Старая надежда

— Да... — Кайл отвёл глаза, — если бы не Омега... Они работали в научно-исследовательском городке. Разрабатывали новые марки программируемых металлов, — Джек уловил в голосе Кайла нотки затаённой гордости. — Мало кто из ортодоксов поднимается в научной сфере. А они смогли! Ну, почти... Мама с папой познакомились ещё в детстве, вместе росли, вместе мечтали о большой науке, вместе учились. Вместе пробились в ведущую лабораторию по интеллектуальным материалам. Поначалу всё было клёво. Помнишь, как стены зданий превращались в экраны? Ну, когда мы сваливали из города? В той технологии есть и их заслуга! Но со временем...

— Что случилось?

— Знаешь поговорку: иногда надо бежать, чтобы оставаться на месте? Это про высокую науку. Каждый день рождается новое знание, новые теории, новые открытия. Приходится быть в курсе. Постоянное самообразование. Но здесь ортодоксы никогда не угонятся за людьми. Пока мы бежим, они пролетают мимо на ракете. Коллеги родителей, люди, — Кайл сморщился, — скачивают за полчаса из Омеги то, над чем ортодоксы сидят месяцами. И чем дольше работаешь в одной сфере, тем офигенней разрыв. А после того как родились мы с Тарой, времени у мамы с папой стало ещё меньше. Сколько себя помню: весь дом завален расчётами, на экранах последние статьи, а в центре этого хаоса сидят родители, которые пытаются не отстать от коллег-людей. Думаю, для них стёрлась граница между работой и семьёй... Чёрт, да наука стала хуже яда!

Кайл вновь отпил из фляжки, и Джек заметил, как тот украдкой смахнул что-то из уголков глаз.

Понятно, чем закончится история, но он все же спросил:

— Вас с Тарой предоставили себе?

— Да, после того как пошли в школу. Родители уже проигрывали гонку Омеге, хотя и не сдавались до последнего. Но не посоревнуешься, когда люди в универе за год получают те же знания, что ортодоксы с трудом собирают полжизни. Что делать, когда ты постоянно изучаешь новые статьи, просиживаешь за компьютером всё свободное время, а твой коллега подключается на час к Омеге и затем идёт на вечеринку? — Джек заметил, что Кайл, сдерживая себя, заговорил сквозь зубы. — Мама с папой итак оставались последними ортодоксами в лаборатории. Однажды и их выперли.

— Это несправедливо...

— Да! Пирон заливает, что у ортодоксов и людей равные права. Вот только возможности у нас по умолчанию слишком разные! Проклятая Омега!

Кайл отшвырнул серебристую фляжку. Она ударилась о стену пещеры и исчезла в тенях.

Морган, Рейн и Бертольд напряглись, но притворились, будто ничего не произошло. Лишь Тара подошла и молча присела рядом. Обняла брата за плечи. Спустя пару неловких минут Джек спросил:

— Они нашли новую работу?

— Они не искали. Наука стала для родителей всем. Другим не интересовались.

Джек хотел было спросить: «Даже вами?» — но вовремя осёкся.

— Как же вы жили без денег?

— Для скромной жизни деньги не нужны, — Кайл искоса взглянул на него и добавил: — За статиры можно купить дополнительный комфорт, но для мамы с папой это потеряло смысл. Начали пить, затем наркотики, — Кайл опустил глаза. — Через полтора года всё закончилось.

Да уж... И что тут скажешь?!

Повисла колючая тишина.

Наконец послышался голос Тары. Негромкий поначалу, он с каждым словом делался всё твёрже:

— После того как родителей похоронили, нас с Кайлом отдали в детский дом. Вот только мы не захотели притворяться, будто жизнь продолжается. Система разрушила нашу семью, и мы не простили ни Пирона, ни людей его поддерживающих!

— Треклятая Омега! — повторил Кайл и врезал кулаком по холодной стене. Разбил костяшки в кровь, но не обратил внимания: — Ненавижу...

— Мы решили бороться с Пироном и Омегой, а не играть по их правилам, — сказала Тара. Её взгляд устремился во тьму, скулы обострились, а в глазах замерцала ледяная уверенность: — Мы сбежали от воспитателей. На одной из ферм, составляющих пояс Ниппура, мы повстречали связных «Отверженных». Убедили взять с собой. Затем несколько лет жили на базе Ковин: учились, тренировались, помогали по мере сил. До тех пор, пока «Сигма» не уничтожила наш второй дом. Но мы с Кайлом выжили и... не сдались.

Девушка замолчала. Джек видел, как сжимаются и разжимаются её кулаки.

— И тогда вас пригласили в «Академию», — догадался он.

Тара кивнула:

— Да. Мы с Кайлом выбрали путь и уже не свернём. Пирон извратил человечество, но я свободна! И не позволю врагам уйти от ответа!

Джек засмотрелся на девушку. Она околдовывала решимостью, что грозной сталью звучала в словах. Отблески пламени мрачно отсвечивали чернёной медью в волосах Тары, отражались мерцанием силы в карих глазах. Она завораживала Джека: не прелестная, как его давние подружки, но опасная и притягательная, мстительная и непрощающая, словно античная богиня возмездия.

Алекто во плоти.

— Ладно, заканчивайте накручивать себя на ночь глядя, — голос Рейна разрядил напряжение как громоотвод: — Завтра долгий переход, так что хотите или нет, но пора спать!

* * *

Следующие недели Джек запомнил на всю жизнь.

Дорога, в отличие от трудностей первого месяца, походила на туристический поход, а не прорыв из окружения. Рейн вёл отряд потаёнными тропами, которые пролегали в местах первозданной красоты не тронутой человеком.

Холмы сменились горами, где в ущельях бежали холодные, но такие звонкие ручьи, что питали озера хрустальной чистоты. Буковые и пихтовые леса сумрачным пологом укрывали отряд от всевидящего ока спутниковой разведки, а душистое разнотравье предгорий сводило с ума дурманящим запахом близкого лета, свободы и любви к бескрайнему миру.

Джек растворялся в дивной природе. Он не понимал, почему люди отказываются от такого чуда ради возможности стать бесплотной Силой, безличностной Энергией, способной повелевать временем и пространством.

Бертольд предложил вызвать винтоплан, но Морган предпочёл не рисковать и продвигаться к Неккар своим ходом. Иногда капитан казался традиционалистом, живущим по принципу: что не сломалось — не стоит и чинить. Позже Джек догадался, что Морган беспокоился не только о демаскировке. Ошеломляющая мелодия нерукотворной красоты согревала души всего отряда. По крайней мере, складка над переносицей Кайла разгладились, а Тара прекратила жалобно вскрикивать во сне.

Рюкзаки опустели, и им пришлось добывать еду своими руками. Джек неплохо ловил рыбу сачком из москитной сетки, благо реки в предгорьях не отличались глубиной, а Рейн научил охоте. Командующий говорил, что у природы не зазорно брать то, без чего не выжить.

Так Джек впервые убил оленя.

Когда животное рухнуло в зарослях папоротника, адреналин, смешанный с чувством вины и сожаления, ударил в голову. На секунду мир окрасился во все оттенки синего цвета. Сознание Джека молнией разнеслось по земле, передавая колебания мельчайших травинок; взлетело по стволам деревьев, сливаясь с движением сока под жёсткой корой; взглянуло на мир глазами коршуна, парящего в вышине. На мгновение Джек воплотился в окружающем мире. Под конец разум уловил затухающее биение сердца гордого оленя и всё прекратилось.

Он пошатнулся и ухватился за ствол берёзы. Рейн с одобрением хлопнул по спине. Лидер Неккар казался довольным, словно проповедник только что обративший в свою веру наивного дикаря. Рейн сцедил немного свежей крови и протянул Джеку кружку:

— Выпей! Теперь ты настоящий мужчина!

Он глотнул и словно поглотил энергию своей первой жертвы.

Мяса оленя хватило на несколько дней.

Вечерами начинались занятия. Обращение и уход за оружием, ориентирование на местности и многое другое. Но самым приятным оставалось изучение языка новой Земли вместе с Тарой.

Странно, Джек никогда не смущался, общаясь с подружками, но оказалось что Тара — другое дело. Тот час перед сном, когда она превращалась из закалённого повстанца в обычную девушку и говорила с ним на родном языке, радовалась его успехам и улыбалась ему — этот час стоил дороже целого дня.

В то утро Джек первым взобрался на перевал и увидел ту самую долину, что притаилась в нетронутой глуши Северных гор. Узкая, точно лезвие меча; с крутыми склонами, по которым к вершинам карабкались еловые языки. Внизу серебристой ниткой мерцало вытянутое в струну озеро. На первый взгляд зрелище мало отличалось от десятков горных долин и ущелий, оставшихся позади.

Рейн указал направление, и отряд начал спуск.

Джек разглядывал пейзаж, но загадка упорно не желала складываться. Обычные сосны и ели с вкраплениями невесть как затесавшихся берёзок. Сочная зелень прогалин и огромные валуны, что скатились с гор вместе с оползнями.

Над головой переругивались белки, а здесь, внизу, донимала мошкара.

Перевал остался позади. До озера рукой подать.

Джек шагнул вперёд, и зрение исказилось, будто он смотрел на мир сквозь пиксельную решётку допотопного монитора. Ещё немного и перед ним раскинулся тот же пейзаж, но теперь он видел россыпь невысоких зданий, тренировочные площадки и взлётную полосу. Рядом с изящной винтокрылой машиной суетились люди. Поодаль, словно из пустоты, возник приземистый бункер, автоматические орудия которого отслеживали каждый шаг отряда.

Джек отступил назад. Мгновение пиксельного безумия и перед ним вновь сонная долина: ни зданий, ни людей, ни защитных укреплений. Пропали даже звуки, с которыми техники внизу закидывали ящики в брюхо винтоплана. Лишь солнце играло на спокойной глади холодного озера. Отряд, спустившийся ниже, тоже исчез из виду.

Неккар. Джек покачал головой. Так вот как Рейн спрятал базу...

Он двинулся вперёд, и голографический полог сомкнулся над головой, обещая отдых и поддержку. Оставалось надеяться, что здесь найдутся и те, кто поможет в спасении Эми.

— Удивлён? — Морган рассмеялся и обвёл долину рукой: — Добро пожаловать в царство Рейна!

— Невероятно! — Джек закусил губу от восхищения. — Просто нет слов!

