три фигуры в плащах медленно крались в темноте руин. Деревянные балки, удерживающие крышу, давно прогнили и обрушились – от старого замка остались только каменные стены. Черная отвратительная плесень угрожала поглотить и эти жалкие остатки былого величия. В паре километров от города, укрытый за холмами, полуразрушенный и забытый всеми замок не привлекал ничьего внимания. Зимой он полностью был укрыт снегом, а сейчас его одинокая единственная уцелевшая башня возвышалась над руинами, словно скорбящая мать над трупом своего ребенка.

Не удержав равновесие, один из таинственных путников оступился. Громкий всплеск воды и стук падающих камней заполнил тишину, жадно впитавшую этот неожиданный звук. Фигуры замерли в ожидании, но кроме них здесь явно никого не было.

– Джозеф, ты растяпа! – проворчала блондинка, откидывая плащ. – Давай руку, катастрофа, – она протянула руку, помогая мужчине выбраться из глубокой лужи, в которую он угодил.

– Здесь скользко, я не виноват, – оправдался светловолосый мужчина. Внешнее сходство с блондинкой выдавало в этой паре родственную связь.

– Тихо! – скомандовал третий, неподвижно стоящий впереди, возвышаясь среди руин, словно выточенная из мрамора статуя. Он медленно повернул голову, прислушиваясь к шороху дождя. Через секунду из темноты на них с визгом набросилась женщина, отбросив незадачливого Джозефа на добрых пять метров, пока стена не прекратила его полет. С глухим ударом он рухнул в лужу и не двигался. Блондинка с шипением бросилась в атаку. Схватив нападавшую за волосы, она попыталась укусить ее, но девушка расцарапала ей лицо и вырвалась.

– Довольно! – прогремел голос. Девушка затравленно прижималась к земле, не сводя с гостей глаз, и держалась на расстоянии. Все взгляды были направлены на нее. Мужчина снял капюшон и одарил нападавшую медленными ленивыми аплодисментами. Блондинка в недоумении уставилась на своего господина.

– Здравствуй, Роза, – произнес он. – Слухи были верны, ты великолепна.

Девушка оскалилась.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – прошипела она.

– Мое имя Альберт Луи Марсель третий, – представился мужчина, слегка склонив голову в приветствии. Он был высок и статен, взгляд его таил в себе угрозу, даже когда он улыбался. Светлые волосы его были зализаны назад, капли дождя с них стекали на точеное лицо. Все черты Альберта были резкими, словно он был выточен из камня. – Это мои дети – Стэлла и Джозеф, – он указал на блондинку и прихромавшего к ней невезучего Джозефа.

– И что дальше? – спросила Роза. Альберт холодно улыбнулся.

– Я пришел за тобой.

Девушка прищурилась и присела, готовясь защищаться.

– Ну давай, попробуй меня взять, – угрожающе прорычала она.

– Ну что ты, дитя мое! Я пришел с миром, не бойся. Я не причиню тебе зла, – с восхищением в глазах произнес Альберт. – Тебе нужна помощь. Я помогу тебе продолжить дело твоего отца.

Диего судорожно вздрогнул от едва уловимого звука. В этой тюрьме в полной темноте новые звуки были похожи на раскаты грома летней ночью. Вампир прислушался, но слабость и жуткая боль во всем теле не давали ничего разобрать. Как долго он здесь? День? Два? Месяц? Казалось, уже целая вечность прошла. Грань реальности стерлась, Диего видел то, чего не было, слышал чей-то смех, находясь в одиночестве. Роза приходила часто, настаивала на встрече с матерью. Заманить ее в ловушку и использовать. Глупое дитя, ослепленное гневом своего отца, она даже не понимала, что будет делать, когда найдет Марту. Не понимала, что такое Священный сосуд, что он может дать, зачем ей уничтожать всех людей. Стоять у истоков войны. Роза была просто испуганным брошенным ребенком.

