Stigmata

ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Простой сутаною стан удлиняя тощий,

смиренный, сумрачный — он весь живые мощи,

лишь на его груди великолепный крест

сверкает пламенем холодных, мертвых звезд.

Остыв, сжигает он, бескровный, алчет крови,

и складка горькая легла на эти брови.

И на его святых, страдальческих чертах

печать избранника, отверженника страх;

ему, подвижнику, вручен на труд великий

огонь светильника святого Доминика,

и уготована божественная честь,—

он весь — спокойная, рассчитанная месть.

Плоть грешников казня, он голубя безгневней,

он Страшного Суда вершит прообраз древний.

И мановением державного жезла

он всю Вселенную испепелит дотла.

Хоть, мудрый, знает он, что враг Христа проклятый

наложит черные и на него стигматы,

и братии тысячи сжигая, знает он,

что много тысяч раз он будет сам сожжен.

Запечатлев в веках свой лик ужасной славой,

ждет с тайной радостью он свой конец кровавый.

И чтит в себе свой сан высокий палача

и дланью Господа подъятого бича.

Ступени алтаря отдав безумно трону,

он посохом подпер дрожащую корону,

но верный раб Христов, Господен верный пес

всех им исторгнутых он не залижет слез.

Он поборол в себе все страсти, все стихии,

песнь колыбельная его: «Ave Maria!..»

О, да, он был другим, над ним в часы скорбей

парили Ангелы и стаи голубей,

он знал блаженство слез и кроткой благостыни,

мир одиночества и голоса в пустыне,

когда ему весь мир казался мудро-прост,

когда вся жизнь была молитва, труд и пост.

И зароненные рукой Пречистой Девы

в его душе цвели нетленные посевы;

когда его простым словам внимали львы,

склонив мечтательно роскошные главы;

он пил, как влагу, звезд холодное мерцанье,

он ведал чистые восторги созерцанья.

Благословляя все, он, как Франциск Святой,

был обручен навек лишь с Дамой Нищетой.

И он вернулся к нам... С тех пор ему желанно

лишь «Откровение» Святого Иоанна.

И вот, отверженный, как новый Агасфер,

он в этот мир низвел огонь небесных сфер.

И вот за Бога мстя, он мстит, безумец, Богу,

пытаясь одолеть тревогою тревогу.

Но злые подвиги, как черных четок ряд

обвили грудь его, впиваются, горят.

Над ним поникнул Крест и в нем померкла Роза,

вокруг зиянье тьмы, дыхание мороза,

и день и ночь над ним безумствует набат

и разверзается неотвратимый Ад!..