Ставка на фаворита

6

Обстановка за столом была спокойной и почти непринужденной, пока Эрику не пришло в голову продолжить с Флоренс разговор, начатый у манежа.

— Дорогая, — начал он в свойственной ему рассудительной манере, — есть дела, которыми ты могла бы заняться, раз у тебя появилась возможность освободиться от тяжелой работы на ферме. Дела более важные — такие, например, как…

— Какие же, например? — прищурившись спросила Флоренс.

Эрик на секунду смешался.

— Ну, например, осенний бал, в подготовке которого принимает участие моя сестра. Только вчера она вспоминала о твоем безупречном вкусе и сожалела, что тебя нет рядом с ней.

— У меня есть более серьезные обязанности, — отрезала Флоренс.

— Какие это? — вмешался отец в их разговор.

— Не твоя забота, отец, — отмахнулась от него Флоренс.

Отец побагровел, но сдержался.

— Хотелось бы знать тем не менее, о каких серьезных обязанностях ты говоришь, — терпеливо спросил он снова.

— Я готовлю Дарлея к призовым состязаниям в конце лета, я тебе уже говорила об этом.

— Мне не хотелось бы еще раз объяснять тебе, почему Дарлей не может участвовать ни в этих, ни в каких-либо других конных соревнованиях, — сказал Дэвид, делая ударение на каждом слове.

— Дарлей будет участвовать в призовых соревнованиях в конце этого лета, — точно так же произнесла Флоренс. — И он станет победителем.

Дэвид Моранис от возмущения открыл рот… и сорвался.

— Ты сошла с ума? Да этот жеребец не пройдет и половины дистанции, а то и вовсе откажется бежать! Почему ты решила, что тебе удастся то, чего не удалось двум тренерам?

— Потому что я работаю с Дарлеем почти год и знаю, на что он способен, — упрямо сказала Флоренс. — Я предлагала тебе сегодня прийти посмотреть на него, но ты не пришел. У меня впереди два месяца, и все оставшееся время я посвящу занятиям с Дарлеем. — Последняя фраза явно предназначалась для ушей Эрика, который растерянно молчал, слушая спор между отцом и дочерью.

— Послушай меня, дочка… — примирительным тоном начал Дэвид.

— Не буду я тебя больше слушать, потому что ты говоришь мне то, что я слышать не хочу. — Она отвернулась от него и посмотрела на Эрика.

— Выпороть бы тебя, как в детстве, — пробормотал отец, расстроенный поведением дочери. — Извини, Эрик, она стала такой же неуправляемой, как ее жеребец.

— Успокойтесь, Дэвид, Флоренс просто пошутила, — уверенно заговорил Рэнделл. — У нее своеобразное чувство юмора. Она не хотела нагрубить вам, я уверен. — Он потянулся к руке Флоренс, лежавшей на столе, но та быстро убрала ее.

— Напрасно ты так уверен. Я говорила абсолютно серьезно.

Рэнделл засмеялся.

— Вот видите, она просто дразнит нас всех.

Кристина все это время молча приглядывалась к дочери. Незаметные на первый взгляд перемены произошли с Флоренс за последние два дня. Раньше она не позволяла себе так разговаривать с отцом. Сейчас она настроена явно агрессивно, словно всем своим поведением хочет сказать: «Оставьте меня в покое, иначе я кого-нибудь убью!».

— Наверное, можно заставить Дарлея выполнять команды, можно приучить его бегать, но это еще не значит, что он сможет участвовать в состязаниях, — усталым голосом снова заговорил Дэвид. — Ты забыла, что потенциальный победитель — тот жеребец, который стремится опередить всех, стремится победить. А у Дарлея есть склонность обращать слишком много внимания на других лошадей. Пойми, Фло, он не побежит, сколько бы ты его ни тренировала!

— Просто у него был в самом начале плохой тренер. Несчастный Дарлей, ему не повезло.

— Согласен, что тренер был плохой и Дар-лею не повезло. Но теперь уже ничего изменить в его психике нельзя. Ты это понимаешь?

— Можно! — упрямо ответила Флоренс и встала из-за стола. — Извините, но мне пора идти к Дарлею.

— Я провожу тебя, — вызвался Эрик.

