Сталкер из Суррея

Глава 2

Роб Миллер скатился с Иветт с улыбкой на лице.

– Ты потрясающая. – Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в губы.

Она тоже улыбнулась – улыбка медленно появлялась у нее на лице. Женщина была довольна и поцеловала его в ответ.

– Ты тоже неплох.

Роб погладил ее по груди, провел рукой по кружевному алому бюстгальтеру, который она не снимала во время занятий любовью.

– И я определенно ценю бонусы, которые дает твоя работа.

Трусики из комплекта валялись где-то в ногах кровати.

Иветт замурлыкала как кошка и приподнялась на подушках.

– Ты еще не видел того, что я припрятала для нашей первой брачной ночи. – Благодаря ее французскому акценту слова звучали еще более сексуально.

Роб застонал:

– Ты мучаешь меня. Ты знаешь это?

На прикроватной тумбочке лежала пачка сигарет. Иветт потянулась к ней, достала одну сигарету длинными изящными пальцами и прикурила.

– Так и было задумано.

Она неторопливо выпустила дым изо рта, и тот стал спиралью подниматься вверх. Роб смотрел, как дым плывет к потолку, мечтая о затяжке. Он бросил курить четыре месяца назад – дал себе новогоднее обещание, чтобы доказать самому себе, что может это сделать, и не собирался так быстро сдаваться. К тому же они поспорили с Люком, сержантом из их отдела, кто дольше продержится. Пока ни один не сдался. Роб считал, что хороша любая мотивация, если она работает.

Иветт не видела смысла бросать.

– Хочешь, чтобы я стала толстой и некрасивой? – спросила она, когда он предложил бросить вместе. – Именно это случится, если я брошу курить.

Иветт толстая и некрасивая? Этого просто не может быть. Она никогда этого не допустит, потому что всегда очень следила за своим весом. Но он не стал на нее давить.

В прошлом она была моделью, демонстрировала нижнее белье, а теперь работала продавщицей в универмаге «Хэрродс»[7], но все равно продолжала следить за собой. Часто, возвращаясь домой, Роб заставал ее на полу в гостиной, где она занималась йогой, причем принимала такие позы, которыми мог бы гордиться и акробат, и женщина-змея из цирка. Если честно, Роб не мог поверить, что ему так повезло. Иветт относилась к тем женщинам, глядя на фотографии которых в глянцевых журналах мужчины пускают слюни. Он понятия не имел, что она в нем нашла. Только знал, что не хочет, чтобы их отношения закончились.

– Почему бы нам сегодня не сходить в то маленькое французское бистро в Ричмонде? – Она с восхищением посмотрела на помолвочное кольцо у себя на пальце. – Можем отпраздновать, только мы вдвоем.

Ногти у нее были длинные, цвета «Каберне-Совиньон». Между ними догорала сигарета. Она еще раз затянулась.

– Отличная мысль, – ответил Роб, и в этот момент у него зазвонил телефон. Он бросил взгляд на экран и поднял указательный палец вверх. – Запомни ее.

Улыбка исчезла с лица Иветт, и она перевела взгляд в окно. Уже стемнело, солнце село несколько часов назад, но занавески они еще не задергивали. Не успели сделать это до того, как их обоих охватила страсть.

– Инспектор Роб Миллер, – представился он.

Звонил его начальник, старший инспектор Сэм Лоуренс, возглавляющий группу по расследованию особо важных дел в Юго-Восточном отделении лондонской полиции.

– Роб, на пешеходной тропе вдоль Темзы обнаружен труп. Женщина. Похоже, ее задушили, возможно, изнасиловали. Если хочешь – дело твое.

– Правда? – Роб не смог скрыть удивления. Он работал в этой группе уже два года, но его еще ни разу не назначали старшим следователем по делу.

– Да, четыре других моих детектива участвуют в судебном процессе, а Коллинс на курсах. Группа экспертов-криминалистов уже там, место преступления оцепили. Ждут тебя. У нас не хватает людей, Роб. Тебе выпал счастливый билет. Хочешь взяться за это дело или нет?

– Хочу. Спасибо, сэр.

Лоуренс одобрительно крякнул:

– Мэллори уже там. Он будет твоим помощником.

– Еду. – Роб улыбался, отключая связь, но потом увидел кислое выражение лица Иветт. Ей очень не нравилось, что он может сорваться из дома в любое время дня и ночи на место преступления. – Прости. Мне очень жаль. – Он потянулся к ней и сжал ее бедро. – Это очень важное дело. Меня назначили старшим следователем.

– Нет, тебе совсем не жаль. – Она встала и потянула на себя простыню, прикрыв бо́льшую часть тела. – Я знаю тебя, Роберт. Ты получаешь удовольствие от всего этого. – Она называла его Робертом, только когда обижалась.

Он не стал этого отрицать:

– Это моя работа, Иветт. И ты это знаешь. Я этим зарабатываю на жизнь.

Она скривила губу:

– Но ты же работал целый день. Сейчас половина восьмого. Больше никто не может заняться этим делом? Разве вы не работаете посменно?

