Спор о Дьюне

12. СПАСЕНИЕ

- Папа, папочка! - звучал в ушах Кена встревоженный голосок. Вынырнув из глубин сна, он почувствовал, как его настойчиво тянут за руку. Папочка, вставай, пожалуйста, - в голосе Ильзы слышалось отчаяние.

- Что случилось, малышка? - спросил он, моргая глазами и пытаясь сбросить сонную одурь.

- Тодди пропал, - сказала девочка. В ее глазах металась тревога, тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались - привычка, унаследованная от Пат.

Кен застонал и сел. Затем сдернул со спинки кровати комбинезон и начал с трудом его натягивать.

- Спокойнее, дочка, - он погладил шелковистые локоны Ильзы. - Позови маму.

Натянув сапоги и куртку - утренний воздух был еще прохладен - он взял ружье и выскочил из домика. Солнце едва поднялось; над поселком, вместе с клочьями полупрозрачного тумана, плыла сплошная смесь запахов; аромат вчерашнего жаркого, который перебивал едкий дым от костра; свежесть речной воды, блестевшей в первых солнечных лучах; запашок корицы и еще каких-то неведомых пряностей - им тянуло из ближнего леска. Кен протер кулаками глаза, прогоняя остатки сна, и оглядел территорию колонии.

Столы на козлах еще пестрели кожурой от фруктов и ореховыми скорлупками, но посуда уже была прибрана. Несколько предметов сервировки пластмассовое блюдо, кувшин, пара стаканов - валялись под лавками, скрытые, вероятно, ночной темнотой от глаз вчерашних добровольных дежурных. Поселок выглядел сейчас непривычно тихим и заброшенным, и в памяти Кена всплыла шумная толпа, заполнявшая его прошлым вечером. Какой разительный контраст со вчерашним праздником, подумал он. А праздник удался на славу - радость долгожданной встречи и дружеская непринужденность вполне заменили отсутствующие горячительные напитки.

Тода нигде не было видно. Кен несколько раз громко чихнул, пока шел через площадку к складу. Прихватив там несколько упаковок патронов и бинокль, он направился прямиком к мосту.

Нет нужды напрягать воображение, чтобы сообразить, куда сбежал этот маленький чертенок, думал он. Вчера хрубаны долго сидели за столами, и вряд ли их обрадует столь ранний визит.

Прошлым вечером Тодди раздобыл где-то кусок толстой веревки и растрепал ее конец, пока он не стал похож на кисточку на хвосте хрубанов. Это веревка, трогательная имитация вожделенного хвостика, волочилась за ним повсюду.

Когда Кен разыскал сынишку в полночь, тот сладко спал рядом с Хриссом. Мальчишки держались за руки, и хвост маленького хрубана обнимал талию приятеля. Это зрелище вызвало у Кена невольный вздох. Впервые за прошедший день он увидел лицо Тодди спокойным и беззащитным; брови его не были насуплены, рот чуть приоткрылся, длинные темные ресницы лежали на пухлых щеках... Не божье наказание, а шестилетний мальчуган, совсем маленький и очень милый... Отцовское сердце Кена дрогнуло. Покачивая на руках мягкое теплое тельце, он отнес Тода в кровать, уложил, подоткнул одеяло и нежно тронул губами прозрачный висок. Тодди пошевелился, умащиваясь поудобнее и улыбаясь во сне.

Кен миновал мост. В пыли на другой стороне выделялась отчетливая линия, оставленная веревочным хвостом; она вела в сторону туземной деревни за горой. Значит, он все-таки отправился туда! Один!

Внезапно холодный пот выступил на лбу Кена. Лесная дорога была небезопасной. Тут встречались мады - медведеподобные твари с огромными когтями, которые могли растерзать ребенка в одну минуту... И подкрадывались они к своей жертве совершенно бесшумно! Кен утешал себя мыслью, что с тех пор, как был построен мост, мадов ни разу не замечали в долине. Тропа между поселками превращалась в тракт с оживленным движением, что распугало оленей - урфов, обычную добычу мадов. Травоядные ушли - и, возможно, хищники последовали за ними.

