Спасительная близость

– Нет, то есть отчасти. Просто так вышло, что все свалилось в кучу, – вздохнула Рада. – И ты, и путаница в отношениях с братьями…

– И похоже, не только это, – заметил Антон.

– Да, дома тоже проблемы.

– Можешь рассказать мне все, если хочешь, – с теплом сказал Антон.

– Не хочу, – сказала Рада и провела рукой по волосам. – Там все равно уже ничего не исправить.

– Любая ситуация состоит из двух вещей – потери и потенциала. Если смотреть только на первый вариант, это проблема, если на второй, это возможность для роста.

– Любая? – задумчиво переспросила Рада, прикидывая, как это может быть применимо к ее родителям.

– Абсолютно.

– Даже смерть близкого человека?

– Как бы ни цинично это звучало, – спокойно ответил Антон.

– Это правда, что ты сидел в тюрьме?

– Да, – голос Антон прозвучал резко, словно своим «да», ему хотелось ударит ь Раду, потому что она влезла на запрещенную территорию.

– Там тебе пришла в голову эта философия?

– Нет, там я был слишком напуган, чтобы думать, – сказал Антон и сел за стол. – Сложнее всего было потом, когда я вышел и надо было жить дальше.

– Хочешь поговорить об этом? – придвигая стул к его столу, предложила Рада.

– Нет.

– То, что случилось, ты превратил в потенциал?

– Выжал из него все, что мог.

– Если бы знал, как я завидую твоей жене, – вздохнула Рада. Антон усмехнулся.

– А она считает, что я ее самая большая ошибка, – грустно улыбнулся он. Рада непонимающе посмотрела на него. – Наше знакомство началось криво, продолжилось драматично, но я упертый идиот верю, что если любят друг друга, то возможно все. Главное, слушать, слышать и говорить.

– У вас все плохо, да?

– Таис подает на развод, – глухо ответил Антон.

– Ох черт… Мне жаль, – искренне сказала Рада. – Вы ведь вместе вернулись?

– Да, но это ничего не меняет.

– Попробуй превратить это в потенциал, вдруг сработает?

– Маленькая злая девочка, – усмехнулся Антон.

– Справедливая, – покачала головой Рада.

– Слушай, если нет других планов, приезжай с парнями ко мне в загородный дом на шашлыки, – неожиданно предложил Антон. Рада посмотрела на него и заметила в его глазах тоску. Пожалуй, ему сейчас и права лучше не оставаться одному.

– Я скажу им. Может быть, Диму уже выпишут из больницы, – поднимаясь, сказала Рада. – Если тебе вдруг будет плохо или просто захочется поговорить…

– Позвоню тебе. И ты все тоже самое.

– Договорились, – ответила Рада и подойдя к Антону, поцеловала его в щеку. – Ты сильный, ты справишься.

Антон кивнула и Рада вышла из кабинета.

Глава 20|Дима

Дима не мог поверить, что в него только что стреляли. Он понимал, что еще жив, потому что боль пульсировала в каждой клеточке тела. Прижав пальцы к плечу, он смотрел как по пальцам течет кровь. Его кровь. Он посмотрел на Иветту, в которую мертвой хваткой вцепился Макс. Дима не видел , как он пришел. Но похоже, только его приход помешал его смерти. Он схватил руку Иветты с оружием и успел отвести в сторону, перед тем как она выстелила ему в сердце.

– Ну тварь же ты! – проорал Макс, отшвырнув пистолет Иветты в сторону. – Дим, ты как?

– Ненавижу тебя! – прокричала Иветта, стараясь вырваться. – Сторожевой пес без мозгов и гордости!

– Я… я не знаю, – растеряно прохрипел Дима. – В порядке, наверное.

На его лбу выступила испарина, сердце колотилось, как бешеное. Перед глазами плавали точки, которые превращались в снежинки, а потом в спирали. Через них, он увидел как Макс залепил Иветта пощечину и повалил ее на пол. В голове пронеслась мысль, что надо вызвать полицию, но тут же померкла. Он потянулся к телефону и набрал номер Кости.

– В меня стреляла Иветта, – с трудом проговорил Дима и выронил мобильный.

Макс поднял Иветту с пола и усадил на стул. Ее руки были связана за спиной. На скуле пылало красное пятно от удара. Она с такой ненависть смотрела на него, что казалось, сейчас прожжет ему внутренности своим взглядом.

Макс откинул пряди волос от лица и шумно вздохнув, достал мобильник.

– Алло, скорая? Мужчина, двадцать девять лет, огнестрельное ранение в плечо, – быстро, но твердо проговорил он, не сводя глаза с Димы. – Ждем, спасибо.

Сняв с себя футболку, Макс скрутил ее и прижал к ране. В кабинет вбежала охрана.

– Вызовите полицию! – прокричала им Иветта. – Вы видите? Видите? Они надо мной издеваются!

– Почему так долго? – зло спросил Макс. – Вы там что, шашлык жарили?

– Спасите меня! – вскакивая на ноги, крикнула Иветта, бросившись к одному из охранников.

– Не выпускайте ее! – приказал Макс.

Диме было все труднее следить за реальностью, он вырубался. Макс то и дело тормошил его, бил по щекам, заставлял смотреть на себя. Что–то говорил, но его голос звучал все дальше и дальше и в какой–то момент он перестал его слышать. Последнее, что успело ухватить его сознание, это Костя, ввалившийся в его кабинет.

Дима смутно помнил, как его везли в больницу. Иногда его выбрасывало в реальность, но надолго он в ней не задерживался. Иногда до него доносился отборная брань Кости и ему хотелось улыбнуться, но у него на лице была кислородная маска и он не мог. Он чувствовал, как брат с силой сжимает ему рукой и понимал, что он его никуда не отпустит, а значит, он выживет.

Как только Дима оказался в больнице, его начали готовить к операции. Брата больше рядом не было и ему стало страшно, он ощутил себя беззащитным и одиноким, словно он маленький ребенок, которого заперли в холодном погребе. Захотелось плакать и он почувствовал, как слеза сама скатилась из глаза по виску и скрылась в волосах.

– Все будет хорошо, – ласково проговорила медсестра, склоняясь над ним. – Вы в отличных руках, о вас сейчас позаботятся.

Дима кивнул. Он посмотрел, как ему в вену ставят катетер. А дальше – пустота.

Когда из реанимации Диму перевезли в палату, Костя же был там. Он выглядел уставшим, под глазами пролегли тени. Похоже, он проторчал здесь всю ночь.

– Я привез тебе штаны, – сказала он и кивнул на пакет, стоящий на тумбочке. – Зубную щетку, планшет и по мелочи. Презервативы класть не стал, врач сказал, что тебе нужен покой.

– Ты маме сказал? – спросил Дима.

– Нет, решил не беспокоить ее пока, – сказал Костя. – Если бы ты не выжил, тогда бы пришлось.

– Вообще ничего не говори ей, – поморщившись от боли, попросил Дима. Черт, кажется обезболивающие перестают действовать! – Не думаю, что такие новости долетят до Парижа.

– Ты теперь в сознании, сам решай, как тебе нужно, – сказал Костя и сел на подоконник.

– Что с Иветтой?

– Ее задержали.

– Я не буду на нее заявлять, – тихо сказал Дима и посмотрел на перебинтованное плечо.

– Ты с ума сошел? – вскинулся Костя. – Если бы не Макс, ты бы лежал сейчас в морге! Ледяной и прекрасный1 Ну твою мать, заканчивай со своим тупым благородством!

– Ей голову надо лечить, – сказал Дима. – Тюрьма ей не поможет.

– Она обезопасит нас от нее. Или тебе понравилось, когда в тебя стреляют? – раздраженно сказал Костя. Дима знал, что он прав, но он чувствовал вину перед Иветтой.

– Не понравилось, – ответил Дима и закашлялся. Кашлять было очень больно и он тут же покрылся испариной. – Но я хочу поступить правильно.

– Это провальное решение, поверь. Ты никому не окажешь услуги тем, что не будешь заявлять на Иветту. Она это заслужила, – с уверенностью произнес Костя.

– Я принял решение и у меня нет сил спорить, – устало сказал Дима.

– Тебе надо поесть.

– Меня тошнит, – облизывая губы, ответил Дима. – Но за апельсиновый сок я был бы очень благодарен.

– Ладно, – буркнул Костя. – Сейчас принесу. Рада за тебя волнуется, я сказал ей о том, что случилось.

– Значит, я ей все–таки не безразличен, – сказал Дима и на душе у него стало тепло.

– А она тебе?

– Мне с ней интересно, – ответил Дима.

– Ты влюблен в нее?

– Наверное. Скорее всего, – отрывисто проговорил Дима и подумал, что за последние стуки ни разу не вспомнил про нее.

– Звучит как–то коряво, – поморщился Костя.

– Я перешел тебе дорогу, да? Ты ведь хотел с ней встречаться.

– Ну ты точно поступил некрасиво, – сказал Костя и нахмурился. – Но Рада не вещь, она сама должна решить, кто из нас ей больше нужен. Как бы мы не трепыхались, все зависит от нее. Я пытался, но у нас ничего не вышло, я ей не нужен.

– Ты спал с ней? – спросил Дима и от этого предположения его замутило еще сильнее.

– Нет, – ответил Костя и устало посмотрел на него. – Нам не придется делить эту девушку, не волнуйся. Она выбрала тебя.

Словно чувствуя, что о ней идет речь, позвонила Рада и сказала, что выезжает в больницу.

Визит Лены словно вдохнул в Диму энергию. Едва увидев ее, он ожил, кровь побежала быстрее. Даже боль в плече ушла на десятый план. Он понимал, что ведет себя как дебил, но не мог не сиять, когда смотрел на нее. Укоризненные взгляды Кости возвращали его на землю, но всего на пару секунд. Он видел только Лену, только ее улыбку. И ему впервые стало страшно, что умерев, он больше бы никогда не смог увидеть ее. Все остальное не имело для него никакого значения. Его расстроило, что Лена пробыла у него так не долго, но он точно знал, что она придет завтра и возможно тогда, они будут несколько минут только вдвоем. Конечно, ничего не произойдет, просто его никто не будет отвлекать, напоминая, что он ведет себя по–свински по отношению к Раде.

Конечно, Дима заметил, как она погрустнела после прихода Лены и знал, что в этом виноват он. Но ничего не мог с собой сделать, эта радость от встречи с Леной приходила без спроса. Она вырывалась наружу помимо его воли и накрывала с головой.

– Ладно, мальчики, мне пора, – сказала Рада.

– Ты приедешь завтра? – спросил Дима.

– Да, вечером, – отрешенно сказала Рада. Подошла к его койке и наклонившись, поцеловала его в лоб. – Выздоравливай.

– Эй, ты в порядке? – поймав ее за локоть, строго спросил Костя.

– Все хорошо, просто устала, – сказала Рада и выдавила из себя улыбку. – Пока!

Костя проводил ее взглядом и посмотрел на брата. Тот понял, что грозы не избежать.

– Ты идиот? – в голосе Кости прозвучала глухая ярость.

– Не надо комментировать, пожалуйста, – взмолился Дима, у которого не было сил на ссору. – Я сам знаю все свои косяки.

– Это было отвратительно. Боюсь даже представить, что чувствовала Рада, – сказал Костя. – Ты же сам отталкиваешь ее от себя.

– Сам понимаю, не дурак.

– Зачем ей встречаться с тобой, если ты сохнешь по бывшей? Быть вторым номером? Запасным вариантом? Перевалочным пунктом, пока ты не встретишь настоящую любовь? – бушевал Костя. Дима закатил глаза и пожалел, что не умер.

– Тебя–то чего так бомбит? – спросил Дима.

– Да потому что мне больно видеть, как ты над ней издеваешься!

– По–твоему, я могу щелкнуть пальцами и перестать любить Лену? Я был бы рад, честное слово, если бы это так работало! – повысил голос Дима. – Тогда бы я наконец освободился из этого плена, который не дает мне ничего, кроме мук, но представь, это невозможно! И я не знаю, что с этим делать.

– Тогда зачем ты пудришь мозги Раде?

– Затем, что я тоже хочу отношений, быть кому–то нужным, – ответил Дима. – Хочу наконец начать жить. Да, я никогда не смогу полюбить Раду так, как Лену, нельзя любить двух разных людей одинаково, но я хочу билет в счастье, как все нормальные люди. И Рада для меня оптимальный вариант.

– Звучит меркантильно.

– Тебе двадцать четыре, ты еще максималист.

– Тебе двадцать девять и ты похож на дряхлого старика.

– Я сделаю все, чтобы Раде было хорошо со мной, – сказал Дима и ему самому хотелось в это верить.

– А полюбить сможешь?

– Я буду очень стараться, правда. – пообещал Дима.

– Понятно, – сказал Костя и потер руками лицо. – Что ж, удачи тебе в этом.

– Меня напрягает, что тебя так волнует моя личная жизнь, – сказал Дима. Костя промолчал. – Черт! Я и правда недалекий! Ты же влюблен в нее, а я тут распинаюсь…

– Я пойду, пока меня не выгнали. Уже начало девятого.

– Кость!

– До завтра, Дим. Береги себя, – сказал Костя

Глава 21|Дима

Врач после обхода оценил состояние Димы вполне оптимистично и пообещал выписать его завтра, если температуры не будет. Это и обрадовало его, потому что он очень хотела оказаться дома и расстроило, потому что он не знал, как сможет обходиться без обезболивающего и параллельно боялся подсесть на него. Что он, особенный что ли, чтобы не пережить такую боль без таблеток? Он старался приободрять себя, когда она стихала и ему хотелось лезть на стену, в часы, когда она возвращалась.

Макс пришел к нему сразу после обеда и притащил ему многоярусный торт, чем–то похожий на свадебный.

– Он диетический, – доставая из сумки тарелки и чайные ложки, сказал Макс. – Я подумал, что тебе надо снять стресс, а врач сказал, что алкоголь тебе нельзя.

– И тебе тоже, – сказал Дима. – Ты ведь спас мне жизнь и я даже не знаю, как тебя благодарить за это.

– Да брось, – отмахнулся Макс. – Я ничего такого не сделал, только схватил эту дуру за руку и отвел в сторону. Вот если бы я заслонил тебя от пули, тогда было бы другое дело.

– Ты все понял и среагировал, а это было дело момента, даже не секунды, – возразил Дима. – Кстати, а какого черта ты ко мне приходил так поздно?

– Да меня выписали из больницы и мне было скучно, – уминая торт, ответил Макс. – Я поболтал с Коляном из охраны, он сказал, что ты еще вкалываешь, ну я и решил составить тебе компанию.

– Твоя скука оказалась спасительной.

– Еще одно слово и я тебе врежу, – беззаботно сказал Макс.

