Стихотворения

К тебе, друг правды беспримерный,

Гласят признательны сердца,

Стройновский! свыше вдохновенный

Любовью самого творца,

Любовью к племенам злосчастным,

Которых стоном повсечасным

Исполнен весь пространный мир,

Внемли – се чувства благодарны

За круги звездны лучезарны

Несутся громче всяких лир.

Твое в них имя воспаряет

И с мудрыми да станет в ряд!

Превзо?йдет многих, воссияет

Среди блаженства и отрад.

Изрек ты истину неложну!

Гордыню обличил безбожну,

Как мудрый некогда Солон.

Почувствуют ли спящи крезы,

Что злато их – народа слезы,

Кровавый пот, болезни, стон!

Что иго рабства ненавистно

Мрачит их собственные дни,

Что им алкали ненасытно

Немвроды, Нероны одни.

Почувствуют ли те уроки[4],

Сколь бедства были там жестоки,

Где сильный бедного теснил:

В гробах не уцелели кости[5],

Где скрыто было имя злости!

Всеобщий вихрь их поглотил.

Но да не узрит, о Россия!

Ужасных толь и грозных дней,

Законы озарят благие

Твоих возлюбленных детей.

Внимай желанию цареву!!!

Уже нет места злобе, гневу

Под сильным скипетром его!

Деспоты! Стали мудры музы

И рабства тягостные узы

С народа снимут твоего.

Какой восторг неизъяснимый

Там движет души, мысли, ум!

Где луч свободы, уже зримый,

Расторгнул прах унылых дум, –

Какая радость там сияет!

Се друг подругу поздравляет

С пременой счастливой, драгой:

«Не бойсь, – речет, – скончались муки,

Возлюбленна! И хищны руки

Не разлучат меня с тобой».

Отец семейства идет в поле,

Природа вкруг него поет,

Одной своей он внемлет воле,

Одна она его ведет;

Созрел ли плод иль еще спеет,

Он пред творцом благоговеет,

Что видит собственность труда;

Он с поля в дом – тут сердца други

Стеклись у врат и стали в круги,

Бегут и дети их туда.

А там чьи гласы раздаются

В конце селения всего?

С холмя, где воды чисты льются

Из недра мягкого его

И корни дуба омывают,

На коем горлицы витают,

Где всех приятностей собор,

Я вижу круг девиц прекрасных,

Невинных, милых и согласных,

Составивших прелестный хор.

Поют – сердца объемлет сладость!

Поют своих свободу дней,

Играют – взор тут видит радость

И торжество природы всей;

Среди восторгов их чистейших

Несется имя августейших,

Несется к самым небесам:

«О Александр! Елисавета!

Державные монархи света,

Вы дали жизнь и радость нам!»

Но вот на игры их приятны

Стеклися братия, отцы –

Все бодры, мужественны, статны

(Хотя под Лавровы венцы[6]).

Стеклись – объемлются, взирают,

Златую вольность прославляют

И тех, кто ону даровал:

«Чего желать друзья нам боле? –

Сказали все, – мы в сладкой доле,

Уже нам бог ее послал.

Умрем за честь и за свободу,

Один над нами властен царь.

Велит – пройдем сквозь огнь и воду,

Из лавр ему сплетем алтарь!

Смотри на нас теперь, вселенна!

Что может мышца свобожденна!

Что могут русские штыки!

Какой народ противу станет?

Мы все пойдем, и гром наш грянет –

Рассыплем вражески полки».

Ликуй, Стройновский! Плод твой спеет,

Монарх к тебе благоволит[7],

Народ за правду благ радеет

И имя всем твое твердит.

На небо гласы простираем,

Да узрим вскоре и познаем

Всю славу, счастие свое!

О ты, зиждитель царств всесильный,

Вонми наш стон к тебе умильный

И дай нам ново бытие.