Станционный правитель

4

Все же великую власть имеет над нами собственный мозг.

Я совершенно точно знаю, что нахожусь в игре. Более того, если дать себе труд присмотреться, то становится очевидно: меня окружают предметы и интерьеры, созданные не господом богом или Большим Взрывом, а другими людьми. Тут вам и текстуры, и формы… ну сложно объяснить. Это как сон. Когда просыпаешься, знаешь, что вокруг реальность, без тени сомнения. А вот когда спишь, мозг вполне может решить, что все вокруг происходит на самом деле. Некоторые вот даже во сне умирают от избытка чувств.

Так и с игрой.

Когда рядом со мной об стену шмякается толстый шматок ярко-оранжевой слизи, я сперва инстинктивно отшатываюсь, потом вспоминаю разговор с доктором Сонг, потом успеваю испугаться, что яйца этого самого зогг залезут мне под кожу, и только потом вспоминаю, что нахожусь в игре и что бояться мне по большому счету нечего, а можно с чистой совестью получать удовольствие от выплеска адреналина.

– Держите его! – вопит кто-то.

Оборачиваюсь и вижу, как по коридору с выпученными глазами бежит какой-то Превосходный, путаясь в долгополом национальном костюме. Вообще-то по-настоящему длинные и неудобные тряпки у них носят только представители элитных линий. Тот же Гарвик третий, по моим ощущениям, наматывает на себя целый магазин тканей. Однако этот Превосходный, явно из Дивизионов, судя по недостаточно закрученным рогам, видно, решил сравняться с аристократией: его костюм, хоть явно из не столь дорогих и блестящих материалов, все-таки похожего покроя. А вот украшающие его пятна ярко-оранжевой слизи явно в образ не входят.

За жертвой разрекламированной доктором Сонг напасти мчатся еще трое – соноранец, 3,14 (к счастью, не Цуйшели) и инопланетянин того же вида, что и Вергаас (так и не выяснил, как они называются!)

– Да стой же! – это уже другой голос.

Чувак в оранжевой слизи пролетает мимо. Скорость он развил такую, что моему должностному самокату и не снилось, при этом не собирается останавливаться на достигнутом.

И вот так на полной скорости влетает в коридор, ведущий к модулю саргов.

Все трое преследователей останавливаются, будто наткнулись на невидимую стену. Похожий на Вергааса тип выкрикивает несколько коротких слов, абсолютно мне незнакомых, но, судя по экспрессивной силе, ругательных.

Пишник успокаивающе говорит ему:

– Да ладно, Верг, ну ушел и ушел! Так даже лучше.

– Прибыль упустили… – говорит тот, кого назвали Вергом, затем замечает меня: я отшатнулся в сторону, чтобы на меня и ошметки слизи не попали, и погоня с ног не снесла. – А, – продолжает он со сложной интонацией, – наш новый региональный менеджер.

– Вергаас! – восклицаю я; теперь понятно, что это не инопланетянин того же вида, а именно он. – Что ты здесь делаешь?

Про себя прикидываю, является ли встреча с моим подчиненным в мафиозной иерархии намеком на какой-то квест или просто случайно получилось. От этой игры я уже ожидаю всего чего угодно.

– Да так, – говорит Верг, – обычные разногласия. Абсолютно ничего криминального.

И выразительно косится на мою грудь.

Поскольку я не прекрасная девушка, да и декольте не ношу, этот интерес нельзя считать оправданным. Перевожу взгляд туда же и вижу – что бы вы думали? – капитанскую нашивку. Насколько я помню по описанию игры, это маленькое устройство с опознавательным чипом, которое, помимо всего прочего, обеспечивает связь с носителем где угодно.

– Да, – говорю, – власти станции это не интересует, – и невзначай закрываю нашивку рукой. Мол, как бы то ни было, я это собираюсь разбирать с точки зрения организованной преступности, а мой ранг как главного начальника и ставленника Межзвездого содружества в этой консервной банке никакого значения не имеет.