– Как твое здоровье?

– Врач сказал, что я в порядке, – откидывая волосы назад, сказал Макс. – Сделаю над собой усилие и поверю ему. Иветта очень хорошо вправила мне мозги.

– Иветта? – удивился Дима. – Как? Вы теперь тесно общаетесь? Ты с ней осторожней, она ж больная на весь мозг…

– В тот миг, когда я увидел ее с пистолетом, у меня в голове словно что–то встало на место… Не могу объяснить, но мне стало легче. Я словно освободился от собственного страха, который не давал мне дышать. Я вдруг понял, что боюсь ни чего–то, а самого себя. Что все страдания в моей голове. Да, мне все это говорили, но слышать это одно, а прийти к этому самому – другое.

– Я рад за тебя!

– Спасибо. Надеюсь, это состояние останется со мной надолго, а не сбежит от следующего непонятного симптома, – со смехом сказал Макс. – Когда выздоровеешь, возьмешь меня с собой погонять ночью?

– Не вопрос. Главное, чтобы ты сам от волнения здоровьем не поехал, – сказал Дима, который все еще до конца не верил, что его друг пришел в норму.

– Значит, сдохну на полной скорости, – улыбнулся Макс. – Но все хорошо будет, не волнуйся за меня.

– Ладно, но это еще не скоро будет, – с тоской сказал Дима. – Ране надо хотя бы немного поджить.

– А я никуда не спешу, – умиротворенно сказал Макс. – Завтра наше выступление, жаль, что ты его не увидишь. Но я попросил Коляна сделать запись, скину тебе потом в чат.

– Смотри, не разнеси мне там сцену ко всем чертям, – сказал Дима.

– Я заезжал вчера к Соломону, – сказал Макс и положил ноги на койку к Диме. – И мне не понравилось его состояние. Хотя он говорил правильные вещи и слал тебе много приветов. Сказал, что завидует, ведь его подружки никогда не стреляли в него из пистолета. Я его покормил, но ел он плохо, медсестра сказала, что так уже пару дней.

– Прости, что повесил это на тебя.

– Да ладно, мне нормально, – заверил его Макс. – Все такими будем.

– Думаешь, он…все? – Диме стало тяжело дышать от этого предположения. Макс кивнул. – Но почему ты так решил?

– По взгляду, коже, дыханию… Мелкие наблюдения бывшего пластического хирурга, когда он проходил практику в обычной больнице, – как можно небрежней ответил Макс. Ему не хотелось возвращаться в прошлое, даже мысленно. – Но я буду рад, если ошибся, правда.

– Я знаю.

– Что для тебя значит этот старик? – спросил Макс. – Почему ты к нему так привязался?

– Сложно сказать…Когда я увидел его первый раз, ему было плохо и мне хотелось поддержать его, защитить, – медленно проговорил Дима, вспоминая их первую встречу с Соломоном. – Позже, когда мы стали общаться, я понял, что в нем столько жизни, опыта, любви, которые мало кому интересны, а у него они льются через край и это настолько бесценно, потому что это прожитая жизнь, сов семи ее ошибками и надеждами. Это так много… И так грустно, что именно в этом возрасте, когда начинается самый взлет души, и начинается болезненное падение. Ты вроде все понял, все разрулил, и можешь жить дальше правильно, но уже все.

– Скучаешь по отцу?

– Скучаю, но я не стараюсь заменить его Соломоном, они слишком разные, – ответил Дима. – И отца мне никто не заменит. Но старики и дети делают нас лучше. Первые – потому что мы видим, какими можем стать, вторые – потому что мы больше никогда такими не будем.

– Можешь подрабатывать на Арбате философом, – сказал Макс.

– Учту твой совет, как только стану безработным, – ответил Дима и посмотрел на дверь, которая медленно открылась. В палату заглянула Лена. На ее губах играла легкая улыбка, глаза блестели.

– Привет! – помахав им рукой, поздоровалась она и Диме показалось, что в помещение ворвался свежий весенний воздух. – Как мило вы смотритесь!

– Торт будешь? – спросил ее Макс. – Он свежий.

– Нет, я уже пообедала, – сказала Лена и взяв стул, придвинула его к койке Димы.

– Она все худеет, – вздохнул Макс.

– Неправда! Я всего лишь стараюсь не переедать,– запротестовала Лена и светлые волосы упали ей на лицо.

– Ты и так прекрасна, – сказал ей Дима и его голос предательские дрогнул. Лена улыбнулась.

– Спасибо, конечно, но было бы здорово, если бы ты приберег свои чудесные комплименты для Рады, – сказала она и ее глаза стали серьезными.

– Что? У тебя появилась девушка? – удивленно воскликнул Макс. – Почему я ничего не знаю?

– Макс, сходи помой руки, – подаваясь вперед, попросила Лена.

– Они у меня чистые!

– Тогда купи мне кофе, – тут же нашлась Лена. – Пожалуйста.

Макс что–то буркнул себе под нос и нехотя вышел из палаты.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лена и перебралась со стула на край койки Димы. Он уловил запах ее духов и ему стало тяжело дышать.

– Сносно, думал, что будет хуже, – с трудом сглотнув, сказал он. Ему хотелось взять Лену за руку, но он сдержался, лишь пальцы еле заметно дернулись. – Приятно, что ты обо мне беспокоишься.

– Мы же друзья, – сказала Лена. – Не забывай об этом, ладно?

– Да, я понял, о чем ты, – тяжело вздохнув, сказал Дима. – Костя вынес уже мне мозг, что нельзя так смотреть на тебя.

– Особенно в присутствии Рады. Будь ты моим парнем, я бы от тебя сбежала, если бы увидела, что ты так смотришь на другую, – сказала Лена. – Похоже, Рада тебя очень любит, раз терпит это.

– Скажи мне такую вещь, если бы ты никогда не знала Клима, между нами могло бы все быть иначе? – спросил Дима и приподнялся на подушке, опершись на здоровую руку. – Ты бы влюбилась в меня?

– Все было бы так же, – помолчав, ответила Лена и отвернулась. – Дело не в Климе, просто внутри что–то не щелкает, и это нельзя включить усилием воли. Да и ненужно, скорее всего, это должно быть искренне.

– То есть, при любом раскладе у меня нет шансов, – сказал Дима и ему стало тоскливо. Лена мягко провела рукой по его волосам.

– Все к лучшему, значит, твой человек уже на пути к тебе. Хотя, может быть, ты его уже встретил, просто упорно смотришь в другую сторону, – сказала Лена. – Мне будет неприятно, если из–за меня ты сломаешь себе жизнь. Я не готова нести такую ответственность.

– Прости, но я ничего не могу с собой сделать, – виновато сказал Дима. – Это больше меня.

Лена понимающе кивнула и опустила голову. В палату ввалился Макса с темя стаканчиками кофе. Задержал подозрительный взгляд на сестре и нахмурился.

– Давай, расскажи мне про свою девушку, – сказал Макс, ставя на тумбочку кофе. – И фотки покажи! Должен же я оценить, в кого ты влюбился!

– И как познакомились тоже, – попросила Лена.

Дима обреченно вздохнул и начал рассказывать.

В день выписки за Димой приехала Рада. Она быстро собирала его вещи, пока он рассказывал ей о визите следователя, который занимался делом о покушении на него. Он мог собрать все без проблем сам, но ему нравилось смотреть, как Рада по–хозяйски суетится вокруг него. Она была серьезна и сосредоточена, словно готовилась защищать диссертацию, а не просто складывала шампунь и туалетную бумагу в пакет.

– Костя не приедет? – спросила Рада, когда сборы были закончены.

– Нет, у него дела, – сказал Дима, осторожно влезая в рубашку. – Он сказал, что мне вполне хватит твоего присутствия.

– Какой он суровый! – в глазах Рады промелькнуло подобие улыбки.

– Мне кажется, он просто не хочет напрягать тебя лишний раз своим нахождением поблизости, – сказал Дима и внимательно посмотрел на Раду, стараясь понять ее реакцию.

– Костя меня не напрягает, – равнодушно ответила она. – Можешь ему так и передать, пусть не прячется. Ну если дело только в этом, разумеется.

– Вы оба ведете себя очень странно, – сказал Дима, глядя, как Рада застегивает пуговицы его рубашки. – И мне в голову лезут всякие нехорошие мысли.

– Что за мысли? – насторожилась Рада и замерла.

– Ну, что он как–то обидел тебя.

– Господи, конечно, нет, – тоном, словно она только что услышала самую большую глупость, ответила Рада. – Мы по–разному смотрим на некоторые вещи, только и всего.

– Но ты бы ведь сказала мне, если бы что–то произошло? – продолжил допытываться Дима. Он сам не знал, что на него нашло, но разговор с братом, и то, как Костя общался с Радой в прошлый раз, пробудили в нем подозрения. Ему начало казаться, что между ними что–то есть.

– Нет, – ответила Рада и взяв пакет, направилась к двери.

– Почему?

– Потому что тебя это не касается и мы бы сами во всем разобрались. И честно говоря, я не понимаю этих вопросов, – в голосе Рады прозвучало раздражение. – Если тебя что–то беспокоит, спроси прямо.

– Если бы мы с тобой не были знакомы, ты бы стала встречаться с Костей?

– Это звучит очень криво.

– Возможно, но все равно ответь.

– Да, – ответила Рада и они вошли в лифт. – Но ты ведь не это хотел услышать?

– Я сам не знаю, чего я хочу, – пробормотал Дима. Честность Рады его обескуражила. Может быть, она мстит ему за флирт с Леной? Грубо, но разве у нее есть другие возможности задеть его?

– И это очень утомляет, – сказала Рада, глядя на сомкнутые двери кабинки.

– Тогда почему ты не пошлешь меня ко всем чертям? – внезапно рассердился Дима.

– Сама не знаю, – пожала плечами Рада. – Может быть, из–за твоего брата?

Это было последней каплей для Димы. Он схватил раду здоровой рукой и привлек к себе. Прижал ее к стенке и грубо поцеловал в губы. Ему хотелось, чтобы все мысли о его брате, выскочили у нее из головы. Чтобы для нее никого, кроме него не было. И он очень надеялся, что она поймет это. Двери лифта распахнулись не вовремя. Под взгляды двух пожилых пациентов и ухмыляющейся медсестры средних лет, ему пришлось отпустить Раду. Та пулей выскочила в коридор. Он заметил, что она дрожит.

– Больше так не делай, – хрипло попросила она, быстро идя к выходу. Похоже, ее не заботило, что он может не поспевать за ней. – Я ненавижу насилие.

– А как же секс погорячее?

– Это не ко мне. По крайней мере, не с таким подходом, – строго сказал Рада. – И попытка ставить меня на место таким образом тоже не сработает. Запиши это на будущее. Если ты хочешь, чтобы оно у нас было.

Рада достала ключи и открыв дверцу машины, положила пакет на заднее сиденье. Ее щеки пылали, в глазах горел гнев. Дима понял, что сам спровоцировал это и теперь эту ситуацию надо как–то разруливать.

– Поехали на вокзал, – сказал Дима. – Возьмем билеты в Питер. Нам надо наконец побыть вдвоем и разобраться в наших отношениях.

– Садись в машину, – глухо сказал Рада. – И не забудь пристегнуться.

Глава 22|Рада

Подъезжая к дому, Рада думала о том, что из вещей нужно взять с собой в Питер. Она уезжали туда в воскресенье и возвращались в четверг. Нужно будет еще отпроситься у Антона, хотя она не сомневалась в том, что он ее отпустит. Рада взяла телефон и написала ему сообщение. Он ответил ей сразу, что согласен дать ей мини–отпуск.

Рада бросила на себя взгляд в зеркало. Она вспомнила, как Дима поцеловал ее в лифте. В тот момент ей показалось, что он ненавидит ее. Какого черта она с ним делает? Почему едет с ним в другой город? Он любит другую и даже не скрывает этого, она все еще точно не знает, что к нему чувствует. Может, это пустая трата времени? Проведя рукой по губам, Рада вздохнула. Завтра они с Костей должны поехать в дом к Зое и искать там документы или фотографии, связанные с ее прошлым. Она невольно улыбнулась, вспомнив этого великана. Ее сердце забилось чаще, а по телу разлилась эйфория от предвкушения встречи. Что вообще происходит? Этот парень ей совсем не подходит! Она сразу решила, что между ними никогда не будет отношений. К чему тогда все эти эмоции? Рада с досадой закусила губу и нахмурилась.

– Эй, ты в порядке? – всплыл в памяти голос Кости.

Нет, совсем не в порядке. В полном разброде. Раде захотелось, чтобы завтра наступило как можно скорее и она увидела Костю. Она вспомнила, как они занимались любовью. Как его руки сжимали ее бедра, а губы скользили п шее. Только этого наваждения ей не хватало! Рада прибавила звук магнитолы и сосредоточилась на дороге.

Войдя в квартиру, Рада увидела, что туфли матери стоят на тумбочке для обуви. Из ванной доносились звуки классической музыки и аромат клубники, от которого девушку замутило. Она терпеть не могла приторные запахи. Она сбросила обувь и прошла к себе в комнату. Достала из шкафа сумку и выдвинула верхний ящик комода. Она решила, что соберет вещи сейчас и поедет с ними в дом Зои, а оттуда уже к Диме и на вокзал. Она задержала взгляд на кружевном белье. Скорее всего, в этой поездке у них будет секс. Она взяла три комплекта и положила их в сумку. Отправила туда два платья, чулки, пару футболок и джинсы. Если ей что–то понадобиться, купит в Питере, не проблема.

Вода в ванной перестала шуметь и раздался щелчок замка. Мама вышла в коридор и пошла к себе. Рада замерла. Пора. Она не может больше оттягивать этот момент. Взяв из ящика медицинскую карту, она отправилась в комнату к маме.

– Мам, привет, – входя, прохрипела Рада. Та с удивлением посмотрела на нее.

– О, а я не слышала как ты вернулась, – сказала она, расчесывая мокрые волосы.

– Ты мылась. Ма, нам надо поговорить, – решительно произнесла Рада. – Не хочешь объяснить мне, что это значит?

Она протянула матери карту, та с недоверием взяла ее в руки.

– Может быть то, что нельзя лазить по чужим сумкам? – холодно сказала она.

– Это правда? Ты меня не рожала? Я не твоя дочь? – с горечью прошептала Рада и слезы подступили к глазам. Мама вздохнула и опустила глаза.

– Твой отец расскажет тебе об этом лучше.

– Я сейчас с тобой разговариваю и хочу получить ответ от тебя, – сказала Рада и слезы сами брызнули из глаз. – Когда я захочу узнать мнение папы, я спрошу у него.

