Специалист по выживанию (сборник)

ФАКТОР НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

– Официант!

Услышав крик из зала, Чейт проворно вскочил на ноги, одернул белый накрахмаленный фартук и, подхватив со стола электронную записную книжку, выбежал на зов клиента.

Кафе было небольшим, всего на двенадцать столиков. Правда, в редкие дни наплыва посетителей хозяин Лин Мо умудрялся втиснуть в зал еще пять дополнительных столиков, припасенных в подсобке, но сегодня был явно не такой день. Часы между завтраком и обедом были самыми тихими как в самом городе, так и в кафе «У Мо», в котором, несмотря на китайское имя владельца, подавались самые что ни на есть традиционные блюда. Туристы прилетали на Галеон не ради кулинарных изысков старины Мо, а для того, чтобы осмотреть заброшенный Песчаный город, в котором, если верить россказням знающих свое дело экскурсоводов, до сих пор бродят призраки его обитателей, еще в незапамятные времена превратившиеся в межзвездную пыль.

Выйдя в зал, Чейт прищурился от нестерпимо яркого света. Площадь за стеклянным фасадом кафе была залита ослепительным солнцем, которое, казалось, заставляло тени сморщиваться и съеживаться, постепенно превращая их в ничто, как кислота кожу. Не боясь ошибиться, можно было сказать, что сегодняшний день будет таким же жарким и душным, как и подавляющее большинство других дней из 210-дневного годового цикла на Галеоне.

В углу, под небольшой искусственной пальмой, сидела пожилая пара, разодетая в пестрые пляжные наряды. Это были не туристы, а одни из немногочисленных местных жителей. Никто не знал, что за ветер странствий занес их в свое время на Галеон и, главное, что заставило их остаться здесь до конца жизни. Финансовыми проблемами парочка, судя по всему, была не обременена. Они жили в собственном бунгало на дальнем берегу Соленого озера, но завтракать каждое утро приезжали в город. Кафе «У Мо» они предпочитали скорее всего по причине его немноголюдности. Ежедневно они садились за один и тот же столик, не спеша завтракали, после чего пару часов просто сидели на своих местах, наслаждаясь прохладой кондиционеров. Мужчина обычно слушал сводки «Межзвездных новостей», с удовлетворенным видом покачивая головой, а женщина тем временем доставала из сумки электронный карточный планшет и занималась раскладыванием замысловатых пасьянсов.

Неподалеку от стойки сидел еще один клиент, задержавшийся после завтрака. Человек был не из местных. По крайней мере, Чейт его прежде в кафе не видел. Судя по новеньким шортам и льняной рубашке цвета кофе с молоком, это был турист, отставший от своей группы. Причину, по которой он предпочел чудесам и тайнам Песчаного города относительную прохладу кафе «У Мо», можно было без труда определить, взглянув на его слегка оплывшее и изрядно помятое лицо. Должно быть, вчера, по вечерней прохладе, он принял спиртного чуть больше разумных пределов. Ну а сегодня, на солнышке, его повело так, что ни о какой прогулке среди пышущих жаром песков и речи быть не могло. Клиент начал поправлять здоровье пивом, но после третьей кружки перешел на джин. Пятнадцать минут назад Чейт подал ему третью порцию. Если так пойдет и дальше, то из всех впечатлений от поездки на Галеон у бедолаги останутся только смутные воспоминания о внутреннем интерьере кафе старины Лин Мо.

Но звал официанта не он. У второго столика от входа сидел новый посетитель, которого в прошлый раз, когда Чейт выходил а зал, еще не было. Это был мужчина лет пятидесяти, с коротко подстриженными светлыми, чуть тронутыми сединой волосами. Фигура у него была немного грузной, а лицо несколько полноватым, но при этом в незнакомце с первого взгляда чувствовалась внутренняя сила и уверенность в себе. Одет он был в аккуратный светло-серый костюм без галстука. Верхняя пуговица рубашки с узким стоячим воротом была расстегнута. Из кармана пиджака торчал строгий треугольник белоснежного платка. Необычность и в то же время логическую законченность всему образу незнакомца придавала большая и, как казалось, довольно-таки увесистая трость из черного дерева с белым костяным набалдашником, которую он держал в чуть отведенной в сторону правой руке. Последний раз трости были в моде лет сорок назад, еще до рождения Чейта, однако незнакомец управлялся с ней настолько легко и непринужденно, словно она была для него естественной и самой что ни на есть обыденной деталью туалета. При этом человек вовсе не был похож на престарелого денди или молодящегося сноба.

– Официант! – Посетитель требовательно взмахнул двумя пальцами, сложенными вместе, подзывая к себе Чейта.

– Слушаю вас, – подойдя к столику, дежурно улыбнулся тот.

Посетитель окинул Чейта медленным внимательным взглядом, так, словно оценивал скаковую лошадь, на которую собирался поставить все свое состояние.

– Это ты?

Концом трости незнакомец указал на один из многочисленных постеров, украшающих стены кафе, на котором был изображен обнаженный по пояс Чейт, прикрывающийся мечом от занесенного над его головой огромного боевого топора, зажатого в руке темнокожего гиганта с выражением дикой злобы и непробиваемой дебильности на квадратном лице.

– Да, – скромно потупил взгляд Чейт. – Если вы сделаете заказ, то получите счет с моим автографом.

Посетитель словно и не услышал слов Чейта.

– «Умри легко», – с выражением прочитал он название фильма на плакате, после чего снова оценивающе посмотрел на Чейта. – А на картинке ты вроде бы покрепче выглядишь.

– Реклама всегда имеет склонность к преувеличениям, – с безразличным видом повел плечом Чейт.

На самом же деле замечание незнакомца задело его. Он вовсе не считал себя слабаком.

– Видел я этот фильм. – Незнакомец медленно повел подбородком из стороны в сторону. Трудно было понять, означает ли этот жест одобрение или полнейшее презрение к тому, о чем шла речь. – Там действительно все было снято вживую?

– До последнего кадра, – кивнул Чейт.

– Сцена разрушения киношного поселка произвела на меня самое благоприятное впечатление. – Человек улыбнулся, но наклон головы его на этот раз был, несомненно, одобрительным. – Ты ведь мог погибнуть при съемках?

– Вообще-то именно это и было предусмотрено первоначальным сценарием, – чуть смущенно ответил Чейт.

Незнакомец снова посмотрел на рекламный плакат фильма «Умри легко». На этот раз на тот, где рядом с Чейтом был изображен Архенбах – создание добрейшей души, но внешне похожий на помесь крокодила с галапагосской черепахой, – с хищно разинутой пастью, утыканной ужасающими, похожими на крючья зубами.

– И с чего ты вдруг на это подписался? – задал новый вопрос незнакомец.

– Стечение обстоятельств, – просто ответил Чейт. – А если честно, то я даже не знал, за что брался.

Чейт, как исполнитель главной роли в эпохальном фильме Джейка Слейта «Умри легко», получившем на последней церемонии вручения «Оскаров» пятнадцать наград, был главной достопримечательностью и приманкой для туристов в довольно-таки заурядном по всем остальным статьям кафе «У Мо». Посетители – главным образом туристы – знали, кто их обслуживает, а потому задавали множество вопросов, вежливо отвечать на которые также входило в обязанности Чейта. Ну а поскольку вопросы были одни и те же, ответы на них Чейт знал наизусть и выдавал по мере необходимости, почти не задумываясь.

– А здесь-то ты как оказался? – насмешливо поинтересовался посетитель. – Ролей больше не было?

Тон, каким был задан вопрос, Чейту совершенно не понравился.

– Вы собираетесь что-нибудь заказывать? – напомнил он клиенту о своих основных обязанностях.

Человек, чуть прищурив левый глаз, глянул на Чейта с интересом. Похоже, ему понравилось то, что слова его зацепили официанта.

– Пиво, – отрывисто бросил посетитель.

– Какое именно? – приподняв электронную записную книжку, уточнил Чейт.

– А какое посоветуешь?

– Я бы предложил вам «Золотой Галеон».

– Почему именно его?

– Могу ручаться за то, что оно натуральное, – у нас прямые поставки от изготовителя.

– Отлично, – кончиками пальцев посетитель слегка пристукнул по крышке стола. – Неси.

– Сколько?

– Стакан.

– Большой? Маленький?

– Пиво маленькими стаканами не пьют.

– Значит, большой. – Чейт внес заказ в записную книжку. – Что-нибудь еще?

– Можешь и для себя пива прихватить.

– Я на работе.

– Отлично, – лицо посетителя расплылось в добродушнейшей улыбке. – Значит, один большой стакан «Золотого Галеона».

Чейт прошел за стойку, наполнил пивом стакан, поставил его на небольшой круглый поднос и вернулся к столику клиента.

– Если вы больше ничего не станете заказывать…

– Держи. – Клиент верно расценил намек официанта и протянул ему свою кредитную карточку.

Чейт провел кредиткой по контрольной щели электронной записной книжки. Получив отпечатанный счет, Чейт расписался на нем и вручил посетителю вместе с карточкой.

Кредитку незнакомец небрежно сунул во внутренний карман пиджака. Счет же с раритетным автографом исполнителя главной роли в супербоевике «Умри легко» он скомкал и бросил в пепельницу.

Вежливо наклонив голову, Чейт взял поднос под мышку и повернулся к посетителю спиной.

– Постой, – окликнул его властный голос, услышав который Чейт невольно замер на месте и обернулся. – Мы вроде еще не закончили беседу.

– Мне показалось, что вы получили все, что хотели, – со сдержанным раздражением ответил Чейт.

Он не любил клиентов, которые только и хотели, что самоутвердиться за счет официанта, считая его по сравнению с собой человеком более низкого социального статуса, а потому обязанного сносить любые унижения. До сих пор Чейту удавалось себя сдерживать, но этот тип с тростью, похоже, всерьез задался целью вывести его из себя.

– Тебе нравится эта работа? – спросил посетитель.

– Она меня устраивает, – уточнил Чейта.

– Понятно, – кивнул незнакомец. – Между прочим, в кафе напротив кредитки у клиентов принимает живая обезьяна, привезенная с Земли.

Чейт дернулся в сторону пижона с тростью, но в последний момент все же сдержался.

– Послушайте, что вам надо? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Человек за столиком неторопливо поднял стакан с пивом и сделал из него три больших глотка.

– А пиво и в самом деле неплохое, – констатировал он, поставив стакан на место и с наслаждением чмокнув губами.

– Вот и пейте свое пиво, – сдавленным полушепотом посоветовал ему Чейт.

– А ты умеешь держать себя в руках, – с одобрением отметил клиент.

– До определенных пределов.

– И как далеко они простираются?

– Все зависит от конкретных обстоятельств.

– Ладно. – Человек снова поднял стакан и несколькими глотками осушил его наполовину. – Если ты и в самом деле проделывал вживую все, что я видел в фильме, то я могу предложить тебе работу.

– Да? – Изображая удивление, Чейт склонил голову к плечу и чуть приподнял левую бровь. – И что же вы собираетесь мне предложить? Мыть полы в бане? Или мести посадочную полосу для челноков?

– Тебе придется делать примерно то же самое, что ты проделывал в фильме, – с невозмутимым выражением на лице ответил человек. – Только с гарантией, что останешься в живых. – Он сделал небольшую паузу, после чего добавил: – Если, конечно, сам не сваляешь дурака.

Показное удивление Чейта плавно перетекло в совершенно искреннюю форму.

– Новый кинофильм? – спросил он, брезгливо поморщившись.

– Работа на правительство. – Человек небрежно бросил на стол визитную карточку на плотной глянцевой бумаге с золотым обрезом.

Чейт с некоторой опаской, словно ожидая какого-нибудь подвоха, взял карточку двумя пальцами. Буквы на ней были четкие и строгие, без всяких там игривых завитков:

«Александр Баруздин.

Генерал.

ООН «Луна-13».

Чейт озадаченно почесал затылок. Отряд особого назначения «Луна-13» считался почти легендой среди граждан Галактической Лиги, чья повседневная деятельность не была напрямую связана с работой спецслужб. В спокойные времена о нем, бывало, и вовсе забывали. Но название ООН «Луна-13» с предсказуемой неизменностью всплывало в экстренных выпусках «Межзвездных новостей» после сообщения о нейтрализации группы террористов, захвативших пассажирский космолет, или же во время рассказа о спасении колонистов с планеты, чья ранее райская природа неожиданно для всех превратилась в агрессивную среду. Бойцы ООН «Луна-13» всегда появлялись там, где для спасения людей требовались решительные, неординарные действия, зачастую связанные с риском для жизни самих спасателей.

– Если это шутка, то довольно-таки глупая, – посмотрев на своего собеседника, сказал Чейт.

