Стэн

Глава 7

— Мир катится к чертям, а всему причиной эта самая энтропия, — произнес тот, что постарше, поднимая кружку.

Сидящий рядом мужчина помоложе в пестром комбинезоне офицера космического флота презрительно рассмеялся, задрал ноги и с грохотом опустил их на стол. На груди его комбинезона значилось имя: «РАШИД, ИНЖЕНЕР ИМПЕРСКОГО КОСМОФЛОТА».

— И чего тут смешного? — обиженно и не без угрозы в голосе сказал старший. Дело происходило в одном из баров космопорта, и за столом сидели еще трое мужчин — все астролетчики, старшие офицеры торгового флота. — Вот мои офицеры, и они не слышали, чтоб их капитан сказал что‑то смешное. Так, ребята?

Рашид обвел насмешливым взглядом троицу, которая пьяным хором торопливо подтвердила: «так точно, сэр!». Обеими руками он взял свою кружку и осушил ее до дна.

— Еще по кружечке — и я скажу вам все как на духу. Вы не первый курчавый маразматик, который талдычит мне про то, что все, дескать, летит в тартарары и нынешние времена не чета прежним. Я слышу эти дебильные разговоры с тех пор, как начал службу в космосе на побегушках у стюарда.

Барменша — кроме нее в этой забегаловке, пожалуй, не было ничего привлекательного — толкнула шесть кружек по гладкой алюминиевой стойке. Рашид встал, взял кружку пива, сдул пену и сделал длинный глоток.

— От разговора с дураком у меня горло пересыхает, — сказал он. — Даже если это многоуважаемый капитан большой космической колымаги.

Помощник капитана грозно насупился и повел могучими плечами неописуемой ширины, испепеляя наглеца взглядом. Этого бывало достаточно, чтобы осадить кого угодно, и срабатывало на тысяче планет в разных уголках Вселенной. Но Рашид только рассмеялся.

— Стареющий мужчина, когда уже не может постоять за себя, обычно таскает с собой молодого костолома для грязной работы. Вот что я вам скажу, капитан. Приведите мне хоть один пример — хоть один! — того, что наш мир клонится к закату, и я, быть может, сниму перед вами шляпу.

Капитан залпом осушил кружку, проливая пиво на свою форменную сорочку — и без того уже мокрую на груди.

— Извольте! Вот вам пример: то, как обращаются с офицерами космофлота. Поглядите на нас. Водим огромные торговые корабли. От наших действий зависит судьба сделок на многие миллиарды кредиток. Но посмотрите вокруг. Мы на Прайм-Уорлде. Эта планета — столица Империи, сердце Империи и прочие высокие слова. Но разве здесь относятся к нам, офицерам космофлота, с должным уважением? Ничего подобного, черт побери!

— Мы те шестеренки, благодаря которой функционирует Империя! — рявкнул в поддержку своего капитана один из офицеров.

— А какого отношения к себе вы бы хотели?

— Я же сказал — чтоб уважали! Лет триста назад каждый прилетающий корабль встречали с огромной помпой. Все рвались узнать, как там — в далеком открытом космосе. Женщины сходили с ума… И послушайте слово человека в возрасте…

Капитан вконец разволновался, вскочил и наставительно поднял палец, но одновременно так громко рыгнул, что торжественность момента была несколько смазана.

— Когда Империя забывает своих героев — это и есть вернейший признак всеобщего развала! — Капитан победно тряхнул головой и посмотрел на своих подчиненных. — Верно я говорю? Убедительно доказал?

Рашид проигнорировал согласные выкрики.

— Неужели вы и впрямь думаете, что энтузиазм может длиться на протяжении столетий? И что все должно быть, как во времена первых примитивных космических кораблей на жидком топливе?

— Зачем лезть в историю так далеко? Еще пива!.. Иронизируйте сколько хотите, а я не прочь вернуться к временам не ахти каких надежных кораблей с ионными двигателями, которыми командовали по‑настоящему мужественные люди!

— Мужественные жопочесы, — фыркнул Рашид и презрительно сплюнул на пол. — Вы что, не знаете, как летали эти корабли? С земли их поднимал компьютер. И он же их вел — вплоть до посадки.

Пятерка звездолетчиков оторопело уставилась на него.

— А что же делала команда? — спросил самый молоденький офицер.

— Сейчас скажу про команду! Первые герои взяли привычку помирать во цвете лет. Выяснилось, что на этих ионных кораблях, мягко говоря, жарковато — в прямом и переносном смысле. Именно в той части, где команда, — от носа корабля до Барьера‑33, который экранировал от излучения грузовой и пассажирский отсеки. Прошло не так уж много лет, и возникли очень большие трудности с набором новых молодых героев, потому что прежние молодые герои как один стали инвалидами или дали дубаря — после двух-трех рейсов.

И знаете, как решили кадровый вопрос? Стали набирать экипажи из бездомных алкашей, отиравшихся в окрестностях космопортов. Таких, которые не окончательно пропили мозги и могли при необходимости выполнить нужные команды и быстренько остудить двигатель, когда жар грозил перевалить за Барьер‑33. Парням давали достаточно синтетического пойла, чтобы не просыхали, — а не то глянут с трезвых глаз, на каком ядерном костре они сидят голой задницей, и со страха повыпрыгивают в открытый космос. Вот вам и достославные герои, водившие ионные корабли, и их замечательные офицеры, которых набирали в тюрьмах среди более-менее образованных рецидивистов!

И вы что думаете, народ об этом не знал? Вы верите, что этих межзвездных алкашей, если им удавалось дожить до конца рейса (а порой приходилось добирать команду на промежуточных остановках), встречали в космопортах фанфарами и речами, а женщины с визгом кидались им на шею? Если вы этому верите, вы даже глупее, чем кажетесь.

Капитан нервно облизал губы и обвел взглядом своих подчиненных. Они ждали от него знака — как им реагировать на речь инженера.

— Откуда вам известно так много? И про Барьер‑33… Умник нашелся! Небось, сам не летал на тех кораблях. — Престарелый капитан со стуком опустил свою кружку на стол. — Эх, никакой жизни! Пришли в кабак, чтобы тихо-мирно пропустить кружечку-другую, покалякать, потравить байки… и нате — путается под ногами какое‑то ничтожество, которое считает нас дураками, способными поверить…

— Я летал на корабле с ионным двигателем, — обронил Рашид, перебивая капитана.

Тот мгновенно покраснел от ярости. Его широкоплечий помощник с кулаками-кувалдами вскочил на ноги.

— Хочешь сказать, что тебе тысяча лет, начальник? — насмешливо скривился помощник капитана, поигрывая мускулами.

— Нет. Я значительно старше.

Капитан коротко кивнул своему помощнику, и тот размахнулся кулачищем, который можно было бы использовать как чугунный шар при сносе зданий.

Но кулачище ударил в пустое пространство — Рашид пригнулся, рванулся вперед и ударил одного из офицеров макушкой в лоб. Тот опрокинулся, увлекая за собой другого. Пока с грохотом падали стулья, Рашид вскочил и, когда помощник капитана вторично размахнулся, молниеносным движением ударил противника сложенными пальцами в болевую точку на предплечье. Помощник капитана согнулся от боли. Рашид быстро обернулся в сторону двух других офицеров, которые уже вскочили с пола и наступали на него. От первого удара он уклонился, но тут в его голову попала кружка, запущенная капитаном, и Рашида отшвырнуло к стойке бара.

Еще на полу он с силой разогнул ногу и ударил одного из нападавших в живот. Тот охнул и повалился. Рашид дважды перекатился и вскочил, готовый отразить новую атаку помощника капитана.

Перехватив в воздухе руку противника, Рашид рванул ее и швырнул помощника капитана на стойку бара. Тот перелетел через нее, стукнулся лбом о кран пивной бочки и камнем рухнул вниз.

Капитан тем временем запустил в Рашида стулом. Тот перехватил стул в воздухе и огрел им самого капитана, чем на минуту вывел его из драки. Весело смеясь, Рашид схватил того офицера, который еще остался на ногах, за лацканы форменного кителя… но в этот момент офицер, которого Рашид уложил ударом в живот, пришел в себя, подполз к инженеру на четвереньках и рванул его за ноги.

Рашид упал, потащив за собой офицера, которого он держал за лацканы. Тот осыпал его ударами. Через секунду образовалась свалка — трое дерущихся катались по полу, а капитан, который успел оклематься, с неожиданной для его возраста прытью пританцовывал вокруг них и приговаривал: «Бей его, ребята! Так его, так!» При возможности он сам носком ботинка наподдавал Рашиду в ребра.

Две руки возникли из ниоткуда и почти нежно стукнули капитана по ушам — так, что он оловянным солдатиком бухнулся на пол.

Рашид вывернулся из‑под тел двух нападавших, вскочил и кивком головы приветствовал нового человека, вступившего в драку. Затем он ухватил одного офицера поперек тела и перекинул его своему неожиданному союзнику — седовласому бегемоту с носом, переломанным столько раз, что ни один хирург не брался привести эту кашу в божеский вид. Седой детина подхватил офицерика одной лапищей и подержал перед собой на весу, как бы решая, что с ним делать. Потом лениво тюкнул его кулаком в переносицу, выронил и огляделся в поисках противника посерьезней.

Человек, на груди которого значилось имя Рашид, оседлал четвертого офицера. Запустив руку в волосы несчастного, он ритмично бил его затылком о пол.

Подойдя к столику с опрокинутыми стульями, седой детина схватил чью‑то недопитую кружку пива, осушил ее и хохотнул.

— Похоже, твои доводы в споре оказались убедительнее, — сказал он Рашиду.

Тот наконец отпустил голову своего давно вырубленного противника и встал с пола. Мужчины весело переглянулись.

— Ну как оно, полковник?

Седой детина хмыкнул и сказал:

— Они год от года все глупее, господин инженер. Впрочем, все мы глупеем с годами.

— За всех не расписывайтесь. И потом, что это за дерзости, полковник?

— Нижайше прошу прощения. Не изволит ли Его Величество Вечный Император мириада звездных миров и властитель несчетного числа планет, а также неусыпный попечитель о судьбах обалденного числа распроклятых подданных, — не изволит ли Его Величество проследовать за своим преданнейшим и честнейшим слугой во дворец, где ожидают дела государственной важности… или вы хотите послать все к черту и рвануть дальше на поиски приключений?

— Приключения пока подождут, полковник. Не все же нам резвиться как молоденьким.

Вечный Император положил руку на плечо полковника Яна Махони, шефа особо секретного отряда «Меркурий», проводившего самые скрытные шпионские акции во всех концах освоенной Вселенной, — и оба, похохатывая, в обнимку вышли из бара.

Глава 8

Барон томился от ожидания в передней, нервно прохаживался из угла в угол и косился на двух рослых лейб-гвардейцев, которые изображали из себя статуи у входа в покои Вечного Императора. Барон старался отвлечься от черных мыслей, но на самом деле ему было очень не по себе. Впрочем, не впервой. Торесену было сообщено, что Император вызывает его на аудиенцию, ради которой барону пришлось лететь через половину Галактики. Приглашение было сформулировано без обычной придворной изысканной вежливости. Торесен твердо надеялся, что вызов никак не связан с проектом «Браво», ибо даже сверхловкая разведка Императора не могла проведать об этой затее. Если они все же что‑то пронюхали, Торесен, считай, покойник.

Когда створы двери с легким шипом распахнулись и вышедший из покоев Императора тощенький чиновник вежливым кивком пригласил барона внутрь, а лейб-гвардейцы так и не пошевелились, продолжая стоять истуканами, Торесен облегченно вздохнул — может, все и обойдется.

Чиновничек оставил барона одного в просторном зале, заполненном бесчисленными экзотическими предметами, которые Император собирал более десяти столетий. Чучела невиданных животных, убитых во время охотничьих экспедиций в отдаленнейшие миры, причудливые произведения искусства, старинные бумажные книги — некоторые, под стеклянными колпаками, были раскрыты на иллюстрациях, которые красотой и совершенством могли поспорить с произведениями компьютерной графики.

Барон настороженно оглядывался, ощущая себя темным человеком из далекой галактической провинции, который попал в сердце имперской цивилизации. Он не сразу заметил, что в конце зала к нему спиной стоит мужчина и взирает на праймуорлдский пейзаж через огромное выгнутое окно наподобие прозрачного «пузыря» в носовой части некоторых космических кораблей. На мужчине был простенький белый костюм.

Низко кланяясь, Торесен стал приближаться к Вечному Императору. Тот повернулся от окна и резко сказал:

— Помощники говорили, что у вас слава человека быстрых действий. Они ошиблись.

— Ваше Величество, я вылетел мгновенно, — залепетал Торесен.

Император жестом приказал ему замолчать и повернулся обратно к окну. На протяжении немыслимо долгой паузы барон переминался с ноги на ногу, обливаясь холодным потом.

— А если вы, Ваше Величество, имеете в виду последние проекты Компании, — не выдержав молчания, торопливо заговорил барон, — то уверяю вас, ваши помощники не ошибаются — мы действуем решительно и быстро. Я дорожу своей репутацией и…

— Вы только взгляните на это! — перебил его властитель.

Окончательно сбитый с толку, Торесен устремил свой взгляд туда же, куда смотрел Император, — на лужайку перед дворцом, где веселились придворные дамы и кавалеры, выполняя сложные фигуры причудливого танца.

— Непроходимые дураки — воображают, что они‑то и есть та ось, на которой вращается Империя. А на деле миллиарды подданных трудятся в поте лица, чтобы эти бездельники могли порхать и развлекаться. — Тут Император повернулся к барону. На лице Его Величества была теплая дружеская улыбка. — Но мы с вами не из их числа, не правда ли, барон? Мы знаем, что надо держать рукава засученными и не бояться замараться работой. Мы знаем, что такое по‑настоящему вкалывать!

Теперь Торесен просто ошалел от растерянности. То ледяной тон, то дружественный. Что за игра? Чего хочет этот человек? Или слухи о его старческом размягчении мозгов небеспочвенны? Нет, спохватился Торесен, не глупи и держи ухо востро. Ведь слухи о старческом маразме Императора первым стал распускать я сам!

— Ну? — спросил Император.

— Простите, Ваше Величество?

— Зачем вы просили об аудиенции? Давайте ближе к делу. Меня ожидают два‑три десятка делегаций из разных звездных систем.

— Ммм… Ваше Величество, похоже, вышла ошибка… разумеется, вы к этому не имеете никакого отношения, это ваши секретари… Дело в том, что… Я‑то думал, что это вы хотели…

— Так или иначе, мы рады видеть вас, барон, — перебил его Император. — Будет очень кстати переговорить с вами о некоторых крайне тревожных сообщениях.

Он стал прохаживаться между экспонатами, а Торесен семенил за ним, не смея слишком отстать и робея подойти слишком близко. Голова у него шла кругом от этого сумбурного разговора. Понять бы, куда клонит Император, если он вообще куда‑то клонит.

— Сообщения о чем, Ваше Величество?

— Мы уверены, что это не стоящие внимания пустяки, однако некоторые из ваших торговых агентов, работая с потенциальными клиентами, говорят им кое‑какие вещи, которые мои — хм — люди находят… как бы выразиться помягче?.. находят попахивающими государственной изменой.

— Например, Ваше Величество? — спросил Торесен, прилежно изображая страшное удивление.

