Стэммер. Раб

20. Война

Конечно ящерам на борту грузопассажирского корабля такое не понравилось, и они быстро прогнали девушку на свое место. Я лишь успела прошептать что еще успеем поговорить, когда окажемся на космической станции.

Значит вот кто меня спас тогда у реки! Это было невероятным удивительным открытием. Что это? Случайность? Совпадение? Как так вышло что первый свой полет я была Немезидой, а теперь стала Авророй. Это было даже смешно. Я многое хотела узнать у них. Как они меня нашли? Почему заботились? Видели ли они моего младшего брата? Возможно они знают, что случилось с моей семьей? Впрочем, все вопросы из головы тут же вылетели, стоило только оказаться на космической станции. Едва мы вышли из ангара под бдительными взглядами ящеров я сразу же увидела бывшего соседа, который улыбался во всю ширь и махал мне каким-то странным прибором, походившим на холодную сварку. Нас сопроводили к жилому блоку людей. Не знаю, как, но вся моя маленькая команда оказалась здесь в ожидании меня.

«— Я знала, что ты вернешься сегодня, — произнес до боли знакомый детский голосок. — Увидела тебя еще неделю назад!»

Маленькая конопатая девочка держала за руку Бориса Григорьевича. На старом морщинистом лице потекли первые дорожки слез. Мишка тоже каким-то чудом оказался в жилом отсеке раньше меня, и я даже увидела спешащую к нам смуглую девушку пилота.

«— Этот дурак по техническому отсеку пробрался. Лазает везде как крыса. Они скучали по тебе. А дядя Боря вообще весь испереживался. Я тоже скучала, — последнюю фразу Агата произнесла почти неслышно.»

— Так и будете стоять? — раскинув руки произнесла я.

Меня буквально чуть не смели. Объятия друзей, родных людей согревали, поддерживали. Слезы радости сами навернулись на глаза. Где-то внутри стало спокойно. Словно невидимые тиски ослабили хватку. Я была не одна. В этом огромном мире Матрицы я больше не одинока. Мне было чем гордиться. Не каждому в новой реальности дано испытать это счастливое чувство воссоединения с родными. Множество незнакомцев смотрели на нас, кто-то понимал, что мы чувствуем, а кто-то нет. Но это было неважно. Со всех сторон сыпались радостные крики и возгласы, не прекращались объятия. Борис Григорьевич по-отечески гладил по лысой голове. Мишка хлопал по плечу, а маленькая менталистка сильнее прижималась ко мне словно не верила, что я тут. Девочка не изменилась физически, но я буквально чувствовала, как она повзрослела за время моего отсутствия. Это клеймо поражения, когда дети взрослеют раньше времени. Что же здесь такого произошло, что глазами ребенка на меня смотрел взрослый человек, познавший всю несправедливость и жестокость мира? Агата была ровесницей Леши, и я считала ее младшей сестренкой, за которой нужно присматривать и помогать.

«— Можно я буду звать тебя сестрой? — послышался неуверенный голосок, и я кивнула, усилив объятия.»

— Эт самое, а это кто такие? — указывая на стоящую в стороне парочку поинтересовался Мишка.

— Ну ты и болван! — вытирая слезу произнесла менталистка. — Они спасли сестру на Земле!

Мы еще долгое время сидели рядом с моей нишей. Я рассказывала о своем космическом путешествии, о том в каких переделках побывала и как из них удалось выбраться. Меня слушали, затаив дыхание, только Сафира иногда спрашивала про космические корабли и их характеристики, но я в ответ пообещала скинуть ей информацию по этому поводу. Конечно в своем рассказе я старалась избегать некоторых моментов, но никто кроме Агаты снова поселившейся у меня в голове не догадался об этом.

Наша небольшая группа привлекала и других случайных слушателей, а потому вскоре людей здесь стало гораздо больше. Некоторые все еще смотрели на меня с неким страхом, но большинству это было неважно их увлекло повествование о бескрайнем черном космосе с миллионами неизвестных звезд, о застывших в бесконечной схватке древних кораблей, о красивой далекой зеленой планете, где живут поющие деревья. У меня даже характеристика Влияние подросла на два пункта. Когда мой рассказ подошел к концу слушатели начали расходиться и настал мой момент задавать вопросы.