– Если тебя интересует только это – ты не моя дочь и я тебя не рожала, – сказала мама и набравшись смелости, посмотрела ей в глаза. – Тебе стало легче от этой правды?

– Почему?

– Первые три года я не могла забеременеть от твоего отца, – спокойно сказала мама. – А потом уже принципиально не хотела от него детей. Мне хватало тебя.

– Я была для тебя обузой? – догадалась Рада.

– Скорее неприятным напоминанием о предательстве.

– Я родилась от любовницы папы? – голос Рады задрожал и она испугалась, что сейчас зарыдает в голос.

– Да.

– Это была Зоя? – еле слышно проговорила Зоя и мама расхохоталась. Это больно ударило Раду и она обескуражено посмотрела на нее.

– Не думай настолько плохо о своем отце.

– Кто тогда моя мать? Почему она отказалась от меня? – спросила Рада. Ей было плохо. От сердцебиения закладывало уши и темнело в глазах.

– Спроси об этом у своего отца. Он тебе лучше расскажет, – сказала мама. – А теперь оставь меня, мне нужно привести себя в порядок.

– Собираешься на свидание? – вырвалось у Рады.

– Да. Отец сказал? – мама усмехнулась. – Так мило наблюдать за ним, как он прикидывается, что ничего не знает… Не выдавай меня, я хочу понаслаждаться моментом.

– Мстишь ему?

– Восстанавливаю справедливость, – возразила мама, подталкивая Раду к двери. – Поговорим потом, я не хочу опоздать из–за тебя.

Рада на ватных ногах вышла из ее комнаты и пошла к себе. Упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Она рыдала, чувствуя себя потерявшимся ребенком. Кто она? Хотели ли ее или это произошло случайно? Кто ее мать и почему бросила ее? Есть ли у нее шанс спросить об этом лично? Любил ли эту женщину ее отец? От этих мыслей мозг кипел и рыдания становились еще сильнее. Рада не знала, станет ли ей легче, если она получит ответы на них.

Устав от слез, она не заметила, как провалилась в сон. Он был тревожным и мрачным, иногда она ощущала панику, но не могла пробудиться. Из тяжелого забытья ее выдернул звук будильника. Рада села на кровати и потерла руками глаза. Черт, она забыла вчера смыть косметику и выглядит сейчас, наверное, как клоун, упавший лицом в лужу. Она с тоской вздохнула и поплелась в ванную. Через час ей нужно было выезжать. Не хотелось попасть в пробку и простоять там пару лишних часов. Она сняла мициллярной водой остатки развезенной по лицу туши и открыла ведро, чтобы выбросить ватный диск. В глаза бросилась использованная упаковка теста на беременность. Ее бросило в жар и она зашатавшись, села на край ванны. Мама беременна? Она порылась в ведре в поисках самого теста, но не нашла. Значит, результат положительный. Смысл сохранять его, если он отрицательный? Рада потерла щеки и включив кран с водой, плеснула себе в лицо. Ее лихорадило, она дрожала. Прижал ладонь ко лбу, поняла, что у нее температура. Стресс всегда плохо влиял на ее организм.

Приняв душ, Рада выпила таблетку аспирина и сделала себе крепкий кофе. Нужно было срочно привести себя в норму. Она подумала о предстоящей встречи с Костей. Это не подняло ей настроение, но немного успокоило. Заставив себя съесть скромный завтрак состоящий из творога с медом, она пошла одеваться. Ее выбор снова пал на платье, хотя практичней было бы надеть джинсы и футболку. Слегка подвив волосы плойкой, она замазала консилером синяки под глазами и накрасила губы. Глаза еще были воспаленными, поэтому их она красить не стала. Надвинула на них темные очки и почувствовала себя рок–звездой. Покрутившись перед зеркалом и оставшись дольной собой, Рада взяла сумку и направилась к выходу. По пути заглянула в комнату к родителям. Отец спал в кресле, постель была разобрана. Похоже, мама не ночевала дома, а он хотел дождаться ее и уснул. Тихо вздохнув, она выскользнула из квартиры.

Когда Рада подъехала к дому Зои, Костя уже ждал ее. Он стоял, привалившись спиной к изгороди и жевал травинку. Чуть прищуренный взгляд был устремлен вдаль. Она посигналила ему и он посмотрел в ее сторону. Откинул волосы назад и улыбнулся. Открыв ворота, она въехала во двор и вылезла из машины. Костя завел туда свой мотоцикл и подошел к ней.

– Выглядишь не выспавшейся, – сказал он, сняв с нее очки.

– Я поговорила с мамой.

– Это все объясняет.

– Кажется, она ждет ребенка от своего любовника, – сказала Рада. Она не ожидала, что снова заплачет, но это случилось. Вся ее прежняя жизнь, все, во что она верила оборвалось после этой фразы. Костя привлек ее к себе и она упала ему на грудь. Он гладил ее по волосам, а она захлебывалась собственными слезами.

– Пойдем в дом, – тихо сказал Костя и обняв ее за талию повел к крыльцу. Рада отдала ему ключи и он сам открыл дверь. Они вошли в прохладную прихожую. Здесь пахло можжевельником и мятой. Костя помог Раде раздеться и пошел на кухню. Она села на диване в гостиной. Откинулась на спинку и потерла ледяными пальцами виски. У нее болела голова и ее тошнило. Аспирин не помог. Полегчает ли ей до завтра? Или поездка превратится в муку? У нее запищал мобильник. Дима прислал сообщение, спрашивая, как у нее дела. Он знал, что она едет в дом Зои, но не был в курсе, что с его братом. На миг она почувствовала угрызения совести, но в этот момент в гостиную вошел Костя и она забыла об этом.

– Возьми, – протянув ей кружку с чем–то ароматным, сказал Костя. – Там нет алкоголя, так что сможешь потом сесть за руль. Просто поможет тебе немного успокоиться.

– Спасибо, – пробормотала Рада и сделала глоток. Напиток оказался горьковатым, но приятным. Костя опустился перед ней на корточки и положил ей руки на колени.

– Ты переживешь это.

– Я чувствую себя маленькой и потерянной. Словно у меня выбели опору из–под ног, – сказала Рада и шмыгнула носом. – Я даже не знаю, зачем я родилась.

– Это не твои ошибки и не твой выбор, – сказал Костя. – Ты можешь отвечать только за себя, но не за своих родителей.

– Но я их последствие. Все, чем я жила оказалось ложью.

– Ты – это сумма твоих решений и желаний. Каждый человек может ошибиться, попасть в сложную ситуацию, сглупить. Никто от этого не застрахован. Я понимаю, что тебе сложно это принять, ведь кажется, что без этой основы, – знания своего прошлого, ты не чувствуешь себя личностью, но ты ей являешься независимо от этого, – сказал Костя.

– Мне трудно понять это сейчас.

– Дай себе время.

– Я хочу узнать, кто моя мать и почему она отказалась от меня.

– Тебе станет от этого легче? – спросил Костя и взяв ее за подбородок посмотрел в глаза.

– Не думаю, но мне важно понять, как такое произошло. Почему меня растила мачеха… – сказала Рада и сдержалась, чтобы снова не заплакать.

– Наши поиски здесь еще актуальны? – спросил Костя.

– Да. Мне кажется, что все это взаимосвязано, – сказала Рада.

– Тогда давай займемся делом, – беря ее за руки и заставляя подняться, сказал Костя. Рада починилась. От чая, что он ей сделал, стало спокойней и головная боль начала стихать. Они вместе поднялись на второй этаж и вошли в комнату Зои. – Что искать?

– Документы, фотографии, записи, дневники, – загибая пальцы, перечислила Рада. Она посмотрела на Костю. Он выглядел уверенным, собранным и надежным. После первой встречи с ним, она бы никогда так не подумала. Он показался ей раздолбаем, от которого надо держаться подальше.

Костя кивнул и принялся за дело. Рада уже здесь все обыскала, но она не стала делать на этом акцент, потому что считала, что могла что–то пропустить. Они прошлись вдвоем по уже знакомым ей вещам, но результат оказался таким же, как и в прошлый раз.

– Ничего, – разочарованно протянула Рада.

– Пошли к тебе, – предложил Костя.

– Да вряд ли бы она стала свой секрет от меня, прятать в моей комнате, – сказала Рада. – Это не логично.

– Я так не думаю. Она болела, знала, что ее скоро не станет и возможно, хотела поделиться с тобой, но боялась, что это оттолкнет тебя от нее, – сказал Костя. – Ну или что твои родители убьют ее за это.

– Ладно, давай посмотрим, – с недоверием согласилась Рада. Она бы согласилась и песок перебирать, если бы рядом был Костя.

Они вошли в е спальню и Костя по–хозяйски начал разбирать ее шкаф. Рада стояла прижавшись спиной к двери и наблюдала за ним. Как он достает коробки с верхних полок, как ставит их ей на кровать. Обыскивает ее ящики, точно натыкаясь на ее белье и не показывая вида, что увидел что–то личное. Она заставила себя оторваться от него взгляд и села на постель. Заглянула в первую попавшуюся коробку и с удивлением поняла, что ее содержимое ей незнакомо. Здесь лежал альбом с фотографиями, которых она никогда не видела. Затаив дыхание, она открыла его и увидела симпатичную девочку–подростка. Темноволосую, с большими карими глазами. Миниатюрную, но очень гибкую, учитывая ее выступления с лентой и мячом. Она гимнастка? Она посмотрела на подписи.

– Аля на Олимпиаде, – прочла она вслух, написанное рукой Зои. – Первое место!

– Что? – обернулся Костя.

– Не обращай внимания, – ответила Рада.

– Как скажешь, – ответил Костя и продолжил обыск.

Рада перевернула страницу. Здесь Аля была в красивом платье мятного цвета, с зауженной талией и пышной юбкой. Плечи был обнажены, на руках перчатки до локтя. Волосы уложены в высокую прическу, которую украшала корона.

– Аля выиграла конкурс красоты! – шепотом прочла Рада и ей даже сейчас послышались нотки восторга в голосе Зои.

На следующей фотографии Аля лежала на пляже и смотрела в небо. Здесь подпись была просто «Доченька». Так вот значит, какой была дочь Зои.

Рада нервно покусала губу. Она долистала альбом и отложила в сторону.

– Что–то полезное? – спросил Костя, сев рядом.

– Думаю, да. Это дочь Зои, которая ее бросила, – сказала Рада, протянув ему фотографию в рамке, на которой Аля была в школьной форме. Здесь ей лет одиннадцать, не больше. Милый ребенок с двумя черными косичками, перекинутыми на грудь.

– Ты на нее похожа, – сказал Костя и посмотрел на Раду. – У вас взгляд одинаковый.

– Ну мы родственники, ничего удивительного, – вздохнула Рада и вернулась к исследованию коробки. Там было еще много фотографий и просмотрев их, Рада увидела на дне конверт. – Господи…

Она взяла его дрожащими пальцами и осторожно распечатала. Перед ней оказался лист, исписанный почерком Зои. Строчки запрыгали у нее перед глазами и она протянула его Косте.

– Прочти пожалуйста, – попросила Рада.

– Уверена? Может, это очень личное? – спросил Костя.

– Да, читай уже, – сказала Рада и обхватила себя руками.

– Здравствуй, Рада! – прокашлявшись, начал Костя. – Наверное, я должна была набраться храбрости и рассказать тебе все сама, но я боялась, что ты меня возненавидишь, а это бы лишило меня желания жить дальше. Эгоистично с моей стороны, да, но я хотела видеть, как ты растешь, как строишь свою жизнь и я позволила себе быть эгоисткой. К тому же твои родители взял с меня слово, что я никогда не скажу тебе правду, оно тоже связывало меня по рукам и ногам. Но сейчас…Я хочу, чтобы ты узнала о себе чуть больше.

Я не знаю, как это случилось – меня при этом не было, а у моей дочери и твоего отца разные версии произошедшего. Аля говорила, что все произошло по любви, а твой отец, что он был слишком пьян, чтобы соображать. Как бы не случилось на самом деле, но когда Аля поняла, что беременна, ей еще не было шестнадцати. Она хотела тебя. Очень хотела. И глядя, как она за тебя боролась, я склонна верить, что у нее с твоим отцом все и правда было по любви. Но я не хотела, чтобы она ставила крест на своей жизни, став такой молодой мамой. Я договорилась с твоим отцом, что когда ребенок родиться, он заберет его к себе иначе, я заявлю на него. Он был вынужден согласиться.

Когда ты родилась, тебе отдали отцу и Аля не смогла мне этого простить. Она отреклась от меня. Может быть и прокляла, я не знаю. Она старалась увидится с тобой, однажды даже украла и отец вместе с твоей приемной матерью уехали в Москву, подальше от скандала. Аля была раздавлена. Она потеряла интерес к жизни и я винила себя, что это я сломала ее. Но я хотела как лучше, хотя по правде, я не знала, как лучше.

Аля внезапно ушла с головой в учебу, подрабатывала в кафе официанткой, работала на почте. Она не общалась со мной, притворяясь, что меня нет. Я очень страдала, но не знала, что сделать, чтобы наладить наши отношения и растопить тот лед, что толстой стеной был между нами. А как только Але исполнилось восемнадцать… Она сменила имя, сказав, что не хочет иметь отношение к семье, которая ее предала и уехала заграницу на те деньги, что накопила за эти два года. Моя дочь больше никогда не писала и не звонила мне, словно ее у меня никогда и не было, а все воспоминания о ней – лишь мои грезы.

Конечно, я искала ее, но поиски н едали результатов. Я до сих пор не знаю, как сложилась ее жизнь и что с ней. Аля наказала меня за предательство. Не знаю, пыталась ли она связаться с твоим отцом, по крайней мере, он никогда об этом не говорил. Не знаю, простишь ли мне эту ложь, но я очень надеюсь на твое милосердие. Твоя бабушка. Мне все эти годы хотелось услышать это от тебя. Прости меня, прости. Я очень тебя люблю.

Костя замолчал и отложил письмо в сторону. Рада поднялась и подошла к окну. Она потерла ледяными пальцами плечи и невидящим взглядом уставилась в сад, который расцвел и стал зеленым.

– Получается, твой отец педофил? – сказал Костя и подошел к ней сзади.

– Когда я родилась, папе было девятнадцать, – ответила Рада. – Так что вряд ли. Четыре года не такая существенная разница.

– Будешь с ним говорить об этом?

– Да, я хочу услышать его версию событий, – ответила Рада. – Надеюсь, у него хватит мужества не лгать мне.

– Сильно я в этом сомневаюсь. Он слабак, – в тоне Кости послышалось презрение и это задело Раду.

– Да, есть в нем такое, – ответила она. – Он очень неуверенный в себе человек.

– Тебе стало легче? – развернув ее к себе, спросил Костя.

