Стачка как бой

Глава 4. Стачечная стратегия и тактика

Мы с вами разобрали взаимоотношения между экономикой и политикой и подробно рассмотрели то место, которое занимает стачка в арсенале борьбы рабочего класса. Сегодняшняя лекция будет посвящена стачечной стратегии и тактике, иначе говоря, методам и способам руководства стачкой и тем требованиям, которые предъявляет стачка и к армии и к штабу.

Я уже указывал в предыдущей лекции на своеобразные особенности, присущие стачечной армии, и поэтому первый вопрос, который должен стать, как перед каждым из рядовых участников борьбы, так и перед руководителями — это вопрос относительно подготовки и тренировки нашей армии.

Подготовка стачки не есть единовременный акт. Вопрос о подготовке не разрешается дополнительным агитационным нажимом в тот или другой день во время стачки, а охватывает собой все стороны нашей деятельности и требует от нас постоянной организационно-политической работы для того, чтобы армия оказались на высоте в момент борьбы. Здесь опять необходимо отличать то, что мы имеем в военном деле, от того, что мы имеем во время экономической борьбы. Если армия, предназначенная для войны, на протяжении долгих лет, а в отношении каждого отдельного бойца в течение определённого времени, занимается тренировкой, инсценировкой боя, особыми тактическими упражнениями и большими манёврами, то совершенно очевидно, что мы не можем заниматься тренировкой и инсценировкой стачек в буквальном смысле, не можем устраивать больших и малых манёвров, не можем организовать особого военного характера тактических занятий, которые дали бы тренировку бастующим. Но это не значит, что мы можем и должны полагаться на авось, полагаться на то, что в момент стачки массовое чутьё и классовые интересы в достаточной степени сплотят и спаяют нашу армию. Подготовка нашей армии к определённым действиям прежде всего требует длительной повседневной и упорной работы в массах в смысле организационного собирания, политического просвещения и сплочения наших сил. Будет ли она вестись в виде создания и развёртывания наших партийных ячеек на предприятиях, собирания и сплочения наших сил вокруг революционных профсоюзов или вокруг профоппозиции — всё это должно быть повседневной работой, имея в виду, что каждый день может потребовать от нас определённых действий и доказательств на деле, что мы подготовились к наступающим боям.

Первым и важнейшим условием подготовки к борьбе является построение наших организаций на базе предприятий, создание опорных пунктов там, где непосредственно заняты рабочие. Организационные формы этих опорных пунктов, методы оформления наших организаций — всё это решается на основании долголетнего опыта, всё это уже на протяжении десяти лет — со времени существования Коминтерна и Профинтерна — в достаточной степени определено и не требует здесь специальных разъяснений. Важно то, что из этого надо исходить, ибо готовить армию нужно не тогда, когда она должна уже итти в бой, а тогда, когда имеется передышка между боями. Таким образом создание опорных пунктов на предприятиях, организационное объединение и сплочение максимального количества сил, охват неорганизованных — всё это является необходимой предпосылкой к созданию серьёзной армии.

Вторым условием, также необходимым для успешности боя, является понимание каждым бойцом, т. е. каждым рядовым рабочим, тех целей и задач, которые мы преследуем в нашей экономической и политической борьбе. Это означает, что мы не механически организуем определённое количество рабочих, не стремимся лишь к тому, чтобы получить благодаря этой организации то или другое количество ресурсов, — денежных взносов и т. п. — но что мы ставим перед собой задачу превратить каждого члена нашей организации в действительно сознательного бойца, иначе говоря, наша организационная работа должна сопровождаться планомерным революционно-классовым воспитанием, что является необходимой предпосылкой для стойкости нашей армии.

Другой фактор, который оказывает определённое воздействие на стойкость нашей армии, на степень боеспособности, это — окружение организованной части армии широкой симпатизирующей средой. Мы до низвержения капитализма не сможем организовать большинство рабочих; только после установления диктатуры пролетариата возможно будет добиться, чтобы большинство рабочих было организовано, но добиться политического сочувствия, политической поддержки со стороны большинства и активного вступления неорганизованных слоёв в борьбу, когда борьба начинается, — это является в высшей степени важным моментом в подготовке нашей армии к боям.