Сначала я хотела узнать о прошлом. А потому на вопросы отвечала пара Васей. Точнее отвечала в основном Василиса так как Василий был немногословен, но всегда умел выражаться кратко, информативно и сжато. Подтянутая спортивная девушка рассказала, что они нашли меня на берегу реки и заботились обо мне почти два месяца. Потом наступила череда облав, и они не смогли перенести меня в безопасное место. Когда же они вернулись, то меня уже не было. На мой вопрос почему они решили спасти меня Василиса ответила, что они не могли поступить иначе.

«— Там есть кое-что еще, — печально произнес голосок. — Но ты лучше сама потом спроси и желательно наедине!»

Дальше я спросила о том, как поживала моя команда на космической станции и тут радость встречи начала постепенно сменяться яростью. Дмитрий Александрович после моего отлета начал охоту на ведьм. Он хотел ликвидировать всех людей, кто связан со мной. Руководствуясь тем, что я предала человеческую расу и стала работать на ящеров. Попытки вразумить старого врача оказались безуспешны, он окончательно потерял контроль над собой.

Агата рассказала, что ей все время приходилось следить за его решениями и предотвращать «плохое» будущее. Было несколько нападений на Мишку и на Бориса Григорьевича, и маленькая девочка едва успевала предотвратить смерть всех членов команды. Агату не трогали, но угрожали и не раз. Впрочем, после необдуманного решения напасть на девочку, она перешла в наступление. Менталистка начала промывать мозги всем последователям Дмитрия Александровича и ей удалось за неделю сократить число сторонников старого врача до десятки самых преданных людей, хотя и те уже начали сомневаться в своем лидере. Почти все они были из нашего центра подготовки, а потому внедрение собственной воли было затруднено. Старый врач, поняв, что происходит, попытался убить девочку, но она дала отпор. И заявила, что после ее смерти все ящеры на космической станции узнают о его замыслах.

Агата после своего рассказа едва удержала меня от необдуманных поступков. Да, у меня был низкий показатель Выносливости и наверняка Силы тоже, но у меня было преимущество. В мире Матрицы я была бессмертна в отличие от остальных. Впрочем, пара Васей заявили, что пойдут со мной и помогут, но всех образумил Мишка, что было довольно неожиданно.

— И чего вы этим добьетесь? Ну досталось нам с Борисычем немного, зачем усложнять? Они вроде притихли в последнее время, с тех пор как мелкая начала промывку мозгов и распространила весть о том, что ты возвращаешься.

Я конечно успокоилась, но все же для себя решила чуть позже навестить старого врача и вправить ему мозги, а если понадобиться, то и силу применить. Уже завтра утром корабль Яшгур Гшоша прибудет на станцию и когда я вернусь в следующий раз неизвестно, так что Дмитрия Александровича нужно было вразумить и четко обозначить границы. Если старик снова попытается угрожать или нападать на дорогих мне людей, я найду способ избавиться от него раз и навсегда.

Обнявшись на прощанье, друзья разбрелись по своим нишам, со мной осталась только Агата. Ребенок лежал рядом и обнимал меня своими худыми ручками тихо всхлипывая. На людях она старалась держаться гордо и уверенно, но стоило защитному экрану опуститься, как девочка расплакалась, давая выход скопившимся эмоциям. Все это время несмотря на возраст она была старшей, следила за всеми и пыталась помочь избежать смерти. Угрожала взрослым, манипулировала слабыми разумами, ночами просматривала десятки тысяч линий будущего, чтоб предотвратить самые худшие. Она взвалила на себя тяжёлую ношу и справилась с ней в мое отсутствие. Защищая, оберегая и сохраняя жизни дорогих мне людей.

— Ты молодец, — тихо успокаивала я девочку, гладя по лысой голове. — Я так тобой горжусь! Ты большая умничка!