— Да всякое, я уж и не припомню сразу. Ну, намекают прозрачно, что со многими вещами Компания справляется лучше, чем имперские службы.

— Кто? Кто из моих агентов осмелился произнести столь кощунственные слова? Да я его мигом…

— Мы уверены, что вы накажете виновных. Однако не будьте слишком строги с ними: они, скорее всего, проявили излишнее рвение — так сказать, рвение не по уму.

— И тем не менее, Компания не потерпит, чтобы ее сотрудники болтали такие мерзости. Наша политика лояльности по отношению к правительству соблюдается неукоснительно, как это и записано в нашем уставе и во всех служебных инструкциях.

— Да‑да, знаем, знаем. Ваш дед составил все эти документы. Я лично одобрил их своей подписью. Ваш дедушка — великий человек. Кстати, как он поживает?

— Боюсь, никак, Ваше Величество. Он скончался. Несколько сот лет назад.

— Неужели? Тогда примите мои соболезнования.

К этому моменту они подошли к двери, створы которой с легким шипом разошлись, и тощенький чиновник юркнул внутрь, чтобы проводить совершенно замороченного Торесена в переднюю. Когда тот уже переступил через порог, император бросил ему вдогонку:

— Погодите, барон!

— Да, Ваше Величество.

— Вы позабыли сказать, зачем вы пожаловали. У вас какие‑то трудности? Мы с радостью окажем вам любую услугу.

Торесен потерянно молчал. Наконец быстро произнес:

— Премного благодарен Вашему Величеству. Но мне ничего не нужно. Я прилетел на Прайм-Уорлд по делу и решил… решил навестить вас.

— Весьма любезно с вашей стороны, господин барон. Знайте, что мои дела идут нормально, а планы осуществляются без сучка и задоринки. А теперь простите, я очень занят.

Створы двери сомкнулись. За спиной Императора раздался сперва странный хрип, словно кого‑то душили. Хрип перешел в хохот. Из‑за ширмы, согнувшись пополам от смеха, вывалился полковник Махони.

Император в свою очередь осклабился и двинулся к старинному деревянному бару со скользящей крышкой. Из ящика он извлек бутылку и два стакана. Наливая в стаканы какую‑то желтую жидкость, властитель спросил:

— Когда-нибудь пили вот это?

Махони с опаской косился на стаканы. Среди придворных любителей выпить у его босса была репутация человека со специфическими пристрастиями в области выпивки, к тому же любителя разыгрывать собутыльников.

— Это что такое? — осведомился Махони.

— После двадцати лет экспериментов, проб и ошибок я более или менее точно воссоздал замечательный напиток, который я пивал во времена своей молодости. Раньше это называлось виски.

— Вашего собственного изготовления, сир?

— Не без помощи дворцовой лаборатории. Сегодня утром доставили.

Махони глубоко вдохнул, затем одним долгим глотком осушил стакан. Император с интересом наблюдал за ним. Махони какое‑то время прислушивался к своим ощущениям, потом кивнул головой.

— Неплохая штуковина.

Император сделал маленький глоток из своего, языком погонял виски во рту и проглотил.

— Нет, опять не получилось. Настоящая дрянь.

Тем не менее, Император допил содержимое стакана и наполнил его снова.

— Ну, что скажете про него?

— Про барона? Хитрая бестия. Везде ждет подвоха. Думаю, он по утрам свои носки к ногам веревочкой привязывает — чтоб ненароком не свистнули. Однако Торесен не подхалим, хотя и вынужден был лебезить, пока вы играли с ним в кошки-мышки.

— А‑а, и ты заметил. Да не будь я самым сильным мальчишкой во дворе, он бы горло мне перегрыз. — Император выпил еще одну порцию виски, сел в кресло и положил ноги на стол. — Отлично. Мы пообщались с ним, заглянули друг другу в глаза — кстати, спасибо за твое хорошее предложение повидаться с ним. И теперь я согласен с тобой: этот человек в достаточной мере глуп и одержим такой жаждой власти, что представляет собой угрозу для спокойствия Империи. А теперь выкладывай: о чем именно должна тревожиться моя венценосная голова в связи с этим прощелыгой?

Махони подтащил к столу еще одно кресло, опустил в него свою тушу и положил ноги на стол — рядом с ногами Императора.

— О многих вещах. К сожалению, убедительных доказательств его происков нет. Самое серьезное против него — то, что он, по сообщению моего надежного источника, продолжает тратить бешеные деньги на сверхсекретный проект под названием «Браво».

— Что за проект?

— Дьявол его знает. Два года назад мой человек в окружении барона рискнул своей задницей и напрямую поинтересовался насчет этого проекта. Торесен промолчал. Ответил только, что, цитирую, «этот проект отвечает жизненным интересам Компании».

— Кто ваш человек у Торесена?

Махони развел руками, скорчив виноватую физиономию.

— Этого я сказать не могу.

— Полковник! Я, кажется, задал четкий вопрос!

Махони спустил ноги со стола. Время фамильярности закончилось. Наступило время выслушивать приказы.

— Простите, Ваше Величество. Мой человек в совете директоров Компании. Его фамилия Лестер.

— Лестер… А ведь я его знаю. Был как‑то у него на дне рождения. Совершенно надежный человек в том, что касается жизненно важных интересов Империи. А вот за покерным столом… Ну, никто не без греха. Итак, Лестеру проект «Браво» кажется подозрительным?

— Очень подозрительным. Достаточно сказать, что Торесен того и гляди приведет Компанию к банкротству из‑за непомерных трат на этот непонятный проект. Он показывает минимальную прибыль, чтобы только акционеры не взвыли, а остальное всаживает в «Браво». Но Лестеру кажется, что Торесен подделывает всю бухгалтерию и на деле у Компании большие убытки.

— Ну, этого для начала контроперации мало. Даже я не могу послать армию на Вулкан по одному подозрению. Меня ославят как самодура. Ведь я основывал Империю под лозунгом полной свободы предпринимательства и гарантий против вмешательства в бизнес со стороны правительства.

— Так ли уж обязательно действовать в духе собственных пропагандистских штампов?

Император на миг задумался, потом ответил со вздохом:

— Увы, обязательно.

— В таком случае, что мы предпримем?

Император наморщил лоб, похмыкал, потом опрокинул в себя очередную порцию виски.

— И не хочется делать это, а надо. Выбора нет.

— То есть?

— То есть придется мне на какое‑то время расстаться с моим самым великим собутыльником.

Махони мигом вскочил на ноги.

— Да вы что, хотите послать меня в эту чертову дыру? Ведь Вулкан так далеко, что туда, кажется, и кометы ленятся залетать!

— А у вас есть лучшие предложения?

Махони крепко задумался. Затем тряхнул головой. Взял со стола свой стакан, осушил его и спросил:

— Когда отправляться?

— Удивляюсь, что вы еще не в пути!

Глава 9

Рабочий цикл воздушного шлюза завершился. Густой желтый газ колыхался по всему пространству пропускной камеры. Стэн, одетый в скафандр, с трудом различал фигуры других рабочих, стоявших у противоположной стены. Внутренняя дверь шлюза скользнула в сторону, и Стэн направился к своему рабочему месту, которое находилось под километровой полусферой, именовавшейся Рабочей Зоной №35.

По его расчетам, он отмотал уже два года своего срока плюс-минус пять-шесть циклов. Или всего лишь два года. Это как посмотреть. С горьким чувством он думал: «Как же медленно тянется время, если ты только работаешь и никогда не развлекаешься!»

В огромных чанах первого этажа колыхалась и пузырилась питательная смесь, временами выплевывая серую вонючую слизь в проходы. Стэн пробирался вперед, стараясь не поскользнуться, между чанами и огромными живыми камнями — медленно растущими кристаллами.

Стэн остановился у первого пункта своей работы — возле одного из валунов метровой величины. С этим его подопечным все было в порядке. Стэн проверил клапаны на трубах с питательной смесью, которые шли от чана к живому валуну, — в порядке. Со следующим подопечным на своем участке он провозился целых полчаса и изрядно попотел: валун был болен, и, чтобы он не погиб, Стэн аккуратно выжег горелкой опухоль — спиральные завитки гранулярного рака. Остатки опухоли он бросил в бродильный чан, где микроорганизмы расщепят ее и превратят в питательный материал. После этого он двинулся вперед сквозь мутный желтый туман.

Зона 35 представляла собой точное воспроизведение атмосферы и почвы одной далекой планетки, где выработалась особая форма жизни — на основе металлов, а не углерода. Металлические кристаллы-растения медленно «росли», «расцветали» и «умирали».

Среди множества видов металлических растений на той планете был один с уникальными качествами — металл невероятно легкий и в то же время тверже любого известного сплава. Найдя этот уникальный металл, геологи Компании очень заинтересовались им и прочили ему большое будущее. И он мог действительно принести немыслимые доходы, если бы не два «но».

Первое: условия на планетке, где рос этот чудо-металл, были таковы, что добытчики быстро погибали. И это была не худшая из проблем. Инженеры Компании могли воссоздать практически любую среду обитания. А имея под рукой достаточное количество мигров в Особом Секторе для ухаживания за металлическими валунами и для сбора урожая, можно было не волноваться о высоком уровне смертности.

Второе «но» было серьезнее. Как обрабатывать сверхпрочный материал? Потребовались многие годы экспериментов, прежде чем из вирусов, которые существовали на той планетке и паразитировали на живых металлах, был получен нужный мутант. Этот вирус-мутант, пожиравший металл с фантастической скоростью, использовали в качестве биологического инструмента для обработки уникального металла, для придания ему нужной формы.

Готовый и отформованный металл использовали для конструкций, где требовалась повышенная виброустойчивость — так сказать, больше максимальной. Скажем, для самых важных узлов космических двигателей или ядерных реакторов. Впрочем, некоторые мультимиллиардеры заказывали своим женам украшения из этого драгоценнейшего металла. Стоимость суперметалла была баснословной. Бригадир однажды сказал, показывая на один особо крупный валун, что он будет стоить столько же, сколько получает за год высокооплачиваемый менеджер.

Скорость роста и размер каждого валуна аккуратно контролировали датчики, и компьютер неустанно следил за правильным развитием столь драгоценного организма. Однако Стэн нашел способ обмануть датчики роста на одном из валунов. На этом валуне на протяжении шести циклов жил крохотный, совсем неприметный нарост, который медленно увеличивался в размерах, прибавляя грамм за граммом. Стэн не собирался докладывать Компании об этом наросте. Это была его тайна.

Стэн проверил «свой» валун. Нарост «дозрел» — теперь его можно было обработать и выточить одну маленькую полезную штучку. Стэн вынул из кармана скафандра баллончик с вирусом-мутантом и, нажимая на кнопку распылителя, обвел основание нароста почти незаметным кругом красноватой жидкости.

Однажды Стэну довелось видеть жуткую картину — как один рабочий по неосторожности распылил немного вируса на свой скафандр. Парень даже не успел прыснуть нейтрализатором на место поражения. Вирус-мутант мгновенно проел дыру — скафандр взорвался и загорелся. Страшный факел был едва различим в желтом мареве, заполнявшем Зону №35.

Стэн подождал несколько секунд, затем нейтрализовал вирус и легко оторвал нарост от материнского валуна. С куском металла он зашел в крохотную мастерскую — маленький биозаводик. Поскольку все живые валуны были на строгом учете, то начальство не боялось, что эту мастерскую мигры станут использовать не по назначению, как это делал сейчас Стэн.

Положив кусок металла в герметичную биокамеру, Стэн закрыл ее, перевел аппарат на ручной режим и набрал нужную комбинацию на клавиатуре. Автомат распылил вирус-мутант по поверхности металла заказанным образом. Стэн подождал, пока вирус завершит первую грубую работу, впрыснул нейтрализатор, оценил результат, ввел новые параметры, еще раз распылил вирус.

И опять стал ждать. Теперь главное, чтобы не застукали.

Часов в Особом Секторе не имелось. Заключенным не полагалось знать, какова истинная продолжительность их бесконечного рабочего дня. Так что было только два способа как‑то оценивать время. Первый — по количеству смертей среди товарищей. Но поскольку в этом месте никто не проживал больше года, Стэн благодаря этому способу мог узнать только одно: что ему пока страшно везет, но с каждым днем у него все меньше шансов и дальше оспаривать своей судьбой сухие данные статистики.

А второй способ как‑то оценивать время — по скудным вехам памяти.

Приземистый бригадир с маленькими поросячьими глазками спокойно наблюдал за тем, как охранники снимали со Стэна наручники и ножные кандалы, чтобы потом быстренько смыться в основную секцию Вулкана, — суеверным костоломам было малоприятно находиться на территории Особого Сектора, про которую в их среде ходили ужасные рассказы. Как только охранники удалились, бригадир внезапно размахнулся и ударом в челюсть свалил Стэна на пол. Поднимаясь на ноги, Стэн ощущал вкус крови во рту. На него внимательно смотрели поросячьи глазки.

— Хочешь спросить — за что?

Стэн молчал.

— Просто так, ни за что. А если будет за что — получишь втрое. Ты в Особом Секторе, заруби себе это на носу. Это там, на севере, с вами, миграми, цацкаются. А у нас тут мигры делают что велено, а если вякают — получают по заслугам.

Теперь слушай дальше. Наш Сектор разбит на зоны. Во всех разные природные условия. Будешь работать по большей части в скафандре. Все зоны относятся к особо опасным, там работают исключительно добровольцы. Так что ты, парень, оказывается, доброволец. Ха‑ха.

Спать, жрать и плевать в потолок будешь в одном из рабочих бараков — сооружение рядом с охранной зоной, где ты сейчас находишься.

От бараков на север ни шагу. Впрочем, можешь попробовать, если тебе покажется, что зона убивает тебя недостаточно быстро.

Первое место работы Стэна бригадир называл курортом и все приговаривал, что во всем Особом Секторе безопасней работы нет. Это был скоростной прокатный стан для изготовления проволоки. Атмосфера под куполом состояла только из азота. Беда заключалась в том, что механизмы не были до конца отлажены, а операторы работали на предельных скоростях, чтобы выдать побольше продукции. Металлические чушки, а затем проволока разного сечения двигались со скоростью в десятки километров в час — и внезапные остановки были чрезвычайно опасны. Однако на стане то одно заедало, то другое. То резко возрастало давление валков и включалось аварийное торможение, то шестеренки барабана с проволокой вдруг заклинивало. Последнее случалось особенно часто.

Всякий раз, когда прокатный стан внезапно останавливался, кто‑нибудь погибал. Однажды в результате затора в формовочном аппарате на входе в него встала дыбом и упала в проход тяжеленная болванка, прибившая одного рабочего. Когда барабан на полной скорости заклинило, порвавшаяся проволока хлестнула другого рабочего и перерубила пополам. В другой раз свободный конец проволоки просвистел в воздухе и срезал голову зазевавшемуся инспектору.

В этой зоне работало около сотни «добровольцев». По подсчетам Стэна, там погибало по человеку за один цикл.

Стэн решил, что бригадир шутил, называя эту зону безопасным курортом. Но, поработав в других зонах, Стэн увидел, что те убивают мигров еще быстрее.

Вирус объел кусок металла так, что тот превратился в тусклый черный брусок в тридцать сантиметров длиной. Стэн нажал кнопку «сохранение формы» и после того, как автомат вбрызнул в камеру нейтрализатор, перешел в другому столу. Там он быстро создал компьютерную модель будущего изделия. В трех измерениях. И прибавил точные параметры своего не до конца сжатого кулака.