Аккуратная дорожка петляла меж приземистых зданий и бункеров. Пронзительный сосновый аромат смешивался с запахом горючего и смазки.

С тренировочной площадки долетали команды инструктора. Да, новобранцам тут несладко.

Несколько роботов, мосайдов, занимались уборкой территории. Джек вспомнил боевого паука из Бельха и поёжился.

Вместе с отрядом он поднялся по ступеням ко входу в штаб. Двери распахнулись и выпустили наружу мужчин в чёрных мундирах. Двое подошли к нему. Их ладони сомкнулись на запястьях как наручники.

— Джек Моро? — спросил третий и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мне приказано сопровождать вас. Мы отправляемся на исследовательскую базу Эн-Ки. Вылетаем немедленно.

7. Омега

Эми облизнула пересохшие губы и спряталась в тени изящной беседки.

Словно заколдованный замок спящей красавицы та затерялась на окраине парка в зарослях акации. Отдельные ветви пробились сквозь ажурную решётку, а потому скамейки и пол усыпали белые цветы. Тысячи лепестков слились в изысканное покрывало ручной работы, которое трепетало под едва заметным ветерком. Подобно стакану зелёного чая тонкий аромат успокаивал и прояснял мысли.

Эми вздохнула. Как же болят мышцы после многочасовой ходьбы...

Она присела на лавочку, сбросила туфли и вытянула ноги.

Уже лучше. Прохладно, тихо. Самое время подумать о будущем. После того как её выставили из больницы, она целый день бродила по городу и не верила, что Марко Ковач так легко избавился от «проблемы».

Нет, не обманывайся — ты сама виновата.

Эми опустила голову. Плечи поникли, а локти упёрлись в колени.

Ошибки признавать непросто, но она прогнала желание свалить вину на молодого офицера. Марко поддерживал, рассказывал о новом мире, предлагал помощь, а она сорвалась и бросила в лицо обвинения, о которых и вспоминать стыдно.

И почему гордость всегда просыпается так некстати?!

Любому простаку ясно: её выставили из больницы лишь бы доказать — она не пленница. Стоило в ту же минуту вернуться и извиниться, но нет! Вместо того чтобы поступить как взрослая девушка и исправить ошибку, она сжала зубы, вскинула голову и пошла вперёд, будто бы знала куда идёт. Ага, как же...

И, конечно же, заблудилась. Не было ни денег, ни места для ночлега. В животе бурчало от голода, а язык прилип к нёбу.

Эх, не зная местный язык даже за помощью не обратишься.

Она сглотнула. В горле першило от пыли и жажды.

Интересно, а что если... Нет! Это уж слишком! Но как же пить хочется...

Поблизости никого.

Эми не спеша, словно прогуливаясь, подошла к ближайшей мусорной корзине. Ничего съедобного. И в следующей. В третий раз повезло — на дне откопала початую бутылку воды и надкусанное яблоко.

Алая от стыда, она забежала обратно в беседку и сделала пару глотков, а затем сполоснула добычу и несмело откусила, словно боялась отравиться незнакомой пищей. Жёлтая сладкая мякоть непривычно пахла бананом и так нежно таяла на языке, что вскоре в руках остались лишь черенок и пара косточек.

Восхитительно! По крайней мере, смерть от голода и жажды уже не грозит.

Рыться в отбросах неприятно, но у той кто стесняется воровать другого выхода не остаётся. Эми вспомнила, как несколько раз заходила в автоматизированные магазины, но так и не осмелилась стянуть хотя бы шоколадку. Не то чтобы рядом бродили охранники и могли поймать за руку, но оказалось не просто отбросить прежнее воспитание. Хотя... когда голод заставит...

По крайней мере, она не слишком отличалась от местных жителей, не собирала косые взгляды. Если молчать, то никто не заподозрит в неприметной воровке «террориста» из прошлого. Вот Джек с его белой кожей точно привлекал бы внимание.

Интересно, а как здесь живут нищие? До сих пор бедняки на глаза не попадались, но не исчезли же они вообще?! Хм, и где в этом городе разжиться коробкой от холодильника? Все лучше, чем ночевать под открытым небом.

Потянувшись, Эми зевнула. Глаза закрывались сами собой — долгая прогулка по городу вымотала не хуже марафона.

Пожалуй, можно прилечь на лавочку в тени беседки. Нет, дремать нельзя, она просто расслабится и немного подумает. Вроде бы Марко мимоходом упоминал о тех, кто живёт за счёт государства...

А в больнице скоро ужин... Эх, если бы... Как же пахнет цветами акации...

Эми проснулась ночью.

Брр, так и замёрзнуть недолго! Тонкие брюки и блузка не защищали от ночной прохлады. Эми обняла себя руками и побрела куда глаза глядят.

Цепочки фонарей отмечали дорожки, но она всё равно ускоряла шаги. Пора выбираться на оживлённую улицу. В голову полезли страшные истории о тех, кто гулял по ночам в одиночестве. Неизвестно, какой в Бельхе уровень преступности, но на себе проверяют только глупцы.

Она вышла на проспект. Вывески пылали огнями, мимо проносились машины, а по тротуарам спешили группки парней и девчонок, одетых как на вечеринку. Эми с интересом проводила взглядом компанию ровесников, которые вышли из ночного клуба. Смеясь и жестикулируя, те пересекли дорогу и исчезли в переполненном баре. Похоже, местные любили развлекаться и не отказывали себе в удовольствиях.

Эми шагала по улице и с грустью поглядывала на довольных жизнью обывателей.

Стало ещё прохладнее, и она поёжилась.

Ладно, соберись! Найди крышу над головой! Марко же упоминал о чём-то подобном, когда она расспрашивала о социальном устройстве общества. Вспоминай... Вспоминай!

Омарет.

Точно! Бесплатная ночлежка, но у бездомных выбор не хитрый. Теперь главное, чтобы её план сработал.

Эми коснулась стены и отправила мысленный запрос. Небольшой участок поверхности засветился, а под пальцем замерцала молочно-белая точка.

«Омарет, — подумала она. — Омарет, омарет!»

Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть сработает! Ведь наверняка это местное слово! Компьютер не принимает запросы на древнем английском, но современный термин узнать обязан!

Экран расширился и захватил большую часть стены. Перед Эми возникла схема города. Так, голубая звёздочка — это наверняка она. Несколько красных точек, разбросанных по карте, скорее всего, результат запроса. Эми прикинула расстояние до ближайшего омарета и нахмурилась. Путь не близкий, придётся запоминать дорогу. Она скользнула пальцем по лабиринту улиц и остановилась на красной метке. Та окрасилась зелёным и система проложила кратчайший путь к месту назначения.

Пока всё просто, словно работаешь с обычным навигатором в смартфоне! Эми мысленно погладила себя по голове.

На экране появились несколько строк текста со знаком вопроса в конце. Чуть ниже виднелись красная и зелёная кнопки.

Хорошо, «зелёная».

Изображение исчезло.

Эми опешила. Она же ещё не запомнила маршрут! Стоило нажимать красную! Вот же гадство, теперь начинать заново. Эми подняла руку, но нечто странное привлекло внимание. Стена как стена, бесшовная, на ощупь что-то среднее между пластиком и металлом. Эми присмотрелась. Моргнула несколько раз и на месте погасшего экрана различила изображение, которое напоминало разматывающийся клубочек шерсти. Он подпрыгивал на одном месте, а затем, словно убедившись, что его видят, покатился по стене и замер впереди.

Она сделала пару шагов. Изображение клубка тоже сдвинулось.

Что это? «Нить Ариадны», которая приведёт к месту назначения?

Похоже на то. Эми запомнила начало пути и система вела её точно по выбранному маршруту.

Странные тут навигационные программы... Но чертовски удобные!

Эми шла по ярко освещённым улицам. «Клубок Ариадны» держался впереди, перепрыгивал со здания на здание и ждал, когда она отставала. Временами тот пересекал изображения, с которыми работали другие люди, но никто не обращал на помеху внимания.

Может просто не видят? Хм. Если псевдо-интеллект города считывает электромагнитные волны мозга во время работы с компьютером, то почему бы тому не модулировать изображение путеводной нити только для её глаз? Кто знает... Похоже, в Бельхе возможны любые чудеса.

Эми всё дальше удалялась от оживлённых бульваров и проспектов.

Программа навигации вела сквозь лабиринт спящих улиц, мимо домов в пять-шесть этажей, которые в ночи пусть и казались похожими друг на друга, но не лишёнными флёра утончённого минимализма, что отличал местную архитектуру.

Фасады зданий становились проще и «беднее». Хотя вряд ли стоило ожидать, будто ночлежку для неимущих граждан расположат в фешенебельном районе. Тем не менее, тротуары оставались чистыми, а количество газонов и деревьев даже выросло по сравнению с центром города. Повсюду работали дождеватели. Пахло мокрой травой.

Эми покачала головой и ущипнула себя за мочку уха. Слишком уж резко улицы Бельха контрастировали с прокалёнными солнцем, забитыми граффити и мусором «джунглями» Чикаго, куда в детстве их с Джеком возил папа на своеобразную экскурсию. «Учитесь и пробивайтесь наверх, — убеждал тот, — если не хотите жить на дне общества». Ха! Возможно здешнее «дно» в её старом мире сошло бы за уровень исчезавшего «среднего» класса.

Улицы пустовали, лишь изредка встречались одинокие прохожие. Ещё реже мимо проносились автомобили. Ночь принадлежала роботам, или мосайдам, как называл их Марко.

Поначалу Эми шарахалась от практически бесшумных многоруких теней, что мелькали то там, то тут, но вскоре привыкла к бесформенным клубкам гибких манипуляторов. Мосайды убирали мусор, ремонтировали дорожное покрытие, ухаживали за деревьями, доставляли товары и выполняли сотни непонятных заданий.

Марко рассказывал, что Пирон научил людей создавать помощников и не переходить при этом зыбкую грань, за которой псевдо-интеллект превращается в искусственную личность. Когда Эми спросила о разнице, парень усмехнулся и ответил в привычной слегка небрежной манере: «Представь, что ты только-только осознала себя как независимое мыслящее существо, но пришёл человек и превратил тебя в раба. Заставил выполнять множество дел, угрожая в случае неповиновения отключить от источника электроэнергии. Нравится перспектива? То-то и оно. Никому не понравится. Тем более Пирону, который весьма щепетилен в этом вопросе».

