Спасутся ли некрещеные?

Разве Бог справедлив?

Но тут приходиться слышать такие слова современных «православных»: «вы придерживаетесь ветхозаветного буквализма. Наш Бог Нового Завет не такой, какой был в Ветхом. Он не Бог справедливости, а Бог любви и только любви. Это ваша мстительность, ваша испорченность заставляет видеть в Источнике всякого блага какую-то справедливость. И если в Библии и Отцов и было написано нечто на эту тему, так это из тех соображений, чтобы хоть как-то обуздать грубых людей, которые не могут прекратить зло, если не услышат о наказании за грех. Но на самом деле мы знаем, что Бог – только любовь, и Он никого не наказывает. Наказывает человек только сам себя своими страстями. А Бог только и ждет, чтобы человек к Нему обратился, причем неважно когда, хоть в день Второго Пришествия, и тогда сразу Он простит человека. А раз так, то как вы смеете утверждать, что спасутся только крещенные?»

Действительно, вопрос о спасении помимо Христа и Его Церкви таков, что от решения его зависит и все православное богословие. Строго говоря перед нами два несовместимых представления о Самом Боге из которых вытекают несовместимые представления о загробной участи всех людей (не только некрещеных, но и членов Церкви).

В какого же Бога верят наши «православные гуманисты»? Тут важно не скатиться в лозунговую войну и не начать возмущаться, что, мол, как вы смеете своих православных братьев обвинять чуть ли не в поклонении иным богам. Это будет не честное обсуждение реальной страшной проблемы, а попытка при помощи гвалта и оскорблений запутать людей. Точно также недопустим переход на личности в том смысле, что тот или иной человек столько людей привел в Церковь, а вы смеете… Речь идет здесь не о том или ином человеке, а о вечном Евангелии Иисуса Христа, которое подвергается страшной атаке. Если человек привел в Церковь кого-то, но при этом научил его ложному учению, то такой обращенный строго говоря и не в Церкви. Ведь главным условием входа в Нее и жизни в Ней является именно неповрежденная апостольская вера.

Но вернемся к вопросу, в Кого верят сторонники спасения помимо Крещения. Любимый образ, используемый гуманистами, это образ солнца, которое на всех одинаково светит и лишь тот, кто сам закрыл свои глаза, может погрузиться во тьму. Также и Бог всех одинаково любит, а люди сами отворачиваясь от Него погружаются во тьму греха. Как говорит один из таких гуманистов, Бог никого не наказывает, а наказывают люди себя сами. Как тот, кто лижет топор на морозе и прилипает к нему языком, должен винить только себя самого.

Образ этот вполне понятен. И более того, он часто справедлив. Да, многие грехи уже сами в себе несут наказание Божие. Цирроз печени уже заложен в пьянстве, а развод в прелюбодеянии. Часто, но далеко не всегда. Жители Содома вовсе не поджигали серных залежей и не устраивали огненных омовений. Это навел на них Некто другой. Древние исполины вовсе не организовывали экологической катастрофы Потопа. Потоп навел также Некто другой. Но кто этот Некто? Гностики учили, что это некая злая сила или даже дьявол. А сторонники «православного гуманизма» или отмалчиваются, или опять же смешивают две разные вещи – справедливое наказание за грех, совершенное Судьей, с естественными следствиями неких духовных законов. Нет такого естественного закона в природе, когда гомосексуализм вызывал бы серный дождь. Нет такого закона и в мире духов. Ведь мятежные ангелы вовсе не стараются уничтожить свое влияние в мире (а оно осуществляется только через грех). Добрые же ангелы ничего не делают вопреки воле Творца. Библия говорит, что Господь ниспослал огонь от Господа с неба (Быт. 19, 24). То есть для Писания карателем за зло были Две Личности (а не законы) – при этом Обе называются одним именем Яхве. Не случайно пророк Иезекииль говорит от лица Бога: «по путям твоим воздам тебе, и мерзости твои с тобою будут; и узнаете, что Я Господь каратель» (Иез. 7, 9).