– Это не шутка, – серьезно ответил тот.

– Я давно уже не состою на воинской службе.

– Я это заметил, – усмехнулся Баруздин. – Где проходил службу?

Невольно, по старой памяти, Чейт подтянулся и прижал ладони к швам на брюках.

– Тук-4. База «Головачев-12». Старший сержант мобильной пехоты.

– «Головачев-12»… Шенский конфликт?

– Да.

– Награды?

– Орден Доблести первой степени.

– Неплохо, – одобрительно кивнул Баруздин.

– Вы действительно из ООН «Луна-13»? – все еще с некоторым сомнением спросил Чейт.

– Я командую этим подразделением, – ответил Баруздин. Заметив взгляд Чейта, устремленный на его слегка выступающий животик, он счел нужным добавить: – Хотя с некоторых пор непосредственного участия в операциях сам уже не принимаю.

– Что за дела могли привести генерала ООН на Галеон? Я за всю свою жизнь не видел более спокойной и безмятежной планеты. Даже вечно неугомонные туристы на время своего пребывания здесь погружаются в полусонное состояние.

– Разве генералам не полагается отдых? – улыбнулся Баруздин.

– Не думаю, что генерал ООН станет проводить свободное время, сидя в заштатном кафе небольшого туристского комплекса, – с сомнением покачал головой Чейт.

– Верно, – согласился с ним Баруздин. – Я, например, предпочитаю подводное плавание. На Галеоне находится реабилитационный центр нашего отряда. Во время недавнего рейда на Каннель-8… Впрочем, об этой операции средствам массовой информации ничего не было известно… Короче, несколько наших бойцов подцепили какую-то мерзкую заразу, для излечения от которой наилучшим образом подходит сухой, жаркий климат Галеона. А я прибыл сюда для того, чтобы подбодрить ребят.

– А каким образом вы вышли на меня?

– Вышел? – Генерал удивленно приподнял бровь. – Видишь ли, дорогой, я не вышел, а просто шел по улице и случайно увидел в витрине кафе афишу фильма, который совсем недавно посмотрел. Ну а когда я прочитал на вывеске, что клиентов обслуживает исполнитель главной роли, то не мог пройти мимо.

– Вы хотите предложить мне службу в отряде?

– Больно ты прыткий, – осадил Чейта Баруздин. – Хочешь сразу из официантов попасть в бойцы «Луны-13»?

– Я хочу узнать, что за работу вы собираетесь мне предложить, – обиделся Чейт.

– Учитывая твои способности к выживанию в самых экстремальных условиях, я решил, что ты можешь пригодиться мне во время полевых испытаний нового оборудования. Займет это не больше недели. Как я уже сказал, здоровье твое при этом не пострадает. А денег, что ты получишь, будет достаточно для того, чтобы выбраться из этой дыры.

– Сколько? – сразу же навострил уши Чейт.

– Достаточно, – веско произнес Баруздин. – А сколько именно, будет зависеть от тебя самого. У нас действует гибкая система повременной оплаты и премий за успешное выполнение работы.

– Что именно я должен буду делать?

– Прожить несколько дней в лесу. Один, без посторонней помощи.

– И какой в этом смысл? – недоверчиво прищурился Чейт.

– Все подробности узнаешь на месте. – Баруздин поднял стакан и допил остававшееся в нем пиво. – Ты был прав, – сказал он, посмотрев на Чейта, – пиво действительно неплохое.

– Сколько времени у меня на размышление? – озабоченно наморщил лоб Чейт.

– До вечера. Ровно в девять из космопорта вылетает мой личный корабль. Если решишь принять мое предложение, то не позже восьми приходи на Замытую улицу. Там есть небольшое двухэтажное здание с вывеской: «Общественный центр содействия приверженцам вегетарианской кухни»…

– Знаю, – кивнул Чейт. – Я думал, что этот центр открыли на Галеоне какие-то психи.

– Именно на такое впечатление мы и рассчитываем, – улыбнулся Баруздин. – Ну а если вдруг среди туристов оказывается вегетарианец, который все-таки находит время, чтобы посетить наш центр, мы сполна снабжаем его соответствующей литературой и пакетами с образцами вегетарианской пищи.

– Мне следует спросить вас? – уточнил Чейт.

– Просто покажешь человеку, который откроет тебе дверь, мою визитную карточку, – сказал Баруздин. – Он будет знать, что нужно делать… Еще вопросы?

– Нет, – качнул головой Чейт. – Но…

– Всю необходимую информацию я тебе уже предоставил, – не стал даже слушать его генерал. – У тебя достаточно времени для того, чтобы все обдумать и принять решение.

– Понятно, – коротко кивнул Чейт.

Опершись на трость, генерал Баруздин тяжело поднялся со стула.

– Если ты и в самом деле настолько хорош, – взглядом указал он на рекламный постер «Умри легко», – то тебе не место в официантах.

Баруздин подмигнул Чейту и, больше ничего не сказав, направился к выходу.

Теперь стало понятно, почему генерал носил при себе трость. Это было не франтовство, а насущная необходимость – при ходьбе он сильно хромал на правую ногу.

Пару секунд Чейт смотрел на захлопнувшуюся за генералом стеклянную дверь. Затем развернулся в сторону стойки и громко позвал:

– Лин Мо!

Из кабинета хозяина заведения выбежал пожилой всполошенный китаец, одетый в синие шаровары и атласную курточку с косым запахом.

– Что?.. Что?..

Глаза Лин Мо быстро забегали по залу.

– Все! – Подойдя к стойке, Чейт снял фартук и кинул его на поднос с вымытыми, сверкающими на солнце бокалами. – Я увольняюсь!

Дверь Чейту открыл невысокий человек с широким красным лицом и черными обвислыми усами. Одет он был в белый помятый халат, небрежно запахнутый на груди. Вид у человека был заспанный и недовольный, словно его только что подняли с постели, не дав досмотреть захватывающий эротический сон.

– Чего тебе? – спросил он, угрюмо глядя на посетителя.

Чейт на всякий случай еще раз взглянул на вывеску «Общественный центр содействия приверженцам вегетарианской кухни», после чего с некоторым сомнением протянул усатому типу визитную карточку генерала Баруздина.

Лицо черноусого привратника в одно мгновение изменилось. На нем не осталось даже следа полусонной истомы. Окинув Чейта быстрым, внимательным взглядом, он молча сделал шаг в сторону, освобождая проход. При этом дверь осталась приоткрытой ровно настолько, чтобы в нее мог боком проскользнуть человек. Когда же Чейт попробовал открыть ее чуть шире, ему это не удалось.

Протиснувшись в узковатую для него щель, Чейт оказался в небольшой квадратной прихожей. На второй этаж вела широкая, застланная ковром лестница. Справа от двери невысокий деревянный парапет отгораживал конторский стол со стойкой компьютерного терминала.

– Вещи на пол, – услышал негромкий приказ Чейт.

Обернувшись, он увидел все того же человека в белом халате, открывшего ему дверь. Но теперь тот уже не был похож на проспавшего смену банщика. Несмотря на совершенно не соответствующий ситуации наряд, у Чейта не возникло ни малейшего сомнения в том, что этот человек имеет полное право отдавать ему приказания. К тому же правая рука черноусого была опущена в глубокий карман халата, и у Чейта сразу возникла мысль, что там у него находится оружие, небольшое, но достаточно эффективное для того, чтобы наставить на путь истиный того, кто, прежде чем выполнить приказ, начнет задавать совершенно ненужные вопросы.

Чейт был не из таковых. Он беспрекословно выполнил приказ, поставив на пол возле ног свой потертый кожаный саквояж.

– Повернись и положи руки на парапет, – последовало новое приказание. – Ноги расставь в стороны.

Помедлив секунду, Чейт выполнил и это приказание.

Ловкие, умелые руки быстро обшарили все укромные уголки на его теле.

Краем глаза Чейт увидел, как черноусый сделал шаг назад, поднял с пола его саквояж и, приоткрыв, заглянул в него.

Должно быть, то, что там находилось, не вызвало у стража дверей подозрения. Захлопнув саквояж, он снова обратился к Чейту:

– Можешь обернуться.

Чейт выпрямил спину и поправил завернувшийся рукав тенниски. – Меня пригласил генерал Баруздин… – начал он, решив, что пора брать инициативу в свои руки.

Черноусого же, похоже, нисколько не интересовало то, что собирался сообщить ему Чейт.

– Держи. – Он бросил Чейту его саквояж, так что тот едва успел поймать его, и взмахом руки велел следовать за собой.

Подойдя к противоположной стене, он толкнул ее ладонью, и в стене беззвучно открылась невидимая доселе дверь.

– Заходи, – коротко махнув рукой на уровне пояса, велел черноусый Чейту.

Едва только Чейт переступил порог потайной комнаты, как дверь за его спиной так же беззвучно встала на свое прежнее место.

Обернувшись, Чейт провел ладонью по стене, на которой не было заметно ни малейшей щели, указывающей на то место, где находится дверь. Ударив в стену кулаком в нескольких местах, Чейт пришел к вполне справедливому выводу, что самостоятельно, без помощи извне, дверь открыть он не сможет, а следовательно, нужно просто запастись терпением и ждать.

Чейт осмотрел комнату, в которой он находился.

Трудно было сказать, на что она была больше похожа – на тюремную камеру или же на палату клиники для душевнобольных, не подверженных припадкам буйства. Комната представляла собой параллелепипед со сторонами два на три метра. Вытянув руку вверх, можно было без труда коснуться пальцами потолка, такого же идеально белого, как и стены, на одной из которых была подвешена квадратная осветительная панель без регулятора яркости. Окон в комнате, само собой разумеется, не было. Зато в торцевую стену почти под потолком был встроен телемонитор. Пульт дистанционного управления лежал на низенькой скамеечке, обтянутой коричневой искусственной кожей, на которой с трудом смогли бы уместиться два человека. Единственным достоинством помещения было то, что в нем совершенно не ощущались жара и духота, царящие на улице.

Тяжело вздохнув, Чейт поставил саквояж на пол и присел на скамеечку. Сорвать раздражение и злость было не на ком. Да и некого было винить в случившемся – сам пришел сюда, по собственной воле. Возомнил себя бойцом легендарного ООН «Луна-13»… Очень ты им нужен… Баруздин даже толком не объяснил, что именно он от него хочет.

Чейт взглянул на часы. Было начало третьего. Передвинув скамейку, Чейт привалился спиной к стене, сложил руки на груди, прикрыл глаза и приготовился ждать. За ним придут сразу же, как только генералу Баруздину станет известно, что он уже здесь…

Через полтора часа ждать Чейту надоело.

Он выпрямил спину, протер глаза и включил телемонитор.

Из всех каналов работал только тот, что транслировал в круглосуточном режиме «Межзвездные новости», да местный кабельный канал, по которому передавали информацию для туристов.

Чейт чертыхнулся, выключил телемонитор и, кинув пульт на скамейку, вскочил на ноги.

Предприняв еще одну, более продолжительную, но столь же безрезультатную попытку отыскать дверь, Чейт принялся мерить шагами комнату. С каждым шагом ему все меньше нравилась история, в которую он по собственной же глупости влез.

Время неумолимо приближалось к восьми часам – крайнему сроку, назначенному Чейту генералом Баруздиным, – а о запертом в тесной комнате специалисте по выживанию все словно и вовсе забыли.

Чейт уже начал сомневаться в том, что генерал Баруздин был действительно тем, за кого себя выдавал. С таким же успехом он мог оказаться и главой преступного синдиката. Только вот для чего ему в таком случае мог понадобиться Чейт А?..

Чейт в апатичном состоянии сидел на скамейке, вытянув ноги, и совершал в уме сложные логические построения, пытаясь уяснить для себя причину, по которой он оказался запертым в комнате без окон, когда дверь неожиданно открылась. Только это была совсем не та дверь, через которую Чейт попал в комнату, – она находилась в противоположной стене. Но стоял в дверном проеме все тот же черноусый здоровяк в помятом белом халате.

– Пошли, – коротко приказал он Чейту.

Конечно же, можно было попытаться поспорить, потребовать каких-либо объяснений… Но Чейт почему-то сразу понял, что подобные действия с его стороны ни к чему хорошему не приведут. Подхватив за ручку саквояж, Чейт направился следом за провожатым, надеясь, что теперь-то он непременно встретится с пригласившим его Баруздиным и получит ответы на все имеющиеся у него вопросы.

Пропустив Чейта вперед, черноусый пристроился у него за спиной.

Чейт зябко повел плечами. Воображение само собой дорисовывало оружие, нацеленное ему в спину.

– Вперед, – негромко приказал черноусый.