Рукоять заказанного инструмента будет пригнана к руке только одного конкретного человека.

— Так ты обещаешь отдавать мне свой рацион спиртного до тех пор, пока я сам не откажусь?

— Ты правильно понял.

— Что хочешь взамен?

— Ты здорово дерешься. Бригадир и его громилы не решаются связываться с тобой.

— Еще бы им связываться со мной! В каких только концах Галактики я не бил морды всяким скотам! Поверишь, временами даю уроки здешним охранникам. — Коротышка так и светился от гордости. — Стало быть, ты хочешь, чтобы я и тебя научил классно драться?

— Очень хочу.

— Молодец, парень. Хоть какое‑то времяпрепровождение. Тут все равно никаких развлечений. Сидишь и ждешь смерти.

Стэн нажал нужную кнопку, и брусок переехал в другую камеру для более тонкой обработки. На табло высветилась надпись «программа в памяти», и он нажал кнопку «старт».

Небольшие лазерные установки забегали вокруг металлического бруска. Впрыснутый в герметическую камеру вирус разъедал металл, а лазерные лучи выжигали вирус там, где это было нужно и когда это было нужно. Таким образом вирус «ваял» заказанный Стэном предмет. Работа заняла несколько часов. Однажды в мастерскую заглянул охранник. Облившись холодным потом, Стэн выключил аппарат и приготовился выпалить заранее приготовленную довольно беспомощную ложь, но охранник тут же двинулся дальше, не подойдя близко к биокамерам.

— Прими основную стойку. Не так, олух! Ага. Плавно веди палку перед своим торсом. Всегда выше талии. Тогда ты в любое мгновение готов к отражению атаки.

— А если нож?

— Если обучишься работе с палкой, то в два удара сделаешь так, что парень, который нападает с ножом, загонит лезвие в собственное брюхо. Смотри. Левая рука вперед вверх. Палка прямо вверх, резко вниз. Вот так. Выпад… не так, остолоп! Ага. Или чуть иначе — со всего маха по сонной артерии. Да резче, резче, что ты тут бальные танцы устраиваешь!..

За час до конца смены на табло высветилась надпись «задача выполнена». В сумасшедшей спешке Стэн залил готовое изделие нейтрализатором. Времени оставалось в обрез.

— Ты в пивнушке. Мужик разбивает бутылку и с горлышком в руке прет на тебя. Что ты делаешь в этом случае?

— Бью его.

— Придурок. Он тебя обязательно порежет. Бросай в него что попало. Если его руки опущены — цель в лицо. Если он готовится ударить сверху — цель в живот. Гляди не промахнись! Так. Теперь ты в него попал, он невольно останавливается или делает шаг назад. Твои действия?

— Бью. В коленную чашечку. В реберную дугу, если могу подскочить совсем близко. По шее.

— Хорошо. Он падает. Дальше?

— Перехватываю его руку с отбитым горлышком и всаживаю стекло ему же в рожу.

— Горжусь тобой, мой мальчик! Кое‑что усваиваешь! А теперь не расслабляйся — упражняйся до начала следующей смены. В следующий промежуток между сменами мы поработаем над тем, как себя вести, когда нож в твоей руке.

Стэн открыл крышку камеры и вынул готовое изделие.

Оно принадлежало ему — и только ему. Впервые он держал в руке свою собственность. Прежде все принадлежало Компании — было выдано или одолжено на время. Хоть и из краденого материала — разве он не заслужил чего-нибудь своим потом? — но это была его собственность.

За количество материала, из которого он выточил свой кинжал, можно было купить небольшой дворец. Но для Стэна имел значение не материал. Сейчас в его перчатках лежало грозное оружие. Обоюдоострый кинжал, рукоять которого идеально соответствовала его сжатой ладони. Стэн сможет держать нож именно так, как учил грозный коротышка по имени Хайт. Пятьдесят процентов успеха зависит от того, правильно ли лежит рукоять в ладони, — вот как его учил коротышка. Эта рукоять всегда ляжет правильно.

У двадцатидвухсантиметрового кинжала не было гарды, только небольшие выступы между рукоятью и лезвием, которое у рукояти имело ширину около пяти сантиметров, а толщину вдвое меньше и сужалось до толщины иглы. Возможно, это было самое смертельное холодное оружие, когда-либо произведенное. Заостренный конец кинжала на самом деле сужался до ширины в пятнадцать молекул, чего глазом, конечно, нельзя было заметить. А лезвием можно было без усилия разрезать алмаз.

Стэн сунул кинжал в один из карманов скафандра. А ножны он уже приготовил заранее. Это были очень необычные ножны. Их ему изготовил его друг, его единственный настоящий друг в Зоне 35, которого звали Хайт. Работал он фельдшером.

В бараке была нормальная атмосфера, и все ходили без скафандров. Однажды в промежутке между сменами они с Хайтом нашли пустую комнатку, куда в ближайшие часы охрана не должна была соваться. Хайт сделал Стэну общую анестезию и произвел тончайшую операцию с помощью инструментов для микрохирургических операций, тайком пронесенных в барак.

Ножны предстояло сделать под кожей — между локтем и кистью. Хайт отвернул полоску кожи на предплечье Стэна. На обнажившийся подкожный участок он наложил такую же по размерам полоску синтетического заменителя человеческой кожи, затем подсунул под край несрезанной кожи и намертво закрепил специальным цементирующим раствором что‑то вроде приплюснутого наперстка из сплава металлов. Это был загодя изготовленный Стэном наконечник для кончика кинжала, чтобы в будущем острый конец ничего не касался — в том числе и дна наконечника.

Затем Хайт перезакрепил одну из мышц запястья так, чтобы она придерживала в будущем кинжал, а при особом сгибе ладони — пальцы тянутся к предплечью — высвобождала оружие, после чего то выскальзывало в ладонь. Эти хирургические преобразования Хайт прикрыл отвернутой в начале полоской кожи, посадил ее на медицинский цемент — и операция была закончена. На коже осталось только одно узкое отверстие поперек предплечья шириной чуть больше пяти сантиметров, через которое должен был выскакивать кинжал из своего укрытия между двумя слоями кожи.

Рана заживала несколько циклов. Но Хайт был очень доволен: отторжения пластикового кожзаменителя не произошло, и собственная кожа над «пещерой» для кинжала продолжала оставаться живой…

Внутри скафандра запикал сигнал, возвещающий о конце смены. Стэн проворно отключил все аппараты в мастерской и направился к воздушному шлюзу.

Никто в точности не знал, каким образом Хайт оказался в Особом Секторе. Было известно, что некогда он был прославленным хирургом — первопроходцем в своей области. А потом ни с того ни с сего на старости лет подписал контракт и направился работать фельдшером на Вулкан. И дураку было понятно, что надо очень сильно набедокурить в том, благополучном мире, чтобы по собственной воле направиться на такую душегубку, как Вулкан. Однако все только гадали, что Хайт натворил, от чего бежал. И за какие прегрешения на Вулкане стал зеком и угодил в Особый Сектор.

Сам Хайт упрямо молчал о своем прошлом — даже Стэну ни словом не обмолвился о причинах своего появления сперва на Вулкане, а потом в этих бараках для самых отпетых.

Ни врачей, ни фельдшеров для смертников Особого Сектора не имелось. Так что Хайт был единственным врачом — в свободное время, потому что начальство все равно гоняло его на общие работы. Он же был единственным человеком, который жил — и оставался жив — в этом адском месте на протяжении очень многих лет.

Со Стэном у него сложились очень теплые отношения.

— Парень, — как‑то раз сказал он новому другу, — твоя беда в том, что ты так редко смеешься.

— Ну ты скажешь! — возмущенно ответил Стэн. — А чему смеяться, будучи не просто на поганом Вулкане, а в самой его заднице? Здесь все и вся против меня, и смерть стережет за каждым углом, каждый день. Самое время веселиться!

— Ты не прав. Ведь это же так забавно!

— Что‑то не врубаюсь в юмор.

Хайт наклонился поближе к нему и произнес громким шепотом:

— Очень забавно: все боги люто ненавидят тебя. У них на тебя зуб. Конкретно на тебя.

Стэн задумался. Потом расплылся в улыбке — первой за невесть сколько времени. Мало того, он рассмеялся — и смеялся очень долго, никак не мог остановиться.

Хайт внимательно наблюдал за ним. После очередного приступа стэновского смеха он произнес:

— Дружище, твоя беда в том, что ты слишком много смеешься.

— А?

— Чему смеяться‑то? Ты в самой заднице Вулкана. Все и вся норовят вышибить из тебя дух. На твоем месте я бы серьезно задумался, а может быть, и наложил бы в штаны.

Стэн ошарашенно смотрел на товарища. Тряхнул головой и вытер слезы, сам не зная, что это за слезы — смеха или горя.

В раздевалке Стэн снял скафандр, по привычке закачал в него под большим давлением дезинфектант и герметично закрыл. Подождав для верности пару минут, он убедился, что протечек не имеется, выжал дезинфектант в сеть рециркуляции и повесил скафандр на плечики в шкафу. В целях экономии зекам в Особом Секторе давали списанные скафандры, которые отслужили свой срок на плечах вольнонаемных мужчин и женщин из технического персонала. Старые скафандры часто давали протечки. А в Зоне может не хватить времени залатать дыру — атмосфера там предельно ядовитая.

Зевнув от неимоверной усталости, Стэн направился через барак к своим нарам.

Теперь кинжал был спрятан в ножны — в хирургически созданный карман под кожей предплечья. Стэну не терпелось показать его Хайту.

Воздух в бараках был отвратительно вонючий. Его гоняли туда-сюда через старые, негодные фильтры, которые уже мало что отфильтровывали. В коридорах охранники появлялись редко — старались не высовывать носа из своих комнат, где стояли более или менее нормальные кондиционеры и фильтры.

Навстречу Стэну прошли двое зеков. Они переступили через лежащий в луже крови труп молодого парня, совсем мальчишки, и весело оскалились в сторону Стэна.

— Сегодня у нас свежее мясцо! — хохотнул один из них.

Стэн промолчал, нервно передернул плечами и пошел дальше, обойдя труп стороной.

Прямо в большом помещении с сотней нар была стойка для раздачи спиртного, — каждому выдавали дневную норму дешевого пойла. Жили по‑скотски — мужчины и женщины вместе. И сейчас, подойдя к своему месту на нижней полке нар, он увидел, что женщина с верхней полки завесила свою постель его простыней. Из‑за простыни доносились характерные ритмичные вздохи.

Стэн, не задерживаясь, направился в тот угол, где были хайтовские нары. Старик в последнее время побаливал. Стэн надеялся, что в этом состоянии он однажды разоткровенничается и расскажет побольше о своем загадочном прошлом.

У постели Хайта Стэн увидел группу людей — бригадир со своими подручными. А рядом тележка-робот.

Две бригадирские шестерки взяли с постели что‑то длинное, завернутое в грязную простыню, и бесцеремонно швырнули на каталку, которая тут же покатила сама собой прочь из помещения, лавируя между зеками и рядами нар.

Стэн побежал за каталкой, догнал — и врезал кулаком по кнопкам на панели управления. Каталка остановилась.

— Не психуй и не дергайся, — сказал один из бригадирских прихвостней. — Старый пердун сыграл в ящик.

— Что случилось?

— Умер естественной смертью.

Стэн понурился и сделал шаг восвояси, но вдруг рванулся обратно, перевернул тело, которое лежало странно, лицом вниз. Из шеи Хайта сочилась кровь. Стэн бешеными глазами посмотрел на бригадира. Тот спокойно сказал:

— Старик отказывался ходить на работу. Поэтому Малек говорит правильно: умер естественной смертью. Тот, кто не желает трудиться, естественно, умирает.

Бригадир имел глупость рассмеяться — довольный своим мерзким каламбуром.

Стэн дикой кошкой бросился на бригадира. Но шестерки были начеку. Один из них вовремя подсек Стэна, и тот растянулся на полу. Однако Хайт не зря учил его — Стэн мигом упруго вскочил.

Голос мудрого коротышки Хайта звучал в его голове:

«Во время драки ярости волю не давай! Ты спокоен, ты ничего не чувствуешь, ничего не хочешь. Есть только мышцы. Работает только та часть мозга, которая отвечает за зрение и за мышцы».

Бригадирский телохранитель наступал на Стэна, тот размахнулся ногой — и коленная чашечка нападавшего громко хрустнула. Он упал.

— Взять его! — крикнул бригадир.

Шестерки кинулись на Стэна. Один громила заскочил со спины и облапил его, сдавливая грудную клетку. Стэн высвободил руку и ударил кулаком назад, выставив большой палец. Громила с воплем выпустил Стэна и завертелся — из его глазницы хлестала кровь. Стэн раскрутился и ударил громилу ногой по шее — та хрустнула, и бригадирский телохранитель замертво упал на пол.

— Да скрутите же его, придурки! — снова громыхнул бригадир, пятясь за спины своих шестерок.

Их осталось двое, и они в нерешительности косились то на Стэна, то на бригадира — решая, кто страшнее. Выбирать особенно не приходилось, поэтому один из них вырвал железную подпорку деревянных нар, а второй выхватил из кармана нож. Они двинулись на возмутителя спокойствия.

Стэн опустил правую руку, поджал пальцы к предплечью. Кинжал скользнул в ладонь. Холодный, даром что был под кожей. Дающий приятное чувство уверенности.

Первым к нему подскочил тот, с железкой. Стэн встретил железную трубу лезвием своего кинжала, который прошел через нее, как сквозь масло. Нападавший ошалело уставился на железный обрубок в своей руке, и в это мгновение Стэн подскочил к нему и перерезал ему горло.

Теперь Стэн резко повернулся к парню с ножом. Тот сделал ложный выпад, а потом попытался ударить Стэна ножом в живот. Стэн блокировал удар…

Бригадир в ужасе увидел, как рука его телохранителя, все еще сжимая нож, отделилась от тела и упала на пол.

Он побежал, но побежал с испуга не в ту сторону. Не к помещениям охраны, а к глухому концу барака.

Стэн настиг его у раздевалки.

Бригадир повернулся — глаза дурные от страха, руки, которые привыкли бить беззащитных, теперь по‑детски выставлены вперед.

Стэн полоснул его кинжалом только раз. Бригадир завизжал. Его внутренности вывалились из живота и мокрым шлепком упали на пол.

— Просто так, ни за что, — передразнил его Стэн.

В следующую секунду он лихорадочно надевал свой скафандр. Уже ревела сирена тревоги.

Оказавшись внутри Зоны №35, пустой в это время суток, Стэн слышал, как охранники колотят в стену шлюза. Но он не слишком волновался. Он выпустил из шлюза нормальный воздух, оставил дверь в Зону открытой и заблокировал ее. Им придется потратить много времени, прежде чем они найдут способ пройти под купол.

Но и охранники не очень переживали: они воображали, что Стэн в ловушке. Ведь другого выхода из Зоны не существует. А вне купола — безвоздушное пространство.

Весело усмехаясь, Стэн взял большой баллон с вирусом, поставил у самой стены, направил распылитель на стену, открыл клапан — и побежал к гравитолету. Струйка красноватой жидкости стала поливать стену купола.

