СССР. 100 вопросов и ответов. Выпуск 2

«У вас всем владеет государство. Откуда же у людей может взяться чувство хозяина, о котором вы часто говорите?»

— Далеко не все в СССР принадлежит государству. У нас существуют три вида собственности: общенародная, кооперативная и личная (то, что служит исключительно для личного пользования — дом, автомашина, мебель и т. п.).

Достоянием всего народа, всего общества стали в СССР земля, банки, заводы, транспорт, школы, больницы и т. п Сразу же после социалистической революции бывшему крестьянину, попадавшему на заводы в годы индустриализации, естественно, было далеко не просто отвыкать от психологии, выражавшейся поговоркой «своя рубашка ближе к телу» Да и не только крестьянину. Такая психология не могла измениться в один день. Но она менялась. В социалистическом обществе понятие «хозяин производства» приобрело новый смысл. Хозяином стал тот, кто трудится.

Чувство хозяина производства означает, что простому человеку совсем не безразлично, как работает его предприятие, какой вклад оно вносит в общественную копилку и тем самым дает возможность государству решать очередные социальные проблемы, а значит, и его личные проблемы. Отсюда — активное участие рабочих в управлении, в широком смысле этого слова, т е. не подменяя ни директора завода, ни начальника производства.

То, что эта ответственность, заинтересованность лежит в основе психологии нашего рабочего, — несомненно. Но сказать, что эти черты присущи всем рабочим (как и представителям других слоев населения), было бы неправдой. Основная же часть рабочих проявляет подлинную хозяйскую заинтересованность в делах своего предприятия: постоянно изыскивает резервы, борется с недостатками, вносит рационализаторские предложения, чем двигает дело вперед и помогает администрации руководить предприятием.

Чувство хозяина особенно ярко сказывается в деятельности групп народного контроля, избираемых в каждом коллективе. Эти группы ищут резервы производства, резервы экономии материальных средств и, если необходимо, указывают администрации на допускаемые промахи.

«Стимулируется или ограничивается у вас рождаемость?»

— Если иметь в виду политику государства в этом вопросе, то рождаемость активно поощряется всей системой охраны материнства и детства.

Пребывание ребенка в детском саду или яслях (12–15 руб. в месяц) по карману любой семье и любой матери: государство берет на себя четыре пятых всех расходов, связанных с воспитанием детей в дошкольных учреждениях. Если же в семье три и более ребенка, то скидка увеличивается или семья совсем освобождается от материальных расходов.

Многодетные семьи, естественно, в первую очередь обеспечиваются государственными квартирами, пользуются рядом других материальных льгот.

Бездетные супружеские пары платят особый налог, и он довольно существенный — шесть процентов заработка, многодетные же и малообеспеченные семьи получают от государства и профсоюзов пособия.

«Кто глава в советской семье?»

— Беспристрастный ответ на этот вопрос дают исследования социологов.

Известный специалист Зоя Янкова в книге «Советская женщина» приводит данные исследования, проведенного в крупном городе (Москве), среднем (Пензе) и малом (Егорьевске). Ученые выявили существование четырех типов семьи в СССР.

Тип первый: муж — глава семьи, именно он осуществляет все руководящие и контрольные функции. На жену и остальных членов семьи падает весь домашний труд.

Тип второй: муж сохраняет «в принципе» свои «верховные» права, однако жена все чаще принимает участие в решении важных вопросов (воспитание детей, проведение досуга, распределение бюджета и т. п.).

Тип третий: в этих семьях, пишет 3. Янкова, более ярко выражены новые нормы равенства; мнение мужа в них хотя и преобладает, но не в силу его интеллектуального превосходства, а в силу традиции. Жена обычно полагает недопустимой помощь мужа в домашнем труде, считая это «не мужским» делом.

Тип четвертый: полное равенство жены и мужа, вся домашняя работа строится на взаимопомощи и взаимоподдержке. Больше всего таких семей среди молодежи и среди людей среднего поколения. Все основные вопросы в семье решаются супругами совместно.

