СССР 2061

Глава Первая Полет

Портал аэропорта встречал спешащих к рейсу пассажиров брызнувшим из-за облаков солнцем и свежим ветерком. Даже сюда, в далекое Заполярье пришла, наконец, весна. Люди радостно крутили головами, с удовольствием впитывая лучи земного светила, сменившего гнев на милость. Ведь зимой вышедшее из-за мглистого горизонта солнце означало, что впереди будет крепкий морозец, высасывающий из людей последнее тепло. В такие дни оно тускло лучилось сквозь марево северной стужи, создавая временами причудливое Гало.

Из близкой к посадочной полосе тундры ветерок доносил свежесть талой воды и чуть отопревшей от холодов травы, ярко зазеленеет она немного позже. И уж тогда на бескрайние северные просторы потянутся косяки всяческой пернатой живности, и суровые полярные пространства оживут на короткое приполярное лето. Цикл, длящийся из года в год: рождение, расцвет, увядание и паралич. Двойственность состояния Его Величества Природы, накопившей за сотни миллионов лет эволюции колоссальный опыт жизнедеятельности миллиардов организмов.

Какой-нибудь местный поэт или философ смог бы связать жизненные циклы природы с этапами развития и угасания прошлых человеческих цивилизаций. Сколько в истории осталось империй, государств, добившихся невиданных успехов и затем канувших в лету? Первые города Месопотамии, обуздавшие разливы двух могучих рек, выкопавшие десятки километров каналов, одними из первых в мире начавших оседлое сельское хозяйство подобного масштаба, накормивших неимоверное для тех времен количество жителей и создавших первые памятники архитектурного и инженерного гения. Сколько полезных изобретений они оставили человечеству, об уже никто никогда не скажет. А их искусство, а поэзия? До нас донеслись только отголоски великого Эпоса о Гильгамеше, великой поэмы о любви, верности мужской дружбы, о горьком понимании собственной смертности. Именно из этих, уходящих в неимоверную пропасть веков сказаний и легенд, и возникли в последующем великие поэмы и новые религии.

По другую сторону аравийских пустынь развилась и осталась запечатленной в камне древнейшая цивилизация Египта, черной земли Та-Кем. Люди, не похожие ни на кого, распахали вдоль великой реки Нил огромную по тем временам площадь плодородных земель. Темнокожие, носящие парики вместо волос, жители Та-Кем создали могущественные царства и своеобразную религию и культуру. Они, отрывая от селений работников и огромные ресурсы, воздвигли гигантские по тем, да и более поздним временам сооружения — пирамиды. Единственные из древних сооружений, которые видно с земной орбиты. Это не было прихотью фараонов или жрецов, это само общество «Черной земли» пожелало кинуть вызов богам, соединить женское естество — Небо и мужское — Землю. Археологи долго не могли разгадать, были ли это просто царские гробницы, культовые сооружения, или нечто иное. А в итоге оказалось, что это древнейшие фаллические символы, породившие множество легенд, а их изначальный смысл остался затерян в песках времени, самого страшного физического континуума для человека. Ты можешь пройти огромные пространства, преодолеть гравитацию, но ты бессилен против ужасающего лика Хроноса.

На севере от черных земель Та-Кем ярким огнем вспыхнула культура Минойской, мореходной цивилизации. Она явилась средоточием мысли для многих окружающих цивилизаций, создав ярчайшие образы в культуре, переработав мудрость Востока и живость Севера. Именно эта цивилизация дала толчок последующим глобальным переменам в Средиземноморье. Множество древних мегалитических культур, рассыпавшихся по Европе в результате великой неолитической революции, сдвинули огромные по тем временам группы населения на крайний Запад Европы, заселив ее достаточно плотно и дав большую часть крови дальнейшим цивилизациям и народам. Восток еще ярко блеснул великолепнейшими городами долины Инда, цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро, благоустроенными, имеющими собственный водопровод и канализацию. Еще дальше к восходящему светилу начинали свой разбег первые царства Китая, подарившие впоследствии человечеству уникальные знания и культуры.

Все эти беспримерные подъемы человеческой цивилизации уже исчезли, все кануло в лету, обогатив само человечество, оросив его историю семенем знания, тем самым, проложив дорогу другим, более молодым и дерзким. Продираясь сквозь путы отсталости, мракобесия, суеверий, щедро оплачивая даже малейшие достижения собственной кровью, человечество вырвалось, наконец, из цепких лап Его Величества Природы, начиная собственное переустройство и стараясь исправить саму природу человека, почти не поменявшуюся со времен неолита.

Новому же поколению людей двадцать первого века было не до старых сказок, оно спешило жить, претворить свои грандиозные планы в скоротечном человеческом бытие. Регистрируясь у автоматических стоек, пассажиры проходили, не задерживаясь, через подземный переход к лайнеру-стратолету, стоящему в подземном ангаре. Самые настоящие стюардессы встречали их у входа, помогая затем правильно сесть в противоперегрузочное кресло и подготовиться к стремительному взлету.

Стратолет это вам не обычный самолет, при взлете в верхние слои атмосферы человеческий организм переживает большие нагрузки, поэтому и уровень здоровья пассажира должен быть не меньше 75 процентов по шкале Комитета по Здравоохранению. Людям, имеющим его меньше, билет просто-напросто не продадут. Стремительные пассажирские лайнеры имели свои прообразом знаменитые «Соколы». Военные машины Ту- 47, ставшие основной Военно-Космического Флота Союза. Правильное название этого рода вооруженных сил появилось еще при Гаранте, но только с появлением военных стратолетов и эскадрильи космического базирования из кораблей Буран-3 приобрело такое же космическое наполнение. Три эскадры стремительных и неуловимых «Соколов» стали основой военного превосходства социалистического государства планеты. Русские опять оказались первыми, и по праву.

Раздался гонг, молодой плечистый парень, сидевший в пятом ряду, кинул прощальный взгляд на экран, прикрепленный к переднему креслу. На нем светилась картинка аэропорта Салехард 2. Стратолеты не имели иллюминаторов, закованные в металлокерамическую броню, они со стороны больше напоминали ракету с узкими треугольными крыльями и приземистым хвостом. А ведь еще сегодня, ранним утром молодой человек ожидал на краю огромной стройплощадки вагон скоростной электрички и вот сейчас уже прощается с холодным Заполярьем.

Загудели двигатели, чуть помедлив, Стратолет осторожно двинулся вперед. Сам взлет машины проходил стремительнее, чем у обычного самолета, не было дрожи корпуса и крыльев, только пассажиров крепко вдавливало в противоперегрузочные «плавающие» кресла. Разворот на курс также проходил быстрее. Прочная воздушная машина рвалась вперед, начиная еще более стремительное ускорение. В салоне раздался еще один предупредительный гонг. Многие из соседей молодого человека судорожно вцепились в подлокотники кресел, а он только усмехнулся. В юности этот парень в достатке нахватался всяческого адреналина, испугать его сейчас было сложно. Рев стал оглушительным, не спасала даже великолепная шумоизоляция, это заработали разгонные блоки, самый неприятный для пассажиров момент полета, когда их начинают давить реальные перегрузки и становится тяжелее дышать. Хоть специальные противоперегрузочные кресла и пилюли помогали переживать тяжелый для человеческого организма взлет, но многим пассажирам все-равно приходилось нелегко. Но, наконец, почувствовался легкий толчок, это отошли ступени разгона.

На мигнувшем экране облака остались давно позади, рев двигателей затих, небо превратилось из голубого в темно-синее, фиолетового оттенка, стратолет закончил короткий разбег и теперь шел по эллиптической орбите, наклоняясь понемногу вниз. Пассажиры дружно вздохнули, перетерпеть десять страшных минут разгона для более быстрого перелета, на это шли многие. Вместо трех часов всего сорок пять минут и ты уже в столице, занимаешься своими делами, освобождая для них целый день. Страна большая, расстояния огромные, Стратолеты пользовались популярностью не только здесь, но и за рубежом. Что совершенно не сказывалось на их продаже иностранным компаниям и количестве рейсов заграницу. Руководство страны хотело в первую очередь насытить внутренние авиалинии, даже в ущерб коммерческой прибыли.

Между рядов неспешно покатилась роботизированная тележка с напитками, за ней шла тоненькая стюардесса и принимала индивидуальные заказы. На обычных самолетах все давно делала только автоматика, поэтому живые стюарды на борту были показателем элитности подобных рейсов. Молодой человек трансформировал кресло, освободился от лишних ремней и перехватил стакан с минералкой. Сам стаканчик был затем смят и выкинут в контейнер, через пару дней из этого материала отольют новые тарелки, а после что-нибудь другое. Молодой специалист Степан Удальцов это знал точно, пришлось как-то ему поработать на подобном предприятии во времена студенчества.

Молодой человек бросил иронический взгляд на группу бизнесменов, сидящих на два ряда впереди. Видимо те хотели по старой привычке усесться в бизнесс-классе, но в нынешнее время их в Аэрофлоте попросту нет как таковых. Вообще смешно было наблюдать, как взрослые вроде люди, пытаются выдавить из себя столько важности. Никому ведь из пассажиров нет дела до их мнимого статуса, порождения совсем недавнего буржуазного прошлого. А очень живучее оказалось явление: выглядеть более выдающимся, чем ты есть, поднять себя над «толпой». Взгляды людей, считающих себя выше остальных только по причине, что они зарабатывают больше денег, в наши дни выглядят достаточно смешно. Человек в дорогом черном костюме поймал на себе насмешливый взгляд Степана и несколько стушевался. Молодой светловолосый человек глядел на мир распахнутыми глазами по-настоящему уверенного в себе человека, ему не нужны были мнимые статусы, искусственные разряды, счета в банке или место в совете директоров. Он и так ощущал себя настоящим хозяином обновленной страны.

— Что-нибудь еще будете? — раздался рядом милый голос. Степан обернулся и сразу же широко улыбнулся. Щеки стюардессы чуть порозовели, лицо ответило далеко не дежурной улыбкой — Так будете?

— Спасибо, мне и так хорошо.

Девушка прошла дальше по проходу, потом незаметно обернулась, еще раз взглянуть на этого симпатичного и веселого парня. Ей нравилось летать рейсами в эти далекие северные города. На них кроме набора заурядных и привычных пассажиров часто можно было увидеть вот таких не совсем обычных молодых людей, пышущих задором, уверенностью в себе и с такими же искренними улыбками. В тайне девушка мечтала как-нибудь познакомиться с подобным парнем. Ей казалось, что они все откуда-то не с Земли, а из Космоса. Из того Будущего, о котором она читала в детстве.

Степан скосился на соседа, сидящего у стенки, тот мирно дремал, по виду так обычный командированный человек. На огромной стройке подобных представителей всевозможных организаций и фирм всегда было много. Молодой человек решил просмотреть какой-нибудь фильм, до посадки оставалось еще почти полчаса. Он пробежал репертуар лайнера и остановился на картине, рассказывающей о самом опасном моменте времен Реконструкции. Когда группа продажных олигархов попыталась остановить реформы нового президента и совершить государственный переворот. Подразделения наемников из армий частных корпораций, а также обманутые ими военные штурмовали загородную резиденцию главы Республики. Разгорелся настоящий кровопролитный бой. На стороне нападавших имелась даже авиация: эскадрилья тактических вертолетов. А саму Резиденцию защищал полк охраны, молодые в основном парни, 18–19 лет, не забывшие о присяге, которую они давали не власти, а народу, и отстоявшие честь армии. К ним присоединились вооруженные группы коммунаров, созданные буквально за одну ночь из бывших резервистов и отставников.

В течение целого дня они отражали атаки озверевших наемников, которым были обещаны немалые деньги и участки земли. Ведь эти самые частные корпоративные армии состояли в большей части из тех же бывших военных и полицейских. Степан задумался: что же заставило этих людей забыть честь и спрятать глубоко внутри совесть? Что двигало этими предателями? Ну, за честь то им пришлось все-таки затем ответить, судили оставшихся в живых мятежников уже по новому Уголовному кодексу, вменив им нарушение присяги, одного из самых тяжких воинских преступлений. Ввиду введенного военного положения зачинщики и главари получили тогда Высшую Меру Социальной Защиты — смертную казнь. Приговор приводился в исполнение незамедлительно, чем привел в неописуемую ярость зарубежных спонсоров переворота. В последующие недели некоторые иностранные граждане из числа представителей всевозможных «фондов» и «бизнесменов» попросту «пропала без вести», что вызвало в западных столицах уже откровенный страх. Но уж лучше страх, чем старые «партнерские отношения». Сила, она в правде!

Резиденцию и самого президента спасли тогда рязанские десантники. Только их командир пренебрег туманными отговорками со стороны Министерства Обороны, ни с того, ни с сего, вдруг принявшего «гуманный нейтралитет». Какой может быть нейтралитет при государственном перевороте!? Командир бригады мобильной пехоты собрал утром совет командиров, и они уже сообща решили, что присяга важнее приказов сверху. В бой брали только добровольцев, а добровольцами вызвались все. Но сколько же хороших парней успело погибнуть в том сражении, навеки став героями! Темная и кровавая страница в истории нового государства.

Размышления молодого человека прервал новый гонг, стратолет подлетал к аэропорту, и пришлось снова пристегивать многочисленные ремни. Стремительная машина требовала достаточно длинную посадочную полосу, пока далеко не каждый аэропорт страны мог их принимать. Взревели тормозные двигатели, и через пять минут стратолет мягко коснулся посадочной полосы. По экрану промчались стоящие у терминалов самолеты и широко раскинувшиеся здания аэропорта столицы. Пассажиры отстегивались и морально настраивались на будничную суету огромного города. Москва хоть и ужалась вдвое, но продолжала оставаться одним из самых больших мегаполисов планеты, а по степени влияния на мировую политику входила в их первую тройку.

Аэропорт любого большого города не только место взлета и посадки, трансфера между рейсами, но и территория, где люди пересекаются друг с другом, случается, что спустя многие годы. Здесь же завязываются новые, случайные знакомства, а кто-то и вовсе находит свою долгожданную любовь. «Перекресток ста дорог».

Сутолока посадочного терминала не выходила за обычные рамки. На посадку подходили вылетающие, в зале встреч нетерпеливо толпились встречающие. Транзитники или сидели в удобных креслах, или оккупировали многочисленные кафе и рестораны. Новые пассажиры тут же вливались в постоянно циркулирующий поток, входя в зал через коридор-сканер, на выходе из которого всегда дежурило несколько милиционеров. В мире еще не было так спокойно, чтобы пренебрегать нормами безопасности.

Высокий крепкий мужчина сразу обратил на себя внимание одного из постовых; новая милиция отличалась высокой выучкой и самыми современными методами работы. И милиционер с подозрением отметил упругий шаг пассажира, набитые костяшки рук, и вошедшее в подкорку, оттренированное годами поведение в чуждой обстановке. Постовой напрягся, но его остановил сигнал, полученный со специального прибора. На неизвестном пассажире стоял чип, который сигнализировал, что это «свой». Милиционер с любопытством проводил человека взглядом и только хмыкнул. Не часто в аэропортах можно было повстречать обладателей подобного чипа. Но у неизвестного была своя работа, а у охраны своя, и постовой перевел взгляд на новый поток людей, выходящих из коридора. Только что прибыл монорельс авиаэкспресса. Наметанный взгляд тут же выхватывал в толпе людей, ведущих себя странно, и на которых стоило обратить дополнительное внимание, направив на тех слежку летающих в здании мини-дронов. Все залы аэропорта находились под невидимой сеткой круглосуточного наблюдения. Безопасность пассажиров находилась в высшем приоритете правоохранительных органов.

— Коля! — высокий мужчина спокойно остановился. Не та была обстановка, чтобы паниковать или предпринимать срочные действия, да и голос ему показался подозрительно знакомым. Он обернулся, к нему спешил седовласый человек с большим баулом.

— Евгений Павлович! Какими судьбами? — крепкое рукопожатие, перешло в крепкие, мужские объятия.

— Ну, как ты, Николай? — пожилой мужчина чуть отодвинулся, разглядывая черты лица молодого — Заматерел, и глаза… эх, поносило тебя видать судьба по землице, парень.

— Я уже майор, дядя Женя. Давайте, отойдем к кафе.

— Значит, еще на службе — пожилой мужчина отодвинул чашку с кофе — Не могу его без коньяка пить, горчит.

— Что поделать, в нынешние времена спиртное продают только в спецмагазинах.

— Наверное, и правильно, здоровее будем — Евгений Павлович поднял выцветшие глаза — А сейчас куда?

— На юг.

— Понятно, служба. Невеселые там, слышал, дела творятся.

— Где-то так, дядя Женя — Николай в свою очередь спросил — А вы то сами как?

— Я уже на пенсии, Коля, но без дела не сижу — Евгений Павлович засуетился и достал из кармана небольшой старый планшет — Вот, дом на берегу Волги отстроил, сад завел, огород, зимой в поселке ребятишкам клуб открыл, вправляю им мозги понемножку, да и о физподготовке не забываю. Ну, сейчас ребята и так растут ладные, понятливые, не то, что лет тридцать назад. Слава богу, времена пошли другие.

— Хорошо, смотрю, выглядите, бодрячком.

— А что делать, без работы и заботы человек быстро скисает. Долг я свой Родине отдал сполна, дом построил, деревьев посадил без счета. Двух сыновей…

Пожилой мужчина замолчал, а Николай положил на его сухую высохшую кисть свою широкую ладонь.

— Евгений Павлович, Дмитрий погиб геройски.

Выцветшие голубые глаза пожилого человека поднялись на лицо мужчины, уже помеченного горьким отпечатком жизненных испытаний. Бывают такие лица: по ним можно историю страны читать; а бывают и другие: гладкие, как задница, без малейшего отпечатка интеллекта и мук совести, они то вот совершенно никому неинтересны.

— Коля, а ты откуда знаешь?

Николай замешкался, но все же ответил: — Только я этого вам не говорил, дядя Жень — он вздохнул и продолжил — Наша команда была тогда на подходе, мы не успели буквально на десять минут. Навигация дала сбой, и нашу группу высадили далеко. Но мы отомстили, отомстили всем, за это я отвечаю.

— Он не мучался? — Евгений Павлович опустил голову, снова с горечью переживая потерю старшего, самого любимого сына.

— Нет. Но их тела мы смогли вытащить только через неделю, поэтому и привезли к вам в саркофагах.

— Понятно.

Они помолчали несколько минут, затем Николай решился спросить: — А как там Степан?

— Степка то? — добрая улыбка тут же разгладила морщины пожилого мужчины, даже глаза блеснули — На Северах он, город строит, инженером работает.

— Он же…?

— Да, в среде людей новой формации, так они гордо себя называют. Вот только заезжает редко, работы, говорит, невпровот. Наверное, это и так, им вон сколько за нас разгребать! Только Нина недовольна, тоскует, печалится. Все ж мама! Младшая то, Иришка замуж выскочила и уехала к Тихому океану, муж у нее военный моряк, девочку недавно родила.

— Хорошее, новое поколение растет — Николай поднялся — Мой рейс объявили, дядя Жень. Мне пора, был очень рад вас повидать. Передавайте привет всем!

— Береги себя там, сынок.

— Надо же людям новой формации помочь в разгребании всей этой зловонной ямы. Негоже молодым столько грязи после себя оставлять! Бывайте!

Майор ГРУ, полевой сотрудник отдела по Центральной Азии Николай Грызлов ярко улыбнулся, пожал на прощание руку и подхватил дорожную сумку. Над проходом, куда он ушел, горела желтым надпись: рейс В667 Москва-Бухара.