В Зоне не было ничего массивнее этой машины — гравитолета, на котором охранники временами совершали облет внутреннего пространства купола, вечно заполненного желтым туманом. Стэн закрепил гравитолет якорями, забрался в него и пристегнул ремень безопасности. Оставалось только надеяться, что эта махина устоит, когда все внутри полетит вверх тормашками. А тем временем дыра в стене стремительно расширялась и углублялась, пока не стала сквозной. Сквозь нее зияло черное пространство космоса. Газ с ревом рванулся прочь из купола. Живые кристаллы астрономической стоимости и ценное оборудование утянуло к дыре, а потом вышвырнуло в открытый космос.

Гравитолет качало, как перышко. Якорные цепи очень скоро порвались, и машину увлекло к дыре. Она с оглушительным грохотом ударилась о стену купола, но дыра была еще не так велика, чтобы сквозь нее проскочил широкий гравитолет, и машина застряла между несущих балок стены.

Весь газ вырвался наружу, и вой прекратился. Среди того, что осталось под куполом, воцарилась полная тишина. Обычная тишина открытого космоса.

Кровь со лба затекла в глаз — Стэн расшибся о лицевой щиток, когда гравитолет врезался в стену. Он сморгнул кровь и машинально тщательно проверил, нет ли дыр в скафандре. Бессмысленное действие — окажись хоть один шов ненадежен, и Стэн был бы уже покойником.

Он расстегнул ремни безопасности, выбрался из гравитолета и через дыру вышел из‑под купола.

Снаружи у него закружилась голова — впечатление было сильное: чернота космоса и яркий звездный свет. Так или иначе, но он все‑таки выбрался из Особого Сектора. С кривой ухмылкой Стэн подумал: «Вот моя мечта оказаться вне Вулкана и сбылась». Он действительно был за пределами станции. Не тратя времени, он зашагал на север — в сторону основных строений станции, которые раскинулись от горизонта до горизонта. Только там можно укрыться. Точнее, можно попробовать укрыться.

Сперва Стэн шел мелкими шажками, боясь, как бы не улететь ко всем чертям в космос. Потом привык и расхрабрился, когда понял, что подошвы его сапог в достаточной степени намагничены и нет ни малейшей угрозы оторваться от планеты насовсем. Теперь он передвигался многометровыми прыжками по совершенно голой ровной местности.

Несколько раз почти прямо на него сверху опускались небольшие аппараты ремонтников и патрульной службы. У Стэна душа уходила в пятки, и он шарил глазами в поисках несуществующего места, где можно укрыться. Однако аппараты ремонтников и патрульной службы уходили к куполу. И до Стэна дошло, что в данный момент всем на него плевать.

Произошла катастрофа такого масштаба, что ее виновник пока никому не интересен. А ремонтники и патрульные, возможно, ничего и не знают. Просто произошел слышный за многие километры взрыв в Зоне, где производился чрезвычайно дорогой товар. И все устремились выяснить, в чем дело, и оказать помощь при необходимости. Если они и замечали человеческую фигурку в скафандре, то никак не связывали ее со взрывом.

Но скоро вспомнят и про него.

Дойдя до основных сооружений, Стэн двигался вдоль них вплоть до того момента, когда воздуха в скафандре почти не осталось и регулятор подачи запищал, предупреждая об опасности. Тогда Стэн подошел к ближайшему шлюзовому люку. Очевидно, эти люки предназначались для ремонтников, которые время от времени проверяли сохранность крыши куполов.

Стэн долго возился с запорами незнакомой системы. Но вот люк подался и отъехал в сторону. Стэн влез в тесную шлюзовую камеру, герметично закрыл за собой люк и нажал кнопку, открывающую внутреннюю дверь. Створки разошлись со стуком — добрый знак, стало быть, внутри есть воздух. Стэн вышел и очутился в длинном пустом коридоре. На полу лежал слой пыли, многие лампы на потолке не горели. Стэн, обессиленный от слишком сильных переживаний, прислонился к стене. Господи! Свободен! Опять дома!

Секундой позже он поймал себя на этих двух мыслях и улыбнулся. Потом рассмеялся. «Да, свободен. Пока тебя не сцапают. Да, дома. Но дом‑то — все тот же Вулкан!» И все же он продолжал смеяться. Он помнил уроки мудрого коротышки Хайта, который умел своими ручищами и рот наглецам затыкать, и делать сложнейшие операции. Хайт прав. Когда тебя ненавидят все боги, остается только смеяться им в лицо.

Глава 10

Торесен поспешно шагал от гравитолета к челноку. Через несколько минут он покинет Прайм-Уорлд, столицу Империи, и полетит обратно на Вулкан. Он все еще нервничал относительно странного поведения Императора и опасался ареста в последнюю минуту.

Барон весь напрягся, когда из‑за угла здания вышла группа лейб-гвардейцев. Но они оживленно болтали между собой и шли явно не с целью схватить его. Он облегченно вздохнул. Какая‑то безрассудная часть сознания даже хотела немедленного выплеска агрессивных эмоций. Торесен ни перед кем не привык кланяться. Ему было противно, что кто‑то нагоняет на него страх. Бояться он не любил. И, проходя мимо гвардейцев, он думал: а не напасть ли на них? Он бы справился. Если напасть внезапно, у него значительные преимущества. Первого он мгновенно задушит. Второму он нанесет смертельный удар — вгонит кости носа в мозг. Третьего… Барон опомнился от дурного наваждения.

Лишь поднимаясь по трапу в челнок, он вздохнул с некоторым облегчением.

Чуть позже, уже сидя в кресле, когда аппарат поднимался в верхние слои атмосферы, где предстояла пересадка на межзвездный лайнер, барон расслабился по‑настоящему. Впервые с тех пор, как он покинул Вулкан.

Теперь можно более спокойно продумать детали встречи с Императором.

Существует несколько объяснений тому, что произошло:

1. Император впал в маразм.

2. Его Величество пытался прикрыть ошибку своих секретарей. Нелепая мысль. Это не в характере властителя.

3. Император пронюхал о проекте «Браво». Исключено. Ведь Торесен до сих пор жив.

4. Император что‑то подозревает, но никаких доказательств не имеет. А потому вызвал Торесена, чтобы прощупать и слегка напугать, толкнуть на неверный шаг. Вот это объяснение самое вероятное.

Хорошо. И что же Император предпримет теперь? Ответ был совсем прост. Он, конечно же, начнет более энергичное следствие. Пошлет на Вулкан дополнительных шпионов.

Барон улыбнулся про себя. Ситуация больше не казалась ему отчаянной. Он закрыл глаза с целью немного вздремнуть. Перед тем, как погрузиться в сон, Торесен сделал мысленную пометку: надо приказать своей службе безопасности самым тщательным образом проверять всех прибывающих на Вулкан. Он уже предвкушал, как лично будет допрашивать выловленных шпионов.

Глава 11

Стэн пробыл в бегах около месяца, прежде чем встретил эту девчонку. Ее звали Бэт, ей было лет пятнадцать — одета в бесформенный комбинезон мрачного черного цвета, личико и руки перепачканы липкой грязью. Началось с того, что она чуть не убила его. Стэну казалось, что девушки красивей ее он еще не встречал.

До сих пор Стэна не поймали благодаря тому, что он прятался в вентиляционных трубах, которые пронизывали Вулкан во всех направлениях. Размер воздуховодов колебался от двадцатиметровых шахт у центрального трубопровода до узких отводов в квартиры, через которые взрослый мужчина едва протискивался. Стенки вентиляционных труб были покрыты скользкой грязью, которая копилась годами. Тут и там проход перекрывали большие решетчатые фильтры. Стэн преодолевал их с помощью маленького автогена или отвертки — все это он украл в одной мастерской.

Вентиляционные трубы вели в любое помещение — Стэну ничего не стоило залезть на склад или в пустую квартиру, когда появлялась необходимость пополнить запасы продуктов. Существовала только одна опасность — наткнуться на бригаду по обслуживанию воздушных фильтров. Но они так шумели, что разминуться с ними было несложно. Временами Стэн слышал какие‑то скребущие звуки и неясные шумы: очевидно, это были «крутые» или Дэлинки — ребята из шаек, населяющих воздухопроводы, о жизни которых он в свое время слышал много россказней. До сих пор он удачно избегал встреч с Дэлинками — вряд ли эта публика примет его с распростертыми объятиями.

По‑настоящему Стэн боялся только одного — периодических рейдов блюстителей порядка по воздухопроводам с целью уничтожения живущих там преступных групп. Еще будучи законопослушным мигром, он слышал, что Компания с обитателями вентиляционной системы не церемонится — тех, кого не убили на месте, ожидает прижигание мозга.

Но в общем и целом он жил не так уж плохо — даже нагулял лишний килограмм, а то и два со времени своего бегства из Зоны №35. Разве что начал сильно маяться от скуки и стал очень разборчив в еде — предпочитал потратить больше времени на поиски, но питаться только деликатесами.

Главным источником пищи для него была гидропоническая оранжерея. Она тянулась на несколько километров — когда стоишь посередине, обе стороны теряются в мареве: грандиозный зеленый мир растений, выращиваемых без почвы, в питательном растворе. Прежде Стэн видел такую красотищу лишь в библиотечных видеокнигах. Среди яркого зеленого моря — лиловые мхи. И бесконечные ряды из растений множества видов: одни цветут, другие плодоносят. Овощи, фрукты всех цветов и размеров.

После осклизлых вентиляционных труб Стэн словно в сказку попал.

В оранжерее не было ни души. Только сельскохозяйственные роботы сновали туда-сюда, ухаживая за растениями, собирая урожай. Но эти роботы, так сказать, с одной извилиной, самые примитивные — их можно не бояться, они ничего, кроме своей работы, не понимают.

Однажды Стэн привычно спрыгнул из воздуховода на пол оранжереи. Вернее, на зеленый газон — здесь Стэн впервые в жизни увидел траву, мог пощупать ее, погладить, и пошел между рядами растений, вдыхая бесчисленные ароматы. Воздух здесь был поразительно чистый. Глаза пировали, пожирая яркие, сочные краски. Стэн сорвал гроздь винограда и зашагал вперед, отщипывал по ягодке, упиваясь свежим вкусом. Он снял с себя рубаху и стал собирать в нее самые лакомые фрукты и овощи, пока она не наполнилась так, что швы затрещали.

За его спиной раздались тихие крадущиеся шаги. Стэн быстро положил на землю узел с добычей и резко повернулся — уже с кинжалом в руке. Но тут он немного растерялся. Это была девушка, чтобы не сказать девочка. Она его еще не заметила.

У нее в руке было оружие, которое некоторые блюстители порядка предпочитали дубинке, — нунчаки. Это древнее оружие — две палки, соединенные цепью, — подверглось единственной, но существенной модернизации — прибавился электрошок.

Стэн медленно попятился за густые заросли и стал наблюдать за незнакомкой. Она шла уверенной походкой, но старалась ступать легко и воровато оглядывалась. Ни на мигранту, ни на вольнонаемную не похожа. Стало быть, она из шпаны, обитающей в воздухопроводах.

Стэну вдруг вспомнилась любимое присловье отца: «Враг моего врага — мой друг».

Он вышел из зарослей на открытое место. Девушка увидела совсем рядом с собой незнакомого мужчину и на полсекунды окаменела на месте. Затем замахнулась — и могла бы достать Стэна смертельным ударом, если бы он не крикнул:

— Погодите!

Ее рука замерла. Но девушка оставалась начеку. В ее глазах не было и тени страха. В них, правда, мелькнуло удивленное выражение, когда кинжал Стэна вдруг исчез под кожей его предплечья. После этого Стэн показал ей свои пустые ладони.

— Вы кто?

— Меня зовут Стэн.

— В бегах?

Он кивнул.

— Откуда драпанули?

— Из Особого Сектора.

Двойная палка снова угрожающе поднялась.

— Ну ты здоров врать! Никто никогда…

— Я взорвал Зону №35 к чертовой матери. В скафандре вышел сквозь дыру в куполе. Теперь живу в вентиляционных трубах.

Девушка задумчиво сдвинула брови.

— Мы слышали про катастрофу. Но ты все равно врешь.

Стэн молчал.

— Ты много подтягивался вверх — у тебя разработана именно эта группа мышц, — рассуждала девушка. — На ногах характерные порезы… Ты действительно в бегах.

— А ты думала, я что здесь делаю — садоводством занимаюсь?

Девушка улыбнулась — одними губами, глаза оставались настороженными.

— А черт тебя знает, кто ты такой. Может, тебя заслали к нам. А может, ты с прибабахом, чокнутый. Хотя не исключено, что ты именно тот, за кого себя выдаешь.

Стэн пожал плечами.

— Ну‑ка, руки вперед, ладонями вверх! — приказала девушка.

Стэн подчинился. Девушка исследовала его исцарапанные мозолистые руки и особенное внимание обратила на грязные обломанные ногти.

— Да, такие руки не подделаешь, — сказала она. — Раздевайся.

— Что?

— Снимай с себя все. Если ты подсадная утка, у тебя тело рыхлое, как у слизняков-патрульных.

Стэн застыл в нерешительности.

— Эти палочки у меня в руке, — ровным тоном произнесла девушка, — они могут не только кости переломать, но и током ударить. Одним ударом я парализую тебя, а потом приложу палочку к височку — и ты трупик, можно выбрасывать тебя в систему рециркуляции как мусор.

Это прозвучало очень убедительно. Стэн рванул молнию комбинезона вниз и выступил из него.

Девушка медленно обошла молодого человека, затем остановилась прямо перед ним и бесстыже разглядывала. Наконец она с легкой улыбкой сказала:

— А тело у тебя что надо.

Но улыбка тут же пропала.

— Ладно, одевайся. Меня зовут Бэт.

Пока Стэн одевался, она высыпала его добычу из рубахи на траву, рубаху вернула, а сама стала складывать в свой мешок сорванные им фрукты и овощи — отбрасывая те, что казались ей недостаточно спелыми.

— Тебе повезло, что ты наткнулся на меня. Почти всех беглецов отлавливают не позже чем через месяц.

— Ты — крутая?

Она надменно покосилась на него.

— Да не будь я крутой, мне бы давно хана. Мы знаем способы уходить от облавы. Есть такие местечки, куда им не приходит в голову соваться. Настоящий Дэлинк может продержаться… ну, лет пять.

Стэн был несколько ошарашен ее словами.

— А как долго ты в бегах? — спросил он.

— Уже три года.

Она взвалила мешок на плечо и пошла к вентиляционному люку.

— Топай за мной. Я отведу тебя к Орону.

Она залезла в широкую трубу, жестом позвала его, пропустила вперед себя. Затем поставила на прежнее место воздушный фильтр, закрывавший выход из трубы. Приладив на лоб вынутую из кармана ленту с фонариком, Бэт включила фонарик, проползла мимо Стэна, чтобы двигаться впереди и показывать дорогу. Когда она проползала мимо него, ее тело было плотно прижато к его телу — и у Стэна вдруг пересохло во рту. Ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем он пришел в себя и последовал за ней.

Дэлинки в помещении давно заброшенного склада не обратили ни малейшего внимания на Стэна и Бэт, когда те вылезли из вентиляционной трубы.

