Старший брат моего жениха

Глава 16

Руслан.

В "Пятнице" сегодня вечером слишком много молодняка. Студенческая вечеринка: вход за полцены, каждый третий коктейль – бесплатно, а танцы на сцене почти целомудренные. Но яркие: девицы нацепили на задницу перья, посыпали себя блёстками и намазали оголённые участки тела каким-то жутко противным на вид маслом. Даже с расстояния заметно, насколько всё это искусственно, дёшево, зато бьёт точно в цель – студентики пооткрывали рты и ликуют от восторга.

Я только приехал, а уже хочется нахрен свалить в самый дальний угол, чтобы эта грохочущая, бьющая по нервам музыка стала хоть немного тише. Но я не могу уйти, я жду.

Чего? Того, что всё решится, наверное. Жду ответов на миллиард вопросов в своей голове.

– Ты нервный, – говорит Артём, всё-таки нашедший меня в этой толпе.

– Не слишком удачный период в жизни выдался, – криво улыбаюсь и затягиваюсь сигаретой.

От курева уже тошнит, но пить мне сегодня нельзя – нужно сохранить ясное сознание. Есть не хочется. Остаются только сигареты.

– Расскажешь зачем тебе Виолетта? Ты так настойчиво спрашивал о ней вчера, сегодня.

Он на самом деле не понимает, а я не знаю как объяснить.

Действительно, зачем она мне? Мозгами ведь давно дошёл, что эти две Киры – разные люди. Разные, как только могут отличаться ночная бабочка и студентка-отличница. Но… но всегда есть это проклятое но, от которого не могу избавиться.

Во мне так много борьбы внутренней, столько противоречий, связанных с этой историей, что вот-вот на части разорвёт. Я только-только что-то уложу в сознании, только приду к общему знаменателю, и через мгновение всё летит псу под хвост. Словно судьба намеренно водит меня по лабиринту, путает, сбивает с толку.

Я смотрю на Артёма и понимаю, что он единственный человек, который может мне помочь. Единственный, кому можно хотя бы озвучить все свои мысли, не рискуя нарваться на какой-то пиздец. С ним не нужно притворяться, но и нащупать ту ниточку, потянув за которую, смогу распутать весь клубок, не получается.

Но я постараюсь, потому что именно у Артёма могут найтись хоть какие-то ответы.

– Ты помнишь… – пытаюсь скомпоновать свои шальные мысли, привести хоть в какой-то порядок, выразить, но ничерта не успеваю.

Потому что свет гаснет, музыка делается тише, и клуб погружается будто бы в вакуум.

– О, вот и твоя зазноба, – смеётся Артём, указывая рукой на единственное светлое пятно сейчас. На сцену. – Прима наша.

Я весь обращаюсь в слух, а зрение обостряется, когда на сцену медленно и плавно вплывает звезда этого сраного вечера. Вся в перьях, коже и каких-то ошмётках шкур несчастных животных, роковая и первобытная красотка, мать её, Виолетта.

Она слишком ярко накрашена, слишком раздета – родная мать, наверное, сейчас не узнает. Но я на правах бывшего клиента конечно же сразу понимаю, что это именно она задорно стонала подо мной.

А ещё теперь я точно вижу, что это никакая не Кира – не та Кира, которая смотрела на меня огромными глазами, прятала страх, пыталась сопротивляться и даже укусила. При воспоминании об этом, потираю раненое место, а оно кажется каким-то слишком чувствительным, воспалённым. Это мираж, фантом, но, чёрт его дери на части, я бы не отказался от повторной процедуры.

Я не вижу уже Виолетту – сейчас она перестаёт для меня существовать. Зато в сознание прорываются фантазии другого толка. Неприличные, пошлые, недопустимые. Вот Кира кусает меня, а после слизывает боль, целует, что-то жарко шепчет на ухо…

Мать его!

Зажмуриваюсь крепко, встряхиваю головой, а Артём хлопает меня по плечу:

– С тобой точно всё хорошо? – спрашивает, наклонившись низко-низко, чтобы прорваться сквозь оглушительную музыку и восторженный рёв толпы.

Киваю, отталкиваюсь всем телом от барной стойки и, развернувшись, ухожу. Куда я иду? Зачем?

Моё зрение сейчас обрывочное, рваное. В этот момент я, точно ищейка, вычленяю из всех густых ароматов душной ночи только один: трогательной невинности и диких цветов. Каким-то двадцать шестым чувством понимаю: Кира здесь, она где-то рядом. Не на сцене, нет. В зале.

И мне нужно её найти, прежде чем она сама не увидела Виолетту. Не понимаю почему, но для меня это важно – не дать случиться чему-то ужасному, предотвратить взрыв.

И когда сталкиваюсь с кем-то, останавливаюсь, а руки сами обхватывают худые плечи.

– Ты следил за мной?! – раздаётся приглушённое и слегка возмущённое, а я, как долбаный наркоман, втягиваю ноздрями дивный аромат её волос.