Статьи и проповеди. Часть 1 (2016-2018 гг.)

Забытый Мрак Фаворского Света Преображения

Когда Спаситель спустился с горы Фавор, где Он Преобразился перед своими учениками и апостолами, то сказал одни из самых страшных слов, которые есть в Евангелии.

«О род неверный и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Матф. 17;17).

Эти слова Спаситель мог бы повторить и многим из тех, кто в этот день, разложив свой огородно-дачный продуктовый багаж, ропотно ожидает: «когда же наконец закончится эта ихняя служба и начнут святить». Контраст между вершиной Фавора и его подножием получил свои очертания. А то, что произошло наверху, так и осталось для многих не понятым до сих пор. Всмотритесь в древнейшую (VI в.) фреску мозаики Преображения Господня из монастыря святой Екатерины на горе Синай.

Чем ближе пространство мандорлы ко Христу, тем она все темнее и темнее, а чем от Него дальше, тем в ней все больше и больше света. То же самое мы видим и на других древних иконах Преображения и Воскресения Господня: свет, исходящий от Христа и окружающий Его, в своей сердцевине отнюдь не светел, а темен.

Современные иконописные изображения, заимствованные из Запада, написаны иначе – чем ближе ко Христу, тем ярче свет. Западное христианство так и не поняло – о чем писал св. Григорий Нисский в своем сочинении «Жизни Моисея», который видел Бога не в Свете, а во Мраке.

Так же как и нашим современникам сложно понять тех монахов, которые для того, чтобы узреть Свет Христа, спускались во мрак подземных пещер, жили в темноте туннелей, молились в ночи земли. Но они-то уж точно знали – для того чтобы увидеть Свет, нужно войти во мрак своего сердца и свести туда свой ум. Познание Бога начинается с незнания, которое выше знания, с постижения Непостижимого, с неведения, которое выше ведения.

Именно эти люди, которые вслед за Моисеем взошли в Синайский мрак Фаворского света, основали наши Лавры и монастыри. Вспоминая имена этих людей, мы не должны забывать о том, что все они были практиками умной молитвы. Преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Паисий Величковский, Антоний и Феодосий Печерские и многие другие известные и неизвестные подвижники – все они были христианами, достигшими состояния созерцательной молитвы. Теми, кто через мрак неведения пришли к постижению незримого.

Тема природы Фаворского света в спорах святителя Григория Паламы и монаха западника Варлаама Каламбрийеского – это не узкобогословский диспут, не имеющий к нам никакого отношения. Этот диспут является ключевым в понимании того, каким же образом спасается человек. Дискуссия обозначает два разных вектора, два понимания того, что же нужно делать человеку ради достижения Вечной Жизни.

В ложном выборе духовной практики лежит причина нынешней дехристианизации Западных Церквей и тех деградационных процессов, которые переживает христианство в целом. В нем же причина всех революций, войн и социальных потрясений цивилизаций, бывших некогда христианскими.

Но в чем же суть споров о свете Преображения, в котором явился Христос ученикам на горе Фавор?

Рационалисты, незнакомые с опытом православной аскетики, оказались неспособны понять практический путь спасения человека во Христе, который был традиционным для Афона и других православных духовных центров. Монах Варлаам вообще не признавал за человеком право на обо́жение. Он утверждал, что Фаворский свет был из разряда атмосферных явлений и не более того. По учению же святителя Григория Паламы и в согласии со всем Преданием Православной Церкви, «то был свет, присущий Богу по Его природе, вечный, безначальный, вневременный, внепространственный, существующий вне тварного (сотворенного) бытия».

Что из этого следует? Очень многое. Спасение человека неотделимо от Боговидения или Богознания, а Боговидение невозможно без обо́жения. Богознание реализуется через опыт живого общения с Богом, когда «Бог вселяется в человека» через свою Нетварную Энергию (Фаворский свет). Для соединения с Фаворским светом Христа необходим внутренний покой («исихия») и сведения ума в сердце с постоянным призыванием Имени Иисуса. На языке преп. Серафима Саровского это определяет весь смысл жизни христианина как «стяжание Духа Святаго». И это не какая-то умозрительная спекулятивная идея, это живой опыт, пройденный множеством святых.

Когда Бог является человеку, Он реально раскрывает Себя, при этом оставаясь Непостижимым. Этот тот Божественный Мрак, куда вошел Моисей. Отсюда загустевающая ближе к образу Христа темнота на традиционных православных иконах Преображения и Воскресения.

Богообщение – это парадоксальный опыт отчуждения и неприступности Бога при Его близости и Откровении. Различие между непостижимой Сущностью Бога, недоступной даже высшим ангельским силам, и его Нетварными Энергиями позволяет достичь единения человека с Богом самым реальным образом. Т.е это будет единство не образное, не символическое, «не понарошку», а на самом деле. Человек становится «причасниками Божественного Естества» (2 Петр. 1:3), соединяясь не с Сущностью Бога, а с его Нетварными Энергиями.

При этом Сущность Бога не растворяется в мире, пусть даже и исключительно в среде верных. «Через обожение человека, через единение со Христом христианин оказывается в состоянии увидеть трансцендентность Божию, ибо он так соединен с Богом, что в нем видит Бог», – эта фраза святителя Григория означает, что Бог, живущий в человеке, с которым Он вошел в общение, видит «Самого Себя в Фаворском свете, Свои собственные энергии, и человек участвует в этом ведении полностью». При этом подчеркивается значение таинств Крещения и Евхаристии, которые Григорий Палама, в духе апостола Павла, понимает как средства для соединения со Христом.

Эти сложные на первый взгляд богословские истины на самом деле очень просты. Спастись – значит пустить в себя Фаворский свет, самому стать этим Светом. И что очень важно – другого пути к спасению нет!

Отрицание различий между Сущностью Бога и его Энергиями привели Западную Церковь к тому, что вместо Бога, вместо личного общения сообщаемого Его Энергиями, Он стал предметом рассудка.

«Схоластика не знает личного бытия Бога, она замещает Его безличным понятием некоего трансцендентного „объекта“, который есть логически принудительной причиной его самого и всего сущего». (Х. Янарас). Но отношение человека к Богу – это не отношение субъекта к объекту, а личностное влечение, соединение личности человека с личностью любящего и любимого Бога.

Следствием «перенесения богопознания из области непосредственного личного откровения на уровень интеллектуального рационального логицизма является „изгнание“ Бога в область, недоступную для опыта, отделение религии от жизни и сведение ее к символам, что означает секуляризацию». (Х. Янарас). Собственно, это то, что давно произошло на Западе и что в той или иной степени характерно и для Востока. Критикуя западное христианство, которое пошло по следу Варлаама Каламбрийского, мы с прискорбием должны согласиться с тем, что мы сами не слишком далеко от них ушли.

Учение святителя Григория Паламы у нас часто трактуется как слишком высокое и недоступное для современных христиан. Но опыт современных Отцов Исихастов обличает ошибочность этой позиции. Они призывают учиться художеству умного делания не только монахов и духовенство, но и мирян. Об этом мы читаем в письмах-наставлениях учеников преподобного Иосифа Исихаста: Ефрема Катунакского и Харлампия Дионисиатского, об этом же учат Порфирий Кавсокаливит, Клеопа Румынский, Кирилл Павлов, Симон Бескровный, Паисий Святогорец, Ефрем Пещерник и многие-многие другие .

Камнем преткновения в современных полемиках о путях духовной практики является вопрос о том, достаточно ли для спасения человека одного только обрядового благочестия и жизни по заповедям? Ответ афонских старцев однозначен – нет, этого мало. То есть это условие необходимое, но не достаточное.

У многих из нас есть знакомые атеисты, которые, будучи глубоко порядочными по своей природе, живут, не нарушая заповедей Божиих. И часто у нас возникает вопрос – а спасется ли такой атеист, который живет по букве Божьего Закона, но при этом не верит в Бога? Однако этот вопрос с позиции размышлений о природе Фаворского света теряет всякий смысл.

Потому что «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деяние 4:12). И это Имя Иисуса Христа. Имеет Жизнь Вечную тот, кто приобщился к Вечности Бога, а это значит, что человек должен быть вовлеченным в пространство действия Божественных энергий. Исполнение заповедей – это необходимый элемент, без которого обо́жение не возможно. Но если Свет Фавора не войдет в душу и тело христианина, то он не достигнет цели. Каким образом эта цель достигается, учит вся исихастская практика от древности до наших дней.

Письмо с того света. Читать только тем, кто хочет жить

Праздник Успения для меня связан с темой смерти или успения. Я хочу поделиться своими сокровенными переживаниями, чтобы те, кто это прочтет, не промахнулись мимо жизни.

У жизни есть свой вкус, запах и цвет. Если вы живете и этого не видите, значит – вы не живете, вы существуете. Тысячи людей проходят по жизни слепыми, глухими и немыми. Они считают, что счастье нужно «строить», что за него нужно «бороться», счастье нужно «заработать». А счастье все это время сидит рядом, ждет свидания, скучает и, не дождавшись, уходит в свое странное никуда. Вот вам история, а выводы делайте сами.

Жил да был человечек, назовем его Андрей. Но лучше пускай он сам о себе расскажет…

«Меня зовут Брусилов Андрей Иванович. Годы жизни 1969-2010. Я прожил на свете сорок один год и два месяца. Вернее, прожил я восемь месяцев, а существовал в теле тридцать девять с половиной лет – ровно до того дня, как узнал, что у меня рак. Теперь я умер и решил предупредить тех, кто это прочитает, чтобы и они не прожили большую часть жизни так же бессмысленно, как это сделал я.

Родился я в далеком 1969 году. Рос, жил „как все“. Это страшное словосочетание, которым, как правило, и обозначается жизнь без смысла. Я был не хуже и не лучше всех моих знакомых. Служил в армии, окончил строительный университет, женился, в девяностых начал заниматься бизнесом. Мечтал о своем доме. Я умел проектировать и знал в этом толк. Сначала организовал небольшую фирму по продаже стройматериалов, потом дело пошло вверх и мы выросли до солидной строительной компании.

Пока я занимался бизнесом, у меня родилась дочь Оксана. Жена не работала, на ней были все домашние дела. Вы знаете, как пахнет тело у маленького ребенка? Говорят, этот запах особенный, его невозможно ни описать, ни сравнить с чем-то, он необыкновенный. Так вот, я этого запаха не знаю. Я изредка брал ребенка на руки, но и то лишь для того, чтобы положить в коляску и пойти в парк погулять. Пока мы гуляли, я прикидывал сметы и рассчитывал, что лучше купить и как выгоднее продать. Поэтому я не заметил, как мой ребенок вырос и самостоятельно пошел ножками, как он сказал первое слово, как учился читать и писать. Мне было некогда. Я уже начал стройку дома по индивидуальному проекту. Кроме дома, на этом же участке я планировал разбить шикарную парковую зону с лавочками, садом камней, фонтаном, садовыми деревьями, чтобы можно было гулять с семьей, сидеть на зеленой лужайке, наслаждаясь пением птиц и неспешно попивая кофе, завернувшись в плед, когда придет осенняя прохлада… Я так мечтал. Но этому не суждено было случиться, потому что я умер.

Когда мы заливали бетон под фундамент дома, дочка пошла в первый класс. Я не смог ее отвести первый раз в школу, потому что была важная встреча с подрядчиками. Когда возводили стены дома, дочка подходила ко мне не раз с просьбой помочь с домашкой. Я целовал ее в головку и отправлял к маме, потому что у меня были важные расчеты.

С женой я также общался редко, потому что… потому что мне надо было работать. От ее просьб пройти погулять я увиливал отговорками, и в конце концов она перестала меня доставать своими просьбами. Даже во время отпуска, когда была возможность побыть вместе, я не отрывался от компьютера, проверял сметы, проводил онлайн заседания, в общем, активно готовился к счастливой жизни, которую мне не суждено было прожить. На самом деле я не жил, я спал и видел сон о том, как буду когда-то жить.

Проснулся я тогда, когда поломал руку, копаясь в саду, при этом усилия мои были сделаны незначительные. Гипс наложили, но непонятна была причина этого перелома. Решили проверить и оказалось, что это метастазы, которые шли от печени. Анализы показали, что они уже везде и об операции не может быть и речи. Все врачи были единодушны в том, что я скоро умру, но были разногласия в отношении того, когда это случится. Сначала я в это не поверил, потом упал на такое дно отчаяния, что если бы меня тогда кто-то пристрелил, то я бы перед этим целовал ему руки. А потом… потом я смирился и принял то, что ухожу из этого мира. И вот тогда я наконец проснулся…

Я с изумлением стал смотреть на мир и с удивлением заметил, что вокруг меня кипит жизнь, о которой я раньше не имел ни малейшего представления. Потрясением для меня был зимний рисунок на окне. Я долго не мог оторваться от его замысловатого узора. Когда я насыпал на подоконник зернышки подсолнуха, то увидел синичек, наверное, тоже первый раз в жизни. Они, оказывается, подлетают и по очереди хватают зернышко, отлетая сразу, чтобы его разлузать на ближайшей ветке. Спокойно и без гама, в отличие от воробьев, которые устраивают драки и разборки, кому больше достанется. Мне осталось совсем мало времени, и я жадно начал жить.

Я взял жену за руку и пошел с ней гулять. Боже мой! Какое это потрясающее чувство, когда в твоей руке рука любимого человека, ты идешь и чувствуешь ее тепло, и тебе больше ничего-ничего не надо. Как я мог этого раньше не понимать!

Дочь… Я зашел к ней в комнату и впервые обнял. Нет, я, конечно же, обнимал ее и раньше, но это были не объятия, а так, поверхностные касания, которые я даже не ощущал. А теперь, первый раз в жизни, я почувствовал ее любовь. Ее нежное маленькое сердце было наполнено любовью и преданностью. Я крепко обнял Ксюшу за хрупкую талию, положил голову на ее плечико и стал рыдать навзрыд, как маленький ребенок. Я не помню, сколько это длилось, но она неподвижно стояла все это время, крепко меня обняв.

Передо мной начал открываться новый мир. Осень угощала меня своими запахами. Мятые листья клена пахли прошедшим жарким летом. Очаровывали своей красотой утренние капельки росы, в выпуклых отражениях которых отражались первые солнечные лучи. Стаи птиц собирались на оголяющихся осенних деревьях и загадочно о чем-то говорили на своем непонятном языке. Я чувствовал, что и они, так же, как и я, боятся лететь в другие края, но и им, так же, как и мне, придется это сделать.

Последний мой отдых на море с семьей был в середине октября. Странно, я ездил с ними на моря иногда даже по два раза в год, но тут впервые для себя обнаружил, что море, оказывается, пахнет. Это романтический запах алых парусов, и мне казалось, что следы на песке оставили воздушные ступни Асоль, когда она ходила вдоль береговой линии, слушала музыку волн и мечтала о своей любви. Море мне напомнило что-то далекое, забытое, детское: родителей, советскую базу отдыха, запах варенных в ведре креветок. Но казалось, что это все было не со мной, а с кем-то другим.

И тут я вдруг вспомнил уже совсем забытый эпизод из моего детства. Когда я помог нашей соседке с пятого этажа спуститься вниз, на лавочку возле подъезда. В доме лифта не было, а у нее были больные ноги. Поэтому она очень редко выходила на улицу. Я помню, как помог ей сесть на скамейку, как она подняла глаза и сказала: „Ах какая благодать, как хорошо-то, какая благодать“. Хорошо? На улице слякоть, грязь, сыро, что здесь хорошего? Помню, как я тогда удивился, но ничего не сказал. А вот теперь смотрю на все это и думаю – а как же и впрямь хорошо, какая благодать! Как хорошо, когда ты можешь своими легкими вдыхать вот эту осеннюю свежесть, когда можешь чувствовать на лице мокрые капли дождя…и слез, которые мелкой соленой струйкой стекали с моих угасающих глаз.

Раньше я никогда не молился. Во время венчания батюшка нам сказал, что нужно дома читать „Отче наш“ и что-то еще. Я тогда взял себе за правило перед сном читать „Отче наш“. Читал я эту молитву механически, как заклинание, и шел спать. Теперь все стало по-другому. Я понял то слово, с которого начиналась молитва. Отец… любящий, от Которого зависит вся моя жизнь, связи с Которым я не имел, а теперь обрел. Странное чувство дикого страха смерти и новых зарождающихся отношений с Богом, основанных на любви. От отчаяния меня спасала лишь надежда на то, что Он, мой Отец, здесь, рядом, что Он меня слышит, понимает, любит, знает, что внутри меня происходит. Это не снимало моих страхов, но как-то преображало их, давало силы владеть собой.

У меня возникла колоссальная потребность в молитве. Не молиться было уже невозможно. Молитва и жизнь стали чем-то целым. Все переосмыслялось радикально. То, что было важным и значимым, стало мелкими и ничтожным. А то, чему я раньше не уделял внимания, стало самым важным. Тепло друзей, любовь родных, непреходящая ценность каждого ускользающего мгновения жизни.

Но ведь, в самом деле, какая разница во что ты одет, какая у тебя машина или сколько у тебя денег. Важно то, что ты можешь любить, жить, делать добро, благодарить, духовно расти. В этом всем и заключается настоящая радость бытия.

Господи Боже мой! Мне только сейчас, на пороге смерти, дошло, что истинным моим призванием, как и каждого из нас, было БЫТЬ, а не ИМЕТЬ. Я должен был давать пример того, каким должен быть муж, отец, друг, просто прохожий по жизни, к жизни не безразличный. Вся моя жизнь до болезни была карнавалом, на котором я танцевал в маске, меняя ее в зависимости от танца и партнера. Я плавал на поверхности воды жизни, в то время, как все самое ценное и значимое было в ее глубине. Я начал болеть и страдать, но мне казалось, что вместе с болью с меня выходит что-то дурное и мерзкое.

Все, что я мог получать от Бога и от людей, вызывало у меня огромное чувство благодарности. На каждый добрый жест, улыбку, доброе движение сердца я готов был ответить объятием и слезами любви. Все люди мне стали казаться такими добрыми и хорошими, да так, что я не переставал удивляться их доброте. Хотелось только одного – всех миловать, всех прощать, всех благодарить, всем желать спасения души.

Когда медсестра зашла ко мне в палату, поправила подушку и одеяло, я уже не мог поблагодарить ее словами, потому что не мог говорить, но сердце мое заплакало слезами благодарности.

Я не мог уже благодарить всех тех, кто стоял у моей могилы, но я каждого из них обнял своим сердцем и со слезами сказал каждому „СПАСИБО“. Я хочу, чтобы вы это знали. Знали, что я вас всех очень сильно люблю. Что такое жизнь, я понял только в самом ее конце. И я благодарен Богу, что Он дал мне такую возможность, ведь ее могло бы и не быть. Я понял, что такое счастье. Его невозможно найти, поймать и посадить в баночку. Оно, как мотылек, там умрет.

Счастье – в текущем моменте, оно не уловимо.

Счастье – это радость. Это постоянное непреходящее чувство внутреннего блаженства.

Счастье – это Бог, которого я обрел в конце пути и упал в Его открытые объятия».

Святой Иоанн Предтеча – «генератор ненависти к самому себе»

Иоанн Предтеча потерял голову и вошел в Жизнь. Праздник рождения в вечность последнего Пророка Ветхого Завета отмечает Церковь 11 сентября.

Мы знаем о жизни Иоанна Предтечи лишь отдельные фрагменты, упоминание о которых есть в Новом Завете. Но их вполне достаточно, чтобы понять, что стержень этой личности – в отсутствии компромисса со злом. Никаких «а может, как-то можно…», никаких «а давайте договоримся». Для Иоанна есть Закон Божий и есть законы мира, враждебные Богу. Проповедь, жизнь и смерть Пророка говорит об отсутствии коммуникаций между этими двумя субъектами права. Жизнь по одной из этих норм закона определяет статус человека в космическом общежитии. Если ты живешь по Закону Бога – ты Его сын, если по закону мира – ты Его враг. И эту линию разграничения продолжили вслед за Христом апостолы Нового Завета. «Дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак 4:4). Невозможно служить двум господам, не начав враждовать с одним из них.

У Иоанна Пророка была нетипичная для восточного человека позиция. Тонкости восточной дипломатии в том и заключаются, чтобы намазать толстого верблюда елеем словесных фраз так, чтоб можно было его протолкать через узкое игольное ушко. Вывернуться, выкрутиться эквилибристикой дипломатических слов так, чтобы волки поняли, что овцы будут ими съедены, а овцы были убеждены, что этого никогда не случится. Но для Иоанна Пророка не было серых цветов и туманных фраз, у него все, что касалось Божественных истин, было или «черным», или «белым»; или «да», или «нет».

А ведь мог бы и договориться. Ирод Антипа слушал его с удовольствием, берег и даже боялся (Мк 6:20). Но почему же Иоанн Пророк так не хотел поступить «по любви»? Да, есть там у Левит 20:21 правило, которое запрещает брать в жены жену брата своего, но так когда ж это написано и уместно ли сейчас об этом вспоминать? По нормам законов этого мира, все, что запрещено Богом, сделано Им «не по любви». Этот мир был лукав тогда, лукав он и сейчас. Если священник отказывается совершать религиозный обряд, запрещенный законами его Церкви, мир его обвиняет «в отсутствии любви и сострадания». Если Церковь против того, чтобы половые извращения стали признанными в обществе нормами жизни – это тоже «не по любви», ведь извращенцы «тоже люди». Но ведь никто их и не лишает человеческого достоинства, речь идет о том, каким оно должно быть.

И Ирод, и Иродиада были тоже люди, и у них была настоящая любовь. Да еще и какая! Ирод влюбился настолько, что готов был за эту любовь кровь проливать и сражаться с тестем своей законной жены на смерть. У него с Иродиадой, наверняка, были самые нежные и искренние чувства. И ведь можно же было Иоанну Пророку как-то «войти в положение»? Тем более, что не только Ирод его «боялся, слушал и уважал». Боялась и Иродиада, иначе бы попросила не голову Иоанна Пророка, а полцарства. Но страх ее был таким, что пока жив Иоанн, ей ничего не в радость.

А ведь стоило ему только стать «чуточку добрее», и все бы изменилось. Страх перерос бы в почитание, ненависть – в благоговение. Авторитет Иоанна Пророка в народе был таким, что и после смерти его уважали, любили и почитали. Не только Ироду мерещилось, что Иисус – это воскресший Иоанн Пророк (Мк 6:16), но и многим иудеям (Мф 16:14). А когда Спаситель спросил у пришедших первосвященников и старейшин народа: «Крещение Иоанново откуда было, с небес, или от людей»? Они побоялись сказать «от людей», потому что народ бы их мог за это попросту разорвать (Мф 21:23-26).

Да с таким авторитетом и с такой властью нужно было всего-то лишь снизойти «к немощи двух несчастных влюбленных голубков» и поступить с ними «по любви» (а как же иначе). И тогда Иоанн Пророк смог бы не только остаться в живых, но и успеть сделать для иудеев множество «добрых дел». Будучи мудрым царским советником, например. Он смог бы тогда проповедовать не где-то в глухой пустыне на границе с Персией, а в самом сердце Иудаизма – в храме Соломона, и там всем говорить что Иисус – это Христос. Странное дело, почему Иоанн не захотел использовать такую выгодную возможность послужить Богу и своему народу? Наверняка, сейчас многие современные «пастыри» так бы и поступили.

Ответ очень простой – потому что захотел остаться сыном Божьим, а не рабом человеческим. Потому что как никто другой понимал – «нельзя слушать людей больше, чем Бога» (Деян 4:19). За что самим Богом, ставшим Человеком, был назван «величайшим между рожденных женщинами» (Мф 11:11). Если это так, то в лице Иоанна Предтечи нам дана модель поведения по отношению к нарушению любого Богом данного закона. И эта модель, в первую очередь, дана тем, кто облечен саном и церковной властью.

Так же, как Иоанн Предтеча к Ироду, поступал и святитель Филипп по отношению к Ивану Грозному, за что и пострадал. Правда, личность святителя Филиппа была, увы, скорее исключением, чем правилом. Неведомо мне, чтобы кто-то еще на Руси обличал «христианнейших» императоров или «гламурных» императриц словами Иоанна Пророка: «Не должно тебе блудить с фавориткой (или фаворитом)». Не звучали эти обличения и по отношению к епископам, попирающим каноны церкви, да и мало кто из них решался обличать церковных «спонсоров» и «меценатов», если те позволяли себе «вольности». И как следствие этого – приходило наказание Божие.

Конечно же, в Церкви были и будут разные люди. Было в ней немало таких святителей, как Иоанн Златоуст, Патриарх Тихон, Лука Крымский и др., которые не шли ни на какие компромиссы. Есть и сегодня пастыри, которые, как мне кажется, ни за что не предадут Церковь. К ним я отношу и нашего Архипастыря Митрополита Онуфрия, и своего правящего архиерея.

О митрополите Запорожском и Мелитопольском Луке один из блогеров написал: «генератор ненависти к самому себе». А ведь это правда. Таким же генератором ненависти к себе был и его покровитель Лука Крымский, когда раздражал всех своей неприменимой позицией. А ведь мог бы вести себя и подипломатичней, как-никак «Сталинскую премию» получил, и на тебе – никакой благодарности коммунистической власти. Наверное, это так и раздражало. Таким же «генератором ненависти к себе» был и Иоанн Пророк, когда отказывался прогибаться перед царем и царицей.