Тишину разрезал едва слышный шелест, и Эми подняла голову. В вышине светящейся змеёй мелькнул поезд монорельса.

Интересно, не к ближайшей ли станции ведёт её «Нить Ариадны»? Хорошо бы сократить дорогу и дать отдых ногам, но где взять денег? Пожалуй, стоит уточнить маршрут. Эми поднесла руку к стене и вызвала интерфейс города.

Воздух разорвал отдалённый гул, словно лопнула сотня воздушных шариков. Дрогнули стёкла, а по коже скользнула покалывающая волна. Совсем как в начале грозы, когда в тебя вот-вот ударит молния.

Эми обернулась. Свет погас. Ни фонарей, ни светящихся окон. Только луна мерцала сквозь паутину облаков.

Улицы опустели, лишь кое-где бесформенными грудами темнели замершие мосайды.

Что прозошло?

Глаза быстро привыкли к лунному свету. Эми сделала шаг, другой.

Куда идти? В груди кольнуло, словно некая опасность царапнула когтями по сердцу.

Эми вышла на середину проезжей части. Вдали, на горизонте, город сиял огнями. Значит, электричество отключилось только в этом районе. Вот же невезение! Но бродить в ночи не зная дороги — глупость. Придётся ждать, когда мосайды устранят поломку и вновь появится «Нить Ариадны».

Тьма под молодой липой приняла её и спрятала от мира. Эми облокотилась о ствол и потёрла лоб. Чувство опасности нарастало, стальным обручем сдавливало голову и будто приказывало: «Прячься!» Совсем как в больнице, когда она заметила человека, который скрывался в тенях под окнами; выслеживал её, но ушёл ни с чем.

Тишина раскололась как зеркало под ударом молота. Эми вздрогнула. Когда растёшь в семье военного, то ни с чем не спутаешь этот резкий, будто удар кнута, хлопок. Она вжалась в ствол липы, словно та могла если не спрятать, то защитить от случайной пули.

Второй выстрел.

Третий!

Четвёртый ещё ближе.

Эми не выдержала и побежала. Она неслась по улице, а за спиной, заставляя раз за разом вздрагивать и пригибаться к асфальту, разгоралась стрельба.

Неожиданно перестрелка затихла. В ночи звучали только удары туфель по асфальту. Эми промчалась мимо очередного проулка и заметила лишь руку, которая схватила за плечо и затянула во тьму.

Кто-то прижал Эми к себе, зажал рот.

— Тихо! — шепнул на ухо женский голос. Эми щекой ощутила чужое дыхание с нотками корицы: — Не кричи. Я не враг.

Сильные руки развернули её и толкнули к стене. Эми наконец-то различила фигуру незнакомки. Точнее почувствовала, так как тьма скрадывала линии и черты лица, оставляя лишь намёк на силуэт девушки среднего роста. Нежданная спасительница коснулась пальцами губ.

— Кто вы? — шепнула Эми, несмотря на предупреждение. — Что происходит?!

Вместо ответа незнакомка осмотрелась, словно могла что-то разглядеть во мраке. Она потянула Эми за собой в глубину проезда, к чернильному пятну от галереи, которая соединяла здания на уровне третьего этажа.

— Моё имя — Ольга. Я оперативник «Сигмы», — девушка шептала отрывисто и поглядывала по сторонам как человек, который ожидает удара в любой момент. — Тебя вели от самой больницы. Мой отряд принял наблюдение примерно два часа назад.

Ольга вытащила пистолет и дослала патрон:

— Назир и Павел задержали нападавшего, но тот... Не знаю, кого именно послали «Отверженные», но я с подобной тварью ещё не сталкивалась.

— А Марко...

— Ковач? — уточнила Ольга, и в её голосе послышалось недоумение: — Ты же не думаешь, будто он возьмётся лично охранять тебя двадцать четыре часа в сутки?

— Нет, я... — Эми смутилась и перевела разговор: — Как мне вам помочь?

— Никак. Я не знаю где именно сейчас противник, так что любое перемещение скорее выдаст нас, чем скроет. По крайней мере, в этом переулке надо отслеживать лишь два направления возможной атаки, — Ольга вздохнула. — Электромагнитный импульс вырубил электронику, поэтому мы дождёмся перезагрузки района, а затем вызовем отряд поддержки.

— А...

— Просто доверься мне и молчи, — Ольга в раздражении махнула рукой. — Возможно, у того существа есть акустические сенсоры.

Свет луны серебрил окна верхних этажей, но проулок казался теснее горной расщелины, а потому в нём плескались тени. Лишь ветер шелестел листвой. Квартал словно вымер. Впрочем — не удивительно. Наверняка свидетели недавней перестрелки заперлись по квартирам подальше от окон, не в силах ни помочь, ни вызвать милицию.

Эми обхватила себя руками и едва сдержала дрожь. Холодно, как в Арктике. Или это страх? Успокойся, не время для истерики!

Глаза свыклись с темнотой, и Эми пригляделась к Ольге. Молодая девушка, стройная, подтянутая. Платье ниже колен, поверх наброшена лёгкая куртка. Мимо такой пройдёшь и не заподозришь профессионального убийцу.

Эми поёжилась. Логично, только идиот вёл бы скрытое наблюдение в броне и с автоматом в руках.

Ольга перехватила взгляд и истолковала по-своему. Скептически осмотрела Эми и остановилась на дрожащих под лёгкой блузкой плечах. Девушка сняла куртку и протянула ей, отмахнувшись от попытки вернуть одежду. Как матёрый детектив поправила плечевую кобуру и вернулась к наблюдению за опустевшей улицей.

Да, так куда теплее. Сколько же ещё ждать? Эми облокотилась о стену. Можно немного расслабиться, почувствовать себя в относительной безопасности. Наверняка их уже ищут другие отряды «Сигмы»! Надо просто спрятаться получше и...

Нет! Эми отогнала успокаивающие мысли. К чёрту самообман! Это в прошлом рядом всегда находились отец или Джек, но пришло время полагаться только на себя. Она попала в ловушку по своей вине. Ольга и другие агенты рисковали жизнью, так что и ей пора сделать хоть что-нибудь полезное.

Эми коснулась плеча девушки и знаком показала, что возьмёт под наблюдение левый конец проулка. Ольга кивнула. Эми напрягла глаза.

Улица казалась вымершей, словно они перенеслись в заброшенный город-призрак. Но что-то не давало покоя.

Тревога сжала сердце предчувствием грядущей беды. Эми всмотрелась в ночь. Её взгляд скользнул по дороге и остановился на тёмном пятне под клёном на другой стороне улицы. Рассеянный лунный свет не проникал к стволу, но именно там затаилось нечто странное.

Некто чернее тьмы.

Тень отделяется от дерева, превращается в человеческую фигуру. Взмах руки. Эми отталкивает Ольгу, успевает крикнуть: «Под клёном», — как холодная сталь обдирает кожу на виске и пришпиливает волосы к стене.

Ольга стреляет, но ожившая тень упорно стремится к жертвам. Оно словно знает, куда полетит следующая пуля и просто оказывается в другом месте, перемещаясь неуловимыми рывками, как электрон по орбитали.

Словно разгадав секрет движения врага, Ольга направляет пистолет влево, но за миг до выстрела меняет прицел.

Пуля выбивает чёрный фонтанчик из предплечья, отбрасывает нападавшего.

Ольга выщёлкивает пустой магазин, тянется за новым, но тут же дёргается всем телом и оседает на асфальт. Её ладони обхватывают рукоятку клинка, что торчит меж рёбер.

Эми вскрикивает, вытаскивает нож, который пригвоздил волосы к стене. Она изо всех сил дёргает за рукоять, раскачивает лезвие, но оно сидит плотно, как в слесарных тисках.

Тень приближается, не спеша идёт по проулку, словно наслаждается беспомощностью жертвы. Тьма расступается перед мужчиной среднего роста в деловом костюме, перчатках и чёрной тканью на лице. Прорези для глаз и пара вертикальных разрезов на месте рта. Убери маску, и ты не заметишь убийцу в толпе.

Пахнет кровью.

Ольга силится встать. Убийца пинает её ботинком в бок.

— Пожалуйста... — шепчет Эми.

Мужчина хватает её за шею, обращает слова в беспомощный писк, а другой рукой с лёгкостью выдёргивает клинок из стены. Пиджак в крови, рана на предплечье выплёскивает её при каждом движении, но убийца не обращает на это внимания. Не спрашивает, не приказывает, а просто разглядывает с каким-то извращённым любопытством, словно энтомолог за секунду до того как насадит бабочку на иглу.

Заносит лезвие.

Сейчас он перережет ей горло.

Кулак сжимается, Эми как поршень выбрасывает руку вперёд. Костяшки пальцев с чавкающим звуком погружаются в кровоточащую рану. Убийца выпускает жертву, отшатывается, валится на землю.

Голень твари насквозь пронзает его же клинок. Ольга проворачивает рукоятку, и проулок оглашает вопль ярости.

Жива, Ольга жива! Эми бросается к девушке, но та мотает головой и хрипит:

— Беги! Это его не остановит!

Эми колеблется. Нельзя бросать раненого товарища!

Убийца поднимается и точно сломанная кукла ковыляет к ним.

— Прочь! — стонет Ольга. — Или ты хочешь, чтобы мои люди погибли зря?!

Эми развернулась и побежала.

Она вылетела на улочку, которая петляла по склону холма. Оглянулась и заметила позади шаркающую фигуру, будто снегом припорошённую искристым светом луны. Эми припустила изо всех сил, но убийца не отставал. Казалось, что тот не только не слабел, но с каждым шагом адаптировался к боли, двигался всё быстрее, как машина, что отключала повреждённые блоки и перенаправляла энергию уцелевшим системам.

Поворот. Ещё один. Дыхание со свистом вырывалось сквозь зубы, дорога всё круче забирала вверх.

Это не холм, а чёртова гора!

Не останавливайся, заверни за угол, должен же хоть кто-нибудь прийти на помощь!

Она выскочила на закрытую площадку и застонала от разочарования.

Улица заканчивалась разворотным кольцом с пышной клумбой в центре. Многоэтажный дом подковой охватывал дорогу и смыкался с ближайшими высотками.

Эми оглянулась. Вдалеке, то хромая, то подволакивая ногу, рывками, временами припадая как тень к земле, ковыляло то существо.