– Меня могут вызвать на работу в любое время. Шеф дает мне шанс показать себя. Он назначил меня старшим следователем по этому делу. Если я хочу получить повышение, то должен ехать.

Почему это так сложно понять? Его работа была одной из немногих вещей, о которых они спорили, если это вообще можно было так назвать. Иветт выражала недовольство и жаловалась. Он извинялся, она его игнорировала. Он в любом случае отправлялся на работу, а когда возвращался, они падали в кровать и мирились. К счастью, Иветт никогда долго не злилась.

Женщина пожала плечами:

– Я все равно не понимаю, почему не может поехать никто из других детективов. Тебе всегда звонят первому. Создается впечатление, будто ты только и ждешь возможности улизнуть из дома.

Это было совсем не так, но у него не было времени, чтобы объяснять ей, как работает полиция Лондона и отдел по расследованию убийств. Он встал и обошел кровать.

– Ты знаешь, что это неправда.

Роб потянулся к ней, но она отвернулась.

– Я собираюсь в душ.

Он вздохнул и не стал ее останавливать.

У него снова зазвонил телефон. Началось.

– По крайней мере, дождь прекратился, – заметил Роб, обращаясь к сержанту Мэллори, когда они шли по тропинке вдоль Темзы к месту преступления.

Они светили фонариками на посыпанную гравием дорожку впереди. На ней плясали тени, в некоторых местах гравий был сбит и проглядывали куски земли. Мужчины проявляли осторожность, чтобы не зацепиться за ветки, сорванные с деревьев во время дождя, и не упасть. Сержанту Мэллори было двадцать с небольшим, но он уже начал лысеть. Этот парень с умным лицом пытливого и любознательного человека перевелся к ним в прошлом году из отдела сыскной полиции Уондсворта, и Робу уже доводилось с ним работать. Он все делал тщательно, внимательно следил за ходом расследования, ничего не упуская, и даже проявлял инициативу, если требовалось. Робу это в нем нравилось.

– Нам туда, – тяжело дыша, указал Мэллори, который этим вечером уже несколько раз преодолел весь путь. – Внимательно смотрите под ноги, здесь очень грязно. Не понимаю, почему она пошла здесь одна, да еще в темноте.

Роб направил луч фонарика в то место, где от реки до тропы было полметра. Поток воды несся на большой скорости, напоминая огромное нефтяное пятно. Начинался отлив.

– Когда ее нашли? – уточнил Роб.

– Примерно час назад. Нашел собачник, – пояснил Мэллори. – Он живет в комплексе за садоводческими участками и каждый вечер примерно в половине седьмого выгуливает на этой тропе свою дворняжку. Завтра он придет в участок и даст показания.

В половине седьмого он лежал в постели с Иветтой, и в это же время какую-то несчастную девушку убивали здесь. Роба передернуло.

– Тогда, вероятно, шел ливень.

– Шел, судя по состоянию тела.

Участок оцепили полицейской лентой, а в центре поставили палатку криминалистов, чтобы прикрыть тело. Свет внутри казался призрачным на фоне мокрой зелени. Полицейский фотограф снимал место преступления. Роб слышал непрекращающиеся щелчки фотоаппарата, пока переодевался в комбинезон, чтобы не оставить своих биологических следов. Мэллори не стал переодеваться, потому что уже один раз заходил внутрь.

– Подожду здесь.

Роб приподнял полог, закрывающий вход, и моргнул – флуоресцентные лампы внутри показались очень яркими. Когда глаза привыкли к свету, он сосредоточил внимание на женщине, лежавшей на мокрой земле с вытянутыми и связанными над головой руками. Над ней склонился патологоанатом, тщательно осматривая тело. Фотограф продолжал щелкать камерой.

Она оказалась молодой, двадцать с небольшим, с тонкими чертами лица, которые изменились из-за синяков и посмертной бледности. Вероятно, при жизни она была очень симпатичной, хотя сейчас совсем не казалась такой. Нос был заполнен свернувшейся кровью, левый глаз оплыл. Правый остекленел и невидяще смотрел вверх, на нависавшую зелень. При взгляде на нее становилось не по себе. Рот ей заклеили куском скотча.

Осмотрев девушку, Роб выдохнул. Она была в растерзанном виде: волосы испачкались и спутались, жакет широко распахнут, платье задрано до талии. Никакого нижнего белья. Она была обнажена от талии и ниже.

«Проклятие!»

– Изнасилована? – спросил Роб у патологоанатома.

– Почти точно да, – кивнул тот с серьезным видом. – И ее задушили. Видите синяки вокруг шеи?

Роб подошел поближе, проверяя, куда ставит ноги.

– Это причина смерти?

– Наиболее вероятная. Но с забитым кровью носом и заклеенным ртом она и так не могла дышать.

Роб обошел жертву вокруг, чтобы получше рассмотреть шею. Трава была мокрой, с растительности капала вода, и от этого палатка казалась еще меньше. Роб склонился над телом. Цвет кожи жертвы сильно изменился.