Глава вторая Весне навстречу

Столица встретила Степана свежим запахом весны и ласковым майским солнцем. Молодой человек подхватил дорожную сумку и уверенно вышел из экспресса, доставившего его с аэропорта в центр города. Русая голова в кудряшках с присущим юношеской поре интересом крутилась вокруг сильной шеи. Свободная одежда вообще мало скрывала сильные мускулы и порывистые движения хорошо тренированного молодого мужчины. Широкие плечи, выпуклая грудь, поступь сильных ног отличного бегуна. По этой же причине и его точный возраст определить сразу получилось бы с трудом. Обветренное лицо человека, много работающего на свежем воздухе, легкий, уверенный шаг, яркие по юношески глаза, отсвеченные вглубь небесной синью, всегда распахнутые широко и любопытно. В них не было той умудренности и усталости, присущей человеку «в возрасте», раннему старцу, коих много было в обществе еще в недавние времена. В те годы молодые люди вдруг ни с того, ни с сего становились «умудренными», «познавшими жизнь, как она есть», опускались до «злободневного цинизма». Они просиживали днями в модных кафе, ведя беседы ни чем, создавая подобные же безликие посты в многочисленных блогах, социальных страницах, заменяя виртуальной жизнью настоящую, живую. Поэтому эти «старички» так и остались пустоцветами, не оставив о себе совершенно никакой памяти. Десятилетие «либеральной революции» так и осталось белым пятном в литературе, да и в остальных сферах искусства, спрятавшись под броским ярлыком постмодернизма. Люди, не вписывающиеся в реальность, стыдящиеся своего прошлого, с многочисленными моральными комплексами неполноценности. Что они могли дать стране и миру? Настоящий талант он ярок, самодостаточен, направлен не только внутрь, но и широко развернут к жизни, этому неиссякаемому источнику бытия и сюжетов для художественных произведений.

Молодой человек остановился и поднес к глазам личный наладонник, выполненный в виде массивных часов с широким металлопластиковым браслетом. Умный гаджет мигнул, и тут же возникла виртуальная картинка, которую мог наблюдать только сам владелец наладонника. Она транслировалась прямо на сетчатку правого глаза.

— Ага — Удальцов удовлетворенно кивнул и повернул налево, скомандовав на ходу — «Набрать Алексея Ильинского». На глаз упала голографическая картинка вызываемого абонента и сейчас на ней появилась кудлатая голова молодого человека.

— Степка, ты?

— Ага.

— По делу или в отпуск?

— Какой отпуск, Леша? Мы с бригадой решили потратить его на озеленение поселка. Работаем!

— Молодца! Значит, к нам по делу. Ко мне заглянешь?

— Только вечером, друг. Ночью обратно, на стратолете.

— Ух, ты! Дорогая выходит поездка.

— Контора платит — Степан Удальцов широко улыбнулся, у него это хорошо получалась.

— По твоей улыбке сразу видно, что у тебя все в порядке. Короче, будем ждать, побегу, сообщу Людочке.

— Давай.

Так, улыбаясь, Степан и сошел с бегущей дорожки, сноровисто спрыгнув на асфальт. Не разучился еще! Он вспомнил, как поначалу его напрягало это столичное новшество. Мысли невольно вернулись в не так далекое студенческое прошлое. Ведь это только домашние, «мамочкины» сынки и дочки считают необычайно сложным делом просиживать днями на лекциях и терпеливо корпеть вечерами над рефератами. Продвинутые и смелые студенты брали на вооружение самые передовые методы обучения: они слушали удаленные выступления самых лучших в стране специалистов и профессоров, участвовали в массовых лабораторных работах, трудились на учебных производствах, в институтских инновационных центрах, выполняя самую настоящую и необходимую работу. Именно студенческие опытные предприятия являлись инноваторами во многих сферах промышленности и производили реально массу необходимой народному хозяйству продукции. Правильно организованная учеба оставляла массу времени для общественной работы и спорта. Сколько тогда соревнований и физкультурных испытаний они посетили! Сколько выставок, концертов и музеев! Москва в этом плане являлась драгоценной кладезю знаний и накопленных страной культурных богатств.

А ночные диспуты в общежитиях? Когда в больших и светлых холлах собирались активисты из различных институтов и академий? Какие страсти, и какой накал по-настоящему научных споров! Сколько требовалось знаний, чтобы стать хотя бы рядовым участником подобной дискуссии. Первокурсники смотрели на оппонентов с обеих сторон, как на богов, шагнувших с самого Олимпа. Крепкие, зараженные вирусом позитивизма, с горящими глазами, сыплющими философскими и экономическими терминами, они становились идолами для новичков, которые с удвоенной энергией накидывались на «гранит науки».

Не было хуже позора, чем выказать себя на диспуте «необразованцем», то есть человеком, нахватавшимся верхов и не уловившим сути препарируемого вопроса. Подобное явление еще оставалось в обществе в достаточном количестве, наследие мещанского и мелкобуржуазного круга десятых и двадцатых годов двадцать первого века. Именно в те годы образование в стране начали приближать к «западным стандартам», на самом деле уже отсталым и низкосортным, что породило в свою очередь поколения неграмотных, полуобразованных людей. Детям навязывали даже в школах настоящее мракобесие в виде основ религий, и это вместо астрономии! Много сил и крови стоило потом стране возвращение полноценного отечественного образования.

А совместные поездки на природу? Зимой лыжи, летом велосипеды. Благо современный транспорт позволял без проблем попасть в тихие уголки Подмосковья. Бесконечные заборы у водоемов и гротескные «элитные» поселки были снесены, заново открывая просторы. Солнце, задорный девичий смех, жаркие схватки на импровизированных спортивных площадках, студенты умели проводить время весело. Степан тряхнул головой, славное прошлое это конечно хорошо, но у него то сегодня уйма важных дел.

Молодой человек огляделся: Москва за годы после Великих Социальных Реформ продолжала преображаться. Исчезли аляповатые дома начала века, бесчисленные офисные здания, торговые центры также были безжалостно снесены. Расширились проспекты, исторические постройки реконструкторы перенесли вглубь переформатируемых кварталов, целые районы стандартных коробок середины и конца двадцатого века попросту исчезли, в городе сразу стало намного больше света и пространства. Дороги уже не были запружены бесконечным потоком личного автотранспорта, атавизмом алчности и эгоизма той буржуазной эпохи. Движение электромобилей хоть и оставалось достаточно плотным, но не превращалось в бесконечное стояние в пробках и почти не загрязняло воздух. Современный монорельсовый транспорт и грамотно организованные потоки делали общественный транспорт удобным и легкодоступным, в почти любое место столицы можно было попасть в течение получаса. Надо только грамотно подобрать маршрут и вид транспорта.

В итоге вместо тесного, загазованного мегаполиса, с азартом пожирающего собственных жителей, понемногу получался светлый и относительно удобный для жизни город. Хотя, по мнению Степана и его друзей его бы все-равно стоило сократить раза в два. Но до сих пор у некоторой части населения проживать здесь считалось делом престижным, а силой навязывать свою точку зрения полагалось делом преждевременным. Воспитание и личный пример, вот новые методы борьбы за лучшее будущее. Слишком быстрые перемены в общественном сознании, судя по опыту прошлого Союза, являлись делом несбыточным. Шаг за шагом, кирпич к кирпичику, научно разработанное планирование и энтузиазм масс — это и есть диалектика общественного развития.

«А вот и искомая стоянка». Но здесь Удальцова ждало полное разочарование. Неизвестно по какой причине, но в муниципальном автопрокате сегодня было хоть шаром покатить. Регистрирующий автомат выдал твердый отказ на аренду машины. Степан озадаченно почесал в затылке, хотел, было снова задействовать верный наладонник, но в этот момент его глаза зацепились за яркую рекламу. «О, то, что доктор прописал!» — в среде северных строителей недавно стали популярны фразы из старинных советских фильмов.

— Девушка? — на Степана обернулась молоденькая блондинка, и он буквально застыл на месте. Казалось бы, обычная с виду девушка: короткие, чуть вьющиеся светлые волосы, ореолом обрамляющие круглое личико, зеленые, широко распахнутые глаза на пол-лица, яркая улыбка приоткрывала белоснежность зубов. Но что-то в этом милом создании было такое магическое, что заставило ботинки молодого человека буквально прилипнуть к полу.

— Вы что-то хотели? — девушка снова улыбнулась. Ее улыбка не была дежурной, есть такие люди, которые и на жизнь смотрят, улыбаясь; улыбаясь радостному утру, улыбаясь яркому дню, улыбаясь тихому вечеру. Степан в ответ также расплылся в широкой белозубой улыбке, а девушка хохотнула — Похоже, мы будем сегодня разговаривать языком улыбки.

— А что, есть такой? — молодой человек засмеялся, получилось это у него достаточно непринужденно. Они вообще хорошо смотрелись со стороны: высокий и широкоплечий молодой человек у окошка частного автопроката, и молодая стройная девушка за его стойкой. Такие светлые и залитые весенним солнцем. Из ближайшего сквера в помещение долетали запахи свежей листвы, мокрой травы и разогретого солнечным жаром дерева, создавая ауру хорошего весеннего дня.

— Мне — Степан прочитал имя на ее бейджике — Аленушка, нужна машинка, и, пожалуйста, на целый день.

— Ой, меня так только дедушка называл! — Алена зарделась и неожиданно поймала себя на мысли, что хочет называть этого симпатичного и солнечного парня словами из старинной сказки, которые она слышала в детстве. «Добрый молодец», именно так называли в старину молодых людей, из которых буквально вырывалась силушка богатырская.

— Так есть у вас что-нибудь, Аленушка?

— Есть. А вы что, такой богатый? У нас цены немаленькие, мы же частный бизнес.

— А что поделать? Дел много, да и контора оплатит.

Девушка бросила быстрый взгляд на экран и несколько раз нажала на клавиши: — Минут через двадцать зарядка закончится, и будет вам машинка. Знаете, в эти дни на них очень большой спрос. Говорят в столице сейчас проходит множество фестивалей и конкурсов, вот гости и съехались со всего мира. Подождете?

— Конечно — Степан приложил к сканеру циферблат наладонника и оплатил заказ, но отходить в сторону уютного уголка отдыха не спешил.

— А вы откуда? — решила продолжить беседу Алена. Ей тоже очень не хотелось, чтобы этот симпатичный парень ушел сейчас куда-нибудь.

— С Арктикграда! — гордо ответил Степан, вызвав яркий отклик девушки. Ее и так большие русалочьи глаза распахнулись еще шире, заняв буквально половину овальной формы личика.

— Не может быть!

— Ну, Аленушка, это же не так далеко. Всего сорок пять минут лета на стратолете — Степан засмеялся от невольно получившейся рифмы — А вы такая молодая, чего у частника работаете? Давайте к нам, у нас там такой коллектив! Все молодые, задорные и веселые. Скучать будет совершенно некогда! По вечерам танцы, бассейн, спортивные залы, есть свой самодеятельный театр, каждую субботу поэты выступают. А какие у нас люди работают, люди будущего!

Глаза девушки заблестели, а щеки порозовели. Казалось, что она унеслась мыслью туда, в дальнюю даль, где мужественные люди новой формации заново покоряют Север.

— Уже надумали? — Удальцов мирно улыбался, ему почему-то было очень хорошо с этой по солнечному радостной девушкой. А солнышко и в самом деле играло с короткими прядями ее волос, образовав некий ореол вокруг светловолосой головки, это так причудливо падал отраженный от зеркальной стены свет.

— Не могу — печально ответила Алена — Я одна у бабушки осталась, а она старенькая. Поэтому и здесь работаю, потому что деньги нужны, а их у частника платят все-таки больше.

— Не в деньгах же счастье, милая Аленушка!

— Знаю — девушка застенчиво улыбнулась и вздохнула — Я учусь и работаю, знаете, это сложно.

— На кого, если не секрет?

— Да какой тут секрет, молекулярная биология, хочу стать пищевым синтезатором.

— Ого! Серьезная профессия — озадаченно хмыкнул Степан, у него самого с молекулярной биологией в институте как-то не очень сложилось.

— А вы строитель?

— Почему сразу строитель? Хотя по существу можно сказать и так. А вообще я инженер-климатолог. Ведь настоящий город под куполом это неимоверно сложное инженерное сооружение. Знаете, сколько требуется провести расчетов, чтобы создать такую конструкцию, при которой внешние панели не запотевали бы летом, и не покрывались льдом зимой?

— Представляю — глаза у Алены опять загорелись — Это, наверное, безумно интересно, создавать первый в мире город под куполом?

— Вы правильно сказали — Безумно!

Их разговор прервали две пары молодых людей, скопом влетевшие в офис проката и тут же устремившиеся к стойке.

— Девушка, милая нам срочно нужна машина. Мы делегация, сегодня съезд континентального комсомола!

— К сожалению, ребята, машин сейчас нет. Вот последнюю этот молодой человек забирает.

— Товарищ — выступил вперед юноша с острым профилем и белесыми волосами, его лицо раскраснелось от волнения — может, вы нам уступите машину?

— Ребята, нельзя же так! — воскликнула Алена — Этот товарищ приехал по делам из самого Арктикграда!

— Из Арктикграда? — паренек сконфуженно отступил назад, а две девушки восхищенно уставились на Степана. Одна из них, с длинными каштановыми волосами и черными бровями живо поинтересовалась — Как там у вас?

— Строим — Степан еще больше выпрямился, и Алене опять захотелось назвать его «добрым молодцем» — Ребята, приглашаю вас к нам на строительство. Вы же студенты?

— Да — дружно ответила троица.

— Так, значит, и в стройотрядах наверняка участвуете. А у нас лето короткое, работы же не охватишь, всем достанется! И скучать не придется, такие ребята в это время на стройку приедут. Каждый вечер турниры, концерты, выступления, ночные посиделки. Ночи же у нас белые! А в сутках двадцать четыре часа!

— Мы обязательно подумаем.

От дальнейших расспросов Степана спас четвертый участник комсомольской компании, серьезный на вид крепыш.

— Ребята, тут через одну остановку по монорельсу еще одна компания есть. Там через полчаса машина освобождается.

— Отлично! Побежали! Пока, Арктикград!

Степан проводил их веселым взглядом и повернулся к Алене: — Хорошие ребята, бойкие. Будет у нас достойная смена!

— А вы ведь из новых коммунаров?

— А вы как догадались?

— Не знаю — Алена улыбнулась, вернее улыбка с ее лица так и не сходила — Такой энергичный, смелый, сильный и… светлый.

Степан захохотал: — Ну, так меня еще не называли! — он нагнулся ниже и, глядя прямо в зеленые глаза девушки, попросил: — А может на ты, а то я чувствую себя дико старым. Мы там у себя не выкаем.

— Конечно же! А можно тогда еще вопрос: почему ты стал коммунаром?

— Хороший, однако, вопрос — Степан провел пятерней по кудрям и перевел дух. Тут задумаешься!

— Наверное, это отец меня так научил, относиться к людям с уважением и любовью. У него воспитание строгое было, культ спорта сызмальства нам с братом прививал, да и за дисциплину и порядок строго спрашивал. И отец считал, что свою дорогу каждый должен выбирать сам, поэтому собственную точку зрения я мог отстаивать еще мальцом. Вот и когда вырос, начал на мир оглядываться: кто я, зачем я, куда мне свою силушку молодецкую приложить. Знаешь, Аленушка, мы с соратниками верим, что все во Вселенной имеет свою силу приложения. То есть, если ты отнесешься к миру с любовью и трудом, то и он тебе ответит тем же. А зло оно всегда с жадностью и эгоизмом на пару по свету ходит. В восточных философских практиках есть такое понятие — карма. Наши ученые также считают, что в Ноосфере все тесно взаимосвязано, и человек неотделим оттого, что мы называем природой. Мы может ее приручить, но нам не надо ее побеждать. Она не враг нам, она с нами одно единое целое!

Помнишь, по школьным урокам истории, как человечество успело мир вокруг себя загадить. Мы ведь буквально до самого края дошли! Еще чуть-чуть и случилась бы всемирная экологическая катастрофа. А все от элементарного эгоизма и жадности, который отлично использовали старые хозяева жизни, чтобы продлять собственную зловонную власть. Много ли человеку на самом деле нужно для полноценной жизни? Стоит ли себя окружать бесполезными вещами, тратить свою жизнь и ресурсы целой планеты на вечную погоню за мнимыми ценностями? Не может быть полноценным мир, который бесконечно эксплуатирует человеческие пороки, уничтожающие нашу окружающую среду, то есть часть нашего Я. А сколько в те времена людей занималось совершенно непроизводительным и бесполезным трудом, сидели в тысячах офисах и торговых центрах, чтобы втюхивать покупателям совершенно ненужные ему вещи? Почему труд уважаемых людей: врача, пекаря, хлебороба ценился ниже, чем работа офисного клерка, занятого спекуляцией или банальным расшифровыванием запутанного донельзя законодательства?

— Я помню, нам говорили в школе, что современная цивилизация стоит перед выбором: или перестроится или погибнуть.

— Правильно, Аленушка! А кто должен все это начинать? Кто нам поможет, если не мы сами? Вот наши старшие товарищи и начали с самих себя. Самовоспитание, образование, труд! Учиться подходить к жизни не однобоко, а диалектически, стать всесторонне развитым человеком, в здоровом теле здоровый дух! Это даже не нами и придумано, а еще в Древней Элладе. Это еще тогда люди бросили вызов Природе и своим богам, вспомнили известный миф о Прометее. Эллины дерзнули создать человека совершенного, отобразив этот великий образ в своих бесподобных скульптурах. Для них человек был существом космоцентричным, и поэтому они духовно близки к нам. А ведь многие культуры в мире вводили табу на изображение человеческого тела, боясь раскрыть из его образа самое себя, загоняя человека в некие чуждые для него рамки. Но сейчас современная наука доказала, что в физически тренированном теле и интеллект развивается лучше.

Алена восхищенно взирала на невесть откуда взявшегося здесь «человека из будущего». В столице подобных ему людей оставалось не так много. Коммунары устремлялись на самые сложные участки народного хозяйства, оказывались всегда на «острие атаки» и были безумно популярны в обществе. Девушка тут же вспомнила многих из ее однокурсников, чаще всего коренных москвичей; да это просто вялые черви по сравнению со стоящим перед ней северным богатырем. Ей в голову пришла крамольная мысль: а ведь он, по сути, обычный молодой человек, только решивший жить по велению сердца и совести, и по этой причине став на ступень выше представителя обычного, мещанского общества.

Но их взаимоинтересную беседу опять прервали. В офис проката вошел, вернее можно даже сказать вкатился, мужчина в возрасте, невысокий и круглый, как колобок. Он, тяжело отдуваясь и обтирая красное лицо белым платком, поспешил сразу к стойке. Неприятно мазнув такими же потными глазками по фигуре девушки, он развязно спросил, постукивая пальцами по стойке: — Малышка, срочно машинку. У меня встреча горит, плачу сверху!

— К сожалению, свободных эмобилей сейчас нет.

— А как же? Я видел у вас стоит одна на зарядке.

— Она уже занята товарищем.

При слове «товарищ» бизнесмен скривился, как будто лимоном закусил. Он поднял свои рыбьи глаза на Степана и отдернул кожаный реглан, из-под которого просматривалась черная же рубашка. Он вообще был одет во все черное: брюки, дорогие ботинки из настоящей кожи, черные солнцезащитные очки, выглядывающие из кармана. Степан невольно хмыкнул, не понимал он, как можно весной одевать все черное? Это же какой выверт в сознании надо иметь, чтобы потеть во всей этой неудобной одежде только потому, что по каким то дурацким правилам следовало выглядеть «как надо».

— Слышь, пацан, уступи машинку? Я тебе двойную цену верну. Давай, договоримся по-хорошему, не обижу.