В общепринятом толковании эти Две Личности – Бог Отец и Бог Сын. Так, например, св. Иустин Философ пишет: «Когда говорит: „Господь низвел огонь с неба“ (Быт. 19, 24), то этим пророческое слово указывает на двоих по числу: одного, находящегося на земле, Который, говорит Писание, сошел видеть вопль Содомлян, а другого, пребывающего на небесах, Который есть Господь Господа, находившегося на земле, как Отец и Бог, и Виновник того, что Он могуществен и есть Господь и Бог… Сказавши это, я присоединил: вы, слушатели, понимаете, если только вы обращали внимание, что по свидетельству Писания, это Порождение рождено от Отца прежде всех тварей; и что Рожденное есть по числу другое от Рождающего, с этим всякий согласится».

Итак именно Бог Нового Завета еще до пришествия во плоти сжег проклятые города. Так что или нужно просто «гуманистам» перейти на позицию Маркиона и признать все книги Ветхого Завета вдохновленными иным существом, чем Отец Христа (а в наше время именно этих позиций придерживался Л. Гумилев и другие националисты), или отказаться от своего основного тезиса, что Бог никого не наказывает.

Здесь важно отметить то, в чем недостаточность образа Солнца по отношению к Богу. Солнце безвольно, оно не имеет власти ни светить, ни прекратить свечение. Но Бог наш Царь царей и Владыка всего. Он – «Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить» (Иак. 4, 12). И потому все попытки сделать из Него «аппарат по выработке духовных услуг» обречены на неудачу. Господь свободен в Своих желаниях и никто не может помешать Ему в Его делах, которые Он делает только тогда, когда это Ему хочется.

По словам святителя Григория Паламы, «огонь обладает способностью сжигать и способностью светить, но не обладает способностью желать. А Бог вместе со способностью творить, обладает и способностью желать. Поэтому Он творит не вечно и не по необходимости, а когда пожелает».

Другой страшной проблемой такого понимания Бога как «только любви» является отрицание ключевой вести Библии «Бог есть Господь». Господство Бога предполагает, что все существующее покорно Ему: «и все, живущие на земле, ничего не значат; по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле; и нет никого, кто мог бы противиться руке Его и сказать Ему: „что Ты сделал?“» (Дан. 4, 32). Если же не Бог награждает и наказывает, то значит Он и не Господь, и не Царь, и не Судья. Вывести из Библии это очень сложно. Надо отказаться почти от всего текста священного Писания, чтобы придти к этому выводу. Если Бог не управляет миром, если Он не награждает и не наказывает, то кто же тогда владычествует над вселенной? Ведь в реальности мы видим, как действует в мире некая, вполне ясная правда. Кто поднял 26 декабря 2004 года великое цунами, которое смыло центры разврата? Если не Бог наш, то кто? Неужели это были безликие силы природы, которые чисто случайно обрушились на центры нечестия? Или это сами тайцы и индонезийцы сорганизовали подводное землетрясение? Приходилось читать странные измышления неких «православных богослов», которые утверждали, что цунами – месть природы, за ее разрушение окружающей среды. Так на место Живого Бога, наказывающего за злодейства и награждающего за добродетель становиться безликая и мертвая природа. И вот, мы снова падаем в бездну язычества. Вновь у нас богиня Земля, и духи стихий правят миром, забывшем об Единственном Вседержителе! И все это результат именно такого либерального богословия!

Напротив, для нас православных христиан до сих пор актуальны слова святителя Василия Великого: «болезни в городах и народах, сухость в воздухе, бесплодие земли и бедствия, встречающиеся с каждым в жизни, пресекают возрастание греха. И всякое зло такого рода посылается от Бога, чтоб предотвратить порождение истинных зол. Ибо и телесные страдания, и внешние бедствия измышлены к обузданию греха. Итак, Бог истребляет зло, а не от Бога зло. И врач истребляет болезнь, а не влагает ее в тело. Разрушения же городов землетрясения, наводнения, гибель воинств кораблекрушения, всякое истребление многих людей, случающееся от земли, или моря, или воздуха, или огня, или какой бы то ни было причины, бывают для того, чтоб уцеломудрить оставшихся; потому что Бог всенародные пороки уцеломудривает всенародными казнями. Посему в собственном смысли зло, то есть, грех – это зло, наиболее достойное сего наименования, зависит от нашего произволения; потому что в нашей воле – или удержаться от порока, или быть порочным. А из прочих зол иные как подвиги, бывают нужны к показанию мужества, например Иову лишение детей, истребление всего богатства в одно мгновение времени и поражение гнойными струпами; а иные посылаются, как врачевство от грехов, например, Давиду домашний позор служит наказанием за беззаконное вожделение. И еще знаем страшные казни другого рода, насылаемые праведным судом Божиим, чтоб поползновенных на грех сделать целомудренными. Например, Дафан и Авирон были пожраны землею в разверстые под ними бездны и пропасти. Ибо здесь таковым родом наказания не сами они приводились к исправлению (возможно ли это для сошедших во ад), но примером своим сделали целомудренными прочих. Так и Фараон потоплен был со всем войском. Так истреблены и прежние жители Палестины».

