Спасительница волшебных книг

Глава 1 Волшебный Эленвейл

Когда я сделала первый шаг навстречу приключениям, был холодный вечер, конец сентября. Непогодилось. Небо заволокло тучами, в домах зажглись окна, вспыхнули огни реклам, а у здания «Центра туризма и трудовой миграции “Волшебный Эленвейл”» появился дракон.

Бабушка, выгуливающая собачку, вздрогнула и сказала:

– Придумают же такое!

Пекинес рванулся на поводке и зашелся хриплым лаем. Хозяйка взяла его на руки и побрела дальше.

Дракон расхаживал вдоль серой стены. За ним волочился шипастый хвост. Сложенные кожистые крылья слегка подрагивали.

Он был размером с внедорожник и светился неоном. Когда дракон поворачивал голову к прохожим, те могли, привстав на цыпочках, заглянуть в его изумрудные глаза с вертикальным зрачком.

Каждые пять минут монстр замирал, разевал клыкастую пасть и издавал беззвучный рык. В глубине его глотки трепетал алый огонь.

Еще неделю назад дракон изрыгал столп пламени, и это вызывало ажиотаж.

Сколько красочных фотографий было выложено в инстаграм, сколько видео загружено на тикток! Но потом чиновники запретили огненное шоу.

Некоторые прохожие, не разобравшись, при виде огня звонили пожарным. В конце концов тем осточертело выезжать на ложные вызовы. Власти оштрафовали владельцев дракона и предписали изменить видеопроекцию на стене и убрать видимость возгорания.

Дракон был ненастоящим – хитрой уловкой рекламщиков. Он успел стать привычной частью городского пейзажа, но при виде его я каждый раз замирала от восторга.

Скоро я смогу своими глазами увидеть – а может, даже потрогать! – живую магическую рептилию!

Если, конечно, полученное письмо не было ошибкой чиновника из центра миграции. Девять против одного, что на моем заявлении красуется печать «Отказать».

Я бросила последний взгляд на двумерного дракона и вошла в стеклянные двери миграционного центра «Волшебный Эленвейл».

Флегаматичный охранник проверил мой паспорт и показал, куда идти.

– Ждите в коридоре, вас вызовут, – велел он.

Я села на свободное кресло. В этом закутке коридора было две двери. На одной табличка: «Миграционный специалист». На второй: «Бюро путешествий и экскурсий». Мне нужно было в первую дверь.

В креслах перед бюро путешествий расположилась семья: деловой папа, элегантная мама и их сын-подросток. Они увлеченно изучали рекламные брошюры и обсуждали, какую программу отдыха выбрать.

– Целых три месяца без компьютеров, телевизоров и электричества, – мечтательно говорил отец. – Без дурацких новостей и суеты. Без финансовых отчетов и проверок. В уютном сказочном мире.

Ишь какие богатенькие, позавидовала я. Могут позволить себе дорогой трехмесячный отпуск.

– Скукотища, – буркнул пацан и уткнулся в смартфон. – Пусть бы папа один ехал, раз заколебался на работе.

– Ну что ты за человек, Колька! – возмутилась его мама. – Тебе предлагают каникулы, а ты дуешься! Ты же увидишь драконов! Покатаешься на ковре-самолете!

Я тоже посмотрела на мальчишку с негодованием.

И правда, что за дети нынче пошли! Мне бы кто в детстве пообещал путешествие в волшебную страну, я бы неделю до потолка прыгала от радости.

Паренек засопел и забарабанил пальцем по экрану.

– Три месяца будешь школу прогуливать, – нашла нужный аргумент мама, но папа все испортил. Он строго сказал:

– Заниматься все равно придется. При консульстве есть учебный центр для школьников. Книжки будешь читать, со сверстниками общаться, а не в экран пялиться.

Парень скорчил кислую рожу.

Дверь напротив открылась, выглянула пожилая дама и пригласила:

– Зоя Александровна Никитина!

Я вскочила. Сердце заколотилось от волнения. Ноги задрожали.

Может, развернуться и уйти? Вдруг я делаю огромную ошибку? Все равно ничего не выйдет, я это точно знаю. У меня вечно все наперекосяк.

– Зоя Александровна! – повысила голос дама.

Я облизала пересохшие губы и вошла.

Секретарь провела меня через приемную.

За полированным столом в стильном кабинете сидел миграционный специалист, молодой мужчина с рекламной улыбкой.

– Здравствуйте, Зоя Александровна, – сказал он, не отрывая взгляда от бумаг. – Садитесь, поговорим.

Он отложил бумаги, посмотрел на меня и растянул губы, сверкнув белыми зубами.

– Меня зовут Олег Викторович. Значит, в Эленвейл желаете уехать, поработать, магический мир посмотреть?

Я кивнула. Иронические интонации в голосе чиновника не предвещали хорошего.

– Похвально. Что ж… – он побарабанил пальцами по столу. – Мы решили удовлетворить вашу заявку. Дадим вам рабочую визу на три месяца, до даты следующего перехода.

Я не удержалась и ахнула.

– Спасибо! – воскликнула я и прижала руки к груди.

Получилось! Теперь обратного пути нет. Или есть? Я ведь могу отказаться, не явиться к порталу? И жить дальше как жила… скучно и уныло.

