Стая

Глава XII

Казалось бы, история в библиотеке должна была исчерпать себя в тот момент, когда Макс покинул ее. Однако в любом уважающем себя социуме сплетни имеют свойство распространяться с поразительной скоростью. Уже через час все обросло удивительными подробностями, словно за случившимся наблюдала как минимум половина обитателей детского дома. Алина лично позаботилась о том, чтобы парень, с которым она только что рассталась, навсегда запомнил последствия своей трусости. В свою очередь Милана рассказала о позорном бегстве Макса Виктору, и тот сначала даже не поверил. Клещ мог спасовать перед старшими парнями, в крайнем случае, перед Олегом, но никак не перед Лесковым. Сенатор никогда не представлял собой серьезную угрозу, и уж тем более после того, как завалился в обморок. Но Милане незачем было лгать. Да и Алина не стала бы просто так рвать отношения с парнем, которого сама добивалась почти четыре месяца.

Виктор и остальные ребята из его компании нашли Макса в мужской спальне. Он сидел на своей кровати, тупо глядя в одну точку, и толком не отреагировал, когда его окликнули по имени. Тогда Виктор приблизился и нетерпеливо толкнул его в плечо.

Клещ затравленно посмотрел на своих друзей и своим взглядом невольно подтвердил худшие опасения своего лидера. Виктор мог игнорировать многое, но только не трусость. С минуту он презрительно смотрел на Макса, после чего плюнул в его сторону и заявил, что в жизни не встречал подобного ссыкуна. С этого момента унизительное прозвище преследовало Макса до тех пор, пока он навсегда не вышел за двери детского дома.

В компании Олега дела обстояли совершенно иначе. Как и Виктор, Койот так же не сразу поверил в случившееся. Ну не мог Сенатор взять и напугать кого — то только одним своим видом, а уж Макса и подавно. Клещ не боялся драться, и он с легкостью мог поколотить даже такого громилу, как Вадик. Видимо, дело было не в физической силе, а в том, что Дима попросту накопал на Макса какую — то информацию и обещал разнести ее по всем коридорам, если тот не отвалит. Но Милана упорно повторяла, что Лесков вообще не сказал ни единого слова, лишь поднялся с места.

— А потом Клещ увидел в его руке лазерную пушку с оптическим прицелом, — хохотнул Игорь, решив, что серьезное настроение в их компании уж больно затянулось. Однако красноречивый взгляд Олега заставил его немедленно умолкнуть.

— Походу, Лесков слишком вжился в роль, желая понтонуться перед Джокондой, — задумчиво произнес Иван. Затем его губы тронула довольная улыбка. Было приятно осознавать, что один из них поставил на место одного из дружков Виктора, хотя повод, послуживший этому, Ивану по-прежнему не нравился. Что бы там Дима ни говорил, Катька всегда была и будет числиться среди отстоев. Миланка заинтересовалась ею только потому, что ей нравилось, как Джоконда рисует ее портреты. Но, нужно заметить, что главным преимуществом Кати перед другими подругами было ее умение хранить секреты, что напрочь отсутствовало у Иры. Не меньше Милану устраивало в Кате и то, что, в отличие от Алины, девушка никогда не претендовала на ее место и не покушалась на самых классных парней. До того злосчастного дня рождения.

— Лесков понтовался перед Джокондой? Серьезно? — в голосе Ромы послышалось сомнение. — По-моему, там было что-то еще. Невозможно заставить кого-то убежать, только посмотрев на него.

— Почему это невозможно? — снова оживился Игорь. — У некоторых маньяков такой взгляд, что взрослые мужики шарахаются. Может, Димка что-то похожее изобразил? Прикиньте, идет наш Сенатор по лесу…

— Он точно накопал что-то на Макса, — перебил его Рома. — И Макс вспомнил, что Димон может рассказать. Это сто процентов!