Я хочу напомнить, что вопреки логике этого мира, Бог, увы, поступит с ним «не по любви». Почитайте, что по этому поводу пишут апостолы Иуда и Петр в своем Втором послании. Так же, как Бог «поступил с ангелами согрешившими и их не пощадил, но связал узами адского мрака», так же, как «не пощадил первого мира, когда навел потоп на нечестивых», так же, как не пощадил «города содомские и гоморские, превратив в пепел, показав пример будущим нечестивцам», так же Он не пощадит и всех тех, кто в своей гордыне, богоборчестве и превозношении стали считать себя выше Бога и его законов. «Там будет плач и скрежет зубов» (Матф 8:12). И только праведники воссияют «как солнце в царстве Отца их» (Мф 13:43).

Борис и Глеб: Святые или лузеры?

Первыми святыми Киевской Руси оказались не равноапостольные просветители славян, не православные воины, а два юных князя, которые просто сидели и ждали, пока их убьют.

Эта странная особенность наших святых остается загадкой для многих поколений. Рассказывают, как один очень высокий гость, рассматривая на выставке картину Ильи Глазунова «Вечная Россия» и обратив внимание на св. Бориса и Глеба, сказал: «Они все отдали без борьбы, это не может являться примером для нас. Легли и ждут, пока их убьют».

У этого государственного мужа есть своя логика. Бессмысленное смирение, потворство злу… Своим бездействием князья помогли утвердиться Святополку на престоле. Если Святополк – это человек зла, то возникает вопрос, в чем же подвиг святых? Даже у верующего человека возникает много сомнительных вопросов. Не первые ли это «толстовцы», которые таким образом проиллюстрировали свое «непротивление злу насилием». А для людей далеких от веры так и подавно возникает вопрос. «Если попал Дантес, то почему памятник Пушкину»? Если выиграл Святополк, то почему прославили Бориса и Глеба?

Можно было бы терзаться сомнениями по этому вопросу, если бы не одно НО, а именно свидетельство самого Бога об этих князьях. Я имею в виду не только чудеса, которые стали совершаться от мощей этих святых и по молитвам к ним, но и те явления, где они лично присутствовали. Смиренные и безвинно погибшие князья являются князю Александру Невскому перед битвой на Чудском озере. Они же приходят на помощь князю Димитрию Донскому на поле Куликовом. Важно, что эти явления происходят именно там, где идет война. Получается, что, проиграв в бою за жизнь и власть земную, они стали ратоборцами в боях, которые решали вечную участь их народа. Их статус князей земных перерос в статус защитников веры небесных воинств. Это очень важный момент, который нам нужно понять. У Бога иная логика, чем у земных правителей, и то, что им кажется глупым, неправильным и неэффективным, может оказаться самым сильным и самым мощным. Эффективно было бы призвать двенадцать легионов ангелов, ведь была же у Христа такая возможность. Но Спаситель ее не использовал, предпочитая мучительно умирать на Кресте. Но, как оказалось, такая стратегическая, с земной точки зрения, ошибка была правильным решением, поправшим силу диавола.

Что касается смирения и непротивления злу князей-страстотерпцев. Здесь нужно понять менталитет людей той далекой эпохи. Герой Древней Руси – это тот, кто имеет силу, доблесть, мужество и способен побеждать. Других героев славяне не знали. Отец давал сыну меч, все остальное он должен был с его помощью приобрести сам. То что приобрел отец, сына не касалось. Все это шло в могилу со смертью отца, даже если это были корабли, лошади, жены, рабы. Там, куда он отправляется, это все должно пригодиться. Каждый брал в загробный мир то, чем он владел в земном. И в загробном мире каждый был тем, кем он был и в земном. Воин – воином, князь – князем, раб – рабом, лузер – лузером и т.д.

Славянские племена не умели ни править, ни жить мирно друг с другом, ни создавать. Они привыкли только воевать и грабить. В то время как на международном рынке арабы, хазары, греки, римляне давно торговали товаром собственного производства, славяне продавали только то, что они смогли награбить у своих соседей. И, как правило, это были рабы – такие же как и они славяне из соседних племен. Поэтому само слово «раб» стало означать «славянин» от «slave», вытеснив старое латинское «servus». Даже у греков раб – «дулос» – вытеснилось словом «склавос». Славяне, изгнав из своих земель извечных врагов – варягов и финнов, вместо того, чтобы в мире друг с другом строить новую государственность, впадают в такую страшную междоусобную войну, что вынуждены обратиться к своим врагам(!) с просьбой прийти и править ими. Потому что друг с другом они так и не смогли договориться. Так появляется на Руси дружина варягов, от которой и произошло само слово «Русь». Правящей элитой славян стали иноземцы.

Странная и страшная картина, которая будет не раз повторяться в истории. Славяне не умеют жить мирно друг с другом. И это касается не только борьбы между племенами, но и внутри их собственных семей. Война между отцом и сыном – явление обыденное на Руси. Так было и в семье князей Бориса и Глеба.

Князья родились примерно в годы Крещения Руси и, в отличие от старших братьев, воспитывались уже в православной вере. Старшие дети князя Владимира уже начали править в других областях. Святополк, родившийся от монахини-гречанки, уже показал отцу свои рога и пытался заключить союз против Великого князя с польским королем, за что и был посажен отцом в Киеве под домашний арест. Не успев разобраться с ним, князь Владимир узнал, что на Киев идут Печенеги. Единственные дети, которым князь до конца доверял, были его любимые сыновья Борис и Глеб. Великий князь посылает их решать проблемы с внешними врагами, сам же хотел разобраться в это время с Новгородом, где возникли проблемы с уплатой налогов, но внезапно умер. В самом выгодном положении оказался Святополк, единственный сын, который находился в это время в Киеве. Он быстро понял всю выгоду своего положения, объявил себя Великим князем и первым делом послал убийц к своим братьям Борису и Глебу, которые должны были стать приемниками князя Владимира и которых очень любили киевляне.

Как раз в этом месте обрывается обычный сценарий, который происходил неоднократно на этой земле – братоубийственная кровь и кровавая власть. Но произошло нечто из ряда вон выходящее, то, чего никогда за всю историю своего существования славяне не знали. Князья Борис и Глеб, заранее не сговариваясь друг с другом, отказываются проливать кровь брата. И не потому, что он лично был им дорог, нет. Свой выбор они аргументировали только одним фактом – «мы христиане», «мы так воспитаны», «мы не имеем права». Нужно заметить, что эти князья не были трусами и были отличными воинами. Более того, на их стороне было все необходимое для победы. Но князья предпочитают лучше умереть, чем нарушить закон Божий.

Бог показал через этих страстотерпцев решение закостеневшей проблемы славянских народов, который Он сам запечатлел и словом, и делом. «Да любите друг друга, как и Я возлюбил вас». Но…славяне этого урока не усвоили и по сей день…

Борис и Глеб проиграли земную схватку, но выиграли небесную, став первыми русскими святыми. Святополк выиграл земную борьбу, но получил прозвище «окаянного» и умер в безумии, бесславии и безызвестности. У этой истории были и другие персонажи. Другой брат – Святослав, князь Древлянский – был убит Святополком, но не причислен к лику святых, так как вступил в борьбу за власть. Но победил все же не Святополк, а Ярослав, который послужил орудием кары Божией для Святополка и ставший потом Мудрым.

Преподобный Нестор Летописец писал, что князья Борис и Глеб были дня него первыми и единственными русскими святыми. Он, будучи сыном своего времени, проникается симпатиями к князю Святославу, язычнику, который отказался от Крещения, но зато «отомстил неразумным хазарам». Преподобный Нестор подчеркивает его благородство, когда тот не нападает на врагов исподтишка, а предупреждает заранее «иду на вы». Нестор воспевает Святослава, но молится Борису и Глебу.

Смирение, милосердие и любовь были еще не до конца понятыми славянами, но прочувствованы в подвиге молодых князей. Борис и Глеб совершили нечто странное для воинственного духа славян, но понятное и естественное с точки зрения Божьих заповедей. Они положили душу свою за врагов своих. А ведь от времени Крещения Руси и до момента гибели благоверных князей прошло всего лишь около тридцати лет. Поняли ли мы, по истечении тысячи тридцати лет, смысл и суть подвига князей и те слова Евангелия, которыми они руководствовались? Судя по тому, что происходит сегодня между славянскими народами и внутри их самих, похоже, что нет.

Образ Богородицы и православная софиология

В день праздника Рождества Богородицы 21 сентября в списке разных икон Божьей Матери, которые чествуются в этот день, входит и икона Софии-Премудрости Божией.

Православная софиология – учение о Мудрости. Одно из самых загадочных и до конца нераскрытых в богословии понятий. Софию относят традиционно к ипостаси Христа, а не Богородицы. И изображение на иконе Софии Девы Марии (как той, что родила ипостасную премудрость) является привнесенным. Изначально там было символическое изображение Софии в виде женственного Ангела или же, по мысли Г. Флоровского, Ангела Великого Совета. Вопрос православной софиологии сложный, но интересный. В этой публикации мы дадим ее краткий историко-богословский анализ.

Конечно же понятие мудрости возникло задолго до Рождества Христова. Оно являло собой некий идеал знания и одновременно способа бытия, отличающегося от жизни других людей. Мудрость в античном мире понималась как истинная философия и означала стремление человека к целостности, осмысленности и гармоничности жизни.

Это же понимание мудрости имеет место и в традиции Ветхого Завета. Поэтические книги в разных образах, понятиях, аллегориях и проч. воспевают осмысленность, рассудительность, разумность духовной жизни. По мысли автора библейских книг разум и мудрость имеют источник в Боге. Но в этих книгах есть фрагменты, которые позволяют нам интерпретировать Мудрость как силу предвечно исходящую от Божества и не отождествляющуюся с миром. Она есть инструмент сотворения мира (Пс. 103:24) и обладает активным демиургическим началом (Притч. 8:22-31).

В Новом Завете понимание Ипостасной Божественной Мудрости усваивается Иисусу Христу, в котором сливаются Логос (Слово) и София (Мудрость). Разные Святые Отцы по разному учили об этом в своих трудах. На этом можно было бы и остановиться в плане богословского понимания Божественной Премудрости, но толчок в развитии этого учения был дан в средневековой Европе. И связан он был с распространением культа девства. Так возникает женский образ премудрости, связанный с Богородицей и Христом и символизирующий чистоту и девство. (Г. Сузо). София является проявлением Бога, Его идеей. Это вечная, нетварная, нерожденная Дева, олицетворение целомудрия и непорочности. По отношению к Троице София выступает в качестве «проявления» как целостность Троицы, не имеющая ничего общего с земной плотью (Я. Бёме). Под влиянием западной философии учение о Софии проникает и в Россию и, как философский концепт, появляется в конце XVIII – начале XIX в. в связи с распространением переводов европейских мистиков.

Главной проблемой софиологии становится проблема взаимоотношений Бога и мира. Владимир Соловьев отождествляет Софию то с миром Идей в Боге, то с Душой Мира, постепенно доводя софиологию до пантеизма, где тварный мир не другой по отношению к Богу, а лишь недолжное, искаженное его состояние. Для него София – это также Вечная Женственность, идеальное человечество.

Павел Флоренский и Сергей Булгаков трактуют Софию как «Ангела Хранителя творения», творческий замысел Бога о мире, совокупность прообразов твари, как «идеальную субстанцию, основу творения, мощь и силу ее бытия». Тенденция софиологов трактовать Софию как «четвертый ипостасный элемент Святой Троицы иерархически им не равный, но участвующий во внутритроичной жизни Божества, и являющийся началом тварной многоипостастности» приводит к тому, что это учение осуждается определением Архиерейского собора РПЦЗ 1935 г. Критики софиологии (Г. Флоровский, С. Четвериков, В. Лосский) склоняются к пониманию Софии как Промысла Божия или как Нетварной Энергии Божества. До конца сформированной и догматически обоснованной софиологии на сегодня в православии нет.

Позиция философа в этом вопросе как правило зависит от его конфессиональной принадлежности. Но в целом православная антропология даёт нам три аспекта понимания мудрости.

1. Мифологема, отражающая представление о смысловой наполненности и устроенности вещей и мира в целом.

2. Один из атрибутов Божества в иудео-христианской традиции.

3. Антропологическая характеристика, способность и условие нравственной и познавательной активности человека.

Что касается святоотеческого учения о софиологии, то оно исходит из различения знания разума и мудрости сердца и настаивает на том, что размышление в этом вопросе должны быть не логико-рассудочные, а молитвенно-духовные.

Лучшее время жизни Церкви – время гонений

Когда в Церкви покой, то это для нее, пожалуй, самое страшное время. То, что мы переживаем сейчас, – это, на самом деле, процесс роста и возмужания.

Почву под ногами христианина можно сравнить с болотом. Нам необходимо постоянно трудиться, двигаться вперед, ведь если стоять на месте, то можно гарантированно утонуть. Сам того не замечая, христианин будет опускаться все ниже и ниже, пока не захлебнется в собственном окамененном нечувствии. Таково свойство времени покоя. Это касается как мирян, так и духовенства. Внутри все незаметно прокисает. Скрипит, как старая половица, утреннее и вечернее бездушное молитвенное правило. Скрипит не смазанная благодатью душа, а потом умирает, как чахоточная старуха.

Ведь не зря рассвет монашества начался тогда, когда православная вера стала не только дозволенной, но и желанной. Когда вместо рычания зверей в римских театрах и крови мучеников стало бряцать золото в кошельках архиереев, а выгодные зарплаты клириков стали привлекать на церковные должности людей, которые готовы были вприпрыжку бежать за Христом, но совсем не ради самого Христа. Тогда кровь настоящих христиан стала литься бескровно в пустынях Египта и Сирии, а подвиг распятия плоти со страстями и похотями заменил собой подвиг мученичества и исповедничества. От брака государства и Церкви всегда рождаются уродливые дети – это закон, данный на все времена.

Другое дело, когда градус создаваемой в обществе антицерковной истерии становится таковым, что в Церкви могут остаться только те, кто ставит свою веру в Бога выше любых других жизненных приоритетов. Церковные приспособленцы и карьеристы, те, кто ищут в Церкви выгоды, денег, известности, почитания, кто любит «председательствовать на собраниях» и «чтобы люди о них говорили хорошо», постепенно уходят туда, где они этих целей могут достигнуть. Т.е. в такое время Церковь очищается от всего ненастоящего, что в ней есть.

И это здорово. Христос четко обозначил парадигму взаимоотношений мира и Церкви: «Меня гнали и вас будут», «Меня мир ненавидел и вас будет ненавидеть» и даже «убивая вас, будут думать, что делают дело, угодное Богу». Как только мир начинает нас любить, мы сразу же перестаем быть рабами Христа и становимся рабами мира, а это и есть самая страшная подмена в жизни.

Смотря на свой домашний иконостас, я не вижу на нем ни одного человека, который прожил бы благочестивую «застойную» жизнь и вошел бы в мир Света. С каждой иконы на меня смотрит или мученическая кровь, или бескровное мученичество. Алгоритм «работы» диавола с Церковью нам хорошо известен. Он до наивности прост и потому черзвычайно эффективен. В первые времена христианства сатана кричал в тогдашних «СМИ», что «христиане – развратники и каннибалы», что «они на тайных собраниях режут младенцев, пьют их кровь и потом блудят».

Конечно же, как за такое не отдать христиан на съедение львам в амфитеатр. Сто лет назад сатана тоже учил, что христиане – это «реакционное духовенство», «пособники империализма» и «враги революции». Ленина, по воспоминаниям современников, буквально трясло от одного упоминания о Церкви и Христе. Через пару десятков лет духовенство расстреливали «за связь с контрреволюцией», за «работу на иностранную разведку», за «организацию сговора с целью свержения советской власти» и за «пособничество западным спецслужбам». На дворе двадцать первый век, а аргументы у сатаны все те же. «Агенты Кремля», «работники ФСБ», «пособники агрессора». Пластинка та же и почерк узнаваемый.

Но настоящие христиане жили, живут и будут жить только одним – Христом и Евангелием. Их, конечно же, можно оклеветать, убить, посадить в тюрьму, как это уже было не раз в истории, но они будут продолжать любить Бога, Церковь и свою Родину. Потому что, как и Бог, она у нас одна.

Время гонений – лучшее время жизни Церкви. Тогда для спасения достаточно одного – просто быть верным Богу и нашей Матери-Церкви. На самом деле, все в этом мире очень, очень просто. Потому что сам Бог прост. В мире есть Добро и Зло. Есть Вселенская Любовь и есть такая же Ненависть. Спаситель дал нам заповедь любви. Все, что несет в себе любовь, свет, добро, милосердие, сострадание, так или иначе, берет свое начало в Боге. Потому что он Добр. Все, что несет в себе ненависть, разрушение, войну, призыв к убийствам, жажду смерти – берет свое начало в аду, независимо от того, в какие одежды мотивов и намерений сатана свое зло облекает. Наше истинное гражданство – это Царство Божие, и нужно приложить много усилий, чтобы получить там вечную прописку.

То, что мы переживаем сейчас, это, на самом деле, процесс роста и возмужания. Зона комфорта никогда не дает динамики роста. Это касается любой системы, какая бы она ни была. Рост возможен только в труде и сложной обстановке, в самых неблагоприятных условиях. Тогда открываются внутренние резервы, приобретается новый опыт, от «терпения происходит благочестие, из благочестия братолюбие, из братолюбия любовь… А в ком нет сего, тот слеп… Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание, так поступая, никогда не преткнетесь» (2 Петр. 1: 6-10).

Правдивая сказка о Томосе

Что же нужно сделать еще Богу, чтобы до нас донести, чтобы всем наконец-то дошло, какой нам нужен Томос! Ведь все на самом деле очень просто. Послушайте сказку.

В одной стране пошел дождь, нет – проливной ливень, да такой, что не осталось ни одного человека, который бы под ним не промок. Но чудо было в том, что каждая молекула этого ливня была пропитана Небесной ЛЮБОВЬЮ. И получилось так, что эта ЛЮБОВЬ вошла в каждую клеточку всех людей, которые попали под этот Чудесный Дождь.

Потом вышло солнце, и мир стал совершенно другим. Люди стали улыбаться друг другу. Исчезла всякая вражда и ненависть. Солдаты с ужасом и отвращением побросали оружие, водители маршруток соскакивали с сидений и сами стали подсаживать старушек-пенсионерок в автобусы. Из языка людей исчезли все матерные слова. Забота у жителей этой страны была только одна – любить всех и каждого, служить людям, молиться о них, сострадать, миловать, миловать и миловать. Не помнить зла, не желать никому зла, не говорить и даже бояться мыслить о зле!

После этого дождя исчезли все вопросы и претензии. Каждый стал жить с любовью, делать свое дело с любовью, прощать с любовью, относиться не только к людям, но даже к самой маленькой букашке, к веточке на дереве с любовью. В этой стране наступил МИР.

Все что нам нужно – это любовь. Для единства нации, Церкви, людей друг с другом, для всего того, что на бытовом языке зовется счастьем, нам нужно только одно – ЛЮБОВЬ. Какие же мы все-таки слепцы и глупцы, как мы не понимаем того, о чем учит нас БОГ. Наибольшая заповедь и, пожалуй, единственная, которую нужно исполнять – это ЛЮБИТЬ! Если бы мы научились любить, все остальные заповеди нам были бы не нужны. Почему мы никак не можем понять, что все «законы и пророки», все правила и предписания, все нормы канонического права, все жития святых и праведников, каждая буква Евангелия, все то, что дает нам Церковь – ВСЕ ЭТО ради одного – чтобы мы научились ЛЮБИТЬ БОГА И ЛЮДЕЙ.

Бог открыл нам свое новое ИМЯ, то, которое никто до этого не знал и не слышал даже о нем. Всем был известен БОГ Всеведения, Всемогущества, Премудрости и проч., но никому не был известен Бог, который может любить своих врагов. Тот, кто способен умереть за них, кто способен мучаться и страдать ради тех, кто Его ненавидит.

Войти в Жизнь Вечную может только тот человек, который облачится в ризы ЖЕРТВЕННОЙ ЛЮБВИ – другого пути нет. Царство Божие – это, прежде всего, Царство Любви, это Царство кротких, чистых и смиренных детей, а не воинов-завоевателей. Бог дал нам свой ТОМОС: «Заповедь Новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». (Иоанн. 13:34). Но мы заменили его на свои мелкие «томосики» мнений, суждений, интересов, выгоды и проч. У каждого такого «томосика» своя правда, но истина-то одна и называется она – ЛЮБОВЬ.

Жизнь в ее истинном свете видна не с княжеских хоромов, а с болотных топей

Памяти благоверного князя Игоря Черниговского

Время середины ХII века было похоже на наши девяностые, когда разные бандитские кланы рвались к тому, чтобы контролировать те или иные источники доходов. Правда, за власть бились не уголовники, а княжеские группировки, а целью их борьбы было утверждение власти в торгово-городских центрах Древней Руси. Жертвой этой борьбы между Олеговичами и Мстиславовичами и пал один из ее участников – князь Игорь Черниговский.

Дело это было уголовно-домашнее, привычное для тех лет, банальная борьба за деньги, власть, имущество между заевшимися родственниками. И никак бы на него Церковь не прореагировала, если бы не одно НО. А именно: когда князь Игорь пал от рук активистов – сторонников Мстиславовичей, то при перенесении его мощей в храм, Бог зримо явил всем великое чудо – сами по себе стали зажигаться десятки свечей. Были и другие чудеса, происходившие от мощей князя Игоря.

И вот с того момента эта история из уровня домашних княжеских войн перешла в житийный сюжет, на который нам и нужно обратить пристальное внимание. Ведь если бы не явные знаки Неба, свидетельствующие о святости князя Игоря, об этом фрагменте борьбы провластных кланов сегодня бы знали лишь редкие специалисты по истории Киевской Руси. Но мы не только ее знаем, но и почитаем князя Игоря за святого. Что же произошло в его жизни такого, что он сподобился небесного благоволения?

Нам не известны ни подвиги князя, ни его постнические труды, ни прижизненные чудеса, ни факты прозорливости, чудотворений и проч.. Его биография – всего лишь скудное перечисление биографической хронологии. Княжил в Киеве всего две недели, воевал с врагами, был предан своим войском, скрывался в болотах четверо суток, найден, посажен в холодный сруб, там заболел, собрался умереть, пострижен в схиму, выздоровел, ушел в монастырь и жестоко убит через год киевскими активистами. Все. Далее чудеса и почитание. Где же суть, соль жизни, подвига, веры и проч.? Она осталась «за кадром» биографии, в том, что происходило в душе князя. А там произошел такой переворот, который и сделал его великим святым. Мы можем лишь догадаться, где он начался и что произошло дальше.

Представьте себе князя, который две недели назад принял под свою власть самый богатый город на Руси. Перед ним вся роскошь и возможности единоличного правления. И вот через четырнадцать дней он же прячется в болоте, как загнанный со всех сторон зверь, голодный, четверо суток без хлеба и воды, под угрозой неминуемой смерти или от меча, или от топи болотной. Князь Игорь здесь понял цену всего – богатства, здоровья, власти, знатности. Все это было у него когда-то в избытке, и вот он здесь, в грязи, и ждет его только одно – смерть и страдания. А над ним было лишь черное небо с алмазными ожерельями звезд, светом луны и невидимым сонмом святых, которые поняли суть жизни, которую он до сих пор так и не понимал. А ведь среди них есть и его родственники. Но уже поздно. Времени, чтобы изменить себя и свой мир, у князя уже нет.

Что пережил князь Игорь описал Ф. М. Достоевский, передавая свои ощущения души, когда шел на эшафот. И его заветные мечты о том, что было бы, если бы дана была возможность от Бога еще хоть немного пожить. Да, тогда-то он уж точно бы не стал это время терять на этот мир, а стал бы искать только то, что приведет его к Богу. Бог услышал просьбу князя и его молитву. Что-то на этом болоте произошло между Богом и князем.

Князя должны были казнить еще там, на болоте, но кто-то вдунул в головы его палачей другие мысли. Они взяли его в плен и посадили в такие тюремные условия, которые должны были бы его добить сами по себе. Так и произошло. Изможденный бедствиями на болоте, добитый сыростью сруба, князь Игорь заболел и уже собрался умирать… И перед смертью просил постричь его в схиму. Но в постриге ему дается не только новое имя, но с ним и новая жизнь. Произошло чудо. После пострижения в монашество, князь «воскрес» и перешел жить в монастырь. Знал ли он тогда, что это не есть реабилитация, и не прощение, а лишь отсрочка приговора, который должен был совершиться на болоте. Я думаю, что знал. Если бы он выдохнул и подумал «ну все, пронесло», он бы не успел за год стать тем, кем он стал – святым, отмеченным особыми посмертными знаками от Бога.

Покаянный переворот в его душе был таков, что он полностью умер для мира и стал каждой клеточкой своей души жить Богом. Болото выдавило из него княжескую спесь и настроило на правильную духовную тональность. Оказывается, что жизнь в ее настоящем свете видна не с княжеских хоромов, а с болотных топей. Перед грозным взором смерти, как снег на солнце, растаяли все ложные идолы власти, денег, силы, могущества, почестей, комфорта. Все наши жизненные ценности и приоритеты матушка-смерть освящает в их истинном свете.

В моей жизненной биографии был случай, когда я заблудился в дремучем лесу. Меня никто не преследовал, не хотел убить, у меня не было врагов, которые желали бы моей смерти, но та ночь, которую я провел среди сосен с небольшими остатками воды, без всяких средств защиты и выживания и с мыслями о неопределенном будущем, меня многому научили. Бог учит нас тому, как правильно смотреть на жизнь, и благоверный князь Игорь тому яркий пример. Год, проведенный князем Игорем в состоянии активной подготовки к смерти, сделал его святым и преподобным. Всего лишь за год он прошел путь, для которого другим не хватает и всей жизни. Когда его пришли убивать, то нашли его молящимся у иконы Божией Матери, которая позже стала называться «Игоревская». Над телом князя еще долго глумилась чернь, но когда его принесли домой, в храм Божий, небесный и земной свод церкви озарился сиянием многих свечей. Душа князя взошла на небо и заняла свое место в созвездии святости. Святый благоверный княже Игоре, моли Бога о нас.