– Вам повезло. В столице Эленвейла как раз требуется специалист с вашими навыками.

Олег Викторович положил локти на стол, сплел пальцы и принялся высокопарно излагать:

– За пятнадцать лет, что прошли с момента открытия параллельного мира, контакты между Землей и жителями Эленвейла ширились и крепли. Прежний правитель Эленвейла, король Изогард Второй, дал нам разрешение на разработку редких ископаемых на своих землях. Позволил проводить экскурсионные туры по Эленвейлу. Ведь Эленвейл – тот самый старый добрый мир из сказок и легенд. Там люди живут тихо, неспешно и радуются каждому дню.

– Да, я знаю… – попробовала перебить его – мне не терпелось услышать, какую работу для меня нашли. Но Олег Викторович не желал прерывать красивый монолог:

– Пусть там нет электричества и интернета, и технологии застыли на уровне земного восемнадцатого века, зато есть магия. Ей пользуются разумно. В Эленвейле нет вопиющей бедности, нет голодающих, эпидемии вовремя купируются. Там установилось экономическое и социальное равновесие. Правители знают свое дело. Жители Эленвейла не интересуются достижениями нашего мира. Разве можно удивить смартфоном или роботом-пылесосом тех, у кого в распоряжении есть говорящие зеркала или магические веники!

Глава 2 Ленивый консул

От страха я держала глаза зажмуренными. Но сразу поняла, что я больше не на Земле.

Во-первых, лицо ласкал теплый бриз. У нас в сентябре дуют стылые ветра и хлюпает дождь.

Во-вторых, ветер нес аромат магии. Свежий, с нотками корицы и апельсинов. От него в груди поднималась радость, как в новогоднюю ночь, когда возможны любые чудеса.

Я открыла глаза. Моргнула раз, другой.

Над головой раскинулось самое обычное небо, где светило самое обычное солнце. Впрочем, здесь оно называется Савэль, вспомнила я.

Все прочее было другим. Так бывает во сне: возникает чувство нереальности. Ноги крепко стоят на земле, ты видишь знакомые вещи – но мир кругом неуловимо странный, волнующий.

Впереди лежала небольшая площадь, вымощенная брусчаткой и обнесенная каменной стеной. За стеной шелестели темно-зеленые кроны деревьев.

На противоположной стороне площади стояли домики под черепичными крышами. Такие можно найти в любом старинном европейском городе.

Все чистенькое, аккуратное – как на иллюстрации к детской книге сказок!

А посреди площади журчал круглый фонтан и – вот она, магия! – на водной глади чаши танцевали завихрения-смерчи. Они то поднимались до верхушки фонтана, то опускались, огибали падающие струйки воды, а когда пересекались с ними, рассыпались брызгами.

За моей спиной возвышалась каменная арка, из которой лился зеленоватый свет.

Ух, совсем другое дело! Портал здесь выглядит как надо. Я в Эленвейле!

Я чуть не завизжала, осознав это. Но радостный крик умер в горле, когда выяснилось, что меня никто не встречает. Площадь была пустой.

Какое-то время я ходила вокруг фонтана и любовалась танцующими смерчами. Тяжелую сумку поставила подле каменной скамьи.

Куранты на далекой городской башни пробили полчаса, потом час.

За это время я посчитала танцующие смерчи в фонтане – пятнадцать – и выяснила, что движутся они не хаотично, а по затейливому алгоритму.

Покормила эленвейлских голубей остатками крошек земной булки из кармана. Голуби были обыкновенные, сизые, бесцеремонные.

Вышел на площадь старик, одетый в ливрею. Глянул на меня без интереса, пару раз лениво махнул метлой и ушел, шаркая ногами.

Постепенно подступила паника. Где же мой встречающий?

А если он не явится? И что тогда делать?

Я уже начала посматривать на портал и раздумывать, не вернуться ли мне на Землю. Но все во мне противилось этому решению.

Однако ждать надоело. В животе урчало от голода.

Я вновь почувствовала себя шестиклассницей, которая отстала от экскурсии. Это произошло, когда нас возили на каникулах в Петербург. Я отлучилась в туалет, и в это время мой класс зашел в музей. Учительница не хватилась пропавшей ученицы. Конечно, пропади бойкая Ленка или горластая Жанна, Марья Ивановна сразу бы весь Питер подняла с ног на голову. Но белесая мышь Зоя Никитина – другое дело. На мои телефонные звонки никто не отвечал: в музее экскурсантам велели отключить звук. Я металась по улицам в отчаянии, думая, что потерялась навсегда. Когда учительница нашла меня два часа спустя, она орала так, что у нее даже тушь сыпалась с ресниц. Конечно, виноватой оказалась Зоя Никитина и никто иной. Потом еще и дома я получила нагоняй от родителей.

Зоя-Зоя, вечная растяпа, ходячее несчастье! Вот опять стою неприкаянная, никому не нужная. Может, с консулом что-то случилось? Куда он запропастился?

Сложившаяся ситуация крайне мне не нравилась. Похоже, «несчастливая планида» последовала за мной в новый мир.

Городские куранты вновь пробили. Я уже два часа тут торчу! Больше ждать не имеет смысла. Нужно самой ехать в консульство.