— Без вариантов! — согласился Олег. Впрочем, бежать прямо сейчас в библиотеку, чтобы узнавать у друга все подробности, он не собирался. Пусть Лесков еще немного посидит с Катькой, чтобы окончательно закрепить статус героя всея интерната, и тогда летние прогулки им обеспечены…

Настроиться на алгебру у Кати не получалось с самого начала, а сейчас она и подавно не могла сконцентрироваться. Хоть Дима и пытался вести себя так, словно ничего не произошло, девушка заметила, как сильно переменилось его настроение. Ее поразило, что Лесков не только не был горд своей победой, но и выглядел подавленным. Попытки объяснять материал с прежней беспечной веселостью ему уже не удавались: то и дело Дима терял мысль и сбивался. Катя первой предложила прервать этот бессмысленный урок, честно признавшись, что сейчас не в состоянии думать ни о чем, кроме случившегося. Дима попытался отшутиться, но его слова не вызвали у Кати улыбку.

— Я пойду в свою комнату. Хочу еще успеть немного порисовать, пока не стемнело, — произнесла она, поднимаясь с места.

Дима воспринял эти слова с долей облегчения. Он кивнул и, закрыв учебник, протянул его Кате.

— Но ты все равно ничего не поняла, верно?

— Да нет, что-то поняла, но лучше еще повторить, — замялась девушка. — Знаешь что, я попробую сама сделать домашнее задание, а ты… Проверишь? Если захочешь, конечно! А если не захочешь, то не надо! Ты же не обязан. Ты и так в последнее время делаешь для меня слишком много.

В глазах Лескова на миг появилось удивление. Что он такого особенного сделал? Решил за нее пару заданий во время проверочной по алгебре? Так Олег постоянно эксплуатирует его, как раба на галерах, и хоть раз в жизни спасибо бы сказал.

Катя спрятала учебник в сумку и, чуть понизив голос, произнесла:

— Спасибо тебе за Макса.

— У меня с ним свои счеты. Ты здесь ни при чем.

— Все равно!

Дима не ответил, и Катя молча пошла к выходу. Но у двери Лесков внезапно окликнул ее:

— Приди завтра в библиотеку до завтрака. Минут за тридцать хотя бы. Посмотрим, что ты там нарешаешь…

Девушка невольно улыбнулась, после чего кивнула и вышла за дверь. В библиотеке вновь воцарилась тишина. Дима все еще чувствовал, как сидящие здесь ребята осторожно поглядывают на него, но выходить в коридор пока не хотел. Все мысли крутились вокруг неадекватного поведения Макса.

Почему-то ему вспомнилась перепуганная дежурная медсестра, которая безропотно отвечала на все его вопросы, словно боялась за собственную жизнь. Конечно, это всего лишь дурацкое совпадение, но уж больно странно вели себя эти двое. К довершению в памяти всплыл момент, когда Дима увидел в зеркале нечто такое, о чем рассказывать можно было разве что в доме для умалишенных.

К счастью, последнее можно было списать на галлюцинации, вызванные воздействием успокоительного. Наверняка, он превысил дозу, и в тот раз ему могли померещиться даже танцующие гномы. А медсестра… Медсестра попросту испугалась агрессивного беспризорника. Да и у Макса наверняка были причины для страха…

Этой ночью Катя еще долго не могла заснуть. Она лежала в постели, глядя в потолок, словно могла прочесть на нем ответы на свои вопросы. Раз за разом вспоминая события сегодняшнего дня, девушка все больше убеждалась, что Дима к ней неравнодушен. Вчера он все время находился рядом, помогал, поддерживал, заступался.

Вначале разговаривать с ним было сложно, и ей приходилось прикладывать все силы, чтобы не показаться молчаливой занудой. Другие девчонки ведь как-то умели непринужденно общаться с парнями: смеялись над их шутками и с легкостью шутили в ответ. Ей же все это было в новинку. Друзья Димы тоже восприняли ее настороженно, разве что Олег и Рома держались более-менее лояльно.

