Средиземье: 800 лет спустя

РАССКАЗ 2

… «Орки в городе!»

Пешком, на колесах, по проводам эта новость прокатилась из конца в конец улицы Великого Короля, и, будто следуя за ней, по нарядным витринам главной магистрали Северной столицы пробежала волна судорожных сокращений. С металлическим стуком и звоном вставали на запоры секции бронированых жалюзи, смыкались раздвижные решетки, запирались тяжелые наружные двери. Как по мановению волшебного посоха с восьмиполосной магистрали исчезли все автомобили. Пешеходы тоже пропали — попрятались, как глупые пингвины, в боковые проезды, разбежались проходными дворами по соседним улицам.

Был жаркий солнечный день 16 июля. Над разогретым асфальтом колыхалось марево горячего воздуха, так-что казалось, что пожарная каланча — В. Короля, 302-бис — едва держалась на земле, а дворец Наместника — Совет министров теперь — вообще был чем-то не от мира сего. И вот над взопревшей улицей, остро пахнущей свежим асфальтом и битумной гарью, разнесся рев тысяч лошадиных сил. Через него едва пробивался грохот двухсотваттных динамиков, выплевывавших на пределе мощности хрустящие диссонансы «Коррозии мифрила».

Мимо трепещущих горожан, наблюдавших за улицей из-за плотных штор, проносились сотни мотоциклов — колено к колену, словно в пародии на конный строй Арнорской кавалерии. Орки были все как один в ярких пластиковых шлемах, косоглазые физиономии свои они прятали под тонированными лицевыми щитками, а чешуястые конечности были упакованы в длинные краги. На исчерченых молниями, утыканых кнопками и шипами косухах тут и там были наляпаны блямбы «Урукхай Моторс», «Мордор Мотор Верке» и «Умбару»; у каждого на груди висел значок «Саруман жив!» (правая кисть руки, сжатая в кулак с отстоящим средним пальцем). Под визг «Мертвого Олорина» колонна рассредоточилась по площади Дружбы Народов Арды. Хайрастый урук в белом шлеме, воровато оглядываясь, написал на Терлинговом столпе маркером неприличное слово. Другой — свой полосатый шлем он повесил на руль, а над чешуйчатым черепом у него возвышался пышный желто-красный ирокез — достав из сумки клеенку с изображениям ришатра, выставил на нее пять бутылок «Красной шапки», и почему-то один стакан. Короче, вси было за то, что орки пришли всерьез и надолго. От звуков трэша в окружающих площадь домах повылетали стекла.

Фредегар Дудкинс, хоббит-доросток, сидел в углу комнаты и предавался рекомендованой руководством Легиона медитативной практике. Посозерцав пару минут — просто чтобы не разучиться — лики Великих Хоббитов Прошлого, он перешел к чтению мантры «Хоббиты — надежда и опора Арды», после чего занялся главным. Изгнав из головы все мысли, он наполнил ее серым туманом, из которого вылепил длиннобородый лик в необъятной шляпе. Тут же лик ожил, дым разошелся, обнажая принадлежащее лику тело, задрапированное серым плащом.

— Ну? — спросил лик тоном бесконечного терпения.

— Ничего, проверка связи. — сказал хоббит. — Альфа, браво, кока, дельта.

— Иди ты, — ругнулся лик, и сделал попытку раствориться.

— Куда? — протянул хоббит.

— Я вас, любезный Олорин, не опускал. Впрочем, ладно, дедуля. Свободен.

Олорин растаял. Фэтти глубоко вдохнул, и прыжком вскочил на ноги. Издав боевой клич «А Элберет твою Гилтониэль!», он выхватил из чехла боккен, и сделал несколько молниеносных выпадов. Шумно выпустив воздух, Фэтти убрал деревянный меч на место, накинул куртку с многочисленными фишками Легиона, сунул в карман сотовый телефон и вышел на улицу. Минут через пять телефон зазвонил. Это был бригадир. Обложив для начала по-свойски, он сообщил, что имяреку Дудкинсу надлежит быть на сборном пункте бригады, а не шляться незнамо где, позоря славное имя, которое носит бригада, и вообще…

— Буду, коротко ответил Фэтти.

— Ну, будь-будь, — сказал бригадир. — Какой-то ты, Дудкинс, не от мира сего хоббит.

— Причеши пятки! — злобно прошипел Фэтти отключившемуся телефону.

