Спаси меня, если сможешь

Глава 34

В кабинете становится темно. Солнце прячется за черные массивные тучи, по окну толчется ветер. Будет дождь. Я сижу на диване, нетерпеливо покачиваю ногой, Александр Петрович занял место своего товарища за столом. Удручающая тишина длится уже определенное время, никто не говорит ни слова. Мы игнорируем друг друга.

На столе оживает мой телефон, и я подрываюсь с места. Но мужчина успевает первым и отвечает, будто это звонят ему.

— Добрый день, — вежливо отвечает тому, кто на том конце линии. Я недовольно сверлю его глазами, но он не обращает на меня никакого внимания. — Ее сегодня не будет. Она заболела. Да. Хорошо. До свидания.

— Кто это был? — требую ответа.

— Это со школы, — сухо отвечает. — Не волнуйся, они все понимают и желают поскорее поправиться.

— Какое вы имели право отвечать? — возмущаюсь, склоняюсь над столом, заглядываю ему в лицо. — Это мой телефон и жизнь моя. Отдайте немедленно.

Тянусь забрать свою вещь, но он быстро прячет его в карман.

— Потом отдам, не волнуйся.

Раздраженно отхожу от него, заглядываю в окно. Ветер усиливается, деревья неистово шатаются, рассыпая остатки пожелтевших листьев. Давида еще нет, и я начинаю волноваться. А если он не приедет? Это будет означать, что я для него не так уж важна и ради меня не будет общаться с отцом. Такая мысль неприятно оседает внутри.

Трудно вздыхаю и возвращаюсь на диван. В таком случае его отец просчитался и зря меня сюда притащил.

— Я хочу помириться с Давидом, — вдруг говорит мне мужчина.

Поднимаю на него глаза, в полумраке разглядеть его трудно, только силуэт повернут ко мне. Наверное, будет буря. Вдруг во дворе сделалось как вечером, и теперь я волнуюсь о Давиде еще больше.

— Плохую вы тактику выбрали, — упрекаю его. — Держите меня против воли. Думаете, он будет рад?

— Это уже крайний вариант, — слышу его грустный голос. — Все остальное я уже испробовал. Звонил, потом приезжал, просил. Пытался все наладить, признавал свою вину, но он слышать не хочет. Стоит на своем.

— Что-то мне не верится, — хмыкаю. — Чтобы такой, как вы унижались.

— Сам не верю, — слышу, как улыбается. — Мне кажется, что он хочет что-то доказать. И зачем? Кому?

— Возможно себе, а может и всему миру. Что он не комнатное животное и может быть самостоятельным и независимым.

— Это ты вбила в его голову такие мысли, — раздраженно плюется словами.

— Почему вы всегда вините меня? — волна возмущения сжимает грудь. — Может, это все-таки причина в вас? Давид знает меня меньше года, а с вами прожил всю жизнь.

По окну начинает барабанить дождь и только его шум нарушает тишину. Мужчина не отвечает, а я надеюсь, что до него хоть что-нибудь дойдет. Он резко встает с места. На мгновение я даже напрягаюсь, думаю, что подойдет ко мне. Он идет к двери и включает свет. По непривычке прищуриваю глаза, теперь я хоть могу четко его видеть.

За дверью слышится шум, приглушенные мужские голоса. Затем дверь открывается и в кабинет влетает Давид. Весь промокший от дождя, с черных волос капли стекают по лицу.

— Где она?! — он возбужденно осматривает помещение, на отца взглядом не задержавшись.

Взволнованная поднимаюсь на ноги. Я так рада его видеть. Он встречается со мной глазами, быстро сокращает между нами расстояние и сжимает в крепких объятиях. Чувствую холод и влагу от его куртки, но не обращаю на это внимания. Прижимаюсь к нему изо всех сил, пока не выходит из груди весь воздух и глубоко вдыхаю аромат его мокрой от дождя кожи.

Давид вздыхает с облегчением, целует в губы и отстраняется. И мне сразу становится холодно и одиноко без его прикосновений.

— Ты вообще границ не имеешь?! — его резкий голос прорезывает воздух, в мгновение электризует его невыносимым напряжением. — Зачем ты сюда ее притащил? Что ты хочешь этим добиться? Я не поддамся твоим провокациям. А Надежду вообще пальцем не трогай, пожалеешь.

Давид бросается к отцу, спокойно стоящему у двери. Я пытаюсь схватить его за руку, остановить, но не успеваю. Делается страшно. Давид злой, не контролирует себя и кто знает, что может натворить. Но Александру Петровичу кажется безразлично. Он не отстраняется, когда сын подходит почти в притык, не смущается от убийственного взгляда. Он будто мирится с ситуацией и принимает агрессию Давида.

— Я ничего твоей девушке не сделал, — спокойно отвечает мужчина. — Просто поговорил с ней. И с тобой хочу поговорить.