Степан вытянулся во весь рост и был теперь на целую голову выше наглого бизнесмена, его ставшими стального оттенка глаза заледенели. От молодого человека не скрылись похотливые взгляды, брошенные «колобком» на легко одетую девушку: — Не договоримся, гражданин.

— Да чтоб тебя! — краска бросилась в лицо мужчины, крепкое тело бывшего спортсмена напряглось, а вены на шее набухли — В другом бы месте…

— А чем тебе здесь не нравится? — спокойная ли уверенность Степана, а может быть, видневшиеся под легкой рубашкой стальные мускулы остановили бизнесмена от дальнейшей перепалки. Не любят подобные господа честной схватки, им больше по нраву ударить исподтишка или свершить грязное дельце чужими руками. Что-то злобно прошипев, бизнесмен исчез из офиса.

— Неприятный дядечка.

— Да, Аленушка. Такое вот порождение уходящего мира. Не понимаю, как люди в те времена и жили, на каждом шагу подобные упыри. И власть принадлежала им подобным. Ужас!

— Ты поэтому строишь новый мир?

— Не только — Степан снова улыбнулся, не мог он смотреть на эту чудесную девушку без широкой улыбки. Что такое на него сегодня нашло? — Просто меня старшие товарищи научили, что сильный должен слабому помогать, а не третировать его. Миллионы лет кровавой и беспощадной эволюции доказали, что только дружным сообществом можно достичь большего. Человек человеку брат, без этого воплощенного в жизнь девиза нас не пустят в Большой Космос. А путь человечества лежит именно туда.

— Инженер философ.

— Ага. Ты еще не видела наши вечерние диспуты у ночного костра! А как наши девушки прыгают через огонь на Ивана Купала! Мы ведь не только работать и болтать умеем, но и здорово веселиться!

— Это, наверное, замечательно. Ой!

— Что-то случилось? — Степана обеспокоили вдруг враз запечалившиеся глаза девушки.

— Машина готова — тембр девичьего голоса затухал, как будто спускали воздух из шарика.

— А — юноша снова улыбнулся поводу ее грусти и осмелел больше — Знаешь, Аленушка, я к часам пяти освобожусь от дел. А вот ты будешь сегодня свободна для меня?

Притухшие, было глаза Алены снова засверкали, легкий румянец покрыл щеки, на которых весело заиграл солнечный зайчик.

— Я заканчиваю в шесть.

— Понял, подгоню машину к этому времени. Не прощаюсь, Аленушка.

— Пока… — последние слова догнали молодого человека уже у дверей в отдел сервиса — Добрый молодец.

Степан осознал значение ее последних брошенных ему слов, уже присаживаясь в широкое кресло коммерческого электромобиля. Он еще шире улыбнулся и задумался на минуту — «Аленушка и Добрый молодец, надо же какая сказка вырисовывается! А ведь и в самом деле сказка. Разве можно просто вот так встретить такую чудесную девушку?». Осторожно нажав педаль хода, молодой человек почувствовал, что за его спиной буквально расправляются крылья, так захотелось взмыть высоко вверх, ему вдруг стало ужасно тесно в этом огромном и душном мегаполисе.

Сработавшая сигнализация и загудевший рядом клаксон вернул его обратно на землю. Из соседнего автомобиля на Степана уставились недовольные глаза важного господина, московское движение не оставляло времени на лишние мысли. Соседний водитель хотел добавить еще что-то нелестное, но вид весьма дорогого представительского лимузина остановил его от потока ругательств. Еще один пережиток прошлого: встречать по одежке и чувствовать себя ущербным. Степан тут же включил поворотник и повернул в крайнюю, автоматическую полосу. Здесь он переключил электромобиль на автопилот и набрал на навигаторе адрес КОСП, а сам откинулся на кресло. В голове царил кавардак, вернее сказать там царила весна, и надо было как-то настроиться на рабочий лад. На нем же висела ответственность за большой коллектив!

Через полчаса эмобиль автоматически припарковался у высотного здания, совершенно не блещущего архитектурными изысками, еще одно унылое порождение нулевых годов 21 века. Степан прихватил из машины небольшую сумку с минибуком и порывистой походкой вбежал в автоматически открывшуюся дверь.

На привходовой табличке горела желтым надпись: Комитет Освоения Свободных Пространств. Министерство природных ресурсов. Союз Советских Суверенных Республик.

Глава третья Майские вечера

Ох, и суматошным выдался этот день! Степан даже в авральные на стройке дни не уставал так, как сегодня, передвигаясь от одной конторы к другой. Сначала его доставали чисто бюрократические процедуры, ожидания у кабинетов, затем общение с конструкторами и инженерами. Обмен мнениями, споры, новые расчеты. Но главное — командировка прошла не зря! На строительство к вечеру ушел целый том согласованных документов, и вскоре им стоит ожидать наладчиков от Главного Проектного Бюро. Не зря все-таки его ребята всю зиму, в любую погоду проводили наблюдения и замеры, легшие в основу доклада. Ребята из Бюро с большим интересом изучили его новые данные и добились разрешения для изменения проекта. Дело то новое!

Степан вспомнил, как в сорокаградусный мороз сам взбирался на самую верхотуру, автоматика в стужу отказывала. На соседних куполах работали парни из его бригады. Было достаточно сложно в трехслойной арктической одежде передвигаться по ступенькам и узким проходам. А ведь еще приходилось тащить сумку с аппаратурой! В мороз дыхание затруднено, поэтому движение шло с короткими остановками, тут главное соблюдать правильный ритм, иначе не хватит выносливости. Степану больше всего в таких подъемах мешали его габариты и широкие плечи. Зато какой вид открывался с самой верхотуры! Растущие ажурные сетки будущих куполов, размеренная рабочая суета далеко внизу, множество вагончиков для обогрева рабочих и быстровозводимых ангаров для сбора несущих конструкций. И над всем этим ярко-красное солнце, повисшее над горизонтом и окрашивающее подернутый морозным туманом заполярный мир мягкими пастельными красками: от фиолетового до приглушенного желтого. Внизу Удальцова ждал горячий чай и крепкие похлопывания по плечу от товарищей. Девушки, также принимавшие участие в замерах, радостно сверкали заиндевевшими ресницами, только глаза матово поблескивали в лучах заходящего светила. Так и хотелось этих милых девчат, не побоявшихся мороза и высоты, подкинуть вверх.

Так, стоп, мечты в сторону, его же ждут! Степан бросил взгляд на наладонник и устремился к электромобилю. Пара одетых по моде в узкие брюки парней оглянулась на него с интересом. Легко и просто одетый молодой человек садился в достаточно дорогой эмобиль люксового класса. Чего только не увидишь в Москве!

— А вот и я! — Степан радостно подбежал к стойке и остановился от неожиданности, на него уставились любопытные пуговки темных глаз — А где Аленушка?

— Але… — девушка с роскошной гривой каштановых волос от неожиданности захохотала — Алена?

— Да — растерянно ответил молодой человек.

— А вы Степан?

— Да.

— Тогда отдавайте ключи, надо машину ставить на зарядку. Да не стойте столбом, Алена сейчас появится, я ее пораньше заменила.

Ничего не понимающий Удальцов вышел на улицу. Солнце за день порядочно нагрело землю, от нее парило, приятно пахло свежей зеленью. По какому-то наитию молодой человек повернул голову направо и сразу увидел ее. Как он сразу не догадался! Пригласил девушку на свидание и ждал, что она пойдет в рабочей одежде?

Алена летела над дорожкой, смешно приподнимая свои стройные ноги, так часто делают счастливые от своей малышовости дети. Легкое платье до колен только подчеркивало стройную фигурку девушки, не скрывая ее ножек и красивой формы плечи. В руках маленькая сумочка, с прической что-то намудрили этакое, и она стала буквально воздушной, золотистого оттенка волосы под лучами солнца буквально светились, также светились сейчас и ее глаза.

— Дождался?

— Да — он взял ее маленькие кисти в лопаты своих рук. Странно он совершенно не ощущал эту девушку чужой, незнакомой, как будто они давно вместе. Алена доверчиво подняла глаза.

— Что будем делать?

— Ты очень красива, и такое чудесное платье.

Степан отодвинулся, разглядывая девушку. Алена почему-то совершенно не смутилась, только крутанулась вокруг себя на каблучках.

— Всю рассмотрел?

— Да! — засмеялся Удальцов. Все умные слова из головы вдруг куда-то вылетели.

— Тогда пойдем — Алена взяла его за руку и уверенно потащила за собой. Из пункта проката за ними с интересом наблюдали сменщица и автомастер.

— Здесь еще осталось что-то от старой Москвы — девушка показала на старинные особняки, теснившиеся рядом с относительно современными домами — Я люблю гулять по таким улочкам, тут тихо и спокойно, хорошо думается.

— И о чем ты думаешь?

— О разном… — девушка повернулась. Странно, она еще никому не рассказывала так подробно о собственных чувствах, о том, что составляет внутренний мир человека. Обычные люди редко рассказывают о себе, о своих думах и переживаниях, это больше удел писателей и философов. А вот Степану ей вдруг захотелось открыться. Что это такое с ней сегодня? Может, это волшебный майский воздух? Он затопил волнами долгожданного тепла весенние улицы, но еще достаточно свеж и будоражит молодую кровь.

— А я сейчас выжат, как лимон — Удальцов улыбался. Москва, старые улочки, милая девушка рядом, майский вечер, чего еще желать от жизни?

— Ой, ты же голодный? Какая я эгоистка! — огорчилась Алена.

— Ничего страшного, сейчас найдем где перекусить.

«Где» нашлось через пару кварталов, уютное кафе в полуподвале старого четырехэтажного дома. Интерьер выполнен в стиле ретро, начала двадцать первого века, улыбчивые молодые официанты, разнообразное меню. Работники кафе с интересом наблюдали за молодой парой. Те удобно устроились у маленького окошка, торчащего на самом верху, и отблески заходящих лучей солнца окутали их обоих. Хотя надо признаться, что молодой человек и девушка и сами лучились, такая вокруг них сияла аура. Официанты улыбчиво переглянулись, перехватывая заказ, а усталая барменша только тихо вздохнула. Ее то юношеская любовь осталась далеко позади, все в жизни проходит мимолетно, как сон.

— Неплохо — Степан разрезал сочный стейк, он отдавал предпочтение натуральной пище. Алена с улыбкой наблюдала за его аппетитом, похоже, что юноша сегодня вообще забыл поесть. Сама она довольствовалась овощным салатом с сыром.

— Здесь традиционная пища.

— А ты, небось, все больше синтетической балуешься?

— По разному. Мы по этому поводу с бабушкой никак во мнениях сойтись не можем.

— Не переживай, за ней будущее. У нас тоже есть столовые Синтетик, вкусно там кормят, затейливо! Глупо отпираться от достижений науки, она помогает нам с пользой распоряжаться ресурсами.

— Ну, от обычного мяса ты также не отказываешься? — лукаво блеснула глазами девушка.

— Я же не начетник какой! Два способа производства еще долго будут идти вместе. Мы вообще против насильственного навязывания чего-либо. Надо всегда людям давать возможность выбора, честно показывая преимущества или недостатки нового.

— А если они ошибутся?

— Имеют на то полное право. Но это также будет и наша ошибка, не убедили, не научили.

— Ох, к сожалению, есть такая порода людей, которых жизнь ничему не учит.

— Надо стараться, Алена! Мы должны бороться за умы людей. Прошлый эксперимент провалился именно по той причине, что совершенно не работали с людьми — Степан держал в руках чашку с кофе — Все силы тогда были брошены на материальное, а про души то и забыли. Отдельных энтузиастов на всю страну не хватит, необходима массовая и планомерная работа всего сообщества. А в те годы воспитание нового человека отдали на откуп чинушам и бесталанным работникам. В итоге все выродилось в обязательщину и двойственную мораль, тотальное безверие и цинизм.

— Интересно ты говоришь. Как это работа с душой человека может быть массовой?

— Есть такая наука, Аленушка, социопология. Она совсем недавно возникла, в ее методологии все разложено по полочкам. Науки прошлого ведь только изучали человека и общество, его социальную структуру в прошлом и настоящем. Но никто из ученых не брался за его правильное переустройство в будущем.

— То есть они только знали, что было плохого и чего надо было опасаться в настоящем и прошлом?

— Точно! А вот мир будущего выстраивали в основном писатели-фантасты, ну иногда философы-футурологи. А ведь современное, построенное по лекалам технологии и индустрии общество должно и дальше развиваться по канонам именно науки. Но люди отдали это на откуп политикам и финансистам. Первым же нужна только сладость и привилегии власти, вторых интересует прибыль любой ценой. Поэтому наше общество и подошло к крайней черте, за которой небытие. Ты чего так смотришь?

— Интересно, инженер-климатолог запросто рассуждает о совершенно новой социальной науке. Нас же в институте учат точной специализации, только изучая узкую ветвь науки, но дотошно, можно чего-то добиться в жизни.

— Устарело — безапелляционно заявил Степан — Сейчас надо как минимум иметь две специальности, а наукой заниматься всю жизнь. Люди слишком много времени уделяют развлечениям, а то и вообще теряют его почем зря. Используя каждый час своей жизни, можно добиться намного большего. Но это уже вопросы самодисциплины и правильного общественного устройства. Ну что, двинем дальше?

Они так и вышли вдвоем, сложив руки вместе, провожаемые любопытными взглядами и улыбками персонала кафе. Приятно, когда рядом с тобой находятся люди, от которых лучится яркий свет любви.

Удальцов с удовольствием ощущал свежесть, идущую от Москвы-реки и с восхищением разглядывал новую скульптурную экспозицию, появившуюся здесь совсем недавно. Она была посвящена девяностолетию прорыва человека в космос и установлена по инициативе молодежных организаций столицы. Ноздри молодого человека раздувались, большой покатый лоб прорезала одинокая морщина, глаза радостно блестели. Ведь в этой скульптуре была толика участия и его самого, его товарищей, проработавших бесплатно рабочую смену, зарабатывая финансовые средства на памятник далеким предкам. Алена то бросала взгляд на «добра молодца», то на новую экспозицию. Она и сама была здесь только второй раз и ее интересовали и сами скульптуры, и реакция этого необычного во всех отношениях парня.

Скульптурная группа расположилась чуть поодаль от реки, на освободившейся площадке, на которой ранее находился ужасный монстр из прошлого, и уходила вверх метров на тридцать. Вокруг экспозиции еще не закончили благоустройство, ограждения пока не поставили, и поэтому получилось спокойно рассмотреть ее как вблизи, так и целиком издали.

На самом верху навечно застыла фигура первого космонавта Земли, обычного русского парня, не побоявшегося бросить вызов самой Вселенной и поставившего жирную черту, пересекающую историю человечества. Можно было десятилетиями врать людям, вбивать в их разум совершенно безумные клише пропаганды, росчерком пера менять границы, выпускать тонны макулатуры, прививавшей обывателям предрассудки и лживые представления. Но факт остается фактом: первая в мире социалистическая держава выиграла гонку в Космосе, смогла обойтись только собственными ресурсами и создать конкурентоспособную отрасль самой передовой промышленности в мире. Заокеанские «партнеры» смогли осуществить прорывы в НТР только с помощью завезенных европейских ученых, они даже не погнушались сотрудничеством с нацистским преступником, высасывая на гонку в космосе ресурсы и финансы со всего «свободного мира».

Первого космонавта подпирали с боков узнаваемые по лицам Генеральный конструктор, его ближайшие сподвижники, военные, друзья из первого отряда космонавтов, которые прошли по проторенной, но еще очень узкой тропе дальше. Люди как будто двигались вверх по спиральной дороге, опоясывающей возвышение. Они не толкались, а помогали друг другу, подталкивая вверх, подавая друг другу руки, их лица и тела были устремлены туда, в высоту, к которой так долго стремилось человечество. Именно эти самоотверженные люди смогли воплотить собственные юношеские мечты и дерзания, прожив жизнь пусть тяжело, но ярко. А внизу, созданные размером меньше, угадывались фигуры военных летчиков, рабочих, ученых, служащих. Они все вместе создавали этот беспримерный прорыв в Будущее, горели энтузиазмом, терпели бытовые неудобства, мещанское пренебрежение. Именно эти сограждане того Союза творили настоящую Историю, в ней они и остались. Кому, как ни им и стоять здесь, в столице, олицетворяя собой последующий порыв возрожденного народа? А не царю-деспоту, залившему страну кровью, бросившему миллионы жизней на алтарь собственных прихотей.

Степан даже не заметил, как начал проговаривать свои мысли вслух.

— Ты так интересно рассказываешь — Алена задумчиво смотрела на молодого человека.

— Эх, здесь бы стихи к месту… А я что, так… Надо будет ребятам об этом памятнике рассказать. Наверное, в сети уже есть его Три Дэ имитация. Пусть глянут — он оглянулся — Уже поздно, смеркается. Ох, ты меня забери! Меня же Гоша ждет! — Степан запоздало заглянул в наладонник, так и есть, там куча сообщений. Он в кафе выключил его, чтобы не мешал, а включить уведомления обратно забыл.

— Ты со мной? Меня старый друг ждет в гости, наверняка будет много интересных людей.

Алена кокетливо улыбнулась: — Вообще то уже поздно… но если будут интересные гости.

— Тогда подожди — Степан поднял руку и произнес в наладонник — Ближайшее такси, коммерческое.

Городское такси весной, да еще вечером в теплую погоду вряд ли было можно просто так поймать, оставалось только коммерческое. Но уж за это он готов заплатить! Деньги что, пыль, главное — жизнь!

Глава четвертая Обмен мнениями

— А не слишком ли вы спешите с вашими предложениями? — молодой человек в узком костюме в клетку стоял на балконе и говорил через открытую дверь. В этих старых домах были большие шикарные балконы и курящие могли не уходить далеко.

— О чем конкретно вы говорите? — Удальцов принял вызов на диспут. Они уже успели поужинать, выпить чаю, а кто-то кое-что и покрепче, ну а сейчас в разных углах гостиной и кухни завязались неспешные беседы, переходящие временами в настоящие политические споры. Григорий Ильинский происходил из старой интеллигентной московской семьи, поэтому у него был очень разнообразный круг знакомств. Сам хозяин квартиры выглядел издалека несколько субтильным, но поблизости в рукавах его рубашки можно было разглядеть натянутые мускулы, а костяшки рук оказались сбиты от постоянных занятий. Оказывается он с подросткового возраста занимался рукопашным боем, там со Степаном и познакомился. Хоть учились они в одном и том же институте, но как-то до знакомства не пересекались.

На стульях и большом диване расположились яркие молодые пижоны, выходцы из богатых фамилий, наследники состояний или дети московских управленцев. Сам Григорий учился в престижной московской школе, туда было не так просто попасть, поэтому его одноклассники и приятели оказались из достаточно известных семей. Часть из них сидела сейчас в сторонке, ведя вполне светские беседы и почти не пересекаясь с другим кругом Гошиных товарищей, спортивными парнями в легких рубашках и загорелыми девушками в таких же легких платьях. В среде коммунаров было модным как раз одеваться неброско и легко, подчеркивая собственную стать и закалку. Не человек для одежды, а одежда, подчеркивающая как раз человека.

— Вы слишком быстро навязываете обществу свою точку зрения, буквально не даете людям опомниться и тащите их куда-то…

— Ну не куда-то, у нас вполне ясные цели.

— Цели? — парень в клетчатом пиджаке усмехнулся, он присел на высокий табурет и смаковал содержимое стакана через соломинку — Опять эти влажные фантазии о том, как облагодетельствовать человечество. Было уже… старо и кисло.

