Сталин (Человек истории) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ян Грей (ч. 4)

Говоря о наказании немцев после войны, Сталин сказал, что их генштаб надо ликвидировать и что военная мощь Германии зависит от 50 тысяч офицеров, которых надо расстрелять. Может быть, это было сказано и серьезно, но фельдмаршал Паулюс и другие немецкие офицеры уже были в русском плену, и отношение к ним было вполне уважительным. Черчилль резко возразил, что "парламент и народ Британии не потерпят массовых казней". Сталин лукаво повторил, что "50 тысяч надо расстрелять". Черчилль взорвался. Иден подавал знаки, что это шутка. Рузвельт пытался сгладить ситуацию и развить шутку, предлагая расстрелять не 50, а 49 тысяч. Черчилль проворчал, что в таком случае пусть лучше его самого выведут во двор и расстреляют, но он не запятнает свою честь и честь своей страны таким позором. В это время сын Рузвельта Эллиот неуместно поддержал Сталина и сказал, что армия США тоже наверняка согласится с ним. Черчилль встал из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Через минуту кто-то похлопал его по плечу. Черчилль обернулся и увидел широко улыбающихся Сталина и Молотова. Они заверили его, что это была только шутка. Черчилль вернулся за стол, но так и не поверил, что Сталин пошутил. Сталин верховенствовал на конференции. Его замечания были краткими и четкими, всегда били в точку. Брук считал, что он обладал выдающимся военным талантом. Он ни разу не ошибся в оценках военной обстановки. "В этом отношении он превосходил Рузвельта и Черчилля". Обладая очевидным величием и незаурядностью, он не был лишен обаяния и иногда излучал простое человеческое тепло, что компенсировало его требовательность и непомерную жесткость, когда он защищал то, в чем видел интересы Советской России.

27. Война на территории Германии (14 января 1944 - 9 мая 1945)

К началу 1944 года русские войска были сосредоточены на двенадцати фронтах, протянувшихся почти на две тысячи миль от Финского залива до Черного моря. Ближайшими целями Сталина было полностью снять блокаду с Ленинграда, выбить финнов из войны и вновь захватить Прибалтийские государства. Стремительный и неукротимый натиск Украинских фронтов заставлял его сосредоточиться на южных направлениях, хотя весомых побед добились войска на всех фронтах. Продвижение Красной Армии на севере было не менее важным в политическом отношении, чем в военном. В феврале начались переговоры о перемирии с Финляндией. Сталин предложил умеренные условия. Он хотел подтолкнуть Румынию и других сателлитов Германии на разрыв с немцами. Однако финны были в неведении относительно истинных намерений русских. Они заявили, что не в состоянии разоружить германские войска в Финляндии, как требовал Молотов, но и не хотели пустить русские войска в свою страну для выполнения этого и других условий. В марте они прервали переговоры, но было ясно, что перемирие просто откладывается. В декабре Сталин вызвал Жукова и Василевского в Москву для разработки плана зимнего наступления четырех Украинских фронтов. Несмотря на победы, у Сталина за последние месяцы участились приступы ярости. Вспышки гнева, вероятно, являлись следствием постоянного нервного и физического напряжения. На его плечах в течение двух с половиной лет лежала колоссальная нагрузка. Особую нетерпимость Сталина вызывало мелкое соперничество между командующими фронтами, которое порой приводило к срыву операций. Некоторые военачальники, такие как Конев, Тимошенко, Еременко, Мерецков и другие, обладали крутым нравом, были непомерно самолюбивы и ревнивы к успехам других. В феврале войска 1-го и 2-го Украинских фронтов окружили два немецких корпуса под Корсунем. Сталину доложили, что окруженные немцы прорываются к северу через позиции 1-го Украинского фронта Ватутина. Сталин позвонил Коневу и потребовал доложить обстановку. Конев заверил, что "товарищу Сталину не надо беспокоиться самому, так как он (Конев) уже принял необходимые меры, закрыв брешь на стыке двух фронтов танковой армией Ротмистрова". Инициатива Конева понравилась Сталину, и он утвердил его решение. Утром 12 февраля Сталин позвонил заболевшему Жукову и, несмотря на его возражения, назначил Конева ответственным за ликвидацию вражеского котла под Корсунем. 18 февраля Москва салютовала в честь крупной победы Конева и 2-го Украинского фронта. В указе президиума ни слова не говорилось о Ватутине и его 1-м Украинском фронте. Более того, Коневу. вслед за Жуковым и Василевским, было присвоено звание Маршала Советского Союза. Вскоре после этого эпизода Ватутин попал в засаду украинских националистов и был смертельно ранен. Это был смелый и талантливый полководец, с честью выполнивший свой долг перед страной. Его похоронили в Киеве, а Москва салютовала в его честь двадцатью артиллерийскими залпами. Так он получил запоздалый салют за победу под Корсунем. После смерти Ватутина Сталин назначил Жукова командующим 1-м Украинским фронтом. В начале апреля началась операция по освобождению Крыма, и с уничтожением 17-й армии немцев был освобожден Севастополь. 6 июня успешно прошла высадка англо-американских войск в Нормандии, в результате чего наконец был открыт долгожданный второй фронт. В связи с подготовкой русскими летней кампании на фронтах наступило короткое затишье. 23 июня началось наступление на Белоруссию севернее припятских болот. Наступление англо-американских войск развивалось успешно. В Италии они уже продвинулись за Рим.