Какой же тип семьи преобладает?

Среди обследованных семей в Москве пять процентов относятся к первому типу, около 10 процентов — ко второму, около 20 процентов — к третьему, большинство (65 процентов) — к четвертому. В Пензе семьи первого типа составили 10 процентов, второго — 17 процентов, третьего — около 20 процентов, четвертого — 53 процента. В Егорьевске — 11, 12, 29 и 50 процентов соответственно.

Многочисленные исследования социологов и данные переписи 1979 года подтверждают, что в стране возрастет число семей, где наблюдается равенство прав и обязанностей супругов. Это — ведущая тенденция в развитии советской семьи.

Впрочем, постепенно меняется и понятие «глава семьи». Лидерство в семье уже не зависит от пола, оно все больше и больше переходит к тому из супругов, кто обладает соответствующими личными качествами.

«Существует ли у вас наем домашних работниц (прислуги), нянь и педагогов для «домашних» детей?»

— Никаких законодательных или административных ограничений на этот счет нет. Есть явный дефицит желающих быть домработницами и нянями; их услуги обходятся очень дорого. Труд их оплачивается по договоренности сторон.

Целый ряд услуг в крупных городах можно получить через государственную службу, вызвав по телефону уборщицу квартиры, сиделку для больного или няню для ребенка на определенный срок. Если есть желание, вы можете пригласить к ребенку учителя по тому или иному предмету. Таких учителей у нас называют репетиторами. Ими становятся студенты, профессиональные педагоги, пенсионеры, желающие подработать. Оплата их услуг — по договоренности. Если ребенок здоров, родители обязаны отдать его на учебу в школу, есть ли у него репетиторы или нет Если ребенок болен и не в состоянии ходить в школу, его помещают в специальный интернат или посылают к нему школьных учителей, услуги которых, естественно, бесплатны.

«Превращается ли советское общество в «потребительское общество»?»

— Смысл, который вкладывается в это понятие, связан не с уровнем потребления, а с превращением последнего из средства удовлетворения потребностей в самоцель, т. е. с появлением «культа вещей».

Для такого превращения в социалистическом обществе нет объективных предпосылок Нашему обществу чужд «культ вещей», оно возвеличивает не вещи, а человека, его труд. Это у нас постигают с детства — в семье, в школе, через литературу, средства массовой информации и пр.

Однако было бы неправильно утверждать, что у нас нет «вещеманов». Они есть. Материальный достаток растет быстрее сознания многих граждан. Возможности гармоничного развития личности, расширения кругозора, повышения социальной активности значительны, но в своем развитии опередили внутреннюю потребность таких людей их использовать Диспропорция эта выражается по-разному, в частности, и в том, что мир для человека замыкается на вещах, на их приобретении.

В отличие от Запада у нас такое «замыкание» происходит вопреки обществу, а не вытекает из логики его развития. Отсюда и неизмеримо меньшее распространение потребительства у нас, и критическое отношение к нему со стороны общественности.

«Когда речь идет об уровне жизни, американцы называют одни показатели, а советские авторы — другие. Как их сопоставить?»

— Действительно, и та и другая стороны прибегают при характеристике уровня жизни своих народов к разным показателям. В США часто склонны измерять уровень жизни количеством легковых автомашин и их стоимостью, в то время как в нашей стране чаще оперируют в таких случаях количеством бесплатных услуг, предоставляемых всем гражданам.

Спору нет, вещи в жизни человека важны, особенно хорошие вещи, в том числе и автомашины. И Соединенные Штаты в этом отношении все еще впереди.

Но, на наш взгляд, уровень жизни человека определяется далеко не только (и даже не столько) материальными вещами. Все же для истинной полноты жизни, удовлетворенности человека ею и его уверенности в будущем значительно важнее нечто более фундаментальное — хорошее здоровье, образование, духовное богатство личности, гарантированная работа по призванию, гарантированный материальный достаток в семье, уверенность в обеспеченной старости. И вот если говорить об этих основополагающих составных человеческого благополучия, то для советских людей они реальны.