«Ну и тоска, — думал он на ходу. — Что нужно нынешнему хоббиту? Куртка с фишками, да в строю песни поорать, да пивка попить на халяву… Какое им дело до бед и тревог всего остального мира? Конечно, не все заветы Великих сейчас кажутся разумными, не каждому же достаются настоящие Гондолинские клинки, да и пользы от них… Но, Эру великий, да я на эту строевую подготовку уже смотреть не могу!»

На сборном пункте бригады имени Перегрина Тука Легиона Боевых Хоббитов имени Великих Хоббитов Пошлого в суровом молчании стояла колонна одетых в полевое х/б хоббитов. У каждого за спиной висел боккен, на головах они несли фиберглассовые шлемы с сплошными забралами — за откинутыми щитками были видны мрачно-сосредоточенные лица. Сердце Фэтти забилось сильнее. «Дело! Ох и соскучился я, почитай, всю жизнь ждал!»

— Дудкинс! Я тебя… А, ладно, чего разговоры разводить, вставай к нам, если свое место в строю еще не позабыл. Внимание! — бригадир повысил голос. — Орки расположились лагерем на площади Дружбы Народов Арды. Первая сотня атакует с Западного проезда, вторая — с бульвара Элронда, третья — с Восточного проезда и проспекта Покорения Севера. Гнать их по улице Великого Короля до городских ворот. Четвертая сотня в резерве. Вперед, и да пребудет с вами благословение Валаров!

Ударил большой барабан, и сотни в молчании двинулись к площади. Фэтти шагал в третьей шеренге Первой сотни, подготавливая себя к предстоящему сражению. Времени, правда, на это почти не было — если второй и третьей сотням нужно было пройти к исходным точкам кружным путем, то первая заняла свое место практически сразу. Это дало оркам время перегруппироваться, и теперь перед хоббитами была уже не пьяно-мирная компания, а ревущая толпа, размахивающая бейсбольными битами и монтировками. Взвился над площадью гортанный вопль «Элберет!», сверкнуло на солнце отполированное дерево боккенов. Воздух наполнился стуком оружия и хрустом разламывающихся шлемов. Сначала удача была на стороне хоббитов — орки были пьяны и необучены, и первые их ряды, обезоруженные в мгновение ока, растворились за спинами тех, кто еще держал в руках свои дрыны. Но орков было слишком много — на каждого хоббита кидалось трое — четверо. Никто и понять не успел, что происходит, а хоббиты уже бежали. Фэтти отступал в последних рядах, с трудом отажая удары двух биллиардных киев. Один все-таки пришелся по шлему Фэтти упал, уткнувшись головой в угол телефонной будки. Эта будка, кстати, его и спасла — в другом месте его затоптали бы в мгновение ока. Когда он пришел в себя, было почти тихо — тольк где-то за углом раздавались вопли и плюхи, но кто кого бил, было неясно. Фэтти закрыл глаза и вызвал Олорина.

— Опять ты?

— Гэндальф, помоги…

— Ага! Как проверка связи — так «Олорин», а как что надо, так «Гэндальф, помоги»! Засранцы вы, хоббиты.

— Хватит! Ты поможешь или нет?

— А что случилось?

— А то не знаешь.

— Знаю. Но чем я могу помочь?

— Ой, только не надо мне про весы. Я этими байками уже сыт. Лучше скажи, что делать!

— Что я могу тебе сказать? Крепче держи меч, и вперед, к победе!

— Пошел ты! — Фэтти прервал контакт.

В далеком Валиноре Гэндальф-Олорин хихикнул и потер руки.

Разочаровавшись в помощи Лучшего Друга Хоббитов, Фэтти с трудом поднялся и побрел в сторону, откуда раздавались звуки. Там пятеро хоббитов резерва пинали одного урука. Урук уже не пищал. За углом еще трое хоббитов из третьей сотни курочили орочий мотоцикл. Зрелище подвигало крикнуть «Горе побежденным!», но как хоббиты умудрились превратить в победу полный свой разгром? Фолко вытащил телефон.

— А, Дудкинс! — сказал бригдир. — Говорят, по тыкве получил? А мы тут, видишь ли, битву выиграли. Вот что значит — вовремя подключить резервы!

Бригадир еще говорил что-то про четвертую сотню, про дружескую помощь Аннуминасского гарнизона…