Я достала путеводитель. Итак, нужно добраться из пригорода до центра Нианоры. Рядом стоянка наемных экипажей. Путеводитель утверждал, что возница возьмет за проезд один элен – такие тут тарифы для местных.

За резными воротами обнаружилась неширокая улица, у столба с вывеской стояла запряженная коляска с откидным верхом. Коляска выглядела потрепанной – бока в царапинах, сиденья деревянные, занозистые. Однако на осях колес блестели яркие камешки, похожие на стразы. На козлах дремал возница, натянув шляпу на лицо до самой бороды.

– Здравствуйте! – громко поздоровалась я на вейле. – Мне нужно в Нианору, в консульство.

Возница вздрогнул и чуть не свалился с коляски.

– All-mroga! – сказал он радостно. На вейле это означает «иноземка». – Домчу с ветерком. Садитесь, барышня. Три элена.

– Один! – возмутилась я.

Возница покачал головой и засмеялся, сверкнув зубами из рыжей бороды.

– Три.

– Но почему?! Я узнавала – один элен!

– All-mroga! – Пожал плечами возница. – Потому три элена, и точка.

Ясно-понятно. С иностранцев здесь дерут втридорога.

Я вздохнула и забралась внутрь. В Центре Перехода мне дали не так уж много местных денег на первое время. Надо бы экономить, торговаться дальше, но усталость и голод взвыли на два голоса и велели не спорить.

Щелкнул кнут, коляска рванула вперед. Правил возница лихо. Конь бодро перебирал копытами, экипаж подпрыгивал на выбоинах. Порой кренился, будто вот-вот упадет. Я вцепилась руками в сиденье.

По сторонам мелькали дома, цветники и деревья. Я не успевала ничего рассмотреть.

Зато получила толику магии. Во время движения камешки на осях выбрасывали снопы ярких лучей, отчего казалось, что экипаж едет на огненных колесах.

– Красиво? – крикнул возница. – Это магия, all-mroga! У вас такого нет. Десять эленов отдал за каждый «огненный глаз», а всего их двенадцать, по три на каждом колесе!

Но вот дома стали выше, улицы чище. Мы въехали в центр. Я вытащила из сумки карту Нианоры и попросила возчика:

– Можете проехать через Потешную площадь?

– Кукольные часы желаете увидеть? – догадался возница. – Пол-элена сверху, и провезу еще через Косохлест. Все ваши там бывать любят.

– Ладно, – согласилась я, скрепя сердце.

Возница подхлестнул коня, и я приготовилась увидеть бесчисленные чудеса Нианоры.

Глава 3 Орбус повелителя немертвых

Мара сноровисто приготовила необходимые вещи. Из обширного гардероба выудила длинное платье, плащ с капюшоном, башмаки и пару чулок. А также выдала грелку, мыло, переносной светильник и аптечку.

Комплект попаданца, окрестила я его.

Переодеваться в местное я, однако, не стала. Путешествовать лучше в удобном, привычном. Вряд ли я буду выглядеть белой вороной: многие иномирцы предпочитают носить джинсы и свитера.

Теперь к моей сумке прибавился кожаный дорожный сундучок, перехваченный ремнями.

Консульская коляска была приличная, возница воспитанный, немногословный. Он довез меня до гостиницы, откуда отправлялись дилижансы в другие города и провинции.

Там он показал, где купить билет, махнул кнутом и укатил. Я осталась сама по себе.

Стояла и растерянно хлопала глазами – так тут все было странно.

По мощеному двору расхаживали конюхи и путешественники в одеждах, словно заимствованных в костюмерной исторического фильма. Люди болтали, смеялись, обнимались с провожающими. Газетчики предлагали свой товар, лошади бренчали сбруей, кондукторы спорили с пассажирами.

Молоденькая кассирша в деревянной будке обошлась со мной вежливо.

– Впервые продаю билет в Лиллидору иноземке, – заметила она с удивлением. – Все иноземцы живут в столице или в своих поселках близ рудников. В провинцию едут немногие. Да еще так далеко!

По местным меркам триста километров – край света. Это в нашем мире высоких скоростей, автомобилей и поездов такое расстояние – пустяк.

Выходит, других землян в Лиллидоре не будет. Это плохо. К кому мне обратиться за помощью, если что? Консул велел писать ему или отправлять почтовых голубей.

«В Лиллидоре нет магов с их говорящими зеркалами и хрустальными шарами», – объяснил он.

Похоже, Лиллидора – глухомань, дыра дырой. Что ж, в столицу рвутся многие земляне, а вот провинция Элленвейла исследована путешественниками слабо.

Стану первопроходцем, успокаивала я себя. Это вам не пошлый туризм с экскурсиями и замыленными достопримечательностями. Меня ждет настоящий Эленвейл, который видят немногие. Три месяца уж как-нибудь протяну, а там, может, в Нианоре для меня сыщется местечко. Если не решу вернуться домой.

Пока домой не хотелось. Я только начала входить во вкус приключения и уже немного освоилась.

Теперь я с удовольствием разглядывала пеструю толпу у гостиницы. На меня тоже посматривали. И даже порой тыкали пальцами.

Подъехала длинная карета, запряженная четвериком рослых лошадей. Красная надпись на боку кареты уведомляла о маршруте. Карета ехала в далекий приморский Мерстад, а Лиллидора была предпоследней остановкой перед конечной.