Наша логика рассуждений по поводу уровня и качества жизни примерно такая…

Пока в семье все здоровы, состояние здравоохранения в стране, стоимость пребывания в больнице, медикаментов и прочее мало влияют на степень ее благосостояния. Но здоровыми, к сожалению, мы бываем не всегда. Поэтому каждому далеко не безразлично все то, что связано с организацией здравоохранения.

Наш человек уверен в том, что его болезнь не отразится на материальном благополучии семьи. Лечить его будут бесплатно, каких бы затрат это от государства ни потребовало. Ни пребывание в больнице, ни консультация у крупнейшего специалиста не будут стоить ему ни копейки. Во время болезни его не уволят с работы (это запрещено законом), и он будет получать пособие по временной потере трудоспособности (причем на это пособие сам он не делает никаких предварительных взносов).

Мы исходим из того, что возможность учиться где угодно — от средней школы до Московского университета — не должна зависеть от достатка семьи, что учебные заведения не должны делиться на привилегированные, куда могут попасть лишь избранные, и на общедоступные. Бесплатность всех видов образования гарантирована.

Теперь перейдем к области материального достатка семьи — что она «может купить» и «реально покупает».

В США, в частности, средняя семья имеет возможность тратить на покупки лишь 40 процентов дохода, а остальные 60 процентов у нее уходят как раз на то, что находится за пределами «мира вещей»: на налоги, взносы в кассы социального страхования, на плату за лечение, образование, квартиру и т. д.

В СССР средняя семья расходует на покупки 80 процентов своих денежных доходов

Уровень жизни — понятие не только сложное, но и динамичное. Его реальное содержание зависит не только от того, что есть сегодня, но и от того, что было вчера и будет завтра. Важно, «как ведут» себя доходы, цены, тарифы на услуги. Можно ли быть уверенным в будущем или надо готовиться к «черным дням»? Короче говоря, куда ведет кривая благосостояния?

В нашей стране она устойчиво ведет вверх. При стабильности розничных цен, квартирной платы и тарифов на услуги доходы граждан за последние 15 лет удвоились и продолжают увеличиваться.

Нельзя упускать из вида и то, что «среднестатистическая семья» в странах Запада куда чаще встречается на бумаге, чем в жизни. Миллионер и безработный, уже переставший получать пособие, владелец роскошной виллы с бассейном и бездомный — все они вносят свой вклад в формирование среднестатистических показателей, по от этого не перестают находиться на разных полюсах уровня благосостояния.

На каждом этапе своего развития общество располагает определенной суммой материальных благ. На сегодня в США, например, эта сумма больше, чем в СССР. Этот разрыв сложился исторически, и не может быть отнесен за счет «несовершенств» социализма. Социализм «виноват» в том лишь, что разрыв этот неуклонно и довольно быстро сокращается, что он — социализм — более справедливо и равномерно распределяет среди своих граждан имеющееся богатство.

«Какие доходы, кроме зарплаты, может иметь советский гражданин?»

— Основной источник доходов граждан СССР — заработная плата. В среднестатистическом семейном бюджете рабочего она составляет больше 90 процентов.

Кроме зарплаты и различных премий гражданин может получать плату за работу, выполненную по договору, авторский гонорар за произведения литературы и искусства, вознаграждение за разработку и внедрение в производство изобретений и рационализаторских предложений (определенная доля от размера экономического эффекта), наследство по завещанию и по закону, доход от личного подсобного хозяйства в селе или от мелкого кустарного промысла. Некоторый доход может приносить сдача внаем жилья и имущества, мелкие трудовые услуги граждан друг другу типа эпизодической помощи по домашнему хозяйству. Правда, использовать такие источники заведомо для наживы, превращать их в форму предпринимательской деятельности закон запрещает.