Они прошли по узкому и довольно-таки длинному коридору, в котором им не встретился ни один человек. Стены были такие же, как и в том помещении, где на протяжении без малого шести часов томился в одиночестве Чейт. Если в стенах и были спрятаны потайные двери, то Чейт ни одной из них не заметил. В конце же коридора находилась самая обыкновенная дверь с круглой серебристой ручкой.

Остановившись возле двери, Чейт оглянулся на провожатого.

Тот молча кивнул, давая понять, что дверь можно открыть.

Выйдя за дверь, Чейт оказался во внутреннем дворике, одна половина которого была залита ослепительным солнечным светом, а другая накрыта плотной тенью от высокой бетонной стены.

В центре дворика стояло небольшое «летающее блюдце» на антигравитационной тяге. «Блюдце» было довольно-таки искусно замаскировано под гражданский транспорт. Но Чейт сразу же обратил внимание на несколько удлиненную форму круто заведенных вниз стабилизаторов горизонтального полета, что было характерно для боевых машин, не связанных правилами об ограничении скорости.

Чейт оглянулся на своего провожатого, ожидая дальнейших приказаний.

Черноусый взглядом указал на приоткрытую дверцу пассажирского отсека «летающего блюдца».

– Мне надо забраться туда? – указав пальцем на дверцу, на всякий случай уточнил Чейт.

Не произнеся ни слова, черноусый утвердительно наклонил голову.

– Послушайте, я не знаю, куда вы собираетесь меня отправить, но я не испытываю ни малейшего желания лететь куда бы то ни было, не переговорив предварительно с генералом Баруздиным, – не двинувшись с места, решительно заявил Чейт.

– Генерала Баруздина здесь нет. – Это был первый ответ, которого был удостоен Чейт.

Но ему было этого мало.

– Но генерал назначил мне встречу…

– Тебя к нему доставят. – Под густыми черными усами провожатого появилась едва заметная улыбка. – Это не дом свиданий, парень, а ООН.

– Понятно, – с мрачным видом кивнул Чейт. – Продолжаем игру в шпионов.

Подойдя к «летающему блюдцу», Чейт открыл дверцу пошире, заглянул в пассажирский отсек и, никого там не увидев, кинул саквояж на сиденье.

– Не теряй бдительности, – оглянувшись, подмигнул он черноусому. – И ешь поменьше мясного, а то от тебя за десять шагов несет плотоядностью.

Сказав это, Чейт быстро запрыгнул на сиденье и захлопнул за собой дверцу.

В ту же секунду щелкнул автоматический замок.

Чейт снова оказался запертым, но на этот раз границы его свободы были еще более узкими. От водителя его отделяла сплошная перегородка из стекла с односторонней светопроводимостью, в котором Чейт мог видеть только свое собственное тусклое отражение. Точно такие же стекла закрывали от его взгляда и то, что находилось снаружи.

– Эй! – Чейт на всякий случай постучал согнутым пальцем в перегородку. – Когда отправляемся?

Как и следовало ожидать, никакого ответа не последовало.

– Могли бы для приличия хотя бы к черту послать, – обиженно насупился Чейт.

Осмотрев весь пассажирский отсек и не обнаружив абсолютно ничего интересного, Чейт откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди.

«Нужно было прихватить с собой какой-нибудь детектив», – посетовал он на собственную недогадливость.

Но кто же мог предположить, что аудиенции командующего ООН «Луна-13» придется дожидаться дольше, чем приема у стоматолога на какой-нибудь заштатной планете сектора дальних колоний.

Впрочем, на этот раз ждать Чейту пришлось недолго. Не прошло и пары минут с того момента, как он оказался запертым в пассажирском отсеке «летающего блюдца», как под днищем машины глухо заурчали антигравитационные генераторы. «Летающее блюдце» несильно вздрогнуло и, чуть накренившись на правый борт, пошло на подъем. Набрав полетную высоту, пилот, скрывающийся за перегородкой, выровнял крен и повел машину в выбранном направлении.

Насколько мог определить по собственным ощущениям Чейт, скорость, набранная «летающим блюдцем», не превышала той, что была разрешена при полетах гражданских транспортных средств в пределах городской зоны. Пододвинувшись к окну, Чейт незаметно снял с руки часы и краем металлического браслета попытался осторожно процарапать затемненное покрытие оконного стекла, чтобы иметь возможность выглянуть наружу и попытаться определить, куда именно его везут. Но то ли покрытие было двухсторонним, то ли очень прочным, но, как Чейт ни старался, у него ничего не вышло.

Цокнув с досады языком, Чейт снова надел часы на руку и пересел на середину сиденья, на котором без особого труда могли бы разместиться четверо человек. За неимением лучшего можно было получать удовольствие и от сознания того, что командование ООН предоставило в его распоряжение комфортабельный транспорт с персональным шофером.

Однако «летающее блюдце» пошло на снижение гораздо раньше, нежели Чейт успел проникнуться всей благостностью этой мысли.

На какое-то время машина зависла на одном месте, но факт, что антигравитационные генераторы не были при этом выключены, свидетельствовал о том, что путешествие пока еще не было закончено.

Поскольку Чейт в течение всего полета был лишен возможности видеть что-либо иное, кроме своего отражения в мутных зеркальных стеклах, направление и дальность полета он мог определить, только ориентируясь на собственные ощущения, сдобренные изрядной долей воображения. И тем не менее он был почти уверен в том, что «летающее блюдце» покинуло городскую черту, но при этом еще не добралось до космопорта. А учитывая, что местность между двумя этими объектами была по большей части пустынной и исключительно безлюдной, временная остановка транспорта вызвала у Чейта непонимание и удивление.

Повисев некоторое время на одном месте, «летающее блюдце» принялось выписывать какие-то странные виражи, наклоняясь то на один борт, то на другой. Один раз оно даже настолько внезапно и резко завалилось на корму, что Чейт испугался: а вдруг машина потеряет равновесие и опрокинется. Однако невидимый пилот быстро справился с возникшей проблемой, уверенно вернув «летающее блюдце» в устойчивое положение, после чего Чейт с облегчением перевел дух и разжал пальцы, судорожно вцепившиеся в подлокотник.

Спустя примерно минуту после этого «летающее блюдце» снова остановилось. Антигравитационные генераторы и на этот раз не были выключены, но, переведенные в холостой режим, они стали издавать более протяжные звуки, нежели во время полета.

Почти одновременно с остановкой «летающего блюдца» щелкнул замок дверцы, что совершенно справедливо было истолковано Чейтом как приглашение выйти из машины.

Чейт не стал заставлять просить себя дважды и, подхватив саквояж, проворно выскочил из пассажирского отсека.

Под ногами гулко бухнула корабельная палуба.

Чейт с изумлением осмотрелся по сторонам.

Судя по всему, он находился в грузовом отсеке небольшого космического корабля. У дальней от входа стены стояли три контейнера, закрепленные, как требуется во время полета. В остальном же отсек был пуст, если не считать занимавшего почти все свободное пространство доставившего Чейта «летающего блюдца».

Удивительным было и то, что, хотя время только еще приближалось к восьми часам вечера, а следовательно, солнце еще не успело зайти за горизонт, за открытым люком корабля царили серые сумерки. Единственное, что пришло в связи с этим в голову Чейту, так это то, что корабль ООН был спрятан в какой-то глубокой расщелине. Хотя, с другой стороны, зачем и от кого его было прятать?.. Впрочем, у ооновцев могли быть какие-то свои соображения, недоступные пониманию постороннего человека.

Антигравитационные генераторы под днищем «летающего блюдца» заурчали в рабочем режиме, и машина медленно двинулась в сторону открытого люка.

– Эй!.. Постой!.. – Чейт всполошенно взмахнул рукой перед кабиной пилота, спрятавшегося за темными стеклами. – Ты что, собираешься просто так бросить меня здесь?!

Если бы кто-то еще мог объяснить, что в данном контексте должно означать слово «здесь»…

Не обращая внимания на отчаянные прыжки и изощренную жестикуляцию Чейта, «летающее блюдце» продолжало двигаться в сторону открытого люка. У самого выхода, дабы не оказаться размазанным бортом машины по переборке, Чейт был вынужден отпрыгнуть в сторону. Миновав его, «летающее блюдце» выплыло в открытый проем грузового люка.

Тяжелая металлическая плита начала медленно подниматься вверх, готовясь занять вертикальное положение и герметично закупорить грузовой отсек, в котором, скорее всего по причине его малых размеров, не была предусмотрена система шлюзов, обеспечивающая возможность загрузки и разгрузки корабля в открытом космосе.

– Черт! – С отчаянной злостью Чейт лягнул каблуком пол, отозвавшийся коротким глухим эхом.

Корабль готовился к старту, а Чейт по-прежнему пребывал в полнейшем неведении относительно того, куда и с какой целью он направляется.

Чейт бросился к двери, ведущей в глубь корабля, и едва не налетел на вышедшего ему навстречу высокого, подтянутого мужчину лет сорока, облаченного в темно-синюю форму стратегических аэрокосмических сил Земной федерации с майорскими погонами на плечах.

– Чейт А, – уверенно произнес он.

– Естественно! – раздраженно взмахнул свободной рукой Чейт. – Можно подумать, вы рассчитывали увидеть кого-то другого!..

Пронзительный взгляд серо-голубых, чуть прищуренных глаз майора впился Чейту в переносицу, что сразу же заставило его умолкнуть.

– Судя по тому, что вы здесь, вы приняли предложение генерала Баруздина, – спокойно произнес майор.

– В целом – да, но мне хотелось бы узнать о нем поподробнее, – взяв себя в руки, почти так же спокойно ответил ему Чейт.

– Генерал Баруздин находится на борту и лично ответит на все имеющиеся у вас вопросы.

– Отлично!..

– Но только после того, как мы выйдем в космос и ляжем на курс.

– А позвольте поинтересоваться, куда именно мы направляемся?

Майор одарил Чейта столь многозначительным взглядом, что тот сразу же понял, что любопытство его останется неудовлетворенным. По крайней мере, до встречи с Баруздиным.

Вероятно, в ООН вообще не принято было задавать какие-либо вопросы. Поэтому и привычки отвечать на них ни у кого не было.

– Надеюсь, Чейт, я не заставил тебя ждать слишком долго. – Коротким взмахом руки генерал Баруздин выставил за дверь бравого майора, доставившего Чейта в его каюту.

– Какие проблемы, – несколько растерянно произнес Чейт. – Я прекрасно провел время.

Растерянность Чейта была обусловлена тем, что, отвечая на риторический вопрос Баруздина, он одновременно изучал помещение, в котором оказался.

Баруздин был одет точно так же, как и при первой их встрече в кафе «У Мо», но на этот раз у Чейта не было ни малейшего сомнения в том, что перед ним командир Отряда особого назначения «Луна-13». В свое время Чейт служил в мобильной пехоте и даже принимал участие в боевых действиях во время шенского конфликта, но никогда прежде, ни на одном боевом корабле, ни в одном штабном отсеке, ему не доводилось видеть столь огромного скопления самых современных средств наблюдения, слежения и связи, как в командном пункте ООН, каковым, судя по всему, и являлась каюта генерала Баруздина. Свободным от мониторов, навесных экранов, стоек с загадочными автоматами и аппаратурой непонятного назначения был только небольшой участок каюты, прилегающий к переборке, на котором размещался круглый штабной стол, крышка которого, помимо своего обычного назначения, могла также выполнять функции проекционного экрана с низовой подсветкой, и несколько вращающихся стульев на высоких ножках, с маленькими узкими спинками – на таких стульях удобно сидеть, но только не пытаться, сидя на них, задремать.

– Присаживайся. – Баруздин указал Чейту на один из стульев.

Дождавшись, когда Чейт вскарабкается на предложенный ему стул, генерал занял место напротив. Трость он поставил рядом с собой, прислонив к краю стола.

– Похоже, Чейт, что ты парень неглупый, – начал с откровенного признания генерал Баруздин.

– Спасибо, – смущенно потупил взгляд Чейт.

– И тем не менее я должен предупредить тебя, что все, что ты увидишь и услышишь за то время, пока будешь с нами работать, является государственной тайной.

– Ну пока я видел не так уж и много, а слышал и того меньше, – счел нужным заметить Чейт.

Генерал продолжал, словно и не слышал его слов:

– По роду своей деятельности мы часто имеем дело с новейшими технологическими разработками, аналогов которым не существует. Поэтому во избежание недоразумений приходится соблюдать определенную осторожность.

– Надеюсь, после выполнения моей работы вы не посадите меня под замок до тех пор, пока оборудование, которое я здесь увижу, не появится в свободной продаже? – усмехнулся Чейт.