– Немного. Спасибо тебе, что согласился помочь мне, – глядя ему в глаза, сказала Рада. – Мне было бы очень тяжело без твоей поддержки и даже в голову бы не пришло искать здесь.

– Всегда к твоим услугам, обращайся, – улыбнулся Костя и коснулся костяшками пальцев ее щеки. – Я все для тебя сделаю.

– Звучит многообещающе, – сказала Рада.

– Димка сказал, что вы завтра уезжаете в Питер, – чуть отстраняясь от Рады, сказал Костя.

– Будем разбираться в наших отношениях, – сказала Рада. – Он ревнует меня к тебе, мне невыносимо видеть, как он сходит с ума по Лене. И учитывая все это, я не знаю, есть ли смысл в нас, как в паре.

– Не бывает людей без прошлого, все мы кого–то любили, – пожав плечами, сказал Костя. – Но не со всеми суждено идти вместе, к сожалению. Ты ведь тоже в кого–то влюблена.

– Тот мужчина уже в прошлом, – сказала Рада.

– Ты любишь моего брата?

– Он милый, добрый, смешной… Мне с ним комфортно, но я не уверена, что это любовь, – подумав, сказала Рада.

– Тогда почему ты с ним?

– Что–то держит, сама не пойму, – ответила Рада и посмотрела Косте в лицо. – Мне неловко говорить об этом с тобой.

– Потому что у нас был секс?

Рада кивнула. Ей стало одиноко и холодно. Она отошла в сторону и стала собирать разбросанные по кровати вещи. Костя сунув руки в карманы джинсов, молча наблюдал за ней. Чувствуя на себе его взгляд, она нервничала.

– Черт возьми, ты хоть знаешь, что со мной делаешь? – пробасил Костя и Рада сама не поняла, как он оказался рядом с ней. Взял ее за плечи и поцеловал ее в губы. Так же, как в первый раз, нагло, властно, словно никакого другого, кроме него в ее жизни существовать не должно. Рада на секунду опешила, но тут же подчинилась ему. Как и в прошлый раз, она принимала его силу и впитывала ее в себя. Ей хотелось раствориться в нем, потеряться в его желании.

– Проверяю на прочность? – пробормотала Рада, когда Костя оторвался от нее.

– И я снова прогнулся, – усмехнулся Костя, зарываясь пальцами Раде в волосы. – Потому что хочу тебя, потому что все время думаю о тебе.

– Ты ведь знаешь, что это невозможно.

– Знаю. Но я влюбился в тебя и не понимаю, как с этим жить дальше, – признался Костя. – А видя, как ты сомневаешься в моем брате, начинаю думать, что у меня есть шанс.

– Это будет некрасиво, – сказала Рада. – Метаться от одного брата к другому.

– Ты уже это делаешь. Димка спрашивал, было ли у нас что–то, я сказал, что нет.

Раду замутило от этой лжи. Она понимала, что правда не принесет ничего хорошего, но чувствовала себя изменницей. Хотя на тот момент, когда она провела ночь с Костей, у них с Димой не было отношений. Ей не в чем себя винить, но ей все равно было неприятно от собственного поступка.

– Наверное, лучше было бы признаться, – вздохнула Рада.

– А смысл? Я бы еще понял, если бы это произошло сейчас, – пожав плечами, сказал Костя. – Тогда бы ты изменила ему, а так… Или ты хочешь сказать ему правду?

– Иногда очень хочется.

– Отомстить за его флирт с Леной? – усмехнулся Костя.

– Умаслить оскорбленное самолюбие, – ответила Рада. – Это ерунда, я знаю. Он не виноват в том, что чувствует.

– Но ты выбрала терпеть это.

– Наверное, во мне все еще живет мамина установка что любовь надо заслужить, – сказала Рада.

– Я люблю тебя просто так.

– Это неправда. Осознано или нет, но ты рассчитываешь на близость, а это награда. Значит, смысл всего в получении вознаграждения, а не бескорыстно, – сказала Рада. – Неважно, как скоро оно произойдет. Не все же цели достигаются мгновенно.

– Получается, что все мы эгоисты.

– И когда желание получить награду становится не таким важным, как другая цель, любовь проходит, – сказала Рада и подумала об Антоне.

– Может, оно так и есть, но мне не нравится эта теория, – сказал Костя. – Потому что если все можно разложить по полочкам, значит, можно подойти к любви с позиции ума, а умом любить не получается. Ну никак.

– Возможно, – не стала спорить Рада.

– Так у меня есть шанс?

– Скорее всего, нет, – облизав губ, прошептала Рада.

– Мне нравится, что ты сомневаешься, – улыбнулся Костя.

– Нет, не сомневаюсь, – покачала головой Рада. – Это был секс на одну ночь. Я ни о чем не жалю, но повторения не хочу.

– Тогда почему твое тело отзывается, когда я целую тебя? – спросил Костя и снова поцеловал ее, словно ища подтверждения своим словам.

– Может быть, потому что я живой человек? – стараясь изо всех сил скрыть нахлынувшее на нее желание, сказала Рада.

– Или хочешь меня, но стыдишься себе в этом признаться, – сказал Костя, скользя руками по спине Рады. Господи, она не выдержит этого!

– Я не стыжусь, –упираясь руками Косте в грудь, сказала Рада. – Ты меня заводишь. И если бы речь шла о нас только, как о любовниках, ты был бы для меня идеален. Но для отношений мне этого мало.

– Ну хоть на что–то я для тебя сгодился, – усмехнулся Костя, отпуская ее. – Я постараюсь сделать все, чтобы мы пересекались, как можно реже. Не уверен, что смогу оставаться в твоем присутствии хорошим парнем и возьму тебя, чтобы там не говорила.

– Ты этого не сделаешь, – обхватив себя руками, сказала Рада. Костя направился к выходу.

– Откуда такая уверенность? – обернувшись на пороге комнаты, спросил он.

– Потому что ты любишь. А когда любишь, желаешь самого лучшего, – сказала Рада. Костя шагнул к ней и снова поцеловал. Он делал это грубо, стараясь сделать ей больно, но она даже в этом стремлении чувствовала осторожность. Он хотел показать ей власть и тут же жалел ее.

– Никогда не указывай человеку на его слабость, – отпустив Раду, сказал Костя и выбежал из комнаты.

Глава 23|Рада

Оставшись одна, Рада еще раз пересмотрела фотографии матери и сама прочитала письмо, которое ей написала Зоя. Ее бабушка. Бабушка. Это было логично и каких–то моментах даже очевидно, но она все равно с трудом верила в эту правду. Ей было боязно осознавать новую реальность. Она смотрела на фотографии своей матери и пыталась понять, что чувствует, но в душе было тихо, словно она смотрела на снимки модели из глянцевого журнала. Сможет ли она найти ее? А если найдет, захочет ли Аля поговорить с ней? Ведь сбежав отсюда, она отказалась и от нее тоже. Рада посмотрела в юное лицо Али и поняла, что не чувствует обиды. Ей больно от того, что близкие люди, которым она верила, так жестоко обошлись с ней. Она разозлилась на Зою, но осудить ее не смогла. Зная ее, она не сомневалась, что та действительно хотела, как лучше. Просто у нее было такое виденье правильного.

У Рады зазвонил телефон. Соня. Они общались с ней в последний раз, когда она ночевала у Кости.

– Ты снова у кого–то в гостях? – спросила Соня.

– Нет, я у Зои, – ответила Рада.

– Я могу к тебе приехать? Никита оставил мне машину.

– Да, конечно, – рассеяно ответила Рада, чувствуя, что у подруги случилось что–то серьезное. – Я буду здесь до утра, можешь даже переночевать у меня, если хочешь.

– Хочу. Продукты нужны?

– Купи что–то легкое, – подумав, сказала Рада. Она хотела еще попросить вина, но потом вспомнила, что она будет за рулем и лучше не рисковать. – И мороженое.

Соня пообещала быть через час и отключилась.

Рада встала, чтобы прибраться и заметила на стуле телефон Кости. Похоже, он выпал у него, пока тот лазил за коробками. Что ж, если заметит пропажу, вернется. Сообщить ему об этом у нее все равно нет возможности. Она вязала его мобильный и спустилась вниз. Привела в порядок кухню и сварила кофе. Снова посмотрела на телефон Кости. Ей очень хотелось заглянуть туда.

«Пусть на нем стоит пароль, ну пожалуйста», – мысленно попросила Рада, скользнув пальцем по дисплею. Пароля не было. Она закусила губу и ее охватило волнение, как у воришки, который хочет стащить что–то на самом виду у толпы. Открыв галерею, он стала смотреть фотографии. Мотоциклы, спортивное оборудование, ободранные стены в большом помещении, видимо, это и есть тот самый фитнес–клуб, некая блондинка с Димой и несколько селфи их втроем. Рада подумала, что это и есть та самая Иветта. Она отметила, что девушка очень красивая и дерзкая. Вызов во взгляде, пышная грудь и тонкая талия, не обратить на такую внимания невозможно. Уколы зависти и ревности оказались болезненными и Рада поморщилась. Она смотрела, как Дима обнимает ее, как они целуются и ее замутило. Почему все время получается так, что ей приходится видеть, как он оказывает внимания другим? Это что, карма такая? Делить парня, который нравится, с другой женщиной?

Рада открыла вотсапп и нашла переписку Кости с братом. Не особо вежливо, конечно, но нечего забывать свой телефон где ни попадя! Она пробежала глазами последние сообщения в чате

– Завтра уезжаем с Радой в Питер, – написал Дима.

– Презервативы не забудь.

– Надеюсь наконец пригодятся.

– Неожиданно.

– Да вообще.

– Ну, удачи.

Щеки Рада залило краской. Копаться дальше отпало всякое желание и она свернула чат. Быстро положила мобильный на стол и вытерла руки полотенцем. Ей было неловко и стыдно, хотя она сама не понимала почему. Никаких интимных секретов ребят она не узнала, ничего такого, на чтобы ей захотелось оскорбиться, тоже. Только неприятный осадок все равно остался. Она не знала, что хотела там найти, возможно, подтверждение каких-то чувств Димы к ней через общение с братом. И, может быть, она бы нашла то, что искала, если бы ей не стало так противно.

Соня приехала в три. Рада открыла ворота и ее маленькая КИА тихо въехала во двор. Она бросила взгляд на подругу, которая неспешно отстегнула ремень безопасности и нервно провела рукой по распущенным волосам цвета янтаря. Медленно вышла из машины и подойдя к ней, чмокнула ее в щеку.

– Как здесь пахнет зеленью! – с восторгом сказала Соня и улыбнулась. Она выглядела уставшей и не выспавшейся. – Очень красивый дом. Переедешь сюда?

– Да, как только вернусь из Питера, – сказала Рада.

Соня достала с заднего сиденья сумки с продуктами и они прошли в дом. Отнесли их на кухню и занялись приготовлением обеда. Иногда Рада прислушивалась, не гудит ли мотор мотоцикла. Ей хотелось, чтобы Костя вернулся и забрал свой мобильник. У нее не было желания передавать ему его через Диму. Ведь тогда придется рассказать ему правду, что они вместе провели субботу, а он и так уже ревнует ее к нему. Она подумала – что будет, если он вдруг узнает, что они с Костей переспали? Сможет спокойно к этому отнестись или это окажется выше его сил? А если бросит ее из–за этого? Она подавила вздох и постаралась отвлечься. Чтобы не случилось потом, заранее переживать не имеет смысла.

– Сонь, ты же не просто так приехала, да? – спросила Рада, когда они сели за стол обедать. – Хочешь поговорить со мной о чем–то?

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – нервно усмехнулась Соня. – Просто все так сложно, что я не знаю, с чего начать.

– Начни с того, что я могу для тебя сделать, – предложила Рада.

– Можно я поживу у тебя? – собравшись с силами, спросила Соня.

– Конечно, – откинувшись на спинку стула, сказала Рада. – Можешь остаться здесь. Ты поссорилась с Никитой?

– Почти, – ответила Соня и отвела взгляд в сторону. Похоже, Никита натворил что–то серьезное, чего ее подруга простить ему не сможет. Хотя Рада считала, что ему прощается по умолчанию все.

– Не хочешь об этом говорить? – догадалась Рада. Соня покачала головой. – Все так серьезно?

– Я собираюсь развестись, – опустив голову, ответила Соня.

– Это неожиданно, – с трудом сглотнув, пробормотала Рада.

– Поэтому я не хочу озвучивать свое решение на эмоциях, – сказал Соня и ее взгляде появилась жесткость. – Мне нужно время побыть одной, без Никиты и понять, действительно ли я этого хочу.

– Думаю, это правильно, – сказала Рада. Ее слух уловил гул мотора и сердце забилось чаще. Неужели Костя? Она поднялась из–за стола и подбежала к окну.

– Ждешь кого–то? – спросила Соня и напряглась.

– Друг мобильник забыл, должен забрать, – небрежно бросила Рада.

– Тот, с кем ты уезжала в прошлый раз? – с любопытством спросила Соня и тоже подошла к окну. Шум мотора стал ближе и Рада вышла во двор. За забором показался Костя. Она подошла к воротам и распахнула их.

– Кажется, сейчас здесь будет тесно, – сказала Соня у нее за спиной.

– Угадай, почему я вернулся? – ухмыляясь, сказал Костя и заметив Соню, осекся. Соня одарила его очаровательной улыбкой.

– Захотел пообедать с нами? – притворилась непонимающей Рада.

– Точно! – улыбнулся Костя.

Черт.

Втроем они прошли в дом. Костя пошел умываться, а Рада достала с полки тарелки и положила картошку с мясом.

– Он тебе нравится? – спросила Соня.

– Нет, – равнодушно ответила Рада.

– Между вами что–то было? – продолжила допытываться Соня.

– Нет, с чего ты взяла? – спросила Рада и внимательно посмотрела на подругу.

– Он смотрит на тебя, как на свою собственность, – ответила Соня. В кухню вошел Костя и они замолчали. Рада протянула ему забытый мобильник.

– Все фотки посмотрела? – спросил Костя и она покраснела. – Скинуть те, что понравились?

– Ты слишком превозносишь мое любопытство, – сухо ответила Рада и Костя рассмеялся. Он ей не поверил. Ну и ладно.

– Мы же друзья, – изогнув бровь, насмешливо сказал Костя. Раде захотелось его стукнуть. – Я вижу в тебе все самое лучшее.

– Смотри не ослепни от моего сияния, – предупредила Рада.

– Надо Димку предупредить, у него риск выше, – ответил Костя и сел за стол. Соня устроилась напротив него, с любопытством рассматривая. Рада впервые заметила у нее интерес к другому мужчине, помимо Никиты. Ее невольно кольнула ревность. Несмотря на то, что она не хотела встречаться с Костей, ей не хотелось делить его с кем–то другим. Странно ощущение, не логичное, но Рада ничего не могла с этим сделать, только если игнорировать.