Катя перевернулась на другой бок и наконец решилась задать себе тот вопрос, которого больше всего боялась: а что она испытывает к Диме? Если бы он не предпринял попытку с ней подружиться, думала бы она о нем сейчас? Оценивала бы его внешность, его поступки? Наверное, нет. Таких парней, как Олег, Виктор, Дима и Иван, Катя автоматически относила в разряд недоступных, поэтому никогда не рассматривала их по-настоящему. Эти парни смотрят только на красивых и уверенных в себе девушек, таких, как Милана. А таким, как она, можно рассчитывать только на парней вроде Игоря или Артема. Даже заика Рома не посмотрит на нее серьезно. Так почему же Дима посмотрел? Потому что решил, что ему пора обзаводиться девчонкой, а все самые лучшие оказались разобраны? Или потому, что она действительно понравилась ему?

Эти дурацкие вопросы лезли в голову сплошным потоком, никак не давая уснуть. Хотелось поговорить с Димой напрямую, но он вряд ли признается, если наседать на него. А то и вовсе скажет: совсем дура, тебе померещилось! И почему у нее никогда не хватает смелости на поступки, которые совершают другие девчонки. Милана сама поцеловала Олега в первый раз и долго после этого смеялась, обсуждая его растерянное лицо. А Алина сама позвала Ивана на чердак, потому что не хотела отставать от Миланы. Вот и ей нужно становиться смелее, например, завтра перед уроками поговорить с Димой начистоту. Да, так будет правильнее всего.

Утром Катя проснулась на сорок минут раньше обычного и, тщательно приведя себя в порядок, едва ли не бегом бросилась в библиотеку. Она почти достигла заветной двери, как вдруг к своему ужасу поняла, что забыла и учебник, и тетрадь с выполненным домашним заданием. Пришлось возвращаться, поэтому девушка опоздала. С раскрасневшимся лицом она вбежала в библиотеку и увидела Диму, который со скучающим видом мерил шагами комнату. Больше всего Катя боялась, что Лесков не придет, и она зря всю ночь мучилась со своими дурацкими мыслями.

— Привет, — сонно поприветствовал ее Дима.

— Прости, что опоздала, — Катя бросила взгляд на часы, с облегчением заметив, что потеряла всего пять минут. — Как дела?

— Вряд ли что-то могло существенно измениться за одну ночь, — спокойно ответил Дима. — Показывай домашку.

Он опустился на стул рядом с Катей и, взяв из ее рук тетрадь, принялся изучать выполненные упражнения. Уже через несколько минут Сенатор скептично усмехнулся. Из десяти уравнений правильно решенными оказались только два, которые наиболее походили на те, что они решали вместе. Катя с досадой наблюдала за тем, как Дима зачеркивал карандашом ее записи, после чего вздохнул и красноречиво посмотрел на свою ученицу.

— Я предупреждала, что безнадежна! — не выдержала Катя. — Но ты не верил. Получу я свою несчастную тройку, как же…

— Безнадежной ты была бы, если бы вообще ничего не решила. Тут хотя бы два правильно. Ладно, смотри, почему ты накосячила…

Дима вновь пустился в объяснения, и в этот раз Джоконда была внимательнее. Она следила за тем, как Лесков решает уравнение, записывая его карандашом на полях тетради, и иногда осмеливалась задать тот или иной вопрос. Видя, что его ученица наконец начинает понимать, что к чему, Дима стал отвечать охотнее. Утренняя сонливость постепенно улетучилась, и их голоса звучали все оживленнее. Последние три уравнения Катя решала сама, лишь изредка уточняя у Лескова правильность своих действий. Когда она протянула ему законченную работу, Сенатор довольно хмыкнул.

— Ну давай я еще тогда предыдущую тему объясню, — лениво предложил он, взглянув на часы. — Там вообще делать нечего.

На это девушка лишь кисло улыбнулась, однако спорить не стала. Тогда Лесков снова увлекся объяснением, вот только ученица уже не хотела концентрироваться на алгебре. До начала завтрака оставалось восемь минут, а это означало, что они вновь не успеют поговорить.

Катя бросила на Диму быстрый взгляд и почувствовала, как ее охватывает волнение. Как обратиться к нему? Как спросить о его отношении к ней? Как сказать о своем? В какой-то момент, когда Дима обернулся к Кате, объясняя ей очередное уравнение, девушка неожиданно для себя потянулась к Лескову и быстро прижалась губами к его губам.

