Вовка-центровой. Среди легенд

Глава третья

И опять ночь бессонная. Фомин сидел на кресле в зале ожидания на Казанском вокзале в Москве и честно пытался заснуть. Все мысли из головы вымел и не давал новым туда забраться. И ничего. Не спалось, может, из-за того, что днем выспался, после генеральского обеда до семи вечера проспал. На глазах теплело, метель за окном унялась, и даже стало солнышко временами выскакивать на несколько минут из облаков. Пришли с Третьяковым и спать завалились, даже матрасом укрываться не пришлось. Проснулся от дергания за ногу. Опять Татьяна с материнской заботой. Осмотрелся. Ба! Да она его еще и своим одеялом успела укрыть. Правильно в мультике говорят: «Делай добрые дела и кидай их в воду».

– Мальчики, живо вставайте, я вам чаю заварила, и печенье выдам из резерва дяди Вани.

Третьяков и сейчас спит. Завидно. Генерал сошел на перрон, осмотрел двух хоккеистов с огромными самодельными баулами и чемоданами и чертыхнулся.

– Твою ж налево. И чего не подсказал, раз такой умный, – не зло, но осуждающе попенял Фомину. – Полночь ведь. Куда я вас дену? Не домой же к себе. Жена не оценит. Да и дочь приболела. Простыла. Общежитие закрыто на ночь и там только вахтер, некому селить. На гостиницу у вас денег нет, – Аполлонов почесал репу под папахой. Красивая. Новая. С круглой генеральской кокардой и васильковым верхом, обшитым золотым сутажем.

– И что нам теперь делать? – вылез Третьяков.

Ребенок наивный, генеральские проблемы решать надо, а не вешать на него новые и свои. Ничем хорошим это не закончится.

– Аркадий Николаевич, мы можем на вокзале до утра перекантоваться, а к восьми приехать на стадион «Динамо», – решил поучаствовать в прениях Вовка.

– Молодец! Ты мне, Владимир, определенно нравиться начинаешь. Ординарцем тебя взять? Нет, помоги «Динамо», что-то не идет игра у них в последнее время. Пошли на вокзал, команду дам, чтобы вас в депутатском зале ожидания устроили на ночь.

Дал. Устроили. В смысле тетечка хмуро посмотрела на пацанов и сказала:

– Сели вон в том углу и тихо мне. Депутаты хреновы!

Благо в этом углу аж две батареи. Тепло. А в буфете даже беляши есть с мясом и бутерброды с красной рыбой. Истратили почти тридцать рублей, но наелись. До икоты. В каком ресторане столько дефицитов и за триста рубликов не купишь. И запили настоящим нарзаном в стеклянных темно-синих бутылках. Лепота! Жизнь удалась. Вовка Третьяков сыто икнул, запрокинул голову, вытянул свои длиннющие ноги-ходули и отрубился. Умеют же люди. А вот Фомину не спалось. Отбросил в дальний угол головы желание заснуть и стал вспоминать все, что он в последнее время прочел в газетах про команду «Динамо» (Москва) и про весь канадский хоккей, который сейчас в противовес русскому хоккею – бенди, называют – шинди.

Как там сказал генерал, не идет игра в последнее время? Хуже все. Наверное, комплексы накинулись. Хоть на выезде, хоть дома «Динамо» громит всех соперников, иногда просто с астрономическим счетом, как 9:2 и 8:1 «Спартак» из Каунаса. Не идет игра с лидерами, даже на своем стадионе. А уж тем более «на выезде». Выездом при этом эти игры назвать нельзя – дерби. ЦДКА, «Спартак» и ВВС все клубы московские. ЦДКА вообще сейчас монстр, ведомый двумя супермонстрами. Старший тренер (играющий, каждую игру по одной-две шайбы соперникам заносит) Анатолий Тарасов, а лучший бомбардир – Всеволод Бобров. Да плюсом Евгений Бабич у них. Один из лучших распасовщиков страны.

У «Динамо» своих звезд хватает. Стоит отметить, что Всеволод Блинков, Василий Трофимов и Сергей Соловьев из той самой футбольной команды лейтенантов, что так успешно выступила в Англии два года назад. Даже «Арсеналу» напинали и «Челси» не проиграли.

