Стиль барса

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Жара обрушилась на город подобно вулканическому извержению. Если бы не кондиционер, установленный в салоне «Массо», Китайцу пришлось бы туго – по долгу службы, так сказать, ему надлежало носить пиджак, который прикрывал кобуру, где покоился «макаров». Пиджак был относительно легким, сшитым по спецзаказу, но если учесть, что температура перевалила за двадцать семь градусов, то неудивительно, что даже самая тонкая ткань воспринималась Таниным в такую погоду как удавка.

Китаец зевнул, провожая взглядом симпатичную девушку в откровенном топике, состоявшем из клочка материи сантиметров в двадцать и двух почти незаметных шнурочков, которые худо-бедно поддерживали этот жалкий лоскут.

Взгляд его лениво соскользнул со стройного силуэта и уперся в солидную дверь Академии права. Он знал, что из стен этого престижного заведения вот-вот выйдет Женя Крестовская, за которой поручил ему следить ее крутой папа. Китаец потянулся, поправил на носу солнцезащитные очки и снова сосредоточился на двери.

Наблюдать за входом мешали толпившиеся у дверей студенты обоих полов, выходившие на улицу покурить и просто пообщаться с коллегами по альма-матер. Совсем еще юные, они обсуждали какие-то проблемы, кивали знакомым, проходящим по улице, пользовались мобильниками.

Академия была расположена в самом центре Тарасова, почти напротив оперного театра, на оживленной магистрали, по которой то и дело проносились классические седаны и юркие минивэны, крутые джипы и легкие грузовички.

Китаец уже третий день «пас» Евгению. Вернее, вторую половину дня, когда заканчивались занятия в академии и у его подопечной начиналось свободное время. Именно то, чем занимается его дочь в свободное от учебы время, больше всего интересовало Олега Васильевича Крестовского – Жениного отца. Когда он два дня назад явился в контору Китайца – небольшой одноэтажный домик на улице Кутякова, – Танин грешным делом подумал, что тот хочет установить слежку за своей молодой женой, и собрался культурно выставить его за дверь. За такие «оленьи» дела Китаец обычно не брался, если на то не было особенно веских причин, не считая нужным мотивировать отказ несостоявшимся клиентам.

Вообще Китаец частенько в своих поступках и желаниях полагался на интуицию, оперируя понятиями «нравится» – «не нравится». Иной раз он даже себе не пытался объяснить, почему делает то или это. В случае с Крестовским он ошибся, что случалось с ним крайне редко. Олега Васильевича волновала судьба дочери, которую он воспитывал один – его жена два года назад погибла в автокатастрофе. Он попросил Танина понаблюдать за Евгенией несколько дней, чтобы выяснить, не связалась ли она с «нехорошими» компаниями или какими-нибудь темными личностями, которые могли бы сбить его Женю с пути истинного. Объяснил он свою просьбу тем, что в город он с дочерью приехал всего несколько месяцев назад, после того, как его назначили управляющим крупного тарасовского завода. Работы было по горло, и времени даже на элементарное общение с Женей практически не оставалось.

Когда же он назвал сумму гонорара, которую готов был выложить Китайцу за работу, Танин почти сразу же согласился.

Китаец сделал несколько глотков минералки из пластиковой бутылки, завернул пробку и бросил бутылку на соседнее сиденье. Выдвинув из панели приборного щитка пепельницу, достал пачку «Винстона», сунул в рот сигарету и прикурил от старенькой «Зиппо». Он докурил сигарету почти до половины, когда в дверях академии появилась Женя. Стройная, среднего роста, в коротком платье цвета фреск, которое замечательно оттеняло ее покрытую первым золотистым загаром кожу. Она кивнула двум подружкам, смешно тряхнув «мокрыми» светло-русыми волосами, несколько прядей которых падали на ее наивное, почти детское лицо, и они втроем зашагали вверх по улице к центру.

Дорога, на которой стоял «Массо» Китайца, была с односторонним движением, поэтому, без спешки покинув джип, он захлопнул дверку и, не теряя из вида Жениного платья, пошел следом по другой стороне улицы. Было жарко, и даже набежавшие редкие облачка не уменьшали зноя. Только слабый ветерок, испуганно шныряющий вдоль фасадов домов, приносил минутное облегчение.