– Нет, – вполне серьезно ответил ему Баруздин. – Я полагаюсь на твое благоразумие.

– У меня его более чем достаточно, – с готовностью заверил генерала Чейт.

– Теперь что касается предстоящей операции…

– Я весь внимание. – Чейт сразу же стал серьезным и сосредоточенным.

Работа есть работа. Ирония и шутки уместны только до ее начала и после того, как заказчик согласится с тем, что конечный результат соответствует его ожиданиям.

– Я хочу, чтобы ты принял участие в испытании некоего нового устройства, которое упорно пытается продать нам одна крупная частная фирма научно-производственного склада, чье название я, по понятным причинам, оглашать не стану. Представители фирмы стараются убедить меня в том, что для ООН это устройство является настолько необходимым, что вообще непонятно, как мы раньше-то без него обходились. Устройство действительно уникальное и любопытное, но у меня имеются определенные сомнения, настолько ли оно соответствует тем требованиям, которые хотели бы предъявить ему мы. Если мы все же купим данное устройство, то, естественно, приобретем заодно и все права на его производство и разработку аналогичной продукции. А это, как ты понимаешь, вылетит налогоплательщикам в копеечку. В конце концов, это не единственная техническая новинка, которую нам предлагают приобрести. Покупать же все подряд бессмысленно и расточительно.

По мнению Чейта, вступление было слишком уж затянутым. Вместо того чтобы сразу же перейти к делу, как это принято у военных, генерал Баруздин в подробностях знакомил своего новоявленного подчиненного с предысторией операции, в которой ему только еще предстояло принять участие. Из этого Чейт сделал вывод, что, помимо заботы о кошельках налогоплательщиков, генералом движут и некие личные мотивы. Исходя из того, с какими интонациями он прознес слова «фирма научно-производственного склада», можно было предположить, что фирма эта у него особых симпатий не вызывала. А следовательно, Баруздин вполне мог иметь тайное желание посадить представителей данной фирмы в калошу. Или вывести на чистую воду. А может быть, сначала посадить в калошу, а затем вывести на чистую воду.

Впрочем, все это Чейта сейчас не касалось. Он собирался работать не на некую анонимную фирму, а на ООН и, в соответствии с этим, должен был опираться в своей деятельности на версию генерала Баруздина.

– И что же это за устройство? – спросил Чейт.

– А вот это знать тебе не положено, – едва заметно улыбнулся Баруздин. – Вся суть предстоящей операции сводится к тому, чтобы ты не имел ни малейшего представления о том, с чем именно тебе предстоит иметь дело.

– То есть как? – изумленно вскинул брови Чейт.

– Устройство проходит сейчас полевые испытания на одном из наших полигонов. И, следует признать, совсем неплохо себя показывает. Но все дело в том, что при его разработке были учтены все те условия, которые мы можем смоделировать при его испытаниях. К сожалению, реальная работа – это далеко не то же самое, что тренировочные задания. И если какая-нибудь из используемых нами технологических новинок подведет бойца в самый не подходящий для этого момент, то все может закончиться весьма трагически… Кстати, именно это и произошло на Каннеле-8. Там наших бойцов подвели новые бактериологические фильтры, которые оказались малоэффективными против местной микрофлоры.

– И купили вы эти фильтры у той же фирмы, – не смог удержаться, чтобы не высказать возникшее у него предположение, Чейт.

Генерал одобрительно взглянул на него, но не ответил ни «да», ни «нет».

– Отнюдь не всем и не всегда следует демонстрировать свою догадливость, – сказал он.

– Понял, – быстро кивнул Чейт.

– Короче, я хочу предложить участвующим в испытаниях представителям фирмы нечто такое, чего они никак не могли ожидать, – сказал Баруздин.

– Понятно, – снова кивнул Чейт. – А в чем будет заключаться моя роль?

– Ты и будешь тем самым фактором неопределенности, который, как я надеюсь, окажется наилучшим тестом для интересующего нас устройства.

В первый момент Чейт даже не нашел что сказать. Затем он почесал затылок и, глядя в стол, растерянно произнес:

– Признаться, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– А тебе и не нужно ничего понимать, – ответил ему Баруздин. – Ты просто должен будешь в точности исполнить все полученные от меня инструкции.

– Честно говоря, я имею привычку выполнять свою работу осмысленно, – заметил Чейт.

– Оно и видно, – усмехнулся Баруздин. – Когда я встретил тебя, ты был занят весьма интеллектуальной деятельностью.

– Некорректное замечание, – парировал Чейт. – Я вовсе не имел намерений до конца своих дней оставаться официантом. Просто мне нужны были деньги.

– Ну, так сейчас ты имеешь шанс их заработать.

Упоминание о деньгах сразу же настроило Чейта благодушно, что, в свою очередь, сделало его более покладистым.

– И сколько я смогу заработать, радея о благе налогоплательщиков? – осторожно поинтересовался он.

– Тысяча федерал-марок в день тебя устроит? – небрежно бросил генерал.

– И на сколько дней рассчитана эта работа? – севшим от волнения голосом спросил Чейт.

– Пять дней. Или чуть меньше.

– Я бы предпочел полную рабочую неделю, без выходных.

– Все будет зависеть от тебя самого. Кроме того, как я уже говорил, у нас в ООН действует гибкая система премий и штрафов.

– О штрафах вы в прошлый раз не упоминали.

– Ну так говорю об этом сейчас. Если тебя что-то не устраивает…

– Все в порядке! – взмахнув рукой с открытой ладонью, заверил генерала Чейт.

– Отлично. Через два дня мы прибудем к месту назначения. Планета является тренировочной базой нашего отряда. Название и местоположение ее не имеют значения. На ней воссозданы практически все климатические зоны и условия, в которых приходится действовать бойцам ООН. Населения нет. Сила тяжести 1,1 g. Кислородная атмосфера. Суточный цикл составляет двадцать два стандартных часа. Ты спустишься на планету в одноразовой посадочной капсуле в зоне субтропического леса. Место это ничуть не лучше тренинских болот, в которых тебе уже довелось побывать. Лес естественный, но водится в нем не только местная живность, но и кое-какие виды, созданные по нашим заказам в генно-инженерных лабораториях. Есть среди них и ядовитые, и такие, которые не прочь отведать человеческой плоти. Так что не надейся, что это будет простая прогулка. Но если ты выжил на болоте, то в лесу у тебя и подавно не должно возникнуть неразрешимых проблем. Однако, поверь мне, свои денежки ты отработаешь сполна.

– Так что же, выходит, я просто должен буду просидеть неделю в лесу, населенном уродливыми генно-инженерными тварями? – непонимающе сдвинул брови Чейт.

– Нет, тебе придется пройти через этот лес. Ты умеешь ориентироваться по радиомаяку?

– Чем мне только не приходилось заниматься в жизни, – тяжко вздохнул Чейт. – Пользоваться радиопеленгатором я научился, когда…

– Меня интересует только сам факт, а не связанная с ним история, – прервал его Баруздин. – Только «да» или «нет».

– Да, – коротко, как и требовал генерал, ответил Чейт.

– Отлично. Ориентируясь по радиопеленгу, ты выйдешь к контрольной точке. Переход займет у тебя около двух дней. Постарайся не задерживаться в пути. Если к 18 часам вечера второго дня после высадки тебя все еще не будет в назначенном месте, то за каждый час опоздания ты будешь оштрафован на 10 процентов причитающегося тебе гонорара. Нетрудно подсчитать, что в случае, если опоздание составит более 10 часов, ты останешься ни с чем.

– А что, если я доберусь до назначенного места раньше срока?

– То же самое, но со знаком плюс.

– Надеюсь, что вы не собираетесь меня подставить? – на всякий случай спросил Чейт, хотя прекрасно понимал, что никто и никогда не даст утвердительного ответа на подобный вопрос.

– Срок вполне реальный, – заверил его Баруздин. – Я упомянул о штрафных санкциях на тот случай, если тебе вдруг взбредет в голову побродить по лесу, зарабатывая тем самым суточные.

– Я предпочитаю честно зарабатывать свои деньги! – произнес Чейт с видом оскорбленной добродетели.

– В таком случае мы сработаемся. – Со стойки, находившейся у него за спиной, Баруздин взял металлический браслет и кинул его через стол Чейту. – Надень на левую руку.

Прежде чем выполнить указание, Чейт внимательно осмотрел оказавшийся у него в руках браслет. Шириной он был около полутора сантиметров. На внутренней поверхности можно было заметить с десяток точечных контактных датчиков. На внешней стороне находились три световых индикатора и с десяток разноцветных пьезокнопок.

– Что это такое? – держа браслет двумя пальцами, спросил Чейт.

– Надевай, не бойся. – Подтянув кверху левый рукав пиджака, генерал продемонстрировал точно такой же браслет на своем запястье. – Такой браслет есть у каждого бойца ООН. С его помощью мы будем следить за твоими перемещениями.

Чейт пожал плечами и продел кисть левой руки в металлическое кольцо. Браслет тут же автоматически защелкнулся, плотно обхватив запястье.

– А снять его можно? – недовольным тоном поинтересовался Чейт.

– Без проблем, – ответил Баруздин. – Для этого достаточно в течение пяти секунд нажимать широкую красную полоску, расположенную под нижним рядом кнопок. Но я бы не советовал тебе этого делать. Как только ты снимешь браслет, на контрольном пункте включится сигнал тревоги, что будет означать окончание операции. Но в этом случае о премиальных можешь забыть. Если же вдруг действительно возникнет ситуация, связанная с угрозой для твоей жизни, ты сам сможешь послать сигнал тревоги. Спасательная капсула прибудет через пять-семь минут.

– Но и в этом случае премиальных я лишаюсь? – решил до конца прояснить ситуацию Чейт.

– Совершенно верно, – подтвердил его догадку Баруздин.

– А если все произойдет так быстро, что я даже не успею нажать на кнопку тревоги?

– Браслет в автоматическом режиме постоянно фиксирует и передает на контрольный пункт основные показатели состояния твоего организма. В случае, если отклонения от нормы будут свидетельствовать о прекращении основных жизненных функций твоего организма, операция будет прервана и за тобой будет выслана спасательная группа. – Угадав очередной вопрос Чейта, генерал добавил: – И ты снова останешься без премиальных.

– И на какие деньги мне тогда протезы заказывать? – мрачно поинтересовался Чейт.

– У тебя слишком пессимистичный взгляд на жизнь, – с укоризной заметил Баруздин.

– А на что еще способна эта игрушка? – Чейт осторожно провел подушечкой указательного пальца по кнопкам браслета.

– Это многофункциональный прибор, – уклончиво ответил генерал. – Тебя может заинтересовать функция анализатора, позволяющая определить степень пригодности того или иного продукта, как растительного, так и животного происхождения, для употребления в пищу.

– Вы хотите, чтобы я сам добывал себе еду?

– Ты получишь стандартный недельный рацион. Анализатор понадобится тебе в том случае, если ты захочешь разнообразить свое меню.

– Что еще я могу взять с собой?

– Обмундирование для рейда по субтропическому лесу, радиопеленгатор, программируемую аптечку с автоматическим диагностором, фильтр для очистки и обеззараживания воды и переговорное устройство с функцией односторонней связи, через которое ты будешь получать все необходимые указания.

– Почему переговорное устройство с односторонней связью? – непонимающе сдвинул брови Чейт.

– Чтобы ты не задавал вопросов, – вполне серьезно объяснил Баруздин. – Ты сам будешь искать ответы на все вопросы, которые у тебя непременно возникнут.

– А оружие?

– Армейский нож.

– Маловато будет, – прищурился Чейт.

– Достаточно для того, чтобы выжить в том месте, где ты окажешься.

– Ну, если вы так считаете… – Чейт озадаченно постучал пальцами по столу. – Пока у меня нет оснований не доверять вам, но все же… При том, что в лесу водятся хищные животные, я чувствовал бы себя куда увереннее, имея что-нибудь посерьезнее ножа.

– Боюсь, что, если в руках у тебя будет огнестрельное оружие, ты нанесешь непоправимый ущерб очень ценному оборудованию, работающему на полигоне.

– Я умею обращаться с оружием и не стану пускать его в дело без крайней необходимости…

– Нет, – сказал, как отрубил, Баруздин.

– Что ж… – Чейт развел руками, не скрывая своего разочарования. – Вы здесь хозяин.

– Командир, – поправил его генерал.

– Пусть будет по-вашему, командир, – не стал спорить Чейт. – Итак, ориентируясь по радиопеленгу, я добрался до условленного места, заработав при этом пятидесятипроцентную надбавку к своему основному гонорару. Что дальше? Вы говорили, что вся работа займет около недели.

