Степени приближения. Непридуманные истории (сборник)

От Автора

Может возникнуть вопрос – что за странное название «Степени приближения»? Поясню, откуда оно взялось.

Есть такая занятная концепция под названием «Шесть степеней отдаления». Суть её в том, что любой человек отдалён от кого угодно на этой планете всего через несколько промежуточных знакомств, то есть степеней отдаления. Было подсчитано, что максимальное число таких степеней не превышает шести. Таким образом, каждый человек может выстроить цепочку: от себя к некоему своему знакомому, а тот – к своему другому знакомому, и так далее до любого человека. Самое большее через шесть таких знакомств каждый может соединиться с кем угодно в любой точке планеты. Чтобы было яснее, представьте, что доярка Фрося из деревни Зипуны напишет письмо неизвестному ей папуасу из Новой Гвинеи и пошлёт его не по почте, а передаст из рук в руки через знакомых друг с другом людей, от одного к другому. Так вот, чтобы письмо дошло до папуаса, нужно не более шести таких знакомств. Разумеется, для некоторых профессий, например, журналистов, которые встречаются со многими людьми, число степеней отдаления будет меньше. То есть, если папуасу письмо напишет не Фрося, а, скажем, редактор какого-то популярного журнала, то может понадобиться три звена, ну от силы – четыре.

Меня эта концепция заинтересовала – это что же значит, всего через парочку друг с дружкой знакомых я окажусь связанным с любой знаменитостью? Хочу, например, с диктатором, скажем со Сталиным, Франко или Пол-Потом, а захочу – и с более приятной личностью, к примеру, с Мэрилин Монро? Ой, как интересно! Разумеется когда степеней отдаления пять или шесть, проследить их вряд ли получится. Иди знай, какие там есть знакомые у знакомых ваших знакомых? Но вот когда степеней мало, есть шанс их выяснить.

Я подумал, а что если для забавы покопаться в памяти и найти такие знакомства, которые соединили бы меня с сильными мира сего или ещё с какими-то там примечательными личностями? Искать долго не пришлось и я быстро выстроил несколько коротких цепочек. Вот некоторые из тех, что у меня получились.

Первая цепочка. В тридцатые годы мой тесть Лев Тышков, тогда подросток, жил в Токио, где учился игре на скрипке и давал концерты с симфоническим оркестром. Там он был вхож в верха японской элиты и бывал в гостях у Хидемаро Каное, младшего брата премьер-министра и дирижера Токийского оркестра. Каное устраивал домашние приёмы-концерты, куда приглашал всю токийскую знать. Однажды на таком приёме Лев имел удовольствие познакомиться с принцем Чичибу, братом императора Хирохито. Знакомство это было формальное, но они всё же поговорили, хотя я не представляю, какая тема для разговора могла быть у музыкального мальчика и принца с характером самурая. Тем не менее, знакомство было. Значит мой будущий тесть до императора имел всего две степени отдаления, а я стало быть – три, то есть: я – Лев – принц – Хирохито. Поди знай, как близко можно оказаться к императору, никогда его не встречая!

Вторая цепочка. Как-то раз я с женой поехал в небольшое путешествие из штата Коннектикут, где в те годы мы жили. Захотели навестить друзей на острове Лонг Айлэнд – прямо через пролив от нашего городка Нью Хэйвен. Доехали на машине до парома в Бриджпорте, переправились через пролив и покатили в гости. После того, как навестили друзей, решили поехать дальше, до самого восточного конца острова. Через некоторое время остановились на заправку в городке Сауфхолд. Залили полный бак и захотели разузнать, что там есть интересного посмотреть в окрестностях. Недалеко от заправочной станции увидели витрину с гитарой за стеклом. Решили зайти и спросить совета. В магазинчике продавались гитары разных размеров и стилей, банджо, барабаны, ноты, струны и вообще всё, что положено для такой музыки. На стене в золочёной рамке висела большая фотография Эйнштейна. Он сидел у берега залива на огромном валуне в белой рубашке и шортах рядом с благообразным господином в костюме и галстуке, что как-то не вязалось с курортным видом великого физика.

За прилавком стоял сам хозяин, седоголовый господин по имени Рон, с которым мы познакомились, разговорились и он нам дал много полезных советов по поездке. Перед тем, как уйти, я показал на фотографию и спросил его, по какому поводу в гитарном магазине висит фотография Эйнштейна, хотя он, как известно, играл на скрипке, а не на гитаре? Рон усмехнулся и сказал, что вот этот господин в костюме и галстуке есть его родной дедушка Дэвид. В конце тридцатых годов дедушка дружил с Эйнштейном, который несколько лет подряд проводил здесь свои летние каникулы. Дедушка держал в городке хозяйственный магазин и был музыкантом-любителем. У него даже был свой струнный ансамбль, куда он позвал Эйнштейна играть на скрипке и они много вместе музицировали. Разумеется, дедушки Дэвида давно не было в живых, но Рон оказался весьма разговорчивым и охотно нам рассказал про то, как Эйнштейн проводил лето в их городке и катал дедушку и его самого, тогда подростка, на своей яхте.

Для моего рассказа это значит, что можно выстроить такую занятную цепочку: я – Рон – Эйнштейн. Таким образом, через это случайное дорожное знакомство от меня до великого физика оказались всего две степени отдаления.