Второстепенное, но тем не менее известное значение имеет также и вопрос об «амуниции», если выражаться военным стилем. В нынешних боях совершенно немыслимо, чтобы рабочая организация могла собрать такие суммы, которые могли бы поддержать бастующих на протяжении длительного времени, особенно если их сотни тысяч. Но из этого нельзя сделать тех выводов, которые обычно делали анархисты. Мы стремимся к тому, чтобы собрать возможно большее количество средств для того, чтобы возможно было их использовать во время боя. Пойдут ли эти средства на непосредственную поддержку бастующих, — на агитационно-пропагандистские цели, на издание литературы и пр. — этот вопрос будет решаться, когда начнётся борьба и видны будут размеры её, но что необходимо в период перемирия и по этой линии готовиться, это не должно подлежать ни малейшему сомнению. Но здесь имеется уже опыт, который должен быть нами учтён. Реформистские союзы на протяжении долгих лет накапливали определённые фонды, причём, чем больше они накапливали денег, тем более осторожными они становились в смысле расходования их. Касса начинала превращаться в цель, и поскольку каждая стачка обязательно связана с расходами, мы видим ещё до борьбы определённый нажим со стороны руководящих реформистских элементов, в смысле избежания стачек, для того, чтобы сохранить накопленные ресурсы. Вот эта тактика реформистов, сводившаяся к тому, чтобы избегать во что бы то ни стало борьбы, с целью сохранить накопленные ресурсы, на другом полюсе — у анархистов и анархо-синдикалистов — вызывала не только протест против этого, что было бы правильно, но и своеобразную теорию: чем богаче профсоюз, тем хуже; накопление денег превращает автоматически данную организацию в организацию консервативную, иначе говоря, чем меньше в союзе денег, тем лучше. И в этом вопросе, как и во всех остальных, мы отвергаем и реформистскую и анархистскую теорию и практику.

Говоря о подготовке к стачечным боям, необходимо также иметь в виду ту своеобразную теорию и практику, с которой приходилось встречаться на протяжении длительного времени, особенно в латинских странах, по вопросу относительно выгодности и преимущества стихийных забастовок. Длительная подготовка стачки, тщательное собирание сил, сплочение этих сил, собирание огромных масс в организацию — всё это казалось анархистам и анархо-синдикалистам лишней тратой времени и опасным, ибо они ставили ставку всегда на стихийность, на внезапность выступлений, полагаясь на то, что стихийно вспыхнувшая забастовка также стихийно распространится и без предварительной подготовки. Совершенно очевидно, что такого рода теория, которая имела своим источником недостаточно развитую индустрию в латинских странах, по мере роста промышленности, по мере роста пролетариата, и его организаций должна была исчезнуть со сцены. Правда, имеются ещё остатки этой теории в Латинской Америке, где рабочее движение развивается со значительным опозданием. Там в некоторых странах можно найти остатки этой идеологии и тактики.

Совершенно очевидно, что с точки зрения рационального использования наших сил и серьёзной подготовки к борьбе вопрос относительно использования всех ресурсов, имеющихся в нашем распоряжении, для того, чтобы обеспечить максимум условий для победы, должен стоять перед каждым сознательным пролетарием. Необходимость организационной и политической подготовки стачек, организационно-пропагандистской подготовки, так оказать, общественного мнения рабочих, является той азбучной истиной, которая к сожалению недостаточно ещё известна очень многим, даже грамотным лидерам в наших рядах, и поэтому я особенно настаиваю, особенно подчёркиваю необходимость серьёзной подготовки каждого стачечного выступления, серьёзной подготовки наших сил для того, чтобы максимум условий для успешности борьбы.

Следующее, в высшей степени важное обстоятельство в борьбе рабочего класса, особенно во время острой формы борьбы, каковой является стачка — это выбор момента. Момент борьбы зависит конечно не только от нас. Мы имеем две борющиеся силы, и момент может быть выбран одной или другой стороной. Это нужно всегда иметь в виду, и именно поэтому я с особой силой подчёркиваю необходимость постоянной подготовки нашей армии, так как выбор момента может быть определён не нами, а нашими врагами.