«Бог там, где жива любовь»

Сегодня много спорят о патриархатах, митрополиях, церковной истории, Томосе (слово, которое еще полгода никто и не знал), но в ком из спорщиков есть эта Любовь?

Воскресное литургическое чтение этого дня начинается с послания апостола Павла, рассказывающего о том, что некий человек (по всей видимости, это сам апостол) был восхищен в горние небесные обители и слышал там «глаголы неизреченные». То есть те, которые невозможно пересказать, что и не удивительно. Мы не умеем общаться сердцем к сердцу. Нам нужны слова. Слова – это определения нашего опыта.

Мы говорим «дерево», «солнце», «дождь» , в общем-то, понимаем о чем идет речь. С внутренними переживаниями несколько сложнее. «Любовь», «ненависть», «радость», «тоска» – это нам понятно, но каждый чувствует по-своему. А как быть с такими медицинскими терминами как «депрессия» или «фобия»? Их нельзя отождествлять с унынием и страхом, это совершенно другое состояние психики, значение которого может понять только тот человек, который опытно это пережил. У святых отцов есть упоминания о таких дьявольских нападках на человека, которые невозможно перевести на привычный нам язык и дать им обозначения. Для их описания у нас просто нет нужных слов.

А что же говорить о том, что видел и слышал апостол Павел, если никто из людей этого никогда не видел и не слышал. Как им это можно объяснить? Представьте себе человека, который родился слепым. Он не может ни видеть, ни прикоснуться к великолепному саду, который цветет за окном его дома. Он не знает разницы между цветами, но очень хочет знать, как выглядит этот сад. Мы можем предложить ему только один вариант объяснения. Обозначить семь цветов семью нотами, переходы цветов музыкальными созвучиями и попытаться сыграть на рояле потрясающе красивую музыку, чтобы хоть как-то донести то, что находится за пределами эмпирического опыта слепого человека.

Бог доносит до нас красоту уготованного от создания мира рая, в который войдут праведные души через подобного рода символы. У нас нет возможности увидеть то, что видел апостол Павел. Мы не может услышать те слова, которые он слышал, достигнув «третьего неба», но в тихом веянии ветерка Божественного Откровения, мы можем издали услышать запах того мира. Язык, на котором говорит нам Бог о красоте рая, это язык любви. Посмотрите на улыбку ребенка, на бирюзово-синюю лазурь моря, красоту закатов и рассветов, нежные переливы осенних цветов, на величие благородного и чистого сердца, саму красоту святости и почувствуйте, хотя бы издали, что есть рай. Это очень отдаленные представления о том, что там есть на самом деле. Потому что «око не видело, ухо не слышало, и на ум не приходило человеку то, что уготовал Бог любящим его».

Но самым большим Откровением человечеству, говорящем о красоте Рая, есть сам Бог, ставший человеком. Ведь подумать только, кем Он стал и куда пришел. От одного Его взора могут дрожать гигантские горы, убегать море, застывать в оцепенении все живое на планете. Но Он рождается в хлеву, приходит нищим странником и, о ужас(!), дает себя избивать, позволяет над собой издеваться и даже убить. От этого страшного зрелища оцепенели ангельские силы, Земля в ужасе стала дрожать, солнце не могло этого видеть и скрылось. Хотя они видели немало страшных вещей. Но то, как тварь убивает своего Творца – не видело ни Небо, ни Земля, ни преисподняя от сотворения мира и до ныне.

Бог явил нам свое Имя, которое не было явлено до этого никогда и никому. Это Имя Бога Любви. Любви, которая готова выйти из глубин Святой Троицы в бездну греха и ада ради того, чтобы спасти человека. Все, что совершал Господь на Земле, было богословием Его любви. На Евангельском чтении этого дня мы слышали о том, как после проповеди Спаситель предлагает будущим апостолам, которые за всю ночь, как ни старались, так и не смогли поймать ни одной рыбешки, забросить сети еще раз.

Они забросили только из уважения к проповеднику, понимая, что сделав это ночью сотни раз безрезультатно, днем, когда рыба уходит на дно, это уж тем более бессмысленно. Но…улов был такой, что одна лодка не могла вмесить всего количества пойманных рыб, пришлось подключать и другую. Этого не могло быть по естественному порядку вещей. Значит, здесь происходило нечто такое, что превосходило обычный ход событий, и рыбаки это понимали. Их объял ужас от понимания этого. Петр упал на колени от чувства своей малости перед Христом. Он почувствовал сердцем, что перед ним стоял не просто Человек, а Демиург Вселенной. И только что произошла не случайность совпадений (он был опытный рыбак и понимал, что это невозможно), а нечто таинственное.

Все чудеса Спасителя, все Его исцеления и вся Его жизнь и смерть – это дар Божественной Любви людям. Для того, чтобы этот дар принять, нам нужно приобрести тару, куда бы мы могли ее набрать. Наше сердце должно стать тем сосудом, куда Бог мог бы налить свою любовь. У него очень много любви, но беда в другом. Сосуды у нас невместительные, а то и дырявые вовсе. В этом не вина Бога, а наша вина. Если мы не можем жить любовью, если наши мысли, чувства, дела не будут исходить из любви и не будут ради любви, то Бог как был, так и останется любовью. И рай будет раем, и «неизреченные глаголы» будут ублажать слух святых, а мы останемся в стороне от всего этого, в безлюбовном одиночестве своего собственного эгоизма и самости. Проще говоря – в аду.

Сегодня много говорят и спорят о патриархатах, митрополиях, церковной истории, Томосе (слово, которое еще несколько месяцев назад никто и не знал), но в ком из спорщиков есть эта Любовь? Кто из них искренне ищет спасения ближнего, а не утверждения своей правоты? Где нет любви, там однозначно нет и Бога. И не важно с «томосом» его нет или без него. Первым признаком правильной церковности есть наличие любви к Богу и людям. И не только к тем, кто тебя любит, но и, прежде всего, к тем, кто желает тебе зла. Так нас научила Любовь, ставшая ради нашего спасения Человеком. Если бы мы поняли по-настоящему Кто есть Бог и каково Его Имя, то мы бы перестали спорить, а в страхе и ужасе от собственного безумия и ничтожества упали бы перед Ним на колени, как это сделал апостол Петр, и сказали бы: «Господи, прости нас грешных, не понимали мы, что творим». Аминь.

Покров Божией Матери – любимый Богородичный праздник нашего народа

Праздник Покрова Божией Матери мало известен в других поместных Церквях. Но у нас он получил огромную популярность.

События связанные с историей возникновения этого праздника уходят корнями в глубокое прошлое. Еще в средине пятого века при императоре Льве Первом два его приближенных чиновника Гальбий и Кондрит отправились в паломничество на Святую Землю. Остановившись недалеко от Назарета у одной благочестивой женщины они обратили внимание на свечи и фимиам который был вожен возле какой то святыни. Женщина долго не хотела отвечать на их вопросы но потом все же призналась. В ее доме хранится Омофор Божией Матери.

Незадолго до своего успения Богородица передала его одной благочестивой вдове и завещала передавать далее. Гальбию и Кондриту удалось убедить женщину что такая святыня не может быть собственностью одного лица. Нужно дать возможность всем христианам молиться у омофора Божией Матери. Женщина отдала эту святыню византийским чиновникам, а император ради нее воздвиг храм в живописном месте у мыса Золотого Рога во Влахерне. Влахернским это место названо потому что там издавна жили «влахи» т.е румыны и западные славяне. Поэтом и храм получил такое же наименование. В 458 году в нем возлагают Омофор Божий Матери, а вместе с ним и икону, которую по преданию написал еще святой апостол и евангелист Лука.

Через несколько сотен лет в 860 году славянский флот во главе с князем Аскольдом опустошая черноморское побережье входит в Босфор. Жители были взволнованы и напуганы зная о том, что грабители жестокие и свирепые воины. Патриарх Фотий вместо с народом усердно молится Божией Матери и обходит крестным ходом побережье с ее омофором, после чего опускает его в воды моря где находится вражеский флот. Через некоторое время в Босфоре разразилась такая буря что из двух сотен единиц флота завоевателей осталось менее ста. И это при том, что погода не предвещала каких то неприятностей мореплавателям. Не прошло это событие без последствий и для самого князя Аскольда. Он увидел в этом знак десницы Божией и решил принять крещение с именем Николай. В честь чудесного события избавления от завоевателей патриарх Фотий учреждает праздник «Положения честной ризы Богородицы во Влахерне» который мы отмечаем и по сей день.

Несколько позже в царствование Льва VI Философа в 910 году в пределы греческой империи вторгаются сарацины. И народ снова усердно молиться Божией Матери прося ее защиты и покровительства. Святой Андрей Христа ради юродивый и его ученик Епифаний молились в том самом Влахернском храме, где находился Покров Божией Матери, как во время всенощного бдения они увидели в белом огненном свечении Матерь Божию в окружении святых и праведников простирающую свой омофор над всеми молящимися. И в этот раз Матерь Божия заступилась по молитвам Церкви за народ Божий. В честь этого события возникает праздник Покрова Божией Матери.

Он бы и остался место чтимым праздником если бы не особая любовь к Богородице князя Андрея Боголюбского. Ко времени его правления на Русь вместе с династическим браком пришла и икона Богородицы, которая хранилась во Влахернском храме. Князь настолько любил написанный апостолом Лукой образ, что неизменно брал его во все свои походы. Так отравляясь на север для поиска места строительства новой столицы своего государства, князь также взял с собой эту икону. По преданию сама Матерь Божия явившись указала ему место для постройки нового центра страны. Так появляется город Владимир, а влахернскую икону Богородицы с тех пор стали называть Владимирская. Первым делом князь Андрей закладывает Владимирский Успенский собор для этого чудотворного образа. А в честь явления Божией Матери приказывает написать новый образ Богородицы который получил в честь князя название Боголюбский. До сих пор этот древний чудотворный образ хранится в одном из женский монастырей города Владимира.

Боголюбский – это не фамилия князя, а его прозвище. Он действительно очень любил и почитал Божию Матерь и все что с ней связанно. Именно благодаря князю Андрею на Руси повсеместно учреждается праздник почитания омофора Богородицы который назван в честь этого Покровом Божией Матери. А образ Владимирской иконы Богородицы стал одним из самых почитаемых образов на Руси. Так, например, с этим образом русские воины стояли на речке Угре против татар, после чего те развернулись и ушли вспять. Стоянием на Урге заканчивается период татаро-монгольского ига на Руси.

С этим же образом Владимирской иконы Божией Матери проходил крестный ход вокруг Москвы, когда полчища Тамерлана подошли к этому городу. Москву никто защищать не собирался так как сил сравнимых с полчищами Тамерлана не было даже близко. Грозный завоеватель послал гонцов сказать что через три дня в Москве будут одни трупы. И все эти три дня москвичи молились перед Владимирским чудотворным образом Богородицы. Тамерлан ушел от стен Москвы, первый раз в жизни не сдержав своего слова. Историки до сих пор спорят, выдвигают разные предположения но так и не могут прийти к однозначному выводу что побудило Тамерлана уйти от стен Москвы. По одному из преданий ему явилась сама Богородица и приказала не трогать столицу.

Праздник Покрова Божией Матери мало известен в других поместных Церквях. Но у нас он получил огромную популярность. Наверное это связано с великой любовью наших соотечественников к Царице Небесной. Богородице посвящены все три Православные Лавры которые находятся на территории Украины. Верим что и Матерь Божия также любит своих верных чад и покрывает их своим Покровом и молитвой у престола Божия, защищая от всех бед и несчастий.

Мертвые и живые иконы

8/21 октября Церковь чтит память отцов VII Вселенского собора, защищавших православие от ереси иконоборцев.

Аргументов по догматическому обоснованию почитания икон написано немало. Полемических книг, посвященных этой теме, тоже можно насобирать не одну библиотеку. Поэтому мы освятим тему иконопочитания в несколько ином ключе.

Как известно, в переводе с греческого «икона» – это образ. Все, что мы видим вокруг себя, можно назвать иконой. Мы не можем проникать в суть вещей, она скрыта от нашего взора. А то, что мы видим на поверхности, это лишь образ того, что находится внутри. Это касается всего сущего будь то человек, зверь или т.н. неживая природа. Но Бог не создавал ничего мертвого. Все, от ангела до камня, живет своей, только им и Богу ведомой жизнью. Если что-то скрыто от нашего понимания и осмысления, это еще не значит, что оно есть мертвое и «не-сущее».

Мы живем в мире икон и сами являем собой икону. Человек на протяжении всей своей жизни является творцом икон. Люди оставляют следы своей личности в книгах, картинах, стихах. Все это – иконы нашей ипостаси. Слова, жесты, поступки – иконографическое творчество наших душ, которое имеет свой запах и послевкусие. Мы раскрываем суть нашего образа в эмоциях и действиях, в самой направленности жизни нашей души.

В этом иконописном творчестве тяжело скрыть фальшь. Все, чем мы являемся, проявляется в таких иконописных красках, которым невозможно дать еще определения. С годами мы учимся различать эти краски и читать людей не по тому, что они говорят, а потому что мы видим в их глазах, в том что написано на их лицах, по тому еле уловимому запаху души, который исходит из внутренней клети сердца.

Сегодня мы слышим много лживых слов и обещаний. Как правило, люди носящие в себе подобие дьявола облачаются в одежды ангела света, но их глаза выдают внутренний запах серы. Удивительно, но мы нередко видим, как собака смотрит на нас добрыми человечьими глазами, а люди – злыми волчьими. И это нельзя никак спрятать, как не старайся. Волк из сказки о семерых козлятах, может сделать свой голос похожим на голос мамы-козы, но он никогда не сможет переделать свою душу. А глаза – это зеркало души.

Это сложная наука – учиться видеть невидимое и осязать неуловимое, но для тех, кто хочет спастись, это необходимо. Не только вне нас, но и внутри нас есть множество икон. К нам приходят образы мыслей, чувств, переживаний. Как различить – кто откуда пришел? Где посланцы Неба, а где незванные гости из преисподней? Это можно сделать по тем плодам, которые они приносят. Смущение, страх, беспокойство говорят о том, что дух этих образов явно с левой стороны. И наоборот – мир, покой, умиление, покаяние, свидетельствуют о добрых гостях. Так человек учится науке «различению духов».

Есть еще одна путаница в наших головах. Мы часто неправильно понимаем живое и мертвое. Мертвым по науке небесной биологии называется то, что отделено от Бога, и таким образом само себя лишило возможности участвовать в жизни сотворенного Богом мира. Поэтому мы видим вокруг себя очень много мертвых икон якобы живых людей. Это «мертвецы которые хоронят своих мертвецов», рождающие иконы мертвых мыслей, слов и суждений. Они гниют, разлагаются и запах их вони наполняет собой пространства социальных сетей, телевизионных эфиров, газетных публикаций.

Но есть и живые иконы, притом это не только те, которые живут в человеческих телах. Образы, которые присутствуют в росписях храмов, которые смотрят на нас из церковных и домашних иконостасов, суть живее всех живых. Из них на нас глядят живые глаза небожителей, которые видят наши нужды, скорби, слышат наши молитвы. И тогда сердцем понимаешь и чувствуешь, что ты не один. Над нами, возле нас, вокруг нас, огромное духовное Небо в котором живут наши духовные отцы и учителя, усопшие сродники вместе со святыми ангельскими силами. Они с нами, нас много, и нам нечего бояться мертвецов, которые пока еще ходят рядом с нами, пытаясь нас запугать. Земля, по многочисленным свидетельствам Библии, уготована в будущей жизни кротким и смиренным, а значит что и эти мертвые иконы расстают как снег весной, и уйдут когда-то под землю в свои вечные мрачные обители. Нам же нужно учиться преображению из славы в славу, от силы в силу, чтобы свет Первообраза наших святых икон проникал как можно глубже в душу, освящая ее светом своей красоты и благодати.

Добрый старец Амвросий

Памяти преподобного Амвросия Оптинского (1812-1891)

С преподобного Амвросия Оптинского когда-то давно начиналось мое воцерковление. Какой-то неизменно теплой, доброй, жизнерадостной запечатлелась в моем сердце неписанная икона этого старца. Воспитанный с детства на добрых волшебных сказках я почувствовал в преподобном Амвросии такого себе православного доброго дедушку, простого, мудрого, доступного, без всех этих богословских «наворотов», к которым нужно было подбирать ключи из области разных мудрёных наук.

Другие Отцы и Учителя Церкви для меня тогда были орлами, парящими на таких высотах богословия, что мне, маленькому, глупому и грешному, они казались далекими точками, летающими на какой-то непостижимой для меня высоте. А «дедушка» Амвросий как бы «слетел» с этих вершин ко мне вниз, сел рядом на скамеечку и стал учить меня духовной жизни по басням Крылова, которые он держал у себя в келии под подушкой. И учил так просто, тепло и душевно, что прошли уже десятки лет, а я до сих пор помню свою потрепанную книгу «Собрания писем преподобного Амвросия Оптинского», всю исчерканную карандашом, которым я отмечал особенно понравившиеся мне цитаты.

Мне казалось, что я не читаю, а слышу, как дорогой батюшка говорит мне с доброй улыбкой: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного». «Не хвались горох, что ты лучше бобов, размокнешь – сам лопнешь». «Отчего человек бывает плох? – От того, что забывает, что над ним Бог». «Нужно жить, не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем моё почтение», «Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, чуть одной точкой касается земли, а остальными стремится вверх…» Да, батюшка дорогой, так этого хочется, только я вот все на лыжах, да на лыжах. Одни носочки впереди вверх задираются, а все остальное по земле ползет…

Не удивительно, что у этой старческой простоты, прозрачной святости находили ответы на волновавшие их жизненные вопросы выдающиеся философы, известные писатели, глубокие мыслители, которые ехали к преподобному Амвросию с самых разных уголков Руси. Каждый из них находил в словах преподобного нужные ему смыслы. Да и не только они.

Среди многих десятков людей, окружавших старца, просивших его молитв, задававших ему вопросы о смысле жизни, пытавшихся решить невообразимо сложные, с их точки зрения, задачи, преподобный мог расслышать и вопрос неграмотной крестьянки: «Батюшка, а чего у меня индюшки-то дохнут»? Все тогда захохотали – им этот вопрос показался смешным, но не старцу. Он подошел к женщине и стал долго и подробно толковать, выяснять, чем она их кормит, чего дохнут, давать советы, наставлять, как правильно ухаживать…

С детства будущий старец отличался добрым нравом и веселым жизнерадостным характером. На его долю не выпали те внешние гонения и искушения, которым подвергались его старцы-предшественники – преподобные Лев и Макарий. Но зато Амвросию пришлось всю жизнь пить горькие лекарства физических недугов. Заболев первым из них еще будучи семинаристом, преподобный Амвросий стал собирать болезни, как драгоценные бусы – все больше и больше, да так, что вся его земная жизнь стала парением между небом и землей. Одной ногой он всегда был «там», а другой – «здесь». Монахи перестали считать, сколько раз они уже собирались хоронить старца. Всем казалось, что еще «вот-вот» и… Но вдруг каким-то чудесным образом старец оживал и продолжал молиться и окормлять братию. «Монаху не полезно лечиться – только подлечиваться» – говорил он с обычной улыбкой.

Для всех, кто встречался с преподобным Амвросием, он остался в памяти добрым светом, миром, любовью. Но именно добрым, а не «добреньким», как пытаются мимикрировать сегодня некоторые либеральные христиане, прикрывая свои греховные нечистоты фиговым листом некой фальшивой «любви». Преподобный Амвросий мог дать ответ и с гневом. «Безбожникам нет оправдания» – строго и сурово сказал он одной из своих духовных дочерей, которая пыталась оправдать безбожие своих знакомых тем, что «их не так воспитали, а ей их все равно жаль, ведь Бог же – любовь».

«Сами виноваты» – без всяких снисхождений ответил старец. Есть его «Ответ к благосклонным к латинской церкви о несправедливом величании папистов мнимым достоинством их церкви», в котором старец твердо и последовательно настаивает на том, что Церковь только одна, и это именно Православная Церковь и никакая другая.

Нам это особенно важно знать сегодня, когда все больше и больше появляется людей, которые называют себя православными богословами, но транслируют совсем не православные мысли: что, дескать, «наши межконфециональные перегородки до неба не достигают», что все мы – христиане, а разные конфессии – это что-то вроде разновидностей рас среди человечества. Тех, кто считает иначе, они обвиняют в «консерватизме», «церковном радикализме», «узости мышления» и прочее.

Но конечные результаты жизни таких «православных консерваторов», как преподобный Амвросий и многих других, подобных ему, говорят о том, что они обрели святость. И об этом красноречиво говорит личный опыт многих людей, в том числе и наших современников. О чудесной помощи преподобного Амвросия в наши дни написано множество публикаций, а вот о такой же помощи от усопших «любвеобильных» либеральных богословов – ни одной. Это и есть ответ Бога, на то, кто же из них прав. Преподобный отче Амвросие, моли Бога о нас.

О том, что было, что есть и что будет

Спастись, двигаясь по земной плоскости невозможно. Поднимем взор вверх. Среди силуэтов городов темного мира лежит путь к Небу. Пойдём по нему. Это и есть Путь спасения.

Какой вопрос думающего человека мучает больше? Бессмысленность суеты, неизбежность страданий и смерти. Христианство дает нам возможность освободится от этой суеты через осмысление пограничных зон смерти и жизни. Христос предлагает нам свободу от рабства миру. Ведь что на самом ищет человек? Любви, истины, света, блага, покоя, красоты, т.е того, что мы называем в быту счастьем. Все это дает нам Православная Вера.

Причина всех наших страданий от того, что мы так и не поняли, как нужно правильно жить согласно нашей вере. Мы крестим своих детей, отпеваем умерших, заключаем церковные браки, ходим в храм, но… так и не приближаемся к живоносному источнику – к истинному Богообщению, к умному деланию, к тайнозрению, обОжению, Нетварному Свету. Диавол внушил нам, что Иисусова молитва это то, что нам не по зубам, что истинное обОжение – удел избранных, что трезвение, подвиг молитвы и аскезы – это в лучшем случае монашеское делание.

Можно прочитать тысячи богословских книг, знать догматику, оперировать фактами церковной истории, но всегда найдутся те, кто представят сотни возражений и сомнений в противовес рассудочной апологии. На самом деле наша вера не нуждается ни в каких доказательствах. Истинность Православия можно только показать в самом себе. Потому что истинная вера – это Откровение Бога о Самом Себе. Но проявляется оно только в живых подобиях Бога, которыми мы и призваны стать. Свидетельство о своей вере через свою собственную жизнь – единственный путь доказательства ее истинности.

Это вовсе не значит, что мы должны быть чудотворцами, отшельниками, монахами или уединенными подвижниками. Святые люди – это тихие, мирные, смиренные и молитвенные островки небесного мира среди серых будней повседневности, которые своей кротостью, незлобием и молитвой несут в себе Небесный Свет. Когда видишь таких людей, уже не требуется слов, логических доказательств и сотен прочитанных книг. Святой видит Бога, мы видим святого и обретаем веру.

Православие – это Христос, Христос – это Свет, а Свет постижим только в состоянии обОжения, путь к которому – смиренная жизнь и непрестанная молитва. Святость приобретается через очищение ума от помыслов, постоянным призыванием Имени Божия, в осмысленном терпении скорбей и жизнью в согласии с волей Божией. В этом – суть духовной жизни. Вне этого христианство превращается в идеологию. Оно тяжелеет, опускается к земле, политизируется и в конечном итоге становится слугой «сильных» мира сего. Если из церковной жизни уходит умное делание, священное безмолвие, личный подвиг каждого ее члена – то Церковь умирает. Этот труп церкви можно одеть в нарядные политические одежды, поставить на службу той, или иной государственной идеологии, политике, и прочее, но от этого труп не станет живым. Потому что у него было отнято сердце. А сердце Церкви – это молитва.

Христианин, имеющий в сердце умное молитвенное делание, знает точный путь в Царстве Божие. Он не ищет этого Царствия среди миражей земного мира, не прельщается обещаниями земли, не привязывается сердцем ни к одному из земных царств, потому что знает – Царство Божие внутри нас. Он идет в это Царствие путем сердечной молитвы, путем Православия. Жизнь по вере – это не уход от реальности, а, наоборот – возвращение к истинному духовному реализму, отказ от всех подделок и прорыв к Небу, живущему внутри нас.

Православие проникнуто духовным реализмом, а царство мира сего пропитано духом лжи, абстракции, духом искусственной реальности. Поэтому вера открывает духовному делителю сердечные очи, и он начинает видеть мир таким, каков он есть на самом деле, без прикрас. Это познание Истины начинается с самого себя. Первое что мы видим – это свое собственное плачевное и жалкое состояние, свои грехи, свою испорченность. Тогда мы начинаем понимать, что остро нуждаемся в неотложном спасении. Это и есть начало пути.