Все это — если говорить о денежных поступлениях. Однако в СССР гражданам далеко не за все приходится платить. Бесплатно образование всех ступеней вплоть до аспирантуры, бесплатно медицинское обслуживание всех видов, за счет средств государственного бюджета формируется фонд социального страхования и т. п. Из того же источника субсидируются жилищное строительство и общественный транспорт, дошкольные детские учреждения, торговля рядом товаров по ценам ниже себестоимости (например, детская одежда), сеть курортов, санаториев, домов отдыха, пансионатов, клубов и домов культуры, библиотек, спортивных баз. Если перевести на деньги те блага и услуги, которые человек получает бесплатно или по льготным ценам, то получится сумма, составляющая 30 процентов среднестатистического месячного заработка в стране. Причем политика в области распределения благ и услуг из общественных фондов потребления такова, что человек получает их тем больше, чем меньше у него зарплата.

«Бесплатное здравоохранение дорого обходится государству. На эти цели идут средства, за счет которых можно было бы увеличить заработную плату. Почему вы не пошли по этому пути?"

— Потому что будучи платным, когда денежные доходы семей неодинаковы (социалистический принцип оплаты труда в зависимости от его количества и качества предполагает такие различия), медицинское обслуживание было бы в неодинаковой мере доступно различным категориям граждан, что в свою очередь способствовало бы углублению экономического неравенства. Имеющие большие доходы обрели бы и большие возможности для получения высококвалифицированной медицинской помощи, чем менее обеспеченные граждане.

Мы стремимся к полному социальному равенству. Поэтому обеспечение населения важнейшими видами услуг — лечением, всеми видами образования, жильем (исключая кооперативное) и т. д. — сознательно не поставлено у нас в зависимость от уровня доходов. Они в равной мере доступны всем благодаря их бесплатности.

«Может ли советская семья купить квартиру, дом, загородную виллу?»

— Подавляющее большинство горожан у нас имеют квартиры в государственных домах. При вселении в квартиру человек не платит ничего, она поступает в бессрочное пользование семьи. Но можно и купить квартиру. Для этого надо вступить в жилищно-строительный кооператив. Кооперативные дома, на долю которых приходится примерно 7 процентов вводимого в СССР жилья, строятся с помощью банковского кредита государственными организациями, а земельные участки под их застройку предоставляются бесплатно. Строятся и индивидуальные жилые дома — в основном в сельской местности. На них приходится около 8 процентов общего строительства. Можно стать владельцем и загородной виллы. Впрочем, виллы — громко сказано. Речь у нас идет о даче, жилая площадь которой не превышает 60 квадратных метров на семью, или о домике на садовом кооперативном участке.

Индивидуальное строительство и создание садовых товариществ поощряется: государство предоставляет кредиты, выделяет (бесплатно) земельные участки. Все основные работы выполняются государственными строительными организациями.

Построить дом или дачу таких размеров, чтобы извлекать из этого постоянные крупные доходы, то есть стать домовладельцем-предпринимателем, запрещено законом. Но если дом или часть дома по каким-либо причинам временно пустует, то можно его сдать внаем.

«Почему у вас мало автомобилей в личном пользовании?»

— Когда в 1928 году СССР выпустил 50 легковых машин, в Северной Америке и Западной Европе их счет велся на миллионы. Потом — гитлеровская агрессия, четыре года страшной войны, потеря одной трети национального богатства, 25 миллионов человек остались без крова. Отпраздновали победу — и почти все надо было начинать сначала.

Естественно, что в таких условиях долгое время было не до легковых автомобилей. Кроме того, мы учли негативные последствия массовой автомобилизации на Западе и отдали приоритет общественному транспорту. В городах развивалась широкая сеть трамвайных, троллейбусных и автобусных маршрутов. Продолжилось строительство московского метро (первая линия была пущена в мае 1935 года), началась подготовка к сооружению подземных дорог и в других крупных городах.