От чего зависит выбор момента? Чем определяется объявление стачки, объявление времени выступления и переход к непосредственным действиям? Как лучше определить этот момент? Совершенно очевидно, что поскольку речь идёт относительно экономических боёв, их места в классовой борьбе, их взаимоотношений с политическими боями, здесь очень большую роль играет вопрос о конъюнктуре рынка. В зависимости от того, какова конъюнктура — имеется ли кризис или расцвет, велика ли безработица в данной отрасли промышленности, каковы цены на мировом рынке или на внутреннем, — в зависимости от всего этот мы можем определить время начала активных действий. И каждый из вас должен понимать, почему экономическая конъюнктура играет такую большую роль в определении момента борьбы. Там, где имеется кризис, массовая безработица и этим создаётся явно выгодная обстановка для предпринимателей, — там борьба сложнее, выступления в виде стачек встречают дополнительные трудности, и поэтому проблема конъюнктуры играет несомненно серьёзную роль в вопросе о выборе момента. Но мы совершили бы большую политическую ошибку, если бы связывали момент экономической борьбы только лишь с экономической конъюнктурой и сделали бы из этого вывод, что в моменты кризиса, в моменты безработицы никакая экономическая борьба невозможна, что стачки в такое время заранее осуждены на неудачу и что поэтому лучше не начинать борьбы. Такой вывод был бы неправильным. Почему? Потому что выбор момента определялся бы только лишь одним из условий, а не всей их совокупностью. Бывают такие положения, когда не выступить нельзя. При наличии кризиса и массовой безработицы может создаться такая обстановка, и она создаётся, когда рабочие для того, чтобы ещё более не ухудшилось их положение, вынуждены выступить коллективно и ударить против классового врага с тем, чтобы, с одной стороны, отстоять завоёванные позиции, и, с другой — добиться некоторых уступок со стороны предпринимателей. Вот почему было бы совершенно неправильно, политически вредно и абсолютно для нас неприемлемо, если бы мы выдвигали такой тезис: экономическая борьба невозможна в период кризиса и безработицы, и поэтому — долой стачки.

Делаются ли такие выводы, имеется ли такого рода теория и практика? Имеется. Эту теорию и практику защищают и проводят в жизнь реформисты. Отказываясь вообще от борьбы против буржуазии, они всё время ставят в центре вопрос о конъюнктуре, а когда имеется благоприятная конъюнктура, они говорят: «Зачем же применять такие дорого стоящие средства борьбы, если мы можем путём переговоров кое-что получить?» Таким образом, когда конъюнктура плоха — тогда вообще нельзя бороться, когда она хороша — тогда не нужно бороться. Такова реформистская теория и реформистская практика. Совершенно очевидно, что мы не можем стать на такую позицию, не отказавшись от существа наших коммунистических взглядов, не отказавшись от основ революционной тактики. Надо только здесь иметь в виду следующее: чем больше экономический кризис, чем больше безработица, тем более ярко выраженный политический характер принимает экономическая борьба. Почему? Потому что рабочий, подавленный огромной безработицей, рабочий, занятый ещё в производстве, но знающий, что над ним висит дамоклов меч безработицы, чувствует крайнюю недостаточность чисто экономической борьбы, объявления стачки только лишь с узко экономическими требованиями, и поэтому в такие моменты экономические бои тесно переплетаются с борьбой политической, экономические требования сочетаются с требованиями политическими, и происходит особенно быстрый процесс политического просвещения масс, иначе говоря, в периоды кризисов и массовой безработицы массы проходят ускоренный курс политграмоты.

Мы видели, что нужно для армии, мы видели, каков должен быть момент для начала борьбы, т. е. в какой обстановке лучше и выгоднее начать борьбу; мы также видели, что какова бы ни была экономическая конъюнктура, очень часто политическая обстановка и политическая целесообразность заставляют авангард рабочего класса и рабочие массы итти в бой, соединяя экономическую и политическую забастовку, экономические и политические средства борьбы.

Перейдём теперь к следующему, очень важному звену в стачечной борьбе — к проблеме штаба, к проблеме руководства массовым движением, особенно когда массы вышли на борьбу. Штаб играет очень большую роль в борьбе. Это мы знаем из опыта наших партий, из опыта войны, из опыта политической жизни, профсоюзного движения и т. д. Поэтому вопрос относительно руководства, т. е. вопрос относительно того, как должен действовать штаб во время борьбы или как он не должен действовать, имеет очень большое значение.

Основной принцип, установленный в войне и в классовой борьбе, — преимущество наступательных действий. Уже давно военные авторитеты установили, что оборона не может привести к победе. Один из крупнейших немецких военных специалистов Мольтке, — тот Мольтке, который победил в франко-прусской войне, а не тот Мольтке, который потерпел поражение в последней империалистической войне, — установил, что «армия, постоянно обороняющаяся, никогда не может победить», и поэтому вопрос о наступательной тактике имеет очень большое значение. Только обороняясь, победить нельзя. Это наиболее элементарное и наиболее общеизвестное правило военной стратегии и тактики. Для того, чтобы вам на живом примере показать, как нужно и как не нужно руководить забастовкой, я хочу остановиться на примере последней всеобщей забастовки в Англии, где очень ярко выявились все отрицательные стороны руководства и весь вред и предательский характер такого штаба.