«— Хватит, — извернулась Агата вытирая дорожки слез с худого конопатого личика. — Лучше расскажи то, о чем умолчала. Я старалась следить за тобой, но иногда твоя линия будущего прерывалась, словно тебя нет и никогда не было!»

Я не знала, стоило ли посвящать ребёнка в свои переживания и страхи о неизвестном, но маленькая менталистка заявила, что она уже доросла до этого. А если я не расскажу, то она сама найдет все у меня в голове. Я тяжело вздохнула.

Мой рассказ начался с взорванной космической станции, где я впервые увидела смертоносные корабли капли пронзенные иглой. Затем рассказала о странной иконке навыка, что активируется сама по себе и даже попыталась мысленно передать, как она выглядит.

«— Я уже видела этот знак в одной из линий нашего будущего, — тихо прошептала девочка. — Только знак и ничего больше. Я пыталась разобрать, что он означает, но нити этого будущего все еще закрыты.»

— Он активируется сам и всегда, когда это происходит, я вижу зеркальные капли корабли. А еще мне кажется, что все эти знания в моей голове появляются из-за этого странного навыка. Но меня преследует чувство, что все это я знаю. Что это уже было в моем разуме, а иконка навыка просто активирует забытые знания.

«— Я знаю, что ты думаешь, — хмуро заявила менталистка. — Ты правда считаешь, что в твоей голове есть кто-то еще?»

— Может быть, — неуверенно произнесла я. — А может я как ретранслятор и через меня ведется связь. Трудно сказать точно.

«— Скорее всего так и есть. Я практически жила в твоей голове и точно бы заметила чье-то присутствие, — задумчиво пробормотала Агата. — Но скажи, как ты видишь прошлое?»

— Не знаю, ты ведь как-то видишь будущее.

«— Это другое, Менталисты не видят прошлого, никто не способен видеть его, только нити возможного будущего. И ты почему — то уверенна, что это именно видение, а не сон!»

— Мне трудно описать его, но знаешь, когда память возвращалась я, научилась отделять обычные сны от фрагментов собственного прошлого. А это видение, оно не похоже ни на то, ни на другое. Я почему-то уверенна, что видела смерть своей семьи.

Наш разговор о странностях, о точках невозврата и нитях будущего продолжался еще немного. Затем Агата уснула. Спокойным безмятежным сном ребенка. А я все продолжала тупо пялиться в потолок своей ниши, вслушиваться в тихое гудение защитного экрана и размышлять о новой семье. О потерянной семье. О том, что ждет впереди. В какой-то момент меня тоже сморило.

Здесь было холодно и зеленый свет странных капсул пугал меня. Я пытаюсь сосредоточиться, но ничего не получается. Скрипучий голос старика подгонял. Неужели мне снова снится Земля и то странное место, где людей вводят в Матрицу? Да это точно оно. Высокие колоны и упорядоченные гроздья. Рядом жужжат два дрона с красными глазами. Старик что-то скрипит и уводит девушку к зеленной светящееся жидкости. Он что-то подключается к ее шее, затем укладывает в капсулу и закрывает крышку. Проходит несколько секунд и тело девушки в странной субстанции исчезает. Здесь так холодно и темно. И мне так страшно. Я так боюсь смерти.

Я смотрю на свои занемевшие руки и наконец понимаю, что это не мое тело и не мои эмоции. Я знаю кого сейчас подключат к Матрице, кто станет новым пользователем. Я мысленно скрещиваю пальцы молясь всем богам чтобы я оказалась права.

— Не плачь, — раздается скрипучий голос Федора Михайловича, и теплая старческая рука подталкивает меня дальше по коридору.

Я пытаюсь успокоиться, но мне страшно. Я не понимаю, что происходит и как я здесь оказался. Память словно стерли. Подчистили как жесткий диск на компьютере. Мне холодно, конечности немеют, а еще болит шея. Я пробую прикоснуться к ней и тут же отдергиваю руку. Там что-то странное. Холодное и железное. С несколькими отверстиями. Что это такое? Мне так страшно! Я хочу к маме и папе. Хочу к сестренке! Где они? Почему я остался один?

