Спецназ. Изменение реальности (СИ)

Глава 10

Строев решил как всегда зачистить полностью местный гадюшник, повязав только высокопоставленных генералов и сотрудников разведки.

— Лиса, Рэмбо, ваша задача повязать семейку Риббентропа, их детей вместе с няней запереть в помещении без окон! Мы же пока начнем зачистку этого нацистского гнезда!

Диверсанты разбились на тройки, достали из ранцев автоматические маузеры «Mauser Schnellfeuer Pistole» с отъемными коробчатыми магазинами емкостью сорок патронов и накрутили на стволы глушители, на ремни прицепили подсумки с запасными магазинами.

Отто Скорцени был высокого роста, из-за чего впоследствии его не взяли добровольцем в Люфтваффе. Учился в Венской Высшей технической школе. На его счету пятнадцать студенческих дуэлей на шпагах. Шрам на его левой щеке — результат ранения, полученного во время одного из таких поединков. Близко познакомился с Кальтенбруннером, который рекомендовал его в НСДАП тридцать первом году и вскоре после этого вступил в СА. через три года вступил в восемьдесят девятый штандарт СС, который начал нацистский путч в Вене. В этих организациях он с самого начала проявил свои лидерские качества. Скорцени участвовал в «Хрустальной ночи» (погромы евреев по всей Германии), после которой стал владельцем роскошной виллы, хозяин которой, еврей, бесследно исчез, а ряд предприятий, принадлежащих евреям, после ариизации присоединил к фирме своего тестя.

С началом Второй мировой войны Скорцени, работавший инженером-строителем, попытался пойти служить добровольцем в люфтваффе, однако не был принят, поскольку достиг тридцатилетнего возраста. Тогда Скорцени поступил в войска СС. В декабре тридцать девятого года Скорцени зачислили военным инженером в запасной батальон лейбштандарта СС «Адольф Гитлер».

В качестве офицера артиллерийского полка дивизии СС «Рейх», отвечавшего за автомобильную технику, Скорцени принимал участие во французской кампании, захвате Югославии, а затем и в боях на территории Советского Союза. В августе сорок первого заболел дизентерией, отправлен в госпиталь, там ему был вручён Железный крест 2 класса. После гибели всей верхушки рейха Скорцени удалось присоединиться к батальону егерей из сотой егерской дивизии шестой армии и вместе с этими профессионалами, чья специфика предназначена для действий на сильно пересеченной местности, выскользнуть из кольца и вернуться в Берлин. По возращении Отто задействовал свои связи и добился от Риббентропа приказа о создании частей особого назначения СС для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу противника (Особые курсы «Ораниенбург».) Командовать командо назначили Ханса Юттнера, а Скорцени стал у него заместителем.

Первоначально подразделение базировалось в Ораниенбурге в тридцати пяти километрах от Берлина и состояло из сотни опытных добровольцев из Ваффен-СС, на основе которых было принято решение создать батальон. Но с ухудшением положений дел на фронте и из опасений проникновения в Берлин диверсантов, которые провели резню в Риге и Кенигсберге, Риббентроп приказал перевести роту в Берлин для охраны канцелярии.

Непонятное чувство тревоги разбудило Отто, заставив того немедленно одеться и вооружиться автоматом. Еще ни разу чуйка не подводила Скорцени, благодаря ей он оставался до сих пор живым. Выйдя из полуподвального помещения, которое ему отвели в канцелярии, Отто кивнул двоим часовым, которые принадлежали к его роте, и предупредил их — Держите оружие наготове, проверим посты.

Поднявшись наверх, немцы увидели двигающихся в их сторону троих незнакомцев в форме военной жандармерии с маузерами в руках, на стволах которых были определенно глушители. Отто успел нажать на курок и тут же в его череп влетела пуля, вырвавшая при выходе огромный кусок черепа, вместе с командиром не успев выстрелить легли и его подчиненные, которые не смогли почуять опасность, исходившую от своих коллег в форме военной полиции.

