Спецназ против террора

ГОД 1972. ВЕТЕР НЕНАВИСТИ НА ОЛИМПИАДЕ-72

Раннее утро. 4.30. Дежурный телетехник, спешивший на студию, чтобы успеть к утреннему эфиру, видит группу людей, перелезающих через ограду олимпийской деревни. Они в тренировочных костюмах, со спортивными сумками в руках. «Нарушили режим ребята, — усмехается про себя техник. — Плакали ваши медали».

Он поворачивает к студии и теряет их из виду. Олимпийская деревня спит. Сон спортсменов безмятежен и глубок. Через несколько часов им предстоит вступить в схватку за олимпийские медали. Но не всем судьба преподнесет такой подарок. Многим борцам израильской команды уже никогда не выйти на ковер.

…Тридцать четыре года Германия ждала этого события, добивалась его, приближала как могла. Понимала, мир еще не забыл Олимпийские игры 1936 года и Гитлера на центральной трибуне. И вот свершилось. Германия стала хозяйкой Олимпиады 1972 года.

Ничто не должно было напоминать времена фашизма. Сегодня Германия совсем иное, демократическое государство. Это она хотела сказать миру. Даже полицейские одеты не в свою традиционную форму, а в голубые курточки, белые шапочки. И никакого оружия, во всяком случае на виду. Контроль самый мягкий, демократичный. Что может угрожать ныне Мюнхену — столице спорта и мира?

Все это было на руку палестинским террористам из организации «Черный сентябрь». Их руководитель Абед Каир аль-Днави уже два года жил в ФРГ, без особого труда устроился работать в олимпийскую деревню и методично, спокойно готовил террористический удар.

Германские власти знали о существовании «Черного сентября». Боевики этой организации в начале года взорвали завод электронного оборудования в Гамбурге.

Этот завод поставлял оборудование в Израиль. Интерпол обращал внимание на двадцать тысяч палестинцев, обучавшихся в Германии, среди которых были как истинные студенты, так и законспирированные террористы. Тель-Авив неоднократно указывал на тесные контакты палестинских террористических организаций с группой Баадера — Майнхофа.

Даже Советский Союз, поддерживающий палестинцев, после визита Ясира Арафата в Москву напечатал в «Правде» большую статью, осуждающую терроризм. Судя по всему, советское руководство обеспокоили недвусмысленные намеки Арафата, и оно таким образом подавало сигнал Германии.

Сигналы, намеки, обращения, увы, не возымели своего действия. Немцы не прислушались к ним. Нельзя сказать, что Олимпиада вовсе осталась без охраны. На спортивных аренах и прилегающих территориях порядок и безопасность обеспечивали 15 тысяч полицейских, 12 тысяч солдат Бундесвера, разумеется, многочисленные агенты спецслужб. И тем не менее, ранним утром 5 сентября 1972 года восемь террористов беспрепятственно, преодолев забор, оказываются на территории олимпийской деревни.

Их видит телевизионный техник, позже уругвайский атлет, которому в это утро не спится. Он видит нескольких мужчин с черными масками на лицах, с оружием в руках. Ему особенно запомнился один, в белом сомбреро, с пулеметом наперевес. Это был командир террористического отряда.

Однако уругваец не звонит в полицию, не поднимает тревогу. Он попросту идет спать.

Террористы хорошо знают местность. Им не нужны двухэтажные здания слева, их цель бунгало № 31. Оно находится ближе всего к ограде олимпийской деревни. Очень удобно для террористов.

В несколько прыжков они оказываются у дверей бунгало. Здесь живет израильская спортивная делегация.

Еще мгновение, и террористы внутри помещения. Они сразу же начинают стрелять. Спортсмены застигнуты спящими.

Не спят только два человека, два борца — Моше Вейнберг и его товарищ Жозеф Романо. В ту ночь они не очень блюли спортивный режим, посетив одно из увеселительных заведений Мюнхена.

Борцы готовы к схватке. Чтобы дать время своим товарищам прийти в себя, они блокируют дверь. Но террористы открывают огонь по двери. Борцы убиты. Однако их жест отчаяния дает возможность другим спортсменам бежать. Те выпрыгивают из окон.