Женя с подругами подошла к перекрестку и, оживленно что-то с ними обсуждая, ступила на проезжую часть. В это время из стоявшего неподалеку огромного черного джипа «Тойота», сверкавшего на солнце полированными округлыми боками, медленно, как бы нехотя, вывалились два субъекта и направились наперерез девушкам. Одеты эти коротко стриженные субъекты были в джинсы и цветные майки без рукавов, на которых красовались огромные номера «семьдесят пять» и «семьдесят семь». Других различий между ними, можно сказать, не было. Одинакового роста – немного выше среднего, – спортивные фигуры и даже, насколько можно было судить с такого расстояния, одинаковое туповатое выражение на лицах. Они старательно делали вид, что никуда не торопятся и ничем особенно не интересуются, хотя наметанный глаз Китайца сразу определил, что они что-то задумали. Почуяв неладное, он прибавил шаг.

Ярко-желтая бочка с квасом и толпящийся возле нее народ частично загораживали обзор, и Китайцу пришлось сделать небольшой обходной маневр, чтобы не терять Евгению из вида. Танин увидел, как она шагнула на тротуар, и в этот момент парни в майках схватили ее и, зажав ей рот, быстро поволокли к черному джипу.

«Черт возьми! Да это же похищение!» Китаец бросился через дорогу, наперерез транспорту, двигавшемуся, как назло, сплошным потоком. Его легкая фигура в светлом костюме металась по проезжей части, рискуя ежесекундно оказаться под колесами авто. Зеленая «стодесятка», противно завизжав тормозами, остановилась буквально в нескольких сантиметрах от него. Оттолкнувшись руками от ее капота, Танин едва не угодил под троллейбус, двигавшийся во встречном направлении по полосе общественного транспорта.

– Тебе че, придурок, жить надоело? – в опущенное окно «стодесятки» высунулась раскрасневшаяся толстая морда мужика с длинными обвисшими усами.

Разукрашенный рекламой троллейбус резко остановился, и из его открытых окон послышались охи, ахи и ругательства попадавших пассажиров. «Держитесь за поручни во избежание падения», – пронесся почему-то в голове Китайца этот дурацкий, неизвестно кем выдуманный слоган.

Не обращая внимания на торопливые сигналы, скрежет тормозов и возмущенные возгласы наиболее нервных водителей, Китаец перебрался наконец на противоположный тротуар. Парень с номером «семьдесят семь» на майке уже сидел в джипе на заднем сиденье, а «семьдесят пятый» помогал запихивать брыкающуюся Женю в темное нутро джипа.

– Стоять! – крикнул Китаец, на бегу выхватывая из наплечной кобуры «ПМ».

Но было уже поздно, слишком поздно, чтобы что-то сделать. Мощный двигатель сорвал тяжелую машину с места, колеса, оставляя на асфальте килограммы резины, взвизгнули и потащили «Тойоту» прочь от Китайца. «Семьдесят пятый» не успел запрыгнуть в джип, который быстро удалялся с открытой задней дверкой. Парень в майке что-то крикнул в сторону «Тойоты», но ее водитель даже и не подумал остановиться, чтобы забрать отставшего. Тогда этот последний, оглядываясь на бежавшего позади Китайца, рванул следом.

Китаец остановился, направил ствол «пээма» на черную «Тойоту» и прицелился. Стрелять днем в городе, кишащем людьми и машинами, было безумием. Отрикошетившая от столба или стены дома пуля могла ранить кого-то из прохожих.

Парень с номером «семьдесят пять», видимо, поняв тщетность своих усилий, вдруг резко изменил направление и исчез в проходном дворе.

Танин опустил пистолет. Гнаться за парнем не имело смысла: его приятели наверняка изменят свои планы, если их кореш не свяжется с ними в ближайшее время, да и догнать спортивного молодого человека, который через несколько секунд будет на центральном проспекте города и затеряется среди толп фланирующих там горожан, было проблематично. Нужно было преследовать джип, номера которого в отличие от надраенных боков были заляпаны грязью.

Из-за руля только что остановившейся перед Китайцем элегантной темно-сиреневой «ДЭУ» вышла молодая стройная блондинка в деловом брючном костюме.

– Я преследую похитителя. – Танин вырвал у нее из рук ключи, которые она собиралась опустить в карман легкого жакета, под которым у нее больше никакой одежды не было.

Блондинка удивленно вскрикнула и отшатнулась.