Кто-то из пассажиров полез на верхние места, я же забралась внутрь.

Ехать предстояло в тесноте. Всего в карету набилось шесть человек. Меня зажало между дородной дамой в пышном платье и почтенным седобородым господином, насквозь пропахшим йодом.

На сиденье рядом с возницей забрался кондуктор, затрубил в рожок, и карета тронулась. Я почувствовала себя героиней старинного романа.

Дама тотчас начала капризничать: велела закрыть окно тяжелым занавесом, потому что солнце слепило ей глаза, приказала мастеровым поджать ноги. А затем взялась за меня.

Она сыпала вопросами о том, что привело иноземку в Эленвейл, и почему я еду одна так далеко.

Седобородый господин – аптекарь Гросс, представился он, – тоже не отставал. С дотошностью ученого он расспрашивал о жизни на Земле.

Аптекарь был уроженцем далекой провинции и я с трудом понимала его скрипящий говор. От усталости кружилась голова, слипались глаза. Карету трясло, меня начало мутить.

Я ограничивалась короткими ответами, порой невпопад. Поэтому, боюсь, аптекарь получил неправильное представление о том, как все устроено в нашем мире.

Как мне показалось, он остался убежден в том, что домой для развлечения мы приглашаем актеров и певцов (это он так понял телевидение), а нравы у нас настолько вольные, что люди могут выйти на улицу в чем мать родила, и никто их за это не арестует.

В конце концов, меня оставили в покое. Я откинула голову на жесткую спинку и задремала.

Карета ехала, трубил рожок, стучали копыта, пассажиры тихо разговаривали. Но скоро замолчали – дорожная скука и их взяла в плен.

Порой карета делала короткую остановку. Кучер менял лошадей, пассажиры выходили размять ноги, перекусить и посетить отхожие места.

Моя дородная соседка сошла спустя четыре часа, я пробралась к окну, отдернула занавеску и стала жадно смотреть наружу. Но разглядела немногое.

Карета мчалась по лесной дороге, а лес был густой. Самую интересную часть путешествия – выезд из столицы и ее пригородов – я пропустила из-за капризной спутницы.

Скоро выяснилось, что дилижанс будет ехать круглые сутки. Ночевать придется в карете, на ходу. А путешествовать предстояло почти тридцать часов.

С собой у меня было холодное мясо, хлеб и пара яблок, выданные служанкой консула. И несколько монет, которые я решила поберечь. Кроме того, я побаивалась покупать еду в придорожных трактирах.

Тем временем за окном темнело. В карете было душно, и меня быстро сморило. Подложив под голову свернутый свитер, я опять забылась беспокойным сном.

Следующий день путешествия прошел еще хуже. Деревеньки и заставы попадались редко. И если поначалу я с любопытством знакомилась с местной природой, то скоро заскучала.

Будь я дома, достала бы телефон, наушники, и посмотрела бы фильм или послушала музыку. Но гаджеты пришлось оставить в Центре Перехода – в Эленвейле от них не было толку. Во-первых, они могли не пережить переход. Магия портала губительна для электроники. Во-вторых, электричество здесь имелось лишь в поселке земных геологов, а планы построить электростанцию в столице только начали обсуждать с местными властями, и те пока всячески противились этому начинанию.

В какой-то момент ударило понимание: я одна-одинешенька в чужом мире, мчусь на карете в дальнюю даль, и что ждет впереди – непонятно. Весточку от родни получу нескоро, и то если найду мага, который может связаться с нашим миром. Бестолковый и ленивый консул Эдуард Цейс – единственный человек, кто знает, где я.

Глава 4 Наказания без вины не бывает

Очнулась я в тюрьме.

Я как-то сразу догадалась, что это тюрьма. Трудно не догадаться, когда ты лежишь на жесткой койке, под потолком тускло светится крошечное окошко, забранное решеткой, а в противоположной стене – наглухо запертая железная дверь.

Как я сюда попала?!

– Вот вы и очнулись, – констатировал на вейле мужской голос.

Я сбросила ноги на пол и села. У койки пристроился на табурете белокурый мужчина в очках и черном костюме. Его физиономию украшали пышные пшеничные усы с подусниками, придавая ему сходство с добродушным псом.

– Где я? Вы кто?

– Я доктор Каспер. А вы в городской тюрьме, – подтвердил доктор мои подозрения.

Я неверяще покачала головой. Это какое-то жуткое недоразумение!

– Вы сутки спали. Вас крепко ударило магической энергией, которую вы столь неосмотрительно выпустили из Орбуса господина Тахира. Тот ужасно негодовал. Но сказал, что, к его великому сожалению, воздействие не оставит на вас физических следов. Ну-ка, высуньте язык и скажите «Аааа».

Я сделала, как он просил.

Доктор полюбовался на мой язык, пощупал пульс холодными пальцами и кивнул.

– Вы в порядке и скоро почувствуете себя лучше.

– Почему я не в больнице?

– Здесь есть все необходимое, – пожал плечами доктор.

– Но почему в тюрьме?!

– Воровать нехорошо, – сказал доктор с мягким упреком.

– Я не воровала!

