Спокойной ночи

7 апреля

Встал я за пол часа до звона будильника. Шум проезжающих за окном машин сливался с пением ранних птиц. Яркие солнечные лучи проникали в мою комнату, оставляя светлое пятно на полу.

Вот он – новый день.

Не успев вылезти из кровати, я растянулся что есть силы. По всему телу прошлась тёплая дрожь. Словно все детали моего тела встали на свои места и тут же заработали как механизм часов. Приятное чувство.

Встав и дойдя до ванной, я умылся. После, зашёл на кухню, включил газ и поставил на конфорку чайник. Пока вода закипала, смастерил на скорую руку пару сэндвичей. Всё подготовив. я принялся завтракать.

Стояла тишина. Только стрелки на настенных часах отщёлкивали время. Секунду за секундой. Регулярный темп и тишина, заставляли каждую секунду казаться по неестественному длинной. Конечно же, на самом деле время шло так как оно и должно идти.

Насытившись и убравшись, я собрался и поехал в университет.

Перед началом второй пары (по дисциплине «отраслевая экономика») я встретился с Томом. Паренёк худощавый, волосы чёрные короткие. И, как обычно, одетый в повседневную рубашку с брюками. Это он мне подогнал кассету с песнями Роллинг Стоунз.

Немного поболтав, я вскоре достал кассету и вернул её хозяину.

– Ты уже послушал? И как? Понравилось?

– Честно… Не в моём вкусе.

С серьёзным и задуманным взглядом, Том покивал.

– Я-я-ясно… Ну ничего. О, если покопаюсь, наверняка найду ещё кассеты. Я точно помню, что у меня были и другие. Правда они о-о-очень старые.

– Хех, буду рад послушать, если найдёшь!

– Ага, – он взглянул на наручные часы. Ремешок тканевый, немного потрёпан. Корпус циферблата скорее всего металлический. Стрелки говорили, что пара начнётся с минуты на минуту.

– Ладно, я побежал, – сказал Том, похлопав по плечу.

– Давай. Спасибо за кассету!

– Всегда пожалуйста!

За весь учебный день я ни разу не пересёкся с Мэллори. Надеялся встретиться с ней возле шкафчиков, но и там её не было. Закрытый металлический шкаф пустовал по соседству с моим.

Но где она может быть? Приходила ли она сегодня? Или что случилось? Ни на один вопрос я ответить не мог. Под сомнение встало наше свидание.

Ещё минут десять я стоял у шкафа, надеясь на чудо. Но прозвенел звонок на пары. Толпа рассосалась. Поняв, что ждать уже нет смысла, я отправился к выходу.

Очутившись на пороге, я сразу почувствовал влажный воздух. На земле виднелись мелкие капли. Солнце светило на удивления ярко. Небольшие тёмные тучки виднелись в дали запада. Из поблёскивающих зеленью деревьев доносилось тихое пение птиц.

По каким-то неведомым причинам я застыл, наблюдая всё это. Возможно, красота после дождливой погоды завораживала глаза. Или же я просто пытался отвлечься от грустных мыслей.

Шаг за шагом я спускался по крыльцу, напевая себе под нос мелодию из песни «And your bird can sing». Казалось, что сегодняшние планы обрушились как вдруг…

– Хилари! – донеслось за спиной.

Я обернулся. Мэллори бежала позади. Неслась по лестнице так, что могла с лёгкостью споткнуться. Что на последней ступени и случилось. Неряха чуть не встретилась лицом с асфальтом. К счастью, я поймал её.

– Осторожней надо быть, – с радостной улыбкой указал я.

Она замешано посмотрела мне в глаза, а потом обняла.

– Прости, что задержалась…

– Ничего, – я ободряюще похлопал ей по спине. – Вечер ещё в силе?

– Угу.

Мы тронулись вперёд. Неспеша шагали по мокрой дороге.

Она назвала адрес кафе, где хочет посидеть. Это было неподалёку от её района.

– Замечательно. В семь часов устроит?

– Ага.

– Прекрасно.

Вперёд нас промчались двое парнишек. У одного из них был рюкзак на спине и ещё один сжат в руке.

– Эй, верни! – с улыбкой крикнул студент второму.

– Сначала догони! – не сбавляя скорости ответил тот.

Довольно быстро они убежали вперёд, оставляя крошечные движущиеся силуэты, подобные кляксам на полях конспектов.

Мы пошли в след за ними. Спокойным, тихим шагом.

– Этот вечер будет для меня очень важным, – тихо выдавила Хилари, словно боясь своих слов.

– Для меня тоже – спокойно ответил я и улыбнулся.

Дальше мы шли в тишине. Я прислушивался к еле слышному шелесту листьев и редкому пению птиц, прячущихся в густо заросших ветках. И ещё вслушивался в дыхание Мэллори. Сам понятие не имел зачем это делаю. Но не обращать на него внимание в такой спокойной обстановке я не мог. К тому же вздохи её были довольно тяжёлыми. Или же мне просто так показалось.