– Мне необходима ваша машина. – Китаец рванул дверку и скользнул на сиденье. Бросил пистолет рядом с собой.

– Но-о это моя машина. – Блондинка явно приняла его за грабителя и не приближалась, сохраняя дистанцию.

– Где вас найти, чтобы вернуть тачку? – Танин вставил ключи в замок зажигания.

Блондинка пребывала в состоянии транса и не соображала, что происходит. Тогда Китаец одним движением выбросил из нагрудного кармашка пиджака визитку и рванул с места.

– Позвоните мне! – крикнул он, вдавливая в пол педаль акселератора.

В зеркало заднего обзора он увидел, что блондинка нагнулась и подняла картонный прямоугольничек с асфальта. Джипа впереди уже не было видно. Улица, по которой умчалась «Тойота» с Женей Крестовской и по которой сейчас гнал Китаец, протянулась всего на один квартал, упираясь своими концами в улицы с односторонним движением, но направленным в противоположные стороны. Так что «Тойота» могла свернуть только налево. Рискуя перевернуться и столкнуться с белой «Волгой», движущейся по поперечной дороге, Китаец заложил крутой вираж, надеясь хотя бы в конце квартала увидеть задний бампер «Тойоты». Тщетно. Огромный черный джип как сквозь землю провалился. Танин поколесил по близлежащим улицам еще минут пятнадцать, осознавая бесплодность своих поисков, и вернулся на то место, откуда он «угнал» сиреневый «ДЭУ». Возможно, хозяйка уже заявила об угоне в милицию.

«Производственно-строительная фирма „Яна“, – прочитал он на голубой вывеске рядом с металлической дверью. Китаец вышел из машины, запер дверки, щелкнув электронным ключом, и направился к двухэтажному кирпичному зданию, в котором располагалась фирма „Яна“.

Дверь оказалась не заперта. Внутри было прохладно и свежо, и Китаец с удовольствием вдохнул полной грудью воздух.

– Вы к кому? – Охранник в темных брюках и кремовой рубашке с коротким рукавом вперил в Китайца немигающий взгляд.

– Я ищу хозяйку сиреневого «ДЭУ». – Китаец отвел взгляд и посмотрел по сторонам, как будто хотел увидеть блондинку в вестибюле.

И без того длинное лицо охранника вытянулось еще больше.

– Стройная блондинка лет двадцати шести в брючном костюме, – пояснил Китаец. – Она не заходила сюда минут двадцать назад?

– Возможно, Яна Аркадьевна у себя в кабинете. – Охранник почесал за ухом. – Если вы к ней, я должен вас записать. Документы при себе имеются?

– Естественно, – кивнул Китаец и достал лицензию частного детектива, на которой красовалась его фотография. – В наше время без документов никак нельзя.

– Это точно, – согласился охранник, устраиваясь за столом и открывая журнал.

Аккуратно, по-военному, он записал фамилию, имя и отчество Китайца и, посмотрев на часы, висевшие на стене в вестибюле, отметил время.

– Второй этаж, – показал он пальцем в сторону лестницы, – прямо по коридору до конца.

Забрав лицензию, Китаец поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, прошел коридором по ковровой дорожке и остановился перед высокой двустворчатой дверью с бронзовыми ручками. За дверью оказалась просторная, современно обставленная приемная. Несколько мужчин от тридцати и старше, в костюмах и в галстуках, сидели на креслах, установленных вдоль правой стены, поглядывая то на дверь напротив, то на стол, за которым сидела секретарша.

Миловидная брюнетка лет девятнадцати подняла на Китайца большие черные глаза, в которых он прочитал немой вопрос.

– Мне нужно увидеть Яну Аркадьевну, – улыбнулся Китаец.

– Всем нужно увидеть Яну Аркадьевну, – без энтузиазма произнесла брюнетка и кивнула в сторону ожидавших приема мужчин. – Вы по какому вопросу?

– По личному.

– В рабочее время Яна Аркадьевна принимает только по делу. – Большие черные глаза наставительно блеснули.

– Я на секунду, – снова улыбнулся Китаец, – мне нужно только кое-что ей передать.

– Оставьте мне, я передам, – невозмутимо посмотрела на него брюнетка.

– Я бы хотел лично поблагодарить Яну Аркадьевну и извиниться перед ней за доставленное беспокойство.

Брюнетка снова что-то собиралась возразить, но тут позади Танина открылась дверь и он услышал:

– Это вы? Как вам удалось меня найти?