В чем беда? Были ведь в прошлом году чемпионами первого чемпионата страны динамовцы. С одной стороны, беду человеку из будущего видно невооруженным взглядом, в команде всего двенадцать человек, из них двое – вратари. Однако это на самом деле одна сторона. Ведь то же самое и в других командах. Основные игроки, типа Боброва, проводят на площадке весь матч без замены и отдыха, только перерыв между периодами. Вот теперь на два человека увеличится команда. Хрен! Один – опять вратарь. То есть один Вовка должен склонить чашу весов? Шестнадцатилетний пацан?! Против Боброва и Тарасова! Даже не смешно. Нужна коллективная игра, а ее противопоставить индивидуальному мастерству Тарасова и Боброва. Оставить их без шайб. Ну, для начала нужно хотя бы выйти на лед.

Чемпионат в этом году, в отличие от прошлогоднего – первого чемпионата с очень сложным графиком, сделан гладким. Десять команд играют в два круга у себя и в гостях. Пять команд из Москвы, две из Ленинграда и три прибалтийские команды. Почему Прибалтика? Очень просто. Там играли в канадский хоккей еще до войны и с радостью его возродили в 1946 году. Есть еще чемпионат «Б», там тот же принцип, но там пятнадцать команд и есть сложный чемпионат по зонам РСФСР. Там совсем все плохо. Уже половина матчей сорвано. Не приехали соперники. Скорее всего, у предприятий, при которых команды, тупо денег нет.

Что еще интересного вычитал. Да, есть прямо прикольный момент. В прошлом году размеры площадки ограничивали, как и в русском хоккее, поваленными на бок скамейками, и вся прелесть хоккея с шайбой – игра у борта, оказалась просто невозможной, да и борта низкие. Шайба часто улетала за пределы площадки и терялась в снегу. С шайбами, как и с клюшками, все плохо, ее долго искали и возвращали в игру. Отбирая, бывало, у зрителей с дракой и разбитыми носами. Во втором чемпионате, то есть в этом, борта нарастили до нормальной величины – 107 сантиметров. И поперло?! Два раза «ха»! Ведь на этом же самом поле проводятся игры и по русскому хоккею. А значит, закреплять борта нельзя, на следующий день убирать. Сколотили щиты и прибили их к тем же скамейкам. Почти все, нет ведь лишних стадионов, а значит, борта есть, а играть, используя их, опять нельзя. Они просто завалятся. Вот у них в Куйбышеве сделали один стадион отдельно, и зрители на деревьях висели, трибун почти нет. Не успели как следует подготовиться. А здесь огромный стадион «Динамо». Тут борта с контрфорсами, вмороженными в лед, не установишь. И ничего не придумаешь? Подумать надо. Долго ведь делить двум хоккеям и футболу один стадион и одних игроков.

– Эй, пионеры, вставайте, завтракайте и выметайтесь. Время половина седьмого. Скоро начальник вокзала придет, увидит вас, мне достанется, – заведующая депутатским залом, или как ее должность называется, трясла Вовку за плечо. Уснул-таки. Хорошо. День непредсказуемый. И хлопотный. Устроиться в общежитие, познакомиться с командой, как-то быт в этой общаге наладить. Примус попытаться добыть или электроплитку. Кастрюли. Да много чего надо. Дома только ложки с вилками взяли. И подстаканник мать Вовке всучила. Дома не пользовался никогда, а тут барствовать будет. Стаканов тоже нет. Зато есть у Третьякова стальная кружка.

Купили те же беляши, их даже подогрели в духовке. Фомин сразу в этой жизни решил в депутаты выбиться. Сжевали беляши и бутерброды, умылись в туалете с теплой водой и потянулись к выходу.

Федор Челенков Москву знал хорошо, потому уверенно зашагал к входу в метро. Площадь трех вокзалов на месте, не заблудиться. Спустились. Билеты оказались по сорок копеек, почти бесплатно. Скоро должны поднять до пятидесяти, слухи ходят. Федор с улыбкой вспомнил 1997 год, когда цена билета достигла максимума. 2000 рублей за один билет.

