Спасительница Зейна

Глава 13

Прохладный ночной воздух приветствовал его, когда Зейн ступил на подъездную дорожку. Он остановился, чтобы его догнал Эдди. Все еще злясь на шантаж Томаса, он оглянулся и заметил мотоцикл Эдди, припаркованный возле ворот. Он развернулся к парню.

— А где Дукати Томаса?

— Он сегодня не на Дукати. Приехал на BMW, — ответил Эдди и прошагал мимо.

Зейн нахмурился.

— Я и не знал, что у него есть BMW.

— Это потому что, он только что закончил над ним работать. Мотоцикл относится к антиквариату.

Зейн приблизился к байку Эдди и обошел его. Позади кавасаки Эдди стоял мотоцикл поменьше. Зейн остановился, а его сердце прекратило биться в тот же миг.

— Это R6, модель 1937 года, — с придыханием повторил Зейн, прежде чем потерял дар речи.

— Ага, угадал. Томас очень им гордится. Отвалил кучу бабок. Но он проделал отличную работу, ты так не думаешь?

Слова Эдди растворились на заднем фоне, пока Зейн рассматривал до боли знакомые черты мотоцикла. Он был весь черный и хромированный, как тот R6, который принадлежал Зейну, вернее Захарии с волосами и многообещающим будущим. Даже сейчас, он мог чувствовать, как едет по улицам Мюнхена, и ветер играет в его волосах.

Телом он ощущал каждый камешек, на который наезжал, пока маневрировал между автомобилями. Позади, на маленьком багажнике, который предназначался вовсе не для пассажиров, сидела с вытянутыми ногами, крепко вцепившись в Зейна, его сестра Рейчел.

— Не так быстро, Захария! — закричала она и тут же рассмеялась. Ей было так же весело, как и ему.

— Боишься? — сквозь смех, дразнил он. Ничего лучше нет, чем быть на мотоцикле и чувствовать, как воздух проносится мимо ушей.

— Нет, но папа рассердится, если мы упадем и поранимся.

— Не беспокойся об отце.

Его отец не преподнес бы такой подарок на день рождения — трехлетний мотоцикл BMW R6, который выглядел как новый — если бы не хотел, чтобы он ездил и наслаждался им. Рейчел все еще вела себя по-детски. Только в четырнадцать лет она полностью подчинилась воли отцу и матери, пока он время от времени бунтовал. В какой-то момент он, было, решил переехать из дома, но его мать подумала, что это нелепая идея. Кроме того, как начинающему поэту, ему все еще нужны были деньги родителей для жизни.

— Мы должны вернуться домой. Мама ждет на ужин, — настаивала Рейчел.

— Еще разок вокруг квартала, — уговаривал он, крутя ручкой, чтобы увеличить скорость.

«Еще разок» превратился в три, и когда они подъехали к таунхаусу своих родителей на улице уже стемнело. Рейчел спрыгнула, и Захария покатил мотоцикл в сторону гаража, когда заметил вооруженного человека в форме у входной двери своего дома. Его мгновенно захлестнула паника. Что-то случилось с родителями, пока они с Рейчел веселились? Он поспешно припарковал мотоцикл и помчался к двери, у которой уже стояла Рейчел.

— Мама? Папа? — голос Рейчел эхом отскочил от стен узкой улочки.

— С нашими родителями что-то случилось? Что происходит? — Слова слетели с губ Захарии, как вода, падающая с водопада.

Офицер с эмблемой отряда СС на форме с суровым взглядом заговорил:

— Захария и Рейчел Айзенберг?

Захария кивнул.

— Это мы.

Он взял сестру за руку и сжал её. И тут же в его голове возникла мысль: Захария слышал, как люди из отряда СС появляются у домов приличных семей и забирают их.