Их было человек тридцать, все в дорогой нарядной одежде — они приоделись, празднуя удачный набег на склад особенно дорогих товаров. Кто не был пьян, тот балдел от наркотиков. Стэну впервые доводилось видеть пиршество, где царит почти полная тишина. Первое впечатление — он попал на вечеринку глухонемых. Но эти люди оживленно разговаривали — шепотом. Говорить постоянно шепотом стало второй натурой крутых. Даже на своей более или менее безопасной базе они продолжали говорить очень тихо.

Однако больше всего его поразило то, что вся шайка состояла исключительно из подростков. Самой младшей казалась девочка лет двенадцати — сейчас она массировала, втирая масло, спину тринадцатилетнего мальчишки. Пока Бэт вела своего нового знакомого к главарю, Стэн не увидел ни одного подростка старше шестнадцати-семнадцати лет. Он ощутил себя стариком среди этой ребятни.

Орон возлежал на ковре в помещении конторы. На первый взгляд ему было за сорок — седые волосы, сухая рука, утомленный вид повидавшего жизнь человека. Но приглядевшись внимательнее, Стэн понял, что Орон старше него от силы на год‑другой.

Понять это было действительно трудно — ведь у Орона половина лица была парализована.

Рядом с главарем сидела невысокая толстенькая девочка, с аппетитом уплетавшая фрукты. Чуть поодаль, на кровати, устланной мехами, спали две голые девицы — обе красавицы и явно одурманенные наркотиками.

— Это Стэн, — сказала Бэт. — Он беглый.

Орон повернулся к толстушке и спросил пьяным громким шепотом:

— Это что за девка?

— Бэт, — ответила толстушка, не прекращая жевать. — Ты посылал ее на промысел — в оранжерею.

Каждый мускул у Стэна напрягся. Он был готов высвободить кинжал из подкожного убежища и прыгнуть первым на противника. Если Бэт — член шайки, какого черта Орон делает вид, что видит ее в первый раз?.. Орон перехватил напряженный взгляд Стэна и улыбнулся — половиной лица.

— Фадал моя память, — сказал он, ткнув пальцем в сторону толстушки. — А я… мне…

Единственная живая бровь заходила ходуном, и толстушка досказала за него:

— Ему сделали прижигание мозга.

— Да, в юности я сделал что‑то плохое, за что меня жгли… Но у них чего‑то там не получилось… или получилось не до конца… так что, я вот такой. — Работающей рукой Орон показал на парализованную часть лица и на сухую руку. — Покалечили, гады. И голову мне попортили. Памяти совсем нет.

— А как же вы?.. — начал Стэн.

— В пределах одного дня я соображаю лучше некуда. А вот что было вчера — не помню. А что было раньше — в памяти только обрывки. Помню, что меня зовут Орон. Но даже это иногда забываю. Помню, что я главный. А вот имена моих ребят… ну, да мне их напоминают. И что я им приказывал — напоминают.

— Орон наш предводитель, — сказала Бэт, — потому что знает все места, где можно разжиться едой и всем прочим. И потому что никто лучше него не умеет скрываться от облав.

— Орон живет в вентиляционных трубах вот уже двенадцать лет, — пояснила Фадал.

Это было сказано с безмерным восторгом. Что ж, подумал Стэн, возможно, этот человек и достоин восхищения.

— Итак, ты беглец, — сказал Орон, — и хочешь присоединиться к нам?

Стэн не знал, что ответить. Покосился на Бэт, потом пожал плечами:

— Разумеется, хочу. Почему бы и нет?

— Ты можешь поручиться за него, Бэт?

Бэт была очень удивлена. Обычно новичков подвергали испытанию — и задавали им тысячу вопросов. Отчего же Орон на этот раз готов просто положиться на ее слово? Она уставилась на Стэна, который ожидал ее ответа. И тут до нее дошло. По его лицу она поняла, что ему наплевать на крутых и на Орона. Он был вполне уверен, что выживет и без них. Он хотел остаться здесь ради… да, ради нее.

У Стэна сердце подпрыгнуло от радости, когда она кивнула.

— Назначим ему товарища?

Бэт встретилась глазами с Ороном — и внезапно рассмеялась.

— Да, — сказала она.

— Хорошо, пусть Бэт будет твоим товарищем, — сказал Орон Стэну. — Если будешь слушать… и слушаться ее… и мотать на ус, тогда тебе ничего не грозит. Выживешь. А теперь садись и выпей с нами. И расскажи нам про свои приключения.

Стэн взял предложенный стакан вина и растянулся на полу рядом с Ороном и Бэт. Поглядывая на прелестную девушку, он начал подробное повествование о своих злоключениях.

Глава 12

— Хочу живые картинки, мамочка! Живые картинки!

Воспитательница, ласково улыбаясь, подошла к мальчику. Нежно погладив его по головке, она нажала нужную кнопку — стена осветилась, превратилась в большой экран, на котором забегали рисованные герои. Четырнадцатилетний мальчик загоготал от восторга.

Родители Бэт продали ее Компании несколько циклов назад. Платой было уничтожение их кабальных контрактов — этой чете мигров дозволяли покинуть Вулкан. Обе стороны считали сделку чрезвычайно выгодной для себя.

Обычно дети мигров вырастали и становились рабочими на тех же предприятиях, что и их родители, — без надежды вырваться с Вулкана или подняться выше положения рабочего скота. Однако психологи Компании по приказу руководства постоянно выискивали среди детей самых одаренных. И специалист удивленно присвистнул, когда увидел, какой у Бэт коэффициент интеллектуального развития согласно тестам. Представители Компании переговорили с родителями Бэт, сделка была заключена. Как‑то перед сном родители сказали Бэт, что отправляют ее в место, где ей будет намного лучше. Проснулась она в детском саду Компании — в окружении детей, большинство из которых были младше нее. Компания, как правило, начинала работу с детьми не старше пяти лет, но у Бэт одаренность проявилась позже — и в порядке исключения ее забрали в спецпитомник в возрасте восьми лет.

Впервые в жизни Бэт была окружена любовью и вниманием — причем двадцать четыре часа в сутки. Детсадовские нянечки ласкали ее, целовали, давали игрушки, потакали капризам. Наказывали и ругали только за самые отчаянные проказы. Обычно же никто не повышал на нее голоса. И тем не менее, Бэт ни секунды не доверяла милым нянечкам. Никто не подозревал о том, что она их ненавидит, — Бэт в очень раннем возрасте научилась держать язык за зубами, держаться паинькой, отвечать только тогда, когда спрашивают, и подчиняться воле взрослых.

Но очень долго Бэт не могла понять, почему ей так не нравится в уютном месте среди массы детишек и ласковых нянечек. Ее пугали… да‑да, именно так! На нее наводили ужас ее маленькие товарищи по играм.

Стэн протиснулся рядом с Бэт и посмотрел вниз, в помещение склада. Здесь все было так, как описывал Орон: штабеля ящиков, бочки, тюки разного товара — от одежды до деликатесов для технического и руководящего персонала. В помещении такого склада люди никогда не появлялись — кроме, разумеется, воришек из вентиляционных труб. Тут работали исключительно роботы, начиная со смышленых и юрких электронных клерков и кончая тупыми погрузочно-разгрузочными махинами. Лишь изредка инспекторы проверяли исправность системы охранной сигнализации.

Бэт и пацан из Дэлинков, посланный на разведку вместе с девушкой и Стэном, приглядывались к складской системе сигнализации.

Перед операцией Орон нарисовал схему расположения складских помещений, изложил план ограбления и попросил Стэна внести свои предложения.

— Нет, Стэн, — сказал он, выслушав новичка. — Так, как ты говоришь, не пойдет… нет варианта отступления. Сам подумай.

Он показал на плане ключевые пункты.

— Вы забаррикадируете вход тяжеленным ящиками. Но даже зная, что никто не пройдет, нельзя сбрасывать со счетов возможность прорыва с этой стороны. А стало быть, вы должны быть заранее готовы к худшему. Иметь…

Он поискал нужное слово. Иногда он говорил очень складно, иногда вдруг спотыкался. Но Стэн очень быстро понял, что этот человек по праву занимает место главаря.

— …иметь способ ретироваться. Крутые потому и крутые, что владеют тактикой. Правильная тактика — это все для выживания. Если ты разработал идеальный план — исходи из того, что он сорвется. Никогда не попадай в ситуацию, из которой нет выхода — в буквальном смысле слова.

Стэн согласно кивнул. И Орон показал ему, как в данном случае не подставить свои спины врагу и как обеспечить безопасный отход в случае неудачи.

— Мы проделаем запасной выход в стене — вот здесь. Поставим парней на стреме тут, тут и тут.

Бэт аккуратно отключила первый пояс защитной сигнализации — перед воздушным фильтром, а пацан проворно снял решетку фильтра. Они быстро закрепили веревку, сбросили ее конец вниз и соскользнули из вентиляционного отверстия на пол.

Бэт махнула Стэну — мол, иди за мной к компьютерному терминалу. Из вентиляционной дыры спустились еще трое Дэлинков и принялись за поиски скрытой сигнализации.

— Мы не должны оставлять следов! — прошептала девушка Стэну.

Ее пальчики шустро забегали по клавиатуре. Первым делом она вызвала программу «Инструкции для охранной системы» и ввела команду, после которой сигнализация больше не реагировала на появление биоагентов — то есть людей.

Затем она вызвала список товаров, имеющихся на складе. Пробежала его глазами, сделала себе пометки для памяти и внесла необходимые изменения.

— Ну вот, теперь все будет шито-крыто. Возьмем только то, чего в списке теперь нету. А раз в списке нету, никто и не хватится.

По ее знаку остальные члены шайки принялись подтаскивать добычу под вентиляционное отверстие.

Когда у стены выросла гора ящиков и тюков и они собирались втаскивать добычу наверх, раздалось слабое жужжание, которое быстро усиливалось. Все крутые юркнули за ящики.

Из‑за угла выкатил робот. Его вытянутые вперед усики ходили из стороны в сторону в поисках «биоагентов». Воры затаили дыхание. Но вот робот успокоился, втянул усики и зажужжал дальше — к выходу из помещения.

Внезапно он резко остановился. Один из Дэлинков тихо застонал от досады. Когда пришлось срочно смываться в укрытие, он бросил один ящик посреди широкого прохода. Теперь робот наткнулся на этот ящик и переполошился. Он вскинул парализатор, стреляющий капсулами с обездвиживающим веществом, и снова выдвинул усики, чтобы выяснить, нет ли поблизости людей. Вот‑вот включит сирену тревоги!.. Но нет, все еще колеблется. В программе электронного охранника есть поправка на ошибку робота-погрузчика — существует ничтожная вероятность его небрежности: бросил ящик посреди прохода.

Бэт сделала знак Стэну и показала пальцем наверх — лезем. Стэн подсадил ее на первый ящик, и они стали осторожно карабкаться по горе ящиков к вентиляционной дыре. Девушка была уже на самом верху, когда ящик под ней предательски громко скрипнул. Бэт испуганно пригнулась — деваться ей было некуда. Робот с жужжанием устремился в сторону подозрительного звука. Наконец он зафиксировал запах человека — в районе вентиляционного отверстия — остановился и прицелился.

В головке Бэт все помутилось от страха, но она нашла в себе силы потянуться вверх, схватить бочонок, который кто‑то уже затащил в вентиляционное отверстие, и метнуть этот бочонок в робота. Капсула с парализующим веществом вместо того, чтобы попасть в Бэт, ударилась о летящий бочонок и разбилась.

В следующий момент бочонок обрушился на робота. Тот закачался, но устоял, зато бочонок треснул и облил электронного охранника какой‑то невероятно вонючей дрянью. Через секунду во всем помещении склада было не продохнуть от вони. Стэн сообразил, что это концентрат эротических духов. Воняло так, словно на складе переночевали пятьсот человек, которые ни разу не мылись на протяжении года.

Облитый веществом с таким резким запахом, робот ошалел и завертелся на месте — его чувствительнейшие сенсоры зашкалило. Стэн подхватил спрыгнувшую с ящиков Бэт. Зажимая нос и смеясь, она направилась неспешной походкой к остальным крутым. Она безбоязненно прошла по открытому месту — на виду у робота. Но тот больше не замечал людей. Он перестал крутиться на месте и только бессмысленно поводил из стороны в сторону парализатором.

Стэн последовал за Бэт и стал помогать остальным быстро затаскивать награбленное в вентиляционную трубу. Они больше не обращали внимания на робота, который стоял в проходе и уныло помахивал оружием. Беднягу зациклило — его программа зависла до той поры, пока убийственный запах не рассеется. А случится это не скоро.

Бэт ненавидела свою куклу. Эта мягкую на ощупь подлизу запрограммировали быть самой лучшей подругой для маленьких девочек. У Бэт мурашки бежали по телу, когда она прижимала к себе электронную подружку.

К этому времени Бэт исполнилось десять лет, и ее перевели в отделение Б для второго этапа воспитания.

Воспитательницы по прежнему источали любовь и ласку, но теперь детей поощряли за неучастие в общих играх: чем меньше ребенок общался с другими и чем больше времени смотрел мультики в полном одиночестве, тем большие похвалы он заслуживал.

Однако Бэт помалкивала о своей ненависти к кукле, ничем себя не выдавала. Она заметила, что детей, которые мало играли со своей куклой или дурно с ней обращались, регулярно наказывали. Похоже, только нелюбовь к кукле воспитатели считали серьезным проступком и соответственно строго карали.

Бэт терялась в догадках, почему она так не любит свою куклу. Ее электронная девочка ничем не отличалась от кукол других девочек (у мальчиков были куклы мужского пола). Маленькая такая куколка с худенькими ножками и ручками и большой головой; на лице постоянная счастливая улыбка — Бэт считала эту улыбку идиотской. Но однажды поздно вечером, когда кукла ласково прижалась к ней в постели, засюсюкала и зашептала обычную просьбу поведать ей девчачьи тайны, Бэт внезапно взорвалась. В приступе бешенства она швырнула куклу на пол. И тут же обмерла от ужаса. Что она натворила!

— Кукла, кукла, не умирай…

Кукла открыла глаза и проникновенным голоском спросила:

— Бэт, ведь ты счастлива, моя дорогая, да?

Бэт кивнула.

— Тогда ложись и прижми меня к своей грудке, и мы сможем поведать… поведать… поведать друг другу наши маленькие секреты.

— Хорошо, кукла.

Она подняла куклу с пола и покорно уложила ее рядом с собой. Кукле падение, похоже, не причинило вреда — разве что стала изредка заикаться.

На самом же деле куклы были сложнейшими дистанционными сенсорами центрального компьютера спецпитомника. Они были снабжены всем необходимым для контроля за эмоциональным и физическим состоянием подопечных детей. Особый встроенный прибор следил за тем, чтобы ребенок не удалялся из пределов звукового контакта с куклой, а по ночам был совсем рядом с ним. Потому было очень важно, чтобы дети по ночам укладывали куклу в постель вместе с собой, только тогда маленький робот мог делать им необходимые инъекции. Эти уколы замедляли как физический рост, так и умственное развитие ребенка, увеличивали его эмоциональную зависимость — то есть лояльность — и одновременно притормаживали половое созревание.

После того, как Бэт швырнула в сердцах куклу на пол, ее сенсоры стали давать искаженную информацию. Они продолжали докладывать, что в своем умственном и физическом развитии она остается десятилетней девочкой. Очень скоро Бэт отнесли к разряду детей с очевидными признаками быстро наступившей дебильности — и уменьшили дозу отупляющего лекарства. Девочка была и прежде до того скрытная и неразговорчивая, так что воспитательницы только подтверждали выводы компьютера о ее безнадежном умственном отставании.