Основное, что бросалось в глаза каждому наблюдателю во время всеобщей забастовки 1926 г. в Англии, что наиболее ярко выступало перед каждым, кто мало-мальски интересовался событиями в Англии, — это разница между тактикой руководящего штаба рабочих и тактикой руководящего штаба буржуазии. Руководящим штабом бастующих был, как вы знаете, Генеральный совет трэд-юнионов; руководящим штабом господствующих классов было правительство Болдуина.

Каковы основные черты, выявившиеся на протяжении этой 9-дневной всеобщей стачки? Это — наступательная тактика со стороны правительства и оборонительная тактика со стороны Генерального совета. В то время как правительство до и во время забастовки подняло и мобилизовало все свои силы для наступления на рабочих с тем, чтобы дезорганизовать, сломить их сопротивление, и с каждым днём усиливало своё политическое и, в частности, военное наступление (мобилизация военных частей), Генеральный совет декламировал о том, что он только защищается, что он не ставит себе никаких политических задач и что он и не думает переходить в наступление. Вообще в принципе такая аргументация возможна. Возможен такой стратегический манёвр, когда, наступая, мы говорим, что защищаемся. Вы помните, что в Октябрьские дни, уже после того, как мы создали военно-революционный комитет в Петрограде, мы продолжали кричать о том, что мы защищаемся. Это был определённый стратегический с нашей стороны манёвр. Мы говорили, что мы защищаемся, что мы обороняемся, а на самом деле мы вели бешеное наступление. Но далеко не такую тактику проводил Генеральный совет. Он действительно только лишь оборонялся и ничего не делал для того, чтобы переходить в наступление. А между тем генеральный штаб господствующих классов, т. е. враждебная армия, наступала по всей линии.

Второе, что также бросалось в глаза‚ — это то, что буржуазия с самого начала поставила вопрос об этой стачке на политическую почву, на почву: класс против класса. Буржуазия, наступая на рабочих, кричала, что эта забастовка политическая, ибо выступление миллионов рабочих с какими бы то ни было требованиями есть выступление против существующего строя. Это по существу было конечно правильно. А что делал генеральный штаб рабочей армии, что делали генсоветчики? Они говорили: никакой политики, забастовка имеет чисто экономические цели и задачи, она преследует только лишь цель помочь горнякам отстоять свои 10–12% заработной платы, и, выступая перед рабочими массами с такого рода освещением этой забастовки, затушёвывая значение многомиллионной забастовки, генеральный штаб рабочей армии связывал по рукам и ногам эту армию, ибо армия не видела главной цели, армию вели с завязанными глазами.

Третье, что обращало на себя внимание, — это то, что генеральный штаб английской буржуазии проявил огромную смелость и гибкость в борьбе, тогда как генеральный штаб трэд-юнионов проявил робость, косность, трусость и бесстыдное предательство, боясь, как бы из этой забастовки что-нибудь не вышло, как бы массы не вышли из повиновения, как бы вместо узких целей, которые были поставлены забастовке, не выплыло на свет божий нечто большее. Смелость и гибкость манёвра у одной стороны, трусость, традиционализм и намеренный предательский отказ от элементарных правил борьбы, тупоумие и непонимание — у другой. Я сказал «непонимание» в условном смысле. Руководители Генсовета понимали, к чему это ведёт, и намеренно затушёвывали характер и содержание борьбы, иначе говоря, они намеренно суживали, намеренно ограничивали, намеренно вгоняли в колодки то движение, которое могло в огромной степени разрастись и принять угрожающий для буржуазии характер.

Наконец четвёртое, что бросается в глаза при сравнении руководства со стороны двух этих штабов, — это использование всех ресурсов, имевшихся у буржуазии и самоограничение со стороны генерального штаба профсоюзов. Буржуазия мобилизовала армию, прессу, постольку она могла, частный транспорт, она объявила набор добровольцев и через этих добровольцев начала восстанавливать транспорт, она мобилизовала сотни тысяч сынов буржуазии, создавала специальные дружины, которые действовали вместе с полицией и войсками и т. д. Иначе говоря, генеральный штаб армии буржуазии стремился бросить на поле сражения всё, что было в его руках, для того, чтобы подавить движение, расширяя и захватывая новые позиции, вводя в борьбу новые резервы, мобилизуя все свои силы и бросая их в бой. А что делал генеральный штаб трэд-юнионов? Призывая к забастовке, он боялся расширения её; он уговаривал новые отряды рабочих не бастовать, и на сотни предложений со стороны организованных и неорганизованных рабочих вступить в бой Генсовет отвечал: «Не надо, работайте». Мы видим таким образом с одной стороны — втягивание резервов, концентрацию всех сил, мобилизацию всех ресурсов, переброску с одного места в другое всего, чем располагает буржуазия, и, с другой — трусливое топтание на месте, самоограничение, боязнь вызвать новые силы и боязнь обратиться к массам.