— Ну и что — Степан перекрестил руки, он уже успел обменяться последними новостями с Гошей и вызвать искренний интерес среди присутствующих. Еще бы, человек с самого Арктикграда! Теперь же ему было любопытно переброситься мнениями с достаточно известным в узких кругах оппозиционером, ведущим одновременно пару рубрик в известном рунетном здании — Если одна попытка не удалась, это не повод не попробовать еще раз. Спросите у любого спортсмена, стоит ли отчаиваться после поражения? Так любой и ответит, что это отличный стимул для дальнейшего развития.

— Обычная демагогия — «пиджак» скривился, как от съеденного лимона — Опять наобещаете с три короба: власть народу, заводы рабочим, а в жизни все будет совсем не так.

— Ошибаетесь, такие лозунги мы уже не выдвигаем. Вы опять оспариваете ошибки, совершенные еще в прошлом веке — Степан выглядел спокойным, он был достаточно закаленным дискуссионщиком, не зря посещал специальные интерактивные лекции в сети — А мне вот что непонятно: почему у нас в стране оппозиция считает своим долгом только ругать и критиковать? Понятно, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но мы и встречных предложений от вас никогда не слышали, я имел в виду дельных, научно обоснованных предложений. Как нам развиваться, куда идти дальше?

— А что толку? Вы все равно нас не услышите!

— Ну, я бы так не сказал — усмехнулся Удальцов — В наших кругах постоянно ведутся дискуссии о текущем моменте. Ведь мы и сами были не так давно оппозицией и к власти пришли только потому, что смогли предложить людям что-то конкретное, а затем реализовывать свои программы на деле.

— Что вы могли предложить? — вмешался в беседу сидевший в сторонке парень субтильного телосложения, с модной безусой бородкой, смешно смотревшейся на его узком личике — Вы просто-напросто сыграли на человеческой ностальгии и банально обманули избирателей.

— Постой, постой — напротив остановился высокий плечистый парень. Алена повернула к нему голову и удивилась его мощной фактуре, на что уж был физически развит Степан, но этот молодой человек в плечах был намного шире. На бычьей шее сидела красивая голова с непокорными темным кудрями, под густыми бровями насмешливо сверкали светло-карие глаза. Он только что подошел с кухни, неся в руке большой бокал с рубиновым вином — А про обман можно поподробней? За слова надо отвечать, молодой человек.

Юный бородач стушевался, заерзал в кресле, а курчавый гигант спокойно присел на табурет, чтобы не смущать оппонента разницей в росте.

— Да весь ваш коммунизм сплошной обман! Люди не могут быть одинаковыми, у всех различные способности и масса личных потребностей. Они даже генетически делятся на разные классы. И вся ваша идеология это просто-напросто иллюзорный дым!

— Дым, это ваши вздорные предположения, мой юный друг, а наша платформа базируется на научном расчете. Да мы и не объявляем, что знаем все наперед. Строительство нового общества это живое творчество масс.

— Массы не могут мыслить научно! Это удел великих личностей! — выпалил в запале бородач, его лицо раскраснелось, он быстро потерял такое необходимое в дискуссе самообладание, чем вызвал усмешки сидящих неподалеку крепких парней.

— О! Да вы у нас никак представитель либерталиантсва и социал-дарвинизма? — глаза силача насмешливо сузились — А почему не может быть сразу много самодостаточных личностей, действующих заодно? Каждый человек должен и может развиваться, ему очень многое дано от природы. Он умен, силен, ловок, умеет строить общественные отношения, горизонтальные социальные связи. Человек за тысячелетия развития цивилизации накопил громадное количество знаний о себе, надо их только грамотно проанализировать и более вдумчиво изучать. И кстати, царица наук история показывает нам, что человек начал стремительно развиваться именно тогда, когда стал существом общественным, беспрерывно поднимаясь вверх в своем социальном развитии. Закосневшие в общественном развитии государства тут же выбрасывались на обочину истории, и наоборот, умеющие трансформироваться, проживали долгую жизнь. Вспомним хотя бы гордых римлян. Их государство времен Сципиона Африканского очень сильно отличается от империи эпохи Диоклетиана. Римская государственная и социальная структура была очень гибкой и быстро приспосабливалась к вызовам времени. Патриархальную семью сменили виллы крупных рабовладельцев, их в свою очередь огромные латифундии, провозвестники будущих феодов.

— Да ладно вам! Все давным-давно известно — снова вступил в дискуссию молодой человек в пиджаке — Человек слишком ленив, чтобы постоянно учиться. Большинству пипла требуется только пожрать, развлечься, пот… получить сексуальное удовольствие и как можно меньше затратить на получение оного собственных сил.

— Отчасти вы правы, так было и так есть в некоторых слоях населения до сих пор. Но это совсем не значит, что мы должны остановиться в развитии по прихоти некоторых нытиков и декадентов. Вот тогда и встает в полный рост вопрос воспитания. В старом обществе он был полностью отдан на откуп семьи, затем небольшую часть функций воспитания взяли на себя образовательные заведения.

— Вы хотите всех людей загнать в подобие интернатов?

— Не утрируйте, любезный! Это чисто ваши выдумки! Просто общество будущего должно быть намного более открытым и дружелюбным, незачем тогда будет прятаться за стенами собственных домов-крепостей, выстраивая искусственные сословные барьеры. Социум должен непосредственно влиять на воспитание и образование человека, на его развитие, как полноценной, духовно и физически развитой личности, помогать ему расти интеллектуально. Да эту формулу классические гуманисты же вывели, и достаточно давно — «человек человеку — друг, товарищ и брат»!

— Ха, опять байками кормите! — проблеял бородатый. Вокруг спорящих гостей уже собралось много народу, квартира Гоше от родителей досталась весьма просторная.

— Лучше что ли полученная нами в конце прошлого века обратная императива «человек человеку волк»? Мы до сих пор пожинаем горькие плоды ее воплощения в жизнь — снова выступил в дискусс Степан — И вы были сильно неправы на счет ностальгии. На время начала Великих Социальных Реформ самые пожилые избиратели застали прошлый Союз еще детьми. Просто социалистические идеи невозможно полностью выжечь из ума людей, они остались там и дали сейчас неплохой урожай. Истинные ученые и историки долго продирались сквозь тонны вранья и демагогии, сотворенной прошлой буржуазной властью, пытавшейся измазать лживой грязью историю первого СССР. Ваши идеологи по тому и не смогли предложить ничего дельного, что на подобной лжи прочного фундамента не построишь. Мы выиграли в честной, как подобные вам любят говорить «конкурентной» борьбе! Признайте уж это, наконец, и проиграйте достойно.

— И мы опять выбыли из списка «цивилизованных стран».

— Ой, да что там такого, в этих странах цивилизованного то? Вместо истинной демократии власть агрессивного меньшинства. Наиболее сплоченные общественные и социальные группы буквально терроризируют широкие слои населения, навязывая собственные ценности, и не допуская вообще никакой общественной дискуссии. Кланы потомственных маргиналов, секс-меньшинств разорвали некогда единый социум и подавили его собственной агрессивностью. Былой лоск старой Европы сейчас уже полностью стерся. Широко разрекламированная политика мультикультурализма провалилась еще пару десятков лет назад, безумная по сути мигрантская программа навсегда изменила лик европейских городов и принесла с собой множество неразрешенных проблем. Мы сейчас не видим там ничего, что было бы нам интересно.

— Да неужели? А наука, культура, искусство? — встрепенулся, было потухший «пиджак».

— Наука? Сейчас впереди мы, культура у нас и так всегда была, хотя отчасти я согласен: с прошлыми достижениями европейцев можно ознакомиться. Искусства там… да уже лет как семьдесят нет. Одна коммерческая профанация. Эпоха постмодернизма десятых и двадцатых годов так в итоге ни во что путное и не вылилась. Где обещанный культурными деятелями Европы взрыв чего-то совершенно необыкновенного?

— Вопрос спорный.

— Для вас, для нас нет. Искусство должно возвышать человека, его достоинство, вести его дальше, уметь видеть красоту в малом и генерировать ее в большом. Но согласитесь, это отдельная тема для дискуссии.

В разговор вмешалась жена Григория, высокая молодая женщина: — Ребята, на следующей неделе состоится новая лекция знаменитого профессора Рождественского «Красота тела — история и мифы». Очень рекомендую на нее записаться.

Гости оживленно загудели. Профессор был известнейшим основополагателем совершенно нового вида искусства, соединяющего в себе возможности скульптуры, светотехники и музыки. Его взгляд на человеческую культуру уже признали поистине революционным. Со всего мира к нему на факультет раз в год съезжались талантливейшие претенденты со всех стран мира. Это ли не успех реформированного общества! К Людмиле тут же посыпались вопросы, разговор переключился на обсуждение последних новостей из мира театра, выставок и музеев. Столица до сих пор оставалась крупнейшим культурным центром страны.

— Степа — наклонилась к юноше Алена — А кто вот этот плечистый паренек?

— Ты не знаешь? — молодой человек ярко улыбнулся и тут же подошел к курчавому крепышу — Олег, с тобой хотят познакомиться!

— Кто? — силач обернулся, улыбаться он тоже умел. «Их там что, специально этому учат?» — мелькнуло в голове у Алены, когда Олег подошел к ней вплотную.

— Алена Русакова, студентка Института Питания — представил ее Степан.

— Олег Кадышев — бросил оценивающий мужской взгляд на девушку кудрявый крепыш.

— Олег у нас специалист по робототехнике и еще написал научную работу по новой философии.

— Вы так интересно говорите — пожала руку Алена.

— А я привык отстаивать нашу точку зрения — улыбался крепыш, затем повернулся к Степану — Ты только в Москве и уже нашел такую прекрасную девушку!

— Да ну, я совершенно обычная — смутилась Алена.

— Нет, у вас крепкая фигура человека увлекавшегося гимнастикой, глаза, распахнутые всему новому, платье, скромное, но отделанное с отличным вкусом.

Девушка пошла пунцовыми пятнами, но глаза в этот раз не опустила: — А вы наблюдательны, Олег. Хотя занималась я спортивной акробатикой и танцами.

— Вот! — Степан решил перехватить инициативу — Аленушка, тогда я тебя приглашаю на танцы.

— Ты совершенно невозможен, Степа — развел руками Кадышев — Даже не дал переброситься парой слов с человеком.

— Извини, Олежек, но я скоро улетаю.

Включилась негромкая музыка, и в центр большой комнаты вышло несколько пар. Алена смело взяла руку партнера и вошла в первый разворот, мелодия была ей очень хорошо знакома. К ее удивлению Степан не отставал и вскоре начал вести танец. Они отлично смотрелись вместе, танцуя почти синхронно и обращая на себя внимание всей компании. Высокий русоволосый парень и девушка с блестящими глазами русалки и тонкой талией прирожденной танцорки.

— Не ожидала — Алена глубоко дышала, ей всегда нравилось танцевать.

— А я так и знал, что ты удивишься — Степан снова ярко улыбался — Думала, небось, что такой увалень не сможет и пары движений совершить?

— Думала — честно выдохнула девушка.

— Ну, если бы я не посещал раз в неделю танцевальный сектор, то скорей всего это было бы так — засмеялся Удальцов — За тобой вообще трудно угнаться, твои движения совершенны.

— Скажешь тоже — засмущалась девушка.

— Ребята, это безобразие! — рядом появилась Людмила, жена Гоши — Для вас там чай стынет, я свой фирменный тортик сегодня испекла.

— Нет, твой тортик я пропустить не могу — тряхнул кудрявой головой Степан, и они оба засмеялись.

На кухне было немноголюдно, гости разгорячились танцами, и вышли на большой балкон, только пара девушек расставляла на столе чашки и блюдца.

— Степа, я заказала такси-челнок, так что не опоздаешь.

— Ох, Людочка, чуть не забыл — охнул Степан, поднимая наладонник — Заболтался с вами.

— Ага, заболтался он — темные глаза Людмилы скользнули по сидящей напротив ее паре — Скажи уж, засмотрелся!

Голос, как и смех у жены хозяина квартиры был тихий и приятный.

— Вы, наверное, скучаете по нему, когда он там, на севере? — обратилась к Алене Людмила, та снова пошла пунцовыми пятнами от смущения.

— Честно говоря, мы только сегодня познакомились.

— Не может быть! Вы так отлично смотритесь вместе! — Людмила покачала головой — Давайте я вам скину свой номер телефона, если что, обязательно обращайтесь. Да и просто в гости заходите.

— Спасибо — Алена занесла номер в память и благодарно кивнула головой, перехватив задумчивый взгляд Степана — Что, пора?

Они вышли на улицу, стало несколько свежее, и Степан накинул на девушку легкую куртку.

— Грустно? — он повернул ее к себе — А что делать? У меня обязательства перед моими товарищами, меня там очень ждут.

Он замолчал, вдруг поняв, что слова сейчас неуместны, затем притянул Алену к себе и обнял. Девушка легко подалась, припав к его крепкой груди, обычное для человеческих женщин движение. Так они обычно тянутся к сильному человеку, который сможет оберечь их от холодных дуновений жизни.

— Всего один день, даже вечер — Удальцов, наконец, снова обрел голос — но такое ощущение, что я знаю тебя полжизни. Ты вдруг стала для меня очень дорогим человеком, Аленушка.

— Молчи — девушка приложила свой пальчик к его губам — Ты просто вынырнул из сказки, мой добрый молодец. А слова крадут у нас минуты.

Рядом загудел электромобиль, это подошел такси-челнок, подбиравший пассажиров на ночные рейсы.

— Я как приеду, тебе позвоню, и как смогу, так сразу вернусь! — кричал Степан уже из двери машины.

— Я буду ждать тебя… суженый ряженый мой — неожиданно вспомнила старинные слова из русской старины девушка.

— Что с тобой, Алена? Ты хорошо себя чувствуешь? — старая женщина внимательно оглядела свою внучку — Ты не замерзла? Весна весной, а простудиться сейчас можно очень легко.

Девушка молча снимала удобные разношенные туфли, тихонько улыбаясь.

— Ой, да я вижу дело совсем в другом — легкая улыбка тронула и лицо бабушки — Как его зовут?

— Степан… добрый молодец.

— Что?

— Да это я так его назвала. Он и в самом деле, как из сказки.

— Интересно, интересно — бабушка снова улыбнулась — Иди ка лучше спатеньки. Как в сказках говорили: «Утро вечера мудренее».

Алена прошла в ванну и взглянула в зеркало. Понятно, почему бабушка обеспокоилась, взгляд у отражения был шальной и вид, как у блаженной. А в голове… Ох, там царила полнейшая весна!

Глава пятая Первые вызовы

— Ален, привет! — Катя, сокурсница Русаковой махала ей с лестницы. Алена побежала вперед, чуть пружиня широкий шаг. Еще с самого утра она чувствовала, как ее тело пронизывают некие токи, придавая ему легкость и силу. Казалось, это сама весна пропитала собой юную москвичку от макушки до пяточек — Ты сегодня какая то не такая.

— Да нормально все — Алена рассеянно улыбнулась.

— Ну да! — Катерина хохотнула — А я не вижу. Ладно, пошли быстрей, скоро практикум начинается. Сегодня делаем малиновый вкус.

— Малиновый, это великолепно!

— Ты сегодня и в самом деле странная.

Только за обедом Антуфьева узнала причину такого странного поведения подруги.

— С самого Арктикграда! А остался хоть один снимок?

Алена подумала и извлекла из недр хранилища цифровую тридэ фотографию, запечатлевшую их рядом с Гагаринским монументом.

— Симпатичный парень — глаза Кати блеснули.

— И умный, и еще он из «новых людей».

— Ого, подруга! Да ты никак влюбилась?

Алена вспыхнула, она как-то не раздумывала о природе своего поведения. Но ее мысли прервал пришедший на наладонник странный вызов: «Вас ожидают у входа в институт».

— Интересно, кто это может быть? — подумала вслух она и поскакала вниз. В тайне девушка ожидала чуда, но реальность оказалась намного более жестокой.

— Гражданка, Русакова? — из-за цветущей сирени выступил человек в черном костюме — Вам необходимо пройти с нами.

— Вы кто? — девушка удивленно распахнула глаза, краем глаза она заметила, что позади ее также появилась чья-то тень и напряглась.

— Соблюдайте, пожалуйста, спокойствие, нам просто надо задать вам пару вопросов — перед Алениными глазами блеснула красная диаграмма КОБа.

Дальнейшее девушка помнила плохо, она была совершенно обескуражена и растеряна, опомнилась только тогда, когда ее завели в какой-то темный кабинет. Окна здесь были зашторены, на боковом столике горела лампа в зеленой абажуре, самое настоящее ретро, создающее мрачное предчувствие.

— Ваш наладонник, пожалуйста — человек в таком же темном костюме с сухим, ничего не выражающим лицом протянул руку. Алена растерянно повела глазами и протянула руку. Только позже она поняла, что требование КОБовца было незаконным — Ваш статус подтвержден, садитесь.

Русакова села на краешек жесткого стула и еще раз огляделась. Она была в первый раз в подобной ситуации и совершенно не знала, как себя вести.

— Гражданка Русакова — человек сел напротив, сверля девушку колючим взглядом — Надеюсь, вы знаете, что сотрудничество с органами общественной безопасности входит в обязанности гражданина Союза?

— Да.

— Тогда надеюсь на ваше понимание.

— Но в чем меня обвиняют? — девушка, наконец, начала приходить в себя.

— Пока ни в чем — сотрудник сделал ударение на первом слове — Нам необходимо сначала кое-что выяснить. Кем вам приходится Русаков Анатолий Иванович?

Алена ошеломленно подняла голову и жалобно прошептала: — Я не понимаю.

— Повторяю свой вопрос — голос безопасника стал жестче — Кем вам приходится Русаков Анатолий Иванович?

— Этто мой папа, но…

— Вопросы здесь задаю я! — мужчина резко стукнул рукой по столу, девушка невольно вздрогнула — Когда вы общались с ним в последний раз?

— Вы издеваетесь? Он умер, когда я была еще маленькой.

— Вы врете! А врать органам безопасности не следует. Когда вы его видели и где? — мужчина встал и подошел ближе. Алена не выдержала чужого грубого натиска и заплакала, совсем как маленькая девочка.

— Нне знаю. Он умер! Я его почти не помню. Что вам от меня надо?

Сквозь слезы она почувствовала, что ее щеки вытирают платком, и открыла шире глаза. Перед девушкой появилось лицо какой-то моложавой женщины в форме.

— Ну вот, Петр, довел девушку до слез. Разве так можно? — женщина снова повернулась к девушке — Алена, вам уже лучше?

Русакова облегченно кивнула головой, но тут ее глаза остановились на кителе женщины. Девушка разбиралась в званиях и нюансах формы, одно время она мечтала поступить на юридический и пойти в милицию. Неожиданная мысль пришла ей в голову: — Я совершенно в порядке и хотела бы узнать, в чем меня обвиняют?

Мужчина хмыкнул и бросил мимолетный взгляд на женщину со значком следователя на лацкане пиджака.

— Гражданка, я повторяю, вас пока никто не обвиняет…

— Тогда почему я здесь? Вы должны были вызвать меня на допрос через государственную сеть повесткой, разве не так?

— Грамотная — ощерился безопасник.

— Милочка — следователь присела в кресло — вам не кажется, что нам лучше оставаться на дружеской волне и выяснить некоторые обстоятельства неофициально.

— Прошу вернуть мой наладонник — твердо произнесла Алена, она уже вытерла слезы и смотрела на сотрудников КОБ не слишком любезным взглядом.

— Верни, Петр — вздохнула женщина подполковник.

Мужчина протянул маленький браслет и, сверля девушку глазами, произнес: — Зря вы так. Мы вам сможем доставить немало проблем.

— Только по закону.

— Можем и так. Только вот какая заковыка, девочка. Ваш отец и на самом деле жив, и мы подозреваем его в государственной измене. Так что вам лучше сотрудничать добровольно.