— Какие ты можешь иметь с ней дела? — рычит прямо в лицо. — Я предупреждал, чтобы ты на километр к ней не подходил. Хватит. Благодаря твоим добрым делам я потерял ее. И теперь хочешь все повторить?

Я цепенею. Страшно смотреть, как отец с сыном враждуют. А еще хуже, когда понимаешь, что причина этому я. Никогда не была свидетелем их столкновений. А сейчас наблюдаю со стороны и кажется, что хуже быть не может.

Это все неправильно. Я не хочу быть предметом раздора. Как вообще так вышло. Выходит Давид отрекся всех кого любит из-за меня. А я стою и так спокойно смотрю на все.

— Давид, я хочу, чтобы ты простил меня и вернулся в семью, — умоляющим голосом говорит мужчина. Никогда не слышала от него такой интонации. — Алиса по тебе скучает. Я тоже не могу спокойно жить зная, что где-то далеко мой ребенок живет с ненавистью ко мне.

Замечаю, как Давид мгновение колеблется. Упоминание о сестре его взволновало. Он любит ее и наверняка тоже скучает.

Вся картинка складывается и я вижу всю его ситуацию. Он бросил семью ради меня. Уехал в чужой город. Он здесь одинок. И та ради которой он все делает, еще не решила давать ли ему шанс. Чувствую себя противно. Неужели я настолько эгоистична? Я же люблю его, так зачем же тогда так мучаю?

Я подхожу к Давиду, касаюсь его локтя. Он словно приходит в себя, смотрит на меня печальным, усталым взглядом. Обнимает за талию и целует в висок. Я прижимаюсь к нему и надеюсь, что он успокоится и усмирит свой гнев. Стараюсь не обращать внимания на его отца, откровенно рассматривающего нас задуманным взглядом.

— Ты контролировал меня всю жизнь, — болезненно говорит Давид, взглянув на отца. — Ты не давал мне вздохнуть. Я был как в клетке. Неудивительно, что моя любовь и привязанность сменилась злобой и ненавистью.

— Давид, я все понял и хочу все исправить, — зеленые, такие похожие на сына глаза, переполненные отчаянием и раскаянием. Я смотрю на человека и верю ему. — Дай мне хоть еще один шанс. Нельзя так резко от всех отрекаться. Потом ты будешь об этом жалеть.

Давид раздраженно отходит от мужчины, тянет меня за собой.

— Я не жалею, — выплевывает каждое слово. — Не хочу видеть тебя и твои деньги.

Он хватает меня за руку и тянет к двери. Я неохотно следую за ним. Мне кажется, что нельзя так все оставлять, что он должен помириться с отцом и успокоить свое сердце. Жить с ненавистью не самый лучший выход.

Путь нам преграждает массивным телом веселый телохранитель.

— Отойди, — рычит Давид и подходит в притык.

Веселый смотрит за наши спины, потом смотрит на меня и подмигивает. Я смущаюсь, а он довольно улыбается и отходит в сторону.

Давид замечает наш обмен взорами, но никак не реагирует. Лишь сильнее сжимает руку и быстрым шагом ведет к выходу. Когда мы оказываемся во дворе, раздается трескучий гром. От неожиданности вздрагиваю и на автомате хватаюсь за локоть Давида. Он успокаивающе целует меня в лоб.

Погода разбушевалась нешуточная. Мощный ветер сносит с ног, обильный дождь трещит по лицу, заливает глаза. Пока доходим до машины Давида, чувствую, что промокла насквозь.

В салоне сухо, но холодно и я сразу начинаю трястись.

— Сейчас включу печку немного согреешься, — заботливо говорит Давид и заводит мотор. — Хорошо, что я поехал своей машиной. Сейчас бы застряли надолго. Кто знает, когда бы выбрались.

— Может нужно было остаться и поговорить, — рискую произнести дрожащим голосом.

— Сдурела? — получаю ответный убийственный взгляд. — Он силой тебя сюда приволок. С таким человеком не о чем говорить.

Моя дверца резко открывается, я испуганно подпрыгиваю от неожиданности. В салоне показывается рука веселого с моим телефоном.

— Вот, велели тебе передать, — улыбается мужчина и близко ко мне наклоняется. — Удачи тебе и извини, если что-то не так.

Он громко закрывает дверцу и исчезает в пелене дождя. Чувствую на себе придирчивый взгляд Давида и игнорирую его. Мне неловко. Со стороны может показаться, будто я здесь со всеми подружилась. Он ничего не говорит, резко выворачивает руль и автомобиль выезжает со двора.

Включаю телефон и вижу активное сообщение на экране от Александра.

"Помоги мне с ним помириться".

Его отец вписал свой номер в мои контакты и пытается добиться моей поддержки. Раньше я бы немедленно удалила все и раздраженно фыркнула. Сейчас я задумываюсь. Там в кабинете он казался таким откровенным и искренним. Может он действительно все осознал и хочет наладить отношения с сыном.

Давид бросает на меня заинтересованный взгляд, и я автоматически выключаю телефон и прячу его в сумку.

Надо подумать.