Тут же вижу системное сообщение: «Вы успешно применили искусство непрямых переговоров. +1 к дипломатии».

Ну надо же, ну наконец-то. А я уже забыл, что игра должна мне какие-то статы повышать, так редко это происходит. С тех пор, как я в капсулу залез, кажется, вообще первый раз.

А за такой пустяк, кажется, мне даже в начале игры не давали баллы… Светлана ведь говорила, что я играл с «прикрученными» настройками, когда очки мне зарабатывать было значительно труднее, чем остальным игрокам. Может, это местная нейросеть в порядке извинения? Тогда лиха беда начало.

– Только посреди коридора об этом не болтать бы… – произносит Вергаас, оглядываясь.

Коридор, конечно, пустует: станция все еще не пришла в порядок после гуманитарной катастрофы, которую я на ней устроил собственными руками. И ведь нет даже утешения, что людей спас… то есть спас, конечно, но это все были неписи. В настоящем мире еще был бы смысл рисковать, но тут, в игре, получился сплошной убыток и расстройство.

Хотя, с другой стороны, может быть, именно из-за этого меня взяли испытывать новые капсулы? Что я отношусь ко всему как к реальной жизни, и транслирую то же отношение обучаемому искину? Тогда все-таки польза получилась, но польза сугубо для меня, а вовсе не для игры.

В общем, неважно, главное, что коридор пустует. Но и нежелание Вергааса заключать потенциально незаконную сделку под взглядом камер службы безопасности тоже понятно.

– Где предпочитаешь беседовать? – спрашиваю я.

Вергаас оглядывается, потом машет рукой.

– Ладно, – говорит, – Отец Родной тебе все равно должен был пропуск дать… Не сегодня завтра сам найдешь.

Прежде чем я успеваю переспросить, что он имел в виду, мафиози манит меня за собой ужасно знакомым жестом. В первый момент я думаю, что идти за признанным бандитом и рэкетиром – не самый умный поступок. Потом вспоминаю, что я, теоретически, его начальник. Если, конечно, розовый феячный босс еще не велел меня убрать дистанционно.

И в-третьих, наконец, я вспоминаю, что вокруг все ненастоящее. А значит, рисковать можно и нужно. Более того, если я правильно понял, без риска и периодических походов ва-банк тут все равно каши не сваришь. В смысле – не выйдешь победителем.

В общем, иду за Вергаасом.

Он подходит к очередному техническому лючку, вроде того, который я использовал в горящем коридоре для доступа к коммуникациям. С интересом смотрю, как он его откроет. Почему-то представляется, что Вергаас взломает терминал доступа каким-нибудь хитрым устройством.

Ничего подобного – мафиози просто прикладывает к маленькому экранчику большую трехпалую ладонь, и замок его пропускает!

То есть реально вот так берет и пропускает!

Офигеть, насколько глубоко прокралась бандитская зараза в самое сердце величайшего достижения межзвездной дипломатии.

«С этим точно нужно разобраться, – думаю я. – Неважно, что там по игре, но разобраться нужно…»

При этом я сам не до конца понимаю, в каком смысле я хочу разбираться: то ли выяснить все досконально, то ли решить вопрос до конца и закрыть его (например, выкорчевать организованную преступность на моей станции с корнем). То ли и то и другое сразу.

Мое изумление продолжает умножаться: за техническим лючком оказывается отнюдь не хорошо знакомая крохотная подсобка с маленьким пультом и регулирующими кранами. Там – еще более узкий лаз куда-то вглубь стены, освещенный крохотными фонариками под потолком.

– Прошу, – говорит Вергаас.

Ну теперь уж глупость не глупость, а я просто не могу отвертеться от этого визита. Ибо я зол. И раздосадован. И ощущаю своим долгом познакомиться с тем, что сотворили с моей станцией.