Алена вздрогнула, но тут вспомнила вчерашний вечер и твердый, непримиримый взгляд Удальцова в споре. Она повернула голову к безопаснику и уже совершенно спокойно отчеканила: — Я жду повестку и полный набор вопросов. Статья 25 пункт 2 Процессуального кодекса СССР. А за эту выходку вы еще ответите.

Подполковник Комитета Общественной Безопасности Низовцева задумчиво посмотрела в спину уходившей девушки, а затем повернула голову к майору Малынкову из пятого отдела: — Ты зачем ее сюда привез, идиот?

— Думал, что быстро сломаю.

— Тебе вредно думать, майор. Предоставь это дело лучше мне.

Малынков обиженно засопел, но и в самом деле он сегодня грубо прокололся. Его то дело было оперативное сопровождение, а не следствие.

— Крепкий орешек. Хотя с виду не скажешь. Ну, ничего, дожмем.

— Думаешь, она как-то связана…?

— Сейчас я ни в чем не уверена. Значит так, ты собери мне всю информацию об ее окружении. А я пойду пробивать разрешение на обыск. В квартире мы вряд ли чего найдем, но как средство давления пойдет.

Алена пришла полностью в себя только сев в вагон монорельса. «Куда сейчас? Еду в институт, надо закончить практикум». Девушка решительным шагом прошла на кафедру, поймав удивленный взгляд профессора Шаховой, талантливого ученого и очень хорошего педагога.

— Русакова, вы опоздали.

— Меня вызывали, по делу.

— У вас сейчас есть только одно главное дело — учеба — сварливо пробормотал секретарь кафедры Чувыркин, довольно-таки неприятный тип, по слухам попавший на эту должность далеко не самым честным путем.

Полный, тяжело дышавший секретарь протянул Алене планшет и указал на ее место. Студентов в аудитории почти не осталось, все спешили быстрее закончить практикум и выйти на солнечную майскую улицу. Алена поймала вопросительный взгляд Катерины, но не поменяла выражение лица. Большая часть мыслей сейчас была слишком далеко от практического задания. «Так не пойдет, надо собраться!». Учеба в Институте Питания считалась достаточно престижной, поэтому за плохие отметки отсюда можно было вылететь в два счета. Девушка снова поймала на себе подозрительный взгляд Чувыркина, было такое впечатление, что он все уже знает. Хотя, что он знает? Она сама пока ничегошеньки не понимает. «Ну, все, тема закрыта, пора за работу».

Хоть здесь ей повезло: задание оказалось достаточно легким, она недавно как раз прочитала очень интересную работу по этой тематике. Девушка уверенно защелкала по виртуальным клавишам, затем надела головную полусферу. Перед глазами появилось изображение институтской лаборатории, где студенты кафедры пищевых синтетических усилителей вкуса проходили практикум. Очень удобное новшество, избавляющее расположенный в старинном здании Институт от перестройки учебного процесса. Это раньше студентам приходилось выезжать на окраину города, сейчас все стало намного проще.

Алена, используя виртуальный джойстик, ловко подкатила тележку установки синтеза к дозаторной стойке. Заказанный материал уже лежал на выдвижных полках. Дальнейшее было делом техники, манипуляторы слаженно опускали во входные отверстия материал, включались центрифуги и миксеры, затем началась СВЧ обработка исходного синтеза и, наконец, из установки вышла запакованная баночка с конечным продуктом. Аспирант, принимающий в лаборатории конечный результат, установил ее в анализатор и удовлетворенно кивнул головой.

— Зачет — широкое лицо Шаховой разгладилось, она хорошо относилась к этой улыбчивой девушке — А что же вы такая бледная? Не заболели часом?

— Знаем мы, чем они болеют — угристое лицо Чувыркина скривилось — по ночам надо меньше по подворотням шастать.

Русакова замерла, ей вдруг захотелось сказать этому толстому и несимпатичному человеку какую-то резкость. А профессор только вздохнула, бросив недовольный взгляд на секретаря, и успокоила девушку: — Милая, идите домой, отдохните. Через два дня ваш сегодняшний УПВ примените на деле. Кстати, что вы выбрали?

— Хорошо прожаренный бифштекс — отчеканила Алена.

— Ого, вы берете высокую планку! — Шахова заулыбалась — Но правильно, дерзайте! Вы молодая и перспективная ученица, у вас многое получится.

Девушка вышла в коридор окрыленная. Она искренне любила свою будущую профессию. Ведь вкусно, с пользой для здоровья кормить людей это очень почетно. Уже подходя к широкой лестнице, Алена наткнулась на пожилого работника из административной секции. Сухой, чуть сгорбившийся, он подозрительно сверлил девушку недоверчивым взглядом.

— Гражданка Русакова, вы ничего не хотите мне сказать? — неожиданно услышала она, тут же вспомнив, что этот скользкий тип сидит в отделе кадров.

— А что я должна вам сказать? — голова Алены вздернулась вверх, а глаза сверкнули.

— Ну-ну.

Сутуловатый мужчина только покачал головой, снисходительно бросив взгляд на студентку. Вокруг Русаковой проходили люди, кто-то даже окликнул ее, а она все стояла у правого края лестницы. Казалось, что ее сейчас окатили очень холодной водой, по телу неожиданно пробежала нервная дрожь. Но эту невысокую девушку сейчас было не так просто испугать. Алена снова подняла голову, внимательно оглянулась и стремглав понеслась вниз.

Ей необходимо было подумать, а думать почему-то получается лучше при ходьбе. Поэтому девушка вышла на остановку раньше, чем следовало, решив пройтись по новому скверу. Солнце приятно согревало спину, выгнав оттуда неприятный озноб страха, дышалось легко и приятно пахло свежей листвой.

Алена плохо помнила свою маму, та погибла в заурядной для тех времен автоаварии. Какой-то пьяный отморозок со всего ходу влепился в ее маленький автомобиль. В те дни еще могли получать права люди склонные к алкоголю и агрессии. Девочка тяжело переживала потерю самого родного человека. Ей было невозможно объяснить, почему этот мир так жесток и несправедлив. Она из разговоров взрослых смогла только понять, что убийца мамы ушел из-под ответственности. Его адвокаты свалили все на неисправность техники. Девочка стала замкнутой, мало общалась и тяжело входила в социум. Неизвестно, что в результате бы выросло, но за воспитание внучки взялась бабушка. Она имела несколько профессий, а одно время трудилась в социальном центре для детей, поэтому знала, что делать. Всем хорошим в себе Алена была обязана именно ей и ее бывшим коллегам: психологам, социальным педагогам, спортивным тренерам. Это они смогли вырастить физически развитую, окрепшую психически, хорошо образованную молодую девушку.

А вот с отцом она общалась намного меньше. Он после смерти жены ушел работать в большую частную корпорацию. В те времена еще существовал несправедливый порядок, когда большая часть предприятий располагалась в богатых сырьем провинциях, а налоги и все связанные с финансами вопросы решались в столице. Поэтому совершенно ординарные менеджеры, всевозможные инспекторы, устроенные в головной офис по знакомству, зарабатывали намного больше, чем те, кто, в общем то, и давал прибыль корпорации. Высшие менеджеры получали совершенно дикие, даже по мировым мерам, зарплаты. А в местах добычи сырья местные управленцы старались выжать из рабочих все соки, штрафуя их, зачастую, даже за брошенный в сторону начальства кривой взгляд. Инакомыслие и критика на этих предприятиях жестоко подавлялась. Такие корпоративные монстры обзавелись собственными армиями и службами безопасности. Вот именно в такой фирме и работал ее отец, уйдя с государевой службы. Он оправдывал это обстоятельство тем, что хотел дать дочери все, что возможно, не понимая, что лишает ее самого дорогого — общения с собой. Его прощало только то, что все отпуска они проводили вместе. Отцу по работе приходилось постоянно проводить много времен заграницей, поэтому путешествовали они в основном по России и республикам старого Союза. Алена побывала на вулканах Камчатки, на притоках Лены, прошла на яхте весь Байкал, это самое настоящее природное чудо. Алтай, старинные русские города Золотого Кольца, зеленое озеро Иссык-Куль, горы Тянь-Шаня, перелески и поля средней России. Девочка полюбила путешествовать, она поняла, зачем стоит заниматься спортом и впитывать новые знания. Мир вокруг казался неисчерпаемым источником впечатлений.

Но… в один момент все прекратилось. Отца привезли из одной южной страны, в цинковом гробу где снова полыхнули военные действия. «Погиб в результате обстрела промышленного поселка» — официально значилось в причине смерти. Алена как раз тогда пошла в старшую школу. И после потери еще одного родного человека с ней произошел нервный срыв. Бабушка задействовала все свои связи, и девушка полгода проучилась в старинном подмосковном городке Коломна, где проживала ее двоюродная тетка, имеющая огромное по современным понятиям семейство. Вместо отчаяния — усиленная учеба, вместо скуки — постоянное общение с троюродными братьями и сестрами. Уже став более взрослой, Алена поняла всю мудрость бабушкиного решения: познакомить ее с новыми прелестями жизни, не отдавая душу горестному отчаянию. Именно в этой семье девочку и познакомили с новой наукой Пищевой химией.

Затем стремительно развернулись Реформы, последние корпорации были национализированы, в органах проведена чистка, страна общим рывком устремилась в будущее. Но в итоге всего этого: вот она, идет одна, ошеломлена, напугана. Напугана? Нет! Она собрана и решительна!

На пороге родной до боли квартиры девушку ждал еще один удар. Дверь была приоткрыта, за ней слышались приглушенные голоса. Алена решительно зашла внутрь и на минуту остолбенела: вещи раскиданы по полу, в комнатах беспорядок. Что же такое произошло? Она ворвалась на кухню, у стола сидела поникшая головой бабушка, рядом их соседка, милая Артемьевна.

— Что случилось, бабушка?

Ответила соседка: — Даже не знаю, Алена. Меня пригласили понятой, сказали обыск, что-то усиленно искали.

— Кто это был?

— Сказали КОБ — Артемьевна выглядела испуганной.

— С… с. е — неожиданно для себя грязно выругалась Алена. Она чувствовала себя сейчас совсем не испуганной, а разозленной, и только затем обратила внимание на бабушку — Извините, нам надо побыть вдвоем.

Соседка обиженно поджала губы, но быстро ушла.

Бабушка подняла потухшие глаза и тихо спросила: — Ален, ты что-то знаешь?

Девушка в ответ промолчала, слишком много здесь было непонятного, чтоб вот так вывалить все на немолодую уже женщину.

— Давай ка, мы кое-что измерим, выглядишь неважно.

Алена достала портативный диагностический центр, такой был, пожалуй, у всех пожилых людей страны. Прибор оперативно произвел замер давления, пульса, взял экспресс-анализ крови, виртуальную кардиограмму и снял отчет по мозговой деятельности. Показания приборов девушке совсем не понравились, окошечко диагностики буквально запылало оранжевым. Она тут же набрала номер районного медицинского центра. Сначала переданные итоги диагностики проанализировала программа-робот, и несколько позже загорелся экран домашнего визора, на нем появилось лицо молодой девушки в синем халате: — День добрый, я дежурный диагност. Я вижу, что вам показана госпитализация?

— Здравствуйте, только не мне, а моей бабушке.

— Ах да, простите, не все считала с экрана — сотрудница центра мило улыбнулась — Через пятнадцать минут к вам подъедет машина, ожидайте.

Алена оглянулась: — Ох, и беспорядок. А ведь надо еще собрать вещи!

Так эти минуты и прошли в суете и спешке. Уже на пороге такое милое и родное лицо бабушки встревожено обратилось к девушке: — Ален, ты в беде? Что же случилось?

— Пока не знаю, бабуля, но за меня не переживай.

— Это из-за отца? — пожилая женщина уловила по вспыхнувшим глазам девушки ответ и сокрушенно покачала головой — Так и знала, темная была история. Как же ты без меня?

— Не бойся, бабуля, мне помогут друзья.

— Друзья это хорошо, без них тошно жить на свете. К сожалению, в органах еще полно людей из той, прошлой жизни. Так что береги себя, моя Аленушка.

Разговор становился все печальней, но к счастью врачи уже поднялись на этаж и забрали бабушку, иначе бы они тут вместе разревелись. Девушка ушла на кухню и приготовила чай. Это была целая традиция, которая отлично ее успокаивала: вскипятить чайник, ополоснуть кипятком заварник, положить туда несколько сортов черного чая, залить его бурлящим кипятком и накрыть «куклой» для лучшей заварки. Пока чай заваривался, она нашла розетку для варенья, достала с полки сахарное печенье. На кухне обыск прошел поверхностно и был хоть какой-то порядок. Девушка задумалась, затем прошла в комнаты. Так и есть, они ничего не искали! Только делали вид, а весь этот обыск был попыткой ее запугать. Она прошла к домовой панели, современному варианту старого «умного дома» и нашла среди свежих файлов полученный от КОБ ордер, затем скачала его на наладонник.

Неспешно выпив три чашки чаю, Алена раздумывала о произошедшем, не забывая набивать на бабушкином планшете всплывавшие в голове юридические вопросы. Планшет был старой модели и не поддерживал общение с домовой панелью, имея собственное, удаленное подключение к учебному серверу. А ситуация вырисовывалась очень даже интересная. Сотрудники КОБ сознательно пошли на нарушение всех существующих юридических норм. Подобный вид ордера совершенно не давал им права на обыск, а только на добровольное со стороны квартиросъемщика изъятие улик, интересующих следствие. Перерывать квартиру они не имели никакого права. А кстати! Ведь нет и никакого следствия, ордер выдан на оперативное сопровождение. Значит, и ее они не имели никакого права привозить в районное управление КОБ! Алена чувствовала, что уже закипает от злости. Эти уроды вывели ее из себя, отправив бабулю в больницу! Стоп! Отец… что они там говорили? Он жив. Разве это возможно?

Девушка поднесла наладонник и уже хотела выдать команду, но замерла. Не здесь! Она, оглядываясь, вышла в коридор и с помощью бабушкиного планшета подключилась к домовой панели соседки. Нехорошо конечно, но что поделать. «Так, есть контакт! Что это у нас? Копия протокола для понятых. Хм, берем. Теперь камеры» Она быстро нашла через открытую домовую сеть камеру робота, висящего над кладбищем, где был похоронен отец. Так родственники обычно следили за состоянием могил близких. Летающая роботизированная машина послушно снизилась над нужным квадратом. «Что это?» Здесь явно кто-то недавно побывал, плита сдвинута, заметны следы рабочей тележки, вместо зелени свежая земля. «Как они могли, без нашего разрешения!» У Алены непроизвольно сжались кулачки. Произошедшее стоило еще раз хорошенько обдумать. Ведь она бросает вызов целой системе! Но девушка не могла оставить все так, она вспомнила Степана, гордую посадку его головы. Разве они достойны своего яркого будущего, если будут вот так сидеть, как мышки? Не бывать этому!

Дальнейшие ее действия в точности подтвердили репутацию будущего ученого. Сначала всесторонний анализ, подготовка, затем четкие действия по реализации задуманного. Девушка достала из шкафа инструментальный ящик для практикума. Невскрытая упаковка защитного материала, вскрываем, режем, где-то клеем, пара липучек от одежды. Готово! Она вовремя остановила собственную руку. Не здесь, всему свое время и место! Русакова быстро собрала вещи на два дня жизни вне дома, оделась как для путешествия. Прочные ботинки, крепкие штаны с карманами, рубашка, на плечо небольшой рюкзак, в руку куртку-ветровку. Хоть дверь не сломали и то ладно. Стремглав пробежав по лестнице, Алена вышла во двор. Ее так и подмывало постоянно оглядываться. Но зачем? Они все и так отлично прослеживаются по своим наладонникам. Закон запрещал без необходимости снимать и выключать эти личные гаджеты-индификаторы. Алена зашла в соседний двор и остановилась в подворотне. Они с бабушкой жили в одном из старинных уголков Москвы. Она бросила взгляд по сторонам и достала из кармана рюкзака блестящий серебром широкий обруч. Все! Эту ткань они использовали в лабораторных работах для полного экранирования испытуемого объекта. Лучше не придумать! Теперь она стала «невидимкой» и свободна для дальнейших действий.

Пройдя на два квартала вперед, девушка остановилась в центре небольшого сквера. Так и есть, память ее не подвела. Посередине площадки стояла коммуникативная тумба, средство связи для приезжих и туристов. Не всем из них удавалось сразу подключиться к общегородской сети, или не у всех гостей столицы имелись самые новейшие гаджеты, чтобы поддерживать продвинутый протокол, используемый в мегаполисе.

Девушка уселась на одну из свободных скамеек, скрывшись в тени деревьев, и включила бабушкин планшет. Он имел довольно-таки мощную платформу, был предназначен для дальних поездок в глубокую провинцию, где с новейшими системами связи до сих пор плоховато. Алена быстро подключилась к тумбе и набрала номер. Она могла рассчитывать сейчас только на свои силы и на помощь друзей. Подруги по институту сейчас не в счет, но ведь есть и другие. Первой мыслью взволнованной девушки было позвонить Степану, но она отмела ее почти сразу. Он, конечно же, из той породы людей, которые сразу же бросаются на помощь, но далеко и у него пока имеется очень важное дело. А ведь есть люди, которые не откажут ей, пусть и познакомилась она с ними только вчера. Девушка уже была достаточно взрослой, чтобы с первого взгляда определить, можно ли на этого человека положиться.

На экране появилась Людмила Ильинская, позади ее головы виднелся красивый интерьер кабинета или учебной аудитории. Молодая женщина недоуменно смотрела на свой визор без изображения.

— Кто затребовал срочный вызов с незнакомого номера?

— Ой, простите — Алена включила изображение, уловив искреннее удивление Людмилы.

— Вы… подруга Степана?

— Алена. Простите, что так неожиданно врываюсь в вашу жизнь, но мне очень необходимо поговорить с вами и лучше наедине.

Видимо что-то такое промелькнуло в глазах опечаленной девушки, и заготовленный дежурный ответ застрял в горле Ильинской, она мотнула головой и даже чуть усмехнулась: — Вот это поворот…

— Поверьте, для меня это очень важно.

— Вы… Ах да, по визору не скажете — Людмила нахмурилась — Я освобожусь через полчаса. Где мы встретимся?

— Там, где вы со Степаном любили гулять в студенческие годы.

«Так. Я вполне успеваю дойти до туда пешком. Ой!» — Алена остановилась напротив зеркальной витрины. Если она пропала из сети, то ее уже могли начать искать. Вся столица была опутана сетью камер и визоров, состоящих с системе «Добрый город», Что позволило Москве достигнуть в итоге звания одного из самых безопасных мегаполисов мира. А она идет вот так, открыто.

Алена остановилась у следующей скамейки и полезла в рюкзачок. Она уже и так успела изменить свой имидж походной одеждой, походка в прогулочных ботинках несколько отличалась от шага в туфельках. Теперь на голову легкий воздушный шарфик, а в кармашке рюкзака нашлись солнечные очки. Девушка оценивающе бросила взгляд на первую попавшуюся витрину и осталась вполне довольной. Ничем особым она от толпы не отличается. Дело шло к вечеру, многие жители столицы собирались выбраться после работы или учебы на природу и были одеты похоже. А очки у нее самого модного фасона, такие сейчас на каждой третьей девушке.

«Похоже, я на самом деле становлюсь шпионкой» — хохотнула она про себя и призадумалась. Не верила младшая Русакова в то, что ее отец жив, и сейчас была уверена, что попала в какие то хитрые игры спецслужб. Ходили разговоры, что многие из работников корпораций вернулись после чистки обратно на работу в органы. Только в чем суть этой довольно-таки грубой игры?