– Большие руки?

– По крайней мере, больше моих.

Патологоанатом обхватил шею девушки своими руками, чтобы это продемонстрировать. Его пальцы не дотянулись до многочисленных синяков и пострадавших вен по бокам.

Роб внимательно осмотрел патологоанатома – где-то пять футов и десять или одиннадцать дюймов[8], среднее телосложение, руки тоже среднего размера.

– Значит, ищем крупного мужчину.

Патологоанатом пожал плечами:

– Теоретически да, но ведь у некоторых крупных мужчин бывают маленькие руки и наоборот. Это никогда нельзя утверждать с абсолютной уверенностью.

– Он ударил ее кулаком в лицо? – спросил Роб, осматривая нос.

– Да. Вот ведь ублюдок. Вероятно, чтобы ее вырубить. Судя по следам на запястьях, она очень сильно сопротивлялась. Также есть порезы и царапины на ногах сзади. Она точно брыкалась.

– Надо надеяться, что нам удастся получить образцы ДНК.

– Под ногтями у нее ничего нет. Очень жаль вас расстраивать. Вероятно, он связал ей руки до того, как у нее появилась возможность ударить его в ответ. Да и дождь осложняет дело. Он смыл все волокна и ворсинки, которые могли остаться у нее на коже или одежде.

– А внутри? – Роб посмотрел на обнаженную часть тела. Оставлять девушку в таком виде было унизительно. – Ее можно уже как-то прикрыть? – уточнил он напряженным голосом.

– Насчет внутри смогу сказать только после вскрытия. – Патологоанатом поднял голову и посмотрел на Роба. – Я сейчас закончу осмотр, и все будет выглядеть прилично.

Роб кивнул и вышел из палатки. Он больше не хотел смотреть на девушку, только не в таком состоянии. Свежий воздух немного помог. Робу удалось ненадолго отключиться от увиденного.

– Известно, кто она такая? – спросил Роб у Мэллори, который ждал в нескольких метрах от палатки.

Сержант вручил ему ее водительское удостоверение.

– Лежало у нее в кошельке. Сумочку нашли рядом с телом.

Роб посмотрел на водительское удостоверение.

– Джули Эндрюс.

– Как актриса[9], – заметил Мэллори.

– Живет в Брентфорде, – добавил Роб.

– Мы вот еще что нашли. – Сержант передал Робу ламинированный пропуск.

– Национальный архив, – прочитал он. – Отсюда совсем недалеко, если вернуться назад по тропинке. Вероятно, она шла с работы домой, когда на нее напали.

– Глупо было идти этой дорогой. Здесь тьма кромешная уже в шесть вечера. Никакого освещения, никаких камер видеонаблюдения.

– Деньги в кошельке есть?

– Да, двадцать фунтов и немного мелочи. Деньги его не интересовали.

Значит, не ограбление. Это было умышленное нападение на ничего не подозревающую девушку. Убийца действовал наудачу, выбирая любую женщину, или наблюдал за этой и ждал, когда представится возможность?

– Это мог быть коллега с работы, – начал вслух размышлять Роб. – Кто-то, кто ее знал и имел на нее зуб. Может, отвергнутый любовник?

– Завтра поговорю с ее коллегами. Посмотрим, может, им что-то известно.

– Это ее? – Роб кивнул на сложенный черный зонтик в пластиковом пакете для вещдоков.

– Мы думаем, что да. Его нашли в раскрытом виде на тропе. Она могла его уронить, когда на нее напали. Проверим его в лаборатории. Никогда не знаешь – она ведь могла стукнуть им нападавшего.

– Будем надеяться.

– Мы также нашли ее разорванное белье рядом с телом. – Мэллори скорчил гримасу. – Вероятно, убийца его сорвал.

Роб принялся ходить взад и вперед, пытаясь представить, как развивались события.

– Она возвращается домой по тропе вдоль реки, из Кью в Брентфорд. И тут этот тип выскакивает из кустов и нападает на нее. Вероятно, на тропе никого не было из-за погоды, еще и прилив, значит, велосипедистов тоже не было – грязи слишком много. Он затаскивает ее в кусты, каким-то образом усмиряет, заставляет замолчать, может, ударом кулака в лицо, затем заклеивает ей рот и связывает. Потом насилует и душит.

– Ублюдок, чертов ублюдок, – покачал головой Мэллори. Роб никогда раньше не слышал, чтобы Мэллори ругался, с другой стороны, у них никогда раньше не было такого дела.

– Интересно, что произошло вначале… – Роб прищурился. – Изнасилование или удушение?

– Вы хотите сказать, он мог изнасиловать ее уже после того, как убил?

Роб резко кивнул:

– Такое случалось.

– Боже…

Может, Мэллори и был хорошим полицейским, но опыта не хватало. Для него это тоже большое дело. Карьеры их обоих зависели от того, удастся ли им поймать ублюдка, который все это сотворил.