Старинные Чешские Сказания

О КОРОЛЕ ЯЧМЕНЬКЕ

Когда исчез бесследно король Сватоплук[18], задумали в Моравии избрать другого правителя. Стали искать, кто бы был достоин занять королевский трон.

В то время жил в Пшеровске, в замке Хропине, земан[19], владетель обширных земель, человек, уважаемый всеми соседями и любимый своими подданными. Обращался он с ними мягко и человечно и, будучи от природы умен, судил их мудро и справедливо. И сказали себе паны[20] и земаны:

– Зачем искать нам в другом месте правителя, когда есть такой среди нас?

И единодушно, без споров и разногласий, избрали королем хропинского земана. Выбор их хвалили по всей стране и радовались новому королю.

Чтобы познакомиться со всеми краями Моравского королевства, стал король объезжать страну; всюду его величали и принимали с великим торжеством – будь то на юге Моравии, где зреют виноградные гроздья, будь то в благословенной Гане[21] или на севере, востоке и западе, в раскинувшихся между лесистыми холмами широких долинах. Всюду стремились ему угодить, паны и земаны наперебой искали его расположения, льстили ему, прислуживали, подносили дары, устраивали увеселения и шумные пиршества. Возвратившись в Хропин, заскучал король. Показался ему замок слишком тихим и пустынным; ничто не тешило его, даже нежная привязанность его милой, преданной жены. Тосковал он по шумным забавам. И наконец позвал он придворных и приказал устроить пир и созвать на него много знатных гостей.

На прекрасных конях, покрытых расшитыми попонами, в богатых платьях, отороченных мехом, с сверкающими саблями и мечами у роскошных поясов, в дорогих шапках с перьями цапли съезжались паны и земаны в Хропин. Со всех концов Моравии собрались они, и столько их было, что с трудом разместили их в замке, а челядь и кони заполнили весь городок. И пошли в замке пиры за пирами, увеселения за увеселениями. С той поры часто съезжались, по воле короля, гости в замок. Раздавались веселые речи, устраивались забавы и блестящие турниры, вино лилось рекой.

Когда крестьяне вечером возвращались с полей, уже кипело в Хропинском замке веселье: звенели бокалы, в сиянье факелов и свечей звучали застольные песни. А когда люди, отдохнув после тяжелой работы, рано утром шли опять на поля, в замке еще не прекращался веселый пир.

Озабоченно и строго поглядывали крестьяне на королевский замок, говоря, что вряд ли будет толк от такого правления. И каждый раз вспоминали королеву, жалели ее от всей души, зная, как нелегка ее жизнь, как трудно приходится ей, как сторонится она увеселений и пиров, которые ей противны.

Народ недаром беспокоился. На такую веселую жизнь королю уже не хватало не только собственных денег, но и казны. Принялся он облагать народ все новыми и новыми, все большими и большими податями и приказывал сборщикам никому не делать снисхождения, а того, кто не заплатит, жестоко карать.

Уже не с опасением глядел народ на Хропинский замок, но с гневом и ненавистью; все жаловались на короля и бранили его. Но неизменным оставалось отношение крестьян к королеве. С волнением рассказывали они, как просит она за народ у короля, как уговаривает его не мучить и не притеснять бедных людей.

Все это было истинной правдой. Но ни один человек не видел слез, которые в одиночестве, украдкой, лила королева, никто не слышал, как она в страхе за короля и из любви к нему умоляет его смягчить свое сердце, как кричит на нее король, как грубо отталкивает, как с поникшей головой, вся дрожа, выходит она от него, едва держась на ногах, как темнеет у нее в глазах от слез и стыда. И однажды, когда король вновь наложил на народ тяжелую подать, а королева опять стала просить его сжалиться, рассерженный ее словами король в ярости выхватил меч и погнался за своей женой так стремительно, что она едва успела выскользнуть в дверь.