Вот, товарищи, сжатое сопоставление тактики двух штабов. Все преимущества несомненно были на стороне буржуазии. Конечно меньше всего можно требовать, чтобы генсоветчики проявили особенно большую решительность или применили знаменитое изречение Дантона: «Смелость, смелость и ещё раз смелость». Там действовало другое правило: трусость, предательство и ещё раз трусость и предательство. Во всяком случае, когда мы рассматриваем это столкновение классов в этой формально экономической забастовке, мы видим, какие колоссальные преимущества были на стороне организованного штаба буржуазии и какую огромную отрицательную величину для английских рабочих представлял из себя Генеральный совет. Этот пример, как я уже раньше говорил, даёт нам очень много материалов, из которых мы можем видеть, как не нужно руководить забастовкой. Изучая день за днём всё, что происходило в Англии в течение этих 9 дней, читая «British Worker», т. е. тот орган, который Генеральный совет издавал во время забастовки, изучая внимательно все те шаги, которые предпринимали Генсовет и Исполком Рабочей партии, мы видим, что тактика Генерального совета была заранее рассчитана на поражение. Припомним только, что в генеральном штабе рабочей армии были такие руководители, которые всё время бегали во враждебный генеральный штаб и искали соглашений, предлагая всякого рода формулы, как будто бы дело решает та или другая формула, когда массы выходят на улицу. Основное, что определяло тактику генерального штаба рабочей армии во время этой стачки, — это боязнь масс, боязнь развязать активность миллионов. Генсоветчики прекрасно понимали, что стачка, начавшаяся из-за чисто экономических требований и захватившая миллионы рабочих, не может остановиться на этом, если в неё будут втягиваться всё новые и новые силы и если рабочие будут в дальнейшем сталкиваться с организованной силой государства. Они прекратили забастовку, сдались на милость победителя, ибо они боялись своей собственной армии, они боялись, чтобы армия не начала драться по-настоящему. Вот смысл маневрирования Генерального совета трэд-юнионов, вот смысл маневрирования Исполкома Рабочей партии.

Что же нужно для того, чтобы вести армию к победе? Какова основная установка, или основные правила, которые должны определять собой поведение штаба в массовой экономической и политической борьбе? Я в общих чертах говорил об этом в предыдущей лекции. Здесь я хочу более конкретно и на основе опыта указать на те правила, которыми нужно руководствоваться для того, чтобы вести стачечную армию к победе. Я уже говорил относительно первого и главного условия — относительно наступательной тактики, ибо только она даёт нам возможность брать инициативу в свои руки, только наступательная тактика даёт возможность захватить врасплох противника, даёт возможность выбрать момент для удара, даёт возможность определить формы и характер столкновения, и поэтому наступательная тактика является важнейшим условием для победы. Я ещё раз подчёркиваю основное правило стратегии и тактики, что, только обороняясь, победить нельзя.

Второе в высшей степени важное правило, которое нам нужно иметь в виду в борьбе, — это вопрос о постоянном укреплении и увеличении наших сил. Мы должны иметь в виду‚ — я уже об этом говорил — что наша армия основана на добровольчестве и поэтому вовлечение новых сил, расширение стачечной борьбы на новые отрасли, районы, вовлечение резервов — является важнейшим условием победы. Здесь самое опасное то, что мы видели в Англии, — массобоязнь, мысль о том, что, чем меньше отрядов втягивается в бой, тем легче-де маневрировать. Вопрос об увеличении наших сил, об использовании всех наших ресурсов, о втягивании всё новых и новых подкреплений из нашего пролетарского тыла — является в высшей степени важным условием для победы.

Третье условие — это поднятие активности и инициативы масс. Самое опасное во время стачки — это спокойствие бастующих, это то, когда бастующие спокойно остаются у себя дома и ждут хода событий. Такая тактика может привести к поражению. Каждый рабочий и работница, находящиеся в стачке, должны быть активной силой в борьбе и в смысле открытого выявления путём демонстраций и другими способами воли рабочих масс, и в смысле борьбы против дезертирства с рабочего фронта, и в смысле борьбы против штрейкбрехерства и т. д. и т. д. Надо поддерживать и развивать волю масс к борьбе. Поднятие активности и инициативы масс, вовлечение новых, свежих сил в бой — это в высшей степени важная задача, от разрешения которой зависит успешный ход борьбы.