Флоренс совсем не хотелось оставаться наедине с ним, подозревая, что он снова заговорит с ней о своих чувствах. Но она не знала, как отказать ему.

— А что за парень, этот Джон Картерс? — спросил Эрик, когда они вышли из дома. — Мне показалось, Флосси, что он ведет себя с тобой слишком фамильярно. Тебе так не кажется? Он ведь всего-навсего временный управляющий, а разговаривает с таким достоинством, будто он…

— Будто у него есть чувство собственного достоинства, — договорила Флоренс. — Что в этом плохого? Я не заметила, чтобы он вел себя фамильярно, — сказала она и отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

— А я заметил, как он смотрит на тебя, — несколько раздраженно сказал Эрик.

— Как? — заинтересовалась Флоренс.

— Как будто хочет тебя трахнуть, вот как! — вырвалось у Рэнделла.

— Эрик Рэнделл, вы забываетесь! — возмущенно воскликнула Флоренс, покраснев от сдерживаемого смеха. Если бы Эрик знал, что только сегодня утром именно это чуть не произошло на сеновале. И самое интересное, что она не сопротивлялась, а наоборот, сама спровоцировала это.

— Ты из другого поколения, Флоренс, которое проще относится к вопросам секса. Современная молодежь, так сказать, — с иронией произнес Эрик, — но есть все-таки рамки приличий.

— А ты из прошлого века, да? — насмешливо спросила Флоренс. — Даже если мистер Картерс и смотрел на меня так, что из этого?

— Он не смеет ухаживать за тобой, потому что ты моя невеста.

— Не выдумывай, Эрик! Картерс за мной не ухаживает, а я не твоя невеста. Я сама по себе.

— Флосси, ты же знаешь, о чем мечтают наши родители. — Теперь в его голосе не было высокомерия и даже проскальзывали заискивающие нотки.

— Но не я! — категорически заявила она.

— Ты знаешь, что я с детства в тебя влюблен и…

— Что не помешало тебе перетрахать, выражаясь твоим языком, дюжину девиц только в нашем графстве, — ехидно заметила Флоренс.

— У тебя тоже были увлечения, — осторожно напомнил ей Эрик.

— Только одно, и короткое, незачем даже вспоминать, — парировала Флоренс.

— Давай забудем, — согласился Эрик, — и начнем с тобой совместную жизнь. Тогда мне не придется искать кого-то на стороне.

— Я не согласна на такой союз.

— Флосси, ты не понимаешь…

— Перестань разговаривать со мной, как со слабоумным ребенком! — разозлилась Флоренс. — Мне кажется, я говорила ясно и отчетливо. Хочешь, чтобы я повторила?

Эрик попытался обнять ее, но Флоренс оттолкнула его руку.

— Ты заставляешь меня страдать, Флосси, — сказал он с видом оскорбленного достоинства. — Возможно, я не сумел доказать тебе всю глубину моего чувства к тебе.

— Да, ты вел себя так, словно не сомневался, что я бегом побегу к алтарю, стоит тебе только свистнуть.

— Я понял свою ошибку. — Рэнделл задумчиво склонил голову. — Знаешь, тогда не будем торопиться. Тебе надо привыкнуть к мысли о замужестве. Свадьба — это серьезный шаг в жизни любого человека. А для меня семья всегда будет стоять на первом месте, можешь мне поверить.

Флоренс лишний раз убедилась, что более толстокожего и самовлюбленного человека, чем Эрик Рэнделл, она не встречала в своей жизни. Он всегда отличался слишком высоким мнением о своих достоинствах, чему немало способствовали его мать и сестра, а также то обстоятельство, что после смерти отца он унаследовал большой капитал. Не хотелось бы ей до конца своих дней иметь рядом такого Человека. В прошлом году они встречались несколько раз и этих свиданий ей вполне хватило, чтобы составить себе полное представление о нем. Некогда нормальный молодой человек, с которым она даже целовалась, превратился в скучного эгоцентрика, способного часами изрекать банальности или говорить о самом себе. При одном воспоминании о проведенных с ним часах у нее сводило зевотой скулы. Флоренс и вправду широко зевнула.

— Ты явно переутомилась, потому и капризничаешь. Нельзя тебе столько работать, — заботливо сказал Эрик и улыбнулся.