В диком гневе приказал король, чтобы тотчас, немедленно, вывели королеву из замка, чтобы не показывалась она ему на глаза. И когда взглянул он через окно на ворота, выполняется ли его приказание, и увидел несчастную королеву, вновь объяло его бешенство. Выскочив из палаты, погнался он за ней с обнаженным мечом. На счастье свое, королева заметила его вовремя. Но не к кому было ей прибегнуть за помощью и защитой. В смертельном страхе оглядывалась она вокруг, не находя убежища. Лишь поле дозревающего ячменя виднелось у дороги – широкое и благодатное поле, отливающее на солнце золотом своих бесчисленных колосьев с длинными усиками.

Расступилась тихая поверхность широкого поля, колосья заколыхались, и над ними замелькали золотистые волосы королевы. Бежала она ячменем и вдруг исчезла, словно потонула в золотой пучине. И тотчас опять успокоились волны, поверхность ячменя сомкнулась и стала тихой, как море в безветренную погоду; король, добежав, тщетно оглядывался и искал, куда пропала его жена.

Нашли королеву деревенские женщины, а возле нее – дитя, которое у нее тут родилось. Отнесли ее в село, заботливо ухаживали за ней, а королевского сына назвали Ячменьком – в память того, что родился он в ячмене.

Дознавшись о том убежище и не зная жалости даже к собственному ребенку, приказал король изгнать жену и сына из Хропина. Взяли их солдаты и отвезли в отдаленные края. Куда – никто не узнал.

Но не покидали короля мысли обо всем, что сталось. Часто видел он перед собой измученное лицо своей милой жены, часто думал о своем единственном сыне. А еще чаще стал вспоминать он их, когда пресытился зваными пирами, пустыми наслаждениями.

И объяла его такая тоска, что послал он за женой и ребенком, чтобы найти и вернуть их к нему в Хропинский замок.

Воротились послы в великом смущении – королевы они не нашли; сокрушен был горем король, услышав, что королева и королевич исчезли и никто не знает куда.

Тотчас разослал он людей на поиски. Первыми пошли хропинские жители, а за ними и жители со всего Пшеровска. Все шли охотно, с радостью, ибо добрая королева была всеми любима. Выехал и король с дружиной на розыски своей семьи. Во все концы своего королевства ездил он, не миновал ни одного края, проезжал долинами и горами, искал по деревням, городам, лесам и пещерам, пока не доехал до широкого дремучего леса на горе Заборе.

Там, в темной пещере, увидел он отшельника с длинной седой бородой. И спросил король благочестивого старца, не знает ли он, где его жена-королева и сын Ячменек.

Встал отшельник против Хропинского пана, строго, как судья, поглядел на него и пророчески молвил:

– За свои грехи и вину недостоин ты своей благородной жены и своего сына. Сын твой исправит то, что ты совершил. Ты – бедствие Моравской земли, а он будет ее благословением и спасением. Как тебя проклинают, так станут его благословлять. Знай, что ты его не найдешь, даже не увидишь. Явится он и придет только тогда, когда нашей родине будет горше всего. Начнут враги топтать нашу землю, и будет казаться, что пришел конец нашему народу, явится тогда Ячменек с великой силой, изгонит неприятеля и освободит Моравию от чужеземного ига. А ты иди и покайся.

Пораженный услышанным, возвратился король в свой замок. Понял он свою вину, мучила его совесть и терзала тоска по жене и сыну. Мрачный, как туча, ходил король по замку, избегал людей, искал уединения. Наконец созвал он опять в замок знатных гостей и начал с ними пировать по-старому. Но чужое веселье не тешило его. Вставал он из-за стола, покидая гостей, в беспокойстве блуждал ночами по залам, по двору и кончил тем, что однажды в отчаянии прыгнул во дворе замка в бездонный колодец.