Сталин уделял огромное внимание планированию Белорусской операции. Тщательно разработанный план принес достойные плоды. Под Минском была окружена стотысячная группировка немцев. Группа армий "Центр" была практически уничтожена, потеряв 200 тысяч человек. К середине июля Красная Армия вытеснила немцев из Белоруссии и вступила в северо-восточные районы Польши. К югу от Припятской низменности 14 июля Конев предпринял массированное наступление и через тридцать дней взял Львов. В районе Люблина русские войска вышли на лагерь смерти Майданек с целым комплексом газовых камер и крематориев. Здесь немцы убивали и сжигали евреев, русских и поляков группами по 200-250 человек. Всего здесь нашли смерть около миллиона человек. Преодолев за пять недель 450 миль, войска Рокоссовского выдохлись и нуждались в отдыхе. Коммуникации растянулись, нарушилось снабжение. Немцы перебросили к Варшаве три танковые дивизии с юга. В первые недели августа они нанесли контрудар и остановили попытки русских форсировать Вислу. Потребовалось почти шесть месяцев, чтобы возобновить наступление на этом направлении. Когда Рокоссовский занял окраины пригорода Варшавы на противоположном берегу Вислы, освобождение польской столицы казалось близким. Но 24 июля командующий Армией Крайовой (АК) генерал Т. Бур-Коморовский решил поднять в Варшаве восстание, прежде чем Красная Армия войдет в город. Он был фанатично настроен против русских. Он решил, что поляки должны сами освободить свою столицу, чтобы власть перешла к лондонскому правительству, а не к польским коммунистам. По этой причине, а также из-за безрассудной гордости он избегал контактов с Рокоссовским и русским командованием, отказавшись даже скоординировать действия с Красной Армией. Население Варшавы тем не менее ожидало, что войска Рокоссовского форсируют Вислу и придут на помощь восставшим. 29 июля московское радио передало обычный призыв к населению оккупированных районов восставать против немцев при приближении русских. Варшавяне недоумевали, почему русские не пытаются форсировать реку, а их пушки молчат. 1 августа подпольная армия Бур-Коморовского численностью в 40 тысяч человек атаковала расположенный в городе немецкий гарнизон. Восставшие были плохо вооружены, но сражались мужественно. Продолжавшееся 63 дня восстание было жестоко подавлено. Погибли более 200 тысяч варшавян. Немцы выгнали из города 800 тысяч уцелевших жителей, а город взорвали. Восстание и то, что Черчилль назвал "мукой Варшавы", вызвало противоречивые оценки и отклики. Лидеры союзников подозревали, что Сталин приказал Красной Армии остановиться на Висле и этим бездушным приказом бросил город на произвол судьбы. Польское правительство в Лондоне активно раздувало эти подозрения в Англии и США. Сталин же считал восстание преждевременным и бездарно подготовленным. Он не хотел сотрудничать с Бур-Коморовским и АК, чья ненависть к русским была общеизвестна. Он хорошо представлял военные трудности Рокоссовского. Активно создавая прорусский режим вместо польского правительства в Лондоне, Сталин, несомненно, хотел установить добрые русско-польские отношения. Кроме того, он стремился избежать осложнений с западными союзниками. Вскоре после начала восстания Черчилль известил Сталина телеграммой о том, что английские самолеты сбрасывают полякам оружие и продукты, и он надеется, что скоро к ним начнет поступать помощь от русских. Сталин ответил, что масштабы восстания сильно преувеличены. Под давлением поляков в Лондоне Черчилль велел Идену 14 августа послать Сталину через Молотова требование немедленно помочь варшавянам. Через два дня Вышинский сообщил послу США, что Советское правительство не позволит английским и американским самолетам садиться на советской территории после сбрасывания грузов в Варшаве, "так как Советское правительство не желает быть прямо или косвенно причастным к авантюре в Варшаве". Но 9 сентября это решение было отменено, а с 13 сентября советские самолеты начали бомбить немецкие позиции в Варшаве и сбрасывать грузы восставшим. Сталин ждал возможности ударить по оставшимся союзникам Германии. 20 августа русские войска вошли из Молдавии и Бессарабии в Румынию и быстро подавили сопротивление двух немецких и двух румынских армий. Румынские войска повернули оружие против своих недавних союзников. Король отстранил от власти обоих Антонеску, проводивших прогерманскую политику, и принял советские условия перемирия. 31 августа румыны при поддержке русских войск освободили Бухарест. Сознавая слабость режима и сильные прорусские настроения в Болгарии, Сталин не объявил войну этой стране, хотя Германия имела там военные и морские базы. Но потом, когда немецкие корабли стали уходить из болгарских портов на Черном море, он изменил решение. 5 сентября Советское правительство объявило войну, и через три дня армия Толбухина заняла Болгарию. Болгары радушно встречали русские войска, и новое правительство тут же объявило войну Германии. Тем временем финны тоже уже были готовы выполнить условия перемирия. В начале июня русские войска ударом вдоль Карельского перешейка отбросили финнов за их собственную границу. Но Красная Армия даже не пыталась войти в Финляндию. Сталину нужно было перемирие с этой страной и чтобы немецкие войска покинули ее. Он не рассматривал Финляндию как часть защитной зоны к западу от России, а видел всю Скандинавию нейтральным блоком, с которым Россия будет поддерживать добрососедские отношения. 25 августа финны предложили перемирие, которое и было подписано в Москве 15 сентября. Условия были суровыми, но не карательными. В конце сентября Сталин приказал войскам 1-го Белорусского фронта обойти Варшаву с севера. Но русские войска встретили мощный артиллерийский огонь и понесли большие потери. Жуков позвонил Сталину и попросил разрешения перейти к обороне, чтобы дать войскам передышку и произвести пополнение. Сталин был недоволен. Он вызвал Жукова и Рокоссовского в Ставку. На следующий день Жуков с Рокоссовским были в Ставке. Кроме Верховного, там находились Антонов, Молотов, Маленков. Жуков писал: "Я разложил карту и стал докладывать. Вижу, Сталин нервничает: то подойдет к карте, то отойдет, пристально поглядывая то на меня, то на карту, то на Рокоссовского. Даже трубку отложил в сторону, что бывало всегда, когда он начинал терять хладнокровие и был чем-нибудь недоволен. - Товарищ Жуков, - перебил меня Молотов, - вы предлагаете остановить наступление тогда, когда разбитый противник не в состоянии сдержать напор наших войск. Разумно ли ваше предложение? - Противник уже успел создать оборону и подтянуть резервы, - возразил я. - Он успешно отбивает атаки наших войск. А мы несем ничем не оправданные потери. Сталин спросил мнение Рокоссовского. - Я считаю, надо дать войскам передышку и привести их в порядок. - Думаю, передышку противник не хуже вас использует, - сказал Верховный. Затем он спросил Жукова о наступлении на Варшаву. Жуков снова повторил, что это наступление не даст ничего, кроме потерь. Город надо брать обходом с юго-запада. Сталин рассердился. Он прервал Жукова и послал их с Рокоссовским в соседнюю комнату "еще раз обдумать свои предложения". Через двадцать минут он вновь вызвал их в кабинет и согласился на переход войск к обороне. - Что касается дальнейших планов, мы их обсудим позже. Можете идти. На другой день Верховный позвонил Жукову. - Как вы смотрите на то, чтобы руководство всеми фронтами в дальнейшем передать в руки Ставки? Жуков понял, что он имеет в виду упразднить представителей Ставки для координирования действий фронтов, и выразил мнение, что это имеет смысл, так как количество фронтов уменьшилось.