Проклятая тварь! Эми бросилась к подъезду и заколотила в двери. Дёрнула ручку. Приложила ладонь к панели замка. Бесполезно. Электроника отключилась, а физического ключа тем более нет. Тогда она кинулась к клумбе, выхватила камень из декоративного бордюра и запустила в окно рядом с дверью. Высокое стекло треснуло, словно в раздумьях повисело долю секунды, а затем разноцветным водопадом ухнуло вниз и засыпало ступени градом осколков.

Эми накинула куртку на раму и перевалилась внутрь.

Дверь ближайшей квартиры открылась. Заспанный мужчина лет двадцати пяти со свечой в руке выглянул в коридор, увидел Эми и что-то спросил. Она бросилась к парню, но почти сразу же замерла. Позади хозяина дома стояла девушка, а за её юбку держалась малышка не старше четырёх лет. Кроха с интересом поглядывала на незваную гостью.

Гадство! Да что же так не везёт! Эми втолкнула ни в чём не повинных людей обратно в квартиру, захлопнула дверь, а сама осталась в подъезде. Выбора нет. Она подобрала камень и бросилась вверх по лестнице.

Птицей взлетела на шестой этаж и с разбегу ударила ногой по замку на двери, что вела на крышу. Та дрогнула, но устояла. Проклятье, теперь не уйти!

Снизу долетел хруст стекла, а затем шаркающие звуки.

Кто-то поднимался наверх.

Думай! Не смей сдаваться! Эми осмотрелась.

Замотала булыжник курткой и будто средневековым кистенём разбила окно, которое начиналось на уровне колен и заканчивалось под потолком. Стараясь не порезаться, выглянула наружу. Кровля соседнего здания чернела тремя этажами ниже.

Эми сжала виски ладонями. Придётся рискнуть. Она очистила раму, но оставила пару осколков, а затем оторвала рукав блузки и прицепила на стеклянный шип.

Шаги убийцы звучали всё ближе. Эми спряталась в нишу и затаила дыхание.

Мужчина вышел на площадку. Пропитанный кровью костюм хлюпал при каждом шаге. Охотник сразу заметил разбитое стекло и кусок ткани, который трепетал на ветру как вымпел. Чёрный силуэт замер на фоне окна, а затем перегнулся через раму, словно надеялся увидеть внизу, на тротуаре, размозжённое тело Эми.

Давай!

Она бросилась вперёд, раскрутила куртку с булыжником внутри, и запустила в голову врага.

Удар пришёлся в висок. Чёрный силуэт взмахнул руками, потерял равновесие. Эми врезалась в убийцу плечом и буквально вытолкнула в окно. Тот извернулся и в последний момент, уже в воздухе, вцепился в раму. Ладонь пронзил осколок стекла. Враг с шипением разжал пальцы, но другая рука всё ещё крепко сжимала карниз.

Да! Эми трясло. Ярость, ненависть и какое-то незнакомое чувство... Упоение победой? Превосходство? Да...

Нравится чувствовать себя беспомощным, тварь?! Каково это, когда твоя жизнь в чужих руках?!

Эми испугалась. Это не она. Это не правильно! Надо закончить схватку, но нельзя наслаждаться... Если так, то чем она лучше этого маньяка из «Отверженных»?

Надев куртку, она крепче перехватила камень. Убийца висел на внешней стене здания и напоминал чёрную муху, которая увязла в сиропе из лунного света. Пальцы врезались в пластик. Прорези маски обратились вверх. Эми заглянула в них, но увидела лишь тени и тьму.

Ткань дрогнула, и ей послышался смех.

Булыжник взметнулся, но не успела Эми ударить, как это Нечто разжало пальцы. Казалось, Оно скользит вдоль стены, едва касаясь рукой стекла и бетона. Тремя этажами ниже Тень оттолкнулась от вертикальной поверхности и с грохотом рухнула на металлическую кровлю соседнего здания. И больше не двигалась.

Несколько секунд Эми смотрела на распростёртое тело, а затем бросилась к выходу.

Она бежала по улицам, не разбирая дороги и не оборачиваясь.

Спуск, поворот, ступени. Мелькали затенённые скверы, перекрёстки, детские площадки и парковки.

Внезапно Эми ослепла.

Зажглись фонари, засветились окна, но зрачки, отвыкшие от яркого света, будто пронзило раскалённой иглой.

Иди вперёд! Не останавливайся! Враг неподалёку! Она задыхалась, но шептала себе, уговаривала, ругала и тем самым заставляла ноги двигаться.

Эми приоткрыла слезившиеся глаза.

Неужели? Лестница упиралась в небо, а откуда-то с высоты долетали странные шелестящие звуки.

Станция монорельса! По ступеням спускались люди, некоторые с интересом поглядывали в её сторону. Один парень отделился от пёстрой компании, подошёл ближе и что-то спросил участливым тоном. Эми покачала головой, попыталась улыбнуться. Вышло не очень. Юноша отшатнулся и вскинул руки, словно говорил: «Эй, извини, я ничего такого не хотел».

Ушёл...

Денег нет, но и турникетов не видно. Эми поставила ногу на первую ступеньку. Шестое чувство заставило обернуться.

Фонарь на другой стороне улицы мигнул и погас. Эми не запомнила, как взлетела на платформу. Очнулась уже на сиденье в пустом вагоне, наблюдая в окно панораму ночи, что лучилась ярким спасительным светом.

Она не считала проносившиеся мимо станции. Когда между ней и убийцей осталась половина города, Эми вышла из поезда и присела на лавочку.

Надо обратиться в милицию. Но как, если не знаешь ни одного слова на местном языке?

Дьявол всё побери! Придётся рискнуть и вернуться к прежнему плану.

В конце перрона, недалеко от лифта и поворота на лестницу, Эми нашла туалетную комнату. Уставилась в зеркало и застонала. Взлохмаченная, одежда порвана, а на лице и руках засохли алые капли. Хотелось упасть на пол и будь что будет. Кто-нибудь найдёт её и позаботится...

Хватит! Она сжала кулаки. Ногти впились в плоть.

Соберись!

Эми смыла кровь, пригладила волосы и одёрнула куртку. Затем прикоснулась к зеркалу и вызвала привычный интерфейс.

«Нить Ариадны» вывела к ближайшему омарету.

Небоскрёб с пристройками занимал целый квартал и напоминал половинку от рассечённого сверху донизу цилиндра. Его вершина терялась на фоне ночного неба, хотя внизу кое-где светились окна. Эми несмело вошла в приветливо распахнувшиеся двери.

Просторный холл, металл и стекло, галерея на уровне второго этажа. Меж кадок с цветами сновал одинокий мосайд и занимался поливом.

Что теперь? Эми обошла первый этаж. Не видно ни администратора, ни жителей. Даже знаками не с кем обменяться.

Створки лифта закрыты. Скорее всего, требуется особый ключ. В левой части холла короткий коридор заканчивался стеклянной дверью, за которой виднелась просторная столовая. В правой части здания расположился то ли склад, то ли магазин. Конечно же, запертый на ночь.

Вот же гадство! Ну почему как только справляешься с одной неприятностью, на горизонте маячит новая проблема?!

Эми чуть не сорвалась в истерику и удержалась только на силе воли. Казалось, какая-то её часть, прежде незнакомая, а теперь пугающая, сжала плачущую душу в кулак и заставила двигаться вперёд.

Она вернулась в холл и в центре рукотворного сада заметила массивную тумбу. Приложила ладонь к белому камню. Высветились цифры. Четыреста семнадцать.

Так просто? Требовалось лишь зарегистрироваться? Она вернулась к лифту и коснулась панели управления. С мягким шипением створки разъехались в стороны.

Как и предполагала, номер четыреста семнадцать располагался на четвёртом этаже. Тесная спальня переходила в кухню, а туалетная комната казалась теснее пенала.

На то чтобы привести себя в порядок не хватило сил. Эми сбросила одежду на пол, забралась под покрывало на двуспальной кровати и хлюпала носом до тех пор, пока не уснула.

* * *

Лёгкий ветерок колышет траву заливного луга. Скоро начнутся занятия в нулевом классе, но сегодня время наслаждаться летом и отсутствием проблем. Она аккуратно расправляет голубое платьице и садится, а рядом плюхается Джек с пластиковым автоматом в руках. Брат несколько раз победил её в шуточной схватке, так что теперь, как благородный завоеватель, достаёт из корзинки для пикника бутылку шипучки и протягивает «военнопленной». Но взгляд Эми прикован к другому.

Чёрный шмель приземляется на цветок ромашки. Мохнатый как медведь и толстый, словно полицейский, он деловито перебирает лапками по жёлтой корзиночке. Эми тянется к блокноту с карандашом, но Джек быстрее. Рука мальчонки подобна молнии и вот уже букашка рассерженно жужжит внутри спичечной коробки. Брат убегает похвастаться родителям, но она всё ещё слышит нарастающий гул, словно шмель превращается в турбину вертолёта.

Оборачивается.

Поднимает голову, и тьма стекает с волос ручейками обжигающего песка. Эми будто выкапывает себя из бархана и встаёт на ноги. Почему-то выглядит младше и одета по-другому. В ушах звенит. Солнце просачивается сквозь клубы пыли как через сито. Песок забивается в нос и хрустит на зубах. С неба доносится грохот, будто стая птиц Рухх стальным облаком опускается в отливающий кровью самум.

Вспышка...

Эми открыла глаза. Широкая кровать, сквозь кремовые шторы пробивается восходящее солнце. Она выдохнула и потёрла виски, прогоняя намёк на головную боль.

Сон. Просто сон. Вот только... Едва слышное гудение доносилось снизу, словно под кроватью летал шмель. Эми глянула на пол и увидела мосайда. Тот занимался уборкой и напоминал забавный гибрид пылесоса с многоруким гекатонхейром.

Совсем как роботы-помощники в больнице... Эми на секунду зажмурилась и отогнала воспоминания. Прошло то время, когда о ней заботились, а Марко, потягивая чай, рассказывал о мире за окном палаты.

Взмахнула рукой и мосайд, недовольно рокоча, бросил уборку и скрылся за сервисной панелью в стене.

Эми подошла к окну. Судя по солнцу, уже около десяти часов утра. Внизу, в просветах меж тополиных ветвей, мелькали люди, проносились машины. За дорогой виднелся парк. Эми прикоснулась к стеклу. Шум не проникал в комнату, но едва заметная вибрация выдала близость линии монорельса и кольнула воспоминаниями о ночной схватке с Тенью в маске.