– Ваш подельник сбежал, – терпеливо растолковал доктор. – Шар вернули господину Тахиру. Вас будут судить, госпожа иноземка. Я понимаю, в вашем мире на такие проделки смотрят сквозь пальцы. Но у нас все иначе.

– Послушайте, это недоразумение!

Доктор встал и забрал кожаный саквояж, который стоял у его ног.

– Скоро вас проведает стряпчий, он занимается вашим делом. Расскажите ему вашу версию. Пока попрошу надзирателя дать вам поесть.

– Постойте, доктор Каспер!

Но доктор подошел к двери, коротко стукнул в нее. Дверь со скрипом приоткрылась, выпустив посетителя, и опять закрылась.

Спустя минуту поднялась заслонка, открыв небольшое окошко. В окошко грубая рука пропихнула кружку и погнутую железную миску.

– Приятного аппетита! – пожелал из-за двери дружелюбный бас.

Все еще испытывая оторопь, я взяла кружку с жидким травяным напитком и миску, наполненную кашей.

Я не ела больше суток, в животе свистело и урчало, а голова была легкой и слабой. Надо поесть, тогда и размышлять станет сподручнее.

Прикончив паек, я поставила посуду обратно на полку у окошка, чтобы ее забрал надзиратель. Обошла тесную камеру и обнаружила в нише в стене нехитрые туалетные приспособления: дыру в полу, кувшин с водой и стопку тонкой бумаги.

Надо сказать, в камере было чисто, сухо и довольно тепло. Но тюрьма есть тюрьма. Пахло здесь скверно. Понемногу начали подступать тошнота и паника.

Я изо всех сил заколотила в дверь:

– Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня! Свяжитесь с консулом!

Вновь загремел замок. Дверь толкнула меня и открылась. На миг в проеме показалась квадратная фигура надзирателя в форме с портупеей и связкой ключей у пояса. Он впустил в камеру невысокого остроносого человека с длинными седыми волосами. Плечи его хорошо пошитого сюртука усыпала перхоть.

– Малалио, стряпчий, – представился он. – Ну-с, госпожа Зоя, давайте беседовать.

Я села на койку и сложила руки на коленях. Стряпчий устроился на табурете, сжимая в руках толстую кожаную папку, и мило мне улыбнулся.

– Я запишу ваши показания и передам судье, – объяснил он. – Сейчас его функции выполняет помощник бургомистра господин Буррон. Он, конечно, староват и глуховат, и порой не сразу понимает, что от него хотят, но если до него докричаться и все растолковать, он вгрызется в дело, как собака в кость.

– Какое дело, господин Малалио? Я ни в чем не виновата. Я гражданка другой страны… другого мира! Пожалуйста, свяжитесь с консулом. Он все объяснит, он поручится за меня. Я не преступница, и того парня видела впервые в жизни! Сами посудите, зачем мне обкрадывать какого-то колдуна!

– Как зачем? – удивился стряпчий. – Колдовские принадлежности высоко ценятся у скупщиков краденых. А вы, как мне известно, оказались в непростой ситуации. Приехали в наш город, но не получили искомую позицию гувернантки. Остались без денег. Увы, многие ваши соотечественники склонны легкомысленно относиться к местному укладу и традициям. Но к вам применяются те же законы, что и к жителям Эленвейла. А закон у нас суров. Он основан на презумпции вины. Раз есть преступление, должно быть и наказание. И оно неотвратимо. Если не пойман главный преступник, как в вашем случае, наказание понесет его сообщник. А если и сообщника не находится, то наказание несет потерпевший.

– Потерпевший? Его-то за что наказывать? – ошеломленно сказала я, припоминая все, что нам рассказывали на курсах адаптации о законодательстве Эленвейла.

– Ну, как за что? За своим имуществом надо следить, не вводить людей в соблазн взять на душу грех. Наказание всегда справедливо. Наказания без вины не бывает, – стряпчий назидательно поднял указательный палец.

О, где-то я уже это слышала. Они тут руководствуются принципами Глеба Жеглова. Но я не воришка Кирпич, чтобы подбрасывать мне улики за здорово живешь!

– Я не брала тот шар. Мне его сунули в карман!

– Вы можете это доказать? Свидетели утверждают, что вы отвлекали разговорами господина Тахира, пока ваш сообщник совершал кражу.

Стряпчий открыл папку и вытащил кипу исписанных листов. Чтобы их прочитать, он водрузил на нос очки с затемненными стеклами, однако в центре каждого стекла имелась прозрачная дырочка. Надев очки, стряпчий стал похож на слепую крысу.

– Это зачарованные очки, – похвастался он, видя мое изумление. – Они помогают увидеть подлог в документах или фальшивую подпись.

– Но зачем вам очки сейчас? Вы же сами составили эти документы.

– Я отличный стряпчий, и потому не доверяю никому, даже самому себе, – ответил с гордостью господин Малалио.

Глава 5 Злой разбойник Бармалей

Ночью я спала как убитая. Мой организм не выдержал шквала эмоций и отключился. Снов не было: ни добрых, ни страшных. Милосердное, полное забытье.

Тем ужаснее стало пробуждение. Меня настойчиво трясла за плечо жесткая рука, а грубый голос увещевал:

– Вставайте, госпожа Зоя. Так все на свете проспать можно! Уж полдесятого. За вами вот-вот явятся.