Царство мира сего наоборот закрывает всем глаза, вводит в область мечтаний, неосуществимых надежд, иллюзий обладания счастьем через приобретение тех товаров которые нам предлагает мир. Это и есть то, что в Церкви называется «прелестью» – самообольщением. Земное царство прикрывается абстрактной религиозностью и морализмом. Самый великий абстракционист – это диавол. Иллюзорная, придуманная им реальность и есть суть этого мира. Его воины ведут войну за этот иллюзорный мир. Воюют они против Церкви которая несет в себе Истину и живет Ею.

Обратите внимание на то, что не Бог воюет против сатаны, это сатана воюет против Бога. Не добро воюет против зла, а зло против добра. Божественное добро – абсолютно, и его победа в вечности – тоже абсолютна. Но во времени зло еще борется против Божественного добра, антихристиане – против христиан. Нам очень важно осмыслить абсолютность Бога и Его победы. Необходимо для того, чтобы мы, будучи приверженцами абсолютного Добра, не тратили свою жизнь только на борьбу с нереальной реальностью, на споры со злом, на исследование глубин сатанинских. Лучше посвятить свою жизнь самому важному – стяжанию спасения и освящения.

Мы, кающиеся грешники, подобны воинам Светлого Царя, которые находятся в окружении войск царя темного. Мы – подданные Христа, но сейчас окружены воинством сатаны, нам только предстоит выйти из окружения. Ночь земли темна, царство мира коварно, враги беспощадны. Спастись, двигаясь по двухмерной земной плоскости невозможно. Поднимем взор вверх. Среди серых силуэтов городов темного мира лежит путь к Небу. Пойдём по нему. Это и есть Путь спасения. Этой дорогой взошли на небо святые. Этим же путём они нисходят к нам когда мы молим их о помощи. Они приходят к нам и учат нас как побеждать не принуждая, созидать не разрушая, убеждать не досаждая, согревать не обжигая, увещать сострадая, жить любя.

Прошли столетия, пали величественные империи, погибли герои, разрушились неприступные крепости и изящные дворцы, осталось неизменным одно – православное христианство. Пройдут годы, умрут тираны, порвется лживая вуаль демократий, но останется как и прежде Церковь Христова. Такова реальность – один Бог, одна Правая Вера, один путь в Царство Божие.

А после всего этого придёт духовная весна, зло мира растает, как снег за окном. Как уходит талая вода под землю, так все нечистое и греховное сойдёт во ад. А Нетварный Свет Божества, подобно солнечному свету, засияет над Новым Вечным Миром…

Эрозия грунта наших душ

Наши сердца не имеют однородной структуры. Большая часть их все же каменная, есть участки чернозема, но там-то как раз и больше всего растет сорняка.

На воскресном чтении мы будем слышать «Притчу о сеятеле». Сколько замечательных проповедей сказано по поводу этой притчи, сколько произнесено мудрых слов. О том что люди разные, и сердца у них разные, и что для правильного роста семени Слова Божия нужна соответствующая агрокультура. Но пока мы говорили и учили, каждый в душе держал помысел о том, что наше сердце все же получило от Бога «бонус» хорошей почвы, в нем-то семя Слова нашло добрый грунт, проросло, дает плоды, не то что у некоторых… Обличая, тех у кого камень в груди, или сорняк вместо пшеницы, мы живем в иллюзии того, что мы «не такие», что все у нас более-менее хорошо.

Но стоит только сделать ревизию на своем огороде, как понимаешь – там все очень плачевно. Наши сердца не имеют однородной структуры. Большая часть их все же каменная, есть участки чернозема, но там-то как раз и больше всего растет сорняка. Есть участки с более менее удачным посевом но они очень небольшие. А ведь нельзя спастись так, чтобы одно семя Слова Божия выросло и дало плоды, а другое погибло. Потому что на том месте, где семя Слова погибнет, вырастет его антипод – антисемя. И пустит оно корни, которые оплетут потом всю землю нашего сердца.

Кто-то, к примеру, относительно легко принимает в себя семена Слова о миро-отреченности, потому что на самом деле уже мало что нас в этом мире по настоящему радует. Роса на траве, да звезды над головой, пение соловья, да шум моря на рассвете. Все то, чем манит к себе греховный мир, все его фейерверки пустых развлечений, уже не то что влекут к себе, он них просто тошнит. Тишина и покой, молитва и богомыслие, чтение Отцов и тихий ручеек Иисусовой молитвы – вот это то, что по настоящему сладко. Но зато бывает ой какая каменная почва там, где Слово требует других плодов. Не получается по-настоящему, от всего сердца, любить врагов. Даже терпеть их очень тяжело. А семена веры обросли сорняками малодушия, мнительности, страхов, переживаний о будущем. Притом все это вьется и уходит конями куда-то глубоко вниз, так что очень тяжело все это выкорчевывать. Суховеи разных пустых помыслов проносятся над всем этим огородом сдувая плодородный слой грунта. Мороз сердечной окаменелости и нечувствия убивает слова молитвы. Где-то из глубины души солончак гордости и тщеславия проступает на поверхность, не имея для этого ни малейших поводов и предпосылок.

И что теперь со всем этим делать? Надо бы поливать Слово Божие слезами покаяния, но где взять эту воду? Как выкопать колодец? Слава Богу Он сам помогает нам сверлить эту скважину алмазными сверлами скорбей. Это самый лучший способ добраться до слез покаяния. А так, все грустно и печально на наших огородах.

Но за всеми посеянными Словами Спасителя к нам приходит Его последнее Слово, которое дает силы, надежду и уберегает от отчаяния. Это ответ Господа нашего, Иисуса Христа на вопрос апостолов: «А кто же тогда может спастись»? И мы получаем вместе с Его учениками утешительный ответ: «человекам это невозможно, Богу же все возможно» Мф. 19:25-26.

Да Господи, веруем и исповедуем, что это воистину так. Мы без тебя ни на что не способны, а внутри нас нет ничего, что было бы достойно твоей милости, и твоей любви. Но если хочешь, спаси нас. Не по нашим добрым делам, которых нет, а по своей неизреченной милости, ради Крови твоей Святой, которую Ты пролил за нас на Голгофе.

Как вымолить усопших сродников из ада

После смерти моей бабушки она стала сниться родственникам в очень плачевном виде, прося помощи. И вот мы стали каждый день молиться о ее упокоении.

Прошло время, и она приснилась своей дочери. На вопрос о том, «как она там» бабушка ответила «Сначала было очень плохо, темно, холодно, страшно, млосно (было в ее лексиконе такое слово при жизни), а теперь очень хорошо».

Мы не подвижники, не святые, и не весть какие молитвенники. Мы простые и грешные люди, без малейшего намека на что-то особенное. И молились мы так же просто, читали молитвы из молитвослова, я служил литию – все как обычно. Но, как бы сегодня сказали некоторые, «это работает». И это важно знать всем нам! Бог слышит даже нас – простых, грешных, несовершенных, людей, очень далеких от истинной святости. И не только слышит, но и принимает наши молитвы, милует, прощает. Конечно, таких рассказов можно сегодня прочитать сотни, но одно дело чтение, а другое – собственный опыт.

Если бы мы знали и понимали насколько важны для усопших наши молитвы, мы бы не вспоминали о них только в поминальные дни. Каждый день мы кормим себя и своих детей для того, чтобы жить. Не помолиться о сродниках – это все равно, что не дать им поесть, оставить голодными.

В жизни старца Харалампия Дионисиатского, ученика старца Иосифа Исихаста, был такой случай.

Как-то одного брата из монастыря стал мучить помысл сомнения. Он думал: «Вот мы здесь целыми ночами молимся, служим, постимся, и прочее. Это, конечно, для нас хорошо, но кому от этого еще какая польза?» С этими мыслями он отправился спать. А на следующий день брат пошел к старцу Харалампию, чтобы исповедовать эти помыслы, но Геронда его упредил своим рассказом.

В сильном волнении отец Харалампий начал говорить, что Бог ему сегодня дал страшное видение.

«Когда я стоял на молитве, – говорит старец, – то в какое-то мгновение мне показали, что я нахожусь в огромной трапезной. Какие-то двери, более похожие на церковные врата, находились прямо передо мной. В трапезной собралось огромное количество народа. Люди терпеливо стояли и как бы ждали своей очереди, чтобы подойти ко мне. Сам я был похож на главного хлебодара, вы тоже были возле меня, резали какие-то большие хлеба, похожие на просфоры, и подавали их мне. Собравшиеся в трапезной были выстроены в две очереди. В одной из них находились умершие, в другой живые. Каждому из подходивших, я давал по куску хлеба на благословение. Радостные они отходили в сторону. Я заметил, что там были все, кто записан в нашем синодике».

Монах понял, что это видение было ему дано через старца. Когда же он исповедовал те сомнения, которые его обуревали, старец рассказал ему также историю своего духовного учителя, старца Иосифа Исихаста.

В миру у отца Иосифа была двоюродная сестра. Жизнь у нее в духовном плане сложилась не очень удачно, но старец ее любил. Умерла она плохо. Гримасничала, кривлялась, говорила очень плохие слова. В таком ужасном состоянии она и умерла. Старец плакал о ней. «Я думал, – говорит отец Харалампий, – что он жалеет о ее смерти. Но старец зная мои мысли сказал: я плачу не потому, что она умерла, а потому что она пошла в ад на муки».

Тем не менее, старец наложил на себя строгий пост и стал молиться за нее по четкам. И однажды отец Харалампий увидел как старец Иосиф буквально светится от радости.

– Что случилось, Геронда (Отец)?

– Сейчас расскажу дитя мое, – отвечает старец.

– Все эти дни я беспрестанно молился и пребывал в бдении, посте и слезах о своей сестричке, и сегодня сподобился радостного и удивительного видения. Во время молитвы я увидел свою сестру живой. С великой радостью она сообщила мне, что сегодня день ее избавления. «Я освобождаюсь от мучений и иду в рай», – сказала она. Но и это не все. Тут же возник передо мной блаженный папа Георгий. Это отец святой жизни, у которого было сильное желание вызволять грешников из ада. Ежедневно он совершал литургию и поминал тысячи имен. Также он часто ходил на кладбища и служил по почившим литии и панихиды. Итак, явившись мне, он сказал: «Надо же, надо же…до сих пор я считал, что почившим можно помочь только поминовением их на Божественных литургиях и панихидах. Теперь же я увидел, что можно спасать и молитвой по четкам!» Этим видением я удостоверился, что моя сестричка спаслась, но Бог показал мне и силу молитв по четкам, которая может вызволить душу из ада.

В этих духовных назиданиях для нас есть и практическая польза. Как молиться о усопших ,чтобы принести им пользу? Старец дает практический совет – тяните четки. Сто Иисусовых молитв, «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, упокой душу раба твоего (Имя рек)» займут не больше пятнадцати минут. А в течении первых сорока дней, после смерти можно было бы читать и по тысячу – это не более полутора часов, не так уж и много ради спасения души любимого человека.

О пользе такого труда говорил и старец Харалампий: «Молитва по четкам за брата, родственника или друга может его душу освободить из ада. Такую силу имеет молитва», – учил он своих учеников. В этом сам старец убедился на опыте, молясь по четкам за своего деда. Явившись во сне, дед его поцеловал и сказал: «Благодарю тебя, дитя мое. Сейчас я нахожусь в лучшем положении». Вскоре старец увидел во сне и свою бабушку. Она поцеловала его руку и говорит: «Дитя мое, помолись и обо мне, чтобы я пришла туда, где сейчас твой дед». «Я их видел совершенно живыми, хотя знал, что они умерли», – говорил старец.

Но как же редко сегодня можно услышать вопрос о том, что читать по умершим и как правильно молиться. Чаще спрашивают – когда снимать полотенца с зеркал, когда мыть пол, нужно ли освящать квартиру после покойного. И, конечно же, «печатание»… Боюсь что немало людей и священника приглашают на отпевание не для того, чтобы помочь усопшему пройти долиной смерти, а для того, чтобы он не вздумал наведываться обратно. А печатание – это как бы фиксация необратимости процесса и констатация факта окончательного невозврата. Мы стали хуже неандертальцев и жителей каменного века. Те не только верили в посмертное существование душ усопших предков, усопшие зримо для них участвовали в домашних советах, к ним обращались с молитвами за помощью. Для этого в земляных домах круглой формы им отводился специальный сектор, где стояли черепа усопших. Нередко их моделировали гипсом, чтобы зримее были видны черты лица усопшего. Души умерших не наводили ужас, это были покровители рода. А для некоторых нынешних христиан главное – «запечатать». Хотя все то, что происходит на отпевании под этой «печатью» несет глубинный символический смысл: «Господня Земля и все то, что ее наполняет, вселенная и все, что находится в ней…». Так говорит священник, посыпая могилу землей.

Итак, для того, чтобы душа усопшего получила пользу, нужен труд и молитва. При том, чем глубже ушла душа в адскую пропасть, тем этот труд должен быть более тяжелым и продолжительным. Мы, конечно же, не можем знать о том, какие были суды Божии по ту сторону могилы, но имеем право предполагать об этом, зная о том, как человек прожил свою жизнь. При этом нужно понимать, что есть такая глубина ада, куда нашим молитвам уже не донырнуть. И лучше оставить это, положившись во всем на Промысел Божий. Даже великие святые не могли себе позволить то, о чем нам даже мечтать не стоит.

Преподобный Иосиф Исихаст, после откровения данного ему Духом Святым, сказал о своем ученике, Ефреме Катунском, такие слова: «Дитя мое, ты имеешь не просто душевную чистоту, а непорочность». И вот этот непорочный монах однажды горячо молился о своей двоюродной сестре Анне, которая в земной жизни связалась с магией. Отец Ефрем вопиял: «Иисусе Христе, ради Крови, которую ты пролил на Кресте, помилуй эту душу». Но сам Господь остановил его. «За такое дерзновение, – вспоминал старец, – я схлопотал хорошую оплеуху, целиком предназначенную мне. Бог все терпит, – но от магии – держись как можно дальше!.. Нечто подобное попробовал я еще раз, опять навлек на себя гнев Божий, но опомнился, успев испросить прощения, и избежать наказания. Страх и ужас все это.»

Ученики Иосифа Исихаста, Ефрем и Харалампий, ежедневно служа литургию, на проскомидии поминали сотни имен. И в свою очередь, наставляли так делать уже своих учеников, ставя им в пример отца Николая Планиса (1851-1932), прославленного Элладской Церковью в 1992 году. Вся жизнь этого простого малообразованного священника была одной непрестанной литургией. Многократно старцы учили своих учеников о необходимости и важности проскомидийного и литургического поминовения христиан, и отводили этому немалую часть службы. Приходя на литургию намного раньше, эти старцы иногда часами вынимали частички просфор за здравие и за упокоение. Синодики их были исписаны тысячами имен.

Конечно же, хорошо было бы прожить жизнь так, чтобы уже не беспокоиться – будут за тебя потом молиться или нет. Чтобы участь души была и без того благодатной и светлой. Но, к сожалению, так прожить жизнь получается далеко не у каждого. Поэтому, будучи связаны с нашими усопшими предками коммуникациями любви и памяти, мы обязаны делать все от нас зависящее, чтобы дать им пищу молитвы и предстательства за них перед Богом.

Перспективы бомжей и олигархов

Бог не всех любит одинаково. У него есть «избранные» – калеки, нищие, «алчущие». То есть, весь тот «человеческий мусор», на который мир смотрит свысока и с презрением.

Предостерегать о пагубности богатства в наших храмах – это все равно, что предостерегать бедуинов, живущих где-нибудь посреди песков Сахары о том, что мухоморами можно отравиться. Может быть кто-то из них и захотел бы при случае и полакомиться лепешкой с мухоморами, да где ж их взять среди пустыни?

Большинство наших прихожан – это бедняки и малоимущие. Если кто-то и пытается какую-то копеечку отложить, так не ради стяжания, а ради того, чтобы можно хоть какие-то лекарства купить в случае болезни. О большем мало кто мечтает. Да и те немногие прихожане из числа зажиточных совсем не похожи на Богача из притчи.

Читая Евангелие, я понял одну важную вещь. Бог не всех любит одинаково. У него есть «избранные» – калеки, нищие, «алчущие», «жаждущие», гонимые, страдающие, сироты, вдовы, болящие. То есть, весь тот «человеческий мусор», на который мир смотрит свысока и с презрением. Все они – «золотой фонд» Царства Божия. А если человек, Христа ради, еще несет на себе эту ношу добровольно и с благодарностью, так это уже элита Бога. Может об этом уже и забыли некоторые, но монах, по умолчанию, должен быть нищим. Это его обязанность. Богатый монах – это как человек, который страдает последней степенью ожирения и при этом носит значок с надписью «хочешь похудеть – спроси у меня как».

Почему же это так важно для спасения? Потому что игольные ушки «Царства Божия» имеют ограничения пропускной способности по весу и объему. Когда душа обрастает полипами пристрастий к людям, вещам, деньгам, имуществу, успеху, карьере и прочее, то вместо крыльев у нее растет живот, а на месте сердца образуется камень.

Притча о Богаче и Лазаре – это, прежде всего, притча о вере.

Люди ВЕРЯТ в то, что стодолларовая купюра содержит в себе возможность приобретения воды, сахара, соли, муки, дров и многого другого. И эта вера «творит чудеса». В самом деле, за этот никчемный кусочек бумажки дают и то, и это. Потому что все в него верят.

Христа хотели сделать царем не после исцелений слепых, хромых, прокаженных, и даже не после оживления мертвецов, а после того, как Он приумножил еду, сумев двумя рыбами и пятью хлебами накормить пять тысяч человек. А прогнал Спаситель от себя этих «поклонников» словами о Хлебе Жизни, сходящем с Неба. Иисуса Христа, предлагавшего свое Тело для еды, а Кровь для питья, посчитали за сумасшедшего, притом не только внешние слушатели, но и его же ученики. Людям нужно от Бога не Его Царство на Небе, а сытость и комфорт на Земле. Все остается так же и до сих пор. На коне обещаний сытой жизни заезжают на престол власти очередные «владыки». Демос выбирает того, кто убедительнее обманет, пообещав повторить чудо умножения хлебов и рыб в масштабах государства.

Сегодня уже мало кто задумывается над тем, что вся мировая экономика и финансы построены исключительно на всеобщей вере людей в то, что деньги сами по себе являются ценностью и несут в себе возможность удовлетворения жизненных потребностей. Убедиться в несостоятельности этой веры может любой Робинзон Крузо, но, тем не менее, она повлекла за собой целую стратегию работы адских сил по овладению душами людей. Человечество практически везде приведено к такому состоянию, когда без денег выжить уже невозможно. Жить без денег, обеспечивая напрямую свои потребности за счет ресурсов планеты, могут сегодня только деревья, птицы, рыбы, большинство животных и некоторые племена аборигенов в лесах Амазонки, где нет «благ цивилизации». Остальное человечество живет с петлей денежной зависимости на шее, которая затянется намертво с приходом антихриста. Или умри, или поклонись зверю и образу его. Сам по себе ты уже на Земле не проживешь. А право покупать и продавать (использовать возможности денег) будет только тот, кто получит к ним допуск (печать антихриста). В этом конечная цель религии денег и веры в их всемогущество.

Бог предлагает свою альтернативу вере во всемогущество денег. Это то, чем обладают лилии полевые, которые «не прядут», а Бог одевает их лучше, чем одевался Соломон. Это птицы небесные, которые не «сеют и не жнут», а Бог питает их. Но такое обеспечение Он обещает не всем, а только тем, кто прежде всего (нужно читать только одного) ищет Царства Божия и правды Его. Т.е. тем, кто все силы души направил на Небо. Жить таким всецелым устремлением к Богу умеют немногие, но по их вере происходит именно так, как Бог и обещал.

Я знаю человека, который жил годами в горах Абхазии без копейки денег, пережив там в смертельной опасности грузино-абхазскую войну (речь о старце иеромонахе Симоне Бескровном в схиме Григории). Вся его жизнь – это чудо Промысла Божия. Будучи завален высоко в горах двухметровым слоем снега, без всяких средств связи и возможности попросить помощи, он был готов Христа ради умереть от острого аппендицита, но Бог чудесным образом исцелял и питал его через промыслительные обстоятельства жизни. И подобных примеров, произошедших с другими подвижниками в наше время, я могу привести десятки. Но объединяет все эти случаи одно важное обстоятельство – прямая помощь Божия давалась только тогда, когда любые другие возможности уже были исчерпаны.

Мы живем в социуме, который предполагает возможность взаимодействия. После Вознесения на Небо, Бог оставил на Земле вместо себя нас. Мы призваны стать его руками. Не напрямую, а через нас Он дает возможность жить таким как Лазарь, и в этом часть Его Промысла в отношении нас самих. Вчитайтесь в Послания апостолов и вы увидите, что так жила первохристианская Церковь. Христиане откладывали кто сколько мог, передавали апостолам для других общин, которые бедствовали, и т.д. Давали людям, как Богу, ложили в Его банк под вечные проценты.

Там где есть хоть малейшая возможность стать у Бога богаче, нужно ее использовать, пока есть еще на это время. Ходите по улице со вниманием. Если где-то старичок тянет тяжелую сумку – можно помочь, кто-то ведет себя безобразно – киньте им копеечку молитвы, сказав: «Прости им Господи, не ведают что творят». Суньте хоть какую-то денежку бабульке, что ходит по рынку в нищем одеянии и облизывается, глядя на продукты.

Не ждите ни за что благодарности. Вспоминайте Евангелие – Христа икали убить за то, что исцелял в «неположенные дни». Какую благодарность Он получил за все сделанное добро? Крики «распни, распни Его». Так это безгрешный Христос, а что говорить о нас с вами.

Для нас справедливость – терпеть несправедливость, – учат Отцы. С этим правилом нужно жить. «В мире скорбны будете», – напоминает нам Христос, но «мужайтесь – Я победил мир».

У Промысла Божия есть также одна важная особенность. Он не навязывает Себя нам. Мы можем жить автономно, руководствуясь своим разумом, пониманием, тем, что мы называем «здравым смыслом», а можем довериться Богу и идти за ним вслепую. Первый способ использует большинство человечества, и Бог в их жизни участия не принимает, оставляя дар свободы не тронутым. Вторым пользуются буквально единицы, потому что у них большая вера. Остальные полу и маловеры живут какими-то перебежками. То они «сами с усами», то, забредая в болото жизни, кричат Богу «Отче наш». Он приходит, вытаскивает, мы за Его руку хватаемся, а через время, забыв страх Божий, снова ее отпускаем и все повторяется сначала.

Мы надеемся на Бога, когда уже больше надеяться не на кого. Я думаю, что бедный Лазарь так и жил. Большинство из нас на него очень похожи. Внутри страхи, вокруг разруха, перспектив никаких, а ожидания одно хуже другого. Но ведь как-то еще живем и спасаемся. Так и пройдет вся наша жизнь. Узкий путь, ведущий на Небо, другим и не бывает. То пропасти, то болота, то шишка на голову свалится. Этим путем шел Лазарь, даст Бог, пройдем и мы. Конечно, там внизу и дорога широкая и мягкие подушки за каждый поворотом, но Бог бъет нас по щекам каждый раз, когда мы туда засматриваемся. Он-то знает, что находится в конце того пути, и что ждет нас в конце нашего. Поэтому, любя нас, ведет к Настоящему.

Святые лики и черные маски истории

27 октября/9 ноября – память человека, который стал отцом истории Руси – преподобного Нестора Летописца

Благодатная жизнь во Христе дала ему возможность понять, чем является история человечества по своей сути. Это не случайная событийная цепь причинно-следственных связей, обусловленных зигзагами нашей судьбы. История – это литургия (общее дело) Бога и человека. История – это мозаика из множества священных историй, написанных на скрижалях человеческих сердец. Судьба как каждого из нас в отдельности, так и целых народов – это богочеловеческая книга, где мы и Бог пишем то, что станет нашей вечной памятью.

Книга души – это сложный конгломерат чувств, мыслей, эмоций, желаний, намерений, поступков каждого из нас. Книга по истории – это прежде всего мысль, воплощенная в написанном слове. Это слово священно. Оно выражает суть происходящих событий. Оно и прокурор, и судья, и адвокат одновременно. «Слово, которое Я сказал вам, оно будет судить вас», – говорит нам Христос. Слово историка – возглашение суда Божественного Логоса над народом.

Поэтому творчество историка священно, демиургично, поскольку суд Божий над народом еще не конечен. Наказывая нас, Бог дает нам возможность через скорбь боли и страданий войти в новый опыт отношений между нами и Вседержителем. Историк – это педагог, в буквальном переводе с греческого – «детоводитель», который через свое слово ведет народ к пониманию святости истории.

Чистота души историка такова, что дает ему возможность силой духа выйти из реки времени и, став на ее берегу, нарисовать эти воды, описать течение, изобразить не только картину событий, но и, поняв их причину, дать нам урок. Поэтому историк – это еще и библейский Пророк. Через его уста Бог возглашает свой суд и свою волю. Это и есть словесная икона святого Нестора Летописца – то, каким и должен быть муж, взявший перо для того, чтобы нарисовать видимый образ невидимого времени. Ведь историк не столько описывает события, сколько указывает правильное направление пути, очерчивает горизонты, показывает, где восход, а где закат.

Но есть и другие «творцы» истории – маски ада, мимикрирующие под историков, выдергивающие из общего взаимосвязанного потока отдельные факты. При этом они извращают причинно-следственные связи, дают дьявольскую интерпретацию событий, направляют реку времени к обрыву пропасти. «Диавол – человекоубийца от начала», – учит нас Спаситель. Таковы же и его слуги. Краски, которыми они пишут историю – тонкая лукавая смесь лжи и фактов. Вино этих красок пьянит человеческий ум, ведет на баррикады, вдохновляет на разрушения и убийства, внушает ненависть ко всем, кто не пьян от их вина. Эти «историки» панически боятся света правды, они ненавидят Истину, боготворят ложь, упиваются чужой болью. Они ходят в масках, потому что боятся показать то, что те скрывают. Под маской нет лица. На его месте – черная дыра бездны, а оттуда дует сквозняк холода с запахом серы.