Он обернулся и увидел Яну Аркадьевну.

– У вас приметная машина и еще более приметная внешность, – улыбнулся Танин.

– Проходите. – Она показала ему на дверь кабинета и повернулась к секретарше: – Лина, два кофе, пожалуйста.

– Хорошо, Яна Аркадьевна. – Секретарша тут же засуетилась.

В кабинете стояли настоящие, живые пальмы в кадках, воздух освежала мощная сплит-система, и вообще вся обстановка располагала к покою.

– Спасибо вам за машину, Яна Аркадьевна. – Китаец положил ключи с брелоком на стол перед хозяйкой кабинета. – Если хотите, я могу компенсировать вам моральные издержки, так сказать.

Танин достал из кармана портмоне.

– Ну что вы. – Яна Аркадьевна сделала протестующий жест. – Лучше скажите, вы настигли преступника?

– Нет, к сожалению, – покачал головой Танин.

– Сочувствую, – снисходительно улыбнулась она, – может, присядете?

Ее удлиненные светлые глаза под густыми темными бровями лукаво блеснули.

– Предложение заманчивое, – Китаец широко улыбнулся, – но я спешу.

– Понимаю, – выразительно вздохнула блондинка, выжидательно поглядывая на Танина.

– Но в следующий раз… – Он продолжал улыбаться.

– Что ж, ваша визитка у меня есть…

– А вот у меня вашей нет.

– Возьмите. – Яна Аркадьевна достала из ящика стола черный с золотом прямоугольничек и протянула Танину.

– Шикарная визитка, – кивнул он. – Митрохина Яна Аркадьевна, – прочитал он на картонке, – я у вас в долгу. Как только найдется свободная минутка, непременно позвоню.

– Договорились, – просияла Яна Аркадьевна.

Попрощавшись с ней, Китаец прямиком отправился в контору.

Лиза сосредоточенно смотрела на экран монитора. Увидев Китайца, она привстала и заулыбалась. Но заметив, что шеф далеко не в безоблачном настроении, приняла серьезный вид и деловито доложила:

– Звонил Крестовский Олег Васильевич, интересовался, как идут дела.

– Спасибо. Он-то мне и нужен. – Китаец прошел в кабинет.

– Что-нибудь случилось? – Лиза как бы между прочим вошла вслед за ним.

– Дочь его похитили, прямо у меня из-под носа. – Китаец сел в кресло и стал набирать номер Крестовского.

Лиза присвистнула.

– Что же теперь будет? – округлила она свои синие глаза.

– Ли Зи, приготовь, пожалуйста, кофе. – Китаец с каменным лицом указал ей на дверь.

– Неудачи превращают тебя в жестокого самурая, – процедила она.

– Самурай – это что-то из японской оперы, – иронично улыбнулся Китаец.

– А мне все равно, – холодно произнесла она, затворяя за собой дверь.

Услышав в трубке приятный низкий голос секретарши Крестовского, он попросил соединить его с начальником. После въедливого пиликанья Танин услышал бодрый, немного глухой баритон Олега Васильевича.

– Добрый день. Секретарша мне сказала, что вы звонили…

– Да, – благожелательно произнес Крестовский, – она была очень любезна. Как идут дела?

– У меня для вас плохие новости, – мрачно сказал Китаец, – вашу дочь похитили. Я ничего не мог сделать…

– Что-о-о? – изумленно протянул Крестовский, голос которого стал еще глуше, точно это известие душило его.

– Среди бела дня. Мне нужно срочно с вами поговорить. Не по телефону.

– О чем мне с вами говорить! – неожиданно взревел Крестовский. – Я поручил вам приглядывать за Женькой, а вы…

Повисла гнетущая пауза.

– Мне подождать вас или лучше самому подъехать? – сдерживая эмоции, спросил Китаец.

– Я еду. – Трубка заныла пронзительными гудками.

В этот момент с подносом в руках появилась Лиза. Она молча составила с подноса на стол дымящуюся чашку и, не удостоив шефа взглядом, пошла прочь.

– Лиза, – Китаец вставил в угол рта сигарету, – сейчас приедет Крестовский – свари кофе, вынь из холодильника коробку сока, налей в графин и принеси два стакана.

– Хорошо, – официальным тоном произнесла она.

– И перестань дуться. Это приказ.