– Дальнейшие инструкции получишь на месте.

– И вы даже не намекнете мне, что именно мне предстоит сделать? – заговорщицки прищурился Чейт.

– Нет, – с однозначной определенностью ответил Баруздин.

– А как же быть с оплатой? – искусно изобразил изумление Чейт. – Пока вы объяснили мне только то, каким образом я буду отрабатывать свои деньги в первые два дня.

– Надейся на то, что это будут самые трудные дни, – улыбнувшись, ответил генерал.

– А те два дня, что мы будем находиться в полете? – с невинным видом поинтересовался Чейт. – За них я что-нибудь получу?

Улыбка генерала Баруздина сделалась еще шире.

– Бесплатное питание в общей столовой, – ответил он. – И услуги корабельного врача на тот случай, если вдруг повздоришь с кем-нибудь из экипажа.

– У меня на удивление покладистый характер, – заверил генерала Чейт.

Чейт не любил одноразовые посадочные капсулы по многим причинам. Одна заключалась в том, что теплоизоляция в них была настолько тонкой, что при вхождении в плотные слои атмосферы температура внутри капсулы поднималась порой до шестидесяти градусов по Цельсию. Кроме того, посадка сопровождалась таким диким воем и скрежетом, что казалось, капсула не спускается по заранее намеченной траектории, а падает, уподобившись большому и бестолковому болиду.

Но главной причиной, вызывающей у Чейта острую неприязнь к одноразовым посадочным капсулам, было то, что однажды, лет пять назад, ему пришлось бросить свой корабль, загруженный контрабандными гвоздями настолько плотно, что даже в командной рубке стояло несколько ящиков, и спасаться от бдительных таможенных инспекторов именно в таком посадочном устройстве. Все бы ничего, но дверца капсулы, которая должна была автоматически отвалиться при посадке, начала выполнять эту функцию еще в открытом космосе. И Чейту до самой посадки пришлось самому держать дверцу обеими руками, упершись ногами в борта капсулы. Когда опасность миновала, он еще в течение получаса не мог разжать руки, сведенные судорогой.

Правда, следует упомянуть, что у той капсулы срок годности вышел лет за десять до того дня, когда Чейту пришлось ею воспользоваться. Но случай сам по себе был неприятный, способный у любого отбить охоту пользоваться одноразовыми посадочными устройствами.

На этот раз все прошло гладко, без сучка без задоринки, что Чейт отнес на счет армейской четкости и аккуратности. А когда дверь капсулы отвалилась, Чейту даже показалось, что внутри было совсем не так уж душно.

Снаружи царила влажная духота субтропического леса. В нос сразу же ударил гнилостный смрад, источаемый толстым слоем разлагающейся на земле растительности. Чейт недовольно поморщился и вставил в ноздри дыхательные фильтры. Вонь сразу же исчезла, но теперь, для того чтобы втягивать в легкие воздух, а затем снова выдувать его через нос, приходилось прилагать заметные усилия. Подумав, Чейт избавился от фильтров. В конце концов, к запаху можно привыкнуть, а вот затрудненность дыхания непременно создаст проблемы во время марш-броска, который Чейт, помня о премиальных, планировал осуществить в рекордно короткие сроки.

Чейт сделал шаг из капсулы. Ноги его, обутые в тяжелые армейские ботинки, едва ли не по щиколотки провалились во влажный перегной. Капсула приземлилась точно в центре небольшой круглой поляны, которую со всех сторон обступала стена буйной растительности – ее ядовитый цвет тут же заставлял вспомнить словосочетание «зеленая тоска». При взгляде на эту стену, словно бы сложенную из огромных валунов, поросших толстым слоем мха, неподвижно лежащих на своих местах с первого дня сотворения мира великим престидижитатором, сразу же возникало кажущееся вполне обоснованным подозрение, что поляна, на которую приземлилась капсула, была единственной в лесу, прореженной силами бойцов ООН «Луна-13».

Это было, конечно же, не болото, но тоже далеко не самая удобная для пеших прогулок местность. Если бы можно было выбирать… Но выбора у Чейта не было, а значит, не стоило об этом и думать. Ему следовало неукоснительно выполнять все предписания, полученные от генерала Баруздина, следовательно, впереди его ожидал двухдневный марш по гнилым джунглям.

Тяжело вздохнув, Чейт принялся доставать из капсулы свои вещи.

Впрочем, вещей у него было не слишком много – всего-то один небольшой ранец, в который были уложены семидневный паек, полуторалитровая фляга с водой, аптечка, индивидуальный перевязочный пакет, катушка тонкого, но чрезвычайно прочного каната с вплетением моноуглеродной нити и отрез синтетической непромокаемой ткани – теперь Чейт понял, для чего она ему пригодится. Кроме того, многочисленные кармашки на армейском жилете из плотной темно-зеленой ткани, который был надет на Чейте поверх майки без рукавов точно такого же цвета, были набиты всевозможной мелочевкой, без которой в лесу не обойтись, вроде зажигалки, таблеток для обеззараживания воды и тюбиков с антисептиком и репеллентом.

То, что репеллент ему понадобится, Чейт убедился почти сразу же, выйдя из капсулы, когда на его голое плечо пристроился какой-то крылатый вампир, сильно смахивающий на комара, но размером с тощую, вечно линяющую канарейку, которая сидела в клетке в кабинете у Лин Мо. Сбив агрессора щелчком, Чейт принялся умащать свое тело репеллентом, воняющим, как нестираные носки. Впрочем, смешиваясь с остальными запахами леса, аромат репеллента становился почти неразличимым.

Покончив с косметикой, Чейт укрепил за ухом миниатюрное переговорное устройство. Дуги с микрофоном, который обычно выводится к углу рта, не было, поскольку генерал Баруздин собирался давать Чейту указания, но при этом не имел ни малейшего желания знать, что сам Чейт думает о том, что происходит вокруг него.

Хлопнув себя ладонями по бокам, Чейт удостоверился, что слева на поясе у него висит нож, а справа – радиопеленгатор, упакованный во влагонепроницаемый футляр.

Все. Можно было отправляться в путь.

Чейт закинул за спину ранец и подтянул лямки, чтобы груз не болтался при ходьбе.

Он посмотрел на небо. Было около семи часов утра по местному времени, и большое ослепительно белое светило, похожее на чан с расплавленным металлом, только-только полностью поднялось над стеной зеленых зарослей. Что ж, условно можно было считать, что в той стороне, где поднялось местное солнце, находится восток. Впрочем, под пологом леса светила скорее всего видно не будет. Так что ориентироваться на местности придется исключительно с помощью радиопеленгатора.

Чейт снял незаменимый прибор с пояса и включил его. На самом краю небольшого экрана с пятью концентрическими окружностями, похожими на мишень, загорелась тусклая зеленая точка. Задача Чейта, как в детской игре, заключалась в том, чтобы загнать зеленую точку в центр мишени.

В течение пяти часов Чейт шел не останавливаясь. Найдя нужный ритм ходьбы, он почти не чувствовал усталости. Лес, издали похожий на неприступную крепость, на самом деле оказался не таким уж ужасным. Под ногами по-прежнему чавкала влажная почва, покрытая плотным слоем прелой листвы, а рукам то и дело приходилось отводить в стороны свисающие с ветвей деревьев зеленые лохмы висячих растений-паразитов, похожих на разбросанные повсюду плотные клочья пакли, но тем не менее лес был не настолько густым, чтобы у Чейта возникла необходимость ножом прорубать себе тропу.

Репеллент надежно защищал открытые участки кожи от летающих кровососов, которые временами все же предпринимали отчаянные попытки атаковать аппетитную плоть, но быстро ретировались, столкнувшись с непреодолимой преградой, созданной на их пути препаратом бытовой химии. А хищников, о присутствии которых в лесу предупреждал генерал Баруздин, Чейт пока еще не только не видел, но даже и не слышал. Порой слух его улавливал какие-то подозрительные шорохи и странные звуки, похожие не то на приглушенное ворчание, не то на слабое попискивание, но особого опасения Чейту они не внушали, поскольку источником их могли быть и вполне безобидные зверьки, обитающие в лесу.

Больше всего неприятностей доставляла Чейту сырость. Джунгли были буквально пропитаны влагой. Вода потоками обрушивалась сверху, стоило только неосторожно задеть какую-нибудь ветку. А свисающие с деревьев толстые плети лиан лопались, выбрасывая плотные, широкие струи воды, способные намочить неосторожного путника с головы до ног.

Должно быть, из-за обилия не имеющих собственных корней растений-паразитов лес представлял собой нечто вроде многоярусной конструкции, на каждом ярусе которой был установлен свой собственный биоценоз. Связующим звеном между ними была вода, которая с дождем падала с неба и тяжелыми испарениями поднималась от влажной почвы. А где-то посередине, на одном из промежуточных уровней между небом и землей, вода скапливалась на широких листьях с загнутыми вверх краями, похожих на природные сосуды для сбора столь необходимой для жизни леса влаги.

Памятуя слова генерала Баруздина о том, что на планете искусственно воссозданы различные природные и климатические зоны, Чейт старательно изучал окрестности, пытаясь определить, где именно приложили свои знания и умения специалисты из ООН. Но единственным местом, над которым, несомненно, потрудились люди, была поляна, с которой Чейт начал свой путь. В остальном же лес выглядел абсолютно естественным и даже диким. Непонятно было, чем здесь занимались бойцы ООН, но никаких следов присутствия в этих местах человека, пусть даже в достаточно отдаленном прошлом, Чейт обнаружить не смог.

Незадолго до полудня Чейт сделал короткую остановку, чтобы дать отдых ногам и наскоро перекусить.

Устроившись среди вылезающих из земли корней огромного дерева, чья вершина возносилась в невообразимую высь, а огромный ствол в три обхвата был покрыт широкими напластованиями одеревеневшей коры, Чейт скинул с плеч и раскрыл свой ранец.

Сублимированная пища из солдатского походного рациона, похожая на толстые картофельные чипсы, совершенно ему не понравилась. Возможно, потребление ее и обеспечивало организм необходимым количеством аминокислот, микроэлементов и витаминов, но приятного чувства насыщения подобная еда не вызывала. Да и на вкус она была далека от совершенства.

С трудом разжевав и проглотив пару чипсов, на упаковке которых было указано, что на изготовление их пошла первосортная индюшатина, Чейт запил спартанский обед водой из фляги, уложил остатки трапезы в ранец и достал из чехла пеленгатор, чтобы уточнить направление движения.

Зеленая точка едва заметно переместилась от края экрана в сторону первой концентрической окружности. Судя по показаниям прибора, все это время Чейт шел, выдерживая правильное направление, но, поскольку расстояние до цели было еще слишком велико, определить, какая часть пути пройдена, можно было только весьма приблизительно. Цифры, указывающие оставшееся до цели расстояние, появятся в окошке под экраном только после того, как точка, обозначающая источник сигналов, войдет в первый из пяти кругов.

Не желая рисковать понапрасну, Чейт решил не задерживаться надолго на одном месте и, быстро собрав все свои вещи, снова двинулся в путь. Кто знает, что могло ждать его впереди, а каждый час в лесу имел весьма весомое выражение в денежном эквиваленте.

Неожиданности – и, надо сказать, довольно-таки непонятные неожиданности – начались, как только Чейт отошел пару километров от места своего первого привала. И следовали они одна за другой, чем-то напоминая Чейту полосу препятствий, которую ему не раз приходилось преодолевать во время службы в армии.

Чейт размеренно шагал по лесу, выбирая дорогу попрямее между стволами гигантских деревьев и купами густого широколистного кустарника, когда неожиданно почва у него под ногами поплыла. Вначале Чейт решил, что угодил ногами в лужу, прикрытую сверху палыми листьями. Но когда он попытался вытащить левую ногу, увязшую по щиколотку, правая провалилась по колено. Чейт вновь перенес основной вес тела на левую ногу и провалился при этом едва ли не по пояс. Опасаясь делать новые движения, что могли еще глубже увлечь его под слой палой листвы, Чейт напряженно замер. Под ногами он не чувствовал никакой опоры. В вертикальном положении его удерживала только довольно-таки плотная консистенция массы, в которую он увяз.

Чейт осторожно наклонился и начал руками раскидывать в стороны слой перегноя, покрывающего землю. Для того чтобы выбраться из ловушки, нужно было увидеть, что именно она собой представляет.

Проклятие!..

Чейт поднял ладонь, перемазанную густой черной дегтеобразной массой. Поднеся руку к носу, он осторожно понюхал. Вещество, прилипшее к руке, едва заметно пахло чем-то кисловатым. Причем запах вовсе не был неприятным, скорее даже наоборот, было в нем нечто притягательное. Невольно возникало желание лизнуть языком перепачканный незнакомым черным составом палец. Впрочем, с этим желанием Чейт быстро совладал. Наклонившись, он продолжал раскидывать обеими руками прелые листья в стороны.

