Старшие сестры

SilverVolf СТАРШИЕ СЕСТРЫ

Считается, что до определенного возраста мальчики не интересуются девочками. Ложь. Я интересовался ими всегда. В нашей большой семье было как-то не принято стесняться друг друга. С сестрами (я был единственным пацаном, так уж случилось), родными и двоюродными, мы всегда мылись вместе, не делая из этого никакой проблемы, и мама, и тетя Надя, нисколько не стеснялись меня, хотя в мои семь лет писюн упруго стоял; спокойно обнажались передо мной по поводу и без повода. Тетя Надя постоянно стебала меня, дразня: мол, писунок-то у меня хоть и невелик, но стручочек твердый. А сестер у меня было три: одной двенадцать, другой четырнадцать, младшая, Аленка, которой было семь, и еще двоюродная пятнадцатилетняя Катюха с обалденными титьками. Вот на ее-то титьки у меня постоянно и вставал, хотя я привык с малолетства вести себя вполне спокойно… вроде бы. Среди голых девочек.

Как-то раз я обратил внимание на то, что мама очень уж тщательно трет мочалкой писюшку Нинельки, моей средней сестры. А Ниньке это явно нравилось. Тетя, конечно, обратила внимание на это; сие не обошло меня вниманием. Как бы невзначай она, покачивая попой, прошла мимо меня за шайкой, задев бедрами. Стоит ли говорить о том, что мой инструментик напрягся. «Ага, — заметила она, — смотри-ка, Анька! Сын-то твой, однако, стал мужиком!» — и, возвращаясь, как бы невзначай потрогала мой член. Мне стало приятно.

Нинелька будто невзначай расставила ножки пошире. Мама продолжала намывать ее между ног. Нинька стала помогать, прижимая мамину руку с губкой к своему естеству.

Мама не обнажала крохотный девичий клитореныш, только мягко массировала губки дочери. Наконец девочка спустила.

Мне нравилось мыться в бане со всем нашим семейством. Отец присоединялся к нам редко, все сплошные командировки. Сестры, мама и тетя Надя берегли мои чувства эстетики. Я нисколечко не заморачивался на том, что это якобы неприлично. Да мы и с Аленой всю жизнь спали вместе, трогая друг дружку перед сном, и ходили вместе в туалет. Одной ей было как-то неинтересно. Спускала свои белые трусики: весело журчала янтарная струйка детской писанины. Нам это нравилось, и ни мать, ни тетя, ни старшие сестры не осуждали нас за это. Нинелька, Светланка и Настена всегда возились заполночь на постели; их останавливало только то, что в конце концов кому-то из них приходилось рано или поздно отсекаться и спать одной — втроем на кровати было все-таки тесно.

Таким образом, я был в некотором малиннике. И знаете, кто больше всего меня возбуждал? Конечно, тетя, вернее, ее безумно большой бюст. Как-то раз я обратил внимание на то, что она, читая учебник тригонометрии, как-то странно наклонилась над столом; нижними уголками корочек темно-синей книжки она прикасалась к своим выпирающим из ярко-оранжевого сарафанчика титечкам. Я видел, как выпирают ее груди со стоящими сосками сквозь тонкую ткань. Ее бедра при этом были плотно сомкнуты, но время от времени размыкались — это не ускользнуло от моего внимания. Тетя поглаживала и щекотала твердым картоном оконечности своих полушарий, периодически сжимая свои стройные, как у двенадцатилетней девочки, ножки — а уж в этом-то я толк знал. Заворожено я смотрел на действо. Это было почти... {вырезано цензурой} касаясь. Ее все не отпускало чувство нахлынувшего удовольствия, и ей явно хотелось его повторить. Она стала трогать свои изрядных размеров соски, чуточку постанывая от наслаждения. Видимо, и без моей просьбы она занялась бы этим делом.

Сестры столкнулись голыми попами. Но это была лишь прелюдия. Стоя на коленках, Светка, взяв заранее припасенный огурец, мягко ввела его во влагалище сестры. Оно только чмокнуло. Овощ был расположен довольно-таки горизонтально, что позволило Надьке присоединиться. Растопырив губки, она тоже ментально присоединилась.