Вот два образа, две иконы, два понимания истории. Где нам сейчас обрести преподобного Нестора? У кого узнать правду? Где истинный суд истории? Может быть, поинтересоваться у СМИ? Почитать, что пишут в интернете? А может быть узнать, что об это думает власть или оппозиция? Спросить у этого двуликого Януса, который каждые четыре года крутит своей головой? Вопросы риторические.

Где твои пророки, Господи? Их уже нет и не будет. Нам осталось только БОЖЬЕ СЛОВО, которое и будет нас судить. Если ЕГО не послушаем, то даже, если «и Нестор Летописец воскреснет – не поверим». Теперь мы сами себе историки. У каждого своя правда и своя ложь, свое понимание, видение, осмысление того, что вокруг нас происходит. Каждый «сам себе на уме» и пишет свою «Повесть прожитых лет». Библиотекарь терпеливо ждет нашу рукопись, которую мы пытаемся засунуть в отдел «совершенно секретно». Он-то хорошо знает, что это бесполезно. Придёт время и все ее прочитают в открытом доступе. Так что писать нужно сразу на чистовую.

Тайны мира демонов в истории гадаринских свиней

Воскресное чтение о исцелении бесноватого и гибели гадаринских свиней приоткрывает нам небольшое окно, позволяющее судить о внутренней жизни бесов.

Священное Писание единственный источник Откровения, из которого мы черпаем наши знания о духовном мире. В нем практически нет сведений о внутренней жизни мира ангельского и демонического. Воскресное чтение о исцелении бесноватого и гибели гадаринских свиней приоткрывает нам небольшое окошко, позволяющее судить о внутренней жизни бесов.

Из него видно, что жизнь демонов проходит в тени предчувствия вечных мук. «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» Мф (8:29). Гадаринский бесноватый повторил почти в слово в слово то же самое, что и Копернаумский: «Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» Мк 1:24. Сатанисты утешают себя обещаниями дьявола, что они будут в аду не в числе мучимых, а в числе мучителей. Наивная вера бесноватых людей. Сами демоны готовы унижаться и скулить у ног Творца и просить, «чтобы не повелел им идти в бездну» Лк.8:31. Значит им самим там, мягко говоря, не комфортно.

Просьба демонов послать их в стадо свиней, выглядит тоже не логично. Обитать в трупах погибших животных бесы не могли. Погубить свиней ради того, чтобы не дать возможности Христу проповедовать в Гадаринской стране, означало бы то, что они смогли лукаво обмануть Иисуса, сделать пусть и небольшой, но все же реванш. Но мне с этим тоже трудно согласиться. К тому же миссию проповеди среди жителей этой страны все равно взял на себя бывший бесноватый. Он сам являлся зримым образом власти и силы Спасителя для ее жителей. Но кто сказал что мы должны приписывать свойства логики и «здравого смысла» миру демоническму?

Какая логика идти против Бога? В чем смысл жить без покаяния в предчувствии вечных мук? Бесы не созданы Богом таковыми. Это павшие ангелы, которые также, как и человек имеют свободу воли. В своем выборе по отношению к Богу они остаются такими же свободными, как и человек. Господь ни за кем не сжигал мосты. Дорога с Его стороны назад по прежнему открыта. Так почему же зная, что их ждет, предчувствуя это, демоны по прежнему упорствуют во зле? Нам было бы сложно это понять, если бы представители нашей, человеческой природы, не иллюстрировали это на своем примере.

Мир людей, в определенной степени отражает в своей истории борьбу демонов и ангелов. Люди – это иконы мира ангельского или бесовского, которые воплощают в своей жизни волю того или иного мира. Бог очень редко действует в мире непосредственно и зримо, вторгаясь в нашу земную историю своей Божественной волей. Как правило Он действует через своих святых людей, которые являются проводниками Его святой воли. История Ветхого Завета нам это подробно иллюстрирует. И взаимодействуют в этом служении с ними светлые ангелы. Так воплощается на Земле замысел Божий.

Но ведь то же самое происходит и по ту сторону фронта. Войско бесноватых людей творит на Земле волю дьявола, а полчища демонов помогают им в этом. Кто-то скажет, что эти люди не верят в Бога, и не знают, что их ждет, они не понимают, что являются слепым орудием демонов. С этим можно было бы согласиться, если бы люди были биороботами без ума и воли. Но это не так. В самой природе человека укоренено понимание добра и зла. Оно неистребимо даже в самом отъявленном грешнике. Любой человек всегда в глубине своего сердца знает – что он делает и чему служит. Другое дело, что это понимание он замуровывает самооправданием и ложным смыслом. Но никто не сможет на суде Божьем оправдаться в неведении добра и зла.

Как часто люди, начиная строить рай на земле, осознают их творение все больше и больше начинает походить на ад. Много ли из них нашли в себе мужество покаяться и признать, что были не правы? Кто из архитекторов и строителей многочисленных революций, которые замешивались ради «светлого будущего» на бетоне страданий, горя сказал во всеуслышание:«Мы были не правы, это ложный путь»?

Зато сколько из них таких, которые в своей осатаневшей воле шли дальше и дальше, уже упиваясь самой властью и возможностью проливать кровь и причинять страдания другим людям. На этом пути человек меняется. Все то доброе, что в нем было – уходит, а остается лишь злая, закостенелая, непоколебимая демоническая воля и гордыня.

И этим людям можно задать тот же вопрос, что и демонам, вышедшим из гадаринского бесноватого – зачем вам трупы свиней? Оглянитесь назад – за вашей спиной руина! Посмотрите вперед: все, что вы можете – это только уничтожать и разрушать. Так зачем же вы это делаете? Кому какая польза будет от этого пепелища? Зачем вам это? Когда гадаринский бесноватый стал таковым, он не пошел играть на музыкальных инструментах, не стал строить дом или копать колодезь. Он пошел биться головой о камни, жить в гробах, разрывать свои цепи и пугать всю округу. В чем же смысл для демонов жить в нем? Какой итог реализации этого беснования? Его нет. Зло существует просто ради зла. В этом весь его смысл и вся логика. Да, бесы боятся и знают, что их ждет, но при этом предпочитают зло, как высшую ценность своего существования.

Как дьявол набирает своей войско? Чего нам нужно бояться? Откуда ждать нападения? Путь бесов к нам лежит через мысли в сердце. Иногда, как нож под сердце, внезапно загоняют в нас свою эмоцию, желание, молнию ада. Это то поле боя, о котором знают, увы, единицы, даже из воцерковленных христиан. Многие думают, что главное это то, что вышло на поверхность в виде слова или дела. Но на самом деле это уже следствия того, что произошло внутри. Основная же борьба идет в наших умах и сердцах. Почему святые отцы-исихасты учили и монахов и мирян умному деланию? Да потому, что умная молитва, постоянно и с вниманием произносимая в сердце, – это непрекращающая пулеметная очередь кладущая наповал все нечистые мысли, приходящие нам на ум. Патроны этот пулемет берет в сердце, от чувства молитвы, прицел в уме – где находится внимание к молитве. При таком делании ни один вражеский помысел не сможет укрыться от этих пуль.

Вот поэтому диавол, зная все это, так боится, когда христианин углубляется в молитву. Он ищет любых благовидных поводов, чтобы тот всю свою «духовную жизнь» проводил во вне. Западное христианство уже давно забыло, что такое внутренняя брань. Но и у нас спасение стало пониматься, как духовно-полезное накопительство зачетных балов в корзине добрых заслуг. А ведь важно не только, и даже не сколько то, что ты в жизни собрал, а то, каким ты стал изнутри. Воин Христов – это прежде всего человек с чистым сердцем и умом. И все то, что он делает во вне, это уже следствие его чистоты.

Духовно чистый человек не может делать зла по умолчанию, он на это просто не способен. Но, если мы делаем добро не потому, что так говорит нам наша внутренняя непоколебимая убежденность, основанная на вере в Бога, не потому, что так требует наша внутренняя правда и совесть, а потому, что так «положено», что так «захотелось Богу», то мы еще далеки от спасения. Мы – ненадежный элемент войска Божьего. Любая шальная пуля вражеского помысла может пробить бронежилет нашего ума, войти в сердце. И тогда там станет жить диавол, чтобы пасти в нем гадаринских свиней.

Страшна в этом евангельском повествовании не смерть свиней, а реакция на нее гадаринских жителей. Похоже, что бесы нашли в них свое убежище, иначе бы они не просили Христа удалиться от пределов той страны, а пригласили бы Его в свой дом.

Запорожье непобедимое

1/14 ноября – память новомучеников и исповедников Запорожских.

Эти люди просто жили в свое время так же, как живем и мы сейчас. Но в их дом пришла беда. Никого их них она не радовала и не воодушевляла. Но убегать и прятаться от нее они тоже не стали. Приняли ее так, как положено людям верующим в Бога. Они просто и смиренно, без всякого мученического пафоса остались верными Богу.

Отец Михаил Чехранов с матушкой Софией после переворота 1917 года продолжали служить Богу в с. Водяное Запорожской области. Да, местная революционная уголовщина стала их гнать, притеснять, угрожать, оскорблять, искать к чему бы придраться, а они молились себе потихоньку и благодарили Бога за все. В тот день 6 января 1918 за ними приехали. Батюшку забрали, а матушка пошла с ним добровольно: «Куда батюшку Михаила, туда и меня». Дома остались четверо деток. Помолились на прощание батюшка с матушкой перед ледяной прорубью, куда их потом бросили активисты, и пошли в вечную жизнь славить Бога.

Сложно тогда было поверить, что это безумие будет длиться долго. Бессмысленный геноцид против своего же народа «народной власти». Теплилась надежда, что это безумие закончится, что к людям вернется разум, и сатанисты, власть которых держится исключительно на страхе и принуждении, уйдут туда, куда им и дорога – домой в ад.

Отец Александр Шишин этим и утешал своих прихожан. Его дело заняло всего девять небрежно исписанных страниц. Для того, чтобы убить невинного человека, большего большевикам и не требовалось. Да никто с этими «контреволюционными агитаторами» (как называли тогда духовенство верное Патриарху Тихону) и не собирался церемониться.

Отца Алексея Усенко еще до приговора и всякого судебного разбирательства цинично осмотрел врач, чтобы дать заключение «в дело», на каких лагерных работах его можно будет использовать.

Выдержки из допроса Стефана Наливайко можно золотыми буквами написать в сердце каждому из нас для свидетельства нынешнему миру и для напоминания нам самим, кто мы такие и зачем живем.

– Где ваши документы?

– Вот мои документы – показал Стефан на тяжелый оловянный крест на груди.

– Где сейчас живете?

– Посреди беззаконного Вавилона.

– Ваше гражданство?

– Житель Небесного Иерусалима.

– Профессия?

– Жнец Божий.

– Где работаете?

– На ниве Божией. Свидетельствую Слово Божие.

– Воинское звание?

– Рядовой войска Христова.

– Ваши политические убеждения?

– Православный христианин.

Отношение к советской власти было Стефаном четко обозначено: «Я настоящую власть не одобряю, потому что она не признает Бога. Я послан бороться с этой властью, но борьба моя не воинским оружием, а словом правды Священного Писания».

Без всякого страха и сомнения он прямо говорит в лицо следователю: «Я не могу придерживаться этой власти, потому что никто не может угодить двум господам. Эта власть вредна, потому что она идет против Бога. Я желаю власть ту, которая всецело повинуется Иисусу Христу, Сыну Божию. Если бы не было гонений на Церковь, то я бы разделял с ней свои взгляды. Если бы власть не разоряла церкви, не убивала и не высылала священников, то я бы ее приветствовал, а так – нет, приветствовать я ее не могу и не хочу о том врать». Вот так просто, понятно, без всяких выворачиваний, ничего не боясь и ни на кого не озираясь, этот раб Божий нес свое служение до самой мученической кончины.

А в это время власть, исполняя приказы безбожного правительства, и вершила суд «скорый и немилостивый», так можно смело именовать заседания так называемой чрезвычайной тройки.

Священника Матфея Александрова расстреляли за «злостную и сознательную контрреволюционную и антисоветскую агитацию». В постановлении губернской чрезв. тройки от 15 декабря 1921 года говорилось: «Поп Александров подвергнут высшей мере наказания – расстрелу, как злостный, сознательный и непримиримый враг рабоче-крестьянской власти». Читая протоколы тех «судов», можно сделать вывод: никто не расстреливал за веру в Бога, за верность правде, за то, что люди хотели жить по совести и говорили об этом. Всех убивали за «контрреволюцию и сопротивление власти». Диавол по своей давней райской традиции всегда действует скрытно и лукаво.

Только за то, что священник Митрофан Воздвиженской призывал своих прихожан не бояться, не скрывать своей веры и при переписи населения открыто признавать себя православными верующими, его обвиняли в «контрреволюционной агитации террористического направления» и осудили на десять лет лагерей, где он и сгинул.

Во время гонений советской власти диавол извращался в своих фантазиях, как мог. Шестидесятипятилетнего священника Феодосия Станкевича, практически глухого и слепого после контузии (о чем есть свидетельства врачей), обвинили в участии в контрреволюционной организации, которая «ставила свой целью подрыв ж.д. транспорта, партизанскую войну против власти, срыв мобилизации и активные действия в тылу». А истинной причиной была та, что отец Феодосий был непримиримым борцом с обновленчеством. Как сказано в протоколе, он «… своими проповедями натравливал одну часть верующих на другую, проводя идеи тихоновщины». Благодаря отцу Феодосию множество людей вернулось из раскола в лоно канонической Церкви. Сам он о себе говорил: «Я строго придерживаюсь заветов Христа и, если отступлю, я буду не христианином. Я обновленцем-живистом никогда не стану, так как они нарушили каноны».

Священномученик Димитрий Игнатенко так же не собирался скрывать свое недовольство действиями безбожной власти, во всеуслышание обличал обновлецев, которые служили этой самой власти. Бог призвал этого шестидесятитрехлетнего старца в свой дивный свет, сняв его с креста тюремных нар прямо в день праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.

Владыка Сергий, архиепископ Мелитопольский, в какой то мере повторил подвиг святителя Луки Крымского. В страшные годы революционно разгула, террора и насилия он берет на себя иго епископского служения. Все, что мог, святитель делал для своей паствы и народа Божия. В голодные годы он всемерно оказывает помощь голодающим, печется о сиротах, вдовах, стариках. Но для богоборческой власти он – «тихоновец», а значит – враг, потому что принадлежит к канонической Церкви. Каждый раз, возвращаясь из тюрьмы и ссылки, святитель продолжает служить Богу, увещевать паству, говорить нелестную правду безбожникам. А ведь мог бы после очередной «отсидки» выйти и где-нибудь скрыться, притаиться, раствориться среди безликой серой массы. Но он не стал этого делать.

Даже в тюрьме святитель не прекращает своего служения. Там же на него заводят уголовное дело и обвиняют в том, что «на протяжении всего времени пребывания в лагере, проводил активную контрреволюционную деятельность, которая заключалась в нелегальных молитвенных собраниях, пропаганде среди заключенных, направленной на подрыв советской власти и ее свержение, связи с заграницей». Одним из «преступлений» было совершение панихид по убиенным священнослужителям. 20 ноября 1937 года владыку Сергия и с ним еще 8 человек приговаривают к расстрелу.

Важно отметить, что в то нелегкое время, когда каждый был сам за себя, спасались, «кто как может». Истинные праведники не бросали друг друга. Священник Виктор Киранов, оставшись настоятелем единственной неразрушенной церкви в Бердянске, завел кассу для поддержки малоимущего духовенства и спасал от неминуемого голода семьи священников, которые лишились своих приходов. Он взял в свой штат всех священнослужителей, кто был лишен храмов, и вместе с ними пошел на свою Голгофу.

По ложному, сфабрикованному делу отправились в тюрьму вместе с отцом Виктором отец Михаил Богословский и отец Александр Ильенков. После закрытия храма отец Александр работал грузчиком, сторожем, чистил туалеты. После ареста в 1937 году его долго пытали, выбивая дознания и требуя лжесвидетельства. Ничего не подписав, отец Александр был заключен в лагерь, где и скончался. В день его смерти дочь, которая не знала ничего о судьбе отца, увидела сон, будто на небе распустился красивый бутон и из него появился лик Спасителя, а рядом был ее коленопреклоненно молящийся отец в голубом облачении с розовыми переливами. И только много лет спустя она узнала, что это сновидение совпало с днем смерти отца.

Отца Михаила Богословского также жестоко пытали. Во время допросов он сосредоточенно молился, время от времени осеняя себя крестным знамением. Следователь, увидев крестное знамение, пришел в ярость и, размахивая наганом перед лицом отца Михаила, потребовал, чтобы он прекратил креститься. Но священник на это спокойно возразил: «У вас свое оружие, а у меня – свое».

Еще находясь в тюрьме, отец Михаил тяжело заболел, так что всякий прием пищи вызывал у него труднопереносимую боль, а в лагере эта болезнь усилилась. Кроме того, некий преступник выбрал священника в качестве своей жертвы. Улучив удобный момент, он стал вырывать у него по волоску брови, ресницы и волосы. Надзиратель, увидев обезображенное лицо священника, ужаснулся и потребовал назвать имя мучителя, но священник отказался. Кротость и смиренное великодушие священника поразили мучителя, он пришел к отцу Михаилу и, упав на колени, попросил прощения. Свидетель его кончины, его соузник протоиерей Виктор Киранов, писал после успения пастыря своим родным: «Жизнь отца Михаила была такова, что он, по аналогии со всеми святыми, без сомнения предстоит у Престола Всевышнего во всей славе своего славного жития».

То же самое можно сказать и о самом отце Викторе. После всех пыток, а они длились тринадцать суток без перерыва, батюшка был отправлен в лагерь. Из него он писал своим близким: «Путь ко спасению проходит нормально, по указанию апостола Иакова – сперва страдания, затем терпение, а перенося их, приучаешься к смирению, которое, надеюсь, породит в будущем любовь и приведет ко спасению…». «Принимали от Бога доброе, примем безропотно и плохое, заканчивать жизнь где-нибудь да нужно; слава Богу за все». Также, как и его собратья, батюшка был похоронен в безвестной могиле.

Все эти люди есть лишь малая вершина айсберга, которая уходит в глубины исторической безвестности. Тысячи людей верили, страдали и умирали за Христа и со Христом в это тяжелое время. О их подвиге не осталось ни документов ни свидетельств очевидцев. Но все они прославлены у Бога. Сколько было простых священников, которые продолжали делать свое служение, не имея храмов, живя в нищете и голоде, но по-прежнему совершая дело Божие.

Отец Философ Зябрев в протоколе допроса засвидетельствовал: «Основная моя профессия – священник, после закрытия церкви в с. Гюневская остался верен моему долгу и продолжал проводить религиозные обряды на домах… до моего ареста… на территории Б-Белозерского, Каменского, Б-Лепатихского, Веселовского районов» и лично своей рукой дописал «вашим законам я не підчиняюсь, а підчиняюсь лише свому архієрею, якій мені дав дозвіл на богослужения» (орфография оригинала).

Святые и богоносные отцы наши новомученики и исповедники Запорожские – молите Бога о нас!

Волчьи ловушки на пути стада Христова

«Я есмь пастырь Добрый» – слышим мы в воскресном Евангелии. Силы ада живут и дышат только одним желанием – чтобы разделяя, разобщая овец стада Христова губить их души.

Как никогда сегодня актуальны слова Спасителя призывающее нас «услышать голос Доброго Пастыря» и не идти вслед за хищным волком, каким бы милым, пушистым, и ласковым он не пытался притворяться. Мы укажем лишь на некоторые ловушки и западни которые расставили волки для овец стада Христова.

Для тех кто заблудился в дремучем лесу собственного лжеименитого разума, есть ловушка ложных церковных определений. Что есть Церковь? Дьявол дает обоснованные, иллюстрированные историческими примерами определения: «церковь – это социальный институт, который бдит над духовным здоровьем нации и нравственным воспитанием ее членов, препятствует гнилости греха проникать в ее ячейки». А ведь и не поспоришь же. Только здесь следствие поменялось с причиной. Не Церковь существует для того, чтобы менять общество, а общество преображается от взаимодействия с Церковью. Церковь самодостаточна сама по себе и социальная плоть мира не является необходимым условием ее существования. Потому основания своего единства она получает не в нации, а в Боге. Изменение государственных идеологий, границ, социальных ценностей не может влиять на Церковь, которая живет совершенно другими измерениями своего бытия.

Но привязав Церковь к системе государственной власти, сатана неминуемо будет заставлять ее исповедовать ценности этой самой власти, жить по ее законам, быть у нее в услужении. Так у руля Церкви оказывается не Христос, а волк в овечьей шкуре, а иногда и без нее. Если между государством, нацией и Церковью ставить знак равенства, то Церковь просто обязана обслуживать потребности нации и государства. Тогда голос Пастыря о том, что «Царство мое не от мира сего» (Ин.18:36) и то, что высшей ценностью для христианина является сам Христос и Правда Божия, а не национально-государственные интересы, уже никто слушать не будет.

Вторая ловушка противоположна первой. Из нее диавол вещает о том, что Бог есть любовь выше всех различий и разделений. Наши человеческие немощи, связанные с разными интерпретациями Слова Божия, пониманием веры, это не более чем немощи нашего ограниченного человеческого разума. Там, в небесных сферах, эти различия исчезают, как растворяется в воде сахар или соль. Разные по химико-духовному составу реки вероисповеданий, впадая в Единый Океан Божественной бесконечности, теряют там свою идентичность, становясь Едиными в Едином. Так что лучше уже сейчас оставить в покое все эти споры, а учиться жить своей верой в душе. Потому что Бог, который есть Дух, не нуждается ни в каких религиозных упаковках. Эту красивую песню можно в разных интерпретациях слушать бесконечно.

Но не стоит этого делать. Пастырь Один, стадо (Церковь) одна, и «во вселенной нет другого Имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:12). И это Имя Господа нашего Иисуса Христа.

И спасается не только тот, кто любит и милует (это условие необходимое, но недостаточное), но и тот, кто получит со Христом Евхаристическое единство (Ин.6:54) и родится от воды и Духа Святаго (Ин.3:5). Здесь нужно делать выбор. Или внимать басням о Единстве всех в Едином, или же слушать Слово Божие, которое учит нас что «не мир, а меч» принес Сын Божий на Землю (Мф 10:34), для того, чтобы разделять людей на тех, кто с Ним и кто против Него. «Кто не со Мной, тот против меня, и кто не собирает со Мной, тот расточает» (Мф.12:30). «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал.1:8) предупреждает нас апостол Павел.

Но для Христиан у дьявола есть своя мелодия на туже тему. Он указывает нам на заповедь единства, данную нам самим Спасителем: «да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут» (Ин.17:21). А ведь и правда, что нам делить? Разве нашей общей веры в Бога Единого по Существу и Троичного в Лицах, и в Его Единородного Сына, ставшего Человеком «нас ради и нашего ради спасения», не достаточно, чтобы забыть обо всех разделениях и второстепенных разногласиях, не относящихся к существу веры?

Дьявол в ложь всегда добавляет правду, для вкуса и запаха. Мы и в самом деле должны всех любить, независимо от веры, нации, политических убеждений и прочь. Как Бог посылает свет Солнца на всех людей, а дождь на огороды праведных и грешных, так и любовь христиан не должна быть ограниченна только своими единокровными и единоверными братьями. Это все правда. Но это вовсе не значит, что в угоду этой любви мы должны приносить свою православную веру.

Опуская по понятным причинам (ограниченные возможности объёма публикации) богословские вероучительные аргументы, я скажу так: Спасение – это исцеление души. А исцеление требует лечения. У каждой христианской конфессии разные лекарства. Те, кто лечился нашими лекарствами, мы знаем точно – выздоровели. И мы все свидетели их святости. Что случилось в теми, кто принимал другую терапию, не нам судить, но здоровыми мы их не видели. Может быть, кто-то считает, что может выздороветь по амнистии главврача, кто-то потому, что заплатил большую страховку при выписке из больницы и щедро платил добрыми делами лечащему персоналу. Бог им судья, но мы знаем точно – нам это не поможет.

Если спасение, уготованное мне от Бога, не сможет проникнуть в поры моей мертвой души, то ни выкуп, заплаченный за меня Христом, ни даже дарованные мне сверхдолжные заслуги праведников – не помогут. Чтобы спастись, мне нужно разобрать себя по кирпичам, а потом построить заново дом моей души. И никто, кроме преподобных и богоносных Отцов Православной Церкви, меня этому не научит. Спасение – это внутренний процесс обожения, преображения души. И без внутреннего делания, без восстановления падшей природы человека оно не возможно.

Вера – это самое главное, что есть у человека. Вера – это идентификатор овцы стада Христова. Без нее быть членом стада, идти за Пастырем, входить в Дверь, ведущую в жизнь вечную, невозможно. Поэтому так блюли Отцы Вселенских соборов Православную Веру, поэтому так беспощадно отделяли от стада Христова еретиков и раскольников. Потому что знали – грешника можно терпеть, лечить, спасать, а еретика нет. Он – инфицированная овца, которая не только сама по себе будет умирать, но и в процессе этого успеет своей инфекцией заразить множество здоровых. Поэтому еретиков и раскольников выносили за ограду церкви и принимали обратно только после карантина покаяния, убедившись в ее стопроцентном выздоровлении. Поэтому и не молятся православные вместе с еретиками и раскольниками, потому что единство молитвы может быть только при единстве веры и никак иначе. Мир все это уже забыл. Везде, кроме малого верного стада Христова, сатана правит свой бал.

