Средний танк Т-28

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

Экранированные танки Т-28 проходят по Красной площади. Москва, 7 ноября 1940 года.

В конце 20-х годов наиболее активно танкостроение развивалось в трёх странах — в Великобритании, Германии и Франции. При этом английские фирмы вели работы широким фронтом, активно освещая и рекламируя их в печати. Расчёт делался прежде всего на возможные заграничные заказы — потребности собственной армии в танках были в то время весьма скромными. В Германии, которой Версальским мирным договором запрещалось иметь бронетанковую технику, разработки в этой области носили секретный характер. Франция пошла третьим путём и, имея самый большой на тот момент танковый парк в мире, новых машин практически не создавала, а ограничилась попытками модернизации своих многочисленных «Рено» FT17.

В 1926 году британская фирма «Виккерс» начала разработку нового танка. Он должен был заменить в войсках танки Мк I и Мк II, принятые на вооружение в 1924–1925 годах и имевшие массу недостатков. При конструировании фирме предоставлялась большая свобода. Основные требования Военного департамента сводились к следующему: усиление вооружения, по сравнению с предшественниками, и масса не более 15,5 т — что давало возможность использовать стандартный армейский понтонный мост грузоподъёмностью 16 т. Первый проект танка с тремя пулемётными и одной пушечной башнями, получивший обозначение А6, был военными отвергнут — он не укладывался в ограничение по массе. В ходе переработки чертежей число башен сократилось до трёх, и в 1927 году фирма «Виккерс» изготовила два прототипа, получивших обозначения А6Е1 и А6Е2. Внешне обе машины были очень похожи и отличались лишь типом трансмиссии. На А6Е1 стояла обычная четырёхскоростная коробка передач Armstrong-Siddley, а на А6Е2 — швейцарская коробка Winterthur/SLM. В качестве силовой установки на обоих танках использовался 180-сильный карбюраторный двигатель Armstrong-Siddley V8 с воздушным охлаждением. Вооружение размещалось в трёх башнях: большой (47-мм пушка и 7,71-мм пулемёт) и двух малых (по два 7,71-мм пулемёта в каждой). Экипаж состоял из шести человек. Бронирование 9—14 мм. Масса 16 т (впоследствии эти танки стали широко известны как «шестнадцатитонники», или «Виккерс» 16-тонный). Испытания, проведённые в конце 1927 года на полигоне в Фарнборо, показали, что машины развивают максимальную скорость до 40 км/ч, однако их подвеска, во многом заимствованная у танков Mk I и Мк II, оказалась неудачной.

В 1928 году был изготовлен третий экземпляр танка — А6ЕЗ. Количество пулемётов на нём сократили до трёх (по одному в каждой башне) и установили новую шестискоростную планетарную коробку передач конструкции Вильсона.

Информация о танках А6 часто мелькала на страницах периодической печати конца 20-х годов. Многие военные газеты и журналы называли их «классическими образцами современного среднего танка», а также «машинами, воплотившими в себе современное состояние среднего танкостроения». К «шестнадцатитонникам» проявили интерес многие страны, в том числе СССР, Япония, Германия и Польша. Однако в армейских кругах самой Англии машину встретили без особого энтузиазма.

В 1930 году, когда ещё полным ходом шли испытания А6, Военный департамент заказал фирме «Виккерс» три танка. В целом похожие на А6Е1, они отличались изменённой формой большой башни, получившей развитую кормовую нишу для размещения радиостанции и командирскую башенку конструкции Бишопа; малыми пулемётными башенками, сдвинутыми вперёд, и изменённой конструкцией крышки люка механика-водителя. Ряд улучшений внесли и во внутреннее устройство танка. Изготовленные к 1933 году, эти машины, получившие индексы Mk IIIE1, Мк IIIE2 и Мк IIIE3, были переданы в 1-ю бронетанковую бригаду, в составе которой эксплуатировались до конца 30-х годов.

Английский средний танк Мк III. 1934 год.

Почти одновременно с разработкой «шестнадцатитонника» в Великобритании трём немецким фирмам — «Крупп», «Рейнметалл» и «Даймлер-Бенц» — командование рейхсвера выдало задание на проектирование среднего танка. По уже упомянутой причине во всех документах оно именовалось как разработка «большого трактора для сельского хозяйства» (Großtraktor). К 1930 году было построено шесть опытных образцов, по два каждой фирмой.