Вскоре Чейт смог увидеть, что по пояс увяз в непонятной черной массе. Сам факт был неприятен, особенно если принять во внимание, что ни глубину, ни размеры ямы определить было невозможно. Но больше всего не понравилось Чейту то, что на поверхности заполняющей ее массы плавали наполовину погрузившиеся в дегтеобразную массу скелеты небольших, размером с кошку, зверьков, а также отдельные кости зверей размерами побольше.

При одном только взгляде на этот анатомический вернисаж Чейту сразу сделалось как-то не по себе. Несмотря на жару, он зябко повел плечами и невольно поджал пальцы на ногах, словно кто-то пощекотал ему пятки. Конечно, звери могли и сами угодить в яму со странным вязким веществом, где и закончили свои дни. Но с таким же успехом можно было предположить, что яма эта являлась ловушкой какого-нибудь местного монстра, который сейчас прятался за кустами, ожидая, когда его очередная жертва окончательно увязнет и потеряет способность двигаться и оказывать сопротивление.

Стараясь не проявлять излишней суетливости, но в то же время и не желая затягивать процесс своего освобождения из коварной ловушки, Чейт начал медленно разворачиваться так, чтобы попытаться выбраться из ямы на тот же край, откуда он в нее и угодил. Чейт старался действовать крайне осторожно, но, несмотря на это, к тому времени, когда он получил возможность, протянув руку, коснуться относительно сухой земли, тело его погрузилось в черный деготь до середины живота.

Наклонившись, Чейт ухватился рукой за торчащий из земли сухой корень. Опора была не слишком надежной, но другой поблизости не было.

Для того чтобы ухватиться за корень другой рукой, Чейту нужно было лечь грудью на заполняющую яму черную массу. Что он и сделал, тяжело вздохнув.

Потянув корень обеими руками, Чейт убедился, что тот достаточно прочно сидит в земле, и, напрягшись, принялся медленно вытягивать себя из ямы.

Сделать это было совсем не просто, поскольку ноги по-прежнему не находили опоры, а странная клейкая масса крепко держала угодившего в нее ротозея.

– Давай… давай… – сквозь зубы подбадривал себя Чейт, понемногу выбираясь на твердую почву.

Внезапно из-за росшего неподалеку куста с широкими листьями, похожими на полуразвернутые веера, выскочило странное существо, напоминающее два белых пушистых шарика, соединенных между собой тонкой нитью. Один из шаров был размером с кулак, другой – примерно в два раза больше. Странное существо перемещалось сильными, стремительными прыжками, издавая при этом негромкие хрюкающие звуки.

Прыгнув пару раз, существо приземлилось в сантиметре от лица застрявшего в вязкой массе человека. От неожиданности Чейт едва не отшатнулся назад, но вовремя вспомнил, что позади у него ловушка, из которой он как раз и пытается выбраться.

– Кыш! – раздраженно крикнул Чейт на пару связанных между собой шариков. – Пошли вон!

Большой шар хрюкнул. Нить, связывающая шары, изогнулась дугой. Малый шар, взлетев в воздух, с силой ударился о землю. Каким-то образом он передал свой импульс своему соседу. Вместе они снова подпрыгнули, переместившись в прыжке метра на два в сторону.

Чейт невольно проследил взглядом за полетом странного создания, больше похожего не на живое существо, а на забавную детскую игрушку. При этом краем глаза он заметил, что за спиной у него появился облепленный палыми листьями бугорок, которого прежде там не было.

Чейт внимательнее присмотрелся к странному новообразованию.

Бугорок буквально на глазах поднимался вверх, увеличиваясь в размерах.

Чейт отчаянным рывком попытался вытянуть себя из вязкой массы. Но усилия его ни к чему не привели.

А бугор тем временем вырос до размеров исключительно крупного арбуза и медленно двинулся в сторону человека. По мере движения облепившая его листва сползала, оставаясь позади и открывая черную, лоснящуюся кожу, похожую на генеральский сапог, начищенный перед парадным смотром. Среди широких кожистых складок зловеще поблескивали три глаза, расположенные треугольником с устремленной вверх вершиной. Вторым треугольником, но уже перевернутым вершиной вниз, была пасть чудовища, которую оно, похоже, даже не могло как следует закрыть или же, наоборот, поспешило раскрыть в предвкушении свежей закуски, бестолково размахивающей руками на краю ямы.

Чейт видел одну лишь уродливую голову омерзительного существа, но у него не возникало ни малейшего желания выяснять, что там еще скрывается под поверхностью массы, заполняющей яму. Хозяин же ямы, судя по всему, стремился поближе познакомиться с попавшим в его ловушку человеком.

Расстояние между Чейтом и скользким уродом быстро сокращалось. Реально оценив обстановку, Чейт пришел к выводу, что за те тридцать с небольшим секунд, что у него остались до момента тесного контакта с инопланетным монстром, выбраться из ямы он не успеет. Поэтому, продолжая держаться за торчащий из земли сухой корень левой рукой, он правой ухватился за рукоятку ножа и развернулся лицом к уродливой твари.

Приблизившись к Чейту на расстояние метра, скользкая тварь еще чуть-чуть приподнялась вверх над поверхностью вязкой лужи и неожиданно совершила молниеносный бросок. Подобно крему из тюбика, сдавленного в кулаке, существо взметнулось вверх, вытягивая из лужи свое червеподобное блестящее тело, покрытое слоем желеобразного вещества, благодаря которому оно беспрепятственно перемещалось в вязкой массе, а затем обрушилось на человека.

С отчаянным воплем Чейт всадил нож в левый глаз чудовища, одновременно подавшись в сторону, чтобы не оказаться придавленным его огромным весом.

Из пасти гигантского червяка вырвался глухой, клокочущий звук, похожий на бурление плотно закрытого кипящего котла. Тело его свернулось петлей, а затем распрямилось, как пружина. Конец взметнувшегося над поверхностью лужи хвоста ударил Чейта в плечо.

Чейт выдернул перемазанный фиолетовой жижей нож из пустой глазницы зверя и, кинув его на край ямы, снова обеими руками вцепился в сухой корень.

Раненый червь бесновался в вязкой черной массе, то уходя в глубину, то снова выскальзывая на поверхность. Чейт же тем временем извивался, как змея, сдирал на ладонях кожу и мысленно молил о спасении всех богов Бесконечного Космоса, пытаясь выкарабкаться из смертельной ловушки.

Выдернув наконец левую ногу, Чейт уперся коленом в край ямы и, взревев, как альфийский лось в период гона, рванулся вперед и вверх.

Выбравшись на твердую почву, он подхватил лежавший на земле нож и, не поднимаясь на ноги, на четвереньках отполз на несколько метров от ямы. И только уперевшись головой в ствол оказавшегося у него на пути дерева, Чейт без сил рухнул на влажную гнилую листву.

Минуты две он лежал совершенно неподвижно, как вдруг над ухом у него раздался пронзительный поросячий визг.

Чейт дернулся в сторону. Он хотел перевернуться на спину, но ему помешал висевший за плечами ранец. Острие ножа, зажатого в руке Чейта, было направлено в сторону, откуда он уже ожидал нового нападения.

Однако рядом с ним весело подпрыгивали два пушистых шарика, соединенные шнурком.

Чейт улыбнулся. Если бы не этот забавный зверек, то сейчас не валялся бы он на прелых листьях, облепленный с ног до головы густой черной массой, похожей на расплавленный гудрон, а принимал участие в трапезе плотоядного червя в качестве деликатесной закуски.

– Не знаю, как насчет этой твари из ямы, – сказал Чейт, обращаясь к забавному зверьку, – но ты-то точно создан по заказу ООН. Таких, как ты, просто не может быть в природе.

Зверек по-поросячьи хрюкнул и снова подпрыгнул на месте – малый шар ударился о землю, подбросив при этом вверх своего соседа, а затем и сам взлетел в воздух, увлекаемый связующим их шнурком.

Воткнув нож в торчащий из земли древесный корень, Чейт поднялся на колени и скинул с плеч ранец.

Опершись рукой о ствол дерева, он оглянулся, чтобы посмотреть на яму, в которой всего лишь несколько минут назад сражался с омерзительной скользкой тварью.

Гигантский червяк бесследно исчез, должно быть, канув на дно ямы, служившей ему жилищем. Черная глянцевая поверхность ямы-ловушки медленно затягивалась наплывающей на нее палой листвой.

Присев между корней дерева, Чейт принялся стягивать с себя перепачканную липкой грязью одежду.

Для того чтобы принять лесной душ, достаточно было посильнее дернуть за свисающую с любого дерева лиану. Но как только Чейт проделал это, с верхнего яруса леса на него вместе с потоками воды посыпались плотные слизистые комки, похожие на медуз. Один из них упал Чейту на плечо и, превратившись в тонкий блин, прилепился к коже. Чейт вскрикнул, почувствовав боль, как от ожога. Отпрыгнув в сторону, он ногтями сорвал с плеча древесную медузу. На коже осталось красное воспаленное пятно, словно на нее плеснули кипятком.

Достав из ранца плоскую коробочку аптечки, Чейт приложил ее к раненому плечу. Через пару секунд он почувствовал легкий, едва заметный укол пневмошприца. Выведя данные диагностора на световое табло аптечки, Чейт прочитал: «Химический ожог первой степени. Опасности не представляет».

Душ все же нужно было принять.

Подходя к лиане, свисающей с другого дерева, Чейт был уже куда более осторожен, чем в первый раз. Дернув за нее, Чейт тут же отбежал в сторону. И лишь убедившись, что сверху льется только чистая, прозрачная вода, он встал под ее потоки.

Вода была мягкой, в меру теплой и едва заметно пахла свежей листвой. Стоя под ней, Чейт сначала выстирал свою одежду и отмыл снаряжение, а затем и сам с удовольствием вымылся.

Натянув на себя еще не просохшую одежду, Чейт сверил направление движения по пеленгатору. В принципе, встреча с гигантским червем, хотя и стоила нервов, отняла у него не очень много времени, так что еще оставались шансы добраться до назначенного места, имея в запасе несколько призовых часов.

Однако прежде чем идти дальше, Чейт ножом срезал невысокое молодое деревце и ободрал с него ветки, превратив в полутораметровую жердь. Яма, которая едва не превратилась в могилу для его бренных останков, скорее всего была не единственной в лесу, поэтому Чейт совершенно справедливо рассудил, что лучше уж немного проиграть во времени, проверяя дорогу впереди, чем угодить в ловушку еще одного скользкого червя.

Подойдя к краю ямы, Чейт любопытства ради опустил в нее жердину. Палка полностью ушла в черную жижу, но так и не достала дна. Чейту даже несколько не по себе сделалось, когда он представил себе бездну, заполненную густой, клейкой массой аспидно-черного цвета, и где-то на глубине – свернувшееся кольцами тело огромного плотоядного червя.

Отойдя от края ямы, Чейт с сомнением посмотрел на браслет, которым снабдил его генерал Баруздин. Разве что только этот браслет и нашли бы бойцы ООН, если бы в момент нападения скользкого червя Чейт нажал на кнопку тревоги и, вместо того чтобы самому себя спасать, стал бы дожидаться спасателей.

Осторожно обойдя то место, где находилось логово хищного монстра, Чейт двинулся в направлении, указанном пеленгатором.

Он торопился, но не забывал при этом проверять дорогу перед собой концом жерди.

Предосторожность его оказалась не напрасной. За два часа пути он обнаружил еще четыре ямы с черной смолянистой массой.

Затем местность сделалась несколько иной. Теперь вместо гнилой листвы землю покрывала густая трава с широкими, плотными листьями, доходившая Чейту до колен. Края листьев были острыми, словно бритвы, и только плотные армейские штаны защищали ноги Чейта от порезов.

Решив, что среди травы можно уже не опасаться встретить ловушку хищного червя, Чейт положил жердь на плечо и зашагал увереннее и быстрее.

Впрочем, высокая густая трава могла таить в себе и иные, пока еще неведомые Чейту опасности. Поэтому, проявляя разумную осмотрительность и осторожность, Чейт время от времени взмахивал палкой, ударяя ею по траве, надеясь таким образом вспугнуть притаившуюся там живность. Ведь зверю, для того чтобы быть опасным, совсем не обязательно быть размером со слона.

Вскоре трава под ногами Чейта сделалась похожей на покрытие хорошего теннисного корта. Все чаще стали встречаться купы растений с огромными круглыми листьями, сидящими на толстых стеблях, похожих на причудливо изогнутые ручки античных ваз. Сами же листья по большей части стелились по земле.