Как назло последней тройкой шли ребята из группы Резника, Шило, Бунтарь и Сержант, которым выпало проверить подвальные помещения. Все остальные, кроме стоявших на посту вместо убитых, уже поднялись наверх по лестнице и зачищали здание. Шило и Бунтарь при виде противника успели уклониться, «качая маятник», а Сержант хоть и попал в Отто, все же схватил от него пулю, пробившую легкое и вышедшее в районе правой лопатки.

Чуб, стоявший у входа в покои Риббентропа, чертыхнулся и рванул двери, поспешив за Олесей. Остальные приготовились к отражению атаки, но выстрел никого не всполошил и раненому начали оказывать первую помощь.

Чуб, чертыхаясь на немцев, пробирался сквозь роскошь здания. Чтобы помучать и впечатлить гостей топающих на приём к фюреру, была продумана трехсот метровая анфилада красочно украшенных помещений: из Вестибюля попал в Мозаичный зал. Стены помещения облицованы плитами из красного известняка и помещение было сделано слабоосвещённым, зал вместо потолка имел стеклянный купол, благодаря которому происходит естественное освещение. Окна отсутствуют, а стены украшены мозаичными изображениями орлов. В глубине зала парные колонны, за которыми виднеется ниша с могучей дверью из красного дерева обрамлённая серо-зелёным мрамором. Здесь устраивались торжественные заседания посвящённые знаменательным событиям. Следующий, Круглый зал служил своего рода шарниром появившемуся в месте небольшого излома Фоссштрассе и соединяющий Мозаичный зал с Мраморной галереей. Помещение также освещалось естественным светом благодаря отверстию в куполе. «Мраморная галерея» протяжённостью почти сто пятьдесят метров, что в два раза длиннее Зеркального зала в Версале — отнюдь не из мрамора, так как его месторождений в Германии нет, а из Италии заказывать непатриотично. Ограничились облицовкой из девонского красного известняка; наконец Чуб попал в Зал приёмов" Площадь кабинета — четыреста квадратных метров, высота потолка около десяти метров. Имел четыре входа над которыми были установлены позолоченные панели символизирующих добродетели: Знание, Мудрость, Правосудие и Мужество.

Строев и Рэмбо притащили сюда из спальни Риббентропа, Олеси не было видно, она контролировала семью канцлера. От Риббентропа несло мочой — он обмочился и теперь дрожал, не понимая, чего от него хотят эти ужасные русские.

— Что случилось? — Строев едва не выстрелил во рвавшегося соратника, чудом остановившись при виде его лица.

— У нас трехсотый, нужна Лиса! Сержант умудрился словить пулю.

Строев сплюнул и скрылся за одной из дверью. Через минуту в кабинет ворвалась Олеся со своей медицинской сумкой, с которой она никогда не расставалась на заданиях — Чуб, пригляди за семейкой этого ублюдка, я к раненому!

Чуб кивнул и двинулся искать комнату с запертыми женой канцлера и его детьми.

К возвращению Олеси с раненого срезали верхнюю одежду и на оба пулевых отверстия наложили индивидуальные перевязочные пакеты, остановив более-менее кровь. Когда раны были обработаны, Олеся покачала головой — хоть пневмоторакс не грозил, но ребра были разбиты пулей, срочно требовалась хирургическая операция.

В это время на первый этаж вернулись все диверсанты, которые привели с собой кое как одетых десяток генералов и полковников.

Вниз спустились Бек и Штауффенберг, который по телефону вызвал скорую и сообщил на посты о немедленном пропуске ее ко входу в канцелярию. Трое призраков во главе с Строевым контролировали арестованных, на КПП отправились десять человек, Андрей посмотрел на часы — пять утра, уже рассветало. Немцы не ждали беды с тыла, поэтому не успевали даже удивиться своей смерти. К приезду скорой все КПП были зачищены и Резник дал радиосигнал, по которому к канцелярии должны выдвинуться бойцы-парашютисты. Оставив на КПП пятерых, остальные вернулись в здание.