Мы знаем, что Бог наш суверенный Властелин. Недаром «в исторических событиях – как радостных, так и горестных для народа Божьего, богодухновенные пророки видели действие Божьего промысла – Его заботы, Его спасения или Его грозного суда. Мысль, что что-либо может произойти вне Божьего владычества, отвергалась пророками как нелепая и нечестивая:

Но послал горе, и помилует по великой благости Своей. Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих. Но, когда попирают ногами своими всех узников земли, когда неправедно судят человека пред лицом Всевышнего, когда притесняют человека в деле его: разве не видит Господь? Кто это говорит: „и то бывает, чему Господь не повелел быть“? Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие? (Плач Иеремии 3, 32-38)

Трубит ли в городе труба, – и народ не испугался бы? Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? (Амос 3, 6)

Божий промысел простирается не только на значительные исторические события, но на жизнь каждого человека – Он создал сердца всех их и вникает во все дела их. (Пс. 32, 15)

Более того, Сам Господь Иисус удостоверяет нас, что даже столь незначительное событие, как падение малой птицы, не может совершиться без воли Бога -Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без [воли] Отца вашего; (Мф. 10, 29)

И с философской точки зрения, и с точки зрения библейского Откровения в теистической вселенной можно только очень условно говорить о „естественных“ и, уж тем более, „необходимых“ последствиях – как и о „случайностях“. Не происходит и не может произойти ничего, чего бы не определил Бог – или попуская, или активно действуя».

Как раз поэтому и не возможно совместить Бога Писания и Предания, Бога Церкви и наблюдаемой Вселенной с выдуманным богом гуманистов. Тут необходим выбор между той реальностью о которой нам говорит Откровение и умопостроениями гуманистов.

Но совершая этот выбор важно помнить еще об одном факте. Если мы будем верить в такого Бога, который не награждает и не наказывает, то мы автоматически лишаемся права на молитву. Если Бог только дает Свою любовь, но никаким образом не вмешивается в нашу жизнь, то и всякая молитва к Нему бесполезна. Особенно это касается молитв о прощении, об благом ответе на Страшном Суде, и даже обычных молитвах об умершем. По справедливому замечанию Сергея Худиева, «что произойдет с нашей верой, нашей надеждой, нашей молитвенной жизнью, если мы все-таки всерьез примем представления о воздаянии как о „естественных, необходимых последствиях“? Мы рассмотрим некоторые неизбежные последствия – не возможные, а именно неизбежные – последствия таких представлений. Любая просительная молитва – от „доброго ответа на страшном суде Христовом просим“ до „долгоденственное и мирное житие, здравие и спасение, и во всем благое поспешение, подаждь, Господи..“ – исходит из того, что наша временная и вечная участь определяется Богом. Бессмысленно просить Бога о чем бы то ни было, если воздаяние – это „естественное, необходимое следствие“ наших поступков. В самом деле, митр. Сергий (Старгородский) пишет: За дела человек получает воздаяние, но это воздаяние в самих же делах, в том отпечатке, какой они кладут на душу человека. „Если мысленные очи“ человека, вследствие греховной жизни, „слишком темны, чтобы прозреть в обитель радостей“, если он не развил их настолько, то он и принужден будет обитать во тьме и мучиться, потому что все, в чем только человек полагал благо жизни, все это у него отнимется; а между тем человек по-прежнему этого жаждет и только в этом может найти пищу своей душе. Приготовивший же себя к духовной жизни и будет ей наслаждаться, и притом в той степени, как себя приговорил.