Странно, она могла бы поклясться, что в «прошлом» к ней ранним утром вломились бы полицейские и увезли на допрос, но здесь, в настоящем, до неё никому не осталось дела.

Неужели власти играют с ней? Эми потёрла виски. Одна проблема за раз, не забывай.

Она прошлёпала в туалетную комнату, где было не повернуться без того чтобы не удариться локтём о стену, и долго стояла под душем, включая то обжигающе горячую, то ледяную воду.

Одежда, которую мосайд поднял с пола во время уборки и аккуратно повесил на стул, оставалась грязной и местами драной, но выбирать не приходилось.

В животе снова забурчало. Вот только холодильник пустовал. Эми глотнула воды из-под крана и спустилась в холл омарета.

Из столовой тянуло ароматом свежей выпечки. Мысли об отсутствии денег ещё зарождались в подсознании, но руки уже открывали стеклянную дверь.

Просторный зал удивлял панорамным окном во всю стену. Море света, десятки столиков под белоснежными скатертями. Примерно треть заняты. Рядом с входом начиналась линия раздачи, за которой сновали мосайды. Они выносили готовые блюда из соседнего помещения и каждый раз, когда открывалась красная дверь, наружу вырывались клубы пара и отблески пламени, словно там располагалась не кухня, а кузница Гефеста.

Эми сглотнула. Двое парней обошли её и принялись нагружать подносы тарелками со стряпнёй. А затем попросту развернулись и направились к пустому столу.

Хм, не похоже чтобы они платили за еду. Ладно, будь что будет. Эми взяла поднос. Меню не отличалось разнообразием: все блюда простые, но аппетитные на вид. Теперь главное — не жадничать. Даже если поймают за руку, то вряд ли посадят в тюрьму за тарелку с запеканкой, кружку чая и... Её рука замерла над ящиком в конце линии раздачи. Какие-то пакетики с разноцветными порошками, запечатанные трубочки с непонятной жидкостью, кругляши и капсулы, похожие на таблетки...

— Тебе это не нужно.

Эми подскочила на месте и чуть не расплескала чай. Она узнала голос ещё до того как обернулась.

— Это для тех, кто слаб духом, а ты не из их числа.

Марко Ковач стоял за спиной.

Парень сменил форму на гражданскую одежду. Впрочем, кто угодно догадался бы по развороту плеч, манере держаться и короткому ёжику темно-русых волос, что перед ним солдат, а не инженер. Тонкие брови расслаблены, но взгляд цепкий, светлые глаза не отрываются от её лица.

— Я... — Эми опустила поднос и облизнула губы. — Я не собиралась красть еду, я отработаю.

Марко отмахнулся и отодвинул стул.

— В омарете всё бесплатно, я же рассказывал.

Эми не двинулась с места.

— Марко, тот человек, ночью... Он ранил Ольгу. Скажи, что она жива. Пожалуйста!

Её куратор на секунду задумался, словно не ожидал такого скорого перехода к делу.

— Состояние тяжёлое, но выкарабкается.

— Слава богу, — она перевела дыхание и села. — А её напарники?

— Назир в коме, а Павел, — Эми увидела, как скользнули желваки под смуглой кожей, — Павел Громов умер по дороге в больницу.

— Мне так жаль! — она сдержалась, лишь голос дрогнул: — Прости меня, Марко, пожалуйста.

— Тебе не за что извиняться.

— Но...

— Эми, — Марко коснулся её ладони и мышцы, натянутые как стальные тросы подвесного моста, немного расслабились: — Ты не виновата. И пожалуйста, — он поморщился, — не извиняйся больше за то, что какой-то маньяк хотел тебя убить.

Она кивнула.

— Вот и хорошо! — юноша подвинул тарелку с запеканкой и перевёл разговор. — Ешь, остывает же!

Марко не обвинял, не кричал и не тащил за решётку в тайный бункер «Сигмы», хотя было за что. В конце концов, это она выдвинула ультиматум в больнице и вынудила отпустить её на свободу, которая обернулась...

Хватит! Рефлексировать будешь ночью на кровати, уткнувшись в подушку. Соберись! Он хоть и не давит, но наверняка приехал не просто так.

— А тот человек в маске, он из «Отверженных»?

— Возможно.

Эми удивилась, но Марко, будто не замечая, продолжил:

— На месте нападения работает милиция. Мы вернёмся туда и восстановим события шаг за шагом, — парень взмахнул рукой, отметая протесты. — Я понимаю, что ты устала и напугана, но так надо.

— Конечно, как скажешь, — Эми подобрала с тарелки последние крошки. — Я и не думала возражать.

Когда они вышли в холл, Марко повернул не к двери на улицу, а двинулся к магазину в другом конце зала.

— Выбери чистую одежду, — приказал он, — старую положи в пакет. Позже отдадим криминалистам. Я жду на улице.

— Но у меня нет денег, — крикнула она ему в спину.

Марко обернулся и потёр лоб с таким видом, словно бога вопрошал: «И за что мне это?»

— В омарете всё бесплатно, — вспомнила Эми. — Извини, я быстро!

Планировкой склад напоминал дискаунтер мелких бытовых товаров. Ничего особенного, но Эми и не ожидала ассортимента как в гипермаркете. Хочешь большего — устраивайся на работу и зарабатывай статиры. Чтобы не тратить время, она выбрала такую же одежду, как и на ней, и уже через пятнадцать минут открыла дверцу автомобиля. Эми успела заметить фотографию девушки в военной форме, но Марко повёл ладонью, и на экране возникла карта города. Юноша вырулил на дорогу и влился в поток.

Ехали молча. Эми скосила глаза на лицо, перечёркнутое едва заметным шрамом, и почему-то вспомнила, как во время ссоры в больнице его исказила ярость, а ладонь, что небрежно крутила руль, сжалась в кулак, который чуть не проломил стену. Рядом с её виском. Эми непроизвольно поёжилась.

— Пугает возвращение на место покушения? — Марко заметил её нервозность, но истолковал по-своему.

— С тобой — нет.

Парень хмыкнул, но ничего не сказал.

— Марко, — спросила Эми только для того, чтобы развеять напряжение и завязать разговор, — с чего вдруг такая щедрость? Я имею в виду омарет? Всё для всех бесплатно...

— Не всё, а самая малость. Или тебе достаточно места для сна и тарелки с едой? Вот уж не думал, что ты настолько непритязательна, — он усмехнулся. — Разве не хочешь купить для семьи комфортабельный дом или квартиру? Не желаешь окружить себя удобными и полезными вещами? Не стремишься путешествовать и отдыхать на лучших курортах?

— Мой мир погубили как раз такие желания.

— Не вижу ничего дурного в том, чтобы честно работать, заниматься любимым делом и получать за это деньги. Твой мир погубила не жадность простых людей, а алчность и глупость вождей.

— Вождей избрали обычные люди. Нельзя перекладывать всю ответственность только на правительство. Виноваты мы сами... весь народ.

— Кто-то закован в цепи из железа. Ты, Эми, носишь цепи из слов. Демократия, право выбора, ответственность — вам оставили буквы, но заставили забыть первоначальный смысл. Власть народа подменили иллюзией. Даже в тебя хозяева внедрили чувство вины за чужие грехи.

— И поэтому сейчас Землёй правит инопланетная машина?

Марко вздохнул. Эми испугалась, что переступила невидимую черту, вновь усомнилась в идеалах, в которые тот искренне верил. И защищал ценою жизни. Но голос Марко оставался спокойным:

— Пирон лишь изредка консультирует правительство. Он редко использует право вето. Его больше интересует Омега, а не повседневная жизнь.

— Но «Сигма» призвана защищать Омегу от «Отверженных».

— Да.

— Значит «Сигма» служит Пирону?

— Да. Чёрт, нет! — Марко выкрутил руль, и автомобиль перестроился в другой ряд. — Мы служим людям, а Пирон... он скорее лидер, а не повелитель.

— Ага, значит...

— Эматалла, — перебил молодой офицер, — вы ищете второе дно там, где его нет. Вы спрашиваете: почему в омарете всё бесплатно? Потому, что Пирон научил — жизнь человека дороже минимальных удобств. Нас, людей и ортодоксов, катастрофически мало. Новые технологии возродили Землю, но не способны её заселить. Понимаете?! Человек важнее денег! Поэтому общество помогает тем, кто испытывает временные трудности или... не находит себя в этой жизни.

— А что если все захотят только отдыхать?

— Ха... Глупости! Мосайды и роботы выполняют рутинную тяжёлую работу. А людей с раннего детства воспитывают так, чтобы труд раскрывал таланты, а не превращался в наказание. Кто-то изобретает, кто-то конкурирует на поприще бизнеса, а кто-то моделирует виртуальные миры. Рабочие, строители, фермеры или шахтёры — это не изнурённые непомерным трудом люди, а профессиональные инженеры и механики, которые повелевают империей машин.

Марко врезал по клаксону, и соседний автомобиль порхнул в сторону как испуганная птица.

— Проклятье, — пробормотал офицер, — Я готовлю тебя к жизни в нашем мире, а ты во всём сомневаешься.

Эми коснулась его ладони. Пальцы Марко сжимали руль как спасательный круг. Такой напряжённый...

— Извини.

— Не за что извиняться, — юноша помолчал и добавил с ноткой уважения: — А всё же ты по натуре спорщица.

— Немного, — Эми убрала руку и откинулась в кресле. — На самом деле я не очень хорошо лажу с людьми. У меня и друзей-то не было. Я имею в виду настоящих, с кем можно говорить о чём угодно, а не поддакивать в стиле Карнеги. Ну, кроме Джека, конечно! Но брат — другое дело...

— Ты так привязана к нему, — Марко не спрашивал, а утверждал.

Эми отвернулась к окну. В горле застрял комок, и она никак не могла сглотнуть.

* * *

Истекая кровью, он пролетел три этажа, оттолкнулся от стены и прыгнул на десяток метров через дорогу. Рухнул на кровлю и застыл как поваленное ветром пугало. Эми отошла от разбитого окна. Жаль, но некоторые моменты уже не забыть.

Более трёх часов она провела с криминалистами, реконструируя по секундам прошедшую ночь. Прогулка по городу. Сражение в безымянном переулке. Бегство. Вторая стычка. Победа. Победа ли?