Третья цепочка. Когда мне исполнилось шесть лет, моя мама решила, что ребёнка пора учить музыке и отвела меня в районную музыкальную школу. Мне там очень понравилось, особенно уроки сольфеджио, где надо было петь ноты. Петь я любил громко. Где-то через месяц директор школы вызвал мою мать и сказал, что так больше продолжаться не может, ибо ребёнок, то есть я, ввиду полного отсутствия музыкального слуха и наличия громкого голоса на уроках сольфеджио так пронзительно и яростно фальшивит, что сбивает с настроя и ритма все три этажа музыкальной школы. Поэтому музыке его учить не надо, а не то он плохо кончит. Из музыкальной школы меня забрали и больше музыке не учили, а потому я жил спокойно следующие лет девать-десять. Но потом, в один прекрасный день, у меня вдруг появилось совершенно непреодолимое желание научиться играть на рояле. Я, пятнадцатилетний балбес, просто сходил с ума от нетерпенья и колотил по клавишам, тщетно пытаясь подобрать какую-то мелодию. Мои родители вздохнули и стали искать мне учительницу музыки. Находили таких без труда, но после первого же урока они все сбегали, несмотря на хорошую оплату. Как-то раз моя мать сказала, что придёт к нам одна старенькая учительница, своего рояля у неё нету и потому она будет приходить ко мне на дом.

Когда я вернулся из школы, а родители были на работе, в дверь позвонили. Я открыл и увидел у порога маленькую, очень опрятную старушку лет восьмидесяти в чёрном старомодном платье. Она вошла и представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Софья Андреевна, как жену Льва Николаевича, поэтому запомнить легко. Мы дружили семьями. Моя фамилия Долгорукова.

Я провёл её в комнату, где стояло пианино, и спросил, не родственница ли она князьям Долгоруковым? Она ответила:

– Да, я бывшая княжна Долгорукова. В 1903 году я закончила Смольный институт, а там нас обучали пению и игре на фортепианах. Если пожелаете, могу и вас этому учить.

Я слегка оторопел от того, что меня будет учить княжна. Никогда – ни до, ни после я с князьями не знался. Она была единственная, кто от меня не сбежала, и с бесконечным терпением стала со мной заниматься. Софья Андреевна учила меня играть лишь то, что помнила со времён учёбы в Смольном – увертюры и аккомпанементы к ариям из опер. Сначала показывала сама и, аккомпанируя себе, тонюсеньким голоском пела, запрокинув головку, как птичка. Я особенно запомнил в её грассирующем исполнении арию Мсье Трике из «Евгения Онегина»: «Какой прьекрасни этот дьень, когда в сей деревьенский сень…» После урока Софья Андреевна шла на кухню пить чай и беседовать с моей бабушкой. Рассказывала ей про свою тяжкую жизнь после революции, нищенское существование в крохотной комнатёнке, да ещё с гордостью говорила про своего младшего брата Колю, известного художника – плакатиста. Любила она вспоминать про наезды с сёстрами в Ясную Поляну в гости к Толстым. Лев Николаевич был радушным хозяином, рассказывал им удивительные истории и русские народные сказки, которых знал множество, и вдобавок немножко с девушками флиртовал. Говоря это, Софья Андреевна хихикала, потупляла глазки и прикрывала ротик платочком. На вопрос моей бабушки, есть ли у неё дети, княжна краснела и шептала: «Я девица…».

Когда я про это вспомнил, то подумал – а ведь через Софью Андреевну я оказался всего в двух степенях отдаления от самого Льва Толстого! То есть цепочка очень короткая: я – Софья Андреевна – Граф Толстой. Как и во многих моих виртуальных связях, отдаление было не только в пространстве, но и во времени.

Ну ладно, подумал я, все эти занятные цепочки показывают степени отдаления, то есть с людьми, к которым я никакого отношения не имел и даже в глаза их не видел. Потому считаю, что поиски степеней отдаления есть не более, чем пустая забава. Таких цепочек любой читатель может настроить множество и писать дальше про это не стоит.

А что если сделать наоборот – вместо степеней отдаления поискать степени приближения? Иными словами, вспомнить такие встречи и ситуации, которые по воле случая позволили лично мне познакомиться с интересными людьми и приблизиться к каким-то примечательным или просто забавным ситуациям, а иногда и самому в них поучаствовать.

Так я и сделал. Покопался в своей памяти – кое-что вспомнил, кое-какие детали пришлось поискать по книжкам и в интернете, и в результате получился цикл из 32 рассказов, которые вошли в этот сборник. Я его так и назвал: Степени Приближения.

Сборник разделён на четыре части. Первую я назвал Там (то есть в СССР, где прошла моя первая жизнь), вторую – Здесь (то есть в США, где течёт моя вторая жизнь), третью часть я назвал Люди (это понятно – при интересных людей), и четвёртую – Наука, Искусство или Около (да, именно: «про около» науки и искусства). За исключение некоторых «красивостей», в этих историях ничего не выдумано, написано, как я запомнил и понял. Ну, а если где-то ошибся и что-то перепутал – прошу простить, это я не умышленно…

Мне было интересно писать эти рассказы и надеюсь, что вам не будет скучно их читать.