Ильинская была заметна издалека. Если Гоша имел вполне заурядную внешность «очкарика», то его жена была женщиной яркой и умела подать себя, обращая внимание окружающих. А вот Русакову такое дело как раз и не устраивало. Она прошла рядом с женщиной, и обратилась к ней, не поворачивая головы: — Это я, Алена. Не смотрите на меня, пожалуйста. Пройдите в глубь парка и найдите укромную скамейку, я подойду к вам сама.

На лице Людмилы промелькнула легкая тень сомнения, но она послушно повернула на дорожку парка. Поначалу Алена не хотела рассказывать Ильинской все, попросив только совета и нужных контактов. Но Людмила была женщиной более опытной и расспросила в итоге все подробно, вызвав даже у молодой девушки немного слез.

— Успокойся, дорогая — Ильинская заботливо подала платок. Она и сама была сильно ошарашена, ожидала то обычной девичьей любовной исповеди. Людмила успела за вчерашний вечер оценить эту отлично смотрящуюся вместе пару, но такое… она себе представить никак не могла.

— Я хотела поначалу обратиться к Степану, но подумала, что и в Москве найдутся порядочные и смелые люди.

— Ты правильно подумала, Леночка — Ильинская села прямо и задумалась.

— Помните, вчера у вас был молодой человек, его, кажется, Олег зовут.

— А ты очень сообразительная девочка — Людмила улыбнулась и взялась за наладонник, встроенный в изящный браслет.

— Стойте — Алена перехватила руку женщины — не надо. Смотрите!

Девушка подняла рукав и показала экранированный личный гаджет. Глаза у Ильинской ошарашено расширились.

— Это же подсудное дело, девочка!

— А они разве поступают по закону? Смотрите на экран!

Ильинская внимательно перечитала постановление на обыск, протокол, оставленный для соседки и сноски с кодекса. Она отставила планшет в сторону, ее ноздри гневно затрепетали, глаза сузились.

— Прямо беззаконие какое-то! Лена, с этим можно идти прямо в прокуратуру.

— Не знаю — Алена поникла — Мне страшно идти одной против такой мощной организации. Ведь им явно что-то от меня нужно.

— Да, и действуют они достаточно нагло — Людмила задумалась — Здесь без Кадышева не обойтись, нужна тяжелая артиллерия. Ты боишься, что меня будут прослушивать? Брось, мы ведь даже и не знакомы толком и до вчерашнего вечера не пересекались.

— А если они уже вчера за мной следили? Я же была у вас в доме.

— Тоже логично.

— Постойте — девушка включила на ее наладоннике обмен данными и задействовала бабушкин планшет в качестве усилителя. Теперь они могли позвонить через ближайшую коммуникативную тумбу.

— Ты где такому научилась? — подняла глаза удивленная донельзя Ильинская.

— Это меня троюродный брат натаскал. Он сейчас на космодроме Восточный работает. Инженер-настройщик.

— Светлая у тебя голова — похвалила Людмила и набрала номер. На экране планшета показалась немного взлохмаченная голова Кадышева.

— Это кто? Люда? Почему не со своего номера звонишь?

— Извини, Олежек, у меня к тебе срочное дело.

— А не подождет? У меня тут выездное мероприятие намечается!

— Это очень важно, поверь. Где в ближайшее время я смогу тебя найти?

— Я сейчас уезжаю в Королев, в выходные мы проводим там семинар. Кстати, профессор Рождественский также на нем выступает. Буду там через полчаса и до восьми вечера.

— Мы приедем — Алена бесцеремонно подтолкнула Людмилу к этому ответу, та закончила вызов и повернула голову к девушке — А теперь, скажи на милость, как мы туда так быстро попадем? Наладонниками, как я поняла лучше не пользоваться?

Ильинская правильно высказала главную проблему: ведь ни оплатить проезд, ни взять такси без личного гаджета было невозможно.

— Я решу эту проблему. Можно ваш наладонник?

Девушка быстро перепрошила программу позиционирования, теперь наладонник женщины будет долго показывать, что та находится в парке. Дело то, в общем то, обычное для майского вечера, прогулка на свежем воздухе. Еще несколько запросов к городской сети и Алена довольно откинулась на скамейку.

— И? — в глазах Людмилы уже играли чертики, ей понравилась эта простая, но смелая девчонка. Глубоко в душе более старшая женщина призналась себе, что в такой ситуации не смогла бы вести себя так уверенно.

— Для всех вы остаетесь здесь, а мы едем дальше.

Девушка схватила новую подругу за руку и потащила на выход из парка. Через пять минут перед ними притормозил серебристый представительский эмобиль. Вышедший наружу молодой парень передал Алене ключи и удивленно хмыкнул: — Ну, ты даешь, Русакова, что за срочность? Скажи спасибо, что машина была свободна.

— Садись — кивнула Алена на соседнее пассажирское сиденье и подождала, когда Людмила пристегнется — Не удивляйся, я работаю после учебы в частном автопрокате. Одним из бонусов в нашей фирме является бесплатный прокат машины раз в квартал. И я почти не пользовалась этой льготой, так что проблем нет — перехватив взгляд женщины, девушка добавила — Я попросила Костика записать вызов на себя, он мне должен.

— Ты полна сюрпризов — хохотнула Ильинская — Чего ждешь, поехали!

Кадышев еще раз оценивающе осмотрел голографический рабочий стенд и повернул голову к небольшой парковке. Дальнейшее событие заставило его сильно удивиться: из дорогой элегантной машины вышли две девушки. Одной из них была его старая знакомая Ильинская, вторую он также смутно припоминал.

— Как здорово, что мы тебя сразу нашли!

— Здравствуй, Людочка! Однако быстро вы примчались!

— Еще бы с такой машиной и с таким водителем! — Людмила показала в сторону смутившейся Алены.

— Познакомь — Олег тряхнул курчавой головой.

— А я вас знаю. Вы были вчера дома у Ильинских.

— Точно! Теперь вспомнил, вы девушка Степана!

Алена еще больше смутилась: — Даже не знаю, мы только вчера познакомились.

Олег захохотал, добро, без насмешки: — Я видел Степкин взгляд, вы точно его девушка. Эх, как я вам завидую! Молодость, красота, любовь с первого взгляда!

— Ну и вы далеко не старый.

— Уже не тот, Аленушка. Нет то былой беззаботности, это все-таки прерогатива юности.

— Извини, Олег, но мы к тебе по делу — прервала милую беседу Людмила — Где мы может переговорить наедине.

— Даже так? Тогда пойдем в буфет, он для всех закрыт, но меня примут. Заодно и перекусим. Вы, надеюсь, не против?

Кадышев молча рассматривал документы на экране бабушкиного планшета. Его уже ввели в курс дела, показав заодно и экранированный наладонник Русаковой. Молодой человек почесал затылок, еще раз взъерошил кудрявившиеся волосы и поднял светло-карие глаза на Алену. Выглядел он сейчас совершенно серьезно, нисколько не был похож на того рубаху-парня, который встретил их у входа.

— Вы правильно поступили, что приехали именно ко мне. Очень все это дело невкусно пахнет. Людмила, вас сейчас довезут до дома, на той арендованной машине. Как я понял, ваша временная геопривязка через час закончится. Нам нужно быть осторожными, так что ведите себя, как всегда. Новую информацию я вам передам через вот такую штучку — Олег протянул маленький черный цилиндр — Этот коммуникатор невозможно прослушать. Не спрашивайте, откуда он у меня. Алена останется у меня, я о ней позабочусь.

Когда Ильинская ушла, он повернулся к девушке: — Берите еще пирожков, они свежие, а я сейчас принесу чаю. Нам многое следует с вами обсудить.

— Олег — Алена подняла свои зеленые глаза, сейчас горящие уверенностью — можно на ты.

Молодой человек кивнул головой и еще больше разозлился в душе. Как можно обижать недоверием таких чудесных девушек? За что, черт возьми, они борются? Секретарь районной коммунарской организации, талантливый ученый робототехник, кандидат философских наук Олег Кадышев имел крепкий, закаленный перипетиями жизни характер и обладал достаточно большими связями, чтобы вот так просто отступиться и отдать эту юную москвичку КОБовскому беззаконию. Ему сразу почудилось в странных действиях спецслужбы отголоски недавнего прошлого. К сожалению, историю повернуть не так просто, очень многим могущественным людям до сих пор не по душе перемены, происходящие в его стране. Но ничего, они привыкли сами бороться за свое будущее. Еще один бой они обязательно выиграют!

Он протянул большую кружку, и смело, уверенно взглянул в глаза девушки.

Глава шестая Поединок

— Ну, и как вы оправдаетесь? — полковник КОБ Носов сурово смотрел на подчиненных. Это он умел, за долгие годы руководства выработал именно такой взгляд. Низовцева и Малынков переглянулись. Первым начал оперативный сопровождающий группы.

— Товарищ полковник, оправдания нет. Никто не ожидал такой прыти от обычной девчонки.

— И что же так сбило с толку опытного сыскаря?

— Она попросту исчезла с экрана, каким то образом вышла из сети, охватывающей все наладонники столицы.

— Получается, вы не следили за ней?

— Ну, как — Малынков проглотил невольный комок в горле — Отслеживали выход из дворов, была оперативная группа у входа в институт. Вы же понимаете, что из-за деликатности операции мы не могли задействовать большие силы?

— Понимаю — взгляд Носова стал стальным — и только поэтому вы все еще в деле.

— Но зато, товарищ полковник — вступила в разговор следователь Низовцева — мы имеем теперь все основания полагать, что наши предположения верны.

— Верны? — Носов усмехнулся — Вы еще ее отца даже не нашли. Одни предположения. Ищите! — он бросил на стол остро заточенный карандаш — Поднимите на уши все техотделы городской сети, не могла же она провалиться сквозь землю! Да и каким образом можно вообще отключить наладонник от сети?

— Не обязательно отключать — Низовцева была спокойна — Скорей всего его экранировали.

— Вы серьезно? Она технический гений? Эта «просто девчонка»?

— Мы пока не знаем, товарищ полковник — осторожно высказался Малынков — каким именно образом ей это удалось. А наши мероприятия системе «Добрый город» несколько… э… запоздали. Камеры ничего не дали.

— Черт знает что!

— Но есть, правда, одна зацепка — Малынков нагнулся ближе, он знал, как разговаривать с сердитым начальством — Русакова работает после учебы на станции частного автопроката. Так вот, мы выяснили, что вчера ее напарник воспользовался льготой компании и взял на прокат на полдня эмобиль бизнесс-класса. Но его то самого в это время видели в пункте проката.

— Ты считаешь…?

— Да, товарищ полковник. Он мог взять машину по ее просьбе. Это одна из причин, почему городская система не сработала.

— Ну вот, уже кое-что — Носов довольно откинулся в кресле, а Низовцева еле сдержала улыбку — Срочно отработайте эту версию.

— Быстро не получится — это уже выступила следователь — Контора частная, информацию даст только после официального запроса.

Носов нервно забарабанил пальцами по столу, намек то был достаточно прозрачный. Их группа действовала помимо законов, так иногда бывало в конторе для пользы дела.

— Тогда действуйте так, как сочтете нужным — отрезал он — Найдите мне эту девчонку, к ней накопилось слишком много вопросов.

— Понял, товарищ полковник. А как обстоит дело с самим фигурантом?

— Сами понимаете, что в том районе все делают смежники.

— Мы их работаем «в темную»?

— Много вопросов задаете, майор — недовольно ответил руководитель оперативно-следственной группы, но все-таки выдал часть информации, надо же хоть чем-то поделиться — Пока приходится так. Ну, им и не привыкать так работать, по тем делам срока давности нет. Еще один бывший противник революционного режима. Одним больше, одним меньше.

Грызлов шел осторожно, стараясь не выделяться из толпы. Уже давно прошли времена, когда Восток сильно отличался от других частей мира одеждой и манерой поведения. Даже в такой конформистской городской среде, как традиционный жилой район древней Бухары люди были одеты вполне современно. Только женщины выделялись цветастыми платками, в которые были завернуты их головы. Период оголтелого исламизма уже остался в прошлом, нравы опять смягчились, и женскую половину древней страны не надо было заворачивать в паранджу. Молодежь вообще старалась не отставать от общемировых тенденций и хотела выглядеть модной. Поэтому на загорелого мужчину европеоидного вида никто особо внимания не обращал. Один из многочисленных туристов или работающих здесь специалистов, просто идет по своим делам.

Майор ГРУ прошел мимо пары вполне современных зданий и свернул на улицу, вдоль которой расположилась старинная застройка. Он остановился будто бы еще раз свериться с картой, транслируемой наладонником прямо на сетчатку глаза, а на самом деле проверить данные небольшого летающего дрона, мухой снующего в пятидесяти метрах позади его. Ни облучения, ни лишних любопытных глаз. Чисто! Мужчина решился и повернул в узкий проезд, с обеих сторон возвышались высокие стены закрытых дворов. Условный звук из наладонника и нужная дверь открылась автоматически. Человеку с дурными намерениями сюда лучше было не заходить. Пара пулеметов с удаленным управлением растерзали бы непрошеного гостя на мелкие кусочки. Ведомый несколькими камерами Грызлов прошел в дом.

— Ассаляму алейкум!

— Ваалейкум ассалям! — навстречу поднялся крепкий, чуть грузноватый человек в традиционной тюбетейке, протягивая для рукопожатия обе руки — Какой гость пожаловал!

Затем последовали обычные для восточного человека вопросы о семье, о здоровье, о столице СССР, неспешный разговор за пиалой зеленого чаю, пока женщины накрывали на стол. Вернее сказать, небольшую возвышенность прямо на полу.

Грызлов ловко подогнул под себя ноги и, обмыв в поданной чашке руки, прямо руками взял горсть настоящего бухарского плова. Он давно занимался делами на Востоке и умел вести себя как следует.

— Ох — гость закатил от удовольствия глаза — Сколько лет я не ел такого плова!

— Правильно говоришь — хозяин даже зажмурился — Бухарский плов лучший! Ну что, наши обычаи соблюдены, не будем забывать и ваши. Зейнаб!

Молодая девушка, стыдливо пряча лицо в легкую косынку, принесла небольшой серебристый поднос с запотевшим графином и двумя стопками.

— Ну, Сулейман — Грызлов захохотал — вам же нельзя.

— Почему? — искренне удивился гостеприимный хозяин — Пророк сказал, что губит первая капля вина, вот мы ее и выльем на землю! Теперь можно!

— Хороша — Грызлов подцепил вилкой кусок ароматной баранины — Неплохо живешь, Сулейман.

— Вашими молитвами, уважаемый — узбек замолчал в ожидании. Пусть гость сам скажет, что его привело сюда. Во всяком случае, все обычаи гостеприимства соблюдены, никто не скажет, что он плохой хозяин.

— Сулейман-ага — разведчик поднял глаза — Моим друзьям нужны сведения об одном человеке.

Грызлов поставил наладонник на режим передачи и вскоре хозяин внимательно рассматривал файлы. Он пожевал губами и провел по редкой бородке руками, затем потянулся к графину. Майор ГРУ молча опрокинул стопку ледяной водки, намек был понят сразу.

— Это проблема?

— Уважаемый Николай, я разговариваю еще с тобой только потому, что мы с тобой десяток лет назад в горах Бадашхана выходили вместе, прикрывая спину друг другу. Мы оба воины и понимаем в этой жизни больше, чем кабинетные сидельцы.

— Мне нужна только информация.

— Нет — Сулейман замотал головой — Этот человек точно не у нас. Если я правильно понял, он скорей всего у южных соседей.

— Странно — Грызлов медлил, но больше прикрываться отговорками не получится. Это Восток и придется играть в открытую, иначе тебя не воспримут серьезно — У нас есть точные сведения, что он искал контакты отсюда, с города.

Начальник департамента внешней разведки Бухарского эмирата переменился в лице: — Шайтан! Проклятые туркмены! Выпей еще чаю, Михаил-ага, мне надо кое-что выяснить.

Грызлов сумрачно проводил взглядом хозяина и милостиво принял пиалу с зеленым душистым чаем. Сейчас Зейнаб прикрыла только нижнюю часть лица, поэтому темные, с паволокой глаза под красиво изогнутыми бровями с любопытством уставились на симпатичного московского гостя. Михаил знал, что нравится женщинам, да и женщины ему нравились, но устраивать шашни с дочкой могущественного бухарского разведчика точно не стоило. В этих местах и так хватало опасностей и приключений. Возвышение северного соседа, стремительные перемены в мире коснулись и стран Центральной Азии. Падение прозападного Ташкента и кровавый раздел бывшего Казахстана, исламисты, националисты, пантюркисты, европейские спецслужбы, арабские династии, Китай, Индия, клубок смертельно опасных завязок и интересов.

Бухарский Эмират, Туркестан, Большой Таджикистан, Кабульский султанат, дымящиеся остатки Пакистана, Иранская теократия. Со всеми этими странами СССР приходилось иметь контакты и вести дела. Чаще всего борьба за интересы велась подковерно, руками разведок и спецподразделений. В открытую против северного соседа никто замахиваться давно не смел. Несколько успешных военных операций, поставивших точку в существовании некоторых государств, показали, кто есть в этой части планеты хозяин. Ну что ж, «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться». Слова старого советского политика и революционера и нынче актуальны.

— Прости за ожидание, Михаил — Сулейман выглядел серьезным — Я тут кое-что выяснил. Твой человек работает с персами и… скорей всего с пакистанцами.

— Ох — невольно вырвалось у гостя. Персы из союзников не так давно превратились в жестких конкурентов, а пакистанцы буквально горели жаждой мести. Их то страну вывели из состава региональных держав, буквально раскромсав на части. Индия, Китай забрали, как им казалось, свое. Пуштуны и другие свободные племена отошли к родственному Кабульскому султанату. Эфемерное создание английской колониальной эпохи переживало сейчас глубокий кризис.

— У меня есть контакт, могу свести — понял намек узбекский контрразведчик.

— Наша благодарность не будет знать границ — широко, по-восточному улыбнулся Грызлов.

Они в течение получаса утрясали детали, а затем довольные собой попрощались. Майор ГРУ достаточно быстро получил выход на интересующую его группу, а Сулейман в ответ на огромное одолжение мог теперь рассчитывать на подобную ответную услугу. Узбек не любил лишнее бряцанье оружием и предпочитал действовать с восточной хитростью, не проливая лишней крови. Хотя трусом он отнюдь не был, просто, как настоящий воин оценивал человеческую кровь по другим меркам. Это политики, сидящие в уютных кабинетах, или экономические боссы, оперирующие с формальными цифрами, видят на карте только виртуальных юнитов, а не людей. Им ничего не стоит перекраивать границы прямо по людским судьбам и сердцам, посылать на верную смерть отряды гвардии или наемников. Бездушные и холодные люди не должны править миром, они делают его только хуже. Эту истину старый разведчик отлично понимал, и поэтому имел за собой верных и преданных сподвижников. А на Востоке это значит очень многое.

Алена с грустью смотрела в окно. Весенний теплый дождь дохнул свежестью, омыв свежую листву от первой пыли, даря живительную влагу набухающим цветам. Но девушке почему-то было грустно. Она находилась не дома, ее самый близкий человек в больнице, а суженый-ряженый очень далеко. Он бы совсем сникла, если бы не участливая помощь новых друзей. Как все-таки приятно, что среди молодого поколения союзных людей столько искренних и сильных личностей. Девушка отошла от окна и встряхнула головой. Нечего предаваться унынию! Она провела взглядом по маленькой кухне и решила заняться хозяйством. Вчера вечером ее привезли на квартиру давнего друга Олега Кадышева, который пребывал сейчас в дальней командировке. Олег частенько ночевал здесь, все ближе к работе. Алена деловито покопалась в кухонных шкафчиках и нашла все необходимое. И поэтому, когда вечером открылась входная дверь и на пороге кухни показалась высоченная фигура Олега, то его ждал пахучий сюрприз.