Девушки начали синхронно двигаться. Как же это было великолепно! Я не смог устоять и, подойдя к ним предельно близко, начал гонять шкурку туда-сюда. Света и Надя, похоже, были недалеко от окончания процесса.

Головка моего малолетнего членика оказалась как раз немного ниже ее сисенек. Катя наклонилась и поводила ими по бюсту. Я не выдержал и выстрелил.

— Ну вот, так быстро, — разочарованно сказала сестра, — но ведь, ха, у тебя, малолетки, опять сейчас встанет? — Она размазала сперму по грудям.

Однако тут, к моему величайшему неудовольствию, пришли мать и сестра с гостями — а гости, увы, не разделяли наших инцестуозных идей.

_{* * *}

Назавтра Катька уехала в город на зачет, так что мне пришлось заняться самообслуживанием. Должен сказать, что я был, сколько себя помню, чрезвычайно озабочен сексуальными мыслями и постоянно трогал писюн. Особенно мне нравилось заниматься этим, глядя, как я уже говорил, на голых сестриц. Они тоже от меня никогда не отставали. Мастурбация в нашей семье всегда считалась чем-то естественным; то и дело я замечал, что сестры занимаются делом, которое считается, как правило, чем-то постыдным. Они, по правде говоря, не столько любили лизать друг дружке курки, сколько то и дело запускать ручонки с шаловливыми пальчиками себе, а иногда и другим, под подолы, и трогать клиторки. Бывало, сидим мы с Аленкой в ожидании второго, а Светка, Нинька или Настя, о чем-то задумавшись, теребят себя, теребят… Только строгий окрик матери выводил их из ступора, ненадолго, впрочем. Светка и Аленку научила дрочить тетка (подозреваю, впрочем, что младшая сестра умела это делать и сама еще в младенчестве). Неоднократно моему взору представлялось похабное зрелище: все три, сидя на лавке и растопырив голые ноги, всячески ласкаают себя между них. Алена любила смотреть на подобные представления и, спустив трусики, тоже трогает свою крохотную горошину.

Катя, вернувшись, занялась моим сексуальным обучением

У меня стоял. Стоял просто бешено.

— Сейчас, — сказала сестра. — Позволю тебе спустить. Ведь ты этого хочешь, маленький? Давай, я потрогаю твой писунок.

Как она ласкала член! Брала в рот, и облизывала. Вот сестринская любовь!

Я засунул пенис между Катькиных титек.

­— О-о…

Член двигался туда-сюда.

Вынул. Поводил головкой по Катиным губам.

— Катя…

— Что? — промычала сестра.

— Ротик раскрой, будто это пизда.

Сестра угумкнула.

— Я как будто тебя ебу, идет?

Сестра захихикала. «Вот маленький извращенец! Ну ладно, поеби меня в ротик…»

Я вставил девушке в рот. Губки разомкнулись, чмокнули и восприняли пенис. Ой, как хорошо было сестру ебать в уста! Мне было здорово.

— Сестра…

— М-м-м?

— Катя, а давай я тебе полижу.

— Ну… хм…

Она засучила ножками.

— Ну Кать!

Девушкра расставила конечности.

Тугой могучий клитор между широко расставленных ног призывал. «Васька, — ну… Ну, Васенька… Сейчас кончу… Лизни уж…»

Запах пизды был великолепен. Этот запах я не забуду никогда. Запах пизды.

Катя имела себя самое. Я же никак не мог излиться. Напрягшиеся яйки не давали покоя моему половому члену. Сестра приветливо раскрыла попку.

Нацелился. Сестеркин анус был манящ. Как же хотелось поебать ее в попочку!

— Что, Вася?

Я ринулся. Катины ноги были так привлекательны…

Мне нравились ее стройные ноги. Да, признаюсь, я на них дрочил. Катеринка с детства соблазняла меня, не желая того явно. Но как объяснить ее странные поступки — действия, когда она то и дело снимала перед походом в душ трусы, хватала время от времени мое встопорчившееся естество? Я не знал, что делать. В переодевалке с подругами (меня взяли за, так сказать, компанию) Катя показала груди (что меня поразило) — мне! — разделась и дернула меня за мои черные трусики. Девчонки расхохотались. А Катя и его потрогала. Еще тогда я словил кайф — как же, выстреливаю малофью в руку сестры…

— Спускаю, братишка, — серьезно сказала Катя.