– Кто явится? Куда? – Подскочила я, не понимая спросонья, чего от меня хочет надзиратель.

– Ну как куда? В экзекуторий вас поведут. У вас на сегодня экзекуция назначена, забыли? На десять часов. К одиннадцати освободитесь уже. Тогда и спите на здоровье. Хотя… спать вам, наверное, после этого не захочется, – смутился надзиратель. – Слыхал я, после этого… ну, того самого… лихорадка бывает. Ну ничего, доктор вам поможет.

Я сглотнула и часто задышала. Экзекуция! Через полчаса мне отрубят левую руку!

– Завтрак я вам не принесу, уж извините, – продолжал надзиратель. – Доктор сказал, не показано… перед этим делом.

От его объяснений у меня волосы встали дыбом. Но тут внезапно снизошли равнодушие и ледяное спокойствие.

Что ж, деваться некуда. Надо стиснуть зубы и как-то перенести предстоящий кошмар, думала я отстраненно, умываясь и причесываясь. Я им покажу, на что способны жители моего мира. Мы умеем держаться мужественно.

Тупо поднесла мокрую левую руку к глазам и посмотрела на нее в последний раз.

– Доброе утро, госпожа Зоя, – обыденно поздоровался доктор Каспер, заходя в камеру. – Нам пора.

Он сверкнул очками, с интересом следя за моими замедленными движениями.

– Могу дать вам успокоительное снадобье, – предложил он, понизив голос.

– Не надо, – ответила я заторможено. – Я спокойна... как удав.

– Ясно. Такая у вас реакция на стресс. Бывает.

И тот доктор внезапно сменил тему беседы.

– Стряпчий сказал, что приводил к вам господина Бармалана. Но вы отказались от его предложения?

– Отказалась, – равнодушно подтвердила я.

– Хм… возможно, вы правильно поступили, – доктор зябко повел плечами. – Господин Бармалан… весьма своеобразный человек. С причудами. Хоть и богат, и из знатной семьи – четвертый сын обедневшего барона. Однако его предыдущие две жены… – доктор осекся и махнул рукой. – Идемте же, Зоя. Заставлять палача ждать – дурной тон.

Надзиратель за его спиной виновато погремел наручниками. Я покорно дала их надеть на себя.

Конвоиры повели меня к месту выполнения наказания. Мы шли вниз по узким темным лестницам.

Необычное спокойствие все еще владело мной, но внутри как будто натянулась тонкая струна и начала дрожать. Скоро и все мое тело сотрясалось от напряжения, клацали зубы, но мысли текли вяло, отстраненно.

«Надо было мне вчера согласиться на предложение книготорговца, – думала я. – И постараться протянуть время. А там что-нибудь бы придумала. Может, консул бы отыскался и вытащил меня. А может, и нет...»

Экзекуторий – проще говоря, пыточная – прятался в подвале. Как и полагается подобному помещению. Однако просторная комната больше походила на операционный зал. Что, разумеется, не делало ситуацию приятнее. Особенно учитывая, какого рода операции тут проводились. Магические лампы ярко освещали белые стены, блестели разложенные на низких столиках инструменты, и запах тут витал больничный, едко-химический.

В середине комнаты стояло кресло с ремнями на подлокотниках и ножках. Перед креслом – деревянная рама, в которой было горизонтально закреплено острое тяжелое лезвие.

Стоило мне увидеть местный аналог гильотины, как страх ожил и заполнил меня всю едким холодом.

Я запнулась и чуть не упала. Ноги перестали повиноваться. Надзиратель поддержал меня за локоть и заставил выпрямиться.

– Госпожа Зоя Никитина доставлена, – объявил он торжественно.

– Отлично, – промурлыкал стоявший у дальнего стола человек и повернулся. – Уже пять минут одиннадцатого. Давайте-ка поторопимся. У меня сегодня еще два клеймения и одна порка.

– Это господин Клюг, ваш палач, – вежливо представил его доктор Каспер.

Я с ужасом воззрилась на палача и не нашла в его внешности ничего, что выдавало бы его профессию.

Обычный мужчина, довольно симпатичный, рыжеватый, с ровно подстриженными усиками и седеющими висками. Лицо приятное, усталое, манеры мягкие, движения плавные. Он равнодушно кивнул мне и опять занялся инструментами. Об их предназначении не хотелось думать.

– Ведите ее скорее, – раздраженно велел скрипучий голос.

Я глянула в угол слезящимися от яркого света глазами. За длинным столом сидел старик, который вчера исполнял роль судьи, слева от него – румяный юноша в черном костюме, с перепачканными чернилами пальцами, справа – стряпчий Малалио и два незнакомых дядьки в форме с нашивками.

– Помощник бургомистра Буррон, он же исполняющий обязанности городского судьи, начальник тюрьмы, старший полицейский и магистратский писарь Фонс будут присутствовать на процедуре согласно протоколу, – негромко объяснил доктор. – Как и ваш стряпчий.

Глава 6 Неравный брак

На втором этаже дома оказалось куда уютнее. Я убедилась, что господин Бармалан ни в чем не нуждался и денег на обстановку не жалел.

Стены в коридоре до середины закрыты панелями красного дерева, выше оклеены зелеными обоями с позолотой. Полно бронзовых настенных светильников. Правда, ни один не горит. Но хватает света, что льется из узкого витражного окна в конце коридора.