Но на Дьюне хватало и других ловушек, вроде лианы роамал или кустов с ядовитыми красными шипами, которые испускали такой обманчивый сладкий запах. В списках опасной флоры и фауны также фигурировали змеи, пауки размером с тарелку, и похожие на улиток существа, выделявшие едкую маслянистую субстанцию. Вполне достаточно, чтобы прикончить шестилетнего малыша.

Не на шутку встревоженный, Кен забрался вверх по прибрежному откосу, стараясь производить побольше шума, чтобы отпугнуть хищников. След веревки и отпечатки ботинок Тода ясно виднелись в пыли. Но потом - потом он вдруг свернул с тропинки и двинулся по траве вдоль берега - прямиком к лесу. Чертыхнувшись, Кен остановился, разыскивая след; наконец, примятая трава подсказала ему маршрут Тодди.

Значит, малыш не стал лезть в гору, а пошел в обход. Конечно, гора для него - серьезное препятствие; и он не знал, что по ее склону проходит самый короткий путь в деревню хрубанов. И самый безопасный!

Кен бегом направился к лесу. Наверно, стоило взять еще кого-нибудь для помощи в розысках... он не ожидал, что ребенок успеет уйти так далеко. Но почему мальчик так стремится к хрубанам? Неужели только из-за хвоста? Что за нелепый каприз!

Вчера вечером было так забавно наблюдать за сосредоточенным личиком Тода, впитывающим многословные объяснения Хрисса. Тод, не снимая ладошки с хвоста маленького хрубана, серьезно кивал головой. Затем оба с удовольствием включились в игры и возню, затеянную другими детьми... Но, черт побери, разве из-за этого стоило подниматься за два часа до восхода солнца и удирать из дома?

Кен заставил себя замедлить шаги, когда приблизился к зарослям кустарника на опушке леса. Ему совсем не хотелось попасть в одну из тех ловушек, которые могли подстерегать Тода. Примятая трава свидетельствовала, что мальчик ходил тут взад-вперед, пытаясь пробраться сквозь кусты. Брешь, которую он нашел, оказалась недостаточно широкой для Кена. Тщательно обследовав обе стороны прохода, он не заметил ни лиан, ни колючих кустов. Раздвинув ветви прикладом винтовки, он вступил на тропинку, но тут же остановился. Земля, покрытая сухими упругими иголками губчатых деревьев, не сохраняла следов, как пыль или трава. Да, здесь Тод вошел в заросли... Но куда он направился потом?

Надо поставить себя на место шестилетнего мальчугана, сказал себе Кен. Но даст ли это что-нибудь? Тод был совсем не таким, как другие дети... Ладно, решил он наконец, пойдем по линии наименьшего сопротивления - то есть прямиком к деревне.

Местность спускалась вниз, к реке, которая виднелась меж деревьев. Может быть, Тодди пошел к берегу? Кен в нерешительности остановился, потом сообразил, что разглядит прибрежный склон из леса. Удвоив внимание, он зашагал вперед.

Вскоре река повернула к северу, и Кен последовал за ней. Он знал, что впереди будет еще один поворот, а за ним - озерцо и водопад у деревни хрубанов. Теплые солнечные лучи заливали лес, наполнившийся шорохами и трелями птиц. Если здесь и были хищники, их присутствие оставалось незаметным. Кен, однако, держал палец на предохранителе своей винтовки.

Внезапный крик потревоженной птицы привлек его внимание. Громкий и резкий, он раздался справа, ближе к реке. Сжимая обеими руками винтовку, Кен побежал туда, прорываясь сквозь густой подлесок. Через пять минут он выскочил на каменистый высокий берег реки, которая пенилась под ним, перекатываясь через валуны. Там, где поток сворачивал к деревне, у самой воды металось какое-то пятнышко. Торопливо настроив бинокль, Кен увидел лохматую коричневую тушу огромного мада. Казалось, зверь находится в страшном возбуждении; он то бросался вверх по прибрежному склону, то подбегал к самой воде - туда, где ярдах в трех от берега торчал высокий валун. На вершине его скорчилась крохотная фигурка. Тод! Мальчишка сидел, поджав колени к подбородку, словно надеялся, что чем меньше он займет места, тем незаметнее станет идя рыскавшего по берегу хищника.