– Слушаюсь! – с горько й усмешкой Лиза отдала Китайцу честь, лихо щелкнув каблуками.

У Крестовского было по-лошадиному вытянутое лицо, длинный нос, тонкий, точно прорезанный бритвой рот, каштановые волосы без малейшего намека на курчавость и большие голубые глаза, очерченные синеватыми кругами и мелкими морщинками. С его лица не сходило удивленное выражение, не в последнюю очередь обязанное вечно приподнятым круглым бровям, темная густота которых только подчеркивала бледность его суховатой кожи. Высокий, худой и нескладный, он был не лишен своеобразной грации отощавшего Гулливера. Его длинные пальцы, поросшие на сгибах черными волосками, аристократично держали сигарету, брались за ручку чашки с ленивым пренебрежением чопорного английского лорда, барабанили по коленям и поверхности стола с нервическим шармом вкусившего запретных плодов денди.

Одет он был безукоризненно – в элегантный костюм и белую рубашку с золотыми запонками. На его костлявом запястье треугольным циферблатом поблескивали дорогие часы. Однако сегодня его обычно спокойное лицо было озабоченным и печальным.

– Не понимаю, как это могло случиться, – сокрушался он, глядя в пол и приобнимая свои острые колени.

– Я, конечно, чувствую свою вину, – Китаец отчаянно дымил, – но вы должны были нанять для Жени телохранителя.

– Не скрою, на меня оказывают определенное давление, – глухо произнес Крестовский, – но я не предполагал, что дело зайдет так далеко. И все-таки, – не мог успокоиться Олег Васильевич, – вы были рядом!

– Я не телохранитель, – отчеканил Танин, – не забывайте, зачем вы наняли меня.

– Но вы же детектив! – все больше впадая в отчаяние, выкрикнул Крестовский. – И как мне говорили, один из лучших, если не самый лучший.

Китаец кивнул с меланхоличным видом.

– Я кинулся в погоню, но безрезультатно. Похищение было хорошо спланировано.

– Вы можете найти Женю? – Крестовский с мольбой посмотрел на Танина.

– Может быть. Если вы мне расскажете, кто вам угрожал и что от вас хотели, я смогу ответить вам конкретнее.

Крестовский закурил.

– Вы тоже ходите без телохранителей. – Китаец покачал головой. – Или они остались в машине?

– Найму, – торопливо сказал Крестовский, глубоко затягиваясь, – теперь найму.

– Вы даже не догадываетесь, кто мог похитить Женю?

– Нет, не знаю. Пару недель назад я уволил своего зама… Он связан с криминальными авторитетами. Они воровали подшипники. Ну, у нас в стране все воруют, только здесь были очень большие объемы. Пропадают целые вагоны с товаром. Я до сих пор не знаю, как это делается. Меня и назначили на завод, чтобы я навел там порядок. Вы, наверное, слышали о некоем Эдуарде Чирикове, бывшем директоре подшипникого завода. Против него возбуждено уголовное дело по статье… Короче говоря, кража государственной собственности. Подшипники утекали с предприятия как песок между пальцев.

Но я-то знаю, сам Чириков и тем более его зам, которого я уволил, не смогли бы поставить дело на такую широкую ногу… без помощи некоторых криминальных авторитетов. С одним из них, Тяпой, я встречался лично. Он предлагал мне сотрудничать с ним и его бандой и прозрачно намекнул, что он и его подручные, долгое время кормившиеся с этого завода, не остановятся ни перед чем, если кто-то возымеет намерение лишить их кормушки. Вы ведь знаете, – стряхнул Крестовский пепел в пепельницу, – наши подшипники идут на экспорт, их покупают за доллары. Я еще не до конца разобрался с ситуацией: каким образом пропадают тонны подшипников? Наверняка на заводе остались люди Чирикова и Заватова.

– Вражеские агенты, – иронично приподнял правую бровь Китаец.

– Не смейтесь, дело серьезное. – Крестовский недовольно и как-то отстраненно взглянул на Танина.

– Извините. Я слушаю вас.

Олег Васильевич загасил в пепельнице окурок и взялся за новую сигарету.

– Потом были угрозы. Увольнение Заватова, естественно, не могло не вызвать злобы у бандитов. Да-да, – надменно поджал он губы, – кто-то называет их авторитетами… Для меня они просто бандиты. Они думали, что я начну играть по их правилам, что они быстренько подомнут меня под себя, заставят стать своим соучастником. Им и в голову не могло прийти, что я поведу непримиримую борьбу.