По компоновке и внешнему виду все машины оказались похожими: вооружение располагалось в двух башнях, ходовую часть закрывал броневой экран. Тем не менее, различия были весьма существенными: на «гросстракторах» стояли разных типов двигатели (250-сильный BMW или 255-сильный Daimler) и трансмиссии, подвески, установки вооружения; имелись отличия и во внутреннем оборудовании. Прототипы фирмы «Даймлер-Бенц» были легче — 15 т против 19 т у крупповских и рейнметалловских, кроме того, они могли плавать. Эти танки в рамках секретного договора о военно-техническом сотрудничестве между Советским Союзом и Германией доставили в СССР.[1] В 1929–1932 годах они проходили испытания под Казанью в танковой школе КАМА, созданной и оборудованной с помощью немецкой стороны. Там же была организована специальная техническая комиссия — ТЕКО — для обмена научно-технической информацией. Советские инженеры и конструкторы смогли ознакомиться с чертежами «гросстракторов» всех трёх фирм, а также с результатами их испытаний, проведённых под Казанью. В 1933 году все шесть немецких машин вернулись в Германию. Двумя годами позже одну из них установили в качестве памятника у штаба вновь сформированной 1-й танковой дивизии вермахта, остальные пять отправили в утиль.

В 1930 году в Великобританию прибыла советская закупочная комиссия во главе с начальником УММ РККА И. А. Халепским (его заместителем был инженер С. А. Гинзбург, впоследствии известный конструктор). В её задачу входили приобретение наиболее современных образцов бронетанковой техники и отправка их в СССР для изучения и использования при организации собственного серийного производства.

Во время посещения заводов фирмы «Виккерс», с которой были заключены контракты на поставку в Советский Союз партий лёгких и средних танков, а также танкеток, советские специалисты увидели и проходивший испытания А6. Эта машина очень заинтересовала членов закупочной комиссии. В июне 1930 года прошли переговоры о её приобретении. Нашим представителям было заявлено, что фирма «готова построить для правительства СССР 16-ти тонный танк по спецификации, разработанной ею самой (продажа готового образца не может быть осуществлена ввиду его секретности), на следующих условиях:

— платёж 20 000 фунтов стерлингов как контрибуция за ознакомление с конструкцией и развитием танков этого типа;

— заказ 10 танков, которые будут изготовлены в Англии по цене 16 000 фунтов за танк без вооружения;

— дальнейший заказ у фирмы „Виккерс“ танкеток „Карден-Ллойд“ Мк VI и танков „Виккерс“ 6-ти тонный».[2]

Естественно, такое предложение ни в коей мере не могло устроить советскую сторону. Получив отчёт о результатах этих переговоров, заместитель председателя Реввоенсовета СССР М. Н. Тухачевский докладывал председателю Комиссии обороны СССР В. М. Молотову: «Предложение фирмы является для нас неприемлемым как с технической точки зрения, так и с коммерческой (20 000 фунтов это примерно 200 000 рублей золотом)… В случае несогласия фирмы „Виккерс“ продать нам 16 т танк уже существующего типа без принудительного ассортимента в виде заказа на танкетки и 6 т танки от приобретения его целесообразно отказаться, тем более наша промышленность в состоянии выполнить самостоятельно на основе полученного опыта машину, подобную 16 т „Виккерсу“».

В период пребывания на заводах фирмы «Виккерс» представители советской закупочной комиссии старались собрать как можно больше сведений о новом танке. После возвращения в СССР вся полученная информация была обобщена, и 2 декабря 1930 года Гинзбург сделал подробное сообщение руководству УММ РККА. Любопытная деталь: по словам Гинзбурга, «сведения от английских испытателей были получены лишь после того, как англичанам было заявлено, что советские представители уже купили „Виккерс“ 16-ти тонный и теперь ждут его получения»; в заключение он отметил: «Считаю, что эта машина представляет максимальный интерес для Красной Армии как лучший современный тип манёвренного среднего танка».

На основании этой оценки Халепский поручил провести эскизное проектирование 16-тонного танка факультету моторизации и механизации Военно-технической академии им. Ф. Дзержинского и одновременно созданному 28 января 1931 года танко-тракторному конструкторскому бюро ВОАО под руководством Гинзбурга.