– Гостиная, – Бармалан распахнул тяжелую дверь. Я вошла внутрь и чуть не ахнула.

– Нравится? Я уже упоминал, что люблю разные диковины?

Даже если бы он об этом умолчал, обстановка гостиной недвусмысленно говорила о его хобби.

Гостиная походила на музей, битком набитый сувенирами из разных уголков Эленвейла.

Чего тут только не было! Каждый столик и этажерка уставлены вазами, статуэтками, шкатулками и стеклянными колпаками, под которыми застыли, нанизанные на проволоку, скелеты мелких существ.

Странная обстановка, но любопытная. Я даже пожалела, что не могу сделать фотографию и выложить в инстаграм.

Селфи на фоне вон того черепа дракона на каминной полке собрало бы тысячи лайков! Клыки у него каждый размером с кинжал, а в глазницах тускло горят полудрагоценные камни.

Впрочем, сначала не мешало бы хорошенько пройтись по всей этой красоте влажной тряпкой и распахнуть пошире окна. Поверхности тусклые от пыли, воздух затхлый и тяжелый.

– Надеюсь, ты наведешь здесь порядок, – сказал Бармалан, как будто подслушав мои мысли. И добавил угрожающе: – Но смотри не сломай и не разбей ничего. Иначе накажу.

Его слова не оставили сомнения в том, что моя жизнь в этом доме будет не сахар.

Я поскорей отвернулась от неприятной физиономии моего жениха и попятилась, увидев такое же лицо с другой стороны.

Что за дьявол! И тут и там Бармалан! Только этот какой-то… серый, как мертвец?

– Эту статую мне изготовил и подарил столичный скульптор в благодарность за редкую книгу, которую я ему доставил, – сказал Бармалан, и я облегченно выдохнула.

Это не живой человек, это статуя!

Ну кому придет в голову выставлять собственную каменную копию в гостиной? Однако мой женишок – тщеславный тип!

А женишок подошел к своему двойнику и принял точно такую же напыщенную позу: грудь вперед, рука за отворотом сюртука, подбородок вздернут.

Скульптор не пожалел времени на детали. Он тщательно вырезал каждый волосок в бакенбардах и бровях книготорговца. Точно передал снулое выражение глаз и желчный изгиб губ. И даже сальный пробор на голове не забыл.

– Отличная работа, – похвалила я неуверенно, потому что книготорговец ждал реплики.

Бармалан прищурился. Чем-то моя интонация ему не угодила. Видимо, в ней недоставало восторга.

– Идем дальше, – велел он и ткнул рукой в коридор.

Как собаке указывает, честное слово.

– Наша супружеская спальня, – Бармалан распахнул следующую дверь и добавил приторно-сладким голосом: – Жду не дождусь ночи, когда мы уединимся в ней.

Меня затошнило.

Спальня тоже была роскошной, но очень холодной и неуютной. Широкая кровать на львиных лапах занимала почти половину комнаты, в углу темнел зев камина.

Не хотелось представлять, что ждет меня сегодня ночью на пышной перине кровати.

Может, удастся уговорить Бармалана потерпеть с супружескими обязанностями? А там меня консул как-нибудь вызволит из этой ловушки.

Но надежда на счастливый исход моего приключения таяла с каждой секундой.

– Там умывальня, – Бармалан указал на дверь в правой стене. – Приведи себя в порядок.

Я покорно зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Умывальня оказалась огромной, как гостиная в моем земном доме. Посередине стоит чугунная ванна на львиных лапах. В ванной есть сток, но нет крана. На полу два ведра с холодной водой.

Я еще больше погрустнела.

Водопровод в мире Эленвейла имеется в столице; здесь же, в глубинке, ванные комнаты устроены проще. Слуга нагревает воду, приносит, выливает в ванну. Ты моешься, потом спускаешь грязную воду в сток. Ладно хоть вычерпывать ее не нужно. Но служанка Бармалана сбежала, сам он воды нагреть не удосужился. Поэтому мыться придется холодной.

Неважно! Лишь бы смыть с себя тюремный запах.

В моей сумке был шампунь, но где сейчас сумка – неизвестно. Надо попробовать через стряпчего вернуть мое имущество.

К счастью, в умывальне нашлось местное мыло.

Я разделась, забралась в ванную, стиснула зубы, но никак не могла решиться плеснуть на себя из ковшика.

– Давай, Зоя, давай! – подбодрила себя шепотом. – Ты грязная как свинья. Надо помыться!

И тут я вздрогнула и замолчала. Показалось, что Бармалан стоит за закрытой дверью и прислушивается. А может, и подглядывает в незаметную щелку.

Однако надо с этим покончить. Я зачерпнула воды из ведра и вылила на себя.

Показалось, что струи холодной воды разрезали меня на тысячи кусков. Дыхание перехватило, а глаза вылезли из орбит. Я принялась бешено растирать себя руками, и плеснула на спину еще раз из ковшика, и еще раз, чтобы скорее привыкнуть.

Глава 7 Свадебный ужин

Мы вышли на улицу. Сумерки быстро сгущались. В переулках было уже совсем темно, у горизонта горела полоса алого заката.

Я обхватила себя руками. Холодно. И тоскливо.