Дима замер, не отвечая на поцелуй, но и не отстраняясь. Это прикосновение длилось всего несколько секунд, после чего Катя прервала поцелуй и испуганно посмотрела на парня. Сенатор выглядел настолько ошарашенным, что девушка начала стремительно краснеть.

— Ты так хотела, чтобы я заткнулся? — наконец растерянно выдавил из себя он.

— Не говори никому! — в ужасе воскликнула девушка. Она готова была провалиться от стыда. Зачем? Зачем, спрашивается, она это сделала? Катя сотню раз представляла, каким должен быть ее первый поцелуй, и она никак не могла предположить, что он получится настолько неромантичным. Разве о таком можно рассказывать подругам? Первый поцелуй Миланы и Олега был страстным, у Алины с Иваном осторожным, а что получилось у нее? Лесков смотрит на нее так, словно пытается вспомнить номер скорой помощи, а сама она не чувствует ничего, кроме жгучего стыда.

Не понимая, что делает, Катя быстро собрала свои вещи и едва ли не бегом покинула библиотеку. Дима проводил ее растерянным взглядом. Он все еще сидел в той же позе, держа в руке Катин карандаш, и тупо пялился на закрывшуюся дверь, пытаясь переварить случившееся.

«Зачем она это сделала?» — ошарашенно думал он. «Как теперь общаться?»

Общаться и впрямь расхотелось. На завтрак ни он, ни Катя так и не пошли, боясь встретиться там друг с другом, а на первом уроке Дима по своему обыкновению устроился рядом с Олегом. Прошло несколько минут с начала занятия, когда Койот не выдержал, и, толкнув Диму локтем в бок, шепотом спросил:

— Какого черта ты тут уселся? Тебе с Джокондой пастись надо!

Лесков бросил на друга мрачный взгляд, прикидывая, стоит ли Олегу рассказывать об утреннем инциденте. Наверняка ведь заржет, как конь, на весь класс. И потом еще до совершеннолетия припоминать будет.

— Сам с ней пасись. Я сворачиваюсь, — раздраженно ответил Дима.

— С чего это? — не понял Олег.

— С того, что я не могу с ней больше общаться.

— Нет. Ты будешь с ней общаться, потому что иначе Цербер опять запрет нас здесь. Таксу выперли, с Бульдогом не договоришься, поэтому из нормальных остался только Цербер.

— Она меня поцеловала, — еле слышно произнес Дима.

Олег замолчал, но затем удивительно невозмутимым тоном поинтересовался:

— И что?

— Ты глухой? Она поцеловала меня. Потом сказала никому не говорить и ушла.

— А ты что?

— А я ничего. Отсел, как видишь.

— Так вас поэтому на завтраке не было? — усмехнулся Олег.

— А ее не было?

— Нет. Походу, тоже тебя избегает. Подойди к ней после урока, скажи что-нибудь.

— Что я могу ей сказать? — Дима вновь начинал злиться. Сначала проклятый Цербер заваривает эту кашу, так теперь Олег готов на что угодно, лишь бы не потерять возможность выходить на прогулки.

— Что-нибудь. Ты же у нас Сенатор, тебе сам Бог велел…

— Отвали, — прошипел Лесков, заметив, что Олег с трудом держится, чтобы не заржать в голос.

— Да я серьезно, поговори с ней, — Койот понял, что друг не в настроении, поэтому вновь заговорил спокойно. — Сам прикинь: она не уродина. Из тех, что свободны, самая нормальная.

— Может, но не в моем вкусе. Я вообще жалею, что на все это подписался.

— Я догадываюсь, кто в твоем вкусе, — усмехнулся Олег, и от этих слов Дима насторожился. — Но, как я сказал, все классные девчонки среди наших уже заняты, а старшим позорно мутить с теми, кто младше их. Я бы на твоем месте мутил с Джокондой. Первая девчонка и не должна быть идеальной. Она должна подходить для тренировки, чтобы в будущем ты уже знал, как вести себя с нормальными. А с первыми можно косячить по полной, они тебя еще благодарить будут. Потому что сравнивать не с кем.

— Нет.