Офицер кивнул головой в сторону коридора и отошел в сторону, чтобы пропустить вперед Захарию с Рейчел. Продолжая держать сестру за руку, Захария побежал вглубь дома, где слышал голоса. В каждой комнате, мимо которой он пробегал, ярко горел свет. Когда он добрался до гостиной, то от тревожного предчувствия сердце бешено колотилось. Его мать сидела на диване, обхватив голову руками, а рядом, сжавшись от напряжения, стоял отец. Он нервно поглядывал на мужчин, присутствующих в комнате: еще три офицера из СС, в чёрной униформе и до блеска вычищенных сапогах, которые сверкали в искусственном свете.

— Это ваши дети? — спросил высокий офицер со светлыми волосами.

Отец Захарии кинул и с сожалением в глазах посмотрел на Захарию и Рейчел.

— Отец? — Он пытался проглотить ком в горле, но безрезультатно. Присутствие этих офицеров в доме может означать только одно. Слухи оказались правдой, Захария понял это, как только посмотрел на лица своих родителей. Его мать заливалась слезами. Захария, подойдя к ней, присел и взял ее за руки.

— Они увозят нас отсюда. Всех, — рыдала она. И сквозь всхлипы матери Захария услышал шокированный вздох Рейчел. — Они нас арестовывают.

Зейн повернулся к незнакомцам. Хотя он и знал ответ, но все же задал вопрос.

— Почему?

Когда мерзкая улыбка расползлась на лице блондина, Захария почувствовал, как будто ледяная рука сжала его горло и выжала из него жизнь. У Захарии было плохое предчувствие.

— Почему? — Офицер переглянулся с коллегами. — Потому что вы евреи, вот почему. Вы, грязные евреи.

«Грязные евреи».

Слова все еще звучали в голове, пока офицеры отдела СС вели Захарию и его семью на улицу, где их уже ждал фургон. Он оглянулся назад, чтобы в последний раз насладиться видом мотоцикла, на котором вернулся всего лишь несколько минут назад. Мотоцикл принадлежал ему всего лишь день… единственный день в 1940 году. Ему было тогда двадцать четыре, и его жизнь, как он теперь уже знал, изменилась навсегда. Так резко, что и представить нельзя.

Зейн оторвал взгляд от байка и посмотрел на Эдди.

— Я не могу вести этот мотоцикл.

— Конечно, можешь. Он ничем не отличается от…

— Я сказал, что не могу вести этот мотоцикл, — сквозь стиснутые зубы повторил Зейн и посмотрел на Эдди.

Его коллега не стал задавать глупых вопросов.

— Ладно, поедешь со мной.

Зейн чувствовал оцепенение, когда зашел в офис к Дрейку. Он хмуро посмотрел на куклу Барби, сидящую в приемной, и проигнорировал ее протест о том, что она сначала должна сообщить Дрейку о его приходе. Вместо того чтобы подождать, Зейн просто ворвался в кабинет врача и захлопнул за собой дверь. Дрейк сидел за столом. Он бросил на Зейна быстрый взгляд, и казалось, что драматический приход вампира его никак не впечатлил.

— Я здесь, — зло проговорил Зейн, пока психиатр пялился в документы. Зейн ненавидел, когда его игнорировали.

— Я не слепой, — спокойно ответил Дрейк.

— И если ты сейчас же не начнешь чертов сеанс, я запущу в тебя пепельницей, — пробубнил себе под нос Зейн.

— И не глухой к тому же, — добавил Дрейк, закрыв и отодвинув дело, которое только что читал. — Не думал, что ты захочешь быстрее начать.

Зейн расправил плечи.

— Если твои навыки врача такие же отточенные, как и способность интерпретировать намерения человека, предлагаю тебе сменить профессию.

Как будто Зейн хотел быть здесь, проходить через этот глупый психоанализ и позволять этому шарлатану копаться в голове! Словно на его лбу была татуировка «сумасшедший». Зейн поклялся про себя, что врач и слова от него не услышит.