- Вы это без обиды говорите? - А на что мне обижаться? Думаю, что мы с Василевским не останемся безработными, - пошутил Жуков. Сталин затем сказал Жукову, что он назначается командующим 1-м Белорусским фронтом, находящимся на берлинском направлении, и одновременно остается заместителем Верховного Главнокомандующего. Рокоссовский впредь будет командовать 2-м Белорусским фронтом. Сталин высоко ценил Жукова как наиболее способного из советских военачальников. Он также понимал, что Жуков был очень сильной личностью, настойчивой в отстаивании своего мнения. Порой между ними возникала напряженность, тогда Сталин неизменно брал верх. Но хотя иногда Сталин казался слишком суровым по отношению к Жукову, он всегда отдавал ему должное и использовал его талант полностью. 29 июля Сталин лично позвонил и поздравил Жукова с награждением второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Капитуляция Финляндии позволила спланировать наступление на Прибалтику. Немецкая группа армий "Север" представляла угрозу флангу русских армий, наступающих в направлении Варшава - Берлин. В начале июля Красная Армия предприняла попытку охвата группы армий "Север", но немцам удалось избежать окружения и выстроить мощную эшелонированную оборону. В начале октября на юге армии Толбухина продвинулись через Румынию и соединились с югославскими партизанами Тито. 20 октября они вошли в Белград. Теперь планировалось нанести удар по германо-венгерским войскам в районе Будапешта и двигаться в северном направлении на Германию. Хотя более реальная угроза для Германии исходила с востока, Гитлер решил остановить наступление русских из Венгрии и усилил свои войска под Будапештом. 30 октября 2-й Украинский фронт Малиновского начал мощное наступление на Будапешт. К 4 ноября передовые части достигли его пригородов, но здесь были остановлены. Сталин настаивал на немедленном взятии города. Малиновский неоднократно просил дать ему время на более тщательную подготовку. Только после доклада Тимошенко о крепости обороны противника Сталин согласился на отсрочку наступления и тут же предложил новый план окружения Будапешта с севера. Однако до конца года город взять так и не удалось. С мощным победным натиском русских на запад росло советское влияние, что вызывало у Черчилля все большее беспокойство. Румыния и Болгария уже были под русским влиянием, теперь Черчилля волновало будущее Польши, Греции и Югославии. Черчилль предложил приехать в Москву в октябре (1944) для предварительных переговоров. Сталин немедленно послал сердечное приглашение. Правда, до этого Рузвельт предлагал встретиться в Гааге, но Сталин отказался, сославшись на нездоровье. Черчилль в сопровождении Идена и военачальников прибыл в Москву 9 октября. Ему был оказан радушный прием. Сталин был мил и дружелюбен как никогда ранее. От прежней подозрительности и недоверия не осталось и следа. В Большом театре состоялось гала-представление артистов балета и хора Красной Армии. Черчилль был весьма тронут, когда его появление в ложе было встречено продолжительной овацией огромной аудитории. Появление в ложе Сталина вызвало "почти страстную демонстрацию". В британском посольстве состоялся торжественный ужин. Сталин приехал в длинном сером военном плаще и высокой фуражке с красным околышем. Под плащом на нем была маршальская форма с единственной наградой на груди. В сопровождении Молотова и посла Сталин поднялся по лестнице наверх. В гостиной висели портреты королевской семьи. Пристроившись к изображению Георга V, Сталин спросил английского переводчика Бирса: "Разве это не наш Николай II?" Бирс напомнил ему, что оба монарха были кузенами, и потому они так похожи. Переговоры привели к ограниченным результатам. Польский вопрос не был решен. Сталин категорически заявил, что Советское государство не потерпит в Польше правительство, активно враждебное Советской России. Относительно раздела сфер интересов и влияния в Румынии, Греции, Югославии, Венгрии и Болгарии вопрос решился на удивление быстро. На совещаниях по военным вопросам много внимания было уделено войне против Японии на дальневосточном театре. Сталин заверил союзников, что через три месяца после поражения Германии Россия начнет боевые действия против Японии. Для этой цели количество русских дивизий здесь будет доведено до шестидесяти, при условии, что американская сторона обеспечит снабжение через Петропавловск и возьмет на себя решение "политических аспектов участия Советского Союза". Американцы должны были обеспечить продовольствие, транспорт и горючее для 1,5 миллиона войск, 3 тысяч танков, 5 тысяч самолетов и 75 тысяч машин. На политических переговорах было достигнуто общее соглашение о разделе Германии, об обращении с военными преступниками и по другим вопросам. Черчилль и Иден покинули Москву с чувством удовлетворения. Им оказали радушный прием, они всюду сталкивались с проявлением доброй воли, и хотя еще оставались нерешенные проблемы, они достигли общего понимания и чувствовали, что могли положиться на волю Сталина к сотрудничеству. К концу 1944 года завершилась подготовка к наступлению с рубежа Вислы. По плану Сталина, ближайшей задачей было овладение важным промышленным районом Верхней Силезии. Для этого надо было преодолеть сто миль от нынешних позиций. Но Сталин смотрел и дальше, на реку Одер и Берлин. Эти задачи предусматривали продвижение на триста миль. Была произведена перегруппировка основных фронтов с тем, чтобы на главном направлении действовали наиболее авторитетные и компетентные командующие. Конев остался на 1-м Украинском фронте, Жуков принял 1-й Белорусский в центре, Рокоссовский был переведен на 2-й Белорусский фронт. Далее к северу командующий 3-м Белорусским фронтом Черняховский должен был наступать на Восточную Пруссию. Только два основных фронта под командованием Жукова и Конева имели 2,2 миллиона человек, 32 143 орудия, 6460 танков и самоходок, их поддерживало 4772 самолета. В декабре на западном фронте началось мощное контрнаступление фельдмаршала Карла фон Рунштата в Арденнах. 6 января Черчилль послал запрос Сталину, могут ли союзники рассчитывать на "мощное русское наступление на Висле или в другом районе в январе". Сталин немедленно ответил, что наступление подготовлено, но несколько задерживается в связи с неблагоприятными погодными условиями. "Тем не менее, принимая во внимание положение союзников на западном фронте. Ставка приняла решение форсировать подготовку и, независимо от погоды, перейти в крупномасштабное наступление на немцев по всему центральному фронту не позднее второй половины января". Русское наступление началось 12 января. Войска Конева продвигались так быстро, что через десять дней захватили Верхнюю Силезию и вышли на Одер. Через два дня перешел в наступление и Жуков. Продвижение 1-го Белорусского было еще более впечатляющим. Он освободил Варшаву и к 29 января окружил Познань и вышел на окраины Франкфурта, 2-й Белорусский фронт Рокоссовского освободил Северную Польшу, а войска Черняховского вклинились глубоко в Восточную Пруссию и к концу месяца вышли к Кенигсбергу. В начале февраля Сталин, Рузвельт и Черчилль собрались на конференцию в Ялте. Несмотря на то, что к этому времени русские войска мощными, впечатляющими ударами развивали успех на всех фронтах и вышли к Одеру, а союзники едва достигли Рейна, Сталин ни разу не позволил себе воспользоваться военными успехами для оказания давления на союзников. Наоборот, трое лидеров вели откровенные переговоры и достигли взаимопонимания и согласия по всем вопросам, кроме Польши. Ялтинская конференция вошла в историю как "быстротечная и весьма продуктивная, проходила легко, больше всего напряжения принеся переводчикам".

