Спайдервик. Хроники

Глава 1 В которой дети Грейсов знакомятся со своим новым домом

Если бы кто-нибудь спросил Джареда Грейса, какую работу выберут его сестра и брат, когда вырастут, он ответил бы без труда. Он сказал бы, что брат Саймон будет скорее всего ветеринаром или укротителем львов. А сестра Мэллори либо станет олимпийской чемпионкой по фехтованию, либо попадет в тюрьму за нанесение кому-нибудь повреждений своей шпагой. Но профессию, которую выберет сам Джаред, он назвать бы не смог. Впрочем, надо заметить, его и не спрашивали. Его мнением вообще никто никогда не интересовался.

Вот, например, по поводу их нового дома… Джаред Грейс посмотрел на него и прищурился. Вдруг сквозь ресницы дом будет смотреться лучше?

— Это просто лачуга, — сказала Мэллори, вылезая из фургона.

Да нет, не просто лачуга. Скорее, дом выглядел, как дюжина лачуг, поставленных одна на другую. Постройку украшали несколько каминных труб, а венчала всю конструкцию крыша с железной оградой. Эта крыша сидела на верхушке дома как какая-то причудливая шляпа.

— Не так уж он и плох, — сказала о доме мама с улыбкой, которую можно было назвать слегка натянутой. — Это стиль Викторианской эпохи.

Саймон, брат-близнец Джареда, отнюдь не выглядел расстроенным. Наверное, он уже думал о том, сколько всякой живности тут можно разместить. На самом деле достаточно было вспомнить всех его питомцев, живших в их маленькой спальне в Нью-Йорке. А уж в этом доме поместится сколько угодно кроликов, ежиков и прочих тварей, которых так любил Саймон.

— Джаред, иди сюда, — позвал Саймон, и тут Джаред понял, что все его семейство уже поднялось по ступеням крыльца, а он все еще стоит во дворе и смотрит на дом.

Изношенные от времени двери были бледно-серого цвета. Следов краски почти не осталось — только в глубоких трещинах и вокруг петель. Посередине створки на массивном гвозде висел дверной молоток в виде ржавой бараньей головы.

Мама вставила в замок ключ с крупными зубчиками и бороздками, повернула его и с силой толкнула дверь плечом. За дверью оказался темный вестибюль. Единственное окно было прорублено над лестницей, и тусклый свет, лившийся сквозь его грязные стекла на стены, придавал им мрачный красноватый оггенок.

— Тут все почти как в моем детстве, — улыбаясь, заметила мама.

— Только все очень запущено, — откликнулась Мэллори.

Мама вздохнула, но ничего не сказала.

Из коридора они попали в столовую. Длинный стол с высохшими пятнами от воды был здесь единственным предметом мебели. Оштукатуренный потолок, с которого свисала старинная люстра, потрескался.

— Ну что, может быть, принесете вещи из машины? — предложила мама.

— Куда их нести — сюда? — спросил Джаред.

— Да. — Мама положила чемодан на стол. На взметнувшееся со столешницы облако пыли она даже не обратила внимания. — Если бы тетушка Люсинда не разрешила нам пожить здесь, я не знаю, куда бы мы делись. Мы должны быть благодарны.

В ответ все промолчали. Как ни старался Джаред, он не мог заставить себя испытывать благодарность. После того как отец оставил семью, все пошло наперекосяк.

В школе у Джареда отношения разладились совершенно, о чем напоминал увядающий синяк возле его левого глаза. А уж это новое место жительства произвело на мальчика просто ужасное впечатление.

— Джаред! — окликнула его мама, когда он повернулся и пошел во двор вслед за Саймоном.

— Что?

Мама дождалась, пока Саймон и Мэллори выйдут в коридор, и только потом заговорила:

— Это шанс начать все сначала… для каждого из нас. Согласен?

Джаред хмуро кивнул. Маме не нужно было продолжать — он и сам знал, что его не выкинули из школы только потому, что они все равно переезжали. И за это он тоже, кажется, должен быть кому-то благодарен. Только никакой благодарности не чувствовал.

Во дворе Мэллори стаскивала два чемодана с крыши фургона.

— Я слышала, что она морит себя голодом.

— Тетушка Люсинда? Нет, она просто очень старая, — сказал Саймон. — Старая и чокнутая.

Речь шла об их двоюродной или даже троюродной бабушке Люсинде, которую все в семье называли тетей Люси. Мэллори покачала головой:

— Я слышала, как мама говорила по телефону. Она рассказывала дяде Теренсу, что тетя Люси не ест больничную пищу и убеждает всех, будто еду ей приносят маленькие человечки.

— А ты чего ожидала? Не зря же она в настоящем дурдоме, — сказал Джаред.