До «Динамо» без пересадок не доедешь. На них косились с баулами да чемоданами, но народу было не много. Еще не забито, как в будущем метро, да и рано, на работу народ только собирается. Пока ехали в скрипучих вагонах метро, Челенков вспомнил нашумевшую статью в «Советском спорте», год точно не помнил, но перестройка уже была, раньше бы не опубликовали. Статья о том, как «Динамо» досталось первое место в прошлом году. Случай, заслуживающий внимания. Перед последним и решающим матчем ЦДКА с «Динамо» за первое место врач команды ЦДКА «угостил» хоккеистов фенамином, таблетками, своеобразным допингом. Там есть нюансик, таблетка после приема оказывает воздействие через определенное время. Но начало матча перенесли, и когда хоккеисты вышли на лед, то ощутили апатию и усталость. Первые жертвы допинга. Ну, и травма Боброва резко снизила возможности армейцев. Сейчас здоров как бык и на пике формы, без всякого фенамина обходится.

Приехали, вышли. Время без двадцати восемь. Подошли к центральному входу стадиона, думали, закрыт. Нет, даже люди за дверьми оказались. Вошли, сгрузили баулы и огляделись. К ним тут же вахтер прихромал. Военный китель без погон, но с орденами и медалями.

– Вам чего, молодые люди? – смотрит, как сквозь прицел танковый.

– Нам бы Чернышева Аркадия Ивановича, – вышел чуть вперед Фомин.

– Зачем? – любопытный товарищ.

– Играть будем за «Динамо», – вылез Третьяков.

– За юношей? – допрос целый.

– Нас генерал-полковник Аполлонов пригласил в основной состав «Динамо», – пора бить из главных калибров.

– Ох, мать твою! Иваныч! Тут по твою душу. Асов прислали.

Вся группа людей, что стояла и разговаривала у входа, прямо ринулась к ним. Подошли быстрым шагом и стали по кругу обходить, рассматривать. Мелкие все. Третьяков их на две головы выше со своими двумя метрами, да и Вовка с метром восемьдесят на голову почти всех выше. Не старые еще, некоторые в шрамах и все со стальными зубами и неровно сросшимися бугроватыми губами. Как бандиты и драчуны какие.

– Фомин и Третьяков? – закончил круг почета играющий тренер «Динамо». Вовка его по фото в газете узнал.

– Так точно. – Майор, кажется, сейчас Чернышев.

– Звонил генерал Аполлонов. Сказал вас не трогать. Скоро сам приедет и все объяснит. Слушай, парень, – тренер приблизился к Фомину и даже на цыпочки встал, – ты, правда, думаешь, что сможешь играть в нашей команде?

– Извините, но для ответа нужно потренироваться с вами и сыграть хотя бы в спарринге. А лучше в ответственном матче с сильной командой. А иначе, как судить вам о моих возможностях, а мне о ваших, – как можно шире улыбнулся Вовка.

– Шутник. Хорошо. Может, и действительно молодой Бобров? Он анекдоты любит рассказывать. У тебя как с ними? – Странный разговор, явно выбит из колеи тренер-легенда звонком председателя спортобщества «Динамо» и по совместительству заместителя министра МВД.

– А чего, собирайте народ. Выступлю.

– Ну, ты гусь! – хлопнул по руке Вовку Чернышев, до плеча еще ведь тянуться надо. – Ребята, идите сюда. Тут артист нарисовался.

Так эти десять человек и есть все «Динамо»?! Твою ж налево! Как тут можно чего-то выиграть?!

Собрались и смотрят оценивающе. Ну, начнем вживаться в коллектив. Главное, помнить надо, что сейчас за анекдот могут расстрелять. Потому местом действия пусть будет США.

Что рассказать? Пошлое нужно, но в меру, чтобы всем понравилось.

– Это не анекдот будет, а зарисовка из жизни богатого американского фермера.

– У-у-у, – зашумели.

– Вбегает шестилетняя девочка домой и кричит маме: «Мама, мама, у нас на сеновале голые». – «Кхм, – краснеет мама. – Это, наверное, какие-то дикие, вот у них и нет одежды». – «Ну, не знаю, – пожимает плечиками девочка, – тетя-то точно дикая, орет как сумасшедшая и стонет, а папа у нас разве дикий?»

Хрюк. И потом общий гогот. Простые люди. На бородатый анекдот такая реакция.

– Ты, артист, полегче, чуть сердце не зашлось, – первым набрал воздуха молодой парень с большим картофелеобразным носом.

– Ну, молоток! Еще знаешь? – отсмеялся и Чернышев.

– Еще? Ладно. Мне твоя жена вчера такой смешной анекдот в трамвае рассказала, что я чуть с кровати не упал.

Тишина, потом хихикнул тот самый с носом.

– Кровати в трамвае, – пояснил он народу. И тут грянуло.