На заключительном ужине Сталин поднялся из-за стола с бокалом в руке и сказал: - Сегодня, как и ранее, мы, трое лидеров, пришли к взаимопониманию. Мы беседуем, едим и пьем, приятно проводим время. Тем временем наши переводчики работают, и их работа не из легких. У них нет времени есть и пить. Мы полагаемся на них в выражении наших мыслей друг другу. Я предлагаю тост за переводчиков! Он обошел вокруг стола и чокнулся с каждым из переводчиков. Подняв свой бокал, Черчилль воскликнул: - Переводчики всего мира, объединяйтесь! Вам нечего терять, кроме своей аудитории! Эта пародия на коммунистический лозунг очень понравилась Сталину, и он долго смеялся. Однажды во время обеда Рузвельт сказал Сталину, что он и Черчилль при обмене секретными телеграммами между собой называют Сталина "дядей Джо". Сталин обиделся, восприняв это как неуважение. Бирнс спас положение, напомнив, что все говорят о "дяде Сэме", и "дядя Джо" вовсе не имеет оскорбительного оттенка. После такого объяснения Сталин воспринял это прозвище как дружеское и успокоился. На Ялтинской конференции было принято решение о разделе Германии после ее безоговорочной капитуляции на четыре оккупационные зоны. Была принята процедура голосования в Совете Безопасности. Санкции могли приниматься только при единогласном голосовании постоянных членов Совета, то есть вводилось право "вето". В Ялте Советское правительство согласилось, что только три республики Советского Союза будут иметь статус основателей, а не все, на чем оно настаивало раньше. В Ялте был предварительно решен вопрос о границах Польши, но о составе польского правительства не договорились. Сталин подтвердил, что Россия вступит в войну с Японией через два-три месяца после капитуляции Германии. Его условиями были сохранение статус-кво во Внешней Монголии и восстановление позиций России до русско-японской войны 1904 - 1905 гг. Эти условия были приняты.