Теплое сухое желе обволакивает мое дрожащее тело. Старик на прощанье гладит меня по голове и шепчет скрипучим голосом чтоб я не плакал. Крышка закрывается, и я растворяюсь.

Этот мир! Он так похож на игру. И он тоже холодный и темный. Меня встречают трое. Два парня и девушка. Ужасный оглушающий голос раздается отовсюду. Кто-то рычит на странном непонятном языке. А потом появляются они. Высокие. Огромные. Похожие на ящеров или на варанов с крокодилами. С длинными когтями и острыми клыками. Я замираю и не могу пошевелиться. Ящеры что-то говорят на гортанном языке и люди уходят. Почему они уходят? Мне страшно! Никто не поможет мне. Неужели меня съедят?

Я на космическом корабле вжимаюсь в темный угол. Здесь еще человек десять, многие из них дети такие же, как и я. Напуганные. Плачущие. Зовущие родителей. Но я никого не зову. Мне некого звать. Я почти не помню лиц родителей, но знаю, что они остались там. В той пещере куда я прибежал. Мне некого звать. Сестрёнка пропала. Я должен был защитить ее, но это сделала она. Она защитила и спасла меня. Какая-то девушка подходит к маленькому окошку иллюминатора и восхищенно смотрит в него. Мне тоже интересно. Я тихонько поднимаюсь и иду туда. Это планета. Огромная покрытая густыми мутными облаками. Такой планеты нет в нашей звездной системе. Я точно знаю. Куда нас привезли?

Корабль заходит на посадку, и там вдалеке я вижу едва мерцающие оранжевые огни гигантских мегаполисов. Повсюду ходят эти ящеры, они следят за нами. Хотя знают, что мы теперь никуда не убежим. Но почему они так насторожены? Я не понимаю их языка, но чувствую их эмоции. Они боятся нас. Боятся того на что мы способны. Ведь мы оружие в грядущей войне…

Я просыпаюсь от громкого стука и судорожно глотаю воздух. Это был Леша. Я видела младшего брата. Зачем меня разбудили! Я ведь могла еще столько узнать! Ярость закипает во мне. Я выключаю защитный экран и вижу напуганные, обеспокоенные лица.

— Агата пропала! — произносит Борис Григорьевич.

— Мы думаем, что она у них! — подхватывает Мишка.

Мысли путаются. Мне трудно сосредоточиться после сна или не сна? Неужели я видела младшего брата? Неужели он выжил? И где он? Почему он думал об оружии? О какой войне была речь?

— Мелкая пропала! — встряхивает меня бывший сосед. — Ты слышишь? Мы должны найти ее!

Я пытаюсь отогнать нахлынувшие лавиной вопросы и сосредоточиться на происходящем: — Вы уверенны? Где вы видели ее в последний раз?

— Мы должны были сделать кое-что, — виновато произносит Мишка. — Мы хотели встретиться…

— Что сделать? — обрываю я, требуя ответа.

— Мы хотели разобраться с Дмитрием Александровичем сегодня, но видимо он нас опередил.

— Видимо опередил? Издеваешься? — мне было трудно совладать с эмоциями.

Раздражение из-за незавершенного видения. Злость от того что меня разбудили слишком рано. Я могла узнать еще столько всего. Я уж хотела наорать на парня, как вдруг мой широкий браслет пикнул:

«Яшгур Гшош: — Аналитик Немезида, ты должна прибыть в док 11/47!»

«Рин: — Я кое-что узнал! Мы уже начали стыковку, скоро все расскажу, ты будешь удивлена!»

Твою Планету Мать! Они уже прилетели и скоро войдут в док. У меня есть максимум полчаса, а я должна найти маленького ребенка на огромной космической станции. Сейчас стоит думать только об этом. Все остальное потом!

— Вы знаете, где они могут находиться? — спрашиваю я.

— Думаю да, — кивает Борис Григорьевич, и Мишка подтверждает.

— Хорошо, — тихо произношу я, сдерживая подступающую ярость. — Борис Григорьевич, ведите. Мишка, найди Васей и Сафиру и тоже туда! Все пошли, времени нет!