– Что тут творится, – рыкнули сзади. Обана, генерал-полковник Аполлонов собственной персоной.

Народ, как мог, встал по стойке «смирно». Очень высокое милицейское начальство пожаловало.

– Аркадий, так что вы ржете, как кони стоялые? – Встал ведь в такую рань ради двух Вовок. Фомин прямо проникся к генералу. Может, помочь ему, сказать про мебель? Подумать надо.

– Да вот Фомин смешные истории рассказывает из жизни американских фермеров.

– А ты, Володя, в Америке был, что ли? – глаза выпучил.

– Да что вы, Аркадий Николаевич. Это просто преамбула к анекдоту.

– Преамбула?! Мать твою! Ты семилетку закончил? Ох, интересный ты парень, Фомин. Что за анекдот-то? – покрутил головой в сомнениях, может, этот мальчик и точно с Тау Кита, как и говорит.

– Можно другой, товарищ генерал. Жизненный. У нас в Куйбышеве говорят, что вратарь московского «Динамо» Павел Забелин жутко боится шайбы. Но у него очень неважная реакция, и ему редко удается увернуться.

– С-сука, – прохохотавшись вместе с командой над покрасневшим, как рак, Павлом, одобрил анекдот Аполлонов. – Еще можешь? Жизненный. Про хоккей.

– Можно. Приятель приглашает друга на хоккей. Тот отказывается – жена не пускает. «А ты задери ей юбку, всыпь ремня как следует и уходи». На хоккей друг не пришел. Приятель его спрашивает: «Ты сделал, как я учил?» – «Да, задрал юбку, посмотрел и подумал: на фига мне этот хоккей?»

Пять минут ржали. в вестибюле собралась целая толпа.

– Видишь, Аркадий, какого я тебе кадра привез. Он и на льду такой. Шутит над соперниками. Ладно. Закончили дебаты. У вас завтра игра? Вот попробуй только не попробовать этих двоих. Я тогда попробую разозлиться. Так, сейчас я их забираю. На часик, устрою в общежитие и назад привезу. За амуницию, – Аполлонов ткнул в баулы, – головой отвечаешь. Это почти государственная тайна. Чтобы пост выставили. С кем играете, я тут занят был, все в голове перемешалось? С «Крылышками»?

– Так точно, товарищ генерал-полковник.

– Обязательно буду. Всё, ребятишки, берите чемоданы и за мной.

В «Победе» Аполлонов обернулся к притихшим ребятам и пояснил:

– Плохо все с жильем в Москве, сами понимаете. Такая война. Еле нашел для вас местечко. Хотел в обычное общежитие, но нигде мест нет, пришлось в совсем уж не по чину жилплощадь вас определить. Будете жить в общежитии Высшей офицерской школы МВД СССР. Это по Малому Ивановскому переулку, дом два. Там до метро «Площадь Революции» с километр. Утром пробежаться. Вы же спортсмены. Приехали.

Вовка генерала слушал, но сам в окно уставился. Да, еще разрушенные здания есть, не все разобрали и отстроили заново. В основном маленькие коробочки двухэтажных домов, только в самом центре дома повыше. Машин почти нет. Автобусов тоже, зато маленькие неказистые трамваи в огромном количестве. И людей в них битком. Ну, конечно, сейчас-то уже люди с работы с ночной смены едут и те, кто на работу к девяти. Бурлит жизнь в столице. Вон и детишки с красными флажками улицу переходят, не иначе в музей идут.

Вылезли из «Победы» на мороз. В ней тоже не жара, ну, хоть ветра нет. А тут ветер вдоль улицы промозглый. Улицы? Со всех сторон церкви да соборы. А надпись «Общежитие № 3», надо понимать, на входе в бывший монастырь. Ого. В келье будут жить.

Так и оказалось. Однорукий мужчина с буденновскими усами в офицерском кителе с несколькими орденами и медалями, и тремя нашивками за ранение, желтой, красной и черной, проводил их на второй этаж и открыл своим ключом келью-комнату. Малюсенькую с двухэтажными нарами и письменным столом с настольной лампой под зеленым абажуром. Штор и занавесок нет. Есть стул со сломанной ножкой.

– Починим, – буркнул комендант и, осмотрев Вовок, пробухтел: – Всяких тут постояльцев видел, но таких молодых в первый раз. Да еще и зам министра привез. Вы кто, ребята?