Наступление Красной Армии на запад продолжалось, но немцы сражались за свою землю с фанатизмом обреченных. 18 февраля погиб Черняховский, смелый молодой командующий 3-м Белорусским фронтом. Его место занял Василевский. Ожесточенные бои в Восточной Пруссии продолжались до середины апреля. 13 февраля был взят Будапешт, 13 апреля войска Толбухина вошли в Вену. Сталин по-прежнему не питал полного доверия к своим западным союзникам. Он подозревал их в возможных сепаратных сделках с немцами. Так же, как и Черчилль, Сталин придавал огромное политическое значение взятию Берлина. Он просто опасался, что немцы откроют фронт перед англо-американскими войсками и беспрепятственно пропустят их в столицу, перебросив все свои войска на восток против русских. Поэтому было решено ускорить взятие Берлина, не дожидаясь Рокоссовского, замешкавшегося с ликвидацией немецких войск в районе Гданьска и Гдыни. На рассвете 16 апреля фронты Жукова и Конева перешли в наступление. Отчаянно сопротивляющиеся немецкие войска не смогли сдержать их. К 23 апреля русские ворвались в Берлин. Ожесточенные бои продолжались на улицах и в зданиях. 30 апреля битва за Берлин перешла в решающую стадию. Русские штурмовали рейхстаг. Гитлер покончил жизнь самоубийством. 2 мая город прекратил сопротивление. Через шесть дней фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал Акт о военной капитуляции. 9 мая была освобождена Прага. Этот день был объявлен Днем Победы. Вечером 9 мая Сталин обратился по радио с речью к нации. Вся страна ликовала. 24 мая в Кремле состоялся большой торжественный прием в честь командиров Красной Армии. Сталин вновь выступил с речью. Празднование достигло апогея, когда 24 июня на Красной площади состоялся большой Парад Победы. Командовал войсками Рокоссовский, Жуков принимал парад. Стоя на трибуне Мавзолея Ленина, Сталин в ходе парада как бы оставался в стороне от торжественного ритуала. Но когда сотни немецких знамен и штандартов были брошены к ступеням Мавзолея и к его ногам, он оказался в центре событий. Это была во многом его победа. Она не могла состояться без его индустриализации и особенно организации работы заводов за Волгой уже в годы войны. Коллективизация внесла свой вклад в победу, позволив создать запасы сырья и продовольствия в городах. Коллективизация дала темным крестьянам первые технические знания, научив их пользоваться тракторами и другими машинами. Это была и его победа, потому что он лично руководил операциями и контролировал действия войск и военачальников в ходе войны. Это был титанический труд - непрерывно, день за днем, в течение четырех долгих лет руководить Вооруженными Силами, их снабжением, промышленностью и политикой правительства, включая внешнюю политику. Как он сам признавал, он допускал ошибки и просчеты, из которых некоторые привели к трагическим последствиям и тяжелым потерям. Самой первой и, вероятно, величайшей его ошибкой была неправильная оценка намерений Гитлера. Он, Сталин, был виновен в огромных потерях русских в 1941-1942 годах и получил множество критических упреков за отказ от традиционной русской стратегии - отступая, втягивать противника как можно дальше в глубь огромной страны. Этой стратегии придерживались Петр Великий в Северной войне и Барклай де Толли и Кутузов против Наполеона. Они заманивали врага в необъятные просторы России, растягивая его коммуникации, изматывая его, вынуждая сражаться в условиях суровой русской зимы. Сталин знал военную историю своей страны и понимал стратегию заманивания. Но он также понимал, что против блицкрига в исполнении высокомеханизированных соединений вермахта она могла не сработать. Многие объясняли неудачи и поражения начального этапа войны жестокими чистками в Красной Армии накануне немецкого вторжения. Это была трагическая страница истории, но не стоит ее преувеличивать. Хотя действительно многие высшие военачальники были репрессированы. Красная Армия с ее несметными людскими ресурсами даже в начале войны имела превосходство над немцами в этой категории командиров. Немцы имели превосходство в младших офицерах и унтер-офицерах. Заслуга Сталина в том, что он сам выдвинул в начале войны целую плеяду блестящих полководцев, таких как Жуков, Василевский, Рокоссовский, Конев, Воронов. Позже к ним добавились Ватутин, Еременко, Малиновский, Мерецков, Черняховский и другие. Сталин был непревзойденным Верховным Главнокомандующим. Его самые талантливые генералы - Жуков, Рокоссовский, Конев и другие, которые сами по себе были выдающимися полководцами среди военачальников всех стран, вовлеченных в войну, непререкаемо воспринимали его авторитет. Он превосходил их не только положением, но и силой характера и интеллекта. Он внушал глубочайшее уважение. Умный, наблюдательный и честный, он умел находить и ценить в своих офицерах нужные качества. Это была его победа, потому что она была достигнута во многом благодаря его гению и работоспособности, героическим по масштабу. Один иностранный эксперт, которого нельзя упрекнуть в излишних симпатиях к Сталину как к человеку, вероятно, дал ему самую справедливую характеристику: "Если он виновен в поражениях первых двух лет войны, то ему следует отдать должное за блестящие победы 1944 года, года чудес, когда целые немецкие группы армий были буквально раздавлены и уничтожены молниеносными ударами в Белоруссии, Галиции, Румынии, Прибалтике, в битвах, проходивших не в заснеженных степях, а в разгар лета в Центральной Европе. Некоторые из этих побед должны стоять в одном ряду с самыми выдающимися победами в мировой военной истории".

28. Потсдамское предательство и конец Большого альянса (июль 1945 - март

1946)

28. Потсдамское предательство и конец Большого альянса (июль 1945 - март 1946)

Лидеры трех союзных держав - к Сталину и Черчиллю теперь присоединился новый президент США Гарри Трумэн - встретились в Потсдаме в июле 1945 года. Они собрались решить проблемы послевоенной Европы и с помощью Организации Объединенных Наций установить новую эру мира и стабильности в мире. Но дух сотрудничества и общности цели, знаменательный для Тегерана и Ялты, умер в Потсдаме. Отношение США и Британии к Советской России изменилось. Символом этого поворота стало новое чудовищное оружие - атомная бомба - в арсенале Запада. Для Сталина Потсдамская конференция стала временем предательства. Все три страны отметили капитуляцию Германии с чувством триумфа, подъема и облегчения. Но эти радостные чувства омрачались послевоенными проблемами, а еще более - внутренними нуждами народов этих стран. США вышли из войны без особых проблем и с сознанием собственной экономической и военной мощи. Великобритания, с разрухой в экономике и пошатнувшейся колониальной системой, оказалась лишь жалкой тенью некогда великой империи. Советская Россия пострадала наиболее значительно. Потери на фронтах и на оккупированной немцами территории были чудовищными по масштабам. По заявлению Сталина, Россия потеряла 7 миллионов человек, но более правдоподобной цифрой, вероятно, можно считать 20 миллионов. Не хватало продовольствия, одежды, жилья. К 1945 году более половины рабочей силы в промышленности составляли женщины. Сельское хозяйство целиком зависело от женского труда. Русские люди надеялись, что победа, ради которой они столько вынесли, теперь принесет плоды.