Мы быстро шли, едва не срываясь на бег. Нельзя привлекать внимание камер. Если ящеры узнают об этом, начнутся разборки, а это до добра не доведет. Мне все равно что случится с врачом, но я не позволю увезти Агату на Планету Мать. Какая-то мысль пробежала в сознании, но я не успела ее поймать из-за наплывших эмоций. Сегодня я отобью желание нападать на мою семью у всех.

Холодные темные коридоры сменялись, я уже перестала запоминать дорогу после многочисленных поворотов. Сейчас важен не путь, а цель. Наконец мы прибыли к точке назначения. Я огляделась. Что-то вроде технического отдела. Сделала шаг вперед, и автоматические двери разъехались.

Это было небольшое помещение с какими-то кабелями и трубами. Нас ждали, судя по тому, что все десять человек были вооружены железными прутьями и инструментами, а потом я увидела ее.

Агата лежала на полу без сознания. Судя по огромной шишке на лбу, ребенка оглушили сильным ударом, ведь находясь без сознания она не опасна. Девочка была бледной и почти не дышала.

— Борис Григорьевич, заберите ее, — кивнула я, сжимая зубы до скрежета. Голос был холодным. Стальным. Требующий полного подчинения. Инженер попытался пройти вперед, но ему загородил дорогу знакомый мужчина Силовик. — Только попробуй! — прошипела я угрожающе.

— Вернулась все-таки предательница? — обвиняющее произнес Дмитрий Александрович. — Ты продала нас всех! Всю свою расу обменяла на бессмертие!

— Что ты несешь? Ты идиот? Я не собираюсь оправдываться перед тобой и скажу больше. Если бы все люди были такими как ты, я бы точно отвернулась от такой расы. Потому как она действительно низшая, как и говорят ящеры. Посмотри вокруг! Посмотри, что ты творишь! Ты похитил и избил ребенка! Ты предавал людей, которые тебе доверились. Ты обрекал их семьи на смерть, чтоб получить верных фанатиков. Разве это нормально?

— О чем она говорит? — спросила какая-то низенькая женщина.

— Не слушайте ее. Это все ложь. Цена свободы высока, вы сами знаете, — самоуверенно произносит старый врач. — Мы захватим эту станцию и обезопасим наши тела!

— Захватим станцию? Ты что слепой? С кем ты собираешься захватывать ее? Вас десять человек против тысячи ящеров. Среди вас нет бойцов или воинов, вы одни!

— Молчать!

— Молчать? С чего бы это вдруг? Боишься правды? Не нравится? Еще раз повторяю, оглянись вокруг! От твоего «восстания» остались только самые отмороженные, — обвожу взглядом толпу. Замечаю, как некоторые начинают отпускать оружие. — И то не все… а остальные по-видимому идиоты раз не понимают, чем для них это закончится! Раз не понимаете я объясню. Вы все умрете!

— Это ты умрешь, — вмешивается в разговор Силовик, играя жгутами мышц. — Люди пойдут за нами, когда узнают, что мы убили предателей!

— Каких предателей? Нет предателей! Это ваше больное сознание выдумало их… его больное сознание! Почему вы не хотите замечать то, что буквально находится у вас под носом? Ваш план побега заранее обречен на провал! Я была в космосе, я знаю, что там происходит. Мы люди не нужны ни криосам, ни никлонцам, а линсары даже не подозревают о нашем существовании! Что, неужели он не рассказал вам? Даже если вам удастся перенести тела, старшие расы не захотят портить отношения с рептилами. Ящеры сильны. Их флот один из самых больших в нашей галактике! Никто не будет начинать войну ради кучки человеческих рабов! — под конец я выделяла каждое слово, пытаясь донести сказанное до каждого.