Через пару минут дошли до конечной нашего совместного пути.

– До вечера, – не переставая улыбаться, сказал я.

Мэллори пристально смотрела на мою улыбку. Затем, слегка улыбнувшись, спросила:

– Почему ты так улыбаешься? – тихо спросила подруга.

– Такой уж я. Без улыбки – считай меня нет.

Еле слышно она засмеялась.

– Хорошо, до вечера, Хилари.

– До вечера.

На этом мы разошлись. Дойдя до остановки, я минут десять простоял в ожидании своего автобуса. Потом под гул мотора вернулся домой. Мелодия «And your bird can sing» всё не выходила у меня из головы.

Дома мне заняться особо было нечем. Есть пока не хочу. Нужды убираться по дому тоже нет – совсем недавно занимался этим. А время убить как-то нужно. Лишь медленно идут. От секунды к секунде.

В спальне я достал плеер. Вставил в него кассету «Nirvana – Bleach». Надел наушники, упал на кровать, большим пальцем нажал на кнопку «Плей».

Зазвучали первые аккорды. Жёсткий и низкий звук электрогитары пронёсся по ушам. После писка присоединились удары об барабаны. Зазвенели тарелки. Из шума прокрался знакомый голос. Хриплый и низкий. И всё это звучание охватило мои уши.

Но почему? Почему я слушаю эти песни? Они мне даже не по вкусу. Гранж и рок мне совсем далеки. И всё-таки я слушаю их.

Воспоминания. Воспоминания – нечто, что хранят в себе песни. Память о людях. О прошедших временах. С прошедшим временем песни меняют свою ценность. Есть песни, которые прекрасно звучат лишь в своё время и потом забываются, оставляя тонкий слой пыли. А бывают те, что спустя годы не перестают цеплять. И не обязательно музыка одинаково запоминается всем. Ведь нас привлекают те песни, темп которых схож с ударами нашего сердца. Мелодии, отражающие нас самих.

Время продолжало течь. Не прошло и часу, как весь альбом подошёл к завершению. Ещё какое-то время я лежал на кровати в тишине и пристально смотрел в белый потолок. Ненароком мой взгляд переметнулся в сторону и охватил тесную комнату. Хлипкий письменный стол разваливался день за днём. Башня из коробок стоит в углу, храня в себе всякое барахло. Дубовый шкаф стоит возле двери. Из проёма между ним и стеной выглядывает край коробки с синтезатором. Совсем забыл о нём.

Времени ещё хватало, потому я вытащил синтезатор из коробки. Подключил кабель к розетке и сел с инструментом на пол. В углу красовалась надпись «DX7». От компании Ямаха. Слышал у них довольно хорошие инструменты. Должно быть эта машина дорогая.

Я нажал на пусковую кнопку. Раздался щелчок. «Должно работать », – подумал я и нажал на случайную белую клавишу. Раздался громкий звук. Похожий на тот, который издаёт пианино.

Неспеша я ощупывал возможности инструмента, прыгая с одной клавиши на другую, пока…

Я услышал ноту. Образования музыкального у меня, конечно, не было и ноты я совершенно не знал. Но это звучания я мне показалось до глубины души знакомым. Настолько знакомым, что я онемел. И ведь я слышал этот звук. Это точно он.

В детстве у нас дома стояло пианино. Оно стояло в углу пустой комнаты, куда я обычно не заходил. Когда я в первые увидел его, то сильно испугался. В темноте нечто больших размеров сильно напугало меня. Я и представить не мог, что нечто неизвестно, мрачное и большое находится в нашем доме. Потому и побежал к маме со слезами. Она сказал мне, что оно не является чем-то страшным. Крепко охватив мою руку, она повела меня обратно. Включила свет, и мы зашли внутрь. Тогда я увидел, как на самом деле выглядит оно. Большое глубокого чёрного цвета с белыми вставками.

Мама села на стульчик и похлопала по коленкам, зовя меня. Я присел. Мы повернулись к чёрному гиганту. Аккуратно она подхватила крышку и подняла вверх. Под ней оказалось множество белых и черных клавиш. Ещё я заметил её имя, выгравированное на краю крышки. Эми.

Это, золотце, пианино, – тихим ласковым голосом сказала она. – На нём играют мелодии.

Я с любопытством следил за тем, как её пальцы легонько касались клавиш и по комнате раздавалась тихая и спокойная музыка. Это было удивительно. Когда она закончила, наступила тишина.