– Дима – твой старший брат? – спросила Соня.

– Угадала, – ответил Костя, задержав на ней взгляд.

– А чем ты занимаешься? – продолжила интересоваться Соня.

– Прожигаю жизнь, – ответил Костя и взглянул на Раду. Она едва заметно улыбнулась, вспомнив его игру прикидываться раздолбаем, чтобы встретить настоящую любовь. Соня посмотрела на нее, мол, это правда? Она кивнула. В конце концов, доля истины в этом есть.

– Успешно? – спросила Соня.

– А ты как думаешь? – Костя пристально посмотрел на нее, словно пытаясь понять, что она думает.

– К тебе можно присоединиться? – спросила Соня и Рада удивленно открыла рот. Вот этого она точно не ожидала!

– Ну попробуй, – равнодушно ответил Костя, уминая картошку с мясом.

– Встретимся на неделе? – перешла в наступление Соня, чем удивила Раду еще больше. Неужели он так сильно зацепил ее? Или она хочет сделать назло Никите?

– Во вторник, – заглянув в мобильный, сказал Костя. – В семь вечера. Устроит?

– Вполне, – улыбнулась Соня и попросила Костю дать свой номер. Он продиктовал, но как показалось Раде, неохотно. Если Соня смотрела на него со страстью, то она для него была пустым местом и ей стало жаль подругу. Они начала обсуждать дороги и Рада отвлеклась, доставая с полки кружки для кофе.

Соня уболтала Костю поужинать с ними, а потом посмотреть фильм. Она делала все, чтобы ему понравится и к вечеру он начал обращать на нее внимание. Раде очень хотелось, чтобы они оба убрались из ее дома, но она молчала, хотя настроение становилось все хуже.

– Пойду спать, – сказала она, понимая, что Костя останется либо до поздно, либо будет спать в гостиной. – Утром рано выезжать.

– Мы постараемся не шуметь, – пообещала Соня. Рада кивнула. Костя бросил на нее тревожный взгляд, словно спрашивал на что–то разрешения. Она притворилась, что не заметила. Поднялась к себе и стала раздеваться. Ей хотелось принять душ и завалиться в постель. А еще ей хотелось завтра нормально выглядеть, а не больной и не выспавшейся. Она достала косметичку и пошла в ванную. Сделала себе маску на лицо и намазала волосы маслом. Она подумала о Диме. За весь день он прислал ей одно сообщение. Чем он был сегодня занят? Вспоминал ли о ней? Она набрала полную ванну воды и налила туда пену с ароматом мяты. Нырнула в этот пушистый сугроб и блаженно закрыла глаза. Мысли молчали и она была рада этому. Слишком много всего случилось за последний месяц, ей хотелось тишины.

Рада задремала и пришла в себя, только когда вода остыла и она стала замерзать. Лениво поднялась и встала под душ. Отжала волосы и замотала их в полотенце. Натянула на себя теплый махровый халат и вышла в коридор. В гостиной было тихо и темно. Костя уехал? Или улегся спать? Она спустилась вниз. Там никого не было. Открыла дверь и вышла на крыльцо. Костя и Соня целовались во дворе, стоя возле его мотоцикла. Рада тихо попятилась и бесшумно закрыла дверь. Ее замутило и пол под ногами качнулся. Черт! Это же было ожидаемо! Ну почему такая странная реакция? Сделав несколько глубоких вдохов, Рада ощутила, как тошнота отступает.

Она сидела на кровати и красила ногти, когда в к ней постучалась Соня.

– Костя уехал, – сообщила она и Рада заметила, как блестят ее глаза.

– Это не мое дело, но я бы на твоем месте не рассчитывала от него что–то серьезное, – сказала Рада, продолжив заниматься ногтями.

– А я и не хочу ничего серьезного, – садясь на край постели, сказала Соня. – Мне сейчас нужен флирт, секс без обязательств и много–много свободы.

– Тогда Костя подходящий персонаж.

– Ты ревнуешь? – спросила Соня.

– Немного, – не стала врать Рада.

– Ты спала с ним? – догадалась Соня.

– Да.

– И какой он как любовник?

– Меня впечатлил, – ответила Рада.

– Тогда почему ты не с ним?

Рада пожала плечами и уставилась на свои черные ногти.

– С его братом все серьезней? – снова спросила Соня.

– У нас даже еще секса не было, – призналась Рада.

– Почему? Он грубый?

– Когда я начинаю думать, что могу быть с ним, все время выясняется, что он с кем–то другим, – вздохнула Рада. – Либо у него секс с бывшей, либо он смотрит полным обожания взглядом на девушку, которая бросила его ради другого. Я не понимаю, какое место занимаю в его жизни и почему еще не сбежала. И так же не соображу, почему он не отпускает меня, если я ему не нужна.

– Не связывайся с ним тогда, – сказала Соня. – Он вряд ли изменится. Возможно, найдется кто–то, кто вытеснит из его головы других баб, но это точно не ты.

– Скорее всего, – вздохнула Рада и ей стало еще тоскливее. Она знала, что Соня права и надеяться в отношениях с Димой ей не на что. – Возможно, в Питере мы встретим его любовь из детсада.

– Просто отнесись к нему, как к развлечению. Ты едешь отпуск, отдохнуть и получить приятные эмоции. Все, – твердо сказала Соня. – Не думай о будущем с ним. Кстати, а что с Антоном?

– Ничего, мы все просто работаем вместе. Романа не вышло.

– Ну слава Богу! – с облегчением сказала Соня.

– Наверное, – с безразличием ответила Рада.

– Прости меня за то, что я наехала на тебя тогда, – с раскаяньем сказала Соня. – Я думала только о себе, мне было сложно поставить себя на твое место.

– Я понимаю.

– Просто я слишком увязала в своих проблемах, чтобы видеть жизнь, – вздохнула Соня. – Я тебя очень люблю и не хочу терять.

– Я тоже люблю тебя, – ответила Рада и они обнялись.

Глава 24|Дима

Дима ждал поездки в Питер с нетерпением. Он очень надеялся, что после нее у них с Радой все изменится в лучшую сторону. Ему была нужна эта девушка. Она ему подходила, он в этом не сомневался. А еще ему хотелось узнать, какая она в постели. Он пока так и не определился, с тем, что чувствует к ней, но одно знал точно, терять он Раду не желает. И если у него это все же получится, то вряд ли он себе простит себе такую оплошность.

Первая ночь без обезболивающих прошла кошмарно. Дима не могу уснуть, плечо жевало чудовище со стальными зубами, но он старался держаться. Раньше же люди, во время войны, как–то выживали без лекарств, он тоже должен смочь. Не мужик что ли? Уговаривать себя было тяжело, иногда он провалился в забытье, а потом его выбрасывало оттуда волной боли от неловкого движения и тихо стонах, чувствуя как по шею течет пот и пропитывает длинные волосы.

Утром Дима встал разбитым и слабым. С трудом дошел до кухни приготовил себе кофе. Днем ему нужно было смотаться на работу и проверить, все ли там в порядке. Макс, конечно, молодец, но скидывать всю ответственность на него тоже не сильно благородно. А еще он собирался навестить Соломона. Теперь осталось помолиться, чтобы у него на все это хватило сил.

Дима подумал, что Костя мог бы составить ему компанию и набрал брату.

– Можешь сгонять со мной в кафе? – сразу перешел к делу он, как только Костя ответил.

– Нет, я занят, прости.

– Что у тебя такое важное происходит?

– К любовнице еду, – ответил Костя и в голосе прозвучала странная насмешка. – Мы заранее договорились, так что надо было дергать меня заранее, чтобы я успел все перенести.

– Что еще за любовница? – растерялся Дима, которому казалось, что он знает всех подружек брата, которых было не так уж и много. Костю нельзя было назвать ни влюбчивым, не увлекающимся. А по сравнению с тем, каким он был в его возрасте, его вообще можно было назвать святым. Он больше увлечен работой и спортом, чем девушками.

– Я могу освободиться после трех, если тебе очень нужно, – пропуская его вопрос мимо ушей, ответил Костя.

– Нет, это уже будет поздно, – вздохнул Дима. – Ладно, забей тогда.

– Ты там поосторожней, – на прощание сказал Костя и отключился.

Дима собрался вызывать такси, потому что сам не мог вести мотоцикл, как в дверь позвонили. Он немало удивился, увидев на пороге Макса. Тот был слегка растрепан и жевал жвачку.

– Ты сказал, что собираешься в кафе и я подумал, что пришло время побыть твоим личным шофером, – важно сказал он, привалившись рукой к косяку. – Может, ты мне премию выпишешь.

– Ты сел за руль? – вскинув брови, спросил Дима.

– Да, решил, что соскучился по вождению, – небрежно ответил Макс, проходя в квартиру. Он принюхался и сказал: – О, налей мне тоже кофе! Я еще не завтракал. Ты в курсе, что Иветту отпустили?

– Нет, я еще не говорил с Климом.

– Короче, Ив согласилась пройти лечение в обмен на то, что ты не будешь на нее заявлять, – сказал Макс и провел рукой по волосам. – Клим ей так сказал, так что не играй в благородство с ней, ладно?

Дима вернулся на кухню и доставал вторую кружку. Сделал кофе и протянул другу.

– А тебе можно это пить?

– Да можно, можно, – торопливо заверил Макс, отбирая у него кружку. – В общем, хорошо, что ты уезжаешь на эти дни в Питер, пока Иветта будет здесь. Не хочу, чтобы она еще раз тебя прострелила.

– Когда ее положат в клинику?

– Во вторник. Знаешь, я не думаю, что лечение ей поможет. По–моему, вы все просто с ума посходили из–за этой сумасшедшей. Надо было оставить ее в тюрьме, может быть, она тогда бы смогла изменить свое отношение к другим людям, – жестко сказал Макс и в его глазах промелькнула тревога. – Ладно Клим, он ее брат и все такое, но ты–то? Сперва она обвинила тебя в изнасиловании, потом стреляла в тебя, а ты прощаешь. Что с тобой не так? Ты любишь ее?

– Господи, конечно, нет! – с раздражением сказал Дима.

–Тогда объясни мне, какого черта ты трахался с ней после всего того, что было? – плюхаясь на диван, строго спросил Макс. – Я не осуждаю, я всего лишь хочу знать.

– Ностальгия, желание почувствовать себя живым, я не знаю, – сердито ответил Дима. – Все вышло спонтанно.

Макс тяжело вздохнул и потер лицо руками. Диме показалось, что он чего–то не договаривает. Он бросил на него вопросительный взгляд.

– Ив утверждает, что беременна от тебя, – выдохнул Макс.

– Это даже не смешно.

– Но ты спал с ней.

Дима не нашелся, что возразить. Он мог бы приплести сюда своего брата, но Ив назвала именно его имя. Каким–то волшебным образом она точно знала, что забеременела именно от него.

– Мы предохранялись, – наконец заставил себя произнести Дима. Макс тихо хохотнул. – Она же ляжет в клинику, разве ей там позволят сохранить беременность? Учитывая лекарства, которыми ее будут пичкать?

Макс пожал плечами. Он допил кофе и поставил кружку на журнальный столик.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Дима и его плечо снова заболело так, будто в него только что выстрелили.

– С Иветтой это нормально, – вздохнул Макс, поднимаясь. – Ладно, поехали в кафе.

Оказаться снова в месте, где он чуть не простился с жизнью, оказалось сложно. Дима вошел в кабинет и ему стало нехорошо. Руки похолодели, сердце забилось чаще. Макс заметив это, подошел к окну и распахнул его.

– Здесь убрались, – сказал он. – И я купил тебе новое кресло, прошлое все пропиталось кровью, я даже не стал приводить его в порядок.

– Спасибо, – машинально произнес Дима, проводя рукой по лаковой поверхности стола.

– Если тебе тут неуютно, можем пойти ко мне, – предложил Макс.

– Нет смысла бежать от прошлого, – опускаясь в кресло, сказал Дима. – Мне теперь с этим жить.

– Иветта утверждает, что не хотела стрелять в тебя, – помолчав, сказал Макс. – Типа, это я виноват, что произошел выстрел.

– О господи.

– Что если, это действительно так? Если из–за меня ты получил пулю? – садясь напротив него, проговорил Макс.

– Разве Ив можно верить? – сказал Дима вспомнил ее взгляд, полный безумной решимости. – Она хотела в меня выстрелить. Ты все сделал правильно.

– Давай работать, – открывая папку, сказал Макс. – Тут вопросов без тебя накопилось уйма.

Дима облизал пересохшие губы и заставил себя погрузиться в работу.

Соломон выглядел больным. Он был чересчур румяным, словно у него был жар, а глаза лихорадочно блестели. Увидев Диму, он подался вперед и тут же закашлялся.

– Выглядишь, как с войны вернулся! – хрипло смеясь, сказала он. Взял Диму за здоровую руку и легонько пожал ее. Ладонь у него была влажная и горячая.

– Почти, – улыбнулся Дима, садясь на стул рядом с койкой.

– Меня твои друзья навещали, очень хорошие мальчики! – с восторгом сказал Соломон. – Деликатесов притащили, байки травили. Я почувствовал себя молодым прям!

– Мальчики? – переспросил Дима.

– Макс и Костя, – улыбнулся Соломон. – У тебя очень приятный брат. Но он более жесткий, чем ты.

Надо же, а он даже не в курсе, что Костя принимал участие в судьбе Соломона. Наверное, его попросил Макс. Хотя с чего бы ему об этом просить?

– Это хорошо или плохо?

– Для него самого хорошо, я думаю. А вот людям с ним будет не очень. И чем старше он будет, тем заметнее это станет, – сказал Соломон. – Он из тех людей, про которых говорят «как за каменной стеной». Ты на него всегда можешь рассчитывать, он тебя никогда не подведет.

– Это он вам сказал?

– Я видел его глаза, когда он говорил о тебе. Я рад, что у тебя такая прекрасная семья, – сказал Соломон и его взгляд посоловел. – А мой Борька снова загулял где–то.

– Ну вы же знаете, что у него важная работа, – начал Дима и посмотрев на Соломона, понял, что тот все знает. Ему врут и он не нужен своему сыну.

– Я знаю, что ты желаешь мне добра и что мне приятно обманываться, но… Я больше не могу врать себе. Наверное, я был очень плохим отцом, – вздохнув, сказал Соломон. – Но клянусь тебе, я всегда хотел только самого лучшего, правильного. Престижная школа, когда Борька был подросткам, кружки, репетиторы, чтобы он мог поступить в университет. Возможно, мы мало общались, но я думал, что когда он станет взрослее, тогда нам будет о чем говорить. Но я ошибся, это нужно было с самого начало и не столько вести беседу самому, сколько слушать чтобы понять. Как жаль, что я понял это так поздно, когда уже ничего не исправить.