Экономика была на грани коллапса. По самым скромным подсчетам, была уничтожена четверть национального достояния. Разрушено 2 000 городов, 70 000 деревень, 25 миллионов человек не имели жилья. Сталин понимал, что Россия могла самостоятельно восстановить экономику, но это легло бы тяжелым бременем на плечи людей. Сталин рассчитывал на финансовую помощь США, и в ходе войны о ней велись переговоры, но с окончанием войны и приходом к власти Трумэна после смерти Рузвельта от мыслей об американских кредитах пришлось отказаться как от нереальных. Более того, Трумэн фактически прекратил поставки по ленд-лизу. Еще задолго до конца войны Сталин решил укрепить позиции и влияние Советского Союза в Восточной Европе, создав барьер против агрессии с Запада. В Чехословакии, Румынии, Болгарии и Югославии оказывалась всяческая поддержка компартиям и просоветским элементам. Черчилль с беспокойством следил за усилением советского влияния в Восточной Европе. Он видел в этом признак советской экспансии на всю Европу и предупреждал о ней Трумэна. Потсдамская конференция началась 17 июля со всеми признаками духа доброй воли и сотрудничества, выкованного в Тегеране и Ялте. Все участники были в прекрасном настроении, и ничто не предвещало резкого изменения обстановки. В первый день конференции в частной беседе с Черчиллем Трумэн сообщил ему, что в мексиканской пустыне* взорвана атомная бомба, созданная группой американских и английских ученых. Последовала моментальная реакция Черчилля, выразившаяся в том, что мощь западных держав с этой новостью резко возросла, что необходимость в участии Советского Союза в войне на Дальнем Востоке отпала. Дальний Восток становится сферой безраздельного господства Запада. Западные союзники вдруг решили отмежеваться от ранее достигнутых договоренностей об участии России в войне против Японии, планируя нанести Японии поражение до того, как Россия объявит ей войну. В этом случае они

Это, конечно, не в Мексике, а на территории штата Нью-Мексико, США. (А. Панфилов)

200 могли пренебречь требованием Сталина вернуть России территории, захваченные Японией в войне 1904 - 1905 годов. Трумэн и Черчилль решили, что президент сообщит Сталину эту новость в неофициальной обстановке после одного из совещаний. Через неделю Трумэн с переводчиком подошел к Сталину и сказал ему о новой бомбе необычайной мощи. Черчилль, находясь в пяти метрах, внимательно наблюдал. Сталин выразил удовлетворение и не задал ни одного вопроса. Казалось, он не понял значимости нового оружия. Сталин, возможно, не сразу осознал из замечания Трумэна всю важность события, но он быстро заметил изменение в отношении союзников к России. Один американский генерал писал, что "мы могли теперь себе позволить несговорчивость и равнодушие". Возможность того, что русские сами могут создать атомное оружие и быть " несговорчивыми", не рассматривалась или рассматривалась как весьма отдаленная перспектива, так как считалось, что они слишком отставали в технологии, чтобы разработать такую сложную систему вооружения. Изменение в отношении союзников беспокоило и глубоко оскорбляло Сталина как акт неблагодарности. Он считал, что Россия спасла Запад от нацистского варварства. как в XIII веке Россия заслонила Европу от орд монголов. Ему и всем русским было ясно, что если бы Россия не уничтожила боевую мощь Германии, Гитлер завоевал бы Британию и перенес войну в Северную Америку. Россия заслуживала благодарности и уважения союзников, а не высокомерия и снисходительности. На тридцати пленарных заседаниях конференции возникло множество мелких разногласий. Многие вопросы были переданы для принятия решений на мирной конференции или на Совете министров иностранных дел. Самые серьезные разногласия возникли по Германии и Польше. Все три державы признали временное правительство Польши. Спор теперь возник по поводу ее западных границ. Черчилль категорически возражал против расширения границ до Одера и Западной Нейсе. Но после поражения Черчилля и его партии на выборах новый премьер-министр Великобритании Клемент Эттли поддержал Трумэна и принял предложение Сталина. Еще раньше союзники договорились, что Германия будет разделена на четыре зоны, которыми будут управлять США, Англия, Советская Россия и Франция, и все четыре державы будут управлять Берлином как пятой зоной. Германия не будет иметь центрального правительства, а все вопросы, касающиеся страны в целом, будут решаться Контрольной комиссией союзников. Таким образом, Германия должна была остаться единой под строгим контролем четырех держав, чего и добивался Сталин. Однако, когда решался вопрос о репарациях, было принято предложение госсекретаря США Джеймса Бирнса, согласно которому каждая держава удовлетворяла свои репарационные претензии из своей зоны контроля. Тем самым политика сохранения единой Германии под совместным контролем союзников была похоронена. Германия была поделена на Восточную и Западную. В самый разгар конференции, 25 июля, Черчилль и Иден уехали в Лондон для подведения итогов выборов. Через четыре дня приехали новый премьер-министр Эттли и новый министр иностранных дел Эрнст Бевин. С их приездом атмосфера на конференции стала ухудшаться. Позиция западных союзников становилась все жестче, все более силовой. 6 августа на Хиросиму была сброшена атомная бомба. Сталин и большинство русских сразу поняли истинную цель этой бомбардировки. Это был шантаж и угроза России. Япония была уже на грани капитуляции и через несколько дней, вероятно, сложила бы оружие и без бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, и даже без объявления ей войны Россией. Впоследствии Бирнс признал, что эта бомба была нужна не столько против Японии, сколько для того, "чтобы сделать Россию управляемой в Европе". Сталин остро чувствовал уязвимость России. Он вызвал пятерых самых сильных советских физиков и приказал им сделать атомную бомбу в кратчайшие сроки и любой ценой. Советские войска под командованием Василевского быстро продвигались по Маньчжурии. Это были закаленные в боях и превосходно оснащенные войска, японцы не смогли сдержать их натиск. Они быстро овладели районами, указанными Сталиным еще в Ялте, и вынудили капитулировать 5-миллионную Квантунскую армию. Советские военно-воздушные войска овладели Дайреном и Порт-Артуром, прорвались в Северную Корею, а советский тихоокеанский флот занял Южный Сахалин и Курильские острова. 2 сентября на борту американского линкора "Миссури" в Токийском заливе был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии. За последующие месяцы отношения с западными державами резко ухудшились. 6 марта 1946 года в Фултоне, США, Черчилль произнес речь, ставшую впоследствии известной под названием "Речь о железном занавесе". Эта речь очень встревожила Сталина. В ней говорилось о разделении мира на коммунистический и западный блоки, о необходимости "братской ассоциации" США, Великобритании и стран Британского содружества для сохранения баланса силы и обеспечения мира. Это была декларация враждебности на грани войны. Сталин осудил эту речь как "опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора и затруднить сотрудничество между союзными странами. Она нанесла ущерб делу мира и безопасности. Господин Черчилль занял позицию поджигателя войны". Начался трагический период "холодной войны", время взаимных обвинений, подозрений и удручающей враждебности. Высшим проявлением антисоветской политики западных держав стало подписание 4 апреля Северо-Атлантического пакта. Он учреждал военный союз двенадцати стран и организацию Северо-Атлантического договора (НАТО) для содержания объединенных вооруженных сил. Этот военный союз был объявлен чисто оборонительным, но для Сталина и всех русских была очевидна его агрессивная направленность. Зловещим событием стало включение в состав НАТО ФРГ в качестве равноправного члена через три года после образования блока.