Я всё ещё помню эту мелодию. По крайней мере у меня такое чувство. Где-то в закоулках памяти я отчётливо слышал эту мелодию, но всё так размыто…

Больше, чем очерк звука мне восстановить не удавалось. И сколько бы я не бил по клавишам, дальше уйти не мог. Лишь одна клавиша. Первая. Её я помнил прекрасно. Конечно, если это не накрученная мысль.

Свободное время подходило к концу. Через пару минут мне надо выходить. По-быстрому я выгладил одежду поприличнее, оделся и побежал до автобуса.

Дорога была тихой. Проезжая по весенним улицам я наблюдал как солнце медленно скрывалось за горизонтом. Красные цвета слезали со стен зданий, как со временем слезает краска. Мир быстро темнел. Зажигались огни.

Взгляд перешёл на руки. Пустые ладони лежат на коленках. Совсем забыл взять что-нибудь для Мэллори. Как только высажусь, сбегаю в ближайший бутик. Возьму букет цветов.

Транспорт затормозил. Открылись двери. На этой остановке я вышел вместе с каким-то мужчиной. Твёрдым шагом он двинулся по уже назначенному пути. Я же оглядывался вокруг. Ресторан находится совсем неподалёку. Но вот цветочного магазина не видно.

Времени у меня должно было хватать навалом, потому потратил минут десять на беготню по окрестностям. К счастью, один небольшой бутик находился буквально за поворотом. Забежал, купил небольшой букет жёлтых тюльпанов и радостно отправился в ресторан.

Не смотря на определённую пустоту в этом районе, заведение оказалось довольно крупным и красочным. Бежевые стены, тёмная керамическая плитка, низко свисающие светильники, мягкие стулья и деревянные столики. Большинство мест заняты парочками лет двадцати – тридцати. Все они хорошо одетые. Должно быть цены здесь высокие. Ну, ничего страшного. Сегодня можно себе позволить.

Возле окна пустовал столик. Я занял место. Букет цветов положил на соседний стол. Через минуту подошла официантка – подала меню и стакан негазированной воды. Затем, пошла по кругу к остальным столикам.

Сквозь панорамное окно я наблюдал за проходящими мимо людьми и проезжающими в полумраке машинами. На фоне играл Лаунж. Вперемешку с музыкой ухватывались смешанные голоса людей, сидящих рядом. Низкие и звонкие голоса звучали вместе с жизнерадостными порывами смеха. А я всё продолжал смотреть в темноту по ту сторону стекла, надеясь увидеть проходящий силуэт Мэллори.

Но время шло. Стакан воды опустел, как и некоторые столики. Но в воздухе всё ещё гуляло многолюдье. А я продолжал сидеть за столиком, глядя в окно и реагируя на каждое движение входных дверей.

Ещё несколько пар покинули заведение. Музыка зазвучала тише. Хотя, вполне возможно, что я просто привык к ней. Огни проезжающих мимо автомобилей перестали маячатся за окном.

И как ни в чём не бывало зашевелилась дверца. Я перевёл взгляд на вход. Из тьмы в желтоватый свет перешагнула порок Мэллори. Одетая в белое платье, с красиво причёсанными волосами – абсолютно на себя не похожая. Словно и не она вовсе. Девочка, всё время ходящая в блеклых свитерах, сильно контрастировала с тем, кого я увидел.

Она подошла ко мне. Чуть не окоченев, я спрыгнул с места, лёгкими движениями поправил одежду и поднял букет тюльпанов.

– Привет, Мэллори. Отлично выглядишь. Тебя прям не узнать.

Краем губ она улыбнулась. Я протянул букет. Красивые длинные руки схватили цвета. Мэллори прижала букет к груди и затем отложила в сторону.

– Прости, я задержалась.

– Ничего.

Мы сели за стол. Я открыл меню.

– Что ты будешь? – спросил я.

– Хилари, – подруга тихо произнесла моё имя, – я хочу поговорить.

– Хорошо, – я закрыл меню и отложил в сторону. – О чём же?

Мэллори немного замялась. Вид у неё был чересчур обеспокоенным. Постаравшись её успокоить, я схватил её за руку, улыбнулся и сказал:

– Не бойся меня. Говори всё, что посчитаешь нужным.

Но это не помогло. Мне начало казаться, что то, о чём она так сильно хочет поговорить, не подходит для обсуждения в людном месте.

– Если тебе тут неуютно, можем пойти в другое место.

– Нет, всё хорошо, – на короткое время её взгляд перешёл на тёмный с трудом разборчивый пейзаж за окном. – Можно тебя спросить кое о чём?

– Да, конечно.

Взгляд Мэллори сомкнулся с моим. Словно бы между нашими глазами из ниоткуда появилась железная дорога. И лишь иногда её взгляд соскакивал чуточку вниз. Примерно на губы.

– Хилари, мы с тобой давно знакомы. Мне всегда приятно проводить с тобой время. Ты мне нравишься. Сильно нравишься. Только… я о тебе толком ничего не знаю.