Мэллори продолжала говорить, словно не слышала его:

— Еще тетя Люси сказала врачам, будто еда, которую получает она, гораздо лучше, чем все, что они когда-либо пробовали.

— Да ты все придумала, — откликнулся Саймон, залезая на заднее сиденье и открывая один из чемоданов.

Мэллори пожала плечами:

— Если она умрет, этот дом достанется кому-нибудь в наследство, и нам придется опять переехать.

— Может быть, мы сможем вернуться в город, — сказал Джаред.

— Вряд ли, — ответил Саймон. Он достал из чемодана гольфы и воскликнул:

— О нет! Джеффри и Лимонка прогрызли гольфы и выбрались наружу!

— Мама ведь говорила тебе, чтобы ты не брал мышей, — принялась отчитывать брата Мэллори. — Она сказала, что теперь у тебя будут нормальные животные.

— Если бы я отпустил их, они попали бы в мышеловку или еще куда-нибудь, — сказал Саймон, выворачивая гольф и просовывая палец в дырку. — И потом, ты-то весь свой фехтовальный хлам притащила!

— Это не хлам! — возмущенно воскликнула его сестра. — А кроме того, он не живой!

— Не кричи! — Джаред подступил к ней на шаг.

— Знаешь, у тебя уже есть синяк, но это не значит, что я не могу украсить тебя еще одним, — повернулась к нему Мэллори, тряхнув волосами, собранными в конский хвост. — Вот, возьми и отнеси это в дом, раз такой храбрый.

Джаред, конечно, прекрасно знал, что рано или поздно он станет сильнее ее — когда ей не будет тринадцать, а ему не будет девять — но представить себе такое все же было очень сложно.

Он справился с тяжеленным чемоданом и успел втащить его внутрь прежде, чем уронил. Теперь уже можно было волочить чемодан по полу, не отрывая, — очень мудрое решение. Но он совершенно забыл, как попасть из прихожей в столовую. Отсюда в самую глубь дома вели два длинных коридора.

— Мам?!

Джаред хотел крикнуть как можно громче, но даже ему самому собственный голос показался очень слабым.

Тишина. Джаред осторожно шагнул вперед, потом еще раз и еще — пока под его ногой не скрипнула половица.

И стоило ему замереть на месте, как что-то зашуршало внутри стены. Он стоял и слушал, как что-то карабкается вверх, пока звук не исчез под потолком. Сердце мальчика отчаянно билось в груди.

«Может быть, это просто белка», — сказал он себе. В конце концов, дом выглядел так, будто вот-вот развалится. Внутри его стен мог обитать кто угодно; им еще сильно повезет, если в подвале не обнаружится медведь, а в батареях отопления — птицы. Если, конечно, здесь вообще есть отопление.

— Мама! — снова позвал он еще более тихим голосом.

Вдруг дверь позади него отворилась, и вошел Саймон, неся в руках две банки с мышами. Мэллори шла за ним и ворчала.

— Я что-то слышал, — сказал Джаред. — В стене.

— Что? — спросил Саймон.

— Не знаю… — Мальчику не хотелось признаваться, что на мгновение ему показалось, будто в стене прячется привидение. — Наверное, это была белка.

Саймон с интересом посмотрел на стену, с которой свисали наполовину отвалившиеся золотистые обои в разводах, кое-где порванные.

— Думаешь? В доме? Мне всегда хотелось иметь белку.

Похоже, никто и не думал беспокоиться о том, что внутри стен может кто-то жить, и Джаред решил не говорить больше на эту тему. Но, волоча чемодан в столовую, он с тоской вспоминал их маленькую квартиру в Нью-Йорке и то, какой была его семья перед разводом родителей. Ему вдруг захотелось, чтобы все, происходящее сейчас, оказалось просто каникулами, а не настоящей жизнью.

Глава 2 В которой две стены исследуются совершенно разными методами

Из-за протечек в крыше во всех трех спальнях на верхнем этаже стояла сырость и пахло плесенью. Комнаты распределили так: в одной спала мама, в другой — Мэллори, в третьей — Джаред и Саймон.

Мальчики начали распаковывать вещи, и вскоре шкаф и тумбочка Саймона были заполнены стеклянными банками с мышами и ящерицами, аквариумами с рыбками и клетками с другими животными.

Мама говорила Саймону, что он может привезти с собой все, кроме мышей.

Она считала их отвратительными, потому что Саймон извлек их из мышеловки в квартире их соседки миссис Ливетт. Но сейчас она сделала вид, что ничего не заметила.