Именно поэтому диавол устраивает гонения на овец стада Христова, которые знают своего Пастыря, хранят Ему верность и следуют за Ним. Если лукавому не удалось выманить их из избранного стада хитростью, то он навешивает на них свои ложные ярлыки и говорит своим волкам «фас». Но это последнее, что может сделать диавол, потеряв всякую надежду на успех. Потому что скорби перенесенные Христа ради – великая радость для верующих в Него.

Оклеветанный старец

9/22 ноября Православная Церковь чествует память святителя Нектария Эгинского.

Будущий святитель родился в 1846 году в простой, бедной, многодетной семье недалеко от Константинополя. Еще малым ребенком он любил, после прихода из церкви, залазить на стул и пересказывать проповедь, которую он услышал в храме. Голод, нищета (глава семьи потерял зрение) вынудили юного Анастасия покинуть родной город и отправиться в дальний путь в поисках крова и пищи. Уже с малых лет ему сопутствовали чудеса благодати Божией. У корабля, на который просился Анастасий, никак не мог запуститься двигатель, пока капитан не согласился взять на него маленького попрошайку.

Прибыв в Константинополь, мальчик нанялся на тяжелую фабричную работу. Живя в крайней нищете, он решил написать письмо Богу: «Христос мой, у меня нет фартука, нет обуви. Прошу Тебя послать их мне. Ты знаешь, как я люблю Тебя». Затем сложил письмо, запечатал его и на конверте проставил следующий̆ адрес: «Господу Иисусу Христу на Небеса» и с тем отправился на почту. По дороге ему повстречался сосед-торговец, который предложил мальчику отдать ему письмо, поскольку он и сам шел на почту. Собравшись бросить письмо в ящик, сосед обратил внимание на загадочный адрес получателя. Прочитав письмо, он купил конверт, вложил туда деньги и отнес Анастасию в виде ответа Бога на его просьбу.

Чуть позже мальчику удалось наняться лаборантом в одном из колледжей города и таким образом обучаться в нем самому. В двадцать два года Анастасий работает школьным учителем на острове Хиос, ведя при этом глубокую внутреннюю молитвенную жизнь, строго постясь и совершая всенощные бдения. Вера его была такова, что однажды, когда Анастасий в порыве редкой для него вспышки гнева наказал своего школьника за то, что тот сжег кастрюлю, слегка ударив его по затылку, то сразу же раскаявшись, попросил у Бога прощения, а в качестве наказания себе – потерю вкусовых ощущений. Бог исполнил его просьбу, принял покаяние, и с того дня будущий святитель Нектарий уже никогда не различал вкуса пищи.

В ноябре 1875 года Анастасий принимает монашеский постриг с именем Лазарь. Строгость его аскетической и молитвенной жизни была такова, что поневоле обращала на себя внимание. Через два года монаха Лазаря постригают в мантию с именем Нектарий. Благодаря содействию своего друга, Нектарий получает возможность продолжить образование в Афинском университете, который успешно оканчивает в 1885 году.

Блестящая эрудиция, молитвенный дух, аскетическая углубленность располагает к нему Патриарха Александрийского и тот приближает к себе талантливого юношу. В 1886 году Патриарх Софроний рукополагает его в пресвитеры и возводит в сан архимандрита. Беспреткновенное восхождение по ступеням иерархической лестницы вызывают сначала неудовольство у двора Патриарха, которая со временем перерастает в ненависть. Таков дух мира, живущий среди некоторых «церковных людей», которые всю жизнь ходят за Христом не ради Христа, а ради своей мелкой выгоды. Господь стал постепенно готовить своего избранника к восхождению на свою Голгофу.

В 1907 году святитель Нектарий находился в Афинах. Там ему приснился сон. «Я стоял, – пишет он, – у раки с мощами святителя Николая. Я смотрел на него, он казался спящим. Но спустя некоторое время Святитель зашевелился, потом открыл глаза, сел и протянул ко мне руки. Я почтительно склонился, чтобы приложиться к нему, а он, заключив меня в объятия, трижды поцеловал в уста. Я тоже поцеловал его». В символике целования существует скрытый смысл, означающий передачу дара, благодати. В житии Никиты Стифата, ученика св. Симеона Нового Богослова, мы встречаем точно такой же рассказ преп. Никиты о данном ему целовании от своего усопшего учителя.

В 1889 году архимандрит Нектарий становится епископом. Вот его ответ (значительно сокращенный) на поздравительное письмо в связи с этим событием своему другу: «…Ваше смирение внушает вам чувство неравенства между собой и мною из-за моего епископского сана. Этот сан не меняет взаимоотношений между облеченным в это достоинство и его братьями во Христе. Епископский сан должен служить примером смирения. Если епископ призван быть первым, то именно в смирении. Сан не возвышает своего обладателя, одна лишь добродетель обладает силой возвышения. Кто может превзойти добродетель – тот, кто проводит жизнь среди удобств и в благополучии, или отшельник, лишённый и самого малого утешения? Вот, возлюбленный брат мой, каковы мои убеждения, которые вынуждают меня считать аскета выше епископа, и я исповедую это со всем смирением…»

Честолюбивые клирики оклеветали святителя Нектария, внушив девяностолетнему Патриарху Софронию разного рода наветы на праведника. В результате этого в 1890 году без всякого суда и следствия, вопреки церковным правилам и канонам, владыку Нектария изгоняют из Египта одним росчерком пера. Тысячи людей, любивших святителя, протестовали против этого, но решение осталось неизменным. С этих пор у владыки Нектария начинается мученическая жизнь. В Афинах за ним тенью следовала враждебная настроенность Александрии. Никто не взял на себя смелость защитить опального митрополита. Исполненный всеми благами Божиими, Нектарий был лишен в греческой столице всякого человеческого утешения, лишен даже хлеба насущного, влачил, по его собственному выражению, жалкое существование.

С огромным трудом, чудом Божьим ему удалось получить должность проповедника в далекой провинции Эвбея. Как светильник не может укрыться на вершине горы, так и праведник не может остаться в безвестности. Жизнь и проповедь святителя Нектария потрясла до глубины души жителей Эвбея, которые полюбили старца всем сердцем. Но щупальца завистников и клеветников добрались даже сюда, и владыку переводят в далекую Фтиотиду. И здесь произошло то же самое. Сила слова и дух жизни Нектария привели к тому, что о нем узнала сама греческая королева, и ее заступничеством владыка становится директором Афинской богословской школы, которая к тому времени была в полном запустении. Трудами святителя она была восстановлена, а к этому времени уже было зафиксировано немало чудес, которые совершались по молитвам митрополита Нектария. Самым потрясающим было возращение к жизни и полное исцеление умирающей женщины.

Получить пригласительный билет в школьную церковь почиталось в ту пору за великую честь. Удостоившиеся ее могли наблюдать за стоящим на епископской кафедре Нектарием. Он был подобен ангелу света, возглавляющему дивную Божественную службу. Сам Святитель во время молитвы никогда не слышал даже стука в дверь, и если, не дождавшись ответа, посетители все же входили в его келию, то заставали его отрешенным, стоящим на коленях, с воздетыми к небу руками и взглядом, устремленным вверх. Он был как бы охвачен пламенем Божественной любви, опаляющим, но не сжигающим.

Близкий к святителю юный Кости, считавшийся его приемным сыном, рассказывал, что Нектарий имел обыкновение молиться до глубокой ночи. Он часто видел его как бы купающимся в ослепительном золотом свете.

«Однажды ночью, – рассказывает он, – меня вдруг охватил страх и я начал кричать: „Пожар! Пожар!“ Огненные языки исходили от лица и от всего тела святителя. Я подбежал к нему. Но святитель был совершенно отрешен, он был весь со Христом. Он очень любил, – продолжает Кости, – местных жителей, особенно бедных и смиренных. Когда кто-либо из высокопоставленных лиц приходил к нему в кабинет, он говорил мне: „Кости, Кости! Дитя мое, как они пусты, эти эрудиты“…»

Владыка Нектарий редко приближал к себе людей, известных своей ученостью и образованностью. Им не удавалось завоевать его сердце. Он предпочитал школьного повара, садовника, привратника. Нередко он смотрел на улицу через окно и благословлял незнакомых ему прохожих.

Весьма актуален для нас сегодня ответ святителя на вопрос за каких кандидатов нужно голосовать при выборе в парламент, а за каких нельзя.

«Предпочитайте добродетельных людей, постоянных в своей жизни и в своих поступках, строгих в речах, предусмотрительных в делах. Не избирайте внутренне раздвоенных людей, суетливых, преследующих свои интересы, погруженных в материальное. Те, кто принимают парламент за место торгов, а не за место служения большинству, являются ворами, самозванцами. Отметайте их подальше от управления общественными делами. Ибо такие заблудшие и жестокие люди способны приносить лишь ущерб, вред и несчастье как своим собственным друзьям, так и всему обществу. Политический деятель, если он коварный, неверный, еретик, наглый, хитрый, делец, то это отродье бесовское, скопище эоловых чудовищ… Дурной человек в обществе может навредить одному, двум, пятерым или десятерым. А вот дурной политик с легким сердцем разрушает всеобщее людское счастье. Остерегайтесь же, чтобы не избрать хищных волков. Старайтесь избрать человека благородного и доброго».

В 1904 году старцу удалось осуществить свою давнюю мечту. На острове Эгина он основывает женский монастырь. Греческим монастырям не присущ комфорт. Там нет ни водопровода, ни газа, ни электричества, ни отопления. Зимы часто бывают достаточно суровыми. Жизнь в монастыре была бедной и трудной. Владыка Нектарий стал сердцем этой обители. В краткой публикации нет возможности пересказать даже малую часть тех скорбей и искушений, которые претерпел святитель в этой обители, поэтому мы ограничимся лишь одним эпизодом:

Жила на Эгине некая вдова. Несмотря на внешне благочестивый вид, она была орудием дьявола. Сначала она доканывала свою дочь, обвиняя ее в том, что у нее есть любовники. Когда девушка скрылась от террора матери за стенами монастыря, та стала распространять по всему острову нелепую клевету о том, что в женском монастыре живет монах, который делает вид, что ведет аскетический образ жизни, а на самом деле сделал из монахинь своих любовниц. Детей, которых они ему рожают, он бросает на дно колодца. Этот монах околдовал ее дочь и взял в свой монастырь для любовных утех. Возмущённый̆ судья острова решил вступиться за «бедную вдову» и ворвавшись с насилием в монастырь обратился к святителю Нектарию: «Отродье монашеское, где находится колодец, в который ты бросаешь твоих нажитых с монашками детей?» Владыка в это время, ничего не отвечая, просто улыбался судье. Тот пришел в еще большую ярость. Но святитель, обратив глаза к небу, только молился за несчастного, ставшего жертвой дьявола.

Когда судья удалился с угрозами, инокини собрались вокруг духовного отца. Одна из них сказала:

– Надо донести на этого злодея.

– Я давно учу вас, что Бог руководит всем и что ничего не происходит без Его воли! А вы теряете терпение. Не возмущайтесь и благословляйте Имя Господне.

– Но Вам следовало бы оправдать себя, – сказали другие.

– Я никогда не буду себя защищать, – ответил он им спокойно.

Он знал, подобно Давиду, что спасение праведных идет от Господа. Он не защищал себя в Египте, не собирался защищать себя и в этот момент.

– Лучше молитесь за этого человека, – добавил он. – Господь был распят и за него тоже.

Оклеветанная девица была вызвана в суд и отправлена на обследование к гинекологу, который констатировал ее целомудрие. Что касается судьи, то он очень серьезно заболел и, будучи уже при смерти, просил прощения у святителя за свою дерзость. После примирения и молитв святителя, судья полностью исцелился.

Со временем к святителю стало стекаться множество народа, который просил его помощи. Было зафиксировано множество чудес, совершающихся по молитвам великого праведника. Но это не изменило, а только утвердило к нему ненависть со стороны официальной церковной иерархии. Так же как и Христа, его обвиняли в прелести, бесновании, обмане и прочем. Несмотря на многочисленные знаки расположения Божия к Нектарию, высокопоставленные церковные деятели буквально преследовали святителя до самой его кончины.

А тем временем, во время военной блокады Греции в 1914 году, на острове Эгина, по молитвам святителя Нектария, не умер от голода ни один человек, и все те воины, которые брали у него благословение, вернулись домой живыми без единого ранения. Во время молитвы старца неоднократно видели как бы стоящим на воздухе, оторванным от земли. Поражает рассказ одной из духовных дочерей старца. «Однажды, – рассказывает сестра Нектария, – я прогуливалась со старцем, и он неожиданно спросил:

– Нектария, хотела бы ты увидеть своего ангела?

– О да, – ответила я, – я хочу его увидеть.

– Смотри, – сказал святитель, – твой ангел перед тобой».

Юная Нектария была настолько испугана ослепляющим видением своего ангела, что святитель пожалел, что показал его ей.

Старец предвидел и свою кончину. Когда его привезли в больницу, врачи были удивлены, что этот, мучающийся от боли, бедно одетый человек, без панагии, золотого креста и главное, без денег, может быть епископом. Его отвели в третьеразрядную палату, в которой было несколько свободных кроватей для неизлечимых больных. «Маленький старичок» провел два месяца в ужасных страданиях, не переставая воздавать хвалу Богу и благодарить Его.

Измученный лихорадкой, вконец обессиленный, в воскресенье, 8/21 ноября 1920 г., в 22 часа 30 минут, в день празднования Собора Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, причастившись Святых Христовых Тайн, он с миром отошел ко Господу. Ему едва исполнилось 74 года.

После отшествия святителя Нектария на Небо, его присутствие на Земле стало еще более полным и выразимым. Сила благодати, которую он получил, такова, что жители Эгины давно перестали удивляться тем чудесам, которые совершаются по молитвам этого дивного старца не только на самом острове, но и далеко за его пределами, по всему миру. Явившись после успения во сне одной из своих духовных дочерей, святитель сказал: «У меня горячее желание помочь людям, ибо я вижу Христа. Он все еще распят…»

Враги – это шершавые руки Бога

Что даст человеку, в практическом плане, любовь к врагам? Зачем оказывать помощь тому, кто является твоим соперником или конкурентом? В чем смысл?

Евангельская тема воскресного дня – заповедь о любви и практическая рекомендация для ее осуществления в виде притчи о Добром самаритянине. Заповедь о любви к врагам никак не вписывается в законы жизни падшего мира. Мертвый, слабый, больной враг всегда лучше живого, сильного и здорового. Потому что первый безопасен, а второй представляет собой угрозу. Что даст человеку, в практическом плане, любовь к врагам? Зачем оказывать помощь тому, кто является твоим соперником или конкурентом? В чем смысл?

В земном плане здесь нет никакой логики. Любить врагов вредно для здоровья, потому что они кусаются. Но Бог настойчиво идет против нашего здравого смысла, давая заповеди, которые никак не ложатся в теорию развития видов, где выживет за счет других тот, кто сильнее и лучше приспособлен к жизни. «Логика» Бога находится в совсем иной плоскости. Бог не хочет, чтобы мы продолжали звероподобное существование в угасающем от собственного зла мире. Он хочет дать нам гражданство в вечности. А для этого нам нужно стать такими, какими мы призваны Быть.

Главное чувство, которое вызывает у нас враг, это страх. Страх рождает ненависть. Ненависть производит злость, агрессию. Бог учит нас тому, что нужно победить не врага, а самих себя, свои чувства. Врагов победить невозможно, потому что для нас они везде, повсюду и во всем. Мы боимся всего, что сопровождает нас в этой жизни. Мы боимся старости, болезней, нищеты, неопределенного будущего, людей, которые нам угрожают – всего, что разрушает наш мир. Начиная с самого детства, когда мы боимся получить двойку в дневнике, и заканчивая старостью, когда мы боимся получить плохие результаты медицинских анализов, мы живем в страхе.

Я нередко думал, какое слово противоположное слову вера, и понял, что это слово страх. Именно поэтому бесы, нападая на святых, пугали их разного рода страхованиями. Сидя в удобном кресле, легко читать о том, как в глухом лесу, в горах, среди ночи, подходит к кельи кавказского подвижника похоронная процессия с рычанием, с горящими свечами и глазами. А вокруг на десятки километров ни души, только лес и глухая ночь. Или кто-то в полночь начинает тащить его келью к обрыву пропасти. Зачем это нужно дьяволу? Все очень просто – страх парализует веру и дает возможность войти в сердце холоду ада. А без веры, как мы читаем в Евангелии, даже Бог бессилен нам помочь. Для того, чтобы исцелять и воскрешать, Христу нужна была наша человеческая вера.

Но как любить все то, что нас пугает, как научиться без трепета и смущения жить среди всех этих страхов? Я знаю схимонахиню, которой явился Христос. У нее было и остается очень много поводов для страха. Она уже много лет живет, как говорится, одной ногой в могиле. А то количество страданий и боли, которые ей достались, хватило бы не на одну жизнь. Явившись, Спаситель сказал ей только: «Ничего не бойся».

Нам нужно постараться переобуть страх в веру. Поверить в то, что все, чего мы боимся – это на самом деле шершавые руки Бога. Да, именно так! У Него не только нежно-ласковое касание, дающее нам умиление или радость, у Него еще есть в руках и «наждак». И Богу приходится часто им пользоваться, чтобы привести нас в порядок. Его не нужно бояться, это тоже Бог. Просто Он, ради нашего спасения, часто бывает «колючим». Его колючки – это и люди, которые нас ненавидят и творят зло, и болезни, и всякие скорби…

Не нужно паниковать и поддаваться страху, иначе мы погибнем. Нужно верить, что мы получим колючек ровно столько, сколько нам нужно в данный период для духовной терапии. Смиренное принятие всех жизненных ситуаций дает возможность пройти лечению спокойно и с пользой для души. Старец Иоанн Крестьянкин говорил, что мы живем в такое время, когда каждой скорби нужно в ноги поклониться, потому что ею только и спасаемся. Но если поддаться панике, то может все пойти не так, как надо. Скорби призваны воспитать в человеке терпение и смирение, если же они вызовут злость, ненависть или страх, то это может нас погубить.

Этой же монахине, о которой я говорил выше, приходилось не раз умирать.Так вот, выжить ей давало возможность только одно – смирение. «Если бы я – рассказывает матушка Е. – поддалась панике, то уже бы меня на этом свете не было. А так во время страшной боли я думала о том, как же за меня Христос страдал на Кресте! Что Он там ради меня грешной претерпел. И, стиснув зубы, терпела страшную боль… Это поначалу, когда умираешь, все идет кувырком и начинается паника, а потом просто ждешь, как наверху решат. Куда тебя: туда призовут или еще здесь пожить оставят».

Враги и страдания для веры не страшны, потому что она требует от них предъявления допуска на произведение очистительных работ. Тут враг бессилен. Он вынужден смириться с тем, что сможет сделать нам ровно столько зла, сколько будет ему позволено Богом. Больше ему не дано. Но если страх парализует нашу веру, то мы ему позволим сделать с нами все, что он захочет. Потому что без веры мы перед злом бессильны.

Самое главное чудо преображения человека совершится тогда, когда вместо страха у нас появится реакция любви на все то, что нас пугает. Но это произойдет, когда мы наконец-то сможем разгадать во всех колючках нашей жизни руки Божественного попечения и заботы Его о нас. Тогда мы уже не будем рабами страха, а станем сынами Божьими, соединенными со Христом и друг другом крестами страданий и сораспятия. Тогда в нас будет побежден последний враг – смерть, из которого будет вырвано жало страха. Потому что верующий в Бога «имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин.5:24).

Так БЫТЬ или ИМЕТЬ?

Евангельская проповедь этого воскресного дня посвящена притче «О безумном богаче», который просчитался в главном.

Богач собрал себе достаточно средств, чтобы беззаботно жить в радостях наслаждения, но ночью пришел «сюрприз». Ангелы забрали его душу, деньги достались непонятно кому, а Бог назвал его «безумцем». Вывод притчи: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не у Бога богатеет». Притча показывает два вектора жизни. Вектор ИМЕТЬ и вектор БЫТЬ. Первый – «собирание сокровища для себя», второй – «богатеть у Бога».

Итак, первое направление: у человека есть необходимость удовлетворять базовые биологические потребности для того, чтобы жить на этой планете. Нам нужна пища, кров, деньги на лечение, одежда. Но в притче речь идет о другом – о пожизненном переизбытке богача. Что может себе позволит миллионер? Путешествия, развлечения, комфортное жилье, дорогую одежду, изысканную пищу, зрелища, чувственные удовольствия… Что еще можно придумать?

Все это помещается в одно короткое определение «многообразие ОЩУЩЕНИЙ И ВПЕЧАТЛЕНИЙ». Всего два слова. Но все эти возможности похожи на речной туман. Взошло солнце и нет его. Они не касаются глубины нашей души. Внутри нас как была, так и останется темнота. И чем бы внешним мы себя не развлекали, в нашем внутреннем подвале все равно будут продолжать жить «мерзкие крысы» страстных мыслей и низменных желаний. Они питаются всем этим кормом ощущений и желаний, а в конце жизненного пути съедят и самого хозяина этого подвала. Когда в дверь постучится госпожа болезненных страданий – смерть с косой, то все деньги мира не смогут залепить в душе богача дыру отчаяния и тоски. «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя,» – учит Спаситель.

Но что же означает – «богатеть у Бога»? Если «для себя» – это внешнее, то «богатеть у Бога» – это внутреннее богатство. Стяжание «богатства у Бога» – это достижение такого внутреннего безмолвия и умного покоя, когда стихает шум помыслов, а на фоне глубокой умственной тишины в сердце начинает безмолвно звучать молитвенная мысль, исполненная живого религиозного чувства. Такое состояние приходит как в виде дара благодати, так и как плод последовательной, настойчивой духовной работы. «Приучайся сходить вглубь, где Христос, в самую глубину души. Там – покой. Научись через это хранить мир в любой ситуации», – таков совет опытных духовников. Тогда со временем становится возможным «мысленное молчание» ума, неотвлекаемого помыслами от молитвы. В этом состоянии душа делается слушающей, а Бог – слышимым. Постепенно появляется тонкое и неизъяснимое, но несомненное чувство богоприсутствия, а молитвенный зов стихает и сменяется внутренним замиранием в предстоянии Богу. Мысль тогда напитана и движима жаждой помилования, прощения, благодарения. Она окрыляется радостью, сокрушается в сострадании или замирает в благоговении. В это время вершится наиболее существенное в нашей духовной жизни – перерождение души.

Но прийти к устойчивости этого состояния возможно, когда христианин научился преодолевать и внешние, и внутренние помехи. Закаленная, устойчивая молитва не боится никаких внешних бурь: волны шума, суеты и страстных возмущений, обрушиваясь на нее, разбиваются как о скалу и не колеблют сердце. Вовне бушует стихия, но внутри сохраняется безмятежный покой, то же тихое звучание молитвы, что и в ночном одиночестве кельи пустынника.

Это плоды труда, в котором христианин «все силы своей души стянул в сердце, как лучи в одну точку», а «световым центром» его жизни стал Христос. Это «отрада душевная», это «светлое созерцание, ведение Божиих тайн, слово премудрости от чистого ума, беседа Божия, неусыпное око», это «наконец, единение и слияние с Богом». Это и есть путь, цель которого – «совершенное упокоение». Если мы забудем об этом, то следовательно не поймем вообще, зачем мы ходим в храм, зачем причащаемся, зачем молимся и соблюдаем посты. Потому что все это лишь средства, которыми мы призваны стяжать «богатство у Бога».

Суббота для человека или же человек для субботы?

Каждый раз, перечитывая Евангелие, я не перестаю удивляться реакции иудейской элиты на те явные и очевидные чудеса, которые творит Спаситель.

Восемнадцать лет болезни закончились для исцеленной в субботний день. Это чудо вызвало страшное возмущение начальника синагоги: «Нельзя исцелять в день субботний». Такое чувство, что подобного рода события – это нечто обыденно-бытовое для этого священнослужителя. «Есть шесть дней, чтобы исцеляться». Христос не почитает субботу – значит Он «не Божий человек».

Спасителя обвиняют в бесновании, в том, что чудеса Он творит силою князя бесовского. А после чуда воскрешения четверодневного Лазаря выносят страшный приговор – убить вместе со Христом и Лазаря.

Читая эти строки Евангелия, я останавливаюсь и пытаюсь понять, что творилось в головах этих людей? Что с ними происходило, когда они своими глазами видели явные дела Божии на Земле? Почему это вызывало реакцию злобы, ненависти, желания мести?

Я понимаю, что это реакция зависти, но только ли в ней дело? Может ли человек войти в такую оценку ценностей, в том числе и религиозных, чтобы очевидно стать на сторону дьявола, думая при этом, что служит Богу? Как это происходит, с чего начинается?

А начинается это с того, что человек ставит себя на место Бога, создает свою систему ценностей, разрешений и запретов, свое понимание, что Господу «угодно», а что нет. Так начальник синагоги служа Богу, обвиняет Бога же в том, что Он неправильно поступает. За прошедшие с Евангельских времен две тысячи лет масштабы этого искривления мозга выросли в значительной степени.