– Не факт, что если бы поняли это вовремя, все было бы иначе, – возразил Дима. – Никто не знает, как лучше, может быть, как есть, так и надо.

– Ты меня успокаиваешь, – слабо улыбнулся Соломон.

– Не только вас, но и себя, – ответил Дима. – Я ведь тоже мог убедить отца лечиться, мог не встречаться снова с девушкой, которая меня однажды подставила, но я всего этого не сделал. Но может именно так и правильно, кто знает?

– Знаешь, в чем самый подвох? – сказал Соломон и взял Диму за руку. – Ты заботишься обо мне, твои друзья приходят, хотя совершенно не должны этого делать, а мне все не радость, потому что со мной рядом нет человека, которому я не нужен, моему сыну. И из–за этого мне не хочется жить.

– Понимаю, – кивнул Дима и подумал о Лене. Он был ей не нужен, а вся его жизнь крутилась вокруг нее. У него есть Рада и он может строить с ней отношения, но она не Лена и никогда ее не сможет заменить.

– Опять печалишься о своей девушке? – догадался Соломон.

– Есть такое.

– Женись на своей Раде и заведи троих детей, – посоветовал Соломон. – Учись любить что–то новое. Наслаждайся каждым мгновением. Не бери пример с меня! Обещаешь?

– Хорошо, – усмехнулся Дима. Вряд ли Рада обрадуется такой перспективе. Она совершенно не похожа на домашнюю девочку, которая любит стоять у плиты и воспитывать ребятишек. Хотя может быть, он еще плохо ее знает.

– Пообещай мне, что будешь счастлив, – потребовал Соломон.

– Обещаю, – ответил Дима и Соломон закрыл глаза. Он выглядел очень усталым и ему необходимо было поспать. – Держитесь. Я люблю вас.

Соломон ничего не ответил. Дима провел рукой по тонким седым волосам и поцеловал его в лоб. Его не покидало ощущение, что сегодня они говорили последний раз.

Рада приехала к нему в четыре утра. Диме хотелось спать, его снова мучали боли, но он был рад ее видеть. Он уже собрал сумку для поездки и был готов к выходу. До вокзала они решили поехать на такси, а в свободное до выхода из дома времени, позавтракать. Рада привезла пирог, который испекла дома и банку варенья.

– Как провела вчерашний день? – спросил Дима.

– Нормально, – ответила Рада и показалась ему такой чужой и далекой, что ему кольнуло сердце. Или это он не чувствует ее от усталости?

– Ты на меня за что–то сердишься? – спросил он.

– Нет, – ответила Рада, разрезая пирог на куски. – А ты как провел субботу?

– Работал, навещал друга в больнице, – ответил Дима. Про то, что ему звонила Иветта и сообщила ему лично о своей беременности, он решил умолчать. Он сам еще не решил, что ему делать с этой новостью. Ему не хотелось, чтобы его ребенка рожала сумасшедшая. К тому же, он сильно сомневался, что ребенок действительно его.

– Продуктивный день, – ответила Рада и Дима засомневался, что она его услышала. Или ей все равно? Она спросила просто так, из вежливости? Он подошел к Раде и развернул ее к себе. Она подняла глаза и посмотрела на него. Облизала губы и он почувствовала, как напряглись ее тело.

– Что между нами происходит? – хрипло спросил Дима.

– Ты скажи.

– Я хочу сперва услышать твою версию.

– У меня нет уверенности, что я нужна тебе. Каждый раз, ты показываешь, что другие важнее. Не знаю, зачем тогда тебе я? – сказала Рада. Он почувствовал в ее голосе боль. Если она узнает, что Ив беременна от него, это будет конец.

– Ты мне нравишься, – признался Дима. – И мне кажется, что у нас все может получится.

Он поцеловал ее в губы, Рада ответила, но неохотно, словно сделала ему одолжение. На его поцелуи эмоционально она отреагировала только первый раз, потом… Потом что–то изменилось. Он потянул пальцами ткань ее платья к талии и положил ей руки на ягодицы.

– Давай не будем заниматься этим в спешке, – тут же отстраняясь, ответила Рада.

– У нас еще час до выхода из дома.

– Этого мало, – с уверенностью сказала Рада, выскальзывая из его объятий и поправляя платье. – По крайней мере, мне.

– Или все гораздо проще и ты не хочешь меня, – упираясь поясницей в стол, обиделся Дима. – Иначе бы не находила самые нелепые отговорки.

Рада ничего не ответила и продолжила заниматься пирогом. Диме сначала стало тоскливо, а потом он разозлился. Почему эта девица так ведет себя с ним? Она издевается над ним что ли? Или считает, что раз он не пресекает такое поведение, его все устраивает? Он уже собрался сказать ей все, что думает, но в этот момент в дверь позвонили.

– Кого еще черт принес? – пробормотал Дима и пошел открывать.

На пороге стоял Костя. Он улыбнулся и вошел в прихожую.

– Подумал, что надо вас подвезти до вокзала, – сказала он. – Зачем вам вызывать такси, если есть я?

Из кухни выглянула Рада и увидев Костю, расплылась в улыбке.

– Ты на машине? – спросил его Дима и сразу понял, какой это идиотский вопрос.

– Конечно. А чем у вас так ароматно пахнет? – засовывая руки в карманы джинсов, спросил Костя. Он не сводил глаза с Рады и на его губах играла глупая улыбка, какая бывает у влюбленных.

– Пирог с малиновым вареньем, – сказала Рада и облизала испачканные пальцы. – Хочешь?

– Еще бы! – с готовностью ответил он. Рада кивнула и скрылась на кухне.

– Что, пришел посмотреть на нее? – не смог сдержаться Дима.

– Да. И ты не сможешь мне запретить мне этого, – сказал Костя. – Тебе ведь досталось все самое лучшее в отличии от меня.

– Какого черта ты ездил к Соломону?

– Я столько слышал о нем от тебя, что мне захотелось на него посмотреть, поэтому я попросил Макса взять меня с собой, – сказал Костя. – Мы хорошо поговорили, мне жаль, если это задело тебя.

– Выглядит, как зависть.

– Уйми свое воображение.

– В последнее время я перестал понимать тебя, – с сожалением произнес Дима.

– Видимо, нам сейчас и правда лучше держать дистанцию, – сказал Костя.

Дима не нашелся, что ему ответить, но его слова заставили его задуматься.

Глава 25|Дима

В Питер они приехали в одиннадцать утра. Дима вызвал такси и они сразу поехали на квартиру, которую он для них снял. Рада жадно вглядывалась в проносящиеся мимо здания и едва заметно улыбалась. Наблюдая за ней, Дима вспомнил, как она прощалась с Костей на вокзале. Как встала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щеку и сколько нежности было в этом простом движении. Словно она не к человеку тянулась, а к солнцу. Это больно задело его, но он сделал вид, что ничего не заметил, ведь в этом не было того, к чему можно придраться. Хотя именно это уверило его, что в отношениях этих двоих не только общение. Между ними была химия и Дима испытал зависть. Ему хотелось, чтобы у них с Радой было так же.

– Я очень устала, – заявила Рада, когда они заселились в квартиру. – Хочу поспать пару часов, а потом уже идти гулять по городу.

– Отдохни, конечно, – ответил Дима. Рада улыбнулась и сбросив туфли тут же улеглась на кровать. Закрыла глаза и тут же вырубилась. Он смотрел как она тихо дышит, как подрагивают ее ресницы. Достал из шкафа одеяло и укрыл им девушку. Он тоже чувствовал себя уставшим, но у него родилась идея и сейчас было самое удобное время, чтобы ее воплотить. Взяв ключи, он тихо вышел из квартиры и отправился в город.

После обеда они отправились гулять по городу. Выспавшаяся Рада была в хорошем настроении, шутила и улыбалась. Она доверчиво держалась за его локоть, словно боялась потеряться. Уговорить ее подняться на Исаакиевскую колоннаду оказалось непросто. Она заявила, что боится упасть, что у нее высокие каблуки на туфлях и подниматься по винтовой лестнице будет тяжело.

– Пойдем купим тебе кеды, – тут же предложил Дима.

– Тебе так важно, чтобы я поднялась туда? – удивленно произнесла Рада.

– Мне бы этого очень хотелось.

– Может тогда завтра? – предложила Рада. – Я обуюсь иначе, я же не знала, какие нас ждут приключения.

Диму такое положение вещей не устраивало, ему не терпелось это сделать прямо сейчас. Видимо, у него это было написано на лице, потому что Рада вдруг сдалась.

– Ладно, пойдем, – неожиданно сказала она и улыбнулась, заметив, как он просиял. – Но подниматься будем медленно!

Дима нежно взял ее под руку и они направились к кассе. Чем ближе они подходили, тем сильнее он нервничал. То, что он собирался сделать было очень важным для него и он боялся провала. В голове крутились слова Кости «Тебе досталось все самое лучшее». Это льстило его самолюбию и заставляло гордиться своим выбором. Возможность потерять Раду стала невыносимой болезненной. В один момент девушка приобрела для него особую значимость.

– Стара я для таких подъемов! – сказала Рада, когда они оказались на колоннаде. Она разрумянилась и часто дышала. Темные волосы волнами растекались по спине. Диме очень хотелось зарыться в них пальцами, ощутить их мягкость.

– Но выглядишь бодрячком! – сказал Дима и обнял ее за талию. Они подошли к перилам и Рада с восторгом посмотрела вниз, где в лучах заката были видны Адмиралтейство и Петропавловская крепость. Тихо ахнула и засмеялась, прижимая пальцы к щекам.

– Красота какая! – прошептала она. – Дух захватывает!

Дима нервно сглотнул и огляделся. Он не ожидал, что у него начнет кружится голова и захочется сбежать отсюда как можно скорее. Ему придется сцепить зубы и держаться, ведь это же была его идея, не хочется перед Радой выглядеть полным дураком. Костя бы себе такого не позволил! Он постарался сосредоточиться на дыхании, делая вид, что любуется панорамой. Сунул руку в карман джинсов и нащупал там тонкий золотой кружок. Он боялся пожалеть о своем решении, но еще больше его пугало промедлить и потерять Раду.

– Рад, – тихо позвал он ее. Она обернулась и посмотрела на него. Ее губы продолжали улыбаться, темные пряди упали на плечи. Он достал кольцо и медленно опустился на одно колено. – Ты выйдешь за меня?

– Ты серьезно? – с недоверием уставившись на него, спросила Рада. В ее темных глазах появилось беспокойство.

– Да, абсолютно, – ответил Дима, чувствуя на себя пристальные взгляды зевак. Если она ему откажет, это будет полный провал. Он больше никогда не сможет приехать в этот город.

– Ты уверен? – убирая прядь волос за ухо, спросила Рада. – Это все так неожиданно…

Она посмотрела по сторонам и замерла, поняв, что все на них смотрят и ждут ее ответа. Дима покрылся липким потом. Сердце билось так часто, что в глазах темнело. Господи, Рада, ответь хоть что–нибудь! Лучше, конечно, да, только скорее! Взгляд Рады заметался, а потом вернулся к нему. Их глаза встретились.

– Итак? – Диме показалось, что он произнес это мысленно.

– Да, – выдохнула Рада и он взял ее за руку. Раздались аплодисменты, кто–то прокричал «Горько!». Дима надел ей на палец кольцо, надеясь, что никто не заметит, как дрожат его руки. Он выпрямился и обняв девушку, поцеловал ее в губы. Рада ответила ему страстно, так же, как в прошлый раз. Прижалась к нему всем телом и он почувствовал, как паника отступает и на него наваливается усталость. В нос ударил запах духов Рады и у него закружилась голова. Хорошо, что они стояли обнявшись и он смог удержаться на ногах. Слабак он все–таки. Их продолжают поздравлять, Рада отстранилась от него, принимая поздравления. Он видел смущение в ее взгляде, ощущал напряжение в теле. Им нужно как можно скорее остаться вдвоем.

– Пойдем домой, – шепнула ему Рада и они стали спускаться.

Рада молча шла рядом с ним по улице. Она смотрела перед собой и казалась отрешенной. Дима обнимал ее за талию, стараясь как можно ближе притянуть к себе, хотя это было неудобно.

– Почему ты это сделал? – спросила его Рада, когда они сели за столик в небольшой кафешке. Она вытянула руку и посмотрела на палец, где блестело золотое кольцо в бриллиантом. – У нас ведь даже секса не было, ты сколького обо мне не знаешь…

– Я не хочу потерять тебя, – сказал Дима и взял ее за руку. Рада едва заметно усмехнулась.

– Думаешь, если я захочу уйти, это меня удержит? – сказала она и посмотрела ему в глаза. У него по спине пробежала дрожь.

– Нет, но я хочу, чтобы ты понимала, как много значишь для меня, – сказал Дима. – Знаю, я вел себя не очень приятно, прости меня.

– Как только прощу, ты сразу разлюбишь Лену? – спросила Рада, наклонив голову вбок. Дима стиснул зубы и мысленно чертыхнулся. – И больше никогда не будешь на нее так смотреть?

– Я буду очень стараться.

– Просят прощения, когда точно знают, что больше так не сделают, – сказала Рада. – В остальных случаях это просто слова, которые никому не нужны.

– Ты всегда такая колючая? – сказал Дима и в нем снова проснулось раздражение.

– Мои колючки задевают тебя?

– Царапают по самому сердцу, – признался Дима. – Закажем шампанского?

– Можно, – кивнула Рада, откидываясь на спинку стула. Дима сделал заказ.

– Переберешься ко мне, как вернемся? – спросил Дима. Ему было очень неспокойно на душе и он не знал, что сделать, чтобы выключить это чувство.

– Нет, – ответила Рад, крутя кольцо. Ее слова больно кольнули его. – Я хочу перебраться в дом Зои и если тебя не напрягает дорога, то будет здорово жить там вдвоем.

– Жду с не терпением того момента, когда смогу увидеть этот особняк, – улыбнулся Дима и у него отлегло на душе.

– Как думаешь, мы будем счастливы? – спросила Рада.

– Это будет зависеть только от нас, – ответил Дима. Официант принес им бутылку шампанского. – Ты боишься?

– Немного. Давай пока никому об этом не скажем?

– Никому – это в первую очередь моему брату? – усмехнулся Дима, разливая шампанское по бокалам. – Косте бы это подняло настроение.

– И ему тоже, – спокойно ответила Рада, подперев руками подбородок. – Почему ты все время вспоминаешь о нем? Тебе его так не хватает?

– Ну он мой брат.

– В нашей постели его не будет.

