Статьи в журнале «Русский Пионер»

Правда нежити

21 сентября 2011

В рассуждениях о правде Иван Охлобыстин приходит к страшному вопросу — можно ли ее, правду, узнать, продолжая жить? Возможно, для этого нужно умереть. Впрочем, не насовсем.

Правда? Да упаси Боже знать ее! Всю, во всяком случае. Той, что уже известна, вполне достаточно порядочному человеку для суицида. Спасает одно — живых порядочных людей наперечет.

Правда! Все известные законодательные формы придуманы только для того, чтобы этой правды никогда не узнать, а если и узнать, то не больше того, что необходимо для решения имущественных вопросов. Все, что больше, опасно для самого принципа государственности. Предположим: правда в том, что в России 95% людей живут в нищете, а остальные 5% не знают, на что сдачу потратить. И что так было всегда — и при Рюриках, и при Романовых, и при Сталине, и при Брежневе, и в наши просвещенные времена. И так будет всегда, потому что как только тот или иной наш соотечественник приходит к власти, богатству или просто получает хорошее образование, его первой правдой становится убеждение, что все остальные русские люди мразь и рабы. И это не психическая проблема этого человека, это та самая правда, самая, что ни на есть правда. И остальные действительно такие. Более того, остальные хотят оставаться такими, в ином случае им придется узнать другую правду, гораздо страшнее предыдущей — что им жить вообще не положено. А как иначе: они живая помеха на пути у остального мира — трудолюбивого, чистоплотного, думающего. Этот прекрасный мир и есть источник единственной правды, трепетно хранимой на самом дне мировой души. Все, что хоть немного не соответствовало этой правде, немедленно попадало под программу спешной зачистки. Неважно, кому поручали уладить это досадное недоразумение — Гитлеру или Соросу, они делали одну работу — защищали правду. При внешней разнице методов смысл их действий один и тот же — защита правды. А иначе никак, иначе мир никогда не станет единым, не будет единого правительства, космические флотилии не метнутся в космос в поисках новых источников энергии и собратьев по разуму, а может быть, и по правде.

Не думаю, что миру стоит беспокоиться: по всему выходит, мы сами прекрасно справляемся — воруем, тут же пропиваем, а как деньги кончатся, целлофановые пакеты с клеем на голову натягиваем. Видимо, мы тоже по-своему защищаем правду. От себя, правда. Какая разница, главное результат: мы должны быть уничтожены. Это наш долг с точки зрения человеческой правды. Забавно, но даже при нашей тотальной никчемности мы очень стараемся. Все, что можно сделать плохо, мы делаем еще хуже. Где-то мы достигаем совершенства. Взять отечественный автопром — ну кто поспорит? Или товары общественного потребления — при массовых казнях мародерство будет сведено к минимуму. Снимать с трупов будет нечего. Или сельское хозяйство. Или строительную отрасль. Или медицину. Или телевидение. Сколько сил положено, чтобы научить не уважать свой народ, окончательно доказать, что народ дерьмо. «Пипл хавает все». И он, правда, хавает. Хотя, казалось бы: на ту же смету сними не про то, как пятиклассники на переменках сношаются, а про хороших людей, «пипл» это тоже схавает да еще подражать попытается, ему выбирать не позволяют, но это не формат правды. Нельзя, телевизионное начальство убеждено, что русскому человеку это не душеполезно. Специалистов по геноциду присылать не надо. У нас любой ученик младших классов больше в теме. Его с детства воспитывают на правде. Только это правда нежити, больше для патолого-анатомического отчета подходящая. И не правда, а описание причин смерти.

Не может быть правды вне отдельно взятой личности. Именно поэтому мы, христиане, говорим: правда есть Христос. И корректируем свои разные правды под Его Правду. У кого как получается. Получается не всегда, потому что и здесь неисправимая человеческая природа пытается найти энциклопедический универсум, а его нет. Христос исцеляет, Христос уничтожает бесполезную смоковницу, Христос жарит на берегу для друзей рыбу, Христос избивает торговцев кнутом, Христос страдает на кресте, Христос умирает и Христос воскресает. Христос разный, как любой из нас разный. Его действия нельзя упорядочить с помощью обычной бытовой логики, Он не логичен. И правда не может быть логична, временная константа рано или поздно сводит любую логику на нет. Именно поэтому православные христиане уделяют столько внимания обрядам. Обряды — мистические точки соприкосновения с настоящей Правдой. Столетиями священники на каждой Литургии символически повторяют путь Спасителя: Нагорную проповедь, Тайную Вечерю, Распятие и Воскресение. Вот это правда, а все остальное — пыль, легким ветерком с ладони сметаемая.

Пусть я, как и мои дикие соотечественники, не соответствую мировым эталонам стандартной правды, но каждый раз, открывая рот, чтобы что-то важное сказать, я с ошибками или вообще неправильно, но пытаюсь повторить Нагорную Проповедь, каждый раз, встречаясь с близкими людьми, я пытаюсь поделиться с ними собой, каждый раз, декларируя свои не самые мудрые убеждения, я пытаюсь вскарабкаться на Крест, и каждый раз, опасаясь смерти, я напоминаю себе о Воскресении. Получается — вне жизни Христа нет моей жизни, и Его Правда — правда моя.

И вот думаю я: может быть, это правильно — умереть моему народу? Иначе как ему воскреснуть? Так что стоит поразмыслить — стоит ли препятствовать остальному миру душить Россию. Пусть продолжает, мы еще и подскажем, как надежнее. А как умрем, так все и начнется. Поднимемся из могил, выберемся из бетонных карманов колумбариев, и встречай, мир, народ Гога и Магога по библейскому предписанию. А там как Бог положит — просто сотрем все с лица Земли или до конца времен чужую кровь пить будем. Неважно. Главное — мы почти готовы. И в прямом и в переносном смысле.

Ах да! «Не все умрут, но все изменятся», — говорит апостол. Значит, не стоит запечатывать ядерные кнопки, будет кому нажать. Мы миру не обещали, что будет легко. Да и лучше не затягивать, пока новых способов массового поражения мир не придумал для себя самого.

Мы твоя страшная правда, мир, мир холодный, извращенный, жестокий, ветхозаветный.

Опубликовано в журнале «Русский пионер» № 15.