Сегодня в некоторых многолюдных городах Китая уже введена так называемая «система государственного доверия». С помощью новейших компьютерных технологий слежения определяется место человека в социальной нише. Миллионные массы людей делятся на категории относительно модели социального поведения. Правила, нормы, приоритеты, законы, по которым должен жить человек в государстве, решает правительство Китая. Любое отступление от этих норм, карается понижением уровня социального статуса вплоть до отказа в признании за этим гражданином человеческого достоинства.

Я почти уверен, что после адаптации этой системы глобального слежения, она найдет свое применение уже в мировом масштабе. Двухтысячелетней давности запрет на исцеление в субботу, навязанный евреям иудейской элитой, сменится запретами более жесткими и более важными.

Свобода совести и право на веру уже вынесется из компетенции индивида и будет регулироваться представителями мировой элиты. И это будущее, судя по всему, не за горами. Что «положено» делать в субботу и что «не положено», будем уже решать не мы, а другие люди и те духи, которые за этими людьми будут стоять. И укрыться от этого тотального слежения так, чтобы не видели, как ты живешь и что делаешь, будет уже невозможно.

Христос апеллирует к очевидным вещам: «Вы же поите животных в субботу, чтобы они в этот день не мучились от жажды, как же вы не разрешаете помочь человеку, который уже восемнадцать лет мучается и страдает от болезни?» В ответ – молчание, наполненное глухой ненавистью и злобой.

Народ должен жить и думать так, как хочется саддукеям, фарисеям, книжникам, и никто не имеет права разрушать их монополию на совесть, веру и благочестие.

И самое страшное, что они понимали, Кто перед ними. Признали на совете, что Этот Иисус и есть Тот самый Мессия, о Котором говорили пророки, Который должен прийти. И результат этого признания – казнить, чтобы не было у нас каких-либо проблем с римской властью.

Это и есть хула на Духа Святого: сознательное сопротивление Истине, Богу, Правде. Самое худшее, что может случиться с человеком, это когда он понимает, как надо и как правильно, но делает все наоборот. Почему? Да потому что «славу человеческую полюбил больше, чем славу Божию». И Бог, ставший человеком, вынес приговор таким людям – не простится этот грех им никогда, ни в этом веке, ни в будущем.

Что же нужно нам, чтобы не ошибиться в правильности действий, в истинности понимания, что есть Правда Божия, а что есть вымысел человеческий?

Для этого нужно стремиться жить в согласии со Словом Божиим. Необходимо ежедневно приступать к чтению Нового Завета и относиться к этому правилу, как к обязательной норме духовной жизни, не менее важной, чем ежедневная молитва. Все человеческие законы, постановления, нормы должны рассматриваться исключительно через призму Слова Божия, которым бы будем судимы.

Большая ошибка думать, что прочитанный несколько раз Новый Завет можно отложить. Что нет смысла повторных к нему обращений, поскольку текст нам уже достаточно знаком. Это опасное заблуждение. По мере духовного роста души, ее преображения, будет меняться и понимание Слова Божия, глубина его осмысления. С каждым новым обращением к Писанию душа обязательно будет находить полезное.

Напитанная живой водой Слова Божьего душа, стремящаяся жить по заповедям, легко отличит фальшь тех человеческих постановлений, которые идут вразрез с законом Евангельской жизни.

Неизвестные святые. Киевские монахини в горах Абхазии

Южная Абхазия. Шестидесятые годы прошлого века. Советская власть начала новое, хрущевское гонение на Церковь.

Положение пустынников в кавказских горах становилось все тяжелей. Все новые и новые известия о преследованиях, побоях и арестах. Один местный журналист в публикации под названием «За горами, за долами свили себе гнездо религиозные мракобесы» зло нападал на престарелых монахинь, приютившихся на пустынном косогоре близ одного сванского селения в маленьких кривобоких лачугах, которые сами же и соорудили.

Эти обнищавшие женщины, никогда не имевшие даже клочка земли, впервые за долгие годы смогли обустроить себе какое-то жилище. Жили тихо, никому не мешая. Селяне их не притесняли. Не имели ничего против крошечной общины монахинь, расположенной в пустынном месте, и представители местной власти, лесники и руководство колхоза. Это последнее обстоятельство в основном и вызвало праведный гнев корреспондента, обвинившего их в «великом невнимании к соблюдению законов».

Корреспондент изощрялся в риторике и остротах. Он был горд тем, что сумел обнаружить в горах группу старух от 60 до 80 лет, которых упорно называл «кликухами», и, рассчитывая на шумную сенсацию, напирал на идеологическую подоплеку, требуя признать их социально опасными.

Что же на самом деле стояло за историей с поселением пожилых монахинь?

Когда правительство начало проводить мероприятия по сокращению штатов монастырей, почти половина насельниц женских обителей была выдворена за их ограду. Часть монастырей ликвидировали вовсе.

Бездомные монахини стали скитаться по городам в поисках пристанища, а некоторые продолжали ютиться около своих прежних обителей, в надежде со временем вернуться в монастырскую семью. Но надеждам не суждено было сбыться. Так случилось и с этими монахинями.

Проживая без прописки в Киеве, они угодили в милицейскую облаву и за нарушение паспортного режима год провели в заключении. У многих из них не было ни родных, ни знакомых, у которых можно было бы поселиться.

После годичного заключения, монахинь бесцеремонно выдворили за тюремные ворота, предупредив, что в следующий раз за нарушение паспортного режима их накажут еще строже. Анисья вместе с сестрами во Христе пошла в собор святого Владимира, встала на колени пред иконою Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали», заплакала и стала взывать:

– Царице моя Преблагая, Надеждо моя, Богородице, Приятелище сирых и странных Предстательнице, скорбящих Радосте, обидимых Покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну…

Вдруг к ней подошла одна сострадательная раба Божия и сказала:

– Матушечки, поезжайте в Сухуми, это город богатый. Он находится далеко на юге, на побережье Черного моря. Там вы сможете устроиться на жительство.

Обливаясь слезами, Анисья спросила:

– Да на что же мы билеты-то на поезд купим? У нас ведь нет ни копеечки.

Добродетельница пошла к настоятелю храма и рассказала ему о положении вышедших из тюрьмы монахинь. Она попросила разрешения пройти во время службы с церковной тарелкой и собрать среди прихожан подаяние на нужды сестер. Настоятель благословил ее замысел. Когда началось богослужение, она стала ходить между молящимися, прося жертвовать лепту для освободившихся из тюрьмы обнищавших монахинь. После того как женщина обошла весь храм, тарелка оказалась наполненной до краев.

Разыскав Анисью, добродетельная раба Божия отдала ей собранные деньги. Анисья приняла их и со слезами радости поцеловала спасающую руку. На другой же день монахини купили билеты на поезд и уехали в Сухуми.

Когда они приехали в Сухуми, изумлению их не было предела: стояла середина зимы, а город утопал в зелени. Люди были одеты легко, небо было высокое и голубое, каким его никогда не увидишь в северных широтах. Цвела мимоза, в воздухе летали пчелы и порхали бабочки…

Приехавшие из морозного Киева матушки стояли на перроне в теплых пальто, обвязанные шалями.

С вокзала они сразу отправились в храм и стали расспрашивать, где можно устроиться на ночлег. К ним подошла худощавая женщина:

– Пойдемте, сестрички. Я проведу вас к рабу Божию Якову, он всех принимает.

Раб Божий Яков обитал на окраине города, в ряду покосившихся хижин, сбитых из досок. При лачуге имелся дворик, огороженный невысокой изгородью. Странницы вошли через калитку во двор, и женщина позвала: «Яков Степанович, я привела к тебе ночлежниц». Из дома послышался приветливый голос: «Заходите, заходите, у меня в сарае места много». Так началось жительство киевских сестер в южной Абхазии.

Домишко приютившего их человека был совсем маленький: два с половиной метра в длину на метра два в ширину. Жил Яков вдвоем со своей старухой. В единственной комнатке стояли двуспальная кровать, кухонный стол, два табурета и железная печка – негде повернуться. Монахини зашли в сарай. За загородкой здесь помещались две свиньи, в одном углу лежали дрова, в другом – куча разного хлама, принесенного Яковом с городской свалки.

Через несколько дней раб Божий Яков развел монахинь по домам богатых грузин, которые приняли их к себе няньками и прописали. Несколько лет, проведенных с детьми, были для матушек недолгим периодом благополучия, коротким отдыхом перед новыми испытаниями.

Мало-помалу дети подросли, и нянькам начали намекать, что они в доме лишние. В конце концов они снова остались без пристанища, и им опять пришлось скитаться. Пока у монахинь был паспорт с пропиской у прежних хозяев, они еще могли оставаться в городе. Ютились в дровяниках и сараях в трущобах на окраине, зарабатывая сбором каштанов, орехов и ягод, которые затем продавались на городском рынке. Но после реформы паспортной системы началось сущее бедствие: самая маленькая комнатка без отопления и освещения сдавалась на кабальных условиях – по 50 рублей в месяц. К тому же местная власть использовала ограничение прописки в курортных городах как способ для вымогательства огромных взяток – по тысяче рублей с человека.

Обездоленным монахиням снова грозила скамья подсудимых. За что? За какую провинность их снова ждали тюремные застенки?

Посоветовавшись, монахини решили уехать из города и перебраться вглубь гор, к селениям Лата или Аблухвара, где местность была мало заселена. Приехав туда и осмотревшись, монахини нашли одно пригодное для жительства место и начали сами, как могли и умели, строить себе келейки, из валежника, которого после лесоразработок валялось кругом великое множество.

Строились долго, с весны и до поздней осени. Закончив последние доделки, с облегчением вздохнули: впервые за всю жизнь у них были, пускай даже косые и кривые, но свои домики. Два метра в длину и полтора в ширину, в стенках – по два проемчика со вставленными в них стеклышками, стены изнутри и снаружи обмазаны глиной. Вот и все, милостью Божией, жилье.

Освободившись от непосильной дороговизны и тягот жизни курортного города, женщины стали жить одной монашеской семьей. Каштанов, орехов, грибов, ягод, диких груш в горах было вдосталь. Каштаны стали основным источником их жизненного обеспечения. В течение всей осени отшельницы пекли из них хлеб, добавляя немного муки, варили грибную похлебку, в которую толкли плоды бука. Так сводили концы с концами.

Для монахинь-певчих церковное пение – смысл всей жизни, их ежедневная богоугодная деятельность, их радость. Поэтому они решили сообща построить для пения одну просторную келию с высоким потолком, чтобы звуку было куда воспарять. Внешне это была такая же лачуга лачугой, просто чуть больше всех остальных. Но корреспондент в своей статье громко назвал ее «церковью», из чего следовало, что монахини затеяли по-настоящему большое строительство в горах и взамен старых церквей, которые одну за другой уничтожало государство, решили возводить новые.

Статья в газете сделала свое дело. После публикации к домикам монахинь примчался на трех автомашинах специальный отряд Комитета государственной безопасности. Сотрудники КГБ подняли оглушительную стрельбу по всему лесу, словно устроили облаву на бандитов, а потом согнали в одно место трясущихся от страха старушек и начали дознание. Начальник спецгруппы кричал и запугивал монашек больше всех, изобильно пересыпая свою речь бранью. Площадной матерщинник, ничуть не стыдясь, обзывал целомудренных монахинь самыми мерзкими словами, даже не считаясь с их возрастом.

Тогда одна из матушек, посмелее, сказала: «Ты почему так скверно ругаешься-то, да все по-матерщинному, да по-матерщинному? Остальные-то вон меньше ругаются, только одного тебя и слыхать». Несколько обескураженный, начальник сперва замолчал, а затем махнул рукой и дал знак своим подчиненным крушить все, не оставляя камня на камне.

С неистовой яростью те набросились на кривобокие лачуги. Все запасы продовольствия монахинь: крупы, муку, сахар, сушеные грибы, сушеные груши и ягоды, каштаны и плоды бука – высыпали на землю, облили керосином и сожгли. Сожгли одежду, обувь, даже нательное белье, – все нищенские пожитки монахинь. Сожгли и порушенные лачуги. Остались одни дымящиеся головешки. Натешившись вволю, чекисты посадили монахинь в кузов и под конвоем увезли в Сухуми.

Позже одна погорелица со слезами рассказывала: «С этими постройками мы все надорвались. У меня образовалась паховая грыжа, произошло опущение. Куда я теперь гожусь? Я стала инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Была единственная радость – своя келейка, где можно было в тепле переспать, а сейчас куда деваться? Опять скитаться – где день, где ночь, дрожа от холода».

Монахиню Таисию как очевидно сумасшедшую водворили в психиатрическую лечебницу: ведь это она как старшая давала наставления, руководила строительными работами… Остальных же монахинь хотели поместить под арест, но начальник спецприемника, глянув на еле дышащих арестанток, запротестовал:

– Зачем вы привезли сюда эту рухлядь? Я их принимать не буду. Увозите их куда хотите…

И тогда их повезли в республиканскую тюрьму, которая находилась довольно далеко от Сухуми. По пути пришлось высадить еле живую от пережитого испуга схимонахиню Агапиту. Испугавшись, что она помрет прямо в кузове машины, ее бросили на дороге, напутствовав: «Иди, куда знаешь…» Оставшись одна в незнакомом месте и не имея сил возвратиться в город, она села на обочину и так долго сидела в растерянности. Через некоторое время, когда стало совсем плохо, она легла на асфальт.

В это время мимо ехал на автомобиле один богобоязненный человек, прихожанин городского храма. Увидев в безлюдном месте умирающую монахиню, он привез ее к кафедральному храму и отправился к архиерею с вопросом, как ему поступить. Владыка благословил отвезти схимонахиню в приходскую церковь, расположенную на территории городского кладбища, и направил в помощь ему послушницу.

Видя, что часы страдалицы сочтены, приходской священник тотчас приступил к исповеди и причастил исповедницу запасными Дарами. Спустя полчаса раба Божия схимонахиня Агапита отошла ко Господу, закончился ее многострадальный жизненный путь.

Машина репрессий выполнила назначенное ей дело. Когда по истечении сорока суток монахинь выпустили из-под ареста, с них взяли подписку, что в 24 часа те уедут подобру-поздорову. Подобно распуганной волком овечьей отаре, они бросились в разные стороны. Живым укором для жителей Сухуми и напоминанием о жестокости и лукавстве правителей осталась одна монахиня Еликонида, скитавшаяся по окраинам города в поисках приюта. До холодов она ночевала, где придется: в подземном бомбоубежище, на кладбище и даже в туалете городского парка. Днем же приходила к храму и питалась от панихидного стола или подаянием.

Из-за нечеловеческих условий жизни эта страдалица не имела возможности содержать себя в достойном виде; по ней, даже поверх душегрейки, ползали вши. Во время погрома все смены белья были сожжены, и она, оставшись ни с чем, дошла до крайней нищеты. То и дело она взывала к знакомым прихожанам, прося взять ее к себе на ночлег. «Укройте меня, – умоляла несчастная. – После того, как я побывала в арестантской, я стала бояться милиционеров больше, чем бесов. При виде их у меня все кишки трясутся. Все кишки мои постоянно трясутся от страха». Плача, она напоминала людям:

– Когда будет Страшный Суд, Господь скажет: «Я был голоден, а ты не накормил Меня. Я был без крова, а ты не приютил Меня. Я был болен, а ты не посетил Меня». И если вы хотели бы исполнить заповедь евангельскую, да не смогли, то оправдает вас Бог. Если же могли, да не захотели, повинны будете, и Господь скажет: «Не вем тя…»

Но все избегали ее, а то и откровенно говорили:

– Ну куда мы тебя возьмем? Ты нам все жилье завшивишь. И кроме того, у нас казенная квартира, и, если узнает милиция, нас из нее выселят.

Только одна прихожанка, которая иногда навещала монашек, когда те еще жили в горах, подошла к ней. Терзаемая совестью, она предложила: «Во дворе у меня есть туалет, который я построила сама. Если желаешь, я уступлю тебе его. Буду кормить тебя, живи в нем, а сама я буду ходить в туалет соседки». Бродяжница рада была и этому, лишь бы где-нибудь укрыться. Степанида принесла ей какое-то старое стеганное пальто, матушка Еликонида надела его поверх своей душегрейки и с тем обосновалась в новом своем жилище.

Ночами она выходила на прогулку, а днем пряталась в своем укрытии и совершала келейное молитвенное правило. В середине весны матушка Еликонида неожиданно умерла, окончив свой крестный путь христианского бескровного мученичества. Умерла, думается, больше от душевного волнения, что ее вновь обнаружит милиция, нежели от болезней и старости. Хозяйке же, Степаниде, пришлось принять еще множество мучений, чтобы похоронить умершую, – ведь та нигде не была прописана, документов о смерти никто не давал. Комендант кладбища отказался предоставить могилу. Лишь взяв из сберкассы остаток своих средств и потратив их на взятки, Степанида смогла выполнить свой долг и похоронить страдалицу.

Не бойтесь убить ботинки, берегите лучше ноги

Если мы будем внимательны к Евангельскому тексту, то увидим, что Спаситель призывает нас убить в себе этот страх, иначе он убьет нас самих.

Если человек понял, что смысл его жизни – спасение души и приобщение к Вечной Жизни, то главным вопросом для него будет «как это сделать?», «как нужно жить, чтобы спасти душу?» Этот вопрос и задает Спасителю «некто из начальствующих».

Мы об этом слышали в Евангельском чтении воскресного дня. Камнем преткновения для вопрошающего стало его богатство. «Трудно богатому войти в Царство Божие», – с печалью сказал Христос человеку, который, по всей видимости, искренне искал дверь в Жизнь Вечную.

Какое отношение эти слова имеют к нам? К большим деньгам мы, конечно же, никакого отношения не имеем, но вот собственное богатство нам также не дает войти в жизнь вечную. Отыскать залежи тех сокровищ, которые привязывают нас к Земле и не дают свободно восходить на Небо, очень просто. Ответьте себе на вопрос о своих страхах, и вы поймете, где ваше богатство и в чем оно состоит.

Человек, как правило, боится за свое здоровье и здоровье своих близких, за свою и их жизни. Он боится неизвестного будущего, одинокой старости, насилия, нищеты, боится быть обманутым и т.п. Мы дорожим собой и всем, что с нами связано.

Нам страшно потерять благополучие и уверенность в завтрашнем дне. Мы боимся стать лежачими больными, беспомощными, немощными, покинутыми. Мы богаты сами собой и теми, кто с нами связан. Мы дорожим собой и страшимся потерять себя и тех, кого любим. Это наш главнейший страх. И этот страх – самый большой и самый опасных наш враг.

Если мы будем внимательны к Евангельскому тексту, то увидим, что Спаситель призывает нас убить в себе этот страх, иначе он убьет нас самих. «Кто любит отца своего или мать более Меня, не достоин Меня», «Кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет ее ради Меня, тот сбережет ее», «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя», «Не заботьтесь что вам есть, что пить, и во что одеваться …» и т.д. Господь Иисус Христос даже не пытается снизойти к нашей немощи, он грозно и радикально требует от нас полного отказа от самих себя.

Более того, Иоанн Богослов прямо говорит – участь боязливых в озере огненном (Откр: 21:8). А Иисус сын Сирахов задолго до пришествия Христа на Землю предупреждал: «Горе сердцам боязливым и рукам ослабленным и грешнику, ходящему по двум стезям» (Сирах 2:12-14). Каждый раз за богослужением мы многократно слышим: «…сами себя, и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим».

Мы часто обсуждаем разного рода духовные проблемы личной жизни, разного рода грехи, боремся с ним, как с пылью. Но, вытирая эту пыль в доме своей души, мы не замечем огромного слона, который там стоит. Или не хотим замечать, потому что страшно. А что с ним потом делать? Как победить себя самого, как убить в себе свой животный страх, свое маловерие, малодушие, мнительность…

Ведь корни этих грехов проросли из области нашего сознания в такие глубины подсознания, в такую бездну нашего Я, что теряются глубоко в подвале собственного иррационального вне рассудочного. И это то богатство, которое не дает нам войти в жизнь Вечную.

Оказывается, главный подвиг нашей веры – это уничтожение своего эгоцентризма, своей зацикленности на себе и всему тому, что с нами связано.

А ведь именно с этого ядра нашей личности выходит все зло, которое мы в себе носим. Именно здесь рассадник всех страстей. Зависть, ненависть, блуд, гнев, уныние, чревоугодие и т. д. Все это живет любовью и привязанностью к себе.

А, может быть, бояться надо не за себя, а самих себя? Мы живем в самом себе, себя не замечая, и не зная кто же я на самом деле. Мы живем своей собственной иллюзией о себе, даже и не подозревая, что мое мнение о себе – это лишь плод моей больной фантазии. А момент истины как раз и настанет тогда, когда мы проснемся от сна в себе и встретим себя на других горизонтах бытия.

Кто там живет внутри меня? Кто прячется за этой оболочкой мыслительных рефлексов? Кто выйдет из темной норы моего Я, когда душа потеряет свою физическую оболочку? Не встречусь ли я тогда с собственной пустотой? Не будет ли эта пустота вот той самой потерянной возможностью жизни, о которой говорил Христос. Ведь Жизнь во всем Мироздании только одна – это Бог. А если я не нашел связь с Жизнью, то кто тогда Я? Меня нет. Там внутри меня будет «тьма над бездной» и черное НИЧТО.

Вот чего нужно по-настоящему бояться. Нас пугают детскими страшилками, связанными с жизнью нашей плоти. Но это как раз то, за что нужно меньше всего переживать. Плоть по отношению к душе то же, что обувь по отношению к ногам.

Если для того, чтобы сберечь обувь я буду ходить босым по снегу, то обувь я, конечно же, сберегу, но вот ноги погибнут.

Спасение святителем Николаем вора-кукольника

Этот рассказ близкий к нам по времени и связан с жизнью и подвигом последних Глинских старцев.

Есть церковное предание о том, что не только на Земле, но и на Небе у каждого святого есть свое послушание. Это и не странно, ведь жизнь в Церкви продолжается и в Царствии Небесном. Есть святые, которым дано послушание служить людям, ходить по Земле и вслушиваться в нужды человеков, внимать их просьбам, жалеть, миловать, миловать и миловать. Святые Спиридон Тримифунтский, Николай Чудотворец, Нектарий Эгинский и др., которые нам менее известны, ходят по Земле и помогают людям.

Достойно удивления и то, что эти святые помогают людям, которые даже и не думали искать их помощи. Вот один из таких примеров чудесной помощи святителя Николая.

Этот рассказ близкий к нам по времени и связан с жизнью и подвигом последних Глинских старцев. В горы Абхазии, где подвизались старцы Виталий Сидоренко, монах Меркурий Попов и другие отцы, как-то пришел один никому не известный иеромонах. Разговорившись, он поведал историю того, как он пришел к вере и монашеству.

– Воровским делом я начал занимался с самого детства, – начал он свой рассказ, – и началось все с того, что еще девятилетним мальчишкой меня завлекли в воровскую шайку. Воры подарили мне несколько шоколадных конфет и обещали, что дадут целый кулек, если ночью я пойду вместе с ними, залезу в дом через форточку и выну из петли дверной крючок. Так началась моя карьера вора-форточника.

После демобилизации с армии, я переквалифицировался в вора-кукольника. Суть этой работы была проста. Я покупал в московском магазине для иностранцев шикарное дамское платье для женщины средней комплекции. Обернув платье цветной бумагой и перевязав шелковой лентой голубого цвета, я ехал в другой город. В парке я высматривал себе жертву нужных габаритов и предлагал ей купить у меня платье, поскольку невеста, для которой оно было приобретено, меня бросила, свадьба расстроилась и мне нет надобности в этом дорогом подарке.

Увлекаемая любопытством, женщина просила показать платье. Развязав ленту и открыв красивую обертку, я разворачивал перед ее взором чудесную вещь. При виде этого платья редко кто смог сдержать восхищение. Как правило, примеряв его поверх своего платья, услышав мои похвалы и видя, что это очень красиво, женщина загоралась желанием купить его во что бы то ни стало. Я в это время при ней аккуратно сворачивал платье, перевязывал шёлковой лентой и называл цену.

Несмотря на то, что решение уже было принято, женщины по привычке начинали торговаться. Я в это время заканчивал паковать платье. Поторговавшись, я давал свое согласие, и пока женщина отсчитывала деньги из кошелька, я этот свёрток с платьем незаметно менял на точно такой же, ранее заготовленный, сверток, где были завёрнуты рваные кальсоны.

Взяв деньги у женщины и уже протягивая ей свёрток с «куклой», я делал вид, что передумал продавать, мотивируя тем, что ездил за платьем в Москву, потратил много времени в пустую, отдаю за полцены и проч.

Главная задача была разозлить покупательницу, увлечь ее в споры, довести до нервного состояния, после чего, отдав пакет, она как правило поспешно уходит прочь, даже не подумав проверить содержимое пакета.

Эта простая схема давала мне колоссальный по тем временам доход. Были и опасные моменты, но у меня была схема того, как из них нужно выходить.

Моя мама была верующей, и как-то раз я пошел с ней к одной монахине, которая каким-то образом увидела всю мою подноготную. Посмотрев на меня с большой печалью, монахиня сказала: «Деточка, ты утонул в пучине греха, тебе нужно идти в монастырь на покаяние, иначе при кончине твоей временной жизни тебя поглотит тьма кромешного ада».

Эти слова все время крутились в моей голове. В ожидании вечных мук меня стали преследовать кошмарные сны. Но привычка к сытой, богатой и комфортной жизни меня не покидала, тем более, что я уже и не мог себе представить, как это зарабатывать на жизнь честным трудом, если я в день мог заработать столько, сколько другие не зарабатывали и за месяц.

