Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур

Введение

О дивном городе на берегах Босфора рассказывали «отец истории» Геродот и «отец географии» Страбон. Ему посвящали стихи, песни и легенды. Ради него жертвовали кровью и жизнью. Подобно магниту, он испокон веков притягивает людей и деньги.

Византий-Константинополь-Стамбул упоминается в греческих мифах, римских документах, арабских летописях, персидских сочинениях, византийских хрониках, скандинавских сагах и франкских манускриптах. Греки именовали его Бизантионом, Константинией, Константинополисом (городом Константина) и Василевуса полисом (городом василевса); римляне – Новым Римом и Вторым Римом; армяне – Мец полисом (Большим городом); евреи – Куштой и Куштандиной; славяне – Царьградом. У купцов и путешественников из Южной и Восточной Азии имелись собственные топонимы для обозначения Стамбула – так, у китайцев их насчитывалось около десятка. Арабы использовали названия «Истинполин» и «Румийат аль-Кубра» («Великий город римлян»); персы – «Тахт-е Ром» («Трон римлян»); турки – «Станполи» и «Истанбул». Среди официальных османских наименований Стамбула были «Центр халифата» («Дарюльхилафе») и «Столица» («Пайитхат»); среди поэтичных – «Обитель государства» («Дер-я Девлет») и «Обитель счастья» («Дер-я Саадет»).

Стамбул – не просто точка на карте. Это неотъемлемая часть материальной и духовной культуры человечества. Сегодня православные христиане всего мира произносят молитвы, созданные на берегах Босфора. Описывая осаду Минас-Тирита в культовом романе «Властелин колец», Джон Толкин вдохновлялся средневековыми преданиями об осадах Константинополя арабами и турками. Из османской столицы в Европу попали вишня, кофе, тюльпаны, рахат-лукум, щербет, шаурма, пахлава, кушетки-оттоманки, кальяны и туфли с загнутыми носами. Экзотические товары на протяжении веков поставляли на Запад из Стамбула – даже в XVII веке, когда диковинную для европейцев индейку начали привозить из Северной Америки, англичане по привычке приняли ее за турецкий продукт. Жители Британских островов окрестили птицу «turkey»; такое же название имеет в английском языке сама Турция.

Вследствие уникального географического положения Стамбул играл роль посредника между Западом и Востоком, включая Индию, Китай, арабский мир и Персию. Это прослеживается благодаря этимологии заимствованных слов: так, слово «нефть» происходит от турецкого «neft», которое образовано от персидского «нафт» (). Название лимонада «тархун» содержит отсылку к турецкому «targun» и, соответственно, арабскому «тарахун» () – наименованию эстрагона (растения, из которого делают напиток), и т. д.

Современный Стамбул – это живая история. Если облик Рима или Парижа сохранился в архитектурных памятниках и достопримечательностях, то город на берегах Босфора не превратился в пресловутый «музей под открытым небом», где интерес вызывают разве что обломки византийской и османской цивилизаций. Напротив – в Стамбуле артефакты прошлого функциональны. Они не служат декорациями для современной жизни, создавая иллюзию ее величия и значимости. От каждого здания, от каждой улицы и каждого камня вглубь истории тянутся невидимые нити, связывающие эпохи, религии, континенты и людей. Запад перенял у Востока не меньше, чем Восток у Запада (глава 16 «Мудрость веков» и глава 9 «Между Европой и Азией» соответственно) – несмотря на принципиальные различия, они немыслимы друг без друга. Стамбул неоднократно отуречивался и вестернизировался, и за его многогранностью и многоликостью стоят величайшие предки – Римская империя, Арабский халифат[1] и, конечно, Византия.

Знаменитый турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Орхан Памук, проживший на берегах Босфора более полувека, передает в книге «Стамбул. Город воспоминаний» ощущение отчужденности, привычное всем стамбульцам. По словам Памука, в этом городе, застывшем между традиционной и западной культурами, постоянно открытом для переселенцев и разделенном на общины и землячества, за последние 150 лет никто не чувствовал себя «вполне дома».

Невозможно узнать, понять и полюбить Стамбул, не узнав, не поняв и не полюбив Константинополь. Для славян византийская столица являлась политическим и духовным центром мира (глава 11 «Русский Стамбул»). Длительное противостояние Оттоманской Порты и Восточной Римской империи закончилось гибелью последней. Но победители позаимствовали у побежденных гораздо больше, чем можно подумать: придворный церемониал (глава 3 «Величие Османов»), приметы и суеверия (глава 12 «Страхи бесстрашных»), правила организации жилого пространства (глава 17 «Город женщин») и кулинарные традиции (глава 19 «Гастрономическая карта города»).

Османы не растратили богатейшее наследие Восточной Римской империи. Собор Святой Софии – главный храм православного мира – был переделан в мечеть (глава 5 «Город тысячи мечетей»). Из руин крепостных стен Константинополя выросла султанская тюрьма Едикуле (глава 8 «Стены и крепости»). Городской рынок разросся до гигантских размеров Гранд-базара (глава 18 «Сердце Стамбула»). Захватив византийскую столицу в мае 1453 года, османы получили все ее проблемы: пестрый национальный и религиозный состав жителей (глава 10 «Плавильный котел»); бунты янычар – фактически преторианской гвардии (глава 13 «Рабы султана»); эпидемии, пожары и землетрясения (глава 14 «Обратная сторона величия»); криминогенную ситуацию (глава 15 «Культурные особенности и смертельные удовольствия»), а также многое другое.