Крестовский замолчал. Его хмурый взгляд приобрел гордый блеск, который, однако, вскоре угас, уступив место тревожной тоске.

– Боже мой, – швырнув сигарету в пепельницу, он сжал руками подлокотники кресла, – если бы я знал… Я думал, настанет лето, Женька сдаст экзамены, отправлю ее куда-нибудь в Испанию или Италию, потом к бабушке, в Ялту.

– Неплохая задумка, – прокомментировал Китаец, – жаль, что она не осуществилась.

– Что мне делать? – растерянно воскликнул Крестовский, закрывая лицо ладонью правой руки.

– Нужно немного подождать, – спокойно ответил Китаец.

Крестовский вскочил с кресла и, сделав протестующий жест, заходил по комнате.

– У вас есть дети? – Остановившись, он вперил в Танина едкий, как соляная кислота, взгляд, который не вязался с его удивленно приподнятыми бровями.

– Нет. – Китаец откинулся на спинку кресла, стараясь не встречаться глазами с Олегом Васильевичем.

– Если бы были, – заявил тот, – вам бы не пришла в голову такая абсурдная идея!

– Ваше возмущение понятно, – холодно проговорил Танин, – но в данной ситуации – это единственный выход. Пока… – многообещающе добавил он.

– Да что вы такое говорите, – всплеснул руками Крестовский, – как я могу ждать?! Мою девочку увозят в неизвестном направлении, а я должен просто ждать… Чего, спрашиваю я вас?

– Скорее всего, похитители сами свяжутся с вами. Думаю, Женя им нужна для того, чтобы, как вы сказали, заставить вас принять их правила игры.

– Никогда! – с горячностью воскликнул Крестовский.

– У бандитов нет принципов, так же как и жалости, – продолжал Танин, – вам придется хотя бы сделать вид, что вы согласны жить под их диктовку. Пока я не разберусь с ними.

Крестовский недоверчиво посмотрел на Китайца. Тот курил с непроницаемым выражением лица.

– И что вы намерены делать? – не унимался Крестовский. – Отправиться к Тяпе и с ходу перестрелять его выродков?

– Посмотрим, – флегматично отозвался Китаец. – Вообще-то, стрелять я не очень люблю.

Устав ходить по кабинету, Крестовский опустился в кресло.

– Пейте сок. – Китаец пододвинул Олегу Степановичу высокий стакан с апельсиновым соком.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарил тот, делая быстрый глоток. – Я не смогу работать… – взволнованно заговорил он. – Сколько потребуется ждать? Я сойду с ума. Женя – единственная, кто доро…

В этот момент дал о себе знать сотовый Крестовского.

– Да, – отрывисто сказал он в трубку. – Да… – поникшим голосом повторил он через некоторое время, – дайте мне с ней поговорить!

В последней реплике было столько же требовательности, сколько и отчаяния. Китаец внимательно следил за лицом Крестовского и за тем, что он говорил.

– Женя, Женечка, – простонал Крестовский, – ты в порядке?.. А? Что? Они тебе ничего… Я все сделаю, доченька, чтобы ты…

Китайцу показалось, что Крестовский вот-вот шваркнется в обморок. Он побледнел как бумага, губы его дрожали, по лицу струился пот. Видимо, больше говорить с дочерью ему не позволили. Одеревенелый и растерянный, он по-прежнему прижимал трубку к уху. Потом бессильно опустил руку с сотовым. Она повисла плетью вдоль тела.

– Что вам сказали? – напрягся Китаец.

– Сказали, – безвольно зашевелил губами Крестовский, – чтобы я не суетился, к ментам не обращался и ждал распоряжений. До тех пор, пока я буду слушаться этих ублюдков, Женя будет жива и невредима.

Крестовский опустил голову на грудь.

– Вот видите – что я вам говорил! – Танину хотелось приободрить Олега Васильевича. – Нечего пока раскисать, что-нибудь придумаем!

– Все вам просто. – Крестовский механически отхлебнул соку. – Это же катастрофа! Может, обратиться в милицию? Должны же они хоть что-то делать.