Больше он не мог увидеть Марту. Ни ее, ни Изабеллу. Закрывая глаза, он видел только пустоту, которая с каждым разом все глубже разъедала его душу. Все приказы и вопросы Розы он молча игнорировал – ей не удастся использовать его в своих гнусных целях. Когда побои стали не эффективны, вампирша приволокла к нему в камеру мертвую девушку. Диего не знал ее, но с жадностью изучал каждую деталь ее одежды, чтобы найти зацепку и понять, где Роза его держит. Погибшая была крестьянкой, ее каштановые волосы, возможно, были укрыты чепцом, или платком, но теперь голова ее была не покрыта. Простое льняное платье, изрядно поношенный ботинок на ноге, второй несчастная потеряла, пока ее тащили. Подол платья был вымазан луговой грязью, так, словно ее долго волокли по траве. Ничего особенного, то, что они не в городе, он понял уже давно. Так тихо в городе не бывает.

– Я не буду больше просить тебя или задавать вопросы. Через пару дней ты сам будешь молить меня о пощаде и пойдешь на все, – говорила Роза, рассматривая нож. – Мне подарил его отец. Красивый, правда? – вампирша подняла глаза, но Диего даже не посмотрел в ее сторону. Роза пожала плечами. – Ну ничего, скоро ты запоешь совсем по-другому.

С этими словами она вонзила нож в тело несчастной девушки, вынула его, подождав пару секунд.

– После смерти, если ран на теле нет, кровь, какой бы питательной и восхитительной на вкус она ни была при жизни человека, превращается в яд. Забавно, не правда ли? – она вынула нож и увлеченно наблюдала за стекающей с лезвия темной жидкости. – То, что поддерживает в тебе вечную жизнь, тебя же и убивает, – Роза подошла к нему и заглянула в лицо. – Сердце жертвы перестает биться, мышцы деревенеют, кровь застаивается, как вода в луже.

Неожиданно она всадила ему в живот отравленное лезвие по самую рукоять. Диего вскрикнул от боли, но тут же заставил себя молча терпеть, стиснув зубы. Роза с любопытством изучала его страдания, поворачивая нож то в одну сторону, то в другую.

– Тебе больно, – сказала она. – Глупо защищать ее. Все равно я найду Оливию, где бы она ни пряталась. Неужели ты так к ней привязан? Кто она тебе? Отвечай! – второй рукой она ударила его в бок, чуть повыше рукояти ножа. Диего шумно задышал, но не издал ни звука. Роза склонила голову набок, как ребенок, хлопая ресницами. Ее зеленые глаза блестели в темноте. – Ты на стороне людишек? Что они дают тебе? А хотя, это все не важно. Скоро ты сам мне все расскажешь, – вытащив нож, она ушла, напевая песенку под нос. Решетка снова скрипнула, разрывая весь мир на части. Диего ненавидел это место. Ненавидел все здесь: каждый камушек в стене, каждую крысу, с шуршанием подкрадывающуюся к трупу девушки, а больше всего он ненавидел эту чертову скрипучую решетчатую дверь. Расправившись с Розой, он разорвет каждую крысу в этом гнилом месте, вырвет с корнями проклятую решетку. Эти мысли помогали ему держаться.

Стены поплыли перед глазами, унося его в еще более непроглядный мрак.

– Изабэль… – прошептал он, теряя сознание.

Марта осмотрелась – из темноты постепенно выступали очертания незнакомого ей помещения. Горели факела, освещая незнакомые знамена, висящие на стенах. Медвежья шкура над камином с оскаленной пастью несчастного животного нагоняла тоску. Марта поежилась – снова холодно.

Массивный деревянный стол ломился от горячей еды, но отчего-то Марта не чувствовала аппетита. Поежившись, она подошла к окну – узкая бойница в стене была забита мхом и не пропускала света. Затравленно обернувшись, Марта попыталась вытащить сухой мох, но он был слишком туго набит. Охотница привычным движением потянулась к Клинку, но его в сапоге не оказалось. Как и самих сапог – ноги были босыми. Осмотрев себя, она обнаружила, что одета в синее платье. Упавшая на лицо прядь волос тоже ей не принадлежала. Марта изучила свое новое тело, ничуть не испугавшись, словно так и должно было быть. Нежная кожа рук приятно ее порадовала – охотница всегда очень стеснялась грубости своих ладоней.