– Теперь ты моя жена, а я твой муж, – заявил Бармалан с самодовольной усмешечкой. – Предвкушаю нашу семейную жизнь. Нас ждут приятные вечера. Я сяду у камина, ты снимешь с меня сапоги, подашь мне трубку. Будешь разминать мне ноги и рассказывать интересные истории.

– У меня нет никаких историй, – пробормотала я.

Бармалан вдруг положил мне руки на плечи и повернул к себе.

– У каждого есть своя интересная история, дорогая женушка, – сказал он зловещим шепотом. – Читать людей куда увлекательнее, чем читать книги. Уж я-то знаю.

От его странных слов мурашки побежали по коже, но меня ждало испытание похуже.

Книготорговец ухватил прядь моих волос, вытащил перочинный нож, одним движением отрезал локон и медленно протянул его между пальцами. Достал из нагрудного кармана плоскую шкатулку и аккуратно уложил трофей внутрь.

Это напоминало какой-то жуткий ритуал; забрав мой локон, он словно забрал надо мной полную власть.

– Твой первый подарок мне, дорогая женушка. Часть твоего тела. Но совсем скоро я получу его целиком.

Мне стало так страшно, что ноги задрожали, а сердце забилось.

У него были жуткие глаза – блеклые, с крохотными зрачками. Бармалан видел мой страх. Он наслаждался им, пил его, как коктейль через трубочку.

– Ведите уже свою жену домой, – громко произнесла за моей спиной госпожа Ирма. – Скоро совсем стемнеет. Дойду с вами до конца улицы, и распрощаемся. Свой долг я выполнила, дальше вы сами ее воспитывайте.

– Благодарю вас, дорогая, – улыбнулся ей Бармалан. – Я высоко ценю вашу помощь.

– Обязательно заставьте ее прочитать те книги, что я для нее подобрала, – наставляла Ирма, как будто я была пустым местом. – Эту девушку надо дисциплинировать. Иначе вы с ней хлопот не оберетесь.

– Я справлюсь, – ответил Бармалан змеиным голосом. – Всегда справлялся. Не забывайте, я уже был женат.

«Отлично справлялся, Бармалей, – думала я, леденея от ужаса и отвращения. – Уже двух жен похоронил. Как бы мне продержаться три месяца? Я не смогу. Не смогу!»

Госпожа Ирма, величественно шелестя юбками, отправилась домой.

Закат погас, зажглись фонари и окна. Несмотря на поздний час, на улицах было людно. Вечер выдался приятный, и лиллидорцы вышли прогуляться и пропустить кружку пива перед сном.

У трактиров шумели дружелюбные компании. Когда мы проходили мимо, все замолкали и провожали нас жадными от любопытства глазами.

Кажется, книготорговца в городе уважают. Но и недолюбливают. А то и опасаются! Толстая хмурая тетка возле овощной лавки сплюнула при его появлении через левое плечо и мазнула себя пятерней по лбу – сделала охранный знак. На ее лице застыла откровенная неприязнь.

Чем заслужил ее почтенный книготорговец?

Может, кроме торговли книгами, он дает деньги в рост? Выдает микрокредиты, а потом дерет с горожан три шкуры. Или же он просто мерзкий тип.

Бармалан небрежно кивал знакомым и коротко отвечал на приветствия. Он положил мою ладонь на сгиб руки и плотно прижал ее локтем. Честное слово, в этот момент я бы предпочла оставить ее под лезвием «Железной вдовы».

Приходилось семенить, чтобы подстроиться под его шаг. Меня мутило от голода, беспокойства и кислого дыхания моего спутника. Моего мужа! Нет, даже мысленно я не могла назвать его так.

Что мне делать? Как выпутаться из этой ловушки?

Каждый шаг приближал нас к книжной лавке. Казалось: войду внутрь, дверь захлопнется, и выхода уже не будет.

Как оттянуть этот момент? Что придумать?

Хоть бы что-нибудь случилось! Хоть бы Бармалан ногу подвернул! Хоть бы на него кирпич свалился!

Но мостовая была ровная, стены домов крепкие, ни ямы, ни падающие кирпичи моему супругу не грозили. Он шагал бодро и упруго, и уверенно постукивал палкой по камням.

Мы проходили кондитерский магазин. От запаха ванили и корицы мой живот выдал громкую руладу.

Бармалан поморщился.

– Ты, случаем, не страдаешь желудочной хворью? – осведомился он брезгливо.

– Я проголодалась. Позвольте, куплю что-нибудь перекусить? – я мигом ухватилась за возможность оттянуть момент возвращения к супружескому очагу. И встречи с супружеским ложем.

Бармалан глянул на витрину с выставленными пирожными, на меня, опять на витрину.

– Иди, – смилостивился он. – Вот, возьми.

Он порылся в кармане, вытащил горсть монет, сосредоточенно поворошил монеты пальцем, вытянул самую мелкую и вручил мне. Один элен.

– Купи себе, что захочешь, – предложил он, раздувшись от собственной щедрости.

Я переступила порог кондитерской лавки и огляделась.

Как же здесь хорошо! Желтые лампы светят ярко, радостно. На полках выстроились стеклянные баночки, полные разноцветного драже. Блестит хрусталь витрин, а в витринах – все соблазны мира!