— Я тут сообразила пирог — скромно улыбнулась девушка.

— Отлично! Ты у нас, значит, не только умница, но и рукодельница. Будем чай пить! Знакомься, это Василий Леонов — он отошел в сторону и там показался улыбчивый худощавый юноша, поставивший на стол бумажный пакет из магазина — Вася у нас представитель технической элиты!

— Не начинай Олег — отмахнулся Василий, не забывавший доставать из пакета свежие овощи, сыр и кусок копченого мяса — Ставьте чай, Леночка, только дайте мне сначала осмотреть руку.

Молодой инженер внимательно изучил самодельную экранированную защиту девушки и удивленно цокнул языком.

— Какая вы молодец, однако. Все просто и практично. Нашему институту можно смело ставить два!

— Да ладно тебе — Олег ушел мыть руки. Алена ловкими движениями нарезала салат, соорудила бутерброды и налила свежезаваренного чаю.

Олег кушал с аппетитом действительно проголодавшегося человека. Так оно и было, утро в этот день выдалось суматошное. Обыденная общественная текучка сплелись сегодня с очень необычным делом — попыткой помочь этой храброй девушке. Чем больше он ее узнавал, тем больше завидовал Степану и искренне хотел помочь Русаковой. Кстати Удальцова он решил также привлечь к делу. Арктикград был у всех на слуху и яркий общественник с передового строительства будет совсем не лишним.

— То есть вы считаете, что наука сейчас важнее общественных отношений?

— В данный момент да — Леонов смешно кивал головой, он выглядел моложе своих лет, поэтому иногда попадал в нелепые ситуации. Только что он рассказал, как его один раз не хотели пускать на конгресс, где он же и выступал с решающим докладом. Приняли за студента, который гоняется за знаменитостями. Охранники потом долго удивлялись, что этот парень и есть та самая знаменитость, которую организаторы с таким нетерпением ждали.

— Опять, Вася, бежишь впереди паровоза — Олег устроился в удобном кресле и поглощал третью кружку чая.

— Вечная борьба лириков и физиков — улыбнулся Василий — Хотя вроде ты и сам инженер?

— В первую очередь я лидер коммунарской ячейки и чаще заглядываю в будущее. Не надо считать общественные науки неточными и высосанными гуманитариями из своего из пальца. По сравнению с началом 19 века, когда они только зачинались, сейчас мы продвинулись намного дальше вперед.

— Но…

— Да, нам еще шагать и шагать, но мы считаем, что только научными методами можно изменить общество и самих людей. Вспомни хотя бы, как зачиналось христианство и во что оно выродилось. Неплохие, в общем-то, идеи буквально потонули в море всеобщего невежества, мракобесия и социально несправедливо устроенного мира. Возвышенным идеям всегда мешают приземленные порывы так называемых «простых людей». Помнишь поговорку — «Простота хуже воровства»?

— При том развитии производственных сил по-другому было невозможно — пожал плечами Леонов.

— Возможно, но я так думаю, что дело больше было в банальном невежестве. Какие-то грязные и небритые монахи пытались рассуждать о великом, не имея даже элементарного представления о самой сути человека, об его индивидуальных особенностях и тысячелетней истории социальных отношений.

— Но некоторые из этих небритых смогли в своих рассуждениях подняться на достаточно высокий уровень. Они в мыслях парили над тем человечеством.

— Ты о древних мистиках? Христиане считают, что это общение с высшим разумом, мы же, что это контакт с ноосферой. Хотя, может, правы и те и другие. Я подхожу к проблеме диалектически, не отрицая ни того, ни другого. Бросаться в крайности не наш метод.

— О-ля-ля, Олег?

— Не цепляйся к словам, Вася. Духовное в человеке еще огромная загадка даже в наше время, для всей общественной и естественной науки. Люди двадцатого века с высоты собственной гордыни вдруг посчитали, что внутренний мир человека для них уже, как открытая книга, но время все расставило на свои места. Подумай только, какими глупцами были последователи того же Фрейда! Поставить человека рядом с животными! На столько примитизировать его душевные порывы и поступки и свести их к уровню животных инстинктов! Мне вообще иногда кажется, что на такой поступок были способны только сами примитивные люди, с черной душой и чернильным сердцем. Им нравится принижать достоинство человека, делать его самого хуже и гнуснее. Тогда они сами не выбиваются из общего ряда и могут творить свои недобрые делишки совершенно спокойно. Вспомни совсем недавние времена: какого труда стоило нам лишить реальной власти всех этих буржуазных подонков, а ведь их бывших холуев еще полным-полно в наших научных и общественных заведениях. Они же, как флюгеры, вращаются совместно с «линией партии», и именно поэтому и есть наши самые опаснейшие враги. Прошлый Союз похоронили именно подобные им, поддержанные погрязшим в бытовом мещанстве обществом. А воспользовались крахом социалистического государства людишки с темным прошлым и преступными наклонностями!

Кадышев даже раскраснелся в горячке дискусса, а потом наткнулся на восхищенный взгляд девушки и несколько опомнился: — Алена, извините нас, пожалуйста, мы с этим бесконечным спором совсем забыли о вас! Пирог ваш, это просто чудо какое!

— Спасибо. Меня бабушка научила печь.

— Ох уж эти наши бабушки! — молодой человек богатырского сложения задумался. Сам то он вырос в интернате. Банальная, в общем, для тех времен история. Отец потерял работу, запил, потом погиб по пьянке, мать не выдержала горя и скоротечно сгорела в болезни, а его с братом отправили в детский дом. Дальние родственники брать на себя обузу не захотели. Хорошо, что, став постарше, Олег примкнул к коммунарам, которые и взяли его с братом к себе в комунну на воспитание. Многие же из его интернатовских приятелей пошли по кривой дорожке. Вывихи социально криво устроенного буржуазного общества. Сейчас в стране нет ни детских домов, ни интернатов, всех детей раздают по семьям. Это была одной из первых выполненных программ Рабочей партии. Депутаты от нее не поскупились на затраты, сделав приемных родителей не только людьми обеспеченными, но и пользующимися в обществе всеобщим уважением. Сейчас на усыновление одиноких детей очень длинные очереди.

— Лена, вы готовы? — Василий бросил оценивающий взгляд на девушку.

— К чему?

— Сейчас мы поедем в одно место, и я перенастрою ваш наладонник.

— Готова — Русакова уже ничего не боялась, она была не одна и готова бросить вызов подлецам из организации, должной защищать людей.

— Вася, а ее с камер не срисуют?

— Обижаешь! — Леонов улыбнулся и достал из сумки какой-то прибор — У кого-то сегодня будет много помех. Пошли!

Лаборатория размещалась в одном из старых промышленных зданий. Большая часть производства ушла из столицы Союза, поэтому сейчас здесь временно расположились научные институты и их лаборатории. Новые современные здания для них еще строились.

— Садись — Василий провел девушку в небольшую комнату и показал на кресло, затем взял ее руку и снял самодельную защиту-экран — Не бойся, эта комната экранирована. Так, так, сейчас — он отошел к верстаку, заваленному приборами и инструментами, и минут десять копался там — Держи. В столице нашей Родины появился новый абонент. Не бойся! Этот номер закреплен за нашим филиалом, даем его командированным издалека людям. Сейчас я забью свой номер и Олега.

Алена подняла засиявшие вновь глаза, но затем ее кольнуло сомнение: — А это законно?

— Ну, как бы нет, но и против тебя действуют совершенно не по правилам. Так что с них не убудет!

Дверь в лабораторию распахнулась, и вошел Олег с какой-то худощавой дамой.

— Алена, знакомься, это Зулала Курбатова, юрист Организации Освобожденных Женщин.

— Очень приятно — девушка пожала маленькую сухую руку черноволосой женщины.

— Вы тут поболтайте пока, а я свяжусь со Степаном, у них там в это время обед, он будет свободен.

— Я предлагаю пройти в кухонный уголок — улыбнулась Зулала — заодно и кофе выпьем.

— Интересно — раскосые восточные глаза Курбатовой даже немного расширились от удивления — О чем они там вообще думают?

— Все плохо? — Алена сидела с поникшей головой.

— Нет, конечно — глаза у Зулалы сверкнули — Я о том, как они могли подумать, что это все не всплывет наружу? Обычно органы действуют намного осмотрительней. Знаете, у них еще хватает всяческих косяков, старые привычки срабатывают. А вот со всем этим можно сразу ехать в прокуратуру. Но…

— Что но?

— Понимаешь… — Зулала подалась к девушке, уставив на нее свои блещущие умом глаза — В твоем деле много очень странных обстоятельств и нам следует действовать осмотрительней. Скажи, ты и в правду не знаешь где твой отец?

— Он давно умер! И вы не верите! — у Русаковой к глазам подступили слезы, оказывается, ее детская рана так еще и не зажила.

— Не шуми, Алена. Мы просто хотим разобраться. С КОБ крики и пустой информационный треп не проходят, им нужны веские доказательства. Они ведь могут, если у них будут основания, получить законный ордер и вообще тебя временно задержать. К сожалению, в таком случае нам будет уже сложнее тебе помогать.

— Я понимаю — Алена постаралась успокоиться и взять себя в руки — Но повторяю, с тех пор, как погиб отец, никто не напоминал мне о нем, и тем более кто-то близко с ним знакомый.

— Хорошо. То есть никаких денег никто в вашу семью не передавал и помощи не оказывал?

— Нет, мы с бабушкой жили достаточно скромно. Я и сейчас совмещаю учебу с работой.

— Понятно — Курбатова прислушалась, кто-то звонил ей сейчас, в маленьком ушке был заметен гелевый наушник — Ты еще что-нибудь можешь нам сообщить?

Девушка молча включила старый планшет, оказывается, Леонов уже подключил его к местной закрытой сети, и открыла ролик со съемкой, произведенной дроном на кладбище. Зулала отпрянула от экране:- Боже мой, они провели эксгумацию, значит, что-то подозревают. Дело становится все интересней — Курбатова бросила на Русакову испытывающий взгляд.

— Но я…

— Не волнуйся, тебя никто не обвиняет, просто нам надо выстроить линию защиты.

Раздался шум и в небольшую комнатку вломился большой, как носорог Кадышев. Он подбежал к графину и махом выпил два стакана воды.

— Девчонки, со Степаном связался. Вы бы слышали, как он заковыристо выразился — Олег улыбался — Обещал скоро приехать, только проект до бригадиров доведет, у него все-равно дела в Москве образовались. Тебе, Алена, пламенный привет. А что такие хмурые?

— Могилу отца Русаковой вскрыли. Алена успела сделать запись с дрона, сейчас та уже стерта с сервера — Зулала положила руки на стол и задумалась — Они явно что-то целенаправленно ищут. Алена, по всей видимости, попала под их пресс случайно.

— Ага, просто попала — лицо Кадышева нахмурилось — Мы им не позволим наших людей как щепки отбрасывать. Неужели они так и не выучили уроки прошлого! Нет никакой высшей государственной или служебной необходимости, чтобы так, походя, обижать и оскорблять человека. Алена — он повернулся к девушке — Ты согласна стать членом нашей организации? Подумай серьезно.

— Я не буду размышлять, Олег, конечно же, согласна! Давно хотела с вами познакомиться, но как-то…

— Ну, тогда прошу пожаловать в ряды Коммунарского Поколения Новых — Кадышев протянул маленький складной планшет — Поставь свою электронную подпись, пожалуйста.

Девушка пробежала глазами по протоколу собрания, удивленно распахнув их: — Но это же март?

— Пиши, задним числом оформим. Зато теперь тебя легче станет защищать, с нами все-таки считаются — он уселся поудобнее — Твой Степан сообщил, что связался со своим отцом. Тот служил некоторое время в военной разведке и обещал нам помочь.

От слов «твой Степан» Алену бросило в жар. А ведь и правда, она уже считала «добра молодца» своим, и скоро снова его увидит. Зулала с любопытством наблюдала за девушкой и даже в тайне позавидовала ей. Молодость она всегда скора на любовь и выражение чувств, естественна и несколько наивна. Человеку постарше уже невозможно нырнуть в эту волну, «в одну реку дважды не входят».

— А сейчас собирайся, нам еще надо в магазин зайти и до квартиры доехать, а то неудобно, такая гостья и угостить нечем, тем более что вечером к нам люди нагрянут. Да и тебе не мешает чего-нибудь прикупить из одежды, ты же только с маленькой сумочкой из дома ушла.

— Кто к нам придет?

— Твои теперь уже товарищи, из КПН — засмеялся по-доброму Олег.

Алена радостно вскочила с места и тут же охнула: — А камеры?

— Это ты про городскую систему безопасности? — Олег повернул планшет к девушке — Посмотри на себя.

Алена прыснула в ладошку, на экране виднелась какая то полнушка с круглым лицом, это так действовал искажающий прибор, отданный на временное пользование Леоновым.

— Ох, ребята — Курбатова покачала головой — Допрыгаетесь как-нибудь.

— Ничего, Зулала, это для пользы дела. По мне надо в первую очередь о людях думать, а не о формальной стороне дела. Зачем такие законы нужны, если они на пользу общества не работают? Вас подвезти?

— Нет, спасибо. У меня тут рядом встреча. Мой старый знакомый, сейчас он районный судья, хочу вот проконсультироваться у него по нескольким делам, и по-нашему, кстати, тоже.

— Тогда вы будьте, пожалуйста, поосторожней — Кадышев посерьезнел — Если заметите что-то подозрительное, то сразу выходите по запасному каналу на нас.

Глава седьмая Уравнение с двумя неизвестными

— Что у вас есть доложить? — полковник Носов выглядел неважно, на лице выделялись темные подглазники, красные от недосыпа глаза.

— Да пока мало чего — осторожно начал Малынков — Эксгумация наши подозрения подтвердила, мы уже об этом вам два дня назад сообщили.

— И что, это все? Девчонка?

— Не нашли. Но… — майор сделал театральную паузу — До нас дошли слухи, что этим делом негласно интересуются.

— Кто?

— КПН в частности.

— Вы нашли конкретных людей? — сузил глаза Носов.

— Нет. Товарищ полковник, эти ребята калачи тертые, у нас там совершено нет контактов.

Безопасники дружно вздохнули, коммунары слыли у них крепкими орешками. Несколько общественных скандалов, случившихся за последние годы, публичные разбирательства, закончившиеся громкими отставками, приучили спецслужбы относиться к новой общественной организации всерьез. Тем более что ее первым, почетным членом числился сам президент Союза.

— Получается, что Русакова обратилась за помощью к ним?

— Скорей всего да, мы еще выясняем все возможности.

— Малынков, на вас работает вся мощь конторы, и вы все еще выясняете? Мне нужны факты!

— Но, товарищ полковник — майор посмотрел прямо в глаза своего временного начальника — Вы сами торопили нас, поэтому и произошла осечка. Я говорил, что сначала слежка, тихий подход…

— Малынков, не борзей, хочешь все на нас свалить? Все свои косяки? — подала, наконец, голос Низовцева.

— А ты у нас тут самая умная? — окрысился на нее майор.

Носов недовольно засопел, ну и кадры ему достались, прости Господи. Хотя для такого дела других сейчас и не найти.

— Замолкли оба! Раз не получилось наскоком, будем действовать постепенно. Малынков, на тебе окружение Русаковой, наверняка через кого-то на нее можно выйти. А уж ордер на ее задержание я вам обеспечу! Низовцева, продолжай копать среди бывших сослуживцев Фигуранта. Кое-кто из них и сейчас на государевой службе состоит. Компромата на них всех полным полна коробочка, будут разговорчивей — начальник отдела внутренней безопасности хищно осклабился.

— Товарищ полковник — подняла проницательные глаза женщина — Вы ведь что-то выяснили?

— Конечно, приходится за вас работать! Смежники маякнули, что фигурант засветился в Эмирате.

— Все-таки, значит, Бухара.

— Только, давайте, без этих штучек! Восток дело тонкое, пусть там вояки работают. Нам пока надо свои проблемы решить. Вы меня хорошо поняли? Назад дороги нет!

Члены оперативной группы переглянулись, они то знали, за что рискуют в настоящий момент. И уж точно не за прожекты проклятых коммунаров!

Алена не привыкла долго спать, поэтому успела приготовить Олегу завтрак, а себе сделать кофе.

— Вот уж не думал, что обо мне кто-то будет так заботиться — открытая майка не скрывала мощные мускулы спортсмена. Кадышев успел сделать утреннюю разминку и поупражняться на турнике.

— Но это же закон нашей организации — забота о ближних — девушка насмешливо взглянула на мужчину.

— Ну, одно дело теория, другое практика. Я и ем то все больше на ходу, в основном столовское.

— Вот и зря! Правильное питание — залог крепкого здоровья. Если уж вам некогда самому готовить, то найдите постоянную сеть здорового питания. Сейчас в Москве их несколько. Это не дорого, вкусно и полезно.

— Там готовят также изумительно? — Олег кивнул в сторону одной тарелки с разваренными хлопьями и второй с сырниками.

— Почти — улыбнулась Алена.

— Когда готовят лично для кого-то, то все равно получается гораздо вкуснее — резюмировал Кадышев, быстро проглотил завтрак и побежал к выходу — Оставляю вас, неофит, на попечение учебных программ.

Алена вздохнула и прошла в комнату. С помощью друзей Олега ей удалось перенести сдачу зачета, но готовиться к нему все-таки было необходимо. Да и заодно прочитать несколько книг по социальной истории и социальной инженерии, новой, набирающей силу науки.

«Вопросы синтеза белковых продуктов» мелькнуло на экране, и девушка погрузилась в чтение, тут же делая необходимые пометки. Сама ведь согласилась приготовить бифштекс. А как говаривала бабушка — «Назвался груздем, полезай в кузов». Алена опять отвлеклась мыслями. С бабушкой все в порядке, она находится в подмосковном пансионате, но сейчас даже посетить ее нельзя. Коммунары, правда, обещали за ней следить, и то ладно.

Неожиданно со стороны коридора дохнуло воздухом, это открылась входная дверь, и на пороге комнаты стремительно появился Степан, с взлохмаченной светлой головой и всегдашней улыбкой до ушей: — Аленушка!

— Мой добрый молодец!

Девушка вскочила с кресла и повисла в мощных руках молодого человека. Она придвинулась ближе, заглядывая в глаза этого милого и уже такого родного для нее человека, их головы сблизились вплотную, но в этот волнующий момент кто-то деликатно кашлянул. Алена испуганно взглянула за спину Степана и увидела улыбающуюся Людмилу Ильинскую.

— Вот как прилетел, сразу потребовал свою Аленушку.

— Ой! Спасибо вам всем, дорогие мои — девушка неожиданно для самой себя разревелась. Степан смущенно обернулся, прижав девушку к себе — Извините, на меня нашло что-то. Да вы проходите на кухню.

Алена неожиданно поняла, что одета через чур легко, в полупрозрачный халатик, несколько засмущалась и тут же убежала в комнату переодеваться.

— Вкусно — Степан глядел поверх блюдца, чай он пил из него, «по-сибирски».

— Бери еще — девушка пододвинула ближе тарелку с сырниками.

— Олег, гляжу, тут как сыр в масле катается — Удальцов подмигнул заговорщески Алене. А Людмила придирчиво оглядела кухню и одобрительно кивнула.

— Сразу заметна женская рука.

— Это меня бабушка приучила, говорит, что без женского пригляда и дом не родной.

— Интересная у тебя бабушка — заулыбался сразу Степан.

— Да, только она сейчас в больнице — Алена огорченно опустила глаза, а молодой человек поставил на стол блюдце, жилы на его руках вздулись, и глаз стал недобрым.

— За это они еще ответят.