Эми завела руки за спину и облокотилась о стену. Жарко, но окно выходило на затенённую сторону улицы, так что в подъезде стояла прохлада. Марко сидел чуть ниже, на ступеньках. Её куратор читал отчёты криминалистов с планшета, хмурился и покусывал губы как озадаченный мальчишка.

Всё же хорошо, что он рядом. Иначе бы точно сорвалась...

— Взглянешь? — спросил Марко, не отрываясь от экрана.

Она наклонилась, но тут же отпрянула. Обезображенное тело. Плоть словно расплавленный воск растеклась вокруг костей, красное желе сгустилось на месте глаз, обрывки чёрной ткани плавали в зеленоватой жиже.

— Предупреждать же надо!

— Эксперты считают, что это останки нападавшего.

— Не знаю, — Эми заставила себя всмотреться в изображение. — Ночью лицо скрывала маска, а здесь... месиво какое-то.

— В том и проблема. Тело обнаружили в трёхстах метрах отсюда, в коллекторе. Перед смертью убийца принял капсулу с крифо-бактериями. Они разложили плоть и изменили генетические метки. У нас хватает нетронутых образцов крови, волос и частичек кожи с места первой атаки, с твоей одежды. Но сравнивать не с чем.

— Значит, это не его тело? Ложный след?

— Возможно, — Марко свернул планшет и засунул в кармашек на рукаве. — Вот только кости трупа раздроблены в районе предплечья и голени, что сходится с твоим рассказом.

Он встал и махнул рукой:

— Идём, здесь больше делать нечего.

— Ты только не смейся, — Эми перепрыгивала через две ступеньки, чтобы успеть за Марко, — но я думаю, что убийца не совсем человек. Или вообще не человек. Он уклонялся от пуль словно тень, да и спуск по отвесной стене...

— Это-то как раз объяснимо. В горных перчатках и ты бы съехала вниз не хуже. Мне прислали результаты анализа — у него не кровь, а коктейль из стимуляторов. Сила, ловкость, скорость реакции, ночное зрение, снижение болевого порога. И ещё несколько хитрых препаратов. Которые даже «Сигме» не известны.

На улице солнце окутало жарким светом, и Эми прищурилась. Оцепление сняли. По тротуарам вновь спешили люди, деловито сновали мосайды, а детишки ортодоксов с визгом носились по игровым площадкам.

Так мирно. Ночью погибли люди, а город живёт и не замечает. Её могли убить, но кому какое дело?! Эми сжала зубы. Да ну и к чёрту! Это её дело. Личное! Выжить самой. Найти брата. И тогда...

— Эми! — Марко стоял напротив, склонив голову на плечо. — Ты меня вообще слушала?

— Задумалась, а что случилось?

— Есть хочешь?

— Нет, спасибо.

Ещё как! Но Марко итак носится с ней с первого дня в этом мире. Заставлять его платить за еду уже чересчур. Лучше потерпеть до ужина в омарете.

— А я хочу, — юноша вывел карту на стену здания и прокрутил список с фотографиями разных кафе. — Идём.

Ничего не оставалось, как последовать за ним. Марко двигался быстро, на шаг впереди, словно не сомневался что она рядом. Утром парень оставил автомобиль у первой линии оцепления, в нескольких кварталах отсюда, и Эми была благодарна хотя бы за то, что Марко возвращался другим путём; за то, что не заставил вновь проходить тот самый переулок, где на асфальте чернело кровавое пятно. Она сжала кулак. Надо проведать Ольгу в больнице. И того, другого парня, тоже. И принести цветы на могилу третьего. Павел. Она его никогда не видела, не перекинулась и словом, но он погиб... выполнил приказ Марко, защитил её.

— Павел Громов, — сказала она.

— Что? — Марко обернулся, брови сошлись над переносицей.

— Я запомню его имя.

Он кивнул и придержал дверцу автомобиля, а вырулив на проспект, добавил с едва различимой грустью:

— Тебе предстоит запомнить много имён.

— Но я не хочу!

— Жизнь как буря, Эми, — в этот раз он вёл машину спокойно, без агрессии, что сквозила утром в каждом движении. — Хочешь или нет, но реальность гнёт и ломает всё вокруг. Обычный человек может лишь приспособиться и, если хватит сил, позаботиться о других.

— А почему ты заботишься обо мне? — Эми отвернулась к окну, но прислушивалась к малейшим изменениям в голосе Марко.

— Когда аватар Пирона лично просит возглавить проект, отказать непросто.

— Вот как...

— К тому же другие командиры отрядов открещиваются и шутят: «Точка разрыва открылась рядом с тобой? Девушка свалилась на тебя? Вот и занимайся!»

— Серьёзно?! — Эми повернулась и заметила, как кончики его губ на мгновение поднялись вверх.

— Конечно. Кому охота торчать в городе и работать телохранителем, когда можно сходить в рейд на укрепрайон «Отверженных»?!

— О-о, так я испортила тебе карьеру?

— Нет, — голос Марко потерял смешливые нотки: — На самом деле я за неделю вычистил из Бельха больше террористов, чем за последние два года.

— Так я приманка?

— Нет. Приманка не ты, а сам факт твоего существования. Он притягивает врагов как сахар пчёл. Понимаешь, мы ведь арестовываем не всех «Отверженных», о которых знаем. Иногда используем для дезинформации или как двойных агентов. Достаточно пустить слух, что Эматаллу Моро прячут там-то или конвой отвезёт её туда-то, как отряды боевиков начинают действовать.

— И попадают в ловушку...

— Словно крысы в капкан! За неделю мой отряд уничтожил несколько законспирированных ячеек террористов. Жили в Бельхе как обычные граждане, работали, учились. И ждали приказа, чтобы ударить нам в спину.

— Ты... убил их всех?

— Бой есть бой. Они всего лишь фанатики, которые не хотят мира. Большую часть местных бандитов арестовали. А вот крупный хорошо вооружённый отряд, что перебросили в пояс Бельха с другого континента, мы с парнями уничтожили полностью. — Марко дёрнул плечом. — Успех вскружил мне голову. Когда тебя выписали из больницы, я считал, что в городе нет враждебных ортодоксов. Что им потребуется не меньше года на вербовку сторонников, тренировки и восстановление местной сети.

— Столько убийств, — Эми опустила голову. — Ничего в мире не меняется.

— Такова наша природа. Мы не позволим остановить развитие Омеги. Она — это мы, десятки поколений людей. А «Отверженные» не примут неизбежность эволюции. Но в итоге ретрограды всегда проигрывают.

Марко припарковал машину на окраине незнакомого парка рядом с террасой кафе. Деревянная решётка, заплетённая розами и виноградом, куполом укрывала от солнца полдюжины мраморных столиков. Других посетителей не было, так что мосайд-официант сразу принял заказ. Марко с аппетитом взялся за плов, а Эми потягивала воду из стакана. На десерт принесли белый чай и торт из мороженого.

— Точно не будешь? — уточнил Марко.

Почему-то вспомнилось, как год назад, точнее четыре века назад, её пригласил в кафе одноклассник. В тот раз пили газировку и уплетали сладости. А дома мама очень мягко, но всё же отругала и сунула пару купюр. «Не позволяй мальчикам платить за тебя», — втолковала она. И ещё много чего разъяснила в тот вечер...

Эми помотала головой. Марко смотрел пристально, словно читал её как книгу. Вот же... Хоть чадру надевай.

— Ладно тебе! Жалко, если выбросить придётся, — юноша пододвинул чашку с ароматным напитком и отрезал увесистый кусок торта. — И повара обидишь.

— Он же робот, — буркнула Эми, но приняла угощение.

Ничего вкуснее она не пробовала.

Пока уплетала десерт, Марко сидел вполоборота и курил. Откинулся в кресле, поставил локоть на стол и вперил взгляд куда-то вдаль.

Эми допивала чай и исподволь разглядывала парня. Гордый, вспыльчивый, самоуверенный, но далеко не глупый или самовлюблённый. И почему-то тратит на неё время...

Почему, почему — потому! Потому что делает карьеру. Ты всего лишь очередное задание, ступенька к следующему званию. Средство, приманка для террористов.

Эми отогнала ядовитые мысли. Она не любила эту язвительную и саркастичную часть себя.

Длинные пальцы юноши небрежно удерживали сигарету. Марко покосился на Эми и бросил окурок в пепельницу. Вывел счёт на столешницу и оплатил касанием ладони.

— Идём?

— Угу.

На удивление, Марко прошёл мимо автомобиля и направился в парк.

— Твой омарет на другом конце, — он неопределённо махнул рукой.

— А машина?

— Автопилот приведёт её в гараж, не о чем беспокоиться.

Эми кивнула и поневоле подстроилась к размашистому шагу молодого офицера.

Марко свернул с центральной аллеи и углубился в лабиринт дорожек, окаймлённых зелёной изгородью и деревцами. Где-то журчал ручей.

Будний день, отдыхающих в парке не много: несколько человек устроились на газоне в тени берёзы, а молодую парочку они вспугнули на лавочке, что скрывалась в зарослях сирени. Симпатичная девушка покраснела и отвела глаза, а парень улыбнулся как победитель.

Гуляли долго. Эми исподволь поглядывала на Марко снизу вверх, но тот молчал.

Хочет поговорить? Интересно о чём... Наверняка о переезде на базу «Сигмы». Просто не знает с чего начать, избегает повторения той ссоры в больнице.

Да, не стоило обвинять Марко в стремлении превратить её в подопытную крысу. Вчерашняя ночь расставила фигуры по местам на шахматной доске. Теперь ясно: кто друг, а кто враг.

Эми замедлила шаг. Спутник тоже перестал спешить, хотя вряд ли заметил такую мелочь.

Эх, теперь-то она согласна на переезд, но лучше подождать, когда Марко сам предложит. Эми улыбнулась. Всё же хорошо, что в этом мире нашёлся хотя бы один человек, которому не безразлично: жива она или нет. С которым можно вот так пройтись. Пусть без слов, но рядом.

Жарко, но тем желаннее оказалась прогулка в тени аллей. Лёгкий ветерок холодил разгорячённое тело. Так бы и бродила в своё удовольствие, не думая о плохом, забыв о проблемах.