— Ты лжешь, — тихо и неуверенно произносит какая-то девушка. — Мы тебе не верим…

— Подумай сама, зачем мне врать? Какой в этом смысл? Никакого! Я говорю вам реальное положение дел. Я не затуманиваю ваш разум безумными идеями. Просто послушайте меня и поймите, что я хочу вам сказать! Мы сами по себе. Единственный способ выжить это действовать тоньше, находить рычаги давления. У нас нет сил способных противостоять целой расе сильных и опасных хищников. Но у нас есть мозги! Мы умные, мы полны надежд. Мы можем притвориться рабами, но никогда ими не будем. Однажды мы станем свободны, но мы должны действовать аккуратно, незаметно для стороннего глаза! — я видела, как мои слова потихоньку доходили до людей. Они медленно опускали оружие. В их глазах уже можно было разглядеть искры понимания. Это хорошо. Теперь нужно закрепить успех. — Там в космосе у меня было несколько шансов убить всю команду рептилов, но я не стала этого делать. Нет, не потому что они снова бы возродились. Не потому что я боялась смерти. Просто до меня дошло чем мой поступок может обернуться для всего человечества!

— И что же ты предлагаешь? — задал вопрос незнакомый мужчина. — Хочешь, чтоб мы пресмыкались перед ящерами?

— Нет! Конечно, нет! Но мы должны доказать, что полезны. Это откроет нам дорогу в космос. Снимет ограничения. Нам разрешат строить космические корабли. Разрешат управлять ими и тогда мы сможем нанести ответный удар! Мы восстанем, сбросим невидимые ошейники и наконец станем свободными!

— Это бред, не слушайте ее! — закричал старый врач, но было слишком поздно. До людей почти дошла основная идея и ее абсурдность. Он не заметил, как я изменила настрой присутствующих. Они больше не выглядели угрозой.

Возможно мои слова не нашли бы отклик в их умах, если бы ранее Агата не пыталась бы промыть им мозги или не побывай я в космическом путешествии. Не увидь я все собственными глазами. Не узнай я все от язвительного историка. А может все дело в характеристике Влияние? Может поэтому к моим словам прислушиваются? Но ведь старый врач «Эйл» у него Влияния куда больше!

Я бросила взгляд на Бориса Григорьевича и указала на Агату. Инженер беспрепятственно прошел через толпу и подняв ребенка двинулся к выходу. Я уже думала, что все закончится хорошо, но как же сильно я ошибалась. Даже Интуиция не успела предупредить меня вовремя.

Старый врач поднял искаженное злобой лицо и выхватив у силовика железный прут, ринулся на меня с безумным воплем. Он был слишком близко, и я просто не успела ничего сделать. Первый удар пришелся по голове. Я даже не сразу почувствовала боль. Колени подогнулись я рухнула на пол. Полоска жизни просела на 30 %, а в глазах разом помутнело. В ушах стоял протяжный противный звон. Второй удар пришелся по телу, и я едва успела сжаться в комок, пытаясь закрыть голову. Сердце отстукивало бешеный ритм. Щупальца боли уже завладели сознанием. Еще один жестокий удар в голову. Я не могла ничего сделать. Слишком быстро все происходило. Старый безумный врач кричал в гневе.

— Предательница! Лживая, продажная тварь!

Кажется, недавно я давала себе обещание, что больше никому не позволю избиваться себя. Хватит просто принимать удары, пора дать отпор. Я откатилась в сторону и попыталась встать. Мир вращался, но я точно знала куда будет нанесен следующий удар и даже смогла поймать железный прут.

— Прекрати! — зашипела я, но вырвать орудие избиения у меня не получилось.

Кажется, только теперь находящиеся в комнате люди очнулись и то не все. Одна из женщин попыталась остановить старика, но он не глядя оттолкнул ее и снова попытался ударить меня. Я лишь успела отскочить в толпу, увернувшись от прямого попадания в голову. Дмитрий Александрович потерял контроль над ситуацией и более того потерял разум. Видимо он не умеет проигрывать, наверное, это и стало той самой роковой ошибкой. Потому что старый врач не заметил, как за его спиной раскрылись автоматические двери.

Впереди стоял Яшгур Гшош. Точнее уже Эйл-Яшгур Гшош. И когда успел? Позади был старый мудрый навигатор, а вот справа находился белоснежный крыс. Судя по маленькому голограммному окошку и мигающей точке на нем, Рин знал, где меня искать и привел сюда рептилов.