Но не всем улыбнулась удача. Палестинские террористы захватывают в заложники одиннадцать израильских спортсменов, связывают их по рукам и ногам и сгоняют в одну большую комнату на первом этаже.

Тело убитого Моше Вайнберга бандиты выносят из бунгало и бросают у входа, труп Жозефа Романо кладут рядом с заложниками для устрашения. «Пусть смотрят и знают, что их ждет», — считают террористы.

Полиция уже предупреждена о захвате. Через час в олимпийскую деревню вводятся полицейские силы. Они окружают территорию, где располагается бунгало № 31, контролируют все входы и выходы.

На место события прибывает префект полиции Манфред Шрейберг. Здесь же впервые на сцену выходит человек в белом сомбреро — Абед Каир аль-Днави. Он будет вести переговоры с германскими представителями.

Иерусалим уже предупрежден о случившемся. Премьер-министр Израиля Голда Меир собирает на срочное заседание кабинет министров.

Примерно в 7 часов утра террористы объявляют, что будут вести переговоры только через хозяйку бунгало. Еще через час они выбрасывают из окна письмо. В нем требование — освободить более 200 своих сторонников, заключенных в израильских тюрьмах, а также предоставить самолет для вылета в одну из арабских стран, кроме Иордании и Ливана. Срок ультиматума истекал в полдень.

В Мюнхене срочно был создан кризисный штаб. В него вошли от боннского федерального правительства министр внутренних дел Ганс Дитрих Геншер, от земли Баварии — Мерк, полицейский префект Мюнхена Манфред Шрейбер, начальник криминальной полиции, прокурор республики. Штаб разместился в подвале главного административного корпуса олимпийской деревни, который находился невдалеке от бунгало № 31.

Казалось бы, мобилизованы все силы. Но заложники по-прежнему в руках бандитов. Голда Меир непреклонна: никаких уступок террористам. Ответственность за освобождение захваченных спортсменов лежит на немецкой стороне. Она организатор игр.

В Мюнхен по поручению премьер-министра Израиля вылетает директор «Моссада» Цви Шамир.

Тем временем в Олимпийскую деревню стянуты огромные силы — около 3 тысяч полицейских и военнослужащих Бундесвера. Они одеты в форму обслуживающего персонала, спортсменов. Кажется, полицейские всюду — на крышах домов, в соседних бунгало, в крытых фургонах.

Префект полиции ведет трудные переговоры с главарем террористов.

В десять утра кризисный штаб получает уточнение. Через хозяйку бунгало они передают список более 200 узников, подлежащих освобождению из израильских тюрем.

В штабе все понимают: Тель-Авив никого не отпустит. Усиливаются снайперские позиции вокруг бунгало, создается штурмовая группа.

Министр внутренних дел ФРГ Ганс Дитрих Геншер, префект полиции Мюнхена Манфред Шрейбер и бывший бургомистр города Фогель предлагают себя в заложники. Однако от подобного предложения террористы отказываются.

Остается одно — любыми способами добиться отсрочки ультиматума.

Террористам за освобождение заложников предлагаются крупные суммы денег, свобода, содействие министра Геншера, а при необходимости и канцлера ФРГ Вилли Брандта.

И вновь неудача, вновь отказ.

Тогда кризисный штаб выдвигает еще один аргумент, мол, Израиль находится в затруднении: чтобы установить местонахождение каждого из более чем 200 узников, надо время. Аргумент сработал. Получена отсрочка до 15.00.

Тем временем полиция пытается хоть что-то узнать о количестве террористов, их вооружении, где они держат заложников. Двое полицейских натягивают поварские халаты, берут в руки кейсы, в которых находится еда, и хотят войти в бунгало № 31. Увы. Террористы достаточно опытны, на такой трюк их не возьмешь. Они приказывают оставить кейсы у дверей и добавляют вдогонку полицейским, что пищу съедят заложники, и если отравятся, их смерть на совести немцев.

В кризисном штабе замешательство. Полиция явно недооценила террористов.

В 14.25 в олимпийскую деревню на вертолете прилетает канцлер ФРГ Вилли Брандт. Руководство полиции идет на переговоры с террористами. Им удается договориться о новой отсрочке ультиматума до 17 часов.