Сладко было ебать сестрицу, однако пора было и честь знать — заплести ей косички. Ох, как мне нравилось водить хуем по ее волосам, по светло-зеленым бантикам. Не удержавшись, кончил. Девчачьему личику было не так уж и по кайфу быть обспермленным, однако я водил по носу, щекам и лбу грязной девочки, сестренки моей, которую люблю. Обспермленная сестра, поправив трусики (они тоже были зеленого цвета), спросила:

— Милый мой братишечка, а ты меня еще раз поебешь или вот так будешь фигней заниматься? Ну так сунь мне в попуську.

Сунул. Катя охала. Мне было весьма приятно. Тугая Катькина задничка привечала мой пенис. Излился. Вынув, стал внимательно рассматривать попу.

— Ножки повыше («Ой!»), дырочку-ко мне покажи… О, розовыя дыренушка.

А старшие сестры постонно дрочили. Что Лялька, что Ленка. Почему-то им нравилось теребить клиторы передо мной, шестилетним пацаном. Мой писунок при этом вставал, но на этом все и заканчивалось. До поры до времени.

Как-то Ляля, прижавшись бедром к старшей сестрице, заметила, что неплохо бы меня — как бы это поконкретней сказать — инициировать. Спермы у меня тогда еще не было. Хотя я постоянно трогал свой стручок, а Ленка говорила, что это полезно. Для умственного, так сказать, развития.

Ну так вот. Нюся, совсем уж маленькая девочка, была довольно-таки стыдлива. Снять с нее трусики и полюбоваться голенькой писькой было довольно-таки нетривиальной задачей. Но вот в чем дело. Ее худенькая попка, ягодички, вообще нежное детское тельце возбуждало меня куда больше, чем эти мясные телеса Ляли и Лены. Хотя там было, конечно, на что посмотреть. Вообще мне нравилось любоваться голыми сестрами. А с Нюськой таки вышел полный прикол.

Ленка, прикрыв рот рукой (вот ведь стыдобушка), наблюдала за тем, как Лялька стягивает с Нюськи портки. У меня, конечно, уже стоял. Так хотелось поводить пенисом по голой попе малышки… Как она была прекрасна — вспоминаю сейчас. Нежная голая попка девочки чем-то напоминала попу мальчика; во всяком случае, губки под попой сильно смахивала на яички. «Что ты делаешь, — завопила Ленка, — они ведь совсем маленькие. Поебутся, и что тогда?» — «Да фигня, — ответила Ляля, — что о́н, пиздюшек наших не видел, что ли? Ну-ка, дай пенис». Мой огурчик разведал Нюськины таинства. До чего ж у нее была класная, тугая пизда!

Лялька, держа мой напрягшийся член, водила его головкой по губкам Нюси. Ляле явно это доставляло удовольствие. Нюся расставила ножки чуть пошире. Сестра воспользовалась моментом и, поласкав губки пятилетней девочки пальцами, схватила мой писюн и стала водить головкой по полураскрывшимся нежным губкам с мягким клиторком на вершине. Этого я, конечно, оценить не мог, поскольку был вынужден ебать девочку сзади.

Ох и пизденыш у нее был! Лялькин, Ленкин — да фуфло все это, очень уж разношено — они, конечно, насколько я знаю, не ебались, просто баловались постоянно.

Членик, направляемый Лялькиной рукой, нашел вход в отверстие. Остановиться я уже не мог, не смотря на повизгивания Нюси. Что бы она не говорила, а писюшка, маленькая детская писюшка, как раз была готова принять мой маленький на тот момент инструмент.

Девочка ойкнула как-то по-деревенски, когда поняла, что что-то потеряно. Лялька взялась за корень моего минатюрного ствола и помогла засадить его поглубже Нюшке. Целочка лопнула; впрочем, никто на это не обратил внимания.