Олеся вместе с Рэмбо отправились с раненым в больницу, Mercedes-Benz 320 Ambulance потихоньку набрал ход и понесся к ближайшей больнице Святого Иосифа на улицу Нидервальштрассе. В трехэтажном сером здании находился военный госпиталь, носилки с раненым понесли сразу в операционную. Рэмбо, потребовал главврача, которому популярно объяснил, что он с ним сделает в случае смерти пациента. Олеся потребовала халат и маску и объявила, что сама будет ассистировать хирургу. Главврач вздохнул и дал добро.

Несколько часов все ждали начала рабочего дня, когда члены правительства явятся сами на свое рабочее место. Появилась Олеся, которая после окончания операции оставила Сержанта под охраной Рэмбо в отдельной генеральской палате.

— Операция прошла успешно! Хорошо, что пуля прошла навылет! Я вздремну?

— Конечно, любимая! Отдыхай!

Лиса села в кресло, положив автомат себе на колени, и мгновенно уснула, закрыв глаза.

Строев краем глаза наблюдал за агитацией, которую вел Бек с немцами, Риббентроп нахохлился и краем уха старался слушать генерала, который расписывал плюсы от сотрудничества с русскими и немцы пытались возражать — Мы непримиримые враги с Россией! — генерал-лейтенант Фридрих Паулюс, после гибели предшественника занявшего должность начальника Генерального штаба сухопутных сил — Я хоть во время Мировой войны воевал во Франции и Сербии, но прекрасно помню сколько немцев погибло тогда и сколько погибло в войне с Советами!

Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах возразил — Мои братья погибли на войне, один в четырнадцатом, второй в шестнадцатом году и я жалею об этом. Нам не нужно было ввязываться в войну с русскими и тогда мы бы надрали задницу и лягушатникам и англичанам. Отто фон Бисмарк, который вместе с русскими выпил немереное количество водки и вместе с ними охотился на медведей с рогатиной, не раз предупреждал немцев не воевать с русскими. Его письмо князю Генриху Рёйсс-Кёстрицкому лучшее подтверждение: "Даже самый благополучный исход войны никогда не приведёт к распаду России, которая держится на миллионах православных русских. Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как капельки ртути. Это неразрушимое Государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и своей неприхотливостью, как и через осознание необходимости постоянной защиты своих границ. Это Государство, даже после полного поражения, будет оставаться нашим порождением, стремящимся к реваншу противником, как это мы и имеем в случае с сегодняшней Францией на Западе'. Железный Канцлер был убеждён, что Российская империя создавалась при решающем участии немцев, и что немцы составляют становой хребет самодержавия. Если тогда можно было договориться с Россией, то почему это не сделать сейчас, когда русские показали всю убогость рассуждений этого вовремя уничтоженного ефрейтора о расовой неполноценности русских. Вы посмотрите на командира захвативших нас диверсантов — он вылитый ариец! И таких в России огромное число. Нужно признать наши заблуждения и, объединившись с русскими, мы сможем все-таки назло всем стать великим государством!

Бек добавил — Господа, а вы в курсе, что название Пруссия происходит от пруссов — примерно так ещё античные авторы называли славянские племена, исконно населявшие юго-восточное побережье Балтийского моря восточнее Вислы.

— Ну это полная чушь! — отмахнулся Главнокомандующий Юга генерал-фельдмаршал авиации Альберт Кессельринг — Вы замахнулись на святое!

Фельдмаршал Герд фон Рундштедт пробурчал — Я с самого начала был против вторжения в СССР, несмотря на мои возражения Гитлер поручил мне командование группой армий «Юг». И я видел как дрались русские, как бросались на танки с бутылками с зажигающей смесью. а как они взяли под контроль небо, выбив всю нашу авиацию! Я с удовольствием вместе с русскими готов воевать плечом к плечу!

