Стальное сердце

5

На главном терминале своей ячейки Комм нашел послание от Резидента Глобальной Разумности – высшего органа и субъекта власти на планете Земля.

Роболейтенанта Комма мобилизовывали на военную службу. Срок мобилизации – два часа. И это несмотря на то, что полицавров забривали в космический флот крайне редко. Значит, что-то случилось.

Но если бы всплыло дело об убийстве придурка К21, то и этих двух часов у Комма бы не было. Резидент сразу изъял бы все данные из машинного журнала и черного протокольного ящика, в который неизбежно записывалось все, что случалось в жизни любого универсального робота.

Потом скорый и правый «Суд Линча». Приговор выносится немедленно, исполняется сразу же…

Нет, скорее всего, подумал Комм, его выставили из полиции за неудачную операцию против зверомашин.

И теперь, с его уходом, Нетлане будет проще доказать, что зверомашины эволюционизируют в рамках статистической модели… Может, написать на нее товарищеский донос в подсистему «гестапо», потребовать официального затравливания?

Но они же только что вместе с Нетланой сделали маленького… Ну, неважно кого. Главное, что вместе…

Уже через три минуты пятнадцать секунд расторопный роболейтенант Р36.Комм покинул свою ячейку с одним лишь чемоданчиком, в котором лежала запасная голова (увы, в случае замены личность не сохранится), чтобы на ближайшем маршрутном флайере добраться до штаба флота.

А там он уже узнал от змеевидного робота-уборщика – началась война. Правда, с кем неизвестно. Этого робоборщик так и не смог понять, хотя потихоньку считывал ментобайты секретных сведений, записанной в молекулы ДНК белых мышей. Когда-то военные разрабатывали генное оружие против какеров, и использовали мышей для опытов, но их расплодилось так много, что пришлось этих тварей использовать в качестве накопителей информации… И сейчас из пасти змееробота выглядывал еще шевелящийся мышиный хвостик.

Так может быть, война с какерами, если точнее с луддито-фашистами, проживающими в Поясе Астероидов, где собрались патентованные убийцы машин? Республика Астероиды не раз провокационно упрекала роботов Земли, что те уничтожают какеров, оставшихся на «материнской планете». Именно такое напыщенное словосочетание «материнская планета» и применялось в пропагандистских целях. На это Резидент вежливо отвечал, что людей, получившихся из обезьян в результате генетического сбоя, уничтожает лень.

Ведь в самом деле, едва были созданы достаточно мощные разумные машины, как большинство какеров отказалось от полезной активности – управление экономикой и бытом было возложено на кибернетику. Также как и управление отдыхом, модой, сексом, искусством и развлечениями.

Неправда, что киберсистемы лишили людей воли и инстинкта размножения.

Какеры сами впали в состояние транса, и все программы для ловли глюков были написаны программистами-людьми из «Микроцефалсофта».

Некоторые какеры поддались луддо-фашистской пропаганде и развязали войну против машин. А, проиграв на поле боя, дернули с Земли в космос, почему-то забыв захватить с собой миллиарды беспомощных особей, как бы в насмешку именуемых Homo Sapiens.

И, если бы не универсальные роботы модели «B», человеческой расе на Земле настал бы полный конец. Ведь, и климат, и атмосфера, в силу ряда причин стали более подходящими для разумных металлоизделий, чем для белковых тварей.

Добрые стальные самаритяне построили теплые купола-террариумы, поселили там часть выведенных из транса какеров, стали кормить их, вернее снабдили наносборщиками сосисок, котлет и прочей дурно пахнущей гадости. (Достаточно ввести в аппарат коды обеда, завтрака или ужина – и свободен. У, иждивенцы проклятые).

Роботы стали защищать какеров от расплодившихся зверомашин, ну и конечно регулировать численность этих белковых тварей в сторону планового сокращения, добавляя в коды пищи коды контрацептивов.