Я улыбнулся.

– Сейчас отличная возможность узнать меня поближе.

Мэллори нервно посмотрела на свои ладони.

– Есть кое-что, что меня беспокоит с самого первого дня как мы познакомились. Хилари, почему ты всегда улыбаешься?

Услышав этот вопрос, я лишь удивился. Подобный вопрос я точно не ожидал услышать. Однако, дать ответ мне не составило какого-либо труда.

– Почему улыбаюсь? – повторил я, пожав плечами. – Это просто моё кредо.

– Кредо?

– Ага. Улыбаться, несмотря ни на что. Возможно, кто-то, увидев улыбку в сером мире обретёт веру в нечто лучшее. Сталкиваясь с трудностями, будет улыбаться им в лицо. Наверное, это и вся причина.

Взгляд Мэллори опустился вниз. Она затихла. Через какое-то время, я заметил, как с её лица упала слезинка.

– Мэллори, что случилось?

Она посмотрела на меня. Всё лицо было мокрым, а глаза красными. Затем она улыбнулась и хриплым голосом сказала:

– Я люблю тебя.

Бывает так, что над головой сгущаются тучи. Становится темнее, но ты этого не замечаешь. В этот момент, словно бы из ниоткуда появляется шторм. Шторм, от которого невозможно укрыться. Шторм, который в считанные секунды способен уничтожить то, что тебе дорого.

Раздался громкий шум. Моментально за ним донёсся звук разбитого стекла. Свист. Крики. Я закрыл глаза всего на секунду. Это произошло от страха. Когда я их открыл, то не смог поверить тому, что увидел. Мэллори лежала на полу. На виске находилось неизвестно откуда появившееся отверстие. Оттуда мелкой струйкой потекла алая кровь. Только в этот момент я осознал, что происходит. Сердце остановилось. Всё тело словно охватили оковы. Под невидимым грузом я упал на колени. Громкий свист пошёл по ушам. Я прикоснулся к красному пятну на голове Мэллори. Перевернув ладони, увидел, как яркая жидкость отпечаталась на руках. Слёзы пролились по моему лицу. Я закричал. Закричал, не слыша этого. Кричал, смотря на тело Мэллори. Слёзы падали на рану и смешивались с густой кровью. Никак не могу помочь. Ничего не могу сделать.

Я продолжал сжимать кусок платья в ладони. Слёзы лились вместе с кровью из головы. Вдали зазвучала сирена. Вскоре вошли полицейские. Один взял мена под мышку и вывел на улицу. Ноги совершенно отказывали идти. Меня буквально тащили наружу.

На улице шумели сирены. Мигалки машин мерцали в полумраке. Голова трескалась на куски.

Меня притащили к медицинской машине. Пытались осмотреть меня в то время, как я безудержно рыдал, отказываясь верить в то, что я только что видел. Когда мои руки вытирали от крови, в голове появлялся образ того головного отверстия.

Подошёл полисмен. Допрашивал меня. С комом в горле, я хриплым голосом старался ответить на его вопросы. Кое как выдавил, что мы с Мэллори из одного университета. Вопрос шёл один за другим. На какие-то я находил силы, чтобы ответить. Но некоторые…

Вскоре к нему подошёл второй служащий. Что-то тихо сообщил на ухо товарищу, после чего проводящий допрос немного замялся.

– Мы вас отвезём домой, – сказал мужчина.

Он прихватил меня и помог дойти до машины. Усадил на заднее сиденье служебной машины. Завёл двигатель, и мы поехали. Из окна автомобиля я смотрел на тот ресторан. Видел людей, стоящих в одном месте. Перед моими глазами вновь прокрутился тот момент.

Когда машина остановилась возле моего подъезда, я молча открыл дверцу и вышел из транспорта. С дрожью в ногах сделал шаг. Затем второй. Неуклюже я перебирал ногами, готовый в любой момент рухнуть на землю. Но вскоре на моём пути появилась лестница. Лестница казалась ужасно высокой. Подъём домой никогда не казался непосильной задачей. Но сейчас это было невыносимо.

Шаг за шагом я преодолевал путь вверх. Ноги так и хотели сложиться. Тело чувствовалось таким ненадёжным, что я мог свалится вниз в любой момент. Но в конце концов я добрался до своего этажа. Открыл дверь и ввалился внутрь. Оказавшись в своей спальне, сразу же рухнул на кровать.

Голова трескалась как под прессом. Воздуха в груди не хватало. Сил никаких не осталось.

В темноте я смотрел в потолок. Почему она? Что за чудовище сделало это?

Но никакого ответа у меня не было. Постепенно тяжесть сцепляла меня плотнее к кровати и погружала в мучительный сон.

Но завтра наступит другой день. Вся боль исчезнет и на моих губах появится улыбка…