– Я сам его туда не пущу, – пообещал Дима.

– Тогда не надо говорить о нем так, словно он должен там быть, – сказала Рада.

– Если бы ты видела вас со стороны, – начал Дима и тут же осекся, встретившись с Радой глазами. – Ладно, черт с ним. Сегодня только наш вечер, не будем его портить чужим присутствием.

– За нас! – поднимая бокал, улыбнулась Рада.

– За нас, – эхом произнес Дима и они чокнулись.

До квартиры из кафе они решили дойти пешком, любуясь ночным городом, который казался безлюдным. Дима рассказывал о своем кафе, Рада внимательно слушала его и улыбалась. Вид у нее был мечтательный, расслабленный. То ли шампанское на нее так подействовало, то ли его прекрасные планы на их будущее. Воспоминания об Иветте и ее ребенке иногда пытались вклиниться в эти иллюзии, но он тут же их блокировал. Он чувствовал себя счастливым и не хотел, чтобы что–то нарушило его состояние.

Поднимаясь до квартиры в лифте, они целовались. Рада не придумывала никаких отговорок, позволяя его рукам скользит под ее платьем. Ему сносило голову от желания и он боялся, что ему не хватит сил, чтобы отдаться страсти на полную катушку. Он устал и у него ныло плечо. Рада обнимала его, горячо отвечая на его поцелуи. Она нехотя отстранилась от него, когда двери лифта открылись и они вышли на лестничную площадку. Дима достал ключи и торопливо открыл дверь. Щелкнул включателем, но Рада тут же накрыла его пальцы своими, вынуждая его выключить свет.

Целуясь, они прошли в спальню. Дима изо всех сил старался поймать волну, но усталость и боль в плече побеждали. Когда Рада потянулась к молнии его джинсов, он отстранился от нее.

– Мне надо выпить обезболивающее, – глухо сказал он и ощутил себя неудачником. Он злился на себя и ему было стыдно перед Радой. Она кивнула и стала поправлять платье.

– Хочешь сделаю чай? – предложила она. Ему показалось, что Рада не желает смотреть в его сторону.

– Уже поздно для чая, – ответил Дима и пошел на кухню. Он слышал, как Рада вздохнула и прикрыла за ним дверь.

Дима налил себе стакан воды и положив на язык таблетку, запил ее двумя большими глотками. Уперся руками в край стола и уставился в одну точку – две вишенки на белоснежной плитке над раковиной. Он не знал, сколько так простоял, и этого оцепенения его выдернула Рада. Она бесшумно подошла к нему сзади и обняла за талию.

– Пойдем спать, – мягко прошептала Рада. Дима обернулся и посмотрел на нее. На девушке был черный шелковый халат до колен, волосы заплетены в косу, на лице ни грамма косметики.

– Тебе точно больше пятнадцати? – взяв ее за руку, спросил он.

– Не помню, надо позвонить маме и спросить, – сказала Рада. Дима улыбнулся и обнял ее. Они поцеловались и пошли в спальню.

Дима проснулся, когда уже было светло. Он приподнялся на локте и увидел, что в постели один. Провел рукой по подушке – она была холодной, значит, Рада встала уже давно. Его рука потянулась к мобильнику, лежащему на одеяле. Он мог поклясться, что оставлял его на тумбочке. Дисплей загорелся и Дима увидел сообщение от Иветты.

– Тебе плевать на нашего ребенка, я понимаю, – писала ему Ив. – Это я уверена, что он твой, а ты имеешь полное право сомневаться. Но я прошу тебя помочь мне. Давай встретимся и поговорим, я не хотела тебя убивать, честное слово. Разыграть драму – да, припугнуть – да, шантажировать – конечно, но не убивать. Мне нужно, чтобы ты выслушал, потому что ты единственный, кто знает меня по–настоящему.

Черт! У Димы не было сомнений, что Рада увидела начало сообщения и поэтому ушла. Конечно, она обиделась, ведь он скрыл от нее такой важный факт. Он вскочил на ноги и заглянул в шкаф. Сумка Рады была на месте, вещи висели на вешалках. Он шумно выдохнул и потер руками щеки. Ему нужно будет сказать ему о ребенке Иветты, он упорно избегал называть его своим, потому что это невозможно, он в такой бред даже пьяным в дым не поверит. Но если Рада все узнает случайно сама, будет только хуже. Если уже не знает.

Дима взял мобильный и написал сообщение Иветты.

– Нам не о чем говорить. Все, что тебе нужно знать, я уже сказал. И зная тебя, предполагаю, что ребенок выдуман.

Бросив телефон на кровать, Дима пошел в ванную, чтобы принять душ и делать перевязку. Он подумал, что надо бы позвонить Раде и узнать, где она, но эта мысль пришла ему, когда он уже стоял под душем. Торопясь, чтобы сделать это как можно скорее, он поскользнулся и едва не растянулся в душевой. Обматерив себя, кое–как наклеил новую повязку и на ходу вытирая волосы, вернулся в спальню. Схватил мобильник и увидел новое сообщение от Иветты. Она прислала результаты обследования, подтверждающие ее беременность. Черт.

– Я допускаю, что ты беременна, но только вряд ли от меня, – ответил ей Дима.

– Генетический тест никто не отменял. Если для тебя это дело принципа, то я согласна на него, – ответила Ив.

– Хорошо, вот тогда и поговорим, – отписал Дима и услышал, как в замке повернулся ключ. Он выглянул в прихожую и увидел, как входит Рада с пакетом в руках.

– Привет! – улыбнулась она, взглянув на него. – Я ходила в пекарню, которую заметила вчера, чтобы купить свежих булочек к завтраку.

– Мы могли бы просто сходить в кафе, – обнимая Раду, сказал Дима. – Ты же в отпуске, надо лениться.

– Мне не спалось, – ответила Рада. – Хотелось пройтись по свежему воздуху.

– Могла бы разбудить меня и я бы составил тебе компанию, – забирая у девушки пакет, сказал Дима. Рада ничего не ответила и он понял, что она хотела побыть одна. Он поставил чайник на плиту и достал чашки. Его мысли крутились вокруг того, стоит ли сказать Раде правду об Иветте или не стоит?

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Рада, войдя в кухню.

– Готовым к подвигам.

Рада подошла к нему сзади и обняла его за талию. Встала на цыпочки и чмокнула в плечо. Это вызвало у него улыбку и наплыв нежности. Он обернулся и посмотрел на девушку. На мгновение он подумал, как бы все складывалось будь на ее месте Иветта. Она бы уже затащила его в постель, наплевав на его настроение. Расцарапала его спину, требуя к себе полного внимания. И не было бы никаких свежих булочек и заботливых вопросов. Эти мысли показались ему странным и он отогнал их.

Рада обвила руками его шею и поцеловала в губы. Ему понравилось, что она наконец начала проявлять инициативу. Он хотел, чтобы она соблазняла, показывала, как сильно хочет его. Звонок мобильного в заднем кармане джинсов заставил Диму вздрогнуть. Он узнал эту мелодию, которая стояла на контакте одного человека – Лене. Не думая, он вытащил сотовый из кармана и встретился с умаляющим взглядом Рады.

– Давай не сейчас? – прошептала она и ее взгляд упал на дисплей, где высвечивалось фото Лены и название контакта «Мое солнце».

– Лена никогда не звонит просто так, – ответил Дима, которому не терпелось услышать ее голос.

– Перезвони ей позже, – попросила Рада. – Пожалуйста.

Она с надеждой посмотрела ему в глаза. Дима хотел выполнить ее просьбу, но повинуясь внутреннему инстинкту, поднес телефон к уху. Рада опустила голову и обхватив себя руками, вышла из кухни.

– Привет, Лен, – бодро проговорил Дима. – Что–то случилось?

– Я не хотела портить тебе отпуск, но Клим настоял, что ты должен знать, – часто дыша, протараторила Лена и он понял, что она куда–то спешит по улице.

– Все так плохо?

– Иветта в реанимации.

– Я только что ругался с ней в чате… – растеряно проговорил Дима.

– Да, я знаю, она писала тебе, когда ее везли в скорой, – ответила Лена. – Я была с ней. Ей просто хотелось поговорить с тобой, почувствовать поддержку так сказать.

– Еще один изврат! – рассердился Дима, который не любил нелогичных поступков. – Что с ней? Тараканов переела?

– Что–то с почками, я не очень хорошо поняла, если честно, – с сожалением сказала Лена. – Дим, ей действительно плохо. Я понимаю, что у тебя много причин не любить ее, но сейчас ей нужна твоя поддержка.

– А что если, это очередное шоу для слабых?

– Не в этот раз, – вздохнула Лена. – Все серьезно и даже драматично. Ее должны прооперировать, а учитывая, как она в прошлый раз перенесла наркоз, все может кончится печально.

– Это из–за ребенка?

– Нет, он здесь не причем. Если тебе вдруг интересно, то пока с ним все в порядке, – сказала Лена. – Извини, что испортила настроение такой новостью.

– Все в порядке, переживу как–то,– буркнул Дима и отключился. Несколько секунду он стоял сжимая мобильник, стараясь осмыслить услышанное. Его охватила сильная тревога. Что если Иветта не выживет? От этого предположения ему стало тяжело дышать. Плечо заныло с новой силой. Ив бесила его, у него к ней было сложное отношения, но он не хотел, чтобы она умирала.

Справившись со своими чувствами, Дима вошел в спальню. Рада сидела на кровати и крутила в пальцах кольцо, которое он подарил ей на помолвку. У него похолодело в животе. Ему показалось, что он уже знает, что это значит. Услышав его шаги, она даже не посмотрела в его сторону. Он сел рядом с ней и обнял ее. Хотел поцеловать, но она отстранилась.

– Дим, я думаю у нас ничего не получится, – сказала Рада, глядя в одну точку.

– Ты решила это из–за одного звонка? – взяв ее за подбородок, спросил Дима. – Это было важно, правда.

– Ты меня не любишь, – глядя ему в глаза, сказала Рада.

– Но ты мне не безразлична.

– Мне этого мало, – сказала Рада. – Для своего мужчины я хочу быть на первом месте, а не десятой в списке его бывших.

– Тебе не кажется, что для любви нужно время? – попытался защититься Дима. Ему не хотелось ставить точку в отношениях с Радой.

– Не думаю, что время что–то изменит, – покачала головой Рада.

– Ты меня бросаешь?

– Мы можем остаться друзьями, – сказала Рада, кладя ему на ладонь кольцо. – Но женой твоей я быть не смогу.

– Ты ведь тоже меня не любишь, – сказал Дима и ему стало больно.

– Мне жаль, – тихо ответила Рада. – Я начала влюбляться в тебя, но не успела полюбить, чтобы прощать все. Поэтому будет лучше, если мы расстанемся.

– Может быть возьмем паузу? – предложил Дима. – Нам ведь хорошо вместе, зачем все рушить?

– А у нас что–то есть? – поднимаясь, сказала Рада. – Прости, если дала тебе ложную надежду. Мне самой очень хотелось поверить в нас.

Дима порывисто поднялся и подошел к ней. Обнял ее и стал целовать. Ему хотелось зажечь в ней страсть и вдохновиться ей самому. Он не хотел терять эту девушку, хотя в глубине души понимал, что ее с ним уже нет. Смириться с этим было выше его сил.

– Дим, перестань, – попыталась отстраниться от него Рада, но он не отпустил ее. – Секс ничего не изменит!

– Давай попробуем, – прошептал Дима, целуя Раду в шею.

– Нет, хватит! – крикнула Рада. Он толкнула его в грудь и отскочила в сторону. – Умей проигрывать достойно!

Схватив сумочку, она выбежала из квартиры. Дима вздрогнул, когда с силой хлопнула дверь и в шкафу зазвенела посуда. Все кончено, между ними больше ничего не будет. Он сел на кровать и уперся локтями в колени. На одеяле в тусклых солнечных лучах блестело кольцо, которое он купил специально для Рады. Он взял его двум пальцами и покрутив, с силой швырнул в стену. Боль от раны была пустяком, по сравнению с тем, что творилось у него сейчас в душе. Его сердце было разбито и он чувствовал себя раздавленным. Звонок мобильного заставил его вздрогнуть. Он хотел швырнуть телефон в стену, чтобы тот замолчал, но увидел на дисплее имя врача, который лечил Соломона.

– Вы просили сообщать вам, если состояние Соломона Евгеньевича вдруг изменится, – устало сказал врач.

– Ему стало хуже?

– Да, и мне нечем вас обнадежить, к сожалению.

Дима отложил в сторону телефон и потер рукой переносицу. Он не знал, вернется ли Рада и он не хотел, чтобы Соломон ушел в одиночестве. Несколько раз набрал девушке, но та не ответила. Вылез на сайт и посмотрел расписание поездов. Решил, что ждет Раду два часа и уезжает.

Его взгляд упал на кольцо, лежащее на полу возле окна. Он поднял его и положил в бархатную коробочку. Ему не хотелось забирать его себе. Открыв шкаф, он собрал вещи Рады и сложил их в ее сумку. Если она не явится, то он передаст ей сумку в Москве. Ее проблемы, как она тут будет проводить время, если они разминутся. Дима разозлился на нее, в глубине души понимая, что этой злостью хочет заглушить боль, от того, что Рада его бросила. И в этом не виноват никто, кроме него.

Дима вернулся в Москву поздно ночью. Хотел позвонить Косте, чтобы тот встретил его, но потом передумал. Он начнет расспрашивать, что случилось, а у него не было никакого желания говорить о том, что произошло. Поэтому он вызвал такси и поехал домой. Рада продолжала игнорировать его сообщения и он тихо бесился, снова и снова проверяя телефон.

Дима вошел в прихожую, когда ему позвонил Костя.

– Что случилось между тобой и Радой? – строго спросил он. – Что ты опять вытворил?

Диму задело, что Рада так быстро побежала жаловаться ее брату.

– Странно, что она не уточнила, что сама меня бросила, – зло сказал Дима. – Можешь радоваться, у тебя теперь руки развязаны. Я вне игры.

– Все так плохо? – в голосе Кости не было торжества, он переживал за него и это немного смягчило злость Димы. В конце концов, брат не виноват в том, что он идиот и не смогу уступить своей девушке, когда та просила.

– Похоже, без вариантов. – сказал Дима, но ему не хотелось в это верить. – Ты видел ее?

– Да, но у меня свидание, – рассеяно проговорил Костя. – Нам не удалось поговорить.

– Понятно, – Дима испытал радость, что его бывшая девушка сейчас не с его братом. – Хорошо тебе провести время, я пойду спать.

Он с облегчением вздохнул, от того, что рада уже в Москве и ему не надо тревожиться том, что он бросил ее одну в Питере. Зайдя на кухню, он налил в стакан воды из–под крана и осушив его, пошел спать.