Как-то в городском универмаге я увидел тучную даму, примерявшую доху из каракуля, а в ее сумочке виднелся пухлый кошелек. Улучив момент, пока она смотрела на себя в зеркало, я украл у нее кошелек и пошел к выходу. Спохватившись, дама закричала и бросилась за мной. На крик женщины откуда-то взялся милиционер.

Я был пойман с поличным, милиционер приказал мне нести кошелек впереди себя на вытянутых руках, и мы втроем двинулись в сторону управления милиции. Начальнику милиции я периодически давал деньги к разным праздникам, но тут меня поймали на горячем и выкрутиться я никак уже не мог.

Я вспомнил об аде, о пророчестве монахини и стал мысленно молиться Богу и давать ему обещание навсегда бросить воровское дело и пойти в монастырь замаливать грехи, если Он мне поможет.

Дальше произошло нечто такое, что сегодня мне кажется, как будто это было не со мной. По ходу нашего движения в милицию впереди нас по улице из калиточки выходит какой-то старичок, неся на согнутой в локотке руке небольшую корзинку. Он стал идти навстречу нам и поровнялся с нами как раз возле высокого фонарного столба, рядом с которым были вкопаны два подпиравшие его пасынки. Милиционер стал обходить столб с одной стороны, женщина – с другой, а я пошел прямо между столбами, где и пересёкся с этим милым старичком.

Пока милиционер огибал столб, а женщина уступала дорогу дедушке, я во мгновение ока успел засунуть кошелёк в корзину старичка. Придя в милицию, оказалось, что улик, обличающих меня в воровстве, нет.

Начальник милиции, выругав своего подчинённого, меня отпустил, а женщину увезли на скорой в больницу.

Каково же было мое удивление, когда я увидел этого старичка в храме на иконе. Это был святитель Николай, архиепископ Мирликийский. Я, как и обещал Богу, пошел в монастырь и сейчас тружусь над спасением своей души.

Таков рассказ из жизни одного из абхазских монахов. Но, правды ради, нужно сказать, что его след потом затерялся и как закончил этот монах свою жизнь неизвестно.

Известно только, что старые воровские привычки мучили его и среди монашеского житья. Довольно жестко и деспотично он относился к своим собратьям. С подобным себе послушником воровал еду, которую благодетели передавали из города всему монашескому братству. Пользуясь величайшим смирением и послушанием отца Виталия Сидоренко, он, по сути, сделал его своей прислугой. Поехав собирать деньги по лаврам на строительство церкви в горах и собрав приличную сумму, он купил на эти деньги частный дом в Сухуми. Начал там заниматься «миссионерством», особенно среди молодых верующих вдов и девиц. Некоторых из них стал постригать в монахини, образовав таким образом свою паству.

Чем окончил жизнь этот раб Божий нам не известно. Но мы знаем точно одно – Бог услышал его молитвы и заступничеством святителя Николая дал ему шанс исправиться, спастись и стать на путь истинный. При этом Господь оставил ему и свободу: использовать этот шанс на спасение своей души или же потерять и последнюю надежду.

Что выбрал в конце концов этот раб Божий нам до конца не известно.

Темному – глубже во мрак, светлому – выше к свету

Одно из Апостольских и Евангельских чтений этого воскресного дня посвящено мученикам.

В них идет речь о том, что жизнь христианина – это постоянная борьба против духов злобы поднебесных и о том, что христиан будут ненавидеть и убивать за Имя Божие.

Я не раз задумывался над темой философии времени как чуда творения, где Промысел Божий развернут в часовых координатах. Человечество подобно поезду движется по рельсам, проложенным замыслом Бога к конечной точке бытия мира. В свой день и час рождения в этот поезд садятся люди. В час кончины они с него сходят, а поезд все едет, едет и едет…

Если смотреть с вершины вечности, то видно, какие этот поезд проезжает станции, можно прочитать их названия и знать, что ждет пассажиров поезда на этих промежуточных точках. Виден и конец пути. Нужно ли пассажирам переживать и возмущаться тем, что им дано от Бога проехать в поезде именно этот, каждому свой, отрезок дороги, именно с теми станциями, которые были по пути следования?

В процессе странствия формируется качество личностей пассажиров в зависимости от выбранной модели поведения, ценностей, от отношения к законам, данным Начальником поезда. Контингент попутчиков меняется, но рельсы, проложенные во времени, ведут к конечной цели и развилок по пути следования нет. Книга по истории человечества уже написана и лежит в небесной библиотеке, как и Книга Жизни с именами тех, кто туда вписан. А в этой публикации я лишь хочу напомнить о том, что нам было открыто заранее.

Первое, о чем предупреждает Начальник поезда – что дорога будет не сахар. Будет много страданий, боли, страха, но: «СМОТРИТЕ, НЕ УЖАСАЙТЕСЬ, ИБО НАДЛЕЖИТ ВСЕМУ ТОМУ БЫТЬ» (Мф 24:6).

И чем дальше, тем будет хуже. (Мф 24:6-13). Притом настолько хуже, что «…если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть» (Мф 24:22). Ждать доброго отношения к себе тоже не стоит. Вы «…будете ненавидимы ВСЕМИ за имя Мое» (Мк 13:13).

Хочется обратить внимание на то, что ненавидимы будем ВСЕМИ, а не НЕКОТОРЫМИ, и это нормально, так и должно быть.

Причина всему этому – «умножение беззаконий» (Мф 24:12). Виноваты во всем сами пассажиры. Беззакония – это отказ от Богом данных законов человеческого общежития. Чем ближе к концу пути, тем больше беззаконий и тем меньше любви.

Боятся этого тоже не надо: «НЕ БОЙТЕСЬ»!!! «Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать…» (Лк 12:4).

И вообще, кто хочет «…душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет ее ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8:35). Бояться не нужно еще и потому, что этот страх за жизнь тела вынудит большую часть людей служить не Богу, а его антиподу – зверю. Мир пассажиров поезда времени поделится на палачей и жертв. Жертвы – это те избранные, кто получат в конце пути паспорт гражданина Неба и пройдут таможню без досмотра багажа.

Важный принцип жизни для избранных – не пустить в свою душу страх и ненависть к палачам. Поэтому многократно звучит этот призыв: «Любите врагов ваших» (Лк 6:27), «Благословляйте гонителей ваших, благословляйте, а не проклинайте», «Никому не воздавайте злом за зло…не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано „Мне отмщение, Я воздам“» (Рим 12:17-21). Почему палачи становятся палачами? Потому что «бог века сего ослепил умы» (2 Кор 4:4).

Христос в мире времени – жертва. Все, кто Христов – тоже жертвы. Когда мы поймем, что другого пути к воскресению, как только через Голгофу и сораспятие со Христом нет, мы перестанем возмущаться «несправедливостью» и будем благодарить Бога за то, что по Его милости мы жертвы, а не палачи.

О необходимости выстрадать спасение говорит нам весь Новый Завет:

«О сем радуйтесь, поскорбевши теперь немного, если нужно, от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота» (1 Пет 1:6-7);

«Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо…ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, ОСТАВИВ НАМ ПРИМЕР, ДАБЫ МЫ ШЛИ ПО СЛЕДАМ ЕГО» (1 Пет 2:19-21);

«Как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Петр. 4:13).

Скорби – необходимое условие спасения. Спаситель «отрёт всякую слезу» тех, «которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр 7:14, 17)

Не меньшее количество пророческих текстов относится и к палачам. «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал 6:7).

«Дети Божии и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего» (1 Ин 3:10).

Характеристики этих людей описаны достаточно подробно: «В последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным похотям» (Пет 3:3);

«Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, чрез лицемерие лжесловесников, сожженых в совести своей» (1 Тим 4:1-2);

«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы» (2 Тим 3:1-4);

«Здравого учения принимать не будут» (2 Тим 4:3).

Такие люди жили во все времена, но в период апокалиптический таковых будет большинство.

Мир разделяется на мизерное количество боголюбцев и огромное количество богоборцев. Те, кто надеются на учение либеральных богословов о том, что Бог своей неизреченной милостью и любовью покроет немощи падших людей, пускай еще раз внимательно перечитают инструкцию по технике безопасности при следовании в поезде времени.

Палачей ждет только одно: «некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников» (Евр 10:27), «Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил… если не пощадил первого мира…если города Содомские и Гоморрские, осудив на истребление, превратил в пепел, ПОКАЗАВ ПРИМЕР БУДУЩИМ НЕЧЕСТИВЦАМ» (2 Пет 2:4-6), «если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится» (1 Пет 4:18).

Нераскаянные палачи надеются на слова апостола Иоанна Богослова о том, что «Бог есть Любовь», но встретятся со словами апостола Павла: «Бог наш есть огонь поядающий» (Евр 12:29). Иначе зачем они будут бежать в «в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?» (Откр 6:15-17).

Бог как был, так и останется Богом. Для тех, кто был верен Ему, Его нетварная энергия будет великим утешением и радостью, а для тех, кто боролся с Ним – мукой вечной. Может быть, в этом и есть тайна ада, когда Бог будет «всяческая во всем». Ад станет внутренним состоянием тех душ, где любовь Божия встретится с ненавистью человеческой.

Все, происходящее с нами во времени, лишь «…доказательство того, что будет праведный Суд Божий, чтобы вам удостоиться Царствия Божия, для которого и страдаете. Ибо праведно перед Богом – оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам, оскорбляемым, отрадою… в явлении Господа Иисуса с неба, с Ангелами силы Его, в пламенеющем огне совершающего отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа, которые подвергнутся наказанию, вечной погибели от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес 1:5-9).

Поэтому предупреждает нас апостол: «не страшитесь ни в чем противников: это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения. И сие от Бога, потому что ВАМ ДАНО РАДИ ХРИСТА НЕ ТОЛЬКО ВЕРОВАТЬ В НЕГО, НО И СТРАДАТЬ ЗА НЕГО» (Флп 1:28-29).

Общее же правило дано нам на все время следования в пути: «ВСЕ, ЖЕЛАЮЩИЕ ЖИТЬ БЛАГОЧЕСТИВО ВО ХРИСТЕ ИИСУСЕ, БУДУТ ГОНИМЫ. ЗЛЫЕ ЖЕ ЛЮДИ И ОБМАНЩИКИ БУДУТ ПРЕУСПЕВАТЬ ВО ЗЛЕ, ВВОДЯ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ И ЗАБЛУЖДАЯСЬ» (2 Тим 3:12-13), но зато, «если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас» (2 Тим 2:12).

Кроме нашей злой воли нет силы, которая могла бы «отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе» (Рим 8:39). Не нужно унывать и отчаиваться, потому что мы знаем, что «когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор 5:1). То, что ожидает верных в этом доме «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2:9).

Но суть этой радости не в доме и не в блаженствах райских обителей, а в том, что «мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, БУДЕМ ПОДОБНЫ ЕМУ, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин 3:2).

Да, сейчас «ваше время и власть тьмы» (Лк 22:53), сказал Спаситель тем, кто пришел его арестовывать, но и «последнее время» работает не на вас, а на Бога. Нужно только подождать итогов. Бог в поезде времени выращивает свой урожай.

Тайнозритель, видевший на небе мучеников, которые «возопили громким голосом говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?», услышал и ответ Бога, говорящего: «чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их, и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» (Откр 6:10-11).

Поэтому будем помнить о «резолюции» Бога, наложенной на все время земной жизни: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр 22:11-13).

О промысле Божьем в жизни послушника Василия

Удивительный рассказ о жизни мало кому известного подвижника, жившего в горах Кавказа, дают нам воспоминания монахов, живших вместе с последними Глинскими старцами.

Шестидесятые годы хрущёвских гонений на Церковь. Дивный во святых своих Бог коснулся своей благодатью сердца одного юноши по имени Василий, который несмотря на атеистическую пропаганду уверовал в Творца.

Он был единственный сын у своих родителей. С ним случилось то же, что и с преподобным Антонием Великим. Услыхав однажды в Церкви проповедь о Боге, о Царствии Божием, о вечных блаженствах и нескончаемых муках, душа юноши загорелась желанием взять на себя иго Христово. Оставив втайне дом и родителей по слову Писания: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37), Василий уехал на покаяние в Почаевскую лавру, надеясь поступить в монастырь. Но ему отказали под тем предлогом, что штат обители переполнен.

От паломников он услышал, что в одной деревеньке недалеко от Почаева проживает схимонах Епифаний, многоопытный наставник, которого часто посещают богомольцы. Василий пошел в эту деревню, разыскал дом старца Епифания и рассказал ему о своей скорби – о невозможности поступить в монастырь и принять монашество. Старец проницательно посмотрел на Василия – и вдруг лицо его просветлело и приняло какое-то необыкновенное выражение.

– На Кавказе живет престарелый монах отец Серафим. Иди туда, будь его послушником до самой его кончины.

– А где он проживает? – спросил Василий. – Как найти его?

Епифаний ответил:

– Доберись до Сухуми, а там Бог управит!

Василий купил географическую карту и отправился в путешествие. Три месяца он шел пешком, преодолев более двух тысяч километров. Шел проселочными дорогами, а чаще шагал по шпалам железных дорог. Ночевал, где придется – на скирдах соломы, под мостами, на берегах рек. Питался хлебом и водой, остерегаясь заходить в города и села. Внешность его: борода, одежда, которая за время путешествия стала неопрятной, – наверняка вызвала бы подозрение у милиции.

Придя в Сухуми, Василий сразу же направился в храм. После службы люди разошлись и храм опустел. Старец Епифаний ничего не сказал о том, как поступать дальше, добравшись в Сухуми.

За три месяца странствования он ни разу не усомнился в осуществимости своего намерения, не поддался боязни, что что-то может воспрепятствовать. Теперь же впервые леденящей волной нахлынула тревога. Деньги кончаются. Одет по-летнему, а время клонится к осени.

В это время на церковный двор поспешно вошел невысокий молодой человек с бородой. Окинув взглядом церковный двор, он увидел Василия, подошел к нему и спросил:

– Из какой ты пустыни? – по внешнему виду приняв его за монаха.

– Да нет, я не монах, – ответил Василий, – а только собираюсь в пустынь к отцу Серафиму, но не знаю как к нему попасть.

– А мы живем недалеко от него, я тебя проведу, – ответил монах.

Так Василий с помощью поводыря оказался у келии отца Серафима.

– Отец Серафим, – обратился к нему Василий, – схимонах Епифаний прислал меня к вам с наказом, чтобы я стал вашим послушником.

Отец Серафим задумался, а потом ответил:

– Никакого Епифания я не знаю, но думаю, что тебя ко мне сам Бог прислал, видя, что я изнемогаю…, оставайся, будем жить вместе.

С этого дня началась новая жизнь Василия под надзором и руководством монаха Серафима, опытно изучившего особенности подвижнической жизни. Жизнь в тех далеких горных местах была у монахов очень тяжелая. Кроме трудностей бытовых и физических все подвижники были людьми без прав. Любой горец мог нанести им обиду, заставить бесплатно работать на себя, ограбить, а если захочет, то и убить.

Так местный лесник, заприметив молодого подвижника, под угрозой доноса властям и высылки принудил Василия работать на его огороде. По сути он сделал его своим рабом. Чуть свет лесник приходил, кричал на него и гнал на работу. Старец Серафим был уже стар и тоже нуждался в помощи. Нужно было успевать обрабатывать и свой огород, а также ухаживать за старцем.

Положение было терпимым, пока старец еще был способен самостоятельно передвигаться. Но настало время, когда он совсем занемог, да к тому и ослеп. Жизнь Василия постепенно становилась невыносимой. Он начал роптать, жалуясь отцу Серафиму:

– Батюшка, у меня уже не хватает терпения, я совсем выбиваюсь из сил.

Старец же, успокаивая его, смиренно отвечал:

– Василий, в давние времена практиковался обычай заставлять послушников трудиться до изнеможения на такой работе, которая не приносила никакой пользы. Например, до полудня носить камни на гору, а после полудня стаскивать их вниз. И так каждый день в течение долгого времени, потому что во время работы ум труженика бывает увлечен выполнением послушания и меньше одолевается пустомыслием. Вся суть богоугодной жизни заключается в святости помышлений. Возьми себе в ум и осознай, что ты должен непрестанно трудиться и трудиться ради спасения души. Наш путь узкий и тернистый.

За эти труды Бог дал Василию свои благодатные дары – непрестанную Иисусову молитву.

Тем временем на сто третьем году жизни отошел к Богу духовный наставник Василия старец Серафим. Гроб себе старец сделал еще сорок лет тому назад, так что хлопот с погребением духовника не было. После смерти отца Серафима к Василию пришли новые искушения. Как-то раз к нему в келию зашли два старика-охотника.

– Мы пришли тебя немного развеселить, чтобы ты не скучал один.

Такие гости не спрашивают, можно ли войти в дом и переночевать. Они приходят, бесцеремонно располагаются на ночлег, пьянствуют, матерятся, курят. Возразить им нельзя. Проведя ночь у Василия и утром опохмелившись, старики ушли, предупредив, что вечером опять придут на ночевку.

Вскоре после их ухода той же тропой и в том же направлении прошли два молодых охотника. Василий пилил дрова, когда услышал в зарослях выстрелы. Вскоре армяне вернулись и быстро прошли мимо Василия. Тот спросил, на кого они там охотились, но оставив вопрос без ответа, охотники поспешно удалились.

Старые охотники ночевать не пришли, а позже оказалось, что молодые охотники их убили. Причиной убийства было ценное заграничное ружье одного из них. Милиция арестовала Василия как ценного свидетеля и решила этапировать его в город. Положение Василия было отчаянным. Убийцы, зная, что Василий может их узнать, будут стараться с ним расправиться. Кроме того, милиция будет разбираться с самим подвижником, у которого нет ни паспорта, ни военного билета.

Уличив момент и хорошо зная здешние места, Василий бросился бежать от сопровождавших его милиционеров. С Божьей помощью ему это удалось. Забежав обратно в свою келию, он схватил стеганый пиджак, зимние брюки, шапку, теплую обувь, скрылся в зарослях, забился в глушь и просидел там безвылазно больше трех суток.

Родственники убитых стариков наняли вертолет и стали охотиться на послушника, как на зверя. Были наняты местные охотники, которым обещали щедрую награду, если смогут поймать беглеца.

Злость родственников коснулась и других подвижников. Недалеко от кельи, где жил Василий, подвизалась монахиня по имени Ангелина. Внук убитого пришел к ней и стал требовать, чтобы та рассказала, где прячется Василий. Но она и в самом деле не знала, где тот находился. Не добившись от нее ничего, тот решил ее изнасиловать. Матушка Ангелина отчаянно сопротивлялась и кусала руки злодею. Тогда насильник связал свою жертву, обернул в рулон рубероида, поджег и ушел.

Чудом подоспели жившие неподалеку родственники Ангелины. В больнице ей оказали первую помощь и пытались узнать, как все случилось? Она для отвода глаз рассказала, что нечаянно вылила на себя огонь с керосиновой лампы и упрашивала родных не заявлять о происшедшем в милицию:

– Выживу я или умру, не затевайте суда. Я полагаюсь на волю Божию. Бог дважды не судит.

Прошло довольно немного времени, и Ангелина скончалась.

Вблизи у перевала подвизались еще два молодых монаха-пустынножителя. Один из них был убит теми же родственниками, которые искали Василия.

А послушник Василий остался один между двух огней: в горах ему угрожала смерть от преследователей, а путь в город был закрыт по причине милицейского розыска. К тому же у него не было ни денег, ни подходящей одежды, ни обуви, ни знакомых в Сухуми, могущих принять его под свой кров.

Впотьмах ему удалось перенести ближе к своему убежищу имевшиеся у него продукты, необходимые вещи и посуду. Ночами он разжигал костер и готовил себе пищу, днем же скрывался в свое каменное убежище и таился там до вечера. Осенью, пока еще не выпал снег, он иногда отваживался ходить по лесу, а то и наведываться в свою келью, взять кое-что из вещей. Но когда выпал снег, отшельник оказался в крайне тяжелом положении: он не мог ходить, не оставляя следов. По ночам у него беспрестанно горел костер, и спать он мог только урывками, сидя возле огня.

В каменной норе было холодно и подолгу находиться в ней было невозможно. Только благодаря двум литровым термосам, которые ночью он наполнял кипятком, он мог днем немного отогреться, время от времени попивая горячую воду.

Сидя в холодной каменной норе, он простудился и заболел, что-то случилось с легкими. У Василия началась гангрена обеих ног. Со временем кожа на ногах совсем омертвела и почернела. Василий уже едва передвигался при помощи самодельных костылей. Он понимал, что в таком состоянии долго не протянет, и равнодушно ожидал смерти. В глуши, среди лесных зарослей, в двадцати километрах от автодороги у него не было ни малейшего шанса на помощь.

Но неожиданно его убежище обнаружил русский охотник: молодой парень, охотившийся в тех местах, подстрелил кабана, и зверь умчался в заросли. Идя за ним по следу, охотник нечаянно наткнулся на нору Василия. Увидав человека в таком бедственном положении, он сразу же отказался от погони за кабаном и отправился в поселок. Там он нанял лошадь и доставил страдальца к себе домой в Сухуми. И вызвал врача. 

Врач сказал, что необходима срочная ампутация ног, почти до колен. Василий отказался. Тогда благодетель, хозяин дома, разыскал в городе лекарку, врачевавшую болезни домашним способом. Та приготовила какие-то растирания и мази, и вскоре, вопреки ожиданиям, Василий почувствовал облегчение. Болезнь медленно отступала, и через два года он смог ходить без костылей.

Дальнейшую судьбу послушника Василия Господь сокрыл от глаз обывателя, и как окончил свои дни послушник с Украины, подвижничавший в горах Кавказа, осталось неизвестным.

Вечный пир для нищих и бездомных

Мы и все, что нас окружает – это творение Божие, сделанное из пустоты, из ничего. Сами по себе мы – «никто», у нас еще нет ни настоящего имени, ни вечной сущности.

Тема воскресного Евангельского чтения напомнила мне сюжет замечательного фильма режиссёра Юрия Быкова под названием «Дурак».

В нем речь идет о том, как некий ремонтник Димитрий, приехав для устранения аварии в одном из многоэтажных домов, обнаружил, что тот находится в критическом состоянии. Причиной аварии водопровода было то, что дом дал сильный крен и может в любую минуту упасть, унеся с собой жизни сотен людей. Их нужно было срочно эвакуировать. Димитрий начал предупреждать об опасности власти города, но те стали его преследовать, чтобы скрыть свои преступления. Он попытался вывести жителей из аварийного дома, но те его избили до полусмерти. Куда выселяться, зачем? Кто-то недавно новые обои поклеил, кто-то мебель завез, кто-то окна пластиковые поставил и тут вдруг нужно все это бросить и уходить. Как это похоже на то, о чем идет речь в притче о званных на брачный пир.

Мы живем в мире пустоты. Бог хочет дать нам что-то настоящее, но привязанность к пустоте обрекает людей на гибель. Отозвались на приглашение в притче только бездомные, те, у которых ничего не было и кто ни к чему не был привязан.

Беда современного человека в том, что он спрятался от Бога в коконе пустоты. Только разрезав с болью этот кокон и пролезши в узкую щель разреза, мы можем постепенно обрести свободу прежде всего от самих себя и от своей иллюзии обладания тем, чего у нас на самом деле нет.

Что мешало отозваться на приглашение званым? Один землю купил, другой – волов, третий – женился. Им не до Царя, своих хлопот хватает, притом приятных. Не от горя и боли они не смогли прийти, а от приятной многозаботливости.

Чем это закончится для них? Тем же, что и для жителей многоэтажки. Новый балкон, мебель, финская сантехника, жены с детьми – все это смешается в одну пыльно-кровавую смесь. И не потому, что это Бог наказал, а потому, что человек не стал слушать Бога.

Мы и все, что нас окружает – это творение Божие, сделанное из пустоты (из ничего). Сами по себе мы – «никто», у нас еще нет ни настоящего имени, ни вечной сущности. Мы – полуфабрикаты, невыделанные формы, в которые может войти Нечто, и тогда мы станем Кем-то. Тогда у нас появится Новое Имя, которое будет отражать нашу сущность и наше содержание. После этого мы сможем Жить и Быть. Это Нечто – есть нетварная энергия Божества, Благодать Божия, которая, как скульптор, ваяет нашу неповторимую ипостась. Взаимодействуя с Благодатью, наше Я начинает облекаться в свое Вечное Имя. Без этого взаимодействия наши полуформы рассыпаются пылью на дно мусорника ада.

Бог, напояя своей Благодатью нашу ипостась, вливает в нее свой свет, свою вечную животворящую силу, дает душе чувство радости и ликования, одухотворяет сердце, просвещает ум, определяет место в жизни будущего века.

Беда человека в том, что в этом временном земном странствии он привязывает себя не к Источнику Жизни, а к такой же пустоте, как и он сам. Человек думает, что, обладая этой пустотой, он обретёт целостность, радость и блаженство. Но земля порастёт сорняком, волы сдохнут, жена состарится и умрет. Все то, ради чего званые отказались от пира вечной жизни, истлеет. Пустота вернется в пустоту. «Се остается ваш дом пуст» – предупреждает нас Спаситель. «Сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Лк. 13:34-35).

Призыв Божий остаётся в силе, пока за окном меняется угол тени, падающий от солнечного света. Те, кто не успел или не захотел отозваться, превращаются в пыль, а кто нашел в себе мужество встать и пойти, находит новый Дом. Выбор за нами.

Правда, путь к новому Дому не прост и зловещие тени пустоты будут нас преследовать до самого исхода в вечность. Но другого пути нет. У нас лишь два варианта: или в Путь, или в пыль.

Выбор остается за нами.