Где-то раздался протяжный крик. Марта бросилась к столу, схватила нож и побежала на звук, подхватив необъятные юбки. Бежать было неудобно, ноги путались, неудобное платье мешало, но тревога гнала ее, хватая за пятки. Забегая на лестницу, она больно ударилась головой о свод коридора – новое тело было выше ростом. Не зная, куда идти дальше, Марта прислушалась. Больше никто не кричал. Куда бежать? Наверх в башню? Или вниз? Посмотрев назад, она увидела бесконечно длинный серый коридор. Факелы гасли за ней, когда она пробегала мимо, и теперь освещенной была лишь площадка, где девушка стояла. Холодный пол обжигал ступни, она подхватила юбки и побежала вниз. Отчего-то ей казалось, что именно туда нужно идти. Наверное потому, что туда идти совсем не хотелось…

Лестница внезапно стала мокрой и скользкой, охотница поскользнулась, едва успела ухватиться за факел в стене. Осторожно вытащив древко из петли, она двинулась дальше, освещая дорогу. Страх ледяной рукой гладил ее по спине, заставляя спешить. Крик раздался снова, уже гораздо ближе. Марта поспешила вниз. Резкий порыв ветра погасил огонь и заставил ее прижаться к стене. Стало невыносимо холодно, замок рассыпался на части прямо на глазах. Охотница стояла на ступенях под открытым небом, заливаемая ледяным дождем. Остатки стен ни капли не защищали от ветра. Марта быстро замерзала. Бросив ненужный факел в лужу, она побежала по ступеням вниз. Босые ноги скользили, девушка падала, снова вставала. Казалось, лестница никогда не закончится.

Внезапно, она услышала женский голос и резко остановилась, скользя по мокрым камням. Охотница подобрала отяжелевшие юбки и осторожно заглянула за угол. Было слишком темно, она почти ничего не различала. Девушка вышла, закрыв за собой скрипучую решетку. Марта вжалась в стену, покрепче перехватив нож окоченевшими руками. Напевая, девушка беззаботно поднималась по лестнице, приближаясь к охотнице все ближе. Марта смотрела на нее в упор, готовая броситься в атаку в любую секунду. Когда она приблизилась, охотница сразу узнала ее.

– Роза, – прошептала она посиневшими от холода губами. Девочка, которую Марта видела в своих обрывочных воспоминаниях, уже давно выросла. Она была очень похожа на свою мать. Вампирша остановилась в двух шагах от охотницы и подозрительно всмотрелась в темноту, понюхала воздух. Марта сильно дрожала, ей пришлось прикусить губу, чтобы зубы не стучали. Наконец, пожав плечами, Роза прошло мимо нее, продолжив напевать какую-то глупую песенку. Вряд ли это она кричала. Марта оглядела себя, гадая, как можно было ее не заметить. До слуха донесся тяжкий стон.

– Изабэль…

– Диего! – подобрав проклятое платье, Марта поспешила к нему. Решетка снова предательски заскрипела, но девушка не обратила на это никакого внимания. Вампир был связан и подвешен в тесной темнице за руки, в углу валялся полуразложившийся труп девушки. От запаха гниения Марту затошнило. Это тело было слишком слабым. Она подбежала к нему и заглянула в лицо. Его тело было залито кровью, несколько свежих ран на животе до сих пор кровоточили. Он был без сознания.

– Диего! – она прикоснулась к нему, тело было холодным. Ей стало страшно. Девушка осмотрелась, чтобы найти хоть что-то, что помогло бы ей дотянуться до его пут, но камера была пуста. Она снова посмотрела на него. – Диего! Это я, я здесь, открой глаза, пожалуйста, – взмолилась она, обнимая его ледяные ноги. – Диего!

Он слабо застонал.