— Я бы предложил тебе сесть, но у меня сложилось четкое впечатление, что ты предпочтешь стоять.

— И снова ты не прав, — ответил Зейн и плюхнулся на ужасную кушетку в виде гроба, подпирая одной ногой деревянную панель, которая, по-видимому, служила подлокотником. Конечно, он бы предпочел стоять, но Зейн не даст этому мудаку подобраться к нему ни на дюйм. Через пять минут он закончит доказывать, что Дрейк полностью некомпетентен. И в довершении всего, он заставит Дрейка согласиться с этим. — Миленькая мебель, — солгал он. Своими неправильными ответами Зейн так далеко отбрасывал доктора со своего пути, что тот вот-вот отправится в Китай.

Приподнятая бровь показала, что Дрейк купился на его тактику обмана.

— Твой босс предупредил меня, что у тебя странные вкусы.

И, несмотря на то, что Зейн внешне источал леденяще хладнокровие, внутри него сейчас бушевала буря.

— Сомневаюсь, что он послал меня сюда, чтобы мы с тобой обсуждали мои вкусы. Что тебе нужно, Дрейк?

Зейн скрестил лодыжки, принимая более расслабленную позу.

— Это полностью зависит от тебя.

— Больше не произноси такого. Мы оба знаем, что это неправда. Самсон дал тебе четкие указания относительного того, о чем ему бы хотелось, чтобы я поговорил. — Оставаясь спокойным, насколько это возможно, Зейн продолжил:　- Так что давай просто перейдем к этому: я убил того мудака. Понравилось ли мне это? Очень. Сожалею я о содеянном? Нисколечко. Раскаиваюсь? Нет. Изменил бы я свое решение? Нет. — Зейн опустил ноги на пол.　- И теперь, когда мы это обсудили, доложи Самсону, что я был здесь, а остаток времени просто отдохни. — Зейн поднялся.

Доктор медленно и наигранно стал ему аплодировать.

Зейн выстрелил в него ледяным взглядом.

— Потрясающе, бесподобно! Я люблю хорошие выступления, как впрочем, и любой другой вампир. Никогда не думал стать актером?

— Да пошел ты!

— Нет. — Дрейк встал и обошел стол. — Я вижу здесь много талантов.

Зейн сузил глаза на очевидное саркастическое замечание доктора.

— Мы закончили.

— Не торопись. Как ты, вероятно, знаешь, я должен сообщить Самсону, если ты пропустишь один из сеансов или уйдешь раньше положенного времени. — Он специально посмотрел на наручные часы. — Ты здесь всего пять минут. Рекорд. — Затем он посмотрел на Зейна. — Это не экспресс-свидания.　

Зейн сжал кулаки и глубоко вздохнул. Отлично, доктор требовал, чтобы он остался здесь на целый час? Легко.

— Как пожелаешь, — выдавил он из себя.

Он лег на гроб-кушетку, подсунул под голову одну из подушек и закрыл глаза.

— Разбуди меня через пятьдесят пять минут.

В комнате стояла тишина, и Зейн начал считать. Прошла одна минута. И еще одна. Затем психиатр рассмеялся. Зейн открыл глаза и пригвоздил человека злым взглядом.

— И твои коллеги продолжают утверждать, что у тебя нет чувства юмора, — заявил Дрейк.

— Ты чертовски раздражаешь.

Почти так же может раздражать Портия. Черт, он не собирался думать о ней и о том, что случилось меньше часа назад. Неудивительно, что между ними все могло произойти, если бы их не прервали.

Черт возьми, он не собирался трахать девственницу. Проклятье, она не должна быть девственницей. Все было неправильно.

— Что ты знаешь о гибридах? — Вопрос слетел с губ Зейна до того, как пришла сама мысль спросить об этом.

— Полагаю, ты спрашиваешь не о тачках.

Зейн практически выстрелил в него взглядом.