Прототип танка Т-28 на заводских испытаниях. Июль 1932 года. Хорошо видно, что в главной башне установлена 37-мм пушка Б-3.

Прототип Т-28.

В июле 1931 года оба проекта были готовы. Вариант «дзержинцев» в отличие от «Виккерса» имел более мощный двигатель (предполагалось установить М-5) и ходовую часть с тремя тележками от танка Т-26, что, по мнению проектировщиков, должно было облегчить серийное производство. КБ ВОАО представило проект танка под индексом Т-28. Его основными разработчиками стали начальник КБ С. Гинзбург, заместитель начальника В. Заславский и инженеры-конструкторы О. Иванов и А. Гаккель. В пояснительной записке к Т-28 говорилось: «В основу проекта положены следующие тактико-технические требования:

1. Спроектировать танк среднего веса—16 000 кг — с большим радиусом действия для мехсоединений.

2. Положить в основу конструкции 16-тонного танка опыт испытания танков в ТЕКО и отечественный опыт танкостроения.

3. В основу общего расположения агрегатов положена конструкция 16-тонного танка „Виккерс“.

Исходя из расчётов, в танке предполагается установить мотор М-5 в 400 л.с. с теми же доделками, что и для БТ, коробку скоростей по типу Т-26 и бортовые фрикционы конструкции Кристи. Движитель по компоновке типа 16-тонного „Виккерса“, гусеничная цепь по типу Т-26 с шириной, доведённой до 380 мм. Нижняя подвеска спроектирована в основном по типу танка фирмы „Крупп“ в ТЕКО и состоит из следующих частей: гусеничной рамы (коробки), приклёпанной к бортовой броне корпуса со съёмной стенкой, открывающейся в виде трёх дверец. Внутри этой коробки монтируются вся нижняя подвеска и ящик для запасных частей объёмом в 1/4 м³ (на борт).

Начальник СКБ-2 в 1934–1937 годах главный конструктор Т-28 О. М. Иванов (третий справа в первом ряду) в группе выпускников Ленинградского машиностроительного института. 29 апреля 1934 года.

Система подвески спроектирована в виде 2-х тележек на каждую сторону. Каждая тележка имеет по три свечи с двумя парами катков, связанных между собой двумя парами балансиров.

Корпус — вертикальная броня 16–17 мм, листы носа 20 мм, крыша 10 мм, дно 8 мм. Большая башня проектируется со спаренной установкой 45 мм пушки и пулемёта ДТ, по типу установленной на танке БТ с механическим приводом вращения и перископическим прицелом. Параллельно разрабатывается башня с комбинированным механизмом вращения — механико-электрическим. Конструкция малых башен по типу танка Т-26 с пулемётами ДТ».

После рассмотрения обоих вариантов руководство Управления моторизации и механизации 28 сентября 1931 года заключило с ВОАО договор на «Разработку проекта, изготовление рабочих чертежей и постройку двух опытных образцов 16-ти тонного танка Т-28 с различными типами подвески». Общая стоимость заказа составила 300 000 рублей, срок изготовления образцов — к 1 мая 1932 года.

В ходе работы над опытным образцом в его конструкцию внесли ряд изменений: вместо двигателя М-5 был установлен более мощный М-17, а из-за отсутствия 45-мм орудия в главной башне смонтировали 37-мм пушку ПС-2. Кроме того, машину выполнили из обычной (неброневой) стали. Первый испытательный пробег по двору завода «Большевик» Т-28 совершил 29 мая 1932 года. Сразу же выяснилось, что новая машина имеет множество недостатков и недоделок — их приходилось устранять в ходе испытаний. Поэтому в течение июня Т-28 прошёл всего 62 километра.

Руководство страны и армии проявляли к новому танку большой интерес: 11 июля 1932 года Т-28 был продемонстрирован командному составу Управления моторизации и механизации РККА, а 28 июля — партийному руководству Ленинграда во главе с первым секретарём горкома членом политбюро ЦК ВКП(б) С. М. Кировым. В целом новый танк произвёл благоприятное впечатление. Правда, военные потребовали установить на втором опытном образце дизельный двигатель ПГЕ, разрабатываемый в Опытно-конструкторском механическом отделе (ОКМО) завода им. Ворошилова, и новую башню с 76-мм орудием ПС-3 конструкции П. Сячентова.