Четвёртое условие — это установление непрерывной, постоянной связи между всеми частями армии и генеральным штабом. В этих массовых боях особенно опасен отрыв руководящих органов от армии. И в войне отрыв штаба от армии может, как вы знаете, привести к поражению, а здесь это ещё более опасно. Почему? Потому что при добровольческом принципе, на котором построена армия бастующих, особенно необходимо понимание каждым бойцом целей и задач борьбы, особенно необходимо понимание всей массой тех форм и методов борьбы, которые применяет руководящий штаб, особенно необходимы постоянная связь, информация масс, связь между отдельными группами бастующих, постоянная отчётность руководящих органов перед массами и вовлечение этих масс в непосредственные действия.

Пятое очень важное условие в борьбе — это работа по разложению армии противника. Армия нашего противника складывается из разнообразных специальных частей. Здесь имеются и хорошо организованные полицейские части, имеются штрейкбрехерские организации, фашистские дружины, специально мобилизованные добровольцы из буржуазии, имеются солдаты, матросы, инженерные части и пр. Определённые части этой армии противника не поддаются разложению, ну, скажем, специально навербованные дружины, состоящие из буржуазных сынков, фашистские организации, но некоторые специальные части враждебной армии (солдаты, матросы, инженерные части и т. д.) могут быть разложены, и всё внимание в борьбе должно быть направлено на части армии, построенные на принципе всеобщего набора, — на флот и другие военные части буржуазии, которые включают в себя известные слои трудящихся.

Шестое в высшей степени важное правило в борьбе — это вести борьбу всеми средствами. Все средства, которые приводят к победе над буржуазией, хороши, кроме тех, которые приводят к разложению нашей собственной армии. Я бы хотел здесь остановиться на некоторых методах, применяемых в отдельных странах, для того, чтобы показать, что надо очень вдумчиво относиться к методам и формам борьбы и иметь в виду, что выиграть в борьбе против буржуазии можно, только лишь опираясь на силы пролетариата. Я сказал, что все средства хороши для борьбы против буржуазии, но это не нужно понимать так, как это например делалось в Америке в союзе швейников, где во время стачки 1926 г. (это было не только в 1926 г.) союз потратил сотни тысяч долларов для подкупа полиции, чтобы она не мешала, а помогала стачке. Я не знаю, применялись ли такие способы в других странах — как будто нет, но знаю, что в Соединённых штатах это не дало результатов и не могло дать, — потому что полицейские брали деньги, а потом всё-таки били палками стачечников, так что каждый стачечник платил ещё за то, что получал палочные удары. Когда я говорю относительно применения всех средств в борьбе против буржуазии, я не имею в виду такого рода методов, которые дезорганизуют наши ряды, ни в какой мере не дезорганизуя рядов наших противников.

Для того, чтобы стачка дала определённые результаты, нужно, как я уже говорил, чтобы каждый рядовой рабочий сознательно относился к борьбе, но это возможно только в том случае, если будет большая ясность и определённость цели, поставленной стачкой. Надо во время борьбы свести все лозунги и требования к минимуму; лозунги и требования должны быть сформулированы кратко, сжато и понятно. Поменьше философии и запутанных лозунгов. Чем проще, яснее, общедоступнее будут лозунги и требования, тем легче можно мобилизовать массы и собрать их вокруг этих требований.

Самое опасное в борьбе — это поддаться манёврам наших врагов. «À la guerre comme à la guerre» («на войне, как на войне»), и естественно, что во время боя каждая из армий маневрирует для того, чтобы дезорганизовать и деморализовать враждебную армию. Силы наших врагов огромны. Они располагают многомиллионной прессой, обученным квалифицированным штатом сотрудников, все лучшие научные и литературные силы на стороне буржуазии, церковь на её стороне, и эта многомиллионная пресса каждый день сеет панику, сообщает всякого рода фантастические сведения, вплоть до сообщений о том, что стачка сорвана тогда, когда она ещё не только не закончилась, а идёт в гору. Всё это может деморализовать и дезорганизовать ряды бастующих, и поэтому особое внимание надо обратить на борьбу против всякого рода манёвров буржуазии, против манёвров буржуазной прессы для того, чтобы рабочие не были деморализованы, для того, чтобы дух их не ослаб благодаря паническим сведениям, которые даёт буржуазная пресса, для того, чтобы они не поддались панике; необходимо, чтобы они знали то, что есть во всех районах, где происходит забастовка. Если штаб будет оторван от армии, если мы не сумеем создать такой информации, при которой бастующие будут знать, что происходит, если один район будет оторван от другого, враждебная нам пресса может посеять панику, и стачка может быть сорвана, как бы ни был хорошо настроен руководящий орган и сколько бы он ни вынес хороших резолюций. Каждый бастующий должен знать, что происходит с его товарищами. Мы должны построить всю нашу деятельность во время стачки таким образом, чтобы у массы не было ни на грамм доверия к тому, что пишет буржуазная и социал-демократическая пресса, иначе стачка осуждена на поражение.