Через два года Бэт с ужасом осознала перемены, происшедшие с другими детьми, с которыми она почти не общалась. У мальчиков оставались пухлые щечки малышей, они не проявляли ни малейших признаков физического или умственного роста. Девочки глупо хихикали и играли в игры шестилетних.

Бэт приучила себя к постоянному одиночеству. Даже в общий душ она ходила одна, когда остальные уже помылись, — с тех пор, как у нее начали округляться грудки и расти волосы на лобке. Она с удивлением замечала, что этим она сильно отличается от других девочек, и пряталась от их любопытных взглядов. К счастью, ее половое созревание не оказалось ранним — и месячные еще не начинались.

Но Бэт отлично понимала, что вокруг происходит нечто ужасное, необъяснимое. И дети какие‑то не такие, и воспитательницы какие‑то не такие. Ей чудилось, что все это закончится чем‑то уже совершенно страшным — но чем? И что можно против этого предпринять?

Стэну казалось, что Бэт и Фадал заходят слишком далеко. Наряженные проститутками, они дразнили дюжего спеца, отдыхавшего между рабочими сменами. Стэн наблюдал за ними из своего укрытия и качал головой. Его неодобрение вызывали не действия девушек, — это было частью плана, — а то, сколько побрякушек они на себя нацепили. А ну как этот осел допетрит, что эти побрякушки — настоящие! Стэн придвинулся к самой решетке воздушного фильтра и внимательно слушал.

— Эй, вертихвостки, — говорил спец, похотливо облизывая губы, — ведь вы же совсем пацанки?

— Не беспокойся, мы с сестрой хоть и молоденькие, но опытные! И тебя чему-нибудь можем научить!

— Ах, так это твоя сестричка. Ничего у тебя сестричка, аппетитненькая… А вы уверены, что ваш папашка не будет в обиде — если, конечно, я еще захочу с вами…

— А чего ему? Это он нас посылает. Говорит, два года так вот поработаем и деньжат хватит, чтоб откупиться от контракта с Компанией и убраться восвояси.

— Так это он вас посылает? Да‑а, слышал я, что дети мигров быстро созревают, но думал — это просто байки.

Бэт и Фадал подхватили парня под руки и потащили к его квартире.

— Не робей! — смеялась Фадал. — Давай славно проведем время.

Когда Стэн ногой открыл дверь, спец стоял со спущенными до пола штанами.

— Черт побери! Это что такое? — завопил он.

Спеца чуть кондрашка не хватила. Одной рукой он прикрывал срам, а другой тянулся к своим штанам.

— Вы… вы кто та‑такой?

Стэн стоял посередине комнаты с монтировкой в руке.

— Это мои сестры. Вот кто я такой.

Он повернулся в сторону кровати, где Бэт и Фадал, якобы насмерть перепуганные, прикрывались простыней.

— А ну марш домой, засранки!

Девушки поспешно оделись и упорхнули. Стэн закрыл за ними дверь и стал наступать на спеца, который хоть и привел свою одежду в порядок, но все еще не мог опомниться.

— А с тобой у меня будет особый разговор. Я тебя, жеребец, проучу! Сестричек моих совращать надумал?

— По‑послушайте… они же сами сказали, что…

— Ах ты, сукин сын! Не хочешь ли ты назвать моих сестричек шлюхами? Боже, каков наглец!

Стэн высоко занес монтировку, словно хотел опустить ее на лысеющую голову спеца.

— Погодите! — взвыл тот. — Давайте договоримся!

Стэн опустил монтировку.

— К чему ты клонишь?

Техник сунул руку в карман и выхватил оттуда свою статкарточку. Он потряс ей перед Стэном.

— У меня на счету много денег… очень много! Только назовите свою цену.

Стэн про себя усмехнулся. Орон был прав: это до смешного простой способ добывать деньги!

Голоса. Бэт зашевелилась и проснулась — кукла вводила ей дозы снотворного, недостаточные для обеспечения беспробудного сна двенадцатилетний девочки.

Бэт встала на постели. Под дверью дортуара виднелась полоска света. В коридоре, где‑то далеко, какие‑то люди говорили приглушенными голосами. Бэт спустила ноги на пол и остановилась в нерешительности. Кукла «понимает», есть ли рядом с ней человеческое существо. Но способна ли она различать людей? Бэт отвернула одеяло на ближайшей кровати и сунула куклу соседке под мышку. Пусть противная Сюзи поспит сразу с двумя электронными дурами!

После этого Бэт быстренько натянула свой комбинезончик и побежала к двери. Выходить в коридор без взрослых им вроде бы и не запрещали, но воспитательницы очень ясно давали понять, что делать этого не стоит. Сейчас все дети крепко спали в своих кроватках под воздействием наркотика. Бэт сделала глубокий вдох, набралась храбрости и вышла в коридор. Коридор был ярко освещен, в его конце светилось открытое окно. Не зная, что это окно лаборатории, она на цыпочках подошла к нему. Голоса послышались снова. Теперь она различала слова. Один голос был тоненький — это, наверное, совсем маленький мальчик.

Мальчишеский голос произнес:

— Ведь я сегодня все правильно делал, правда, папочка? Я сам, без посторонней помощи, управлял большущим космическим лайнером! Подвел его к причалу! Это так здорово!

Второй голос принадлежал взрослому мужчине:

— Да, Томми. Ты у нас молодец. Ты наш самый лучший водитель! Я скажу доктору, какой ты молодец, и он даст тебе что‑нибудь вкусненькое.

— Пряников? Он мне даст еще пряников? Я люблю с мятой. Ты же знаешь, как я люблю мятные пряники! Но чтоб пряники были с мятой, ладно?

— Обязательно, сынок. Я прослежу, чтоб были мятные.

Бэт заглянула в окошко — и чуть не закричала от страха. В комнате на чем‑то вроде инвалидной коляски сидел обрубок мужчины, похожий на разорванную куклу. У него была большая голова взрослого человека на тонкой-претонкой шее. Дальше вместо тела был металлический ящик на колесах. Немного похоже на робота с человеческой головой и руками.

Но это была голова мальчика — хотя размером с голову мужчины. Пухлые щеки без следа растительности. Мимика ребенка.

Голова сказала тонким детским голоском:

— Сегодня я видел мигров, о которых ты мне говорил, папа. Как я рад, что Компания не дала мне вырасти и стать одним из них. Бедолагам приходится передвигаться на ногах, и от них так противно пахнет. Им никогда не понять, как мне хорошо. Сегодня я могу быть краном, а завтра управлять космическим лихтером. И все так хорошо относятся ко мне!

— Можешь не сомневаться, все в Компании очень хорошо относятся к тебе, Томми, — произнес другой голос, принадлежавший нормальному мужчине в белом халате. — Мы любим тебя и стараемся окружить теплом и лаской.

— И я люблю тебя. Из всех пап, которые у меня были, ты самый лучший!

Бэт бесшумно прокралась под окном и опрометью, хотя и на цыпочках, помчалась к выходу из спецпитомника. Оказавшись «на улице», она никак не могла остановиться — бежала куда глаза глядят, бежала, пока не выдохлась. В конце концов она остановилась в каком‑то дальнем коридоре, где все было покрыто толстым слоем пыли. Бэт прислонилась к стене и наконец‑то расплакалась. Тут она заметила на уровне пола приоткрытую решетку широкой вентиляционной трубы. Девочка потянула ее на себя, увидела темную пещеру и заползла в нее. Здесь она могла поплакать вволю. Мало-помалу, все еще всхлипывая, она заснула.

Когда Бэт проснулась, все еще полумертвая от усталости, над ней склонялось доброе лицо Орона. Точнее, та половина, что не была парализована и выглядела приветливой.

Сухопарый Дэлинк выглянул из вентиляционной трубы, потом сделал знак своим приятелям. Еще шестеро крутых спрыгнули за ним в пустой коридор коммерческого центра.

В вентиляционном отверстии появился Стэн. Тихо свистнув Дэлинкам, он показал, в какой стороне тот магазин, который они планировали взять. Крутые стали продвигаться вперед — короткими перебежками, стараясь не задерживаться в освещенных местах.

Стэн остался на стреме.

Он был членом ороновской шайки без малого девять месяцев. Орон научил его очень многому. Стэн оказался хорошим учеником и быстро заслужил всеобщее доверие. Теперь он сам задумывал и возглавлял набеги. Стэн гордился тем, что ни один из его набегов не закончился трагически — никто в его команде не погиб, и всякий раз они возвращались с большой добычей.

Однако он прекрасно понимал, что удача будет сопутствовать ему не вечно. От судьбы не уйдешь. Рано или поздно Дэлинки попадали в лапы блюстителей порядка во время облавы. А это означает смерть — или потерю личности на операционном столе, что едва ли не хуже смерти. Но тут уж ничего не попишешь: назвался крутым, полезай в трубу, а когда поймают — что ж, ты славно погулял на своем веку!

Как‑то на разведке Стэн наткнулся на результаты облавы — блюстители порядка даже не позаботились прибрать тела Дэлинков. Раны на почерневших трупах свидетельствовали о том, что раненых парней страшно избивали, а девочек насиловали.

Стэн подумал о Бэт. Он был по уши влюблен в нее, но признаться ей в этом не хватало духа. Она была такая… такая… Стэн тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, и стал более внимательно озираться по сторонам.

Тем временем крутые подошли к магазину. Вспыхнули небольшие горелки, срезая запоры со ставня, закрывавшего витрину. Сухопарый Дэлинк по имени Рабет ручкой горелки разбил стекло. Ребята проворно собирали в мешки содержимое витрины.

Когда Стэн в очередной раз посмотрел в конец коридора, глаза его широко раскрылись. В густой тени крался блюститель порядка с винтовкой наготове.

Стэн облизал пересохшие губы и бесшумно переменил позу. Когда блюститель оказался под вентиляционным отверстием, Стэн прыгнул на него и сбил с ног. Патрульный, хоть и крупный малый, проворно вскочил. В его руках Стэн увидел гранату со слезоточивым газом. Еще перекатываясь через голову, Стэн поджал ноги, поэтому он успел не только вовремя вскочить, но и атаковать прежде, чем патрульный выдернул чеку. От удара пяткой в висок блюститель рухнул как подкошенный. Стэн отскочил и снова стал в боевую позицию, выставив вперед ребра ладоней. Но патрульный больше не шевелился.

Крутые до конца вычистили витрину, подбежали к Стэну, мельком взглянули на мертвого блюстителя порядка и проворно полезли в вентиляционную трубу. Исчезая в трубе, Рабет обернулся к Стэну, который был замыкающим, показал ему руку с поднятым большим пальцем и весело оскалился.

Стэн беспокойно ворочался на постели. Не спалось. В голову лезли мысли об убитом блюстителе порядка и о трупах Дэлинков, увиденных в воздуховоде. С Вулкана надо бежать. Взять с собой Бэт — и деру. Но как? Воображению представали десятки планов. Каждый из них был продуман прежде едва ли не сотню раз. И признан никуда не годным. Однако должен же быть выход. Не может не быть выхода!

Что‑то зашуршало. Он оглянулся — это Бэт проскользнула между занавесками и вошла в его комнату.

— Ты чего?

Ее пальцы мягко легли на его губы: молчи.

— Я ждала тебя каждую ночь. И больше ждать не могу, — прошептала она.

Медленно убрав руку с его губ, она взяла руку Стэна и направила ее к молнии своего комбинезона. Мгновением позже комбинезон соскользнул с ее плеч и упал на пол. На ней не было белья.

Голая Бэт потянулась, чтобы раздеть его, но он остановил ее.

— Погоди.

Он достал из‑под подушки маленький сверток. Когда он развернул его, там оказалась нарядная прозрачная ночная сорочка, которая даже в полумраке играла радужными красками.

— Это для тебя. Подарок.

— Давно она у тебя?

— Очень.

— Я ее примерю. Но потом.

Она обняла его и юркнула к нему под одеяло. Они сцепились в объятиях. Но в полном молчании.

Бэт ползла за Стэном по узкой трубе. Сперва они шли в полный рост, но воздухопровод дважды уменьшался в размерах, и теперь они едва протискивались вперед. Бэт понятия не имела, куда они направляются. Стэн сказал, что хочет устроить ей сюрприз. За очередным поворотом была глухая стена.

— Вот так сюрприз, — сказала Бэт. — Тупик!

— Не торопись.

Стэн направил на стену узенький луч фонарика и стал работать горелкой. Стена оказалась дверцей, которая держалась, так сказать, на честном слове.

— Закрой глаза.

Бэт подчинилась и услышала шипение работающей газовой горелки, а потом металлический удар — дверца упала.

— А теперь открывай глаза.

Впервые в жизни Бэт увидела то, что бывает «снаружи». Перед ней была небольшая, поросшая травой лужайка, шедшая под уклоном к прудику. Высокие зеленые штуковины — очевидно, деревья? — окружали прудик и небольшой аккуратный домик в архитектурном стиле древних-предревних времен. Сделан он был из невиданного материала — из дерева, что ли? Словом, такое Бэт видела только на картинках. А на крыше труба, и из трубы — дым. С ума сойти!

Стэн потянул девушку за собой, и она выползла из трубы вслед за ним. Они стояли на траве. Все кругом было подернуто легким туманом.

Задрав голову, Бэт увидела хоть и искусственное, но такое поразительно глубокое и голубое небо. У нее немного закружилась голова. Тут было так просторно! Так необычно просторно! Бэт захотелось снова забиться в черную дыру.

Стэн обнял ее за талию, и девушка быстро успокоилась. Кругом было очень красиво. А к хорошему быстро привыкают. Голова у нее больше не кружилась.

— Мне показалось, что я хлюпнусь в обморок, — сказала она с тихим смешком.

— Ты привыкнешь, — сказал Стэн и тоже засмеялся.

— Где мы?

— Это частный рекреационный участок заместителя директора по кадрам Гэтсона. Сегодня он отбыл из нашей звездной системы на поиски новых дураков, которые согласятся работать на Вулкане.

— А ты откуда знаешь?

— Побеседовал по душам с компьютером. Скажу не бахвалясь, я с компьютерами всегда нахожу общий язык.

Бэт выглядела озадаченной. Место, разумеется, замечательное, но…

— Стэн, а что мы тут украдем? Ничего не вижу ценного.

— Почему обязательно красть? И потом — тут все ценнее ценного. Мы тут с тобой на отдыхе.

— На отдыхе? Ты хочешь сказать?..

— Да, в ближайшие два дня мы будем лодырничать в свое удовольствие. Насладимся всем, что Гэтсон тут понастроил, и всем, что он оставил в доме. Наедимся, напьемся, поваляемся на мягкой постели! Никаких набегов. Никаких блюстителей. Никаких хлопот и страхов. Полный кайф.

Стэн повел Бэт к прудику. Он сорвал с себя комбинезон и пошел в воду.

— Как здорово! Я так давно мечтал искупаться!

Он пробрел по воде несколько метров, погружаясь все больше. Бэт напряженно ждала, что случится дальше. Стэн обернулся со счастливой улыбкой.

— Давай сюда!

— Ну как? — встревоженно спросила девушка.

— Нормально. Вода мокрая, как и положено.