Прототипы тяжёлого танка Т-35 и среднего Т-28 во время испытаний. Июль 1932 года.

В августе — сентябре 1932 года конструкторы ОКМО под руководством О. Иванова, учитывая результаты испытаний и требования военных, коренным образом переработали чертежи Т-28. В результате получилась фактически другая машина: изменились подвеска и трансмиссия, конструкция башен и корпуса, было усилено вооружение. Не дожидаясь изготовления опытного образца, в конце октября 1932 года Совет труда и обороны СССР принял решение об организации серийного производства танков Т-28 на заводе «Красный путиловец» в Ленинграде.

За успешную разработку танка Т-28 решением Комитета обороны СССР от 14 ноября 1932 года высшей награды СССР — ордена Ленина — удостоили начальника ОКМО Н. В. Баранова, технического руководителя конструкторского бюро ОКМО О. М. Иванова, начальника конструкторского бюро ОКМО С. А. Гинзбурга и бригадира сборочного цеха ОКМО, руководившего сборкой опытного образца Т-28, И. И. Иванова. Кроме того, пять рабочих и мастеров были награждены орденами Трудового Красного знамени и ещё восемь — почётными грамотами ВЦИКа.

Завод «Красный путиловец» выбрали для организации серийного производства танков Т-28 — очень сложной по тому времени машины — не случайно. Это было одно из наиболее мощных машиностроительных предприятий Советского Союза, имевшее неплохую производственную базу и богатый опыт в изготовлении артиллерийских орудий, тракторов, паровозов, турбин, подъёмных кранов и т. п. А с осени 1931 года завод серийно производил детали для танков Т-26: каретки нижней подвески, ведущие колёса, бортовые редукторы, элементы коробки передач.

Впервые группа инженеров с «Красного путиловца» — Титов, Ходин, Доброхотов, Четвериков и Белов — ознакомилась с чертежами Т-28 в КБ ОКМО 30 октября 1932 года, а через месяц вся документация поступила на завод.

Один из первых серийных танков Т-28 на параде на площади Урицкого. Ленинград, 1 мая 1933 года.

Под серийное производство Т-28 был отведён механический цех № 2 (МХ-2), до этого выпускавший в небольших количествах драги, паровозы и подъёмные краны. Оборудование цеха было старым и не приспособленным для поточного изготовления деталей танков, требовавшего высокой культуры производства. Поэтому заводу пришлось задействовать законсервированные станки ещё времён Первой мировой войны — их модернизировали и запустили в работу. Кроме того, по распоряжению Кирова станки были доставлены с других предприятий Ленинграда. Эти меры, а главное, большой производственный опыт рабочих и мастеров цеха, позволили к концу апреля 1933 года собрать первые 12 танков Т-28. Десять из них прошли на первомайском параде в Москве, а два — в Ленинграде. После парадов машины вернули на завод для доделок и устранения выявленных недостатков.

Освоение производства Т-28 шло с большими трудностями. Первая партия из 14 танков была окончательно готова только к 1 октября, а к концу декабря при годовом плане в 90 единиц с большими трудностями сдали только 41 машину.

Для исправления положения в ноябре 1933 года под руководством инженеров И. Орленко и Э. Майдельмана была начата реконструкция цеха. На его базе предполагалось создать специальный танковый цех, способный выпускать до 150 Т-28 в год. Для этого было организовано восемь специальных монтажных мест для сборки танков, заказаны за границей необходимые станки и оборудование, а из тракторного цеха переведён ряд квалифицированных инженеров и мастеров.

В конце 1933 года из числа конструкторов паровозного отдела и отдела общего машиностроения (всего 27 человек) организуется специальное танковое конструкторское бюро — СКБ-2. Его возглавил 39-летний Олимпий Митрофанович Иванов, который в КБ ОКМО был ведущим инженером при разработке танка Т-28. Сначала СКБ-2 подчинялось непосредственно начальнику цеха МХ-2 и лишь с 1935 года перешло в подчинение главному инженеру завода.

Однако специалистов-танкостроителей на заводе по-прежнему не хватало, и дирекция обратилась к наркому тяжёлого машиностроения С. Орджоникидзе с просьбой выделить подготовленных людей. В результате осенью 1934 года в СКБ-2 прибыла группа выпускников Военной академии моторизации и механизации РККА им. Сталина и Ленинградского политехнического института, всего 14 человек. Некоторые из них — А. Ермолаев, Л. Сычёв, Н. Халкиопов — впоследствии стали известными конструкторами.