Но манёвры со стороны наших врагов заключаются не только в том, что пресса сообщает всякого рода лживые сведения; манёвры происходят ещё иначе. В самый разгар забастовки со стороны предпринимателей через посредников из либералов или социал-демократов предлагаются компромиссы, пускаются утки, что имеются-де выгодные предложения и незачем бастовать, когда можно добиться и без борьбы уступок… Часто даются обещания, делаются широковещательные декларации, устанавливается обязательный арбитраж с «нейтральным» арбитром, и на основе этих деклараций или обещанного арбитража мы имеем со стороны реформистов срыв стачки и предложение бастующим ждать, пока предприниматели выполнят то, что они обещали. Самое опасное — это верить словам и обещаниям предпринимателей и реформистов во время забастовки; самое опасное — это демобилизоваться во время забастовки, не доведя борьбы до конца.

В борьбе в высшей степени важно знать точно свои силы, знать, чем мы располагаем, сколько мы можем втянуть ещё резервов, каково настроение нашей армии, нет ли дезертирства, есть ли приток всё новых и новых сил или стачка начинает итти на убыль. Надо уметь преломить колеблющиеся настроения в массах. Умение определить наличие своих сил, умение точно знать, что мы имеем в данное время, каковы эти силы, можно ли ещё долго напрягать наши силы, — это требует очень большого политического чутья и большого нюха, что даётся только лишь опытом и большой преданностью делу рабочего класса. Но надо знать не только свои собственные силы, но и силы врагов, ибо вслепую бороться сейчас ещё труднее, чем раньше. Знание сил наших врагов облегчает нам борьбу. Конечно, учитывая силы наших врагов, можно притти к такому заключению, — и к этому приходят реформисты — что, так как враг очень силён, хорошо организован, располагает огромными фондами, всеми силами буржуазного государства и пр., борьба невозможна. Нет, мы должны знать силы врага не для того, чтобы из этого делать панические или пораженческие выводы, а для того, чтобы знать, с кем мы боремся, для того, чтобы точно знать силу сопротивления нашему наступлению.

Самое опасное во всякой борьбе, и особенно в стачечной, это — действовать вслепую. Такая борьба легко может привести к поражению. Опасны также во время стачки упадочные настроения, которые часто возникают среди бастующих благодаря затягиванию стачки, благодаря отсутствию помощи, голоду детей, нажиму со стороны полиции, нажиму со стороны отсталых слоёв рабочих и пр. Паника в рядах армии очень опасна, но она ещё более опасна, когда она охватывает руководящий штаб. Паникёрам в руководящем штабе (стачечные и боевые комитеты) не должно быть места, потому что это специальные организаторы поражения.

Я, товарищи, не могу более подробно останавливаться на целом ряде других правил, которые требуются от штаба, руководящего стачкой, но думаю, что и этого достаточно для того, чтобы усвоить себе направление нашей работы, формы и методы организации стачечной армии, формы и методы руководства стачкой и состав штаба нашей армии.

В связи с этим возникает вопрос: если требуется такое огромное количество серьёзных условий, то как же можно выиграть борьбу в обстановке, когда в ряде крупнейших стран во главе профсоюзов стоят заведомые агенты капитала и когда штаб, составленный из этих агентов, является орудием в руках капиталистов? Мы это видели во время забастовки в Англии, мы это видели во время всех экономических боёв в Соединённых штатах, в Чехо-Словакии, во Франции, в Японии и других странах. Реформисты вначале противятся забастовке, а когда они не могут её предотвратить, они становятся во главе её с тем, чтобы в решительный момент сорвать борьбу и предать борющихся. Таким образом перед нами встаёт серьёзный вопрос о том, как мы должны в нынешних условиях, когда во главе крупнейших реформистских профсоюзов стоят агенты капитала, тактику которых можно формулировать очень просто: возглавить, чтобы обезглавить, — обеспечить правильное руководство боями? Как это сделать? На этот вопрос дают ответ решения и Коминтерна и Профинтерна последних двух лет о создании выбранных всей массой стачечных и боевых комитетов, которые должны вести борьбу без и против реформистских профсоюзов, без и против агентов капитала. Что означает создание стачечных комитетов или боевых комитетов? Это означает создание штаба, руководящего органа, который должен уметь, на основе огромного опыта и используя то, что уже завоёвано международным рабочим движением, вести массы в бой.