Наконец начали подъезжать машины с членами правительства, которых сразу обыскивали и проводили в кабинет к Риббентропу, давно сменившему белье и одетому в костюм. В кабинете, созданном для Гитлера, Строев проводил переговоры с правительством Риббентропа, пообещав от имени правительства СССР жизнь для их семей и немедленный их вывоз в Швейцарию. После этого немцы все-таки согласились на капитуляцию. Бек подмигнул Строеву и тот кивнул в ответ — не пришлось даже пугать пытками, немцы понимали, что проиграли и не желали уничтожения городов. Через час по радио выступил Риббентроп и объявил о полной капитуляции Германии и приказал сложить оружие и сдаваться советским войскам. Еще через полчаса Сталину доложили о Победе и тот позволил себе улыбнуться — Ай-да Строев, ай-да сукин сын! Александр Николаевич, готовьте представление на всю группу Призрак к орденам Георгия Победоносца Первой степени и помимо этого товарища Строева ко второму ордену Победы. Заслужил! А теперь будем продолжать спокойно строить социализм.

Черчилля известие о захвате большевиками Германии застало на переговорах с представителем президента США, на которых Уинстон пытался получить от американцев согласия на совместную операцию по вторжению в Италию и Францию — Господин Сенатор! Поймите, если мы позволим Сталину захватить Европу, мы столкнемся с распространением коммунистических идей по всей захваченной территории!

Американец кивал но разводил руками — Господин премьер-министр, нет причины для настоящих военных действий, сенат не может одобрить втягивание страны в конфликт, напрямую не касающийся жителей США.

В этот момент секретарь с выпученными глазами ворвался в помещение и подскочил к своему боссу — Господин Премьер-министр! Только что Риббентроп по радио объявил о полной капитуляции, мы напрягли все наши берлинские источники, сведения о причине этого решения ждем через сутки.

Черчилль прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и не накричать на этого напыщенного американца — Хорошо, вы свободны, подготовьте и отправьте поздравительную телеграмму Сталину.

Сенатор усмехнулся — Вот видите, все разрешилось и без нас, разрешите откланяться!

Герцог Мальборо так и не открыл глаза, пытаясь принять правильное решение. Вдруг вспомнилось детство. Его отец бóльшую часть своего времени проводил в заботах о своей карьере или на скачках. А мать была слишком увлечена светской жизнью, чтобы заниматься сыном. Так что воспитанием ребёнка занималась в основном его няня Элизабет Энн Эверест. Вплоть до её смерти она оставалась для Уинстона самым близким человеком. В восемь лет юный Уинстон был отправлен в начальную школу, где учился, надо сказать, весьма посредственно. А за своё поведение даже не раз подвергался телесным наказаниям.

«Так, к черту все, сейчас к своей любимой Клементине, потом политика! Все потом!» — что он будет делать потом Уинстон не представлял, все рухнуло и видно придется встречаться с этим русским грузином для личного обсуждения послевоенного устройства мира.

В Кремле Строева награждали, в отличие от остальных, официально в присутствии множества представителей прессы. Сталин сказал — Товарищ Строев как то сказал, что войну войска специального назначения не выигрывают, однако вот он, скромный генерал-полковник, смог с двадцатью офицерами закончить эту ужасную войну! Андрей Григорьевич смог дважды поставить точку в этой войне, сначала уничтожив развязавшего войну ненормального Адольфа Гитлера и его штаб, а затем вынудив капитулировать правительство Риббентропа, его бойцы также сегодня награждены, но пока их лица должны остаться в тени. Но мы можем поздравить их в лице их командира. За Победу, товарищи! — Сталин поднял бокал и отпил вино.

Засверкали вспышки фотоаппаратов и Строев машинально постарался отвернуть лицо.