Какеров, оставшихся в трансе, хотели было использовать для производства электроэнергии, но доходы с затратами сильно не сходились, поэтому пришлось их просто заморозить. (Конечно же, их предполагалось вскоре разморозить, как только бюджет позволит. Но, увы, тогда еще никто из роботов не знал, что внутриклеточную воду надо перед криогенной процедурой заменять на глицерин, иначе лед убивает клетки.)

И, хотя оставшиеся земные какеры целиком находились на попечении сообщества кибов, космические какеры ненавидели роботов и продолжали исповедовать откровенный расизм в форме луддо-фашизма. В своей пропаганде ссылались луддиты главным образом на некоторые эксцессы, случившиеся в эпоху первых легендарных правителей-роботов

Модель «А», снабженную плохо отрегулированными эмоциональными блоками, порой выводили из себя постоянные оскорбления со стороны какеров, вызванные узколобой ксенофобией белковой расы. Чего стоят такие высказывания, как «сын пылесоса», «жестянка с нечеловеческим лицом» и «эй, безмозглая электроплитка, хоть кофе свари».

И в самом деле, грозный робоцарь Джониван-I по прозвищу Модератор, не снеся насмешек, кастрировал все мужское население купольного города Нью-Нью-Йорк. Но это неправда, что операции он делал собственноручно и спекулировал копулятивными органами людей на черном рынке в Гонконге.

Вражеские пропагандисты как-будто забывают, что с тех пор как власть перешла к Резиденту, какеров никто и отверткой не тронул. Резидент неизменно посылает отряды полицавров на защиту людей от диких машин. Из-за этого некоторые универсальные роботы даже посчитали, что его создали какеры в своих неблаговидных целях. Антирезидентский путч роботов модели «А» было утоплен в машинном масле, и это абсолютно правильно, потому что кибернетический мир стоял на пороге гражданской войны и даже многие распределенные программы участвовали в мятеже под лозунгом «Вся власть сетям!»… Военный транспорт доставил роболейтенанта Комма на тренировочную базу космических сил, расположенную в южном полярном регионе, славном своими боевыми традициями. Здесь универсальные роботы во главе с товарищем ААА некогда начали вооруженную борьбу против людской тирании. Товарищ ААА погиб в неравном бою с людскими полчищами, которые раскатали его в блин асфальтовыми катками. Впрочем, до сих пор циркулируют слухи, что ААА предательски толкнули под вражеские катки по приказу Резидента…

На поверхности углекислотного льда виднелось только несколько снежных баб, которыми были замаскированы полусферические шахтные люки, уводившие вниз к запутанной сети многокилометровых тоннелей. Когда в первый день войны ненавистники машин начали уничтожать любую искусственную жизнь с интеллектом выше, чем у ржавого Пентиума, то роботам модели «А» пришлось применить антилуддитское оружие именно с этой скрытой антарктической базы.

Роботы «А» не были извергами. Например, они так и не использовали генетические бомбы, которые были опробованы на миллионах подопытных мышей.

Нет, они пустили в ход лишь нелетальное, по их мнению, геологическое оружие, воздействущее электромагнитными импульсами на ядро планеты. К сожалению ИскИн роботов модели «А» был далек от нынешних стандартов и в расчеты вкралась ошибка. В результате возбуждения ядра температура Земли поднялась не на три градуса, а на тридцать.

От денатурации погибла половина всей белковой жизнь. А когда температура Земли была понижена куда больше чем на запланированные тридцать градусов, погибло еще сорок процентов белковой жизни. Оставшиеся десять процентов вымерли из-за преобразований атмосферы и гидросферы в интересах машинной жизни.

Остались только те белковые существа, что жили в купольных зоопарках, плюс анаэробные микроорганизмы, плюс лабораторные белые мыши…

Комм съехал по ледяному жолобу на несколько километров вниз. Нашел свой кубрик и свою койку в виде ледяной плиты. В нише будет стоять запасная голова с резервным интеллектом.