Брандт прибегает к помощи посла Туниса. Он просит стать посредником в переговорах. Но послу не удается договориться о новой отсрочке.

Наконец установлена личность главаря террористов. Это Абед Каир аль-Днави, палестинец, инженер, который приехал в ФРГ якобы на учебу. Информация незамедлительно передается в Иерусалим. Она воспринята с раздражением, и кабинет министров Израиля вновь напоминает: не может быть и речи об уступках террористам.

…На часах министра внутренних дел ФРГ Ганса Дитриха Геншера 16.30. До истечения ультиматума полчаса. Бандиты угрожают убивать по одному заложнику в час.

Напряжение растет. Геншер вновь входит в контакт с террористами. Он просит дать ему возможность самому увидеть заложников. Террористы соглашаются.

Когда министр оказался в комнате, он увидел израильских спортсменов, лежавших и сидевших у стены со связанными руками и ногами. Он пытается подбодрить их, но в глазах видит лишь страх и отчаяние.

Геншер выходит из бунгало. Он осознает всю трагичность ситуации: с одной стороны непреклонность Голды Меир, с другой такая же твердая позиция террористов.

17.15 по местному времени. Только что завершились переговоры. Террористы и руководство Германии договорились: палестинцы вместе с заложниками вылетают из олимпийской деревни на вертолетах в аэропорт. Там их будет ждать самолет «Боинг» немецкой авиакомпании «Люфтганза». Пункт назначения не разглашается.

Разумеется, кризисный штаб не собирался выполнять эти договоренности. Задумка такова — когда террористы вместе с заложниками будут переходить к вертолетам, снайперы их уничтожат.

К этому времени снайперы, с винтовками с оптическим инфракрасным прицелом для ведения огня ночью, заняли свои позиции.

Канцлер Вилли Брандт долго колеблется, прежде чем дает согласие на проведение операции. Он чувствует, сколь огромен риск.

В то же время он не оставляет надежду на дипломатическое разрешение конфликта. Пытается установить связь с президентом Египта Анваром Садатом. Не удается. Тогда он выходит на премьер-министра Египта и просит его принять самолет с террористами и заложниками. Но египтянин отвечает отрицательно.

«Это катастрофа!» — произносит Брандт после телефонного разговора.

Выхода нет. В 20.50 вертолет делает посадку у бунгало № 31. За ним садятся еще две машины. Но террористы и на сей раз переиграли своих противников: они отказываются идти пешком и требуют автотранспорт. Предложенный полицией микроавтобус отвергают, он оказался мал. Им подали военный грузовик для перевозки людей.

Таким образом, план, разработанный штабом, рухнул в одночасье. Теперь надо было переносить всю операцию на авиабазу. Для этого следует успеть опередить террористов, перебросить снайперов, выбрать для них позиции, замаскировать их.

Но главная неожиданность еще впереди. Когда террористы с заложниками перед посадкой в вертолет стали выходить из автобуса, их оказалось… восемь человек. А снайперов всего пять.

Но размышлять некогда. Вертолеты поднялись в воздух и взяли курс на авиационную базу Фюрстенфельдбрюк. В первых двух находились террористы с заложниками, в последнем — немецкие представители.

На авиабазе все прожекторы были выключены. Свет отбрасывали лишь окна контрольно-диспетчерского пункта да некоторые соседние здания.

Снайперы заняли свои позиции, но их всего пять. Даже при самом удачном стечении обстоятельств, если бы все террористы оказались в зоне огня, понадобилось бы как минимум столько снайперов, сколько и целей.

Когда вертолеты уже садились, полицейские, находившиеся в засаде, вдруг решили, что они недостаточно хорошо подготовлены, и потребовали отменить операцию. Они даже проголосовали за отмену операции. А старший группы заявил, что освобождение наверняка не удастся.

Снайперов удалось заставить работать, но это не изменило ситуацию. Они действительно были профессионально несостоятельны.

…Вертолеты замедляют ход, останавливаются. Из них выходят террористы и направляются к «Боингу»: они не находят в самолете экипажа и начинают кричать, возмущаться.