Внезапно Чейт остановился и прислушался. Слух его уловил знакомый звук, который он, признаться, совершенно не рассчитывал здесь услышать. Вне всяких сомнений, где-то неподалеку журчала вода. И это было не мелодичное журчание тоненького ручейка, а степенный голос широкого и неторопливого потока. И, что самое неприятное, звук доносился именно с той стороны, куда направлялся Чейт.

Он зашагал быстрее и вскоре вышел на берег довольно-таки широкой и полноводной реки.

Берег был пологим, и Чейт спустился к самой воде.

Мутная вода омывала берег, усеянный крупной галькой. Дна не просматривалось. До другого берега, наверное, не более двадцати метров, но попытаться преодолеть реку вплавь было бы, по мнению Чейта, полнейшим безрассудством. Скорее всего только одному генералу Баруздину доподлинно известно, что за мерзкие твари населяли мутные воды безымянной реки. И если генерал проложил маршрут Чейта так, чтобы ему пришлось преодолевать водную преграду, значит, в этом был какой-то подвох.

Чейт попытался промерить глубину реки палкой.

У берега жердь ушла в воду примерно на полметра. Не теряя надежды, Чейт сделал осторожный шаг вперед и, вытянув руку с палкой вперед, снова попытался достать дно. Ему это удалось, но полутораметровая жердь полностью ушла под воду.

Решив не рисковать понапрасну, Чейт выбрался на берег.

Включив пеленгатор, он определил свое местоположение по отношению к источнику радиосигналов. Зеленая точка на экране пересекла внешнюю окружность и уже заметно приблизилась к следующей.

Чейт недовольно поджал губы. Судя по показаниям прибора, он пока что преодолел меньше половины пути. И вдобавок к этому перед ним лежала река, грозившая стать непреодолимой преградой.

Чейт был не из тех, кто очертя голову кидается в незнакомую реку. Он расстелил на берегу покрывало из водонепроницаемой ткани и сел в позу лотоса, чтобы без суеты и спешки обдумать сложившееся положение. Время приближалось к пяти часам вечера по местному времени, и под плотным пологом тропического леса уже заметно темнело. Пытаться отыскать брод в сгущающихся сумерках было бы полнейшим безрассудством. А потому Чейт решил отложить это до рассвета, а сейчас, пока еще не наступила ночь, поужинать и отыскать безопасное место для ночлега.

Запустив руку в ранец, Чейт наугад достал упаковку с чипсами из пакета с походным рационом. Если верить надписи на упаковке, то на этот раз ему предстояло отужинать говядиной с запеченным картофелем.

Чейт с тоской посмотрел по сторонам. Увы, поблизости не было ни одного представителя местной фауны, который мог бы заменить говядину с картошкой, приготовленную по традиционному армейскому рецепту.

Обреченно вздохнув, Чейт снова взялся за упаковку с чипсами. Не успел он ее распечатать, как, откуда ни возьмись, возле ног его приземлились два мохнатых шарика, связанные тонким шнурком.

– Привет, – удивленно приподняв бровь, произнес Чейт. – Ты что же, следовал за мной все это время? Или ты просто похож на моего прежнего приятеля?

Большой шарик визгливо хрюкнул и, подброшенный меньшим, взлетел в воздух метра на полтора.

– А может быть, ты и есть то самое загадочное устройство, которое я должен опробовать? – предположил Чейт.

Пушистые шарики повторили свой маневр.

– Хочешь говядину с картошкой? – спросил Чейт, протягивая сухой ломтик в сторону большого шарика, который, как он решил, являлся главной частью тела удивительного существа.

Шарик потянулся к предложенному ему угощению и даже, как показалось Чейту, обнюхал его. Но в следующее мгновение он вдруг быстро откатился назад.

– Да не бойся ты, – подбодрил зверька Чейт.

Но тот настороженно замер в полуметре от левой стопы Чейта.

Чейт улыбнулся и кинул зверьку чипс.

Большой шарик приблизился к чипсу и снова обнюхал его. Затем откуда-то из белой шерсти быстро выскользнул гибкий жгутик и, обмотав предложенное лакомство, исчез вместе с ним.

Чейт внимательно наблюдал за зверьком, гадая, удастся ли ему переварить предложенную пищу.

В отличие от Чейта зверьку сублимированное мясо с картошкой, похоже, пришлось по вкусу. Он растянулся на траве, раскинув обе части своего тела настолько, насколько позволял соединяющий их канатик, и удовлетворенно захрюкал.

– Держи, – Чейт кинул зверьку еще один чипс. – У меня этого добра навалом.

Зверек с благодарностью хрюкнул и в одно мгновение проглотил второй чипс.

– Я буду звать тебя Кроликом, – сказал Чейт, высыпая перед своим новым знакомым всю упаковку. – Хотя, признаться честно, на кролика ты совершенно не похож, но надо же как-то тебя называть.

Оставив Кролика наедине с упаковкой чипсов, которые тот поглощал с поразительной быстротой, Чейт повернулся к реке. Достав из кармашка на жилете принадлежности для рыбной ловли, Чейт привязал конец лески к жердине и, не мудрствуя лукаво, прицепил на крючок чипс из сублимированной говядины. Закинув удочку в реку, Чейт приготовился терпеливо ждать, когда в обмен на чипс ему достанется жирная рыбина, которую можно будет запечь в золе, а потом, приправив специями, оставшимися в пакете с чипсами…

Леску дернуло с такой силой, что Чейт, замечтавшись, едва не выпустил удочку из рук. Поплавок полностью ушел под воду и не появлялся секунд тридцать.

Чейт вскочил на ноги и начал не спеша подтягивать добычу к берегу. В рыбацком деле он был не силен, а поэтому считал, что, для того чтобы не дать рыбе сорваться с крючка, ее нужно подвести к самому берегу.

То ли рыбина, попавшаяся Чейту на крючок, полностью разделяла его экстравагантные взгляды на рыбную ловлю, то ли она так глубоко заглотила крючок, что попросту не могла уже с него сорваться, но, как бы там ни было, вскоре Чейт увидел на поверхности воды черную спину с невысоким спинным плавником, тянущимся вдоль всего тела. Судя по тому, что время от времени появлялось над водой, рыбина была длиной не менее сорока сантиметров.

Боясь упустить такую удачу, Чейт что было сил дернул удочку вверх. Блестящее черное тело взлетело в воздух и упало на прибрежную гальку. Бросив удочку на землю, Чейт кинулся к своей добыче.

– О, черт, – только и смог сказать он, увидев то, что попалось ему на крючок.

На мелких камнях извивалось уродливое существо, похожее на змею, попытавшуюся проглотить ежа. Тело его было покрыто шкурой, напоминающей своим сморщенным видом затасканную до невозможности кирзу, а круглая голова, размером с апельсин, была утыкана несметным числом шипов, иголок и роговых наростов, похожих на крючья пострашнее того, с помощью которого Чейт выудил из реки эту потрясающую уродину. С десяток шипов торчало еще и на хвосте безобразной твари, и когда Чейт, любопытства ради, попытался поднести к коже удивительного существа свой универсальный анализатор, уродливая рыбина, взмахнув хвостом, едва не всадила эти шипы ему в руку. А когда он вознамерился освободить животное от заглотанного им крючка, из пасти речного монстра хлынул поток пенящейся бледно-фиолетовой слизи, после чего у Чейта окончательно пропало желание пробовать местную рыбу на вкус. Он даже не поинтересовался, что мог сообщить ему по поводу гастрономических качеств выловленного из мутной реки безобразия универсальный анализатор. Обрезав леску и подцепив извивающееся змееобразное тело концом палки, он кинул его обратно в воду.

Упав в реку, уродливая рыба не нырнула под воду, а осталась плавать на поверхности, хлеща по воде своим утыканным шипами хвостом. Должно быть, нырнуть рыбе не позволяла желеобразная пена, облепившая всю переднюю часть ее тела. Каково было назначение этой пены, осталось для Чейта загадкой. Может быть, она давала странной рыбе возможность прожить какое-то время вне воды. Но в реке она превратила агрессивную рыбу в легкую добычу для других водных обитателей.

Кто набросился на пойманную им рыбину, Чейт понять не смог. Он просто увидел, как вода вокруг бьющегося на поверхности змееобразного тела внезапно словно закипела. Над водой мелькнул широкий раздвоенный хвост, и в следующее мгновение все успокоилось. Река по-прежнему тихо и неторопливо несла свои мутные воды, омывающие неведомые берега и таящие в своих глубинах странные и опасные создания.

Сей инцидент, помимо того что окончательно убедил Чейта даже не пытаться пересечь реку вплавь, заставил его подумать еще и о том, не проявил ли он неосмотрительную беспечность, предложив Кролику, существу, в сущности, совершенно для него чужому, всю упаковку мясных чипсов. Судя по всему, ужин его даже отдаленно не будет походить на самый незатейливый и бедный из пресловутых лукулловых пиров.

Готовясь к ночи, Чейт тщательно натер все открытые участки тела репеллентом, который уже доказал свою действенность в борьбе с летающими кровососами. После этого он вскарабкался на дерево, стоящее отдельно от всех остальных неподалеку от берега, и довольно-таки комфортно устроился в развилке между стволом и двумя отходящими от него ветками, завернувшись в покрывало. Оно не только не пропускало воду, но еще и неплохо сохраняло тепло.

Подвесив ранец на обломившийся сук и уложив на колени жердь, с которой он решил не расставаться даже ночью, Чейт посмотрел по сторонам. Сдвоенных пушистых шариков, которых он прозвал Кроликом, видно не было, хотя последний час они все время вертелись где-то поблизости. Смешно, но Чейт как будто успел привязаться к этому странному, но симпатичному существу, обожающему чипсы из походного рациона бойца ООН.

Не найдя рядом с собой зверька, Чейт сразу же почувствовал себя одиноким в незнакомом тропическом лесу, населенном странными, пугающими тварями. Кто знает, что здесь творится по ночам? Даже мысль о том, что удары его сердца постоянно отсчитывают датчики на контрольном пункте генерала Баруздина, вовсе не внушала чувства безмятежного покоя. Побывав в ловушке скользкого червя, он начал очень сильно сомневаться в способности бойцов Отряда особого назначения «Луна-13» вовремя прийти на помощь одному конкретному человеку. Им бы планеты спасать… Или, лучше, галактики…

Незаметно для себя Чейт задремал.

Ночь была тихой и теплой. Во влажном воздухе слышался стрекот ночных насекомых. Время от времени раздавались приглушенные звуки, издаваемые ночными созданиями, населяющими окрестности, – то приглушенный хлопок, то негромкое всхрапывание, то сдавленный рык. Да река чуть слышно журчала, перекатывая свои мутные воды через прибрежные камни.

Лишь однажды, где-то около полуночи, Чейт, вздрогнув, проснулся, разбуженный громким вскриком, похожим на вопль смертельно раненного человека, – должно быть, какой-нибудь ночной хищник настиг свою жертву. Но сразу же после этого в лесу вновь воцарилась тишина, и Чейт, не придав происшествию особого значения, снова заснул.

Во второй раз Чейт проснулся незадолго до рассвета, услышав над самым ухом знакомое похрюкиванье. Не открывая глаз, он приподнял руку и коснулся пальцами мягкой пушистой шерстки, покрывающей разделенное на две неравные части тельце Кролика.

– Ты снова здесь, – сонно пробормотал Чейт.

Опершись рукой о сук, он с трудом разогнул левую ногу, затекшую от неудобного положения.

Хрюканье Кролика, пристроившегося у Чейта на плече, сделалось настойчивым и требовательным. Время от времени в нем даже проскальзывало нервное повизгивание.

– Ну что тебе? – недовольно спросил Чейт. – Чипсов хочешь?.. Подожди до утра…

Кролик снова заверещал и начал подпрыгивать на плече Чейта. Открыв глаза, Чейт повернул голову, чтобы взглянуть на своего беспокойного приятеля.

– Чего… – начал было он.

Но в тот же миг взгляд его встретился с тремя желтыми, светящимися в темноте точками, расположенными треугольником, что живо напомнило ему о расположении глаз на морде плотоядного червя, в чьей ловушке ему не так давно довелось побывать.

Расстояние до неизвестного зверя, притаившегося в темноте на ветках дерева, которое облюбовал для ночлега Чейт, было около двух метров.

Чейт замер, не зная, что делать – хвататься за нож или прыгать вниз. Притих и Кролик у него на плече.

Треугольник желтых глаз качнулся из стороны в сторону. В темноте послышалось негромкое ворчание. Едва слышно прошелестела листва, и расстояние между человеком и зверем сократилось до полутора метров.