Он снова стал похож на того милого парня, с которым я целовалась, подумала Флоренс.

— Я нисколько не переутомилась, просто не выспалась, потому и зеваю, — объяснила она.

— Вот видишь, ты не высыпаешься. Значит, тебе срочно требуется помощник.

— Теперь у меня есть помощник. Джон Картерс, ты забыл? — с невинным видом сказала Флоренс, словно не она час назад отвергла предложение Рэнделла переложить часть своих обязанностей на Картерса.

Эрик недовольно сдвинул брови.

— Может, мне на время прислать кого-нибудь из своих работников?

— Нет никакой необходимости, — резко возразила Флоренс.

— Я только хочу облегчить твою жизнь, Флосси. Поверь, мне больно видеть, как ты надрываешься.

Флоренс непомерно раздражал покровительственный тон Эрика.

— Перестань вмешиваться в мою жизнь, прошу тебя!

— Но, Флосси…

— Эрик, у меня от тебя голова разболелась! — повысила она голос, в котором слышались истерические нотки.

— Тебе надо срочно принять лекарство от головной боли, — изрек Эрик.

— Мне надо срочно идти в конюшню, где солнце не будет напекать мне голову, — уже спокойнее сказала Флоренс.

— Да, конечно, ты права, тебе просто напекло голову. В следующий раз не забудь надеть шляпу, — посоветовал он. — Ну, я поехал к себе. Созвонимся! — Он с невозмутимым видом направился к стоянке машин за конюшнями.

Флоренс же поспешила в конюшню.

В усадьбу «Мередит» Джон попал в самый разгар рабочего дня. Передав старенький пикап работникам в гараже, чтобы они привели его в порядок, он пешком дошел до конторы конного завода. Джордж с управляющим в это время вели переговоры с клиентом, и Джону пришлось подождать, пока он освободится. Секретарь конторы, хорошенькая девушка лет восемнадцати, поочередно краснела и бледнела в его присутствии. Улыбнувшись ей, Джон вышел из конторы, предпочтя ее общество обществу Кэда Барба. В конюшне он зашел в денник к старому другу, который приветствовал его тихим ржанием. Поглаживая красивую шею жеребца, Джон с новой силой удивился поразительному сходству его с Дарлеем. Интересно, как могло получиться, что жеребенок из помета Кэда, если это и в самом деле так, оказался подкинутым в усадьбу Моранисов?

— Никак тебя уволили? — услышал он за спиной насмешливый голос Джорджа. — И недели не продержался. Что же ты там мог натворить? Соблазнил дочку Дэвида?

Джон покраснел и улыбнулся, обернувшись к дяде.

— Нет, еще не успел.

Джордж погрозил ему пальцем.

— Только посмей обидеть Флоренс! Впрочем, еще неизвестно, кто кого, — пробормотал он, думая о чем-то своем. — Ладно, об этом потом. Что же привело тебя?

— Есть к тебе несколько вопросов. Боюсь, без твоей помощи мне не разобраться в делах Мораниса. А они у него, мягко говоря, не в лучшем состоянии.

— Пойдем домой или ты предпочитаешь посидеть в местном кафе?

— Пойдем домой, если ты освободился, — предложил Джон. — Пикап я оставил в твоем гараже. Мне сегодня надо вернуться. И хорошо бы принять душ и переодеться, два часа ехал по жаре.

— Пошли, — согласился Джордж.

По дороге Джон то и дело поглядывал на молчавшего старика. Похоже, он догадывается, с какими вопросами к нему примчался племянник, и теперь размышляет, стоит ли рассказывать ему многолетнюю историю своих сложных отношений с Дэвидом Моранисом.

Джон отправился в душ, а Джордж прошел на кухню и попросил накрыть им стол под вязами. Здесь они с Мередит, как правило, сидели за пятичасовым чаем. Сейчас годы, прожитые с горячо любимой женой, казались ему чередой ничем не омраченных счастливых дней. Конечно, все было в их жизни, несчастья не обходили стороной их дом, но все они позабылись. Кроме одного… Джордж, свесив голову, сидел за столом и вспоминал. Он не заметил, как к нему присоединился племянник.