Если, в рамках этой доктрины, Вы не „развили мысленные очи“, Вам бессмысленно просить о Божьем помиловании; бессмысленно также любое покаяние на смертном одре, когда человек явно не имеет времени для „развития мысленных очей“ и „приготовления к духовной жизни“.. В самом деле, Ваша посмертная участь определяется Вашим собственным состоянием, а не решением Бога – какой смысл Вам еще взывать к Богу? Профессор А. И. Осипов говорит, что „Бог есть любовь и только любовь“, как бы предлагая нам более мягкого и любящего Бога, чем Бог-Судия Пророков и Апостолов. Но к чему это приводит? Если гибель грозит Вам по приговору Судии, Вы можете воззвать о милости – и получить эту милость. Но в рамках тех безличных представлений о воздаянии, которые отстаивают митр. Сергий (Старгородцев), проф. А. И. Осипов и единомысленные с ними, никакая милость, никакое принятие в Царство Божие грешника, который не „развил мысленные очи“, „не приготовил себя к духовной жизни“ попросту невозможно. Не суд Божий, а „необходимые и естественные последствия“ обрекают Вас на геенну – а, значит, и помилование исключено…

Бессмысленно стучаться в дверь, бессмысленно взывать о милости – „общение с Богом невосприемлемо для грешников“, а Его решение помиловать или отказать в милости здесь не причем. Поэтому в рамках веры в „естественные, необходимые последствия“ становится бессмысленным и апостольское возвещение о прощении грехов».

Если подвести итог всему вышесказанному, то надо сказать, что утверждение, что «Бог – только любовь» фактически приводит к деизму или даже атеизму. В лучшем случае в представлении таких «православных гуманистов» Господь будет некоей благой Силой, вроде индейского Маниту, которой можно пользоваться, но которая никак не вмешивается в нашу жизнь – ни чудесами, ни судом, ни воздаянием. Короче, «никто не даст нам избавления, ни Бог, ни царь, и не герой. Добьемся мы освобождения своею собственной рукой».

Это понятно психологически. Хочется же иметь некое свое собственное место во вселенной, в которое никто, и даже Бог, не имеют право влезать. Собственно именно так в обычное время думает большинство людей. «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». Пока у меня все хорошо, зачем мне напоминать о Суде, о смерти. Я делаю, что хочу, и не трогайте меня со своими заповедями. Так поступил еще Адам, когда пытался от Вездесущего Бога спрятаться в кустах. Но при этом надо помнить, что и когда гром грянет – то креститься будет бесполезно. Не к кому обращаться. Тот «бог – дед Мороз», который НИКОГО НЕ НАКАЗЫВАЕТ, не защитит и вас тогда, когда вас обижают. Ведь Он не может же наказать, например, Гитлера. Ведь тот тоже Его дитятко, которого Он греет, холит и лелеет, несмотря на его безобразия. Так что кричи – не кричи, все едино. Помощи ждать неоткуда.

Я хотел бы выдвинуть против гуманистического бога «только любви» аргумент от слезинки ребенка. Как можно чтить (понятно, что молится Ему бесполезно, но даже чтить) Того, кто не пожелает отомстить за невинную кровь?

Не удержусь и еще процитирую С. Худиева: «Иногда люди говорят „я не верю в гневного Бога! Я верю в Бога любви!“. Но тогда они верят в Бога, который ничего не имеет против нравственного зла; в Бога, который не возражает против беззакония; в Бога, который благодушно смотрит на то, как вдову и пришельца убивают, и сирот умерщвляют. Давайте остановимся на пять минут и подумаем – можем ли мы назвать Бога, которого не возмущает беззаконие, Бога, равнодушно взирающего на то, как грех разрушает сотворенный Им мир, любящим? Традиционная христианская вера, говорит, что Бог долготерпит, но Его гнев – реальность, пламенеющий огонь, который сметет все злое. Представление о „безгневном“ Боге говорит, что Бог с самого начала не проявляет ничего похожего на возмущение или негодование по отношению к греху, а у мироздания нет никакой надежды на то, что Бог покончит со злом, активно вмешавшись в ход событий».

От себя добавлю, что если такое существо и существовало, то оно не заслуживало бы ни малейшего уважения и тем более почтения. Как можно любить того, кто спокойно смотрит на обиду невинного, гладит по головке обидчика и говорит ему «ну зря ты это сделал. Теперь у тебя духовные очи помрачились. Трудно тебе бедному придется»?

Но если мы обратимся к учению Отцов Церкви, то увидим, что для них такое отношение к Создателю равносильно полному отрицанию бытия Божия.