Бэт робко улыбнулась. Потом улыбнулась смелее. И наконец рассмеялась. Она вдруг поняла, что не надо больше говорить шепотом, — и с громким смехом стала раздеваться. Господи, да она же не смеялась громко, от души с самого раннего детства. А Дэлинки не смеются — даже тогда, когда их никто не может услышать.

Радостно блестя глазами, Бэт потянула вниз молнию своего комбинезона.

— Стэн?

— Ммм?

— Ты не спишь?

— Ммм… не сплю.

— Я вот лежу и думаю.

— Да?

— Я бы тут жила вечно.

Он заговорил только после долгого молчания:

— Придется уходить. И скоро.

— Знаю. Но это так несправедливо, так…

Он погладил ее и притянул к себе. Вытер ей слезы.

— Я убираюсь к чертовой матери.

— Что ты имеешь в виду?

— С Вулкана.

— Это невозможно.

— Опять жить скотской жизнью Дэлинков?

— Но как ты хочешь удрать сюда?

— Пока не знаю. Рано или поздно найду способ.

Бэт взяла его за руку.

— А меня с собой возьмешь?

Стэн кивнул.

— Непременно.

Он обнял ее и не выпускал из своих объятий до самого утра.

Глава 13

Махони на ходу спрыгнул с довольно быстро движущейся дорожки, перескочил через заградительный барьер, перекувырнулся и очутился в пустом машиностроительном цехе.

Он побежал вдоль конвейера, потом включил ленту транспортера и вскочил на нее. Через считанные мгновения он был уже в другом конце цеха, выбежал наружу и прыгнул уже на другую самодвижущуюся дорожку, которые повлекла его в южном направлении.

Махони отдышался, стряхнул пыль с комбинезона. Теперь уходить от возможного хвоста все труднее. Торесен и его служба безопасности проявляли живой интерес к передвижениям по Вулкану сержанта интендантской службы императорской гвардии Яна Махони.

До сих пор этот интерес казался обычным проявлением патологического недоверия ко всем гостям станции. По крайней мере Махони надеялся, что это так и такие же шпики приставлены к каждому посетителю Вулкана. Но теперь ситуация изменилась. Если его накроют сейчас, то ему крышка. Махони был переодет в комбинезон мигра, имел при себе украденную статкарточку больного мигра (чтоб не сразу хватились) и направлялся на юг.

Он был в нескольких километрах от Ока — то есть углубился чрезвычайно далеко в зону, куда доступ невулканцам был строжайше запрещен…

Если теперь его обнаружит кто‑либо из службы безопасности или просто задержит бдительный страж порядка, руководство Компании предпочтет сунуть его в чан рециклизатора на пищевом комбинате, нежели связываться с долгой процедурой высылки.

Махони добровольно поставил себя вне закона. Его успехи в деле создания агентурной сети из вулканцев оказались нулевыми. Дальше Ока его как гостя станции никуда не пускали, а там он мог общаться или с подосланными провокаторами, или с немногочисленными миграми из обслуги — от этих забитых людей было мало толку, посторонних они боялись как огня. Оставалась единственная возможность как‑то продвинуть дело — самому полезть в пекло. А иначе придется расписаться в своем бессилии и побитой собакой вернуться к Императору.

Пока что Махони мало чем мог порадовать Вечного Императора. Узнал он только следующее:

1. Торесен по самую маковку своей наголо обритой головы погружен в козни против Империи. Причем никого в свои коварные планы не посвящает — даже совет директоров. Готовится какая‑то большая гадость. Впрочем, Император подозревал об этом еще год назад, когда посылал Махони на это сложное задание.

2. Торесен ведет полускрытую пропаганду против Империи, нацеленную в особенности на мигров. В этой компании очернительства он широко использует институт Воспитателей, которые внушают молодому поколению презрение к Империи, ставя Компанию превыше всего. Но было очень трудно доказать личную ответственность барона за эту антиимперскую пропаганду — он всегда мог сослаться на излишнее рвение исполнителей, которые неверно истолковали какие‑то из его слов. Махони не сомневался, что под Империю ведется подкоп, но конкретные детали и размах интриги только предстояло выяснить.

Махони хмыкнул от досады, размышляя над этим. Любой задрипанный детективчик из военной разведки мог бы выяснить то же самое — и, возможно, куда быстрее. В противном случае его бы разжаловали в рядовые и послали месить грязь на какой-нибудь заштатной планетке.

3. Вулканская служба безопасности стоит на ушах и с особенной тщательностью, уже по‑настоящему параноидальной, следит за всеми невулканцами. Ходили настойчивые слухи, что большая часть вулканского производства переводится на выпуск военной продукции. Впрочем, никаких доказательств этого Махони до сей поры не добыл. А если и добудет, Компания заявит, что планировала широкое освоение новых планет и оружие необходимо для первопроходцев.

— Пока что я с одним справился — обнюхал большой кукиш со всех сторон, — проворчал Махони.

Тут он весь подобрался. В конце длинного коридора стоял кордон — несколько блюстителей порядка проверяли на портативном компьютере статкарточки всех проходящих и проезжающих. Карточка Махони была не настолько хороша, чтобы показывать ее слишком часто — можно нарваться на внимательного патрульного. Поэтому Махони соскочил с дорожки в первый же боковой коридор. Этот коридор привел его в большое помещение под куполом, главный выход из которого блокировала другая группа блюстителей порядка.

Махони засеменил по дорожке у стены. Главное в таких случаях не суетиться, идти медленно, дышать ровно. Как будто ты вразвалочку возвращаешься со смены к себе домой. Вид рассеянно-довольный.

При первой же возможности Махони медленно свернул в боковой коридорчик. Еще поворот, и еще. Пробежка по пустому коридору.

Потом Махони остановился и прислушался. Так‑так. Шаги за спиной. Все правильно. За ним кто‑то следил. Но деваться некуда. Махони неторопливой походкой направился дальше: так и быть, побалую вулканских ищеек, дам загнать себя поглубже в недра Вулкана.

Первый шпик дал маху, когда решил загнать Махони в коридор, который заканчивался тупиком. Махони поджидал его у поворота. Шпик был мигом прижат к стене, и локоть Махони сдавил ему надгортанник. Выхватив пистолет из руки разом обмякшего шпика, Махони метким выстрелом уложил подбегавшего к нему второго филера.

С двоими покончено. Но тут Махони понял, что это были ищейки, а главные силы только на подходе. Из‑за поворота вынырнул еще один парень из службы безопасности. Он взял Махони на мушку винтовки. Далеко за его спиной виднелись два блюстителя порядка, которые быстро шагали в сторону Махони, помахивая нунчаками.

Махони оказался проворней парня с винтовкой. Его пуля пробила глаз нападавшего. С криком тот рухнул на пол, обливаясь кровью.

До пары блюстителей порядка было далеко, можно было промахнуться, а патроны следовало экономить. Махони пошел им навстречу. И тут неподалеку от патрульных на уровне пояса открылась решетка вентиляционного отверстия. Из трубы выскочил чумазый парнишка и с кинжалом в руке метнулся к одному из патрульных. Секунда, и Махони только глазами захлопал: парень своим кинжалом смахнул голову блюстителя порядка — голова покатилась в одну сторону, тело — в другую. А парнишечка закрутился юлой и, выйдя из пируэта, вонзил кинжал глубоко в грудь второму блюстителю порядка. Потом спокойно вытер кинжал об униформу покойника. Махони залюбовался юным героем. Проворный убийца, ничего не скажешь!

Сунув пистолет за пояс, Махони поджидал парня, не делая лишних движений и демонстрируя пустые ладони.

Из вентиляционной трубы вылез еще один парнишка — нет, девчонка! А невысокому, ладно скроенному парню, который так просто разделался с парой блюстителей порядка, на вид было лет восемнадцать-девятнадцать, хотя такая уверенная походка могла быть и у сорокалетнего. Он был похож на любого беспризорника из вентиляционной системы — Махони случалось видеть их издалека. Но этот парнишка не был так сгорблен — очевидно, еще мало полазил по трубам. Их тут зовут Дэлинками или крутыми. Что ж, этот пацан и в самом деле крутой. Махони приветствовал его улыбкой.

Стэн смерил Махони взглядом, оценивающе посмотрел на два трупа за его спиной — неплохая работа для старика. Этому человеку, видать, за сорок. На нем комбинезон мигра, но он явно не мигр. Стэн терялся в догадках, кто перед ним. За свою жизнь он видел только мигров и спецов, в широкую категорию которых входили и блюстители порядка. Еще он знал о существовании «руководящих кадров», но живьем их никогда не видел. А этот человек, похоже, ни к одному из известных сословий не относился.

— Сейчас сюда подвалит еще кто‑нибудь из этой публики, — сказал Махони, — так что знакомиться будем по быстрому.

— Мы никуда не спешим. Сроду не видел, чтобы за одним мигром гнались сразу пятеро легавых. Вы что натворили?

— Долго объяснять…

— Стэн, погляди‑ка!

Не спуская взгляда с Махони, Стэн попятился и взял из рук Бэт статкарточки убитых.

— Стэн, трое из них не блюстители порядка. Они из начальства.

— Да, это люди из службы безопасности барона Торесена, — сказал Махони. — Они, надо думать, шли по моему следу от самого Ока.

— Бросьте, неужели вы не с Вулкана?

— Да, я прилетел сюда из Прайм-Уорлда.

Стэн принял решение и приказал незнакомцу:

— Раздевайтесь.

Махони вскипел яростью, но быстро взял себя в руки, ругнулся и подчинился. У этого парнишки мозги правильно работают. Махони снял с себя комбинезон, проворно прощупал каждую складку. Ничего. Потом он снял ботинки, постучал каблуками о стену. Во втором под каблуком оказался крохотный передатчик.

Стэн кивнул.

— Вот почему вы не могли от них оторваться. Теперь одевайтесь.

Взмахом руки Стэн отослал Бэт обратно в вентиляционную трубу. Она забралась первой, потом подала руку приятелю. Махони последовал за ними. В трубе он пропыхтел:

— Тесновато для человека моих лет.

— Возраст тут ни при чем, — сказала Бэт.

— Девушка, нехорошо смеяться над толстым дядей, который тебе в отцы годится.

— Ползите за нами, — коротко приказал Стэн. — И помалкивайте.

Тут Махони опять захлопал глазами: если ему не померещилось, парнишка спрятал свой кинжал прямо под кожу предплечья правой руки.

Вскоре труба расширилась, и Махони пополз на четвереньках вслед за юркой молодежью.

Глава 14

— Нет, Фадал. Как ни странно, я почему‑то помню, что такое Империя, — сказал Орон.

Махони хотел задать вопрос, но Стэн кивком головы остановил его.

— Вы из разведки?

— Да, — ответил Махони.

— Стало быть, подсматриваете, поглядываете… И хотите, чтобы мы поглядывали для Империи?

— Нет, просто меня чуть было не накрыли, а ваши ребята меня спасли.

Орон вопросительно посмотрел на Фадал. Та молчала.

— Торесен не стал бы посылать столько народу по моему следу, если бы не знал, кто я такой.

— Торесен — это глава Компании, наш враг, — шепотом подсказала Фадал.

— И чего вы хотите, человек?

— Я должен найти подтверждения того, что Торесен замышляет дурное. Я влезал в компьютерную сеть руководства Компании, но там любая информация касательно проекта «Браво» — это и есть коварный план Торесена — надежно защищена. Даже вопрос об этом проекте автоматически вызывает сигнал тревоги.

— Очевидно, этот, как его, Торесен все хранит в своей голове.

— Да, но какие‑то документы не могут не существовать.

Стэн вмешался в разговор:

— Если вы найдете доказательства, то каковы будут последствия?

— Мы пришлем армию. Император назначит новое, временное руководство Компанией. И все тут переменится. И для мигров, и для всех остальных.

— Звучит не слишком заманчиво, — сказала Бэт.

— Да, Бэт права, — кивнул Стэн. — Пока ваша армия явится, нас тут всех перелущат. Разве вы не понимаете, что крутые не заживаются, — на нас охотятся посерьезнее, чем на крыс.

— Парень из другой шайки предупредил нас, — сказал Орон, — когда, бишь, это было, Фадал?

— Двое суток назад.

— Он сказал, блюстители порядка тренируются в одном пустом ангаре. Стреляют по мишеням из винтовок. Готовят огромную облаву. А нас слишком много, мы не можем спрятаться.

— Сколько человек в вашей команде?

— Пятнадцать, — сказала Фадал.

Махони прикинул в голове. Пятнадцать человек вполне можно разместить в воздушном шлюзе небольшого космического корабля, где находился подчиненный ему взвод гвардейцев. Если он вернется с убедительными доказательствами, никто не попеняет ему за вывоз пятнадцати ребят.

— Я могу обещать вывести вас со станции. Всех. На любую планету в Империи — какую выберете.

У Стэна дыхание перехватило. Он облизал пересохшие губы и недоверчиво уставился на Махони.

— Я обещал — значит, сделаю. Пусть ваши ребята совершат налет на апартаменты Торесена. Раздобудьте любой документ касательно проекта «Браво». Тогда я посажу вас на космический корабль — и фьють. Империя свои обещания держит.

— Я считаю, что такое предложение надо принимать без обсуждения, — сказал Орон. — Все согласны?

Возражений не последовало.

Неспешно дойдя до конца коридора, дежуривший в нем патрульный зевнул, развернулся и двинулся обратно.

Стэн бесшумно выскользнул из вентиляционной трубы. Стараясь даже не дышать, он крадучись последовал за патрульным. Тут главное не поторопиться — и не промедлить. Взгляд его присмолился к спине патрульного. Спина ближе. Еще ближе. Они идут в ногу. Между ними осталось три метра — теперь ум выключился, работали только мускулы.

Рукой перехватив шею патрульного, Стэн всадил нож в район почек. Во рту дюжего блюстителя порядка что‑то забулькало, он охнул. Стэн отступил в сторону и дал телу упасть на пол, затем оттащил убитого к вентиляционному отверстию и засунул в трубу. Потом он побежал в другой конец коридора, где находился вход на территорию высшего начальства. Поднапрягшись, Стэн отодвинул одну из стенных панелей. Ну, слава Богу, все правильно.

Дэлинки долго изучали раздобытый Махони подробнейший план Ока, сидя в одном из просторных воздуховодов гостевого центра. И в конце концов нашли способ, как осуществить задуманное. Начальство о своем комфорте заботилось всерьез. Поэтому стены коридоров в Оке были двойные — со звукопоглощающей перегородкой. Между перегородкой и стеной оставалось узкое пространство. Заглянув за отодвинутую панель, Стэн удовлетворенно хмыкнул и призывно махнул остальным. Из вентиляционных труб высыпала вся шайка. По одному они протискивались в межстенное пространство, Орон был седьмым или восьмым в этой цепочке. Вид у него был отсутствующий — Фадал вела его за собой, как малого ребенка. Стэн ругнулся про себя: если Орон не придет в себя, не обретет память и смекалку, им всем крышка. Даже если кому‑то из них удастся удрать обратно в недра Вулкана, где живут мигры, то за крутых возьмутся совершенно серьезно — и карательные экспедиции не прекратятся, пока в вентиляционной системе не останутся одни крысы.

Но Стэн, соглашаясь участвовать в операции, прекрасно понимал, что иного выбора нет. С одной стороны, хотелось вырваться с Вулкана, а с другой — слабо верилось в успех операции. То, что они так легко проникли в межстенное пространство, было добрым знаком. Значит, удача на их стороне, убеждал себя Стэн.