Мы попытались на IV конгрессе Профинтерна, на специальной конференции по стачечной тактике и стратегии в январе 1929 г. в Страсбурге, затем на X пленуме ИККИ определить основную тактическую линию для успешного руководства экономическими боями и формы и методы руководства этими боями. Я хочу здесь остановиться только лишь на решениях Страсбургской конференции по стачечной стратегии и тактике, так как эта конференция наиболее подробно и наиболее конкретно разработала вопрос относительно руководства экономическими боями.

Я не знаю, известны ли вам решения этой конференции. Сомневаюсь, найдётся ли среди вас 25%, которые читали эти решения, поэтому я хочу в нескольких словах указать на сущность принятых решений в надежде, то все 100% слушателей ознакомятся с тем, что было принято на этой конференции. Конференция вынесла подробную резолюцию, в которой имеются следующие главы:

1. Подготовка масс к стачкам и локаутам.

2. Формы, характер и функции органов борьбы.

3. Наша тактика в демократически выбранных стачечных комитетах.

4. Руководство, а не командование.

5. Взаимоотношения между стачечными комитетами и реформистским профсоюзным аппаратом.

6. Проблема единого фронта во время стачек и локаутов.

7. Рабочие пикеты и дружины самообороны.

8. Дикие, или неофициальные стачки.

9. Расширение плацдарма борьбы. Проблема резервов.

10. Продолжение борьбы после срыва её реформистами.

11. Как помешать срыву борьбы.

12. Стачки в странах с расколотым профдвижением.

13. Стачки в странах фашизма и белого террора.

14. Методы политизации стачек.

15. Формы и методы мобилизации профсоюзной оппозиции во всей стране.

16. Работа среди работниц и жён рабочих.

17. Формы и методы вовлечения рабочей молодёжи в активную борьбу.

18. Организация помощи бастующим.

19. Вопросы информации и связи.

20. Установление связи с братскими организациями других стран.

Я вам, товарищи, прочёл только лишь оглавление, но не думайте, что я буду вам читать текст. Вы все грамотные, и если вы этих решений ещё не читали, то очень хорошо сделаете, если их внимательно прочтёте, причём не раз и не два, а несколько раз и с карандашом в руке. Но недостаточно только читать, а нужно ещё подумать над прочитанным, и тогда вы увидите, что стачечная конференция в Страсбурге выработала свою резолюцию на основании огромного международного опыта стачечной борьбы. То, что я вам здесь прочитал, не есть продукт отвлечённых соображений, а всё это взято из положительного и отрицательного опыта борьбы. И поэтому каждый из вас, кто несомненно будет не только участвовать, но и руководить забастовкой, должен обратить серьёзное внимание на тот концентрированный опыт, который сформулирован нами в этой резолюции Страсбургской конференции.

Я уже в одной из прошлых лекций указывал на то, что стопроцентной гарантии победы не может быть. Если вы будете действовать на основе изученного опыта, то у вас будут серьёзные шансы на победу. Если же вы будете действовать, не считаясь с опытом, и будете высасывать из пальца методы и формы борьбы, то получите стопроцентную гарантию поражения. Вот почему мне кажется, что самое главное и самое основное для каждого серьёзного коммуниста — это всестороннее изучение накопленного опыта и выработка тактики на основе этого опыта. Стратегия наша определяет линию и направление нашей борьбы, тактика определяет характер каждого отдельного боя, отдельного сражения. Всё предусмотреть заранее нельзя. Нельзя указать для всех будущих стачек, как нужно поступать, но уже сейчас можно очень много сказать о том, как не нужно поступать, и в этом отношении изучение стачек последнего, хотя бы послевоенного, времени, в особенности изучение крупных экономических и политических конфликтов этих лет, в высшей степени поучительно.

В заключение настоящей моей лекции я ещё раз настойчиво предлагаю вам тщательно ознакомится с решениями Страсбургской конференции, в которых вы найдёте ответ на многие вопросы и ряд ценных указаний, которые вам очень пригодятся в вашей политической и организационной работе в ближайший период.