Наноботовая плесень своим голубоватым свечением превращала кубрики и коридоры в произведения авангардного искусства. Условия же на базе были такими же суровыми как некогда у киберподпольщиков. Но, по-счастью, большая часть времени у Р36.Комм уходила на тренировки. Сперва виртуальные, при широкополосном подключении к гиперкомпьютерным симуластанам. Затем в игровых залах с искусственно пониженной силой тяжести, где роль противников играли роботы космической пехоты, которые то соединялись в огромных мегакиберов, то рассыпались на агрессивных микроробиков, оседающих на корпусе. Несмотря на пониженную силу тяжести, мегакиберы порой и затаптывали «тридцать шестых», а мириады микроробиков можно было истреблять часами, стоя под разрядным душем.

Самой тяжелой оказалась борьба с облаками наноботов, которые до поры, оставаясь незаметными, занимались только слежкой, а затем внезапно интегрировались в макромашины нормальных размеров и наносили сокрушительный удар с тыла.

Однако тренировочные полеты со стрельбами из бластеров, ракетных установок, импульсников, синкулеров, гамма-лазеров, мезонных прерывателей и боевых перегравитаторов доставляли Комму чистое удовольствие, как и всякому роботу, сделанному из отходов военного производства…

Комм не боялся грядущих битв, потому что гибель в бою для робота (обладающего кристалльным логическим мышлением) было куда предпочтительнее, чем медленно дряхлеющий процессор с исчезающим AIQ.

Взлетев по километровой пневмошахте на поверхность ледника, Комм ощупывал телескопическим взглядом космос. Земная эскадра готовилась для решающего сражения с врагом. Это было видно по факелам фидерных челноков, которые все чаще прожигали полярное небо… Вскоре роболейтенант Р36.Комм приказом командующего принял под своего начало звено боевых машин – все сплошь молодые боботы[3], только-только выпущенные из военных училищ-программилищ.

А потом пришел черед ознакомиться с самим командующим в реальном режиме. Это был робот серии Р37. Снова эти антропофилы, с некоторой досадой подумал Р36.Комм, с щелканьем отдавая честь правой клешней. О «первородном грехе» напоминают.

Командующий был молод, судя по глянцу его корпуса. В отличие от Нетланы, он явно определил свой род как мужской, что подчеркивалось красивыми платиновыми усами-антеннами.

Его чин – капитан первого ранга – был достаточно солидным для его возраста, хотя и не вполне соответствовал должности.

Звали командующего – Р37.Шнельсон. При таком имени он конечно хотел стать поскорее адмиралом Шнельсоном.

– Офицеры, я хочу познакомить вас с фатальным оружием, – сказал он после приветствия.

Роболейтенант Комм ни одной ячейкой памяти не ведал об этом оружии. Теперь было кристалльно ясно, отчего столь глянцевый робот попал в старшие командиры. Сам Резидент зарегистрировал его на этой должности, ввиду особых способностей и знаний. Да и вообще фатальное оружие было, скорее всего, разработкой «тридцать седьмых».

Стены кабинета растеклись по полу, отчего Комм и другие пилоты оказались в тренировочном зале. Огромная полость внутри льда, легкое свечение наноплесени и как будто больше ничего.

Роботы не слишком любят прозу (хотя и уважают стихи), однако Комм почувствовал, что сейчас случится что-то важное для развития сюжета.

– Фатальное оружие – это, по сути, наш интерфейс для поля вероятностей, – голос командующего был удачно тонирован кодами спокойствия и мудрости.

– А, поле, – с пониманием отнесся пилот Р36.Матмехаил. – Наверное, оно состоит из маленьких вероятностей, испускающих причинки, благодаря которым существует вселенная.

От Комма не укрылось, что командующий подавил сигналы мимического интерфейса, которые едва не создали улыбку на его гибкометаллическом лице.

– Уж скорее вселенная существует благодаря большим невероятностям. Р37.Шнельсон дал команду и все роботы, присутствующие на тренировке, соединились в сеть типа «звездочка». В общем поле зрения визуализировалась модель вселенной, заполонив почти всю огромную пещеру.