Понятное дело, игра есть игра. В ней подробно изучить какое-то место просто невозможно: что нарисовали, там и ходишь. «Узел-8090» уже проявил себя на удивление адаптивным, подстраиваясь и прорисовываясь согласно выбранным мною по сюжету действиям. А если где-то и оставались белые пятна (например, как во время спасения мятежников из горящей секции станции), то это происходило так редко, что и говорить не о чем.

Но одно дело – какие-то левые закутки, которые никто не удосужился изобразить за полной их ненадобностью. А другое дело – целая дополнительная экосистема в стенах станции! По всей видимости, моя должность капитана – действительно одна фикция, раз никто не удосужился мне сообщить об этом! Ведь по крайней мере Томирл должен был знать. А может быть, и Нирс Раал. Завхоз он или где?

Пока я киплю от возмущения, мы пробираемся на полусогнутых ногах по этому извилистому коридору, где под потолком и на стенах тянутся провода. Время от времени в стенах появляются ниши, от которых тянутся еще какие-то коридоры, в основном уже и темнее нашего. Из некоторых тянет странными запахами. Возможности запаховой приставки капсулы ограничены, однако я понимаю, что пытались обозначить условно съедобные и условно духи. Иногда пахнет мусором.

– Большой босс должен был вам дать подключение к нашей системе, – подсказывает Вергаас.

Подключение к системе… А! Теневое зрение! Так вот как оно залегендировано. Я, помнится, почему-то ни капли не удивился в прошлый раз, что у меня появилась такая чуть ли не сверхспособность, которая позволяла выявлять агентов мафиози на станции и связываться с ними, хотя фэнтези и прочей магией в игре и не пахнет. А оно вон как: мне просто дали доступ в их информационную систему.

Почему-то ощущаю себя не настоящим руководителем, пусть даже и региональным, а таким же лидером на птичьих правах, как в целом по жизни… я имею в виду, на станции. То есть поставить-то меня поставили, но объяснить забыли, и реальными полномочиями снабдить – тоже. Крутись как знаешь.

Тем не менее, поискав у себя меню (оно так же находится пристальным сверлением всяких неудобоваримых углов моего поля зрения), мне таки удается подключить это самое Теневое зрение. Теперь ответвления от основного коридора обретают подписи, которые словно парят над дверями: «Приют радости», «Склад № 9», «Ринг» и даже «Харчевня тетушки Мо». Все это словно (хотя почему словно?) специально сделано для того, чтобы показать мне срез деятельности преступников на станции: бордели, подпольные бои, торговля чем-то незаконным… оружием, скорее всего, и наркотиками. Хотя, если учесть, что речь у нас идет об инопланетных контактах, на деле торговать они могут всем чем угодно, хоть плюшевыми игрушками, если на какой-то планете они объявлены вне закона.

Больше всего удивления вызывает «Харчевня тетушки Мо»: я все понимаю, но какой смысл держать в подполье едальню? Разве не выгоднее сделать ее легально и принимать не только своих клиентов, но и левых цивилов? Или тут подают какую-то особую незаконную еду?

Словно бы специально чтобы удовлетворить мое любопытство, к харчевне мы и сворачиваем.

Внутри оказывается неожиданно уютно: низенькие столики на японский манер, возле них вместо сидушек раскиданы мягкие подушки. Столиков, кстати, очень немного – штук пять в маленькой комнате, которая по размеру скорее напоминает квартиру, чем заведение общепита. Впрочем, говорят, в тех же азиатских странах и поменьше харчевни бывают. Правда, сам не видел.

Мы рассаживаемся друг напротив друга, и Вергаас говорит:

– Ну вот, теперь можно и обсудить все спокойно… Вас интересовало, зачем мы за тем Превосходным хмырем гонимся?

Киваю.

– Мы хотели извлечь из него яйца зогг, – объясняет Вергаас.