В этот сложный, напряженный период произошли два обнадеживающих для Сталина и его народа события. Первое - создание в сентябре 1949 года советской атомной бомбы, второе - установление на всей территории Китая коммунистического режима во главе с Мао Цзэдуном.

29. Великое возрождение (1946 - 1953)

К Потсдамской конференции Сталин физически устал. Сказалось невероятное напряжение войны. Он не был холодным, бесчувственным человеком. Как все нормальные люди, он был подвержен депрессиям, срывам, всплескам эмоций и даже приступам бешенства. Но он также умел сохранять хладнокровие, владеть собой, проявлять терпение. Его дочь Светлана свидетельствует, что после окончания японской кампании Сталин серьезно заболел. Как и вся страна, он нуждался в передышке, но для него передышки быть не могло. После войны перед страной встали новые грандиозные задачи, но возникли и новые крупные проблемы. Уже через несколько месяцев после окончания войны из вооруженных сил было демобилизовано 8 миллионов человек. 4,5 миллиона человек вернулись из германских лагерей. Из эвакуации за Урал возвращались на запад в родные жилища 8 миллионов человек. 18 марта 1946 года был принят четвертый пятилетний план. Достижения этой пятилетки были впечатляющи, хотя и сильно преувеличены советской пропагандой. Быстро росло производство. К марту 1947 года был восстановлен и дал энергию Днепрогэс. К 1950 году советская промышленность превзошла довоенный уровень и была готова к начинающейся гонке вооружений. Однако восстановление сельского хозяйства шло удручающе медленно.

Положение Сталина было самым высоким и незыблемым. Он был премьер-министром и фактически* Генеральным секретарем партии. Он не видел необходимости в созыве всесоюзного съезда партии, который по уставу являлся высшим органом. С 1939 года съезды не проводились, а очередной был созван только в октябре 1952 года. Пленумы ЦК созывались редко. Формальные заседания Политбюро тоже проводились редко, но его члены регулярно собирались на даче в Кунцево. После Сталинградской битвы советские средства массовой информации еще усерднее начали превозносить Сталина как великого вождя и отца нации. Его называли "наш любимый отец", "наш дорогой вождь и учитель", "наш дорогой и горячо любимый Сталин" и "величайший вождь всех времен и народов". Началось беспредельное восхваление и всяческое превознесение заслуг Сталина, что впоследствии было осуждено как "культ личности". Хотя в основном Сталин жил и работал на даче в Кунцево, свет в кремлевском окне горел всю ночь. Любой прохожий, прогуливающийся по Красной площади, мог видеть и знать, как постоянно твердили по радио, что "он живет, думает и работает для нас". Он при жизни стал мифом, божеством. Появляясь на людях, Сталин воспринимал почести как должное, но в личном общении держался скромно и с достоинством. Более других качеств он ценил в людях именно скромность и достоинство в сочетании с профессионализмом. Он старался привить эти свойства новому поколению советской элиты. Из западных лидеров его особым уважением пользовались американский генерал Маршалл и англичане Алан Брук и Теддер, которые как раз этими качествами и отличались от других. Он всегда сурово относился к своим людям, когда они проявляли нескромность. Жукова Сталин считал самым выдающимся из советских военачальников, и его деятельность была оценена по заслугам. Но, будучи сильной и энергичной личностью, Жуков иногда проявлял нескромность. На одном из заседаний Высшего военного совета в 1946 году Сталин выступил с осуждением "одного из наших самых главных