Должно быть, зверь изучал незнакомое ему существо, решая, не рискует ли он в случае нападения сам превратиться в жертву. Иначе как еще можно было объяснить то, что, находясь совсем рядом с человеком, зверь все еще не набросился на него?

Во всяком случае, именно так истолковал нерешительность ночного хищника Чейт.

Перехватив лежавшую у него на коленях жердину, Чейт почти без замаха, как бильярдным кием посылая шар в дальний угол, нанес концом палки удар в центр треугольника горящих в темноте глаз.

Зверь пронзительно взвизгнул. Удар оказался настолько неожиданным для него, что, не удержавшись на ветке, он полетел вниз и глухо ударился о землю.

Держа в одной руке палку, Чейт другой рукой выхватил из ранца фонарик и посветил вниз.

Падение с высоты около трех метров обошлось для ночного хищника без особых последствий – его уже и след простыл.

Чейт перевел луч фонаря на Кролика, судорожно вцепившегося своими ножками-жгутиками в ткань жилетки на его плече.

– Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь, – с благодарностью произнес Чейт. – Если, конечно, это все еще ты…

Остаток ночи прошел без происшествий.

С первым светом утренней зари Чейт спустился с дерева. Если он все еще рассчитывал добраться до назначенного генералом Баруздиным места без опоздания, то ему следовало поторапливаться.

Кролик, в ожидании предстоящего завтрака, уже радостно скакал вокруг дерева, подпрыгивая порою метра на два, чем приводил Чейта в полнейшее недоумение. И откуда только в столь маленьком тельце могла взяться такая прыть?

Завтрак занял совсем немного времени. Кролик ел чипсы быстро и с явным удовольствием, в то время как Чейт с трудом заставил себя прожевать пару штук. Чипсы из овощного рагу, которые он выбрал на завтрак, ничем не отличались от тех, которые он уже попробовал накануне. Из чего Чейт сделал вывод, что изготовители скорее всего рассыпают их по пакетам с различной маркировкой из одного большого короба, куда предварительно было свалено все, что значилось на упаковках.

Собрав вещи, Чейт закинул ранец за спину, взял в руку палку и спустился к реке. Поскольку и думать не хотелось о том, чтобы пересечь кишащую хищниками реку вплавь, а никаких плавсредств под рукой не было, пришлось искать переправу. Оставалось только решить, в какую сторону идти – вверх или вниз по течению реки?

– Ну, что скажешь? – обратился Чейт к скакавшему у его ног Кролику. – Ты-то, наверное, знаешь, где здесь поблизости брод?

Радостно хрюкнув, Кролик поскакал в направлении, куда текли воды мутной реки.

Усмехнувшись, Чейт последовал за ним.

Конечно, трудно было поверить в то, что зверек, каким бы сообразительным он ни был, понял, чего хочет от него человек. И все же… Чем черт не шутит! В конце концов, Кролик уже дважды спас Чейта от почти неминуемой гибели. А значит, можно было довериться ему и еще один раз. Да в общем-то, какая разница, в какую сторону идти? В конечном счете, на все была воля случая…

Однако через полчаса Чейт всерьез задумался над тем, не обладает ли Кролик разумом. Ну хотя бы совсем в незначительной, зачаточной форме. Потому что, если отбросить такую возможность, оставалось только уверовать в то, что сам Чейт родился под исключительно счастливой звездой спектрального класса О, которая, куда бы ни забрасывала Чейта судьба, всегда ярко светила у него над головой.

Короче, Кролик вывел Чейта к переправе. Это была не искусственная переправа, а всего лишь перекат. Река широко разливалась в стороны, но при этом в русле ее было так много больших округлых валунов, что, прыгая с одного на другой, можно было перебраться на другой берег, даже не замочив ног.

Именно этим сейчас и занимался Кролик. Он уже прыгал на валуне, расположенном где-то посередине реки.

Следуя за своим сообразительным проводником, Чейт без труда перебрался на другой берег.

В качестве поощрения Кролик сразу же получил пару чипсов из индейки, после чего позволил Чейту пощекотать себя пальцем.

Пока Кролик поглощал походный рацион, Чейт достал пеленгатор и сверился с курсом. Он немного отклонился к условному востоку, но тем не менее, если верить показаниям определителя расстояния, еще имел шансы успеть вовремя добраться до контрольной точки. Но только в том случае, если на пути ему больше не встретятся никакие препятствия.

– Вперед! – Чейт палкой указал Кролику направление, в котором им предстояло двигаться.

Зверек на мгновение замер, а потом проворно поскакал в указанную сторону.

Такое поведение Кролика значительно облегчало задачу Чейта. Теперь ему не нужно было перед каждым шагом проверять путь перед собой палкой, опасаясь угодить в какую-нибудь скрытую под слоем упавшей листвы яму или ловушку.

Полностью доверившись своему провожатому, Чейт даже по сторонам перестал смотреть, надеясь на то, что и о появлении опасных хищников Кролик предупредит его заблаговременно.

И удивительный зверек как будто не собирался обманывать ожиданий человека. Он четко следовал в однажды указанном ему направлении, выбирая наиболее короткий путь между огромными стволами деревьев, возносящих свои могучие кроны к невидимому с земли небу, и в зарослях кустов, похожих на разросшиеся до умопомрачительных размеров вилки белокочанной капусты.

До полудня они двигались без остановки. Но ровно в полдень Кролик, вместо того чтобы продолжать движение вперед, принялся описывать круги возле вполне обычного, по мнению человека, дерева.

Вначале Чейт подумал было, что на дереве притаился какой-то хищник, и несколько раз сильно ударил по стволу палкой. Обрушившийся сверху поток воды промочил его до нитки, но, кроме нее, больше ничего с дерева не упало. А Кролик, не обращая внимания на внезапный душ, продолжал скакать вокруг дерева.

– Ты не иначе как привал предлагаешь сделать, – догадался наконец-то Чейт.

Кролик, словно понял его слова, радостно запрыгал на одном месте.

Если Чейт считал каждую минуту, как федерал-марку, вывалившуюся из прорехи в кармане и безнадежно потерянную, то для его спутника обед был делом святым. Кролик решительно отказывался идти куда бы то ни было, не подкрепившись как следует предварительно.

– Пятнадцать минут, не больше, – строго предупредил его Чейт, скидывая с плеч ранец.

Кролику вполне хватило оговоренного времени для того, чтобы умять половину пачки чипсов «Пироги с грибами». Он, наверное, смог бы съесть и больше, но Чейт, обратив внимание на то, как буквально на глазах тает его походный рацион, решил урезать Кролику довольствие.

Учитывая удивительную сообразительность и беспрекословную исполнительность Кролика, нетрудно было прийти к выводу, что он и есть то самое таинственное устройство, определить степень пригодности которого для использования в полевых условиях как раз и входило в задачу Чейта. А что, чем плохо универсальное поисково-сторожевое устройство, работающее на чипсах, имеющихся в ранце у любого бойца ООН «Луна-13»? Ничуть не хуже «вечных» циркониевых батарей, которые на деле такие же «вечные», как и допотопные стеариновые свечи.

Если это было так, то, по мнению Чейта, Кролик отлично справлялся со своими обязанностями. И, невзирая на вполне прозрачные намеки по поводу испытуемого устройства и фирмы, его изготовившей, которые допускал в беседе с ним генерал Баруздин, Чейт испытывал к своему спутнику самые теплые, и даже более того – почти дружеские чувства. Для него не имело ровным счетом никакого значения, был ли Кролик живым существом или заводной машинкой. Сейчас они работали в паре и, судя по тому, как споро продвигались у них дела, прекрасно дополняли друг друга. А в свое время Чейту приходилось сотрудничать и с куда более странными существами.

После недолгого отдыха они продолжили путь в том же порядке: Кролик – впереди, Чейт – на два-три шага позади него.

Чейт все чаще посматривал то на пеленгатор, то на часы. До срока, указанного генералом Баруздиным, оставалось все меньше времени. Если продолжать двигаться с той же скоростью, то к указанному месту он успевал точно к шести часам вечера. В запасе у него не было ни минуты. Рассчитывать на премиальные уже не приходилось – свои бы кровные не потерять.

Пока все шло хорошо. Настолько хорошо да гладко, что Чейт начал побаиваться, что добром это не кончится.

Так оно и случилось – опасения его сбылись, и самым худшим образом. Кролик прозевал опасность, угрожавшую не Чейту, а ему самому.

В первый момент Чейт даже не понял, что произошло. Просто какое-то большое полупрозрачное тело упало вниз с одного из верхних ярусов леса и с влажным шлепком плюхнулось на землю. Чейт автоматически глянул вверх, чтобы удостовериться, что оттуда больше ничего падать не собирается. И только когда он вновь опустил взгляд на землю, понял, что Кролик, все это время беззаботно скакавший перед ним, исчез. Чейт быстро огляделся по сторонам. Затем взгляд его остановился на осклизлом теле, расплывшемся на подстилке из палой листвы.

Подбежав к гигантской древесной медузе, Чейт увидел сквозь ее полупрозрачное тело два смятых комочка, придавленных к земле.

Схватив медузу за край мантии, Чейт попытался было оттащить ее в сторону, но тут же, вскрикнув, разжал обожженные внезапной болью пальцы. Боль была такой же, как и в тот раз, когда медуза размером поменьше упала ему на плечо. По-видимому, все тело осклизлой твари было пронизано стрекательными клетками.

Скинув на землю ранец, Чейт подцепил край медузы шестом. Тяжелая скользкая масса стекала с палки, словно подтаявшее желе. Отвалить ее в сторону, орудуя шестом как рычагом, если бы и удалось, то далеко не с первого раза. А сколько еще протянет Кролик, придавленный к земле массой, во много раз превосходящей его смехотворный вес? Да и жив ли он еще?

Чейт выхватил нож и одним махом отсек край мантии медузы. Подцепив его острием ножа, он откинул в сторону кусок полупрозрачной плоти, который все еще продолжал тошнотворно сокращаться. Затем, снова подцепив край медузы шестом, он отсек от нее еще один кусок, который последовал вслед за первым.

Что-то бормоча сквозь зубы, Чейт продолжал кромсать тело огромной древесной медузы до тех пор, пока наконец не извлек из-под нее два мокрых комка шерсти, перевязанные шнурком.

– Как ты, приятель? – негромко спросил Чейт, держа зверька, похожего на детскую игрушку, в сложенных вместе ладонях.

К его удивлению, Кролик не только был жив, но и вроде совсем неплохо себя чувствовал. Однако, когда он попытался спрыгнуть с ладоней своего спасителя на землю, у него ничего не получилось. Он просто упал и обиженно захрюкал.

Причина того, что Кролик разучился прыгать, заключалась скорее всего в том, что все его мохнатое тельце было облеплено выделяемой медузой клейкой слизью. Зверек пытался счистить ее с себя, используя те же тонкие жгутики, которыми он хватал пищу, но проку от этого не было никакого.

– Давай-ка попробуем по-другому.

Чейт двумя пальцами поймал Кролика за шнурок, соединяющий воедино обе части его тела, и плеснул на него немного воды из фляги. После этого он выдавил на шкурку Кролика сантиметра полтора белой, приятно пахнущей мятой пасты из тюбика с моющим составом. Чейт полагал, что если уж армейская еда не причинила Кролику никакого вреда, то от состава для мытья рук ему и подавно не станет плохо. Плеснув еще воды, Чейт хорошенько намылил оба шерстяных клубка, после чего, дернув как следует за лиану, подставил несчастного зверька под поток обрушившейся сверху воды.

Во время всех этих процедур Кролик возмущенно визжал. Но, когда Чейт, закончив мытье, как следует встряхнул его и положил на листья, он приподнялся, встрепенулся и принялся расправлять свою промокшую насквозь шерстку.

Чейт посмотрел на часы. Происшествие с напавшей или же попросту случайно свалившейся на Кролика медузой отняло у него ровно час и двадцать пять минут драгоценного, как никогда, времени. Теперь нечего было и мечтать добраться до контрольной точки вовремя.

Чейт тяжело и безнадежно вздохнул и сел на землю, прислонившись спиной к стволу дерева, покрытому гладкой и нежной, как кожа младенца, корой. Теперь еще нужно было дождаться, когда Кролик просохнет. Кем бы он ни был на самом деле – очень сложной заводной игрушкой, созданной людьми, или же просто забавным творением природы, – для Чейта он сейчас был единственным другом и спутником, разделившим с ним все тяготы двухдневного перехода. И бросить его одного, мокрого и беспомощного, было бы самым омерзительным из всех предательств, запечатленных в анналах мировой истории, помноженным на черную неблагодарность.