— Дед, сдается мне, ты перенапрягаешься. Может, пора подумать о своем здоровье и больше отдыхать? — негромко заговорил Джон. — Хочешь, я буду тебе помогать, если, конечно, доверяешь.

— А как же обязательство помочь выпутаться из долгов Дэвиду Моранису, которое ты взял на себя?

Джон устыдился своего порыва, продиктованного любовью к Джорджу.

— Ты прав, — пробормотал он. — Но можно подыскать им толкового парня из твоих работников. Наверняка кто-то согласится временно поработать на его ферме.

— Сам знаешь, что временными мерами там не обойтись, — буркнул старик. — Если только Флоренс возьмет хозяйство в свои руки… — задумчиво произнес он. — Но пока ты нужен им. Тем более что я в долгу перед Дэвидом.

— О каком долге ты говоришь? — насторожился Джон.

— В вечном долгу, Джонни. Если бы не он, я мог бы никогда не встретить Мередит, счастье всей моей жизни. Но заплатить мне пришлось за свое счастье потерей дружбы с ним.

— Неужели ты отбил у него невесту? — догадался Джон.

— Отбивать я не собирался, но так уж вышло. С первой же встречи нас с Мередит как магнитом потянуло друг к другу. Я перестал встречаться с Дэвидом, чтобы не видеть Мередит, но мысленно не расставался с ее образом. Она сама ко мне пришла однажды ночью. Хотя нравы тогда были строже, чем сейчас. Свадьбу сыграли довольно быстро, только не было на ней нашего общего друга, Дэвида Мораниса. Правда, он тоже вскоре женился. На Кристине, только он не любил ее.

— Глядя на них, я бы в это ни за что не поверил! — воскликнул Джон.

— Не знаю. Бернард тоже пытался меня заверить, что они живут счастливо. Но я через всю жизнь пронес чувство вины перед бывшим другом. Подозреваю, что ты приехал выяснить, как очутился у Моранисов жеребец из помета Кэд Барба? Ты ведь не мог не заметить их сходства.

— Да, — растерянно признался Джон. — Они считают его подкидышем и назвали Дарлеем.

— Это был мой подарок Флоренс ко дню ее двадцатилетия.

— Флоренс его обожает, хотя характер у жеребца трудный. Но она вбила себе в голову, что он станет призером на конных состязаниях в конце лета, и сейчас его настойчиво тренирует, уверяя, что деньги, которые он для них заработает, помогут им поправить дела на ферме.

— У этой девушки есть голова на плечах. Вот увидишь, она добьется поставленной цели, ей только надо помочь. У Дарлея от природы есть все данные, чтобы стать призером. Я дам тебе некоторые рекомендации, только не забудь напомнить мне.

Они приступили к еде и замолчали. Джона поразила история, рассказанная Джорджем. Он пытался представить себе молодыми его, Дэвида, тетушку Мередит, но у него ничего не получалось. Почему-то перед глазами возникал образ Флоренс и высокомерная фигура Рэнделла рядом с ней.

— А кто такой Эрик Рэнделл? — спросил Джон, но тут же поправился: — Меня интересует, какова его роль в том, что дела у Мораниса с прошлого года идут все хуже и хуже.

— Лично Рэнделла я не знаю, только по рассказам Бернарда Десмонда. Были какие-то убыточные сделки с ним, против которых выступал Бернард, чем вызвал недовольство Дэвида. Он из-за этого и ушел на покой. — Джордж вздохнул и задумался. — Может быть, Моранис рассчитывал, что Рэнделл женится на Флоренс и ферма перейдет в управление к нему как приданое за дочерью? Но свадьба до сих пор не состоялась, а дела на ферме идут все хуже. Сам Дэвид раньше вопросами управления почти не занимался, всем заправлял, и довольно успешно, Десмонд. — Он снова вздохнул. — А сейчас это Дэвиду и не под силу. Ему бы положиться на здравый смысл дочери. Она еще молодая, но опыт, как известно, приходит с годами.

— Зачем Рэнделл так упорно стремится разорить ферму Мораниса, судя по документам, если он собрался жениться на Флоренс? — произнес Джон, задумчиво глядя в пространство. — Не вижу логики… Хотя… — Он замолчал и посмотрел на Джорджа, который кивал в знак того, что согласен с его рассуждениями.

