Стихи из сб. «Военные приключения»

Не быть казачьему сословью

В анкетах будущих веков.

Но с неизбывною любовью

Русь отличает казаков.

И посреди людского моря

Мне доводилось, и не раз,

Услышать:

«Ты — донского корня?

Ну как там на Дону у вас?»

А что у нас?

У нас, как всюду,

Растят хлеба, смолят челны

Такие же простые люди,

Не пасынки своей страны.

Так от чего ж светлеют лица,

Бесхитростно теплеет взгляд,

Когда в Сибири иль в столице

Со мной о Доне говорят?

Мой Тихий Дон,

Мой край нетихий,

Наверно, ты за то любим,

Что на заставах мыкал лихо,

Русь бороня копьем своим;

Что в пору крепостного гнета

Дышал ты волей гулевой,

Народной веры был оплотом,

С царями затевая бой?

Ты не держал оружье ржавым,

Не падал перед силой ниц.

Твоим старанием держава

Достигла нынешних границ.

Великий не единым сыном,

Ты всем запомнился бойцом —

Могучим, песенным, былинным,

Приметным духом и лицом.

Я ностальгией не страдаю

По отошедшей старине,

Но из любви к родному краю

Растет любовь ко всей стране.

И пусть сословья нет такого,

Правы москвич и сибиряк:

Я — отпрыск рода боевого,

Я — константиновский казак!

Дед наследства за жизнь не скопил.

Он излишков не знал и в помине.

Неухватистым, видимо, был?

Или дело не в частной причине?

А работал с двенадцати лет.

Воевал за счастливую долю.

И всеобщей коммуны рассвет

Приближал с хлеборобами в поле.

За плечами — лишь класс цэпэша[1],

Да походная школа краскома.

Но впитала, как пашня, душа

Грозовые мечты Совнаркома.

Он за их торжество не жалел

Ни здоровья, ни крови, ни жизни,

До конца отслужил, как умел,

И станице своей, и Отчизне…

Наклоняюсь к могильной плите

И кладу незабудки неровно.

Дед! Я также живу в маяте —

Меж мечтой и реальностью скромной.

Я работы, как ты, не боюсь.

Головой и руками владею.

Только как в этой жизни ни бьюсь,

А долгов одолеть не умею.

Свет надежды во мне не погас.

И не зря я пошел в офицеры.

Но с тропы восхождения нас

В недоверье влекут лицемеры.

Сколько их под личинами слуг

Раздобрело на средства народа,

На призыв нас беря, на испуг,

На безумный посул сумасброда?!

От фальшивых пророков устав,

Я пришел, чтоб тебе поклониться,

Помянуть. Помолчать среди трав.

Духом предков своих причаститься.

Мы — былинки на шаре земном.

Косят нас и ногами сминают…

Но как травы, мы рвемся на взлом

Всех препятствий,

Что свет заслоняют!

Может, это Россию и губит,

Что с далеких времен повелось —

Всех пришельцев она приголубит,

А свои… перебьются небось?!

Все поставит на стол, чем богата,

Не возьмет с чужаков ни гроша.

Хоть и платье — в прорехах, заплатах,

Но зато нараспашку душа.

Оглянись, Аввакуме, увидишь —

Нынче в яме твоей пустота.

Даже сеявших смуту на идиш,

Не отыщешь сегодня следа.

Все тактичны теперь и согласны,

Побратались сердечно давно.

И прожекторы светят нам ясно

Там, где было веками темно.

Нет у нас много лет лицемеров,

Ни проказы — в душе, ни чумы.

И врагов нашей праведной веры

Воспитали как следует мы.

Не смирившийся рыцарь гордыни,

Умирать на костре не учи.

Но к чему архаичное ныне

Одинокое пламя в ночи?..

К чему валить вину на одного?

Он грешен тем, что мыслил радикально.

Был геноцид задуман до него

В безграмотной стране патриархальной.

Куда ушли герои Октября,

Известные по битвам и походам?..

Посмертный путь прозрения торят

Те, кто не свыше признан, а народом!

Мешает Русь всемирной кабале,

Ростовщикам и скупщикам мешает.

И что без чьей-то помощи во зле

Погрязли мы,

Они же нам внушают.

Но приглядись к глашатаям, народ!

По лицам их и по глазам узреешь,

Кто к возвышенью за собой зовет,

А кто — доставить на Голгофу реи!

Ни автобуса нет, ни трамвая.

Да и город-то где, не поймешь.

Здравствуй, русская быль горевая,

Как же ты одичало живешь!

Сколь веков кособочатся избы

И кричит из окошек нужда?

Что за жребий народом был избран

И привел наших предков сюда?

Блещут чайки над озером Неро.

Кремль туристским нашествием взят.

Нашу славу былую и веру

В сувенир превратить норовят.

Будят память ростовские звоны.

Будят совесть старухи в пимах,

И гниющие лодки в затонах,

И безмолвие в сирых домах.

Много в прошлом.

А что же в грядущем?..

Даже озеро тленно цветет…

Но лепечет душа всем живущим:

«Мир и счастье…»

Авось да грядет?!