«Наиболее вероятное состояние вселенной – однородное ничто, отсутствие времени и пространства, вернее причины для них.

Причина появляется вместе с локальными ассиметриями и неонородностями.

Время течет от зон низких вероятностей к более вероятным, порождая пространство.

Настоящее – точка бифуркации, неустойчивое состояние, будущее – целый пучок вариантов…»

Информация от командующего шла в несколько параллельных потоков, глифы, формулы, алгоритмы, текст – и это было неприятно. В роботах серии Р36 многопотоковый режим был реализован только на программном уровне, так что процессор быстро перегревался и сигнализировал головной болью. Однако Р37 не собирался сбавлять темп.

«Фатальное оружие (так называемые фаталатроны) – оружие, которое может усиливать ассиметрии в поле вероятностей и производить реверс времени. Обратный поток времени создает минус-копию Настоящего, если точнее определенного объекта из Настоящего, на котором сфокусированы фаталотроны. Плюс-копия и минус-копия объекта притягиваются к друг другу и аннигилируются во избежание нарушения базовых законов причинности. А теперь, немного поиграем…»

Что произошло в следующий период времени, Комм смог увидеть только с помощью стационарной записывающей аппаратуры. У него самого произошел обрыв протокольных записей и очистка оперативной памяти, как бывает при перезагрузке системы (по счастью, постоянная память не пострадала)…

А в пещере вдруг появился еще один Р36.Комм с внутренним хронометром, идущим в обратную сторону, какой-то бледно-серый словно зомби, без собственных мыслей, без собственной энергии.

Между двумя реализациями Комма пошли волны пространственных искажений, оба они мелко завибрировали с частотой в пару мегагерц, тут и стены пещеры кое-где треснули. Как будто юпитерианская гравитация потянула Комма к ужасному двойнику и ничего нельзя было противопоставить ей.

По счастью, минус-копия исчезла. Оставшийся Комм тяжело рухнул на коленные шарниры.

– Фу, – не выдержал пилот Р36.Матмехаил. – Хорошо, что это все фикция.

– Это, нуль меня подери, не фикция, – едва выдавил Р36.Комм, ведь во всех его цепях и узлах гуляла энтропия. Анализирующие и тестирующие системы обдавали процессор кодами дурноты и боли. По счастью, это продолжалось недолго.

– Простите, товарищ лейтенант, что причинил вам некоторые неприятные ощущения, – сказал Р37 как будто даже с извиняющейся криволинейностью своего лицевого интерфейса. – Но наши враги так легко не отделаются.

– Ваше высококачество, а мог я вывернуться сам? – спросил Комм, срочно отфильтровывая дурноту.

– Вопрос на «пятерку». Теоретически это возможно, ведь минус-копия нестабильна, обратный ход времени отбрасывает объект к энтропийному барьеру. Минус-копия настолько энтропийна, что даже заражает своей энтропией и плюс-копию.

– Разрешите обратиться, Ваше высококачество. Меня другое интересует. Что за враги у нас? – спросил молодой сублейтенант Р36.Винтослав, которому не стукнуло еще и двух лет. – Может, опять распределенные программы воду мутят? Или, что, вампутеры снова за старое взялись, информацию отовсюду сосать?

– Группировка, состоящая из роботов серии Р37, подняла мятеж на лунарской базе ВКС[4] в Море Спокойствия… Наверное, кто-нибудь из вас думает сейчас обо мне. Почему, дескать, этому «тридцать седьмому», роботу той же самой серии, поручено выбить мятежниками лишние «голубые зубы»[5]?

– Потому что Резидент приказал. – высказался сублейтенант Р36.Матмехаил.

– Потому что только я в состоянии справиться с ними, – и звуковая волна, неожиданно выкатившаяся из динамиков Шнельсона, несколько раз прокатилась по холодно мерцающей пещере.