По другой стороне улицы шла старушка-похитительница. Шла, понурившись, грустная-прегрустная.
Карина побежала через дорогу. И вот она идёт рядом со старушкой и что-то ей говорит. Димка тоже перешёл улицу, потащился позади старушки с Кариной. Прислушался.
— Значит, как сейчас поживает Таня, вы не знаете? — спросила Карина.
— Нет, деточка, не знаю. — Старушка тяжело вздохнула.
Не врет ли? Хитрющая, наверное. Димка не выдержал и брякнул:
— Вы ее украли или нет?
Старушка живо обернулась. Морщинки вокруг глаз разбежались лукавыми лучиками:
— Хорошо бы украсть! Да не решаюсь.
— И не пробовали? — Тон у Димки был настойчивый.
— Говорю же тебе — не решаюсь.
— Крюков, не задавай глупых вопросов! — строго сказала Карина, хотя по лицу видно было, что вовсе не считает она Димкины вопросы такими уж глупыми. — А где сейчас Танечка? — спросила она осторожно. — Ведь в детсаду её…
— Да больна, больна! — Старушка заплакала.
— Бабушка! — в ужасе вскрикнула Карина. — Ну что вы! Сядьте на скамейку.
Они как раз пересекали сквер. Карина усадила старушку на скамейку.
— Дома сидит, в детсад не ходит… — Старушка вынула из сумочки платок, высморкалась.
— А вы бы её навестили, — посоветовал Димка. — Или адреса не знаете?
Старушка прямо взметнулась:
— Как это — не знаю? Как я могу не знать адреса своего сына?
— А причём тут ваш сын? — спросил Димка.
— А при том, что Танечка — моего сына дочка.
— Как? — ахнула Карина. — Танечка — ваша внучка? Вы её родная бабушка?
— Бабушка, бабушка, — закивала старушка. — Не крокодилица же я! — И опять заплакала горько-горько.