– Зачем вам эта пакость? – удивляюсь я.

– Кто сказал, что пакость? – хмыкает Вергаас. – Самый что ни на есть мягкий наркотик, а заодно лекарство от депрессии. Одна сплошная польза и никакого вреда! А эти нытики, межзвездные медики, зачем-то взяли и запретили.

– Допустим, – говорю я с самым серьезным видом. – И зачем вы хотели захапать этого голубого рогача – чтобы безвозмездно нести людям радость?

– Почему безвозмездно? За хорошую деньгу. Этих зогг в природе днем с огнем не сыщешь, большая удача, что они тут у вас завелись.

– Если верить нашему главному врачу, их тут скоро будет даже в избытке.

Вергаас фыркает.

– Небось, у этой вашей гнорр свой интерес. Зогг быстро размножаются, да, но они вне родной среды не могут нормально выживать. У них как заряд кончается. Вырождаются с каждым поколением. Десять-двадцать поколений – и все. И еще многое зависит от того, какое поколение в неволе был самый первый зогг… Их только поэтому не разводят.

Ну и ну, думаю я, неужели у Сонг в самом деле свой интерес? Почему она подала мне новость об этой эпидемии как о катастрофе, если на самом деле нужно просто подождать, и бедные инопланетные черви, лишенные возможности копошиться в родной грязи, вымрут строго самостоятельно?

С другой стороны, математика – не самая моя сильная сторона. Надо прикинуть: если речь идет о геометрической прогрессии, десять-двадцать итераций – это, походу, охрененно много. У нас в самом деле вся станция в оранжевой слизи утонет.

– Ладно, – говорю я, – то есть вы хотели поймать этого зогг, потому что считаете, что он – один из представителей первого поколения?

– Примерно, – хмуро кивает Вергаас. – Мы его вычислили. А теперь все пропало! Он к саргам унесся, просить у них убежища.

– Политического? – удивляюсь я.

Превосходный, который просит политического убежища у саргов, – это даже не анекдот. Это просто что-то за гранью. В принципе, Превосходный, который просит у кого-то политического убежища, – та еще шутка, даже без дополнительных уточнений. Превосходные слишком горды для этих политических игр. Но если еще учитывать своеобразную психологию саргов, то вообще получается что-то очень странное.

– Нет, натурщиком к ним попросится, – фыркает Вергаас. – Ну типа того… Сарги по доброй воле заражать себя яйцами зогг не будут. Да и вроде бы на них они слабее действуют, чем на многие другие расы. Но они же слабые телепаты… или эмпаты, бездна их знает. В общем, если у кого другого от эйфории башку снесет – им приятно рядом находиться. Вдохновенно, как они сами говорят.

Растерянно хмыкаю на этой новости о том, что сарги, оказывается, практикуют непрямую наркоманию. И о том, что они телепаты заодно. В описаниях это нигде впрямую не говорилось, но надо было, наверное, догадаться: раз у саргов коллективный разум, а друг к другу они никак физически не подключаются, в отличие от ацетиков, значит, какой-то вариант ментальной связи там есть.

– Понятно, – говорю, – ну да еще найдете. Если верить доктору Сонг, на станции сейчас этих зогг около двадцати.

– Найдем, – серьезно кивает Вергаас.

– Но я хотел поговорить немного о другом. – Усилием воли перевожу фокус своего внимания с оранжевой слизи и таинственной эйфории от заражения подкожным инопланетным паразитом к гораздо более скучным делам. – Докеры. Если помнишь, я тебя просил с ними разобраться.

Мне повезло, что лицо Вергааса, а стало быть, и мимика, так похожи на человеческие. Он явственно замыкается в себе, явно готовясь оправдываться, но одновременно наглеет. Не спрашивайте меня, как это сочетается, в людях я разбираюсь плохо. А особенно если они инопланетяне-неписи, порождение таких странных и непонятных личностей, как разработчики компьютерных игр… Честно говоря, иногда мне кажется, что любые разработчики чего угодно большие инопланетяне, чем все существа, ими придуманные. Вы только на современную архитектуру посмотрите.