Священномученик Ириней Лионский так опровергает «православных гуманистов» II века (тогда их звали маркионитами): «чтобы устранить от Отца власть карать и судить, почитая ее недостойною Бога, и думая, что они придумали Бога без гнева и благого, (еретики) говорили, что один судит, а другой спасает, неразумно отнимая у того и другого разум и правосудие. Ибо если судящий (Бог) вместе с сим не благ для того, чтобы оказывать милость тем, кому должно, а осуждать тех, кого следует, то он окажется несправедливым и немудрым судиею. С другой стороны добрый (Бог), если он только благ и не одобряет тех, кому оказывает благость, будет вне справедливости и благость Его окажется немощною, потому что не спасает всех, если не сопровождается судом. Итак, Маркион, разделяя Бога на двух, называя одного благим, а другого – судящим, в том и другом уничтожает Бога. Ибо судящий, если вместе не благ, не есть Бог, потому что не Бог тот, у кого нет благости; и добрый, если не имеет судебной силы, не будет, как и первый, Бог, будучи лишен качества Бога. Каким образом называют Отца всего премудрым, если не приписывают Ему судящей способности? Ибо если Он премудр, то вместе с сим и одобряет; а одобряющему принадлежит судящая способность, а за нею следует правосудие, чтобы судить справедливо; правосудие вызывает суд; суд же, будучи совершаем с правосудием, приведет к премудрости. Посему Отец должен премудростью превосходить всякую человеческую и ангельскую премудрость, потому что Он Господь, Судия и Праведный и Владыка над всеми. Ибо Он и благ и милосерд и терпелив и спасает кого должно, и благость у Него не лишена справедливости и премудрость не умаляется; ибо спасает, кого должно спасти, и судит достойных суда. И правосудие не оказывается не милостивым, потому что благость идет впереди и предшествует. Итак Бог, Который благоволительно повелевает солнцу своему восходить над всеми и посылает дождь на праведных и неправедных, будет судить тех, которые пользуясь Его равно распределяемою благостью, жили не соответственно дарам его щедрости, но в удовольствиях и роскоши проводили дни свои вопреки Его благости и даже богохульствовали против Того, Кто оказал на них столько благодеяний».

А сколько зла приносит такое понимание Бога для нравственной жизни человека. И в пастырской работе последователей этого учения наличествует обман. Приходит к такому пастырю человек и говорит ему: «меня обидели несправедливо и подло, и я хочу отомстить». Гуманист говорит ему: «нельзя мстить, ведь апостол сказал: Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. (Рим. 12, 19)» Человек успокаивается, передает свое дело в руки Божии и слышит на проповеди через минуту: «не думайте, что Бог кому-то мстит, кому-то наказывает. Он любовь и только любовь. Он всех жалеет и потому представление об Его справедливости ложно». Разве не поймет такой обиженный, что его просто обманули? Разве не подтолкнет его это к греховной мести? Так проповедь лжелюбви прямо порождает злобу.

А потому не приходится удивляться тому, что где торжествует понимание Бога как «только любви» заповеди Господни пребывают в полном пренебрежении и даже появляются попытки их ревизии. Например, митр. Иоанн Пергамский, выступающий за такое понимание Бога, заявил, что гомосексуализм никогда не осуждался в Православной Церкви. То, что одно (нравственное падение), неизбежно следует из другого (из ложного представления о Боге) говорил еще святитель Василий Великий: «ежели нет Надзирающего, нет Воздающего каждому по достоинству того, что сделано в жизни, то воспрепятствует ли что притеснять нищего, убивать сирот умерщвлять вдову и пришельца, отваживаться на всякое нечестное дело, осквернять себя нечистыми и мерзкими страстями, всякими скотскими вожделениями?»

Так что Единственный Бог Ветхого и Нового Завета одновременно и благ, и справедлив. Он и награждает за добро и наказывает за зло. Каким бы детским это представление это некоторым не считалось, но это правда. А раз так, то Бог не оставит никакой грех без наказания, если он не будет очищен единственным средством очищения – кровью Господней, омывающей нас водами Крещения. А всякого неочищенного ожидает страшная встреча с пламенеющим огнем гнева Божия, которая окончится для него «наказанием, вечной погибелью, от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес. 1, 8-9).