Тут межстенное пространство сузилось: должно быть, этот выступ — аварийная дверь. Грудь Стэна застряла — ни туда, ни сюда. На мгновение он запаниковал, потом догадался выпустить воздух из легких и легко проскользнул вперед.

Они столпились перед огромной двойной дверью в принадлежащий Торесену отсек. Стэн с любопытством потрогал материал, из которого была сделана эта дверь. Шершавый, зернистый. Что‑то вроде закаленной стали. Но намного прочнее. Стэн удивился: почему Торесен не приказал отшлифовать дверь, сделанную явно из какого‑то органического материала невиданной прочности.

Бэт пыталась открыть замок с помощью небольшого мазера. Закрыв глаза, сосредоточившись на своих ощущениях, она пробовала разное давление ультразвукового пучка, пока не ощутила правильный напор микроволн. Замок щелкнул и открылся.

Бэт достала из своей сумки пластмассовый штырь, нажала кнопку подогрева и протянула в неглубокую нишу в стене — окошечко пропускного автомата. На конце подогретого до температуры человеческого тела штыря был отпечаток пальца Торесена — Стэн мог только гадать, каким образом Махони раздобыл этот отпечаток.

Щелкнули второстепенные замки, и массивная двойная дверь медленно открылась. Дэлинки схватились за оружие, но засады внутри не оказалось. Стэн вместе с другими очутился внутри святая святых — в личных апартаментах барона, главы Компании.

Время остановилось, потому что они оказались в пространстве красоты неописуемой, — словно детишки в джунглях, где свирепых тигров нет и все поражает дружелюбием.

Они попали на самую вершину Ока. Через прозрачный купол торесеновского отсека виднелись мириады звезд. Стэн был единственным, кто уже побывал в открытом космосе, а потому не застыл с открытым ртом. Случись поблизости охранники, в этот первый момент они могли бы взять Дэлинков голыми руками. Позволив товарищам упиваться зрелищем сияющих на черном бархате звезд, Стэн аккуратно затворил дверь и огляделся.

Похоже, под куполом никого.

Ухоженный садик. Мебель располагалась среди зелени — как будто кто‑то убрал стены очень большого дома и позволил растениям проникнуть внутрь.

Дэлинки медленно приходили в себя.

Стэн заметил, что детектор, улавливающий движение, разворачивается в их сторону. Он кинулся с ножом к прибору и перерезал провода. Крутые окончательно пришли в себя, обрели обычную осторожность. Стэн, как самый глазастый, указал им еще на несколько детекторов, реагирующих на движение, — их следовало тщательно обходить стороной.

Дэлинки стали продвигаться вперед, к рабочему кабинету барона, дивясь густой экзотической зелени. Ее кусты помогали им скрываться от глазков многочисленных камер.

Стэн, Орон и Бэт держались вместе. Они искали уголок, который служил барону рабочим местом. С одной стороны огромного зала находилось что‑то вроде оружейного зала: на панелях висели мечи, сабли, ятаганы и прочее холодное оружие, а также винтовки, ружья, пистолеты и виллиганы разных образцов.

В противоположном конце стоял роскошный письменный стол, рядом с которым находился компьютерный комплекс — Стэн только ахнул, когда увидел столько совершенной техники собранной вместе. Неподалеку от рабочего пространства стояла стилизованная под старину статуя женщины, которая показалась Стэну до смешного жирной.

Стэн вопросительно взглянул на Орона. Глаза предводителя шайки горели. Он указал в сторону скульптуры. Стэн и Бэт подошли поближе. Орон с его уникальным чутьем скорее всего прав, сейф должен быть здесь. Стэн стал нажимать на все выступы статуи. Через несколько минут, уже отчаявшись, он обнаружил небольшую трещинку в боку статуи. Он направил на нее пучок ультрафиолетовых лучей — и автомат сработал: статуя сдвинулась с места. Под ней находился сейф с цифровой комбинацией.

Стэн достал их своего рюкзака подставку и небольшую морозильную камеру. Когда он открыл камеру, из нее повалил белый пар — внутри температура приближалась к абсолютному нулю. Стэн надел специальную перчатку со слоем изоляции и вынул из морозильной камеры цилиндр. Установив цилиндр на подставку, он направил его на дверцу сейфа, потом отбежал и нажал кнопку дистанционного управления.

Из цилиндра на стальную дверцу сейфа потекла струйка газа, который мгновенно кристаллизировался на поверхности. Бэт достала молоток из своего рюкзака и ударила по дверце. Металл раскалывался как стекло.

Трое друзей довольно переглянулись и расцвели улыбками. Они добрались до тайника.

Бумаги, бумаги — и пачки кредиток. Стэн начал набивать карманы деньгами, но Орон жестом остановил его.

И тут они наткнулись на красную папку, на которой было начертано «Проект „Браво“». Ура! То, что нужно!

Никто вовремя не заметил, что один из крутых забрел в оружейный зал и, зачарованный красотой стариннейшего арбалета, снял его с панели. И тем самым включил в комнате охраны сигнал тревоги.

Стэн передал папку Орону. Лучше бы он этого не делал! На Орона опять что‑то нашло. Его взгляд снова стал бессмысленным. Он тупо посмотрел на папку в своих руках и порывисто встал. Папка упала на пол, раскрылась и бумаги разлетелись во все стороны.

Стэн тихо выругался и стал поспешно собирать листы бумаги с ковра. Надо было торопиться…

Первой же очередью один из охранников изрешетил сразу троих — они и вскрикнуть не успели — и срезал несколько веток в садике.

Вторая очередь пробила грудь еще одному Дэлинку, который пытался укрыться за кустами. Этот успел закричать, прежде чем рухнул замертво на пол. Из‑за спины первого блюстителя порядка через взломанную дверь под купол вбежало еще несколько патрульных с пистолетами в руках.

Бэт схватила гранату на поясе, сорвала чеку и бросила в группу легавых, а сама кинулась на пол. Стэн покатился по полу в сторону оружейного музейчика и нырнул за первое же укрытие. Этим укрытием оказался музейный экспонат — три емкости, длинный шланг и две ручки, чтобы держать эту тяжелую штуковину. Какое‑то оружие. Карточка внизу гласила: «Огнемет с планеты Земля. Один из первых образцов. Реставрированный». Что ж, очень кстати, что Торесен, подобно многим коллекционерам оружия, держит свои экспонаты готовыми к бою.

Стэн схватил огнемет, приподнял и направил в сторону патрульных. Сперва из шланга вырвалась маленькая струйка, но потом струя темного густого огня ударила через все помещение — метров на пятьдесят. В древности этот аппарат не был таким дальнобойным — проявились усовершенствования, добавленные мастерами барона.

Струя напалма облила всех патрульных до одного. Те из них, кому повезло, умерли сразу — огонь сжег им легкие. Остальные получили страшные ожоги от напалма и какое‑то время метались между деревьями или катались по полу. Но в последний момент один из патрульных успел выстрелить в Орона, который, ничего не соображая, бродил между деревьями сада. Опекавшая его Фадал погибла. Выстрелом Орону буквально разнесло голову.

Стэн действовал как робот. Он водил шлангом огнемета, пока не уничтожил всех патрульных. Потом выключил аппарат и отшвырнул шланг. Он стоял как в ступоре и смотрел на дела рук своих.

Бэт ухватила его за локоть:

— Бежим!

Стэн пришел в себя. Все патрульные погибли. До одного. Путь был свободен. Но когда Бэт и Стэн побежали к двери, за ними последовал только один Дэлинк. Из пятнадцати в живых остались лишь трое.

Они выбежали в коридор. Уйти через простенок не удастся — там они будут двигаться медленно и представлять собой слишком удобную мишень. Поэтому трое просто побежали прочь от апартаментов барона. Вся надежда была на то, что патрульные отстанут и у ребят будет достаточно времени, чтобы нырнуть в какой-нибудь вентиляционный люк.

Из‑за угла появились патрульные и помчались за ними. Но они не могли стрелять: в коридорах было много чиновников, шедших по своим делам. Испуганные чиновники жались к стенам или забегали в открытые двери.

За очередным поворотом коридора Стэн увидел огороженный открытый люк в полу. Здесь, очевидно, велись ремонтные работы. Вниз вели ступеньки — металлические скобы, а дно колодца терялось в темноте. Стэн понятия не имел, что там внизу, но особенно выбирать не приходилось. Наверняка от него ответвляются какие‑то туннели.

Стэн махнул Бэт: полезай первой, я прикрою. По тому, как она морщилась и с каким трудом залезала в колодец, он понял, что девушка ранена. Ладно, потом разберемся.

Стэн полез за ней.

Дэлинк, бежавший вместе с ними, отрицательно мотнул головой: колодец не показался ему безопасным путем бегства. А в следующий момент парень упал, сраженный диском антиматерии из ружья одного из патрульных.

Нога Бэт, спускавшейся двумя метрами ниже Стэна, поскользнулась на скользкой скобе, потеряла опору. Девушка вскрикнула, запаниковала — и не удержалась, ее руки разжались, и она полетела в колодец, казавшийся бездонным. Бэт еще кричала какое‑то время. Потом где‑то далеко-далеко внизу раздался едва слышный шлепок. Все было кончено.

Стэн проводил глазами ее тело, дождался того страшного, последнего звука. Но потом не тратил ни секунды. Он быстро полез по скобам вниз, метрах в десяти от пола обнаружил просторный туннель и побежал по нему. Теперь надо было добраться до условленного места, где его встретят люди Махони и помогут пробраться на космический корабль, который увезет его прочь с Вулкана.

Махони нервно прохаживался по своему кабинету на космическом корабле. Когда на Вулкане взвыла сирена тревоги, он проверил по компьютерной сети — да, вызван отряд особого назначения, как при серьезных беспорядках. Прошло уже много времени после начала суеты на станции, и надежда Махони на благополучный исход стремительно таяла.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату влетел Стэн. С пустыми руками.

— Они поймали нас! Поймали! И Бэт убита!

— Бэт? Та красивая девушка?

— Да. Они убили ее, убили! А документы… те самые, которые вы искали… они у Орона.

— А где Орон?

— Тоже убит.

Махони не стал тратить время на ругательства.

— Стало быть, провал, — сказал он. — Но наш уговор в силе. Неподалеку меня ожидает военный крейсер, и я заберу тебя с собой.

— Нет. Я не полечу.

— Тогда чего ты хочешь?

— Дайте мне оружие. Они убили Бэт.

— Ты сдурел? Хочешь вернуться?

— Они убили Бэт.

— Хорошо. В том ящике стола я храню два пистолета.

Стэн повернулся и шагнул к столу.

Махони бесшумно догнал его. Взмах кулака, и Стэн без сознания упал лицом на стол. Махони усадил его в кресло у стола. И только теперь коротко ругнулся. Потом взял с книжной полки книгу — «Устав гвардейской службы» — и положил на нее руку Стэна.

— Не знаю, какую религию ты исповедуешь. И веруешь ли вообще. Но эта книга в самый раз вместо Библии. Клянешься ли ты… как тебя там… ах да, Стэн, имя неизвестно… Клянешься ли ты, Стэн, защищать Вечного Императора и Империю до последнего дыхания? Знаю, что ты хочешь ответить, мой мальчик, — «клянусь». Клянешься ли ты беспрекословно подчиняться приказу командиров, свято чтить традиции имперской гвардии, законы Империи и следовать им? Знаю, что клянешься. Итак, Стэн, приветствую тебя в качестве рекрута Его Величества лейб-гвардии. Добро пожаловать на службу Императору! Считаю честью зачислить тебя в ряды моего родного Первого ударного полка.

Отложив книгу, Махони взъерошил волосы Стэна.

— Эх, бедняжка ты, бедняжка. Погано все сложилось, очень погано. Но одно я могу для тебя сделать — забрать из этого ада в более или менее нормальный мир, где ты, надеюсь, проживешь подольше, чем здесь. — Он нажал кнопку на аппарате внутренней связи и сказал: — Лейтенант, тут в моем кабинете свежеиспеченный гвардейский рекрут. Бедолага так проникся торжественностью момента, что на радостях хлопнулся в обморок. Заберите его, пожалуйста.

Махони взял со стола бутылку сингалка — синтетического алкоголя — и, не пожелав возиться со стаканом, сделал большой глоток прямо из горлышка.

— Ну что ж, попутного ветра, приятель!

Глава 15

Начальник службы безопасности рассыпался в извинениях перед Торесеном. Чем больше барон смотрел на виноватое, пристыженное лицо на экране, тем больше ему хотелось ударить по нему кулаком. Этот тип говорит: «Никакого реального ущерба они не причинили!» — Кто знает, кто знает! Это еще надо проверить!

Торесену было плевать на убитых патрульных и на материальный ущерб. Он беспокоился лишь о папке с материалами по проекту «Браво». Он ее нашел. Ничего не пропало. Однако следовало быть умнее и исходить из предположения, что кто‑то все же успел проглядеть эти странички и получил взрывоопасную информацию.

Барон вскинул голову — одна фраза начальника службы безопасности задержала его внимание.

— Как вы сказали?

— Мы обнаружили тела тринадцати правонарушителей из числа живущих в вентиляционных трубах. Все опознаны.

— Нет, что вы сказали до этого?

— Есть вероятность, что двое из них бежали.

Вот как. Значит, он беспокоился обоснованно.

— Кто эти двое?

— Мы нашли один волосок в ваших покоях. Хромосомная проекция указывает на то, что этот человек…

— Я лично взгляну, — раздраженно сказал барон. На экране компьютер стремительно производил воссоздание человека по хромосоме, выделенной из волоса. И вот появилась трехмерная фигура парня лет восемнадцати. Это был Стэн. Барон внимательно рассмотрел лицо парня, потом покачал головой. Он впервые видел этого типа.

— Имя?

— Карл Стэн, мигр. Пропал без вести во время взрыва в Особом Секторе несколько циклов назад.

— Вы хотите сказать, что человек, ответственный за тогдашний взрыв и наши чудовищные финансовые потери, остался жив? Но каким образом… Ладно, не будем об этом, пустой разговор… Все.

— Простите, сэр, есть еще кое‑какая информация…

— Сам прочитаю доклад. Я сказал — все!

Барон внимательнейшим образом изучил биографию Стэна. Это не заняло много времени — если отбросить словесную шелуху, о нем было известно очень мало. Но барон мгновенно уловил связь между проектом «Браво» и тем, что Стэн был сиротой, родители которого погибли в двадцать шестом Развлекательном Городке. Этот парень был одержим жаждой мести.

Барон нажал кнопку на пульте связи, и на экране возникло растерянное лицо начальника службы безопасности.

— Этого человека следует найти немедленно. Задействуйте всех своих людей — до последнего!

— Простите, сэр, но это невозможно.

— Почему? — прошипел Торесен.

— Э‑э… дело в том, что мы… э‑э… нашли его, сэр… Он на имперском военном корабле, который направляется…

Торесен оцепенел от ужаса. Невероятная история. Ну и ловкач этот мигровский выродок! Барон быстро овладел собой. Нет, этого Стэна он из‑под земли достанет. Ну а потом…

Вскоре барон вел обстоятельную беседу с маленьким серым человечком в маленьком сером мире. Охота за Стэном началась.