Стихотворения, не вошедшие в сборник 1829 года

23. ДИФИРАМБ

(1816. 15 апреля)

Либер, Либер! я шатаюсь,

Все вертится предо мной;

Дай мне руку – и с землей

Я надолго распрощаюсь!

Милый бог, подай бокал,

Не пустой и не с водою, -

Нет, с той влагой золотою,

Чем я горе запивал!

Зол Амур, клянусь богами!

Зол, я сам то испытал:

Святотатец, разбавлял

Он вино мое слезами!

Говорят: проказник сам Лишь вино в бокал польется -

Присмиреет, засмеется

И хорош бывает к нам!

Так пои его ты вечно

Соком радостным твоим,

Царствуй, царствуй в дружбе с ним,

Возврати нам мир сердечный!

Как в то время я напьюсь,

В честь твою, о краснощекой!

Как я весело с жестокой,

Как я сладко обнимусь!

15 апреля 1816

Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!

О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают!

Их кудри упали развитые в беспорядке на груди,

Их персты по лирам не движутся, голос в устах исчезает!

Амура забыли печальные, с цепью цветочною скрылся

Он в диком кустарнике, слезы катятся по длинным ресницам,

Забросил он лук и в молчаньи стрелу об колено ломает;

Мохнатой ногой растоптал свирель семиствольную бог Пан.

Венчан осокою ручей убежал от повергнутой урны,

Где Бахус на тигре, с толпою вакханок и древним Силеном,

Иссечен на мраморе – тина льется из мраморной урны,

И на руку нимфа склонясь, печально плескает струею!

Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!

О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают!

Веселье в Олимпе, Вулкан хромоногий подносит бессмертным

Амврозию, нектар подносит Зевесов прелестный любимец.

И каждый бессмертный вкушает с амврозией сладостный нектар,

И, отворотись, улыбается Марсу Венера. И вижу

В восторге я вас, полубоги России. Шумящей толпою,

На копья склонясь, ожиданье на челах, в безмолвьи стоите.

И вот повернул седовласый Хрон часы, пресекли

Суровые парки священную нить – и восхитил к Олимпу

Святого певца Аполлон при сладостной песни бессмертных:

"Державин, Державин! хвала возвышенным поэтам! восстаньте,

Бессмертные, угостите бессмертного; юная Геба,

Омой его очи водою кастальскою! вы, о хариты,

Кружитесь, пляшите под лиру Державина! Долго не зрели

Небесные утешенья земли и Олимпа, святого пиита".

И Пиндар узнал себе равного, Флакк – философа-брата,

И Анакреон нацедил ему в кубок пылающий нектар.

Веселье в Олимпе! Державин поет героев России.

Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!

О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают.

Вот прах вещуна, вот лира висит на ветвях кипариса,

При самом рожденьи певец получил ее в дар от Эрмия.

Сам Эрмий уперся ногой натянуть на круг черепахи

Гремящие струны – и только в часы небесных восторгов

Державин дерзал рассыпать по ней окрыленные персты.

Кто ж ныне посмеет владеть его громкою лирой? Кто, Пушкин!

Кто пламенный, избранный Зевсом еще в колыбели, счастливец

В порыве прекрасной души ее свежим венком увенчает?

Молися каменам! и я за друга молю вас, камены!

Любите младого певца, охраняйте невинное сердце,

Зажгите возвышенный ум, окрыляйте юные персты!

Но и в старости грустной пускай он приятно на лире,

Гремящей сперва, ударяя, – уснет с исчезающим звоном!

Июль 1816