Весенняя толпа, выхожу из автобуса.
Слепой измерил пространство тростью.
Привычные движения позволяли
не натыкаться на окружающих,
обеспечивая то, что в постели зовется свободой
одного от другого тела под нестройные вздохи.
Лишь пограничного баобаба не хватало в пустыне.
С видовой площадки пространство
представляется театром.
Вихрастые кроны деревьев
меняют представление о расстоянии.
Купола облаков со стальными каймами
зажигают отсветы в каждом
дворе, ни одного не минуя,
где в трехмерных белых постройках
со стеклянными сотами окон
обитают непримиримые люди.
Прежде я не умела читать, теперь научилась.
Письмо же я освоила раньше —
так ребенок сначала учится говорить,
а потом уже думать, и в итоге
слово и мысль тормозят друг друга,
словно близнецы, когда горячатся,
что-то между собой поделить не могут.
Каждый сам по себе за чертой пустого пространства.