Пророчество отшельника о сыне Хропинского пана мгновенно облетело всю Моравскую землю, и народ стал поджидать короля Ячменька. В Хропинском замке всегда был накрыт для него стол и приготовлены покои, как будто мог он появиться каждую минуту.

Ждали и искали короля Ячменька и хропинские обитатели, и жители города Пшерова, и жалковские, и весь народ Пшеровского края. Каждый год собирались люди из городов и сел и толпой, с оружием в руках, искали по деревням, полям и лесам желанного, обещанного им короля Ячменька, их надежду на лучшую будущность.

Жизнь становилась все тяжелее, с каждым годом подневольный люд все больше изнемогал от непосильной барщины, но жива была вера в короля Ячменька и в предсказание отшельника о лучшем будущем. А когда при императоре Иосифе[22] облегчена была участь крепостных крестьян, начали всюду в деревнях верить, что явился наконец король Ячменек, что наступает страстно желанная пора, когда будет барщина уничтожена и все получат полную волю. Не поверил народ, когда пришла весть, что император Иосиф умер.

Жив он – так твердили в народе, – лишь скрывается от панов, которые не хотят облегчения сельскому люду. Живет император среди людей, ходит переодетым по деревням. И называли его опять Ячменьком.

Это был новый король Ячменек.

Но панам такой король не понравился. Боялись они его и подозревали, что под его именем ходят по деревням недовольные люди, подстрекатели, бунтовщики. Вот почему преследовали повсюду Ячменька.

Бывало во всех областях страны, в условленную пору, по ночам, устраивались поиски таинственного короля. Все, кто был на панской службе – охотники, лесничие, ловчие, писари из канцелярии, привратники, солдаты, – расходились с оружием в руках по селам и городам и обыскивали дом за домом. Старосты и городские советники должны были им помогать. Обходя каждый дом, тщательно обшарили все избы, чуланы, подвалы и чердаки, всю деревню.

Но того, кого искали – Ячменька, – нигде не удавалось им найти. Ходил он, как верил народ, тайно среди людей и утешал их, говоря, что скоро барщине конец, что скоро всем будет хорошо житься. В каждом селенье, в каждой деревне был у него знакомец, а то и два. Хаживал он к ним на беседу, и всегда ночью, когда домашние уже спали. Приходил неожиданно. Был он средних лет и довольно высокого роста, в плаще из синего сукна, в шапке, в длинном кафтане и длинных синих штанах, заправленных в сапоги, что сверкали всегда, как зеркало, хотя бы шел ливень. И сам он под дождем оставался сухим: на шапке, на плаще – ни капли. Тот плащ имел чудеснее свойство: хозяин его никогда не промокал, а также мог не спать, не есть и не пить. Делал его тот плащ невидимкой; увидеть его мог лишь тот, кому он хотел показаться.

Появлялся Ячменек в темноте, входил через закрытые двери, усаживался за стол, расспрашивал знакомого крестьянина о всякой всячине, а больше о том, как обращаются с людьми на барщине. Рассказывал Ячменек, что налоги тяжелее нынешних лягут на крестьян, что будут они платить дань со всего, даже с метлы. Но потом придет конец всем горестям, те непосильные поборы прекратятся и барщины больше не будет.

Так посидев и поговорив – хлеба, однако, не ел он, – внезапно вставал Ячменек и опять уходил, как пришел, через закрытые двери, не сказав, куда идет. Никогда не оставался он ни у кого после заката солнца. Темной ночью, один, странствовал закутанный волшебным плащом утешитель народа по низинам и болотам, по дорогам и бездорожью, спокойный и уверенный, не боясь своих преследователей.

Не один раз попадались они ему навстречу, когда шли с оружием, думая схватить его и связать. А он шел себе рядом с ними своей дорогой дальше и дальше – король Ячменек, живая утеха всех угнетенных, воплощенная надежда и вера в лучшую будущность Моравской земли, та надежда и вера, что пережила многовековое ненастье, что не позволит себя удушить, не потухнет и не обманет.