Не фактически а просто был. (А. Панфилов) воинов (предположительно Жукова) за нескромность, неоправданно высокое самомнение и чванство". Снятие Жукова в марте 1946 года с должности заместителя Верховного Главнокомандующего и назначение на второстепенные посты, вероятно, в значительной мере объяснялось именно этими недостатками. Сталин держал большинство прославленных военачальников на высоких должностях. В ноябре 1948 года Василевский был назначен начальником Генштаба, а через четыре месяца - министром обороны. Конев с июня 1946 по март 1950 был главнокомандующим сухопутными войсками, а затем стал генеральным инспектором. Рокоссовский был главнокомандующим советскими войсками в Польше, а затем министром обороны Польши. Говоров, Баграмян. Малиновский, Мерецков, Толбухин занимали высокие командные должности. Однако Сталин внимательно и пристально следил за всеми, кому поручал большую власть и высокие посты. В послевоенные годы раковая опухоль недоверия и подозрительности разрослась в нем до чудовищных размеров. Полностью он не доверял никому. Он вдруг отдалил от себя и лишил доверия вплоть до угрозы ареста таких людей, как Молотов, Берия, Ворошилов, Микоян, Каганович, с которыми многие годы работал рука об руку. Особое положение в партийной иерархии занимали Маленков и Жданов. Их же рассматривали как вероятных преемников Сталина. Мрачной, зловещей фигурой был Лаврентий Берия, интриган, который умел сыграть на болезненной подозрительности своего хозяина. Жена Сталина и дочь Светлана ненавидели его. Фактически его ненавидели все, и, возможно, именно поэтому Сталин держал его у руля министерства госбезопасности и внутренних дел с 1938 года и ответственным за секретные атомные и другие научные разработки, а также позволял ему властвовать в Закавказье как в собственной вотчине. В марте 1949 года были произведены замены руководителей основных министерств. На посту министра иностранных дел Молотова сменил Вышинский. Министром обороны вместо Булганина стал маршал Василевский, министром внешней торговли вместо Микояна был назначен Михаил Меньшиков. Все снятые министры были из когорты прославленной старой сталинской гвардии. Всех их Сталин сделал заместителями премьер-министра. Казалось, в этих перестановках не было ничего необычного, но на самом деле это было началом мрачного периода, когда ни один министр не мог чувствовать себя в безопасности. Были в разное время арестованы жены Молотова, Калинина и Поскребышева. В 1949 - 1950 годах были произведены казни высокопоставленных деятелей партии по так называемому ленинградскому делу. В сентябре 1950 года Военная коллегия Верховного суда приговорила Вознесенского, Кузнецова, Родионова к смертной казни за "измену". Началась кампания против западного влияния, повлекшая осуждение многих представителей интеллигенции, особенно еврейского происхождения, "как безродных космополитов". Потом был "заговор врачей"... Вместе с ухудшением здоровья Сталина росла его подозрительность. Ему мерещились всевозможные заговоры вокруг него. Врачей он к себе не подпускал. Уволил своего доверенного секретаря Поскребышева, который долгие годы служил ему верой и правдой. Был осужден начальник личной охраны Сталина со времен гражданской войны генерал Власик. Люди его окружения, такие как Молотов, Берия и другие, со страхом ждали новой большой чистки. Но судьба пощадила их.

30. Смерть (5 марта 1953 года)

Смерть пришла внезапно. Субботним вечером 28 февраля 1953 года Маленков, Берия, Булганин и Хрущев ужинали в Кунцево. Сталин был в хорошем настроении, и вечер прошел прекрасно. На следующий день он никому из них не позвонил, что весьма удивило всех.

В воскресенье Светлана позвонила в Кунцево. Дежурный офицер сказал: "Сейчас нет никакого движения". Это означало, что отец не шевелился, и было запрещено его беспокоить. Вечером дежурный офицер охраны позвонил Маленкову, Берии, Булганину и Хрущеву и сообщил, что Сталин не звонил насчет ужина. Он боялся, что что-то случилось, но охранники не осмеливались зайти в его комнату. Все четверо поехали в Кунцево. Вызвали Ворошилова и Кагановича. Когда они вошли в комнату, Сталин в одежде лежал на ковре. Он был в коме. Вызвали врачей. Те установили диагноз - кровоизлияние в мозг от атеросклероза и высокого кровяного давления. По радио объявили, что медицинское лечение осуществляется под контролем ЦК партии. Шестеро членов Президиума постоянно дежурили у постели больного, сменяя друг друга попарно. Сталин был без сознания. Сердце работало нормально, но кровоизлияние расширялось. Дыхание было затруднено. На четвертый день он ненадолго пришел в сознание, но начался паралич. Няня поила его с ложечки. Он показал на одну из фотографий на стене. На ней маленькая девочка кормила ягненка. Так он пытался пошутить по поводу своего беспомощного состояния. Началась агония. Черты лица заострились и почернели. Сталин задыхался, борясь со смертью. Он поднял левую руку, будто хотел наложить проклятие на окружающих, и скончался. Все плакали. Только Берия не проявлял печали. Все разошлись по делам, связанным с подготовкой похорон. У тела остались Светлана, Булганин и Микоян. Старая няня убиралась в комнате. Обслуживающий персонал стал прощаться с хозяином. Это было прощание по-русски. Экономка Валечка, проработавшая в этом доме восемнадцать лет, упала на колени, положила голову к нему на грудь и громко, по-бабьи заголосила. Никто не пытался успокоить или остановить ее. Домашний персонал любил Сталина. Он был внимателен и добр ко всем, кто работал у него, и в Кунцево только генералы и начальники охраны испытали его гнев.

Рано утром 6 марта московское радио объявило о смерти Сталина. Толпы людей устремились на Красную площадь. Многие тихо плакали. Днем гроб с телом, перевезенным в Кремль ночью, был установлен в Колонном зале. Тысячи москвичей и жителей других регионов в медленной бесконечной траурной процессии проходили мимо гроба. По всей гигантской стране от Владивостока до Ленинграда и от Архангельска до Астрахани дома стояли в траурном убранстве красных флагов с черными ленточками. Даже в многочисленных трудовых лагерях, переполненных людьми, пострадавшими от страшных репрессий его правления, царило горе. Двухсотмиллионный народ печально склонил головы, оплакивая своего вождя, который провел его сквозь суровые испытания военного лихолетья и, как люди чувствовали, всегда стремился служить народу и России.