Джаред ворочался на влажном матрасе, без конца переворачивал подушку и все равно не мог уснуть. Против Саймона, как соседа по спальне, он ничего не имел, но все эти звери в клетках, которые что-то грызли, чем-то шуршали и что-то царапали, очень сильно мешали ему, заставляя думать о той штуке за стенами. Он и в Нью-Йорке делил комнату с Саймоном, но тогда звуки, издаваемые животными, смешивались с шумом улицы — машин и городской толпы. Здесь же все было непривычным.

Скрипнули петли, и Джаред рывком сел в кровати. В дверях стояла фигура — в бесформенном белом балахоне и с темными волосами. Джаред выскользнул из постели так быстро, что и сам не заметил.

— Это я, — прошептала фигура, оказавшаяся Мэллори в ночной рубашке. — Мне показалось, что я слышала твою белку.

Джаред застыл на месте, не в состоянии решить, повел ли он себя как трус, или же у него просто хорошие рефлексы. Саймон тихонько посапывал на соседней кровати.

Мэллори уперла руки в бока:

— Пойдем, пока она там. Эта тварь не будет нас дожидаться.

Джаред потряс брата за плечо:

— Саймон, вставай! Новое домашнее животное. Слышишь?

Саймон повернулся на другой бок, что-то пробормотал и попытался укрыться одеялом с головой. Мэллори рассмеялась.

— Саймон! — Джаред наклонился ближе и заговорил в полный голос:

— Белка! Слышишь — белка!

Саймон открыл глаза и уставился на брата с сестрой:

— Я вообще-то спал.

— Мама пошла в магазин за молоком и хлопьями, — сказала Мэллори, стаскивая с него одеяло. — Она сказала, что я должна присматривать за вами. У нас не так много времени до ее возвращения.

Втроем они крались по темным коридорам их нового жилища. Мэллори шла впереди и постоянно останавливалась, чтобы прислушаться. Периодически все они слышали какое-то царапанье и шажки внутри стен. По мере приближения к кухне звуки становились все отчетливее.

Оглядев кухню, Джаред покосился на стоявшую в раковине кастрюлю с прилипшими остатками макарон с сыром, которые они ели на ужин.

Непонятные звуки неожиданно послышались с противоположной стороны.

— Вот оно. Слушайте, — прошептала Мэллори, указав на одну из стен.

Но шорох вдруг прекратился совершенно. Мэллори взяла метлу, ухватив ее за рукоятку, как бейсбольную биту.

— Думаю, надо пробить дыру в стене, — сказала она.

— Мама заметит, когда вернется, — откликнулся Джаред.

— В этом доме? Да она тут никогда ничего не заметит.

— А если ты попадешь по белке? — спросил Саймон. — Ей может быть больно…

— Тсс-с-с, тихо, — сердито прошептала Мэллори.

Она прошлепала по полу босыми ногами и ударила рукояткой метлы по стене. Из-под обоев в том месте, куда пришелся удар, вылетело облачко пыли, которая осела на волосах Мэллори, сделав сестру окончательно похожей на привидение. Девочка протянула руку к пробоине и выломала кусок штукатурки.

Джаред подошел поближе, чувствуя, как волосы у него на руках встают дыбом.

Из дыры торчали какие-то обрывки пакли.

Мэллори все увеличивала отверстие, открывая взгляду множество других интересных вещей. Остатки занавесок. Лоскутки истрепанного шелка и кружев. Булавки, воткнутые в деревянные балки и выстроенные в вертикальную линию. Голова куклы в углу. Гирлянды из дохлых тараканов. Маленькие оловянные солдатики с расплавленными руками и ногами, валявшиеся на дне простенка, подобно разгромленной армии.

Тускло блестевшие осколки зеркала, как будто склеенные пылью.

Мэллори протянула руку и вытащила серебряную медаль за достижения в фехтовании — на широкой голубой ленточке.

— Это моя! — заявила она удивленно и одновременно возмущенно.

— Наверное, белка ее украла, — предположил Саймон.

— Нет, это было бы слишком странно, — сказал Джаред.

— У Дианы Бекли жили хорьки, которые постоянно воровали ее кукол Барби, — возразил Саймон. — К тому же многие животные любят блестящее.

— Да сам посмотри! — Джаред показал на тараканов. — Какая белка способна сделать такое украшение?

— Давайте все отсюда вытащим, — предложила Мэллори. — Если она останется без гнезда, будет проще выгнать ее из дома.

Джаред вдруг заколебался. Ему совершенно не хотелось ничего разрушать. Что, если это какое-то другое животное и оно все еще здесь? Вдруг оно укусит его? Джаред был не слишком осведомлен о повадках белок, но ему казалось, что они не должны быть такими странными.

— По-моему, не стоит этого делать, — в конце концов сказал он.