В современном Стамбуле определенно присутствует genius loci – тот самый гений места, которого почитали древние римляне. Город на берегах Босфора, где сходятся нити между Европой и Азией, уже не раз становился неотъемлемой частью человеческих судеб. Он крепко и причудливо сплетал разнообразные идеологии, стили и концепции. Чем дольше вы размышляете об этом, тем больше обнаруживаете взаимосвязей и взаимозависимостей, без которых Запад не был бы Западом, а Восток – Востоком.

Столица четырех империй (Римской, Византийской, Латинской и Османской); резиденция 10 цезарей, 82 василевсов и 30 султанов; один из самых древних городов мира, раскинувшийся на обоих берегах Босфора, на пути из Черного моря в Мраморное и далее – в Средиземное, – Стамбул оглушает, покоряет, влюбляет в себя и не отпускает.

Как его только не называют: город души, город-история, город-легенда, город контрастов, город двух континентов, город тысячи мечетей, ворота Ближнего Востока, последний мегаполис Европы и первый мегаполис Азии. Праздничный и печальный, шумный и уютный, динамичный и величественный – Стамбул, в отличие от иных городов, сумел сохранить себя. Древняя Ангора (Анкара) превратилась в административный центр. Афины зарабатывают на своей античной истории, к коей их нынешние жители не имеет никакого отношения. Багдад – волшебная восточная столица из сказок «Тысячи и одной ночи» – утратил очарование и загадочность. Москва уже давно не боярская и купеческая; Чикаго – не джазовый и гангстерский; Лондон, Вена и Париж лишились былого имперского великолепия.

Пока одни города тускнели, а другие – умирали, Стамбул торговал и сражался, горел и восставал из пепла. Он пережил древних греков, римлян, византийцев и османов; выстоял под градом персидских и арабских стрел, под мечами крестоносцев и артиллерийскими залпами Антанты; возродился после всех войн, мятежей и стихийных бедствий. Он никогда не принадлежал только василевсу или только султану. Образ города веками составляли торговцы, разбойники, банкиры, мусорщики, литераторы, паши[2], водоносы, янычары, художники, рыбаки и проститутки. Орхан Памук спрашивает: «В чем тайна Стамбула?» – и отвечает: «У города нет иного центра, кроме нас самих».

Для понимания книги следует обратить внимание на административно-территориальное устройство Стамбула. Он делится на 39 ильче – крупных исторических районов. Это Авджылар, Адалар, Арнавуткёй, Аташехир, Багджылар, Байрампаша, Бакыркёй, Бахчелиэвлер, Башакшехир, Бейкоз, Бейликдюзю, Бейоглу, Бешикташ, Бюйюкчекмедже, Газиосманпаша, Гюнгёрен[3], Зейтинбурну, Кадыкёй, Картал, Кючюкчекмедже, Кягытхане, Малтепе, Пендик, Санджактепе, Сарыер, Силиври, Султанбейли, Султангази, Тузла, Умрание, Ускюдар, Фатих, Чаталджа, Чекмекёй, Шиле, Шишли, Эйюп, Эсенлер, Эсеньюрт.

Ильче состоят из семтов – небольших районов или кварталов, а семты – из махалле. Махалле представляет собой 10–15 улиц с центром в виде мечети, церкви или синагоги (в зависимости от этнического и религиозного состава населения). Махалле – первая административно-территориальная единица Стамбула; средневековый город делился только на них. В старейших махалле до сих пор отсутствуют номера домов. Их исторические названия образованы от имени донатора местного хаммама или мечети – либо от имени жившего здесь человека. Так, махалле Зейрек напоминает о Зейреке Мехмеде-эфенди – первом преподавателе в медресе при местной мечети.

Семт получал название по некой постройке, которая находилась на его территории и служила ориентиром. Это могли быть городские ворота, фонтан, площадь, рынок либо что-то еще. Например, Кумкапы переводится как «песчаные ворота», Йеникапы – как «новые ворота», Топхане – как «пушечный двор», Чаршамба – как «базар по средам». Конечно, есть исключения. Так, топоним «Нишанташи» (тур. nişantaşı – прицельный камень) обозначает респектабельный семт на границе ильче Шишли и Бешикташ. В XVIII веке здесь был организован тир: в землю вкопали камни, на которые ставили глиняные кувшины. Султаны любили стрелять по этим кувшинам из луков (в 1798 году Селим III даже установил рекорд – пущенная им стрела пролетела 889 м).

На туристических картах указывают названия семтов; они более известны, чем многочисленные махалле. Иногда территории семтов и махалле совпадают – например, Баязид и Султанахмет являются одновременно и семтами, и махалле. В общем, административное деление Стамбула – сложная и запутанная тема, которой не до конца владеют даже местные жители.

Древний город вдохновляет и очаровывает – и каждый год тысячи людей оставляют здесь свое сердце. Возникнув в VII веке до н. э. как маленькая греческая деревня, Стамбул превратился в огромный мегаполис с населением более 15 млн человек, чья площадь в 2 раза превышает площадь Москвы, – в мегаполис, где многие 10-летние дети, живущие в отдаленных районах, никогда не видели Босфор. Формально утратив статус турецкой столицы в 1923 году, Стамбул фактически остался ей. Будучи крупным финансовым, политическим, туристическим и культурным центром, этот город на протяжении веков смешивает взаимоисключающее, сочетает несочетаемое – и одним своим существованием напоминает людям об их ничтожности и величии. Ибо история нужна не только для того, чтобы хорошо знать прошлое, лучше понимать настоящее и прогнозировать будущее. Главное предназначение истории – рассказать нам о нас самих. О том, кто мы. Откуда мы. И куда идем.