Внезапно вертолеты включают огни. Что это? Сигнал? Но кому? Полиция освещает взлетно-посадочную полосу прожекторами.

Начинается стрельба.

Снайпер, которому было поручено убить главаря террористов, не смог выстрелить. Ему помешала аэродромная опора. Пока он менял позицию, Днави удалось укрыться за вертолетом.

Второй снайпер тяжело ранил помощника Днави. Третий и четвертый снайперы открыли огонь по шести террористам, но удалось убить только одного из них.

Пятый снайпер не стрелял вообще, так как вертолеты сели не там, где намечалось. И он оказался на линии огня своего коллеги — полицейского, который находился на вышке. Как у других снайперов, у него не было ни бронежилета, ни каски, и он чувствовал себя словно раздетым догола.

Один из полицейских начальников позже признавался: «Снайперы оказались недееспособны. Я до сих пор сомневаюсь, были ли эти полицейские снайперами? Они ничего не видели. Они не видели целей. Неслыханно».

Последние новости, полученные из аэропорта в эти часы, были таковы: «Там настоящее пекло. Стрельба все еще продолжается. Полная неразбериха».

Главарь террористов снова был на ногах и отвечал огнем. В вертолете оставались бандиты и их жертвы.

Один из террористов, видимо желая покинуть поле боя, сделал рывок по направлению к пятому снайперу. Пока он бежал, снайпер сделал единственный за эту ночь выстрел. Пуля попала прямо в лицо бандиту.

Только что прибывшие на подкрепление полицейские приняли пятого снайпера за террориста и открыли по нему огонь. Рядом со снайпером пытался укрыться пилот вертолета. Оба были тяжело ранены.

Перестрелка продолжается. Террористам предлагают сдаться на английском, немецком и арабском языках.

В полночь в вертолете раздается взрыв. Это один из террористов бросает гранату внутрь вертолета. Там находятся четверо заложников. Машина горит.

Никто точно не знает, а теперь, видимо, и не узнает, в какой момент погибли остальные пять заложников.

Операция заканчивается полным провалом — все заложники, один немецкий полицейский и пятеро террористов погибли.

Странно, что примерно за час до этой бойни многие агентства, радио, телевидение передали сообщения о том, что операция прошла успешно, террористы уничтожены, а заложники, за исключением одного, живы и здоровы.

Что это было? Сегодня трудно сказать. Ведь так хотелось счастливого завершения операции. Возможно, кто-то из немецких официальных лиц поддался искушению и выдал желаемое за действительность.

Немецкие полицейские в ходе этой операции допустили несколько роковых ошибок.

Во-первых, место и время начала операции было выбрано неверно. В момент выхода из вертолета и осмотра самолета террористы были предельно отмобилизованы и собраны. Они понимали — это самый уязвимый участок пути.

Во-вторых, с территории базы не была удалена пресса. Подготовка к операции и перемещение полицейских транслировалось по телевидению.

В-третьих, снайперы оказались не готовы к ведению огня. Некоторые, не сумев преодолеть психологический барьер, так и не открыли огонь на поражение. У них не было связи с руководителями операции.

В-четвертых, кризисный штаб на протяжении всей операции недооценивал опыт и особенно готовность палестинцев пойти на крайние меры и пожертвовать собой.

В-пятых, огневое поражение было организовано непрофессионально. Заложники попали под двойной огонь — в них стреляли и террористы, и полиция, пытавшаяся уничтожить спрятавшихся за их спинами бандитов.

Остается только добавить, что трагедия, произошедшая в Мюнхене, всколыхнула весь мир. И тогда, возможно впервые, руководители европейских стран осознали, что удары палестинцев и ответы на них израильтян — это не этакий междусобойчик, не эскалация старого конфликта, а новое (хотя и порядком забытое) явление — международный терроризм.

Израиль начал крупномасштабную охоту на террористов во главе с боевиками «Черного сентября» Абу Юсефом и Али Саламехом по прозвищу «Красный принц».

Германия, Великобритания, Франция, Советский Союз, а позже и США создают свои специальные антитеррористические подразделения.

Эти подразделения ведут войну и поныне. Тяжелую войну. Со своими победами и поражениями. О них наш последующий рассказ.