Но Мэллори его не слушала. Она придвинула к стене с дырой мусорное ведро, а Саймон принялся вытаскивать из отверстия грязные тряпки.

— Удивительно — никаких экскрементов, — пробормотал он, вынимая очередную порцию хлама. Солдатики привлекли его внимание. — Правда, они классные, Джаред?

Джареду пришлось кивнуть.

— С руками они были бы еще лучше, — сказал он. Саймон сунул несколько солдатиков в карманы пижамы.

— Саймон, — обратился к нему Джаред. — Ты когда-нибудь слышал о таком животном? Мне кажется, все это чересчур… как будто эта белка тоже с ума сошла, как тетя Люси.

— Да уж! И вправду чудно, — хихикнул Саймон. Мэллори что-то пробормотала и вдруг затихла.

— Что такое? — спросил Джаред.

— Опять эти звуки. Тс-с-с. Вот тут. — Мэллори снова подняла метлу и указала на другую стену.

— Тише, — прошептал Саймон.

— Да мы тихо, — прошипела в ответ Мэллори.

— Шш-ш, — шикнул на обоих Джаред.

Все трое подкрались к тому месту, откуда доносился шум. Теперь шумело как-то по-другому Вместо царапанья маленьких коготков по дереву здесь был отчетливо слышен скрежет по металлу.

— Смотрите! — Саймон нагнулся и дотронулся до маленькой раздвижной дверки, вставленной в стену.

— Это кухонный лифт, — сказала Мэллори. — С его помощью слуги подавали подносы с едой наверх. В одной из спален тоже должна быть такая дверца.

— Похоже, эта тварь как раз в шахте находится, — заметил Джаред.

Мэллори попробовала протиснуться в дверцу.

— Нет, я не пролезу, — сказала она. — Кто-то из вас должен туда проникнуть.

Саймон скептически посмотрел на нее:

— Не знаю даже. А что, если веревка оборвется?

— Да там недалеко падать, — ответила Мэллори, и оба мальчика посмотрели на нее с изумлением.

— Ну ладно, давай я полезу, — вызвался Джаред, которому было приятно сделать что-то, на что не способна Мэллори. Она, кстати, выглядела весьма задетой, а Саймон с беспокойством смотрел на обоих.

Внутри было грязно и пахло старым деревом. Джаред присел и просунул голову в отверстие. Он едва пролезал туда.

— Ну что, эта белка все еще там? — раздался приглушенный голос Саймона.

— Не знаю, — тихо ответил Джаред, и его слова эхом отдались в шахте. — Пока ничего не слышно.

Мэллори потянула веревку. Лифт, дрожа, начал поднимать Джареда вверх по стене.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет! — крикнул Джаред. Ему вроде бы послышался прежний скребущий звук, но очень тихий и где-то в отдалении. — Тут совсем темно.

Мэллори опустила лифт.

— Здесь должен быть фонарик или еще что-нибудь. — Она порылась в кухонных ящиках и нашла огарок белой свечи. Разожгла плиту, накапала расплавленным воском на дно стеклянной банки и укрепила там свечку.

— Вот, Джаред. Держи.

— Мэллори, там ее даже не слышно, — сказал Джаред.

— Может, она спряталась, — ответила Мэллори и потянула веревку.

Джаред попытался устроиться в лифте поудобнее, но тот был ужасно тесный. Мальчик хотел сказать брату и сестре, что они занимаются глупостями и что ему страшно, но промолчал. Вместо этого он позволил снова поднять себя наверх, держа в руках самодельный фонарь.

Металлический ящик продвинулся вверх на несколько футов. Свет от свечи искажал окружающие объекты. Белка — или что там еще — могла быть совсем рядом с ним, а он бы даже и не заметил.

— Я ничего не вижу! — крикнул он вниз, не уверенный, что его кто-то слышит.

Лифт медленно поднимался. Джаред вдруг осознал, что теряет возможность дышать. Коленки давили на грудь, а сами ноги болели оттого, что он уже довольно долго находился в неестественной позе. Он спрашивал себя, не сожжет ли пламя свечи весь кислород.

Вдруг лифт остановился. По его металлической поверхности что-то заскрежетало.

— Он не хочет двигаться дальше, — раздался голос Мэллори. — Ты что-нибудь видишь?

— Нет, — ответил Джаред. — По-моему, лифт застрял.

Скрежет повторился. Как будто кто-то хотел процарапать крышу лифта насквозь.

Джареда передернуло. Он ударил кулаком вверх, по крыше, надеясь спугнуть это существо. Внезапно лифт поднялся вверх еще на несколько футов и снова остановился. На сей раз перед комнатой, освещенной тусклым лунным светом, сочившимся через Iмаленькое окошко. Джаред вылез из лифта. — Получилос…