– Это ваше право, – пожал плечами Китаец. – Только не забывайте, что живем мы не на Западе. Это там на поимку похитителей направляют лучшие силы, специально подготовленных людей. Конечно, у нас тоже имеются такие отряды, но их очень мало. Какова вероятность, что вашу Женю будут искать и освобождать именно они? Знаете, что будет, если бандиты поймут, что органы пронюхали о похищении вашей дочери? Они просто избавятся от нее. Кстати, и в случае вашего согласия на сотрудничество с ними бандиты должны будут сделать то же самое, если, конечно, не хотят очутиться в тюрьме.

– Господи, что же мне делать?! – Крестовский поднял лицо к потолку.

– Попробую вам помочь, если вы не возражаете.

Крестовский вскинул на Китайца повлажневшие глаза. Казалось, он не разобрал толком, что тот сказал ему.

– Но это же означает, что подшипники будут и впредь расхищаться… Завод станет банкротом. Никому до этого нет дела… – упавшим голосом произнес Крестовский.

– Олег Васильевич, – вздохнул Китаец, – вам сейчас нужно думать не о махинациях на вверенном вам заводе, черт бы с ним, а о дочери. Я постараюсь управиться побыстрее, – уверенно добавил он.

– Вы один? – Узкий рот Крестовского раздвинула горькая усмешка.

– Не так страшен черт… – улыбнулся Китаец.

– Я щедро заплачу вам. Деньги – это не проблема.

– Семь тысяч долларов плюс накладные расходы, – невозмутимо произнес Китаец.

– Хорошо. – Крестовский полез за бумажником.

– Аванса тысячи в две будет достаточно. – Китаец затушил сигарету.

Крестовский выложил на стол двадцать стодолларовых купюр. Танин сгреб деньги и спрятал их во внутреннем кармане пиджака.

– Советую вам поторопиться с телохранителями, – выразительно посмотрел он на Олега Васильевича.

– А! – махнул тот рукой. – Если уж Тяпа захочет меня убить, ему сам черт не помешает.

– Не надо так фатально, – поморщился Китаец. – Вы не знаете, где его можно найти? Так, на всякий случай, – добавил Китаец, отвечая на озадаченный взгляд Крестовского.

– Мы с ним встречались в ресторане «Амазонка». Это заведение у него под контролем. Он начинал с торговли пивом и водкой, как мне рассказывали. Сейчас под его «опекой» несколько ресторанов, автостоянок и заправок. Но около года назад он предпринял мощную атаку на предприятия. Понял, что на промышленности можно заработать куда больше.

– Я наведу о нем справки. Спасибо.

– Но… – Крестовский озабоченно посмотрел на Танина. – Не окажется ли ваше вмешательство медвежьей услугой? Что, если оно спровоцирует Тяпу на радикальные действия? Я ни за что на свете не хочу потерять дочь!

– Успокойтесь. Я честно отработаю свой гонорар. Я заговорил о деньгах не потому, что только они для меня что-то значат, а потому, что в наше коммерческое время честно отработанные или заработанные тобой деньги – для других единственный гарант твоей порядочности. Вы обо мне мало знаете… Я бы мог сейчас заговорить о чувстве ответственности, надежности, о ловкости и изобретательности и так далее. Я сознательно не делаю этого, переводя наш разговор на язык коммерции… честной коммерции, если таковая существует. Это избавляет меня от необходимости пускаться в длинные рассуждения, в которых иной человек может усмотреть бахвальство и тщеславие. Поэтому давайте ограничимся этой простой формулой.

– Хорошо, – кивнул Крестовский, – но я-то, со своей стороны, могу знать, что вы намерены предпринять?

Его взгляд снова стал тревожным и недоверчивым.

– Для начала я должен все обдумать и взвесить. – Китаец достал из пачки новую сигарету. – Случай деликатный. Я не собираюсь с бухты-барахты браться за него… Например, устроить перестрелку в «Амазонке»… – усмехнулся он.

– Значит, вы еще не знаете, что будете делать… – разочарованно вздохнул Крестовский и потянулся к стакану с соком.

– Решение придет, уверяю вас. Просто я должен сосредоточиться, – Танин пустил к потолку сизое облачко дыма, – а вы постарайтесь не грубить бандитам, делать вид, что готовы выполнять их требования, и о каждом контакте сообщать мне.

– Само собой, – понуро кивнул Крестовский и медленно поднялся с кресла. – Не буду вам мешать, – сказал он, направляясь к выходу.

– Я буду держать вас в курсе.

– Надеюсь.