Старший и младший

IV

Несколько раз ему чудились голоса, но он никак не мог понять, чьи. Наконец он открыл глаза, сознание вернулось к нему. Лицо и голова были сплошь забинтованы. Сквозь распухшие веки он увидел узкую полоску света. Некоторое время он лежал, стараясь освоиться. Потом совсем рядом услышал голос Дика:

– Очнулся, малыш?

Рут попробовал заговорить, но из его горла вырвалось какое-то сипенье.

– Они здорово обработали тебе голову. Я уж подумал, что ты готов. А ты был прав, когда толковал насчет носа. Он у тебя будет не очень красивым.

– А что они сделали с тобой, Дик?

– Сломали руку и пару ребер. Вот тебе урок – надо стараться отворачиваться лицом к полу. Так сберегаешь глаза. – Он замолчал и с трудом вздохнул. – Больно дышать, когда ребро сломано. Но нам повезло. Нас подобрали полицейские и доставили сюда.

– Мы в тюрьме, Дик?

– Да, в тюремной больнице.

– В чем нас обвиняют?

Он услышал, как Дик попытался засмеяться, но смех сразу сменился стоном.

– В подстрекательстве к мятежу. Получим по шесть месяцев. Полицейские нашли там литературу.

– Ты не скажешь им, что я несовершеннолетний, а, Дик?

– Нет, не скажу. Лучше помолчи. Голос у тебя звучит неважнецки. Отдыхай.

Рут лежал молча, весь словно завернутый в тупую боль. Немного погодя он снова заговорил:

– Дик, а ведь больно не было. Странно. Я чувствовал себя как на крыльях. Хорошо.

– Ты вел себя молодцом, малыш. Ты вел себя не хуже любого. Я расскажу о тебе в комитете. Ты вел себя просто прекрасно.

Рут пытался собраться с мыслями.

– Когда они сшибли меня, я хотел сказать, что я на них не в обиде.

– Верно, малыш. А я о чем говорил тебе? Это не они. Это система. Их не хочется ненавидеть. Просто они не знают ничего лучшего.

– Дик, ты помнишь, как говорится в библии? – Голос у Рута был сонный. – Что-то вроде «простите их, они не ведают, что творят»?

– Малыш, выкинь из головы эту религиозную чепуху, – сурово откликнулся Дик. И добавил раздельно: – «Религия – опиум для народа».

– Да, конечно, я знаю это, – сказал Рут. – Но я не о религии. Просто… у меня было такое чувство. Ну, точно такое чувство.