— Что здесь происходит? — задал вопрос капитан, ловя на лету железный прут.

Дмитрий Александрович, наверное, и не понял, что вопрос был задан на языке ящеров и дернув свое оружие обратно развернулся, нанося удар. Раздались испуганные охи. Каждый в техническом помещении знал, что нападение на старшую расу карается смертью. И это произошло. Буднично. Мгновенно. Неотвратимо.

Безумный взгляд врача сменился осознанием. Он не успел даже слова сказать, как острые когти капитана молниеносно, вспороли брюхо, а затем разорвали глотку.

Холодный воздух наполнился запахом крови. Облачка пара поднимались от разорванного тела Дмитрия Александровича. Люди разом склонились перед появившимися ящерами лишь я осталась стоять. Шатаясь от подступающей боли.

— Аналитик, — грозно позвал капитан. — Запомни, я не люблю, когда опаздывают. И хватит стоять, у нас мало времени! — Эйл-Яшгур Гшош самодовольно оскалился и развернувшись направился к выходу.

— Рад видеть тебя, маленький человек, — по-доброму произнес старый навигатор. — Но нам действительно стоит поторопиться! — Эйл-Агир бросил печальный взгляд на мертвое тело и пошел следом за капитаном.

Я попыталась поступить так же, но ноги почти не слушались, а пострадавшая голова буквально раскалывалась на части. Рин мгновенно оказался рядом и успел подхватить меня.

— Всех людей избивают так часто или только тебя? — в ответ я лишь криво усмехнулась.

Борис Григорьевич, держа на руках бледную Агату тихо прошептал на прощанье: — Не переживай! Я позабочусь обо всем!

Боль постепенно отступала и вскоре я уже могла идти самостоятельно. Рин сказал, что ему нужно кое-что сделать и довольно резво умчался в неизвестном направлении. В историке что-то изменилось за время моего отсутствия — вот только трудно было сказать, что именно. Вроде тот же самый хандо, но какой-то другой.

Капитан и навигатор шли слишком быстро и уже скрылись за поворотом. Я конечно старалась идти быстрее, но было весьма трудно после полученных травм. Кажется, у меня даже трещины в ребрах и судя по всему сотрясение. Наверное, Моллу-ло-Лилас скоро диссертацию напишет о лечении людей.

Двери дока раскрылась и на меня уставилось множество глаз. Я лишь прикрыла глаза ладонью. Яркий свет лазерной сварки в темноте немного слепил, потому пришлось потупить взгляд и смотря под ноги направиться к кораблю. Эйл-Яшгур Гшош знал, что я иду следом, но по уставу я должна найти его и доложить о своем присутствии на корабле.

— А это ты человеческая убийца? — раздался веселый голос бортового стрелка. — Решила отомстить за свою расу в следующем вылете?

— Заткнись, идиот! — вмешался старый навигатор и отвесил обидную оплеуху задире. — С ее приходом вероятность того что мы выживем только что удвоилась!

Я благодарно кивнула рептилу, конечно я бы и сама могла ответить этому идиоту, но все же не хотелось лишний раз нарываться. По крайней мере сейчас, когда жизням рептилов ничто не угрожает и они не очень-то зависят от меня.

Окрас чешуи старого навигатора напоминал застоявшееся болото. Эйл-Агир был единственный ящером, которому я не желала смерти. Его общество с каждым днем нравилось мне все больше. Этот старый рептил отличался мудростью и терпимостью… он действительно вел себя как представитель старшей расы. В нем не было той высокомерной заносчивости как у того же Яшгура или нескрываемого презрения как у бортового стрелка, который вместе с братцем избивал Рина в кают-компании.

Прежде чем подняться на мостик я все же подошла к навигатору и тихо поинтересовалась: — Куда мы летим?

Эйл-Агир даже не успел ответить, когда перед глазами возникла строчка и тревожный звон колокола. Это было сообщение Матрицы:

«Внимание! Раса плиа-никлонц объявляет войну расе плиа-рептил!»

— Началось, — тихо и задумчиво произнес старый навигатор.