Соломон лежал в забытьи. Его лицо осунулось, черты заострились и стали похожи на посмертную маску. Дима взял его за руку, она была горячей. Он придвинул стул к его койке, не выпуская его пальцев из своих. Он понимал, что больше ничего не сможет сделать для этого человека и ему было тоскливо от этого.

– Его сын не появлялся и не звонил? – спросил Дима медсестру, когда та подошла к Соломону, чтобы измерить температуру.

– А разве не вы его сын? – в голос женщины послышалось искреннее удивление. Дима мотнул головой.

– Племянник, – ему не хотелось отступать от своей легенды.

– Тогда нет, – ответила она и ушла, решив, что у них наверное очень странная семейка.

Соломон беспокойно заворочался и тут же застонал. Дима хотел побежать за врачом, но старик крепко сжал его пальцы.

– Боря… – тихо, но твердо произнес он, распахнув глаза.

Дима промолчал. Он не хотел, снова говорить ему, что его сына здесь нет.

– Боря, сынок, поговори со мной, – попросил Соломон и в его тоне послышались умоляющие нотки.

– О чем ты хочешь услышать?

– Что сейчас за окном?

– Там все в зелени, сегодня пятое июня, – сказал Дима. – На днях обещают сильную грозу.

– Я ее люблю, грозу–то… Власть неба над нами… – Соломон глупо улыбнулся и уставился в одну точку. Долго молчал, словно собирался с силами. А потом виновато произнес: – Боренька, прости меня.

– Все в прошлом, пап, – сказал Дима и у него защекотало в носу.

– Чтобы я не делал, я делал потому что любил тебя, – сказал Соломон и его дыхание сбилось.

– Я тоже люблю тебя, пап, – сказал Дима. Он знал, что это именно то, что старик хочет услышать. И пусть он не был его сыном, но произнес эти слова от души.

Соломон шумно вздохнул и затих. Его пальцы несколько раз дернулись в руке Димы.

– Соломон… – тихо позвал Дима, хотя уже понял, что все закончилось. Он поднялся, его больше никто не удерживал. В палате стало невыносимо душно. Он выбежал в коридор и позвал врача.

Глава 26|Рада

После объяснения с Димой, Рада выбежала в расстроенных чувствах на улицу. В квартире остались ее вещи, но ей не хотелось возвращаться за ними. Она боялась снова оказаться наедине с Димой, ей было неприятно то, как он повел себя. Оставаться в городе в таких обстоятельствах ей показалось глупым и она отправилась на вокзал. Взяла билет на ближайший поезд и в одиннадцать вечера уже была в Москве.

Первым делом Рада поехала к дому, где живет Дима, чтобы забрать машину с парковки. Ей было тоскливо, она шмыгала носом, стараясь не расплакаться, но вместе с этим испытывала облегчение от того, что все закончилось. Она снова одна. От осознания этого ей стало зябко. Не то чтобы она боялась одиночества, ей с детства приходилось жить самой по себе, с близкими, но без доверительных отношений. Только сейчас все было иначе. Ей хотелось тепла, хотелось, чтобы рядом был человек, с которым она могла бы поделиться всем, что ее волнует и не стыдиться своей слабости, своих эмоций. Как с Костей. Рада вспомнила их последнею встречу, когда он приехал отвезти их на вокзал. Как ей хотелось поцеловать его и она не смогла себе в этом отказать, хотя прежде никогда так не делала. Она заметила, как он удивился и надеялась, что этого не заметил Дима. Впрочем, теперь это уже не имело значения.

Проходя мимо дома Димы, она взглянула на окна его квартиры. В них было темно. В памяти всплыл вечер, когда она оказалась там впервые. Как испугалась, увидев Костю, как злилась на него за то, что он ее поцеловал. Сил бороться со слезами не осталось и они градом покатились по щекам. Хорошо, что сейчас темно и прохожие ничего не заметят. Она ускорила шаг, чтобы как можно быстрее оказаться в машине и дать волю своим чувствам.

Оказавшись за рулем, Рада тихо всхлипнула и вдруг ощутила острое желание увидеть Костю. Для визитов уже было поздно, часы показывали полночь, но ей захотелось поддаться этому искушению. Ей нужно было с ним поговорить, рассказать о том, что случилось. Просто посмотреть на него, постоять рядом. Она знала, что ей сразу станет легче, что ее отпустит, так же, как в прошлый раз. Он действовал на нее как обезболивающее. Прежде, чем она успела осознанно решить ехать к нему, она уже выехала на дорогу и повернула в сторону его дома.

Войдя в лифт, Рада бросила взгляд в зеркало на свое отражение. Выглядела она паршиво. Тушь потекла, взгляд был усталым, нижняя губа треснула и слегка кровила. Она торопливо достала из сумки влажные салфетки и вытерла темные пятна на щеках. Как хорошо, что Костя живет так высоко, можно успеть привести себя в порядок. Она припудрила воспаленное от слез лицо и провела пальцами по волосам. Дверь кабины открылась и она вышла. На нее накатило волнение. Что она ему скажет? Как объяснит свое появление? Сказал ли ему Дима о том, что между ними все кончено? И не воспользуется ли он этим в своих интересах?

Раде захотелось развернуться и сбежать, но она заставила себя нажать на кнопку звонка. Сердце забилось чаще и руки похолодели.

Дверь распахнулась в нос ударил знакомый запах. Рада невольно сделала шаг назад и посмотрела на Костю. Он был растрепан и бос. Из одежды все как обычно – драные джинсы и белая футболка.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно произнес он, окидывая ее взглядом с головы до ног, словно удостоверяясь, что она реальная. – Разве ты не должна быть в Питере?

– Мы с Димой расстались, – сказала Рада и Костя вскинул брови. Ее немного расстроило, что он не приглашает ее войти. Может у него девушка? От этого предположения ей стало неловко.

– И в каком качестве я тебе сейчас нужен? – с легкой усмешкой спросил Костя. – Как друг или любовник?

– Как ты сам, – ответила Рада и ее голос дрогнул. Костя с недоверием посмотрел на нее и провел пятерней по волосам. Он хотел ей что–то сказать, но промолчал.

– Пиццу привезли? – донесся из квартиры знакомый голос. Соня. У Рады закружилась голова, ноги стали ватными. Соня у него дома. Они начали встречаться, они любовники и эту ночь проводят вместе. И она видела, как это парочка целовалась во дворе ее дома, чего же так сильно расстраиваться? Но Рада уже ничего не могла с собой сделать. Ее накрыло разочарование и стало больно дышать. Наверное, именно так разбивается сердце.

– Ладно, извини, я поняла, что не вовремя, – протараторила Рада, вцепившись пальцами в сумочку. Она резко развернулась, так, что зазвенело в ушах и поспешила к лестнице. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, только бы не чувствовать себя настолько лишней.

– Нет, это ошиблись квартирой, – крикнул Костя и дверь закрылась.

Рада пробежала пару этажей вниз и задыхаясь, привалилась к стене. Она плакала и не могла остановиться. Ей было больно от того, что Костя теперь не с ней. Ей даже в голову прийти не могло, что можно чувствовать такую боль от того, что человек, которого ты все время старалась держать на расстоянии, проводит вечер с кем–то другим. Рада не понимала, что с ней происходит. Неужели она влюбилась в него? От этого предположения она даже перестала плакать. Как же так получилось? И когда?

– Эй, ты в порядке? – всплыл вопрос Кости. Когда они были в больнице у Димы. Пожалуй, именно этот момент стал поворотным, после него она по–другому посмотрела на него. Такая мелочь, а как все изменила…Но теперь поздно, слишком поздно. Она никогда не встанет на пути у своей подруги. Все, что она может сделать это промолчать и прикинуться, что все так, как раньше. Почувствовав свинцовую усталость, Рада прошла на лестничную площадку и вызвала лифт.

Рада проснулась в обед. Она посмотрела на солнечный свет, льющийся в окно и потянулась. У нее болела голова, ее тошнило. Тихо простонав, она зарылась лицом в подушку. Может опять заснуть? Тогда не будет так остро чувствоваться тоска, а потом она привыкнет к ней и станет легче. Но заснуть не получилось. Она поняла, что если не поднимется и не поест, ей будет только хуже.

Придерживая пальцами голову, Рада поднялась с постели и набросила на плечи халат. Выйдя в коридор, увидела маму, которая прихорашивалась возле зеркала. Она изменилась за последние пару недель. Сделала волосы светлее, отчего лицо стало выглядеть моложе и свежее. Или это любовь ее так изменила?

– Я думала ты до среды в Питере, – сказала мама, поправляя локоны.

– Пришлось вернуться раньше, – ответила Рада. Ей не хотелось вдаваться в подробности того, что произошло. Мама снисходительно улыбнулась, но расспрашивать не стала. Скорее сего, ей было все равно и от этого Раде стало легче. – Расскажи про Алю.

– Отец не выдержал и раскололся? – усмехнулась мама и в ее взгляде появилась злость.

– Нет, он здесь не причем, – ответила Рада и привалилась спиной к стене. От мигрени пульсировало в висках и звенело в ухе. Такой серьезный разговор следовало бы начинать в другом состоянии, но она не знала, когда у них будет еще возможность спокойной поговорить.

– Сама, значит, раскопала, – вздохнула мама и с обидой посмотрела на нее.

– Зоя оставила мне письмо и фотографии Али, – сказала Рада. У нее все еще не поворачивался язык назвать женщину, которая ее родила, матерью.

– Вот змея! – разозлилась мама и нахмурила брови.

– Аля же была твоей двоюродной сестрой, – сказала Рада. – Какие отношения у вас были? Почему все так получилось?

– Аля была той, которых обычно ненавидит, – с горечью сказала мама. – Умница, красавица, везде первые места, любимца учителей… Во всем самая лучшая, как не завидовать, особенно, когда сама стараешься, а у тебя все по нуля или криво, сколько не бейся. Я знала, что она была влюблена в твоего отца с двенадцати лет. Это было сложно не заметить, а потом я нашла ее тетрадки, в которых она описывала все свои чувства к нему. Я отнесла их в лес и сожгла. Она долго их искала, плакала, а я… Меня радовали ее слезы, потому что нельзя быть такой идеальной.

– А мой отец? Он был влюблен в нее? – потрясенная признанием матери, спросила Рада.

– К несчастью, – ответила мама. – Я видела, как он смотрит на нее и мне хотелось его убить, ведь я тоже была влюблена в него, а он в упор меня не видел, хотя была старше и у нас было больше схожих интересов, мы много времени проводили вместе. Но мужчины слабый пол и мне удалось его соблазнить. Мы с Алей были похожи и наверное, во мне он видел физическую замену своей любимой, а я в тот момент торжествовала победу… Через два месяца мы поженились, нам тогда как раз исполнилось по восемнадцать. Горе Али надо было только видеть! Она похудела, замкнулась в себе и из яркой красавицы превратилась в серую мышку. Мы с твоим отцом перебрались жить к его родителям, чтобы реже с ней встречаться. Ну, это я так думала. Мы были увлечены учебой, строили планы на будущее и когда грянул скандал с тем, что Аля беременна от моего мужа, я оказалась к нему не готова. Он божился, что все случилось по пьяни и он сам не понимает, как так вышло, Аля отмалчивалась, а я чувствовала себя полной дурой и не знала, как жить дальше. Я год пыталась забеременеть, но у меня не получалось и врачи поставили диагноз бесплодие, а это выскочка… Я стала ненавидеть еще сильнее. И тогда я предложила Зое план…

– Забрать ребенка у Али? – подсказала Рада, когда мать замолчала.

– Ты была моей компенсацией за измену, – тихо ответила мама.

– Самой бы Зое такое в голову не пришло.

– Она была бесхребетной дурой, – с ненавистью сказала мама. – Позволила бы Але родить, нянчилась бы с внуком и в итоге мой муж ушел бы к ним. Я не могла этого допустить. Тогда я любила твоего отца, вернее, думала, что любила.

– А на деле?

– На деле это было соперничество. Я хотела быть лучше, чем Аля. Победить ее, – с горькой усмешкой сказала мама. – Позже, я поняла, что проиграла. Ведь я воспитывала тебя и твой отец, каждый раз глядя на дочь видел ту, которая ему ее родила. Я наказала и ее и себя. Лучше от моего решения не стало никому.

– Жалеешь об этом?

– Очень. Ведь отпусти я его тогда, сейчас бы у меня были свои дети, я могла бы быть замужем за человеком, с которым у нас были бы взаимные чувства, – задумчиво проговорила мама.

– Но ты все равно уходишь отца.

– Да, но время потеряно. И это не пара лет, это половина жизни, – вздохнула мама. – И это не я от него ухожу, это ему придется убраться из моей квартиры.

– Он уже знает?

– Сказала ему об этом утром, – холодно ответила мама.

– Мне тоже уйти, да? – спросила Рада, хотя заранее знала ответ.

– Тебе есть куда, дорогая, – сдержанно сказала мама. – Тебе уже давно пора жить самостоятельно.

– Ты ведь ждешь ребенка от своего нового парня? – Раде почему–то оказалось сложно назвать этого мужчину «любовником». Мама удивленно посмотрела на нее. – Я видела пустую коробочку из–под теста.

– Это еще не точно, мне нужно сдать анализ крови, – осторожно сказала мама. – Но если это правда, то я буду очень, очень рада этому.

– Понимаю, – сказала Рада и головная боль усилилась. Еще пять минут без таблетки из глаз начнут сыпаться искры. – Мам, а ты любила меня?

– Любила. Не так как мне бы хотелось, но все же… – рассеяно ответила мама и посмотрела на Раду. – Ты чудесная дочь и будь я твоей настоящей матерью, я была бы очень тобой горда. Но эта боль… Она всегда будет стоять между нами и я никогда не смогу полностью ощутить себя твоей матерью.

– Мне жаль, – выдавила из себя Рада. Ей было очень тяжело это слышать, но она была признательна матери за честность.

– И мне. Я надеюсь, что у тебя с твоими детьми такого не будет, – сказала мама и потрепала ее по щеке. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– И я тебе этого же желаю, – глухо сказала Рада. Мать улыбнулась ей и отвернулась. Поправила еще раз прическу и взяв сумочку, вышла из квартиры.

Рада смотрела в потолок и ждала, пока подействует таблетка от головной боли. Красные точки уже перестали летать перед глазами и мысли путались не так сильно. Она подумала, как здорово, что она вернулась из Питера раньше, у нее есть шанс сейчас спокойно собрать вещи и перебраться жить в дом бабушки. Ей не хотелось, оказаться в одной квартире с новым мужем мачехи. Нужно будет взять все самое основное для начала, остальные вещи можно перевезти потом, ведь ее машина все равно не резиновая.