Стань моей судьбой

Глава 5

Клифтон вышел из кабинета мистера Эллисона в четверть первого ночи, голова у него гудела от обилия информации, которую наставник пытался в него вложить.

Или это последствия встречи с Расти и Сэмми?

И с Люси…

Теперь нечего это отрицать. Она для него Люси.

Он отбросил эту мысль. Во всяком случае, попытался, как делал это большую часть дня, то гневаясь, что эта девчонка его провела, то сожалея, что промедлил и не воспользовался своим преимуществом.

Тогда по крайней мере в дополнение к головной боли он знал бы вкус ее сладких влекущих губ.

– Мы со времен Кембриджа столько не учили, – бормотал позади него Малком. – Не помню, чтобы Темпл или Джек упоминали об этом, когда приехали вербовать нас.

– Кого ты пытаешься обмануть? Начнем с того, что ты никогда не учился в школе, – бросил через плечо Клифтон. – Не говоря уже о том, что ты вряд ли способен вспомнить, что Темпл и Джек рассказывали той ночью.

– О, это был прекрасный вечер. – Малком расплылся в улыбке. – Темпл отлично разбирается в кларете. Я тогда согласился бы на любые его предложения, так опьянел. – Но потом интерес Малкома переключился на более насущные заботы. – Черт, я умираю с голоду, и в горле пересохло. Даже не знаю, чего хочу больше – есть или пить.

Клифтон согласился, но не высказал этого вслух. К его удивлению, в доме было необычно тихо, поэтому тишина действовала на нервы и настораживала.

Именно тишина заставляла их торопиться, поскольку малейшая оплошность могла разбудить Эллисона, который наконец задремал в кресле у камина.

Если он проснется, то может начать вдалбливать новый перечень того, что «следует знать», с него станется.

Нет, этого шанса Клифтон и Малком ждали долго и, многозначительно переглянувшись, улизнули, как только их наставник всхрапнул.

«Черт, надеюсь, у хозяйки гостиницы горшок с супом еще на огне», – говорил взгляд Малкома.

«И добрая бутылка кларета», – молча кивнул Клифтон.

Если повезет, подумал граф. Он настолько устал, что скорее всего и половины бутылки ему будет достаточно, чтобы погрузиться в глубокий сон, где заботы о возвращении домой живым не будут конкурировать с видением Люси и ее сочных, зовущих губ.

Поскольку в те мгновения, когда они неторопливо шли по тропинке, когда ловкая рука Люси лежала на его рукаве, ее остроумные реплики заставляли его мысли выходить за пределы обычных тем, которые обсуждают с дамами, и он оказался… не увлечен, конечно, нет, но все же…

Точно так же он не понимал, что навело его на мысль поцеловать ее. Хорошо, факт, что она хорошенькая, возможно, имеет к этому отношение.