— Похоже, девушка не торопится вступать с ним в брак, — заметил Джордж.

— Значит, он пытается таким образом оказать на нее давление! — воскликнул Джон. — Каков мерзавец!

— Думаю, Флоренс его интересует только потому, что, женившись на ней, он сможет увеличить свои владения.

— Господи! Да я своими глазами видел договор о купле-продаже части пастбищ Мораниса, прилегающей к владениям Рэнделла. Надо будет выяснить, через какой банк будет проводиться эта сделка.

— Что ты задумал?

— Еще не знаю точно, надо подумать, — ответил Джон и встал из-за стола. — Спасибо, дед, ты мне здорово помог. А сейчас надо трогаться в обратный путь. — Он обнял старика за плечи. — Пожелай мне удачи.

— Удачи тебе, мой мальчик!

Джордж еще долго сидел в одиночестве под вязами, то лукаво улыбаясь в усы, то удивленно покачивая головой.

Флоренс обеспокоило отсутствие Джона Картерса за ужином, но спросить отца ей не позволило самолюбие. Убрав со стола и перемыв посуду, она поднялась к себе, чтобы почитать. Однако мысли ее упорно возвращались к Джону. Возможно, у него есть где-то неподалеку подружка, с которой он проводит сегодняшний вечер, решила она и почувствовала укол ревности. Почему ее должно волновать, как их новый управляющий проводит свободное от работы время? Ей своих проблем хватает! Чувствуя, что ей не читается и не сидится на месте, она спустилась в гостиную, где ее родители проводили вечерние часы перед сном. Отец смотрел новости по телевизору, а мать вязала. Маленькая, сухонькая, она почти утопала в глубоком старинном кресле.

— Пойду прогуляюсь перед сном, — сообщила она матери и нарочито неторопливо вышла из дома.

Отойдя от дома на достаточное расстояние, так, чтобы ее не увидели из окна гостиной, Флоренс решительно свернула в сторону конюшни. Проходя мимо коттеджа, она отметила про себя, что свет в окнах не горит. Вероятно, Джон еще не вернулся. Сдвинув брови и гордо подняв голову, Флоренс вошла в конюшню. Здесь было тепло, пахло лошадьми и свежим сеном, которое сегодня привезли с дальних лугов. Эти запахи всегда успокаивающе действовали на нее. В конюшне она чувствовала себя уютней, чем в светских гостиных. Хотя никто бы не мог догадаться об этом, потому что всем было известно: присутствие Флоренс Моранис способно украсить любое собрание, будь то благотворительный базар, ланч или ежегодный бал, проводившийся осенью и на Рождество в главном городе графства, Дерби.

Конечно, ее решимость стать управляющей собственной фермой натолкнулась на полное неприятие со стороны отца. Не было прецедента в их графстве, чтобы молодая девушка, вместо того чтобы выйти замуж, посвятила себя чисто мужскому делу, разведению лошадей. Ну и что же, думала Флоренс, значит, она будет первой. Никто не сможет отговорить ее от этого: ни родители, ни тем более Рэнделл, ни даже сам Джон Картерс. Пусть насмехается над ней, сколько ему угодно.

— Ничего у тебя не выйдет. Хочешь не хочешь, а придется тебе меня слушаться.

Флоренс вздрогнула, услышав знакомый голос, и поняла, что Джон разговаривает с Дарлеем.

— А знаешь почему? Потому что я такой же упрямый, как ты.

Флоренс услышала фырканье Дарлея, что выражало его недовольство.

— Напрасно ты фыркаешь и морду воротишь от меня. Нам с тобой теперь вместе предстоит работать. Мы должны постараться ради Фло. Понимаешь? Если она мечтает, чтобы ты стал призером на конных состязаниях через два месяца, придется тебе им стать. Ушами шевелишь? Шевели-шевели, думай. Что тебе мешает стать чемпионом? По-моему, ничего. Шея у тебя длинная, грудная клетка широкая. А какой у тебя шикарный хвост! С таким хвостом и на Олимпийских играх не стыдно показаться. Можешь мне поверить.

Флоренс тихо вышла из конюшни. На обратном пути к дому с лица ее не сходила счастливая улыбка.