Следует отметить, что в 1932–1934 годах над СКБ-2 шефствовали КБ заводов им. Ворошилова и им. Кирова (бывший ОКМО завода им. Ворошилова), уже имевшие к тому времени определённый опыт в танкостроении.

Осенью 1933 года для испытаний и приёмки танков была создана комиссия под руководством С. Гинзбурга, реорганизованная в конце года в опытно-исследовательскую секцию, которую возглавил опытный инженер А. Ланцберг.

Варианты надвентиляторных колпаков и жалюзи на танках Т-28.

Серийное производство Т-28 по-настоящему стало разворачиваться только в 1934 году, когда программа выпуска танков составила 50 единиц плюс запасные части к Т-28 на сумму 500 000 рублей. К этому времени была проделана большая работа по реорганизации цеха МХ-2, перестановке оборудования, изготовлению большого количества специального режущего и мерительного инструмента, а также налажена устойчивая связь с предприятиями-смежниками. Бронекорпуса и башни Кировский завод (после убийства С. Кирова завод «Красный путиловец» переименовали в Кировский завод. — Прим. авт.) получал с Ижорского завода, двигатели М-17 с завода № 26 (г. Рыбинск), радиаторы с завода № 34 (г. Харьков), коробки перемены передач с завода «Красный Октябрь» (Ленинград), баки, боеукладки и воздушные фильтры с завода № 7 (Ленинград), подшипники с Государственного подшипникового завода (Москва), приборы — манометры, термометры, спидометры, тахометры — с завода № 213 (Москва), радиостанции — с завода № 203 (Москва).

В первые годы серийного производства (с 1933 по 1935 год) танки Т-28 имели множество недостатков, иногда весьма серьёзных. Поэтому выпущенные машины долгое время задерживались военной приёмкой, а в уже сданных приходилось устранять дефекты непосредственно в войсках, куда направлялись специальные заводские бригады. Кроме того, цех продолжал выпускать и прежнюю продукцию: краны, драги, прессы. Всё это отвлекало и без того немногочисленные рабочие кадры. Лишь к началу 1936 года МХ-2 полностью освобождается от прежних заказов. К этому времени в конструкцию Т-28 было внесено более 700 крупных конструктивных изменений, окончательно отработаны чертежи и технология производства.

В этот же период предпринимаются попытки модернизации Т-28. Осенью 1935 года в СКБ-2 начались работы по созданию его «скоростного» варианта. Планировалось улучшить скоростные и манёвренные качества танка за счёт переконструирования бортовых редукторов и коробки передач. Ведущим инженером новой машины, получившей индекс Т-28А, стал заместитель начальника СКБ-2 А. Ефимов. Первое испытание Т-28А прошёл 11 сентября 1935 года. Он без труда разогнался до скорости 55,8 км/ч! После необходимых доработок в мае 1936 года комиссия под председательством командира 6-й тяжёлой танковой бригады полковника Лизюкова провела очередные испытания «скоростной машины Т-28А „Сталин“, заводской № С-910». В своём заключении комиссия отмечала, что «скоростная машина Т-28А по своим тактико-техническим и конструктивным свойствам является боевой и для эксплуатации в войсках вполне пригодной. Для прохождения среднепересеченной местности третья передача (46 км/ч при оборотах двигателя 1450 об/мин) должна быть нормальной эксплуатационной, а четвёртая (55,8 км/ч при оборотах двигателя 1450 об/мин) должна быть резервной при движении по грунтовым дорогам и шоссе».

Серийный Т-28 выпуска 1936 года с поручневой антенной. На танке отсутствует установка пушки.

С июня 1936 года скоростные танки Т-28А стали выпускаться серийно — до конца года их изготовили 52 единицы. В ноябре 1936 года на Т-28А с заводским № 1551 была установлена трансмиссия изменённой конструкции. На испытаниях этот танк показал рекордную скорость — 65 км/ч! Но в связи с готовившимся в 1937 году переходом Кировского завода на производство колёсно-гусеничного танка Т-29 программа по Т-28 была резко сокращена (по сравнению с 1936 годом, в 2,5 раза), а с 1 января 1937 года выпуск Т-28А был совсем прекращён.