– Изабэль…

Марта улыбнулась, щеки обожгли горячие слезы. Сердце в груди затрепетало.

– Да, это я, – тихо сказала она. – Я здесь, с тобой. Все хорошо, слышишь меня?

Диего с трудом открыл глаза, его потрескавшиеся губы тронула слабая улыбка.

– Ты пришла. Сколько лет я ждал тебя.

– Да, любовь моя. Я здесь, – дрожь и дурацкие слезы мешали ей нормально говорить. Он был жив, это было сейчас важно. – Потерпи немного, я освобожу тебя.

– Почему так больно… я думал, после смерти нет боли…

– Ты не умер, глупый, – она отошла, скользя в луже крови, и снова осмотрелась. Прикинула на глаз расстояние, возможно в прыжке она сможет перерезать веревки. Диего прищурился, наблюдая за ней.

– Марта? – спросил он. Охотница замерла. Неожиданно ее имя прозвучало так… так необычно.

– Да, не разговаривай! – проворчала она, чтобы скрыть волнение. – Я как раз пытаюсь придумать, как тебя отсюда вызволить, – запутавшись в платье, она упала. – Да чтоб тебя! Ненавижу! – непослушными руками Марта принялась отрезать тяжелый подол. Диего улыбнулся, наблюдая эту картину.

– Знаешь, никогда бы не подумал, что буду умирать в компании охотницы на вампиров, в теле моей жены, обрезающей подол своего платья и так мило злящейся.

– Я тут, между прочим, закоченела уже. Как я попала в тело твоей жены, я и понятия не имею! Спросишь об этом своего сына. А сейчас лучше заткнись, дай мне подумать.

– Я тебе потом как-нибудь объясню, – сказал Диего, закрывая глаза. Марта подбежала к двери и осторожно выглянула – коридор был пуст. Она вернулась, подошла к вампиру вплотную и попыталась дотянуться до веревок. Изабэль была выше Марты, но даже ее роста в прыжке было недостаточно.

– Черт подери! Мне нужен стул.

– Не думаю, что здесь он есть, – сказал Диего, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Или все это его бред? – Ты можешь вскарабкаться по мне и перерезать веревки.

– Что? Ты ранен, я не стану этого делать. Я видела наверху стул, быстро сбегаю…

– Нет! Не уходи! Пожалуйста, только не уходи, иначе я сойду с ума! – Марта увидела в его помутневших глазах ужас и отчаяние. Девушка сжала дрожащие губы и молча принялась раздеваться. Он с недоумением заморгал: – Что ты делаешь?

– Одежда насквозь промокла, лишний груз, – коротко заявила Марта, сбрасывая сначала остатки тяжелого платья, а затем и сорочку, оставшись совсем без одежды. Как же холодно. – Придется потерпеть, я постараюсь быстро управиться, но не обещаю. Твоя Изабэль слаба, надеюсь, я не сильно прибавила в весе, – охотница ухватила зубами нож, затем на миг вытащила его и спросила: – Готов?

Диего коротко кивнул. В следующую секунду Марта подпрыгнула, проклиная про себя слабые ноги Изабэль, и обхватила вампира руками за пояс. Он дернулся и стиснул зубы. От его ледяного тела стало еще холоднее. Подтянувшись, она обхватила его ногами, стараясь не смотреть в глаза. Держаться было сложно – они оба были мокрые, вампир к тому же истекал кровью. По тяжелому дыханию было ясно, каких усилий ему стоит молча терпеть. Ловко выхватив нож изо рта, охотница принялась резать веревку. Пальцы окоченели и не слушались, в конце концов, она выронила нож.

– Проклятье!

– Попробуй снова… – прошептал Диего.

– Заткнись! – она подтянулась повыше и принялась рвать веревку зубами. Осталось совсем немного, еще совсем чуть-чуть! Размокшая, толщиной с два пальца веревка резала губы, ранила десны. Рот быстро наполнился кровью. Марта не думала ни о чем, только бы поскорее освободить его. Через пару секунд они оба упали на пол, в лужу крови и дождевой воды. Охотница сжалась, теряя нить реальности от переохлаждения. Сердце в груди долбилось, как сумасшедшее. Не ее сердце. В чужом теле. Судорожно выплюнув кровь, она вытерла подбородок рукой. Диего лежал без движения. Марта подползла к нему и освободила руки от остатков веревки. На его кистях чернели синяки.