— Не у тебя одного есть чувство юмора, — усмехнулся Дрейк.

Зейн закатил глаза. Черт возьми, почему Дрейк единственный психиатром в городе? Ну, единственный вампир-психиатр.

— Гибриды или полукровки — дети вампира мужчины и его кровно-связанной человеческой женщины, или, в других случаях, детей гибридов.

Зейн раздраженно сел.

— Даже я об этом знаю.

— Тогда, возможно, ты хотел бы перефразировать свой вопрос и быть немного конкретнее в том, что именно хочешь узнать.

Доктор сел в кресло напротив кушетки. Зейн поерзал. Черт, может, ему стоит забыть обо всем этом. Это не его дело. Было бы разумнее держаться от этого подальше. Но его проклятый рот жил своей жизнью.　

— Есть ли причина, по которой родитель не хотел бы, чтобы полукровка женщина потеряла девственность до того, как ее тело окончательно трансформируется?

— Что?

— Ты же говорил, что не глухой.

— О, я четко и ясно тебя слышал. Просто твой вопрос выбил землю у меня из-под ног.

— И?

Дрейк сцепил пальцы в замок.

— Я предполагаю, что ты ссылаешься на тот факт, что ее девственная плева останется, когда она окончательно станет вампиром?

Зейн кивнул, и Дрейк продолжил:

— Честно говоря, это ерунда какая-то. Только мазохист может так с кем-то поступить. Сколько лет полукровке?

Зейн застыл.

— Это был гипотетический вопрос, док.

Дрейк нахмурился.

— Так сколько лет твоему гипотетическому гибриду?

— Через несколько недель стукнет двадцать один.

— Предлагаю тебе отвести в сторону ее мать и проинформировать о последствиях.

— Её мама умерла.

— Тогда отца.

— Он практически посадил ее под замок, лишь бы она не встречалась с мужчинами.

— Ты думаешь, что это преднамеренно?

— А что это еще может быть?

Инструкции, полученные от отца Портии для сотрудников Службы Личной Охраны, были предельно ясны: держать Портию подальше от мужчин.

Дрейк задумался над вопросом Зейна.

— Почему ты так интересуешься этой полукровкой?

Зейн вскочил на ноги.

— Я не интересуюсь.

Черт, даже он не верил в эту чушь.

— Хмм. А так вроде и не скажешь.

Зейн проигнорировал комментарий Дрейка, когда еще одна мысль пришла ему в голову.

— Нельзя ли удалить девственную плеву другими способами, кроме секса?

— Нет.

Зейн моргнул. Он действительно сидел в кабинете психиатра и обсуждал с ним половые органы? Он, должно быть, совсем рехнулся и даже не заметил это.

— Ну… я слышал, что даже у людей девственную плеву можно легко повредить во время интенсивной физической нагрузки. Так может быть она уже давно и не девственница? — Зейн видел, как она выпрыгивала из окна и бежала, словно ее преследовала стая волков. Разве это не считается интенсивной физической нагрузкой? Дрейк выгнул бровь. — Я смотрю канал Дискавери. Подай на меня в суд! — усмехнулся Зейн.

Дрейк прочистил горло.　

— И вернувшись к твоему вопросу, к сожалению, ответ «нет». Девственная плева гибрида не подвержена таким повреждениям. Да, ее можно порвать, но она восстановится во время сна. Даже трахая ее пальцем, извините за грубые слова, ты не порвешь навсегда ее плеву. Только полное сношение гарантирует, что девственная плева порвана и уже не восстановится. — Дрейк подался вперед.　- Для полного разрыва девственной плевы требуется член из плоти и крови и свежая сперма. Другого способа нет. Думаю, каким-то образом наш создатель хотел убедиться, что мы продолжим размножаться. Но что я в этом понимаю?

Зейн сглотнул.

— Так что остается лишь секс.

Потный, страстный, душераздирающий секс с Портией.