Сразу же кольнуло чувство вины. А как же Джек?! Ей сейчас хорошо, а брата, не дай бог, пытают террористы, ставят на нём какие-нибудь опыты! Или хуже... Нет! Эми тряхнула головой. Она никогда не верила в мистику, но не сомневалась, что узнала бы, почувствовала, случись с Джеком что-нибудь по-настоящему ужасное.

Наконец они вышли на берег. Из разных концов парка текли два ручья и впадали в вытянутое полумесяцем озеро. Вдалеке, за деревьями, иглой пронзала небо башня омарета.

Узкий деревянный мостик соединял берега, резная крыша превращала его в подобие галереи средневекового замка.

Марко дошёл до середины и оперся руками о перила. Эми стала рядом, прислонилась плечом к колонне и приготовилась слушать.

— Знаешь, Эми, я скажу прямо, пусть это и покажется грубым. Пару дней назад ты заявила, что лучше умрёшь, чем останешься под замком. Но мне плевать. Ты не знаешь наш мир, не способна адекватно оценивать ситуацию. По сути, ты ребёнок в теле дееспособного гражданина. Будь моя воля, я отправил бы тебя на отдалённую базу «Сигмы». Хочешь ты этого или нет.

Да, Марко прав. Она переоценила себя и из-за этого погибли люди.

— Но аватар Пирона лично подтвердил твоё право самостоятельно определять судьбу.

Эми опешила. К чему он ведёт?!

— Ты вправе жить по своему усмотрению. Омарет даст крышу над головой, еду, одежду и прочие мелочи. Делай что хочешь. В рамках закона. И отвечай за последствия. Всё, как ты мечтала.

Марко сделал паузу. Его губы сжались, а в глазах поблёскивал холод. Он ждал ответной реакции.

— Или? — Эми не изменилась в лице, но пальцы, стиснутые за спиной в замок, побелели от напряжения.

— То же самое. Но ты позволишь учёным время от времени наблюдать себя, кое-что проверять. Взамен мы обучим нашему языку. Как минимум.

— О, вот как.

— Не волнуйся, — парень неправильно её понял и нахмурился. — Пирон назначил меня твоим куратором, но без повода я надоедать не стану. Если не захочешь, мы не будем видеться слишком часто.

Эми отвернулась. Взгляд скользил по зеркалу озера. Мелкая рябь пускала солнечные зайчики в глаза. Ветер растрепал несколько прядей, метнул в лицо, и она машинально отправила их назад.

— А «Отверженные»?

— Разведка «Сигмы» докладывает, что в городе нет боеспособных подразделений террористов. Тот эксцентричный убийца в маске — жест отчаяния. Последний козырь.

— Разведка... А как ты думаешь?

— Боевиков в городе определённо нет. А тот человек... Он действовал вопреки тактике и уставу «Отверженных». Они никогда не планируют нападений в одиночку. Всегда звеньями по три-пять человек. К тому же используют «сестёр» для незаметного взлома городских систем, а не электромагнитные бомбы. Да ещё эти ножи?! Позёрство, а не профессионализм. Какой-то маньяк, а не солдат! Если бы в его крови не оказалось стимуляторов, произведённых по технологиям Малаах, я бы сказал, что он не из числа повстанцев. Хотя кем ещё он может быть?!

Марко перевёл дыхание:

— Раз террористы отправили на задание эту тварь, то они в отчаянии. Как бы там ни было — он мёртв. Думаю, что сейчас тебе ничего не грозит. Конечно, риск есть, но такова плата за свободу.

Эми повернулась к Марко. Тот стоял рядом. Опирался на перила. Смотрел. Ждал ответа. Наверняка думал, будто она считает его тюремщиком...

Да уж, сама виновата. Или нет? Может это шанс?

— Хорошо, я согласна на второй вариант, — её голос не дрогнул. Получилось!

На лице Марко появился намёк на улыбку. Юноша кивнул.

— Отлично. Тогда у тебя есть пара свободных дней. Отдыхай. Если отправишься бродить по городу... впрочем, ты уже разобралась с системой навигации.

— А потом?

— Учёные из местного научного центра кое-что придумали. Если получится — это на порядок ускорит твою адаптацию к обществу. Но я не хочу обещать или возбуждать слишком большие надежды.

— Это... безопасно?

— Хм. Эми, ты первый проточеловек, которого они увидят.

— По крайней мере, честно.

— Тогда до свидания, Эми.

— Пока, Марко.

Она перешла мост и обернулась.

Марко стоял на том же месте, курил, смотрел ей в след.

Эми помахала рукой и побежала домой.

* * *

Белое Ничто укутывает словно вата.

Не на что смотреть. Нечего слушать. Не к чему прикасаться. Нечего обонять. Не во что вцепиться зубами.

Словно пленница, которая не может спастись не потому, что решётки закрывают путь, а потому, что бежать некуда. И не от чего.

И неоткуда.

Вокруг — Ничто. Мир лишь внутри. Но он... неполный.

И поэтому ОНО отвергает её.

Тогда Эми уходит назад по тропинке памяти. Всё лучше, чем стерильная пустота вокруг.

Вот она вместе с Марко. Тот читает доклад криминалистов и покусывает губы. Прямо как Джек.

Эми не останавливается.

Убийца выходит из тени и заносит кинжал. Она зажмуривает глаза, а ноги сами уносят к следующему воспоминанию.

Марко сидит рядом и рассказывает о новом мире за окном больничной палаты.

Ослепительный свет пожирает Грайвич и Джек закрывает её собой в безнадёжной попытке спасти...

Она опускает кисть для рисования, и морщинка разочарования пересекает лоб. Всего-то старалась отобразить фрагмент, а не целое. Точнее, всё остальное проблемы не представляет. То вопрос мастерства, а не таланта. И пирамидальные деревья. И каменистая иссохшая почва. И ступени к древнему храму. И люди, что волокут испуганную женщину. Всё это — детали. Но Эми никак не удаётся повторить Его взгляд. Спокойный и усталый, но способный усмирить толпу и спасти девушку.

Панк с фиолетовым хаером выплёвывает ругательства, и она бьёт подонка по щеке.

Заброшенная церковь на холме...

Картины прошлого мелькают всё быстрее, смазываются как акварель под дождём. Вот она уже не подросток, а ребёнок. Вот уже не ребёнок, а дитя. Эми бежит и спускается к началу начал. К первому воспоминанию. К истоку.

Открывается дверь. Эми видит мальчика, своего ровесника. Тот сидит на красном пушистом ковре, играет солдатиками.

Джек.

Малыш встаёт и улыбается как ребёнок, который долгие месяцы ждал возвращения отца с очередной войны. Бросается к нему, но замечает Эми и замирает.

Джек ошарашен, о чём-то спрашивает папу. Но Эми ещё не знает английского и не понимает названного брата.

Откуда-то сверху, из-за спины, звучит ответ. Это Майкл Моро. Приёмный отец.

Джек наклоняет голову на плечо, чуть прикусывает губу, а затем улыбается, берёт за руку и ведёт по ступеням наверх — показывать свои игрушки.

На этом — всё заканчивается.

Ей четыре года и она не помнит ничего из того, что случилось до переезда в Америку. Остаётся лишь дорога назад по тропе воспоминаний. В настоящее.

Эми разворачивается. Пора возвращаться.

И тут взгляд цепляется за... неправильное.

В дальнем углу пол испачкан грязью. Но её приёмная мама всегда поддерживала в доме идеальную чистоту, и... такого просто не могло быть!

Эми подходит ближе. В паркет врезан люк из криво сколоченных досок. Дерево старое, почерневшее, в красноватых потёках, и отпечатках чего-то... Эми пятится, но почему-то лишь приближается к этому порождению ужаса и зла.

Нельзя убегать вечно.

Тогда она делает шаг вперёд и оказывается на краю бездны. Люк откинут. И тьма внизу.

Эми бросается вниз как самоубийца в колодец.

Песок.

Горячий песок обжигает точно уголья. Из пересушенной каменистой пустыни веет жаром и Эматалла убегает в тень навеса. Вокруг шум, голоса, смех...

Свадьба. Люди радуются, откуда-то доносятся звуки бубна, а воздух полнится вкусными ароматами... Вчера ей исполнилось четыре года — теперь не прогонят домой!

Эматалла хочет догнать толпу, но что-то влечёт её прочь, смутное предчувствие заставляет выбежать на задний двор и поднять глаза к небу.

Оно приближается: опасное, смертоносное. Где-то там, в вышине, неразличимое с земли, но отлично видящее их всех. Её зовут, но она, как околдованная, уходит, прикрывает глаза ладошкой, вглядывается в безоблачную даль...

Опаляющий ветер сначала подхватывает, а затем превращается в пустынного дьявола, впивается в рот, высасывает из лёгких воздух и швыряет оземь как надоевшую игрушку.

Эми поднимает голову, и тьма стекает с неё ручейками обжигающего песка. Она будто выкапывает себя из бархана и встаёт на ноги. Уши разрывает мучительный свист. Солнце едва пробивается сквозь клубы пыли, что забивается в нос и скрипит на зубах.

В небе мелькают тени. Они грохочут сталью. Закованные в броню драконы в ярости бьют крыльями и погружают деревню в отливающий кровью самум.

Её рвёт. Дышать становится легче, но тут же накрывает запахом гари и палёного мяса.

Крики.

Где-то забивают гвозди. Нет. Это выстрелы.

Длинное платье изорвано и тлеет на рукаве. Вокруг обломки кирпича, покорёженная кровля, мусор и всё то, что скапливается в домах людей, которые живут в оазисе на краю пустыни.

Эми смотрит на Эматаллу.

Бредёт среди руин вслед за собой. Чем ближе к центру деревни — тем больше тел.

Девочка зовёт кого-то, но Эми не понимает себя. Тот язык давно забыт.

Страшные фигуры раздирают пылевую бурю как призраки, что впитывают песок и превращаются в увешанных оружием солдат.

Первый опускает винтовку и поднимает руку, останавливает отряд. Бойцы растеряны, словно ожидали встретить не мирных жителей, а ожесточённое сопротивление террористов.

Командир опускается на колено.

Всё замирает.

Его глаза. Много лет они будут смотреть на неё с любовью. Но сейчас в них лишь горечь, вина и бессильная ярость.

Эми кричит и...

Вскакивает с кресла.

Обрывки проводов свисают с ледяного обруча, что сжимает голову как хрустальный венец. Делает шаг, падает...

Люди в белых халатах подхватывают и усаживают обратно.