— Степка, держи себя в руках — Людмила погрозила пальцем — тут столько людей в дело впряглось.

— Извини. Просто не могу думать, что… такую девушку незаконно обидели. Эх, много еще у нас работы, много и борьбы за наше будущее. На наш век хватит!

— Алена — Ильинская села поближе — Мне просили передать тебе, что от лица общественных организаций города мы сделали запрос в общественный департамент КОБ. Сейчас ждем ответа.

— И я снова смогу спокойно выйти на улицу?

— Пока не знаю. Но ясно только одно, без присутствия юриста и общественного защитника они и пальцем тебя сейчас тронуть не смогут. А мы уж, не беспокойся, все это вынесем на общественный уровень. Нам бы только получить официальный ответ. А не ответить они не могут по закону.

— Хорошо. А то я даже бабушку посетить не могу, и одежду бы забрать из дома — Алена бросила смущенный взгляд на Степана. Сейчас на ней был надет купленный впопыхах по пути спортивный костюм.

— Ты мне и такая нравишься — щеки у Удальцова неожиданно смешно покраснели, и обе девушки прыснули.

Ильинская получила звонок и кому-то долго отвечала, а затем повернулась к Алене.

— Нас вызывают в суд. Похоже, дело получает благоприятный для нас оборот.

— Ой! Я бегу одеваться!

— Вот егоза! — Степан проводил ее заблестевшим взглядом.

— Нравится? — Ильинская подошла к старому другу ближе и внимательно посмотрела в его лицо.

— Не то слово.

— Она хорошая девушка, Степан. Не обижай ее.

— Да ты что! Она лучшее…, что было у меня — Удальцов неожиданно для себя понял, что сказал сейчас чистую правду.

— Ох, Степа. Скольким девчатам ты разбил сердца.

— Молодой был, все искал чего-то. И, знаешь, вот сейчас нашел. Уехал к себе в Арктикград, а сердце здесь оставил. Веришь?

— Сейчас верю! Выглядишь, как совершенный дурачок — Людмила ласково потрепала его светлые лохмы.

— Я готова! — Алена вышла к гостям в том самом туристическом костюме, в котором сбежала из дома.

Они уже подходили к зданию суда, когда из-за угла на полном ходу выкатил черный микроавтобус, и из него выскочили несколько крепких молодых мужчин в черных костюмах. Один из них удивленно смотрел на планшет, переводя затем глаза на Русакову. Другой, высокий и представительный подошел ближе и спросил, сверля девушку тяжелым взглядом: — Это вы гражданка Русакова?

— Если она, то и что? — между девушкой и неизвестным мужчиной встал Степан, ростом он безопаснику не уступал, а в плечах, пожалуй, был и заметно шире.

— Вас это не касается гражданин!

— Почему это не касается! Меня, как гражданина Союза, как раз все касается.

— Уйдите с дороги! — высокий помрачнел и бросил взгляд на других безопасников.

— И не подумаю. Какие у вас вопросы к этой девушке? И вообще кто вы такие?

— Я капитан Гудимов, КОБ.

— А я Степан Удальцов, строитель Арктикграда. А что, теперь в Москве КОБу позволено на улице приставать к девушкам? Ты ничего не попутал, капитан?

Руки коммунара напряглись, на мощной шее вздулись жилы. Ситуация между тем резко изменилась: рядом со Степаном будто бы ниоткуда появилась группа таких же физически крепких молодых людей. Они встали живой стеной между девушками и безопасниками. Люди в черном замялись, начинать свалку прямо посреди улицы им явно не хотелось. Да и парни в светлых рубашках вели себя как-то больно уверенно.

— Разойдитесь, граждане. Нам только надо переговорить с гражданской Русаковой. У меня есть законный ордер на ее задержание.

«Знаем мы твой ордер, капитан. Парни, не пускайте их! Опять беспределите, КОБовцы? Это вам еще отольется! Мы тебя, капитан, запомнили!»

Высокий кобовец побледнел, видимо такого отчаянного отпора он никак не ожидал, контора привыкла работать тихо, «без шума и пыли». Он еще раз поднял руку с планшетом: — Это наш ордер, граждане, вы совершаете противозаконные действия!

— А вы не совершаете?! — через толпу людей пробилась Курбатова — Я общественный защитник товарища Русаковой. Капитан, вы же в курсе, что Русакову вызвали в суд свидетелем? Поэтому ваше здесь появление на данный момент совершенно незаконно! Прошу не мешать нам, а на счет лично вас и ваших действий у меня еще будут вопросы к вашему начальству.

Высокий безопасник зло зыркнул на толпу и махнул своим бойцам. Уходя, он бросил Степану: — Мы еще встретимся, белобрысый.

— Жду, на ринге — Степан улыбался, столкновение на улице его только взбодрило — Или в открытую ты не боец? Только в подворотне девушкам руки заламывать и умеете!

Так, в живой «коробке» из мощных спин коммунаров, Алена и прошла в здание суда. В сам зал пустили только представителей общественных организаций, в том числе и Удальцова. Девушка прошла вперед и села рядом с Курбатовой. На другой стороне прохода она заметила мужчину в синей форме прокуратуры, а рядом с ним уже знакомую ей женщину, только сейчас та была не в форме. Это именно она участвовала в том, незаконном допросе.

— Это она, та следователь из КОБа — тихо прошептала Алена Курбатовой.

— Она и представляет в суде сам КОБ — также тихо ответила юрист, затем встала и уже громко, на весь зал произнесла — Я хочу заявить об еще одном незаконном деянии КОБ. Только что их оперативники пытались задержать мою подопечную у входа в здание суда.

В зале зашумели, судья, пожилая женщина молча стукнула молотком и вопросительно обернулась в сторону безопасницы.

— Наверное, они еще не знали о вызове ее в суд в качестве свидетеля — пожала плечами женщина-следователь, бросив любопытный взгляд в сторону Русаковой.

— Ну да, у них нет современной связи, как вы бедные еще и работаете — над саркастической фразой Курбатовой засмеялись, но следователь КОБ была стоически спокойна.

— Случаются и накладки.

— Я принимаю ваши заявление и приобщаю к делу — судья кивнула головой и обратилась к представителю прокуратуры — Вам есть что сказать, Вячеслав Федорович?

— Претензии со стороны защиты обоснованы, а вот действия КОБ нам еще предстоит проверить.

— Очень уклончиво отвечаете, товарищ прокурор — тут же встала Курбатова — На лицо явные нарушения законности, что является совершенно недопустимым. Против гражданина СССР, члена КПН и учащегося ВУЗа велись незаконные оперативные действия, ее фактически похитили и держали против своей воли. Это разве нормально для нашего социалистического общества?

В зале загудели, раздались резкие выкрики с мест. Судья снова стукнула молотком, призывая к спокойствию, и кивнула Курбатовой: — Мы приняли это во внимание, учитывая и не совсем правильные ответные действия свидетеля. Прокуратуре дано поручение разобраться с работой оперативной группы КОБ.

— Но, товарищ судья, это дело государственной важности! Мы согласны, что действовали несколько поспешно, но у нас были на это веские причины — встала с места женщина из КОБ — Стоит ли его отдавать на откуп непрофессионалам?

— Я уже видела ваши профессиональные действия в деле, милочка — язвительно посмотрела на нее судья — Три дня простую студентку не могли найти. Одних ваших слов мало, мне нужны факты. Вы же ничего предоставить так и не смогли. Поэтому все ваши ордера и заявления объявляю отмененными, гражданка Русакова объявляется свободной от наказания за те противоправные действия, связанные с защитой своих прав и свобод. Заседание суда объявляется закрытым.

В зале радостно загомонили. К Алене начали подбегать знакомые и совершенно незнакомые люди. Ее обнимали, поздравляли. А девушка почувствовала, что с ее плеч, наконец, свалилась тяжесть, гнетущая ее все эти дни.

А немного позже в узком коридоре суда случилась неожиданная встреча. На пути идущей к выходу подполковника Низовцевой неожиданно появился высокий и крепкий молодой человек.

— Степан? Ты что здесь делаешь? — женщина с интересом подняла глаза, мужчина был выше ее на голову.

— А мне вот интересно, что ты здесь делаешь, Ирина?

— Работа.

— Работа? Зачем ты здесь? — он угрюмо двинулся к ней.

— А тебе что? Ты… — у нее расширились глаза — Ты с этой девушкой?

— Да, и держись от нее подальше, су. а!

— Не тебе решать, Степочка — она ухмыльнулась, по звериному ощерив зубы — Лучше не влезай в эту историю, по-хорошему тебе советую, по нашей стаарой памяти.

— А кто должен решать? Твоя что ли проклятая кодла? Предупреждаю, шею тебе и твоим подельникам сверну.

Низовцева ничего не ответила, прошла мимо, бросив на ходу: — Неизвестно, кто еще шею себе свернет, сосунок — ее глаза недобро блеснули, и она тут же начала набирать на виртуальной клавиатуре сообщение.

— Идем, идем скорей — Удальцов схватил Русакову за локоть и начал подталкивать дальше по коридору, затем взял ее за руку и потянул к лестнице.

— Степа, куда ты меня тащишь?

— Потом, Алена. Нам надо срочно уходить.

Что-то в голосе молодого человека заставило девушку подчиниться ему. Он перехватил ее походный баул и стремительно устремился вниз: — Здесь вторая лестница. Надо уходить, пока они не опомнились.

— Да кто это они?

Степан резко обернулся, его лицо приблизилось вплотную: — Милая, это очень опасные люди.

Алена только распахнула глаза, но благоразумно промолчала. Эти, полные тревоги дни, уже научили ее держать себя в руках. Они выскочили на улицу, начинал моросить мелкий дождик. Удальцов внимательно оглянулся, затем махнул рукой, и они вдвоем одним махом перебежали дорогу. Пройдя через небольшой сквер и углубившись во дворы старых зданий, пара остановилась, спрятавшись за какую-то хозяйственную постройку.

— Ты, наконец, сможешь мне сказать, что происходит? — девушка смотрела тревожно и выжидающе.

— Это сложно объяснить, Алена. Если я все правильно понимаю, они очень опасные люди. Ты видела ту женщину, с которой я разговаривал?

— Да, это та следователь, которая пыталась меня незаконно допросить.

— Тогда все ясно. Она в их банде! Не смотри так, мне отец про такие рассказывал, больше пока ничего сказать не могу.

— Тогда тем более надо обратиться в милицию или… прокуратуру. Судья же был за нас!

— Не все так просто Аленушка. Эти негодяи могут и убить запросто, заметая следы. Нет человека и нет дела!

Девушка еще больше распахнула свои большие зеленые глаза. Степан смотрел на нее с искренней тревогой. Но ни испуга или страха в его лице она не заметила, только решимость и спокойная готовность к схватке. Это сразу успокоило Алену и придало ей желания действовать.

— Какие у нас планы?

— Так — Степан задумался — нам надо временно исчезнуть. Они все силы сейчас бросят на наши поиски. Их банда будет использовать возможности органов в собственных целях. Они, скорей всего, пойдут сейчас на все. Интересно бы знать ради чего это делается.

— Они ищут моего отца, Степа. Тот КОБовец, который меня допрашивал, заявил, что он жив.

— Кто он, твой отец?

— Работал на Корпорацию, погиб в Пакистане.

— Понятно — лоб молодого мужчины сморщился, затем он начал расстегивать браслет — Так, мне придется избавиться от своего наладонника.

— Подожди! — девушка достала из сумки какой-то серый обруч и ловко закрепила его на запястье парня — Я же, идя в суд, все с собой прихватила. Это самодельное устройство для экранирования, пока работало.

— Какая ты у меня молодец — молодой человек притянул девушку к себе и ласково погладил по голове — Не пропадем!

— Не пропадем!

Было хорошо вот так, тихо и молча стоять под моросящим дождем и никуда не стремится. Два близких, чувствующих друг друга сердца.

— Кажется, я знаю, куда мы поедем. Это почти на сто километров восточней. Осталось придумать, как туда попасть.

— А это уже моя забота, побежали.

По пути Алена рассказала, что рядом находится станция автопроката, в которой работает ее хорошая подруга. У них также есть правило поощрять работников бесплатным прокатом машин. И в самом деле, вопрос решился очень быстро. Подружка приветливо встретила Алену, а та под предлогом выезда за город, попросила ее взять эмобиль на свое имя. С наладонника, выданного Леоновым, Русакова тут же перекинула деньги на счет подружки. Эти личные гаджеты позволяли свободно пользоваться собственными банковскими счетами. Подружка, яркая шатенка оценивающе взглянула на Степана и понимающе улыбнулась Алене. Вряд ли она будет болтать лишнего.

Удальцов подрегулировал ручное управление под себя и вырулил на широкий проспект. Он ехал быстро, на границе разрешенной скорости, четко соблюдая ограничения и правила движения. Степан любил водить и делал это с удовольствием. Он умело перестраивался из полосы в полосу, вызывая иногда недовольные гудки водителей. Москвичи так расслабились, что даже в автоматическом режиме позволяли себе ехать не только в крайнем правом ряду. Молодые люди уже буквально через пятнадцать минут выскочили за обновленный МКАД и понеслись прямо по Владимирской магистрали.

— Как тут чудесно! — Алена только что закончила программировать автопилот эмобиля, отправив его на прокатную площадку в соседний городок, и смогла спокойно оглянуться. Небольшая роща подходила к самому урезу тихой речки, за которой живописно расположилась небольшая старая деревенька. Молодые люди перескочили небольшой мосток и потрусили по тропинке наверх.

— Нам сюда — Степан повернул направо. Обойдя крайние дома, он двинулся к невысокой каменной постройке, рядом с которой высилась гора опилок, и лежали пахнущие смолой бревна. Молодой человек постучал в широкую дверь, и вскоре оттуда вышел высокий худощавый человек. Небольшая рыжеватая бородка затеняла нижнюю половину лица, вторую покрывали большие защитные очки.

— Привет, Леонид.

Бородач поднял очки и подслеповато уставился на Удальцова: — Степан, ты?!

Они обнялись крепко, как старые друзья.

— Я вижу, у вас что-то случилось?

— Ох! Тебе лучше не знать — Степан нахмурился. Они сидели в большой комнате деревянного домика, стоявшего рядом с мастерской, она же служила и кухней.

— Надо отсидеться?

— Понимаешь.

— Оставайся тогда здесь. Продукты в холодильнике, на кухне все есть, белье и одеяла в комоде. Я все равно живу в соседней деревне, а здесь же иногда останавливаются приятели художники.

— Спасибо, Леонид.

Удальцов встал и вышел на широкую веранду. Солнце уже садилось, выглянув из облаков, и заливая багряным светом призрачный вечерний мир, играя яркими бликами на стекле и воде.

— Мир все еще жесток, Степан?

— Ну не всем же забиваться в келью, Леня. Не так это просто, развернуть жизнь в новое русло.

— Надо признать, вы многого достигли. Хотя примерять на себя лавры Бога….

— Ты опять о том, можно ли изменить человека, падшее в прошлом существо?

— Многие пытались.

— Даже по христианским понятиям человек создан по подобию божьему. С этими ты согласен?

Леонид сощурил глаза и скрестил руки, видимо они продолжали старый спор.

— Поэтому согласись также с тем, что человеку тогда надо соответствовать подобной высокой планке. Пока же мы в мире наблюдаем его полную деградацию, пародию на человека-зверя.

— Но насильно человеческое существо поднять невозможно. Вспомни прошлый, неудавшийся эксперимент!

— Ну, я бы не стал его называть неудавшимся. Он все-таки зажег в человеке надежду на лучшее, улучшил в итоге человечество.

— Какой ценой…

— За цену позже пришлось заплатить всеобщим неприятием и отторжением. Но тот, кто ничего не делает, тот и не ошибается. Историю творили такие же неидеальные люди, других тогда не было. Зависть, эгоизм, карьеризм, обычные человеческие недостатки. Они в конечном итоге и погубили хорошее дело.

— И кто же дал им тогда право вмешиваться в судьбы людские?

— Право берут, а не просят, Леня. Это было всегда и во все времена. Но согласись, тогда старались ведь не только для себя, но и для общества. Ростки хорошего понемногу прорастали везде, они, в конце концов, опутали все наше общество, начав некий симбиоз новых, более светлых отношений и обычного мещанского взгляда на жизнь. И даже после капиталистической реставрации они остались внутри общества. Холуям буржуазной власти так и не удалось выжечь их из людских сердец. А все потому, что новые отношения полностью соответствовали русской ментальности, вековым мечтам народа. Они не отторгались от его живого тела, как более поздние насаждения «эпохи потребительства».

— С этим соглашусь — бородач вздохнул — Поэтому я и не собираюсь обличать тебя и твоих товарищей. Вы делаете много хорошего, а судят ведь в конце по делам их.

— Да вот видишь, пока у нас не все получается.

— «Ищите и обрящете». Ты знаешь, я не начетник, вера она меняется вместе с людьми, кто ее проповедует. А вот наш высший клир несколько десятилетий назад этого так и не понял. Как можно было поддерживать и стоять рядом с безбожной, по сути, антинародной властью, брать в руки их кровавые деньги? Вот поэтому церковь уронила свой авторитет и утратила уважение паствы и общества.

— Раньше я такого от тебя не слышал, отец Леонид.

— Все мы меняемся, Степан.

— Поэтому ты и ушел сюда?

— Да, надо начинать снизу. Строить здание новой, обновленной церкви по кирпичикам. А пока вот занимаюсь ее фундаментом.

— И много таких, как ты?

— Пока меньше ваших. Но мы ведь по существу делаем одно дело.

Степан ответить не успел, из ванной комнаты легкой походкой вышла освежившаяся Алена. Она улыбнулась Леониду и подошла к Степану: — Иди, воды еще полно. А я пока приготовлю чего-нибудь покушать.

— Я покажу, что где — засуетился отец Леонид, священник Новой Православной церкви.

Степан ополоснулся под душем и накинул на себя выданную старым другом рубаху, свои то вещи он оставил в городе. Если по росту она еще подходила, то в плечах была намного уже, поэтому он вышел из ванной, не застегнувшись. Алена по-хозяйски возилась вокруг круглого столика, нарезая краюху ржаного хлеба. Молодой человек подошел к девушке, она была одета в короткий и тонкий халат, мало что сейчас прикрывавший. От нее пахнуло свежестью и теплом, девушка оглянулась, доверчиво посмотрев на молодого человека снизу вверх.

— Милая — только и выдохнул он. Пережитые ими недавно испытания неожиданно крепко притянули их души и тела друг к другу. Легкие поцелуи быстро перешли в жаркие объятия, затем Степан подхватил девушку на руки и понес в темный угол, где виднелась широкая кровать.

Он не был ханжей, как и она. Но только сейчас молодой мужчина и девушка поняли, что такое настоящая страсть. Все невысказанное ими выплеснулось в неистовые любовные ласки, слияние здоровых, тренированных и пышущих здоровьем тел, которые раз за разом находили друг друга, сплетаясь воедино, поднимаясь на вершину волны страсти, а затем уже опьяненные апофеозом они опадали вниз. Поэтому за ужин влюбленным удалось сесть уже далеко за полночь. Степан и Алена еще немного подурачились, много смеялись и шутили. Затем, когда девушка попыталась дурашливо угостить суженого вареньем, передавая ему его изо рта в рот, их тела снова сплелись в жарком и очень сладком поцелуе. Халат молодой женщины соскользнул с плеча, обнажая небольшую, правильной формы грудь. Вскоре та оказалась покрыта ласковыми мужскими поцелуями, призывая девушку к продолжению неистовой любовной игры.

Ласковые покровы ночи надежно укрыли таинство, подаренное древним Эросом, поглощая звуки и движения, утомляя ненасытных любовников и склоняя их ко сну.