Сегодня у нас в стране 8 городов имеют свои метрополитены. Московский, естественно, самый крупный. В среднем за сутки он перевозит 6 миллионов человек, в отдельные дни эта цифра достигает 7 миллионов. Метро у нас как вид транспорта пользуется наибольшей популярностью. Причин тут несколько. Быстрота — интервал между поездами в час «пик» составляет всего минуту или чуть больше, и во многие районы города на метро добраться проще, чем на автомобиле. Чистота и порядок— здесь никогда не увидишь брошенного на пол мусора, человека с сигаретой, тут всегда свежий и сухой воздух. Наконец, проезд в метро чрезвычайно дешев — 5 копеек независимо от расстояния и количества пересадок (столько стоят пять коробков спичек). Это всего па одну копейку дороже, чем троллейбус, и на две, чем трамвай. За все время существования метро плата за проезд оставалась неизменной.

Вернемся к нашему вопросу. Сегодня советские автозаводы выпускают ежегодно 1,3 миллиона легковых автомобилей, но спрос пока явно опережает предложение. Желающим стать автовладельцами приходится ждать своей очереди. Но и развивая автоиндустрию, мы исходим из того, что личный автомобиль не может заменить общественный транспорт, что последний должен быть удобным, дешевым, общедоступным.

«Удовлетворяет ли советских людей уровень бытового сервиса? Каков он?»

— Нет, не удовлетворяет. И это несмотря на то, что данная отрасль экономики развивается у нас необыкновенно быстро. В 1979 году, например, в стране было оказано в 12 раз больше услуг, чем в 1959 году. Причем отдельные виды услуг росли прямо-таки с фантастической скоростью. Так, за двадцать лет изготовление мебели по индивидуальным заказам увеличилось в 48 раз, ремонт различных домашних электро-, радио- и телевизионных приборов и машин — в 25 раз.

В стране создана довольно широкая сеть прачечных, химчисток, ателье по индивидуальному пошиву одежды и т. д. В 1965 году в СССР было столько предприятий службы быта, что во многих союзных республиках пришлось создать специальные министерства, чтобы руководить ими. Было решено превратить отрасль в высокомеханизированную, использующую самые современные достижения технологии и науки. Четырнадцати научно-исследовательским и проектным институтам была поручена работа по выработке рекомендаций и проектов для технического и организационного перевооружения отрасли.

Подсчитано, что благодаря развитию службы быта население затрачивает в настоящее время на непроизводительные домашние работы на 9 миллиардов часов в год меньше, чем в 1959 году. Сэкономленное время используется для досуга, учебы, приобщения к искусству.

Тем не менее, и такой рост считается недостаточным. В будущем предполагается четыре пятых всех домашних дел переложить на плечи службы быта. Чтобы поскорее добиться этого, сфера услуг развивается у нас быстрее, чем экономика в целом. По планам текущей пятилетки (1976–1980) объем услуг в городах должен возрасти в полтора раза, а в сельской местности — в 1,7 раза.

«Почему советский потребитель предпочитает импортные товары?»

— Советский потребитель, рыщущий по магазинам в поисках французской косметики, западногерманской обуви, английской ткани или финского костюма, — один из самых любимых персонажей западных корреспондентов, пишущих об СССР.

— Все ясно, — подумает читатель, — начинается опровержение.

Нет, не начинается. Повышенный спрос на импортные потребительские товары действительно есть. Будь мы расположены это опровергать, можно было бы напомнить, что «импортный синдром» отмечен и в других странах: американцы предпочитают французские вина, чуть ли не все западноевропейцы — голландское пиво и т. д.

В 1978 году Советский Союз импортировал промышленных товаров народного потребления на четыре с лишним миллиарда рублей (больше пяти миллиардов долларов), что составляет 11,8 % общей стоимости импорта. Товары, закупленные на внешних рынках, играют довольно существенную роль в удовлетворении потребностей населения. В 1978 году СССР импортировал 68 миллионов пар кожаной обуви (собственное производство — 740 миллионов пар), миллиона метров тканей (собственное производство — 10,6 миллиарда метров), швейных изделий на миллиона рублей (собственное производство — 21,4 миллиарда рублей), мебели — на 344,2 миллиона (собственное производство — 4,9 миллиарда рублей) и т. д.