Кен прикинул расстояние. Слишком велико для точного выстрела... А мада нужно прикончить наверняка; нельзя оставлять раненого разъяренного зверя вблизи деревни хрубанов. Пожалуй, у него еще есть время. Тод находился в относительной безопасности - хотя то, как он попал на этот камень, торчавший в бушующем потоке, оставалось для Кена загадкой.

Спотыкаясь и скользя по склону, перепрыгивая через гниющие стволы деревьев и камни, он ринулся к сыну. Хриплое рычание голодного мада становилось громче. Кен благодарил судьбу за то, что находится с подветренной стороны от зверя; к тому же, бешеный грохот потока скрывал шум его шагов. Он слегка притормозил, стараясь успокоить дыхание; руки его тряслись. Страх и напряжение пересиливали осторожность, заставляя Кена все увеличивать скорость.

Теперь он уже отчетливо видел мада. Кажется, зверь был готов прыгнуть он стоял в воде передними лапами, задние были поджаты. Хрипло рыча, мотая головой из стороны в сторону, хищник в нерешительности замер перед валуном. Кен заметил полузатопленный ствол дерева, зажатый между камнями у подножия валуна. Вот, значит, как Тодди перебрался через поток... Прошел по бревну, а потом оттолкнул его в сторону! Внезапно мад застыл, повернув лобастую голову к лесу; рычание больше не клокотало в его глотке. Кто-то приближался со стороны деревни, и зверь уловил запах. Припадая к земле, хищник крадучись отошел от воды. Кен направил бинокль на опушку, но ничего не увидел. Больше не пытаясь соблюдать тишину, он бросился вперед, на ходу щелкнув предохранителем. Деревня была где-то рядом, и примитивное оружие хрубанов казалось не слишком надежной защитой от хищника. Судя по рассказам Хрула, его соплеменники всегда охотились небольшими группами, избегая мадов и других опасных плотоядных, которых они называли сорасами. Но кто знает, идут ли сейчас к реке охотники... Это могла быть женщина или ребенок - столь же легкая добыча для голодного мада, как и Тодди.

Стараясь удержать равновесие на очередном повороте, Кен вылетел на опушку леса прямо напротив валуна. Мальчик вскочил на ноги, крича от радости и облегчения; тоненький голосок, в котором слышались слезы, резанул сердце Кена. Он помахал сыну рукой и кинулся туда, где раздавалось грозное рычание атакующего зверя. Вдруг торжествующий рев сменился воплем ярости и боли. Кен выскочил на небольшую поляну, охватив ее одним взглядом. Мад, корчась от боли, катался в траве, стараясь выдернуть застрявшее в плече копье. Рядом, подняв второе копье, застыл готовый к схватке Хрул.

Кен вскинул ружье, глубоко вздохнул и, с чувством облегчения разрядил обойму в затылок зверя.

Потом оба охотника стояли рядом и смотрели на подергивающееся в судорогах тело: один - с длинным копьем, другой - с дымящейся винтовкой в руках.

- Я услышал рев мада и догадался, что он загнал кого-то в ловушку, произнес, наконец, Хрул. - Удивительное дело! Это был твой Руод!

Кен, все еще дрожа, слабо кивнул.

- Ты рисковал жизнью ради моего сына, - выдавил он, пытаясь унять дрожь в голосе. - Ради капризного мальчишки!

Хрул удивленно поглядел на него.

- Разве в твоем мире не умеют распознать в ребенке будущего предводителя?

- Предводитель? Кто? Тод? Да он скорее источник половины наших неприятностей!

Хрул улыбнулся и оперся на копье.

- Мой дед, Храл, и Хрестан говорили много хорошего о твоем малыше.

Кен фыркнул, раздраженный тем, что туземцы сумели разглядеть в его сыне то, чего он сам не заметил.

Тоненький крик "Папочка!", неуверенный и испуганный, долетел со стороны реки. И Кен с Хрулом бросились спасать мальчишку, о котором хрубаны были такого высокого мнения.