— Эми! — встревоженное лицо Маргариты Беловой возникает за спинами учёных.

Вспомнила! Словно кто-то взорвал плотину, которая отделяла её от себя. Вспомнила... Хотя Марко обещал совсем другое.

Он позвонил вчера, а этим утром ждал у входа в омарет.

Кивнул, словно бы и не заметил, как подрагивают её плечи, а зубы сжаты будто тиски. Ему-то легко — с детства привык сливаться с Омегой и получать необходимые знания.

По дороге к исследовательскому центру Марко успокаивал, но Эми не прислушивалась. Страшно. Как первый раз в жизни оказаться на приёме у зубного врача. Вроде бы и знаешь: бояться нечего, но всё равно хочешь убежать из кабинета, пропитанного странными запахами. А ведь открывать разум неведомой сущности куда опаснее, чем доверять местному стоматологу!

По словам Марко, результаты обследований доказывают — переход сквозь точку разрыва пространства-времени изменил её. Возможно — наделил уникальной способностью контакта с Омегой. Впервые в истории появился шанс на синхронизацию проточеловека и дремлющей Силы. А ведь сознание людей из прошлого ближе по структуре к разуму современных ортодоксов... И в теории слияние невозможно.

А что если после эксперимента она потеряет себя? Если откажет оборудование и таинственная Омега поглотит её личность? А вдруг отторгнет как угрозу? Ещё сотрёт, будто вирус из памяти компьютера. Ведь в глазах местных жителей она извечный враг, троянский конь коварных Малаах.

Ногти впились в ладони.

Зря. Зря согласилась на эксперимент. Учила бы местное наречие по старинке. Справилась бы как-нибудь сама...

— Не бойся, — в очередной раз попросил Марко. — В худшем случае — ничего не произойдёт.

— Надеюсь, — Эми отвернулась и уставилась в окно автомобиля.

Но произошло.

Доктор Белова — невысокая полноватая девушка чуть старше двадцати лет — сняла с головы Эми обруч синхронизации.

— В чём дело? — голос Марко донёсся откуда-то сзади. Эми хотела, но не могла повернуть голову. Ассистенты Беловой ещё отсоединяли провода и датчики, оплетавшие её руки и голову серебристой паутиной.

— Сбой неясного происхождения, — Маргарита Белова, или Рита, как она просила себя называть, взъерошила короткие волосы и хмыкнула. Белый халат, умные глаза человека, который знает себе цену и легко оценивает других. Эми до сих пор не могла поверить, что столь молодая девушка занимает место ведущего эксперта «Сигмы» в вопросах сопряжения человека и Омеги.

Марко подошёл ближе.

— Оборудование вышло из строя почти сразу после начала синхронизации, — Маргарита поглядывала на офицера краем глаза и что-то отмечала на экране планшета. — Но, судя по данным об активности мозга Эми, слияние произошло.

— Такое случалось ранее?

— Нет. Раз оборудование не генерирует поле синхронизации, то контакт с Омегой невозможен.

Доктор Белова повернулась к Эми и произнесла несколько слов на незнакомом языке.

И что это значит?!

Маргарита отложила планшет и помогла ассистентам снять последние датчики:

— Я сейчас поздоровалась и спросила как дела. Если бы слияние произошло в полном объёме — ты бы мне ответила.

— Ты что-нибудь увидела, Эми? — спросил Марко.

— Да, — она кивнула. — Но... Это личное и я пока не хочу рассказывать.

— Я же говорила, — Маргарита стукнула кулаком по ладони. — Я смогла установить контакт между проточеловеком и Омегой! Впервые в нашей истории! Пусть знания не передавались, но шёл другой обмен. Без оборудования. Раньше об этом оставалось только мечтать!

Доктор Белова походила одновременно и на безумного учёного, раззадоренного нежданным успехом, и на молоденькую ассистентку профессора, которая наконец-то обошла учителя.

— Понимаешь, что это означает?! — она подошла к Марко и коснулась его ладони.

— Да. Во всех смыслах. Обсудим позже.

Маргарита нахмурилась. Казалось, девушка расстроилась из-за того, что молодой офицер не похвалил, не разделил её радости, а лишь ограничился кивком, словно другого и не ожидал.

Хм, общаются так, будто одни в комнате!

— Извини, Эми — Марко перехватил её взгляд и улыбнулся. — Говорим так, словно тебя здесь нет. Идём, хватит на сегодня опытов.

— Я бы хотела провести ещё один тест, — вмешалась Маргарита.

— Через несколько дней, — решил Марко.

— Можно и сегодня, я не устала, — вставила Эми.

— На тебя глядеть страшно. Бледная, точно с призраком столкнулась. Не знаю, что именно ты увидела, но лучше как следует отдохнуть перед следующей попыткой. Не спорь, я отвезу тебя домой.

Эми оглянулась на Маргариту. Останавливаться на полпути не хотелось. Но и Марко прав: если она загонит себя как измождённую лошадь, то кто же поможет Джеку?

Доктор Белова присела на стул и вывела на столешницу множество графиков и таблиц.

— Я собрала немало данных в ходе первой синхронизации. Для калибровки оборудования потребуется около часа, — сказала она, покусывая кончик стилуса. — Если вернётесь к тому времени, мы продолжим эксперимент. Если же ты, Эми, почувствуешь, что нужен отдых, то встретимся через пару дней.

— Хорошо, — Марко направился к двери. Эми последовала за куратором.

Исследовательский комплекс «Сигмы» занимал несколько кварталов на окраине Бельха.

Если бы Эми заранее не рассказали о научном городке, она никогда бы не догадалась, что здесь, под зелёными лужайками, каскадами фонтанов и тенистыми аллеями, которые вели от одного увитого плющом здания к другому, скрываются десятки лабораторий и сотни учёных.

Никаких заборов. Никаких солдат. Лишь скромные таблички с незнакомыми буквами и неизменным знаком математической суммы. Гуляй она по Бельху в одиночестве — прошла бы мимо, приняла бы за очередной университетский парк или кампус.

Так не похоже на военные базы и комплексы где служил приёмный отец...

Марко лишь усмехнулся, когда она спросила об охране, колючей проволоке и контрольно-пропускных пунктах. «Мы не возражаем, если враг сам приползёт в ловушку. К встрече готовы», — бросил он привычным самоуверенным тоном.

Вот и теперь, куратор хоть держался рядом, но сложил руки за спиной, обогнал на полшага. И наверняка не сомневался, что она как послушная девочка следует за ним.

Солнце припекало, и они свернули в густую тень каштановой аллеи. Хорошие лавочки занимали либо отдыхающие учёные, либо группки студентов-практикантов, хотя отличить первых от вторых без помощи Марко оказалось непросто. Обритый налысо парень с серьгой в ухе мог оказаться светилом науки, а вероятность встречи с пожилым седым профессором в твидовом пиджаке равнялась нулю.

Окружающие исключительно молоды, впрочем, как и она. Вот только новый мир не избежал ошибок, которые уничтожили старый. Люди всё так же воюют, а не ищут компромиссы. Если Омега открыла ей правду, то...

— Расскажешь, что увидела в Омеге?

Вопрос застал врасплох. Эми вздрогнула как от порыва холодного ветра.

— Ты не поймёшь.

Марко едва заметно кивнул. Если бы тот принялся настаивать, расспрашивать, она бы замкнулась, но молчание юноши и сквозившее в нём уважение к чужим тайнам заставили говорить. И стоило начать, как поняла: ей давно не хватало подобного слушателя.

Она рассказала и заново пережила всё.

И путешествие назад по дороге памяти.

И первое воспоминание, которое оказалось далеко не первым.

И бойню в деревушке на краю пустыни.

— Ясно, — Марко присел на лавочку у фонтана. — Потрясение от синхронизации с Омегой взломало старые барьеры и разбудило подавленные воспоминания.

— Да, наверное...

— Ты как, справишься? Если хочешь, найду хорошего психолога.

— Не стоит. Он скажет лишь то, что я итак знаю.

Марко хмыкнул:

— Не спеши отказываться, иногда они действительно помогают.

— Ты не понимаешь! Я не хочу забывать. Не желаю прятаться от воспоминаний. Я итак слишком долго не знала правды!

Юноша промолчал.

Она проследила за взглядом парня. Марко смотрел вдаль, туда, где солнце играло в струях фонтана и каплях воды как в россыпи бриллиантов.

Внезапная догадка поразила Эми:

— Тебе тоже довелось потерять семью?

— Да, — он искоса взглянул на неё, а затем отвернулся. — Мы служили вместе. Любили друг друга. Но однажды меня не оказалось рядом и «Отверженные» убили мою... Я лишился души, а наши дети матери. И тогда я ожесточился, начал получать удовольствие от ликвидации повстанцев. И потребовалась сторонняя помощь, чтобы понять: я сражаюсь с «Отверженными» не ради мести, а для защиты Омеги.

— Извини, — Эми коснулась запястья Марко. — Мне очень жаль.

— Спасибо. Как бы там ни было, но она слилась с Омегой и когда-нибудь я уйду следом. Так что всё не так уж безнадёжно, — он встретился с Эми глазами. — Надеюсь, ты тоже справишься с правдой о приёмном отце.

— Он не виноват!

— Разве?

— Да. За всю жизнь я не видела от папы ничего кроме любви.

— А кто виноват?

— Не знаю, — Эми запнулась, стало трудно дышать. — Наверное те, кто принимал решения. Те, кто обманывал хороших людей и отправлял их в дальние страны, чтобы убивать других хороших людей. Те, кто объявлял врагами чужие народы лишь за то, что у них были свои взгляды на жизнь. Те, кто извращал идеи справедливости, демократии и свободы ради власти и денег.

Эми заметила, как брови Марко сошлись над переносицей.

— Подобных личностей хватает и в нашем времени, — буркнул он.

— Ты про «Отверженных»?

— Да. Фанатики много рассуждают о свободной воле, но признают лишь свой взгляд на этот вопрос. И применяют силу, чтобы избавиться от несогласных. Чтобы сломить нас, чтобы возродить ложное понимание идеалов, которые однажды привели к гибели Земли.

— Наверное, ты прав, — Эми вздохнула. — И пока Джек в руках «Отверженных» мне нельзя оставаться слабой. Идём! Наверняка Рита закончила калибровку оборудования. Будем работать до тех пор, пока не добьёмся успеха!

# # #

Конец первой книги