Приведенные цифры, конечно, не совсем точно отражают соотношение между отечественными и импортными товарами на советском рынке. Наши внешнеторговые организации приобретают за рубежом только лучшие по всем показателям изделия. Не отвечающие этим требованиям товары часто бракуются экспертами и возвращаются поставщикам. Так что появление на внутреннем рынке не пользующихся спросом импортных костюмов, обуви и т. п. — явление достаточно редкое и объясняется чьим-то недосмотром.

К сожалению, положение с аналогичными изделиями отечественного производства иное. Не все они соответствуют столь высоким стандартам. Отсюда и результат: хотя среди предлагаемых магазинами товаров количественно преобладают советские, покупатель нередко предпочел бы приобрести импортные. Это ни для кого у нас не представляет секрета. Необходимость самых радикальных мер по повышению качества потребительских товаров многократно подчеркивалась в выступлениях Л. И. Брежнева и других советских руководителей, в документах партийных съездов, решениях правительства. Работа соответствующих отраслей промышленности — постоянная мишень критических материалов советской прессы.

Почему же тогда ситуация не меняется к лучшему? — спросит читатель.

Меняется. Для того чтобы увидеть это, достаточно взглянуть на вещи беспристрастно. Для примера разберем коротко ситуацию с мебелью. До середины 50-х годов, когда в СССР развернулось массовое жилищное строительство, спрос на мебель был невелик. Подавляющее большинство граждан имели по комнате на семью, и «излишки» мебели им просто некуда было ставить.

С тех пор в стране ежегодно строится больше двух миллионов новых квартир. При удвоении реальных доходов за 15 лет это обусловило лавинообразный рост спроса на мебель по сравнению с 1940 годом продажа мебели увеличилась в 1965 году в 12 раз, в 1970 — в 18, в 1975 — в 26, в 1978 — в 30 раз. Старые предприятия, укомплектованные опытными, а часто и потомственными мебельщиками, удовлетворить этот спрос не могли. Строились новые комбинаты и фабрики невиданного прежде размаха, и работать на них пришли новички. Количественно рынок в основном насытили. Но очень скоро потребитель потребовал и нового, куда более высокого качества.

Советская мебельная промышленность столкнулась с непривычным для нее покупателем, ждущим изделия высшего мирового стандарта. С миллионами таких покупателей.

Подобное положение и в некоторых других отраслях: небывалыми прежде темпами растет спрос, меняется его структура С такими стремительными переменами промышленность Запада не сталкивается (мы имеем в виду не капризы моды, а быстрый и устойчивый рост благосостояния ВСЕГО населения).

Простой житейский пример. Поколение нынешних 40-50-летних в молодости мечтало о любом телевизоре, о любой квартире, о любом приличном костюме или паре обуви. Следующее поколение — нынешние 20-летние куда более требовательны они не мечтают, а считают нужным иметь цветной телевизор, хорошую квартиру и несколько комплектов самой модной одежды и обуви

Иначе говоря, сегодняшние проблемы — не что иное, как побочный результат наших же достижений, но они не перестают от этого быть проблемами, притом весьма серьезными, а подчас и болезненными.

В промышленности и торговле идет перестройка — и техническая, и психологическая, и экономическая. Есть и первые положительные результаты, ряд советских потребительских товаров (часы, фотоаппараты, телевизоры, радиоприемники, некоторые виды тканей, одежды, обуви, парфюмерии и т. д) успешно выдерживают экзамен на мировом рынке. Сегодня, увидев москвича, зашедшего в магазин, нельзя с уверенностью сказать, что он ищет: финский костюм или ленинградскую электромясорубку…