— Да что ты как детсадовский, в самом деле? Ну не хочешь мутить, тогда оставайтесь друзьями. Главное, побазарь с ней, а не бегай от нее, как шуганый. Ты вообще нормальный, Лесков? Вчера Клеща до икоты запугал, а сегодня от бабы шарахаешься.

В каком-то смысле Олег был прав. Избегать Катю — не вариант, поэтому в очередной раз придется пересиливать себя и подходить первым. Вот только теперь настала очередь Димы нервничать. Парень не мог сконцентрироваться на объяснении учителя, поэтому, когда преподаватель обратился к нему с вопросом, Лесков не знал, что ответить. Он заметил, как Катя быстро посмотрела на него, но, встретившись с ним взглядом, покраснела и поспешно отвернулась. Учитель сделал Диме замечание за его невнимательность и переключился на другого ученика.

Именно в этот момент сидевший за Димой Игорь ткнул ему в спину пальцем.

— Чего у вас там с Джокондой? — торопливо прошептал он и заговорщически улыбнулся.

— Ничего, — ответил Дима, желая поскорее закончить неприятную тему, но Енот немедленно задал следующий вопрос.

— Вы с ней все еще вертикально общаетесь? — толстяк хитро прищурился.

— Отвали.

— А что, она не хочет? Или ты не хочешь? — продолжил допытываться Енот. — Ты не тяни лучше, а то расстанетесь и не успеешь. Бабы непредсказуемые!

Рома, сидевший рядом с Игорем, озадаченно посмотрел на «специалиста по бабам», но ничего не сказал.

Когда урок закончился, Дима сразу же подошел к Кате и предложил выйти во двор, чтобы поговорить. С минуту девушка колебалась, предчувствуя, что ее вновь ждет оглушительный позор, однако все же поднялась со стула и вышла следом за Сенатором. На улице было довольно прохладно, но Катя словно не замечала резкий пронизывающий ветер, которым так славится Петербург. Они зашли за угол здания, где здешние обитатели обычно предпочитали курить, так как за деревьями воспитателям было сложнее их разглядеть.

Катя выжидающе смотрела на Диму. В течение всего урока девушка проклинала себя за необдуманный поступок. Будь у нее возможность все исправить, она бы никогда не повторила свою ошибку.

Когда парень захотел что-то сказать, Катя поспешно произнесла:

— Не говори ничего! Я не хочу, чтобы мы вообще вспоминали про это утро. Давай представим, что ничего не было. Давай скажем друг другу «привет!» и притворимся, что встретились только сейчас.

Катя нервно поправила прядь волос, которую ветер то и дело бросал ей на лицо, и вновь почувствовала, что хочет провалиться сквозь землю. В глазах Димы опять читалось непонимание.

— Я тебе… нравлюсь? — неуверенно спросил Лесков, словно не слыша сказанного. До этого момента он собирался довольно строго объяснить Кате, что между ними нет ничего кроме дружбы, и пускай она не придумывает себе всякую фигню. Но сейчас, глядя на нее, Дима почувствовал, что его решительность куда-то испаряется. Ему даже стало жалко эту девчонку.

— Давай ты не будешь задавать мне дурацкие вопросы, — ответила Катя, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в глаза. — Просто вернемся в класс. Тут холодно, и скоро начнется урок. Дима, пожалуйста, давай ты забудешь о том, что я сделала. Я прошу тебя!

Несколько секунд Лесков задумчиво смотрел на свою взволнованную собеседницу, прикидывая, как правильнее поступить. Почему-то после того, как он задал свой вопрос, ему принципиально захотелось получить на него ответ. Дима видел, что Катя нервничает, но отпускать ее просто так не собирался.

После он будет спрашивать себя, зачем это сделал, но сейчас парень решительно шагнул к девушке и поцеловал ее. Было странно, неловко, но все-таки приятно. Теперь настала очередь Кати удивляться. Дима чувствовал ее сбившееся от волнения дыхание, после чего Катя, словно осмелев, обняла его за шею и ответила на поцелуй. Лесков отстранился первым, и его губы тронула улыбка. Он все еще был удивлен своим поступком, но не было ощущения того, что что-то сделано неправильно. Просто сделано и все.