30 сентября 1936 года И. Халепский утвердил тактико-технические требования на разработку новых конических башен для Т-28. При этом правую пулемётную башню предполагалось вооружить двумя пулемётами ДТ, а левую — ДТ и 12,7-мм ДК. Проекты таких башен, рассмотренные на заседании НТК АБТУ в марте 1937 года, признали неудовлетворительными. Затем, в связи с загруженностью СКБ-2 подготовкой к серийному производству танка Т-29, работы по коническим башням для Т-28 были свёрнуты. Чертежи разработали только в 1938 году, а в 1939-м Ижорский завод изготовил десять больших конических башен (малые пулемётные конические башни не изготовляли). Они устанавливались на танках во второй половине 1939 года.

В начале 1937 года волна репрессий, терзавших страну, докатилась и до Кировского завода. Разжигались подозрительность, недоверие к инженерам и конструкторским кадрам, поощрялось доносительство. За бензин, случайно разлитый в траншее, арестовали И. Комарчева, возглавлявшего участок сборки танков Т-28, а затем и начальника СКБ-2 О. М. Иванова. Его обвинили как «участника троцкистско-зиновьевской организации на заводе» и приговорили к расстрелу (реабилитирован посмертно).

Вид спереди на главную башню. Прекрасно видны маск-установка пушки КТ-28 и шаровая установка пулемета ДТ.

Т-28 выпуска 1935–1935 годов.

23 мая 1937 года начальником СКБ-2 был назначен присланный из Москвы 29-летний военный инженер 2 ранга Ж. Я. Котин, до этого работавший в научно-исследовательском отделе Военной академии моторизации и механизации РККА. Не вызывает сомнения то, что должность эту Котин, женатый на воспитаннице К. Е. Ворошилова, получил не без протекции «первого маршала». Несмотря на это СКБ-2 приобрело в лице нового начальника талантливого организатора и администратора. Придя в КБ, Котин увидел немногочисленный, ослабленный репрессиями коллектив. Тем не менее, он быстро сумел наладить работу, назначив опытного конструктора Н. Халкиопова руководителем группы серийного производства Т-28. В течение 1937 года были обновлены комплекты чертежей Т-28, заново проведены расчёты ряда агрегатов и узлов. Всё это позволило в следующем году довести выпуск танков до уровня 1936 года, а также значительно улучшить их качество. Правда, к тому времени уже стало ясно, что броня Т-28 не защищает от снарядов орудий противотанковой артиллерии. Поэтому СКБ-2 начало активные работы по проектированию новых толстобронных танков, завершившиеся постройкой двух опытных образцов — СМК и КВ. Последний был принят на вооружение Красной Армии 19 декабря 1939 года. А 30 декабря народный комиссар тяжёлого машиностроения СССР В. Малышев подписал приказ № 254-с, в котором, в частности, говорилось: «Во исполнение постановления Комитета Обороны при СНК Союза ССР № 443-сс от 19/ХII — 1939 года о производстве танков и бронемашин в 1940 году приказываю:

1. Директору Кировского завода тов. Зальцману И. М. организовать на Кировском заводе производство танков КВ, предварительно устранив все дефекты, обнаруженные при испытании…

Танк Т-28, после выполнения заказа 1939 года, с производства снять, оставив на Кировском заводе ремонт и производство запасных частей к машинам Т-28».

Однако в январе — феврале 1940 года во время советско-финской войны было собрано из имевшегося задела корпусов и башен 13 танков Т-28. Один из них (без вооружения и большой башни) оставили на заводе в качестве опытной машины, а остальные передали в войска.

Танк Т-28 с конической башней перед парадом на площади Урицкого. Ленинград, 7 ноября 1940 года.

* Указан только ремонт без учёта экранировки танков.

** Для сравнения: стоимость одного танка Т-28 в 1937–1939 годах колебалась от 250 до 248 тысяч рублей. Таким образом, за семь лет общий выпуск запасных частей эквивалентен изготовлению примерно 89 танков Т-28. Учитывая общее число произведённых за это же время танков, можно с уверенностью сказать, что уровень производства запасных частей на Кировском заводе был довольно низким и не обеспечивал в полной мере нужды армии.