– Ну просил, – говорит Вергаас. – Я все сделал, как ты велел!

Нет, ну это понятно, что даже если Вергаас накосячил, он теперь ни за что не признается. А также понятно, что дело не в его косяках, а в каких-то особенностях игры, из-за которых у меня оказалась слишком низкая репутация для пользования услугами мафии. Однако говорить Вергаасу об этом я не спешу.

– Мне нужно точно знать, что ты им сказал, желательно вместе с формулировками, – говорю я. – Они ведь на меня в суд подали, и банк, не дожидаясь вердикта, взял да и заблокировал мой счет.

– Отмазываться хочешь? – вздыхает Вергаас. – Извини, босс. Боюсь, не выйдет. Разве что найдешь очень хорошего адвоката.

– Ты им что, прямо говорил, что от меня пришел? – ужасаюсь я.

– Да не, уж такой ошибки я не сделал, – фыркает Вергаас. – Но что у нас крыша высокая – да, намекнул. Причем сказал, что крыша эта – выше завхоза вашего. Ну а выше него только ты один.

– Ну ты дал маху, – говорю я.

– Прости, босс. – Вергаас ухмыляется, показывая зубастую пасть. – Но кто ж знал, что у тебя репутация в Содружестве настолько упала! Обычно-то голословные обвинения в расчет не принимаются – ну мало ли что я там про тебя наговорил.

Вновь вспоминаю давешнее ощущение: мол, на эту роль типа регионального начальника мафии меня отрядили не столько даже из-за моего административного ресурса, сколько в качестве проверки, раз уж под руку подвернулся, справлюсь или не справлюсь. А по-настоящему делами, скорее всего, заправляет тот же Вергаас. Или еще кто, с кем я пока не знаком.

И сейчас эти лейтенанты местной мафии внимательно смотрят на то, как я дергаюсь. Если просчитают, то либо сожрут, либо… не знаю даже.

Ну ладно, будем надеяться, моя следующая идея поможет. Хотя придумал я ее только что, наспех. И теперь даже не буду притворяться сам перед собой, что это программисты аккуратненько вложили ее в контекст и мне подсказывают – вряд ли, больно она дикая. Но зато, если получится, часть моих затруднений должна разрешить довольно изящно.

– Так, – говорю, – ладно, с этим разберемся, когда будет актуально. Пока я вот что тебя спрошу: как ты насчет наняться в наш лазарет в качестве фельдшера?

– Что? – Кажется, полет моей мысли ставит Вергааса в тупик.

– А то, – отвечаю я. – Моему главврачу нужно выловить всех зогг. Может, у нее правда личный интерес, может, она за станцию радеет, не знаю. Персонала у нее не хватает. А я нанять сейчас никого не могу, денег нет… ну по той причине, что счет заблокировали. Зато ты и твои ребята, если найметесь, сможете преследовать больных абсолютно легально, без всяких помех от станции. Ну и если пару-тройку яиц присвоите под шумок, мы с доктором в сторонку посмотрим. Главное, чтобы у меня никто из персонала на рабочем месте слизью не капал.

То есть, в переводе, хотите устраивать притон – устраивайте, но знайте меру.

Лицо Вергааса, и без того длинное, вытягивается еще сильнее. Я практически вижу, как управляющая игрой нейросеть, которая транслирует мне эту картинку, где-то на заднем плане просчитывает варианты развития событий.

– Ну ладно, босс, – говорит он. – Надо попробовать.

Отлично! А теперь осталось уговорить принцессу… то есть доктора Сонг.

Деньги: – 2 000 528 кредитов (счет заблокирован)

Характеристики капитана:

Репутация – 1508

Харизма – 80 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 122

Предприимчивость – 81