– Диего? – она погладила его по ледяной щеке. Еще более холодной, чем ее ладони. – Прости меня.

Он открыл глаза и вымученно улыбнулся.

– Все закончилось. Ты моя героиня.

– Я должна перевязать твои раны, потерпи немного, – она взяла нож и потянулась к своей сорочке, но он поймал ее за руку.

– Не нужно. Все хорошо.

Долгие несколько секунд она молча смотрела в его глаза. Он потянулся, чтобы поцеловать ее.

– Эй! Ты чего делаешь? – возмутилась Марта, инстинктивно прикрывая свою наготу.

– Я понимаю, что ты не это хочешь услышать сейчас, но я должен убить тебя.

– Что?! – Марта начала вырываться, но тело Изабэль было слишком слабо. В руках Диего она была бессильна.

– Твое тело, не тебя. Чиро поместил тебя в человеческую оболочку, вырвав образ из твоей памяти. Я отравлен, мое сердце не бьется уже очень долго. Если я не поем, боюсь, я умру от потери крови, – сбивчиво объяснил вампир. – Он знал, что это потребуется. Ты могла бы дать мне своей крови, придя сюда в своем теле, но твоя кровь смешана с кровью оборотня и моего брата, она сделает только хуже. Поэтому…

– Да поняла я уже, заткнись. Сколько можно меня убивать? Я тебе что, игрушка? Я три ночи не спала! Не могу согреться, даже если меня поджечь! Мне страшно, ты когда-нибудь умирал?! Хоть понимаешь, как это страшно? Я верила тебе! Мое сердце больше не бьется, и я не знаю, смогу ли я с этим жить! Я охотница! А не ваша марионетка! – психанула Марта. Было обидно, что ее просто использовали. А теперь пустят на корм вампира.

– Прости. Ты права. Я протяну до деревни, или поймаю в лесу какого-нибудь зверя. Ты права.

– Господи, да заткнись ты уже! – она притянула его к себе и поцеловала. Диего жадно впился в ее рот поцелуем, пробуя на вкус кровь, которая все еще сочилась из содранных губ. Марта никогда не испытывала ничего подобного. Ей стало жарко, как будто в темнице начался пожар. Не контролируя себя, она прижалась к нему всем телом, чувствуя приятную тяжесть в низу живота. Оторвавшись от ее рта, Диего слизал кровавую дорожку с ее подбородка, затем откинул ей голову, потянув за мокрые волосы. Марта издала короткий стон, впившись ногтями в его холодную спину. – Я люблю тебя, – прошептала она. Диего замер на секунду, а потом вонзил клыки в ее нежную шею. Сначала было приятно, кружилась голова. Его яд медленно проникал в нее и растекался по телу. А потом появилась боль. Медленным отголоском она начала с кончиков пальцев, легким покалыванием поднялась повыше, затем становилась сильнее и ярче. Марта слабела, а боль становилась все более невыносимой. Девушка все сильнее прижималась к нему, вонзая ногти все глубже в спину, стиснув зубы, чтобы не закричать. Боль от холода была жалкой шуткой по сравнению с этой агонией, на которую он ее обрек.

Наконец, через вечность он оторвался от ее шеи. Придерживая ослабевшее умирающее тело, он заглянул ей в глаза.

– Пора просыпаться, Марта. Я буду ждать тебя дома, – сказал он нежно, погладив ее по щеке.

– Я не приду, – сказала она одними губами.

– Я все равно буду ждать. А сейчас проснись, – он коснулся кровавыми губами ее холодного лба. Темница поплыла перед глазами. Последним, что она увидела, была опасная и в то же время очаровательная кровавая улыбка ее убийцы.